Читательский дневник «Кот Иваныч»: краткое содержание, план рассказа, главные герои, главная мысль, чему учит, отзыв. "Кот Иваныч" для читательского дневника, читать пересказ, главные герои, главная мысль, пословицы. Георгий СКРЕБИЦКИЙ. Кот Иваныч. Основная мысль автора произведения Скребицкого “Кот Иваныч” как и многих его произведений, это взаимодействие диких или домашних животных.
Краткое содержание: «Кот Иваныч»
Рассказ «Кот Иваныч» написал русский писатель Г.А. Скребицкий в 1940-1950 годы. Георгий Скребицкий — Кот Иваныч: Сказка. Жил у нас в доме огромный толстый кот — Иваныч: ленивый, неповоротливый. Скребицкий Георгий.
Кот Иваныч — краткое содержание рассказа Скребицкого
Скребицкий кот иваныч читать. Джек Георгий Скребицкий книга. Рассказ о коте Иваныче написал Г. А. Скребицкий. Очень многие его произведения посвящены животным. Аудиочтение для детей. Рассказ Георгия Скребицкого (г.ж. 1908-1964) про кота. Интересные истории из жизни одного замечательного котика.
Скребицкий Г Кот Иваныч
"Кот Иваныч" для читательского дневника, читать пересказ, главные герои, главная мысль, пословицы. «Кот Иваныч» — еще один яркий пример того, с каким юмором и любовью Скребицкий описывает «брата меньшего» и его своеобразную жизнь. Читательский дневник «Кот Иваныч»: краткое содержание, план рассказа, главные герои, главная мысль, чему учит, отзыв. Кот иваныч скребицкий читать полностью с картинками бесплатно. Кот Иваныч Жил у нас в доме огромный толстый кот — Иваныч: ленивый, неповоротливый.
Георгий Скребицкий «Кот Иваныч»
Георгий Скребицкий кот Иваныч иллюстрация. Георгий Алексеевич Скребицкий родился 20 июля (2 августа) 1903 года в Москве. (450x336, 126Kb) Жил у нас в доме огромный толстый кот —Иваныч: ленивый, неповоротливый. Кот Иваныч (По Г. Скребицкому) написать изложение Жил у нас в доме огромный толстый кот — Иваныч: ленивый, неповоротливый. Главные герои: кот Иваныч. Рассказ о коте, который своими повадками, верностью напоминал собаку.
Краткое содержание Кот Иваныч Скребицкого
А Иваныча мыть пришлось. Налила мама в таз тёплой воды, посадила туда кота и начала мыть. Мама моет, а он и не сердится, мурлычет, поёт на весь дом. Вымыли его, вытерли и опять на печку спать положили. Вообще Иваныч был очень ленивый кот, даже мышей не ловил. Иногда мышь скребётся где-нибудь рядом, а он и внимания на неё не обращает. Как-то зовёт меня мама в кухню: — Погляди-ка, что твой кот делает. Гляжу — Иваныч растянулся на полу и греется на солнышке, а рядом с ним целый выводок мышат гуляет; совсем крошечные, бегают но полу, собирают хлебные крошки, а Иваныч будто пасёт их. Поглядывает да глаза от солнца жмурит.
Мама даже руками развела: — Что же это такое делается! А я и говорю: — Как «что»? Разве не видишь? Иваныч мышей караулит. Наверное, мать-мышиха попросила за ребятами присмотреть, а то мало ли что без неё может случиться. Но иногда Иваныч любил ради развлечения и поохотиться. Через двор от нашего дома был хлебный амбар, а в нём водилось много крыс. Проведал об этом Иваныч и отправился как-то после обеда на охоту.
Сидим у окна, вдруг, видим, по двору бежит Иваныч, а во рту — огромная крыса. Вскочил он в окно, прямо к маме в комнату. Сел посреди пола, выпустил крысу, а сам на маму смотрит: «вот, мол, каков я охотник! С тех пор от Иваныча житья не стало. Утром встанет, вымоет лапой мордочку, позавтракает и отправится в амбар на охоту. Минуты не пройдёт, а он уж домой бежит и крысу тащит. Принесёт в комнату и выпустит. Полон дом крыс развёл.
Потом уж мы так приладились — как он на охоту, сейчас все двери и окна на запор. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или бывало задушит крысу и начнёт с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собой и любуется. Вот однажды играл так, вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку и начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато.
Во сне лапы раскинет, сам вытянется, а хвост вниз свесит. Из-за этого хвоста Иванычу часто доставалось от нашего дворового щенка Бобки. Он был очень озорной щенок. Как только дверь в дом откроют — шмыгнёт в комнаты прямо к Иванычу. Схватит его зубами за хвост, стащит на пол и везёт, как мешок. Пол гладкий, скользкий, Иваныч по нему словно по льду покатится. Спросонья сразу и не разберёт, в чём дело. Потом опомнится, вскочит, даст Бобке лапой по морде, а сам опять спать на лежанку отправится. Иваныч любил улечься так, чтобы ему было и тепло и мягко.
Принесёт в комнату и выпустит. Потом уж мы так приладились: как он на охоту — сейчас все двери и окна запираем. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собою и любуется. Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался. Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведёрко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведёрко, прямо в воду, и шарит там. Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушёл на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведёрка, вылавливает. Трёх рыбок я потом недосчитался. С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трёх рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился. Принёс я однажды с реки вместо рыбы в ведёрочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведёрка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щёлкают. Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: «Что за рыба такая? После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался!
Иваныч мышей караулит. Наверное, мышка-мать попросила за ребятами присмотреть, а то мало ли что без неё может случиться. Но иногда Иваныч любил ради развлечения и поохотиться. Через двор от нашего дома был хлебный амбар, в нем водилось много крыс. Проведал об этом Иваныч и отправился как-то после обеда на охоту. Сидим мы у окна, вдруг видим - по двору бежит Иваныч, а во рту огромная крыса. Вскочил он в окно - прямо к маме в комнату. Разлёгся посреди пола, выпустил крысу, сам на маму смотрит: «Вот, мол, каков я охотник! С тех пор Иванычу житья не стало. Утром встанет, вымоет лапой мордочку, позавтракает и отправится в амбар на охоту. Минуты не пройдёт, а он домой спешит, крысу тащит. Принесёт в комнату и выпустит. Потом уж мы так приладились: как он на охоту - сейчас все двери и окна запираем. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собою и любуется. Вот однажды играл он так - вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять - и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу - и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался. Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведёрко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведёрко, прямо в воду, и шарит там. Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушёл на кухню за водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч - на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведёрка, вылавливает. Трёх рыбок я потом недосчитался.
Г. Скребицкий.Кот Иваныч
После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался! Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, ёж, зайчата... Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными. Только с ежом Иваныч вначале не мог ужиться. Этого ежа я принёс из леса и пустил в комнате на пол. Ёжик сначала лежал, свернувшись в клубок, а потом развернулся и забегал по комнате. Иваныч очень заинтересовался зверьком. Дружелюбно подошёл к нему и хотел обнюхать. Но ёж, видимо, не понял доброго намерения Иваныча - он растопырил колючки, подскочил и пребольно кольнул Иваныча в нос.
