Программа «Государственное администрирование» Направление “Государственное и муниципальное управление” 3++ (с 2021 года). На кафедре экономической теории, региональной экономики, государственного и муниципального управления Высшей школы экономики и управления состоялось вручение дипломов выпускникам магистерской программы "Система государственного и. Согласно исследованию "Интерфакса", в список 20 лучших образовательных учреждений по направлению "Государственное и муниципальное управление" также вошли Российский экономический университет имени ова, Московский государственный институт.
НИУ ВШЭ закрывает трек «Права человека и демократическое управление»
Журнал Вопросы государственного и муниципального управления. НИУ ВШЭ, центр региональных программ совершенствования государственного и муниципального управления. государственного и муниципального управления (ИГМУ) НИУ ВШЭ и Министерство труда и социальной защиты РФ подвели итоги Всероссийского конкурса «Лучшие кадровые практики и инициативы в системе государственного и муниципального управления» в 2022–2023 годах. Специальность Государственное и муниципальное управление (38.03.04) в бакалавриате — Факультет социальных наук. В составе экспедиции были студенты разных образовательных программ, в числе которых обучающиеся ОП «Политология», «Государственное и муниципальное управление» и «Социология». Школы бизнеса и делового администрирования ВШЭ Ольга Мелитонян, профессор КалмГУ, практический муниципальных команд являются сотрудники кафедры ГМУ Калмыцкого университета.
Высшая школа экономики
государственного и муниципального управления; Уральский федеральный университет Барабанов Андрей Сергеевич, директор; Вологодский филиал РАНХиГС Баранников Александр Лукьянович, доцент кафедры антикризисного регулирования и. Руководитель постпредства Ингушетии при Президенте России Микаил Илезов, в рамках поручения Главы республики Махмуд-Али Калиматова о взаимодействии с вузами, посетил Национальный исследовательский университет «Высшая школу экономики». Мы готовились к аккредитации больше года, - сообщил Александр Клименко, руководитель Департамента государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ. В Москве Гос и муниципальное управление, ГМУ. Информация о специальности Государственное и муниципальное управление в Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»: количество бюджетных мест, срок и стоимость обучения, экзамены. "Интерфакс" опубликовал список лучших университетов РФ по направлению подготовки "Государственное и муниципальное управление".
Факультет государственного и муниципального управления ГУ-ВШЭ
Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики" (НИУ ВШЭ). проходной балл, количество бюджетных мест, стоимость обучения. Поступление 9/11 Москва Вузы Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» государственное и муниципальное управление. Образование по направлению «Государственное муниципальное управление» можно получить в Образовательном учреждении «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКСПЕРТИЗЫ И ПРАВА». Видео подготовлено ко Дню Открытых Дверей Образовательной программы "Государственное и муниципальное управление" студентами 1 и 2 курсов бакалавриата (март 2. Высшая школа экономики, Факультет коммуникаций, медиа и дизайна.
Специальность "Государственное и муниципальное управление" (38.03.04) в НИУ ВШЭ
В течение двух лет эксперты Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ и департамента территориального развития Ярославской области вели работу. Бакалаврская образовательная программа «Государственное и муниципальное управление» (ГМУ) — это высокий уровень экономической подготовки. Преимущества обучения по программе «Государственное и муниципальное управление» в вузе: НИУ ВШЭ. Государственное и муниципальное управление. Магистр факультета «Государственное и муниципальное управление» Государственного университета — Высшей школы экономики.
В ВШЭ правительству предложили «безболезненно» сократить число госслужащих
По результатам мероприятия достигнута договоренность с представителями Института государственной службы и управления РАНХиГС о дальнейшем развитии сотрудничества в сфере подготовки кадров для органов публичного управления в части реализации совместных исследовательских проектов, студенческих инициатив и мероприятий, разработки содержания образовательных стандартов и учебных программ. Поделиться записью.
Что с этим делать? На этот вопрос невозможно ответить, если мы не достигнем консенсуса о том, что именно такие проблемы являются приоритетными. Если мы считаем формализм приоритетной проблемой, то тогда нужно создать экспертные группы из представителей госуправления и ученых и расчистить как-то эти завалы. Если мы это сделаем, то, на мой взгляд, это будет способствовать восстановлению доверия между научным сообществом и практиками госуправления, а в дальнейшем создаст предпосылки для ориентации практиков госуправления на принятие более долгосрочных решений, ученых же будет мотивировать к тесному взаимодействию с практиками при решении стоящих перед ними текущих проблем. Якобсон: Андрей Маркович очень остро охарактеризовал то, как ученые и практики воспринимают текущую ситуацию.
Она никому не нравится. Но кому же, как не нам, оценивать причины и искать выход? Например, когда медики, учителя говорят, что все плохо, они кивают на сбои в госуправлении. А специалистам в области госуправления кивать не на кого. Андрей Маркович говорил о формализме. Подчеркивал, что формализм всем мешает - и чиновникам, и ученым. Давайте искать объяснение и подходы к решению проблемы.
Прозвучала идея создать рабочую группу. Но разве мало у нас рабочих групп? Марголин: С целевым заданием идентифицировать административные барьеры и убрать их. Якобсон: Я лет 20 участвую в рабочих группах, имеющих отношение к теме административных барьеров. Марголин: Так ведь не убираются, растут же, Лев Ильич! Якобсон: Значит, внутри системы госуправления происходит нечто, нам не вполне понятное. А когда болезнь недостаточно изучена, трудно подобрать лекарство.
Марголин: Мне кажется, что в этом и мы все виноваты. Очень часто, когда люди приходят на занятия и что-то им рассказываешь, они спрашивают: «А почему этого не делается в жизни? Я говорю: «У меня нет другого ресурса, кроме как убедить вас в том, что это правильно, и внедрить. Если это не делается, значит, наверное, я недостаточно хорошо убеждаю». Но, с другой стороны, давайте посмотрим, как у нас формируются все эти КР1? Ведь мы же исходим из принципа простоты. Люди, которые контролируют их выполнение, заинтересованы в простых показателях, размер числителя на единицу знаменателя.
