Специалисты Ставропольской краевой психиатрической больницы №1 рассказали о сотрудничестве с НМИЦ психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского, который отмечает вековой юбилей. Учреждения объединяет многолетнее и плодотворное взаимодействие. Смотрите видео онлайн «Институт имени Сербского открывает двери. Смотрите видео онлайн «Институт имени Сербского открывает двери. С тех пор, как на этом месте возникла именно психиатрическая клиника (называлась она тогда Пречистенская психиатрическая лечебница для заключённых), минуло 100 лет. Точнее, в мае прошлого года центр Сербского отметил этот свой вековой юбилей. Делитесь видео с близкими и друзьями по всему миру.
Вучич: Стрелявшего в школе в Сербии поместят в психиатрическое учреждение
Психиатрическая клиническая больница №4 им. П.Б. Ганнушкина. Больница была основана сербским князем Михаилом Обреновичем в 1861 году как «Дом для умалишённых». Небратские новости. Стрелявшего в белградской школе подростка поместили в психиатрическую клинику. Основными проблемами являются кадровый дефицит, высокий уровень совместительства, износ здания психиатрической больницы г. Горно-Алтайска, недостаточность площадей для полноценной работы медицинского учреждения и др. Получайте уведомления о свежих новостях в своем браузере.
Знаменитый Центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского отмечает 100-летний юбилей
Признанных невменяемыми и больными, политических инакомыслящих направляли на принудительное лечение в тюремные психиатрические больницы системы МВД [6] :30. В институте им. Сербского ставились диагнозы диссидентам в наиболее известных случаях злоупотребления психиатрией [10] [11]. Сербского, поскольку «был непоколебимо убежден в правоте своих поступков» и «помешался на идеях реформизма» [12]. Некоторые из специалистов НИИ им. Сербского имели высокий авторитет в МВД — например, печально знаменитый Даниил Лунц [13] , заведовавший 4-м отделением, куда направлялись на экспертизу арестованные по политическим статьям [6] :42, и охарактеризованный Виктором Некипеловым как «ничем не отличавшийся от врачей-преступников, которые проводили бесчеловечные эксперименты над заключёнными в нацистских концлагерях » [13]. Лунц имел чин полковника госбезопасности , Г. Морозов — генерала [7]. Фейнберг, директор института с 1930 по 1950 год, длительное время работала на административных должностях в системе ВЧК и НКВД [6] :41.
В советской психиатрии существовало понятие вялотекущей шизофрении — особой разновидности шизофрении , протекающей в мягкой форме, без выраженной психопродуктивной симптоматики [10] [14] [15]. Этот диагноз нашёл применение в практике репрессивной психиатрии в СССР [10] [15] [16] и часто выставлялся диссидентам , обследованным в институте им. Сербского [11]. Диагностические критерии вялотекущей шизофрении позволяли выставлять этот диагноз людям, чьё поведение и мышление выходило за рамки социальных норм [10] [17]. Глузман и В. Буковский приводят высказывание профессора Тимофеева: «Инакомыслие может быть обусловлено болезнью мозга, когда патологический процесс развивается очень медленно, мягко, а другие его признаки до поры до времени иногда до совершения криминального поступка остаются незаметными» [9]. Многие из сотрудников института им. Сербского не знали о злоупотреблениях, имевших место в 4-м отделении [6] :41,42,78.
Бюрократизированная иерархичность структуры советской психиатрии позволила исключить большинство судебных психиатров из участия в экспертизах диссидентов [6] :78. Вместе с тем среди лиц, обвинявшихся в антисоветской деятельности, процент «душевнобольных» обычно оказывался во много раз выше, чем среди уголовных преступников. Сербского, собрала многие документальные свидетельства, подтверждающие существование злоупотреблений психиатрией и низкое качество экспертиз, проводимых в Институте им. Сербского [19]. Комиссия установила факт незаконного альянса психиатров института с органами государственной безопасности и отметила личную ответственность за совершённые преступления Д. Лунца [20]. Кузнецов, в частности, отмечал: «Руководство института допускало нарушение законности, выражавшееся в том, что врачи-эксперты дела по политическим преступлениям не изучали, не докладывали их, а, как правило, эти дела привозил в институт следователь КГБ за тридцать минут до начала экспертизы, сам докладывал суть дела, присутствовал при экспертизе и даче медицинского заключения» [19]. В справке «Об Институте судебной психиатрии им.
Федотовым и заведующим отделом науки газеты « Медицинский работник » А. Портновым , говорилось: «В институте установилась традиция — исключать из состава СПК [судебно-психиатрической комиссии] врача, мнение которого расходится с большинством членов комиссии.
Так я оказался в институте им. После экспертизы меня целый год продержали в тюрьме на режиме строгой изоляции, в полном неведении относительно моей участи. Однако я не сидел в пассивном ожидании. Постоянно писал протесты. Искал контакты, с целью пробить «стену молчания». Наконец, сумел достичь цели. Кто-то из политзаключенных сделал запрос в Ген. Прокуратуру в отношении меня и возможно ещё куда-то.
Я не всё расслышал и не всё услышанное запомнил буквально. Но отдельные фрагменты запомнились на всю жизнь, настолько они меня поразили. В акте утверждалось, что «…занятие спортом, увлечение иностранным языком, а также интерес к философии — результат болезненных изменений личности…». Ещё там говорилось, что «… Кукобака страдает эмоциональным оскудением личности…». Это, была наглая ложь. И кое-какие тайны приоткрылись, но далеко не все. Процитирую из Приговора, описания некоторые своих преступлений. Они вполне заслуживают того, чтобы их внимательно прочесть и осмыслить. Чтобы осознать, в каком направлении мы движемся сегодня, и какое будущее нас может ожидать. Кукобака клеветал на советское правительство».
