Биография советского и российского драматурга, сценариста, поэта и публициста Александра Гельмана. Сын Александра от первого брака — галерист Марат Гельман, от второго — сценарист Павел Гельман. Мы открываем номер новой пьесой Александра Исааковича Гельмана об одном дне из жизни Альберта Эйнштейна. ГЕЛЬМАН Александр Исаакович (р. 25.10.1933, пос. Дондюшаны, Румыния, ныне Молдавия), рус. драматург, киносценарист.
Драматурга Гельмана сбила машина у театра имени Пушкина
Широкую известность Гельману принес снятый в 1974 году по его сценарию фильм «Премия». Позже сценарий был переработан в пьесу «Протокол одного заседания», поставленную в 1975 году Г. Ефремовым во МХАТе. В середине 70-х в Гельмане нашел своего драматурга ефремовский МХАТ, где были поставлены все его пьесы. В годы перестройки Гельман пьесы уже не писал.
По движениям этих людей я догадался, что они делают это не первый раз. В тот момент я ощутил всю жуть происходящего так сильно, как никогда прежде… Наверное, эти зубы помогли кому-то выжить. Все равно это было ужасно. Но меня снова спасло мое необузданное воображение. Даже когда мама умерла, я лежал возле нее и продолжал мысленно играть в войну. Я привык, что люди умирают. Я даже не испытывал особой жалости. Ну умерла. А до этого умерла мамина сестра. А до этого умер ее сын... Когда умерла мама, отец лежал с одной стороны, а я — с другой. Она лежала, укрытая шалью, и хотя нам было холодно, мы с нее, мертвой, шаль не снимали. Многие свои тогдашние состояния я не могу объяснить. И даже не могу точно восстановить. Я не знаю, что произошло в гетто с моей головой, с моей душой. Но что-то произошло — это несомненно. Я много раз это обнаруживал. Например, помню, когда мы жили в Ленинграде, муж одной моей хорошей знакомой покончил с собой. И мы, чтобы ее поддержать, поехали на озеро, откуда должны были вытащить его тело. Я помню, что когда увидел его труп, ничего не почувствовал; это идет из моего детства. Я вовсе не бесчувственный человек, но не проходит просто так общение с умершими, мертвыми людьми, которое было у меня каждый день. Ведь тут же, рядом с ними, кушали, выходили по нужде… Смерть была включена в мою жизнь абсолютно. Есть вещи, о которых страшно вспоминать, но они составляют неотъемлемую часть моего опыта… Я до сих пор все это и слышу, и вижу, и чувствую... До сих пор ногти моих больших пальцев ощущают, как я давил ими в нашем подвале вшей. Это сопровождалось омерзительным треском, и все, кто был в состоянии это делать, делали. Это была страшная симфония из треска раздавливаемых насекомых. Любая война есть преступление взрослых перед детьми. Всех взрослых, не только предводителей войн — В гетто существовали такие понятия, как, например, дружба? Существовало скорее сочувствие местных евреев к приезжим. Вообще, в гетто жило много разных людей — и плохих, и хороших, все, как везде. В гетто были даже проститутки. После той страшной зимы мы перебрались в дом одной женщины — она в свой двухкомнатный домик приняла четыре семьи. Жили там мы с папой, еще одна семья из трех человек, семья из двух и еще дедушка с внуком. Мы на полу буквально лежали друг на друге. Эта женщина, ее звали Ита, тетя Ита, стремилась нам помогать, делиться с нами. И не только она — многие местные евреи вели себя очень хорошо по отношению к тем, кого туда пригнали. Но меня от всего этого кошмара спасала игра. Я играл неистово, беспрерывно. Я даже мог обходиться без всякого пространства — все происходило в воображении. Оно порождало события и ситуации, я был кем угодно и где угодно, но с особой страстью я играл в войну. Для того чтобы играть, мне не нужно было иметь друзей. Я научился играть безмолвно. Я мог даже и не двигаться. Все происходило внутри меня, и я играл все три года, которые провел в гетто. Думаю, это смесь безумия и спасения. Но это был не сознательный побег от реальности. Это получалось инстинктивно. Что-то мне не давало принимать происходящее внутрь себя, в свою глубину. Дети как сумасшедшие — в том смысле, что они не понимают, что с ними происходит и что вокруг происходит. Они во власти инстинктов и воображения. Опыт жизни минимален. В какой-то момент я начал думать, что другой жизни вообще нет на свете. Я начисто забыл свою довоенную жизнь. Не было вопроса: а что было до этого? Есть только гетто, и всегда будет только гетто. Когда я вернулся в Дондюшаны, я с трудом вспоминал: вот девочка Клава, вот наш домик, наш двор — я все забыл, и памяти пришлось все заново восстанавливать… Я помню, как начиная с 1944 года отступали немцы. По соседнему шоссе проезжали танки, машины, мотоциклы… И я умудрялся с этими отступающими войсками воевать, посылал против них своих воображаемых солдат, а поскольку я был командующим всего: и нападающих, и отступающих, — то порой происходили очень сложные баталии смеется. Я нашел соратников по игре, несколько мальчишек и девчонок, в 1943 году мы рыли туннели, такие глубокие, что можно было там спрятаться. Мы забывали обо всем остальном. Игра становилась реальностью, а реальность исчезала. Приходишь в настоящий мир, после игры, в наш домик, где живет куча людей, теснота, и этот реальный мир настолько хуже, что только и мечтаешь, чтобы поскорее наступило утро, и можно было снова играть. Я помню, что, ложась спать, я мечтал, как утром мы снова пойдем копать траншеи, вести разведывательные действия… Знаете, люди ведь всегда немного играют. Я вот даже прямо сейчас чуть-чуть играю. Я превратился в эдакого бодрого рассказчика об очень грустных вещах. А ведь это не совсем естественно. Когда я об этом думаю наедине с собой, я нахожусь в совсем другом состоянии. Но рассказывать об этом, находясь в таком тяжелом состоянии, я бы не смог. И потому — немного играю сейчас, конечно. Написать и прочитать написанное — да, а когда рассказываешь об этих событиях, вкрадывается фальшь, игра. Самое главное, что я хочу сказать: любая война есть преступление взрослых перед детьми. Всех взрослых, не только предводителей войн. Все взрослые виноваты перед всеми детьми, если они не воспрепятствовали возникновению войны. Это жестокое преступление, которое отражается на нескольких поколениях. Я с огромной печалью думаю о детях, которые пережили чеченскую войну... Первый и последний раз в жизни папа меня избил. Страшно избил — В ваших произведениях есть страшная мысль: "Если вы, взрослые, решите начать войну, поубивайте сначала всех детей. Потому что дети, которые останутся живыми после войны, будут сумасшедшими, они будут уродами". Так, может быть, вас остановит закон, который гласит: начиная войну, вы обязаны сначала уничтожить детей.
Следующие пьесы Гельмана — «Мы, нижеподписавшиеся», «Скамейка» и прочие, — хоть их и ставили в ефремовском МХАТе, были не более чем инверсионным следом того премиального фурора. Cамое забавное, что сценарий «Премии» Александра Гельмана — не более чем постмодернистский перепев драмы Реджинальда Роуза «Двенадцать разгневанных мужчин», написанной примерно двадцатью годами раньше. Она легла в основу одноимённого фильма Сидни Люмета, золотой голливудской классики. Свой вариант Гельман написал нарочно в расчёте на узнавание людьми сведущими. Рассыпал намёки, главный из которых — число действующих лиц. Как вы уже догадались, в «Премии» их двенадцать. И там и там собранные взаперти непохожие люди с разными характерами и позициями начинают с одного, а потом, мучительно разбирая ситуацию, приходят к прямо противоположному её видению и вердикту. Действие точно так же заканчивается единогласным голосованием.
В детстве его жизнь была отмечена трагическими событиями - с 1941 по 1944 год он вместе с родителями находился в еврейском гетто в городе Бершадь Винницкой области. Из 11 членов его семьи остались в живых только он и его отец. После войны Гельман начал свою трудовую деятельность. Он окончил профтехшколу трикотажников в Черновцах и работал помощником мастера на чулочной фабрике. Затем он служил в Советской Армии и командовал подразделениями в Береговой обороне Черноморского флота и Камчатской военной флотилии Тихоокеанского флота. После демобилизации Гельман работал фрезеровщиком на заводе "Электроточприбор" в Кишиневе и одновременно учился в Кишиневском государственном университете. Однако он не завершил учебу.
С «Премией» было такое: как драматург Гельман сделал имя на чужом сюжете
| ГЕЛЬМАН Александр Исаакович, фото, биография | Гельман, Александр Исаакович — Александр Исаакович Гельман Род деятельности: драматург, писатель, сценарист, публицист, общественный и политический деятель Дата рождения: 25 октября 1933(1933-10-25) (79 лет) Место рождения: Дондюшаны. |
| 90 лет драматургу, сценаристу, поэту и публицисту Александру Исааковичу Гельману | Александр Гельман — автор сценариев к фильмам «Неудобный человек», «Арье», «Дорога без конца», отец объявленного в розыск галериста Марата Гельмана (признан в РФ иностранным агентом). |
Александр Гельман - биография, новости, личная жизнь
Медицинские работники наложили гипс. В этот же вечер Александра Гельмана привез домой родственник. Восстанавливаться публицисту придется несколько месяцев. Оказалось, что Гельман ходил в Московский драматический театр имени Пушкина не случайно. Сценарист передавал знакомому свою книгу «Эйнштейн и Маргарита», на основе которой в скором времени будет поставлен спектакль.
Драматург, сценарист и поэт Александр Исаакович Гельман родился в румынском селе Дондюшаны в 1933 году. В годы Второй мировой войны их семья из 14 человек была депортирована, до освобождения дожили только Шуня и его папа. С 1966 по 1970 год Гельман работал в ленинградских газетах «Смена» и «Строительный рабочий», писал пьесы. Затем стал членом КПСС, был членом профкома ленинградских драматургов.
Мама поставила возле нее кружку с водой, вытерла с лица грязь, и мы пошли дальше. А она осталась лежать на земле.
Скорее всего, в тот же день она умерла. Наконец мы прибыли в Бершадь. Это еврейское местечко, гораздо большее, чем Дондюшаны, районный центр. Ту часть Бершади, где в основном жили евреи, превратили в гетто. Нас поселили: в дома, в подвалы. Местные евреи имели хоть какие-то запасы, были связаны с населением соседних деревень; у нас же ничего этого не было. В Бершади было два коменданта — румынский и немецкий. Румынский занимался непосредственно гетто, а немецкий за ним следил. Самой страшной была первая зима — с 1941 на 1942 год. Жуткие морозы.
Нас поместили в холодном подвале. В ту зиму умерли все мои близкие, кроме папы. Мама, ее сестра с мужем и сыном, мамин брат с женой и сыном, двоюродная мамина сестра с детьми. Из 14 человек осталось двое — я и отец. Его родители, я их здесь тоже считаю, были в другом гетто и умерли там. Мужчин, способных работать, водили на сахарный завод, на маслобойку, еще на какие-то предприятия. И оттуда они что-то приносили. Папа приносил с маслобойки макух, куски макуха — такое твердокаменное вещество, которое остается от семечек после того как из них выжимают подсолнечное масло. Я очень любил макух — откусывал, грыз с удовольствием. Потом, в следующие годы, стало полегче.
Вообще, было очень неровно: то с нами обращались предельно сурово, то отпускали чуть-чуть вожжи. Папа рассказывал, что в гетто приезжали врачи, которые ставили эксперименты на людях. Они проверяли, какую температуру может выдержать человек — от холодной до кипятка. Время от времени вешали кого-то за связь с партизанами. Как правило, это были местные, бершадские евреи. Бершадский раввин собирал с обитателей гетто золото, чтобы отдать его коменданту. Потому что тот периодически заявлял, что всех нас собираются истребить или отправить в лагерь. Может быть, он обманывал, но как это было проверить? И люди отдавали последнее. Потом раввина расстреляли.
Видимо, он уже не мог ничего принести, и тогда его и всю его семью расстреляли. Я настолько привык к смерти, что относился к ней совершенно спокойно. Но один случай меня поразил. Я о нем нигде не писал, не рассказывал. Приехала за трупом мамы и за другими покойниками похоронная команда. Это были евреи. А у мамы было три золотых зуба. Они положили маму на сани, открыли ей рот, клещами вырвали золотые зубы и положили в карман. По движениям этих людей я догадался, что они делают это не первый раз. В тот момент я ощутил всю жуть происходящего так сильно, как никогда прежде… Наверное, эти зубы помогли кому-то выжить.
Все равно это было ужасно. Но меня снова спасло мое необузданное воображение. Даже когда мама умерла, я лежал около нее и продолжал мысленно играть в войну. Я привык, что люди умирают. Я даже не испытывал особой жалости. Ну умерла. А до этого умерла мамина сестра. А до этого умер ее сын… Когда умерла мама, отец лежал с одной стороны, а я с другой. Она лежала, укрытая шалью, и хотя нам было холодно, мы с нее, мертвой, шаль не снимали. Многие свои тогдашние состояния я не могу объяснить.
И даже не могу точно восстановить. Я не знаю, что произошло в гетто с моей головой, с моей душой. Но что-то произошло — это несомненно. Я много раз это обнаруживал. Например, помню, когда мы жили в Ленинграде, муж одной моей хорошей знакомой покончил с собой. И мы, чтобы ее поддержать, поехали на озеро, откуда должны были вытащить его тело. Я помню, что когда увидел его труп, ничего не почувствовал; это идет из моего детства. Я вовсе не бесчувственный человек, но не проходит просто так общение с умершими, мертвыми людьми, которое было у меня каждый день. Ведь тут же, рядом с ними, кушали, выходили по нужде… Смерть была включена в мою жизнь абсолютно. Есть вещи, о которых страшно вспоминать, но они составляют неотъемлемую часть моего опыта… Я до сих пор все это и слышу, и вижу, и чувствую… До сих пор ногти моих больших пальцев ощущают, как я давил ими в нашем подвале вшей.
Это сопровождалось омерзительным треском, и все, кто был в состоянии это делать, делали. Это была страшная симфония из треска раздавливаемых насекомых. Существовало, скорее, сочувствие местных евреев к приезжим. Вообще, в гетто жило много разных людей — и плохих, и хороших, все как везде. В гетто были даже проститутки. После той страшной зимы мы перебрались в дом одной женщины — она в свой двухкомнатный домик приняла четыре семьи. Жили там мы с папой, еще одна семья из трех человек, семья из двух и еще дедушка с внуком. Мы на полу буквально лежали друг на друге. Эта женщина, ее звали Ита, тетя Ита, стремилась нам помогать, делиться с нами. И не только она — многие местные евреи вели себя очень хорошо по отношению к тем, кого туда пригнали.
Но меня от всего этого кошмара спасала игра. Я играл неистово, беспрерывно. Я даже мог обходиться без всякого пространства — все происходило в воображении. Оно порождало события и ситуации, я был кем угодно и где угодно, но с особой страстью я играл в войну.
Однако в ХХ веке — вы правы — концентрация Зла стала особенно зловещей и наглядной. Но вот время идет, люди все забывают. Более того — новые, нынешние фашиствующие фигуры, наподобие президента Ирана, призывающего уничтожить Израиль, вполне рукопожатны. Большинство лидеров других стран с ним встречаются, ведут переговоры, а некоторые даже приветствуют его антисемитские разглагольствования. У него немало сторонников и в России. То есть нельзя сказать, что извлечены какие-то исторические уроки...
Человеческая психика коварно устроена — массовый человек, толпа проходит мимо чужой боли совершенно спокойно. Массовый человек самостоятельно не способен делать решительные выводы. А многие политики, чтобы выигрывать выборы, пользоваться популярностью, потакают незрелым, низменным настроениям толпы. Но, с другой стороны, если бы каждый переживал так сильно — или большинство, хотя бы, — то, видимо, жизнь на земле прекратилась бы? Для так называемого движения вперед, как ни странно, забвение целительно. Или нет? Делать такие глобальные утверждения я не могу. Одно дело, когда отдельно взятый человек забывает какие-то тяжелые моменты своей личной жизни, и совсем другое, когда значительная, подавляющая часть общества забывает трагедии, пережитые целым народом или даже всем родом человеческим. Когда несколько лет назад в Москве был антифашистский митинг, собрались не более пяти тысяч человек, и среди них евреев — ну, человек сто, может быть, двести. Казалось бы, уж евреи-то должны были прийти все, почти все — в Москве проживает несколько десятков тысяч евреев.
Для того, чтобы фашисты не смели рот раскрыть, я думаю, достаточно активного протеста пяти процентов граждан страны. Но не наберется и одного процента. Иногда мне кажется, что половина человечества, не меньше, должна быть уничтожена — для того, чтобы оставшаяся половина не забывала о смертельной опасности таких явлений, как фашизм, о таких диктаторах, как Сталин и Гитлер... Не поэтому ли приемлемое антифашистское поведение — и общества, и власти — сегодня можно наблюдать , пожалуй, только в Германии. И Шаламов сильно злился на Солженицына, когда тот говорил, что лагерь, мол, необходим для понимания природы человека и своих возможностей как личности. Шаламов говорил: нет, это не нужно, это за пределами человеческого... Я могу сказать только о своем ощущении этого явления. Пока я был молод, пока был захвачен теми жизненными проблемами, от которых зависело мое конкретное существование, самоутверждение, я меньше и не так остро, не так болезненно, как сейчас, думал и ощущал то жуткое время, те жуткие события, о которых я написал в воспоминаниях «Детство и смерть».
Александр гельман биография кратко
С этим опытом сравнить нечего. Потом за одну зиму я увидел десятки, сотни мертвых людей, в том числе мою маму, моего брата, мою бабушку, мою тетю, ее мужа и их сына, моего дядю и его жену и их сына… Смерть не просто присутствовала в моем детстве — смерть гуляла по моему детству как полная хозяйка и делала с моей душой всё, что ей было угодно, я даже толком не знаю и никогда не узнаю, что она с ней сделала. В нормальных, мирных условиях дети осознают неизбежность смерти постепенно, медленно, в течение ряда лет. Инстинктивно они стремятся пройти этот важнейший, опаснейший рубеж, это испытание как можно более осторожно. Душа ребенка осторожно, трепетно нащупывает путь достойного смирения со своей смертной судьбой. Как писатель, проживший всю жизнь в СССР, я хорошо знаю, что такое политическая цензура, с которой по мере сил боролся многие годы. Но существует и другая цензура — биологическая, когда сам организм — мускулы, мозг, нейроны, сама кровь препятствуют тому, чтобы человек узнал всю правду о себе. С этой цензурой надо бороться очень осторожно. Возможно, поэтому я и остерегаюсь разобраться до конца во всем, что произошло со мной тогда, в гетто.
Я боюсь отмены биологической цензуры. Не исключено, что она скрывает от нас то, что непереносимо, что может убить». По дороге в гетто первым умер новорожденный брат.
Ему наложили гипс на обе ноги, сообщил он в беседе с «360». Чувствую себя более-менее нормально», — поделился Гельман. Реклама Драматурга сбила машина вечером 29 января.
Автор пьес: «Премия» «Протокол одного заседания» , «Обратная связь», «Мы, нижеподписавшиеся», «Скамейка». Его пьесы легли в основу телевизионных и кинофильмов. В 1976 г. В конце 80-х гг.
Драматурги, ранее не знакомые друг с другом, получили возможность, встречаясь в Москве и Нью-Йорке, написать пьесу сообща. В основу сюжета пьесы легли события августовского путча 1991 года. В годы перестройки вел активную политическую деятельность. Был Народным депутатом СССР, входил в различные общественно-политические объединения, активно выступал в периодических изданиях. Александр Гельман в Художественном театре.
Начальники и подчиненные, точно так же, как мужчины и женщины, были и будут всегда. И в одном, и в другом случае не обходится без проблем, без противоречий, без конфликтов, без печальных и смешных сюжетов. Тем более что работа и любовь часто перемешаны, взаимосвязаны. А уж в таком виде деятельности, как политика, комедии и драмы происходят каждый лень. И если некоторые мои пьесы стали неинтересными, то не потому, что они касались производства, отношений в мире управления, политики, а потому, что автору не хватило дарования, ума, чтобы его работы были интересны всегда.
А уж такая насквозь производственная тема. Когда было сложнее всего выживать людям вашего поколения? И в том, и в другом случае было и есть много уродств, несправедливостей, бесчеловечности. Сравнивать между собой два типа дикости не вижу смысла. Немалому числу людей было совсем плохо тогда и совсем плохо сейчас. Беспаспортный советский колхозник был примерно так же несвободен, как сегодняшний безработный. Важно разобраться в причинах преследующей нас дикости. Одна из причин — отсутствие философии и практики постепенного, шаг за шагом, совершенствования общественной системы. В начале прошлого века вместо того, чтобы совершенствовать тогдашний дикий русский капитализм, решили строить самое справедливое общество в мире — социализм. Произошла революция.
Александр Гельман: биография и творчество
Родился 25 октября 1933 года в бессарабском местечке Дондюшаны Королевство Румыния. После окончания Львовского военно-политического училища имени Щорса 1952-1954 6 лет служил в армии. В 1970-1976 годах был членом профкома ленинградских драматургов. Публиковать рассказы и очерки начал в конце 1950-х годов во время службы на Камчатке. Широкую известность Гельману принес снятый в 1974 году по его сценарию фильм «Премия».
Булгакова , «За стеклом» и «Не твое дело». Он также написал несколько книг прозы и сборников стихов. Александр Гельман — один из самых известных и признанных драматургов современной России. В его работах сочетаются острота суждений, глубина эмоций и тонкое психологическое воспроизведение персонажей. Творчество Гельмана продолжает оставаться актуальным и вдохновлять новое поколение творцов. Ранние годы и образование По возвращении в Москву Александр Гельман начал учиться в школе.
Уже тогда его интересовали театр и литература. В 1951 году он поступил в МГУ на факультет журналистики, но вскоре перешел на факультет философии. В это время Гельман начал писать свои первые пьесы и стихи. В 1956 году Александр Гельман поступил аспирантуре в Институт мировой литературы имени Горького, где занимался исследованиями в области сравнительного литературоведения. Защитив докторскую диссертацию, Гельман остался работать в Институте, где преподавал и вел научную работу.
Аналитики на телевидении не нужны». Проект был представлен в Третьяковской галерее. Решили русскую идею воплотить в купюрах». Почему актуальное искусство? Для инвестора это очевидно, потому что если ты делаешь правильный выбор, то эффективность инвестиций становится огромной». В 2009 году вошел в состав Общественной палаты РФ в комиссию по культуре. Скляров проиграл коммунисту Г. Ходыреву, набрав почти вдвое меньше голосов. Вот, например, нижегородская кампания — там самым важным было этого прыща Клементьева посадить. А кто победит — не особенно-то и интересно». Начинал работу в избирательной кампании Виктора Януковича на президентских выборах в Украине, но за несколько месяцев до выборов покинул эту страну. В Галерее Гельмана проходили выставки таких культовых художников ХХ века, как Йозеф Бойс и Энди Уорхол, а также широкомасштабные некоммерческие проекты "Седьмому съезду народных депутатов посвящается... Не имея возможности влиять на их деятельность вне галереи, тем не менее, я рад, что никто из них не работает на Жириновского, КПРФ и другие деструктивные и реваншистские силы». По заявлению истцов, прошедшая в ЦДХ выставка "Новейшее искусство постсоветского пространства" в рамках проекта "Россия-2" оскорбила их религиозные чувства и нанесла моральный вред на общую сумму 5 млн рублей. Суд отклонил иск к организаторам выставки. Манифестация не враждебная, а требующая равного отношения профессии, частной жизни, с одной стороны и политики, бизнеса — с другой стороны.
Мужчина переходил дорогу по пешеходному переходу в переулке у театра, когда из-за поворота на Тверской бульвар вылетел черный BMW. Гельман подчеркнул, что сбивший его водитель оказал ему необходимую помощь и вызвал медиков и полицейских. Хотя 90-летний драматург все же считает, что владелец иномарки должен понести наказание.
MK.RU: драматурга Александра Гельмана сбила машина в центре Москвы
В 1963 году Гельман переехал в Ленинградскую область, где работал диспетчером на строительстве нефтеперерабатывающего завода. В это время он начал серьезно заниматься драматургией. Совместно с Татьяной Калецкой, он написал сценарий для фильма "Ночная смена", который был снят на киностудии "Ленфильм". За этот сценарий и следующий "Ксения, любимая жена Федора", Гельман получил признание и премии. В 1975 году Гельман создал пьесу "Протокол одного заседания", которую поставил Георгий Товстоногов на сцене Большого драматического театра имени Горького в Ленинграде.
С этого момента началось долгое творческое сотрудничество Гельмана с МХАТом, где были поставлены его пьесы. Помимо драматургии, Гельман также занимался сценаристикой.
В 1966 приехал в Ленинград. С 1967 по 71-й год работает корреспондентом ленинградских газет «Смена» и «Строительный рабочий». Вышел из партии в 1990.
В 1993 году подписал «Письмо 42-х». Был членом Конституционного совещания, которое выработало проект ныне действующей Конституции РФ. В 1971 году для нескольких документальных фильмов написал сценарии, в том числе для игрового фильма «Ночная смена», где сценарий написан в соавторстве с Т. Позднее эти сценаристы стали авторами еще двух фильмов — «Считайте меня взрослым» и «Ксения — любимая жена Фёдора».
Гельман начал свою карьеру как театральный режиссер и актер, а затем стал известным драматургом и художником. Его работы отличаются оригинальным стилем и глубоким содержанием.
Горбачев умел ценить настоящих друзей, и их дружба была основана на искренности и доверии. Гельман и Горбачев разделяли общие убеждения и ценности, и эта связь оставила глубокий след в истории. Искусство и творчество: Александр Гельман — автор множества пьес, стихов и произведений искусства. Его работы часто затрагивают важные социальные и политические темы. Фильмы о Горбачеве, в которых он участвовал, стали важными историческими документами, сохраняющими портрет человека, которого он хорошо знал и понимал. Пожелания и надежды: В этот особенный день мы желаем Александру Гельману крепкого здоровья, долголетия и дальнейших творческих успехов.
Демобилизовавшись в 1960 году, Гельман приехал в Кишинев и работал фрезеровщиком на заводе «Электроточприбор», одновременно учился в Кишиневском государственном университете. Не завершив учебу, в 1963 году он переехал в Ленинград, где продолжил освоение новых рабочих профессий. С 1966 по 1970 год Александр Гельман — уже корреспондент ленинградских газет «Строительный рабочий» и «Смена», затем серьезно увлекся драматургией. В 1970-1976 годах он был даже членом профкома ленинградских драматургов. Помимо литературных произведений Александр Гельман писал также сценарии для фильмов.
Некоторые из них «Ночная смена», «Считайте меня взрослым», «Ксения — любимая жена Федора» , очень популярные у советского зрителя, он создал в соавторстве со своей второй женой — Татьяной Павловной Калецкой. Всесоюзную славу принес Гельману фильм, снятый по его сценарию позже переработанному в пьесу «Протокол одного заседания» — «Премия». Написанные Александром Гельманом пьесы ставили театры более чем в тридцати странах.
Об Александре Гельмане
Александр Исаакович Гельман – известный советский и российский драматург, сценарист, публицист, общественный и политический деятель. Один из самых значительных драматургов советской эпохи и один из самых серьезных публицистов времен перестройки, Александр Гельман после долгого перерыва репетирует свою новую пьесу. Александр Гельман, известный советский и российский драматург, написал и опубликовал в 2020 году новую пьесу – «Альмар». Александр (Шуня) Исаакович Гельман (род. 25 октября 1933, Дондюшаны, Бессарабия, Королевство Румыния) — советский и российский драматург, сценарист, публицист, поэт, общественный и политический деятель. Биография. Советский и российский драматург, сценарист, публицист, общественный и политический деятель.
ГЕЛЬМАН Александр Исаакович
Александр (Шуня) Исаакович Гельман — русский драматург, писатель, сценарист, публицист, общественный и политический деятель, почётный доктор гуманитарных наук университета Пепердайн (Калифорния, США).Шуня (впоследствии Александр) Гельман родился 25 октября. 2. Известный драматург и сценарист Александр Гельман появился на свет двадцать пятого октября 1933 года на небольшой. Известного драматурга и сценариста Александра Гельмана с множественными переломами ног доставили в травмпункт после ДТП в центре Москвы вечером 29 января. Недавно он написал эссе «Детство и смерть» — это рассказ о том, как с 1941 по 1944 год Гельман, будучи ребенком, пребывал в еврейском гетто на Украине. Драматург, сценарист и поэт Александр Гельман родился в 1933 году.
Александр Гельман: "ВОЙНА ГДЕ-ТО БЛИЗКО". Часть 1.
| Известного драматурга Гельмана сбила машина у Театра имени Пушкина в Москве | В конце 1980-х годов Александр Гельман вместе с американским драматургом Ричардом Нельсоном принял участие в совместном проекте Американо-советской театральной инициативы (АСТИ). |
| Гельман Александр Исаакович | Один из самых значительных драматургов советской эпохи и один из самых серьезных публицистов времен перестройки, Александр Гельман после долгого перерыва репетирует свою новую пьесу. |
Это мой город: драматург и сценарист Александр Гельман
Недавно он написал эссе «Детство и смерть» — это рассказ о том, как с 1941 по 1944 год Гельман, будучи ребенком, пребывал в еврейском гетто на Украине. Александр (Шуня) Исаакович Гельман (род. 25 октября 1933, Дондюшаны, Королевство Румыния) — советский драматург, писатель, сценарист, публицист, общественный и политический деятель. Александр Гельман — умелый драматург; ему удалось в тех пределах, которые еще были дозволены цензурой, поставить актуальные для советского общества проблемы. советский и российский драматург, писатель и сценарист. Драматург, сценарист и поэт Александр Гельман родился в 1933 году.