Одним из них стала опера, оперный театр, оперные спектакли. 30 апреля состоится показ оперы А. Даргомыжского «Русалка» по драматической поэме А.С. Пушкина в постановке Оперной студии Государственного музыкально-педагогического. Вторая Молодежная программа оперных артистов театра «Геликон-опера» и АНО «Арт-Гелиос» проводится при поддержке Президентский фонд культурных инициатив.
Оперный монолог - фото сборник
Зрители увидели отрывки из опер «Сказка о царе Салтане» и «Золотой петушок» Римского-Корсакова, «Руслан и Людмила» Глинки, «Русалка» Даргомыжского. И в пресс-службе нью-йоркского оперного театра «Метрополитен-опера» косвенно подтвердили это, объявив о возобновлении постановки оперы Джакомо Пуччини «Турандот». • выходная у Мистера Икса. • вокальный монолог. • оперное соло. • вокально-инструментальный ансамбль, созданный на базе ВИА «Поющие сердца». • выступление оперного докладчика. Российские оперные артисты тоже решили поддержать медиков и начали трогательный проект «Концерт по заявкам» в Фейсбуке: они исполняют произведения, которые просят врачи.
В Большом театре поставили оперу Франческо Чилеа "Адриана Лекуврёр"
На сцене — опера «Евгений Онегин», которую представляет столичный музыкальный театр «Геликон». Привет! Мы видеоредакция «БезФальши». С 11 по 15 марта 2024 года в РАМ имени Гнесиных проходила VI Международная научная конференция «Опера в музыкальном теа. Наиболее образованные, регулируя истекание капельниц, судорожно листают оперные клавиры. Дата обновления. 27 апреля 2024. Категория. Новости. Печать. Российская и австрийская оперная певица Анна Нетребко подала в суд на нью-йоркский театр «Метрополитен-опера» с требованием выплатить компенсации в размере 360 тысяч долларов. Оперная певица Анна Нетребко впервые выступила на европейской сцене, в Монте-Карло, после того, как зарубежные театры стали отказывать ей в сотрудничестве из-за нейтральной позиции.
«Держат фигу в кармане»: популярный оперный певец рассказал о предателях в Большом театре
Об этом сообщил The Guardian. Нетребко обратилась в окружной суд США на Манхэттене. Она потребовала, чтобы театр выплатил ей компенсацию в размере не менее 360 тыс. По словам певицы, отстранение ее от сцены Метрополитен-опера вызвало у нее «сильную душевную боль и эмоциональный дистресс», заключавшийся в «депрессии, чувстве унижения и стыда, напряжении и тревоге». Метрополитен-опера отказался от выступлений Нетребко после начала российской военной операции на территории Украины. Гендиректор театра Питер Гелб требовал, чтобы певица публично отреклась от Владимира Путина.
А если в каком-то эпизоде «художества» либреттиста все же торчат, тогда это не что иное, как профессиональный брак моей работы. Для тех же режиссеров, против которых я выступаю, все — наоборот. Это для них критерий новаторства, уровень самооценки. Любой музыкальный спектакль плох — считается в их среде — если авторами произведения в восприятии оперного зала остаются… авторы произведения. И только они. А что же тогда режиссер? Он что, всего лишь интерпретатор, автор спектакля, не более? И какой он с этого получит пиар? И как же тогда с попаданием в вечность?.. Да, я согласен, гибель оперы как жанра — опасность реальная. Попробуйте убедить талантливого творческого человека «не возвышаться» над всем и вся в опере, быть неприметнее, уступить первенство в восприятии публики «чужому дяде», даже если этот чужой — классик, автор оперы, которую ты ставишь. Почему-то мне не кажется, что чьи бы то ни было доводы смогут повлиять на психологию творцов авторской режиссуры. Тем не менее, рискну напомнить режиссерам и оперы, и «режоперы» некую сентенцию, которую советую выучить наизусть. Вот она, эта сентенция: «Любые внемузыкальные художественные средства интерпретации в оперном искусстве плодотворны в той мере, в какой они усиливают и «обнажают» художественные смыслы основной оперной субстанции — музыки». Вот краткий фрагмент одного из его интервью. Почему бы вам не сделать филармонический абонемент — «Опера в концертном исполнении»? Режиссер Дмитрий Черняков — генеральный, можно даже сказать государственный препаратор оперы на российской сцене. Черняков режиссер разносторонне талантливый, иногда способный сделать открытие. Я, правда, далеко не во всем его поклонник. По мне он как-то уж слишком увлечен этой пресловутой «мировой тенденцией режиссуры», каковая для меня — крах жанра. Тем не менее, побывать на его последнем спектакле — «Руслан и Людмила» нам с вами, читатель, совсем не бесполезно. Талант нашего героя и там виден невооруженным глазом, и даже жаль, что тема этой статьи находится в стороне от разбора, скажем, сцены «У Ратмира», поставленной им, подчас, виртуозно, или «дуэта скрипки и голоса» в сцене «У Черномора» — трогательно-простого и изысканного. Однако, тема наша — «драма через музыку» — диктует совсем другие акценты. Итак, апрель 2011, «Руслан» в постановке Чернякова, Большой театр. Резонанс мощный. Интернет бурлит. Около двадцати рецензий. Три четверти из них, правда, отрицательны, что удивляет. Наши критики и журналисты, прикидывающиеся ими обычно спектаклям «режоперы» рукоплещут. Иногда даже складывается впечатление, что они чуть ли не подельники главных фигурантов «авторской режиссуры». А тут вдруг, такая аномалия. Есть, разумеется, и позитивные отклики, и восторженные. Вот с одним из них — опусом страстно-апологетическим — мы и будем перекликаться, обсуждая «Руслана». Это монолог Варвары Туровой , опубликованный на сайте «Сноб». Вроде бы толковый, нешуточные проблемы ставящий монолог. Вот первая из него цитата. На ТВ происходит нагнетание трагической интонации «Доколе?! Тут комментировать нечего. Все чистая правда. Читаем дальше. Хочется выключить все это, потому что это режет глаз, потому что это не может быть правдой, потому что это — гипсокартон, пластиковая лепнина, фальшак. Нате, подавитесь этим вашим великим русским искусством, этим вашим великим народом. Вы хотели кокошников — их есть у меня. Вас начнет тошнить от них минут через пять, но вы их хотели — получите, распишитесь, вы же в главном, блин, театре великой страны». Минуточку, госпожа Турова, остановитесь. Я мог бы и дольше любоваться вашим темпераментом, но, простите, в обрисованном вами жлобско-русопятом зале и я сижу. И моя дружина мои единомышленники тоже. Я их не считал, но думаю нас в зале процентов девяносто. И то, что мы видим на сцене, нам глаз не режет, мы не хотим это выключить, у нас нет рвотных позывов… «Нате, подавитесь…» Как это вы увидели в режиссуре начала акта «нате, подавитесь»? Если вы правы, если именно к этому стремился режиссер, он наивный глупец и мало кому интересен. Ибо он считает, что его прозрачно-косметическая мне совершенно не заметная режиссура — ах, как тонко — способна победить глинкинскую музыку, ничего общего с «нате, подавитесь» не имеющую. В начале этой картины, уважаемая Варвара, музыка именно про нелюбимые вами «лазурь-березки-лобзанья» Глинкой и писана. Этим былинным русским пиром на сцене Большого я, признаться, был совершенно неожиданно для себя увлечен. Львиную долю среди причин этого увлечения, полагаю, составляли: музыка оркестр, прекрасные голоса певцов, замечательный хор и превосходная сценография. А царил над всем этим совершенно блистательный Владимир Юровский — дирижер европейского масштаба несомненно. Работа режиссера Чернякова показалась мне мастерской, хотя бы потому, что я почти не замечал ее. Слияние сцены и музыки было почти полным, и после бесконечных экзерсисов «режоперы» это выглядело непривычно. Можно наслаждаться, ослиные уши режиссера нигде не торчат, как ни присматривайся. Наслаждаться оперой, мне удавалось долго, — 24 минуты, пока перед Людмилой, дочерью князя Светозара, не появился цивильный оператор с телекамерой. Глинка почему-то не включил в партитуру музыку «явления народу телекамеры», и поэтому оркестр Юровского мне ничем не помог. Возникшая на миг «телетема» должной реакции у меня не вызвала, и это было ошибкой. Режиссер мне напомнил об этом через три-четыре минуты повторным появлением телеоператора. А потом, после исчезновения Людмилы, на сцене возникла стража: несколько охранников черный костюм, белая рубашка , видимо служащих в офисе Светозара, проморгавших похищение Людмилы и опасающихся увольнения. Оркестр и тут «промолчал», и я начал было разочаровываться в Глинке. Не знаю, как реагировала на все это уважаемая Варвара и «ее рать», но уже через два-три мига и я, и она поняли все. Она, полагаю, радостно перекинувшись со своей ратью взглядами, прошептала: «Концепция! Явилась, кормилица ты наша!! Да, это она, концепция. Теперь намучаемся». Уже в следующей сцене режиссерская концепция оперы была представлена нам в полный рост. Появился Руслан. Языческий князь поспешал на выручку языческой Людмиле в поношенном пуховичке поверх расхристанной рубашки, в джинсах и кедах. Вот она — визитная карточка нынешнего новаторства — переодевание персонажей прошлых веков в сегодняшнюю одежду, настырно повторяющееся из спектакля в спектакль. Не знаю, как Вам, мне, честно говоря, эта визитка просто осточертела. А, кстати, любопытно узнать, сколько ей лет? Когда впервые режиссура оперы до этого додумалась? Оказывается, впервые это случилось в России на спектакле «Кармен». Испанской Севилье был придан вид современного города, классические герои щеголяли в современных одеждах. Эскамильо выходил во втором акте в пиджаке, белых брюках и соломенной шляпе. Солдаты были одеты в современную тому времени военную форму. В толпе мелькали фигуры рабочих в кепках. И все это происходило на спектакле И. Лапицкого в петербургском Театре Музыкальной драмы. В 1913 году. Поздравим нынешних режиссеров-новаторов со столетним юбилеем сего новшества, в котором уже даже запаха нафталина не осталось. Зачем эта «свежесть третьей степени» понадобилась режиссеру уровня Чернякова понять трудно. Не верю, что он одевает персонажей прошлого «в сегодня», чтобы я в зале почувствовал свою тождественность героям. Эта логика пугающе примитивна. Ну, скажем, стенает такой пуховичок в сцене у Ратмира: «Что со мной? Сердце ноет и трепещет! Да из меня эти словеса и клещами не вытянешь. Стоит такой сегодняшний дяденька на «поле, поле, кто тебя усеял» и поет: «Но добрый меч и щит мне нужен…» А я — идентичная ему особь в зале гляжу на него и думаю: «Ну, зачем тебе, мужичонок в джинсах, меч и щит? Да еще и конь в придачу? Они же совершенно не из нашей с тобой жизни».
Верди «Эрнани», ария Кумы из оперы П. Чайковского «Иоланта», речитатив и ария Графа из оперы В. Гуно «Ромео и Джульетта», ария Снегурочки из оперы Н. Рахманинова «Франческа да Римини», ария Констанцы из оперы В. Моцарта «Похищение из сераля» Большая Опера 7 сезон 1 выпуск 04.
Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена. Вы можете разместить у себя на сайте или в социальных сетях плеер Первого канала. Для этого нажмите на кнопку «Поделиться» в верхнем правом углу плеера и скопируйте код для вставки.
Партию Анны Нетребко в «Метрополитен-опере» отдали украинской певице
Юрий Симонов и АСО Московской филармонии исполнили оперные увертюры Россини и Верди. Главная» Новости» Выступление оперного докладчика. "Школа мастерства русской песни" сегодня на пресс-конференции в ТАСС рассказали Наталья Игнатенко, Дмитрий Корчак, Дмитрий Вдовин, Андрей Шлячков и. «Монолог» оперного певца. Бородин Дмитрий Юрьевич, специалист по подготовке к публичным выступлениям, медиа-тренер, консультант по вопросам публичных коммуникаций. Церемония прощания с оперным певцом Евгением Кунгуровым пройдет на Троекуровском кладбище 11 апреля, сообщил концертный директор артиста Сергей Пудовкин.
Большая Опера 7 сезон
Закрывая фестиваль, художественный руководитель Воронежской филармонии и фестиваля «Воронежская камерата» Ирина Авралева отметила: «Каждый день VI фестиваля «Воронежская камерата» был неповторим, открывал новые грани музыки, каждый вечер на сцене филармонии нам дарили невероятные эмоции великолепные исполнители: солисты, коллективы, каждый раз этот зал наполнялся оглушительными овациями. Это самое главное для нас! Это значит, что друзей, почитателей у «Воронежской камераты» становится из года в год всё больше и больше, и наш уровень высок. Очень знаково, что фестиваль заканчивается 13 ноября. В далёком 1913 году именно 13 ноября состоялся единственный авторский концерт Сергея Рахманинова. Мы не просто посвятили фестиваль этому выдающемуся музыканту, мы провели наш фестиваль в дни пребывания Рахманинова здесь, в Воронеже». В первом отделении концерта прозвучали романсы русских композиторов: П. Глинки и др.
Трансляция спектакля по всему миру. Тысячи итальянцев смотрят представление на уличных экранах. И это вопреки давлению со стороны Киева. Украинский консул в Милане назвал "Годунова" российской пропагандой и потребовал запретить, но получил отказ. Я не хочу прятаться, когда читаю Достоевского или Пушкина", — заявил управляющий директор оперного театра "Ла Скала" Доминик Мейер. Проукраинские активисты и примкнувшие к ним анархисты все же пытались заявить о себе и устроили подобие театрализованного представления. Полиция аккуратно оттеснила несколько сотен демонстрантов от входа, чтобы не мешали празднику искусства. А перед этим свою постановку и тоже перед телекамерами устроили экоактивисты.
Саймон — очень позитивный человек, он освещает своим светом всех вокруг, как солнышко. Он милейший не только со своими артистами, но и со всеми остальными, с обслуживающим персоналом, с рабочими сцены. Всегда работает детально, но без давления, с большим уважением. Какой мир создал он в берлинском «Идоменее»? Насколько отрицательной сделал вашу Электру? Моя Электра — персонаж, стоящий обособленно, поэтому даже в эстетическом плане она была человеком из другого мира, отнюдь не из Греции. На первых репетициях он мне говорил, что вдохновлялся главной героиней фильма Куросавы «Макбет», поэтому Электра в его спектакле получилась такой японской леди Макбет, злодейкой чистой воды. В этом проявляется желание не загонять себя в гетто одного амплуа? Лукреция стала логичным продолжением моего белькантового репертуара, просто сейчас мне стали доступны серьезные партии, серьезное бельканто, я уже спела «Марию Стюарт» и «Анну Болейн» Доницетти, скоро меня ждет Норма. Мария в «Мазепе» была скорее исключением. И я была удивлена, с каким успехом состоялся этот проект в целом и для меня лично. С другим дирижером все могло бы быть иначе, но Кирилл Петренко — известный перфекционист, да и инструмент в его руках серьезный — оркестр Берлинской филармонии! Это было здорово.
Для истинных поклонников музыкального искусства этот, своего рода, оперный клуб станет «проводником» в волшебный мир оперы. Ведь ничто не способно с такой мощью и точностью передавать человеческие чувства, как пение и музыка. И именно в опере можно испытать настоящий катарсис!
Российская оперная певица подала в суд на "Метрополитен-опера"
Мастер-классы Арсена Агамаляна и Ольги Понкратовой 27 Июн 2023 Helikon До выпускного концерта нашей Молодежки осталось два дня, а ребята продолжают учиться! Сегодня утром стажеры Молодежной программы оперных артистов встречались с Ольгой Понкратовой, исполнительным продюсером АНО «Опера» кстати, Ольга — выпускница Первой Молодежной программы «Геликона» и Арсеном Агамаляном, многократным чемпионом мира и Европы по бальным танцам. Ольга Понкратова с молодыми артистами поделилась своим опытом и знаниями о том, как правильно заключать агентские договоры, как защищать свои авторские права, как умело избегать «ловушек» и разбираться в сложных юридических моментах.
