Книга Алексея Иванова «Золото бунта». С этой книги началось моё знакомство с писателем Алексеем Ивановым, после "Золота бунта", прочитал все его книги, и ни разу не пожалел. Золото Бунта, или Вниз по реке теснинГод выпуска: 2007 я автора: ИвановИмя автора. Расскажу свои впечатления о книге Алексея Иванова «Золото бунта».
Рецензия на роман Алексея Иванова Золото бунта
| Алексей Иванов. Золото бунта, или Вниз по реке теснин - рецензии и отзывы читать онлайн | Здесь ждет в земле казна Пугачева, золото бунта, клад, который уже четыре года не дастся ни шаманам, ни разбойникам, ни бродягам-пытарям. |
| Иванов Алексей - Золото бунта listen for free online with VK Music | Книга Золото бунта для скачивания и бесплатного чтения в форматах epub, fb2, txt. |
| Аудиокниги слушать онлайн | Однако молодой сплавщик Осташа, пытаясь разгадать причины гибели своего отца, поднимает бунт против сложившегося на Чусовой порядка. |
Алексей Иванов. Золото бунта.
Взял у mbla «Золото бунта» — таки да, прекрасная книга, спасибо, друзья, что не отсоветовали. Продаю книгу Золото бунта Алексея Иванова, мягкая обложка, в идеальном состоянии. по ее же просьбе. Одной из таких уникальных аудиокниг, доступных для бесплатного онлайн прослушивания без регистрации на сайте , является «Золото Бунта, или Вниз по реке теснин» от талантливого писателя Алексея Иванова. Российский писатель Алексей Иванов известен как автор книг «Общага-на-крови», «Сердце пармы», «Золото бунта», «Географ глобус пропил», «Комьюнити». Алексей Иванов скачать бесплатно.
Золото бунта, или Вниз по реке теснин
| Аудиокнига Золото бунта, Алексей Иванов - слушать онлайн, бесплатно на | Однако "Золото бунта" написал современный писатель Алексей Иванов, с произведениями которого я еще не была знакома. |
| Золото бунта, или Вниз по реке теснин | Книга Алексея Иванова «Золото бунта» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. |
| Золото бунта — Википедия | Читать книгу «Золото бунта» онлайн или скачать бесплатно в формате fb2. |
Рецензия на роман Алексея Иванова Золото бунта
Автор: Иванов Алексей. Категория: Приключения. Аудиокнига заблокирована. Роман посвящен событиям, происходившим на Урале в конце XVIII века, спустя четыре года после разгрома Пугачевского восстания. слушать аудиокнигу онлайн в Звуке. Новое звёздное исполнение заслуженного артиста России Александра Гуськова! Алексей Иванов.
Золото Бунта, или Вниз по реке теснин (2007, Иванов Алексей)
Могу сказать при этом, что я "Золото бунта" вспомнил сразу после прочтения "Большого побега", да, именно так. Автор: Алексей Иванов. Год выпуска. «Золото бунта» – толстый роман, но из него читатель не уяснит даже основополагающих вещей о старообрядцах: чем, например, часовенные отличаются от поморцев?
Золото бунта, или Вниз по реке теснин
Здесь ждет в земле казна Пугачева, золото бунта, клад, который уже четыре года не дается ни шаманам, ни бродягам-пытарям. Скачать книгу Золото бунта бесплатно в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать отзывы, аннотацию. Alexei Ivanov (Russian: Алексей Иванов) is a Russian award-winning writer. Ivanov was born in Nizhny Novgorod into a family of shipbuilding engineers. Слушать онлайн аудиокнигу «Золото бунта, или вниз по реке теснин» Алексея Иванова на сайте
Иванов Алексей: Золото бунта | Иванов Алексей Викторович
Это чушь. Я не описывал старообрядцев. Я описывал индустриальный социум Чусовой, и мне необходимо было дать оправдание его культурной самобытности. Самый правильный способ — через религиозную доктрину. Но эту доктрину мне пришлось искусственно усилить, и я придумал особый «чусовской» толк раскольников — истяжельство. Для толка я изобрёл восьмое церковное таинство — истяжение души.
На раскольничьем диспуте в романе идеолог толка старец Гермон — лицо, кстати, реальное — обосновывает своё учение сугубо начётническим способом. Но это норма для подобных сообществ. Превращение сплавщиков в раскольников позволило мне использовать технологию Бажова: впустить в православное мировоззрение русских рабочих мистику местных финно-угров, как это было у реальных рудознатцев, которых ещё называли «чёртознаями», или у литературного Данилы-мастера и его коллег-камнерезов. Дело в том, что маргинальные общины раскольников нуждались в «свежей крови» и принимали к себе инородцев — охотнее, чем единоверцев-никониан. А инородцы привносили в мировоззрение раскольников свои суеверия.
