Новости а зори здесь тихие автор

В ролях: Андрей Мартынов, Ирина Долганова, Елена Драпеко и др. Читать онлайн «А зори здесь тихие» Автор Борис Васильев.

Борис Васильев. А зори здесь тихие…

Но, зная всю боль и весь ужас войны, писатель понимал, что главные сражения идут в умах и душах людей. Видимо, поэтому так остро и пронзительно отзываются в сердце строки его произведений. Герои Бориса Васильева, каждый по-своему, ведут личный бой — за право называться человеком. В книгу вошли повести «Завтра была война», «А зори здесь тихие…» и роман «В списках не значился».

Соня Гурвич — девушка, выросшая в большой дружной еврейской семье. Соня родом из Минска. Её отец был участковым врачом. Сама она проучилась год в Московском университете, хорошо знала немецкий язык. Сосед по лекциям, первая любовь Сони, с которым они провели всего один незабываемый вечер в парке культуры, ушёл добровольцем на фронт. Зная немецкий, она могла бы быть хорошей переводчицей, однако переводчиков было много, поэтому ее направили в зенитчицы которых, в свою очередь, было мало. Соня — вторая жертва немцев во взводе Васкова.

Она отбегает от остальных, чтобы найти и вернуть кисет Васкова, и натыкается на патрульных диверсантов, убивших Соню двумя ударами ножа в грудь.

Женя Комелькова Когда немцы захватили деревню Жени, саму Женю успела спрятать эстонка. На глазах девушки нацисты расстреляли ее бабушку, сестру и брата.

Во взводе Васкова Женя проявляла артистичность; но и героизму хватило места — именно она, вызывая огонь на себя, уводит немцев от Риты и Васкова. Она же спасает Васкова, когда он борется со вторым немцем, убившим Гурвич. Рита Осянина Рита Муштакова первой из класса вышла замуж за лейтенанта Осянина, от которого родила сына — Альберта.

Муж Риты погиб во время контратаки 23 июня 1941 года. Лиза Бричкина Лиза Бричкина — простая деревенская девушка, испытывающая давление со стороны отца. В то же время к ним в дом приходит охотник - путешественник , в которого Лиза влюбляется.

Читатель понимает чувства героя, проникается его ненавистью к врагу. На протяжении всей повести акцентируется антитеза войны и мирной жизни. Даже название говорит об этом. Несовместимость трогательных образов девушек, рожденных для любви и жизни, с жестокими картинами войны, подчеркивает бесчеловечность и несправедливость происходящего. Жанр «А зори здесь тихие» связан с тем, о чем произведение написано. Это «лейтенантская проза», направление, возникшее в 50 годы, когда в литературу пришли участники боев, стремившиеся рассказать о той войне, которую они видели и знали. В повести на первом плане тема мужества и героизма, особенно значительно звучащая в образах девушек. То, что события разворачиваются на фоне прекрасной природы, усиливает мотив противоестественности войны, разрушающей жизни людей. Важна и тема памяти о войне: с благодарностью помнит о подвиге девушек Васков, это чувство передал он сыну Риты.

Эпизодические герои — туристы продолжают тему памяти: их легкомысленное настроение меняется после встречи с Васковым, они проникаются уважением к тем, кто отдал свои жизни в боях. Не случайно, что завершается произведение строками из письма одного из туристов, в нем и звучит название повести: «А зори здесь тихие… И чистые-чистые, как слезы».

"А зори здесь тихие" анализ произведения (3 варианта)

Живая книга ВОБМ "А зори здесь тихие" Повесть Бориса Львовича Васильева «А зори здесь тихие» основана на реальных событиях и является одним из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне.
"Весна, которой не было", или история одной книги | Рандеву | Дзен А зори здесь тихие слушать на видеосервисе Wink.
А зори здесь тихие… Сегодня, 11 марта, не стало писателя-фронтовика Бориса Васильева, пишет «Российская газета».Автор повести «А зори здесь тихие» скончался на 89-м году жизни, об этом сообщили в Союзе писат |.
Борис Васильев: А зори здесь тихие... Спасибо, что посетили нашу страницу, чтобы найти ответ на кодикросс Автор повести А зори здесь тихие.

Привлекательная внешность девушки и задорный характер сделали ее объектом ухаживаний полковника Лужина, поэтому начальство, чтобы прервать роман, перенаправило Женю в женский отряд, так она попала под командование Васкова. В разведке Женя дважды проявила бесстрашие и героизм. Она спасла своего командира, когда он боролся с немцем. А затем, подставив себя под пули, увела немцев от места, где спрятались старшина и ее раненая подруга Рита. Четвертак Галина Очень молодая и восприимчивая девушка, отличалась низким ростом и привычкой сочинять истории и небылицы. Выросла в детском доме и даже не имела своей фамилии. Из-за ее маленького роста престарелый завхоз, который относился к Гале по-дружески, придумал ей фамилию Четвертак. До призыва девушка почти успела закончить 3 курса библиотечного техникума. Во время разведывательной операции Галя не смогла справиться со страхом и выскочила из прикрытия, попав под немецкие пули.

Осянина Маргарита Старшее лицо по взводу, Рита отличалась серьезностью, была весьма сдержана и редко улыбалась. В девичестве она носила фамилию Муштакова. В самом начале войны погиб ее муж, лейтенант Осянин. Желая отомстить за гибель родного человека, Рита отправилась на фронт. Своего единственного сына Альберта она отдала на воспитание матери. Гибель Риты стала последней из пятерых девушек в разведке. Она застрелилась, понимая, что смертельно ранена и является непосильной обузой для своего командира Васкова. Перед смертью она просила старшину позаботиться об Альберте.

И тот сдержал данное обещание. Другие персонажи "А зори здесь тихие" Кирьянова Была старшим боевым товарищем Риты, промкомвзвода. До службы на границе участвовала в Финской войне. Зная о тайных вылазках Риты к своему сыну и матери во время службы у Васкова, она не выдала давнюю сослуживицу, заступившись за нее в то утро, когда девушка встретила немцев в лесу. Краткий пересказ повести "А зори здесь тихие" События повествования приведены в сильном сокращении. Диалоги и описательные моменты опущены. Глава 1 Действие происходило в тылу. На недействующем железнодорожном разъезде под номером 171 осталось всего несколько уцелевших домов.

Бомбежек уже не было, но для предосторожности командованием были здесь оставлены зенитные установки. По сравнению с другими частями фронта, на разъезде был курорт, солдаты злоупотребляли спиртным и заигрывали с местными жительницами. Еженедельные рапорты коменданта разъезда старшины Васкова Федота Евграфыча на зенитчиков приводили к регулярной смене состава, однако картина снова и снова повторялась. Наконец, проанализировав сложившуюся ситуацию, командование направило под руководство старшины команду девушек-зенитчиц. Проблем с выпивкой и разгулом у нового состава не было, однако для Федота Евграфыча было непривычным командование женским задиристым и обученным составом, так как сам он имел всего 4 класса образования. Глава 2 Гибель мужа сделала Маргариту Осянину суровым и замкнутым в себе человеком. С момента утраты любимого, в ее сердце горело желание отомстить, потому она осталась служить на границе близ тех мест, где погиб Осянин. На замену погибшей подносчице прислали Комелькову Евгению — озорную рыжую красавицу.

Она тоже пострадала от фашистов — ей своими глазами пришлось видеть расстрел немцами всех членов семьи. Две непохожих девушки подружились и сердце Риты стало оттаивать от пережитого горя, благодаря веселому и открытому нраву Жени. Две девушки приняли в свой кружок стеснительную Галю Четвертак. Когда Рита узнает о том, что можно перевестись на 171-й разъезд, она сразу соглашается, так как совсем рядом живут ее сын и мать. Все трое зенитчиц поступают под командование Васкова и Рита с помощью своих подруг предпринимает регулярные ночные вылазки к родным. Глава 3 Возвращаясь под утро после одной из своих тайных вылазок, Рита столкнулась в лесу с двумя немецкими солдатами. Они были вооружены и несли в мешках что-то тяжелое. Рита немедленно сообщила об этом Васкову, который догадался, что это диверсанты, целью которых является подрыв стратегически важного железнодорожного узла.

Старшина предал важную информацию командованию по телефону и получил приказ прочесать лес. Он решил пройти к озеру Вопь коротким путем наперерез немцам.

Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе: исследование разработка оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе: исследование OR разработка оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент: исследование NOT разработка author:иванов NOT title:разработка Тип поиска При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы. По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии. В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов. В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.

Краткое изложение, характеристика, персонажи, биография автора Содержание: Повесть Бориса Васильева — одно из самых пронзительных произведений, поднимающих тему женщины на войне. Биография автора кратко Уроженец Смоленска, родившийся в 1924 году, Васильев в 17 лет ушел на фронт. Окружение, попытки выйти к частям Красной армии, затем учеба в школе курсантов в Липецке, возвращение на фронт и тяжелое ранение, после которого будущий писатель уже не смог участвовать в сражениях. Литературная биография началась с написания пьес для постановок в театрах. Затем пришло желание рассказать о пережитом на войне в прозе. Первая повесть, «Иванов катер» была написана в 1967 г.

Затем появились: «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «В списках не значился», «Завтра была война». Васильев заинтересовался историей Древней Руси, это нашло отражение в написанном: «Вещий Олег», «Ольга, королева русов», «Князь Святослав». Борис Львович Васильев ушел из жизни в 2013 году. Повесть о женщинах на войне: краткое изложение, стилистические особенности Основа сюжета «А зори здесь тихие», о чем пишет автор, — реальная история. Героями ее были семь раненых бойцов, сумевших помешать немцам взорвать железную дорогу.

Мечтали о Родине,в которой они могут жить без страха,счастливо. Именно это и двигало ими на протяжении всей книги, именно это помогло им не сдаваться до последней секунды своей жизни. Пожалуй,она вошла уже в список моих любимых произведений.

И однозначно я ее перечитаю в будущем.

Подвиги героев Великой Отечественной увековечены в кино. Фильм «А зори здесь тихие...»

Ночами зенитчицы азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки: вокруг пожарного сарая вечно сушились какие-то тряпочки. Подобные украшения старшина счел неуместными и кратко информировал об этом сержанта Кирьянову: — Демаскирует. В нем сказано, что военнослужащим женского пола разрешается сушить белье на всех фронтах. Комендант промолчал: ну их, этих девок, к ляду! Только свяжись — хихикать будут до осени… Дни стояли теплые, безветренные, и комарья народилось такое количество, что без веточки и шагу не ступишь.

Но веточка — это еще ничего, это еще вполне допустимо для военного человека, а вот то, что вскоре комендант начал на каждом углу хрипеть и кхекать, словно и вправду был стариком, — вот это было совсем уж никуда не годно. А началось все с того, что жарким майским днем завернул он за пакгауз и обмер: в глаза брызнуло таким неистово белым, таким тугим да еще и восьмикратно помноженным телом, что Васкова аж в жар кинуло: все первое отделение во главе с командиром младшим сержантом Осяниной загорало на казенном брезенте в чем мать родила. И хоть бы завизжали, что ли, для приличия, так нет же: уткнули носы в брезент, затаились, и Федоту Евграфычу пришлось пятиться, как мальчишке из чужого огорода. Вот с того дня и стал он кашлять на каждом углу, будто коклюшный.

А эту Осянину он еще раньше выделил: строга. Не засмеется никогда, только что поведет чуть губами, а глаза по-прежнему серьезными остаются.

А тебя дочка проводит. Укажет там. Лиза тихо сидела в углу. Охотник был городским, белозубым, еще молодым, и это смущало.

Неотрывно рассматривая его, она вовремя отводила глаза, страшась столкнуться с ним взглядом, боясь, что он заговорит, а она не сможет ответить или ответит глупо. На сеновале было темно, как в погребе. Лиза остановилась у входа, подумала, забрала у гостя тяжелый казенный тулуп и комковатую подушку. По шаткой лестнице поднялась наверх, ощупью разворошила сено, бросила в изголовье подушку. Можно было спускаться, звать гостя, но она, настороженно прислушиваясь, все еще ползала в темноте по мягкому прошлогоднему сену, взбивая его и раскладывая поудобнее. В жизни она бы никогда не призналась себе, что ждет скрипа ступенек под его ногами, хочет суетливой и бестолковой встречи в темноте, его дыхания, шепота, даже грубости.

Нет, никаких грешных мыслей не приходило ей в голову: просто хотелось, чтобы вдруг в полную мощь забилось сердце, чтобы пообещалось что-то туманное, жаркое, помаячило бы и — исчезло. Но никто не скрипел лестницей, и Лиза спустилась. Гость курил у входа, и она сердито сказала, чтобы он не вздумал курить на сеновале. И ушел спать. А Лиза побежала в дом убирать посуду. И пока убирала ее, тщательно, куда медленнее обычного вытирая каждую тарелку, опять со страхом и надеждой ожидала стука в окошко.

И опять никто не постучал. Лиза задула лампу и пошла к себе, слушая привычный кашель матери и тяжелый храп выпившего отца. Каждое утро гость исчезал из дома и появлялся только поздним вечером, голодный и усталый. Лиза кормила его; он ел торопливо, но без жадности, и это нравилось ей. Поев, он сразу же шел на сеновал, а Лиза оставалась, потому что стелить постель больше не требовалось. Так ничего и не подстрелил.

Смешно, правда? Больше они не говорили, но, как только он ушел, Лиза кое-как убралась на кухне и юркнула во двор. Долго бродила вокруг сарая, слушала, как вздыхает и покашливает гость, грызла пальцы. А потом тихо отворила дверь и быстро, боясь передумать, полезла на сеновал. Лиза молчала, сидя где-то совсем рядом с ним в душной темноте сеновала. Он слышал ее изо всех сил сдерживаемое дыхание.

Лизе казалось, что он улыбается. Злилась, ненавидела его и себя и сидела. Она не знала, зачем сидит, как не знала и того, зачем шла сюда. Она почти никогда не плакала, потому что была одинока и привыкла к этому, и теперь ей больше всего на свете хотелось, чтобы ее пожалели. Чтобы говорили ласковые слова, гладили по голове, утешали и — в этом она себе не признавалась, — может быть, даже поцеловали. Но не могла же она признаться, что последний раз ее целовала мама пять лет назад и что поцелуй нужен ей сейчас как залог того прекрасного завтрашнего дня, ради которого она жила на земле.

И зевнул. Длинно, равнодушно, с завыванием. Лиза, кусая губы, метнулась вниз, больно ударилась коленкой о лестницу и вылетела во двор, с силой хлопнув дверью. Утром она слышала, как отец запрягал казенного Дымка, как гость прощался с матерью, как скрипели ворота. Лежала, прикидываясь спящей, а из-под закрытых век ползли слезы. В обед вернулся подвыпивший отец.

Со стуком высыпал на стол колючие куски синеватого колотого сахара, сказал с удивлением: — А он птица, гость-то наш! Сахару велел нам отпустить, во как. А мы его в сельпе-то своем уж год не видали. Целых три кило сахару! Потом он замолчал, долго хлопал себя по карманам и из кисета достал смятый клочок бумаги. В лесу совсем одичаешь.

В августе приезжай, устрою в техникум с общежитием». Подпись и адрес. И больше ничего — даже привета. Через месяц умерла мать. Всегда угрюмый, отец теперь совсем озверел, пил втемную, а Лиза по-прежнему ждала завтрашнего дня, покрепче запирала на ночь двери от отцовских дружков. Но отныне этот завтрашний день прочно был связан с августом, и, слушая пьяные крики за стеной, Лиза в тысячный раз перечитывала затертую до дыр записку.

Но началась война, и вместо города Лиза попала на оборонные работы. Все лето рыла окопы и противотанковые укрепления, которые немцы аккуратно обходили, попадала в окружения, выбиралась из них и снова рыла, с каждым разом все дальше и дальше откатываясь на восток. Поздней осенью она оказалась где-то за Валдаем, прилепилась к зенитной части и поэтому бежала сейчас на 171-й разъезд… Васков понравился Лизе сразу: когда стоял перед их строем, растерянно моргая еще сонными глазами. Понравилось его твердое немногословие, крестьянская неторопливость и та особая, мужская основательность, которая воспринимается всеми женщинами как гарантия незыблемости семейного очага. А случилось так, что вышучивать коменданта стали все: это считалось хорошим тоном. Лиза не участвовала в подобных разговорах, но когда всезнающая Кирьянова со смехом объявила, что старшина не устоял перед прелестями квартирной хозяйки, Лиза вдруг вспыхнула: — Неправда это!

В душку военного втюрилась! Тут все загалдели, захохотали, а Лиза разревелась и убежала в лес. Плакала на пеньке, пока ее не отыскала Рита Осянина. Проще жить надо. Проще, понимаешь? Но Лиза жила, задыхаясь от застенчивости, а старшина — от службы, и никогда бы им и глазами-то не столкнуться, если бы не этот случай.

И поэтому Лиза летела через лес как на крыльях. И, думая о нем, она проскочила мимо приметной сосны, а когда у болота вспомнила о слегах, возвращаться уже не хотелось. Все кругом было в буреломе, сухостоях и валежнике, и Лиза быстро подобрала подходящую жердь. Перед тем как лезть в дряблую жижу, она затаенно прислушалась, а потом деловито сняла с себя юбку. Привязав ее к вершине жерди, заботливо подоткнула гимнастерку под ремень и, подтянув голубые казенные рейтузы, шагнула в болото. На этот раз никто не шел впереди, расталкивая грязь.

Жидкое месиво цеплялось за бедра, волоклось за ней, и Лиза с трудом, задыхаясь и раскачиваясь, продвигалась вперед. Шаг за шагом, цепенея от ледяной воды и не спуская глаз с двух сосенок на островке. Но не грязь, не холод, не живая, дышащая под ногами почва были ей страшны. Страшным было полное одиночество, мертвая загробная тишина, повисшая над бурым болотом. Лиза ощущала почти животный ужас, и ужас этот не только не исчезал, а с каждым шагом все больше и больше накапливался в ней, и она дрожала беспомощно и жалко, боясь оглянуться, сделать лишнее движение или хотя бы громко вздохнуть. Она плохо помнила, как выбралась на островок.

Вползла на коленях, ткнулась ничком в прелую траву и заплакала. Всхлипывала, размазывая слезы по толстым щекам, дрожа от холода, одиночества и омерзительного липучего страха. Вскочила вдруг — и слезы уже не текли. Шмыгая носом, прошла островок, прицелилась, как двигаться дальше, и, не отдохнув, не успокоившись, не собравшись с духом и силами, полезла в топь. Поначалу было неглубоко, и Лиза успела отдышаться и даже повеселела. Последний кусок оставался, и каким бы трудным он ни был, дальше шла суша, твердая, родная земля с травой и деревьями.

И Лиза уже думала, где бы ей помыться, вспоминала все лужи да бочажки по дороге и прикидывала, стоит ли полоскать одежду или уж дотерпеть до разъезда. Там ведь совсем пустяк оставался, дорогу она хорошо запомнила со всеми ее поворотами и смело рассчитывала за час-полтора добежать до своих. Идти труднее стало, топь до колен добралась, но теперь с каждым рывком приближался берег, и Лиза уже отчетливо, до трещинок видела пень, с которого старшина тогда в болото сиганул. Смешно сиганул, неуклюже: чуть на ногах устоял. И Лиза опять начала думать о Васкове и даже заулыбалась. Споют они, обязательно даже споют, когда выполнит комендант боевой приказ и вернется на разъезд.

Только схитрить придется, схитрить и выманить его вечером в лес. А там… Там поглядим, кто сильнее: она или квартирная хозяйка, у которой всего-то достоинств, что под одной крышей со старшиной… Огромный бурый пузырь гулко вспучился перед нею. Это было так неожиданно, что Лиза, не успев вскрикнуть, инстинктивно шарахнулась в сторону. Всего на шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору, повиснув где-то в холодной зыбкой пустоте, и топь мягкими тисками сдавила бедра. Давно копившийся ужас вдруг разом выплеснулся наружу, острой болью отдавшись в сердце. Пытаясь во что бы то ни стало удержаться, выкарабкаться на тропу, Лиза всей тяжестью навалилась на шест.

Сухая жердина звонко хрустнула, и Лиза лицом вниз упала в холодную жидкую грязь. Земли не было. Ноги медленно, страшно медленно тащило вниз, руки без толку гребли топь, и Лиза, задыхаясь, извивалась в жидком месиве. А тропа была где-то совсем рядом: шаг, полшага до нее, но эти полшага уже невозможно было сделать. На помощь!.. Жуткий одинокий крик долго звенел над равнодушным ржавым болотом.

Взлетал к вершинам сосен, путался в молодой листве ольшаника, падал до хрипа и снова из последних сил взлетал к безоблачному небу. Лиза долго видела это синее прекрасное небо. Хрипя, выплевывала грязь и тянулась, тянулась к нему, тянулась и верила. Над деревьями медленно всплыло солнце, лучи упали на болото, и Лиза в последний раз увидела его свет — теплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего мгновения верила, что это завтра будет и для нее… 8 Пока хохотали да закусывали понятное дело, сухим пайком , противник далеко оторвался. Драпанул, проще говоря, от шумного берега, от звонких баб да невидимых мужиков, укрылся в лесах, затаился и — как не было.

Это Васкову не нравилось. Опыт он имел не только боевой, а еще и охотничий и отлично понимал, что врага да медведя с глазу спускать не годится. Леший его ведает, что он там еще напридумал, куда рванется, где оставит секреты. Тут же выходило прямо как на плохой облоге, когда не поймешь, кто за кем охотится: ты за медведем или медведь за тобой. И чтобы такого не случилось, старшина девчат на берегу оставил, а сам с Осяниной произвел поиск. Я стал — ты стала, я лег — ты легла.

С немцем в хованки играть — почти как со смертью, так что в ухи вся влезь. В ухи да в глаза. Сам он впереди держался. От куста к кусту, от скалы к скале. До боли в заросли всматривался, ухом к земле приникал, воздух нюхал — весь взведенный был, как граната. Высмотрев все и до звона наслушавшись, чуть рукой шевелил — и Осянина тут же к нему подбиралась.

Молча вдвоем слушали, не хрустнет ли где валежник, не заблажит ли дура сорока, и опять старшина, пригнувшись, тенью скользил вперед, в следующее укрытие, а Рита оставалась на месте, слушая за двоих. Так прошли они гряду, выбрались на основную позицию, а потом — в соснячок, по которому Бричкина утром, немцев обойдя, к лесу вышла. Все было пока тихо и мирно, словно и не существовало в природе никаких диверсантов, но Федот Евграфыч не позволял думать так ни себе, ни младшему сержанту. За соснячком лежал мшистый, весь в валунах пологий берег Легонтова озера. Бор начинался, отступя от него, на взгорке, и к нему вел корявый березняк да редкие хороводы приземистых елок. Здесь старшина задержался: биноклем кустарник обшарил, послушал, а потом, привстав, долго нюхал слабый ветерок, что сползал по откосу к озерной глади.

Рита, не шевелясь, покорно лежала рядом, с досадой чувствуя, как медленно намокает во мху одежда. Только все ли шестнадцать?.. Подумав, он аккуратно прислонил к сосенке винтовку, подтянул ремень — туже некуда, присел. Слушай вот что. Ежели стрельба поднимется — немедля, в ту же секунду, уходи. Забирай девчат и уходи, и топайте прямиком на восток аж до канала.

Там насчет немца доложишь, хотя, мыслю я, знать они об этом уже будут, потому как Лизавета Бричкина вот-вот должна до разъезда добежать. Все поняла? Уж если обнаружат меня, стало быть, живым не выпустят, в том не сомневайся. И потому сразу же уходи. Ясен приказ? Рита нахмуренно молчала.

Старшина усмехнулся и, пригнувшись, побежал к ближайшему валуну. Рита все время смотрела ему вслед, но так и не заметила, когда же он исчез: словно растворился вдруг среди серых замшелых валунов. Юбка и рукава гимнастерки промокли насквозь; она полежала еще немного, а потом отползла назад и села на камень, настороженно вслушиваясь в мирный шум леса. Ждала она почти спокойно, твердо веря, что ничего не может случиться. Все ее воспитание было направлено к тому, чтобы ждать только счастливых концов: сомнение в удаче для ее поколения равнялось почти предательству. Ей случалось, конечно, ощущать и страх и неуверенность, но внутреннее убеждение в благополучном исходе было всегда сильнее реальных обстоятельств.

Но как Рита ни прислушивалась, как ни ожидала, Федот Евграфыч появился неожиданно и беззвучно: чуть дрогнули сосновые лапы. Молча взял винтовку, кивнул ей, нырнул в чащу. Остановился уже в скалах. Никудышный боец. Говорил он не зло, а озабоченно, и Рита улыбнулась: — Почему же? А приказано было лежать.

Десяток человек пищу принимают — видал их. Двое в секрете справа: остальные, надо полагать, службу с других концов несут. Устроились вроде надолго: носки у костра сушат. Так что самое время нам расположение менять. Я тут по камням полазаю, огляжусь, а ты, Маргарита, дуй за бойцами. И скрытно — сюда.

И чтоб смеху — ни-ни! И вещички, само собой. Пока Осянина за бойцами бегала, Васков все близкие и дальние каменья на животе излазал. Высмотрел, выслушал, вынюхал все, но ни немцев, ни немецкого духу нигде не чуялось, и старшина маленько повеселел. Ведь уже по всем расчетам выходило, что Лиза Бричкина вот-вот до разъезда доберется, доложит, и заплетется вокруг диверсантов невидимая сеть облавы. К вечеру — ну, самое позднее, к рассвету!

Подальше, чтоб мата не слыхали, потому как без рукопашной тут не обойдется. И опять он своих бойцов издали определил. Вроде и не шумели, не брякали ничем, не шептались, а — поди ж ты! То ли пыхтели они здорово от усердия, то ли одеколоном вперед них несло, а только Федот Евграфыч втихаря порадовался, что нет у диверсантов настоящего охотника-промысловика. Курить до тоски хотелось, потому как третий, поди, час лазал он по скалам да рощицам, от соблазна кисет на валуне оставив, у девчат. Встретил их, предупредил, чтоб помалкивали, и про кисет спросил.

А Осянина только руками всплеснула. Крякнул старшина: ах ты, женский пол беспамятный, леший тебя растряси! Был бы мужской — чего уж проще: загнул бы Васков в семь накатов с переборами и отправил бы растяпу назад за кисетом. А тут улыбку пришлось пристраивать. Махорка имеется. Сидор-то мой не забыли, случаем?

Я знаю, где он лежит!.. Товарищ переводчик!.. Какое там: только сапоги затопали… А топали сапоги потому, что Соня Гурвич доселе никогда их не носила и по неопытности получила в каптерке на два номера больше. Когда сапоги по ноге, они не топают, а стучат: это любой кадровик знает. Но Сонина семья была штатской, сапог там вообще не водилось, и даже Сонин папа не знал, за какие уши их надо тянуть. И хотя папа был простым участковым врачом, а совсем не доктором медицины, дощечку не снимали, так как ее подарил дедушка и сам привинтил к дверям.

Привинтил потому, что его сын стал образованным человеком и об этом теперь должен был знать весь город Минск. А еще висела возле дверей ручка от звонка, и ее надо было все время дергать, чтобы звонок звонил. И сквозь все Сонино детство прошел этот тревожный дребезг: днем и ночью, зимой и летом. Папа брал чемоданчик и в любую погоду шел пешком, потому что извозчик стоил дорого. А вернувшись, тихо рассказывал о туберкулезах, ангинах и малярии, и бабушка поила его вишневой наливкой. У них была очень дружная и очень большая семья: дети, племянники, бабушка, незамужняя мамина сестра, еще какая-то дальняя родственница, и в доме не было кровати, на которой спал бы один человек, а кровать, на которой спали трое, была.

Еще в университете Соня донашивала платья, перешитые из платьев сестер: серые и глухие, как кольчуги. И долго не замечала их тяжести, потому что вместо танцев бегала в читалку и во МХАТ, если удавалось достать билет на галерку. А заметила, сообразив, что очкастый сосед по лекциям совсем не случайно пропадает вместе с ней в читальном зале. Это было уже спустя год, летом. А через пять дней после их единственного и незабываемого вечера в Парке культуры и отдыха имени Горького сосед подарил ей тоненькую книжечку Блока и ушел добровольцем на фронт. Да, Соня и в университете носила платья, перешитые из платьев сестер.

Длинные и тяжелые, как кольчуги… Недолго, правда, носила: всего год. А потом надела форму. И сапоги на два номера больше. В части ее почти не знали: она была незаметной и исполнительной и попала в зенитчицы случайно. Фронт сидел в глухой обороне, переводчиков хватало, а зенитчиц — нет. Вот ее и откомандировали вместе с Женькой Комельковой после того боя с «мессерами».

И, наверно, поэтому ее голос услыхал один старшина. Прислушались: тишина висела над грядой, только чуть посвистывал ветер. Далекий, слабый, как вздох, голос больше не слышался, но Васков, напрягшись, все ловил и ловил его, медленно каменея лицом. Странный выкрик этот словно застрял в нем, словно еще звучал, и Федот Евграфыч, холодея, уже догадывался, уже знал, что он означает. Глянул стеклянно, сказал чужим голосом: — Комелькова, за мной. Остальным здесь ждать.

Васков тенью скользил впереди, и Женька, задыхаясь, еле поспевала за ним. Но главное, Женька столько сил отдавала тишине, что на остальное почти ничего не оставалось. А старшина весь заостренный был, на тот крик заостренный. Единственный, почти беззвучный крик, который уловил он вдруг, узнал и понял. Слыхал он такие крики, с которыми все отлетает, все растворяется и потому звенит. Внутри звенит, в тебе самом, и звона этого последнего ты уже никогда не забудешь.

Словно замораживается он и холодит, сосет, тянет за сердце, и потому так спешил сейчас комендант. И потому остановился, словно на стену налетел, вдруг остановился, и Женька с разбегу стволом его под лопатку клюнула. А он и не оглянулся даже, а только присел и руку на землю положил — рядом со следом.

В военной историографии КЖД существует много описаний реальных боевых операций СМЕРШа по защите этой рокады, связывавшей Мурманск с центральными областями СССР — она была важна для воюющего Советского Союза, в частности, в плане доставки военных грузов по ленд-лизу в 1942—1944 годах. В известинской заметке писалось о некоем сержанте, у которого в подчинении было 6 бойцов. Все семеро — фронтовики, оказавшиеся после лечения в госпиталях на узловой станции.

До прибытия основных сил — подразделений СМЕРШа — они сдерживали наступление немецкой диверсионной группы, подступавшей к железнодорожному полотну, чтобы взорвать его. Деталей газетной публикации Борис Васильев уже не помнил, знал только, что из семерых выжил один израненный сержант, продолжавший до конца отстреливаться из пулемета. После войны его наградили медалью «За боевые заслуги». Начав работать над повестью, писатель вскоре понял: получается не то — рассказ о «простом» частном случае на войне принципиально новым сюжетом быть не может.

Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO. Будет произведена лексикографическая сортировка.

"А зори здесь тихие" анализ произведения (3 варианта)

Книгу «А зори здесь тихие», автор которой — Борис Васильев, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android. Об этом великом, однако не попавшем в сводки военных событий подвиге повесть «А зори здесь тихие» — шедевр русской «военной прозы», одно из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне. Автор: Борис Васильев. на долгие годы определила творчество писателя, его произведения «А зори здесь тихие», «В списках не значился», «Великолепная шестерка» стали классикой фронтовой литературы. По итогам исследования с участием более двух тысяч россиян, на первом месте оказался роман Бориса Васильева «А зори здесь тихие».

Читаем вслух: Борис Васильев «А зори здесь тихие»

Незаметно подобравшись к идущим без опаски «фрицам», старшина убивает первого, на второго сил не хватает. Женя спасает Васкова от гибели, убивая немца прикладом. Федот Евграфыч «печалью был полон, по самое горло полон» из-за гибели Сони. Но, понимая состояние Женьки, которая мучительно переносит совершенное ею убийство, объясняет, что враги сами нарушили человеческие законы и потому ей надо понять: «не люди это, не человеки, не звери даже — фашисты». Глава 10 Отряд похоронил Соню и двинулся дальше. Выглянув из-за очередного валуна, Васков увидел немцев — те шли прямо на них. Начав встречный бой, девушки с командиром заставили диверсантов отступить, только Галя Четвертак от страха отбросила винтовку и упала на землю. После боя старшина отменил собрание, где девушки хотели судить Галю за трусость, он объяснил ее поведение неопытностью и растерянностью.

Васков идет в разведку и в целях воспитания берет с собой Галю. Глава 11 Галя Четвертак шла вслед за Васковым. Она, всегда жившая в своем выдуманном мире, при виде убитой Сони была сломлена ужасом реальной войны. Разведчики увидели трупы: раненых добили свои же. Диверсантов оставалось 12. Спрятавшись с Галей в засаде, Васков готов расстреливать идущих немцев. Вдруг наперерез врагам кинулась ничего не соображающая Галя Четвертак и была сражена автоматной очередью.

Старшина решил увести диверсантов как можно дальше от Риты и Жени. До ночи он метался между деревьями, шумел, кратко стрелял по мелькающим фигурам врага, кричал, увлекая немцев за собой все ближе к болотам. Раненный в руку, он прячется на болоте. На рассвете, выбравшись из болота на землю, увидел старшина чернеющую на поверхности топи армейскую юбку Бричкиной, привязанную к шесту, и понял, что Лиза погибла в трясине. Надежды на помощь теперь не было… Глава 12 С тяжелыми мыслями о том, что «проиграл он вчера всю свою войну» , но с надеждой, что живы Рита и Женька, Васков отправляется на поиски диверсантов. Набредает на заброшенную избу, оказавшуюся убежищем немцев. Наблюдает, как прячут они взрывчатку и уходят на разведку.

Одного из оставшихся в ските врагов Васков убивает и забирает оружие.

Соня Гурвич из Минска. Её отец был участковым врачом, у них была большая и дружная семья. Сама она проучилась год в Московском университете, знает немецкий. Сосед по лекциям, первая любовь Сони, с которым они провели всего один незабываемый вечер в парке культуры, ушёл добровольцем на фронт. Галя Четвертак выросла в детском доме. Там её «настигла» первая любовь. После детского дома Галя попала в библиотечный техникум. Война застала её на третьем курсе. Путь к озеру Вопь лежит через болота.

Васков ведёт девушек по хорошо известной ему тропке, по обе стороны которой — трясина. Бойцы благополучно добираются до озера и, затаившись на Синюхиной гряде, ждут немцев. Те появляются на берегу озера только на следующее утро. Их оказывается не двое, а шестнадцать. Пока немцам остаётся около трёх часов ходу до Васкова и девушек, старшина посылает Лизу Бричкину обратно к разъезду — доложить об изменении обстановки. Но Лиза, переходя через болото, оступается и тонет. Об этом никто не знает, и все ждут подмоги. А до тех пор девушки решают ввести немцев в заблуждение. Они изображают лесорубов, громко кричат, Васков валит деревья. Немцы отходят к Легонтову озеру, не решаясь идти по Синюхиной гряде, на которой, как они думают, кто-то валит лес.

Васков с девушками перебирается на новое место. На прежнем месте он оставил свой кисет, и Соня Гурвич вызывается принести его. Торопясь, она натыкается на двоих немцев, которые убивают её. Васков с Женей убивают этих немцев. Соню хоронят.

Борис Васильев писал о войне и о людях не понаслышке. Он принадлежал к поколению тех молодых людей, которые попали на фронт, едва окончив школу.

У него не очень много книг, но героями почти всех его произведений стали юные девушки и парни, которые только вчера строили планы на долгую, счастливую жизнь, а вместо радости шагнули навстречу опасности и смерти. История девушек-зенитчиц, вступивших во главе со своим командиром, старшиной Федотом Евграфычем Васковым, в смертельную схватку с немецкими диверсантами в мае 1942 года, читается на одном дыхании. Она повествует нам о людях, самоотверженно защищавших свою родину и без сожаления, отдавших за неё жизнь. Эта книга стала «книгой памяти» русского народа. Психологическая достоверность искусно переплетается здесь с захватывающими событиями и достигает настоящей трагической кульминации в финале.

У нее сильный характер, «несмотря на все трагедии, была она общительной и озорной», всех поддерживала, шутила.

И Женя отправляется добровольцем, чтобы мстить. Галя Четвертак воспитывалась в детском доме и отличалась богатым воображением. Она сочиняла сказки о том, что в монастыре, где размещался их детский дом, по ночам бродит призрак «бородатого монаха», спрятаны зарытые монахами сокровища. Однако все рассказы Гали — «не ложь, а желания, выдаваемые за действительность». Выдумка о маме — «медицинском работнике» - была рождена страстной мечтой Гали иметь семью… Галю Четвертак скосила автоматная очередь. Так, Рита Осянина занимает в строю защитников Отечества место своего мужа-пограничника, погибшего в первый же день войны… «Строгая, не засмеётся никогда, только чуть поведёт губами, а глаза по-прежнему серьёзными остаются.

Не отдавать немцам ни клочка на этом берегу... И не было во всем мире больше никого: лишь он, враг да Россия. Только девчат еще слушал каким-то третьим ухом: бьют еще винтовочки или нет. Бьют — значит, живы. Значит, держат свой фронт, свою Россию. Васков берет в плен четверых немцев: «Слезы текли по грязному, небритому лицу, он тряся в ознобе, и смеялся сквозь эти слезы, и кричал: « - Что, взяли?...

Взяли, да?.. Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро!.. А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете!.. Лично каждого убью, лично, даже если начальство помилует! А там пусть судят меня! Пусть судят!

Он получает серьёзные ранения, демобилизовывается и усыновляет сына погибшей Риты Осяниной. Приблизительно через двадцать лет он приезжает с приёмным сыном на место гибели матери и встречает там отдыхающих парней и девушек. Антитеза — основной авторский приём, помогающий раскрыть «самое невероятное, несочетаемое сочетание явлений — женщина и война. Невозможно переоценить воспитательное значение литературы о войне Лучшие произведения советских писателей заставляют постигать величие и красоту патриотизма, задуматься над кровавой платой, которая была отдана за каждую пядь родной земли, постигать «какою ценой завоевано счастье «победы и обретен мир. Да, у войны, действительно, не женское лицо. Погибли девушки, почти ваши ровесницы.

У каждой была своя судьба, были свои мечты, стремления. А самое страшное- она прервала нить в «бесконечной пряже человечества». Человечество потеряло не только 5 девчат, но и их нерождённых детей, и детей их детей. В этом вся трагедия. Эта небольшая повесть не может оставить равнодушным и ни взрослых, ни подростков.

История создания книги “А зори здесь тихие…” Бориса Васильева

«А зори здесь тихие» (Россия — КНР, 2005 г.), реж. Мао Вэйнин, в ролях: А. Соколов, Д. Чаруша, Е. Мальцева. Номинированная на «Оскар» советская драма. Смотрите онлайн фильм А зори здесь тихие на Кинопоиске. одно из самых известных произведений Бориса Васильева. А зори здесь тихие (повесть) — У этого термина существуют и другие значения, см. А зори здесь тихие. А зори здесь тихие А зори здесь тихие Обложка, поставленного по произведению в 1972 году Станиславом Ростоцким. Герои повести "А зори здесь тихие" Бориса Васильева Федот Евграфович Васков – комендант небольшого военного подразделения – разъезда №171. Произведение Бориса Васильева "А зори здесь тихие." о войне,но в первую очередь о безграничной женской самоотверженности.

Борис Васильев «А зори здесь тихие…»

После трагических событий, описанных автором, остается только горько посетовать на неудавшееся оправдание этой жуткой случайности: «А зори здесь тихие». 10 $a А зори здесь тихие $b Повесть $c Борис Васильев. «А зори здесь тихие» Бориса Васильева можно скачать бесплатно в формате fb2 или читать онлайн.

Читать книгу: «А зори здесь тихие… (сборник)»

Читать онлайн «А зори здесь тихие... В последнюю бомбежку рухнула водонапорная башня, и поезда перестали здесь останавливаться. Немцы прекратили налеты, но кружили над разъездом ежедневно, и командование на всякий случай держало там две зенитные счетверенки. Шел май 1942 года. На западе в сырые ночи оттуда доносило тяжкий гул артиллерии обе стороны, на два метра врывшись в землю, окончательно завязли в позиционной войне; на востоке немцы день и ночь бомбили канал и мурманскую дорогу; на севере шла ожесточенная борьба за морские пути; на юге продолжал упорную борьбу блокированный Ленинград. А здесь был курорт.

В 1967 году Борис Васильев написал первое прозаическое произведение — повесть «Иванов катер», опубликованное в 1970 году. Популярность писателю принесла повесть «А зори здесь тихие…», которая была поставлена на сцене театра на Таганге Ю. Любимовым, а в 1972 году была экранизирована С. Во многих произведениях присутствует военная тематика: рассказ «Ветеран», повести «Завтра была война», «Великолепная шестёрка», «В списках не значился» и другие.

Во времена хрущевской «оттепели» занялся литературой — сначала стал драматургом, а потом киносценаристом и прозаиком. Действие самого знаменитого произведения Васильева — повести «А зори здесь тихие…» 1969 — разворачивается летом 1942 года в карельской деревне, где расположена зенитная батарея. Здесь, вдали от линии фронта, как кажется, ничто не угрожает девушкам-зенитчицам и отправленному в тыл после ранения старшине Васкову. Но вот звучит боевая тревога — поблизости замечен фашистский десант. Пять вооруженных старыми винтовками девушек и старшина с наганом останавливают продвижение хорошо вооруженной и подготовленной группы из шестнадцати диверсантов. Все героини погибают, а Васков частью уничтожает, а частью берет в плен оставшихся фашистов.

Было много других с участием женщин на фронте, не менее жестоких и суровых — сотни тысяч представительниц слабого пола в том или ином качестве воевали на фронтах Великой Отечественной, и им было определенно труднее, чем мужчинам. И никто, за редким исключением, их судьбы не описывал. А были ли диверсанты в тех местах? Были, и вели они себя довольно активно. В фильме С. Ростоцкого упоминается, что диверсионная группа немцев пыталась взорвать шлюзы Беломоро-Балтийского канала, чтобы застопорить судоходность этой стратегически важной водной артерии. Действительно, прямо с первого дня войны с территории Финляндии началась переброска диверсионных финских не немецких! Правда, они не чувствовали себя так свободно, как это показано в фильме Станислава Ростоцкого, зори для финнов там были отнюдь не тихими: диверсантов на первых же этапах десантирования засекали спецвойска НКВД, опергруппы обнаруживали их резиновые лодки, спрятанные боеприпасы и продовольствие. За лазутчиками охотились и весьма результативно. Подобные вылазки с финской стороны были многочисленными, но всегда встречали организованное сопротивление со стороны Красной Армии.

"А зори здесь тихие" - краткое содержание

Повесть Бориса Львовича Васильева «А зори здесь тихие» основана на реальных событиях и является одним из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне. Повесть «А зори здесь тихие» Бориса Васильева – одно из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне. Здесь есть возможность читать онлайн «Борис Васильев: А зори здесь тихие.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий