солист Гомельской областной филармонии.

Лидер белорусского ансамбля «Сябры», известного многим песнями «Алеся» и «Беловежская пуща», Анатолий Ярмоленко сообщил о смерти своей супруги Раисы. Лидер белорусского ансамбля «Сябры», известного многим песнями «Алеся» и «Беловежская пуща», Анатолий Ярмоленко сообщил о смерти своей супруги Раисы. Анатолий Ярмоленко (Anatoliy Yarmolenko). Биография.

Руководитель "Сябров" Анатолий Ярмоленко: Мечтаю спеть с Маккартни

Не одна хорошая песня появилась в результате их творчества. Песня 1988 года. Песню исполнял Валерий Рязанов, аудио, более современная версия, вокал Сергей Герасимов. Авторы всё те же. Узнаваемая аранжировка ВИА. Глухариная заря. Песня 1982 года. Часто бывает так, когда композитор находит не только "своего" поэта, но и "своего" исполнителя. Тот самый случай.

У криницы. Песня 1987 года. К сожалению нет аудиоверсии на Яндекс. Наслаждаемся видео. Песня с которой начиналась популярность ансамбля. Из альбома "Всем на планете" 1978 года.

Услышим коллектив "Дети Сябров"? Анатолий Ярмоленко: Это не исключено.

Идея хороша. У каждого артиста есть преемственность… Анатолий Ярмоленко: У меня внучка Ульяна Ярмоленко, дочь моего сына, учится в университете, снимается в кино. Мы ее не берем с собой, чтоб в ансамбле не было много Ярмоленко. У дочери Олеси - второй ребенок родился, она счастлива. Дочь Олеся как живет? Анатолий Ярмоленко: Занимается семьей. Планирует дальше ею заниматься. Материнство приятное занятие.

Я для нее лучший друг. Олеся живет в Германии. Внук Анатоль он рэпер - Прим. Олеся три года жила с ним в Австрии, в Вене. Он поступил там в консерваторию, на джазовое отделение. Через три года он вернулся, теперь в Минске учится в музыкальном колледже. Дипломата из него не получится и архитектор тоже. Мне нравится, чем он занимается.

Расскажите про младшего внука? Анатолий Ярмоленко: Ему скоро полтора года. Поет хорошо.

И вот он приходил в гримерку, мы там где-то рядышком с солдатиками, он же тогда был известен очень, популярен. И он пел: «Люди мира, на минуту встаньте», а мы стояли: «Слушайте, солдаты».

Марков: За что Вас тогда исключили из музыкального училища? Ярмоленко: Гастроли тогда были по полгода. Вот поехали на гастроли, приезжаем, а у меня написано: за отсутствие, так сказать, за то, что Вы не явились, за несдачу Вас отчисляют. Марков: То есть Вас просто поставили перед фактом. Ярмоленко: Да, но я потом пришел, покаялся, понял, что надо отвечать только самому за себя.

Пришел, директор говорит: «Ну, ты сам должен, ты взрослый человек, ты должен был с учителями, с педагогами договориться». Я говорю: «Я понял, я буду договариваться с педагогами». И так вот получилось, отчислили, потом пошли в управление, восстановили меня, я просто потерял этот год. Марков: Говорят, что Вас хотели сделать первоначально джаз-бэндом? Ярмоленко: Был такой директор филармонии еще очередной, там много сменилось директоров, и он сказал, что кто-то ему из министерства сказал: «Вот у нас есть «Песняры», «Верасы» вокально-инструментальные, зачем Беларуси еще один вокально-инструментальный ансамбль.

Знаете, у нас нет диксиленда, пусть они будут диксилендом». Марков: Я нашел в Интернете ролик 1986 года, где «Сябры» исполняли рок-н-ролл. Ярмоленко: Это мои слова, кстати. Марков: Ваши слова? Анатолий Иванович, все-таки это был творческий эксперимент, шутка или Вы реально хотели заниматься этим направлением?

Ярмоленко: Рок-н-ролл в принципе в то время присутствовал в душе каждого музыканта, все слушали фирменные группы. Марков: Но это была одна попытка? Ярмоленко: Мы используем элементы и до сих пор, но ровно настолько, насколько это вплетается в наше творчество, а заниматься чистым роком, у нас там фолк-рок, лирический рок, если можно характеризовать, а в чистом виде рок-группа - это несколько другое, и мы этим не занимались. Марков: Если вернуться к самому началу. Ярмоленко: Да, это мама моя оттуда, отец где-то из Беларуси, с матерью встретились.

Я не знаю своего отца, у меня в паспорте там, где отец, прочерк стоит. Есть такая Грибова Рудня, там вот мама и ее сестры жили. Она раньше была Беларусью, потом Украиной, это Черниговская область. Там говорили все по-белорусски, в Грибовой Рудне, и сейчас, может быть, так говорят. Потом, когда в армии я был уже, меня директор Гомельской филармонии пригласил.

У меня было пять вариантов. У меня были там Сочи, Симферопольская филармония и Гомельская филармония. Марков: Вы сделали правильный выбор? Ярмоленко: Я сделал выбор тот, к чему влекло, к чему я стремился. Я пришел сюда и сразу изучил язык.

Марков: А Минск? Ярмоленко: А Минск уже был после того, когда в Гомеле я 22 года проработал в Гомельской филармонии, когда у меня заболела жена серьезно, и мне сказали, что нужно было уезжать, менять место жительства. Марков: И Вы выбрали Минск? Ярмоленко: Я выбрал Минск, но мне было очень трудно переехать. Это был где-то 1989 год.

И Малофеев Анатолий Александрович поддержал, и мне дали возможность купить кооперативную квартиру. Это был 1990 год. Марков: То есть в принципе, если бы Вы уехали в Вильнюс, то, скорее, мы получили бы после 1991 или даже после 1990 года вильнюсского певца? Ярмоленко: Вы знаете, там меня что привлекло, почему там я выбрал район? Там было очень много белорусов.

Там очень много белорусов. Но потом все-таки я сделал правильный выбор. Марков: Но Вы давно не были на родине? Ярмоленко: Малой родине? Ярмоленко: Да, давно не был.

Марков: Вот эти события, которые в Украине происходили: душа не болела? Ярмоленко: В 2014 году начались там. Мы там как раз в декабре работали концерт, там уже жгли покрышки, но еще не стреляли. Но тем не менее, была атмосфера такая добрая по-хорошему. Билеты никто не сдал, хотя там уже отменяли какие-то концерты в силу обстоятельств, а мы отработали.

Вот это был такой большой приезд в Украину, больше там мы не выступали. Марков: Анатолий Иванович, Вы на эстраде уже 47 лет. На вопрос, кого считает Александр Солодуха патриархами белорусской эстрады, он в первую очередь назвал Вас. Это льстит или, скажем, вызывает некоторое раздражение? Ярмоленко: Не заморачиваюсь абсолютно на этот счет, потому что это право каждого называть того, кого они хотят.

Я стараюсь, объявляйте меня просто так - Анатолий Ярмоленко, этого вполне достаточно. Но, конечно, всегда объявляют народный артист. Марков: Этикет требует. Ярмоленко: Этикет, да, конечно. Ярмоленко: С провинциальным восхищением.

Марков: Вы его слушали? Ярмоленко: Да, и я его слушал с провинциальным восхищением, и восторгаюсь его талантом и сейчас. А потом был момент, когда он приходит ко мне наши кабинеты были рядом в филармонии , меня поразило то, что он начал спрашивать: «А как Вы выживаете»? Это было в начале 1992 года, когда произошел развал, когда Союз уже ушел. Ему было сложно работать.

Он говорит: «Вот как Вы выживаете? Они - государственный коллектив, и государство всегда уделяло им внимание. А потом в этот период немного отстранились, потому что не до того было. Ему было сложно. Я говорю: «Надо просто самому подключать своих ребят, чтобы они сами обеспечивали тебя концертами и работой».

Потом он мне дал один совет, который я никогда не забуду: спой «Алесю» свою, но с Алесей. Я говорю: «Ну, ты что, будут говорить». Я же тогда не говорил, что это моя дочь. Она была просто Алеся, даже многие не знали, что это моя дочь, узкий круг знал, а те, кто нет, думали, что Ярмоленко нашел себе какую-то девочку и возится. Марков: Ну, у Вас много было воспитанников, по крайней мере.

Марков: Был такой некий желтый вброс, будто бы в 1975-1976 году Ваш коллектив спас посланец из «Песняров» Валентин... Ярмоленко: Бадьяров. Марков: …Валентин Бадьяров, да. Ярмоленко: Был, работал он у нас. Марков: А какова на самом деле история?

Он реально спас коллектив? Вас должны были расформировать, как пишут некоторые издания? Ярмоленко: Да никто нас не хотел расформировывать. Мы стояли на графике Союзконцерта, были обеспечены гастролями. Там работает один вот этот Валентин, который был в «Песнярах», он музыкант, он пошел с Мулявиным на какие-то конфликты, и они разошлись.

И он, амбициозный такой парень, вроде бы заинтересовался, что это за коллектив. Но потом Валентин пришел к нам, послушал наши записи и предложил с ним поработать, переехать в Минск нам. Я сказал: «Мы в Минск не можем, потому что мы в Гомельской филармонии. Хочешь, приходи к нам, мы тебя сделаем музыкальным руководителем ». У него была консерватория за плечами.

Знаете, что такое для провинциального коллектива, когда приходит тот, кто работал в «Песнярах»… М. Марков: Из известного коллектива. Ярмоленко: …из известного коллектива. Это было очень престижно. Это было уже другое отношение.

Марков: То есть уже имя работало. Ярмоленко: Это очень помогало на тот период, что дало ему право сказать о том, что он спас. И он поработал. Он начал менять сразу коллектив, приглашать других музыкантов из Минска, обосновывая это тем, что те хуже, а те лучше. Коллектив - это несколько выше, чем сам музыкант.

Есть дух коллектива «Сябры», и ребята свою задачу исполняли. И начался такой разброд. Практически всех он хотел поменять, но потом получилась такая история, что все ребята захотели от него уйти. Я тоже написал заявление, сказал, я с ним работать не буду. Марков: Но он же говорил, что Вы без него погибнете.

Это была фраза, брошенная, когда он уходил? Ярмоленко: Да, говорил сразу, когда он уходил, что погибнем. А коллектив существует и живет. Марков: До сих пор. А где Ваши клоны?

Они были вообще хоть раз? Ярмоленко: Почему нет клонов? Очевидно, потому, что есть довольно жесткая система постановки работы у нас в коллективе.

Я человек своей страны, своего народа. Я пою песни здесь, и когда я выезжаю, я представляю свою страну. Вот это я делал и буду делать всегда. Марков: У Вас кто-то отвечает за Ваш персональный имидж? Ярмоленко: Ну, это жена первое время, сейчас Алеся у меня все контролирует.

И потом, имея таких наставников, в этом плане я уже чему-то научился сам. Марков: Но они все-таки требовательны, чтобы вот был лоск? Ярмоленко: В общем они меня к этому приучили, да я и сам в принципе знал, потому что когда ты на виду, ты не можешь себе позволить какие-то… Иногда хочется, конечно, расслабиться и выйти не так, не обращая внимания на свой внешний вид. Но я считаю, надо так. Это можно сделать на даче. У меня есть дача, никто не знает, где она. Она простая, в простом месте, обыкновенная дача. Я туда прихожу, когда мне тоскливо и хочется отойти от всей суеты, спокойно хожу там хоть в трусах, хоть в майке, хоть в чем хочешь, и занимаюсь землей, что-то там подергаю, что-то построю, что-то подправлю, траву скошу.

И в этом есть свой кайф. Марков: А жена помогает? Она все время с Вами? Ярмоленко: Жена помогает. Она руководит. Марков: Но я знаю такую историю интересную из Вашей молодости. Вы уже познакомились с будущей женой. Вы познакомились с ней в Бобруйске.

Ярмоленко: Да, в Бобруйске на гастролях. Марков: Готовы были представить ее матери, и в то же время, возвращаясь из очередных гастролей, узнаете, что у Вас дома девушка совсем другая из казахского Усть-Каменогорска. Ярмоленко: Да, да. Две были девушки. Марков: И она заявила, что вы собираетесь пожениться. Ярмоленко: Я с ней познакомился тоже на гастролях и приглашал ее приехать на гастроли ко мне, потому что гастроли по Казахстану были 4 месяца. Из Усть-Каменогорска она должна была приехать ко мне в Целиноград, потом она забыла, не пустили, вот она решила так… Хорошая девчонка, безусловно. Вот мы пришли, а Рая тогда еще не жена, а девушка моя очень правильно сработала.

Она увидела, что сидит соперница, она сделала очень правильный житейский такой ход. Она взяла мою маму под руку и сказала: «Пошли, мама, он разберется». И это слово «мама»… М. Марков: И это сыграло ключевую роль. И она уже с ней стала своей. Мы с ней вот уже 45 лет вместе живем. В чем секрет? Ярмоленко: Терпение и уважение друг к другу.

Это очень непросто. Потому что вот университет жизненный, совместной жизни, это очень сложное заведение, в котором нужно постоянно учиться, постоянно понимать друг друга и иногда терпеть. Я вообще-то домостроец, если честно сказать. Я люблю, чтобы было так, как я сказал. А это не любая женщина выдержит. Тут еще я считаю, что во всем виноваты женщины. Они не умеют быть хранительницей очага семейного, они теряют эту способность, они ставят на первое место свои внешние формы. Марков: И внешний эффект.

Ярмоленко: И внешний эффект. А интерес к этому быстро проходит, хотя на это все покупаются, а дальше начинается совместная жизнь. И таким образом они сами опускают эту планку вот этой семьи, а потом страдают. Марков: Медийные персоны часто монетизируют свою славу. У Вас есть, ну скажем так, запасной аэродром, тот небольшой бизнес или может быть большой бизнес, который позволяет Вам совершенно спокойно смотреть в будущее? Ярмоленко: К сожалению, я не отношусь к категории бизнесменов, чем в последнее время выражают недоумение мои российские друзья: как у тебя тут нет бизнеса… Мой бизнес это то, что я делаю. Вот это мой бизнес. А у Вас есть настоящий друг?

Ярмоленко: Вообще-то есть к кому обратиться. Марков: А кто, не назовете? Ярмоленко: Нет, не буду, потому что я обижу других. Марков: Вы не думали никогда по примеру российских коллег с Вашим опытом, с Вашей известностью сделать политическую карьеру? Ярмоленко: Это надо менять свою профессию. Это совершенно другая профессия. Я как человек ответственный, в это окунулся бы с головой и потерял бы эту профессию. Марков: А на Ваш взгляд искусство вне политики?

Ярмоленко: Искусство привлекают политики, то есть политики используют искусство, скорее бы я так сказал. Марков: 15 ноября - 69 лет, и при этом Вы в потрясающей форме. Вы сами как это оцениваете: это генетика или все-таки определенная диета и забота Ваших женщин? Ярмоленко: Ну, это только труд. Потому что встать и сделать зарядку - это труд, закрыть рот и не есть - это труд. Марков: Это тяжелейший труд. Ярмоленко: Да, тяжелейший труд. Но все это надо делать, хотя не все у меня получается.

Марков: Анатолий Иванович, кем бы Вы могли стать, если бы не стали артистом? Ярмоленко: В детстве я хотел быть шофером. Вот садиться за руль и ехать, я это и сейчас люблю. Марков: Вы действительно мечтали спеть дуэтом с Полом Маккартни? Ярмоленко: Я мечтаю до сих пор, я ж не спел с ним. Это мечта любого музыканта моего поколения. Марков: Какая у Вас самая любимая белорусская песня? Ярмоленко: Я думаю что «Зорка Венера», которую я первую спел.

Она почему-то мне кажется совершенством и с точки зрения поэзии Богдановича, и с точки зрения мелодии. Марков: Какие современные молодые белорусские группы Вам нравятся? Ярмоленко: Интересно «J-Mors» работает, я посмотрел фрагменты, где он с Президентским оркестром сейчас. Марков: А на чей последний концерт Вы ходили? Ярмоленко: Ну вот недавно я был на концерте молодых исполнителей из того же музыкального училища на Кижеватова. Там блестящие ребята молодые. Ярмоленко: Я не думаю, что нет. Я думаю, что они есть, мы их для себя просто еще не открыли.

Марков: Сейчас начинается национальный отбор на «Евровидение», принимаются заявки. Чего не хватает белорусским исполнителям, чтобы победить на этом конкурсе? Ярмоленко: Белорусские исполнители довольствуются тем, что в большинстве своем, вот как я помню, когда был в отборочных, я спрашивал: «Почему ты не подготовился? В ответ: «А мне главное, чтобы показали». Марков: Чтобы показали по телевизору. Ярмоленко: Да, и достаточно того. Мы вряд ли кого-то чем-то удивим, потому что уже все гораздо интереснее сделано, с большими возможностями. Марков: Может все-таки ставку сделать на аутентичность, на белорускость?

Ярмоленко: Я думаю, что надо делать упор на белорускость. Нужно быть самобытным, и это то, чего там нет. Марков: Вопрос сам по себе возник сразу же. Почему Алеся никогда не подавалась на национальный отбор? Ярмоленко: А это потому, что у Алеси есть возможность реализоваться у нас. Это ведь все для чего делается? Для того, чтобы реализоваться. Вообще мы сделали из «Евровидения» Олимпийские игры.

Не надо это делать. Можно хорошо выступить и не завоевать первое места, но заявить о себе хорошо. Потому что оценки ведь не всегда бывают объективными. Вы же прекрасно понимаете. Марков: Очень часто, особенно в последнее время. Ярмоленко: Да, в последнее время тем более. Марков: На Ваш взгляд, белорусским исполнителям нужен рынок или государственная поддержка? Ярмоленко: Они должны сами уметь себя реализовывать, подавать и учиться этому.

Марков: И не надеяться ни на кого. Ярмоленко: И не надеться. Марков: А для Вас современное искусство - это в первую очередь творчество или бизнес? Ярмоленко: А здесь фьюжен такой здоровый, смешение должно быть. Потому что без коммерции сегодня ничего не может быть. И это правильно. Это заставляет крутиться, заставляет работать. Марков: Вы как-то сказали, что жизнь научила, что всякие дорогие подарки потом выходят боком.

О знаменитости

У кого был ярмоленко на свадьбе
"Время не лечит": лидер "Сябров" Ярмоленко рассказал о переживаниях из-за смерти жены
Детские годы
Народному артисту Беларуси Анатолию Ярмоленко – 75! Какой он для друзей?
Евгения Петросяна атакуют мошенники
Анатолий ярмоленко биография семья дети. Ярмоленко Андрей Николаевич

"Время не лечит": лидер "Сябров" Ярмоленко рассказал о переживаниях из-за смерти жены

В 1969 году Анатолий Ярмоленко был принят солистом-вокалистом в Гомельскую областную филармонию, работал в эстрадных коллективах «Сувенир» и «Песни над Сожем», а с сентября 1972 года — солист эстрадного коллектива «Сябры». Выпускник музыкального училища имени Соколовского Гомель. Творчество Ярмоленко неразрывно с творчеством ансамбля «Сябры». Началом творческой биографии «Сябров» принято считать 1974 год, когда ансамбль был представлен на конкурсе артистов эстрады в Минске, где Ярмоленко как солист был удостоен звания Дипломанта Первого республиканского конкурса артистов эстрады.

И здесь не все у меня было гладко, у меня были какие-то варианты. Я человек своей страны, своего народа. Я пою песни здесь, и когда я выезжаю, я представляю свою страну. Вот это я делал и буду делать всегда. Марков: У Вас кто-то отвечает за Ваш персональный имидж? Ярмоленко: Ну, это жена первое время, сейчас Алеся у меня все контролирует. И потом, имея таких наставников, в этом плане я уже чему-то научился сам.

Марков: Но они все-таки требовательны, чтобы вот был лоск? Ярмоленко: В общем они меня к этому приучили, да я и сам в принципе знал, потому что когда ты на виду, ты не можешь себе позволить какие-то… Иногда хочется, конечно, расслабиться и выйти не так, не обращая внимания на свой внешний вид. Но я считаю, надо так. Это можно сделать на даче. У меня есть дача, никто не знает, где она. Она простая, в простом месте, обыкновенная дача. Я туда прихожу, когда мне тоскливо и хочется отойти от всей суеты, спокойно хожу там хоть в трусах, хоть в майке, хоть в чем хочешь, и занимаюсь землей, что-то там подергаю, что-то построю, что-то подправлю, траву скошу. И в этом есть свой кайф. Марков: А жена помогает? Она все время с Вами?

Ярмоленко: Жена помогает. Она руководит. Марков: Но я знаю такую историю интересную из Вашей молодости. Вы уже познакомились с будущей женой. Вы познакомились с ней в Бобруйске. Ярмоленко: Да, в Бобруйске на гастролях. Марков: Готовы были представить ее матери, и в то же время, возвращаясь из очередных гастролей, узнаете, что у Вас дома девушка совсем другая из казахского Усть-Каменогорска. Ярмоленко: Да, да. Две были девушки. Марков: И она заявила, что вы собираетесь пожениться.

Ярмоленко: Я с ней познакомился тоже на гастролях и приглашал ее приехать на гастроли ко мне, потому что гастроли по Казахстану были 4 месяца. Из Усть-Каменогорска она должна была приехать ко мне в Целиноград, потом она забыла, не пустили, вот она решила так… Хорошая девчонка, безусловно. Вот мы пришли, а Рая тогда еще не жена, а девушка моя очень правильно сработала. Она увидела, что сидит соперница, она сделала очень правильный житейский такой ход. Она взяла мою маму под руку и сказала: «Пошли, мама, он разберется». И это слово «мама»… М. Марков: И это сыграло ключевую роль. И она уже с ней стала своей. Мы с ней вот уже 45 лет вместе живем. В чем секрет?

Ярмоленко: Терпение и уважение друг к другу. Это очень непросто. Потому что вот университет жизненный, совместной жизни, это очень сложное заведение, в котором нужно постоянно учиться, постоянно понимать друг друга и иногда терпеть. Я вообще-то домостроец, если честно сказать. Я люблю, чтобы было так, как я сказал. А это не любая женщина выдержит. Тут еще я считаю, что во всем виноваты женщины. Они не умеют быть хранительницей очага семейного, они теряют эту способность, они ставят на первое место свои внешние формы. Марков: И внешний эффект. Ярмоленко: И внешний эффект.

А интерес к этому быстро проходит, хотя на это все покупаются, а дальше начинается совместная жизнь. И таким образом они сами опускают эту планку вот этой семьи, а потом страдают. Марков: Медийные персоны часто монетизируют свою славу. У Вас есть, ну скажем так, запасной аэродром, тот небольшой бизнес или может быть большой бизнес, который позволяет Вам совершенно спокойно смотреть в будущее? Ярмоленко: К сожалению, я не отношусь к категории бизнесменов, чем в последнее время выражают недоумение мои российские друзья: как у тебя тут нет бизнеса… Мой бизнес это то, что я делаю. Вот это мой бизнес. А у Вас есть настоящий друг? Ярмоленко: Вообще-то есть к кому обратиться. Марков: А кто, не назовете? Ярмоленко: Нет, не буду, потому что я обижу других.

Марков: Вы не думали никогда по примеру российских коллег с Вашим опытом, с Вашей известностью сделать политическую карьеру? Ярмоленко: Это надо менять свою профессию. Это совершенно другая профессия. Я как человек ответственный, в это окунулся бы с головой и потерял бы эту профессию. Марков: А на Ваш взгляд искусство вне политики? Ярмоленко: Искусство привлекают политики, то есть политики используют искусство, скорее бы я так сказал. Марков: 15 ноября - 69 лет, и при этом Вы в потрясающей форме. Вы сами как это оцениваете: это генетика или все-таки определенная диета и забота Ваших женщин? Ярмоленко: Ну, это только труд. Потому что встать и сделать зарядку - это труд, закрыть рот и не есть - это труд.