Многие исследователи раскола отмечали, что самые дикие убеждения существуют как раз среди раскольников, хотя процент грамотных среди них был куда выше, чем у никониан. В общем, раскольничество для романа стало способом рассказать историю не в формате фэнтези, а в формате реалистического допущения. И когда «Золото бунта» относят к фэнтези, это звучит непрофессионально. Создать мир Отдельной художественной задачей была реконструкция сплава «железных караванов» — белое пятно в истории уральской промышленности. Неразработанность этой темы у историков объясняется просто: кроме экономических показателей, которые можно взять из архивов, нужно знать географию рек и нужно понимать устройство деревянного судна.
Географию Чусовой я знал по собственной работе, а устройство судна понимал с детства, так как мои родители — профессиональные судостроители, выпускники Горьковского института инженеров водного транспорта. Общую картину судостроения и сплава я обрисовал в небольшой книжке «Железные караваны», которую издал в том же 2006 году, что и роман. Мир, который я реконструировал, нуждался в своём языке, потому что пространство без номинации — пустота. Для создания языка я воспользовался весьма необычной книгой: П. Верех «Опыт лесоводственного терминологического словаря» СПб, 1898.
Это пособие для лесоводов, химиков и судостроителей. Из него я выписал самые красивые слова. Например: «приплёсок» — пляж; зернистые пески — «сверкуны»; густые заросли — «дерябник»; заповедные территории раскольников — «божелесье». Эти слова ясны по семантике, и они создают нужную атмосферу. И мне искренне непонятно желание иных читателей иметь толковый словарь для «Золота бунта».
Когда в детстве я глотал романы Жюля Верна, я не нуждался в схеме парусного оснащения корабля, чтобы понять, что такое «фор стеньга стаксель» или «грот-брамсель». Ну, это какие-то паруса — неважно, какие. Когда читатель требует словарь, он просто не вникает в художественный замысел и не доверяет автору: этот роман надо читать без словаря. Формально «Золото бунта» — исторический роман. Он имеет строгую датировку: 1778-1779 годы.
Последняя дата высечена на «Демидовском кресте», за водружением которого наблюдает главный герой. Но в романе нет никаких исторических событий. Эти годы на Чусовой не примечательны ничем. По сути, «Золото бунта» — исторический роман без истории. Однако время в нём зафиксировано точно: ментальная травма пугачёвщины; уход инородцев; наличие пристаней, рудников и заводов.
Впрочем, есть и отступления от правды событий. Капитан Берг — фигура скорее петровского времени, а не екатерининского. Лоты появились только в конце XIX века. Золотодобытчики не использовали «бутары», промывальные станки, — они были изобретены позже. Но все эти тонкости не играют никакой роли.
К этому статусу я шёл много лет. Сколько себя помню, я всегда хотел стать писателем. Первую повесть я опубликовал в 1989 году, но первую книгу — только в 2003-м. У меня не осталось никакой надежды на то, что когда-нибудь я увижу свою книгу, однако я не бросал дело, которое любил. Я жил по принципу римских легионеров: «делай, что должно, и будь, что будет».
Но в душе кипел гнев: почему судьба не подпускает меня к тому, для чего я и создан? И в «Золоте бунта» я поставил своего героя Осташу Перехода именно в эту ситуацию. Осташа — прирождённый сплавщик, но его отгоняют от реки и шельмуют. В его душу я вложил собственную ярость. И потому роман про XVIII век для меня в какой-то степени автобиографичен: в нём мои чувства и моя река.
Когда я думал, какой характер дать Осташе, то выбрал характер своего любимого писателя — Виктора Петровича Астафьева, тоже чусовлянина. Но не тот характер, который у чистого мальчика в «Последнем поклоне», а тот, который у автора «Проклятых и убитых», когда сердце обожжено беспризорностью, войной, нищетой и повсеместной ложью.
Вот тут есть некоторая "заноза": герой за год должен был измениться, столько всего он узнал, повидал, через столько прошёл. Он вроде бы и изменился, но почти в самом финале совершает такое, что только изумляешься: "Как же ты мог, Осташа?! Сюжет весьма увлекательный, следить за судьбой Осташи очень интересно, язык книги полон устаревших и "сплавщицких" слов, но в книге много и сцен жестокости, совершенно звериной, извращённой. Меньше их даже в "Сердце пармы", где показано средневековье. Здесь же, особенно в первой половине, есть эпизоды настолько натуралистичные, что читать их страшно, они ужасное впечатление производят.