Страстная горячность, уныние, отчаяние, ощущение, будто земля уходит из-под ног, и вдруг — невероятная внутренняя легкость, желание лететь навстречу забрезжившему на горизонте счастью... Музыка Таривердиева, подкупающе простая, правдивая и искренняя, выразительно и тонко рисует нам диаграмму эмоций и чувств. Любопытно, что в классической постановке опера завершается печально — героиня уходит одна. Но, например, в версии Московского театра «Новая Опера» был дан оптимистический финал, вызвавший бурю позитивных эмоций в зале: героиня дождалась того, ради кого пришла на свидание. А какой финал придумали в Чувашском театре оперы и балета?
Сложа руки сидеть не удается, и слава богу! Ее можно считать флагманом оперных идей в Европе? За счет того, что этот театр может позволить себе лучших дирижеров и режиссеров, а также самых знаменитых певцов — результат всегда интересен. Много было репетиций перед премьерой? Что отличает стиль работы Рэттла? Только через три года театру удалось найти время, чтобы собрать тот самый состав. Репетиций было много, маэстро Рэттл присутствовал почти на всех режиссерских репетициях, что редкость. Может быть, этим и объясняется такой высокий результат работы. Саймон — очень позитивный человек, он освещает своим светом всех вокруг, как солнышко. Он милейший не только со своими артистами, но и со всеми остальными, с обслуживающим персоналом, с рабочими сцены. Всегда работает детально, но без давления, с большим уважением. Какой мир создал он в берлинском «Идоменее»? Насколько отрицательной сделал вашу Электру?
И какой он с этого получит пиар? И как же тогда с попаданием в вечность?.. Да, я согласен, гибель оперы как жанра — опасность реальная. Попробуйте убедить талантливого творческого человека «не возвышаться» над всем и вся в опере, быть неприметнее, уступить первенство в восприятии публики «чужому дяде», даже если этот чужой — классик, автор оперы, которую ты ставишь. Почему-то мне не кажется, что чьи бы то ни было доводы смогут повлиять на психологию творцов авторской режиссуры. Тем не менее, рискну напомнить режиссерам и оперы, и «режоперы» некую сентенцию, которую советую выучить наизусть. Вот она, эта сентенция: «Любые внемузыкальные художественные средства интерпретации в оперном искусстве плодотворны в той мере, в какой они усиливают и «обнажают» художественные смыслы основной оперной субстанции — музыки». Вот краткий фрагмент одного из его интервью. Почему бы вам не сделать филармонический абонемент — «Опера в концертном исполнении»? Режиссер Дмитрий Черняков — генеральный, можно даже сказать государственный препаратор оперы на российской сцене. Черняков режиссер разносторонне талантливый, иногда способный сделать открытие. Я, правда, далеко не во всем его поклонник. По мне он как-то уж слишком увлечен этой пресловутой «мировой тенденцией режиссуры», каковая для меня — крах жанра. Тем не менее, побывать на его последнем спектакле — «Руслан и Людмила» нам с вами, читатель, совсем не бесполезно. Талант нашего героя и там виден невооруженным глазом, и даже жаль, что тема этой статьи находится в стороне от разбора, скажем, сцены «У Ратмира», поставленной им, подчас, виртуозно, или «дуэта скрипки и голоса» в сцене «У Черномора» — трогательно-простого и изысканного. Однако, тема наша — «драма через музыку» — диктует совсем другие акценты. Итак, апрель 2011, «Руслан» в постановке Чернякова, Большой театр. Резонанс мощный. Интернет бурлит. Около двадцати рецензий. Три четверти из них, правда, отрицательны, что удивляет. Наши критики и журналисты, прикидывающиеся ими обычно спектаклям «режоперы» рукоплещут. Иногда даже складывается впечатление, что они чуть ли не подельники главных фигурантов «авторской режиссуры». А тут вдруг, такая аномалия. Есть, разумеется, и позитивные отклики, и восторженные. Вот с одним из них — опусом страстно-апологетическим — мы и будем перекликаться, обсуждая «Руслана». Это монолог Варвары Туровой , опубликованный на сайте «Сноб». Вроде бы толковый, нешуточные проблемы ставящий монолог. Вот первая из него цитата. На ТВ происходит нагнетание трагической интонации «Доколе?! Тут комментировать нечего. Все чистая правда. Читаем дальше. Хочется выключить все это, потому что это режет глаз, потому что это не может быть правдой, потому что это — гипсокартон, пластиковая лепнина, фальшак. Нате, подавитесь этим вашим великим русским искусством, этим вашим великим народом. Вы хотели кокошников — их есть у меня. Вас начнет тошнить от них минут через пять, но вы их хотели — получите, распишитесь, вы же в главном, блин, театре великой страны». Минуточку, госпожа Турова, остановитесь. Я мог бы и дольше любоваться вашим темпераментом, но, простите, в обрисованном вами жлобско-русопятом зале и я сижу. И моя дружина мои единомышленники тоже. Я их не считал, но думаю нас в зале процентов девяносто. И то, что мы видим на сцене, нам глаз не режет, мы не хотим это выключить, у нас нет рвотных позывов… «Нате, подавитесь…» Как это вы увидели в режиссуре начала акта «нате, подавитесь»? Если вы правы, если именно к этому стремился режиссер, он наивный глупец и мало кому интересен. Ибо он считает, что его прозрачно-косметическая мне совершенно не заметная режиссура — ах, как тонко — способна победить глинкинскую музыку, ничего общего с «нате, подавитесь» не имеющую. В начале этой картины, уважаемая Варвара, музыка именно про нелюбимые вами «лазурь-березки-лобзанья» Глинкой и писана. Этим былинным русским пиром на сцене Большого я, признаться, был совершенно неожиданно для себя увлечен. Львиную долю среди причин этого увлечения, полагаю, составляли: музыка оркестр, прекрасные голоса певцов, замечательный хор и превосходная сценография. А царил над всем этим совершенно блистательный Владимир Юровский — дирижер европейского масштаба несомненно. Работа режиссера Чернякова показалась мне мастерской, хотя бы потому, что я почти не замечал ее. Слияние сцены и музыки было почти полным, и после бесконечных экзерсисов «режоперы» это выглядело непривычно. Можно наслаждаться, ослиные уши режиссера нигде не торчат, как ни присматривайся. Наслаждаться оперой, мне удавалось долго, — 24 минуты, пока перед Людмилой, дочерью князя Светозара, не появился цивильный оператор с телекамерой. Глинка почему-то не включил в партитуру музыку «явления народу телекамеры», и поэтому оркестр Юровского мне ничем не помог. Возникшая на миг «телетема» должной реакции у меня не вызвала, и это было ошибкой. Режиссер мне напомнил об этом через три-четыре минуты повторным появлением телеоператора. А потом, после исчезновения Людмилы, на сцене возникла стража: несколько охранников черный костюм, белая рубашка , видимо служащих в офисе Светозара, проморгавших похищение Людмилы и опасающихся увольнения. Оркестр и тут «промолчал», и я начал было разочаровываться в Глинке. Не знаю, как реагировала на все это уважаемая Варвара и «ее рать», но уже через два-три мига и я, и она поняли все. Она, полагаю, радостно перекинувшись со своей ратью взглядами, прошептала: «Концепция! Явилась, кормилица ты наша!! Да, это она, концепция. Теперь намучаемся». Уже в следующей сцене режиссерская концепция оперы была представлена нам в полный рост. Появился Руслан. Языческий князь поспешал на выручку языческой Людмиле в поношенном пуховичке поверх расхристанной рубашки, в джинсах и кедах. Вот она — визитная карточка нынешнего новаторства — переодевание персонажей прошлых веков в сегодняшнюю одежду, настырно повторяющееся из спектакля в спектакль. Не знаю, как Вам, мне, честно говоря, эта визитка просто осточертела. А, кстати, любопытно узнать, сколько ей лет? Когда впервые режиссура оперы до этого додумалась? Оказывается, впервые это случилось в России на спектакле «Кармен». Испанской Севилье был придан вид современного города, классические герои щеголяли в современных одеждах. Эскамильо выходил во втором акте в пиджаке, белых брюках и соломенной шляпе. Солдаты были одеты в современную тому времени военную форму. В толпе мелькали фигуры рабочих в кепках. И все это происходило на спектакле И. Лапицкого в петербургском Театре Музыкальной драмы. В 1913 году. Поздравим нынешних режиссеров-новаторов со столетним юбилеем сего новшества, в котором уже даже запаха нафталина не осталось. Зачем эта «свежесть третьей степени» понадобилась режиссеру уровня Чернякова понять трудно. Не верю, что он одевает персонажей прошлого «в сегодня», чтобы я в зале почувствовал свою тождественность героям. Эта логика пугающе примитивна. Ну, скажем, стенает такой пуховичок в сцене у Ратмира: «Что со мной? Сердце ноет и трепещет! Да из меня эти словеса и клещами не вытянешь. Стоит такой сегодняшний дяденька на «поле, поле, кто тебя усеял» и поет: «Но добрый меч и щит мне нужен…» А я — идентичная ему особь в зале гляжу на него и думаю: «Ну, зачем тебе, мужичонок в джинсах, меч и щит? Да еще и конь в придачу? Они же совершенно не из нашей с тобой жизни». Невероятное очевидно. Неужели режиссура не понимает, что музыка в союзе со словами, написанными 180 лет назад, эстетически не приемлет такого внешнего облика персонажа, что эстетика сцены несовместима, а иногда и просто враждебна ей. Эта гардеробная агрессия, в творениях концептуальной режиссуры получила повальное распространение и производит впечатление какой-то паранойи. Но в «Руслане» это болезнь не единственная. Там дело, конечно, не только в одежде. Постановка оперной сказки завалена бытом. Иногда даже кажется, что режиссер специально работал со сценографией и певцами над обытовлением ситуаций.
Оперный монолог - фото сборник
Элина по решению наставника должна была покинуть проект Голос 10, но её спас Леонид Агутин. В его команде она выйдет на сцену в прямых эфирах проекта - четвертьфинале. Вы можете бесплатно скачать аудиодорожку этого видео в формате MP3. Десятый сезон.