Марков: Это тяжелейший труд. Ярмоленко: Да, тяжелейший труд. Но все это надо делать, хотя не все у меня получается. Марков: Анатолий Иванович, кем бы Вы могли стать, если бы не стали артистом? Ярмоленко: В детстве я хотел быть шофером. Вот садиться за руль и ехать, я это и сейчас люблю. Марков: Вы действительно мечтали спеть дуэтом с Полом Маккартни? Ярмоленко: Я мечтаю до сих пор, я ж не спел с ним. Это мечта любого музыканта моего поколения. Марков: Какая у Вас самая любимая белорусская песня?

Ярмоленко: Я думаю что «Зорка Венера», которую я первую спел. Она почему-то мне кажется совершенством и с точки зрения поэзии Богдановича, и с точки зрения мелодии. Марков: Какие современные молодые белорусские группы Вам нравятся? Ярмоленко: Интересно «J-Mors» работает, я посмотрел фрагменты, где он с Президентским оркестром сейчас. Марков: А на чей последний концерт Вы ходили? Ярмоленко: Ну вот недавно я был на концерте молодых исполнителей из того же музыкального училища на Кижеватова. Там блестящие ребята молодые. Ярмоленко: Я не думаю, что нет. Я думаю, что они есть, мы их для себя просто еще не открыли. Марков: Сейчас начинается национальный отбор на «Евровидение», принимаются заявки.

Чего не хватает белорусским исполнителям , чтобы победить на этом конкурсе? Ярмоленко: Белорусские исполнители довольствуются тем, что в большинстве своем, вот как я помню, когда был в отборочных, я спрашивал: «Почему ты не подготовился? В ответ: «А мне главное, чтобы показали». Марков: Чтобы показали по телевизору. Ярмоленко: Да, и достаточно того. Мы вряд ли кого-то чем-то удивим, потому что уже все гораздо интереснее сделано, с большими возможностями. Марков: Может все-таки ставку сделать на аутентичность, на белорускость? Ярмоленко: Я думаю, что надо делать упор на белорускость. Нужно быть самобытным, и это то, чего там нет. Марков: Вопрос сам по себе возник сразу же.

Так вот, что такое бригадир? Тогда бригадир - это был хозяин, это и худрук, и музрук, и все остальное. Марков: То есть отвечал за все вопросы?

Ярмоленко: За все, да. Потом в 1973 году на моем дне рождения, аккурат в 1973… М. Марков: В ноябре.

Ярмоленко: …да, в ноябре, собрались друзья, выпускники Гомельского училища: как назовем? Ну как… Надо емко, четко назвать. И вот используя, так сказать, близость… М.

Марков: Оно шло тогда «Сябры», «Верасы», «Песняры». Ярмоленко: …мы назвали емко так «Сябры», и корабль как назовешь, так он и плывет. Ярмоленко: Конечно, да.

С Магомаевым, он был в Ансамбле песни и пляски, он служил вольнонаемным там, а я был там солдатиком. Марков: Это где было? Ярмоленко: В Баку.

Бакинский округ ПВО, я был в ансамбле этом. Сначала в части служил, потом меня прослушали и взяли в Бакинский ансамбль песни и пляски Бакинского округа. Там работал Магомаев.

Ярмоленко: Гастроли тогда были по полгода. Вот поехали на гастроли, приезжаем, а у меня написано: за отсутствие, так сказать, за то, что Вы не явились, за несдачу Вас отчисляют. Марков: То есть Вас просто поставили перед фактом.

Ярмоленко: Да, но я потом пришел, покаялся, понял, что надо отвечать только самому за себя. Пришел, директор говорит: «Ну, ты сам должен, ты взрослый человек, ты должен был с учителями, с педагогами договориться». Я говорю: «Я понял, я буду договариваться с педагогами».

И так вот получилось, отчислили, потом пошли в управление, восстановили меня, я просто потерял этот год. Марков: Говорят, что Вас хотели сделать первоначально джаз-бэндом? Ярмоленко: Был такой директор филармонии еще очередной, там много сменилось директоров, и он сказал, что кто-то ему из министерства сказал: «Вот у нас есть «Песняры», «Верасы» вокально-инструментальные, зачем Беларуси еще один вокально-инструментальный ансамбль.

Знаете, у нас нет диксиленда, пусть они будут диксилендом». Марков: Я нашел в Интернете ролик 1986 года, где «Сябры» исполняли рок-н-ролл. Ярмоленко: Это мои слова, кстати.

Марков: Ваши слова? Анатолий Иванович, все-таки это был творческий эксперимент, шутка или Вы реально хотели заниматься этим направлением? Ярмоленко: Рок-н-ролл в принципе в то время присутствовал в душе каждого музыканта, все слушали фирменные группы.

Марков: Но это была одна попытка? Ярмоленко: Мы используем элементы и до сих пор, но ровно настолько, насколько это вплетается в наше творчество, а заниматься чистым роком, у нас там фолк-рок, лирический рок, если можно характеризовать, а в чистом виде рок-группа - это несколько другое, и мы этим не занимались. Марков: Если вернуться к самому началу.

Ярмоленко: Да, это мама моя оттуда, отец где-то из Беларуси, с матерью встретились. Я не знаю своего отца, у меня в паспорте там, где отец, прочерк стоит. Есть такая Грибова Рудня, там вот мама и ее сестры жили.

Она раньше была Беларусью, потом Украиной, это Черниговская область. Там говорили все по-белорусски, в Грибовой Рудне, и сейчас, может быть, так говорят. Потом, когда в армии я был уже, меня директор Гомельской филармонии пригласил.

У меня было пять вариантов. У меня были там Сочи, Симферопольская филармония и Гомельская филармония. Марков: Вы сделали правильный выбор?

Ярмоленко: Я сделал выбор тот, к чему влекло, к чему я стремился. Я пришел сюда и сразу изучил язык. Марков: А Минск?

Ярмоленко: А Минск уже был после того, когда в Гомеле я 22 года проработал в Гомельской филармонии, когда у меня заболела жена серьезно, и мне сказали, что нужно было уезжать, менять место жительства. Марков: И Вы выбрали Минск? Ярмоленко: Я выбрал Минск, но мне было очень трудно переехать.

Это был где-то 1989 год. Тогда было сложно поменять, даже мне, будучи уже известным артистом , нужны были решения какие-то едва ли не на высшем уровне. И вот здесь я очень признателен и буду признателен всегда Лученку, который услышал, что я не могу обменять свою шикарную квартиру двухуровневую в Гомеле на Минск в силу обстоятельств таких.

Не особо Гомель хорошо менялся на другие города. Из Вильнюса мне был вариант на четырехкомнатную квартиру. Я уже начал готовить этот вариант, но Лученок услышал и сказал, что это неправильно, когда я туда уеду.

Ярмоленко: Вы знаете, там меня что привлекло, почему там я выбрал район? Там было очень много белорусов. Там очень много белорусов.

Но потом все-таки я сделал правильный выбор. Марков: Но Вы давно не были на родине? Ярмоленко: Малой родине?

Ярмоленко: Да, давно не был. Марков: Вот эти события, которые в Украине происходили: душа не болела? Ярмоленко: В 2014 году начались там.

Мы там как раз в декабре работали концерт, там уже жгли покрышки, но еще не стреляли. Но тем не менее, была атмосфера такая добрая по-хорошему. Билеты никто не сдал, хотя там уже отменяли какие-то концерты в силу обстоятельств, а мы отработали.

Это льстит или, скажем, вызывает некоторое раздражение? Ярмоленко: Не заморачиваюсь абсолютно на этот счет, потому что это право каждого называть того, кого они хотят. Я стараюсь, объявляйте меня просто так - Анатолий Ярмоленко, этого вполне достаточно.

Но, конечно, всегда объявляют народный артист. Марков: Этикет требует. Ярмоленко: Этикет, да, конечно.

Ярмоленко: С провинциальным восхищением. Марков: Вы его слушали? Ярмоленко: Да, и я его слушал с провинциальным восхищением, и восторгаюсь его талантом и сейчас.

А потом был момент, когда он приходит ко мне наши кабинеты были рядом в филармонии , меня поразило то, что он начал спрашивать: «А как Вы выживаете»? Это было в начале 1992 года, когда произошел развал, когда Союз уже ушел. Ему было сложно работать.

Ему было сложно. Я говорю: «Надо просто самому подключать своих ребят, чтобы они сами обеспечивали тебя концертами и работой». Потом он мне дал один совет, который я никогда не забуду: спой «Алесю» свою, но с Алесей.

Я говорю: «Ну, ты что, будут говорить».

Я очень благодарен жене за то, что она сумела прожить со мной столько лет, терпела мой характер и профессию. Вырастила прекрасных детей, внуков.

Это нелегкий труд, за который я ее ценю и уважаю. Конечно, как в любой семье, у нас случались кризисы, особенно по молодости из-за постоянных гастролей. Но Раиса настояла на том, чтобы мы никогда не расставались, и ездила со мной и детьми, пока они не пошли в школу.

Между нами всегда были взаимное уважение, терпение и любовь друг к другу. Нежные и крепкие отношения сохранили обоюдными усилиями, но во многом это заслуга Раисы, - делился секретами крепкого брака с «Комсомолкой» Анатолий Иванович. И, как всем известно, оба работают в коллективе папы.

Святослав - бас-гитарист, Алеся - солистка. Петь вместе с папой Алеся начала в 2002 году. Красавица стала украшением ансамбля.

Однако Ярмоленко часто упрекали в том, что он продвигает своих детей, а теперь уже и внука Анатоля. Сам же Анатолий Иванович говорит, что его детям еще сложнее удержаться в шоу-бизнесе: «Имя - не гарантия успеха, а тяжелый груз ответственности». Правда, Алеся прерывала свою концертную деятельность, потому что в июне 2016 года родила второго сына Макара.

Я вижу, что Алеся уже хочет возвращаться на сцену, подыскиваем ей новый репертуар… А помните, когда она только появилась на сцене, сколько приходилось доказывать, что Алеся не просто папина дочка! Сколько она выслушала неприятных слов! Сейчас у нас, можно сказать, уникальная команда: я, Алеся, мой внук Анатоль.

Когда мы вместе на сцене, зрители смотрят на нас с умилением, в этом есть своя история, династия, если хотите. Правда, и сейчас, бывает, находятся критики. Но у меня достаточно опыта, и я сам знаю, что и как лучше, - недавно рассказывал «Комсомолке» артист.

Алеся работает в ансамбле "Сябры" уже 15 лет. Ансамбль по-прежнему активно гастролирует и записывает новые песни. Ярмоленко по-прежнему очень любят в России.

Артист дружит со многими мэтрами российской эстрады. К тому же Анатолий Иванович поклонник Лепса. Я восхищаюсь работами Лепса и жду его новые песни.

Даже рингтон на смартфоне - его «Я счастливый…», - как-то рассказал в интервью газете «Культура» Ярмоленко. Имя участника: Анатоль Ярмоленко Нашли неточность? Дед молодого человека — известный вокалист ансамбля «Сябры» Анатоль Ярмоленко, в честь которого родители и назвали сына.

С 4 лет Анатоль выступает на сцене. Смотря на своего деда, он также стал мечтать об известности, славе и любви поклонников. Родители записали его в музыкальную школу на класс фортепиано.

Также мальчик стал заниматься хоровым пением, посещать уроки вокала. В 2008 году принял участие в международном конкурсе Junior New Wave в Москве. Это был первый опыт участия Анатоля в подобных мероприятиях.

Он заслужено получил приз зрительских симпатий, покорив зрителей и судеб своей оригинальностью, вокалом и искренностью. Он покорял сцену под псевдонимом DJ Анатоль. Представленные песни «Антошка», «Врубаешь» произвели фурор, а потому в скором времени на них решено было снять видеоклипы, которые транслировали на музыкальных каналах страны.

С 2009 по 2015 год Анатоль выступал на «Песне года», «Новой волне», «Славянском базаре», на юбилейном вечере Игоря Крутого и других известных звезд. Леонтьевым и др. Основное направление в музыке Анатоля — RnB и Hip-hop.

На You Tube есть видео певца, ролики с участия в концертных выступлениях. Исполнил перед жюри 2 песни. Это ритмичная композиция «Нет времени ждать» и по просьбе жюри «Еще минута».