После этого Иваныч стал упорно избегать ежа. Стоило тому вылезти из-под шкафа, как Иваныч поспешно вскакивал на стул или на окно и никак не хотел спускаться вниз. Но вот как-то раз после обеда мама налила Иванычу в блюдечко супа и поставила его на коврик. Кот сел около блюдца поудобнее, начал лакать. Вдруг мы видим - из-под шкафа вылезает ёжик. Вылез, носиком потянул, прямо направился к блюдцу. Подошёл и тоже за еду принялся. А Иваныч не убегает видно, проголодался, косится на ежа, а сам торопится, пьёт. Так вдвоём всё блюдечко и вылакали. С этого дня мама начала их каждый раз вместе кормить.
И ведь как они хорошо к этому приладились! Стоит только маме половником о блюдечко стукнуть, а они уже бегут. Усядутся рядышком и едят. Ёжик мордочку вытянет, колючки приложит, гладенький такой. Иваныч его совсем перестал опасаться. Так и подружились. За добрый нрав Иваныча мы все его очень любили. Нам казалось, что по своему характеру и уму он больше походил на собаку, чем на кошку. Он и бегал за нами, как собака: мы на огород - и он за нами, мама в магазин - и он следом за ней бежит. А возвращаемся вечером с реки или из городского сада - Иваныч уж на лавочке возле дома сидит, будто нас дожидается.
Как увидит меня или Серёжу, сразу подбежит, начнёт мурлыкать, об ноги тереться и вслед за нами скорее домой спешит. Дом, где мы жили, стоял на самом краю городка. В нём мы прожили несколько лет, а потом переехали в другой, на той же улице. Переезжая, мы очень опасались, что Иваныч не уживётся на новой квартире и будет убегать на старое место. Но наши опасения оказались совершенно напрасны. Попав в незнакомое помещение, Иваныч начал всё осматривать, обнюхивать, пока наконец не добрался до маминой кровати. Тут уж, видимо, он сразу почувствовал, что всё в порядке, вскочил на постель и улёгся. А когда в соседней комнате застучали ножами и вилками, Иваныч мигом примчался к столу и уселся, как обычно, рядом с мамой. В тот же день он осмотрел новый двор и сад, даже посидел на лавочке перед домом. Но на старую квартиру так и не ушёл.
Значит, не всегда верно, когда говорят, что собака людям верна, а кошка - дому. Вот у Иваныча вышло совсем наоборот. Мы ужинали. А кроме того, завтра - день твоего рождения. Тебе исполнится восемь лет. Это ведь не шутка. Осенью в школу пойдёт. Что бы ему подарить к такому дню? Я сидел как на иголках, слушая этот разговор. Конечно, папа с мамой только нарочно говорили, что не знают, что бы такое мне подарить.
Подарок уж, верно, давно был приготовлен. Но какой подарок? Я знал, что, сколько ни проси, ни папа, ни мама до завтра ни за что не скажут. Приходилось ждать. После ужина я сейчас же пошёл спать, чтобы поскорее наступило завтра. Но заснуть оказалось совсем не так просто. В голову всё лезли мысли о подарке, и я невольно прислушивался к тому, о чём говорили в соседней комнате папа с мамой. Может, они, думая, что я уже заснул, скажут что-нибудь о подарке. Но они говорили совсем о другом. Так я, ничего не услышав, наконец заснул.
Наутро, как только я проснулся, сейчас же вскочил с постели и хотел бежать за подарком. Но бежать никуда не пришлось: возле моей постели стояли у стены две новенькие складные удочки и тут же на гвоздике висело выкрашенное в зелёную краску ведёрочко для рыбы, с крышкой, совсем такое же, как у папы, только поменьше. От радости я даже захлопал в ладоши, подпрыгнул на постели и начал поскорей одеваться. В это время дверь отворилась, и в комнату вошли папа с мамой весёлые, улыбающиеся. Хорош подарок? Это уж настоящие удочки, не то что твои палки с нитками. На такие и щуку вытащить можно. У нас в речке их нет, а с собой на ловлю ты меня не берёшь говоришь, что мал ещё. А теперь тебе уже восемь. Ты, по-моему, даже за одну эту ночь сильно подрос.
Вон какой огромный! Умывайся скорей, пей чай - и поедем. Погода чудесная! Я поскорее позавтракал, захватил свои удочки, ведёрко и выбежал во двор. У крыльца уже стояла запряжённая лошадь. Вскоре вышли и папа с мамой. Уложили в тележку удочки, чайник, котелок и мешок с провизией. Жил у нас в доме огромный толстый кот - Иваныч: ленивый, неповоротливый. Как-то зовёт меня мама в кухню: Погляди-ка, что твой кот делает! Мама даже руками развела: Что же это такое делается!
А я и говорю: Как - что?
И дома он как ни в чём не бывало. Я прямо к папе.
Он ядовитую змею съел. Барсуки и ежи змей часто едят. Змеиный яд для них не опасен.
Однако я этому не совсем поверил. Весь день за Барсиком наблюдал. Не заболеет ли он.
Но Барсик был вполне здоров. Наверное, не отказался бы и ещё разок так же удачно за гадюкою поохотиться. Лето кончалось.
Наступила осень. Мы уже собирались уезжать с дачи в город. Но я немного заболел, и врачи сказали, что мне следует как можно дольше пробыть на свежем воздухе.
Погода стояла очень хорошая, совсем как летом, и я целые дни пропадал в лесу. Там уже стали вянуть и опадать листья с деревьев и появилось много новых грибов — осенних опёнок. Они росли целыми семьями возле старых, трухлявых пней, а то и на самих пнях.
Я собирал опёнки в кошёлку и с торжеством относил домой. Мама мариновала их на зиму в больших глиняных банках. Джек и Барсик всюду ходили вместе со мной.
Барсик за лето так отъелся и разжирел, что походил больше на толстого поросёнка. Бегать ему стало трудно, он трусил не спеша, вперевалочку. Теперь Барсик всё чаще и чаще убегал от нас с Джеком в заросший овраг.
Он залезал в нору и выгребал оттуда целые кучи земли. А потом начинал сгребать опавшую листву, мох и всё это затаскивал в нору. Можно было подумать, что он готовит себе на зиму уютное, тёплое убежище.
Один раз Барсик даже ночевать в норе остался. Сколько я его ни звал, он в этот день не захотел вылезать. Я очень тогда огорчился: «Неужто Барсику плохо у нас живётся?
Было всё время тепло, а потом вдруг сразу захолодало. Подул северный ветер, небо затянули тучи, из них стали падать на землю первые снежинки. Дома мне сидеть не хотелось, было скучно.
Я оделся в тёплую куртку и пошёл в лес. Но и там оказалось не веселее. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и с веток на землю падали последние листья.
Барсик сразу удрал от меня, конечно, опять забрался в нору и опять в этот день не пришёл ночевать. А наутро выглянул я в окно и глазам не поверил: вся земля покрыта белым, только что выпавшим снегом. В доме было холодно, затопили печку.
Мама сказала, что пора уезжать в город. Там он и проспит до самой весны. А весной приедем опять сюда на дачу, он к тому времени проснётся и прибежит тебя встречать.
На следующий день мы уехали в город. Но с тех пор Барсика я уже никогда не видел. Наверное, за зиму он совсем отвык от людей, одичал и остался жить в лесу, в своей глубокой норе.
Правда, ружей у ребят не было, но приятели утешали себя тем, что охотнику-следопыту совсем не важно застрелить дичь. Главное — уметь выследить зверя или птицу, — вот в чём заключается прелесть охоты для настоящего следопыта. Скользя на лыжах по хрустящей ледяной корке, ребята выбрались за околицу и побежали по гладкому, укрытому снегом полю.
Впереди в синей морозной дымке виднелся лес. Мальчики свернули на первую попавшуюся тропу и пошли по ней. А теперь зарылись где-нибудь в снег и спят.
И ребята, найдя свежий заячий след, отправились по нему. Ты знаешь, почему так? Следы вывели в мелкий смешанный лес.
Потом косой пробежал по опушке, спустился в лесной овраг, перебрался на противоположную сторону. Там зверёк начал делать между кустами, между деревьями замысловатые петли. Прошло не менее получаса, пока ребятам с большим трудом удалось наконец разобраться в сложном лабиринте заячьих петель.
Дальше след опять пошёл ровно, пересёк лесную вырубку и вновь запетлял в мелколесье. Давай-ка не будем разбираться во всей этой путанице, — предложил Миша, — лучше сделаем по лесу широкий круг — может, сразу наткнёмся на выходной след. Попробовали и наткнулись.
Но Миша, улыбнувшись, сознался: это не его выдумка. Он слышал, что так поступают охотники. Приятели вновь пошли очень осторожно, чтобы раньше времени не спугнуть спящего где-то неподалёку зверька.
И вдруг след совсем оборвался. Что же это значит? Куда он девался?
Одни следочки будто вперёд, а другие — в обратную сторону. Оба мальчика стали внимательно разглядывать на снегу отпечатки заячьих лап. А мы и забыли.
Да сам же ты говоришь: одни следы вперёд, а другие назад ведут. Значит, заяц сперва вперёд бежал, а потом повернулся и своим же собственным следом обратно... Охотники говорят: смётку сделал.
Ребята пошли по следу в обратную сторону. Отошли метров двести и тут заметили, что двойной след кончился. Огляделись по сторонам.
Вон под кустом снег в одном месте слегка примят. Подошли ближе. На снегу — отпечатки заячьих лап.
Метра через два ещё отпечатки — второй прыжок, за ним — третий. А дальше след пошёл непрерывно. Идя по следу, ребята добрались до новых петель и новой смётки.
И снова распутали след. Нужно потише идти — наверное, он где-нибудь недалеко лёжку устроил: выкопал ямку в снегу, дремлет в ней, а сам прислушивается, не крадётся ли кто к нему... Володя не договорил и, запнувшись на полуслове, начал внимательно вглядываться в чащу кустов.
Кто там? Впереди на снегу, куда уходил заячий след, копошилось что-то живое, но что именно, ребята сквозь ветки не могли разглядеть. Крадучись, мальчики стали подходить ближе, выглянули из-за кустов.
Заметив их, непонятное существо сразу встрепенулось и заметалось на одном месте. Ребята со всех ног бросились к добыче. Это был заяц-беляк.
Он кидался в разные стороны, но почему-то не убегал из кустов. Заяц отчаянно забился и жалобно закричал. Но Володя уже держал его в руках.
Он взял в руки тонкую проволочку, запутавшую зверька. Другой конец её был крепко привязан к молодой берёзке. Он в неё и попал.
Миша осторожно высвободил зверька из проволочной петли. Он, мол, среди веток застрял, а мы сразу — цап-царап, и готово! Откуда же мы его могли взять?
Помнишь, что говорил Иван Михайлович: «Ловить силками зайцев и всякую дичь у нас строго воспрещено». Значит, выходит, и мы в этом деле участие принимали, да ещё сами у вора добычу воруем. Разве так охотники поступают?
Володя сразу притих. Давай его отнесём к нам в школу, покажем ребятам, а потом и выпустим. У нас в живом уголке такой же есть, все видели.
Только мучить зря. Володя даже вспыхнул от этих слов. Он быстро наклонился и разжал руки.
Теперь нам никто и не поверит, что мы его из силка вынули. Наутро в школе Володя и Миша рассказали обо всём своему учителю и показали снятую с берёзки петлю. Георгий Скребицкий «Нежданный помощник» Я путешествовал по Кавказу, знакомился с его природой, с его разнообразным миром растений и животных.
От маленькой железнодорожной станции Коджах я прошёл вверх по долине реки Белой в глубину горных отрогов Кавказского хребта и добрался до посёлка Гузерипль. На самом берегу быстрой реки у подножия гор приютилось несколько красивых домиков — это управление северной части Кавказского заповедника. Здесь я и решил прожить недельку-другую, чтобы побродить в окрестностях по заповедным лесам.
В этих лесах водится много интересных и ценных животных. В заповеднике они находят надёжный приют и охрану человека. Но как же увидеть их среди дремучих зарослей, в особенности теперь, когда лес ещё не сбросил листву?
Кто поможет мне разыскать осторожную куницу или выпугнет из непролазной чащи редкую птицу — горного тетерева? Несколько раз я отправлялся бродить по окрестным горным лесам, знакомился с их чудесной растительностью, но, увы, из животного мира мне почти никого не удавалось увидать. Одни только крикливые сойки всюду попадались на глаза, да изредка слышалась в лесу громкая стукотня хлопотливого дятла.
Однажды после трудного путешествия по заповеднику я проснулся утром довольно рано. Солнце ещё не поднялось из-за гор, и под ними, цепляясь за верхушки леса, плыли сизые клочья тумана. Но небо было ясным, безоблачным, обещало погожий день.
У крыльца, в палисаднике, цвело много цветов. Тут же на поляне стояло несколько ульев. Я смотрел, как из них вылезали первые пчёлы.
Они расправляли крылышки после ночи и потом быстро летели куда-то вдаль. А некоторые подлетали к ближайшим цветам и забирались в их чашечки, ещё влажные от ночной Росы. Всё кругом меня дышало теплом.
Деревья возле дома только слегка начинали желтеть, будто в июле от сильной жары. Но стоило мне взглянуть вдаль на горы, и сразу становилось понятно, что это не лето, а осень. Внизу, у подножия гор, лес тоже был сочно-зелёным, зато чем выше, тем больше в нём появлялось жёлтых и красных пятен, и наконец у самой вершины он уже весь сплошь был ярко-жёлтым, оранжевым.
Одни сосны да пихты темнели густой зелёной щёткой. И за них цеплялись плывущие вверх клочья тумана. Я так засмотрелся на эти горы, что даже вздрогнул, когда кто-то слегка толкнул меня в бок.
Я обернулся. Возле меня на крыльце сидела собака, по виду помесь легавой с дворняжкой. Она виновато глядела мне прямо в глаза, слегка приседала на передние лапы и часто-часто стучала обрубком хвоста по доскам крыльца.
Я погладил её, и она, вся задрожав от радости, припала ко мне и лизнула руку влажным розовым языком. А она, видно, отстала. Вот и не знает, куда голову приклонить.
Я вынес хлеба и покормил Альму. Она, видно, была очень голодна, но брала хлеб аккуратно и, взяв кусочек, убегала в ближайший куст сирени. Съест и опять вернётся.
А сама так и глядит в глаза, будто хочет сказать: «Покорми, мол, ещё — очень есть хочется». Наконец она наелась и с наслаждением улеглась на солнышке у моих ног. С этого дня у нас с Альмой завязалась крепкая дружба.
Бедняга, очевидно, признала во мне нового хозяина и ни на шаг не отходила от меня. Хозяин-охотник всему её обучил. Как-то раз мы с наблюдателем заповедника, Альбертом, решили подняться в горы.
Альма, видя, что мы куда-то собираемся, взволнованно вертелась под ногами. Наши сборы были недолги. Захватили с собой бинокль, немного еды и двинулись в путь.
Альма весело бежала впереди, но далеко в лес не уходила. Сразу же за посёлком начался подъём. Наконец, видимо не будучи в силах плестись так же, как я, мой спутник уселся на камне.
Так своеобразно проходил наш подъём. Я еле-еле плёлся вверх, а Альберт курил, сидя на камне или на пне. Когда я уходил от него метров на сто, на двести, он поднимался и в несколько минут догонял меня.
Догонит и опять усядется покурить. Когда мы поднялись на первый перевал, Альберт показал мне пустую папиросную коробку. Наконец мы вошли в сплошной пихтовый лес.
Тут было тихо и сумрачно, только попискивали где-то в вершинах синицы. Неожиданно громкий лай заставил меня приостановиться. Мы прошли метров двадцать и увидели собаку.
Она стояла под высокой пихтой и лаяла, глядя вверх. Действительно, на нижнем сучке метрах в пяти от земли сидел серый пушистый зверёк и, нервно вздрагивая хвостом, сердито цокал на собаку: «Цок-цок-цок! В один миг белка стрелой взлетела вверх по стволу и скрылась в густой кроне ветвей.
Но я уже успел хорошо её разглядеть в бинокль: шкурка у неё была совсем серая, а не рыжеватая, как у наших подмосковных белок. Я с большим интересом рассмотрел зверька. Ведь раньше на Кавказе водилась только кавказская белка — поменьше нашей белки, с очень скверной рыжевато-серой шкуркой.
Кавказскую белку местные охотники не добывали на пушнину. Но в последние годы на Кавказ и в Тиберду были завезены и выпущены алтайские белки с прекрасным дымчато-серым мехом. Эти зверьки поразительно быстро размножились в новых местах и расселились по кавказским лесам далеко за пределы Тиберды.
Теперь их сколько угодно не только в северной части кавказских лесов, но также и в южной. И местные охотники могут уже начать беличий промысел. Отозвав от дерева Альму, мы отправились Дальше.
Не прошло и получаса, как она подпаяла вторую, а потом третью, четвёртую белку. Однако нам не приходилось сворачивать с тропы, чтобы отзывать собаку. Достаточно было свистнуть несколько раз, как она сама возвращалась.
Но вот Альма снова залилась в лесу громким лаем. Мы посвистели — нет, не подходит. Альберт прислушался.
Нечего делать. Пришлось опять свернуть с тропы и пробираться через густые заросли рододендрона. Наконец выбрались на полянку.
Посередине стояла столетняя пихта. Альма металась под деревом, вся ощетинилась, захлёбываясь от злости. Мы подошли к самому дереву и начали осматривать сучья и ветки.
Почти у самой вершины, в развилке между двумя толстыми суками, я заметил что-то серовато-бурое: не то гнездо, не то какой-то нарост на дереве. Концы ветвей склонялись вниз и мешали рассмотреть, что это такое. Я вынул из сумки бинокль, взглянул вверх и поспешно передал бинокль Альберту.
Он тоже навёл его на тёмный предмет, видневшийся на вершине дерева, но тут же отдал мне бинокль обратно, огляделся по сторонам и снял с плеча карабин. В бинокль можно было легко разглядеть притаившегося между суками небольшого медвежонка. Он сидел, обхватив передними лапами ствол дерева, и внимательно смотрел вниз на собаку.
Да и этот малыш, на кого он тогда останется? Ещё дитя малое, ишь как притулился. Когда мы отошли подальше от поляны, с вершины пихты раздался громкий призывный крик, похожий на детский плач, — медвежонок звал свою мать.
И действительно, вдали уже слышалось тревожное ворчание и хруст валежника под ногами тяжёлого зверя. Мы поспешили удалиться, чтобы не помешать этой трогательной, но малоприятной для посторонних встрече. Чем выше мы поднимались по склону, тем чаще на полянах и по ложбинам среди пихт попадались участки высокогорного клёна.
Наконец мы выбрались в субальпику — на границу леса и альпийских лугов. Здесь пихты и клёны встречались всё реже и реже, их сменило высокогорное берёзовое криволесье. На полянах густо разросся рододендрон.
С тропы невозможно было свернуть. Неожиданно Альма повела носом, но не кинулась со всех ног, как за белкой. Наоборот, вся вытянувшись, она стала осторожно красться среди ползущих по земле гибких стеблей.
С трудом пробираясь сквозь заросли, мы следовали за собакой. Было интересно узнать: кого же она почуяла и почему не бежит, а так осторожно крадётся? Альберт на всякий случай снял с плеча карабин.
Здесь, в зарослях рододендрона, ему очень легко затаиться». Но вряд ли собака станет его так странно, по- кошачьи, выслеживать. Вдруг Альма остановилась как вкопанная среди густых, непролазных зарослей.
Сомнений не было — собака стояла на стойке. Я скомандовал: «Вперёд! На лету он был очень похож на нашего обыкновенного косача, только как будто немного поменьше.
Тетерев полетел низко, над самыми зарослями, и скрылся в березняке. Альма всё так же стояла на стойке. Потом она обернулась к нам, будто спрашивая: «Почему же вы не стреляли?
Но Альма, конечно, не могла понять моих слов. В этот день она находила нам то белок, то медвежонка, а мы всё отзывали её. Видимо, это было не то, чего мы искали.
Наконец она нашла такую дичь, за которой нельзя гнаться по следу с лаем, а нужно осторожно подкрасться к ней. И Альма подкралась. По команде «Вперёд!
Она сделала всё, как её учил старый хозяин, но новый хозяин почему-то и тут не выстрелил. Альма явно недоумевала, что же теперь от неё хотят. А мы тоже не могли объяснить ей, что нам никого убивать не надо.
Нужно только видеть — какие звери и птицы населяют этот заповедный лес. И Альма прекрасно помогла нам. Мы с Альбертом остались очень довольны.
Однако охотничья страсть нашей четвероногой помощницы была совсем не удовлетворена, и на обратном пути Альма уже почти не искала ни зверя, ни птицы. Ведь всё равно мы ни в кого не стреляли. Собака уныло плелась позади нас до самого дома.
Это путешествие в горы оказалось для меня очень трудным, и я без сил опустился на крылечко. Альма села рядом и грустными, внимательными глазами смотрела на меня. Казалось, она хотела угадать, что же мне всё-таки от неё нужно.
Наконец она нерешительно встала, посмотрела на дверь. Я открыл её. Альма побежала в комнату и через секунду вернулась назад.
В зубах она держала мою тапочку. Альма со всех ног бросилась в комнату и принесла мне вторую. Я погладил и поласкал собаку.
С тех пор она начала прямо изводить меня. Стоило только мне забыть запереть в комнату дверь, и Альма уже тащила оттуда что-нибудь из одежды. Так она старалась угодить мне целый день.
А ночью она спала на крыльце, возле моей комнаты, и никого ко мне не впускала. Но дружбе нашей скоро должен был наступить конец. Я уезжал из Гузерипля в Майкоп, а оттуда — в южный отдел заповедника.
Я решил взять Альму с собой и, проезжая через Хамышки, отдать её хозяину. Наконец мы тронулись в путь. Дорога была отвратительная.
Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался.
Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведёрко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведёрко, прямо в воду, и шарит там.
Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушёл на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведёрка, вылавливает.
Трёх рыбок я потом недосчитался. С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трёх рыбок вытащит.
Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился. Принёс я однажды с реки вместо рыбы в ведёрочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой.
Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведёрка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щёлкают. Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: «Что за рыба такая? После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить.
Вот как напугался! Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, ёж, зайчата… Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными. Только с ежом Иваныч вначале не мог ужиться.
Этого ежа я принёс из леса и пустил в комнате на пол. Ёжик сначала лежал, свернувшись в клубок, а потом развернулся и забегал по комнате.
Кошки - необычные и непредсказуемые животные. Чему учит Питомцы такие же разные, как и люди. Нужно любить своих домашних животных и принимать их со всеми повадками.
Отзыв Мне понравился этот рассказ. Чувствуется большая нежность в том, как герой рассказывает о своем любимце.
Кот иваныч скребицкий читать полностью с картинками
Ей одной такую семью не прокормить. В один миг всё детям перетаскает. Очень любил он мясо. Он в один миг всё подберёт. Весь стол водой залил. Наутро открыл я окно и снял с него сетку. Все сели за стол.
Наелся и на шкаф взлетел. Жив ли он?.. Откуда же ты прилетел? Хотел я к нему подойти, а он — назад в окно и уселся в саду на яблоню. Это наша будет? Как её звать?
Джек сея рядом с папой и подал ему лапу. Ну, пора спать, а то уже поздно. Издали он был очень похож на зайца. Мы были этим очень довольны. Неси, неси назад! Джек очень любил с нами ходить купаться.
А один раз вот что случилось. Пёс в это время играл с нами. Почему ты в таком виде? Ты что, в речку упал? Она отняла у Джека подушку и унесла на место. Пёс, видимо, только этого и ждал.
Он искал дичь. А Джек всё стоял на месте, будто замер. Тут Джек сразу ожил. Вот она уже совсем рядом.
Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны.
Сели неподалеку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался.
Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведерко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведерко, прямо в воду, и шарит там. Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест.
Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушел на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведерка, вылавливает. Трех рыбок я потом недосчитался. С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит.
Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трех рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился. Принес я однажды с реки вместо рыбы в ведерочке раков, поставил, как всегда, на лавку.
Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведерка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щелкают. После этого даже близко к ведерку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался!
Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, еж, зайчата… Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными. Только с ежом Иваныч вначале не мог ужиться.
Отзыв Данное произведение затрагивает тему разделения людей на богатых и бедных.
Богатым все дозволено, они живут и не думают о проблемах других. Даже, если к ним обращаются с просьбой о помощи, они просто забывают об этом. Хотелось бы чтобы люди проявляли уважение друг к другу и не оставались равнодушными.
Не знали только куда: в свой сад или, может быть, за город, в рощу, ведь Марья Ивановна об этом давно поговаривала. Но никто из ребят даже не предполагал, какая им предстоит замечательная прогулка. Когда завтрак был кончен, Марья Ивановна весело сказала: — Ну, одевайтесь скорее. Мы пойдём сейчас на реку смотреть ледоход. Что тут только поднялось — визг, писк и всеобщее ликование. Все оделись вдвое скорее, чем обычно.
Даже капуша Петя и тот почти не отстал от других, только никак не мог справиться с калошами, они почему-то не хотели налезать на башмаки. Петя быстро исправил эту маленькую ошибку, и всё оказалось в порядке. Дети, в сопровождении Марьи Ивановны, весело переговариваясь, пошли по знакомой улице через весь городок. Вот уже и последние домики, а дальше крутой косогор, и за ним река. Когда ребята взбежали на пригорок, то все даже присмирели от изумления. Внизу перед ними была река, но совсем не такая, как летом — тихая, спокойная. Теперь даже воды почти не было видно. Всю поверхность реки покрывала сплошная масса плывущего льда. Льдины неслись одна за другой прямо к мосту.
А перед мостом из воды торчали, вбитые в дно реки, огромные треугольники из брёвен, будто носы кораблей. Льдины ударялись о них и с треском раскалывались на мелкие части. Ему всё было нужно знать. Вот страшно! Все стали всматриваться. Льдина подплыла ближе, и тут дети увидели, что на ней стоит совсем не человек, а снежное чучело. Оно было одето в рогожу, в руке — метла, а на голове вместо шляпы — старое решето. Чучело проплыло мимо самого берега, высоко задрав морковный нос и будто подмигивая ребятам чёрными глазками — угольками. Ребята продолжали смотреть на плывущий лёд.
Действительно, на большой льдине, которая проносилась мимо ребят, металась рыжая собачонка. Соседние льдины плыли очень неровно, то погружаясь в воду, то наскакивая одна на другую и раскалываясь. Собака боялась перебраться на них и только беспомощно металась с места на место. Сейчас к мосту затянет, расшибётся о брёвна! Марья Ивановна волновалась не меньше детей, но не знала, как помочь бедняге. Вот её уже подносит к страшному месту. Сейчас утонет. Дети в ужасе прижались к Марье Ивановне. Но в это время из ближайшего домика на берегу выскочили двое ребят.
Они бежали изо всех сил, неся длинную доску. Собачонка, видимо, тоже заметила подмогу. Она привстала на задние лапы и громко радостно завизжала. Чему учит? П Чехов вкладывает в рассказ «Каштанка» определенную мораль, а именно важность понимания того, какими должны быть взаимоотношения между людьми и животными. В них нет места безразличию и угнетению, в них должны быть только верность, искренность и забота. Животным необходимо все это, как и людям Однако людям нужно не забывать ценить преданность своих маленьких друзей, чтобы не лишиться их Животным необходимо все это, как и людям. Однако людям нужно не забывать ценить преданность своих маленьких друзей, чтобы не лишиться их. Вывод Чехова прост: дарите любовь тем, кто Вам близок, ведь они отвечают Вам тем же.
Та же Каштанка достойна любви и заботы, а не пинков хозяина. Он не ценил ее преданность, а зря, ведь животное в своей верности превосходит многих человекообразных. Особенности языка Рассказ читается на одном дыхании не только из-за небольшого объема. Он написан очень простым житейским языком. Мы словно слушаем мальчика, который рассказывает интересные истории о своем коте. Любопытно, что мы не знаем, какого цвета Иваныч — знаем только то, что он большой и толстый. Это дает нам возможность сравнить с ним практически любого кота, тем самым сделав его еще роднее читателям. О повседневных занятиях кота Скребицкий рассказывает в настоящем времени, и мы словно видим, как Иваныч умывается, греется на солнышке или лезет в аквариум за рыбками. А особенные происшествия описываются в прошедшем времени.
Истории настолько плавно перетекают из одной в другую, что читатель этого почти не замечает. Лень кота сменяется его похождениями в амбар, однако потом выясняется, что крыс он не ест, но зато любит рыбу. Так и начинается очередной эпизод. Размеренная жизнь кота отлично отражается в размеренном, бесконечном повествовании. Доктор наук за границей Однозначно сказать, какому ученому званию соответствует российский доктор медицинских наук за границей, нельзя. Очень разнятся требования и характеристики докторских степеней в разных государствах. При этом с некоторыми странами наша страна подписала соглашения о взаимном признании документов, подтверждающих ученые степени. Например, в 2003 году такое соглашение было заключено с Францией. Согласно ему, с французским доктором наук сопоставляется российский кандидат медицинских наук.
Доктор медицинских наук при этом, согласно документам, не имеет соответствующего аналога. Похожее соглашение заключено с Германией. Только здесь дополнено, что российский доктор наук соответствует немецкой академической квалификации Habilitation. В ФРГ признание ученых степеней входит в компетенцию министерств земель. Если его хотели погладить, он укладывал свои иголки, чтоб никого не уколоть. Эта история научит детей заботиться о своих питомцах, никогда не забывать о том, что они живые, им требуется уход и помощь. Ежик был забавным, и мальчик, который приручил ежа, с удовольствием наблюдал за его повадками, кормил его. Если ежик хотел есть, то он, как собака, начинал ходить за ногами, громко топая и выпрашивая еду. Летом мальчик брал Пушка гулять в сад.
Там ежик бегал по дорожкам, охотясь на лягушек, жуков и улиток. Что произошло зимой, ребята, вы узнаете, когда прочитаете этот поучительный рассказ. Ему наскучила жизнь на суше, и он решил пуститься в плавание на судне. Измаил решил устроиться на службу в старейшую судоходную компанию в Нантакете Краткое содержание Ломоносов Оды Как и всякая ода, произведение написано в торжественной манере. Начинает она с описания русской земли, восхваляя ее за красоту и богатство. Далее автор непосредственно описывает день коронации Краткое содержание Старая крепость В.
Кот Иваныч
Вдруг мы видим — из-под шкафа вылезает ёжик. Вылез, носиком потянул, прямо направился к блюдцу. Подошёл и тоже за еду принялся. А Иваныч не убегает видно, проголодался, косится на ежа, а сам торопится, пьёт. Так вдвоём всё блюдечко и вылакали. С этого дня мама начала их каждый раз вместе кормить. И ведь как они хорошо к этому приладились! Стоит только маме половником о блюдечко стукнуть, а они уже бегут. Усядутся рядышком и едят.
Ёжик мордочку вытянет, колючки приложит, гладенький такой. Иваныч его совсем перестал опасаться. Так и подружились. За добрый нрав Иваныча мы все его очень любили. Нам казалось, что по своему характеру и уму он больше походил на собаку, чем на кошку. Он и бегал за нами, как собака: мы на огород — и он за нами, мама в магазин — и он следом за ней бежит. А возвращаемся вечером с реки или из городского сада — Иваныч уж на лавочке возле дома сидит, будто нас дожидается. Как увидит меня или Серёжу, сразу подбежит, начнёт мурлыкать, об ноги тереться и вслед за нами скорее домой спешит.
Дом, где мы жили, стоял на самом краю городка. В нём мы прожили несколько лет, а потом переехали в другой, на той же улице. Переезжая, мы очень опасались, что Иваныч не уживётся на новой квартире и будет убегать на старое место. Но наши опасения оказались совершенно напрасны. Попав в незнакомое помещение, Иваныч начал всё осматривать, обнюхивать, пока наконец не добрался до маминой кровати. Тут уж, видимо, он сразу почувствовал, что всё в порядке, вскочил на постель и улёгся. А когда в соседней комнате застучали ножами и вилками, Иваныч мигом примчался к столу и уселся, как обычно, рядом с мамой. В тот же день он осмотрел новый двор и сад, даже посидел на лавочке перед домом.
Но на старую квартиру так и не ушёл. Значит, не всегда верно, когда говорят, что собака людям верна, а кошка — дому. Вот у Иваныча вышло совсем наоборот. Навигация по записям.
Принесёт в комнату и выпустит. Потом уж мы так приладились: как он на охоту — сейчас все двери и окна запираем. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собою и любуется. Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался. Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведёрко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведёрко, прямо в воду, и шарит там. Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушёл на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведёрка, вылавливает. Трёх рыбок я потом недосчитался. С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трёх рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился. Принёс я однажды с реки вместо рыбы в ведёрочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведёрка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щёлкают. Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: «Что за рыба такая? После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить.
День был по-летнему солнечный, жаркий. Но только мы подошли к лесу, вдруг набежала синяя тучка, и из неё посыпался частый крупный дождь. А солнце всё продолжало светить. Дождевые капли падали на землю, тяжело шлёпались о листья. Они повисали на траве, на ветвях кустов и деревьев, и в каждой капле отражалось, играло солнце. Не успели мы с мамой стать под дерево, как солнечный дождик уже кончился. Я взглянул. Через всё небо разноцветной дугой протянулась радуга. Один её конец упирался в нашу деревню, а другой уходил далеко в заречные луга. Вот бы по нему пробежаться! Мы бродили по полянам возле кочек и пней и всюду находили крупные спелые ягоды. От нагретой солнцем земли после дождя шёл лёгкий пар. В воздухе пахло цветами, мёдом и земляникой. Потянешь носом этот чудесный запах - будто какой-то душистый, сладкий напиток глотнёшь. А чтобы это ещё больше походило на правду, я срывал землянику и клал её не в корзиночку, а прямо в рот. Я бегал по кустам, стряхивая с них последние дождевые капли. Мама бродила тут же неподалёку, и поэтому мне было вовсе не страшно заблудиться в лесу. Большая жёлтая бабочка пролетела над полянкой. Я схватил с головы кепку и помчался за ней. Но бабочка то спускалась к самой траве, то поднималась вверх. Я гонялся, гонялся за ней, да так и не поймал - улетела куда-то в лес. Совсем запыхавшись, я остановился и огляделся кругом. И вдруг откуда-то издали, из глубины леса, послышалось ответное: "Ау! Неужели я так далеко убежал от мамы? Где она? Как же её найти? Весь лес, прежде такой весёлый, теперь показался мне таинственным, страшным. И в ту же секунду из-за соседних кустов выбежала мама. Что случилось? Я кричу - и он тоже. Вот послушай! А что оно там делает? Твой же голос отдаётся в лесу, а тебе кажется, что кто-то тебе отвечает. Я недоверчиво слушал маму: "Как же это так? Мой же голос - и мне отвечает, да ещё когда я уже сам молчу! Я взял маму на всякий случай за руку: "Кто его знает, что это за эхо! Изредка я покрикивал: - Ты здесь? Мы перебрались через лесной овраг и вышли в светлый берёзовый лесок. Тут было совсем не страшно. Я отпустил мамину руку и побежал вперёд. И вдруг я увидел "эхо". Оно сидело на пеньке спиной ко мне. Всё серое, в серой лохматой шапке, как леший с картинки из сказок. Я вскрикнул и бросился назад к маме: - Мама, мама, вон эхо на пеньке сидит! Она взяла меня за руку и храбро пошла вперёд. Мы вышли на полянку. Услышав мамин голос, "эхо" обернулось, и я увидел знакомую белую бороду, усы и брови, тоже белые, как из ваты, будто их нарочно приклеили к загорелому, сморщенному, как печёное яблоко, лицу. Это лесной голос. Ты крикнешь в лесу, а он тебе и откликнется. Каждое деревце, каждый кустик отзвук даёт. Вот послушай, как мы с ними переговариваемся. Дед поднял свою дудочку - жалейку - и заиграл нежно, протяжно. Он играл, словно напевал какую-то грустную песенку. А где-то далеко-далеко в лесу ему вторил другой такой же голос. Подошла мама и села на соседний пенёк. Дедушка кончил играть, и эхо тоже кончило. Что птица свистнет, что зверь закричит - всё тебе передаст, ничего не скроет. А ты ходи по лесу да слушай его. Оно тебе всю лесную тайну откроет. Так я тогда и не понял, что же такое эхо. Но зато на всю жизнь полюбил его, полюбил, как таинственный голос леса, как песню жалейки, как старую детскую сказку. И теперь, через много-много лет, только услышу эхо в лесу - сразу вспоминается мне: солнечный день, берёзы, полянка и посреди неё на старом пне что-то лохматое, серое. Может, это наш деревенский пастух сидит, а может, и не пастух, а сказочный дедушка-леший. Сидит он на пеньке, строгает кленовую дудочку - жалейку. А потом будет играть на ней в тихий вечерний час, когда засыпают деревья, трава и цветы и медленно из-за леса выбирается рогатый месяц и наступает летняя ночь. Когда его гладили, он прижимал к спине колючки и делался совсем мягким. За это мы его прозвали Пушок. Если Пушок бывал голоден, он гонялся за мной, как собака. При этом ёж пыхтел, фыркал и кусал меня за ноги, требуя еды. Летом я брал Пушка с собой гулять в сад. Он бегал по дорожкам, ловил лягушат, жуков, улиток и с аппетитом их съедал. Когда наступила зима, я перестал брать Пушка на прогулки, держал его дома. Кормили мы теперь Пушка молоком, супом, мочёным хлебом. Наестся, бывало, ёжик, заберётся за печку, свернётся клубочком и спит. А вечером вылезет и начнёт по комнатам бегать. Всю ночь бегает, лапками топает, всем спать мешает. Так он у нас в доме больше половины зимы прожил и ни разу на улице не побывал. Но вот собрался я как-то на санках с горы кататься, а товарищей во дворе нет. Я и решил взять с собою Пушка. Достал ящичек, настелил туда сена и посадил ежа, а чтобы ему теплей было, сверху тоже сеном закрыл. Ящик поставил в санки и побежал к пруду, где мы всегда катались с горы. Я бежал во весь дух, воображая себя конём, и вёз в санках Пушка.
Налила мама в таз тёплой воды, посадила туда кота и начала мыть. Мама моет, а он и не сердится — мурлычет, песни поёт. Вымыли его, вытерли и опять на печку спать положили. Вообще Иваныч был очень ленивый кот, даже мышей не ловил. Иногда мышь скребётся где-нибудь рядом, а он внимания на неё не обращает. Как-то зовёт меня мама в кухню: — Погляди-ка, что твой кот делает! Гляжу — Иваныч растянулся на полу и греется на солнышке, а рядом с ним целый выводок мышат гуляет: совсем крошечные, бегают по полу, собирают хлебные крохи, а Иваныч будто пасёт их — поглядывает да глаза от солнца жмурит. Мама даже руками развела: — Что же это такое делается! А я и говорю: — Как — что? Разве не видишь? Иваныч мышей караулит. Наверное, мышка-мать попросила за ребятами присмотреть, а то мало ли что без неё может случиться. Но иногда Иваныч любил ради развлечения и поохотиться. Через двор от нашего дома был хлебный амбар, в нём водилось много крыс. Проведал об этом Иваныч и отправился как-то после обеда на охоту. Сидим мы у окна, вдруг видим — по двору бежит Иваныч, а во рту огромная крыса. Вскочил он в окно — прямо к маме в комнату. Разлёгся посреди пола, выпустил крысу, сам на маму смотрит: «Вот, мол, каков я охотник! С тех пор Иванычу житья не стало. Утром встанет, вымоет лапой мордочку, позавтракает и отправится в амбар на охоту. Минуты не пройдёт, а он домой спешит, крысу тащит. Принесёт в комнату и выпустит. Потом уж мы так приладились: как он на охоту — сейчас все двери и окна запираем. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собою и любуется. Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья!
Кот иваныч скребицкий читать полностью с картинками бесплатно
Антип — мужественный, смелый. Равнодушное и безжалостное отношение к людям большая проблема богатых. Чему учит Рассказ учит оказывать помощь. Не стоит проявлять жестокость по отношению к бедным людям.
Новый дом. Главные герои и их краткая характеристика 1. Иваныч - добрый и ленивый, ласковый и послушный кот больших размеров. По характеру напоминает собаку.
Он дружелюбный и так же сильно привязан к людям.
Иваныч мышей караулит. Наверное, мышка-мать попросила за ребятами присмотреть, а то мало ли что без нее может случиться. Но иногда Иваныч любил ради развлечения и поохотиться. Через двор от нашего дома был хлебный амбар, в нем водилось много крыс. Проведал об этом Иваныч и отправился как-то после обеда на охоту. Сидим мы у окна, вдруг видим — по двору бежит Иваныч, а во рту огромная крыса. Вскочил он в окно — прямо к маме в комнату. Разлегся посреди пола, выпустил крысу, сам на маму смотрит: «Вот, мол, каков я охотник! С тех пор Иванычу житья не стало.
Утром встанет, вымоет лапой мордочку, позавтракает и отправится в амбар на охоту. Минуты не пройдет, а он домой спешит, крысу тащит. Принесет в комнату и выпустит. Потом уж мы так приладились: как он на охоту — сейчас все двери и окна запираем. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит ее перед собою и любуется. Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалеку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост!
Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался. Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведерко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведерко, прямо в воду, и шарит там. Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать. Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушел на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведерка, вылавливает.
Трех рыбок я потом недосчитался. С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трех рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого. Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился. Принес я однажды с реки вместо рыбы в ведерочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведерка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щелкают.
Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: «Что за рыба такая? После этого даже близко к ведерку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался! Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, еж, зайчата… Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными. Только с ежом Иваныч вначале не мог ужиться. Этого ежа я принес из леса и пустил в комнате на пол. Ежик сначала лежал, свернувшись в клубок, а потом развернулся и забегал по комнате. Иваныч очень заинтересовался зверьком. Дружелюбно подошел к нему и хотел обнюхать.
Но еж, видимо, не понял доброго намерения Иваныча — он растопырил колючки, подскочил и пребольно кольнул Иваныча в нос. После этого Иваныч стал упорно избегать ежа. Стоило тому вылезти из-под шкафа, как Иваныч поспешно вскакивал на стул или на окно и никак не хотел спускаться вниз.
Его только что туда охотники привезли. Я поскорее поставил санки в сарай и тоже за ребятами в деревню помчался. Там мы пробыли до самого вечера. Глядели, как с волка снимали шкуру, как её расправляли на деревянной рогатине.
О Пушке я вспомнил только на другой день. Очень испугался, не убежал ли он куда. Сразу бросился в сарай, к санкам. Гляжу - лежит мой Пушок, свернувшись, в ящичке и не двигается. Сколько я его ни тряс, ни тормошил, он даже не пошевелился. За ночь, видно, совсем замёрз и умер. Побежал я к ребятам, рассказал о своём несчастье.
Погоревали все вместе, да делать нечего, и решили похоронить Пушка в саду, закопать в снег в том самом ящике, в котором он умер. Целую неделю мы все горевали о бедном Пушке. А потом мне подарили живого сыча - его поймали у нас в сарае. Он был дикий. Мы стали его приручать и забыли о Пушке. Но вот наступила весна, да какая тёплая! Один раз утром отправился я в сад: там весной особенно хорошо - зяблики поют, солнце светит, кругом лужи огромные, как озёра.
Пробираюсь осторожно по дорожке, чтобы не начерпать грязи в калоши. Вдруг впереди, в куче прошлогодних листьев, что-то завозилось. Я остановился. Кто это - зверёк? Из-под тёмных листьев показалась знакомая мордочка и чёрные глазки глянули прямо на меня. Не помня себя, я бросился к зверьку. Через секунду я уже держал в руках Пушка, а он обнюхивал мои пальцы, фыркал и тыкал мне в ладонь холодным носиком, требуя еды.
Тут же на земле валялся оттаявший ящичек с сеном, в котором Пушок благополучно проспал всю зиму. Я поднял ящичек, посадил туда ежа и с торжеством принёс домой. Летать он ещё не мог, только прыгал. Кормили мы его творогом, кашей, мочёным хлебом, давали маленькие кусочки варёного мяса; он всё ел, ни от чего не отказывался. Скоро у сорочонка отрос длинный хвост и крылья обросли жёсткими чёрными перьями. Он быстро научился летать и переселился на житьё из комнаты на балкон. Только вот какая с ним была беда: никак наш сорочонок не мог выучиться самостоятельно есть.
Совсем уж взрослая птица, красивая такая, летает хорошо, а еду всё, как маленький птенчик, просит. Выйдешь на балкон, сядешь за стол, сорока уж тут как тут, вертится перед тобой, приседает, топорщит крылышки, рот раскрывает. И смешно и жалко её. Мама даже прозвала её Сироткой. Сунет ей, бывало, в рот творогу или мочёного хлеба, проглотит сорока - и опять начинает просить, а сама из тарелки никак не клюёт. Учили-учили мы её - ничего не вышло, так и приходилось ей в рот корм запихивать. Наестся, бывало, Сиротка, встряхнётся, посмотрит хитрым чёрным глазком на тарелку, нет ли там ещё чего-нибудь вкусного, да и взлетит на перекладину под самый потолок или полетит в сад, на двор...
Она всюду летала и со всеми была знакома: с толстым котом Иванычем, с охотничьей собакой Джеком, с утками, курами; даже со старым драчливым петухом Петровичем сорока была в приятельских отношениях. Всех он на дворе задирал, а её не трогал. Бывало, клюют куры из корыта, и сорока тут же вертится. Вкусно пахнет тёплыми мочёными отрубями, хочется сороке позавтракать в дружеской куриной компании, да ничего не выходит. Пристаёт Сиротка к курам, приседает, пищит, клюв раскрывает - никто её покормить не хочет. Подскочит она и к Петровичу, запищит, а тот только взглянет на неё, забормочет: "Это что за безобразие! А потом вдруг захлопает своими крепкими крыльями, вытянет кверху шею, натужится, на цыпочки привстанет да как запоёт: "Ку-ка-ре-ку!
А сорока попрыгает-попрыгает по двору, в конюшню слетает, заглянет к корове в стойло... Все сами едят, а ей опять приходится лететь на балкон и просить, чтобы её из рук кормили. Вот однажды некому было с сорокой возиться. Целый день все были заняты. Уж она приставала-приставала ко всем, никто её не кормит! Я в этот день с утра рыбу на речке ловил, вернулся домой только к вечеру и выбросил на дворе оставшихся от ловли червей. Пусть куры поклюют.
Петрович сразу приметил добычу, подбежал и начал сзывать кур: "Ко-ко-ко-ко! Уж петух прямо из сил выбивается! Зовёт, зовёт, потом схватит червяка в клюв, потрясёт им, бросит и опять зовёт - ни за что первый съесть не хочет. Даже охрип, а куры всё не идут. Вдруг, откуда ни возьмись, сорока. Подлетела к Петровичу, растопырила крылья и рот раскрыла: покорми, мол, меня. Петух сразу приободрился, схватил в клюв огромного червяка, поднял, трясёт им перед самым носом сороки.
Та смотрела, смотрела, потом цоп червяка - и съела! А петух уж ей второго подаёт. Съела и второго и третьего, а четвёртого Петрович сам склевал. Гляжу я из окна и удивляюсь, как петух сороку из клюва кормит: то ей даст, то сам съест, то опять ей предложит. А сам всё приговаривает: "Ко-ко-ко-ко!.. И уж не знаю, как это у них там всё получилось, как он ей растолковал, в чём дело, только вижу, закокал петух, показал на земле червяка, а сорока подскочила, повернула голову на бок, на другой, пригляделась и съела прямо с земли. Петрович даже головой в знак одобрения тряхнул; потом схватил сам здоровенного червяка, подбросил, перехватил клювом поудобнее и проглотил: "Вот, мол, как по-нашему".
Но сорока, видно, поняла, в чём дело, - прыгает возле него да поклёвывает. Начал и петух червей подбирать. Так наперегонки друг перед другом стараются - кто скорей. Вмиг всех червей склевали. С тех пор сороку кормить из рук больше не приходилось. В один раз её Петрович выучил с едой управляться. А уж как он это ей объяснил, я и сам не знаю.
Целые дни он ел или спал. Бывало, залезет на тёплую лежанку, свернётся клубком и уснёт. Во сне лапы раскинет, сам вытянется, а хвост вниз свесит. Из-за этого хвоста Иванычу часто доставалось от нашего дворового щенка Бобки. Он был очень озорной щенок. Как только дверь в дом откроют - шмыгнёт в комнаты прямо к Иванычу. Схватит его зубами за хвост, стащит на пол и везёт, как мешок.
Пол гладкий, скользкий, Иваныч по нему словно по льду покатится.