Важно, чтобы это расширение не происходило за счет музыки. Именно таков «квартет» названных здесь спектаклей «Кармен». Он обнимает, по сути дела, почти все успешно опробованные в нынешнем оперном театре способы сценической трансформации классического произведения. У Немировича-Данченко — это создание нового, продиктованного замыслом режиссёра, текста либретто оперы, уходящего от всякой конкретности сюжета. В ремейке «Кармен Джонс» — освоение иного жанра, потребовавшее стилевой переделки партитуры и переноса времени действия «в сегодня».
Авторы этих спектаклей в авторы произведения не лезут. Этим они разительно отличаются от «авторской режиссуры» спектаклей нашего времени, основной «подвиг» которых — беспрерывный пиар режиссерских идей, вытеснение музыки и ее авторов из нашего восприятия, и бесстыдный варварский танец на обломках фундаментального принципа музыкального театра — «драма через музыку». Мне, быть может, яснее, чем многим, природа этой режиссерской страсти к перетрактовкам, переосмыслениям, переделкам. Некоторые мои работы «Колокольчик» — более 20-ти постановок, «Рита» — 16, «Паяцы» — 8, «Тайный брак» — 5, «Мнимая садовница» — 4 ставятся и играются по-русски и сейчас, в эпоху длящейся в России во многом противоречивой «оперной забавы» — исполнения оперы на языке оригинала. Я, как сейчас выражаются, «по определению» не могу быть противником «обновления» классики, Но мои требования к себе в поиске сценических и смысловых резервов классического произведения прямо противоположны идеям творцов «авторской режиссуры». И сейчас, и в процессе освоения этого жанра, мое непременное условие — так спрятаться за музыкой автора, чтобы в восприятии слушающего зрительного зала меня не было вовсе. А если в каком-то эпизоде «художества» либреттиста все же торчат, тогда это не что иное, как профессиональный брак моей работы. Для тех же режиссеров, против которых я выступаю, все — наоборот.
Это для них критерий новаторства, уровень самооценки. Любой музыкальный спектакль плох — считается в их среде — если авторами произведения в восприятии оперного зала остаются… авторы произведения. И только они. А что же тогда режиссер? Он что, всего лишь интерпретатор, автор спектакля, не более? И какой он с этого получит пиар? И как же тогда с попаданием в вечность?.. Да, я согласен, гибель оперы как жанра — опасность реальная.
Попробуйте убедить талантливого творческого человека «не возвышаться» над всем и вся в опере, быть неприметнее, уступить первенство в восприятии публики «чужому дяде», даже если этот чужой — классик, автор оперы, которую ты ставишь. Почему-то мне не кажется, что чьи бы то ни было доводы смогут повлиять на психологию творцов авторской режиссуры. Тем не менее, рискну напомнить режиссерам и оперы, и «режоперы» некую сентенцию, которую советую выучить наизусть. Вот она, эта сентенция: «Любые внемузыкальные художественные средства интерпретации в оперном искусстве плодотворны в той мере, в какой они усиливают и «обнажают» художественные смыслы основной оперной субстанции — музыки». Вот краткий фрагмент одного из его интервью. Почему бы вам не сделать филармонический абонемент — «Опера в концертном исполнении»? Режиссер Дмитрий Черняков — генеральный, можно даже сказать государственный препаратор оперы на российской сцене. Черняков режиссер разносторонне талантливый, иногда способный сделать открытие.
Я, правда, далеко не во всем его поклонник. По мне он как-то уж слишком увлечен этой пресловутой «мировой тенденцией режиссуры», каковая для меня — крах жанра. Тем не менее, побывать на его последнем спектакле — «Руслан и Людмила» нам с вами, читатель, совсем не бесполезно. Талант нашего героя и там виден невооруженным глазом, и даже жаль, что тема этой статьи находится в стороне от разбора, скажем, сцены «У Ратмира», поставленной им, подчас, виртуозно, или «дуэта скрипки и голоса» в сцене «У Черномора» — трогательно-простого и изысканного. Однако, тема наша — «драма через музыку» — диктует совсем другие акценты. Итак, апрель 2011, «Руслан» в постановке Чернякова, Большой театр. Резонанс мощный. Интернет бурлит.
Около двадцати рецензий. Три четверти из них, правда, отрицательны, что удивляет. Наши критики и журналисты, прикидывающиеся ими обычно спектаклям «режоперы» рукоплещут. Иногда даже складывается впечатление, что они чуть ли не подельники главных фигурантов «авторской режиссуры». А тут вдруг, такая аномалия. Есть, разумеется, и позитивные отклики, и восторженные. Вот с одним из них — опусом страстно-апологетическим — мы и будем перекликаться, обсуждая «Руслана». Это монолог Варвары Туровой , опубликованный на сайте «Сноб».
Вроде бы толковый, нешуточные проблемы ставящий монолог. Вот первая из него цитата. На ТВ происходит нагнетание трагической интонации «Доколе?! Тут комментировать нечего. Все чистая правда. Читаем дальше. Хочется выключить все это, потому что это режет глаз, потому что это не может быть правдой, потому что это — гипсокартон, пластиковая лепнина, фальшак. Нате, подавитесь этим вашим великим русским искусством, этим вашим великим народом.
Вы хотели кокошников — их есть у меня. Вас начнет тошнить от них минут через пять, но вы их хотели — получите, распишитесь, вы же в главном, блин, театре великой страны». Минуточку, госпожа Турова, остановитесь. Я мог бы и дольше любоваться вашим темпераментом, но, простите, в обрисованном вами жлобско-русопятом зале и я сижу. И моя дружина мои единомышленники тоже. Я их не считал, но думаю нас в зале процентов девяносто. И то, что мы видим на сцене, нам глаз не режет, мы не хотим это выключить, у нас нет рвотных позывов… «Нате, подавитесь…» Как это вы увидели в режиссуре начала акта «нате, подавитесь»? Если вы правы, если именно к этому стремился режиссер, он наивный глупец и мало кому интересен.
Ибо он считает, что его прозрачно-косметическая мне совершенно не заметная режиссура — ах, как тонко — способна победить глинкинскую музыку, ничего общего с «нате, подавитесь» не имеющую. В начале этой картины, уважаемая Варвара, музыка именно про нелюбимые вами «лазурь-березки-лобзанья» Глинкой и писана. Этим былинным русским пиром на сцене Большого я, признаться, был совершенно неожиданно для себя увлечен. Львиную долю среди причин этого увлечения, полагаю, составляли: музыка оркестр, прекрасные голоса певцов, замечательный хор и превосходная сценография. А царил над всем этим совершенно блистательный Владимир Юровский — дирижер европейского масштаба несомненно. Работа режиссера Чернякова показалась мне мастерской, хотя бы потому, что я почти не замечал ее. Слияние сцены и музыки было почти полным, и после бесконечных экзерсисов «режоперы» это выглядело непривычно. Можно наслаждаться, ослиные уши режиссера нигде не торчат, как ни присматривайся.
Наслаждаться оперой, мне удавалось долго, — 24 минуты, пока перед Людмилой, дочерью князя Светозара, не появился цивильный оператор с телекамерой. Глинка почему-то не включил в партитуру музыку «явления народу телекамеры», и поэтому оркестр Юровского мне ничем не помог. Возникшая на миг «телетема» должной реакции у меня не вызвала, и это было ошибкой. Режиссер мне напомнил об этом через три-четыре минуты повторным появлением телеоператора. А потом, после исчезновения Людмилы, на сцене возникла стража: несколько охранников черный костюм, белая рубашка , видимо служащих в офисе Светозара, проморгавших похищение Людмилы и опасающихся увольнения. Оркестр и тут «промолчал», и я начал было разочаровываться в Глинке. Не знаю, как реагировала на все это уважаемая Варвара и «ее рать», но уже через два-три мига и я, и она поняли все. Она, полагаю, радостно перекинувшись со своей ратью взглядами, прошептала: «Концепция!
Явилась, кормилица ты наша!! Да, это она, концепция. Теперь намучаемся». Уже в следующей сцене режиссерская концепция оперы была представлена нам в полный рост. Появился Руслан. Языческий князь поспешал на выручку языческой Людмиле в поношенном пуховичке поверх расхристанной рубашки, в джинсах и кедах. Вот она — визитная карточка нынешнего новаторства — переодевание персонажей прошлых веков в сегодняшнюю одежду, настырно повторяющееся из спектакля в спектакль. Не знаю, как Вам, мне, честно говоря, эта визитка просто осточертела.
А, кстати, любопытно узнать, сколько ей лет? Когда впервые режиссура оперы до этого додумалась? Оказывается, впервые это случилось в России на спектакле «Кармен». Испанской Севилье был придан вид современного города, классические герои щеголяли в современных одеждах. Эскамильо выходил во втором акте в пиджаке, белых брюках и соломенной шляпе. Солдаты были одеты в современную тому времени военную форму. В толпе мелькали фигуры рабочих в кепках. И все это происходило на спектакле И.
Лапицкого в петербургском Театре Музыкальной драмы.
Он уже видел подобное здание театра оперы и балета где-то в Канаде и очень хотел, чтобы в Санкт-Петербурге появилось что-то похожее. В 2013 году строительство, которое на конкурсной основе реализовало петербургское ОАО «КБ высотных и подземных сооружений» ВИПС , было завершено, и Мариинка-2 была представлена на суд петербуржцев и специалистов. Хотя это современный зрительный зал, в его основе лежат те же принципы, что и в знаменитых оперных театрах XVIII и XIX веков — изогнутая форма в виде подковы и три яруса балконов. Именно такая конфигурация обеспечивает уютную атмосферу, наилучшую акустику и прекрасный обзор, а значит, комфорт и удобство зрителей. Собрался сходить на «Чародейку» в Мариинский театр премьера в 1887 году. Эта опера — не самая известная из опер Чайковского. Я, к примеру, никогда с ней ранее не знакомился и в театрах не видел. Но это только говорит о том, что это далеко не самая репертуарная опера Чайковского. Оказалось — отличный спектакль, и интересный для меня.
Во-первых, Чайковский написал эту оперу, можно сказать, на вершине своего композиторского мастерства уже после «Евгения Онегина» и «Мазепы». И жить-то ему оставалось всего шесть-семь лет. По времени примерно в это же время написана гениальная Пятая симфония. Так что, как говорится, музыка Чайковского представлена в лучшем и зрелом виде. Эта опера как бы является предтечей и «Пиковой дамы», и «Иоланты». Есть реминисценции с чрезвычайно популярной оперой Бизе «Кармен». Чайковский был в курсе оперных новинок того времени: например, был на премьере тетралогии «Кольцо нибелунга» Вагнера в Байрёйте Германия в 1876 году. Однако Чайковский придерживался собственного стиля. Драматические коллизии сюжета очень похожи на сюжет «Пиковой дамы». Постановка тоже оказалась на высоте.
Опера в Мариинском поставлена двадцать лет назад, и это очень хорошо. Все спектакли, которые я видел в Мариинке последние пять лет, как мне показалось, были гораздо хуже поставлены. Надо подчеркнуть, что мне довелось за последние 10 лет побывать в Мариинке буквально считанные разы, так что и впечатления эти только от тех нескольких спектаклей, которые я видел. Возможно мне не повезло и я попал не на самые сильные спектакли, которых, как выяснилось, в Мариинке более чем достаточно. О чем и пойдет речь в этой книге. Постановщик «Чародейки» — англичанин, а у англичан есть очень удачные решения в оперном деле, и эта постановка по стилистике перекликается, в частности, с великолепным спектаклем «Фауст» Гуно в лондонском Королевском театре Ковент-Гарден примерно 2009 года в постановке большого мастера оперной режиссуры Дэвида Маквикара, который также ставил спектакли и в Метрополитен-опера. Так что я, честно говоря, хотел просто полюбопытствовать, а попал на отличный спектакль. Оркестр играет превосходно, певцы в основном — тоже сильные. Так что я получил удовольствие. Но должен сказать, что посещение оперы в наше время, это далеко не обязательное зрелище.
Ну, все-таки я когда-то занимался музыкой и кое-что в этом деле понимаю. Но вот огромному количеству людей такие мероприятия, как говорится, «до лампочки». И это нормально. Ведь мероприятие по времени весьма затратное. Начался спектакль в 19:00, а закончился после 23:00. Прибавьте время на дорогу до театра, и после спектакля еще надо добраться до дома. Я, вероятно, писал Вам, как холодно относилась ко мне публика на втором, третьем и четвертом представлении. На пятом я уже не дирижировал театр был не полон, а теперь мне пишут, что на седьмом представлении театр был наполовину пуст. В прежнее время случалось, что суждения публики и прессы были ко мне неблагоприятны, но не глубоко оскорбляли меня, ибо смутно я сознавал причину неуспеха. Теперь этого нет; я непоколебимо убежден, что «Чародейка» — лучшая моя опера, а, между тем, ее скоро сдадут в архив!
И всего обиднее, что в прессе на меня напустились с такой злобой, как будто я всю свою жизнь был бездарным писакой, незаслуженно поднявшимся выше, чем бы следовало, и не нашлось никого, кто бы за меня заступился. Ни одной горячей, сочувственной статьи во всей петербургской печати не появилось, напротив: всеобщее злорадство и торжествующий тон, будто все они сговорились вредить мне самым жестоким образом и видят во мне лютого врага, заслужившего мщение. Не далее, как сегодня, мне пришлось прочитать статью, написанную в газете «Новости» и проникнутую необычайно сильной злобой и ненавистью. За что? Никогда я никому не наносил сознательно никакого зла! К сожалению, даже гениям приходится в жизни сплошь и рядом встречать, как минимум, непонимание современников. Слава богу, что Мариинский театр представляет зрителям и эту замечательную оперу Чайковского, которую нечасто встретишь в современных театрах по всему миру, и представляет на высочайшем уровне, что обеспечивает главный дирижер, художественный руководитель и директор Мариинского театра Валерий Гергиев. Поистине и оркестровая часть, и хоровая, и солисты действовали под управлением Гергиева выше всяких похвал. А написана русским композитором М. Мусоргским гениальная опера «Хованщина».
Ну, разумеется, и с богатыми костюмами. Но вот заканчивается опера сценой, когда раскольники, староверы, не откликнувшиеся на реформу патриарха Никона и царя Алексея Михайловича, вместо того чтобы сопротивляться врагу на том историческом этапе Петру I и его, фактически, оккупационным войскам , просто поют молитвы и почему-то совершенно не протестуют, более того — производят акт самосожжения, то есть самоуничтожаются. Еще раз подчеркну: не проявляя и признаков сопротивления врагам. Зрителям предлагается в подтексте брать пример: не надо сопротивляться врагам, молитесь и кончайте жизнь самоубийством — не только проведя акт самосожжения, но и любым другим способом.
Первыми на это решение отреагировали на Украине.
Посол страны в ФРГ потребовал отменить выступление. В своей петиции дипломат пишет, что артистка должна была не только осудить СВО, но и признать свою ответственность за действия российских властей. Призыв прекратить сотрудничество с россиянкой подписали почти 37 тысяч пользователей.
Список оперных спектаклей
- Главные новости
- Оперные артисты запустили проект, где поют по заявкам медиков
- Опера-размышление. Опера-монолог. Опера-чувство
- Мастер-классы Арсена Агамаляна и Ольги Понкратовой — Молодежная программа оперных артистов
- Студенческая весна с профессором Курентзисом
- Оперная певица Анна Нетребко подала в суд на Метрополитен-опера из‑за ее увольнения
Подпишитесь на новости «МО»
- В Белгород привезли оперу «Евгений Онегин» столичной «Геликон-оперы» | ОТР
- Digital Opera | Новости | Опера объединяет
- В театре оперы и балета состоялась премьера монооперы "Человеческий голос" - Лента новостей Чувашии
- Монолог Эбн-Хакиа из оперы «Иоланта» Николай Копылов слушать онлайн на Яндекс Музыке