Получил право пройти во второй этап конкурса. Сегодня Анатоль учится в музыкальном колледже искусств. Он серьезно увлечен музыкой.

Прошел курсы подготовки в Венской консерватории по классу фортепиано. О личной жизни Анатоля информации в сети нет. Предпочитает проводить свободное время активно: поиграть в пейнтбол, покататься на сигвэе или же поплавать в бассейне.

Любит автомобили, фотографировать и работать в фотошопе со снимками. В 1969 1972 1974 В 1985 1975 1974 - 75 г. В 1969 году Анатолий Ярмоленко был принят солистом-вокалистом в Гомельскую областную филармонию, работал в эстрадных коллективах «Сувенир» и «Песни над Сожем», а с сентября 1972 г.

Выпускник музыкального училища им. Соколовского г. Творчество Ярмоленко неразрывно с творчеством ансамбля «Сябры».

Началом творческой биографии Сябров принято считать 1974 год, когда ансамбль был представлен на конкурсе артистов эстрады в Минске, где Ярмоленко как солист был удостоен звания Дипломанта Первого республиканского конкурса артистов эстрады. После ухода из «Сябров» Валентина Бадьярова Анатолий Ярмоленко стал художественным руководителем группы. По воспоминаниям солиста Виталия Червонного, также вскоре ушедшего из «Сябров», А.

Ярмоленко стал делать акцент на собственных песнях, и «Сябры» постепенно стали аккомпанирующим ансамблем одного солиста. Ярмоленко в составе ансамбля «Сябры» принимал участие в многочисленных фестивалях: «Белые ночи» Ленинград, 1975 г. Киев, 1974 - 75 г.

Анатолий Ярмоленко, как один из солистов ансамбля «Сябры», частый гость популярных музыкально-развлекательных программ и телевизионных конкурсов центрального телевидения «Шире круг», «Песня года», «Утренняя почта», «С песней по жизни», «Славянский базар» и др. Анатолий Ярмоленко с песнями «Алеся», «Печки лавочки», «Шумите берёзы», «Праздники», неоднократно выходят в финал популярнейшего телевизионного конкурса «Песня года» с 1981 по 2011 г. Ярмоленко исполнитель таких популярных песен как «Глухариная заря», «У криницы», «А я лягу-прилягу», «Печки-лавочки», «Калинушка», «Гуляць дык гуляць», «Каханая», «Пейте пиво, мужики», «Полька белорусская», «Переживём», «Наши песни!

Правду говорят: как корабль назовешь, так он и поплывет. И даже не верится, что им уже сорок пять. Но удивительнее другое: руководителю ансамбля, его лицу и сердцу, народному артисту Беларуси Анатолию Ярмоленко — семьдесят.

А его уникальный лирический голос по-прежнему молод и звонок. Мы заглянули на чай к Анатолию Ивановичу, чтобы не только ближе познакомиться с ним как с артистом, но и узнать его как руководителя и главу большой семьи. А народному сам Бог велел это сделать.

Не думали над написанием книги? Я считаю, что мемуары должен кто-то писать о тебе или ты сам, когда тебе уже нечего делать. У меня сейчас на это нет времени.

Хотя кое-что уже написано. Я издам книгу, но позже. Но наверняка там будет что-то неожиданное?

Конечно, там должно быть по-другому: не только общеизвестные факты. Я бы хотел, чтобы через историю моей жизни, в том числе и творческой, можно было показать связь поколений. Я ведь еще в детстве видел героев войны, которыми мы тогда восхищались.

Потом видел, что этих героев мы уже забываем — вырастает поколение, которое не знает о войне. У меня к этому одно отношение, у следующего поколения — другое. Вот это я и хотел бы рассказать.

Потом — космос. Гагарин полетел туда, когда я был школьником. Тогда это было такое событие!

Еще один момент: когда мальчишкой ходил на парад 7 ноября, мне казалось, что столетие Октябрьской революции еще так далеко. И вот оно случилось. Люблю правду, хотя и понимаю, что она мало кому нужна.

Людям действительно нужна какая-то фишка. К сожалению, многие авторы идут на поводу и умышленно это делают. Мне очень нравится книга Александра Ширвиндта «Склероз, рассеянный по жизни», перечитывал ее несколько раз.

Я обожаю этого артиста, его юмор и иронию по отношению к себе и прожитым годам. Он как раз и описывает то, через что прошло это поколение. Без сенсаций и интриг, но очень живо и интересно.

С женой артист случайно познакомился в парикмахерской, вместе они уже более 40 лет. На потребу публике я не пойду. Никогда этого и не делал.

Всегда четко шел со своим репертуаром и пониманием того, зачем я это делаю. Но не категорично. Я люблю рассуждать и в своей книге, думаю, именно это и буду делать.

Знаете, как свои мемуары назвал Жерар Депардье? Вы на нашей эстраде один из самых позитивных людей, а с близкими и подчиненными вы какой? Я человек сложный, даже, наверное, для кого-то тяжелый.

В смысле, я — правильный. Всегда требователен к себе и своим соратникам. Знаете, как меня раньше называли?

Когда наш ансамбль создавался, еще не было такой должности «художественный руководитель», был бригадир. На сленге — Бугор. Так вот я много раз слышал: «Бугор, можно же пойти другим путем и легко прославиться».

Но я на такое никогда не шел. Хотя я мягкий человек. Воспитан в семье, где дедушка священник.

Я рос без отца, но у меня была очень хорошая мама. Однако в жизни так бывает: твою интеллигентность могут принять за слабость и пользоваться этим. Поэтому приходится быть жестким, даже жестоким порой.

Я требую с людей не потому, что я такой гад, а потому, что иначе дело завалится, ведь люди привыкли расслабляться. Если проявляю снисхождение, жалею, это тормозит развитие нашего общего дела. А вот по этим и уходили.

Есть вещи, особенно на гастролях, которые дают возможность расслабиться и потерять контроль над собой. И я всегда по этому поводу гонял своих ребят. Я делал одно предупреждение, второе, на третий раз человек собирал вещи и уходил.

Конечно, можно было в очередной раз простить, но мой опыт показывает, что если вовремя не расстаться, то это будет повторяться бесконечно. Как бы мне это ни было сложно, какие бы талантливые ребята ни были, но это приходилось делать. Чего это стоило мне и моим близким, только я знаю.

Алеся и Анатоль - сейчас главные музыкальные проекты Анатолия Ивановича - То есть врагов у вас нет? Не думаю. Иногда бывают такие друзья, что и врагов не надо.

Есть завистники, их много, причем на разных должностях. И я это постоянно ощущаю. Не становлюсь в позу, не обижаюсь, а просто делаю свое дело и этим самым все доказываю.

Кто хочет, тот поймет. Кто не поймет, тому и доказывать не надо. Распинаться бесполезно.

Я никогда не ставлю рамок. Мне часто задают вопрос: «А что будет с ансамблем через десять лет? Что будет, когда вы уйдете?

Будет как будет. Буду петь, пока смогу это делать. Самый сложный день — завтрашний.

Ты не знаешь, каким он будет. Мой лозунг по жизни: «То, что сделано сегодня, — это вчера». И на этом ни в коем случае нельзя почивать на лаврах, надо стремиться вперед.

Когда мне делают комплименты, я сразу начинаю стряхивать с себя бронзу. Даже народному артисту нельзя бронзоветь. Я часто подчеркиваю, что мы негосударственный ансамбль.

Но люди не хотят это слышать. У нас принято думать: раз ты на виду и успешен, значит, имеешь поддержку во власти. Пробиться на олимп действительно сложно.

Удержаться — тоже непросто. А быть там десять, двадцать, тридцать лет - вообще немыслимо. Поэтому мне постоянно приходится оправдываться, дескать, мы не у кормушки.

Министерство культуры не выпустило нам ни одной пластинки. За все эти годы нам лишь раз пошили костюмы — к 30-летию ансамбля. До этого сколько я ни обращался, ни копейки не дали.

Отговорка одна: вы негосударственный коллектив. Так мы и живем: все, что зарабатываем, вкладываем в свое развитие: инструменты, пластинки, запись песен. Очень давно нам отдали часть аппаратуры Виктора Вуячича — и все.

Но я не хочу жаловаться. Потому что мы сильнее многих из тех, кому оказывается поддержка. Сейчас семнадцать, а было двадцать пять.

Когда-то под моим крылом была молодежная студия. После развала Союза взял к себе несколько ребят, которые не знали, куда приткнуться. Да и Ухтинский вышел из нас.

Был фонд, за счет которого и финансировали студию. Я вкладывал в ребят все, что мог. В том числе и в финансовом плане.

Нанимали даже поэта, который учил их красиво разговаривать по-белорусски.

Анатолий Ярмоленко: биография и личная жизнь

Однако вскоре меня подстерегал очередной сюрприз. Возвращаемся с Раисой из кино, а соседка ехидно так говорит: «Толик, тебя гости дожидаются». Оказалось, приехала ко мне еще одна «подруга» - из Ашхабада. Откуда они все узнавали мой адрес - ума не приложу. И вот наступает неприятный момент: подходим к дому, и ко мне на шею кидается барышня.

Но моя Рая четко сработала. Отодвинула соперницу, взяла под руку будущую свекровь, которая за всем наблюдала, и со словами: «Пойдемте, мама, и ты, Анатолий, не отставай» - скрылась в хате. Я сунул поклоннице 25 рублей на обратную дорогу, виновато пожал плечами и побежал догонять свое счастье. Вскоре мы с Раисой поженились.

Алеся с мужем Леонидом и сыном Марком. И у нас с женой часто возникали ссоры из-за того, что я ей мало времени уделял. Очень ревновала, ревнует и будет ревновать. Но она сумела настоять, что будет ездить со мной.

И всегда была рядом. Работала в ансамбле костюмером, осветителем, техником. При этом успевала и детьми заниматься - пока сын и дочка не пошли в школу, мы целым табором катались. Вырастить детей - это нелегкий труд, за который я Раю ценю, уважаю.

И понимаю каждую морщинку и седой волос. Долгое время мы жили в моем родном Гомеле. А через несколько лет после чернобыльской катастрофы врачи обнаружили у жены злокачественную опухоль щитовидной железы. Медики вынесли моей Раечке приговор.

Сказали, что спасти ее может только чудо, но продолжали интенсивно лечить. А потом посоветовали сменить место жительства. Я подыскивал варианты обмена и уже договорился переехать в Вильнюс. Удивительно, но в Минске меня особо не ждали.

Один белорусский партийный деятель, когда я прощупывал почву, чтобы поселиться в столице, заявил: «Пусть Ярмоленко катится куда хочет, у нас и так талантов много». Точку в этом вопросе поставил замечательный композитор Игорь Лученок.

И таким образом они сами опускают эту планку вот этой семьи, а потом страдают. Марков: Медийные персоны часто монетизируют свою славу. У Вас есть, ну скажем так, запасной аэродром, тот небольшой бизнес или может быть большой бизнес, который позволяет Вам совершенно спокойно смотреть в будущее? Ярмоленко: К сожалению, я не отношусь к категории бизнесменов, чем в последнее время выражают недоумение мои российские друзья: как у тебя тут нет бизнеса… Мой бизнес это то, что я делаю. Вот это мой бизнес. А у Вас есть настоящий друг? Ярмоленко: Вообще-то есть к кому обратиться. Марков: А кто, не назовете? Ярмоленко: Нет, не буду, потому что я обижу других. Марков: Вы не думали никогда по примеру российских коллег с Вашим опытом, с Вашей известностью сделать политическую карьеру?

Ярмоленко: Это надо менять свою профессию. Это совершенно другая профессия. Я как человек ответственный, в это окунулся бы с головой и потерял бы эту профессию. Марков: А на Ваш взгляд искусство вне политики? Ярмоленко: Искусство привлекают политики, то есть политики используют искусство, скорее бы я так сказал. Марков: 15 ноября - 69 лет, и при этом Вы в потрясающей форме. Вы сами как это оцениваете: это генетика или все-таки определенная диета и забота Ваших женщин? Ярмоленко: Ну, это только труд. Потому что встать и сделать зарядку - это труд, закрыть рот и не есть - это труд. Марков: Это тяжелейший труд.

