Однако криминалист не сможет стать патологоанатомом или судмедэкспертом без медобразования. Судмедэксперт Елена Кучина, известная разоблачением дела «пьяного мальчика», отмечает, что подобные нарушения в бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ) встречаются почти повсеместно.
«Подавиться пирогом — тоже насильственная смерть»: особенное интервью с судмедэкспертом
Работа судмедэкспертов в кино выглядит интересной и полной загадок. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Интервью с судмедэкспертом по делу Бишимбаева Читайте онлайн публикации на актуальные темы на интернет-портале Что делать, если врач допустил ошибку? Что такое судмедэкспертиза и когда её может назначить суд? Как экспертное заключение может помочь в суде? Судмедэксперт по заявке проводит независимые медицинские исследования, на основе результатов готовит заключение, которое обладает юридической силой.
«Я прикоснулся скальпелем к сердцу, и оно сократилось»: откровения судмедэксперта из Красноярска
Съёмки как проводят суд мед экспертизу патологоанатомы. Осмотр и вскрытие трупа на предмет выявления повреждений и скрытых заболеваний, для определения причин смерти могут проводить патологоанатом и медицинский эксперт. Судмедэксперт и патологоанатом — это разные профессии. Патологоанатом работает в штате патолого-анатомического отделения больниц с пациентами, умершими от болезней или по естественным причинам. Однако криминалист не сможет стать патологоанатомом или судмедэкспертом без медобразования. «Судмедэксперт, хоть и не лечит, но диагноз поставить должен». Если патологоанатомы работают в основном с телами людей, умерших от заболеваний в больницах или дома, то судмедэкспертам достаются самые, пожалуй, сложные случаи.
Как работает и сколько зарабатывает судмедэксперт в России
| «Это тоже должен кто-то делать». В чём заключается работа судебного эксперта? | Судмедэксперт рассказала, что часто ритуальные компании пытаются заработать на родственниках умерших. |
| Как устроена работа судмедэксперта | Рассмотрим подробнее несколько видов исследований, проводимых судмедэкспертами. |
| Судмедэксперт из морга рассказал о своей работе и дал советы, как не попасть к нему на стол | Именно судмедэксперт составляет и подписывает заключения, которые порой являются основополагающими в судебном разбирательстве. |
| Судмедэксперт Туманов — о ДНК, работе в морге и утопленниках | Интервью с судмедэкспертом по делу Бишимбаева Читайте онлайн публикации на актуальные темы на интернет-портале |
Два года колонии вместо 15: как судмедэкспертиза может изменить судьбу человека
Съёмки как проводят суд мед экспертизу патологоанатомы. Пользуясь случаем общения с судмедэкспертом, я не могла не задать главный вопрос: что же движет людьми выбирать именно такую, не совсем обычную, профессию. Проверяет уровень квалификации судмедэкспертов. Судмедэксперт и патологоанатом — это разные профессии. Патологоанатом работает в штате патолого-анатомического отделения больниц с пациентами, умершими от болезней или по естественным причинам.
Профессия: судмедэксперт
Это может только пьяный неадекват делать. Родные дети родителей избивают. Тоже на почве пьянства или наркотиков. Он все из дома выносит, бьет.
Соседей даже бьют. Несколько десятков процентов, 20-30 процентов рост — это однозначно. В основном бьют мужчины, которые сами толком не работают, не обеспечивают семью, а жена работает.
Они какие-то придумают причины, на худой конец ревность. Фото из личного архива Тахира Халимназарова - Вернемся к делу Бишимбаева. Сколько людей вместе с Вами проводили экспертизу?
Мы эту экспертизу чуть ли не за десять дней закончили, это очень большая оперативность. Днем и ночью работали, чтобы сроки следствия не нарушились, чтобы не нарушились права подсудимых, потому что они под стражей сидят. Мы раньше срока даже закончили.
