Теперь на всю посуду, произведенную в Конаково, ставится клеймо ЗиК, выполненное в виде елочки. Зик конаково клейма по годам фото.
Фарфор вербилки клеймо по годам (77 фото)
Клеймо ЗИК также свидетельствует о многолетнем опыте и профессионализме компании в производстве посуды. Большинству читателей\зрителей предприятие известно под названием "ЗиК" и клеймами 1950-х-1970-х годов. Ответ на все претензии по поводу расположения клейма, номера, года выпуска и наградности: "В 1962 г. кортики вообще НЕ ИЗГОТАВЛИВАЛИ! По клейму читается год 1967.
конаковский фаянс клейма по годам зик
Клейма стекольных заводов СССР по годам клеймо. Речь сегодня пойдет про ножи с клеймом «ЗИК», которое расшифровывается как «Златоустовские Именные Клинки». Значение клейма «зик» в современной посуде Клеймо «зик» на посуде означает, что изделие было произведено или импортировано на территории СССР в период с 1927 по 1959 годы. Блюдо старинное сухарница клеймо ЗиК, в хорошем состоянии тарелка тарель на стол под пирожки.
Как менялось клеймо «ЗиК»
После клеймо исчезло... По клейму "К" мыслей нет? Жаль что у наших трудно определить логику обозначения в клеймах. Вот если немчура ставила свой RZM то с ним всё было понятно!
Проект строительства нового завода принят 1929 году, построен к 1932 году.
Это первый специализированный завод по производству шарикоподшипников. В годы войны предприятие было частично эвакуировано, но выпуск продукции не прекращало. Сейчас называется ОАО «Московский подшипник». Основан в середине 18-го века промышленниками Мосоловыми, первоначально назывался Златоустовский чугуноплавильный и железоделательный завод.
В 1811 году был объединен с заводами Саткинским, Кусинским и Артинским. В 1815 году при заводе создается оружейная фабрика, в 1917 она становится одним из цехов завода. Во время Гражданской войны завод простаивал, а после войны национализирован. В 1925 году завод разделяется на три отдельных предприятия: металлургический, механический и абразивный заводы.
В 1939 году переименован в Златоустовский инструментальный комбинат — ЗИК. После перестройки переименован в Производственное объединение «Булат», которое обанкротилось в 2005 году. Клейма заводов на топорах Клейма заводов-изготовителей ставились на лезвии топора. Нередко кроме производителя на лезвии клеймились и другие данные - год изготовления, марка стали, фиксированная цена.
Завод «Труд» в городе Вача До 1920 года завод носил название «Кондратов», что и обозначалось на всех выпускаемых изделиях.
Спустя десять лет здесь действовало уже 8 горнов и две муфельные печи для обжига расписной посуды. Кроме того, Ауэрбах заказал и привез в Кузнецово паровую машину — это, к слову, был первый промышленный паровой агрегат во всей Тверской губернии.
Завод в селе Кузнецово. Благодаря расширению производства на ауэрбаховской фабрике стремительно росло и население Кузнецово. Известно, что каждое новое рабочее место, созданное в сфере материального производства, позволяет создать еще три новых в обслуживающих отраслях — в сфере услуг, образования, медицины, транспорта, ремонта… Вокруг фабричных построек стали селиться стекающиеся с окрестных деревень крестьяне.
Многие из них зарабатывали на жизнь, как сказали бы сейчас, аутсорсингом: изготавливали для фабрики бочки, ведра, ящики, доски, рубили лес на дрова, выжигали уголь и возили его на фабрику, а также вывозили готовую продукцию в Москву, Тверь, Санкт-Петербург. Во-первых, отмена крепостного права лишила российских промышленников постоянной и почти бесплатной и бесправной рабочей силы. Почти одновременно с этим были отменены таможенные тарифы на ввоз фарфора и фаянса из-за границы, и рынки России очень скоро оказались завалены дешевым и модным английским фаянсом.
Причем англичане, как разумные капиталисты, механизировали свои производства, и если русский мастер в день изготавливал десять дюжин фаянсовых тарелок, англичанин — в семь раз больше. Чтобы выжить, фаянсовые заводы в России сокращали ассортимент, снижали зарплаты. Из-за этого мастера и живописцы, самые высокооплачиваемые специалисты отрасли, уходили на другие заводы, к конкурентам.
Главным конкурентом Ауэрбаха на рынке «народного фаянса» был купец Матвей Кузнецов, наследник знаменитой династии «фарфоровых королей» Кузнецовых. Поскольку эта фамилия уже не в первый раз встречается, давайте присмотримся к этим людям подробнее. Дед Матвея Кузнецова Терентий Яковлевич и отец Сидор Терентьевич к тому времени создали целую бизнес-империю заводов по производству фарфора и фаянса.
Кузнецовы применили на своих заводах нововведения, которые позволяли им поддерживать низкую себестоимость продукции и, следовательно, снижать цены. Во-первых, на кузнецовских фабриках было чуть ли не впервые в мировой фарфорово-фаянсовой отрасли введено разделение труда. Каждый рабочий специализировался на выполнении какой-нибудь одной операции — обжиге, формовке или подготовке глины.
За счет этого удалось за 20 лет увеличить производство фарфора в четыре раза. Во-вторых, купцы Кузнецовы практиковали оригинальный бизнес-стиль. Как только они узнавали, что на каких-то заводах появились хорошие мастера, они прилагали все усилия, чтобы переманить умельцев к себе.
Например, когда в России получил славу так называемый сафроновский фарфор, который на посудном заводе Сафронова расписывали живописцы, Кузнецовы стали переманивать к себе сафроновских мастеров, а впоследствии попросту выкупили у Сафронова завод и закрыли на нем производство оригинального фарфора, сделав «сафроновский» стиль целиком «кузнецовским». Сидор Кузнецов, отец будущего владельца Кузнецовского Конаковского завода, был человеком выдающимся. Чрезвычайно набожный, он строил новые заводы прежде всего там, где существовали крупные общины старообрядцев — чтобы обеспечить единоверцев работой.
По этой причине он построил крупный завод в Риге; к тому же здесь был крупный порт, где старообрядцы работали грузчиками, поэтому Кузнецову не следовало беспокоиться, что при отправке его хрупкой продукции на экспорт грузчики что-нибудь украдут или разобьют. В Риге до недавнего времени существовала Московская улица, целиком построенная на доходы кузнецовской фарфоровой фабрики. Организовав производство в Риге, Кузнецовы стали продавать посуду по демпинговым ценам и быстро ликвидировали все конкурирующие мелкие производства.
В 1860-е годы купец Михаил Рачкин пытался делать и продавать фаянс в Риге, но быстро разорился и сдался на милость победителям. Та же участь ждала любого, кто пытался наладить фарфоро-фаянсовый бизнес в главном городе Лифляндской губернии. Столь же решительно Сидор Кузнецов вел и семейные дела.
В 1846 году после трех дочерей у него наконец-то родился сын Матвей, которому и предстояло унаследовать семейное предприятие. На всякий случай расчетливый Кузнецов выдал дочерей замуж за купцов, взял их в бизнес и сделал своими помощниками. А Матвея, единственного наследника, воспитанного в старообрядческой строгости, отправили учиться делу в Ригу к знаменитому Рудакову, одному из главных исследователей керамического производства.
Одновременно Матвей Кузнецов приобщался к теории бизнеса в Рижском коммерческом училище. Своему главному учителю Рудакову посудный олигарх отплатил за науку сполна. Говорят, что, как только Рудаковы решили обзавестись в Риге собственным фарфоровым делом, ученик разорил семью учителя дотла.
В январе 1864 года Сидор Терентьевич скончался. По духовному завещанию Матвей стал единственным его наследником, поэтому по смерти отца он немедленно вступил в управление своими делами, но под попечительством трех зятьев — М. Анисимова, А.
Щепетильникова и С. Балашова — до своего совершеннолетия, которого он достиг в 1867 году. Владея двумя успешными заводами известно, например, что в 1866 году годовой доход одного только Дулевского завода достиг 115 200 рублей , Матвей Сидорович, став полновластным хозяином, по традиции начал расширять бизнес.
И первым же его приобретением стал Ауэрбаховский завод, на который Матвей Кузнецов уже давно положил глаз. Кстати, то обстоятельство, что купец Кузнецов купил фаянсовую фабрику Ауэрбаха в селе Кузнецово, — не более чем совпадение. Ауэрбах, как говорят, построил свою фабрику рядом с кузницами, давшими название селу.
Даже в советское время остатки этих кузниц показывали приезжавшим в Конаково. Дело в том, что практически все население Корчевского уезда жило «от дороги», обслуживая главную магистраль Российской империи — дорогу из Москвы в Петербург. Даже в названиях деревень сохранилась «специализация»: в Кузнецово кузнецы изготавливали подковы и подковывали лошадей, в Шорново жили шорники, ремонтировавшие упряжь, в деревне Мокшино, как гласит легенда, изготавливали тулупы для путников… Но в 1851 году в России построили железную дорогу, и очень скоро все деревни, обслуживавшие «главную дорогу», пришли в упадок.
Так что братья Ауэрбахи, сыновья Андрея Яковлевича, весьма предусмотрительно поступили, продав Матвею Кузнецову свою фабрику. Можно сказать, что Кузнецов пришел в Кузнецово как стратегический инвестор — с его именем связан второй экономический подъем в истории конаковского фаянса. Злые языки поговаривали, что Матвей Кузнецов долго готовился к покупке фабрики Ауэрбахов и даже приложил руку к тому, чтобы предприятие попало в долговую яму.
Известно, что фабрика остро нуждалась в оборотных средствах, но агенты Кузнецова сделали все, чтобы наследники Ауэрбаха нигде не смогли получить кредит, а затем продали предприятие за вполне умеренную сумму. Впрочем, это дело прошлое. Кузнецов, став собственником Ауэрбаховского завода , засучил рукава и принялся за дело.
Считалось, что новый владелец проявил уважение к бывшим владельцам завода: на протяжении еще нескольких лет после покупки предприятия М. Кузнецов клеймил посуду, изготавливаемую по прежним формам, клеймом с имперским орлом и надписью «Быв. Одно из таких изделий есть в коллекции «Маленьких историй».
Соусница с поддоном и клеймом «Бывш. Ауэрбахъ» из коллекции «Маленьких историй» Впрочем, вполне возможно, что новый владелец попросту решил не терять клиентуру из числа поклонников старого бренда — когда-то его новый завод обретёт собственное звучание. Однако завод «зазвучал» быстро.
Стали выпускать новую продукцию: писсуары, умывальные доски, ванны, печи и камины, как говорилось тогда, на любой кошелек — от 30 до 3000 рублей за штуку. Когда Россия начала электрифицироваться, фабрики Кузнецова освоили выпуск изоляторов. К 1870-м годам с развитием сети железных дорог в России вдвое подорожали дрова — в то время единственное топливо, на котором работали фарфоровые и фаянсовые предприятия страны, и которое также использовали в паровозах.
Отечественная добыча каменного угля еще находилась в зачаточном состоянии, и столица империи обогревалась главным образом привозным английским углем. А вокруг перспектив применения для топки горнов торфа велись горячие дебаты. Матвей Кузнецов, в отличие от конкурентов, быстро оценил все преимущества использования торфа: дешевизна и возможность добиться постоянного качества, ведь предсказуемость обжига приводила к снижению процента брака.
Кузнецовский завод, окруженный торфяниками, одним из первых в России перешел на новое топливо. Следует сказать, что даже сегодня Тверская область является одной из самых богатых по запасам торфа: объемы этого ценного компонента экспертами оцениваются в 2 миллиарда тонн! Заброшенные торфяники в первом десятилетии XXI века стали источниками опустошительных пожаров, так что тверским властям пришлось разработать специальную программу по их новому освоению.
А тогда, 200 лет назад, для крестьян из окрестных деревень открылся новый фронт работ: в вырытых торфяных ямах они часами месили босыми ногами торфяную массу, залитую водой, превращая ее в однородное тесто, которое на следующий день разливали ведрами вручную по формам, чтобы получились кирпичи. Для многих обнищавших крестьян это было единственным заработком, и в июне-июле на торфозаготовки к Кузнецову стекалось до 2000 сезонных рабочих. Артель из семи человек за день выделывала до 6000 кирпичей торфа, работая по 14 часов.
И в результате Кузнецов добился того, что на его заводах не только в Кузнецове, но и в Дулеве, и в Риге всегда был годовой запас сухого, выдержанного топлива. В стремлении снизить себестоимость продукции Матвей Кузнецов был неутомим. Многие его заводы стали использовать преимущественно отечественное сырье из имений, принадлежавших фабриканту, или из арендуемых земель.
Так, крестьяне села Большая Михайловка Екатеринославской губернии сдавали Кузнецову в аренду 1200 десятин своей земли и добывали на ней за плату минеральные породы для Будянской фабрики это предприятие находилось на территории Харьковской области, в 1990-е годы было закрыто. А в 1890-е годы, когда в окрестностях Скопина была найдена белая глина не хуже глуховской из Малороссии, использовавшейся всеми фарфористами, первыми там появились агенты Кузнецова. Они рассчитали, что рязанская глина будет обходиться в два раза дешевле украинской, и взяли её добычу под свой контроль.
Не менее передовые технологии Кузнецов использовал и в социальной сфере — в частности, в организации быта своих работников. При нём служащих и рабочих перевели на новые тарифы, питейные заведения были удалены от заводов, для рабочих строили новые дома, больницы, школы и библиотеки, а также храмы — оказалось, что религиозность рабочих укрепляла производственную дисциплину. Рассказывают, что для укрепления религиозных чувств у рабочих Матвей Кузнецов прибегал к разного рода приёмам.
Например, только что нанятым рабочим дарили Библию. Как-то Матвей Сидорович зашел в дом старого рабочего и спросил: «Читаешь ли Писание? Тогда Кузнецов незаметно вложил в книгу 25-рублевую купюру, а через некоторое время снова наведался к тому же рабочему и показал пролетарию не найденные им деньги.
С тех пор, получив в подарок от хозяина Библию, рабочие если и не читали её, то хотя бы скрупулезно пролистывали. Конечно, для управления персоналом использовались и экономические рычаги. На рижской фабрике лучшим сотрудникам от имени хозяина дарили посуду.
Однако, чтобы не возникало желания ее продать, на подарочных чашках и тарелках не ставили заводского клейма. А для нерадивых существовали штрафы: за испорченный инструмент, за опоздания, за пререкания со смотрителем или управляющим. Впрочем, таких работников на кузнецовских предприятиях долго не держали: существовавшая система найма позволяла легко избавляться от «неудобных».
Многие из них зарабатывали на жизнь, как сказали бы сейчас, аутсорсингом: изготавливали для фабрики бочки, ведра, ящики, доски, рубили лес на дрова, выжигали уголь и возили его на фабрику, а также вывозили готовую продукцию в Москву, Тверь, Санкт-Петербург. Во-первых, отмена крепостного права лишила российских промышленников постоянной и почти бесплатной и бесправной рабочей силы. Почти одновременно с этим были отменены таможенные тарифы на ввоз фарфора и фаянса из-за границы, и рынки России очень скоро оказались завалены дешевым и модным английским фаянсом. Причем англичане, как разумные капиталисты, механизировали свои производства, и если русский мастер в день изготавливал десять дюжин фаянсовых тарелок, англичанин — в семь раз больше. Чтобы выжить, фаянсовые заводы в России сокращали ассортимент, снижали зарплаты.
Из-за этого мастера и живописцы, самые высокооплачиваемые специалисты отрасли, уходили на другие заводы, к конкурентам. Главным конкурентом Ауэрбаха на рынке «народного фаянса» был купец Матвей Кузнецов, наследник знаменитой династии «фарфоровых королей» Кузнецовых. Поскольку эта фамилия уже не в первый раз встречается, давайте присмотримся к этим людям подробнее. Дед Матвея Кузнецова Терентий Яковлевич и отец Сидор Терентьевич к тому времени создали целую бизнес-империю заводов по производству фарфора и фаянса. Кузнецовы применили на своих заводах нововведения, которые позволяли им поддерживать низкую себестоимость продукции и, следовательно, снижать цены.
Во-первых, на кузнецовских фабриках было чуть ли не впервые в мировой фарфорово-фаянсовой отрасли введено разделение труда. Каждый рабочий специализировался на выполнении какой-нибудь одной операции — обжиге, формовке или подготовке глины. За счет этого удалось за 20 лет увеличить производство фарфора в четыре раза. Во-вторых, купцы Кузнецовы практиковали оригинальный бизнес-стиль. Как только они узнавали, что на каких-то заводах появились хорошие мастера, они прилагали все усилия, чтобы переманить умельцев к себе.
Например, когда в России получил славу так называемый сафроновский фарфор, который на посудном заводе Сафронова расписывали живописцы, Кузнецовы стали переманивать к себе сафроновских мастеров, а впоследствии попросту выкупили у Сафронова завод и закрыли на нем производство оригинального фарфора, сделав «сафроновский» стиль целиком «кузнецовским». Сидор Кузнецов, отец будущего владельца Кузнецовского Конаковского завода, был человеком выдающимся. Чрезвычайно набожный, он строил новые заводы прежде всего там, где существовали крупные общины старообрядцев — чтобы обеспечить единоверцев работой. По этой причине он построил крупный завод в Риге; к тому же здесь был крупный порт, где старообрядцы работали грузчиками, поэтому Кузнецову не следовало беспокоиться, что при отправке его хрупкой продукции на экспорт грузчики что-нибудь украдут или разобьют. В Риге до недавнего времени существовала Московская улица, целиком построенная на доходы кузнецовской фарфоровой фабрики.
Организовав производство в Риге, Кузнецовы стали продавать посуду по демпинговым ценам и быстро ликвидировали все конкурирующие мелкие производства. В 1860-е годы купец Михаил Рачкин пытался делать и продавать фаянс в Риге, но быстро разорился и сдался на милость победителям. Та же участь ждала любого, кто пытался наладить фарфоро-фаянсовый бизнес в главном городе Лифляндской губернии. Столь же решительно Сидор Кузнецов вел и семейные дела. В 1846 году после трех дочерей у него наконец-то родился сын Матвей, которому и предстояло унаследовать семейное предприятие.
На всякий случай расчетливый Кузнецов выдал дочерей замуж за купцов, взял их в бизнес и сделал своими помощниками. А Матвея, единственного наследника, воспитанного в старообрядческой строгости, отправили учиться делу в Ригу к знаменитому Рудакову, одному из главных исследователей керамического производства. Одновременно Матвей Кузнецов приобщался к теории бизнеса в Рижском коммерческом училище. Своему главному учителю Рудакову посудный олигарх отплатил за науку сполна. Говорят, что, как только Рудаковы решили обзавестись в Риге собственным фарфоровым делом, ученик разорил семью учителя дотла.
В январе 1864 года Сидор Терентьевич скончался. По духовному завещанию Матвей стал единственным его наследником, поэтому по смерти отца он немедленно вступил в управление своими делами, но под попечительством трех зятьев — М. Анисимова, А. Щепетильникова и С. Балашова — до своего совершеннолетия, которого он достиг в 1867 году.
Владея двумя успешными заводами известно, например, что в 1866 году годовой доход одного только Дулевского завода достиг 115 200 рублей , Матвей Сидорович, став полновластным хозяином, по традиции начал расширять бизнес. И первым же его приобретением стал Ауэрбаховский завод, на который Матвей Кузнецов уже давно положил глаз. Кстати, то обстоятельство, что купец Кузнецов купил фаянсовую фабрику Ауэрбаха в селе Кузнецово, — не более чем совпадение. Ауэрбах, как говорят, построил свою фабрику рядом с кузницами, давшими название селу. Даже в советское время остатки этих кузниц показывали приезжавшим в Конаково.
Дело в том, что практически все население Корчевского уезда жило «от дороги», обслуживая главную магистраль Российской империи — дорогу из Москвы в Петербург. Даже в названиях деревень сохранилась «специализация»: в Кузнецово кузнецы изготавливали подковы и подковывали лошадей, в Шорново жили шорники, ремонтировавшие упряжь, в деревне Мокшино, как гласит легенда, изготавливали тулупы для путников… Но в 1851 году в России построили железную дорогу, и очень скоро все деревни, обслуживавшие «главную дорогу», пришли в упадок. Так что братья Ауэрбахи, сыновья Андрея Яковлевича, весьма предусмотрительно поступили, продав Матвею Кузнецову свою фабрику. Можно сказать, что Кузнецов пришел в Кузнецово как стратегический инвестор — с его именем связан второй экономический подъем в истории конаковского фаянса. Злые языки поговаривали, что Матвей Кузнецов долго готовился к покупке фабрики Ауэрбахов и даже приложил руку к тому, чтобы предприятие попало в долговую яму.
Известно, что фабрика остро нуждалась в оборотных средствах, но агенты Кузнецова сделали все, чтобы наследники Ауэрбаха нигде не смогли получить кредит, а затем продали предприятие за вполне умеренную сумму. Впрочем, это дело прошлое. Кузнецов, став собственником Ауэрбаховского завода , засучил рукава и принялся за дело. Считалось, что новый владелец проявил уважение к бывшим владельцам завода: на протяжении еще нескольких лет после покупки предприятия М. Кузнецов клеймил посуду, изготавливаемую по прежним формам, клеймом с имперским орлом и надписью «Быв.
Одно из таких изделий есть в коллекции «Маленьких историй». Соусница с поддоном и клеймом «Бывш. Ауэрбахъ» из коллекции «Маленьких историй» Впрочем, вполне возможно, что новый владелец попросту решил не терять клиентуру из числа поклонников старого бренда — когда-то его новый завод обретёт собственное звучание. Однако завод «зазвучал» быстро. Стали выпускать новую продукцию: писсуары, умывальные доски, ванны, печи и камины, как говорилось тогда, на любой кошелек — от 30 до 3000 рублей за штуку.
Когда Россия начала электрифицироваться, фабрики Кузнецова освоили выпуск изоляторов. К 1870-м годам с развитием сети железных дорог в России вдвое подорожали дрова — в то время единственное топливо, на котором работали фарфоровые и фаянсовые предприятия страны, и которое также использовали в паровозах. Отечественная добыча каменного угля еще находилась в зачаточном состоянии, и столица империи обогревалась главным образом привозным английским углем. А вокруг перспектив применения для топки горнов торфа велись горячие дебаты. Матвей Кузнецов, в отличие от конкурентов, быстро оценил все преимущества использования торфа: дешевизна и возможность добиться постоянного качества, ведь предсказуемость обжига приводила к снижению процента брака.
Кузнецовский завод, окруженный торфяниками, одним из первых в России перешел на новое топливо. Следует сказать, что даже сегодня Тверская область является одной из самых богатых по запасам торфа: объемы этого ценного компонента экспертами оцениваются в 2 миллиарда тонн! Заброшенные торфяники в первом десятилетии XXI века стали источниками опустошительных пожаров, так что тверским властям пришлось разработать специальную программу по их новому освоению. А тогда, 200 лет назад, для крестьян из окрестных деревень открылся новый фронт работ: в вырытых торфяных ямах они часами месили босыми ногами торфяную массу, залитую водой, превращая ее в однородное тесто, которое на следующий день разливали ведрами вручную по формам, чтобы получились кирпичи. Для многих обнищавших крестьян это было единственным заработком, и в июне-июле на торфозаготовки к Кузнецову стекалось до 2000 сезонных рабочих.
Артель из семи человек за день выделывала до 6000 кирпичей торфа, работая по 14 часов. И в результате Кузнецов добился того, что на его заводах не только в Кузнецове, но и в Дулеве, и в Риге всегда был годовой запас сухого, выдержанного топлива. В стремлении снизить себестоимость продукции Матвей Кузнецов был неутомим. Многие его заводы стали использовать преимущественно отечественное сырье из имений, принадлежавших фабриканту, или из арендуемых земель. Так, крестьяне села Большая Михайловка Екатеринославской губернии сдавали Кузнецову в аренду 1200 десятин своей земли и добывали на ней за плату минеральные породы для Будянской фабрики это предприятие находилось на территории Харьковской области, в 1990-е годы было закрыто.
А в 1890-е годы, когда в окрестностях Скопина была найдена белая глина не хуже глуховской из Малороссии, использовавшейся всеми фарфористами, первыми там появились агенты Кузнецова. Они рассчитали, что рязанская глина будет обходиться в два раза дешевле украинской, и взяли её добычу под свой контроль. Не менее передовые технологии Кузнецов использовал и в социальной сфере — в частности, в организации быта своих работников. При нём служащих и рабочих перевели на новые тарифы, питейные заведения были удалены от заводов, для рабочих строили новые дома, больницы, школы и библиотеки, а также храмы — оказалось, что религиозность рабочих укрепляла производственную дисциплину. Рассказывают, что для укрепления религиозных чувств у рабочих Матвей Кузнецов прибегал к разного рода приёмам.
Например, только что нанятым рабочим дарили Библию. Как-то Матвей Сидорович зашел в дом старого рабочего и спросил: «Читаешь ли Писание? Тогда Кузнецов незаметно вложил в книгу 25-рублевую купюру, а через некоторое время снова наведался к тому же рабочему и показал пролетарию не найденные им деньги. С тех пор, получив в подарок от хозяина Библию, рабочие если и не читали её, то хотя бы скрупулезно пролистывали. Конечно, для управления персоналом использовались и экономические рычаги.
На рижской фабрике лучшим сотрудникам от имени хозяина дарили посуду. Однако, чтобы не возникало желания ее продать, на подарочных чашках и тарелках не ставили заводского клейма. А для нерадивых существовали штрафы: за испорченный инструмент, за опоздания, за пререкания со смотрителем или управляющим. Впрочем, таких работников на кузнецовских предприятиях долго не держали: существовавшая система найма позволяла легко избавляться от «неудобных». Каждый год перед Пасхой всех рабочих поголовно рассчитывали, а после праздников начинался новый прием на работу.
Так что неугодные без обременительных объяснений оставались за воротами завода. Глубокая религиозность Матвея Кузнецова, возглавившего московскую старообрядческую общину, не мешала ему прибегать и к другим, греховным способам обогащения. Для обновления производственных зданий и оборудования ловко использовались ресурсы страховых компаний об истории страхового дела в России см. Старые деревянные цеха и склады набивались битым, бракованным фарфором и поджигались.
Клейма ЗИК
Основные символы, которые могут встретиться на клейме ЗИК, включают герб города, где находится производитель, а также буквы и цифры, которые указывают на год и номер выпуска посуды. ЗИК фаянс Конаково – конаковский фаянсовый завод – фото клейм, каталог статуэток, марки и подписи скульпторов и художников. Расшифровать клеймо зик можно с помощью таблицы соответствий, которая содержится в специальных справочниках. Клеймо производителя и год изготовления на кортиках выпушенных в 1941 году не ставились. Конаковский фаянс: клейма по годам ЗиК Конаково, история Конаковского фаянсового завода. 1970 годы наркомовские клейма.
10 советских сервизов, которые сегодня стоят десятки тысяч рублей
В нашей семье есть неполный сервиз с зеленым клеймом ЗиК, 52 – 59гг, мама говорила, что купила его в Воркуте. Дата производства (изготовления, выпуска) масла Зик зашифрована в восьмизначном коде и нанесена на верхнюю или нижнюю часть канистры или бочки. ЗиК Конаково: клеймо марки и штампы по годам. Подразделению SK Lubricants принадлежит целый нефтеперерабатывающий завод. Ответ на все претензии по поводу расположения клейма, номера, года выпуска и наградности: "В 1962 г. кортики вообще НЕ ИЗГОТАВЛИВАЛИ! Шаг 3: Если найдено клеймо с надписью «ЗИК», обратите внимание на дополнительные цифры и символы, которые могут указывать на год и место производства. По клейму читается год 1967.
тема для размещения фото клейма и вопросов по клейму на топорах СССР
В 1925 году завод разделяется на три отдельных предприятия: металлургический, механический и абразивный заводы. В 1939 году переименован в Златоустовский инструментальный комбинат — ЗИК. После перестройки переименован в Производственное объединение «Булат», которое обанкротилось в 2005 году. Клейма заводов на топорах Клейма заводов-изготовителей ставились на лезвии топора. Нередко кроме производителя на лезвии клеймились и другие данные - год изготовления, марка стали, фиксированная цена. Завод «Труд» в городе Вача До 1920 года завод носил название «Кондратов», что и обозначалось на всех выпускаемых изделиях. На клейме указывались название завода, город, и часто был государственный герб. С 1951 по 1956 год клеймо выглядело следующим образом: две широкие буквы «З» и «Т»: буква «З» была чуть ниже и сзади, а буква «Т» была поверх нее. С 1957 года по 1975 изделия маркировались тремя прописными буквами.
Посередине была буква «Т», а по бокам от нее — «З» и «В», связанные между собой линией. С 1975 года и до 1992 клеймо имело две литеры — «О» и «Т», которые были написаны прописью, и первая палочка буквы «Т» пересекалась с «О» так, что ее не было видно. Ижсталь завод. Наиболее распространенное клеймо, которым обозначались топоры этого предприятия: в центре круга — буква «И», окруженная частью шестиугольника, вокруг нее указывается марка стали, год и месяц выпуска, цена. Специалисты утверждают, что при отсутствии года можно присмотреться к самому клейму.
В 1946 году кортиков было изготовленно 6471. В самом конце 1946 года кортики стали снова клеймить ЗИК. В 1947 году морских кортиков было изготовленно 5683 штуки.
Белова, Г.
Вебер, О. Гагнидзе, Г. Садников, В. Сергеев и другие выработали общий для завода и отвечающий современному интерьеру стиль изделий, в которых органичная для фаянса и майолики округлость форм подчёркнута жизнерадостными по цвету росписью или потёчной поливой. Продукция завода экспортируется во многие страны. За 1913—71 объём производства завода в натуральном выражении увеличился почти в 5,5 раза с 17 млн. В 50-х и 60-х гг. Продукция завода отмечена серебряной медалью на Всемирной выставке в Брюсселе 1958 и золотой медалью на Всемирной выставке керамики в Праге 1962. Завод награжден орденом Трудового Красного Знамени 1971.
Р Государственная Тверская Фабрика 1920-1927г. Тверская Госфабрика в Кузнецове Тверской Губернии 1924-1927г.
На форуме: c 2010 г. Ранее, когда прибор ножен клеймился ромбиками или буквами В в кружочке, такие же клейма проставлялись и на коже. Вопрос, ставились ли и если ставились, то какие клейма на коже ножен кортиков второй половины 1955 года, когда клеймить прибор уже перестали - пока еще требует изучения.
Значит, скорее всего, клеймо "П" ставилось на кожу всех годов до 1958г и означает просто клеймо о приёмке типа ОТК возомжно означает "Принят" или "Пригоден".
Что стало со знаменитым Конаковским фаянсовым заводом
ЗиК Конаково: клеймо марки и штампы по годам. Зик конаково клейма по годам фото. Было бы ошибкой полагать, будто Конаковский завод имени Калинина (ЗиК Конаково) занимался лишь изделиями агитационного характера. Речь сегодня пойдет про ножи с клеймом «ЗИК», которое расшифровывается как «Златоустовские Именные Клинки». Такое клеймо ставил Конаковский фаянсовый завод на свои изделия в период с 1962 по 1974 годы.