Ярмоленко: Да, тяжелейший труд. Но все это надо делать, хотя не все у меня получается. Марков: Анатолий Иванович, кем бы Вы могли стать, если бы не стали артистом? Ярмоленко: В детстве я хотел быть шофером. Вот садиться за руль и ехать, я это и сейчас люблю. Марков: Вы действительно мечтали спеть дуэтом с Полом Маккартни? Ярмоленко: Я мечтаю до сих пор, я ж не спел с ним. Это мечта любого музыканта моего поколения. Марков: Какая у Вас самая любимая белорусская песня? Ярмоленко: Я думаю что «Зорка Венера», которую я первую спел.

Ярмоленко: Белорусские исполнители довольствуются тем, что в большинстве своем, вот как я помню, когда был в отборочных, я спрашивал: «Почему ты не подготовился? В ответ: «А мне главное, чтобы показали». Марков: Чтобы показали по телевизору. Ярмоленко: Да, и достаточно того. Мы вряд ли кого-то чем-то удивим, потому что уже все гораздо интереснее сделано, с большими возможностями. Марков: Может все-таки ставку сделать на аутентичность, на белорускость? Ярмоленко: Я думаю, что надо делать упор на белорускость. Нужно быть самобытным, и это то, чего там нет. Марков: Вопрос сам по себе возник сразу же. Почему Алеся никогда не подавалась на национальный отбор?

Ярмоленко: А это потому, что у Алеси есть возможность реализоваться у нас. Это ведь все для чего делается? Для того, чтобы реализоваться. Вообще мы сделали из «Евровидения» Олимпийские игры. Не надо это делать. Можно хорошо выступить и не завоевать первое места, но заявить о себе хорошо. Потому что оценки ведь не всегда бывают объективными. Вы же прекрасно понимаете. Марков: Очень часто, особенно в последнее время. Ярмоленко: Да, в последнее время тем более.

Марков: На Ваш взгляд, белорусским исполнителям нужен рынок или государственная поддержка? Ярмоленко: Они должны сами уметь себя реализовывать, подавать и учиться этому. Марков: И не надеяться ни на кого. Ярмоленко: И не надеться. Марков: А для Вас современное искусство - это в первую очередь творчество или бизнес? Ярмоленко: А здесь фьюжен такой здоровый, смешение должно быть. Потому что без коммерции сегодня ничего не может быть. И это правильно. Это заставляет крутиться, заставляет работать. Марков: Вы как-то сказали, что жизнь научила, что всякие дорогие подарки потом выходят боком.

А какой самый дорогой подарок Вы получали в жизни? Ярмоленко: Подарок судьбы - это то, что у меня замечательная семья, дети и внуки. Вот это самый лучший подарок. И есть хорошая работа , на которой я могу забыться обо всем. Вот я действительно, какое не было бы настроение, нахожу себе отдушину там. Я закрываюсь в студии, у меня много предложений, я начинаю петь. Вот это вот мой подарок свыше, то, что я получаю от этого удовольствие. Марков: Анатолий Иванович, спасибо за искренний и добрый разговор. Я хотел бы еще раз поздравить Вас с днем рождения и пожелать, чтобы Ваши мечты, все мечты, которые есть, и, слава богу, что они есть, и, слава богу, что они исполняются постепенно, чтоб они в Вашей жизни присутствовали, и пусть это будет к хорошей семье и к любви, которая там присутствует, хорошим, приятным довеском.

Там работает один вот этот Валентин, который был в «Песнярах», он музыкант, он пошел с Мулявиным на какие-то конфликты, и они разошлись. И он, амбициозный такой парень, вроде бы заинтересовался, что это за коллектив. Но потом Валентин пришел к нам, послушал наши записи и предложил с ним поработать, переехать в Минск нам. Я сказал: «Мы в Минск не можем, потому что мы в Гомельской филармонии. Хочешь, приходи к нам, мы тебя сделаем музыкальным руководителем». У него была консерватория за плечами. Знаете, что такое для провинциального коллектива, когда приходит тот, кто работал в «Песнярах»… М. Марков: Из известного коллектива. Ярмоленко: …из известного коллектива. Это было очень престижно. Это было уже другое отношение. Марков: То есть уже имя работало. Ярмоленко: Это очень помогало на тот период, что дало ему право сказать о том, что он спас. И он поработал. Он начал менять сразу коллектив, приглашать других музыкантов из Минска, обосновывая это тем, что те хуже, а те лучше. Коллектив - это несколько выше, чем сам музыкант. Есть дух коллектива «Сябры», и ребята свою задачу исполняли. И начался такой разброд. Практически всех он хотел поменять, но потом получилась такая история, что все ребята захотели от него уйти. Я тоже написал заявление, сказал, я с ним работать не буду. Марков: Но он же говорил, что Вы без него погибнете. Это была фраза, брошенная, когда он уходил? Ярмоленко: Да, говорил сразу, когда он уходил, что погибнем. А коллектив существует и живет. Марков: До сих пор. А где Ваши клоны? Они были вообще хоть раз? Ярмоленко: Почему нет клонов? Очевидно, потому, что есть довольно жесткая система постановки работы у нас в коллективе. При всей своей мягкости природной я сказал, мы будем применять все эти новомодные течения, стили, ритмы, звучания ровно настолько, насколько это может вписаться в этот образ - ансамбль «Сябры». То есть каждый имеет право реализовываться на том материале, на котором он хочет, а вместе мы - это ансамбль «Сябры» со своим традиционным звучанием. Марков: Анатолий Иванович, Вы диктатор в профессии? Ярмоленко: В принципе да. И считаю, что по-другому ничего не может быть, в любой сфере. Марков: Но для творческого коллектива это не является препятствием для развития? Ярмоленко: Но я лирический такой, мягкий, демократический диктатор, если можно сказать. Марков: Анатолий Иванович, Вы говорили, что талант сам должен себя прокормить. Но я слышал, что была попытка опять как бы уйти под крыло государства. Это реальность или слухи? Ярмоленко: Нет, такой попытки у нас не было, мы не просились в принципе, потому что мы приспособились работать… М. Марков: Но я просто, извините, с трудом представляю, что какие-то филармонические начальники над Вами сейчас. Ярмоленко: Руководить-то всегда найдется кому, главное - чтоб не мешали. Вот я читаю наших творческих артистов, коллег, они пишут, что нам того-то не хватает, не ходят на нас, там россиян много и другое. Если ты выходишь на сцену, если ты работаешь в этом жанре и ты хочешь, чтобы тебя любили, делай так, чтобы тебя действительно любили и шли на твои концерты. Никогда зритель не заплатит рублем за то, что ему не нравится, он тогда ходить не будет. Если ты делаешь все правильно и ты интересен, то пойдет и поддержит твое творчество. А ходить с протянутой рукой и просить: дайте мне то, помогите, там того у меня нет или организуйте зрителей - это путь в никуда. Я знаю многих ребят, которых так или иначе кто-то там поддерживал, спонсоры или российские, или наши давали денег, но кончились деньги, кончилась слава. Злопыхатели в определенной степени говорят: «Ну как так, ну вот, по сути, бренд Беларуси, символ Беларуси Ярмоленко, а дочь, сын, внук проживают за рубежом». Косых взглядов Вы никогда не ловили за это? Ярмоленко: Ну, во-первых, это не совсем точная информация. Он работал и сейчас работает в коллективе «Сябры». Марков: Я на сайте посмотрел, они все в Вашем коллективе. Он безвыездно прожил в Беларуси до 40 лет, потом он встретил девушку. Она оказалась нашей землячкой и живет за рубежом. Они расписались, и теперь он на две страны живет и приезжает сюда. Марков: То есть на концерты он приезжает сюда. Ярмоленко: Абсолютно на все съемки, и больше здесь, чем там бывает, а кому-то выгодно так подать. Дочь моя здесь, внук учится в училище искусств на Кижеватова, и он внук Анатолий постоянно здесь и работает со мной в коллективе. Поэтому как бы там не хотелось кому-то подать это в другом цвете… М. Марков: Спасибо, что внесли ясность. Ярмоленко: …абсолютно. В жизни каждого человека бывают ситуации. Вот как у Алеси. У нее была такая ситуация, что ее мужа по службе отправили работать в Вену и на три года у него был контракт. И Алесю он взял с собой, потому что она его супруга. А Алеся говорит: «Папа, я возьму малыша туда». Как бы мне не хотелось, ребенок должен быть с матерью. Марков: Анатолий Иванович, Вы сами никогда не задумывались о переезде за рубеж? Ярмоленко: Сам я мог уехать в разные случаи, у меня были разные обстоятельства жизненные. И здесь не все у меня было гладко, у меня были какие-то варианты. Я человек своей страны, своего народа. Я пою песни здесь, и когда я выезжаю, я представляю свою страну. Вот это я делал и буду делать всегда. Марков: У Вас кто-то отвечает за Ваш персональный имидж? Ярмоленко: Ну, это жена первое время, сейчас Алеся у меня все контролирует. И потом, имея таких наставников, в этом плане я уже чему-то научился сам. Марков: Но они все-таки требовательны, чтобы вот был лоск? Ярмоленко: В общем они меня к этому приучили, да я и сам в принципе знал, потому что когда ты на виду, ты не можешь себе позволить какие-то… Иногда хочется, конечно, расслабиться и выйти не так, не обращая внимания на свой внешний вид. Но я считаю, надо так. Это можно сделать на даче. У меня есть дача, никто не знает, где она. Она простая, в простом месте, обыкновенная дача. Я туда прихожу, когда мне тоскливо и хочется отойти от всей суеты, спокойно хожу там хоть в трусах, хоть в майке, хоть в чем хочешь, и занимаюсь землей, что-то там подергаю, что-то построю, что-то подправлю, траву скошу. И в этом есть свой кайф. Марков: А жена помогает? Она все время с Вами? Ярмоленко: Жена помогает. Она руководит. Марков: Но я знаю такую историю интересную из Вашей молодости. Вы уже познакомились с будущей женой. Вы познакомились с ней в Бобруйске. Ярмоленко: Да, в Бобруйске на гастролях. Марков: Готовы были представить ее матери, и в то же время, возвращаясь из очередных гастролей, узнаете, что у Вас дома девушка совсем другая из казахского Усть-Каменогорска. Ярмоленко: Да, да. Две были девушки. Марков: И она заявила, что вы собираетесь пожениться. Ярмоленко: Я с ней познакомился тоже на гастролях и приглашал ее приехать на гастроли ко мне, потому что гастроли по Казахстану были 4 месяца. Из Усть-Каменогорска она должна была приехать ко мне в Целиноград, потом она забыла, не пустили, вот она решила так… Хорошая девчонка, безусловно. Вот мы пришли, а Рая тогда еще не жена, а девушка моя очень правильно сработала. Она увидела, что сидит соперница, она сделала очень правильный житейский такой ход. Она взяла мою маму под руку и сказала: «Пошли, мама, он разберется». И это слово «мама»… М. Марков: И это сыграло ключевую роль. И она уже с ней стала своей. Мы с ней вот уже 45 лет вместе живем. В чем секрет? Ярмоленко: Терпение и уважение друг к другу. Это очень непросто. Потому что вот университет жизненный, совместной жизни, это очень сложное заведение, в котором нужно постоянно учиться, постоянно понимать друг друга и иногда терпеть. Я вообще-то домостроец, если честно сказать. Я люблю, чтобы было так, как я сказал. А это не любая женщина выдержит. Тут еще я считаю, что во всем виноваты женщины. Они не умеют быть хранительницей очага семейного, они теряют эту способность, они ставят на первое место свои внешние формы. Марков: И внешний эффект. Ярмоленко: И внешний эффект. А интерес к этому быстро проходит, хотя на это все покупаются, а дальше начинается совместная жизнь. И таким образом они сами опускают эту планку вот этой семьи, а потом страдают. Марков: Медийные персоны часто монетизируют свою славу. У Вас есть, ну скажем так, запасной аэродром, тот небольшой бизнес или может быть большой бизнес, который позволяет Вам совершенно спокойно смотреть в будущее? Ярмоленко: К сожалению, я не отношусь к категории бизнесменов, чем в последнее время выражают недоумение мои российские друзья: как у тебя тут нет бизнеса… Мой бизнес это то, что я делаю. Вот это мой бизнес. А у Вас есть настоящий друг? Ярмоленко: Вообще-то есть к кому обратиться. Марков: А кто, не назовете? Ярмоленко: Нет, не буду, потому что я обижу других. Марков: Вы не думали никогда по примеру российских коллег с Вашим опытом, с Вашей известностью сделать политическую карьеру? Ярмоленко: Это надо менять свою профессию. Это совершенно другая профессия. Я как человек ответственный, в это окунулся бы с головой и потерял бы эту профессию. Марков: А на Ваш взгляд искусство вне политики? Ярмоленко: Искусство привлекают политики, то есть политики используют искусство, скорее бы я так сказал. Марков: 15 ноября - 69 лет, и при этом Вы в потрясающей форме. Вы сами как это оцениваете: это генетика или все-таки определенная диета и забота Ваших женщин? Ярмоленко: Ну, это только труд. Потому что встать и сделать зарядку - это труд, закрыть рот и не есть - это труд. Марков: Это тяжелейший труд. Ярмоленко: Да, тяжелейший труд. Но все это надо делать, хотя не все у меня получается. Марков: Анатолий Иванович, кем бы Вы могли стать, если бы не стали артистом? Ярмоленко: В детстве я хотел быть шофером. Вот садиться за руль и ехать, я это и сейчас люблю. Марков: Вы действительно мечтали спеть дуэтом с Полом Маккартни? Ярмоленко: Я мечтаю до сих пор, я ж не спел с ним. Это мечта любого музыканта моего поколения. Марков: Какая у Вас самая любимая белорусская песня? Ярмоленко: Я думаю что «Зорка Венера», которую я первую спел. Она почему-то мне кажется совершенством и с точки зрения поэзии Богдановича, и с точки зрения мелодии. Марков: Какие современные молодые белорусские группы Вам нравятся? Ярмоленко: Интересно «J-Mors» работает, я посмотрел фрагменты, где он с Президентским оркестром сейчас. Марков: А на чей последний концерт Вы ходили? Ярмоленко: Ну вот недавно я был на концерте молодых исполнителей из того же музыкального училища на Кижеватова. Там блестящие ребята молодые. Ярмоленко: Я не думаю, что нет. Я думаю, что они есть, мы их для себя просто еще не открыли. Марков: Сейчас начинается национальный отбор на «Евровидение», принимаются заявки. Чего не хватает белорусским исполнителям, чтобы победить на этом конкурсе? Ярмоленко: Белорусские исполнители довольствуются тем, что в большинстве своем, вот как я помню, когда был в отборочных, я спрашивал: «Почему ты не подготовился? В ответ: «А мне главное, чтобы показали». Марков: Чтобы показали по телевизору. Ярмоленко: Да, и достаточно того. Мы вряд ли кого-то чем-то удивим, потому что уже все гораздо интереснее сделано, с большими возможностями. Марков: Может все-таки ставку сделать на аутентичность, на белорускость? Ярмоленко: Я думаю, что надо делать упор на белорускость. Нужно быть самобытным, и это то, чего там нет. Марков: Вопрос сам по себе возник сразу же. Почему Алеся никогда не подавалась на национальный отбор?