Вот я столько благодарностей получаю, но я, как эксперт, не могу такие лавры на себя вешать. По Бишимбаеву я просто изложил в суде и защитил, обосновал выводы. Астанинские эксперты работали, молодцы.
И в Алматы работали лабораторные подразделения. Я считаю, что должна быть благодарность всем этим ребятам, коллективу. Я в суде, как более опытный работник, обосновал конкретно, подтвердил результат нашей работы, но это работа многих людей, труд которых незаметен.
Нас знают в кругу юристов, адвокатов, следователей, прокуроров, но общество особо не знает. Судя по отзывам в соцсетях, людям показалось, что Вам задавали не совсем корректные вопросы. Вы не обиделись на защитников Бишимбаева?
Судмедэксперт при проведении экспертизы всегда знает, что есть две стороны. Одна сторона - обвиняемая, другая сторона - пострадавшая. Эксперт одним заключением не может удовлетворить и ту, и эту стороны.
Если правда, которую он установил, близка к ожиданиям одной из сторон, другая сторона - это самый легкий путь - начинает обвинять: "Он подкуплен". В данном случае, когда адвокаты вопросы задают, они перед клиентом и сами должны как бы опровергнуть каждый факт. Бишимбаева обвиняют в убийстве с особой жестокостью, чтобы вот эту квалификацию немного облегчить, они должны оспаривать.
Но их нельзя как врагов общества воспринимать. Чисто по-человечески я бы не хотел, чтобы на них такая атака шла. Чтобы не задевать их детей, близких, семью.
Это люди. Просто их положение на другой стороне баррикады им осложнило работу. У общества есть некоторые мнения по поводу защитников Бишимбаева.
Я думаю, это не совсем справедливо, потому что это довольно опытные, квалифицированные адвокаты, но по долгу своей работы они должны защищать своего подзащитного. Общество, допустим, многие не юристы, они считают, мол, как посмели. Но это, я думаю, несправедливо, их тоже надо уважать.
Для этого и суд: каждая сторона имеет право показывать свои доказательства. Должно быть равновесие. Судья Айжан Кульбаева, я очень уважаю эту судью, она настолько объективная, она ничью сторону не занимает.
Все, что мы изымаем во время вскрытия — отправляется обратно в труп и уходит в лучший мир. Не нравится мне в моей работе незащищенность эксперта. В некоторых регионах есть разделения на «грязный» и «чистый» морг: в первом вскрывают инфицированные трупы ВИЧ, туберкулез и т.
В нашем бюро такого понятия нет, у нас общая секционная, где существует колоссальный риск подхватить какую-нибудь заразу. Каких-то особых средств защиты нет, наша форма — это так называемый хирургический костюм: шапочка, медицинская маска, перчатки и одноразовый фартук, который только в теории рассчитан на один раз, на практике денег не хватает и приходится его использовать повторно. Еще есть физическая и моральная нагрузка, особенно напрягает физическая.
К примеру, я девушка миниатюрная, мой рост не достигает 160 см, соответственно, и вес небольшой, а трупы бывают крупные, и если не справляюсь сама, то приходится просить санитаров помочь поднять, уложить труп. Вскрытие требует хорошей физической подготовки. Знаю, что в некоторых бюро эксперты исследуют уже извлеченный санитарами органокоплекс, у нас же все эти манипуляции выполняет эксперт.
После вскрытия наступает этап бальзамации. Бальзамируем мы классическим способом, используя формалин. Формалин очень токсичен, особенно для молодых дам, а в секционной он присутствует везде, в процессе вскрытия мы изымаем кусочки органов и помещаем в баночки, которые наполнены этим веществом.
Со временем я планирую перевестись в судебно-биохимическое отделение, это безопаснее и есть перспективы развития в научном направлении. И снова о неоправданных стереотипах: первый, который связывает нас с патологоанатомами — что время вскрытия мы пожираем бургеры. Ничего такого.
Также морг не находится в подвальном помещении, где царит мрак — это бы противоречило санитарным нормам. Наша секционная очень просторная и светлая, а благодаря нашим санитарам всегда чистенькая. Пришел работать — работай, а для обеда есть специально отведенное помещение, да и у каждого эксперта есть кабинет.
Конечно, в процессе работы мы можем разговаривать, шутить, обсуждать отвлеченные темы. Есть у нас эксперт, который любит распевать новинки отечественной попсы во время вскрытия. И да, судебно-медицинский эксперт — не патологоанатом, это совершенно разные специальности.
Еще культивируется такой образ, мол, судмедэксперты — это угрюмые и сплошь зависимые от алкоголя люди. Это, конечно, неправда. Встречаются и такие индивидуумы, но это уже человеческий фактор, а не профессия.
Я, например, не питаю особой страсти к алкоголю, но мне нравится выпить немного пива или вина с друзьями после трудовой недели. Моя проблема в том, что когда молодые люди узнают, кем я работаю, то прекращают общение. Вот это по-настоящему грустно.
Детективных историй с воровством трупов или случаев, когда эксперту угрожают преступники с тем, чтобы он исказил данные и отмазал виновного, на моей практике не было. Был только случай у коллеги из биологического отдела — результат экспертизы по установлению группы крови не удовлетворил следователя, и он довольно жестко прессовал эксперта, чтобы получить то заключение, которое поможет ему быстро закрыть дело. В судебной медицине очень много женщин.
К примеру, в биологическом, химическом, биохимическом и отделе экспертизы живых лиц трудятся в основном они. В танатологии экспертиза трупов большая часть работников мужчины, но женщины тоже есть. Молодежи не очень много, отработав несколько лет, многие бросают судебную медицину и уходят в другие специальности.
Они говорят: "Нет, я вот именно к вам пришла, к независимому, чтобы без постановления следователя пройти, я никуда не пишу, я это сохраню на следующий раз, если еще раз ударит". Это нехороший знак. Вполне современные люди бьют женщин. Еще никогда не было, чтобы мужья приходили побитые женами, всегда жены приходят. Были случаи, когда была гибель жен, убивали.
Еще хуже - я недавно провел две экспертизы, когда четырехлетних малышей убили. В суде к ответственности привлекаются отчимы детей - прим. Недавно у меня был процесс в Алматы. Дело об убийстве казахстанки в Дубае. Процесс идет в закрытом режиме - прим.
Суд начался по этому делу, но его никто не знает, никто не видит, нигде не освещается. К сожалению, это то, что с чем мы часто встречаемся. В 99 процентах насильственных случаев роль играет алкоголь. Все нападавшие были в состоянии опьянения. Мы с наркоманией делаем вид, что боремся, зато алкоголь у нас рекой льется во всех магазинах, ресторанах.
Хотя результат употребления что наркотика, что алкоголя одинаковый: состояние опьянения, когда человек теряет свое лицо. От него чего ожидать? У него нет понятия сочувствия, понятия культуры, этики, он превращается в зверя. Последствия всегда вот такие фатальные. Эта причина будет, пока будут пить люди.
Мы боремся с последствиями, а не с причиной, профилактики у нас нет. У нас же всегда запретный плод сладок. Больше начнут пить. С детства должны воспитывать. Когда папа пьет, ребенок видит, он тоже будет пить.
Его дети тоже. Когда эта цепь прервется? Может, должно быть какое-то новое поколение. Я в этом плане не такой специалист, но одной из первопричин, способствующих факторам бытового насилия, является употребление алкоголя. Случаев передозировки наркотиками тоже больше.
В среднем потом идет бытовое насилие. Калечат своих же детей, издеваются над женами. В обществе нет такого отношения к женщине, как к матери. Этого нам не хватает. То есть мы видим женщину, но не видим в ней мать.
Хотя все мужчины в каждой женщине должны видеть мать, независимо от ее возраста, потому что она есть мама или будет мамой. Когда я вижу труп, когда тело женщины разрезано, разбито лицо, нормальный человек в сознании испугается такого. Это может только пьяный неадекват делать. Родные дети родителей избивают. Тоже на почве пьянства или наркотиков.
Медик не проконтролировал сдачу анализов на алкоголь виновника смертельного ДТП: сын полковника Росгвардии угнал машину и врезался в такси, в результате чего погибли два человека. Анализы показали, что водитель был трезв. Однако впоследствии выяснилось, что вместо него биоматериал для исследования сдал его отец. Но в последнее время судебных медиков всё чаще привлекают к ответственности по ст. А в последние один-два года поступает информация со всех концов страны, что экспертов по ней привлекают. Мне известно минимум о четырёх таких случаях», — комментирует Александр Панов.
Раньше она применялась только к экспертизам, назначаемым после возбуждения дела — в ходе расследования и суда. Правда, сами санкции по статье остались прежними, расширилась только сфера её применения. При этом в той же 307-й статье по-прежнему осталось примечание, согласно которому эксперт, признавшийся в подлоге на любом этапе производства до вынесения приговора или решения суда, освобождается от ответственности. Колосс на глиняных ногах Законодательные изменения не решат системных проблем, которые стоят за низким качеством исследований в последние годы, уверены специалисты. Одна из главных — снижение качества профессиональной подготовки. По словам Панова, раньше будущие эксперты значительную часть учёбы проводили на так называемых учебных базах — в судебно-медицинских моргах при кафедрах медвузов.
Больше десяти лет назад морги при этих учреждениях закрыли, — отмечает источник. Также по теме «Верх лицемерия»: судмедэксперта по делу «пьяного мальчика» приговорили к 10 месяцам исправительных работ Щёлковский городской суд приговорил судмедэксперта Михаила Клеймёнова, участвовавшего в деле «пьяного мальчика», к десяти месяцам... Дорога от кафедры судебной медицины МГМУ имени Сеченова до морга городского бюро на общественном транспорте занимает около полутора часов, почти столько же — от кафедры Второго меда. Учащиеся крайне неохотно едут туда», — продолжает собеседник RT. Морг, по его мнению, обязательно должен быть на кафедре судебной медицины. Если они трупа толком не видели.
Кафедра судебной медицины без морга — это колосс на глиняных ногах. Теория есть, а практики нет», — заключает источник. По словам самих судмедэкспертов, сегодня их профессии всё чаще учат дистанционно. Туда кто угодно поступить может за свои деньги или если организация оплатит. Слушаешь курс лекций, отвечаешь на вопросы — и всё», — комментирует Александр Панов. По словам Павла Ткаченко, председателя Краснодарского краевого отделения Судебно-экспертной палаты РФ, подготовка специалиста в области медицины в дистанционном формате неприемлема.
Для судебно-медицинского эксперта важен эмпирический опыт, «живой» контакт, реальная практика. Можно считать допустимой подготовку и переподготовку в дистанционном формате других судебных экспертов, но не медиков», — подчеркнул Ткаченко. Лукавство следствия Другую возможную причину возникновения ошибок в работе специалистов СМЭ приводят правоохранители. Но правоохранительные органы не всегда охотно на это идут, потому что это связано с дополнительными затратами, хлопотами. Допустим, эксперту понадобилось провести потерпевшему дополнительное рентгеноскопическое исследование. А следователь понимает, что нужно найти этого человека, уговорить его сходить на рентген, привезти результаты врачу.
И для того, чтобы не делать всю эту работу, следователи иногда лукавят — пишут эксперту рапорт, где сообщают, что человек не выходит на связь. А эксперт в возможностях ограничен, ничего не может с этим сделать, он должен давать заключение на тех материалах, какие есть», — добавляет собеседник RT. Особенно часто, продолжает он, такое происходит, когда уголовное дело возбуждается не сразу, а спустя какое-то время с момента происшествия. Если нужно проводить экспертизу, эксперт просит предоставить дополнительные материалы. Ему нужно самому осмотреть, если они есть, оставшиеся повреждения у человека, шрамы, заслушать его собственное пояснение обстоятельств происшествия. А следователь в лучшем случае пошлёт запрос в поликлинику по месту жительства, а в худшем всё тот же рапорт напишет, что не смог связаться», — говорит бывший следователь.
В результате, продолжает собеседник RT, эксперт лишён возможности задать какие-то дополнительные вопросы и узнать необходимые для его работы сведения. Многие сегодня ругают экспертов, но и мы тоже не всегда приходим к ним с чистыми руками, к сожалению», — признаёт источник.
Судмед — это судьба. Специалист рассказал, каково быть судмедэкспертом
И у будущих специалистов есть два пути, как стать судмедэкспертом в России: Найти вузы, которые специализируются на подготовке судмедэкспертов. Такие есть в Москве, Питере и других городах Российской Федерации. Учиться в них можно как платно, так и бесплатно. Получить смежную медицинскую специальность, стать патологоанатомом, терапевтом или другим врачом. А уже после окончить профильные курсы. Этот путь, как правило, долгий, дорогой и не всегда результативный. Куда поступить, чтобы точно стать судмедэкспертом? Конечно, в вузы, которые дают нужные знания.
Ведь реальных вакансий не так много, а значит, устроиться на работу, имея за плечами только курсы, довольно сложно. Где работают судмедэксперты Где могут работать судмедэксперты? Перед специалистами открываются следующие варианты: пойти в государственные структуры: больницы, полицию и другие органы; устроиться в частное бюро. В государственных организациях судмедэксперты чаще всего работают в МВД, полицейских участках и других ведомственных структурах. Туда точно попадают выпускники специальных государственных вузов, которые относятся к органам и готовят специалистов для себя. Помимо определённых льгот такие работники получают хороший практический опыт. В коммерческих детективных бюро тоже нужны специалисты.
А когда вы будете уверены в своих силах и квалификации, можно подумать и об открытии собственного бизнеса. Как работают судмедэксперты Давайте посмотрим, как выглядит стандартный рабочий процесс судебного медицинского эксперта: специалист получает запрос на экспертизу; готовит всё необходимое для исследования; проводит экспертизу; отвечает по пунктам на вопросы; пишет заключение и заполняет необходимые документы. Судмедэксперты работают не только в лабораториях. Они могут выезжать на место преступления или к своим клиентам, если работают в частном бюро. Стоит помнить, что обучение судмедэксперта не заканчивается после университета. Специалистам постоянно нужно повышать квалификацию. Эта область быстро развивается, поэтому придётся много читать специализированной литературы, учить новый материал и осваивать современные способы, помогающие точнее находить улики и выявлять преступников.
Проходила интернатуру по специальности инфекционные болезни. Но мне предложили очень интересное исследование, которое было связано с работой Бюро судебной медицинской экспертизы. Мне предстояло изучить тему изменений в органах иммунной системы при длительном употреблении наркотиков и острых отравлениях запрещёнными веществами. Тема была в конце 90-х очень актуальной, так как молодые люди массово гибли от этой зависимости. Даже с точки зрения инфекциониста мне было интересно заняться этим исследованием, так как наркоманы часто страдали инфекционными заболеваниями, особенно те, кто употреблял их внутривенно. В итоге я ушла в бюро для сбора научной информации и работать, потому что кушать хочется тоже. Это было сложно, в каких-то моментах неприятно, но безумно интересно. Это не может нравиться. Есть понятия, которые навсегда останутся с нами, мы же в первую очередь люди.
Но это всё уходит на второй план, потому что каждое вскрытие — это научное исследование. Мы последние, кто говорит за этих людей. Кто попадает на судебно-медицинскую экспертизу: смерти от внешних причин все, что не связано с заболеваниями, насильственная смерть, куда относятся пожары, переохлаждения, ДТП, отравления, падения с высоты и т. Часто к нам попадают люди, тела которых нашли в лесу, на улицах города, на дороге, в подъезде. И что было с этим человеком — никто не знает. Иногда даже внешних повреждений никаких нет. И вот работа судебно-медицинского эксперта как раз и состоит в том, чтобы рассказать, почему и как человек умер. Есть случаи, когда человек поступает к нам с ножом в груди. Казалось бы, очевидно, от чего он погиб.