Якобсон: А кто эти люди, которые заинтересованы? КР1 стали внедрять по предложению экспертов. Почему получилось то, что вызывает справедливую критику? Это тоже тема для науки госуправления. Баснак: Во многом это еще связано с тем, как у нас в целом развита система госуправления на данном этапе. Это как корабль, который может идти с определенной скоростью, и как ни подбрасывай в топку уголь, он быстрее не пойдет. Изначально сложившаяся система, активность граждан и запросы наших граждан к местному самоуправлению, интересы - это все определяет то, как система реагирует.
Но зачастую реакция происходит на какие-то острые проблемы, а стратегической построенной линии на перспективу нет. У нас очень много на госслужбе профессионалов, но я считаю, что все же их недостаточно. И запрос должен идти от нас обязательно, и нужно четко сформулировать, что мы собственно хотим получить от науки, от экспертов. Потому что когда был спрос, была программа, проводились какие-то мероприятия, работали эксперты. При отсутствии спроса эксперты говорят: «Нас никто не зовет. Что мы будем просто так в общественном поле что-то делать? Барабашев: Мне кажется, что с присутствием экспертов очень неровная ситуация по разным государственным органам.
Например, по нашему направлению государственной службе идет активное взаимодействие с Минтрудом. С другими органами дело обстоит хуже. Хотя были времена, когда было все иначе, и это, между прочим, совпадало с теми периодами времени, когда реформа государственной службы проходила интенсивно. Налицо одна из причин, почему эксперты из нашей области «разбегаются». Купряшин: Продолжу мысль Дмитрия Валерьевича о корабле, который трудно ускорить. Инерционность сложившихся практик взаимодействия госслужбы и науки налицо. Прежде чем прийти на «круглый стол», я провел небольшой опрос среди своих коллег на факультете, тех, кто активно включен в экспертную работу.
Спрашивал о проблемах взаимодействия с госорганами в рамках НИР, о том, что, на их взгляд, является ключевым для повышения отдачи от экспертных предложений. Первое, на что обратили внимание практически все эксперты, это ориентация научно-исследовательских проектов исключительно на текущие управленческие потребности без осязаемой увязки с какими-либо стратегическими маячками, долгосрочными целями. Это, на мой взгляд, одна из причин недостаточной системности идущих от экспертов рекомендаций. Например, предлагаемые учеными изменения в организационной структуре, квалификационных требованиях и в целом предложения по совершенствованию системы профессионального развития государственных служащих проекты нормативных и методических документов , как правило, не связаны с карьерным планированием и системой мотивации. Получается, что в итоге мало кого интересует то, как квалификационные требования будут внедряться, каким образом это будет связано с мотивацией труда, с темой кадрового планирования. Якобсон: Ваша работа действительно мало кого интересует или у Вас просто нет информации о том, кто ею заинтересовался и как работа используется? Купряшин: По-моему, и то и другое, конечно, если иметь в виду не конкретную работу по выполнению текущего задания, а возможное влияние ее результатов на решение системных проблем.
Информация не может появиться без активного конструктивного диалога между основными участвующими субъектами. Регулярной является практика, при которой позиции, подходы и общее видение того или иного вопроса у государственного органа, экспертного сообщества и членов проектных групп существенно расходятся, но сложившаяся практика взаимодействия с заказчиком не допускает компромиссы и переговоры. Эксперты вынуждены подстраиваться под требования заказчика. Для современного отечественного государственного управления характерно превалирование краткосрочного подхода в планировании организационной и кадровой политики, акцент на решении текущих управленческих задач, вытекающих из поручений начальников. В результате не выстраивается целостная стратегия управленческих изменений. Рекомендации проектных групп обычно содержат рамку предельных притязаний, носят конкретно-адресный характер, способствуют принятию или непосредственно продвигают определенные нормативно-правовые акты, указывают на источник финансирования выполнения рекомендаций. От интерпретации, полученной в ходе исследования информации, эксперты стали переходить к конкретным технологиям организационного проектирования, кадровой работы, стратегическому планированию.
Тем не менее налицо перекос, проявляющийся в акценте на разработку новых методических и нормативных документов без достижения должного качественного уровня в реализации уже созданных. Но совершенствование системы государственного управления должно лежать не только в плоскости активной разработки нового - например, новых громоздких обязанностей руководителей в области управления персоналом. Не менее актуальна задача интеграции в единый блок уже существующих подходов, документов, положений, методов, практик и т. Без систематизации, упорядочивания и синергии компонентов организационной системы вряд ли целесообразно сразу переходить к внедрению новых предложений. Иначе существует опасность постоянных разрывов между отдельными проектами, способными создать ситуацию тришкина кафтана. Вторая выделенная экспертами проблема связана с устойчивостью проектов. Так, в новых документах нередко превалируют положения без должного обоснования их осуществимости, недостает механизмов их реализации с учетом не только формальных, но и сложившихся латентных поведенческих практик.
Типичной и широко распространенной также является ситуация недостаточного прогнозирования последствий внедрения предложенных нововведений, нет оценки рисков. После завершения НИР у экспертов далеко не всегда есть возможность вновь обсудить с руководством госоргана ход практической имплементации предложений и выполнения рекомендаций. В этом смысле типичен пример ОРВ, когда ученые имеют право на экспертизу федеральных законопроектов, но ни у кого нет ответственности или обязанности эту экспертную точку зрения учитывать в реальной законопроектной процедуре, что, естественно, существенно снижает мотивацию участвовать в процессе подготовки документов. И третья проблема, на которую хотелось бы обратить внимание. Речь идет о мотивации экспертов, работающих в вузах, то есть преподавателей государственного и муниципального управления. Эксперты в университете - это преподаватели, поскольку собственно научных сотрудников в том понимании, как это было раньше, по сути уже нет. Отсюда необходимость совмещения преподавания и НИР.
Не всегда это просто сделать на постоянной основе. С одной стороны, у профессорско-преподавательского состава вузов, безусловно, имеется интерес к участию в экспертной работе, обусловленный как финансовыми стимулами, так и стремлением к профессиональному росту, повышению качества преподавательской работы. Очевидно, что использование результатов НИР в преподавании повышает привлекательность учебных курсов для студентов особенно в магистратуре , поскольку прямо связано с их конкурентным потенциалом на рынке труда после окончания вуза. Только посредством тесного взаимодействия с практиками государственного управления можно сформировать в умах студентов представление о различных этапах и особенностях трудовой карьеры на государственной или муниципальной службе. Традиционная для вузов проблема разрешения противоречий между фундаментальностью и практической направленностью высшего образования приобретает особую критичность и по той причине, что молодежь так называемого поколения и тем более имеет несколько иные ценности и мотиваторы в сфере образования и трудового поведения, чем это было у предшествующих поколений студентов. Без учета этих особенностей невозможно молодежь привлечь и, главное, в дальнейшем удержать в системе государственного управления. Однако, с другой стороны, экспертное взаимодействие вузовского работника с госорганами имеет, как правило, дискретный характер, посредством отдельных проектов.
Здесь я согласен с Артемом Евгеньевичем, в самом начале нашего обсуждения говорившим о важности тесных и устойчивых контактов ученых и практиков. Но сейчас нет информационной системы, позволяющей ученым в области государственного управления видеть выдвигаемые практиками задачи, то есть не только в связи с конкретной НИР, но и в стратегическом смысле. Важно отметить и то, что у самих вузовских кафедр отсутствуют опыт и технологии успешного продвижения своих идей, чтобы способствовать росту заказов на НИРы своими силами. Отсюда сложности, возникающие у преподавателей и вузовских кафедр при переходе от аналитики к консалтингу в научно-исследовательской деятельности. Мне кажется, было бы полезным вспомнить советский опыт, когда в вузах создавались кафедры-филиалы тех или иных профильных организаций. Якобсон: В Высшей школе экономики и сейчас такое есть, хотя называется иначе. Это не филиалы, а базовые кафедры.
Купряшин: Можно добавить возможность использования учебных проектов в сфере дополнительного образования госслужащих, в процессе подготовки и реализации программ повышения профессиональной квалификации и переподготовки. Эти программы могут включать совместную исследовательскую работу вузовских преподавателей и госслужащих, в рамках которой создаются благоприятные условия для установления и поддержания постоянных формальных и неформальных контактов между преподавателями кафедр и практиками. Якобсон: Позвольте задать несколько уточняющих вопросов, а потом мы продолжим общий разговор. Вы говорили о том, что многие коллеги, участвующие в практически ориентированной работе, не удовлетворены тем, что не видят целостную картину. Действительно, это довольно типичная ситуация. Но я опять спрошу: кто виноват? Ведь не сам госорган должен эту самую картину нарисовать.
Это тоже задача то ли науки, то ли экспертов. И еще одно. Вы правы, человеку трудно преподавать и еще экспертной работой заниматься. Но давайте уточним, в чем главная трудность. Времени не хватает? Или, может быть, все гораздо сложнее - в том, что это требует разных фокусировок, разных знаний, навыков, может быть даже разного темперамента? Логика собственно науки, и соответственно преподавания, и логика того, что востребуется практикой, несколько разная.
Хочу добавить, что благодарен за то, что Вы подняли тему связи науки и экспертизы с образованием. Купряшин: Ответ на первый вопрос, как мне кажется, связан с решением задачи создания сетевых взаимодействий госслужащих и экспертов. Экспертная деятельность вузовских кафедр требует формирования механизмов постоянного взаимодействия с госорганами, в котором участие в конкурсах проектов является лишь одним из возможных каналов. Кроме этого, госорганы могут согласовывать и формировать заказ на предпро-ектное исследование. Такие заказы на научно-исследовательские работы могут формироваться департаментами для проведения открытого конкурса с участием связанных с ними исследовательских структур. В частности, возможны платформы в Интернете по аккумулированию работы в рамках подготовки техзаданий по НИРам, происходящей в департаментах ФОИВ по тематическим направлениям типа: информационные технологии государственного управления, кадровые технологии, проектное управление, местное самоуправление и т. Что касается второго вопроса, то, конечно, в преподавательской среде есть те, кто больше ориентируется на фундаментальные научные исследования, и те, кто тяготеет к экспертной работе.
Было бы неплохо добиться объединения усилий концептуалистов-теоретиков, аналитиков и экспертов-консультантов. Но на этом пути много преград. Например, существует проблема дефицита источников финансирования научных исследований, претендующих на новаторскую аналитику. В частности, такое положение дел не позволяет разрабатывать научные проекты, не связанные с конкретными заказами госорганов на НИРы, предоставлять их государственным органам и профессиональному сообществу. Эти аналитические разработки остаются внутри факультетов и кафедр, что усиливает научную замкнутость многих кафедр, они не развиваются, и интеллектуальный обмен фактически замирает. Третий вопрос имеет глобальный характер. Я лишь затрону один аспект, продолжая поддерживать идею перехода от преимущественно вертикальных форм отношений госорган-вуз к сетевым коммуникациям.
Необходимо совместное движение к институализации содержательных постоянных взаимоотношений между профильными кафедрами и госорганами: совместные магистерские программы, постоянно действующие семинары на факультетах, проводимые совместно кафедрами и госслужащими. Было бы неплохо создать цепочку: производственная практика студентов - магистерские программы - научные семинары и конференции - совместные публикации - НИР. То есть научно-исследовательские проекты были бы лишь одним звеном более широкой системы постоянного взаимодействия. Возможно, для НИУ ВШЭ это не очень актуально, учитывая тесные связи данного вуза с практикой, но для большинства университетов -это проблема. Отдел проектной работы есть на многих факультетах, но это технологии, отслеживание объявлений о НИРах и организация составления заявки, соответствующей техзаданию. Чаще всего ожидания экспертов сводятся к типичным и простым требованиям: понятные задачи к заказываемой НИР, достаточное время для выполнения техзадания, предоставление возможности для интервью с сотрудниками и, если необходимо, с руководителями, оценка результатов работы по критериям, точно соответствующим техзаданию. Но это, конечно, не то, что могло бы обеспечить сетевые взаимодействия.
Якобсон: Теперь давайте послушаем Михаила Владимировича. Он имеет впечатляющий опыт как аналитической, так и практической работы. Прядильников: Я скажу об ожиданиях практиков государственного управления. Они в последнее время немного изменились, стали сосредоточены больше на краткосрочных, конкретных, прикладных советах, которые можно получить в режиме практически реального времени. Работая в свое время во Всемирном банке, я не понимал, почему с консультантами никто не хочет разговаривать. Сейчас вижу, насколько неповоротливы большие бюрократические учебные и экспертные организации, я включу туда отчасти и Всемирный банк, и университеты. Выбирая между небольшой консалтинговой компанией из бывших практиков госуправления и вузом, я как практик предпочту первую.
Мне легче общаться с коллегами, которые могут решить конкретную задачу и которые сделают это быстрее, и скорее всего, мне не нужен будет большой НИР на 100 страниц при условии, что текст из 10 страниц будет намного конкретнее и полезнее. В том, что предлагают вузы как решения для госсектора, есть определенные ограничения. Формат и стандарт информации, которые нужно предоставлять в рамках НИРов, - это по сути громоздкие, неповоротливые тексты, которые больше мешают, нежели помогают. Аналитический материал должен быть коротким и прикладным. Из моего опыта работы в Аналитическом центре: часто вице-премьеры просят какую-то конкретную записку или справку в течение 2-3 дней, и мы своими силами ее готовим, иногда привлекая экспертов. Но в большинстве своем академические центры не готовы предоставлять информацию, которая часто требуется Правительству в режиме реального времени. Есть, конечно, проблемы фундаментальные и долгоиграющие.
Я занимался контрольно-надзорной деятельностью последние полтора-два года, и многие вопросы нужно было переосмыслить. Например, мы переходим на риск-ориентированный подход в проверках. Это полностью меняет всю систему контрольно-надзорной деятельности. Это сложно, здесь нельзя допускать ошибки. И в этом роль академической среды, науки весьма велика. Просто нужно разделять фундаментальные проблемы, которых, наверное, меньше, и конкретные задачи, которые руководителям ведомств приходится решать каждый день. Мне кажется, все мы знаем, что количество бумаг, поручений увеличилось за последние 10 лет в разы, и требования к чиновникам тоже изменились - им нужно успевать сделать больше и за более короткое время.
Это диктует иное взаимодействие с экспертами. Поэтому вузы сейчас иногда опаздывают и проигрывают конкуренцию небольшим консалтинговым компаниям. Якобсон: Да, действительно, экспертная деятельность у нас, по сути, институционально не обустроена. Ведь консультирование государ-ственых органов, как правило, оформляется как НИРы, что, помимо прочего, обязывает готовить толстые отчеты, которые зачастую толком не читают. Читают записки. Прислушиваются к рекомендациям. Барабашев: Я хотел бы рассказать об опыте взаимодействия с экспертами, с которыми я столкнулся, когда был в Вашингтоне.
В CRC существует перечень основных аналитических организаций, причем со списками основных экспертов этих организаций и с указанием того, какими проблемами эксперты занимаются. Ведется «Книга заказов» прежде в письменном виде, сейчас, наверное, уже в электронном. Заказчики напрямую обращаются к эксперту, выбирая его персонально, целевым образом, и получают либо консультацию по телефону вариант 1 , либо короткую справку вариант 2 , либо более длинный аналитический материал вариант 3. Все это фиксируется в «Книга заказов», а параллельно это может фиксироваться в экспертной организации, чтобы не было разночтений. Потом суммируется, сколько раз обращались, каков суммарный объем заказов по аналитическим организациям, и финансирование на следующий год определяется этим показателем. Если к какой-то организации не обращаются, то она теряет в финансировании. Что это означает?
Во-первых, феноменальная оперативность. Во-вторых, эксперты очень заинтересованы, чтобы к ним обращались, потому что они попадают в «Книгу заказов». Соответственно, тот, к кому не обращались, становится невостребованным. В-третьих, реализуется совершенно иной способ взаимодействия с экспертным сообществом в целом, который предполагает и иной способ финансирования. Это обеспечивает не только оперативность, но и лучшее качество решения стратегических вопросов. У нас же система действует по старинке. Есть институциональное взаимодействие, регулирующие такое взаимодействие администраторы, а «внутри» работают эксперты.
Они доводят предложения руководству организаций, руководство их обобщает, о них рассказывает, причем часто в сглаженном виде. Во время заседания, на котором руководство присутствует, представительствует, оно может выступить, а может и не выступить, зачастую по причине регламента. Тем самым наша система просто проигрывает и в скорости, и в качестве реакции. Надо перестраивать оперативную экспертную работу, уничтожать слишком сильный формализм в нашей системе взаимодействия с экспертами.
Вместе с модульной в вузе действует система обучения «major-minor», где major — основные дисциплины, а minor — блок из дополнительных программ, которые студент выбирает сам.
В совокупности такой подход даёт больше времени на подготовку и собственные проекты [80] [81] [ аффилированный источник? Итоговый балл имеет накопительный характер и складывается из текущих и экзаменационных оценок [82]. В результате формируется академический рейтинг студентов. Рейтинг показывает не только успеваемость, но и влияет на размер стипендии, даёт скидку на платное обучение и возможность участвовать в зарубежных стажировках, изучать дополнительные языки в вузе и многое другое [83]. В ноябре 2018 года вернули систему блокирующей оценки значимой для предмета работы, без которой итоговая оценка не может быть выставлена.
Эта тема вызвала недовольства студентов, они призвали ректора к диалогу. Учёный и студенческий советы пришли к компромиссу [84]. Бакалавры второго курса сдают независимый экзамен по английскому языку, на английском ведётся четверть программ Вышки [85] [86]. Партнёрская сеть университета включает более 400 зарубежных вузов [87]. По данным 2021 года, в Вышке действует 61 программа двойных дипломов [88].
В университете обучается 5 238 иностранных студентов, представляющих 122 страны [89] [ аффилированный источник? Выпускники НИУ ВШЭ в дополнение к диплому университета получают европейское приложение к диплому на английском языке, наличие которого упрощает дальнейшее поступление в зарубежный университет или устройство на работу в иностранную компанию [90] [ аффилированный источник? С 2010 года Высшая школа экономики реализует собственные, единые для всех четырёх кампусов университета, образовательные стандарты. В 2019 году был принят новый образовательный стандарт бакалавриата, а в 2020 году — новый стандарт магистратуры [91] [92]. В 2013-м ВШЭ открыла лицей для учащихся 10—11 классов , который на 2018-й занимает первое место в рейтинге лучших школ столицы и также первое среди школ социально-экономического профиля [49].
В 2015 году вуз запустил программу «Распределённый лицей» — университетские классы, открытые разных столичных школах. В 2018-м в лицее началось обучение девятиклассников, до этого действовала программа их подготовки [93] [94] [95]. Вышка публикует курсы в проекте Coursera с 2014 года и входит в топ-10 вузов мира по количеству курсов, размещенных на этой платформе всего 125, из них 56 — на английском языке [96] [ аффилированный источник? Аудитория курсов ВШЭ на Coursera составляет 3,3 млн слушателей из 195 стран [96]. С 2015 года ВШЭ также публикует курсы на российской Национальной платформе открытого образования, где занимает первое место по количеству регистраций и второе место по количеству курсов на платформе [96] [ аффилированный источник?
В начале 2020 года Высшая школа экономики запустила первую в России англоязычную магистерскую программу, реализуемую полностью онлайн «Магистр по наукам о данных». По количеству таких программ online degree на платформе Coursera Высшая школа экономики делит первое место в мире с Иллинойсским университетом в Урбане-Шампейне [98] Наука и инновации[ править править код ] Научный фонд ВШЭ был создан в 2004 году, его задача — поощрять исследовательскую деятельность внутри университета. В его совет помимо сотрудников вуза входят российские и зарубежные учёные. Бюджет фонда формируется из средств вуза, взносов и пожертвований [99]. В 2017 году бюджет составлял 1 млрд рублей, годом ранее — 966,1 млн, а в 2013 году был 509,9 млн [100].
На 2021 год в ВШЭ работает 51 международная лаборатория, семь из них — в региональных кампусах [101] [102]. Они открывались по инициативе и на средства вуза, а также на мегагранты правительства. Среди научных руководителей — Нобелевский лауреат по экономике Эрик Маскин Лаборатория анализа выбора решений [103] , лауреат Филдсовской премии Андрей Окуньков Лаборатория теории представлений и математической физики [104] и профессора зарубежных вузов [105]. По состоянию на 2021 год в университете действует 34 научных института, 2 центра передовых исследований, 66 научно-учебных и проектно-учебных лабораторий [106]. Помимо НИОКР , фундаментальных и прикладных исследований, ВШЭ публикует результаты 15 крупных непрерывных мониторинговых исследований, среди них — Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения — ежегодное панельное обследование населения страны, соответствующее международным стандартам [107] [108].
Вуз также выпускает 11 статистических сборников и с 2000 года пополняет Единый архив экономических и социологических данных [109] [110]. Университет выделяет до 6 млн рублей на поддержку инновационного предпринимательства. В структуру вуза входит также инновационный центр, который помогает патентовать и коммерциализировать разработки. В 2017 году вуз получил более 300 млн доходов от интеллектуальной деятельности, имея 311 стартап -команд и почти 500 патентов [113].
Цифровая трансформация основных образовательных программ высшего образования. Государственное и муниципальное управление как научная специальность. Опыт реализации проектов Программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030».
СМИ: Высшая школа экономики упразднит департамент политологии
Президентскую академию представлял и. На круглом столе обсуждались вопросы соотношения административно-территориального деления и территориальных основ местного самоуправления, правовой типизации населенных пунктов, правового конструирования муниципальных образований, конструирования городских и сельских агломераций, правового статуса и легального определения населенного пункта — «ядра» городской агломерации и опорного населенного пункта сельской агломерации. Ломоносова Сурен Авакьян, руководитель направления Института анализа и прогнозирования развития сельских территорий Юлия Кондыкова, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Екатерина Шугрина, эксперт Российского центра научной информации Александр Дементьев и председатель Комиссии по территориальному развитию и местному самоуправлению Общественной палаты Российской Федерации Андрей Максимов.
Социальная ответственность бизнеса и национальный проект «Демография» Социальная ответственность бизнеса и национальный проект «Демография» 22 марта 2024 года в рамках XV Международного научного студенческого конгресса «Семейная экономика и экономика развития: мета-анализ» прошла интеллектуальная викторина «Социальная ответственность бизнеса и национальный проект «Демография»». По итогу интеллектуальной викторины студенты 3 курса направления подготовки «Государственное и муниципальное управление» заняли 1 место.
Факультет отмечен государственной и международной аккредитацией, независимой оценкой качества. Срок обучения — 4 года.
Выпускники востребованы в бизнес-организациях, крупных корпорациях, организациях общественного характера, государственных органах управления и муниципалитетах. Индивидуальный план. Мы не используем шаблонные решения и типичные обучающие схемы, а стремимся учитывать особенности каждого ученика при составлении схемы обучения.
По его словам, университет планирует протестировать такую меру в Липецкой области, софинансировав часть стоимости обучения для детей из многодетных семей за счет грантов НИУ ВШЭ. Будет мотивация совершенно другая», — говорит Анисимов. Ректор НИУ ВШЭ добавил, что формируемый национальный проект «Семья» должен в том числе учитывать ценностное формирования желаемого количества детей у нынешних маленьких детей. По данным апрельского опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения ВЦИОМ , среди самого молодого «поколения цифры» детей, рожденных в 2001 г. Генерального директора ВЦИОМа Валерия Федорова этот показатель насторожил, впрочем, он не исключил и того факта, что молодые люди пока просто не задумываются о создании семьи. Тем не менее сформированные у молодого поколения установки тоже важны, признал Федоров.
Государственное и муниципальное управление
В середе апреля в Нью-Дели прошёл образовательный форум, на котором вузы России и Индии подписали четыре соглашения о взаимодействии. Сотрудничество с индийскими партнёрами открыли университеты из Москвы, Марий Эл и Саратова. Участниками форума стали представители свыше полусотни российских вузов и около двадцати университетов Индии.
Большинство выпускников факультета состоит на государственной или муниципальной службе, многие из них состоят в кадровых резервах различного уровня. Факультет активно содействует трудоустройству выпускников в органы государственной власти и управления.
Другой - от предложения. Часто бывает, что есть какие-то вопросы, о наличии которых или о возможных решениях которых чиновники порой не догадываются. Им важно бывает получить информацию от исследователей, может быть, о том, что пока не попало в повестку чиновников. У чиновников дефицит времени, и не все мероприятия они могут посещать, поэтому здесь очень важно, чтобы те предложения, которые транслируются учеными, экспертами, действительно отвечали среднесрочным и долгосрочным запросам чиновников. Поэтому здесь, мне представляется, важна активная позиция исследователей, которые хотели бы на какие-то вопросы обратить внимание чиновников, пока они еще не вызрели, не превратились в проблему и не стали сверхактуальными. Якобсон: Сказанное Артемом Евгеньевичем побуждает меня упомянуть одно исследование. Некоторое время назад мы с коллегами проводили опрос представителей экспертного сообщества в России. В анкете было много разных вопросов, и в их числе вопрос о том, каков спрос государственных органов на оценки и разработки экспертов. По мнению респондентов, наиболее ощутим спрос на разъяснение действий властей. Велик также спрос на рекомендации, относящиеся к путям реализации выбранных властями приоритетов. Существенно слабее спрос на представление объективной информации. И совсем не велик - на рекомендации стратегического характера. Конечно, это ответы экспертов, а не чиновни- ков. Резонно предположить, что респонденты несколько сгустили краски. Но ведь не бывает дыма без огня. Похоже, что-то все же мешает более результативному взаимодействию экспертов и чиновников. Давайте продолжим наш разговор. Первым высказался государственный служащий, теперь слово ученым. Южаков: Проблема в том, что для практиков, даже близких к науке, как таковой науки государственного управления не существует. Точнее, она есть, но как набор рекомендаций, как готовность тех, кто считается учеными, экспертами в этой сфере, на что-то отреагировать, что-то подготовить. Мне кажется, это ключевой момент. Следует еще доказать, что у нас есть наука, которая может быть востребована практиками. Апелляция к науке практиками вообще чаще всего не принимается как аргумент для принятия решения. И это плохо. По идее, когда наука реально признана и безусловна, то в спорных ситуациях, в дискуссиях практикам, готовя решения по тому или иному вопросу, в качестве конечного или одного из конечных, но безусловных аргументов достаточно сказать: «... Якобсон: Я вижу, что Алексей Георгиевич Барабашев хочет отозваться. Сейчас мы ему передадим слово. Но прежде давайте вот что зафиксируем. В том, что говорил Владимир Николаевич, однозначно отождествляются два понятия - ученый и эксперт. А так ли это? Южаков: Я имел в виду, что большинство ученых, связанных с осмыслением проблем госуправления, наверняка участвовали в той или иной ситуации в роли экспертов в практике госуправления. Барабашев: А есть ли наука «государственное управление»? Если в изучении государственного управления участвуют разные специалисты, представляющие различные области деятельности от юристов до математиков , то возникает вопрос: наука государственного управления, она обо всех областях деятельности? Я хотел бы подойти к ответу на этот вопрос с нескольких сторон. Прежде всего я хочу остановиться на критике существующего формата подготовки аналитических документов - аналитических справок и материалов по поводу различных целевых программ, стратегий, нормативных актов и так далее. Этот формат не затрагивает теорию. Эксперты, как правило, ограничиваются описанием зарубежного, регионального и иного опыта, а в теорию не «вторгаются», хотя теория - ключевой момент оценки опыта, его перспективности. Я что-то не припомню ни одной аналитической записки, в которой имелось бы описание, какие новые идеи в исследовательских работах, научных статьях в последнее время появились, как эти идеи можно применить в существующих практиках. А ведь новые теории, идеи - важнейший компонент формирования опыта. Эксперты в большинстве своем не следят за развитием теории, работая на быстро движущемся конвейере подготовки предложений, либо, даже если они имеют «вкус к теории», «стесняются», считают неуместным об этом писать в аналитических материалах. Получается ущербная экспертиза, фактически поощряется привлечение теоретически неподготовленных экспертов. Например, из незнания следуют экспертные предложения по стимулированию и мотивации, характеризующиеся теоретическим инфантилизмом. И в то же время существуют, как бы в параллельном мире, интереснейшие концепции стимулирования с учетом мотивации, есть отличные теоретические работы о новых вариантах мотивирующего стимулирования и способах его организации, об ошибках, которые здесь встречаются. Есть также прекрасные исследования по нематериальному стимулированию, теоретические работы по поводу разных подходов к оценке компетенций в их взаимосвязи с мотивацией, исследования и разработки, посвященные влиянию разных условий социальных, культурных, возрастных, гендерных и т. Но в аналитических документах для государственных органов этого нет: трудно представить себе отечественную аналитическую справку, в которой говорилось бы, например, что в прошлом году была вот такая замечательная статья, где была выдвинута такая-то идея, которая дает возможность породить новую практику, или что эта идея даже если это не осознается легла в основу такой-то практики, которая начала осуществляться, предположим, в Венгрии или в Южной Корее, в Воронеже, в Омской области, в Федеральной антимонопольной службе РФ и т. Когда читаешь подготавливаемые для государственных органов аналитические документы, зачастую становится стыдно за их теоретический уровень. Он в целом соответствует описательным работам студентов уровня бакалавриата. Это значит, что надо говорить не только о том, существует ли наука государственного управления. Начинать надо с того, чтобы повысить статус теории в аналитическом дискурсе, ввести требование нечто вроде ISO предъявлять теоретическую составляющую в тех аналитических документах, с учетом которых принимаются управленческие решения. Якобсон: Алексей Георгиевич, то, что Вы сказали, с неизбежностью вызывает два традиционных вопроса: кто виноват? Вы считаете, что с наукой все более или менее в порядке, но почему-то она не находит отражения в аналитических справках. Но почему? Кто или что мешает? Что и как надо изменить? Барабашев: Я не утверждаю, что с наукой у нас «все хорошо». Однако наше научное сообщество, я думаю, не тождественно сообществу экспертов - тех, кто подготавливает документацию. Это во многом не пересекающиеся страты. Я это наблюдал неоднократно. Якобсон: Но иногда все же пересекающиеся. Барабашев: Да, согласен, иногда пересекающиеся. Тем не менее экспертное сообщество у нас в целом слабое, оно зачастую слишком сервильно, причем во многом из-за «теоретической неуверенности», вследствие которой оно не может ни настоять на своих взглядах, ни исполнить аналитические документы так, чтобы было видимым качество материала. Клименко: Наша дискуссия о несовпадении науки и практики, различии позиций ученых и экспертов как раз иллюстрирует ряд сюжетов науки госуправления, связанных с мотивациями чиновников и экспертов, группами интересов и пр. Эксперты зачастую идут на поводу у чиновника-заказчика, требующего определенного результата вне зависимости от его научной обоснованности. В других случаях эксперты навязывают потенциальным заказчикам тематику, создавая для себя новые рынки, хотя с научной точки зрения ожидаемый эффект не будет достигнут. Примером может быть чрезмерное увлечение КР1 и разного рода стратегиями, создающими большой фронт оплачиваемой работы. Якобсон: Я сам задал вопрос: кто виноват? Хотел бы высказать некоторые соображения, причем совсем не оригинальные. Наука - это добывание новых знаний, по определению твердо установленных. Исследование - это изучение реальности, иными словами, того, что имеет место сейчас или имело место в прошлом. Наука как таковая ничего непосредственно рекомендовать не может, хоть физика, хоть госуправление. Ведь рекомендации всегда относятся к будущему. Однако именно наука определяет рамку для представлений о будущем, а следовательно и для рекомендаций. Нет смысла, например, рекомендовать, чтобы госорганы общались с экспертами исключительно мысленно. На сегодня наука не знает такого способа коммуникаций. А вот какой способ коммуникаций избрать и как коммуникации совершенствовать - это уже экспертные задачи. Но решать их следует, конечно, опираясь на данные науки. Есть и еще одно различие. Практика нередко нуждается в таких оценках существующих реалий, которые наука на данном этапе дать не готова. В подобных обстоятельствах востребуются экспертные оценки. Это всегда синтез знаний и интуиции. Понятно, что и в этом случае необходимо в максимально возможной степени опираться на науку, чтобы полем для интуиции было лишь то, что пока вообще неизвестно, а не то, чего не знает конкретный эксперт. Опираться на науку непросто, в том числе потому, что она и экспертные задачи, как правило, структурируются по-разному. Почти любая практическая задача требует междисциплинарного подхода. Ведущие эксперты не могут позволить себе замыкаться в рамках одной научной дисциплины. Как бы то ни было, наука склонна отвечать не на вопрос «Что делать? Она о коридорах возможностей, за которые не выскочишь. А экспертиза в чем-то подобна инженерной деятельности. Такая деятельность непременно опирается на науку, но никогда к науке не сводится. Насколько, на ваш взгляд, коллеги, нынешнее состояние науки, именно науки госуправления, адекватно запросам практики, и насколько она склонна воспринимать эти запросы практики? Баснак: Мы должны понимать, что не всякий ученый - эксперт, и не всякий чиновник-эксперт. Во многом это объясняется сложившейся ситуацией в госуправлении, имеющейся здесь системой отбора. Зачастую, мне кажется, государственные служащие и сами осознают потребность в науке. И здесь, наверное, первое, что нужно, так это построить программы обучения управленцев таким образом, чтобы они поняли и усвоили, что без экспертизы нельзя принимать решения. Это прикладная вещь. Второе - мы не всегда умеем найти точки взаимодействия в критические моменты. Причем, все - наука работает сама по себе, эксперты что-то пишут, чиновники принимают решения... Нужно подумать о возможности при каждом госоргане формировать из числа специалистов разных структур экспертные группы, экспертные советы. Но тут опять встает вопрос о том, что в этом должны быть заинтересованы обе стороны. Сегодня, к сожалению, интереса нет ни со стороны чиновников, ни со стороны науки. Как правило не хочу никого обидеть , работая над темой абстрактной, фундаментальной, ты не попадаешь в зависимость от текущей ситуации. Тогда как занимаясь чем-то прикладным, ты в такую зависимость попадаешь, поскольку здесь есть и политические интересы, и личностные, поэтому все очень усложняется. Попадание в зависимость ученым не всегда приятно, поэтому, несмотря на запрос написать что-нибудь прикладное, они все равно продолжают выпускать публикации общетеоретического плана. Последние, безусловно, тоже нужны, никто с этим не спорит, но все же они не всегда востребованы. Я, конечно, поддержу коллег, у нас очень слабо развит анализ актуального и прикладного зарубежного опыта. Любое министерство должно в принципе знать о том, как устроена аналогичная сфера в других странах, для того чтобы понимать, к чему нужно стремиться, а чего избегать. Поэтому чем больше будет зарубежных обзоров, тем правильнее. Барабашев: Причем обзоров с теоретическими компонентами, надеюсь. Баснак: Да, конечно. Вообще очень полезен анализ современной практики, однако он часто бывает затруднен, поскольку для него нужны данные, статистика. Третье, что я бы отметил, касается госуправления в целом. У нас в последнее время наблюдается затишье в плане идей о реформе. Было много сказано об управлении по результатам, проектном управлении, а имеющаяся модель управления осталась неизменной, и мы ее в принципе не обсуждаем. Например, закон о государственной службе. Модель, изначально заложенная в 2004 г. Наём конкретным нанимателем, то есть отношения, по сути, чисто трудовые. Если мы не скажем, что у нас есть ограничения и запреты, какие-то специальные требования, то и не будет никакой системы, которую мы назвали бы службой. Эту модель мы вообще не обсуждаем, продолжаем жить в имеющейся системе. Однако, не меняя ее, мы не можем говорить о том, что у нас появится профессиональная, независимая, карьерная служба, потому что она все равно продолжает оставаться в стандартной логике. Вот над этой темой надо работать. Антикоррупция - тоже тяжелая тема, и ее, я уверен, нужно продвигать. Есть большая потребность в ее изучении. Нужно постараться еще раз нам всем вместе попробовать запустить процесс обсуждения темы, связанной с административной реформой. Как с ней сегодня обстоят дела? Какая была административная реформа, и чем мы занимались в 2004-2008 гг. Когда тема на гребне, на нее есть спрос очень серьезный со всех сторон - и со стороны науки, и экспертизы, отовсюду. Якобсон: Дмитрий Валерьевич отметил, что реформы, не так давно привлекавшие внимание, как-то выпали из повестки. И нельзя сказать, что это произошло, потому что все проблемы решены. Никто не считает, что все хорошо. Такой сдвиг практической повестки - тоже некий феномен госуправления. Наверное, и на эту же тему стоит поразмышлять. Марголин: Честно говоря, в нашей дискуссии есть одно любопытное логическое противоречие, состоящее в следующем. Здесь, за столом, со стороны науки присутствуют люди из организаций, которые очень востребованы в сфере подготовки экспертно-аналитических заключений по заказу органов государственной власти, и к их мнению, в общем, прислушиваются. И тем не менее доминирует некий критический настрой по поводу того, что же происходит во взаимоотношениях между учеными и практиками. Наверное, все это не случайно. Я бы попробовал обозначить проблемы, которые мне кажутся более или менее системными. Одна из них заключается в том, что у практиков хотим мы этого или нет объективно существуют краткосрочные потребности, им нужно прямо сегодня принимать оперативные решения, и в этом смысле они больше ориентированы на быстрые экспертные заключения, которые мы им можем дать. Но тогда эксперт становится своеобразным посредником между наукой и практикой госуправления. Потому что, если мы посмотрим на персональный состав пула научных работников и пула экспертов, мы увидим, что это во многом одни и те же люди. Тем не менее любой человек, который занимается исследованиями, ментально ориентирован на более долгосрочные результаты. Это вообще серьезная проблема в нашей жизни - противоречие между долгосрочным и краткосрочным, которое проявляется практически во всем. Некоторые примеры, подтверждающие этот тезис. Один из субъектов Федерации не стану его называть, так как проблема носит системный характер объявляет конкурс на выполнение научной работы о мониторинге реализации стратегии развития и разработке определенного приоритетного проекта, обеспечивающего ее эффективное исполнение. У него срок сдачи документов и подведение итогов конкурса - 20 сентября, а срок сдачи отчета - 6 ноября. Мы все хорошо понимаем, что это реально означает. Но если посмотреть на противоречие между потребностями в получении краткосрочных результатов и получением качественного научного продукта, требующего совсем других сроков проведения исследований, то это противоречие усиливается. Конечно, экспертное сообщество должно и к себе какие-то претензии предъявить. Например, открываем закон об инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, а там, по сути, написано, что целью инвестиционной деятельности является получение прибыли. Но уже давно наука ушла от таких представлений, понимая, что погоня за сиюминутной прибылью может привести к крайне негативным последствиям в будущем. А этот закон все еще работает и изучается. Та- ким образом, еще со студенческой скамьи формируется представление о приоритетности краткосрочных целей. И если это так, то тогда мы неизбежно попадаем в следующую ловушку - снижение доверия между практиками госуправления и учеными. Потому что как практик госуправления смотрит на ученого? Как на мечтателя, далекого от реальных потребностей практики. Более того, думает практик, эти ученые еще и между собой не могут договориться. Соответственно, практику как быть? Как он должен во всем этом ориентироваться? А научный работник думает о практике как о ремесленнике, занятом краткосрочными проблемами, которого достижения науки вообще не интересуют. Можно привести массу подтверждающих примеров. Я бы остановился, например, на таком. Из данных мониторинга вузов, который есть в Интернете в открытом доступе, видно, что у одного далеко не самого известного государственного вуза минимальный балл ЕГЭ на 11 пунктов превышает показатели уважаемой Высшей школы экономики. Мы, естественно, понимаем, что этого не может быть. Разные эксперты не один раз аргументированно критиковали показатели мониторинга вузов. Видимо, укреплению доверия между учеными и практиками не способствуют случаи, когда рекомендации экспертного сообщества часто остаются не востребованными даже тогда, когда их обоснованность очевидна. Не хочется говорить, что это система, но можно много примеров привести, когда рекомендации экспертного сообщества не принимаются во внимание. В частности, печально известный закон о подарках госслужащим в размере 3 тыс. Сколько было отрицательных заключений, но его приняли. Какое же было обоснование? Что внедрение этого закона не потребует дополнительных бюджетных расходов. Но это же очевидно не так. Если мы признаем отсутствие доверия между учеными и практиками проблемой, то мы должны понять, почему так получилось.
На круглом столе обсуждались вопросы соотношения административно-территориального деления и территориальных основ местного самоуправления, правовой типизации населенных пунктов, правового конструирования муниципальных образований, конструирования городских и сельских агломераций, правового статуса и легального определения населенного пункта — «ядра» городской агломерации и опорного населенного пункта сельской агломерации. Ломоносова Сурен Авакьян, руководитель направления Института анализа и прогнозирования развития сельских территорий Юлия Кондыкова, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Екатерина Шугрина, эксперт Российского центра научной информации Александр Дементьев и председатель Комиссии по территориальному развитию и местному самоуправлению Общественной палаты Российской Федерации Андрей Максимов. В выступлении и.
Instructors
- Высшая школа
- Газета «Суть времени»
- Открытое образование - НИУ ВШЭ
- Высшая школа экономики запускает программу дополнительного образования. Новости: 26 апреля 2024
Post navigation
- В ВШЭ правительству предложили «безболезненно» сократить число госслужащих
- Институт экономики и менеджмента
- Выпускники ВШГАдм
- Открытое образование - НИУ ВШЭ
- Об учебном заведении
- Основная навигация