это действительно произведение искусства. Впервые "Алые паруса" были опубликованы в 1923 году. Произведение «Алые паруса» относится к жанру «повесть-феерия». Произведение достаточно большое по объему, с несколькими сюжетными линиями и конфликтами и с довольно разветвленной системой сложных образов.
Анализ произведения «Алые паруса»: история создания, жанр, суть, тема, чему учит.
Главные герои О главных героях произведения мы написали отдельную статью: — Алые паруса. Главные герои и их характеристика. Жанр Жанр произведения — повесть-феерия. О том, что это повесть, свидетельствуют такие особенности: раскрывается несколько сюжетных линий, система образов достаточно разветвленная, достаточно большой объём. Признаки феерии: волшебные события, необычные, несколько сказочные образы, победа добра над злом. В повести А.
Благодаря увлекательной сюжетной линии игроки отправляются в межгалактическое приключение, чтобы помочь очаровательному инопланетному персонажу по имени Коди найти дорогу домой. В игре есть сетка, заполненная буквами, и игроки должны использовать свои знания и словарный запас, чтобы составлять слова, которые вписываются в сетку.
На каждом уровне представлена уникальная тема, например, история, наука или поп-культура, и игроки должны найти скрытые слова, связанные с этой темой.
Зелинскому получила название «Гринландия». В этой стране происходит действие многих его произведений, в том числе самых известных его романтических книг — романа «Бегущая по волнам» и феерии «Алые паруса». Написана в 1916—1922 годах. Поделиться с друзьями.
Поэтому это и феерия, и романтически-сентиментальная повесть. Обязательная часть таких представлений — зрелищные визуальные решения, танцы и музыка. Пример такого действа — балет «Спящая красавица» в постановке Мариуса Петипа. В кинематографе феерии были очень популярны в начале XX века, до страшных событий Первой мировой войны.
Читать онлайн книгу «Алые паруса»
- Какой жанр произведения "Алые паруса" Александр Грин? - Литература
- Алые паруса - А. Грин. Анализ произведения – читать онлайн
- «Алые паруса»: краткое содержание и анализ
- Алые паруса — Грин А.С.
- Анализ «Алые паруса» Грин
Алые паруса что это рассказ или повесть
Основа проблематики — моральные ценности. Начинается произведение с рассказа об отце главной героини — Лонгрене, которого недолюбливают в деревне из-за того, что он спокойно наблюдал за тем, как его односельчанина Меннерса уносило в открытое море. Оказалось, жадность Меннерса стала причиной смерти жены Лонгрена. Вдовец вынужден был сам воспитывать дочь. Жители деревни не вспоминали о горе Лонгрена, зато жалели Меннерса. Лонгрена возненавидели в деревне, невзлюбили и его дочь Ассоль. Девочку считали полоумной, так она верила своим фантазиям и ждала принца, который прибудет за ней на корабле с алыми парусами, как ей предсказал один сказочник. Ассоль молча терпела обиды и никогда не отвечала на них злом, главное же то, что она не отказывалась от своей мечты. В следующих главах появляются другие герои, среди которых внимание привлекает Артур Грей. Это парень из знатной, богатой семьи.
Он очень целеустремлённый и отважный.
Во время Великой Отечественной войны в 1943 г. Партию Ассоли исполняла знаменитая балерина Ольга Лепешинская. По повести А. Грина получило название «Алые паруса» водно-пиротехническое представление в Санкт-Петербурге.
Чему учит Верить в невозможное, не останавливаться перед трудностями. Учит смелости, решительности и находчивости. Быть справедливым, идти до конца. Отзыв Мне понравились приключения маленькой девочки.
Она не отчаивается, если попадает в сложную ситуацию, всегда находит верное решение.
Развитием событий является рассказ о мечтах подрастающей Ассоль и глава, посвященная Грэю. Кульминация — это встреча Грэя со спящей Ассоль и рассказы в трактире о «полоумной» девушке, которая ждет корабль с алыми парусами. Развязкой становится эпизод, когда Грэй приплывает к Ассоль на корабле из ее грез. Для раскрытия образов Грин использует достаточно подробные портретные характеристики героев и пейзажные зарисовки, полные символов и метафор. Характеристика героев Основные герои повести: Ассоль — главная героиня повести, рано лишилась матери, воспитывается отцом, живет в деревушке Каперна, милая, глубоко чувствующая девушка с романтичной душой. Она одинока, отличается от местных жителей. Ассоль любит чтение и природу. Жители деревни посмеиваются над Ассоль, считают ее чудачкой. Артур Грей — один из главных персонажей феерии, он родился в богатой семье, рос странным и особенным ребёнком, отличается пытливы умом, любит свободу.
В 14 лет Грей сбегает из дома и становится моряком, у него очень романтическая душа, он щедр и сострадателен к другим. Лонгрен — отец Ассоль, воспитывает дочь один, так как его жена умерла вскоре после родов, бывший моряк, заботливый отец, Ассоль для него смысл жизни, чтобы прокормить себя и дочь, он занимается изготовлением и продажей детских игрушек, с посторонними он мрачен и угрюм. Эгль — путешественник, собиратель народных песен и легенд. Он предсказывает маленькой Ассоль, что однажды к ней приплывет принц на корабле с алыми парусами. Готовые работы на аналогичную тему Курсовая работа Грин А. Перед Вами таблица с характеристиками героев от Многомудрого Литрекона: герои их характеристика ассоль главная героиня повести. Зачем подросткам читать «Алые паруса» Романтическая феерия Александра Грина «Алые паруса » хорошо известна взрослым, но вот юные читатели с произведением русского писателя знакомы мало. А меж тем история мечтательницы Ассоль и ее избранника капитана Грэя способна стать отличным подспорьем в жизни. Рассказываем, чему может научить современных подростков повесть Грина. Сказка Александра Грина, напротив, предлагает совершенно иную теорию, согласно которой за чудеса отвечаем мы сами.
Вспомните, как сбылась детская мечта фантазерки Ассоль. По большому счету, чуда в традиционном понимании этого слова не случилось, не считая разве что предсказания Эгля. Грэй сам, влюбившись в прекрасную спящую незнакомку, узнал у жителей деревни о ее мечтах и принял решение воплотить грезы девушки в реальность. Более того, он не поскупился на два километра ткани нужного цвета. Все это подтверждает, что сотворение чудес и волшебства — дело исключительно наших рук. Только мы сами можем облачить наш корабль в алые одеяния во имя любви, мечты или цели. На смену им приходят другие, зачастую лишенные обаяния и романтики. Но стоит ли так безжалостно расправляться с юношескими грезами во имя взрослой жизни? В «Алых парусах» говорится об обратном: только верность своим надеждам, пусть даже и несбыточным, способна сделать жизнь гораздо прекраснее, чем она является на самом деле. Трудности, бесконечные препятствия, неприятные встречи, а порой и откровенная жестокость — все это переживаемо и выносимо, когда вы знаете, чего хотите.
Так, с юных лет красавица Ассоль помнила: корабль под алыми парусами непременно причалит к ее берегу, а сама она будет счастливой. Как известно, надежды ее оправдались. Поэтому не сворачивайте с выбранного пути, именно он верный — хотя бы потому, что выбран вами.