Но органам следствия необходимо выяснить, в какой временной промежуток произошло преступление, какой рукой нанесён удар и т. Есть масса вопросов, которые могут быть нам заданы судом, следствием. Судебно-медицинский эксперт не только трупы вскрывает. У нас в бюро работает целая лаборатория, куда поступают различные объекты с места преступления. Это могут быть орудие или оружие, любые личные вещи, предметы обстановки - все, что может иметь отношение к совершенному преступлению. В этом случае нашим работникам необходимо установить, чьи биологические следы кровь, слюна, потожировые следы и т.
Здесь у нас заливочная станция, здесь находится парафин в твердом состоянии, но в течение 20-25 минут он разогревается до 56 градусов. Потом с помощью этого краника, у нас есть ванночки, мы заливаем и производим блоки. Такие получаются кубики. Орган внутри, вот печень, сердце. Это органы человека. К сожалению, процесс автоматизировать не получилось, поэтому вступает в работу лаборант. Берем срез, обычно это все выглядит тоньше, переносим в горячую воду, переносим на стекло, приклеиваем. Дальше они у нас оплавляются. В дальнейшем у нас получаются такие препараты. Это они не окрашены, в таком виде эксперту на стол дать не можем. Мы покрасили и в таком виде отдаем. Эксперт их смотрит на микроскопе, селезенка, мозг. Эксперт определяет на клеточном уровне, какие нарушения были. Или подтверждает повреждения какие-то, инфаркт может увидеть. Здесь было утопление, на микроскопе видно, что клетки заполнены водой, что подтверждает диагноз утопления.
Сестра вообще мной очень гордится, в детстве она любила особо назойливым родственникам на вопросы про будущую специальность отвечать, что станет патологоанатомом. Сестра очень уважает медиков и сочувствует им, так что за меня она рада. Работа в клинической медицине сейчас очень неблагодарное дело: ситуация в здравоохранении оставляет желать лучшего, да и пациенты адекватностью не отличаются. Всякие сектанты, которые не дают переливать кровь, родители, отказывающиеся от прививок, просто алкоголики и наркоманы, которые нападают на врачей, — это происходит каждый день, только в СМИ не освещается. Одна моя подруга — педиатр, вторая — терапевт, и, глядя на них, я понимаю, что у меня работа не самая сложная. Эмоциональное выгорание в клинических специальностях куда быстрее наступает, чем у нас. О жутком Когда увидела труп на вскрытии в самый первый раз, почувствовала мандраж, но потом я быстро поняла, что бояться мертвых — пустое дело, бояться надо живых. А ужастиков, кстати, боюсь. Со временем даже на самый жуткий случай смотришь только как на определенный объем работы и обоснование диагноза, вне зависимости от причины смерти. Для меня жутко — гнилые трупы. Однажды мне дали два гнилых трупа с одного адреса — пожилые муж и жена. Жена лежачая, муж за ней ухаживал, а потом упал и умер, и жена еще неделю беспомощная, лежачая больная, смотрела на его труп и сама медленно умирала, потому что не могла ни на помощь позвать, ни до кухни встать за едой или водой. С гнилыми трупами пожилых людей всегда так — страшная смерть в одиночестве.
Тоже работают с живыми: судмедэксперт раскрыл необычные подробности о своей профессии
Сроки проведения судмедэкспертизы зависят от сложности поставленной задачи, а также от набора и характера необходимых исследований. Отрывок из книги Алексея Решетуна «Доказательство по телу: Живые истории судмедэксперта о работе с потерпевшими и подозреваемыми». Судебный медицинский эксперт сталкивается с трупами различной давности, рассказал судмедэксперт Эдуард Туманов.