Особенно страдают от одичавших толп бедные женщины. Причём кажется, что зверствуют все: отбившиеся от отрядов пугачёвцы, работники, давно не бывшие дома, бурлаки, разбойники…Надо сказать, что и Осташа иногда бывает очень жесток, излишне, неоправданно, как и многие другие. Путешествие по реке теснин оказалось долгим и трудным, полным опасностей и страшных встреч, стало настоящим памятником самой Чусовой и людям, сумевшим её покорить.
Барка затонула, и он тоже захлебнулся в своей темнице. Ну и смерть… Осташа вынырнул, отплевался и полез обратно на палубу. Теперь ему все было ясно. Барку смело можно продать. Здесь всегда разбивали стан рыбаки, охотники, отдыхавшие рудокопы с недалекого Четырехбратского рудника, пока рудник еще работал, да и просто прохожий или проплывающий мимо народ. Посреди полянки чернело кострище с рогульками, а рядом с ним громоздился навес, покрытый горой порыжевшего лапника, стояли вешала — одежу просушить, лодку.
Осташа притащил с берега доску-сходню, на которой решил спать у костра, чтобы не застыть от земли. Над полянкой подымался крутой, заросший соснами склон одного из Братьев. Прямо под склоном торчал крест на могиле колодника, захлебнувшегося в казенке отцовой барки. Колодника наспех схоронили бурлаки. Месяца еще не прошло, а крест уже покосился. И Четырешный лог, и полянка были в сумерках, словно под покровом Богородицы, но чеканные сосны на гребне горы еще горели золотом заката, будто звали к себе. По-иконному лазоревое небо за соснами не успело прогреться за день и студило взгляд. От Чусовой и от ручья две стены холода огородили полянку. Осташа сидел у костерка и следил, чтобы не опрокинулся горшок с водой, воткнутый в уголья. По заводским слободкам давно сипели самовары, что паял демидовский Суксун-завод, но кержаки-двоеданы, не отступавшие от древлеправославной веры, самоваров не держали, называя «чертовым брюхом».
И чая не пили, чтобы не отчаяться. На Чусовой работный люд, собранный заводчиками по всей Руси с бору по сосенке, давно утратил и корни свои, и отцов обряд, и прадедовкую Палею. Но пристанские — сплавной народ из коренных чусовлян — веру держали строго. Хотя давно уж вера их растрескалась на десятки толков, в которых только начетчики могли разобраться без ошибки. По реке у дальнего берега изредка проплывали длинные связки плотов — «кобылами» или «гусями», собранные и в гребенку, и в елку, и в накат. На первой сплотке — на хомуте, — на выстилке у длинного весла-дригалки, обычно стоял мужик. На задних сплотках — на круквинах, на журостях — бабы, девки, дети. Осташа издалека слышал звонкий девчоночий смех, и ему хотелось, чтобы плот подгреб для ночевки сюда, к нему. Но огромная затонувшая барка не давала зачалиться, и плоты уплывали дальше. Свет над рекой угасал.
Угрюмым синим огнем зажигались омуты. Над лесами расправляли плечи черные скалы. Луна, как небесная полынья, морозно замерцала над косматыми хребтами, дико отражаясь в излучинах плесов. Осташе было чуть жутковато одному, хоть он и не грешил пужливостью. И места эти дикие, и злая слава здешних Царь-бойцов ведь человечьей кровью вспоена, и еще рядом могила колодника, умершего без причащения, неотпетого, схороненного без гроба… Да и вообще: где-то здесь, на Четырех Братьях, в земле караулят пугачевский клад зарытые злодеем Чикой братья Гусевы… Вот станет Осташа сплавщиком — и не будет этих жутких, одиноких ночей. Костер будет до неба, и вокруг — усталые люди, и какой-нибудь балагур будет тешить народ побасенками в непроглядной майской тьме над Чусовой… «Барку продам в Усть-Койве, — думал Осташа. На кордоне барки всегда нужны. Жаль, придется за полцены отдать. Скостят и за починку, и за подъем со дна. Да еще небось обманут на сколько-то…» Денег после бати в доме не осталось.
Не на что было починить и поднять барку, а потом нанять бурлаков, чтобы притащили ее в Кашку, на пристань. Или хотя бы в Ослянку. Значит, надо барку продавать. А жаль до скрипа зубовного. Батя всю жизнь копил на свою барку, не стал из крепости ни себя, ни Осташу выкупать. И вот обзавелся. Чтобы на первом же сплаве сгибнуть. Без своей барки сплавщик на вольную и сытую жизнь никогда не заработает. Так весь век и будет чужие суда водить и кругом должным оставаться. А заводчики и купцы и сами с большей охотой нанимают сплавщика с его собственной баркой.
Во-первых, свою-то вдвойне беречь будет. А во-вторых… Барка стоит рублей пятьдесят. Наемный сплавщик за один сплав получает девять рублей за чугун, одиннадцать — за медь. По меркам бурлака или углежога, конечно, это деньги огромные. Но бурлаки и углежоги не знают, какими мошнами сплавные старосты бренчат — глаза вылезут от натуги, если подымешь. И сплавщик со своей баркой за сплав берет рублей по двадцать. Это как залог или откуп. Разобьет сплавщик чужую барку — у хозяина, заводчика или купца, пятьдесят рублей пропадет, не считая груза. А свою барку сплавщик угробит — хозяин только двадцать рублей потеряет. Расчет простой.
А доведешь барку до Левшиной пристани или до Оханска на Каме, где груз на здоровенные камские и волжские баржи перегружают, — продашь барку еще с наваром рубля в два-три. Андреян Гилёв из Сулёма однажды так подгадал, что навару в девять рублей взял. Если не пропьешь деньги в кабаках на Разгуляе, — а старой веры люди не пьют, как никонианцы, — то вернешься домой и крестьян подрядишь на плотбищах новую барку построить. Да еще останется на жизнь зимой да в кошель — на вольную. И потому сплавщику на сплаве без своей барки — как пушкарю без пороху: только «ура! Осташа совсем задумался, глядя в костер, как вдруг услышал сзади: — Не шевелись! Денга давай! Осташа не испугался, но замер, недоумевая. А сзади раздался тонкий захлебывающийся смех, и Осташа сразу все понял. Он оглянулся.
В темноте под горой стоял Бакирка-пытарь — всем известный на Чусовой полоумный человечишко. Он целил в Осташу из длинного ружья. Бакирка, как домовой, всегда ходил босой и без шапки, разве что шерстью не оброс. Он и сейчас стоял босиком, несмотря на земляной холод. Он был одет в какое-то немыслимое тряпье, перепоясанное полоской ивовой коры; на голове громоздилась рваная штанина.
К недостаткам следует отнести и излишне затянутое повествование, и главного героя, описанного с таким рваным характером, что не то что ему сопережевать не хочется, но даже он не воспринимается живым человеком.
Учитывая, что в целом персонажи общаются ближе к нормам построения фраз, принятым в современном языке, выглядит это всё неестественно.
Выплыть из морока: золотовалютный роман о русском бунте
Однако у Иванова Чусовая — не просто водный поток с непредсказуемым нравом, «то коварная, то лукавая» [4] , но и мифологический символ — она «предстаёт и как рубеж реального и потустороннего, сакрального и бесовского. В романе возникает мотив переправы через реку смерти без обратного пути, без возврата к нормальной жизни» [5]. Рассказывать подробности он отказался, сославшись на условия контракта [7]. Фильм так и не вышел. В апреле 2021 года Иванов рассказал «Известиям», что права на экранизацию романа проданы «и работа уже началась» [8].
Здесь ждет в земле казна Пугачева, золото бунта, клад, который уже четыре года не дастся ни шаманам, ни разбойникам, ни бродягам-пытарям. Клад, который был закопан четырьмя разбойниками братьями Гусевыми. Клад, дорогу к которому знал лишь бесследно пропавший отец молодого сплавщика Остафия Перехода.
Герой романа, молодой сплавщик Остафий Переход, должен разгадать загадку гибели своего отца, чтобы смыть с родового имени пятно позора. Увлекательный детективный сюжет автор погружает в таинственный и завораживающий мир реки Чусовой. Здесь караваны барок, груженных железом, стремительно летят по течению мимо смертельно опасных скал — бойцов. Здесь власть купцов и заводчиков ничто в сравнении с могуществом старцев — учителей веры, что правят Рекой из тайных раскольничьих скитов. Здесь даже те, кто носит православный крест, искренне верят в силу вогульских шаманов.
Герой романа, молодой сплавщик Остафий Переход, должен разгадать загадку гибели своего отца, чтобы смыть с родового имени пятно позора. Увлекательный детективный сюжет автор погружает в таинственный и завораживающий мир реки Чусовой. Здесь караваны барок, груженных железом, стремительно летят по течению мимо смертельно опасных скал — бойцов.