В тексте говорится о том, как однажды он поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. Однажды антиквару по имени Ивану Алексеевичу закончились деньги неожиданно и несколько дней назад. 3 сочинения к новому сборнику ОГЭ-2022 «36 типовых вариантов» под редакцией И. П. Цыбулько. Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы.
Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show
На другой день при первых приступах голода я решил продать учебники. Толстый барон Вега в обработке Бремикера и в переплете пошел за четвертак, администрация профессора Лобко за двадцать копеек, солидного генерала Дуропа никто не брал. Еще два дня я был в полусытом состоянии. На третий день из прежних богатств осталось только три копейки. Я, скрепя сердце, пошел просить взаймы у товарищей, но они все отговаривались «торричеллиевой пустотой» карманов, и только один сказал, что хотя у него и есть несколько рублей, но все-таки он взаймы ничего не даст, «потому что, — объяснил он с нежной улыбкой, — часто, дав другу в долг денег, мы лишаемся и друга и денег, — как сказал однажды великий Шекспир в одном из своих бессмертных произведений…» Три копейки! Я предавался над ними трагическим размышлениям: истратить ли их на полдесятка папирос, или подождать, когда голод сделается невыносимым, и тогда купить на них хлеба? Как я был умен, что решился на последнее! К вечеру я проголодался, как Робинзон Крузе на своем острове, и вышел на Невский. Я раз десять прошел мимо булочной Филиппова, пожирал глазами выставленные в окнах громадные хлебы: у некоторых тесто было желтое, у других розовое, у третьих перемежалось со слоями мака. Наконец я решился войти.
Какие-то гимназисты ели жареные пирожки, держа их в кусочках серой промаслившейся бумаги. Я почувствовал ненависть к этим счастливцам… — Что вам угодно? Я принял самый небрежный вид и сказал фатовским тоном: — Отвесьте-ка мне фунт черного хлеба… Но я далеко не был спокоен, пока приказчик широким ножом красиво резал хлеб. Или что будет, если приказчик отрежет с походцем? Я понимаю, можно задолжать в ресторане пять—десять рублей и приказать буфетчику: «Запиши там за мной, любезный», но как быть, если не хватит одной копейки? Хлеб стоит ровно три копейки. Я переминался терпеливо с ноги на ногу, когда его завертывали в бумагу. Как только я вышел из булочной, чувствуя в кармане теплое и мягкое прикосновение хлеба, мне хотелось от радости закричать и съежиться, как делают маленькие дети, ложась в постель после целого дня беготни. И я не мог утерпеть, чтобы еще на Невском не сунуть в рот двух больших, вкусных кусков.
Я все это рассказываю в почти веселом тоне… Но тогда мне было вовсе не до веселья. Прибавьте к мучениям голода острый стыд провала, близкую перспективу насмешек полковых товарищей, очаровательную любезность чиновников, от которых зависела выдача проклятых прогонов… Я вам скажу искренно, что в эти дни я все время был лицом к лицу с мыслью о самоубийстве. На другой день голод опять сделался невыносимым. Я пошел к Александре Ивановне… Степан, увидев меня, пришел в неистовый восторг. Он рычал, подпрыгивал и лизал рукава моего сюртука. Когда, наконец, я сел, он поместился около меня на полу и прижался к моим ногам. Александра Ивановна насилу отогнала его. Мне очень было тяжело просить бедную, испуганную суровой жизнью женщину о деньгах, но я решился сделать это. Дайте мне, сколько можете, взаймы… Она всплеснула руками.
Вчера сама заложила брошку… Сегодня еще было кое-что на базар, а завтра уж не знаю, как быть… — Не можете ли вы взять немного у сестры? Александра Ивановна боязливо оглянулась кругом и зашептала с ужасом: — Что вы, что вы, дорогой. Да ведь я и так из милости живу у нее. Нет, уж лучше подумаем, нельзя ли как-нибудь иначе обойтись? Но, что мы ни придумывали, все оказывалось несбывчивым. Потом мы оба замолчали. Наступал вечер, и по комнате расползалась унылая, тяжелая мгла. Отчаяние, ненависть и голод терзали меня.
Спиной ко мне у единственного маленького окна с мутно-зелеными стеклами стояла полная женщина. Она нагнулась над керосиновой плитой, от которой шел густой чад, застилавший комнату и наполнявший ее запахом керосина и пригорелого масла. Женщина обернулась назад и стала присматриваться. В это время откуда-то из угла выскочил и быстро подошел ко мне мальчик, в распоясанной блузе и босиком. Взглянув на него пристальней, я сразу догадался, что это идиот, и хотя не отступил перед ним, но скажу откровенно, что в сердце мое стукнуло чувство, похожее на трусость. Идиот глядел на меня бессмысленно и издавал странные звуки, нечто вроде «урлы, урлы»… — Не бойтесь, он не тронет,— сказала женщина, идя мне навстречу. Я назвал себя и упомянул про своего отца. Она обрадовалась, оживилась, разохалась и стала извиняться, что у нее не прибрано. Идиот принялся еще громче кричать свое: «урлы, урлы…» — Это сыночек мой, он такой от рождения,— сказала Александра Ивановна с грустной улыбкой. Александра Ивановна похлопала его ласково по плечу. Степан, Степан… Видите, догадался, что о нем говорят, и рекомендуется. Чтобы оказать Александре Ивановне внимание, я сказал ему: «Здравствуй, Степан» и взял его за руку. Она была холодна, пухла и безжизненна. Я почувствовал брезгливость и только из вежливости спросил: — Ему, наверно, лет шестнадцать? Мы разговорились. Грачева оказалась тихой, робкой женщиной, забитой неудачами и долгой нуждой. Суровая борьба с бедностью совершенно убила в ней смелость мысли и способность интересоваться чем-нибудь выходящим за узкие пределы этой борьбы. Она жаловалась мне на дороговизну мяса и на дерзость извозчиков, рассказывала об известных ей случаях выигрыша в лотерею и завидовала счастью богатых людей. Во все время нашего разговора Степан не сводил с меня глаз. Видимо, его поразил и заинтересовал вид моего военного сюртука. Раза три он исподтишка протягивал руку, чтобы притронуться к блестящим пуговицам, и тотчас же отдергивал ее с видом испуга. Она печально покачала головой. Есть у него несколько собственных слов, да что же это за слова! Так, бормотанье! Вот, например, Степан у него называется «Папан», кушать хочется — «мня», деньги у него называются «ТЭКи»… Степан,— обратилась она к сыну,— где твои тэки? Покажи нам твои тэки. Степан вдруг спрыгнул со стула, бросился в темный угол и присел там на корточки. Я услышал оттуда звон медной монеты и те же «урлы, урлы», но на этот раз ворчливые, угрожающие. Ее Степан заинтересовал меня, и мне пришла в голову мысль вылечить его по системе какого-то швейцарского доктора, пробовавшего действовать на своих слабоумных пациентов медленным путем логического развития. Неужели путем упорной гимнастики нельзя хотя немного укрепить и расширить этот бедный ум? Он очень обрадовался, расхохотался и закричал, указывая на куклу: «Папан! Потом я приносил ему картинки, пробовал заинтересовать его кубиками, разговаривал с ним, называя разные предметы и показывая на них. Но, или система швейцарского доктора была неверна, или я не умел ее применять на практике, только развитие Степана не подвигалось ни на шаг. Зато он необыкновенно полюбил меня в эти дни. Когда я приходил, он кидался мне навстречу с восторженным ревом. Он не спускал с меня глаз; когда я переставал обращать на него внимание, он подходил и лизал, как собака, мои руки, сапоги или одежду.
Зб Степан, — обратилась она к сыну, — где твои тэки? Фразеологизмы — это устойчивые выражения, играющие большую роль в художественном стиле речи. По мнению современного лингвиста В. Черняк, главной функцией таких неделимых словосочетаний следует считать «выражение отношение к тому, о чём говорится». Приведём аргументы из текста, подтверждающие эти мысли. Так, в произведении А. Куприна в предложении 55 используется фразеологизм «скрепя сердце». Его лексическое значение можно определить следующим образом: «крайне неохотно, безо всякого желания». Однако в данном контексте появляется важнейший дополнительный оттенок, уточняющий значение идиомы. Рассказчику было тяжело принять такое решение — попросить взаймы у своих товарищей, и он делает это по причине крайней необходимости. Фразеологизмы нужны не только для обозначения конкретного предмета, и это доказывает ещё один пример — «всплеснула руками» из предложения 63. Обычно это выражение используется для передачи чувства крайнего удивления и изумления. Однако в тексте А. Куприна оно помогает лучше понять душевное состояние Александры Ивановны.
На примере героев мы видим, что для каждого из них счастье представляется по-своему. Поп видит свое счастье в богатстве, покое и чести, помещик — в неограниченной власти над мужиком. Солдат счастлив оттого, что воевал и остался жив. Таким образом, по прочитанному тексту можно сделать вывод, что у каждого человека свое представление о счастье. Люди должны радоваться тому, что у них есть, совершать добрые дела, помогать нуждающимся и верить в свое счастье. Ведь счастье — это не много денег, власть и вседозволенность. Счастье — это жизнь под мирным небом, когда твои родные живы, здоровы рядом с тобой, когда в душе живет любовь и доброта.
Сочинения огэ по русскому языку: Сочинения к варианту №1 ОГЭ-2023 по русскому языку
«С поступления Буланина в гимназию» (сборник ко 1 вариант 2023г) - без тезиса - «Однажды я поехал в Петербург» (сборник ко 2 вариант 2023г) Тайм-коды: 00:29. — В тысяча восемьсот году я поехал ранней осенью в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. — В 18. году я поехал ранней осенью в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. – В тысяча восемьсот году я поехал ранней осенью в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба.
Текст ОГЭ А.И. Куприна о доброте (Однажды я поехал в Петербург..)
На скромном фоне армейских зеленых мундиров сверкали гремящие палаши кирасиров, красные груди уланов, белые колеты кавалергардов; пестрели султаны, золотые орлы на касках, разноцветные обшлага, серебряные шашки. Все это были соперники, и, поглядывая на них, я с гордостью и волнением пощипывал то место, где предполагались у меня в будущем усы. Когда мимо нас, застенчивых пехотинцев, пробегали с портфелями под мышкой необыкновенно озабоченные полковники генерального штаба, мы сторонились от них в благоговейном ужасе. Экзамены должны были тянуться более месяца. У меня не было ни одной знакомой души во всем Петербурге, и по вечерам, приходя домой, я испытывал скуку и томление одиночества. С товарищами же и говорить не стоило: все они были помешаны на синусах и тангенсах, на качествах, которым должна удовлетворять боевая позиция, и на среднем квадратическом отклонении снарядов. Вдруг я случайно вспомнил, что мой отец советовал мне разыскать в Петербурге Александру Ивановну Грачеву, нашу дальнюю родственницу, и зайти к ней. Я взял справку в адресном столе, отправился куда-то на Гороховую и с трудом, но все-таки нашел комнату Александры Ивановны, жившей на заднем дворе у своей сестры.
Она может изменить жизнь человека. Именно поэтому так важно не забывать делать добрые дела и протягивать руку помощи тем, кто в этом нуждается. Так, например, слабоумный молодой человек проявляет искреннее сочувствие по отношению к главному герою произведения А. Из предложения 70 мы узнаём, что Степан приносит голодающему рассказчику медные монеты. Это не может решить проблему героя, но такой жест очень сильно тронул его сердце. В этот момент рассказчик понимает, что ради любви и сострадания стоит жить. В другом рассказе А. Куприна «Куст сирени» тоже поднимается проблема доброго отношения к людям. Верочка Алмазова помогает своему мужу в трудную для него минуту. Она, не задумываясь, сдаёт в ломбард украшения, чтобы посадить кусты сирени и тем самым спасти Николая, которого могут выгнать из академии. Главная героиня — настоящий альтруист, и она делает всё возможное, чтобы сохранить в семье доверительные отношения. В заключение хочется сказать, что в современном мире невозможно выжить без добрых поступков.
Я заметил, как тряслась во все стороны огромная остроконечная голова слабоумного и как она при каждом толчке то падала да плечи, то бессильно опускалась вниз. В его словах мне послышалось такое глубокое и такое истинное сочувствие, что я невольно посмотрел на него с изумлением. Я знал Зимина давно: это был добродушный, сильный, мужественный и веселый человек. Он служил в одном из полков, расположенных в нашем городе. Говоря по правде, я не ожидал от него такого неподдельного сострадания к чужому несчастью. Это же всем ясно… у идиотов ведь нет никаких высших побуждений и свойств, отличающих человека от животного: ни разума, ни речи, ни воли… Собака или кошка обладают этим качеством в гораздо большей степени… Но Зимин прервал меня. Они у них только затуманены… Живут где-то глубоко под звериными ощущениями… Видите ли… со мной был один случай, после которого, мне кажется, я имею право так говорить. Воспоминание о нем никогда не покидает меня, и каждый раз, когда я вижу такого вот блаженного, я чувствую себя растроганным чуть ли не до слез… Если вы позволите, я расскажу вам, почему идиоты внушают мне такую жалость. Я поспешил попросить его об этом, и он начал: — В 18.. Я остановился в первой попавшейся гостинице, на углу Невского и Фонтанки. Из окон моих были видны бронзовые кони Аничкова моста, всегда мокрые и блестящие, точно обтянутые новой клеенкой. Я часто рисовал их на мраморных подоконниках моего номера. Петербург меня неприятно поразил: все время он был окутан унылым серым покровом затяжного дождя. Но академия, когда я впервые туда явился, прямо меня подавила, ошеломила и уничтожила своей грандиозностью. Я, как теперь, помню ее огромную швейцарскую, широкую лестницу с мраморными перилами, анфилады высоких, строгих аудиторий и навощенные, блестящие, как зеркала, паркеты, по которым мои провинциальные ноги ступали так неуверенно. Офицеров в этот день собралось человек до четырехсот. На скромном фоне армейских зеленых мундиров сверкали гремящие палаши кирасиров, красные груди уланов, белые колеты кавалергардов; пестрели султаны, золотые орлы на касках, разноцветные обшлага, серебряный шашки. Все это были соперники, и, поглядывая на них, я с гордостью и волнением пощипывал то место, где предполагались у меня в будущем усы. Когда мимо нас, застенчивых пехотинцев, пробегали с портфелями под мышкой необыкновенно озабоченные полковники генерального штаба, мы сторонились от них в благоговейном ужасе. Экзамены должны были тянуться более месяца. У меня не было ни одной знакомой души во всем Петербурге, и по вечерам, приходя домой, я испытывал скуку и томление одиночества. С товарищами же и говорить не стоило: все они было помешаны на синусах и тангенсах, на качествах, которым должна удовлетворять боевая позиция, и на среднем квадратическом отклонении снарядов. Вдруг я случайно вспомнил, что мой отец советовал мне разыскать в Петербурге Александру Ивановну Грачеву, нашу дальнюю родственницу, и зайти к ней. Я взял справку в адресном столе, отправился куда-то на Гороховую и с трудом, но все-таки нашел комнату Александры Ивановны, жившей на заднем дворе у своей сестры. Я вошел и остановился, почта ничего не видя. Спиной ко мне, у единственного маленького окна с мутно-зелеными стеклами, стояла полная женщина. Она нагнулась над керосиновой плитой, от которой шел густой чад, застилавший комнату и наполнявший ее запахом керосина и пригорелого масла. Женщина обернулась назад и стала присматриваться. В это время откуда-то из угла выскочил и быстро подошел ко мне мальчик, в распоясанной блузе и босиком. Взглянув на него пристальней, я сразу догадался, что это идиот, и хотя не отступил перед ним, но скажу откровенно, что в сердце мое стукнуло чувство, похожее на трусость. Идиот глядел на меня бессмысленно и издавал странные звуки, нечто вроде: «урлы, урлы»… — Не бойтесь, он не тронет, — сказала женщина, идя мне навстречу. Я назвал себя и упомянул про своего отца. Она обрадовалась, оживилась, разохалась и стала извиняться, что у нее не прибрано. Идиот принялся еще громче кричать свое: «урлы, урлы»… — Это сыночек мой, он такой от рождения, — сказала Александра Ивановна с грустной улыбкой. Александра Ивановна похлопала его ласково по плечу. Степан, Степан… Видите, догадался, что о нем говорят, и рекомендуется.
Ю Около каждого валика сидела на бронзовом рычажке медная стрекоза, бабочка или жук. ЗО Шкатулка проиграла все свои песни, замолчала, и как мы ни бились, но заставить её снова играть мы не смогли. Паустовскому 9. Голуб: «В художественной речи использование однородных членов предложения является излюбленным средством усиления её выразительности». По мнению лингвиста И. Голуб, использование однородных членов предложения в художественном тексте — это важнейшее средство усиления выразительности. Приведём примеры из фрагмента произведения К. Паустовского, подтверждающие эти мысли. Так, в предложении 3 есть несколько однородных дополнений: «ящик», «веер», «мельницу», «книгу», «пачку». С помощью такого приёма подчёркивается, сколько удивительных вещей можно было найти на чердаке. Ряд однородных членов предложения позволяет читателю настроиться на восприятие дальнейшего повествования, ведь в центре внимания автора будет лишь одна из найденных вещей — музыкальная шкатулка. В 25 предложении однородные сказуемые «возникла и полилась» подчёркивают, какой неожиданной и чудесной оказалась мелодия из старой шкатулки. Никто не ожидал услышать «стеклянный переливающийся звон» после «многолетнего сна». Таким образом, использование однородных членов предложения может становиться приёмом художественной выразительности. Они позволяют в деталях увидеть и понять тот или иной образ — плод авторского воображения. Объясните, как Вы понимаете смысл финала текста: «Но если после этого маленького рассказа вам приснится ночная весёлая игра музыкального ящика, звон дождевых капель, падающих в медный таз, ворчанье Фунтика, недовольного ходиками, и кашель добряка Гальвестона, то я буду думать, что рассказал вам всё это не напрасно». Смысл финала текста я понимаю так: мелодию старой музыкальной шкатулки автор воспринимает как настоящее чудо. Рассказчик — наблюдательный и чуткий человек, который обладает богатым воображением, и это помогает ему видеть прекрасное в мелочах. Приведём примеры из текста, подтверждающие эти мысли. Так, в 11-13 предложениях говорится о том, как герои пытались завести найденную на чердаке шкатулку. Несмотря на то что она выглядела очень красиво и была сделана искусным шотландским мастером, шкатулка всё-таки не играла. Рассказчик понимает, что вещь испорчена, поэтому даже не надеется когда-нибудь услышать таинственную музыку. Однако чудо происходит, и из 25 предложения мы узнаём, что из «чудесного звона возникла и полилась мелодия». Герои были изумлены, они не могли найти объяснения произошедшему. Впоследствии шкатулка не издала больше ни звука, но та прекрасная мелодия, которая заиграла совершенно неожиданно, надолго запомнилась рассказчику. Таким образом, иногда в нашей жизни могут происходить удивительные вещи. Рассказчик вдохновляет читателей своей историей и помогает поверить в чудо. Почему важно обладать воображением? Это удивительный дар, который преображает мир. Умение фантазировать и способность придумывать творческие идеи даны только человеку, но не каждый умеет этим пользоваться. Паустовский рассказывают историю об удивительной шкатулке, найденной на чердаке. Это не та вещь, о которой может забыть рассказчик. Она привлекает героя и заставляет его воображение работать. Так, он придумывает, каким мог быть мастер Гальвестон, который создал эту музыкальную шкатулку. В 14-18 предложениях говорится о таинственном человеке, умевшем разговаривать с вещами. Был ли Гальвестон действительно таким, каким его представлял автобиографический герой? Это загадка, ведь шотландский мастер — плод воображения рассказчика. О важной роли воображения в жизни человека размышляет и Антуан де Сент-Экзюпери, автор сказки «Маленький принц». Главный герой считает, что у многих взрослых людей нет способности фантазировать. Они сознательно отказываются от этого, и их жизнь становится скучной и неинтересной. Сам Маленький принц способен в шляпе увидеть удава, проглотившего слона. Даже в самом обыкновенном можно разглядеть что-то особенное. Таким образом, воображение помогает нам выйти за рамки обыденного и изменяет мир, делая его ярким и удивительным. Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. Экзамены должны были тянуться более месяца. У меня не было ни одной знакомой души во всём Петербурге, и по вечерам, приходя домой, я испытывал скуку и томление одиночества. ЗЗ Есть у него несколько собственных слов, да что же это за слова! Черняк: «Важнейшей функцией фразеологизмов следует признать не обозначение того или иного предмета, а выражение отношения к тому, о чём говорится». Фразеологизмы — это устойчивые выражения, которые придают высказыванию образность и выразительность. Современный лингвист В. Черняк отмечает, что важнейшей функцией таких словосочетаний является способность передать отношение говорящего к тому или иному явлению. Докажем это утверждение с помощью примеров из текста. Например, в предложении 55 употребляется фразеологизм «скрепя сердце». Это значит, что герою было очень тяжело просить деньги в долг у товарищей, но он пытался переступить через свои принципы.
Однажды я поехал в петербург держать экзамен в академию генерального штаба сочинение
Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. Однажды я поехал в петербург держать экзамен. 1однажды я поехал в петербург держать экзамен в академию генерального штаба. На экзамене выпускнику будет предложено 3 темы на выбор: сочинение 13.1, 13.2 и 13.3. В курс «Коалиции» по подготовке к ОГЭ по русскому языку входит разбор всего материала, который пригодится на экзамене. пишем сочинение без тезиса «Однажды я поехал в Петербург».
Текст куприна огэ
Смотрите видео онлайн на Смотрите сериалы бесплатно, музыкальные клипы, новости мира и кино, обзоры мобильных устройств. Однажды в такой ситуации она уже продала там кобальтовый кофейный сервиз. Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в академию. Образец и пример сочинения ОГЭ на тему: Однажды я поехал в Петербург держать. Однажды я поехал в петербург держать экзамен. Самый мощный обстрел Белгорода за всю войну / Новости России.
Сочинение деньги кончились неожиданно а до пенсии оставалось
Самый мощный обстрел Белгорода за всю войну / Новости России. Однажды я поехал в петербург держать экзамен. Приехав в Петербург, главный герой решает заехать к дальней родственнице — Александре Ивановне Грачёвой. Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в академию. Сочинение ОГЭ 9.3 | С поступления Буланина в гимназию | Однажды я поехал в Петербург | Ясно Ясно ЕГЭ. 3 сочинения к новому сборнику ОГЭ-2022 «36 типовых вариантов» под редакцией И. П. Цыбулько. Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба.
Сочинение огэ по тексту куприна однажды я поехал Сочинение на тему: «Однажды я поехал в Петербург
Но оказалось, что самая трудная вещь в мире — именно получить прогоны в Петербурге. Из канцелярии академии меня посылали в главный штаб, из главного штаба — в комендантское управление, оттуда — в окружное интендантство, а оттуда — обратно в академию, и наконец — в казначейство. Во всех этих местах были различные часы приема: где от девяти часов утра до двенадцати, где от трех до пяти часов. Я всюду опаздывал, и положение мое становилось критическим.
Вместе с билетом в нормальную столовую я истратил легкомысленным образом и гривенник. На другой день при первых приступах голода я решил продать учебники. Толстый барон Вега в обработке Бремикера и в переплете пошел за четвертак, администрация профессора Лобко за двадцать копеек, солидного генерала Дуропа никто не брал.
Еще два дня я был в полусытом состоянии. На третий день из прежних богатств осталось только три копейки. Я, скрепя сердце, пошел просить взаймы у товарищей, но они все отговаривались «торричеллиевой пустотой» карманов, и только один сказал, что хотя у него и есть несколько рублей, но все-таки он взаймы ничего не даст, «потому что, — объяснил он с нежной улыбкой, — часто, дав другу в долг денег, мы лишаемся и друга и денег, — как сказал однажды великий Шекспир в одном из своих бессмертных произведений…» Три копейки!
Я предавался над ними трагическим размышлениям: истратить ли их на полдесятка папирос, или подождать, когда голод сделается невыносимым, и тогда купить на них хлеба? Как я был умен, что решился на последнее! К вечеру я проголодался, как Робинзон Крузе на своем острове, и вышел на Невский.
Я раз десять прошел мимо булочной Филиппова, пожирал глазами выставленные в окнах громадные хлебы: у некоторых тесто было желтое, у других розовое, у третьих перемежалось со слоями мака. Наконец я решился войти. Какие-то гимназисты ели жареные пирожки, держа их в кусочках серой промаслившейся бумаги.
Я почувствовал ненависть к этим счастливцам… — Что вам угодно? Я принял самый небрежный вид и сказал фатовским тоном: — Отвесьте-ка мне фунт черного хлеба… Но я далеко не был спокоен, пока приказчик широким ножом красиво резал хлеб. Или что будет, если приказчик отрежет с походцем?
Я понимаю, можно задолжать в ресторане пять—десять рублей и приказать буфетчику: «Запиши там за мной, любезный», но как быть, если не хватит одной копейки? Хлеб стоит ровно три копейки. Я переминался терпеливо с ноги на ногу, когда его завертывали в бумагу.
Как только я вышел из булочной, чувствуя в кармане теплое и мягкое прикосновение хлеба, мне хотелось от радости закричать и съежиться, как делают маленькие дети, ложась в постель после целого дня беготни. И я не мог утерпеть, чтобы еще на Невском не сунуть в рот двух больших, вкусных кусков. Я все это рассказываю в почти веселом тоне… Но тогда мне было вовсе не до веселья.
Прибавьте к мучениям голода острый стыд провала, близкую перспективу насмешек полковых товарищей, очаровательную любезность чиновников, от которых зависела выдача проклятых прогонов… Я вам скажу искренно, что в эти дни я все время был лицом к лицу с мыслью о самоубийстве. На другой день голод опять сделался невыносимым. Я пошел к Александре Ивановне… Степан, увидев меня, пришел в неистовый восторг.
Он рычал, подпрыгивал и лизал рукава моего сюртука. Когда, наконец, я сел, он поместился около меня на полу и прижался к моим ногам. Александра Ивановна насилу отогнала его.
Мне очень было тяжело просить бедную, испуганную суровой жизнью женщину о деньгах, но я решился сделать это. Дайте мне, сколько можете, взаймы… Она всплеснула руками. Вчера сама заложила брошку… Сегодня еще было кое-что на базар, а завтра уж не знаю, как быть… — Не можете ли вы взять немного у сестры?
Александра Ивановна боязливо оглянулась кругом и зашептала с ужасом: — Что вы, что вы, дорогой. Да ведь я и так из милости живу у нее.
А мои личные дела были очень плохи. Я провалился — и провалился с необычайным треском — на предпоследнем экзамене по фортификации. Мне оставалось только собрать пожитки и отправляться обратно в полк. Мне кажется, я во всю мою жизнь не забуду того ужасного момента, когда, выйдя из аудитории, я проходил величественный вестибюль академии. Боже мой, каким маленьким, жалким и униженным казался я сам себе, сходя по этим широким ступеням, устланным серым байковым ковром с красными каемками по бокам и с белой холщовой дорожкой посредине. Нужно было как можно скорее ехать. К этому меня побуждали и финансовые соображения: в моем бумажнике лежали всего-навсего гривенник и билет на один раз в нормальную столовую… Я думал получить поскорее обратные прогоны о, какая свирепая ирония заключалась для меня в последнем слове! Но оказалось, что самая трудная вещь в мире — именно получить прогоны в Петербурге.
Из канцелярии академии меня посылали в главный штаб, из главного штаба — в комендантское управление, оттуда — в окружное интендантство, а оттуда — обратно в академию и наконец — в казначейство. Во всех этих местах были различные часы приема: где от девяти часов утра до двенадцати, где от трех до пяти часов. Я всюду опаздывал, и положение мое становилось критическим. Вместе с билетом в нормальную столовую я истратил легкомысленным образом и гривенник. На другой день при первых приступах голода я решил продать учебники. Толстый барон Вега в обработке Бремикера и в переплете пошел за четвертак, администрация профессора Лобко за двадцать копеек, солидного генерала Дуропа никто не брал. Еще два дня я был в полусытом состоянии. На третий день из прежних богатств осталось только три копейки. Я скрепя сердце пошел просить взаймы у товарищей, но они все отговаривались «торричеллиевой пустотой» карманов, и только один сказал, что хотя у него и есть несколько рублей, но все-таки он взаймы ничего не даст, «потому что, — объяснил он с нежной улыбкой, — часто, дав другу в долг денег, мы лишаемся и друга и денег, — как сказал однажды великий Шекспир в одном из своих бессмертных произведений…». Три копейки!
Я предавался над ними трагическим размышлением: истратить ли их на полдесятка папирос или подождать, когда голод сделается невыносимым, и тогда купить на них хлеба? Как я был умен, что решился на последнее! К вечеру я проголодался, как Робинзон Крузе на своем острове, и вышел на Невский. Я раз десять прошел мимо булочной Филиппова, пожирая глазами выставленные в окнах громадные хлебы: у некоторых тесто было желтое, у других розовое, у третьих перемежалось со слоями мака. Наконец я решился войти. Какие-то гимназисты ели жареные пирожки, держа их в кусочках серой промаслившейся бумаги. Я почувствовал ненависть к этим счастливцам… — Что вам угодно? Я принял самый небрежный вид и сказал фатовским тоном: — Отвесьте-ка мне фунт черного хлеба… Но я далеко не был спокоен, пока приказчик широким ножом красиво резал хлеб.? А вдруг, — думалось мне, — фунт хлеба стоит не две с половиной копейки, а больше? Или что будет, если приказчик отрежет с походцем?
Я понимаю, можно задолжать в ресторане пять — десять рублей и приказать буфетчику: «Запиши там за мной, любезный», но как быть, если не хватит одной копейки. Хлеб стоит ровно три копейки. Я переминался терпеливо с ноги на ногу, когда его завертывали в бумагу. Как только я вышел из булочной, чувствуя в кармане теплое и мягкое прикосновение хлеба, мне хотелось от радости закричать и съежиться, как делают маленькие дети, ложась в постель после целого дня беготни. И я не мог утерпеть, чтобы еще на Невском не сунуть украдкою в рот двух больших вкусных кусков. Я все это рассказываю в почти веселом тоне… Но тогда мне было вовсе не до веселья. Прибавьте к мучениям голода острый стыд провала, близкую перспективу насмешек полковых товарищей, очаровательную любезность чиновников, от которых зависела выдача проклятых прогонов… Я вам скажу искренно, что в эти дни я все время был лицом к лицу с мыслью о самоубийстве. На другой день голод опять сделался невыносимым.
Такими словами начинает свой текст Александр Иванович Куприн. В данном тексте основной проблемой является проблема человеческого счастья. Понятие счастья разное для каждого человека, ведь оценивать что-то мы можем лишь по собственному опыту, по своим понятиям, мечтам, по тому, как выглядит окружающее нас общество. Проблема счастья была, есть и будет актуальной во все времена. Люди не ценят того, что имеют, они совсем забывают о том, что существуют дети сироты, бедные и больные люди, для которых счастьем является не отдых на дорогом курорте, а теплый дом, достаточное количество пищи, здоровье. Позиция автора мне ясна, он рассказывает нам о том, как мальчик, понимал, что у его семьи не будет такой жизни, какую они с братом видели за окнами богатых домов. Проблема счастья хорошо освещена в литературе и затрагивалась многими известными писателями и поэтами.
Также вы можете заказать у нас установку выделенного сервера. Шаг третий - создание сайта. Вы можете заказать сайт любой сложности, связавшись с нашим специалистом. WHOIS — проверка домена.
Сочинения к варианту №7 ОГЭ-2024 по русскому языку
— В тысяча восемьсот году я поехал ранней осенью в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. Зимин вспоминает, как однажды он приехал в Петербург сдавать экзамены в Академию генерального штаба. Текст: 1 Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба. Образец и пример сочинения ОГЭ на тему: Однажды я поехал в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба Мини сочинение с планом. Когда у рассказчика случается беда — провал на экзаменах, нехватка денег даже на дорогу домой — никто из его товарищей не помог ему, а Степан выложил последние «тэки», чтобы утешить друга. В тысяча восемьсот году я поехал ранней осенью в Петербург держать экзамен в Академию генерального штаба.