«Алые паруса» — это какое произведение, роман или повесть
В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка. Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя. Женщина рассказала печальную историю, перебивая рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую страну женщины незаменимой отрадой. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи.
Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы, заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви.
Мери ничего не добилась. В этот вечер была холодная, ветреная погода; рассказчица напрасно уговаривала молодую женщину не ходить в Лисс к ночи. Взад и вперед от приморской деревни в город составляло не менее трех часов скорой ходьбы, но Мери не послушалась советов рассказчицы. Заложу колечко, и кончено». Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила ее двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач, вызванный добросердной рассказчицей. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку.
Ей, одинокой вдове, это было не трудно. К тому же, — прибавила она, — без такого несмышленыша скучно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе. Десять лет скитальческой жизни оставили в его руках очень немного денег. Он стал работать.
Скоро в городских магазинах появились его игрушки — искусно сделанные маленькие модели лодок, катеров, однопалубных и двухпалубных парусников, крейсеров, пароходов — словом, того, что он близко знал, что, в силу характера работы, отчасти заменяло ему грохот портовой жизни и живописный труд плаваний. Этим способом Лонгрен добывал столько, чтобы жить в рамках умеренной экономии. Малообщительный по натуре, он, после смерти жены, стал еще замкнутее и нелюдимее. По праздникам его иногда видели в трактире, но он никогда не присаживался, а торопливо выпивал за стойкой стакан водки и уходил, коротко бросая по сторонам: «да», «нет», «здравствуйте», «прощай», «помаленьку» — на все обращения и кивки соседей. Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше. Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких отношений.
Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробкой спичек, купленной у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки. Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь. Была весна, ранняя и суровая, как зима, но в другом роде.
Недели на три припал к холодной земле резкий береговой норд. Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал «открытый воздух» суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам. Но эти дни норда выманивали Лонгрена из его маленького теплого дома чаще, чем солнце, забрасывающее в ясную погоду море и Каперну покрывалами воздушного золота.
Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого досчатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Стоны и шумы, завывающая пальба огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность, — так силен был его ровный пробег, — давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая, низводя горе к смутной печали, равна действием глубокому сну. В один из таких дней, двенадцатилетний сын Меннерса, Хин, заметив, что отцовская лодка бьется под мостками о сваи, ломая борта, пошел и сказал об этом отцу. Шторм начался недавно; Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно отправился к воде, где увидел на конце мола, спиной к нему стоявшего, куря, Лонгрена. На берегу, кроме их двух, никого более не было.
Меннерс прошел по мосткам до середины, спустился в бешено-плещущую воду и отвязал шкот; стоя в лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь руками за сваи. Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул нос лодки от мостков в сторону океана. Теперь даже всей длиной тела Меннерс не мог бы достичь самой ближайшей сваи. Ветер и волны, раскачивая, несли лодку в гибельный простор. Сознав положение, Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже недалеко от конца мола, где значительная глубина воды и ярость валов обещали верную смерть. Меж Лонгреном и Меннерсом, увлекаемым в штормовую даль, было не больше десяти сажен еще спасительного расстояния, так как на мостках под рукой у Лонгрена висел сверток каната с вплетенным в один его конец грузом.
Канат этот висел на случай причала в бурную погоду и бросался с мостков. Видишь, меня уносит; брось причал! Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив, вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее. Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу.
Когда Артур узнал, что у горничной нет денег на свадьбу, он разбил копилку и отдал всё девушке. В поступке не признался. Его отец, полный снобизма, не поддерживал сына. И Артур покинул пышный замок.
Он поступил простым матросом на обычное судно. Грэй шёл к своей цели, терпел насмешки и раны, но сумел стать хорошим моряком. Даже старый капитан, мечтавший о том, что дерзкий мальчишка не выдержит тяжестей судьбы моряка, попросится домой, признал его стойкость. Бывалый морской волк даже приготовил целую речь, полную издёвок, желая скорее послать Артура к маме, чтобы отмыться от матросской жизни выдуманным самим же капитаном одеколоном «Роза-мимоза». Артур стал хорошим капитаном и плавал на своём корабле. Он любил перевозить фрукты, пряности и цветы, отказываясь от грубых и неприятных ему грузов. Ассоль Бедная девушка, рано потерявшая мать, жила с отцом, старым моряком по имени Лонгрен.
Рассвет Спустя ещё 4 года Грэй прибыл в Лисс. Непреодолимое желание потянуло его на берег. Взяв с собой одного из матросов, он на шлюпке приплыл в Каперну, чтобы порыбачить. В лесу Грэй увидел спящую Ассоль. Реклама Девушка запала Грэю в душу, и он надел ей на палец кольцо. В местном трактире Грэй решил выяснить, кто она. Сын покойного Меннерса, теперь хозяин трактира, сообщил, что отец девушки — убийца его отца, а сама Ассоль — помешанная: ждёт принца на корабле с алыми парусами. Их разговор услышал пьяный угольщик и сказал Грэю, что Меннерс врёт: Ассоль совершенно здорова. Глава 4. Накануне Накануне того дня, когда Грэй приехал в Каперну, Ассоль вернулась из Лисса с печальным известием: игрушки Лонгрена больше не нужны. Лонгрен решил снова наняться матросом. Ассоль мечтала о принце, который приедет за ней на корабле с алыми парусами, и ждала его. Не раз, волнуясь и робея, она уходила ночью на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьёзно высматривала корабль с Алыми Парусами. Проснувшись в лесу с кольцом на пальце, она поняла, что встреча с принцем близка. Глава 5. Боевые приготовления Грэй купил две тысячи метров алого шёлка и нанял музыкантов. Поручив своему матросу следить за домом Ассоль, Грэй стал готовиться к встрече. Глава 6. Ассоль остаётся одна Лонгрен поступил матросом на почтовый пароход и ушёл в море. Ассоль осталась одна. Реклама Грэй вёл свой корабль, чтобы встретиться с девушкой, которая должна была стать его женой. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Выглянув в окно, Ассоль вдруг увидела белый корабль с алыми парусами, на котором играла музыка. Все жители Каперны сбежались на берег: никогда в их деревушке не появлялся такой большой корабль. Люди расступились перед вбежавшей на берег Ассоль.
У парусников там большие трудности, а в гриновских водах им раздолье. Так какой вывод? Очень простой — не существует на Земле такого места. Попробую дать краткую характеристику мира, в котором обитают герои Грина. Это грубый и жестокий мир, до гармоничного состояния ему, как до звёзд. Назвать этот мир утопией в одном из отзывов мне встретилось предположение, что кто-то мог бы это сделать может только тот, кто не имеет ни малейшего представления об этом жанре. Ну, какая гармония а утопия это всегда попытка изображения гармоничного мира в рассказе «Сто вёрст по реке», где действие происходит совсем рядом с деревней, в которой живёт Ассоль? Там каторга и обманутая любовь, донос и преследование невиновного человека... А в «Алых парусах» история «утопления» трактирщика Меннерса и болезни и смерти матери Ассоль... Вполне достаточно, чтобы представить эту жизнь. Внести в такой мир гармонию можно разве что в гомеопатической дозе для одного, много — двух, человек. И даже для этого необходимо рукотворное чудо, которое и совершает капитан Грэй, причём чудо это невозможно сотворить без изначальной совсем уж мизерной частной гармонии, заключающейся в редчайшем сочетании снова чудо и круг замыкается тугого кошелька и доброго сердца. Таков Артур Грэй, или сокращённо А-р Гр. В Грэе ровно 50 процентов Грина, т. Грин, Грэй,... Совершенно очевидно, что на месте Грэя Грин сделал бы то же самое, поскольку в происходящем в повести воплощено представление её Автора о максимально возможной в его реальном мире гармонии. Один человек для счастья другого не может сделать больше, чем предложить ему свободу и весь мир в придачу. И последнее. Приходил ли кому-нибудь в голову вопрос — какое чудо в повести самое главное? Тут не обойтись без цитаты. Одна была — дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая — живое стихотворение со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих одно на другое. Это последняя треть 19-го века, когда последний из названных сказочников был уже широко известен в Европе. Это подтверждается и наличием парового катера на борту крейсера. Но ни в Австралии, ни в Мексике об Андерсоне ещё никто и не слышал. До Зурбагана сто вёрст! Их имена Гелли Сод и Нок. В каком государстве это происходит? Точного ответа у меня нет, но вероятность очень велика, т. Правда, в сокращении, о масштабах которого я опять таки ничего не знаю. Заглядывая изредка в это выдающееся произведение, я заодно смотрю и отзывы на него. И встречаются среди них не менее выдающиеся, настоящие жемчужины гриноведения. В одном из отзывов наткнулся, представьте, на критику Ассоль с марксистско-ленинских позиций. Ассоль проявляет пассивность, ждёт чуда, сложа руки, не пытаясь изменить свою жизнь самостоятельно. Из неё могла бы получиться новая Роза Люксембург или, по крайней мере, Инесса Арманд. Ассоль могла бы стать борцом за права женщин Лисса и Зурбагана, а Россия потеряла бы одного из своих талантливых и оригинальных писателей. Лучше бы отзывист похвалил бедную девочку за то, что, живя в таких условиях, сумела сохранить свою живую душу и даже научилась читать. Интересно, все ли читатели повести заметили, что в школу она не ходила. Едва ли на эту мелочь обратит внимание тот, кто считает изображение Грином своей героини злым и достоверным одновременно. Зло со злостью? Оценка: 10 Groucho Marx , 7 ноября 2016 г. Когда я в детстве иллюстрировал эту «повесть о чуде», эту «светоносную феерию», я нарисовал: Лонгрен, стоя на берегу, наблюдает, как в бурное море, крутясь, уходит лодка с обречённым человеком. Пришествие корабля с алыми парусами, который обычно рисуют дети как иллюстрацию к повести, представлялось мне слишком олеографичным — приятным подарком автора своим героям и своим читателям. В принципе, мне эта повесть нравилась. Я, как все, рыдал от умиления во всех положенных эпизодах. Да, Александр Грин мной манипулировал, причём довольно грубо, но я не возражал. В конце концов, он чувства добрые пробуждал во мне своей лирой. Это не так уж плохо. И всё равно я не поверил ни в счастливый конец ни в благородного капитана Грея. Вот в обывателей Каперны я поверил. И даже в Ассоль, ждущую чуда, поверил. А в Грея — нет. И всё равно плакал и улыбался над книгой. И всё-таки, знаете, что мне в этой повести Грина не нравится? Пассивность Ассоль. Она не пытается переменить свою участь, она ждёт, что кто-то придёт и всё исправит. Идеальная жертва манипулятора, да. Это очень убедительно сделано и, если бы не счастливый конец, я бы сказал, что сделано очень зло и достоверно. А так злость оказалась смазана сильной положительной эмоцией финала. И потому от «Алых парусов» остаётся двойственное и не сказать что очень приятное впечатление, как при наблюдении необычайно ловкого карточного фокуса. Оценка: 8 Игорь Екимов , 6 декабря 2015 г. На мой взгляд — удивительно шаблонная повесть. И эти шаблоны просто убивают весь авторский замысел на корню. Бывало, меня огорчало большое количество шаблонов у Михаила Веллера, но в этом плане Веллеру до Грина ещё далеко. А вот, например, фильмы «Гостья из будущего» и «Лесной воин» — они актуальны для всех, хотя и детские, и я восхищаюсь ими и смотрю их, даже будучи взрослым. Одним словом, если сравнивать литературу с музыкой, то «Алые паруса» — это махровая попса. Оценка: 5 primorec , 21 июля 2012 г. И проснусь я в мире невозможном Где-то между будущим и прошлым Нездешний сон, легкий и неуловимый, сотканный из слов, воображения и мечты. Вот, что такое «Алые паруса» — желание измученного реальностью сердца, страна в которой мы согласились бы провести свою жизнь, убежав от серых будней и однообразия скучных дней: на этих улочках просвещенного Зурбагана, в портовых тавернах Лисса, или даже в рыбачьем поселке Каперна. Вдыхать запах моря, следить за полетом чаек, встречать и провожать солнце, следя за золотой дорожкой на волнах. Вот, что такое «Алые паруса» — мечта о гармонии. Чтобы жестокость, трусость , равнодушие и алчность одних обязательно уравновешивались добротой, мужеством, горячими сердцами и бескорыстием других. Чтобы чистые и светлые мечты воплощались в жизнь, любовь побеждала и торжествовала справедливость. И эта гармония в повести во всем. Шторм сменяется предрассветной тишиной, мечтательный покой — бешеным биением сердца, охваченных азартом и опьянением опасностью контрабандистов. Здесь мысли мечты кружатся по земле и небу, напрямую обращаясь к душам жаждущих их услышать, воплощаясь в реальные дела. Эта гармония — в двух людях: хрупкой и нежной Ассоли, наполняющей окружающее мечтами, надеждой и верой в чудо, и мужественном и решительном Грее, готовом воплотить этот призрачный мир грез и дать ему жизнь. И так хочется оказаться на палубе рассекающего волну «Секрета», почувствовать ветер, наполняющий его алые паруса, расправить воображаемые крылья и взлететь свободно над миром, чтобы увидеть в дымке дали смутные очертания Зурбагана. И опять понять не смогут люди Было это или ещё будет... Оценка: 10 [ 26 ] kerigma , 17 июня 2009 г. Алые паруса сюжетно произвели совершенно ожидаемое впечатление, то есть практически никакого. Да, я, позорище, в детстве не читала, но к своим годам каким-то образом, в силу того, что «витает в воздухе», вполне успела ознакомиться с сюжетом. Это плоский и глупый сюжет детской сказки для самых маленьких. Поразило другое — язык и стиль. Я вообще раньше не читала Грина, я была в шоке.
Грин А. «Алые паруса», краткий анализ
Хоть молодой человек с детства привык к роскоши, он ни разу не пожаловался и не пожалел о своем выборе. Молодой человек трудился на уровне со всеми, четко выполнял все указания, поэтому достаточно быстро добился уважения и расположения к себе. Он очень понравился капитану корабля, который принял решение взять шефство над усердным юношей. Когда молодому человеку исполнилось двадцать лет, он приехал домой, чтобы навестить свою мать. Грэй решил приобрести собственный корабль, на котором он бы был капитаном. Если говорить о чертах Грэй, то он был таким же мечтателем, как и главная героиня Ассоль.
Он искренне верит в чудо и считает, что чудеса нужно совершать и самому. Молодой человек является педантом, поэтому его судно перевозит лишь элитные грузы. Он долго и усердно ищет алые паруса. Отец Ассоль. Моряк, но после того, как умерла его жена, он уходит со службы.
Все свое время он посвящает для воспитания своей дочери. После случая с трактирщиком, местные жители начали избегать Лонгрена и ненавидеть. Они постоянно распускали сплетни насчет него, обвиняя в невероятных поступках. Лонгрен по натуре был однолюб, поэтому после смерти любимой жены, так и не смог обрести счастья с другой женщиной. Оставив службу, он начал зарабатывать изготовлением игрушек и моделей кораблей.
По натуре он был нелюдим и угрюм. Путешественник, собирающий различные песни, предания, сказки и мифы. Он был не молод, обладал хитрыми глазами, носил густую бороду. Эгль прикинулся волшебником и пообещал Ассоль, что за ней приплывет корабль с алыми парусами. Он увидел, что у девочки живая душа, но ей необходимо чудо, хотя бы в мечтах.
В душе волшебник был романтиком и мечтателем, какими были Ассоль и Грэй. Он хочет делать людей счастливыми, принося им радость и веру в чудеса. Темы и проблемы Тема мечты пронизывает буквально все произведение. Мы видим и мечты Ассоль, и грезы Грэя. Автор использует невероятно живые пейзажи, где даже растения способны стать друзьями.
Именно природа становится утешением главной героини, а море — источником надежды и веры в чудо. Волшебник Эгль пообещал девушке, что в ее жизни непременно случится чудо. Именно это чудо и совершает Грэй. Он отдает служанке все свои деньги, которые ему удалось скопить, чтобы ей хватило на свадьбу. Также он воплощает в жизнь сказку для Ассоль.
Отправить 4 года назад 1 0 Как определил Грин жанр своей повести "Алые паруса" - сегодня был такой вопрос в телеигре. И даны были четыре варианта ответа, среди которых надо было выбрать - поэма, сказка, мистерия и феерия. Ответ я знаю, совсем недавно об этом читала, но и методом исключения легко можно сузить зону поисков, исключив варианты - сказка нет там ничего сказочного и поэму. Но Александр Грин считал свои "Алые паруса" именно феерией, поэтому правильнее, наверное, было бы ответить на этот вопрос - повесть-феерия. Отправить 4 года назад 1 0 Произведение Александра Грина "Алые паруса" известно многим как романтическое произведение, в котором рассказана история любви, наполненная верой в мечту, а относится оно к повести-феерии, имеющей сказочный сюжет, перечитываемое многими поколениями людей.
Отправить 4 года назад 0 0 Сам А. Грин заявляет, что такая книга помогает юноше не гнуться под ветрами различных событий. Однако литературные критики, как правило, считают "Алые Паруса" рассказом или повестью. Отправить 4 года назад 0 0 Алые паруса. Произведение Александра Грина.
В справочной литературе можно найти три определения жанра этого творения писателя.
Даже старый капитан, мечтавший о том, что дерзкий мальчишка не выдержит тяжестей судьбы моряка, попросится домой, признал его стойкость. Бывалый морской волк даже приготовил целую речь, полную издёвок, желая скорее послать Артура к маме, чтобы отмыться от матросской жизни выдуманным самим же капитаном одеколоном «Роза-мимоза». Артур стал хорошим капитаном и плавал на своём корабле. Он любил перевозить фрукты, пряности и цветы, отказываясь от грубых и неприятных ему грузов.
Ассоль Бедная девушка, рано потерявшая мать, жила с отцом, старым моряком по имени Лонгрен. Когда вдовец вернулся из рейса, соседка рассказала ему, что Мэри умерла от простуды. Она заболела, когда ходила в город. Жена Лонгрена заложила обручальное кольцо, потому что в её доме не осталось еды. Бедная женщина просила о помощи трактирщика Меннерса, тот согласился помочь, но требовал за это любви.
Лонгрен считал Меннерса виновным в смерти жены, и отомстил ему. Он не помог трактирщику, когда того уносило на лодке без вёсел в открытое море.
Оно устраивается ежегодно с 2005 года в акватории Невы в честь выпускников школ. Его кульминацией становится проход по воде корабля с алыми парусами. Отзывы На берегу океана жил рыбак Лонгрен с дочерью Ассоль.
Однажды маленькая Ассоль встретила старого Эгля, собирателя легенд, преданий и сказок...
Александр Грин: Алые паруса
С тобой, Хин Меннерс, она, понятно, не скажет двух слов. Но я, сударь, в свободном угольном деле презираю суды и толки. Она говорит, как большая, но причудливый ее разговор. Прислушиваешься — как будто все то же самое, что мы с вами сказали бы, а у нее то же, да не совсем так. Вот, к примеру, раз завелось дело о ее ремесле. Я, — говорит, — так хочу изловчиться, чтобы у меня на доске сама плавала лодка, а гребцы гребли бы по-настоящему; потом они пристают к берегу, отдают причал и честь-честью, точно живые, сядут на берегу закусывать». Я, это, захохотал, мне, стало быть, смешно стало. Я говорю: — «Ну, Ассоль, это ведь такое твое дело, и мысли поэтому у тебя такие, а вокруг посмотри: все в работе, как в драке». Когда рыбак ловит рыбу, он думает, что поймает большую рыбу, какой никто не ловил». Вот какое слово она сказала! В ту же минуту дернуло меня, сознаюсь, посмотреть на пустую корзину, и так мне вошло в глаза, будто из прутьев поползли почки; лопнули эти почки, брызнуло по корзине листом и пропало.
Я малость протрезвел даже! А Хин Меннерс врет и денег не берет; я его знаю! Считая, что разговор перешел в явное оскорбление, Меннерс пронзил угольщика взглядом и скрылся за стойку, откуда горько осведомился: — Прикажете подать что-нибудь? Летика, ты останешься здесь, вернешься к вечеру и будешь молчать. Узнав все, что сможешь, передай мне. Ты понял? Запомни также, что ни в одном из тех случаев, какие могут тебе представиться, нельзя ни говорить обо мне, ни упоминать даже мое имя. Грэй вышел. С этого времени его не покидало уже чувство поразительных открытий, подобно искре в пороховой ступке Бертольда, — одного из тех душевных обвалов, из-под которых вырывается, сверкая, огонь. Дух немедленного действия овладел им.
Он опомнился и собрался с мыслями, только когда сел в лодку. Смеясь, он подставил руку ладонью вверх — знойному солнцу, — как сделал это однажды мальчиком в винном погребе; затем отплыл и стал быстро грести по направлению к гавани. Накануне Накануне того дня и через семь лет после того, как Эгль, собиратель песен, рассказал девочке на берегу моря сказку о корабле с Алыми Парусами, Ассоль в одно из своих еженедельных посещений игрушечной лавки вернулась домой расстроенная, с печальным лицом. Свои товары она принесла обратно. Она была так огорчена, что сразу не могла говорить и только лишь после того, как по встревоженному лицу Лонгрена увидела, что он ожидает чего-то значительно худшего действительности, начала рассказывать, водя пальцем по стеклу окна, у которого стала, рассеянно наблюдая море. Хозяин игрушечной лавки начал в этот раз с того, что открыл счетную книгу и показал ей, сколько за ними долга. Она содрогнулась, увидев внушительное трехзначное число. И он уперся пальцем в другую цифру, уже из двух знаков. Я видела по его лицу, что он груб и сердит. Я с радостью убежала бы, но, честное слово, сил не было от стыда.
И он стал говорить: — «Мне, милая, это больше не выгодно. Теперь в моде заграничный товар, все лавки полны им, а эти изделия не берут». Так он сказал. Он говорил еще много чего, но я все перепутала и забыла. Должно быть, он сжалился надо мной, так как посоветовал сходить в «Детский Базар» и «Аладинову Лампу». Выговорив самое главное, девушка повернула голову, робко посмотрев на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между колен, на которые оперся локтями. Чувствуя взгляд, он поднял голову и вздохнул. Поборов тяжелое настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала с деланным оживлением: — Ничего, это все ничего, ты слушай, пожалуйста. Вот я пошла.
Ну-с, прихожу в большой страшеннейший магазин; там куча народа. Меня затолкали; однако я выбралась и подошла к черному человеку в очках. Что я ему сказала, я ничего не помню; под конец он усмехнулся, порылся в моей корзине, посмотрел кое-что, потом снова завернул, как было, в платок и отдал обратно. Лонгрен сердито слушал. Он как бы видел свою оторопевшую дочку в богатой толпе у прилавка, заваленного ценным товаром. Аккуратный человек в очках снисходительно объяснил ей, что он должен разориться, ежели начнет торговать нехитрыми изделиями Лонгрена. Небрежно и ловко ставил он перед ней на прилавок складные модели зданий и железнодорожных мостов; миниатюрные отчетливые автомобили, электрические наборы, аэропланы и двигатели. Все это пахло краской и школой. По всем его словам выходило, что дети в играх только подражают теперь тому, что делают взрослые. Ассоль была еще в «Аладиновой Лампе» и в двух других лавках, но ничего не добилась.
Оканчивая рассказ, она собрала ужинать; поев и выпив стакан крепкого кофе, Лонгрен сказал: — Раз нам не везет, надо искать. Я, может быть, снова поступлю служить — на «Фицроя» или «Палермо». Конечно, они правы, — задумчиво продолжал он, думая об игрушках. Они все учатся, учатся и никогда не начнут жить. Все это так, а жаль, право, жаль. Сумеешь ли ты прожить без меня время одного рейса? Немыслимо оставить тебя одну. Впрочем, есть время подумать. Он хмуро умолк. Ассоль примостилась рядом с ним на углу табурета; он видел сбоку, не поворачивая головы, что она хлопочет утешить его, и чуть было не улыбнулся.
Но улыбнуться — значило спугнуть и смутить девушку. Она, приговаривая что-то про себя, разгладила его спутанные седые волосы, поцеловала в усы и, заткнув мохнатые отцовские уши своими маленькими тоненькими пальцами, сказала: — «Ну вот, теперь ты не слышишь, что я тебя люблю». Пока она охорашивала его, Лонгрен сидел, крепко сморщившись, как человек, боящийся дохнуть дымом, но, услышав ее слова, густо захохотал. Ассоль некоторое время стояла в раздумье посреди комнаты, колеблясь между желанием отдаться тихой печали и необходимостью домашних забот; затем, вымыв посуду, пересмотрела в шкафу остатки провизии. Она не взвешивала и не мерила, но видела, что с мукой не дотянуть до конца недели, что в жестянке с сахаром виднеется дно, обертки с чаем и кофе почти пусты, нет масла, и единственное, на чем, с некоторой досадой на исключение, отдыхал глаз, — был мешок картофеля. Затем она вымыла пол и села строчить оборку к переделанной из старья юбке, но тут же вспомнив, что обрезки материи лежат за зеркалом, подошла к нему и взяла сверток; потом взглянула на свое отражение. За ореховой рамой в светлой пустоте отраженной комнаты стояла тоненькая невысокая девушка, одетая в дешевый белый муслин с розовыми цветочками. На ее плечах лежала серая шелковая косынка. Полудетское, в светлом загаре, лицо было подвижно и выразительно; прекрасные, несколько серьезные для ее возраста глаза посматривали с робкой сосредоточенностью глубоких душ. Ее неправильное личико могло растрогать тонкой чистотой очертаний; каждый изгиб, каждая выпуклость этого лица, конечно, нашли бы место в множестве женских обликов, но их совокупность, стиль — был совершенно оригинален, — оригинально мил; на этом мы остановимся.
Остальное неподвластно словам, кроме слова «очарование». Отраженная девушка улыбнулась так же безотчетно, как и Ассоль. Улыбка вышла грустной; заметив это, она встревожилась, как если бы смотрела на постороннюю. Она прижалась щекой к стеклу, закрыла глаза и тихо погладила зеркало рукой там, где приходилось ее отражение. Рой смутных, ласковых мыслей мелькнул в ней; она выпрямилась, засмеялась и села, начав шить. Пока она шьет, посмотрим на нее ближе — вовнутрь. В ней две девушки, две Ассоль, перемешанных в замечательной прекрасной неправильности. Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая — живое стихотворение, со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих от одного на другое. Она знала жизнь в пределах, поставленных ее опыту, но сверх общих явлений видела отраженный смысл иного порядка. Так, всматриваясь в предметы, мы замечаем в них нечто не линейно, но впечатлением — определенно человеческое, и — так же, как человеческое — различное.
Нечто подобное тому, что если удалось сказали мы этим примером, видела она еще сверх видимого. Без этих тихих завоеваний все просто понятное было чуждо ее душе. Она умела и любила читать, но и в книге читала преимущественно между строк, как жила. Бессознательно, путем своеобразного вдохновения она делала на каждом шагу множество эфирнотонких открытий, невыразимых, но важных, как чистота и тепло. Иногда — и это продолжалось ряд дней — она даже перерождалась; физическое противостояние жизни проваливалось, как тишина в ударе смычка, и все, что она видела, чем жила, что было вокруг, становилось кружевом тайн в образе повседневности. Не раз, волнуясь и робея, она уходила ночью на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьезно высматривала корабль с Алыми Парусами. Эти минуты были для нее счастьем; нам трудно так уйти в сказку, ей было бы не менее трудно выйти из ее власти и обаяния. В другое время, размышляя обо всем этом, она искренне дивилась себе, не веря, что верила, улыбкой прощая море и грустно переходя к действительности; теперь, сдвигая оборку, девушка припоминала свою жизнь. Там было много скуки и простоты. Одиночество вдвоем, случалось, безмерно тяготило ее, но в ней образовалась уже та складка внутренней робости, та страдальческая морщинка, с которой не внести и не получить оживления.
Над ней посмеивались, говоря: — «Она тронутая, не в себе»; она привыкла и к этой боли; девушке случалось даже переносить оскорбления, после чего ее грудь ныла, как от удара. Как женщина, она была непопулярна в Каперне, однако многие подозревали, хотя дико и смутно, что ей дано больше прочих — лишь на другом языке. Капернцы обожали плотных, тяжелых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук; здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре. Тип этого чувства напоминал бесхитростную простоту рева. Ассоль так же подходила к этой решительной среде, как подошло бы людям изысканной нервной жизни общество привидения, обладай оно всем обаянием Ассунты или Аспазии: то, что от любви, — здесь немыслимо. Так, в ровном гудении солдатской трубы прелестная печаль скрипки бессильна вывести суровый полк из действий его прямых линий. К тому, что сказано в этих строках, девушка стояла спиной. Меж тем, как ее голова мурлыкала песенку жизни, маленькие руки работали прилежно и ловко; откусывая нитку, она смотрела далеко перед собой, но это не мешало ей ровно подвертывать рубец и класть петельный шов с отчетливостью швейной машины. Хотя Лонгрен не возвращался, она не беспокоилась об отце. Последнее время он довольно часто уплывал ночью ловить рыбу или просто проветриться.
Ее не теребил страх; она знала, что ничего худого с ним не случится. В этом отношении Ассоль была все еще той маленькой девочкой, которая молилась по-своему, дружелюбно лепеча утром: — «Здравствуй, бог! По ее мнению, такого короткого знакомства с богом было совершенно достаточно для того, чтобы он отстранил несчастье. Она входила и в его положение: бог был вечно занят делами миллионов людей, поэтому к обыденным теням жизни следовало, по ее мнению, относиться с деликатным терпением гостя, который, застав дом полным народа, ждет захлопотавшегося хозяина, ютясь и питаясь по обстоятельствам. Кончив шить, Ассоль сложила работу на угловой столик, разделась и улеглась. Огонь был потушен. Она скоро заметила, что нет сонливости; сознание было ясно, как в разгаре дня, даже тьма казалась искусственной, тело, как и сознание, чувствовалось легким, дневным. Сердце отстукивало с быстротой карманных часов; оно билось как бы между подушкой и ухом. Ассоль сердилась, ворочаясь, то сбрасывая одеяло, то завертываясь в него с головой. Наконец, ей удалось вызвать привычное представление, помогающее уснуть: она мысленно бросала камни в светлую воду, смотря на расхождение легчайших кругов.
Сон, действительно, как бы лишь ждал этой подачки; он пришел, пошептался с Мери, стоящей у изголовья, и, повинуясь ее улыбке, сказал вокруг: «Шшшш». Ассоль тотчас уснула. Ей снился любимый сон: цветущие деревья, тоска, очарование, песни и таинственные явления, из которых, проснувшись, она припоминала лишь сверканье синей воды, подступающей от ног к сердцу с холодом и восторгом. Увидев все это, она побыла еще несколько времени в невозможной стране, затем проснулась и села. Сна не было, как если бы она не засыпала совсем. Чувство новизны, радости и желания что-то сделать согревало ее. Она осмотрелась тем взглядом, каким оглядывают новое помещение. Проник рассвет — не всей ясностью озарения, но тем смутным усилием, в котором можно понимать окружающее. Низ окна был черен; верх просветлел. Извне дома, почти на краю рамы, блестела утренняя звезда.
Зная, что теперь не уснет, Ассоль оделась, подошла к окну и, сняв крюк, отвела раму, За окном стояла внимательная чуткая тишина; она как бы наступила только сейчас. В синих сумерках мерцали кусты, подальше спали деревья; веяло духотой и землей. Держась за верх рамы, девушка смотрела и улыбалась. Вдруг нечто, подобное отдаленному зову, всколыхнуло ее изнутри и вовне, и она как бы проснулась еще раз от явной действительности к тому, что явнее и несомненнее. С этой минуты ликующее богатство сознания не оставляло ее. Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с иным, новым значением. То же было и с ней. Взяв старенькую, но на ее голове всегда юную шелковую косынку, она прихватила ее рукою под подбородком, заперла дверь и выпорхнула босиком на дорогу. Хотя было пусто и глухо, но ей казалось, что она звучит как оркестр, что ее могут услышать. Все было мило ей, все радовало ее.
Теплая пыль щекотала босые ноги; дышалось ясно и весело. На сумеречном просвете неба темнели крыши и облака; дремали изгороди, шиповник, огороды, сады и нежно видимая дорога. Во всем замечался иной порядок, чем днем, — тот же, но в ускользнувшем ранее соответствии. Все спало с открытыми глазами, тайно рассматривая проходящую девушку. Она шла, чем далее, тем быстрей, торопясь покинуть селение. За Каперной простирались луга; за лугами по склонам береговых холмов росли орешник, тополя и каштаны. Там, где дорога кончилась, переходя в глухую тропу, у ног Ассоль мягко завертелась пушистая черная собака с белой грудью и говорящим напряжением глаз. Собака, узнав Ассоль, повизгивая и жеманно виляя туловищем, пошла рядом, молча соглашаясь с девушкой в чем-то понятном, как «я» и «ты». Ассоль, посматривая в ее сообщительные глаза, была твердо уверена, что собака могла бы заговорить, не будь у нее тайных причин молчать. Заметив улыбку спутницы, собака весело сморщилась, вильнула хвостом и ровно побежала вперед, но вдруг безучастно села, деловито выскребла лапой ухо, укушенное своим вечным врагом, и побежала обратно.
Ассоль проникла в высокую, брызгающую росой луговую траву; держа руку ладонью вниз над ее метелками, она шла, улыбаясь струящемуся прикосновению. Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она различала там почти человеческие намеки — позы, усилия, движения, черты и взгляды; ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугающего спящего гнома своим фуканьем. И точно, еж, серея, выкатился перед ней на тропинку. Ассоль говорила с теми, кого понимала и видела. Большой жук цеплялся за колокольчик, сгибая растение и сваливаясь, но упрямо толкаясь лапками. Жук, точно, не удержался и с треском полетел в сторону. Так, волнуясь, трепеща и блестя, она подошла к склону холма, скрывшись в его зарослях от лугового пространства, но окруженная теперь истинными своими друзьями, которые — она знала это — говорят басом. То были крупные старые деревья среди жимолости и орешника. Их свисшие ветви касались верхних листьев кустов. В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов стояли белые шишки цветов, их аромат мешался с запахом росы и смолы.
Тропинка, усеянная выступами скользких корней, то падала, то взбиралась на склон. Ассоль чувствовала себя, как дома; здоровалась с деревьями, как с людьми, то есть пожимая их широкие листья. Она шла, шепча то мысленно, то словами: «Вот ты, вот другой ты; много же вас, братцы мои! Я иду, братцы, спешу, пустите меня. Я вас узнаю всех, всех помню и почитаю». Она выбралась, перепачкав ноги землей, к обрыву над морем и встала на краю обрыва, задыхаясь от поспешной ходьбы. Глубокая непобедимая вера, ликуя, пенилась и шумела в ней. Она разбрасывала ее взглядом за горизонт, откуда легким шумом береговой волны возвращалась она обратно, гордая чистотой полета. Тем временем море, обведенное по горизонту золотой нитью, еще спало; лишь под обрывом, в лужах береговых ям, вздымалась и опадала вода. Стальной у берега цвет спящего океана переходил в синий и черный.
За золотой нитью небо, вспыхивая, сияло огромным веером света; белые облака тронулись слабым румянцем. Тонкие, божественные цвета светились в них. На черной дали легла уже трепетная снежная белизна; пена блестела, и багровый разрыв, вспыхнув средь золотой нити, бросил по океану, к ногам Ассоль, алую рябь. Она села, подобрав ноги, с руками вокруг колен. Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка. Все, чего она ждала так долго и горячо, делалось там — на краю света. Она видела в стране далеких пучин подводный холм; от поверхности его струились вверх вьющиеся растения; среди их круглых листьев, пронизанных у края стеблем, сияли причудливые цветы. Верхние листья блестели на поверхности океана; тот, кто ничего не знал, как знала Ассоль, видел лишь трепет и блеск. Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака.
Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шёл прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле. Девушка вздохнула и осмотрелась. Музыка смолкла, но Ассоль была еще во власти ее звонкого хора. Это впечатление постепенно ослабевало, затем стало воспоминанием и, наконец, просто усталостью. Она легла на траву, зевнула и, блаженно закрыв глаза, уснула — по-настоящему, крепким, как молодой орех, сном, без заботы и сновидений. Ее разбудила муха, бродившая по голой ступне. Беспокойно повертев ножкой, Ассоль проснулась; сидя, закалывала она растрепанные волосы, поэтому кольцо Грэя напомнило о себе, но считая его не более, как стебельком, застрявшим меж пальцев, она распрямила их; так как помеха не исчезла, она нетерпеливо поднесла руку к глазам и выпрямилась, мгновенно вскочив с силой брызнувшего фонтана. На ее пальце блестело лучистое кольцо Грэя, как на чужом, — своим не могла признать она в этот момент, не чувствовала палец свой.
Чья шутка? Может быть, нашла и забыла? Схватив левой рукой правую, на которой было кольцо, с изумлением осматривалась она, пытая взглядом море и зеленые заросли; но никто не шевелился, никто не притаился в кустах, и в синем, далеко озаренном море не было никакого знака, и румянец покрыл Ассоль, а голоса сердца сказали вещее «да». Не было объяснений случившемуся, но без слов и мыслей находила она их в странном чувстве своем, и уже близким ей стало кольцо. Вся дрожа, сдернула она его с пальца; держа в пригоршне, как воду, рассмотрела его она — всею душою, всем сердцем, всем ликованием и ясным суеверием юности, затем, спрятав за лиф, Ассоль уткнула лицо в ладони, из-под которых неудержимо рвалась улыбка, и, опустив голову, медленно пошла обратной дорогой. Так, — случайно, как говорят люди, умеющие читать и писать, — Грэй и Ассоль нашли друг друга утром летнего дня, полного неизбежности. Боевые приготовления Когда Грэй поднялся на палубу «Секрета», он несколько минут стоял неподвижно, поглаживая рукой голову сзади на лоб, что означало крайнее замешательство. Рассеянность — облачное движение чувств — отражалась в его лице бесчувственной улыбкой лунатика. Его помощник Пантен шел в это время по шканцам с тарелкой жареной рыбы; увидев Грэя, он заметил странное состояние капитана. Что видели?
Впрочем, это, конечно, ваше дело. Маклер предлагает выгодный фрахт; с премией. Да что с вами такое?.. Это как холодная вода. Пантен, сообщите людям, что сегодня мы поднимаем якорь и переходим в устье Лилианы, миль десять отсюда. Ее течение перебито сплошными мелями. Проникнуть в устье можно лишь с моря. Придите за картой. Лоцмана не брать. Пока все… Да, выгодный фрахт мне нужен как прошлогодний снег.
Можете передать это маклеру. Я отправляюсь в город, где пробуду до вечера. Я хочу, чтобы вы приняли к сведению мое желание избегать всяких расспросов. Когда наступит момент, я сообщу вам, в чем дело. Матросам скажите, что предстоит ремонт; что местный док занят. Хотя распоряжения капитана были вполне толковы, помощник вытаращил глаза и беспокойно помчался с тарелкой к себе в каюту, бормоча: «Пантен, тебя озадачили. Не хочет ли он попробовать контрабанды? Не выступаем ли мы под черным флагом пирата? Пока он нервически уничтожал рыбу, Грэй спустился в каюту, взял деньги и, переехав бухту, появился в торговых кварталах Лисса. Теперь он действовал уже решительно и покойно, до мелочи зная все, что предстоит на чудном пути.
Каждое движение — мысль, действие — грели его тонким наслаждением художественной работы. Его план сложился мгновенно и выпукло. Его понятия о жизни подверглись тому последнему набегу резца, после которого мрамор спокоен в своем прекрасном сиянии. Грэй побывал в трех лавках, придавая особенное значение точности выбора, так как мысленно видел уже нужный цвет и оттенок. В двух первых лавках ему показали шелка базарных цветов, предназначенные удовлетворить незатейливое тщеславие; в третьей он нашел образцы сложных эффектов. Хозяин лавки радостно суетился, выкладывая залежавшиеся материи, но Грэй был серьезен, как анатом. Он терпеливо разбирал свертки, откладывал, сдвигал, развертывал и смотрел на свет такое множество алых полос, что прилавок, заваленный ими, казалось, вспыхнет. На носок сапога Грэя легла пурпурная волна; на его руках и лице блестел розовый отсвет. Роясь в легком сопротивлении шелка, он различал цвета: красный, бледный розовый и розовый темный, густые закипи вишневых, оранжевых и мрачно-рыжих тонов; здесь были оттенки всех сил и значений, различные — в своем мнимом родстве, подобно словам: «очаровательно» — «прекрасно» — «великолепно» — «совершенно»; в складках таились намеки, недоступные языку зрения, но истинный алый цвет долго не представлялся глазам нашего капитана; что приносил лавочник, было хорошо, но не вызывало ясного и твердого «да». Наконец, один цвет привлек обезоруженное внимание покупателя; он сел в кресло к окну, вытянул из шумного шелка длинный конец, бросил его на колени и, развалясь, с трубкой в зубах, стал созерцательно неподвижен.
Этот совершенно чистый, как алая утренняя струя, полный благородного веселья и царственности цвет являлся именно тем гордым цветом, какой разыскивал Грэй. В нем не было смешанных оттенков огня, лепестков мака, игры фиолетовых или лиловых намеков; не было также ни синевы, ни тени — ничего, что вызывает сомнение. Он рдел, как улыбка, прелестью духовного отражения. Грэй так задумался, что позабыл о хозяине, ожидавшем за его спиной с напряжением охотничьей собаки, сделавшей стойку. Устав ждать, торговец напомнил о себе треском оторванного куска материи. Но Грэй молча смотрел ему в лоб, отчего хозяин лавки сделался немного развязнее. Грэй кивнул, приглашая повременить, и высчитал карандашом на бумаге требуемое количество. Прошу вас сесть, капитан. Не желаете ли взглянуть, капитан, образцы новых материй? Как вам будет угодно.
Вот спички, вот прекрасный табак; прошу вас. Две тысячи… две тысячи по. Когда он наконец весь изошел восторгом, Грэй договорился с ним о доставке, взяв на свой счет издержки, уплатил по счету и ушел, провожаемый хозяином с почестями китайского короля. Тем временем через улицу от того места, где была лавка, бродячий музыкант, настроив виолончель, заставил ее тихим смычком говорить грустно и хорошо; его товарищ, флейтист, осыпал пение струи лепетом горлового свиста; простая песенка, которою они огласили дремлющий в жаре двор, достигла ушей Грэя, и тотчас он понял, что следует ему делать дальше. Вообще все эти дни он был на той счастливой высоте духовного зрения, с которой отчетливо замечались им все намеки и подсказы действительности; услыша заглушаемые ездой экипажей звуки, он вошел в центр важнейших впечатлений и мыслей, вызванных, сообразно его характеру, этой музыкой, уже чувствуя, почему и как выйдет хорошо то, что придумал. Миновав переулок, Грэй прошел в ворота дома, где состоялось музыкальное выступление. К тому времени музыканты собрались уходить; высокий флейтист с видом забитого достоинства благодарно махал шляпой тем окнам, откуда вылетали монеты. Виолончель уже вернулась под мышку своего хозяина; тот, вытирая вспотевший лоб, дожидался флейтиста. В молодости я был музыкальным клоуном. Теперь меня тянет к искусству, и я с горем вижу, что погубил незаурядное дарование.
Поэтому-то я из поздней жадности люблю сразу двух: виолу и скрипку. На виолончели играю днем, а на скрипке по вечерам, то есть как бы плачу, рыдаю о погибшем таланте. Не угостите ли винцом, а? Виолончель — это моя Кармен, а скрипка.
Там, между голубым небом и синей морской водой она увидела прекрасный корабль под алыми парусами, который направлялся к их берегу. Девушка побежала к морю. Музыка, звучавшая с корабля, становилась все громче. На берегу уже была вся деревня. При появлении Ассоль все расступились и она увидела своего принца, который на шлюпке подплывал к берегу, протягивая ей руку. Это был Артур. Ассоль бросилась к нему и вскоре молодые уже были на корабле. Известные цитаты Слова автора Грин А. Глава 3. Пытаясь развеять нахлынувшую тоску, Артур Грэй отправился порыбачить. Глава 2. Разговор Артура Грэя с хранителем их семейного винного погреба. Слова автора Грин А. Глава 5. Артур Грэй решил жениться на Ассоль. Автор рассказывает о судьбе Артура Грэя.
Он служил чернорабочим, рыбаком, лесорубом, даже золотоискателем. Сблизился с эсерами, не раз был арестован, бежал из тюрьмы, отбывал ссылку, где впервые и попробовал себя в прозе. В революционном Петрограде он написал повесть-феерию "Алые паруса" - историю о капитане Грэе и прекрасной девушке Ассоль, самую знаменитую свою книгу, которая дарит людям мечту и веру в настоящее чудо. Позже Грин прославился романами "Блистающий мир", "Бегущая по волнам", "Золотая цепь", блестяще работал в малых жанрах. Под конец жизни он поселился в Старом Крыму. Уже будучи больным, ходил в Коктебель в гости к Максимилиану Волошину, этот маршрут до сих пор называют "тропой Грина".
В центре сюжета не только образы Грэя и Ассоль, но и образ-символ алых парусов. В символическом значении их скрыт смысл названия повести. Паруса — символ мечты, надежды, а алый цвет в этом произведении толкуется как радость, ликование, победа добра над злом. Сюжет помогает определить идею. Грин показывает, что мечты сбываются, главное в них верить. Основная мысль: мнение окружающих часто ошибочное, нужно жить так, как подсказывает сердце. Сохранять светлую мечту вопреки обстоятельствам — вот чему учит писатель. Композиция Анализ «Алых парусов» следует продолжить характеристикой композиции. Формально произведение состоит из семи глав, в каждой из которых рассказывается о каком-либо важном событии, помогающем вникнуть в суть главной проблемы. Экспозиция повести — знакомство с отцом Ассоль и самой главной героиней. Завязка — предсказание незнакомца о встрече с принцем. Развитие событий — рассказ о мечтах Ассоль, история Грэя. Кульминация — Грэй слушает рассказы о «полоумной» Ассоль. Развязка — Грэй забирает Ассоль на своём корабле. Важную роль играют внесюжетные элементы — пейзажи, портреты. Особенность композиции в том, что каждая глава произведения относительно завершенная, подталкивает к определенным выводам. Жанр Жанр произведения — повесть-феерия. О том, что это повесть, свидетельствуют такие особенности: раскрывается несколько сюжетных линий, система образов достаточно разветвленная, достаточно большой объём. Признаки феерии: волшебные события, необычные, несколько сказочные образы, победа добра над злом. В повести А.
7. Определите жанр произведения А. Грина "Алые паруса". Назовите не менее двух признаков жанра.
Жанр: Повесть. Тема произведения: Чудо. Соседи вспоминали, что Грин жил отшельником, почти ни с кем не общался, но именно здесь он написал своё самое знаменитое, трогательно-поэтическое произведение — феерию «Алые паруса». Распорядившись поменять паруса на алые и наняв музыкантов, юноша приплыл в деревню к девушке, чтобы жениться на ней. Спасибо, что посетили нашу страницу, чтобы найти ответ на кодикросс Жанр повести Грина Алые паруса. Эта игра представляет собой увлекательную и захватывающую словесную головоломку, которая предлагает игрокам исследовать различные тематические миры. 3) «Алые паруса» — это произведение о воплощённой в жизнь мечте, о том, как добрая воля человека превратила мечту о счастье в счастье реальное.
Анализ рассказа «Алые паруса»
С помощью анализа произведения «Алые паруса» можно узнать о том, как писателю удалось произвести такой эффект. Проводя анализ «Алые паруса», можно заметить, что в произведении находятся портретные характеристики персонажей, во внешнем облике которых много отображено из их характеров. Романтическая повесть «Алые паруса» – одно из лучших произведений Александр Грина, над которым он долго и кропотливо трудился, неоднократно переписывая текст. вторая жена Грина, Нина. Краткий и полный анализ повести А.С. Грина «Алые паруса»: тема, проблема, идейно-эмоциональная оценка, основные герои, конфликт произведения. Анализ произведения «Алые паруса» Грин: история создания, направление, жанр, главные герои и характеристики, суть, тема, чему учит, основная мысль, проблематика.
Анализ произведения «Алые паруса»: история создания, жанр, суть, тема, чему учит.
| "Алые паруса": русская феерия с вековой историей | жены писателя - Нины Грин: интересные факты, фото, фильм и песня Алые Паруса. |
| "Алые паруса": русская феерия с вековой историей - Статьи - Литература - РЕВИЗОР.РУ | История появления повести «Алые паруса». Особенности жанра произведения. |
| К жанру какой литературы можно отнести произведение Алые паруса? | Спасибо, что посетили нашу страницу, чтобы найти ответ на кодикросс Жанр повести Грина Алые паруса. Эта игра представляет собой увлекательную и захватывающую словесную головоломку, которая предлагает игрокам исследовать различные тематические миры. |
Остались вопросы?
На нашем сайте можно скачать книгу "Алые паруса" в формате epub, fb2, pdf, txt или читать онлайн. Поговорим об особенностях жанра повести-феерии «Алые паруса». В типовых школьных сочинениях написано одно и то же: "Грин назвал свое произведение «Алые паруса» феерией, потому что в жизнь Ассоль, главной героини, приходит сказка по воле сказителя и преображает ее". описание, сюжет, главные герои, рейтинг читателей, рецензии и отзывы. Узнайте, о чем книга Алые паруса на портале КнигоПоиск. это повесть-феерия писателя Александра Грина. Работу над этим произведением автор начал в 1916 году.