Картина грабаря март. Грабарь Березовая аллея картина. Картина воспринимается во многом как подготовка к разработке композиции «Хризантем», но она отличается как общим настроением, так и цветовым строем, редко встречающимся у Грабаря. Описание картины «Грабарь — Март» воздействует на скрытые чувства ребенка, раскрывая. Игорю Грабарю на картине «Мартовский снег» удалось поймать и передать тот неуловимый миг перехода дневного освещения в вечернее. Грабарь Игорь Эммануилович «Март», 1939 Холст, масло 81x101 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург Картина была написана в 1939 году в Абрамцеве.
Описание картины Игоря Грабаря «Мартовский снег»
Картина Грабаря Мартовский снег создана по всем канонам импрессионизма. Описание картины «Грабарь — Март» воздействует на скрытые чувства ребенка, раскрывая. Картина «Мартовский снег» написана Игорем Эммануиловичем Грабарем в 1904 году, в расцвет его увлечения импрессионизмом.
Грабарь. Март. Картина, зимний пейзаж, зеленые елки, белый снег, фото
Март, автор - Igor Grabar., коллекция - The State Russian Museum, Exhibition - Игорь Грабарь. Подробная информация: описания экспоната, жанр, сюжет, оригинал, сочинения. Картина грабаря март. Грабарь Березовая аллея картина. Грабарь И.Э. «Мартовский снег» (1904). Девушка с коромыслом, ставшая смысловым центром картины, появилась на ней случайно.
Описание картины Игоря Грабаря «Мартовский снег» (Март)
Ясно, что солнце уже собирается к закату, в результате такого природного эффекта на картине автор демонстрирует такие длинные синие тени от высокого дерева, которое нам не видно, на уже подтаявшем серо-голубом с розоватым отливом снегу. Обнаженные стволы деревьев и кустарников изображены по бокам. Они уже сбросили свой красивый зимний снежный наряд и через пару недель на них появятся набухшие почки. Вокруг еще лежит снег, уже не такой пушистый и сверкающий как зимой, а тяжелый, набухший от воды, кое-где даже видна земля. Протоптана лишь тропинка, которая ведет к колодцу. Изображая в любимом стиле импрессионизма весенний солнечный день, Грабарь использует множество светлых оттенков. Особенно это заметно на переднем плане картины. Здесь краски и белые, и желтоватые и светло розовые, и конечно все оттенки от голубого до синего.
Снега еще очень много, но чуть просел, стал рыхлым, и свет весеннего солнца окрасил его в розовый цвет. А бирюзовое небо словно отразилось в нем, образовав голубые тени, как в ранних работах художника. Но гладкая поверхность холста, четкость контуров, точность рисунка — почерк «зрелого» Грабаря.
На задней половине полотна находится освободившийся ото льда ручей, а вдалеке можно разглядеть небольшие нарядные домики. Детали Как и требует того импрессионистский стиль, детально прописаны только те фрагменты, которые кажутся автору значимыми при передаче колорита, впечатления, сиюминутного настроения. Например, лица девушки совсем не различить, и художник совсем не старался добиться портретной точности. Напротив, намного детальнее изображены ведра на коромысле, а тени от дерева на первом плане переданы с фотографической достоверностью.
За самоваром Игорь Грабарь. За самоваром.
Государственная Третьяковская галерея Картина воспринимается во многом как подготовка к разработке композиции «Хризантем», но она отличается как общим настроением, так и цветовым строем, редко встречающимся у Грабаря. Серебристые оттенки предметов сочетаются в ней с глубокими и не характерными для высветленной гаммы дивизионизма оранжевыми, бордовыми и коричневыми цветами. В творчестве мастера это один из наиболее удачных и гармоничных примеров включения в композицию фигуры человека — создания полужанровой композиции в традициях Серова. Художнику позировала юная Валя Мещерина, племянница художника Николая Мещерина, хозяина усадьбы Дугино, которая в будущем станет женой Игоря Грабаря. Модель была рыжеволосой с пылающим на щеках румянцем, и она прекрасно вписалась в эту пышущую жаром самовара предметную среду. Тема чаепития прочно вошла в историю русского импрессионизма с работами К. Коровина конца 1880-х годов, и в повседневном укладе Дугино самовар всегда ждал художников, возвращающихся согреться после работы на пленэре. Грабарь создает насыщенную плотной предметной средой интерьерную сцену, в которой предметы и стихии проявляют себя очень активно, в то время как позирующая модель становится лишь невольной свидетельницей энергичной жизни предметного мира. Ее образ не приобретает самодостаточной портретности.
Хризантемы Игорь Грабарь. Предметный мир в них представлен в своеобразном пленэрном интерьере, что свидетельствует о новом понимании содержания натюрморта. Вместо темных теней старинных натюрмортов на полотнах Грабаря торжествуют свет и воздух, разложенные на радугу. Самый великолепный из них — «Хризантемы». Экзотические цветы и драгоценная посуда на столе — характерная черта обстановки усадьбы Дугино. В центре крупные желтые хризантемы, присланные коллекционером и цветоводом Иваном Ивановичем Трояновским, другом художника. Композиция выстроена на системе контрастов и нюансов. Два букета цветов в переливающихся майоликовых вазах обозначают две зеркальные оси. Отражаясь в окнах, они создают эффект непрерывного движения взгляда по кругу.
Динамику пространству придает также двойная точка зрения. На цветы художник смотрит снизу, на поверхность стола — сверху. Пространство картины благодаря этому кажется фрагментом интерьера, приближенным к взгляду зрителя. В «Хризантемах» техника дивизионизма проявляется в разложении белого цвета скатерти на рельефные мазки: розовые и бирюзовые, желтые и голубые. Сливаясь на расстоянии, они заполняют пространство голубоватой атмосферой. Грабарь счел важным отметить в подписи время создания картины — «ноябрь», так как работал над ней в течение месяца, когда теплые цвета осени уходят и зима своими холодными оттенками напоминает о себе. Большое внимание художник уделяет изображению посуды. Хрустальные сосуды полурастворены в плотной световоздушной среде и воспринимаются как мерцающие кристаллы. Тарелки вылеплены из переливающихся мазков, дающих блестящую поверхность, как перламутровые раковины.
Работая маслом, соцветия Грабарь написал темперой, более сухой и матовой краской, подчеркнув жесткими торцевыми мазками немного подсохшие цветы. Акварелью он тронул лепестки зелеными прозрачными мазками. Ведь по системе смешения цветов голубые сумерки интерьера, смешиваясь с желтым, должны давать зеленоватые оттенки. Неприбранный стол Игорь Грабарь. Неприбранный стол. Холст, масло, темпера. Государственная Третьяковская галерея Картина открывает новый, сезаннистский период в творчестве Грабаря. Элементы хаоса художник подчиняет логически выстроенной композиции, противопоставленной натуре. В этой натюрмортной постановке художник обобщает поиски в области мотива накрытого стола в Дугино.
Художник переносит натюрмортную постановку из пленэрной среды в интерьер, о чем свидетельствует фон — обои с крупным рисунком. Хотя манера наложения мазков осязаемым рельефом сохраняется, но разложение цвета становится более умеренным, цветные рефлексы остаются только в тенях. Об изучении системы Сезанна, творчеством которого Грабарь увлекается одним из первых среди русских художников в 1907 году Иван Морозов приобрел сезанновский «Натюрморт с драпировкой» , свидетельствует опрокинутая на зрителя плоскость стола, что сразу создает эффект противопоставления изображения пространству зрителя.
И. Грабарь Март 1939 г
Описание картины «Грабарь — Март» воздействует на скрытые чувства ребенка, раскрывая. Картина даёт ощущение лёгкости и ожидание чего-то светлого радостного. Картина грабаря март. Грабарь Березовая аллея картина. Описание картины грабаря март. Описание картины грабаря март. Предки: великое движение славян 25 марта 1871 года во времена народных волнений в Будапеште на свет появился Игорь Грабарь — один из последних. Несравненный март Нам преподносит ярко, живо сказку. Посетительница фотографирует картину на выставке Игорь Грабарь.
Картина грабаря март
Грабарь вырыл в снегу траншею и запечатлел это красочное великолепие. Он работал под голубым зонтиком, что вынуждало делать цвета более интенсивными. Экзальтированное восприятие красоты природы соединилось в картине с рационалистическим методом разложения цвета на мазки контрастных цветов — дивизионизмом. Цветное конфетти разноцветных мазков, мелькающее в глазу зрителя, озвончает все краски, создает ощущение рассыпавшейся на миллионы брызг радуги и одновременно ослепительной белизны.
Белый ствол березы на белом снегу превращается в своеобразный экран, отражающий цветные блики. Береза стала идеальной «моделью» для Грабаря. Исполнив ствол и ветви дерева рельефными мазками дополнительных цветов, небо художник передает длинными вертикальными мазками жидкого лака поверх рельефного белильного слоя.
Если у «коралловых» верхушек берез это интенсивный ультрамарин, то ближе к горизонту тон неба становится бирюзовым, а верхушки берез — пурпурными. Таким образом, Грабарь последовательно применяет свой метод работы масляными красками, который он определял как масляно-лаковый. Это написанное под непосредственным впечатлением от натуры полотно воспринимается и как прекрасный миф о русской зиме.
Береза подобна чудо-дереву или сказочной морозной жар-птице, разметавшей свои, напоминающие морозные узоры перья, предвещая горением красок весеннее пробуждение природы. Это произведение по-прежнему производит на зрителя впечатление открытого свежего взгляда на природу и является самым последовательным воплощением импрессионистической поэтики в русском искусстве. Мартовский снег Игорь Грабарь.
Мартовский снег. Государственная Третьяковская галерея «Мартовский снег» относится к числу снежных пейзажей, созданных в Дугино на пленэре, и отмечен наиболее новаторским взглядом на натуру. Композиция производит впечатление перемотки кадров пленки снизу вверх, когда верхний кадр с идущей по подтаявшей дорожке девушкой с коромыслом представляет собой вполне традиционный сельский пейзаж с фигурой, домиками и деревьями, а следующий кадр — изображение фактуры тающего снега с прозрачной тенью березы.
Этому эффекту способствуют высокий горизонт и прием своеобразного «зуммирования», когда взгляд зрителя упирается в рельефную фактуру снега. Первоначально в названии работы было имя девушки, которую Грабарь попросил попозировать 10—15 минут, — Лампейка Евлампия , но впоследствии пейзаж был переименован, так как главные живописные открытия совершаются именно в изображении снега и играющих на нем прозрачных теней. Здесь проявилось своеобразие видения Грабаря, умевшего сфокусировать взгляд на одном пейзажном фрагменте и погрузиться в любование им.
В фрагментировании проявляется особенность пейзажа эпохи импрессионизма в отличие от повествовательности пейзажа реалистического. В «Мартовском снеге» намечается радикальный шаг к распредмечиванию пейзажа — основным объектом изображения становится голубая тень от дерева и снежная поверхность. Верный своему методу дивизионизма, рельефными нашлепками белил художник передает рыхлость старого снега, игру бликов и рефлексов.
Фактурные эффекты создают дополнительную оптическую иллюзию мерцания, вибрации атмосферы. Композиция разомкнута в разные стороны. Пространство превращено в плоскость.
Условность изображения доведена до той грани, когда трудно сказать, что важнее для художника: передать поверхность снега или добиться самодостаточной выразительности рельефной живописной поверхности? За самоваром Игорь Грабарь. За самоваром.
Государственная Третьяковская галерея Картина воспринимается во многом как подготовка к разработке композиции «Хризантем», но она отличается как общим настроением, так и цветовым строем, редко встречающимся у Грабаря. Серебристые оттенки предметов сочетаются в ней с глубокими и не характерными для высветленной гаммы дивизионизма оранжевыми, бордовыми и коричневыми цветами. В творчестве мастера это один из наиболее удачных и гармоничных примеров включения в композицию фигуры человека — создания полужанровой композиции в традициях Серова.
Художнику позировала юная Валя Мещерина, племянница художника Николая Мещерина, хозяина усадьбы Дугино, которая в будущем станет женой Игоря Грабаря. Модель была рыжеволосой с пылающим на щеках румянцем, и она прекрасно вписалась в эту пышущую жаром самовара предметную среду. Тема чаепития прочно вошла в историю русского импрессионизма с работами К.
Коровина конца 1880-х годов, и в повседневном укладе Дугино самовар всегда ждал художников, возвращающихся согреться после работы на пленэре. Грабарь создает насыщенную плотной предметной средой интерьерную сцену, в которой предметы и стихии проявляют себя очень активно, в то время как позирующая модель становится лишь невольной свидетельницей энергичной жизни предметного мира. Ее образ не приобретает самодостаточной портретности.
Хризантемы Игорь Грабарь. Предметный мир в них представлен в своеобразном пленэрном интерьере, что свидетельствует о новом понимании содержания натюрморта. Вместо темных теней старинных натюрмортов на полотнах Грабаря торжествуют свет и воздух, разложенные на радугу.
Самый великолепный из них — «Хризантемы».
Крона березы, взметнувшаяся среди сараев, написана в изысканной графической манере, дающей представление о многослойном сплетении плакучих ветвей. Экспериментируя с техникой дивизионизма, Грабарь пытается озвучить серые ветки вспыхивающими то там, то здесь мазками пурпурных, бирюзовых, синих цветов. Также стены сараев переливаются оттенками «оксидированного серебра», по собственному замечанию Грабаря. Это внутреннее звучание цветового тембра роднит его полотно с работой Константина Коровина «Зимой» 1894. Художник разрешает сложную пластическую задачу — пишет белое на белом, достигая вертикальными мазками струения влажного, пропитанного снежными испарениями воздуха.
На поиски Грабаря отозвался Валентин Серов, сказав автору ободряющую фразу: «Трудная задача, а вышла у вас. Зима действительно белая, но без белильности». Февральская лазурь Игорь Грабарь. Февральская лазурь. Государственная Третьяковская галерея В пейзаже «Февральская лазурь» воплотилось восторженное восприятие русской зимы, открытое Грабарём. В истории русского зимнего пейзажа картина занимает особое место.
Художник ушел от изображения глубокого пространства, сосредоточив внимание на одном дереве в своеобразном аккомпанементе берёзовой рощи. Грабарь написал полотно в окрестностях имения Дугино. Невозможно лучше самого художника передать то потрясение красотой природы, которое он пережил: «Когда я взглянул на верхушки берез снизу, с поверхности снега, я обомлел от открывшегося мне зрелища фантастической красоты. Какие-то перезвоны и перекликания всех цветов радуги, объединенные голубой эмалью неба». Нагнувшись за упавшей тростью, он увидел березу снизу вверх, словно расправляющей свои белые ветви. Отсюда избранный художником вертикальный формат.
Грабарь вырыл в снегу траншею и запечатлел это красочное великолепие. Он работал под голубым зонтиком, что вынуждало делать цвета более интенсивными. Экзальтированное восприятие красоты природы соединилось в картине с рационалистическим методом разложения цвета на мазки контрастных цветов — дивизионизмом. Цветное конфетти разноцветных мазков, мелькающее в глазу зрителя, озвончает все краски, создает ощущение рассыпавшейся на миллионы брызг радуги и одновременно ослепительной белизны. Белый ствол березы на белом снегу превращается в своеобразный экран, отражающий цветные блики. Береза стала идеальной «моделью» для Грабаря.
Исполнив ствол и ветви дерева рельефными мазками дополнительных цветов, небо художник передает длинными вертикальными мазками жидкого лака поверх рельефного белильного слоя. Если у «коралловых» верхушек берез это интенсивный ультрамарин, то ближе к горизонту тон неба становится бирюзовым, а верхушки берез — пурпурными. Таким образом, Грабарь последовательно применяет свой метод работы масляными красками, который он определял как масляно-лаковый. Это написанное под непосредственным впечатлением от натуры полотно воспринимается и как прекрасный миф о русской зиме. Береза подобна чудо-дереву или сказочной морозной жар-птице, разметавшей свои, напоминающие морозные узоры перья, предвещая горением красок весеннее пробуждение природы. Это произведение по-прежнему производит на зрителя впечатление открытого свежего взгляда на природу и является самым последовательным воплощением импрессионистической поэтики в русском искусстве.
Мартовский снег Игорь Грабарь. Мартовский снег. Государственная Третьяковская галерея «Мартовский снег» относится к числу снежных пейзажей, созданных в Дугино на пленэре, и отмечен наиболее новаторским взглядом на натуру. Композиция производит впечатление перемотки кадров пленки снизу вверх, когда верхний кадр с идущей по подтаявшей дорожке девушкой с коромыслом представляет собой вполне традиционный сельский пейзаж с фигурой, домиками и деревьями, а следующий кадр — изображение фактуры тающего снега с прозрачной тенью березы. Этому эффекту способствуют высокий горизонт и прием своеобразного «зуммирования», когда взгляд зрителя упирается в рельефную фактуру снега. Первоначально в названии работы было имя девушки, которую Грабарь попросил попозировать 10—15 минут, — Лампейка Евлампия , но впоследствии пейзаж был переименован, так как главные живописные открытия совершаются именно в изображении снега и играющих на нем прозрачных теней.
Здесь проявилось своеобразие видения Грабаря, умевшего сфокусировать взгляд на одном пейзажном фрагменте и погрузиться в любование им. В фрагментировании проявляется особенность пейзажа эпохи импрессионизма в отличие от повествовательности пейзажа реалистического. В «Мартовском снеге» намечается радикальный шаг к распредмечиванию пейзажа — основным объектом изображения становится голубая тень от дерева и снежная поверхность. Верный своему методу дивизионизма, рельефными нашлепками белил художник передает рыхлость старого снега, игру бликов и рефлексов. Фактурные эффекты создают дополнительную оптическую иллюзию мерцания, вибрации атмосферы. Композиция разомкнута в разные стороны.
По протоптанной дороге идет женщина. На плече ее широкое коромысло с ведрами, на голове ее плотно завязанный платок, длинная юбка и объемная телогрейка спасают от холода. Самое примечательное в работе Грабаря — изображение снега, на который падает тень невидимого нам ветвистого дерева. Характер света, угол падения лучей, колорит подсказывают нам, что на улице вечереет. Снег выписан автором короткими плотными мазками, ведь именно такой снег весной — рыхлый, неплотный, подтаявший.
Какую любовь и почтение к деревенской жизни демонстрирует нам картина! Скромный домик, виляющая, уходящая вдаль длинная дорога, нетронутый следами снежный настил — этот легкий спокойный пейзаж не может оставить равнодушным никого. Ну и конечно волшебное изображение света, падающей на снег тени от дерева, лучей солнца, пробивающихся сквозь крону — все это создает необыкновенное впечатление неумолимо наступающей весны и тепла. Первый снег — Игорь Попов Творчеству этому русскому живописцу, по мнению многих историков и критиков, свойственны подобного рода пейзажи. Розы на окне — Игорь Грабарь На подоконнике распахнутого окна в корзине большой букет роз — нежно-розовые, белые, кремовые, их так......
Зимний пейзаж — Игорь Грабарь Зима — самая холодная пора года. Но если не брать во внимание этот недостаток, она...... Хризантемы — Игорь Грабарь Соединение «цветочного» и «чайного» натюрмортов со всеми их фактурными, цветовыми и световыми особенностями произошло в...... У кузницы — Игорь Грабарь Сюжет из деревенской жизни: крестьянский дом, кузница, хлев или, возможно, конюшня. Деревянный дощатый забор отделяет......
Затем учился в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств 1894-1896 , обучался в Мюнхене в частной художественной школе Антона Ашбе Ажбе 1896-1898 , где обрел высокие профессиональные навыки. На выставке представлено несколько произведений раннего периода творчества живописца, исполненных под влиянием немецкого педагога и живописи мюнхенского объединения «Сецессион», в недрах которого формировались новейшие течения, в частности символизм и югендштиль. Среди них большое полотно «Дама с собакой» 1899, ГТГ. Манера его написания свидетельствует о том, что Грабарь усвоил один из принципов Ашбе - «кристаллизацию красок», то есть научился работать широкой кистью, не смешивая краски на палитре. В картине художник добился цветовой гармонии и музыкальности, но главное - то, на чем особенно настаивал опытный руководитель, - вибрации и мерцания красок. Вернувшись в 1901 году из Германии, где провел пять лет, в Россию, Грабарь сразу заявил о себе как талантливый пейзажист. До этого здесь его знали исключительно как художественного критика, публиковавшего свои статьи в популярном иллюстрированном журнале «Нива», а затем в «Мире искусства».
Долгожданная встреча с русской природой произошла осенью 1901 года - художник жил и работал в наро-фоминском подмосковном имении князей Щербатовых. Уже первые осенние пейзажи, написанные в Наре и показанные на выставке журнала «Мир искусства» 1901-1902 годов, произвели сенсацию среди зрителей необычной трактовкой природы и манерой исполнения. Тогда никому не известный автор, только что вернувшийся из Европы, предоставил для экспонирования девять произведений. Все они сразу были замечены и раскуплены коллекционерами. Остроухов и В. Новизна заключалась уже в том, что на первое место в композиции Грабарь выдвигал архитектуру, изображая ее фрагментарно крупным планом. Кроме того, он использовал яркие краски и наносил их пастозно, густым, плотным слоем на холст.
В результате дерзкие по сочетанию цвета, такие как золотисто-желтый и ярко-голубой сказалось влияние Ван-Гога , в изображении осенней листвы и синевы лазоревого неба своим мажорным, радостным звучанием производили сильное впечатление. Собственно этими работами Грабарь открыл ту линию усадебного пейзажа, которая будет дальше успешно развиваться в творчестве художников московской школы живописи - С. Жуковского, С. Виноградова, П. В следующем году он провел осень у своей тетки А. Ходобай в имении Титово Лихвинского уезда Калужской губернии. Впоследствии коллекционер внимательно следил за творчеством Грабаря, стараясь не пропустить его лучшие вещи.
После плодотворного пребывания в Титове Грабарь на протяжении нескольких лет вдохновлялся разными видами российской глубинки, принимая приглашения своих друзей - В. Писарева, Ф. Малявина, С. Иванова, И. Особенно ревностными его поиски в области пейзажа стали после общения с Ф. Малявиным, заявившим, что после Левитана обращаться к этому жанру бессмысленно, поскольку тот «все переписал»[15]. Однако Грабарь нашел художественно-пластические приемы, чтобы по-новому изобразить русскую природу в «послелевитановский период».
Написанные в подмосковных имениях картины Грабаря размещены в разделе «Усадебный пейзаж» в одном из залов третьего этажа Инженерного корпуса. В начале зимы 1904 года художник оказался в Дугине - подмосковной усадьбе друга-художника Н. В дом этого талантливого и благородного человека, создавшего все условия для работы своим друзьям по профессии, в разные годы приезжали В. Переплетчиков, М. Аладжалов, А. Корин, А. Степанов, А.
Васнецов, С. Малютин и И. В специально оборудованной для товарищей мастерской работалось спокойно и плодотворно, а привольная русская природа с открывающимися панорамными видами на луга и леса, впечатляющая архитектура Дугина и близлежащих усадеб, так же как тихая поэзия деревенских улиц, печально застывших в зимних сумерках или утопающих в аромате цветущей сирени, вдохновляли многих живописцев. Известно, что в мещеринской усадьбе живописец впервые попал под обаяние белоснежных российских просторов и создал эффектные зимние пейзажи. Первый среди них - «Белая зима. Грачиные гнезда» 1904, ГТГ , в котором ему удалось успешно передать «эффект белого снега на белом небе, с белой березой»16. По словам Грабаря, работа вызвала похвалу В.
Серова, сказавшего: «Трудная задача, а вышла у вас. Зима - действительно белая, а белил не чувствуешь»[17]. С большим воодушевлением и подъемом Грабарь в это время изображал пушистые сугробы, заснеженные крыши домов и сараев и, главное, сверкающий иней на выразительных ветвях берез. Это «зрелище фантастической красоты»[18] - звенящее мерцание инея в ослепительной синеве мартовского неба - помогло Грабарю обратиться к новым живописно-пластическим средствам. Он стал использовать технику пуантилизма, в которой в России до него еще никто не работал. Основоположником этого метода считается французский пейзажист Жорж Сёра. Художник применял красочные точки, покрывая ими поверхность холста.
Эффект метода заключался в расчете на оптическое смешение отдельных мазков на сетчатке глаза при восприятии картины зрителем. Пуантилизм Грабаря существенно отличался от предложенного французами варианта. Русский живописец не обособляет мазок от мазка, точку одного цвета от точки другого цвета, напротив, он стремился придать мазку особую пластичную структуру, подчиняя ее текучей, подвижной форме изобразительного объекта. Кроме того, в отличие от французов, которые создавали свои картины в мастерской, полагаясь на память и руководствуясь результатами научных исследований в области оптических свойств цвета, Грабарь всегда отталкивался от натуры и предпочитал работать на пленэре. Среди созданных тогда пейзажей «Февральская лазурь» 1904 - наиболее яркий и выразительный пример использованного художником метода цветового разложения, иначе дивизионизма. Картина была написана чистым цветом, без смешения контрастных пигментов на палитре, причем каждый слой он наносил на поверхность основы отдельными густыми и пластичными мазками. Зная действие закона дополнительных цветов и применяя его на практике, Грабарь сумел придать краскам особую звучность в воспроизведении эффекта инея.
Сложная красочная комбинация из соседства белил с рельефными, тягучими мазками синих, лиловых, желтых цветов передавала иллюзию вибрации воздуха. Результат такого плотного наложения красочной массы проявлялся лишь на расстоянии, то есть то, что казалось с близкого расстояния смешением густых мазков красок, на расстоянии приобретало очертания осмысленной формы. Знакомство Грабаря, как и многих русских художников, с импрессионизмом произошло заочно, еще в те годы, когда он учился в Высшем художественном училище. В 1894 году живописец примкнул к дружескому кружку, сложившемуся вокруг ученицы И. Репина Марианны Веревкиной. Безусловно, Грабарь-импрессионист имел свою тему и индивидуальную живописную манеру. В отличие от французов, любивших изображать частную жизнь людей - их будни, отдых, прогулки и развлечения, русский художник не проявлял к подобным темам должного интереса.
Бессмысленно искать в его творчестве сюжеты с социальной заостренностью, раскрывающие процессы урбанизации и промышленного развития нарождающегося в России капитализма. Современность и ее стремительное движение Грабаря мало увлекали. В наследии мастера найдется всего несколько индустриальных пейзажей и, наверное, столько же полотен, в которых активно действует человек. Персонажи таких картин, как «Мартовский снег» 1904, ГТГ , «Под березами» 1904, ГТГ , «В гололедицу» 1908, Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань , хотя и взаимодействуют с природой, но изображены так, что утратили свою жизненную энергию и превратились в образы-символы. В них никак не отражена страстная природа личности, которая так явственно воплощалась французскими живописцами.
Игорь Эммануилович Грабарь
Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации.
Лишь на рубеже 1914-1915 годов, в период увлечения живописью Поля Сезанна, ему удалось выработать новый подход в живописи. По примеру гениального новатора он стал писать натюрморты с фруктами на плоской поверхности, взяв точку зрения сверху вниз и используя контрастные локальные краски. В плоскостной, декоративной манере исполнены «Васильки» 1914, частное собрание и два варианта пейзажа «Рябинка» 1915, ГТГ. Первая писана в мае, вторая - в сентябре. Обе вышли неплохо, в особенности вторая, находящаяся в Третьяковской галерее»[26]. Коренной перелом во всех сферах жизни и радикальное ее преобразование, последовавшие после Октябрьской революции, не могли не отразиться на искусстве Грабаря. Несмотря на административную занятость, погруженность в выставочную работу и постоянное участие в научно-исследовательских экспедициях по разным уголкам России, он не прекращает заниматься живописью.
В период соцреализма Грабарь по-прежнему работал в жанре натюрморта и пейзажа, но, постепенно переключившись на портрет, стал одним из ведущих портретистов страны. Еще в 1929 году, находясь в Германии с иконной выставкой, он сумел вновь побывать во многих европейских городах и любимых музеях, обращая внимание преимущественно на портреты старых мастеров. Особенно его тогда взволновал Франц Хальс. Эмоциональный Грабарь сразу тогда приступил к написанию портретов, используя себя в качестве модели. Это были небольшие погрудные изображения, исполненные на нейтральном фоне. Художник пытался передать свою внешность и отчасти внутренний мир. С этой целью его внимание сосредотачивалось на изображении лица и глаз. В целом автопортреты демонстрировали явную попытку самоанализа. На репрезентативном «Автопортрете с палитрой в белом халате » 1934, ГТГ Грабарь изобразил себя практически в полный рост и во всех свойственных ему ипостасях: художника палитра и кисти , ученого деловой костюм , реставратора белый халат.
Из портретной живописи наиболее соответствовала духу времени «Светлана» 1933, ГТГ - воплощение идеала советской молодежи. Портрет создавался быстро, на одном дыхании, и явно нравился автору. Умение увидеть внутренний мир человека и изобразить его так, чтобы не было заметно натянутости во время позирования, помогло Грабарю при написании многих картин, в частности «Зимой. Свою дочь Ольгу он изобразил на фоне зимнего пейзажа, с разрумяненным от мороза лицом и сияющей чистой, детской улыбкой. Девятилетний сын Мстислав, сидящий с раскрытой книгой за столом, напротив, чрезвычайно сосредоточен и строг. Многие портреты художник исполнил по заказу. Часто заказчиками оказывались государственные учреждения, в том числе Академия наук, но были и частные обращения. Дочь художника отмечала, что отец «быстро нащупал уязвимое место людей, достигших определенного положения в обществе, - желание быть увековеченным»[27]. Совершенно иным по поставленным задачам стал «Портрет С.
Прокофьева» 1941, ГТГ. Грабарь был поклонником таланта композитора и первый его портрет выполнил в 1934 году. Во время эвакуации в Нальчике они оказались с композитором в соседних номерах гостиницы, и у художника появилась возможность не только общаться с Прокофьевым, но и присутствовать во время его работы над оперой «Война и мир». На полотне он как раз попытался зафиксировать миг творческого озарения - рождения музыки. Прокофьева» художник считал одним из лучших в своем творчестве и при жизни с ним не расставался. Грабарь, как и многие его современники - А. Герасимов, Е. Кацман, И. Бродский, П.
Кончаловский, - не избежал периода увлечения советским салонным искусством. Обращение к подобному жанру - довольно необычное явление, особенно для творчества таких авторов, как Кончаловский и Грабарь. Действительно, кумирами Грабаря всегда были выше названные художники. Известно также, что он восхищался живописной пластикой полотен Андреса Цорна и маэстрией Филиппа Малявина, но к академическому, тем более салонному искусству относился критически. Сам мастер в лучшую пору деятельности работал экспрессивно, не заботясь о рисунке, четком контуре и тщательно прописанных деталях, выражая лишь самую суть. Однако впоследствии Грабарь так же, как и многие другие художники, не избежал «срыва в салон», угождая массовому вкусу. Не слишком ли уж художники презирают этого зрителя? Самым ярким примером подобного рода живописи стал «Портрет В. Дулова позировала музицирующей на арфе в собственной квартире, обставленной ампирной мебелью красного дерева, в роскошном концертном платье.
Произведение получилось эффектным, радующим глаз продуманной композицией и ярким колоритом. Художник прорисовывает не только лицо и руки героини, но тщательно прорабатывает обстановку - антикварную мебель, старинную золоченую арфу и даже ее струны, акцентирует материальность складок роскошного платья героини. В работе сказалась любовь художника к миру вещей, к красоте видимого мира. В последние годы мастер продолжал писать по-прежнему солнечные оптимистичные пейзажи, пышные букеты цветов - флоксы, дельфиниумы, розы, которые он с любовью выращивал на своей даче в Ново-Абрамцеве, вероятно, не подозревая, что все они в целом стали «обильной почвой, профессиональным фундаментом, на котором произросла мифология света тридцатых годов»[30]. В 1954 году Грабарь исполнил один из последних автопортретов, где он изобразил себя грустным, усталым, погруженным в свои мысли. До последних дней Игорь Эммануилович не уставал повторять: «Свою благословенную профессию мы должны любить страстно и нежно, до самозабвения, как лучшую и единственную на свете. Без этого я не мог существовать, не мог дышать ни один день моей жизни»[31]. А в автомонографии признавался: «... Искусство, искусство и искусство.
С детских лет и до сих пор оно для меня - почти единственный источник радости и горя, восторгов и страданий, восхищения и возмущения, единственное подлинное содержание жизни! Грабарь - В. Андреева, Т. Далее: Игорь Грабарь. Письма 1891-1917. Игорь Грабарь. Грабарь И. О древнерусском искусстве: Исследования, реставрация и охрана памятников. Упадок или Возрождение?
Ежемесячное литературное приложение. Моя жизнь: Автомонография. Этюды о художниках. Далее: Грабарь И. Моя жизнь. Там же. Клименко Ю.
Когда вглядываешся на полотно, то, кажется, что все здесь дышит спокойствием и умиротворенностью.
Но, мы понимаем, что это не надолго, еще несколько дней и воздух огласят крики грачей, вернувшихся из далеких краев и горячо обсуждающих место для сооружения гнезда. Полотно завораживает своей простотой и гармонией. На нем изображен обычный будничный весенний день в деревне Чурилково, где Грабарь, посещая своего друга, часто любовался природой, восхищался ею, стремился показать ее красоту. Живописец все пространство полотна «покрыл» снегом, лишь добавляя в картину жанровую сценку: молодая крестьянская девушка идет за водой с коромыслом. Но в этой очаровательной фигурке, движущейся в пространстве, художник, словно специально собирает все тона, которые использованы в палитре произведения и этим придавая героине особую значимость. Картина Грабаря Мартовский снег создана по всем канонам импрессионизма. Здесь целая симфония разнообразных рефлексов цвета, и голубоватых теней на бело-сером снежном покрове, и уменьшение интенсивности цвета от нижней части полотна к верхней.
Грачиные гнезда» была написана в начале января и является своего рода экспериментом в области разложения цвета, последовательно воплощенным Грабарем в «Февральской лазури». Любимым мотивом художника становится береза, причем ее плакучая разновидность. Ею он не переставал восторгаться: «Что может быть прекраснее березы, единственного в природе дерева, ствол которого ослепительно бел, в то время как все остальные деревья на свете имеют темные стволы. Фантастическое, сверхъестественное дерево, дерево-сказка. Я страстно полюбил березу и долгое время одну ее и писал». Полотно невольно вызывает в памяти знаменитую картину Алексея Саврасова «Грачи прилетели», но вместо весеннего преображения природы здесь зимний сон природы; вместо тающего снега — его глубокое покрывало, в которое укутаны земля и сараи; вместо простора и движения — одно величавое дерево. На фоне как бы набухшего снегом неба оно кажется погруженным в непробудный сон, а в его опущенных ветвях дремлют гнезда. Крона березы, взметнувшаяся среди сараев, написана в изысканной графической манере, дающей представление о многослойном сплетении плакучих ветвей. Экспериментируя с техникой дивизионизма, Грабарь пытается озвучить серые ветки вспыхивающими то там, то здесь мазками пурпурных, бирюзовых, синих цветов. Также стены сараев переливаются оттенками «оксидированного серебра», по собственному замечанию Грабаря. Это внутреннее звучание цветового тембра роднит его полотно с работой Константина Коровина «Зимой» 1894. Художник разрешает сложную пластическую задачу — пишет белое на белом, достигая вертикальными мазками струения влажного, пропитанного снежными испарениями воздуха. На поиски Грабаря отозвался Валентин Серов, сказав автору ободряющую фразу: «Трудная задача, а вышла у вас. Зима действительно белая, но без белильности». Февральская лазурь Игорь Грабарь. Февральская лазурь. Государственная Третьяковская галерея В пейзаже «Февральская лазурь» воплотилось восторженное восприятие русской зимы, открытое Грабарём. В истории русского зимнего пейзажа картина занимает особое место. Художник ушел от изображения глубокого пространства, сосредоточив внимание на одном дереве в своеобразном аккомпанементе берёзовой рощи. Грабарь написал полотно в окрестностях имения Дугино. Невозможно лучше самого художника передать то потрясение красотой природы, которое он пережил: «Когда я взглянул на верхушки берез снизу, с поверхности снега, я обомлел от открывшегося мне зрелища фантастической красоты. Какие-то перезвоны и перекликания всех цветов радуги, объединенные голубой эмалью неба». Нагнувшись за упавшей тростью, он увидел березу снизу вверх, словно расправляющей свои белые ветви. Отсюда избранный художником вертикальный формат. Грабарь вырыл в снегу траншею и запечатлел это красочное великолепие. Он работал под голубым зонтиком, что вынуждало делать цвета более интенсивными. Экзальтированное восприятие красоты природы соединилось в картине с рационалистическим методом разложения цвета на мазки контрастных цветов — дивизионизмом. Цветное конфетти разноцветных мазков, мелькающее в глазу зрителя, озвончает все краски, создает ощущение рассыпавшейся на миллионы брызг радуги и одновременно ослепительной белизны. Белый ствол березы на белом снегу превращается в своеобразный экран, отражающий цветные блики. Береза стала идеальной «моделью» для Грабаря. Исполнив ствол и ветви дерева рельефными мазками дополнительных цветов, небо художник передает длинными вертикальными мазками жидкого лака поверх рельефного белильного слоя. Если у «коралловых» верхушек берез это интенсивный ультрамарин, то ближе к горизонту тон неба становится бирюзовым, а верхушки берез — пурпурными. Таким образом, Грабарь последовательно применяет свой метод работы масляными красками, который он определял как масляно-лаковый. Это написанное под непосредственным впечатлением от натуры полотно воспринимается и как прекрасный миф о русской зиме. Береза подобна чудо-дереву или сказочной морозной жар-птице, разметавшей свои, напоминающие морозные узоры перья, предвещая горением красок весеннее пробуждение природы. Это произведение по-прежнему производит на зрителя впечатление открытого свежего взгляда на природу и является самым последовательным воплощением импрессионистической поэтики в русском искусстве. Мартовский снег Игорь Грабарь. Мартовский снег. Государственная Третьяковская галерея «Мартовский снег» относится к числу снежных пейзажей, созданных в Дугино на пленэре, и отмечен наиболее новаторским взглядом на натуру. Композиция производит впечатление перемотки кадров пленки снизу вверх, когда верхний кадр с идущей по подтаявшей дорожке девушкой с коромыслом представляет собой вполне традиционный сельский пейзаж с фигурой, домиками и деревьями, а следующий кадр — изображение фактуры тающего снега с прозрачной тенью березы. Этому эффекту способствуют высокий горизонт и прием своеобразного «зуммирования», когда взгляд зрителя упирается в рельефную фактуру снега.
Грабарь. Март. Картина, зимний пейзаж, зеленые елки, белый снег, фото
Она тепло одета: плотно завязан платок, полушубок и длинная цветная юбка. Видно, что эта девушка не прочь и пофасонить. Ведь рядом с источником всегда собирается молодежь, и каждая из них старается перещеголять своих подруг и соседок, словно на смотринах. На картине Мартовский снег видны деревенские хозяйственные постройки, а самих домов не видно. Значит, героиня уже отошла от села и на пути к колодцу. Ясно, что солнце уже собирается к закату, в результате такого природного эффекта на картине автор демонстрирует такие длинные синие тени от высокого дерева, которое нам не видно, на уже подтаявшем серо-голубом с розоватым отливом снегу. Обнаженные стволы деревьев и кустарников изображены по бокам. Они уже сбросили свой красивый зимний снежный наряд и через пару недель на них появятся набухшие почки.
На переднем плане лежат длинные голубые тени от ветвей дерева, оттеняющие грязно-белый мартовский снег. Фигурка девушки совсем незначительна, хотя привлекает внимание, будучи помещенной в центр композиции. На задней половине полотна находится освободившийся ото льда ручей, а вдалеке можно разглядеть небольшие нарядные домики. Детали Как и требует того импрессионистский стиль, детально прописаны только те фрагменты, которые кажутся автору значимыми при передаче колорита, впечатления, сиюминутного настроения.
Сюжет Здесь изображена жанровая сцена: деревня, тепло одетая девушка с коромыслом и, согласно традиции, изумительно изображенные зимние образы природы. На переднем плане лежат длинные голубые тени от ветвей дерева, оттеняющие грязно-белый мартовский снег. Фигурка девушки совсем незначительна, хотя привлекает внимание, будучи помещенной в центр композиции. На задней половине полотна находится освободившийся ото льда ручей, а вдалеке можно разглядеть небольшие нарядные домики.
Игорю Грабарю на картине «Мартовский снег» удалось поймать и передать тот неуловимый миг перехода дневного освещения в вечернее. В воздухе стоит звенящая тишина, кажется, что можно услышать скрип снега под ногами девушки, идущей с ведрами за водой. Картина написана очень легко и воздушно, так художник хотел передать ещё невидимое, едва уловимое наступление весны. В каждой детали этого сельского пейзажа видна любовь Игоря Грабаря к русской деревне и сельской природе.
Год написания картины: 1904.
2 Комментарии
- 2 Комментарии
- Доп. соц. сети пользователя
- Картина грабаря март
- Описание картины Игоря Грабаря «Мартовский снег»
- Смотрите также
Картина «Мартовский снег», Игорь Эммануилович Грабарь — описание
Преобразования также коснулись подбора музейных кадров. Особое внимание директор уделял политике пополнения и хранения произведений. При Грабаре собрание Третьяковской галереи значительно пополнилось, в частности древнерусскими иконами и живописью художников авангарда. Ларионова, Н. Гончаровой, И. Машкова, П. Кончаловского, К. Петрова-Водкина, А.
Лентулова, Р. Фалька можно увидеть на выставке. В дальнейшем Грабарь предлагал создать отдельный музей новейшего искусства, где в «строгих музейных условиях происходила бы кристаллизация новых художественных идей и форм»[3]. Огромное количество произведений влилось в состав Третьяковской галереи после революции из Государственного музейного фонда 1918-1928 , созданного и возглавленного Грабарем. Учреждение функционировало как место временного сосредоточения национализированных памятников искусства с их последующим распределением по российским музеям. Значительно разросшееся собрание Галереи потребовало оборудовать для вновь поступивших вещей особое помещение для хранения. Только лучшие из них попадали в залы, другие, менее значимые, но важные для научных исследований, оказывались в фондохранилище, идея создания которого принадлежала Грабарю.
В этой связи часть выставочного зала второго этажа оформлено как запасник, где на современных развесочных сетках рядом с древнерусской живописью экспонируются произведения выше названных художников авангарда. Такое соседство позволяет раскрыть разные грани научных интересов и практической деятельности этого выдающегося музееведа. По инициативе Грабаря в Москве в 1918 году была создана Всероссийская комиссия по сохранению и раскрытию памятников древней живописи при Отделе Наркомпроса по делам музеев и охране памятников искусства и старины, в 1924 году она получила название Центральные государственные реставрационные мастерские. За короткое время во многом благодаря Грабарю - а он возглавлял мастерские до 1931 года - была создана масштабная система управления сферой охраны и реставрации памятников, налажена научная и выставочная работа. Чтобы раскрыть эту сторону деятельности ученого, в экспозицию включены спасенные Комиссией древние памятники, прежде всего четыре образа знаменитого Васильевского чина из Успенского собора города Владимира, исполненные Андреем Рублевым, а также иконы, которые экспонировались на подготовленной Грабарем и А. Анисимовым выставке «Памятники древнерусской живописи. Здесь же зритель сможет познакомиться с автопортретами Грабаря и написанными им портретами талантливых коллег-ученых: искусствоведов А.
Бакушинского 1936 и А. Эфроса 1931 , музееведа П. Нерадовского 1946 , реставратора П. Барановского 1938-1951 и других. О результатах их совместной работы можно узнать в презентациях двух мультимедийных программ. На выставке уделено внимание Грабарю - основоположнику отечественной искусствоведческой науки. В последнем небольшом зале третьего этажа развернута инсталляция кабинета искусствоведа, где в выставочном шкафу можно увидеть многочисленные издания, в которых он печатал свои научные труды.
При оформлении кабинета учитывалось описание, оставленное современниками: «... Стены в ультрамариновой окраске; во всю стену от окна до двери невысокий книжный шкаф, заполненный книгами на всех полках. С левой стороны, перед кабинетной лампой, несколько томов сочинений А. Свою литературную деятельность Грабарь начал с публикаций небольших юмористических рассказов в журналах «Стрекоза», «Пчелка» и «Нива». Затем он сотрудничал в журналах «Мир искусства», «Весы» и «Старые годы» и там уже помещал художественные обзоры выставок, биографии прославленных художников, заметки о картинах. Его знаменитая статья «Упадок или Возрождение? Именно она объединила его тогда с художниками «Мира искусства».
Так же как мирискусники, Грабарь искренне верил, что «наше время - это дни не упадка, не мелких страстей, мелких художников, это дни блестящего возрождения, дни надежд и упований. Кто будут эти желанные люди, в каком направлении они сделают свой шаг вперед - этого сказать нельзя. Но мы имеем все данные для того, чтобы надеяться и ожидать»[5]. Постепенно от публикаций критических статей Грабарь перешел к монографическим исследованиям. Наиболее известными стали его труды о творчестве архитекторов Д. Жилярди и М. Серова и И.
Тома «Истории русского искусства» под редакцией И. Фотография В 1906 году Грабарь выступил редактором и одним из авторов «Истории русского искусства» М. В 1908-м он написал всего несколько картин, а уже со следующего года и до конца 1914-го «не брался за кисть, находясь во власти пера»[6]. Действительно, научная деятельность потребовала много времени и сил. Необходимо было в краткие сроки представить четкую концепцию, подобрать авторов, готовых участвовать в коллективном труде, заняться редактированием чужих и написанием своих текстов. Опираться на опытный коллектив авторов его научил А. Маркс - издатель журнала «Нива».
Грабарь писал: «Осторожный и умный Маркс создал свое гигантское издательское дело не столько сам, собственными усилиями, сколько умелым подбором людей»[7]. Параллельно художник взялся за подготовку посмертной выставки В. Серова и написание монографии о его творчестве. В эти же годы он работал над проектом для архитектурного комплекса корпусов Захарьевской больницы в Химках[8]. Кроме того, в 1913 году Московская городская дума избрала его попечителем Третьяковской галереи. В советские годы ученый инициировал издание новой многотомной «Истории русского искусства» М. Лазаревым и В.
Основная задача этого фундаментального исследования состояла в том, чтобы дать всестороннюю картину развития русского искусства с древнейших времен до современной выходу книг советской эпохи. В это время он сотрудничал с журналами «Среди коллекционеров», «Русское искусство», «Красная Нива», «Красная панорама». В 1941 году за фундаментальный труд о творчестве И. Репина Грабарь получил Сталинскую премию. По его подсчетам, было опубликовано более 100 научных статей. Ученый сам раскрыл секрет своей работоспособности. Он объяснил, что на протяжении жизни вставал в 6 часов утра, а ложился спать в 10 часов вечера, «не любил заседать, никогда нигде не бывал по вечерам и по гостям, ибо берег свое время для дела»[10].
Февральская лазурь. Живописец создал яркие, эффектные, жизнеутверждающие полотна, основываясь на опыте европейского импрессионизма, постимпрессионизма и модерна. Незабываемы его зимние пейзажи. Вслед за известной картиной «Февральская лазурь» 1904, ГТГ он исполнил большой пейзажный цикл, получивший название «Сказка инея».
Картина, зимний пейзаж, зеленые елки, белый снег, фото Многогранный и сверкающий, могучий и сильный талант: Игорь Эммануилович Грабарь - одно из самых известных имен в истории русской культуры XX века.
Пожалуй, не было в ней человека более многогранного, проявившего себя в самых разных ее сферах, оказавшего личное творческое воздействие на формирование целых ее направлений.
На задней половине полотна находится освободившийся ото льда ручей, а вдалеке можно разглядеть небольшие нарядные домики. Детали Как и требует того импрессионистский стиль, детально прописаны только те фрагменты, которые кажутся автору значимыми при передаче колорита, впечатления, сиюминутного настроения. Например, лица девушки совсем не различить, и художник совсем не старался добиться портретной точности.
Напротив, намного детальнее изображены ведра на коромысле, а тени от дерева на первом плане переданы с фотографической достоверностью.
В воздухе стоит звенящая тишина, кажется, что можно услышать скрип снега под ногами девушки, идущей с ведрами за водой. Картина написана очень легко и воздушно, так художник хотел передать ещё невидимое, едва уловимое наступление весны. В каждой детали этого сельского пейзажа видна любовь Игоря Грабаря к русской деревне и сельской природе. Год написания картины: 1904. Размеры картины: 80 x 62 см.