Невзирая на то, что каждый из нас по-разному воспринимает какие-то вещи, в целом мы едины и мечтаем о том, чтобы наша Беларусь процветала, в ней жилось счастливо, не было никаких катаклизмов. Сохранить в бушующем мире покой и стабильность в стране нелегко, для этого нужно приложить поистине титанические усилия. Когда получал на "Славянском базаре" специальную награду Президента "Через искусство - к миру и взаимопониманию", я сказал, что девиз фестиваля - это и есть тот самый результат единства. Мир и понимание - вот благодаря чему мы, слава Богу, успешно справляемся и удерживаемся на плаву. Наша семья всегда держалась на жене - уникальном человеке - Вы - одна из немногих звезд, кому удалось построить прочные и надежные отношения. В чем секрет семейного счастья? Когда мне вручали именную звезду на "Славянском базаре", отметил: "Это и твоя звезда, Рая! Ведь она в ансамбле была и костюмером, и звукорежиссером, и осветителем, помогала каждому, на все просьбы отзывалась. При этом Рая никогда не была человеком публичным, отказывалась от интервью, о которых ее постоянно просили, оставалась всегда за кадром. Вся наша семья работала на достижение поставленных целей. Действительно, мы всегда тратили много на студию, оборудование, чтобы быть в тренде. Мне кажется, что моя лучшая песня еще не спета - Есть у Анатолия Ярмоленко личный рецепт сохранения равновесия, жизненного тонуса? Мне кажется, что моя лучшая песня еще не спета. Так устроен человек: он постоянно должен совершенствоваться - оттачивать свое мастерство, углубляться в профессию. Мы все время перемалываем, размышляем, сомневаемся, движемся вперед - это и есть жизнь… А если вдруг остановимся, то зажиреем, потеряем сущность человеческого восприятия мира. Чтобы не превратиться в роботов или зомби, способных только воспринимать, а не осмысливать информацию, мы должны чаще вспоминать о доме, в котором родились, о тропинках, по которым бегали в детстве, о бездонном голубом небе, в которое подолгу всматривались. Нынешнее поколение вырастает при всемогущем Google - он все знает и советует, но, как мне кажется, иногда подсказывает далеко не то, что нужно человеку. Понятно, мы уже вросли в мир массовой компьютеризации и инновационных технологий, однако нужно стараться не подменять живое общение на онлайн, сохранить в себе человеческое, индивидуальное, добрую память о близких, задуматься о том, куда бежим и что действительно имеет ценность… А все остальное, как поется в песне, мы переживем. Мы и детям старались привить эти понятия".

Анатолий Ярмоленко

Сегодня днем Анатолия Ярмоленко чествовали в Минске, ну и буквально овациями его встретили вечером на сцене в Молодечно. Биография Анатолия Ярмоленко: личная жизнь, профессия дочери Алеси Ярмоленко, судьба внука Анатоля Ярмоленко – младшего, смерть жены. Анатолий Ярмоленко воспринял слова Магомаева как напутствие: надо закалять собственный характер, твердость духа и настраиваться на тяжелую работу. Анатолий Ярмоленко служил в Баку, его певческий талант заметили, и молодой солдат был зачислен в состав Ансамбля песни и танца, что значило — этот армейский коллектив разбогател на неповторимый голос. Анатолий Ярмоленко служил в Баку, его певческий талант заметили, и молодой солдат был зачислен в состав Ансамбля песни и танца, что значило — этот армейский коллектив разбогател на неповторимый голос.

Руководитель "Сябров" Анатолий Ярмоленко: Мечтаю спеть с Маккартни

Полжизни привыкал я к ней, а нужно было просто уйти». Вот я когда-то и говорила: «Сергей, мы с тобой живем, как брат и сестра, как родственники, давай расходиться. Ты встретишь свою судьбу, я встречу… И мы будем счастливы». Мы просто тяготили друг друга, я пыталась найти каких-то своих тараканов, он — своих. Физически, да, он ушел из того помещения, где мы жили, но решение приняла я.

Вообще, это тяжелая история: 13 лет вместе, я человек публичный, с безупречной репутацией… Так что для меня это было очень, не скажу, что болезненно, мне просто было обидно за бесцельно прожитые годы и жалко. Сама по себе я абсолютно не депрессивный человек, но вот тогда я боялась, что меня может «накрыть». Поэтому сразу же после нашего разрыва я решила сделать ремонт в квартире. Начала много работать, потому что нужны были средства, чтобы это все осуществить.

И не прошло и года, как я познакомилась со своим мужем. Так что правду говорят, чтобы начать что-то новое, нужно закрыть двери в старое. Я никогда не могла подумать, что мы разойдемся с Сергеем и не будем общаться, но как получилось, так получилось. Нет, когда мы видимся, мы нормально общаемся, при встрече даже обнимаемся.

Но это немного странно, что, прожив столько лет рядом, можно стать чужими. Спасибо моему нынешнему мужу, который окружил меня такой заботой, любовью и вниманием, что мне кажется, что ничего плохого со мной не было. Говорят, счастье любит тишину, вот я и молчу. Хочется взять и маленький кусочек отщипнуть.

По крайней мере готовлюсь к этому усиленно: не употребляю алкоголя, не ем консервантов, занимаюсь спортом. Я так шучу со своим братом. Он: «Неплохо выглядишь! Я: «Мой пластический хирург!

Я мечтала об этом всю свою жизнь, потому что у меня очень своеобразный папин нос. Но мне не разрешали. И тут однажды прямо на сцене во время исполнения песни танцор его хорошенько подрихтовал. И я даже договорилась с хирургом, до того как мы пошли делать снимок, чтобы он сказал моим родителям, что у меня перелом, даже если его нет, чтобы можно было исправить нос.

У меня потом спрашивали: «Как вы наказали того танцора? Я вот всегда хотела такую любовь, выстраданную, желанную. Несмотря на то, что я была замужем, я все равно была в постоянном ожидании, я как будто всегда этого ждала и была к этому готова. Но вот когда это пришло, как оказалось, я не готова.

В тот момент, когда мне представили моего будущего мужа, я была с несвежей прической и на таких высоких каблуках, что не могла ходить. Я со всей своей скромностью говорю: «Мой папа с сыном сейчас сидит в зале, у них моя сумочка, не могли бы вы меня угостить, а то ужасно хочется пить? Он: «А может, шампанского? Я: «Да, только в пластиковом стаканчике с трубочкой, и совсем немножко, а то мой папа ругается, когда я пью алкоголь».

Мы нашли лавочку, сели и начали разговаривать. Одним из первых вопросов был: «Почему вы разошлись с мужем? Я стала рассказывать. Поясню, у меня было игривое настроение, я еще подумала: «Мне что с ним, детей крестить?

Хорошо проведу время, пока мои в зале сидят»… Так вот, я начала с того, что бойтесь своих желаний. Я всегда хотела, чтобы у моих детей была большая разница в возрасте, лет так 15. Судя по всему, оно так и должно получиться. Я как любительница советских фильмов всегда считала, что жизнь после 40 только начинается.

Мне всегда хотелось, чтобы у меня почему-то был мобильный телефон , кредитная карточка, красивая машина и дом с бассейном. Это конечно, смешно и по-детски, но теперь это у меня все есть. И кстати, оказалось потом, что он увидел мое интервью в каком-то журнале и захотел познакомиться. И в Юрмале мы встретились совершенно случайно — судьба!

Мой муж уже более 20 лет не живет в Беларуси, он уже другой. Но встретившись со мной, ему пришлось делать бизнес здесь, потому что уехать насовсем я просто не смогу. Когда я жила в Австрии, это было для меня настоящим мучением, мне всегда хотелось домой, мне все было не то. Во-первых, всю жизнь я работала, а тут мне не надо ничего делать, от меня требовалось только обустроить быт и ждать мужа из командировок, заниматься сыном.

Сейчас, конечно, все воспринимается уже совсем по-другому, а тогда это был один из сложнейших периодов для меня, наверное, даже тяжелее, чем развод. Самое главное? Это значит, что ты здоров, что в семье все хорошо, что те, кого ты любишь, всегда рядом, что-то, что ты хочешь, ты можешь себе позволить… Можешь осуществить свою мечту. Вот мы с мужем любим горы и море.

У нас есть мечта отправиться в кругосветное путешествие , и мы туда обязательно отправимся, маршрут уже разрабатываем, а сейчас пока бороздим водные просторы вместе с семьёй, детьми и близкими друзьями на небольшой яхте, которую муж назвал моим именем. Готовим команду друзей-единомышленников, большую яхту, и лет через пять — в путь. И я знаю, что мы это сделаем. Это все и есть душевный комфорт, то к чему ты стремишься и до чего можешь дотянуться.

Накануне юбилея его наградили межгосударственной премией «Звезды содружества». Песни, исполненные Анатолием Ивановичем в разные годы - «Алеся», «Глухариная заря», «А я лягу-прилягу», «Криница», «Завалинка» и другие, - стали золотыми хитами советской эстрады. Сейчас в «Сябрах» под началом отца работают дочка и сын, а 12-летний внук Толик пробует себя в качестве рэп-исполнителя. Своими успехами все они обязаны в том числе и Раисе Ивановне - супруге Анатолия Ярмоленко, с которой музыкант состоит в браке больше 40 лет.

По-белорусски «Сябры» - значит «Друзья». Только самые близкие друзья Ярмоленко знают историю его любви, тесно связанную с созданным им ансамблем. Анатолий Иванович никогда раньше не рассказывал журналистам об этом. Но для наших читателей сделал исключение.

Родился я в украинской деревеньке. Мама моя оттуда родом, а папа - белорус, - издалека начал свой рассказ Ярмоленко. С детства любил петь. Определиться с выбором профессии помогла армия.

Служил в Бакинском округе ПВО в ансамбле песни и пляски. Муслим Магомаев в этом ансамбле работал вольнонаемным исполнителем, часто на репетиции приходил Полад Бюль-Бюль оглы. Навсегда запомнил, как солдатиком я стоял за спиной у Муслима и подпевал ему «Люди мира, на минуту встаньте». Для меня это стало хорошей школой.

Когда дембельнулся, приехал в Гомель, где устроился солистом в областную филармонию. По словам Ярмоленко, когда у двух Саш закончился контракт, они уехали в Москву, а он с друзьями решил продолжить добрую традицию и создать ВИА.

Ярмоленко: За все, да. Потом в 1973 году на моем дне рождения, аккурат в 1973… М. Марков: В ноябре. Ярмоленко: …да, в ноябре, собрались друзья, выпускники Гомельского училища: как назовем? Ну как… Надо емко, четко назвать. И вот используя, так сказать, близость… М. Марков: Оно шло тогда «Сябры», «Верасы», «Песняры».

Ярмоленко: …мы назвали емко так «Сябры», и корабль как назовешь, так он и плывет. Ярмоленко: Конечно, да. С Магомаевым, он был в Ансамбле песни и пляски, он служил вольнонаемным там, а я был там солдатиком. Марков: Это где было? Ярмоленко: В Баку. Бакинский округ ПВО, я был в ансамбле этом. Сначала в части служил, потом меня прослушали и взяли в Бакинский ансамбль песни и пляски Бакинского округа. Там работал Магомаев. И вот он приходил в гримерку, мы там где-то рядышком с солдатиками, он же тогда был известен очень, популярен.

И он пел: «Люди мира, на минуту встаньте», а мы стояли: «Слушайте, солдаты». Марков: За что Вас тогда исключили из музыкального училища? Ярмоленко: Гастроли тогда были по полгода. Вот поехали на гастроли, приезжаем, а у меня написано: за отсутствие, так сказать, за то, что Вы не явились, за несдачу Вас отчисляют. Марков: То есть Вас просто поставили перед фактом. Ярмоленко: Да, но я потом пришел, покаялся, понял, что надо отвечать только самому за себя. Пришел, директор говорит: «Ну, ты сам должен, ты взрослый человек, ты должен был с учителями, с педагогами договориться». Я говорю: «Я понял, я буду договариваться с педагогами». И так вот получилось, отчислили, потом пошли в управление, восстановили меня, я просто потерял этот год.

Марков: Говорят, что Вас хотели сделать первоначально джаз-бэндом? Ярмоленко: Был такой директор филармонии еще очередной, там много сменилось директоров, и он сказал, что кто-то ему из министерства сказал: «Вот у нас есть «Песняры», «Верасы» вокально-инструментальные, зачем Беларуси еще один вокально-инструментальный ансамбль. Знаете, у нас нет диксиленда, пусть они будут диксилендом». Марков: Я нашел в Интернете ролик 1986 года, где «Сябры» исполняли рок-н-ролл. Ярмоленко: Это мои слова, кстати. Марков: Ваши слова? Анатолий Иванович, все-таки это был творческий эксперимент, шутка или Вы реально хотели заниматься этим направлением? Ярмоленко: Рок-н-ролл в принципе в то время присутствовал в душе каждого музыканта, все слушали фирменные группы. Марков: Но это была одна попытка?

Ярмоленко: Мы используем элементы и до сих пор, но ровно настолько, насколько это вплетается в наше творчество, а заниматься чистым роком, у нас там фолк-рок, лирический рок, если можно характеризовать, а в чистом виде рок-группа - это несколько другое, и мы этим не занимались. Марков: Если вернуться к самому началу. Ярмоленко: Да, это мама моя оттуда, отец где-то из Беларуси, с матерью встретились. Я не знаю своего отца, у меня в паспорте там, где отец, прочерк стоит. Есть такая Грибова Рудня, там вот мама и ее сестры жили. Она раньше была Беларусью, потом Украиной, это Черниговская область. Там говорили все по-белорусски, в Грибовой Рудне, и сейчас, может быть, так говорят. Потом, когда в армии я был уже, меня директор Гомельской филармонии пригласил. У меня было пять вариантов.

У меня были там Сочи, Симферопольская филармония и Гомельская филармония. Марков: Вы сделали правильный выбор? Ярмоленко: Я сделал выбор тот, к чему влекло, к чему я стремился. Я пришел сюда и сразу изучил язык. Марков: А Минск? Ярмоленко: А Минск уже был после того, когда в Гомеле я 22 года проработал в Гомельской филармонии, когда у меня заболела жена серьезно, и мне сказали, что нужно было уезжать, менять место жительства. Марков: И Вы выбрали Минск? Ярмоленко: Я выбрал Минск, но мне было очень трудно переехать. Это был где-то 1989 год.

Тогда было сложно поменять, даже мне, будучи уже известным артистом , нужны были решения какие-то едва ли не на высшем уровне. И вот здесь я очень признателен и буду признателен всегда Лученку, который услышал, что я не могу обменять свою шикарную квартиру двухуровневую в Гомеле на Минск в силу обстоятельств таких. Не особо Гомель хорошо менялся на другие города. Из Вильнюса мне был вариант на четырехкомнатную квартиру. Я уже начал готовить этот вариант, но Лученок услышал и сказал, что это неправильно, когда я туда уеду. И Малофеев Анатолий Александрович поддержал, и мне дали возможность купить кооперативную квартиру. Это был 1990 год. Марков: То есть в принципе, если бы Вы уехали в Вильнюс, то, скорее, мы получили бы после 1991 или даже после 1990 года вильнюсского певца? Ярмоленко: Вы знаете, там меня что привлекло, почему там я выбрал район?

Там было очень много белорусов. Там очень много белорусов. Но потом все-таки я сделал правильный выбор. Марков: Но Вы давно не были на родине? Ярмоленко: Малой родине? Ярмоленко: Да, давно не был. Марков: Вот эти события, которые в Украине происходили: душа не болела? Ярмоленко: В 2014 году начались там. Мы там как раз в декабре работали концерт, там уже жгли покрышки, но еще не стреляли.

Но тем не менее, была атмосфера такая добрая по-хорошему. Билеты никто не сдал, хотя там уже отменяли какие-то концерты в силу обстоятельств, а мы отработали. Вот это был такой большой приезд в Украину, больше там мы не выступали. Марков: Анатолий Иванович, Вы на эстраде уже 47 лет. На вопрос, кого считает Александр Солодуха патриархами белорусской эстрады, он в первую очередь назвал Вас. Это льстит или, скажем, вызывает некоторое раздражение? Ярмоленко: Не заморачиваюсь абсолютно на этот счет, потому что это право каждого называть того, кого они хотят. Я стараюсь, объявляйте меня просто так - Анатолий Ярмоленко, этого вполне достаточно. Но, конечно, всегда объявляют народный артист.

Марков: Этикет требует. Ярмоленко: Этикет, да, конечно. Ярмоленко: С провинциальным восхищением. Марков: Вы его слушали? Ярмоленко: Да, и я его слушал с провинциальным восхищением, и восторгаюсь его талантом и сейчас. А потом был момент, когда он приходит ко мне наши кабинеты были рядом в филармонии , меня поразило то, что он начал спрашивать: «А как Вы выживаете»? Это было в начале 1992 года, когда произошел развал, когда Союз уже ушел. Ему было сложно работать. Он говорит: «Вот как Вы выживаете?

Они - государственный коллектив, и государство всегда уделяло им внимание. А потом в этот период немного отстранились, потому что не до того было. Ему было сложно. Я говорю: «Надо просто самому подключать своих ребят, чтобы они сами обеспечивали тебя концертами и работой». Потом он мне дал один совет, который я никогда не забуду: спой «Алесю» свою, но с Алесей. Я говорю: «Ну, ты что, будут говорить». Я же тогда не говорил, что это моя дочь. Она была просто Алеся, даже многие не знали, что это моя дочь, узкий круг знал, а те, кто нет, думали, что Ярмоленко нашел себе какую-то девочку и возится. Марков: Ну, у Вас много было воспитанников, по крайней мере.

Ярмоленко: Да. И я вышел с ней, спели. Она до этого уже пела «Жавароначка», она уже была известной. Говорит, она может с тобой петь. И вот таким образом песня зазвучала, знаешь, такой вот штрих мастера: вот он сказал, и до сих пор мы эту песню уже без Алеси практически не можем петь, потому что теряется. Марков: Был такой некий желтый вброс, будто бы в 1975-1976 году Ваш коллектив спас посланец из «Песняров» Валентин... Ярмоленко: Бадьяров. Марков: …Валентин Бадьяров, да. Ярмоленко: Был, работал он у нас.

Марков: А какова на самом деле история? Он реально спас коллектив? Вас должны были расформировать, как пишут некоторые издания? Ярмоленко: Да никто нас не хотел расформировывать. Мы стояли на графике Союзконцерта, были обеспечены гастролями. Там работает один вот этот Валентин, который был в «Песнярах», он музыкант, он пошел с Мулявиным на какие-то конфликты, и они разошлись. И он, амбициозный такой парень, вроде бы заинтересовался, что это за коллектив. Но потом Валентин пришел к нам, послушал наши записи и предложил с ним поработать, переехать в Минск нам. Я сказал: «Мы в Минск не можем, потому что мы в Гомельской филармонии.

Хочешь, приходи к нам, мы тебя сделаем музыкальным руководителем ». У него была консерватория за плечами. Знаете, что такое для провинциального коллектива, когда приходит тот, кто работал в «Песнярах»… М. Марков: Из известного коллектива. Ярмоленко: …из известного коллектива. Это было очень престижно. Это было уже другое отношение. Марков: То есть уже имя работало. Ярмоленко: Это очень помогало на тот период, что дало ему право сказать о том, что он спас.

И он поработал.

И руководитель ансамбля «Сябры» рассказал, что его новый зять отлично готовит, и частенько приглашает все семейство отведать его кулинарные изыски. Других подробностей про мужа дочери Анатолий Иванович в эфире рассказывать не стал. Данная тема для меня давно под запретом. Просто так получается, что чем больше рассказываешь, тем хуже. Поймите меня правильно: это моя личная жизнь, никого постороннего в нее посвящать не хочу. А то, что я второй раз вышла замуж, — не секрет. Об этом уже многие знают. Но какие-то подробности, что да как — извините! Вначале рассказываешь о своем счастье, а потом эти громкие разводы начинаются… Поэтому не хочется ни о чем распространяться.

Могу сказать только, что пребываю в состоянии абсолютного счастья, благоговении и заботе, чего и всем желаю… Подпись под фото: 13 ноября прошлого года на страничке Алеси в социальной сети «Фейсбук» появилась запись: «В браке». И рядом — вот это фото. Мы не ругались. Не было измены ни с одной, ни с другой стороны. Не было никакого толчка извне. Но и жизни счастливой тоже уже не было. Мы дышали одним воздухом, но смотрели в разные стороны. Некоторые семьи годами живут вместе непонятно зачем. Мне «непонятно зачем» жить не хотелось. Все должно развиваться.

А когда достигается какая-то определенная точка и ты понимаешь, что развиваться вместе уже некуда, хочется сохранить то, что нажито. Тогда лучше разойтись и остаться просто друзьями. Очень тяжело решиться на что-то. Но когда ты принял решение, становится легче. У меня все произошло в один день. Я пришла и сказала: «Сергей, давай подумаем, как сделать так, чтобы мы остались просто друзьями». Для мужчины это услышать, наверное, обидно. Во всяком случае я видела, что он обиделся. Но какой был смысл дальше портить друг другу жизнь? Наши мнения по каким-то вопросам стали расходиться.

У нас расходились и мнения по поводу воспитания ребенка. Наверное, из-за ребенка я и решилась на этот шаг. Конечно, у нас были и другие взаимные обиды, но это сугубо личные вопросы, мне бы не хотелось их обсуждать. Да, проблема, наверное, в том, что мы в принципе очень разные. Мы получили разное воспитание. Мы из разной социальной среды. С детства у нас был разный образ жизни. Сергей мог с позиций силы решать какие-то вопросы, я была против этого. Я очень позитивный человек, оптимист по жизни. Сергей пессимист.

Он достаточно сложный человек. Есть такая категория людей — одинокий волк. Я когда с ним познакомилась, сразу это поняла. Мне было 20, ему 29. Мы друг друга многому научили, по крайней мере, он меня. Он помог мне повзрослеть, за что ему большое спасибо…» В ТЕМУ «Я разводился четыре раза и всегда уходил в одних трусах! Артист Евгений Крыжановский женат пятым браком. И в разводах тоже ничего страшного нет — надо только к ним привыкнуть. Я вот привык… До раздела имущества во всех семьях Крыжановского дело никогда не доходило. У меня был период, когда пришлось пару месяцев жить в машине.

Но я считаю, что если мужчина уходит из семьи, он должен женщине оставить все. На мой взгляд, так правильно. Потому что она отдала тебе часть своей жизни. И ты найдешь еще кого-то, а она, может быть, и нет. Личная жизнь устроена далеко не у всех бывших жен известного артиста. Две из них вышли замуж, родили детей. Бывшие жены приняли в свой круг мою нынешнюю супругу — даже помогают ей управлять мной, так как отлично знают мои слабости… И самое главное, что Тамара, моя бывшая супруга, стала крестной мамой моей последней дочери Ксюшки. Крыжановский убежден, что такие замечательные отношения с бывшими женами у него сложились потому, что он всегда поступал «как порядочный мужик». И сейчас, когда дочки уже стали взрослыми, я все равно поддерживаю их: и учебу оплачиваю, и ремонты, и поездки. Знаете, дело даже не в деньгах.

Я просто их не оставил — они же все мои! И даже теща, которая, казалось бы, должна была меня проклясть за то, что я бросил ее дочку, сказала: «Женька, я тебя все равно люблю! А то начинают судиться, фамилии отнимать, детей делить — это тогда трагедия уже для всех. Мы вот буквально на днях собирались все вместе на даче, ели шашлыки, собирали ягоды, смеялись, я смотрел на все это и думал: Боже, это вот та самая гармония, о которой можно только мечтать!.. Анатолий Иванович, как будете отмечать свой юбилей? Анатолий Ярмоленко: Вряд ли буду широко праздновать, как 10 лет назад. Хочется плюнуть, уехать просто с друзьями. Личный юбилей и коллективный переплелись. Ансамблю "Сябры" - 45 лет. Мы провели юбилейный тур в Москве.

Почему в Москве? Анатолий Ярмоленко: В Москве был первый наш большой концерт. В Беларуси на тот момент уже были "Песняры" и "Верасы" и нам сказали, что стране больше не нужны вокально-инструментальные ансамбли. Мы поехали в Москву, наши песни впервые показали по центральному телевидению и люди их приняли. После этого "Сябрам" стало легче утверждаться. Это было еще во времена Советского Союза. Потом нам предложили спеть песню "Олеся". Поем ее разными составами уже более 40 лет. Как "командир" творческого коллектива принимаете решения единолично? Анатолий Ярмоленко: Мы всегда обсуждаем насущные проблемы вместе, но решение принимаю единолично.

Кстати, все мои коллеги меня в этом поддерживают. Мы за долгие годы притерлись друг к другу, и в наших спорах всегда рождается истина. Ребята просто научились мне доверять. Вашему ансамблю 45 лет. Были ситуации, когда хотелось "развестись"? Анатолий Ярмоленко: Постоянно. Спорим насчет аранжировок. Все подискутировали - я принял решение. С подводной лодки деваться некуда, если - талантливы. В нашем коллективе никто никого не тащит.

Талант - это не крылья, которые несут.

До этого сколько я ни обращался, ни копейки не дали. Отговорка одна: вы негосударственный коллектив.

Так мы и живем: все, что зарабатываем, вкладываем в свое развитие: инструменты, пластинки, запись песен. Очень давно нам отдали часть аппаратуры Виктора Вуячича — и все. Но я не хочу жаловаться.

Потому что мы сильнее многих из тех, кому оказывается поддержка. Когда-то под моим крылом была молодежная студия. После развала Союза взял к себе несколько ребят, которые не знали, куда приткнуться.

Да и Ухтинский вышел из нас. Был фонд, за счет которого и финансировали студию. Я вкладывал в ребят все, что мог.

В том числе и в финансовом плане. Нанимали даже поэта, который учил их красиво разговаривать по-белорусски. Кстати, он у нас и сейчас работает, я сам часто к нему обращаюсь.

Был у нас и балетмейстер, который ставил номера. Ребята выросли — ушли на свои хлеба. Новых взять?

Подросли свои дети, которым я и помогаю реализоваться. Мне это интересно. Алеся — это тоже мой проект.

Она успешно выступала, были и аншлаги, ее знали и за рубежом. Сейчас она родила ребенка, поэтому не выступает. Но нам и сейчас звонят и просят, чтобы она выступила на том или ином мероприятии.

Есть же еще и Анатоль. Думаю, у внука тоже все получится. На мой взгляд, он один из самых талантливых в нашей семье.

Другое дело, что новое поколение мыслит по-другому. И мои уроки ему не очень-то и нужны. К слову, я сам кое-что у него подсматриваю.

Время летит, и молодежь в нем лучше разбирается, чем мы. Несколько лет назад Алеся по семейным обстоятельствам с супругом уехала в Австрию, взяла с собой сына, и его приняли в Венскую консерваторию как пианиста. Ему было тогда 13 лет.

Он отучился год на подготовительном отделении, его брали и на второй. Но у мужа Алеси к тому времени закончился срок контракта, и им надо было уезжать в Минск. При этом у нас были мысли оставить его там и продолжить учебу, правда, надо было серьезно браться за немецкий.

Но Анатоль бил себя в грудь: хочу на родину! Здесь он поступил в колледж, у него очень хорошие педагоги. Я доволен.

Кстати, недавно он успешно прошел на один проект в Москве, по условиям контракта, к сожалению, больше вам сказать ничего не могу. Ее уход со сцены на пике популярности был очень неожиданным. Она вернется на сцену?

Но дело в том, что Алеся мало участвовала в воспитании Анатоля, потому что постоянно гастролировала. И в этот раз она сказала: я должна поставить второго ребенка на ноги, а потом буду думать о карьере. Она ведь сама, по сути, тоже была обделена родительским вниманием.

Ее воспитывали бабушки, а она писала нам записочки, чтобы мы побыстрее возвращались. То есть она знает, как дети хотят быть рядом с мамами, поэтому пока и посвящает себя ребенку. Есть и еще один момент.

Это возвращаясь к теме зависти. У нас проще быть сыном или дочерью простого человека, чем того, кто на виду. Постоянно приходится слышать в спину: так она ж дочка Ярмоленко.

Но ведь Алеся своим творчеством доказала, что она сама яркая творческая артистка. Сейчас на этом пути Анатоль. Хотя мои дети и внуки всегда все делают сами, я против того, чтобы тащить их за уши.

Сын все время работал у нас в ансамбле, занимался звукозаписью, сейчас тоже понемногу поет. Сам захотел. У нее хорошие актерские задатки, она девочка симпатичная и снялась в нескольких фильмах.

Я уверен, у нее все получится, ее уже сейчас приглашают российские режиссеры. А может, она просто удачно выйдет замуж, чего я ей очень желаю. Для девушки, считаю, все же важнее женское счастье, нежели карьера.

Она не в обиде?

«Жалею, что был частью этой семьи!» - признаётся бывший зять Анатолия Ярмоленко

Основные вехи биографии народного артиста Беларуси, художественного руководителя и просто лидера «Сябров» Анатолия Ярмоленко связаны с его эстрадным детищем. В нынешнем году бессменный руководитель белорусского ансамбля «Сябры» Анатолий ЯРМОЛЕНКО отметит 65-летие. Анатолий Ярмоленко: солист группы Сябры и народный артист Беларуси. биография, творчество и достижения народного артиста Беларуси. Алеся Анатольевна родилась в белорусском городе Бобруйске, в семье Анатолия Ярмоленко родилась дочь. Новости - Новости из общественной жизни - Анатолий Ярмоленко празднует юбилей.

Анатолий Иванович Ярмоленко » КОМИССИЯ ПО СОХРАНЕНИЮ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ

Из Википедии — свободной энциклопедии. Анатолий Иванович Ярмоленко – советский и белорусский певец, солист Гомельской областной филармонии, народный артист Республики Беларусь. Биография Анатолия Ярмоленко: личная жизнь, профессия дочери Алеси Ярмоленко, судьба внука Анатоля Ярмоленко – младшего, смерть жены.

Анатолий ярмоленко биография семья дети. Ярмоленко Андрей Николаевич

«Жалею, что был частью этой семьи!» - признаётся бывший зять Анатолия Ярмоленко	Родился Анатолий ЯРМОЛЕНКО 2 ноября, но в паспорте значится — 15-го.
Анатолий Ярмоленко - последние новости -	Биография Анатолия Ярмоленко. Анатолий Ярмоленко родился в 1947 году в городе Казатине (Украина).
Анатолий Ярмоленко: биография и личная жизнь \| Биографии известных людей	В 1969 году Анатолий Ярмоленко был принят солистом-вокалистом в Гомельскую областную филармонию, работал в эстрадных коллективах «Сувенир» и «Песни над Сожем», а с сентября 1972 года — солист эстрадного коллектива «Сябры».
15 ноября 1947 года родился Анатолий Иванович Ярмоленко — солист Гомельской областной филармонии.	солист Гомельской областной филармонии.
Анатолий ярмоленко младший биография. Анатолий Ярмоленко: биография	Биография Анатолия Ярмоленко. Анатолий Ярмоленко родился в 1947 году в городе Казатине (Украина).

Леонид Ярмоленко Сябры биография

Анатолий Ярмоленко родился 15 ноября 1947 года в городке Казатин в Винницкой области УССР. Народному артисту Беларуси, почетному гражданину Минска, художественному руководителю и солисту ансамбля «Сябры» Анатолию Ярмоленко 15 ноября исполняется 75 лет, сообщает корреспондент агентства «Минск-Новости». Анатолий Иванович Ярмо́ленко — советский и белорусский певец, солист Гомельской областной филармонии (1969—1990). С 1972 года — солист ВИА «Сябры». Сегодня днем Анатолия Ярмоленко чествовали в Минске, ну и буквально овациями его встретили вечером на сцене в Молодечно. Подробная биография Анатолия Ярмоленко, его детские и юношеские годы. Родился Анатолий ЯРМОЛЕНКО 2 ноября, но в паспорте значится — 15-го.

Новости анатолий ярмоленко биография

Руководитель "Сябров" Анатолий Ярмоленко: Мечтаю спеть с Маккартни

О знаменитости

"Время не лечит": лидер "Сябров" Ярмоленко рассказал о переживаниях из-за смерти жены

Анатолий Ярмоленко: биография и личная жизнь

Анатолий Ярмоленко

Руководитель "Сябров" Анатолий Ярмоленко: Мечтаю спеть с Маккартни

«Жалею, что был частью этой семьи!» - признаётся бывший зять Анатолия Ярмоленко

Анатолий Иванович Ярмоленко » КОМИССИЯ ПО СОХРАНЕНИЮ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ

Анатолий ярмоленко биография семья дети. Ярмоленко Андрей Николаевич

Леонид Ярмоленко Сябры биография

Похожие новости: