Председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская обратилась к генпрокурору РФ Игорю Краснову с просьбой проверить, не совершила ли поэтесса Вера Полозкова уголовное преступление. Амплуа поэтессы не единственное, в котором Вера Полозкова успела себя попробовать, её также можно считать талантливой актрисой. В 2014 году Вера Полозкова устроила личную жизнь и вышла замуж за бас-гитариста собственного коллектива Александра Бганцева.
Вера Николаевна Полозкова: биография, карьера и личная жизнь
Главные новости о персоне Вера Полозкова на Будьте в курсе последних новостей. В 2007 году Вера Полозкова впервые вышла на сцену культурного центра «Булгаковский дом» со своими стихами. Вера Полозкова покинула Россию в марте 2022 года. В 2014 году Вера Полозкова устроила личную жизнь и вышла замуж за бас-гитариста собственного коллектива Александра Бганцева. В 2014 году Вера Полозкова вышла замуж.
100 вопросов Вере Полозковой: о будущем России и Украины, о детях и творчестве
Вера Николаевна Полозкова родилась в Москве 5 марта 1986 года. Амплуа поэтессы не единственное, в котором Вера Полозкова успела себя попробовать, её также можно считать талантливой актрисой. Вера Полозкова — последние новости Вера Николаевна Полозкова — российская поэтесса, актриса, журналист. Автор шести сборников стихотворений. Полозкова родилась 5 марта 1986 года в Москве. Вера Полозкова со своим коллективом Вера некоторое время переписывалась в соцсетях с другом, живущим в Индии и практикующим духовные практики. Официальный канал Веры Полозковой. К последним примкнула в своей традиционной манере, которую можно охарактеризовать как трамвайное хамство, поэтесса Вера Полозкова, известная прежде как жж-юзер Веро4ка.
Вера Полозкова
Автор стихов также попала в номинацию на премию "Парабола" от фонда Андрея Вознесенского. Вера Полозкова читает свои стихи из сборника Однажды даже глянцевый журнал Glamour её сделал женщиной года. Вере Полозковой, кроме всего прочего, посчастливилось стать номинантом премии "Степной волк". С 2010 года у поэтессы начался гастрольный тур по России и миру. Её выступления собирали полные залы, книги выходили большими тиражами и пользовались спросом всегда. Темы стихотворений Веры Полозковой Творчество Веры отличается от других. Много стихов у автора посвящено Индии - месту, близкому ей, где она черпает вдохновение, силы, а также отдыхает от суеты. Часто в её сборниках встречаются стихи о море, которое для поэтессы душевный лекарь, дарующий силу и энергию для роста.
Какие отношения у Веры — мамы трех детей с Верой-поэтом? Они ближайшие соседи. Одна другой передает наблюдения, сюжеты, разную редкую фактуру и отсутствие возможности все сбросить и от всего отказаться.
Другая все это собирает, раскладывает, изучает и пускает в работу, как ценные породы дерева. И когда что-нибудь получается интересное, присылает первой — с благодарностью. Дети, как никто, учат прислушиваться к собственному телу. Без этого их невозможно хорошо выносить и родить, а потом растить, потому что счастливого ребенка нужно месяцы качать, обнимать и тискать. Дети сняли все мои претензии к собственному телу: оно трижды совершало для меня большой подвиг и никогда не роптало, потому что все три беременности я работала и играла концерты. Я увидела, какой это инженерный шедевр, мое тело, и начала к нему относиться с огромным уважением и благодарностью. Теперь я слушаю его внимательно и против него не иду: себе дороже. Первые занятия йогой после родов — это всегда про трудную радость присвоения себе собственного тела заново, минус десять кило за три недели, гормональная перестройка, лактация — и вот ты счастлив сложиться в асану, столько месяцев недоступную тебе, и слышно, как тело благодарно поет и славит возвращение в практику. Сколько в тебе на самом деле было напряжения, и муки, и подавленного гнева, ты узнаешь не раньше, чем выпустишь из себя все это и упадешь на коврик легкий и пустой, как парашютный купол. Полжизни я была человеком, который знает сто способов жить на порядок лучше и ярче, но не предпринимает ровным счетом ничего.
Не хочу больше ни единой вещи в дом, хочу только новых навыков и привычек, а они, черти, всегда дороже денег: упорство и труд. Чтоб помог? Нет, пусть только кивает и не уходит.
В мире, где распри возникают на пустом месте, это невероятно важный месседж. Я той же религии, что и Борис Борисович. Я там же нахожусь, мне кажется.
Пройти школу злословия, прежде чем примут в свои — Практически во всех ваших интервью есть рассказ про травлю, преследование, сетевые разборки. В чем здесь причина журналистского интереса, это какое-то ревностное отношение, может быть, в литературном плане? Я не просто начинаю на это жаловаться, как бабушка, люди сами спрашивают меня. На самом деле это входной билет в любую закрытую сферу искусства, когда тебя какое-то время травят как новичка. В России это вообще инициация — ты должен пройти очень серьезную школу злословия, прежде чем тебя возьмут в свои. Но редко бывает так, чтобы это было двенадцать лет подряд, как со мной.
По идее, года четыре-пять, в актерском сообществе — первые пару ролей ты дилетант, выскочка, поп-проект, коммерческий бессмысленный дурачок, салага, которого надо поучать, а потом уже все, свой. То, что ты так и не стал своим по прошествии времени, удивляет людей. Каждое сообщество само решает, кто свой и кто не свой. В моем случае это довольно безнадежно, потому что трудно быть своим в том, что называется «литературные круги». Есть люди, которые пишут книжки, другие люди, которые тоже пишут книжки, третьи — все эти группировки очень мало друг с другом связаны и друг за друга точно не отвечают. Но важно, чтобы у тебя был какой-то мастер — человек, который тебя привел, условно, в литературу.
Если ты учился в литературном институте, тебе преподавал такой-то. Ты из литературной семьи такого-то. Это нужно, чтобы ты печатался там-то и там-то, чтобы люди ставили под этим свои подписи как знаки качества. Это система, где ярлыки неотдираемы по тридцать лет. Даже если человек успел побывать десятком других авторов, он все равно будет носить самый первый ярлык, который иногда очень непрофессиональный, злой и завистливый человек ему наклеил. Судя по тому, что экспертное сообщество до сих пор обсасывает ярлыки, которые приклеили на меня в первых рецензиях на первую книжку где-то десять лет назад, они больше не обновляли базу данных того, чем я занимаюсь, они не знают, что у меня вышло.
Они по-прежнему называют меня звездой ЖЖ, например, хотя ЖЖ я не веду уже шесть лет. Что ж, какая литература, такие и эксперты. Одно дело, когда человек на какой-то должности, например, главный редактор может себя приучить молчать вообще про все, если у него нет позиции, манифеста, под которым он готов подписаться. А человеку творческому это, наверное, практически невыносимо? Одна из самых громких историй, связанных со мной — о комментарии в Facebook. Это даже не пост в Facebook, а комментарий в Facebook моему приятелю, вынутый из контекста.
Стихи — это похоже на то, как сахарную вату делают Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я отвечаю, что пишу книжки. Это в большой степени правда, это первая моя задача. Все остальное, что со мной происходит, лишь удивительное следствие этого. Все говорят про музыку, вдохновение. Технически что происходит в этот момент? Какая-то палочка попадает в тебя — какой-то кусочек фразы, или ритма, или размера, или два слова из двух разных строф, и начинает потихонечку-потихонечку вращаться где-то на внутренних центрифугах, как-то обкатывается, что-то к нему подыскивается, что-то происходит, иногда даже не очень сознательно, потому что ты продолжаешь дальше жить свою бытовую жизнь.
Оно нарастает, нарастает, нарастает и в итоге становится каким-то текстом — очень часто таким, который ты совершенно не держал в голове. У меня было много раз в жизни, когда было написано стихотворение, к нему дописаны еще три строфы, отсекалось прежнее начало, потому что оно уже было ни к чему, и стихотворение выруливало в совершенно другую сторону. Все началось ради одного, а потом стало совершенно про другое. Я очень люблю эти вещи, потому что это тоже часть какой-то силы, которая обладает собственной волей. Как невозможно в полной мере сказать, что ты сам произвел на свет ребенка, потому что это поровну тебя и Промысла Божьего, так и со стихами. Ты можешь приложить усилия в процессе, осознанно к этому подойти, обработать, послушать, что-то доделать, усовершенствовать, но говорить, что оно тебе в полной мере принадлежит и тобой единственным измыслено — это очень большая неправда.
Мы себе представляем стихотворение как результат некоторого мыслительного усилия: то есть сидел бородатый человек, которого посетила бессмертная идея, и тогда он облек ее… Вообще, нет. Мне кажется, самые гениальные люди большей частью идут вслед за языком. Начинается какая-то мелодия, очень странное сочетание звуков, очень шершавая фактура, которая тебе нравится, внутри текста, и на нее уже нанизывается сюжет, идея и смысл. Именно поэтому за рождением стиха так интересно наблюдать. Поль Валери, кажется, говорил, что плохие поэты идут от мысли к языку, а хорошие идут от языка к мысли. Язык сам по себе все уже умеет, он просто выбирает через тебя, как состояться.
Половина экспертного сообщества скажет, что до сих пор со мной этого так и не случилось, потому что они до сих пор обсуждают на четвертой моей книжке: под Бродского или под Быкова это написано. Это все, что их интересует. Ты в любом случае занимаешься освоением разных языков, поскольку языки поэзии бесконечно разнообразны. Ты девятнадцатилетним зачитался Маяковским и не вполне отдаешь себе отчет, что ты эпигонствуешь и подражаешь. Это как новый язык, например, итальянский или греческий, укладывается в тебе и прорастает какими-то своими внутренними ассоциативными связями. Ты по-другому не можешь писать, потому что ты учишь это.
Потом это как-то в тебе оседает. За свою недолгую литераторскую карьеру я перебыла эпигоном всех: Цветаевой, Маяковского, Бродского, Херсонского, Гребенщикова… На самом деле так и происходит процесс обучения в этой странной сфере, потому что чем больше ты читаешь, тем больше ты осваиваешь формул, тем больше ты умеешь и вырабатываешь то, что в итоге станет твоим собственным языком. Добилась ли я того, что появился мой собственный язык? Я не знаю. Написана ли моя лучшая книжка к этому моменту? Точно нет.
От половины собственных текстов, уже широко разошедшихся повсюду, я бы с удовольствием избавилась навсегда, потому что они написаны другим человеком, прошло много лет. И мне жаль, что именно их цитируют, когда хотят доказать, что я никто, и звать меня никак, и я ничего не умею. Естественно, легче всего вытащить какой-нибудь старый текст, они все очень удобно лежат в открытом доступе, и сказать: «Ну, посмотрите, это же ерунда». Да, это ерунда, я даже не спорю. Это было довольно беспомощно, но кто из нас в семнадцать лет умел по-другому? Я нарушаю очень много правил — Много душевных сил уходит на то, чтобы не то что оправдаться, но находиться в бесконечной внутренней полемике?
Со мной, видимо, это попало в какую-то детскую историю про то, что мне очень нужна похвала, потому что моя мама придерживалась строгих советских правил: детей не хвалят никогда, чтобы не зазнавались. Видимо, мне нужно было одобрение, мне было очень одиноко в том, что я выбрала делать, и я долго не встречала никакого ответного движения. У меня не было наставника, не было человека, как «старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил». Я вообще не понимала очень долго: то, что я делаю, это что-то или ничто? Я пойду этим путем или это всегда будет какой-то моей возможностью подышать чистым кислородом, а заниматься я буду чем-то совершенно другим? Первая шквальная ненависть, которая на меня обрушилась в 21 год, когда вышла моя первая книжка, меня так оглушила, что я продолжаю еще полжизни за это оправдываться и говорить: «Ребята, правда, я же не такое зло, я на самом деле что-то могу.
У меня же, правда, что-то получается. Вот посмотрите, может быть, вот это? Я сразу вспоминаю фильм «Бродский — не поэт», который мой друг Николай Картозия снял для Первого канала. Там есть потрясающий момент, который я постоянно воспроизвожу в памяти: сидит такой дед глубокий, который подписал документы на высылку Бродского за 24 часа из страны. У него спрашивают: «Скажите, вы знаете, что дальше произошло? Это не советский человек, я не жалею ни о чем».
Человек из КГБ был до последнего уверен, что он совершил правильный поступок. Его ничто не убедило. Естественно, он никогда в жизни не держал ни одной его книжки в руках. Бродский стал Бродским, но не убедил Филиппа Бобкова в том, что его не надо было высылать из страны. Я могу долететь до Луны и обратно, но нет способа убедить людей, которые пишут из года в год, что я — «поэт-песенник, обчитавшийся классиков», что это не так. Они не смогут переодеть себе глаза и прочитать мои стихи по-другому.
Надо оставить эти попытки, но внутри есть чувство, что это позорное недоразумение нужно как-то разрешить. Так бывает, когда вы с хорошим человеком друг друга не поняли, и вот у тебя есть возможность что-то переобъяснить ему. Я нарушаю очень много правил. Поэтические книжки не продаются тиражом 150 тысяч экземпляров суммарно. У меня одна 40 тысяч экземпляров, другая 50, и детской сейчас продано 30 тысяч экземпляров за полтора года. Люди не собирают две тысячи человек в МДМ на поэтический концерт, в котором ничего, кроме стихов, не происходит.
Не выходят стриптизерши, танцовщицы, карнавал, Рио-де-Жанейро, не танцуют дети — ничего этого нет, просто стихи человек читает, и к нему приходят две тысячи человек слушать. Это непонятно. К сожалению, внутри некоторой системы отношений, условностей, конвенций и договоренностей, сложившихся в литературе, я не вписываюсь никуда. Со мной непонятно, что делать. Они до сих пор не могут сформулировать ни одной внятной эстетической претензии. На концерте.
Он говорит это в подборке к восьми текстам о смерти, причем кажется, что он даже не читал эти восемь стихотворений, он просто написал так, потому что ему кто-то по телефону что-то пересказал. У меня в текстах упоминаются другие города и страны, а советский человек не может путешествовать, он должен сидеть на даче в Переделкине, горько пить и пускать слезу. Я как-то не так живу. Эта битва касается, видимо, не только литературного процесса, а всего. Все старые стереотипы внутри по-новому сформированного общества, которое, в том числе, информационно по-другому управляется, не работают, но людям это очень сложно как-то вобрать в себя и подружиться с этим. Может быть, они пришли мир установить — Что самое главное вы бы хотели дать своим детям?
Мне бы хотелось, чтобы у них была такая роскошь. А дальше все, что они из этой точки, из этого равновесия выберут делать, мне кажется, будет мной одобрено, потому что из этой точки невозможно пойти убивать, красть, завидовать, ненавидеть, доказывать и так далее. Ты можешь только созидать, как-то отдавать то, что тебе уже дано и пришло от рождения. Удастся ли мне так, я не знаю. Смогу ли я их как-то оградить от собственной дикой тревоги, от гиперопеки, от ощущения, что они должны быть единственными и уникальными, от жажды втолкать в них абсолютно все, что я считаю важным и главным в жизни, и при этом дать им возможность какую-то свою отдельную эстетическую систему построить, не навязать им свою собственную, я не знаю. Может быть, нет, потому что на самом деле меня много, со мной сложно спорить.
Я не идеальная и супермудрая спокойная мать, которая глядит, как растут волшебные цветы в ее саду, и только их окучивает. Им досталось очень многое из того, что не досталось мне. Они растут в полной семье с обожающими их бабушками и дедушками, которых у меня никогда не было; с кучей моих друзей, которые в них души не чают и тратят много душевных сил, чтобы как-то дать им понять, что они классные. Но будет ли этого достаточно в столь быстро меняющемся мире? У нас был Спок и всякие такие жесткие ребята, они были нацелены на то, чтобы выбить из человека максимальную результативность. Оказалось, что результативность приводит к неврозам и ранним самоубийствам, но кто знал?
Теперь все говорят: любите и ничего не требуйте. Достаточно ли этого будет для того, чтобы они не предъявили иск потом, что ты вырастила из меня неуклюжее, неловкое, пустое животное?
Я путешествую всю жизнь, а живу там, где звучит мой язык. Это очень больно — в свой день рождения собирать детей и прощаться с друзьями, потому что выбора не оставили. За 11 дней пройдено много точек невозврата. В моей стране больше нет политики, нет журналистики, ни одного работающего правового института. Люди, принимающие решения за мой народ, у власти незаконно: честных выборов не было десятилетие. Поэтому их единственное оружие — вранье. Вранье и нагнетание ужаса.
Я верю, что так будет не всегда». Вот она, благодарность… Полозкова была на гастролях в Архангельске в начале октября прошлого 2021 года в рамках музыкального фестиваля получается, что в первый и последний раз , на пару с гитаристом Александром Маноцковым представляла свою новую книгу «Работа горя» в здании бывшей немецкой Кирхи — то есть церкви! Причём фестиваль был организован на президентский грант, и на концерт-презентацию Полозковой можно было даже попасть по пушкинской карте. А до этого, в августе 2020 года книги Полозковой «Непоэмание», «Фотосинтез» и «... Причём после концерта-презентации Полозковой в Кирхе! К началу февраля рост зашкалил! Поэт Влад Маленко прокомментировал решение Веры Полозковой уехать из России «Их внутренняя эмиграция превратилась во внешнюю» «- Есть такой термин «внутренняя эмиграция».
«Дети обнажили все старые ранения»: поэт Вера Полозкова и её новая жизнь
Вера Полозкова о покушении на Захара Прилепина 8 месяцев назад Ваши Новости 8 месяцев назад Захар Прилепин чудом не погиб в результате подрыва 6 мая 2023 года. В начале апреля Вера Полозкова сообщила на своей Instagram-страничке о том, что официально стала многодетной мамой: на свет появилась ее первая дочь Арина. Тематика стихотворений Вера Полозкова – многоплановый поэт. Официальный канал Веры Полозковой.
Куда уехал цирк. Верочка Полозкова приехала в Белград
По мнению критиков, стихи из «Ответственного ребенка» будет интересно читать как взрослым, так и детям. В авторской детской книге наша героиня несколько отошла от привычного «сюсюканья» и постаралась донести главную идею до детей «взрослым» языком. Музыкальные и театральные проекты С 2008 года поэтесса активно работает в театральной сфере. Полозкова становится одной из участниц постановки Георга Жено, которая называлась «Общество анонимных художников». В творческих кругах мужчина известен как основатель театрального проекта «Практика». Эдуард занимался продюсированием и режиссурой постановок. Вскоре молодой человек пригласил девушку в спектакль под названием «Стихи любви».
Данная постановка была основана на произведениях Веры. Уже в октябре зрители могли увидеть премьеру спектакля. Спустя два года в театре ставится новая постановка по творениям поэтессы — «Стихи про Москву». Вскоре выходит третья по счету постановка по произведениям Веры — «Избранные». На театральные подмостки вышли самые именитые артисты. Спектакль представлял собой квинтэссенцию размышлений на тему творчества и поэзии в частности и являлся своеобразным итогом работ поэтессы.
Вера Полозкова Вера не только готовила материал для постановок, но и активно участвовала в них в качестве актрисы. Также Полозкова занимается музыкой. Девушка записала поэтические тексты, на которых основан ее первый музыкальный сборник, называющийся «Знак неравенства». Сразу после релиза пластинка становится очень популярной. Спустя некоторое время Вера основала собственную группу. Она пригласила к сотрудничеству самых популярных музыкантов.
Музыкально-стихотворный коллектив был крайне востребован в странах СНГ: вместе с группой Вера дала более шестидесяти концертов. Помимо этого, коллектив участвовал во многих отечественных фестивалях. Вера Полозкова — Яблоко попробуй съесть хоть одно яблоко без вот этого своего вздоха о современном обществе, больном наглухо, о себе, у которого всё так плохо; не думая, с этого ли ракурса вы бы с ним выгоднее смотрелись, не решая, всё ли тебе в нём нравится — оно прелесть. Поездка в любимую Индию вдохновила Веру на создание новой программы концертов. Получившийся материал был скомпонован в полноценную программу и получил название «Города и числа». При помощи музыки и собственных текстов Вера «рассказывала» об эмоциях от посещения Киева, Венеции, Лондона и Нью-Йорка.
Девушка отметила, что в путешествиях важны не только места, которые посещаешь, но и люди, находящиеся поблизости. В программу было включено новое произведение Веры — «Снова не мы». Не так давно Полозкова вновь дала откровенное интервью. Произошло это событие на программе «А поговорить? Полозкова поделилась подробностями из личной драмы и сказала, что фактически совершила литературное самоубийство. В биографии такой талантливой и яркой женщины как Полозкова не могло обойтись и без скандалов.
Примером может служить недавнее происшествие: один из постов поэтессы общественность восприняла в штыки. Подписчики посчитали, что Вера пожелала одному из современных писателей смерти. После этого события началась травля Полозковой. В прессе проскальзывали призывы лишить девушку гражданства. Скандально известный депутат Виталий Милонов даже заявил, что поэтесса вполне может «получить по морде».
Это плодотворный образ. Если вы едете в поезде, нужно же иногда смотреть в окно, а не только курицу жрать. Вот проезжали станцию «Дом профсоюзов в Одессе». Заметили ли её читатели Полозковой? Ничто не напрягало? Стоит ли удивляться, что поезд приехал на станцию «СВО»? В конце концов, можно было с самого начала сесть в другой поезд. Что заставляло ехать именно в этом? Загадки тут никакой нет. Есть такое явление — «купе с питанием». Вот питание там было отличным, это и держало.
В прошлом году в Сети интернет она рассказывала о разводе с Бганцевым. Когда-то он был одним из музыкантов ее коллектива. Тогда его инструментом была бас-гитара. У супругов родилось двое сыновей. Федору - пять лет, Савве - два года. Поэзию Полозковой называют голосом современного поколения России, потому что она сумела совпасть с сегодняшней эпохой в наилучшем ее проявлении. Причиной успеха ее творчества считают умение синтезировать голоса абсолютно противоположных поэтов.
Сначала она отвечала за одну из рубрик в модном глянце Cosmopolitan, затем писала материал для газеты «Книжное обозрение» и журнала «Афиша». Кроме того, какое-то время она работала в московском музее современного искусства. Карьера В возрасте 17 лет Вера заводит собственный блог в «Живом Журнале», где на нее практически сразу подписались более тысячи человек. Такое количество поклонников придало юной поэтессе уверенности в том, что она делает. С тех пор она становится завсегдатай поэтических вечеров и конкурсов. Спустя 3 года Полозкова становится финалистом молодежного творческого соревнования, более известного как поэтри-слэм. В том же году она стала лучшей «сетевой» поэтессой и удостоилась премии «Поэт года ЖЖ». После этого, она завела личный профиль на сайте Stihi. Несмотря на то, что там опубликовано всего лишь 7 произведений поэтессы, число подписчиков продолжает понемногу увеличиваться. По сей день они оставляют свои комментарии под ее творчеством. Первое сольное выступление девушки состоялось в 2007 году.
Вера Полозкова — биография знаменитости, личная жизнь, дети
| В Госдуме просят проверить поэтессу Полозкову на оправдание терроризма | Сбежавшая из России в первые дни СВО поэтесса Вера Полозкова поделилась чудовищной логикой либералов. |
| Вера Полозкова: муж и дети. Личная жизнь | Российская поэтесса Вера Полозкова призналась, что страдает от дисморфофобии — чрезмерной озабоченности собственной внешностью и неспособности рационально оценить. |
| Telegram: Contact @verapolozkova_ru | свежие новости дня в Москве, России и мире. |
| Вера Полозкова - YouTube | Вера Николаевна Полозкова родилась в Москве 5 марта 1986 года. |
| Вера Полозкова: Стихи | Официальный канал Веры Полозковой. |
Куда уехал цирк. Верочка Полозкова приехала в Белград
Истории нелюбви Вера Полозкова. И любовь, казавшаяся вечной, довольно быстро и не всегда красиво заканчивалась. Ей было 20, она жила в своё удовольствие, много путешествовала и дважды в месяц летала в Киев на выходные. В украинской столице жил человек, которого Вера Полозкова любила. Постепенно она обросла в Киеве друзьями и знакомыми, встретилась с людьми, отношения с которыми поддерживает и сегодня. Та история любви продолжения не имела, зато в её жизни появилась новая — с бас-гитаристом её группы Александром Бганцевым. Вера Полозкова и Александр Бганцев. Правда, отношения Веры Полозковой с мужем очень трудно было назвать идеальными, а к моменту рождения младшего Саввы в 2018 году они и вовсе испортились. Развод был неотвратим и неминуем и состоялся в 2019 году, а спустя совсем немного времени поэтесса узнала о том, что снова беременна. И одновременно она поняла, что этот ребёнок никому не нужен, кроме неё.
Кажется, у ней даже возникали мысли избавиться от него, но всё же Арина появилась на свет благодаря её маме и подругам, которые готовы были поддерживать и помогать. Вера Полозкова с детьми. К счастью, им удалось всё же найти компромиссы и точки соприкосновения, позволившие сблизиться, и сейчас между ними всё в порядке. Мама и няня помогали Вере Полозковой, когда она сама уезжала на гастроли, уходила на репетиции или писала стихи.
Последние месяцы ее беременности выдались на начало карантина, вызванного пандемией коронавируса.
Но не только это оказалась испытанием для многодетной мамы. В основном потому что люди, от которых я ждала поддержки очень сильно, скажем прямо, среди которых отцы моих детей, не оказались готовы ее оказывать и вообще просто развернулись максимально ко мне спиной. Это шок», - призналась она в эфире YouTube-шоу «Мать года». Вера Полозкова живет в съемной квартире с детьми и пожилой мамой, и как матери-одиночке ей нужна постоянная помощь с малышами.
Слово «воскрес» казалось тогда ребенку третьим именем, поэтому герой стихотворения — человек «Воскрес», который был владельцем мира. Первой опубликованной книгой стал подарок на пятнадцатилетие Веры: собрание её текстов, изданное тиражом в 350 экземпляров. В этом же возрасте она окончила школу экстерном и поступила на журфак МГУ, который правда оставила за несколько месяцев до диплома. Именно «писать что-то настоящее» получается у Веры лучше всего: отличительными признаками её поэзии являются искренность и эмоциональность, она сама считает хорошей литературой ту, от которой «крупные мурашки вдоль загривка и по лопаткам», за это можно простить даже какие-то формальные претензии к тексту.
В черновиках её стихотворений немного исправлений, весь процесс написания происходит мысленно. Амплуа поэтессы не единственное, в котором Вера Полозкова успела себя попробовать, её также можно считать талантливой актрисой. Свои театральные способности она применяет и на выступлениях при прочтении своих произведений. Первое из них состоялось в мае 2007 года в Москве в культурном центре «Дом Булгакова», и с тех пор Вера успела исколесить многие города с презентациями и концертами.
Оно нарастает, нарастает, нарастает и в итоге становится каким-то текстом — очень часто таким, который ты совершенно не держал в голове. У меня было много раз в жизни, когда было написано стихотворение, к нему дописаны еще три строфы, отсекалось прежнее начало, потому что оно уже было ни к чему, и стихотворение выруливало в совершенно другую сторону. Все началось ради одного, а потом стало совершенно про другое. Я очень люблю эти вещи, потому что это тоже часть какой-то силы, которая обладает собственной волей.
Как невозможно в полной мере сказать, что ты сам произвел на свет ребенка, потому что это поровну тебя и Промысла Божьего, так и со стихами. Ты можешь приложить усилия в процессе, осознанно к этому подойти, обработать, послушать, что-то доделать, усовершенствовать, но говорить, что оно тебе в полной мере принадлежит и тобой единственным измыслено — это очень большая неправда. Мы себе представляем стихотворение как результат некоторого мыслительного усилия: то есть сидел бородатый человек, которого посетила бессмертная идея, и тогда он облек ее… Вообще, нет. Мне кажется, самые гениальные люди большей частью идут вслед за языком. Начинается какая-то мелодия, очень странное сочетание звуков, очень шершавая фактура, которая тебе нравится, внутри текста, и на нее уже нанизывается сюжет, идея и смысл. Именно поэтому за рождением стиха так интересно наблюдать. Поль Валери, кажется, говорил, что плохие поэты идут от мысли к языку, а хорошие идут от языка к мысли. Язык сам по себе все уже умеет, он просто выбирает через тебя, как состояться.
Половина экспертного сообщества скажет, что до сих пор со мной этого так и не случилось, потому что они до сих пор обсуждают на четвертой моей книжке: под Бродского или под Быкова это написано. Это все, что их интересует. Ты в любом случае занимаешься освоением разных языков, поскольку языки поэзии бесконечно разнообразны. Ты девятнадцатилетним зачитался Маяковским и не вполне отдаешь себе отчет, что ты эпигонствуешь и подражаешь. Это как новый язык, например, итальянский или греческий, укладывается в тебе и прорастает какими-то своими внутренними ассоциативными связями. Ты по-другому не можешь писать, потому что ты учишь это. Потом это как-то в тебе оседает. За свою недолгую литераторскую карьеру я перебыла эпигоном всех: Цветаевой, Маяковского, Бродского, Херсонского, Гребенщикова… На самом деле так и происходит процесс обучения в этой странной сфере, потому что чем больше ты читаешь, тем больше ты осваиваешь формул, тем больше ты умеешь и вырабатываешь то, что в итоге станет твоим собственным языком.
Добилась ли я того, что появился мой собственный язык? Я не знаю. Написана ли моя лучшая книжка к этому моменту? Точно нет. От половины собственных текстов, уже широко разошедшихся повсюду, я бы с удовольствием избавилась навсегда, потому что они написаны другим человеком, прошло много лет. И мне жаль, что именно их цитируют, когда хотят доказать, что я никто, и звать меня никак, и я ничего не умею. Естественно, легче всего вытащить какой-нибудь старый текст, они все очень удобно лежат в открытом доступе, и сказать: «Ну, посмотрите, это же ерунда». Да, это ерунда, я даже не спорю.
Это было довольно беспомощно, но кто из нас в семнадцать лет умел по-другому? Я нарушаю очень много правил — Много душевных сил уходит на то, чтобы не то что оправдаться, но находиться в бесконечной внутренней полемике? Со мной, видимо, это попало в какую-то детскую историю про то, что мне очень нужна похвала, потому что моя мама придерживалась строгих советских правил: детей не хвалят никогда, чтобы не зазнавались. Видимо, мне нужно было одобрение, мне было очень одиноко в том, что я выбрала делать, и я долго не встречала никакого ответного движения. У меня не было наставника, не было человека, как «старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил». Я вообще не понимала очень долго: то, что я делаю, это что-то или ничто? Я пойду этим путем или это всегда будет какой-то моей возможностью подышать чистым кислородом, а заниматься я буду чем-то совершенно другим? Первая шквальная ненависть, которая на меня обрушилась в 21 год, когда вышла моя первая книжка, меня так оглушила, что я продолжаю еще полжизни за это оправдываться и говорить: «Ребята, правда, я же не такое зло, я на самом деле что-то могу.
У меня же, правда, что-то получается. Вот посмотрите, может быть, вот это? Я сразу вспоминаю фильм «Бродский — не поэт», который мой друг Николай Картозия снял для Первого канала. Там есть потрясающий момент, который я постоянно воспроизвожу в памяти: сидит такой дед глубокий, который подписал документы на высылку Бродского за 24 часа из страны. У него спрашивают: «Скажите, вы знаете, что дальше произошло? Это не советский человек, я не жалею ни о чем». Человек из КГБ был до последнего уверен, что он совершил правильный поступок. Его ничто не убедило.
Естественно, он никогда в жизни не держал ни одной его книжки в руках. Бродский стал Бродским, но не убедил Филиппа Бобкова в том, что его не надо было высылать из страны. Я могу долететь до Луны и обратно, но нет способа убедить людей, которые пишут из года в год, что я — «поэт-песенник, обчитавшийся классиков», что это не так. Они не смогут переодеть себе глаза и прочитать мои стихи по-другому. Надо оставить эти попытки, но внутри есть чувство, что это позорное недоразумение нужно как-то разрешить. Так бывает, когда вы с хорошим человеком друг друга не поняли, и вот у тебя есть возможность что-то переобъяснить ему. Я нарушаю очень много правил. Поэтические книжки не продаются тиражом 150 тысяч экземпляров суммарно.
У меня одна 40 тысяч экземпляров, другая 50, и детской сейчас продано 30 тысяч экземпляров за полтора года. Люди не собирают две тысячи человек в МДМ на поэтический концерт, в котором ничего, кроме стихов, не происходит. Не выходят стриптизерши, танцовщицы, карнавал, Рио-де-Жанейро, не танцуют дети — ничего этого нет, просто стихи человек читает, и к нему приходят две тысячи человек слушать. Это непонятно. К сожалению, внутри некоторой системы отношений, условностей, конвенций и договоренностей, сложившихся в литературе, я не вписываюсь никуда. Со мной непонятно, что делать. Они до сих пор не могут сформулировать ни одной внятной эстетической претензии. На концерте.
Он говорит это в подборке к восьми текстам о смерти, причем кажется, что он даже не читал эти восемь стихотворений, он просто написал так, потому что ему кто-то по телефону что-то пересказал. У меня в текстах упоминаются другие города и страны, а советский человек не может путешествовать, он должен сидеть на даче в Переделкине, горько пить и пускать слезу. Я как-то не так живу. Эта битва касается, видимо, не только литературного процесса, а всего. Все старые стереотипы внутри по-новому сформированного общества, которое, в том числе, информационно по-другому управляется, не работают, но людям это очень сложно как-то вобрать в себя и подружиться с этим. Может быть, они пришли мир установить — Что самое главное вы бы хотели дать своим детям? Мне бы хотелось, чтобы у них была такая роскошь. А дальше все, что они из этой точки, из этого равновесия выберут делать, мне кажется, будет мной одобрено, потому что из этой точки невозможно пойти убивать, красть, завидовать, ненавидеть, доказывать и так далее.
Ты можешь только созидать, как-то отдавать то, что тебе уже дано и пришло от рождения. Удастся ли мне так, я не знаю. Смогу ли я их как-то оградить от собственной дикой тревоги, от гиперопеки, от ощущения, что они должны быть единственными и уникальными, от жажды втолкать в них абсолютно все, что я считаю важным и главным в жизни, и при этом дать им возможность какую-то свою отдельную эстетическую систему построить, не навязать им свою собственную, я не знаю. Может быть, нет, потому что на самом деле меня много, со мной сложно спорить. Я не идеальная и супермудрая спокойная мать, которая глядит, как растут волшебные цветы в ее саду, и только их окучивает. Им досталось очень многое из того, что не досталось мне. Они растут в полной семье с обожающими их бабушками и дедушками, которых у меня никогда не было; с кучей моих друзей, которые в них души не чают и тратят много душевных сил, чтобы как-то дать им понять, что они классные. Но будет ли этого достаточно в столь быстро меняющемся мире?
У нас был Спок и всякие такие жесткие ребята, они были нацелены на то, чтобы выбить из человека максимальную результативность. Оказалось, что результативность приводит к неврозам и ранним самоубийствам, но кто знал? Теперь все говорят: любите и ничего не требуйте. Достаточно ли этого будет для того, чтобы они не предъявили иск потом, что ты вырастила из меня неуклюжее, неловкое, пустое животное? Не знаю. Мне кажется, что те, кто рождается сейчас, удивительные, и они очень отличаются от нас. У моего сына есть очень много того, чего не было у меня: у него потрясающее ощущение собственных границ, которые никто не может нарушить, и удивительная не агрессивная, не злобная история о том, чтобы их курировать правильно. Он с одними людьми готов обниматься, а с другими людьми вообще не готов, и очень спокойно это объясняет, дает понять.
Мы были такими детьми, что когда нас, обдавая нетрезвым дыханием, какие-то родственники или друзья родителей начинали тетешкать, терпели смиренно, потому что мы понимали, что мы же хорошие дети, мы не сможем сейчас изворачиваться и орать, что нам это неприятно. Если мы давали это понять, то всегда были слезы и обиды. Вот такие у нас были представления о личных границах. Современные дети не ведутся ни на какую агрессию, у них есть фермент, который сразу ее расщепляет в организме, они говорят: «Мама, ты что? Они не подцепляют эту дикую бешеную волну, у них есть удивительное ощущение своей уместности или неуместности. Я не понимаю, как это у трехлетних детей получается, но они сразу считывают, что происходит, ироническая это ситуация или, наоборот, какая-то пугающая. Они суперэмпаты, у них все сразу написано на лице. Возможно, они не достигатели, как кто-нибудь из нас или из старшего поколения, когда нам надо было продраться, забраться на вершину и только оттуда прокричать, что я чего-то стою.
Может быть, они не бизнесмены будущего, не изобретатели каких-то новых летательных аппаратов. Может быть, они пришли мир установить, и это будет главной задачей их поколения. Может быть, они просто спокойные созидатели, волонтеры, разруливатели катастрофических ситуаций, спасатели каких-нибудь диких животных на севере, аниматоры для детей в больницах. Может быть, в этом будет заключаться их душевная миссия. Я просто ему много читаю, и мы все время куда-то едем — Что было самое сложное за прошедшее время в воспитании ребенка? Так никогда не было в твоей жизни, и это ад, потому что ты хорошо видишь себя со стороны в каждую минуту. Романтические отношения — это система сложных соглашений двух взрослых людей, которые что-то делают вместе, что-то не вместе, дают друг другу воздуха, иногда разъезжаются, иногда съезжаются. Здесь эта история никак не отделима от тебя, а тебя может разрывать как угодно, с тобой может что угодно в этот момент происходить.
И тем, что с тобой происходит, ты можешь реально до смерти напугать или расстроить, ты можешь очень навредить человеку, который от тебя целиком зависит и не может от тебя никуда убежать физически. С собой очень тяжело. С сыном мне вообще не было сложно. Я всегда с изумлением читаю какие-то отчеты про то, как люди самой большой своей проблемой считают, что они очень сильно недосыпают, что они вынуждены таскать тяжелого ребенка на себе. Я ни в коем случае не обесцениваю ничего, но сразу видно, что у человека не было никакого большего стресса в жизни. Он первый раз столкнулся, например, с бытовым дискомфортом — это для него потрясение. Мне было страшно от того, каким количеством способов я могу навредить этому человеку, который вообще ни в чем не виноват, просто потому что он родился в семье, где неразруленные отношения, где недостаточно налаженная бытовая часть, которая вызывает кучу вопросов и нареканий. Где все все время едут, где все вынуждены работать, где никто не может сидеть с ним и постоянно обеспечивать ему режим.
Я просто не думала, что явится такой обличитель, который скажет: «Ребята, какие дети? Вам нельзя доверять транспортное средство, а вы решили в какую-то семью поиграть». Оказалось, что он в нашей команде, он за нас играет. Мы с ним проехали в первый год его жизни двадцать городов гастролей в слинге на груди. Это было счастливое время.
Из Википедии — свободной энциклопедии
- Вера Полозкова: биография, личная жизнь и семья, карьера и награды
- «Я забрала детей, мама осталась в Москве»: Вере Полозковой тяжело жить в эмиграции
- Биография Веры Полозковой
- Вера Полозкова - YouTube
- «Упыри, предатели, мрази». Сеть ответила поэту Полозковой и диджею Козыреву
- Вера Полозкова: стихи
Биография Веры Полозковой
- Полозкова, Вера Николаевна
- То ли муж, то ли...
- Вера Полозкова - краткая биография
- Поэт Влад Маленко прокомментировал решение Веры Полозковой уехать из России - МК
- Воспитываю троих детей одна: рассказываем, как сейчас живет поэтесса Вера Полозкова