Кукобака восхвалял жизнь народа за границей и клеветал на положение рабочего класса в СССР». Хорошо запомнил этот эпизод. Потому как совершил маленькое «открытие». Глядя на лозунг, я сказал соседу: «Смотри! В немецком языке работа — арбайт, а раб — шклаве. В английском, рабочий — вокер, а раб-слейв. И лишь в русском языке: рабочий, работать и раб — слова одного корня». Не думал тогда, что мой скромный экскурс в лингвистику войдет в материалы дела, как состав преступления. Цитирую дальше из Определения суда. Надеюсь, привел достаточно примеров упорной работы следователей КГБ.
Все остальные мои «преступления» по этому делу, примерно такие же. По совокупности совершенных деяний, а также учитывая, что занятия спортом, изучение иностранного языка, интерес к философии чтение марксистской литературы — «результат болезненных изменений личности» согласно заключению виноградовых - фокиных из Сербского; в итоге я и был признан представляющим «особую общественную опасность для общества». Это, уважаемые читатели оказалось едва ли не серьезнее, чем заживо сжечь или отрубить голову своей жене или соседу. О людях и об отношении к «врагу народа» Если бы на моём тюремно-лагерном пути и не только на этом встречались одни плохие люди — вряд ли удалось выжить. Давно пришел к убеждению, и не только по образцам из хорошей литературы, но и по личному опыту, что порядочных и относительно честных людей, подавляющее большинство. Но эти качества проявляются в условиях «свободы воли», свободы выбора. На практике, у каждого человека свой предел прочности. И если на личность оказывать постоянное физическое и психологическое давление, то не каждый проходит испытания с минимальной потерей человечности, своих нравственных качеств. И тем не менее, даже в среде палачества, иногда прорывается инстинктивное, присущее человеку от природы сопереживание ближнему. Ведь человек — животное коллективное, с соответствующими инстинктами самосохранения вида.
Однажды поздней осенью была холодная, слякотная погода. Я выходил на прогулку налегке. Прапорщик Лефортовской тюрьмы вполголоса заметил: «Вы бы оделись потеплее, очень уж неприятно сегодня на улице». Я обернулся и глянул на конвоира. По выражению лица, по интонации этого 40 летнего надзирателя чувствовалось, что сказано было искренне, не по «инструкции». После Сербского, во Владимирской тюрьме меня держали на режиме изоляции, в особой камере. Железная дверь, вполовину меньшее окно, да и то, изнутри закрыто железной решёткой с мелкой ячейкой. Лежак представлял из себя деревянный гробик из толстых досок, обтянутых двумя железными полосами. У изголовья наклонно закреплена толстая доска. Всё это сооружение вцементировано в пол.
Даже в телогрейке, в камере было зябко. Поняв, что сидеть придётся долго, а может и до конца, я создал себе ещё более жёсткий режим. По цементному полу ходил босиком. Несмотря на холод, раздевался и с утра до вечера делал разные стойки, отжимания, приседания, бегал. Иногда не мог быстро вставать. Начиналось головокружение, впадал в полуобморочное состояние. Однажды заскрежетал замок, и в камеру вошла группа офицеров администрации во главе с Начальником санчасти Буть. Я только что закончил очередную «разминку» и стоял раздетый до пояса, успокаивая дыхание. Буть окинула взглядом камеру. Из зарешёченного углубления над дверью тускло светила лампочка.
В этом свете, иногда искрился иней, заносимый ветром сквозь разбитое стекло. Камера скорее напоминала некий средневековый каземат. Начальник санчасти, толстая, грузная женщина лет пятидесяти. За её жестокость заключенные давали ей разные нехорошие клички. Однажды чуть не погиб молодой ученый — орнитолог, диссидент из Прибалтики Гунар Роде. Ему срочно требовалась операция, но Буть упорно не давала санкцию. И лишь когда несколько камер политзаключенных объявили забастовку или голодовку? Гунара прооперировали. Он выжил. После отбытия 15-летнего заключения был освобождён, женился, и ему удалось эмигрировать в Швецию.
Осмотрев камеру, Буть повернулась ко мне и спросила: «Как настроение, самочувствие? Буть подошла поближе, почти вплотную едва не касаясь меня животом. Несколько секунд внимательно всматривалась в мою небритую физиономию. И без улыбки, как бы с ноткой лёгкого удивления пробормотала: «Мда-а… Кукобака. А ты выглядишь, как истинный узник». Повернулась и вышла; за ней все остальные. Буквально через пару часов меня пересадили в другую камеру: светлую, тёплую с обыкновенным окном и даже без жалюзи. В камере обычная деревянная дверь и кровать с сеткой, постель с белой простыней. Кроме того, перевели на больничное питание. Настроение сразу заметно улучшилось.
А тут пришла библиотекарша с книгами; молодая симпатичная девушка, с хорошо развитыми бедрами. Ещё я заметил, что почти напротив меня камера, где также интересуются книгами. Едва захлопнулась кормушка, я схватил ложку и стал дырявить дверь на уровне колен. Несколько часов я сверлил алюминиевой ложкой, до кровавых мозолей на пальцах, тюремную дверь в пять сантиметров толщиной. Самое трудное было, это пройти последний слой так, чтобы щепки не выпали наружу в коридор. Иначе надзиратель заметил бы и вся работа насмарку. Но я успешно справился с задачей. Должен отметить, за весь период содержания во Владимирской тюрьме ни один надзиратель не сказал мне дурного слова. Хотя до меня доносились откуда-то крики избиваемых, ругань заключенных и надзирателей. Лишь в прогулочном дворике моё поведение раздражало конвойных.
В любую погоду я разувался и ходил босиком по бетонному полу. Только с 12 ноября перестал выходить из камеры. Потому что не успевал растирать коченеющие ноги. Естественно, за исключением контингента «отмывающего» там свои преступления за взятки либо по номенклатурным связям. По прибытию, поместили в самую большую камеру, где содержались наиболее тяжёлые пациенты. Санитары-уголовники часто заходили туда тренироваться в избиении. Физически и душевно сломленных пациентов, нередко среди ночи вытаскивали в туалет для сексуальных развлечений. И это не было секретом для врачей и медсестер. Была проблема, избежать возможных провокаций. Туалет был один в конце коридора.
И камеры выводили по очереди. Все выстраивались перед дверью, нервно переминаясь. Санитар открывал камеру, и первые двое получали подзатыльник, середина проскакивала, одного-двух последних били пинком под зад. Рассудил, если ответить ударом на удар в первые дни - равносильно самоубийству. Не ответить — унижение и потеря достоинства, которое трудно пережить. Пришлось хитрить. Так я выдержал без конфликта несколько дней, до вызова на беседу с врачом. Заведующий отделением Сазонков Валерий Андреевич, был сравнительно молодым человеком. Рослый, самоуверенный мастер спорта по боксу всегда беседовал наедине, без присутствия санитаров. В МВД работал недавно и ещё не был особо испорчен системой.
Во время первой беседы, мне удалось так преподнести свою историю, выдав себя за наивного простачка, что у врача невольно вырвалось: «Да, Михаил; так как ты влип — никто из нас не застрахован». Меня сразу перевели в камеру-палату к самым здравым пациентам и без назначения какого-либо «лечения». За короткий срок я освоился и своим поведением добился уважения со стороны санитаров - уголовников. Но вскоре случилась неприятность. Один пациент, сидевший за убийство, повел себя оскорбительно и попытался меня шантажировать. Вразумить его мирными средствами не удалось. И как только мы оказались в одной камере, я сразу дал ему в «пятак». Он пожаловался, прибежали санитары, медсестры и меня повели на экзекуцию. Не знаю, что подействовало. Может быть, я ещё не оклемался после тюрьмы.
Но после укола аминазина, едва выйдя из процедурки, свалился в обморок. Потом ещё и ещё. Доложили врачу. Я сижу на полу, не решаясь подняться, чтобы залезть на кровать. Заходит зав отделением: «В чем проблема? Это у Вас запланировано? Медицинскими средствами. Вы же отлично знаете, что у меня больное сердце — нахально приписал я врачу осведомленность в моих сердечных делах - и, тем не менее, назначаете мне лошадиную дозу какой-то гадости. Врач на секунду задумался: «Ну, если у тебя больное сердце, мы его поддержим кордиаминчиком, а лечить тебя будем. Чтобы ты хорошо понял, куда попал и больше руки не распускал».
Тем не менее, уколы заменили таблетками. Я сразу подкупил нужных санитаров и до конца, так называемого «курса лечения», никакой гадости не принимал. Довольно скоро, разными хитростями мне удалось устроиться на самую престижную и хорошо оплачиваемую работу — наладчиком швейных машинок. Раньше, я видел швейные машинки лишь издали, да и то в фуляре. Работа эта сделала меня в некотором смысле «неприкасаемым», неуязвимым для всяких мелких неприятностей. Кроме швейного были и другие цеха: по производству гвоздей, цепей — всего не упомню. Вдвоём с напарником мы имели в своём распоряжении мастерскую, в которой были токарный, сверлильный и наждачный станки. Куча разного колющего и режущего инструмента. Кроме того, мы обслуживали электрооборудование всего производства. Формально, за всё отвечал штатный электромонтер из лагеря.
Но он физически был не в состоянии со всем справиться. Поэтому, почти всю работу выполняли мы сами, хотя это было вопреки правилам. Но имей я глупость заявить: мол, не знаю, не могу или не имею права — сразу бы отстранили от работы. Да ещё и так называемое «лечение» назначили бы в связи «с ухудшением психического состояния». Такая вот специфика советского производства. Эта работа позволяла мне без ограничения шнырять по всей производственной зоне; встречаться с людьми из других отделений, которые меня чем-то интересовали. Но через некоторое время со мной произошла очередная неприятность. Однажды при обыске на рабочем месте, охранники изъяли листок с какой-то информацией. По мнению оперативников, источником приведённых там фактов, могла быть одна из Западных радиостанций. Меня тут же отвели в штаб.
Допрашивали сам Начальник психушки м-р Лямиц Леонид Иванович и двое оперативников. Когда-то м-р Лямиц был зав одним из отделений. Старожилы рассказывали, что если к Лямицу пациент обращался с жалобой на что-либо, он сочувственно выслушивал. А потом вызывал санитара и давал распоряжение, чтобы жалобщику прописали «кулазин» специфический жаргон, от слова кулак. Я объяснил «дознавателям»; мол, нашел скомканный листок, из любопытства переписал себе текст и хотел показать врачу, но не успел. Такое объяснение было отвергнуто с ходу. Мне стали угрожать. Бить, наверное, будут, подумал я неуверенно. И стал решать мучительную задачу. Если начнут избивать то, что делать?
Значит, забьют до смерти, пришел я к неутешительному выводу. Трусость взяла верх, и я решил, что в случае чего, займу пассивную оборону. На душе сразу стало легче.
Около 09:00 по московскому времени школьник зашел в здание и открыл огонь по сверстникам. Полиция задержала ученика седьмого класса. Рядом с учреждением продолжали дежурить сотрудники полиции и машины скорой помощи. Известно как минимум о девяти погибших.
Подросток, открывший стрельбу в средней школе в центре Белграда и убивший девять человек, будет помещен в психиатрическую больницу. Об этом в среду заявил президент Сербии Александар Вучич. Его отец, который, очевидно, хранил оружие не должным образом, даже с учетом того, что имел все необходимые документы, задержан. В полицию доставлена и его мать", - сообщил Вучич.
Поделиться статьей
- Центр психиатрии и наркологии имени Сербского - 2 врача, 1 отзыв | Москва - ПроДокторов
- Telegram: Contact @centrSerbskogo
- Цены и полный список услуг НМИЦ психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского на Потешной улице
- В центре Сербского объяснили, зачем нужны ограничения прав пациентов психбольниц
- В Центре Сербского разъяснили правила ограничения прав пациентов психбольниц | Версия | Дзен
- Вакансии компании
Весь прайс-лист
Некипелов В. Институт дураков. Асриянц С. Онлайн-конференция Ю. Савенко и Л. Сербского ». Советская психиатрия: Заблуждения и умысел. Январь—февраль 1975. Хроника защиты прав в СССР 13. January 30 1983. Перевод: Мир советской психиатрии.
Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. PMID 11931361. Смулевич, «Особые формы шизофрении. Вялотекущая шизофрения». Тиганова А. PMID 11931362. Психиатрия советского периода. Социодинамическая психиатрия. Архивировано из первоисточника 10 апреля 2012. Проверено 6 июля 2011.
Перевод: Ван Ворен Р. Голос Америки 25 февраля 2008. Are You Crazy?
Прием осмотр, консультация врача - психиатра первичный 2500 руб. Прием осмотр, консультация врача - психиатра первичный, к. Прием осмотр, консультация врача - психиатра первичный, д. Прием осмотр, консультация врача - психиатра первичный, зав. Прием осмотр, консультация врача - психиатра повторный 1700 руб. Прием осмотр, консультация врача - психиатра повторный, к.
Прием осмотр, консультация врача - психиатра повторный, д. Прием осмотр, консультация врача - психиатра повторный, зав. Прием осмотр, консультация врача - психиатра - нарколога первичный 2500 руб. Прием осмотр, консультация врача - психиатра - нарколога повторный 1700 руб. Прием осмотр, консультация врача - сексолога первичный 4000 руб. Прием осмотр, консультация врача - сексолога повторный 1700 руб. Прием врача - сексолога повторный с проведением психотерапевтического сеанса или назначением коррекцией медикаментозного лечения 3000 руб.
Только недавно вступивший на путь медика Сербский видел в своем наставнике Корсакове идеал, «наивысшее воплощение идеи человека и психиатра». В Главархиве Москвы хранится протокол испытаний, которые проходил Владимир Сербский, чтобы получить звание врача. В аттестационную комиссию входили лучшие практикующие медики того времени: невропатолог Алексей Кожевников, фармаколог Виктор Богословский, офтальмолог Густав Браун, гигиенист Федор Эрисман и другие.
Распоряжение о проведении специального практического экзамена для талантливого выпускника подписал лично хирург Николай Склифосовский, который на тот момент был деканом медицинского факультета. Предписание декана сохранилось в Главархиве. По рекомендации своего научного руководителя Сергея Корсакова молодой врач отправился на практику в Тамбов, где почти два года заведовал отделением в больнице для душевнобольных. Осенью 1887 года Владимир Сербский стал единственным ассистентом открытой в том же году в Москве психиатрической клиники — первой университетской клиники на Девичьем поле, построенной на средства известной благотворительницы Варвары Морозовой. Одновременно с этим медицинский факультет Императорского Московского университета избрал Сербского штатным ассистентом кафедры нервных и душевных болезней.
Столичные доктора проводят в регионе консультации и консилиумы. Психиатры института имени Сербского приезжают в Курскую психиатрическую больницу каждые три года. Это дорожная карта, по которой мы будем двигаться дальше, — рассказал главный врач Курской клинической психиатрической больницы Юрий Рощин, поблагодарив коллег из Москвы за помощь.
«Газета.Ru» выяснила подробности аферы в Центре им. С.П. Сербского
Сделать это можно во вкладке «Отзывы» в личном кабинете на Dream Job. Напишите на employers dreamjob. Теперь соискатели видят отзывы на странице компании и в вакансиях. Если считаете, что страница была здесь раньше, но исчезла, — напишите в службу поддержки. Нет никакого прессинга и самодурства. Просто требуют выполнение своих должностных обязанностей качественно и в срок по-моему, это очень хороший показатель. Всегда готовы пойти на уступки в разумных пределах и всегда готовы прийти на помощь в рабочих моментах, если подойти и попросить о ней. Хотя, к концу года приходят неплохие премии и в течение года сотрудников, которые себя зарекомендовали, стараются тоже премировать из разных каналов финансирования.
Выписка от психиатра, характеристики со школы отдельно. Классный руководитель, логопед, психолог. Все с максимальными подробностями. Следует иметь ввиду, что консультация специалиста будет длиться не более часа и ему надо предоставить все некрасивые стороны максимально выпукло. Если проблема окажется не такой большой, то консультант сам от нее отстанет, но определить направления исследований необходимо заранее и желательно по максимуму. Людмила Васильевна очень тщательно с нами беседовала, но так как наш прием омрачился предварительной внезапной стрельбой в Казани и вся психиатрическая служба стояла на ушах, то были периоды, когда врачи отвлекались на разнообразные совещания и наш прием задержался. Итого на территории больницы вместо 1,5-2 часов мы провели почти 6. За это время сын серьезно проголодался, напрягся от нахождения в незнакомом месте так долго без возможности выйти. Еще туалет в здании не работал и надо было идти в соседнее здание. В общем, мы дождались сначала заведующего приемным отделением, а потом заведующего детским отделением, который и записал нас на госпитализацию на август месяц. С середины июля мы начали проходить все анализы, но всвязи с пандемией все оказалось очень непросто. Если бы я знала, что в институте, пусть и платно, можно пройти все эти анализы, я бы лучше выбрала этот путь, но узнала я об этом от другой мамы, когда мы уже находились в отделении Со 2 августа мы залегли в отделение. Для сопровождающих детей без инвалидности существует возможность пребывания на платной основе цена вопроса зависит от комфортности палаты пребывания. Мы с сыном находились в палате вдвоем. Дверь с большим стеклом, но это не сильно мешало. Дети без сопровождения находились в палатах на 2-6 человек. Некоторые лежали по одному до тех пор, пока в отделении была такая возможность.
Медков проходил принудительное лечение в психиатрической больнице; после того как обнаружилось, что сестра Медкова жива, новая комиссия вынесла совершенно иное заключение, исключающее прежние выводы[27]. Литература Критическая литература Прокопенко А. Карательная медицина. Некипелов В. Институт дураков. Асриянц С. Онлайн-конференция Ю. Савенко и Л. Сербского ». Советская психиатрия: Заблуждения и умысел. Январь—февраль 1975. Хроника защиты прав в СССР 13. January 30 1983. Перевод: Мир советской психиатрии. Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. PMID 11931361. Смулевич, «Особые формы шизофрении. Вялотекущая шизофрения». Тиганова А. PMID 11931362. Психиатрия советского периода. Социодинамическая психиатрия. Архивировано из первоисточника 10 апреля 2012. Проверено 6 июля 2011.
Речь, вероятнее всего, идет о контракте 2013 года на сумму 159 млн руб. Сербского» с компанией ООО «Энергоавтострой». Согласно документам, размещенным на сайте, компания должна была сделать в клиническом корпусе амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз капитальный ремонт, а также провести благоустройство прилегающей территории.
Стрелявшего в белградской школе подростка поместили в психиатрическую клинику
Все виды психиатрической и наркологической помощи по ОМС и ВМП. Психиатрический стационар, наркологический стационар, дневной стационар, консультативно-диагностическое отделение, судебно-психиатрическая экспертиза. Новости Развитие судебно-психиатрического дела: Главархив – о Владимире Сербском. участников Содружества Независимых Государств в области психиатрии и наркологии. В мае 1921 года Пречистенская психиатрическая больница в Москве, берущая своё начало от созданного в 1899 году Центрального полицейского приемного покоя для душевнобольных, была преобразована в Пречистенскую психиатрическую лечебницу для заключённых. Поэтому временное ограничение прав лиц, получающих лечение в психиатрическом стационаре, осуществляется в первую очередь в интересах самих пациентов, их здоровья и сохранения их социального благополучия. Президент Сербии Вучич: открывшего стрельбу в школе поместили в отдел нейропсихиатрии.
Устроившего стрельбу в сербской школе подростка поместили в психдиспансер
Ну и руса взяли за компанию. Он, напомню, прославился тем, что отрубил руку соседу, что поджег его ульи. Но сей резкий поступок на самом деле был оправдан по-человечески бездействием закона в отношении пиромана, который, однако не был столь милосерден к ветерану. Роланда сначала проверили на состояние психики, а уже потом отправили в тюрьму: — Вы как войдёте за кованые ворота, справа будет КПП, слева отделение для алкоголиков, а дальше прямо неврология… — Погоди-погоди, Роланд, у вас что, пьяниц с психами содержат? А куда их девать? Нашего вяжут, когда он пьёт не просыхая до галлюцинаций, а потом лечат принудительно. Иногда в результате такого лечения алкоголики перемещаются в отделение дальше… Высадив нас у ограды, танкист отказался следовать дальше, дабы не мучиться воспоминаниями. Мы же, пройдя на вахту, доложились охраннику.
Что любопытно, документов он не спрашивал никаких, но поинтересовался: — Есть мобильный? Ну, всё, решил журналист русский. Плакало моё редакционное задание! Но ответил честно: — Да, есть. Спустя минутный разговор по телефону мы беспрепятственно вошли на территорию весьма ухоженного, как парк, комплекса. Директор рынка проследовал внутрь, а мне наказал ждать на улице, дабы не злоупотреблять гостеприимством.
Вообще те, кто возвращались из центра Сербского в СИЗО, обычно жаловались на несколько вещей: отсутствие зеркала и туалета в палате, ограничение времени просмотра телевизора, скудный перечень литературы. Фото: Ева Меркачева Мужское отделение. Большая палата на 10 человек. Три окна, на которых вместо решеток прямоугольник ограждения.
Железные кровати, привинченные к полу. Ни тумбочек, ни умывальников, вообще ничего лишнего. Из «аксессуаров» есть только узенькая вмонтированная в стену полка для книг. А это туалет. Вот душевая — и снова: сколько хочешь, столько и мойся. А это комната для просмотра телевизора. Два часа в день могут тут проводить. Смотрят в основном фильмы, спортивные передачи и немного новостей, чтобы не отставать от жизни. Пульт им в руки не дают он у сотрудников, которые переключают на тот канал, который просят заключенные. Пусть позволят в присутствии сотрудников одноразовым станком воспользоваться, очень прошу вас.
Нам обещают, что конкретно этому пациенту пойдут навстречу. При этом поясняют, что все правила тут продуманы с целью не допустить суицидов, травм, нападений, побегов. Последние, между тем, тут нередко случались за столетнюю историю. И кирпичные стены пациенты разбирали, и через забор во время прогулки пытались перепрыгнуть, и заложников брали... Пока мы ходили по палатам, подошло время обеда. Кормили пациентов куриным супом с макаронами, отварным картофелем с мясом. Потом мы найдем в «музейной комнате» меню почти столетней давности. Так вот, в этот же день тогда подавали лапшу и картофельное пюре. Чувствуется, как говорится, преемственность. Ну и книги.
Кстати, вообще хотелось бы классической литературы - французской, немецкой, английской. Тут очень скудный библиотечный фонд. А с воли передать книжки практически невозможно: не принимают. Заключенным, который просил табаку и книжек, оказался Александр Перевозчиков-Хмурый. Александр - один из четверых молодых людей, которые проходят экспертизу на вменяемость.
Вразумить его мирными средствами не удалось. И как только мы оказались в одной камере, я сразу дал ему в «пятак». Он пожаловался, прибежали санитары, медсестры и меня повели на экзекуцию. Не знаю, что подействовало. Может быть, я ещё не оклемался после тюрьмы.
Но после укола аминазина, едва выйдя из процедурки, свалился в обморок. Потом ещё и ещё. Доложили врачу. Я сижу на полу, не решаясь подняться, чтобы залезть на кровать. Заходит зав отделением: «В чем проблема? Это у Вас запланировано? Медицинскими средствами. Вы же отлично знаете, что у меня больное сердце — нахально приписал я врачу осведомленность в моих сердечных делах - и, тем не менее, назначаете мне лошадиную дозу какой-то гадости. Врач на секунду задумался: «Ну, если у тебя больное сердце, мы его поддержим кордиаминчиком, а лечить тебя будем. Чтобы ты хорошо понял, куда попал и больше руки не распускал».
Тем не менее, уколы заменили таблетками. Я сразу подкупил нужных санитаров и до конца, так называемого «курса лечения», никакой гадости не принимал. Довольно скоро, разными хитростями мне удалось устроиться на самую престижную и хорошо оплачиваемую работу — наладчиком швейных машинок. Раньше, я видел швейные машинки лишь издали, да и то в фуляре. Работа эта сделала меня в некотором смысле «неприкасаемым», неуязвимым для всяких мелких неприятностей. Кроме швейного были и другие цеха: по производству гвоздей, цепей — всего не упомню. Вдвоём с напарником мы имели в своём распоряжении мастерскую, в которой были токарный, сверлильный и наждачный станки. Куча разного колющего и режущего инструмента. Кроме того, мы обслуживали электрооборудование всего производства. Формально, за всё отвечал штатный электромонтер из лагеря.
Но он физически был не в состоянии со всем справиться. Поэтому, почти всю работу выполняли мы сами, хотя это было вопреки правилам. Но имей я глупость заявить: мол, не знаю, не могу или не имею права — сразу бы отстранили от работы. Да ещё и так называемое «лечение» назначили бы в связи «с ухудшением психического состояния». Такая вот специфика советского производства. Эта работа позволяла мне без ограничения шнырять по всей производственной зоне; встречаться с людьми из других отделений, которые меня чем-то интересовали. Но через некоторое время со мной произошла очередная неприятность. Однажды при обыске на рабочем месте, охранники изъяли листок с какой-то информацией. По мнению оперативников, источником приведённых там фактов, могла быть одна из Западных радиостанций. Меня тут же отвели в штаб.
Допрашивали сам Начальник психушки м-р Лямиц Леонид Иванович и двое оперативников. Когда-то м-р Лямиц был зав одним из отделений. Старожилы рассказывали, что если к Лямицу пациент обращался с жалобой на что-либо, он сочувственно выслушивал. А потом вызывал санитара и давал распоряжение, чтобы жалобщику прописали «кулазин» специфический жаргон, от слова кулак. Я объяснил «дознавателям»; мол, нашел скомканный листок, из любопытства переписал себе текст и хотел показать врачу, но не успел. Такое объяснение было отвергнуто с ходу. Мне стали угрожать. Бить, наверное, будут, подумал я неуверенно. И стал решать мучительную задачу. Если начнут избивать то, что делать?
Значит, забьют до смерти, пришел я к неутешительному выводу. Трусость взяла верх, и я решил, что в случае чего, займу пассивную оборону. На душе сразу стало легче. Моё внимание снова переключилось на дознавателей, и я услышал заключительную часть добрых советов и пожеланий в свой адрес от Начальника психушки. Последний раз советую тебе чистосердечно всё рассказать. В ином случае мы вынуждены будем начать тебя лечить. Мы будем тебя лечить 10 лет. И так будем лечить, что если даже ты останешься жив, — никакая свобода тебе уже больше не понадобится. Мне была назначена «растормозка» или «пьяный укол», как ещё называют. Некая смесь барбитуратов с прочей гадостью, с целью развязывания языка.
Но я уже был наслышан об этом «орудии» любителей чужих тайн. Поэтому, максимально сконцентрировался и регулярно озвучивая собственную «мантру», не отвлекался на ненужные мне дискуссии. Таким образом, до конца «эксперимента» сохранил самоконтроль. Убедившись, что в моей черепной коробке ничего стоящего не прослушивается — меня отвели в палату. Я упал на кровать и уснул мертвым сном. Через пару часов вызвал врач. Пошатываясь, но с абсолютно светлыми мозгами я вошел в кабинет. Я не знаю, что за проблемы у тебя с оперативниками, но ведёшь себя крайне неразумно. Если возникнет какая проблема, лучше приди и посоветуйся со мной. Тогда можно ещё как-то избежать неприятных последствий.
Иначе, при таком безответственном поведении, ты никогда отсюда не выберешься. На каждой комиссии из Сербского, зав отделением Сазонков Валерий Андреевич представлял меня к выписке. Седовласые вершители чужих судеб из этого Института Дураков по определению моего покойного друга, известного диссидента В. Некипелова регулярно мне отказывали. После очередной комиссии, я упрекнул зав отделением: Что же это получается Валерий Андреевич?! Вы убийцу через полтора года выписали, а я за что сижу? Лучше бы ты убил кого-нибудь, мне было бы легче тебя отсюда вытолкнуть — раздраженно ответил врач. Похоже, главной целью профессоров из Сербского было убедить меня, что я тяжело болен и признаю это сам. А ещё лучше, если бы действительно заболел. Значит, их диагноз верен.
И задание Лубянки выполнено и совесть «чиста». Поэтому, всегда был главным вопрос: «Кукобака, Вы признаёте, что страдаете тяжёлым психическим заболеванием и нуждаетесь в лечении? Ответить, что не признаю, - обвинят «в некритическом мышлении». Значит, нуждается в дальнейшем лечении. И так плохо, и так ещё хуже. Приходилось прибегать к витиеватым формулировкам. Наконец наступил мой день. Врач вызвал к себе; вид был усталый и хмурый. Наконец-то я от тебя избавлюсь. Поедешь в областную психбольницу.
Но запомни: выписка твоя на волоске. Малейшее, где-то что-то вякнешь или потянет на «писанину» - опять окажешься здесь. И тогда конец; больше не выберешься. Зав отделением Артемьев Дмитрий Дмитриевич после беседы, отпустил меня в рабочую бригаду. В сопровождении молодой, доброжелательной медсестры мы обследовали окрестности психушки. Потом я уговорил её пройтись к тюрьме и попробовал определить камеру, где сидел. Убедился, что снаружи она не отличалась от других, но изнутри окно было наполовину забетонировано. Врач Артемьев был убеждённым «сталинистом», и это определило наши дальнейшие взаимоотношения. Я не скрывал, что придерживаюсь абсолютно противоположного мнения не только о Сталине, но и всех его последователях. По началу Артемьев вел себя сдержанно.
Однако хрупкий баланс был вскоре нарушен по моей невольной инициативе. На отделение выписывали пару газет. Но их присваивал один из любимчиков Артемьева. Я вежливо сделал ему замечание. Стоя на своей кровати, он пренебрежительно ответил, мол, дуракам там нечего читать и легонько ударил меня сложенной газетой по лицу. Я тут же врезал ему в челюсть так, что он кувыркнулся в одну сторону, а очки улетели в другую, и к несчастью разбились. Мне пригрозили «отправить туда, откуда прибыл» и перевели в палату для самых «неблагонадёжных», откуда запрещалось выходить. Несколько дней прошли в тревоге. Потом неожиданно меня восстановили в прежнем статусе. Артемьев решил заняться моим «перевоспитанием».
Как я заподозрил, по совету куратора от КГБ. Меня назначили Зам. Председателя Совета Больных и предложили редактировать стенную газету. Я вежливо уклонился, сославшись на свою малограмотность и абсолютное отсутствие организаторских способностей. Я о Вас знаю достаточно — обнадежил меня врач. Для начала, Артемьев решил стимулировать «пряником». Мне дали «свободный выход». То есть с мелкими поручениями я выходил за пределы психушки: типа, отнести документы в бухгалтерию или помочь привезти продукты и т. С медсестрой выезжал в город по разным хозяйственным делам. Я тут же воспользовался ситуацией и стал усиленно «патрулировать» женское отделение.
Стремился познакомиться с какой-нибудь молодой женщиной, чтобы та уговорила свою мать оформить на меня опекунство. Наконец мне это удалось, и одна женщина официально обратилась к врачу с такой просьбой. Однако моё освобождение не входило в планы КГБ. Меня немедленно закрыли. Провели тщательный обыск. Запретили иметь при себе конверты, чистую бумагу и прочее. Врач вызвал на беседу и со злорадной ухмылкой изрек: «Все твои усилия абсолютно напрасны. Наше гуманное советское законодательство не может позволить, чтобы женщина, имеющая больную дочь, взяла опекунство над таким тяжело больным человеком, как Кукобака». Но я не унывал и не терял зря времени. Через одну сотрудницу больницы наладил бесперебойную нелегальную связь со свободой.
Валентина так её звали имела необычный характер. Её терпение и доброжелательность в отношениях с пациентами были удивительными. Сам я, ни за какие деньги так бы не смог. Врача она боготворила; я же терпеть не мог и не скрывал этого. Тем не менее, она помогала мне во всём, чтобы ни попросил. Таким образом, я смог выполнить некоторые поручения одного политзэка, из Сычевки. Кроме того, познакомился с московскими диссидентами: Подрабинеком, Борисовым и другими. Один из них, врач-фармацевт Некипелов, ставший моим другом, договорился со своей знакомой, тоже врачом. И она попыталась начать процесс опекунства. Однако её вызвали в местный КГБ и так запугали, что она уволилась с работы и вообще выехала за пределы Владимирской области.
Но процесс уже нельзя было остановить. Моя история получила достаточную огласку. Ситуация сложилась таким образом, что моё пребывание в психушке стало для КГБ обременительным. И от меня решили избавиться, хотя бы временно. Через шесть с лишним лет я получил, наконец, свободу. Во Владимирской психушке я провел 21 месяц. Это сверх всякого разумного срока. Притом, что формально, подвергся репрессиям даже большим, чем в Сычевке. Почему «формально»? Потому что счастливым образом мне удавалось их минимизировать.
Зав отделением Артемьев оказался человеком жестоким и неуравновешенным. Старожилы рассказали, как он безнаказанно заколол насмерть двоих, относительно здоровых пациентов. На психике Артемьева, вероятно, сказались и проблемы в личной жизни, сложные отношения с женой. Его самодурство и на мне проявилось. Однажды, во время обхода подошел и стал допрашивать. Как настроение, почему Вы сегодня такой мрачный? А что собственно должно меня волновать? С другой стороны, кому же тюрьма понравится? Так это тюрьма, по-твоему, не больница?! Так я действительно отправлю тебя туда, где настоящая тюрьма!
Сразу после обхода, меня перевели в надзорную палату, привязали по рукам и ногам, и назначили курс «лечения» уколами аминазина. Это «формально». Что же касается неформальной стороны дела… В надзорной палате дежурил санитаром старый пенсионер, ветеран НКВД; служивший ещё при Ежове. По необъяснимой причине я вызывал у него симпатию. Личные обыски здесь проводились редко. Но при переводе в поднадзорку переодевали полностью, до трусов.
Но по сравнению с Еленой - это просто как убитый драндулет без колеса и новенький Роллс Ройс. Я даже представить себе не могла, что психолог может быть настолько крутым! То, что она даёт, похоже на волшебство.
И эта магия происходит прямо у тебя на глазах, с тобой, меняя тебя так, что тебя перестают узнавать окружающие, а мир, наконец, начинает поворачиваться к тебе лицом, меняешься не только ты, близкие люди меняются так, как тебе надо, прямо на глазах! И все это не за «тысячупятьсот» сеансов, когда тебя 30 встреч только слушают и ничего не происходит, а за один! Я постигала и испытывала на себе только одну методику - emdr.
Отзывы о компании
- Серпы. Подноготная правда главной психушки России. 1. Введение (Антон Петрович Гусев, 2020)
- Крутые повороты Сергея Полонского
- Развитие судебно-психиатрического дела: Главархив — о Владимире Сербском
- Устроившего стрельбу в сербской школе подростка поместили в психдиспансер
Что еще почитать
- Рейтинг авторов
- Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского
- Стрелявшего в белградской школе подростка поместили в психиатрическую клинику
- Календарь событий
- Исповедь сатанистов: на что жалуются самые страшные пациенты центра Сербского - МК
Стрелявшего в белградской школе подростка поместят в психиатрическую клинику
| Пациенты психиатрической больницы имени Сербского – | Новости. Развитие судебно-психиатрического дела: Главархив — о Владимире Сербском. |
| Устроившего стрельбу в сербской школе поместили в психиатрическую клинику | С тех пор, как на этом месте возникла именно психиатрическая клиника (называлась она тогда Пречистенская психиатрическая лечебница для заключённых), минуло 100 лет. Точнее, в мае прошлого года центр Сербского отметил этот свой вековой юбилей. |
| Ставропольские психиатры рассказали о сотрудничестве с НМИЦ имени Сербского | Своё ТВ | Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. Сербского (русский: Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского) это психиатрическая больница и Россия главный центр судебная психиатрия. |
В Центре Сербского разъяснили правила ограничения прав пациентов психбольниц
| В России создадут психиатрический институт по изучению ЛГБТ и склонности к саморазрушению | Делитесь видео с близкими и друзьями по всему миру. |
| В России создадут психиатрический институт по изучению ЛГБТ и склонности к саморазрушению | Мальчик в настоящий момент находится в отдельном месте, будет помещен в особое отделение клиники нейропсихиатрии, - заявил сербский лидер. |
| Серпы. Подноготная правда главной психушки России | 14 июня стало известно, что на базе федерального Центра им. Сербского будет создан новый институт по изучению агрессивного поведения. |
В Центре Сербского разъяснили правила ограничения прав пациентов психбольниц
Получайте уведомления о свежих новостях в своем браузере. Подросток, открывший стрельбу в белградской школе, помещен в психиатрическую больницу, его родители задержаны. Об этом 3 мая в ходе пресс-конференции сообщил президент Сербии Александр Вучич.«Он будет размещен в специальной части Клиники нейропсихиатрии». Суд признал незаконным недопуск адвоката на свидание к подзащитному, в отношении которого проводилась стационарная судебно-психиатрическая экспертиза. Действие сериала временно происходит в Центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Андрей в Институте им. Сербского со среды.
В Центре Сербского разъяснили правила ограничения прав пациентов психбольниц
По информации СМИ, за день до самоубийства он сказал дочери, что не хочет жить из-за мучительной боли. Второй курс предназначен для родственников пациентов. Им расскажут, как выявлять у больных негативные настроения и намерения. В рамках третьего курса специально обученные психотерапевты будут работать непосредственно с онкобольными.
По итогам пилотной программы курсы запустят в других онкологических учреждениях. В начале июня также стало известно, что в онкодиспансерах предложили размещать плакаты с телефонами психологических служб.
Такого, чтобы его выпустили, как пишут СМИ, случиться не может, — сказала министр. Таким образом, министр развенчала слухи, ходившие в СМИ, что Кецмановичу удастся выйти на свободу, поскольку он не достиг 14-летнего возраста, с которого наступает ответственность за уголовные преступления.
В 1913 году он, по приглашению английского и шотландского общества психиатров, отправляется в Великобританию. Там доктора принимают восторженно, приглашают остаться, уговаривают кафедрой профессора, но тот возвращается в Россию. Где сразу же высказывается по так называемому делу Бейлиса, якобы убившего христианского мальчика для каких-то ритуальных нужд.
Бейлис под стражей 1912. Фото с сайта russian7. Бейлиса оправдывают, он с семьей счастливо отбывает в Хайфу. Сербский же остается в России, пожинать очередные плоды своей социальной активности. Очередная возможность вернуться в большую психиатрию появилась в 1917 году. Ученый получает личное приглашение министра просвещения Временного правительства А. Мануйлова занять профессорскую кафедру в Московском университете.
Но поздно — доктор болен. Он умирает от нефрита диссертация о почках оказалась провидческой? С 1911 года психиатр нигде не получал зарплату, пока работал, денег не откладывал, а пенсию не выслужил. Ученого торжественно хоронят на Новодевичьем кладбище благодаря письму министра как профессора, а не как «бывшего профессора» , после чего его история пишется уже без его участия. Институт судебно-психиатрической экспертизы имени Сербского. Внутренний двор. Он потом менял свои названия, но каждый раз сохранял имя Сербского.
Первое десятилетие своего существования деятельность института была более или менее открыта обществу. Постепенно в его ведение переходили прочие организации страны, занимающиеся судебной психиатрией. Институт сделался своего рода монополистом, а затем перешел на секретный режим, во всяком случае, так называемое «четвертое отделение», занимавшееся политическими. В свое время Сербскому удалось доказать, что даже самый опасный преступник может быть тяжело больным человеком, и требовать заботы и лечения, а не наказания. Здесь же эту формулу перевернули с ног на голову. Склонен к инакомыслию? Значит, будем жестоко лечить.
Ведь, как утверждал Хрущев, «против социализма может выступить только сумасшедший». О жалости и милосердии к больным которые там, кстати, тоже наблюдались никто и не задумывался. Вот лишь одно из многочисленных воспоминаний, далеко не самое шокирующее, оставленное Михаилом Кукобакой: «Туалет был один в конце коридора. Из камеры выводили по очереди. Все выстраивались перед дверью, нервно переминаясь. Санитар открывал камеру, и первые двое получали подзатыльник, середина проскакивала, одного-двух последних били пинком под зад». Но даже если посещение уборной было выстроено таким образом, страшно даже представить, что еще происходило за стенами этого медучреждения.
Его родителей задержали. Об этом сообщил президент Сербии Александр Вучич. Отца мальчика задержали.
Светлана Шпорт назначена генеральным директором НМИЦ психиатрии им. В.П. Сербского
| Вучич: Устроившего стрельбу в белградской школе подростка поместят в психиатрическую клинику | Президент Сербии Вучич: открывшего стрельбу в школе поместили в отдел нейропсихиатрии YouTube Подростка, который 3 мая устроил стрельбу в школе Белграда, поместили в психиатрическую клинику. |
| Подружились с Институтом Сербского — Фонд Альцрус | Нетуристическая Сербия и Республика Сербская. |
| Сербский 13-летний убийца проведёт остаток жизни в психбольнице | 14 июня стало известно, что на базе федерального Центра им. Сербского будет создан новый институт по изучению агрессивного поведения. |
| Адвокат засудил Центр им. Сербского за недопуск к подзащитному | Два его ближайших соратника Вадим Редькин и Владимир Веретенников по-прежнему в Москве и проходят психиатрическую экспертизу в Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского. |