Золото Бунта - слушать аудиокнигу онлайн бесплатно, автор Иванов Алексей, исполнитель Литвинов Иван.
Иванов Алексей: Золото бунта | Иванов Алексей Викторович
Увлекательный детективный сюжет автор погружает в таинственный и завораживающий мир реки Чусовой. Здесь караваны барок, груженных железом, стремительно летят по течению мимо смертельно опасных скал — бойцов. Здесь власть купцов и заводчиков ничто в сравнении с могуществом старцев — учителей веры, что правят Рекой из тайных раскольничьих скитов.
Финал Скачать или читать онлайн книгу Золото бунта На этой странице свободной электронной библиотеки fb2. Книга написана автором Алексей Викторович Иванов, является частью серии Премия "Большая книга" приз читательских симпатий , относится к жанрам Исторические приключения, Историческая проза, добавлена в библиотеку 21. С произведением «Золото бунта» , занимающим объем 581 печатных страниц, вы наверняка проведете не один увлекательный вечер.
Такое ощущение, что автор не знал чем закончится роман, когда начинал его писать. Но, после прочтения данного произведения, создалось впечатление, что это сценарий фильма « Рэмбо. Первая кровь. Главный герой, практически супермен — неубиваемый, непотопляемый, несгораемый, совершающий алогичные поступки и идущий неведомо куда, неведомо зачем.... В общем, клиповое мышление — клиповые книги. Использовано очень много старинных слов, без сносок и пояснений. Сильная, мощная, ровная книга, но перечитывать вряд ли потянет, несмотря на всю литературную глубину.
В отместку за все обиды Осташа пообещался Неждану изнасиловать и, в общем, преуспел, но не ожидал, что она и сама окажется в него влюблена. Позднее бежит от отца в Кашку и рожает Осташе сына. Петрунька, его сын.
Ненавидит отца и потому по мере сил помогает Осташе даже в самых сомнительных начинаниях. В конце романа остаётся жить с сестрой и зятем. Шакула — старик-вогул, у которого какое-то время живёт заболевший Осташа. Мягко говоря, непростой старик. Состоял в общем сговоре с Гусевыми и Кононом и стремился извести Осташу. При посредничестве колдовства Бойтэ тот сумел его убить. Бойтэ — вогульская девушка, живущая у Шакулы как приёмная дочь. В дни Пугачёвщиы совсем девчонкой была изнасилована, не может больше рожать и вынуждена быть тем, кем стала, — в том числе и любовницей Осташи. Зато шаманские силы её таковы, что она умудрилась очень сильно, но пугающе и опасно помочь Осташе, а тот перепугался и бежал от неё. В финале ушла прочь от Чусовой в земли вогулов.
Главные антагонисты книги, прихвостни Пугачёва. В каком смысле прихвостни? Когда-то держали постоялый двор мерзейших нравов. Слабоумный Малафейка захлебнулся собственной блевотиной ещё во время бунта; остальные же братья, помимо упрятывания казны, изнасиловали и растерзали Марусю Зырянкину. Сашка Гусев, схоронив казну, убил Перехода, но и сам был смертельно порван медведем. Яшку Осташа убил при погроме в раскольничьем скиту, Чупрю — уже на финальных страницах романа. Макариха, их мать и условная тёща Перехода через свою дочь Лукерью, невенчанную жену сплавщика, бежавшую к нему от братьев. Бойтэ наслала на неё безумие, в котором та разнесла своё хозяйство, передушила всех кур, зарубила корову и сама повесилась. Конон Шелегин — слепой сплавщицкий старейшина, фактический хозяин всей логистики на Чусовой. Состоял в сговоре с братьями Гусевыми и сколотил на Чусовой настоящую мафию вокруг сплава.
Умер от камлания Бойтэ. Что здесь есть[ править ] Антигерой — Осташа.
Алексей Иванов. Золото бунта, или Вниз по реке теснин
| Алексей Иванов, «Золото бунта»: green_fr — LiveJournal | На сайте электронной библиотеки Litportal вы можете скачать книгу Золото бунта в формате fb2, rtf, pdf, txt, epub. |
| Telegram: Contact @talebox | Алексей Иванов - Аудиокниги лучшие mp3 слушать ~ бесплатно без регистрации - |
Алексей Иванов - Золото бунта
Мы собрали в нашей электронной библиотеке тысячи аудио книг разных жанров литературы. Аудиокниги жанра Фантастика, Детективы, Роман, Проза, Сказки, каждый слушатель сможет найти для себя любимый жанр и книгу. Каждый день мы работаем над тем что бы радовать Вас новыми аудиокнигами 2022. Слушать аудиокниги на сайте Вы можете бесплатно и без регистрации на сайте mp3books. Все произведение можно прослушать целиком и в хорошем качестве.
А потом течение приподняло барку и потащило дальше, к Разбойнику, разворачивая задом-наперед.
Бурлаки вставали на колени и крестились, глядя, как впереди вырастает тусклая, урчащая гора воды. Над ней из пенных кипунов поднимался страшный боец. И любой бы сплавщик так решил, любой. Не отказываются от последней, хоть и бесполезной попытки спастись; в водовороте не отцепляются и от соломинки. А батя о погибели не думал.
Не грести, бога ради! Но никто уже и не тянулся к потесям. Барка, медленно разворачиваясь, теперь всем левым бортом неслась прямо на Разбойника.
Немного поработав со словарём, а где-то понимая смысл по наитию, к концу первой части я освоился и уже получал удовольствие на полную катушку. И было от чего.
Сюжет цепко захватывает внимание читателя и несёт по ухабам и омутам потрясающей истории. Алексей Иванов как отличный рассказчик, умело драматизирует, нагнетает обстановку не только с помощью тайн и загадок, но многочисленных бесчинств и вопиющей жестокости, как по отношению к главному герою, так и обычным людям, проходным персонажам. Тем самым, возбуждая в читателе праведный гнев, заставляющий сжимать кулаки и скрежетать зубами. Но именно жажда возмездия, в том числе, гонит нас по сюжету, не давая времени не вздохнуть, не выдохнуть. Алексей Иванов подробен во всём. Будь то быт, обычаи, описание реки или другие приметы времени и места, всё это описано настолько скрупулезно, что не оставляет сомнений, что так действительно и было.
Часто читая на ночь и засыпая с книгой, даже во сне роман меня не отпускал. Мне снилась то Чусовая с переборами, бойцами и барками битыми о них, то зимний пермский лес, с пещерами путанными и чудью всякой, разбуженной вогульским колдовством. Этому способствовало ещё и то, что в книге много баек, преданий и легенд, создающих великолепную и незабываемую атмосферу. Не раз в романе нагонят страху с помощью мистики, древней и по-настоящему пугающей. И она будет органично вплетена в сюжет, как хоть и необычное, но вполне возможное явление в то время. Понятно, что в большинстве своём люди в романе это дети своей эпохи, но в голове всё равно не может уложиться некоторые поступки персонажей книги, включая и главного героя, настолько они бывают черствы, если не безжалостны.
Остафий герой очень не однозначный, его душа мечется. С одной стороны он хочет жить по чести, дознаться до правды, с другой, он поглощён жаждой мести и от того жесток. Оправдать его может лишь то, что он чувствует себя загнанным в угол зверем, а потому готов на безумства. И, конечно же, он человек воли, это видят все, и друзья и враги, он как камень брошенный в воду от которого кругами расходятся волны, меняя судьбы, а часто, к сожалению, ломая и коверкая их. Такой характер не может не притягивать самых разных людей и некоторые из них гибнут, обжигаясь о пламя бушующие возле него. Как и в «Сердце Пармы», Алексей Иванов, снова обращается к теме непростой и испепеляющей любви.
Вогулка Бойтэ лишь отдалёно напоминает Тичерть, но она всё-таки женщина другого рода, а вот с ума сводит Осташку столь же сильно и безжалостно. Сцена безумного совокупления, так это вообще вынос мозга, так что будьте осторожны. Как отметили другие рецензенты, кульминацией романа является сплав каравана по Чусовой. Это действительно эпично и действительно неоправданно жестоко. Можно верить Автору, можно сомневаться, что такое могло быть, но я читал всё-таки художественное произведение, а потому не то, что допускаю приукрашивание действительности, я её даже приветствую, в разумных пределах, тем более если это сделано так же великолепно, как это умеет делать Алексей Иванов. Развязка романа меня не просто удивила, а выбила из колеи, я с ней до сих пор в споре.
Это не единственный момент, который вступает в противоречия с моими внутренними убеждениями. Но от этого книга только выигрывает, ещё один повод перечитать роман и может быть переосмыслить спорные поступки и их природу. Финальная же сцена просто шикарная. Трогательная, грустная, чувственная — она очень точно и чётко подводит итог всей истории. Читая книгу, я частенько заглядывал в интернет, выискивая не только значение незнакомых слов, но и чтобы полюбоваться фотографиями с видами мест, где происходят события этой истории. Разглядывая их, часто ловил себя на том, что испытываю трепет и восторг, как от великолепия природы Пермского края и стихийной мощи Реки теснин, так и от щемящей любви к ним, пусть и заочной.
Без сомнения, книга «Золото Бунта» запала мне глубоко в сердце, но и часть своей души я тоже оставил где-то на её страницах, настолько сильное и глубокое впечатление может оставить этот роман, если вы найдете с ним общий язык. Мне повезло, я с ним слился, проникся и принимаю это с благодарностью. Оценка: 9 [ 6 ] amak2508 , 15 сентября 2017 г. Настоящий роман, без дураков — и по объему, и по качеству. И хотя вещь чисто приключенческая, ощущение добротности и обстоятельности написанного не покидает читателя на протяжении всей книги. Конечно же, главное достоинство романа в том, что он увлекателен, причем интрига держится на уровне с первой и до последней страницы, сюжет нигде особо не провисает, а все узелочки-загадочки мастерски распутываются ближе к финалу произведения.
Но, как и положено в настоящем романе, его достоинства на приключенческой интриге отнюдь не заканчиваются — он многопланов. Здесь и многочисленные любопытные картинки жизни и быта простого люда на послепугачевском Урале конца XVIII века, и увлекательно-познавательное путешествие вниз по реке Чусовой вместе со сплавляемыми по ней барками, и знакомство с религиозными течениями того времени, и погружение в мифы, сказания, верования коренных жителей Урала. Все это перемешено в книге от главы к главе в разных пропорциях и достаточно сильно влияет на скорость и увлекательность чтения: где-то читать откровенно тяжеловато и приходится напрягать мозги, чтобы разобраться в речах тех или иных героев, а где-то страницы поглощаются с неимоверной скоростью.... В общем, хороший, добротный, увлекательный роман, вполне достойный, чтобы его прочитали. Хотя бы для того, чтобы проветрить мозги от разных там бластеров и черных магов :. Оценка: 8 [ 9 ] Иммобилус , 10 марта 2016 г.
Просто захватило дух: дикие и живописные виды, энергия и бескомпромиссность героев, смешные и страшные жизненные истории. А главное — какой-то новый тип достоверности. Тот самый «книжный 3D», когда отпечатанные типографским способом значки приобретают силу заклинаний, перенося тебя в иную реальность — настолько, что ее прямо-таки ощущаешь кожей. Неделя жизни там, в XVIII веке, среди сплавщиков, беглых преступников, остатков местных племен, крестьян и прочего мимохожего люда. Среди взаимных предрассудков бар и крепостных, среди темных суеверий, вдруг оборачивающихся самой что ни на есть всамделишной стороной. Когда Иванова — погружаюсь в созданный мир, просто дышу им и верю каждому слову».
С этой сбивчивой речью роман был отдан на ознакомление моему редактору, даме с крайне взыскательным литературным вкусом. Примечательно, что, прочитав книгу, она со мной согласилась. Такое бывало нечасто. Роман ценен своей неоднозначностью. И тем, что его главный герой — человек действия. В отличие от князя Михаила из «Сердца Пармы», Осташа не позволил истории увести себя от света и погубить.
Одна из немногих относительно счастливых развязок у Иванова и просто крепко сколоченный детективно-приключенческо-мистический сюжет. Да что там, люблю я его. Оценка: 10 [ 9 ] Yarowind , 25 июня 2015 г. Те же дремучие уральские края, что и в Сердце Пармы, но лет на 300 позже, вскоре после подавления бунта Пугачева. Русские уже давно колонизировали регион, понастроили заводов, вогулы не представляют военной опасности, но таежные леса все еще хранят языческий морок. Чем мне нравится Иванов — это отсутствием всякой пасторальной романтичности, чем иногда грешат авторы, описывающие российскую историю вообще, и крестьянство в частности.
Жестко, натуралистично и правдоподобно. Читать обязательно. Оценка: 10 [ 11 ] Ev. Genia , 17 июля 2014 г. Прочитав книгу, я убедилась, как верно дано ей название, потому что в этих нескольких словах вложен весь смысл повествовния: жизнь после Бунта, золото, грозная река Чусовая. Один год из жизни молодого парня Осташи Перехода, наполненный событиями, воспоминаниями, потерями, а главное поиском правды — неблагодарное занятие — правды, которая ему была нужна, как воздух, как река Чусовая, как сама жизнь.
Вместе с Осташей мы знакомимся с законами сплавщицкой жизни на Чусовой: эта река, как судьба, которую не выбирают — надо по ней плыть и живым остаться, и людей сберечь, и груз довезти — главное не убиться в пути. Мы побываем в чуме вогула Шакулы и узнаем, как могут защищать древние вогульские боги; узнаем, как можно поделиться душой под Костёр—горой или совсем ее потерять, хотя бы в чуме у вогулки Бойтэ; как в одночасье можно сгинуть во мленье или свободно разговаривать в тёмную ночь с только что умершим; увидим откуда берётся ненависть, зависть, чем достаётся почёт и уважение и как можно всё это потерять; как необходима вера и как важно от неё не отрекаться; какова она, сплавщицкая тайна, и почему её так сильно желают знать, и много чего ещё встретиться интересного и непонятного, но главное из—за чего весь сыр—бор — где она, казна Пугача. Там, где казна — там и правда батина, которая восстановит на Чусовой славное имя Переходов. Автор окунает читателя в мир новых богов, староверов и старых, вогульских, богов. Переходя по страницам этой истории наваливается что—то тайное, мистическое, природное, тяжёлое, оно обхватывает своими липкими руками, увлекает видением, окутывает мороком, заговаривает и нашёптывает — и чтобы вырваться, а, соответственно и выжить, нужно иметь крепкую веру и не природную силу, а всевышнюю защиту. Для Осташи эта защита — батя и память о нём.
Другие могут чёрту продаться, бесов призвать в помощники, у ведьмы защиты просить, но, как не крути, главные слова, чтобы спастись от навета, чар и гибели на реке — ,,Господи, прости! Без своего бати он стал отчаянно одинок. Да, он бежал от человека к человеку, всё время он был кому-то нужен, его спасали или пытались убить, бабы любились с ним, а добрые люди делили хлеб. Но все равно это было одиночество, потому что никому не было дела до его правды. И он многое пройдёт, многим пожертвует, многое узнает — непросто ему это дастся: его можно осуждать, подвергать критике его поступки, но не сочувствовать ему нельзя — и ещё неизвестно, какова будет его дальнейшая жизнь — Чусовая ничего не забывает и не прощает. Книга написана просто здорово: отличный сюжет, интересные герои, интрига, множество историй, баек, сказок, поверий, которые украшают историю и подчёркивают глубину старых верований.
А уж сплав по Чусовой, хоть и не очень то радужный, наполненный потерями и выбором, но где каждый камень, каждая скала, каждый поворот имеют своё название и свою историю описаны так замечательно, как—будто видишь всё это вживую. Спасибо Автору за ещё одну интереснейшую книгу. Оценка: 9 [ 5 ] amlobin , 1 ноября 2016 г. Написано конечно отлично, автор — признанный талант и тему знает. Язык великолепный и почти без словесных изгибов, как в парме. Но смысл...
Вся эта идея с сохранением души в крестике с помощью вогульских шаманов — дешевая ужастика на уровне С. Демонизация Реки Чусовой зашкаливает выше всяких разумных пределов. Уж прямо кормщики эти... Как детектив откровенно слабо. Ну а главный минус — ГГ.
Здесь власть купцов и заводчиков ничто в сравнении с могуществом старцев — учителей веры, что правят Рекой из тайных раскольничьих скитов. Здесь даже те, кто носит православный крест, искренне верят в силу вогульских шаманов. Здесь ждет в земле казна Пугачева, золото бунта, клад, который уже четыре года не дается ни шаманам, ни бродягам-пытарям… Аудиокниги слушать онлайн Иванов Алексей - Золото Бунта в хорошем качестве Иванов Алексей - Золото Бунта - слушайте аудиокнигу онлайн на лучшем сайте mp3books. Мы собрали в нашей электронной библиотеке тысячи аудио книг разных жанров литературы. Аудиокниги жанра Фантастика, Детективы, Роман, Проза, Сказки, каждый слушатель сможет найти для себя любимый жанр и книгу.
"Золото бунта"
Здесь даже те, кто носит православный крест, искренне верят в силу вогульских шаманов. Здесь ждет в земле казна Пугачева, золото бунта, клад, который уже четыре года не дается ни шаманам, ни разбойникам, ни бродягам-пытарям… Слушать онлайн аудиокнигу «Золото бунта, или вниз по реке теснин» Алексея Иванова на сайте co-libry. Приятного прослушивания!
Клад, дорогу к которому знал лишь бесследно пропавший отец молодого сплавщика Остафия Перехода. Рецензии читателей для того что бы написать рецензию Комментарии читателей Авторизуйтесь или войдите с помощью: E-mail.
Я не смогла найти ее в свободном доступе в аудиоформате, ну как бы окей. На Литрес нашла, взяла в чтение, точнее в прослушиванием но не тут то было, книга не грузится и все, ни на телефоне, ни на планшете, ничего не помогает. Окей загрузилась с второго планшета, но опять ошибка, закрываешь книгу, она потом не дает ее слушать обратно, типа нет аудиоверсии и все.
Бажов или Мамин-Сибиряк? Самое известное произведение о сплаве «железных караванов» — большой очерк Дмитрия Мамина-Сибиряка «Бойцы». С этим очерком у моего романа отношения сложные.
В очерке автор описывает, как он плыл с караваном от пристани Каменка до устья Чусовой. В романе мой герой тоже плывёт от пристани Каменка. Но у меня Каменка — настоящая, а в очерке Мамин-Сибиряк называл Каменкой пристань Усть-Утка, поэтому в романе Чусовая гораздо длиннее, и скал на ней больше. Но не в том дело. Мамин-Сибиряк считается «певцом Урала». Между тем, Урала-то как раз он и «не приметил», как персонаж из басни Крылова не приметил в музее чучело слона.
Бажов писал, что Мамин-Сибиряк не увидел на Урале главного — человека труда. Не мифического «труженика» из советской идеологии, а представителя индустриального социума, разделяющего ценности своего социума. Пользуясь формулой Бажова — Мастера. Герой аграрного социума, общины, — Богатырь; герой казачьего социума, вольницы, — Разбойник; герой промыслового социума, артели, — Купец. А Мастер — бажовский Данила — квинтэссенция индустриального социума. Персонажи романов Мамина-Сибиряка — купцы, мещане, священники, крестьяне на отхожем промысле.
То же самое и в очерке «Бойцы». Там сплавщик, то есть Мастер «железных караванов», — просто чудик, фрик, а не олицетворение социума. А я сделал сплавщика культурным героем. И архетип его — не какой-нибудь Савоська «из Мамина-Сибиряка», а всё тот же Данила-мастер Бажова, хотя Бажов не описывал сплав по Чусовой. Отсюда и «неубиваемость» моего героя. Архетип убить невозможно.
На реке Чусовой сложился социум, который обслуживал сплав караванов: бурлаки, сплавщики, работники пристаней, корабелы. Никто из них ничего не пахал и не сеял. Это социум индустриальный, а не аграрный, хотя люди жили в деревнях. И нелепо слышать о происхождении «Золота бунта» от прозы «деревенщиков». Социум всегда является функцией от того способа производства, которым он кормится. Чусовая с искусственным половодьем — это механизм, и чусовской социум обслуживает механизм.
Это люди промышленности, а не деревни; их ценности и мировоззрение порождены индустрией, как и ценности бажовского Данилы-мастера, а не земледелием. Поэтому «бажовская традиция» вела меня к мистике, и мой герой встречает оживших мертвецов и попадает в ирреальное «мленье». О продолжении «бажовской традиции» в романе сказано прямо, когда тайный толк сплавщиков ставится в один ряд с магией рудокопов, выкопавших и Хозяйку Медной горы, и Каменный Цветок. Мамонт из Атлантиды Как я уже сказал, исторического индустриального фольклора на Урале практически не осталось. Бажов уже работал «по памяти», а не с традицией в её «живом бытовании». С позиции классической литературы, писать мне было уже не о чем: нет ни носителей культуры, ни источников информации.
Но с позиции постмодерна, ничего страшного: можно всё придумать самому, опираясь на семантику. Я и придумал. Весь мир сплавщиков в романе — это вымышленный фольклор. Но я знаю законы создания фольклора, пусть даже интуитивно, и фольклор я создал из реальной истории и географии. Многим скалам на Чусовой, исходя из их названий и истории Урала, я придумал миф. Разные «еленкины песни» и «бесы на потесях» — не реальные топонимические легенды, а то, что я придумал сам.
Действительных преданий сплава в романе совсем немного, как и в ныне существующем фольклоре. Пришлось придумать и «народную историю» Урала: про Ермака, который сбросил идолов в реку, и про святого Трифона Вятского, который собирает души погибших бурлаков. Я придумал мифы, базовые для индустриальной этики сплава: про «оборотную Чусовую» и про «сплавщицкую тайну». А что поделать? Если Атлантиду нельзя найти, то надо её придумать. Мы живём в культуре постмодерна.
Бажову было нельзя, а мне уже можно. Но по тем технологиям, которые были открыты Бажовым. Моя реконструкция выглядит убедительно не только из-за Бажова. Вымышленную мифопоэтическую картину мира Чусовой XVIII века я снабдил реальным «каркасом» — народной демонологией из книги Владимира Даля «О повериях, суевериях и предрассудках русского народа». Разные Коровьи Смерти, жердяи, карбыши, овинники и анчутки с их повадками и способами обуздания — они «из Даля». Я «привил» к Далю бажовский ген, как к современному слону хотят привить ген мамонта, чтобы получить мамонта.
И мамонт получился. Было то, чего не было Я не раз встречал похвалы, будто бы «Иванов описал раскольников не хуже Мельникова-Печерского».
Алексей Иванов: Золото бунта, или Вниз по реке теснин
Алексей Викторович Иванов. Аудиокнигу «Золото бунта», автор которой — Алексей Викторович Иванов, вы можете послушать на сайте или в приложении для iOS или Android. Алексей Викторович Иванов (писатель).
Алексей Иванов - Золото Бунта, или Вниз по реке теснин
Откуда бы взяться восторгу и ужасу перед этим миром. Книга хорошо написана. Текст густой, насыщенный, с запахами и ощущениями. Я не могу отнести себя к настоящим водным туристам. Тихие сплавы по среднерусским речкам — не в счёт. Я никогда не проходил пороги, да и вообще о горном сплаве имею самое приблизительное представление, но когда Иванов описывает, как барка несётся по реке, как ледяные волны захлёствают палубу, как, надрывая жилы, упираются в вёсла гребцы, а кормщик командует, срывая голос и разбивая губы в кровь берестяным рупором, во мне поднимается волна адреналина размером с Чусовую и уносит меня вместе с баркой «вниз по реке теснин». Текст цепляет, затягивает.
Эта книга ещё и подарок краеведу. Тут столько описаний русского и вогульского быта, столько местных и устаревших слов, что только впитывай и впитывай: плежить, перестяги, шитики, кибасья, вентерь, менгквы, павыл… При этом надо признать, что «Золото бунта» в определённом смысле — разрыв с традициями. Иванов едва ли не первым за последние сто лет описал пугачёвский бунт или, как было принято его называть в советских учебниках, крестьянскую войну исключительно как затянувшийся кровавый морок, как возможность для сброда всех мастей и национальностей вволю погулять и попить людской кровушки, невзирая на то, холопская ли она или господская. Написано без малейшей симпатии к бунтовщикам, без попытки оправдания или поиска причин кровопролития. И это сильно контрастирует с тем, что было написано о народных бунтах Пушкиным, Есениным, Хлебниковым, Шукшиным пусть последние даже и писали о Стеньке Разине. Я уже не говорю о менее известных советских писателях.
Василий Перов. Суд Пугачева. Вот, например, описание зверств бунтовщиков. Бакир домой вернулся и увидел горенку свою, залитую кровью, как бойня, увидел окровавленного нерождённого младенца в зыбке, услышал, как кошка орёт из тела мёртвой жены». Этим пассажем, в принципе, достаточно полно явлено отношение автора к Пугачёву и пугачёвщине.
Солнце полудня столбом света спускалось с неба, пробивая воду до дна. Осташа видел, как его лодка проплывает над зелеными мохнатыми окатанными валунами.
И батя свалился с Рубца одесную, как щепка слетает с обода бешено вертящегося колеса. Бурлаки бросились вытаскивать новые потеси, которые лежали на кочетках на кровле коня. Остаться перед Разбойником без потесей — вернее гибели и не придумать. Это и Осташа понимал. Он стоял на скамейке рядом с отцом как ученик сплавщика. Он вцепился в перильца обеими руками. Барка, теряя ход в западине поворота, прямиком шла носом в берег почти под камнем Кликунум.
Казалось, что и Кликун вытянул шею и вздернул свою глупую башку, чтобы потаращиться, как батина барка отурится, а затем ее всем бортом хряснет о скалу и потопит в пене. Осташа хотел заорать, глядя то на отца, то на берег, то на каменную тушу Разбойника, обляпанную бурыми лишаями. Но лицо бати тогда было твердым и белым, а ветер трепал волосы, обвязанные по лбу тесемкой, и кудлатил бороду — словно стелил длинную траву вокруг валуна.
Товар можно купить по Книжному абонементу Описание Характеристики 1778 год. Урал дымит горными заводами, для которых существует только одна дорога в Россию — бурная река Чусовая. Но здесь барки с заводским железом безжалостно крушат береговые скалы-бойцы.
Алексей Иванов — очень уязвимый писатель, поскольку вводит в современную русскую литературу новую онтологию. Он отчасти рискует. И — во всей его роскоши — ризомным.
Это запомнится. Роман строится на реализме религиозного сознания, с некоторой натяжкой — на христианском реализме, где бес материальнее кирпича или гвоздя. В чем состоит онтология Алексея Иванова? Но это уж, скорее, идет от очень расплывчатого представления о фэнтези. На протяжении десятилетия, если не больше, в критике преобладала уверенность в исчезновении ниш для новых писателей-онтологов в литературе. Дмитрий Володихин.
Золото бунта
Закажите книгу «Золото бунта» от автора Иванов Алексей Викторович ISBN: 978-5-00139-504-1, с доставкой и по низкой цене. Алексей Викторович Иванов (писатель). Читать книгу «Золото бунта» онлайн или скачать бесплатно в формате fb2. слушать аудиокнигу онлайн в Звуке. Новое звёздное исполнение заслуженного артиста России Александра Гуськова! Читать книгу «Золото бунта» онлайн или скачать бесплатно в формате fb2. Алексей Викторович Иванов (писатель).
Аудиокниги слушать онлайн
Читать полную книгу «Золото бунта» автора Алексей Иванов онлайн бесплатно и без регистрации в электронной библиотеке. Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Золото бунта, или Вниз по реке теснин автора, которого зовут Иванов Алексей Викторович. Золото бунта - описание и краткое содержание, автор Алексей Иванов, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки «Золото бунта» Алексей Иванов. Отзывы читателей о книге Золото бунта, или Вниз по реке теснин, автор: Алексей Иванов. Автор: Алексей Иванов. Год выпуска.
"Золото бунта"
От Сосуна, насосавшись, Чусовая отваливала и катилась к Усть-Койве, правым боком сдирая стружку о пласты Дыроватых Рёбер. Они выщербились из крутого откоса, как задиры на доске, обструганной против волокон. Яростно пробуравил Осташу пустой, совиный глаз скалы — огромная дырина в утёсе, которую усть-койвинцы уважительно звали Царскими Воротами. За этими Воротами открывалось царство изломанных валунов и плесневелого бурелома. В расщелинах камня вокруг Ворот торчали лучинки стрел, пущенных вогулами в эту дыру на удачу. Межеумок грозно качался на волне, для которой был слишком хлипок. Он переваливался и черпал воду бортами. Всё вокруг нахмурилось: дождевое небо, сырой метельник по берегам. Гора впереди словно в пляске мотала каменным сарафаном, колыхала складками и топотала по реке, брызжа прибоем. И Осташа впервые почуял нутром холод сплавщицкого одиночества, когда вот он несётся на скалу, и барки для него уже нет, потому что барка — это он сам. И он один на один со скалой, которая пляшет в бесовских кобях, машет подолом.
И никто, кроме него, сплавщика, этой пляски не видит, а потому и такого страха божьего не чует. И в этом полёте, за которым, быть может, ждёт гибель, в прыжках и корчах каменного бойца то ли проявился и вправду морок бесовский, а то ли прорезалось в глазах истинное и чистое зрение души. Данную книгу можно смело назвать "Путеводитель по реке Чусовой", в качестве гида будет Осташа, главный-герой-терминатор, вчерашний пес, которого не может убить ровным счетом никогда и ничего. Под конец начиная с четвертой части , описания приелись на столько, что я в итоге просто не усваивал все обилие описание реки и мне в какой-то момент наскучило, хотелось уже больше динамики, а не описание более сотни бойцов-камней.
Здесь караваны барок, груженных железом, стремительно летят по течению мимо смертельно опасных скал — бойцов. Здесь власть купцов и заводчиков ничто в сравнении с могуществом старцев — учителей веры, что правят Рекой из тайных раскольничьих скитов. Здесь даже те, кто носит православный крест, искренне верят в силу вогульских шаманов.
Тот, что спрашивал, явно прятал за нахальством смущение. Он исподлобья глянул на заводского. Мужики в шитике замолчали, спьяну неповоротливо соображая, что же делать. Теперь будет на что у Петровича второе ведро купить. Шитик сполз с отмели, неуклюже развернулся на реке, сплывя почти до Собачьего камня, и пополз к порожней, а потому высокой барке, что на якоре стояла у левого берега напротив устья Ёквы. Барку, видно, сплавляли от плотбища на Илимской пристани к казённым причалам Ослянки, где в только что опустевшие амбары уже привезли новые полосы откованного в Кушве железа. При словах о смерти жлудовки тонкие руки её даже не дрогнули: двигались всё так же мерно, как жерди-шатуны, которые от зубчаток водобойных колёс над вешняками прудов качали рамы с полотнищами пил на лесопильных мельницах под плотинами. Осташа угрюмо молчал, сматывая бредень, и тогда Бойтэ спросила: — Почто меня мёртвой назвал? Лесенку из берёзовых жердей сколотил Шакула и спустил с обрыва на приплёсок, чтобы ходить к воде прямо со своего двора, а не тащиться к дальней деревенской дорожке. Под горячим ветром над берегом чуть качались дырявые космы высоких сосен. Огни прыгали по Чусовой, в огнях ныряли чайки. На гребнях скалы в ряд стояли тонкие и острые ёлки, как свечки вдоль иконостаса неба. Бойтэ сполоснула котёл, распрямилась, держа его за ухо, и направилась к лесенке. Осташа дорогу не уступил. Бойтэ остановилась, не глядя ему в глаза, помолчала. А деньгу за себя Шакуле уже отдал. Больше ихней. Бойтэ наконец подняла глаза и с какой-то прощающей жалостью глянула в глаза Осташе. Лицо у неё было смуглое, кошачье, треугольное, глаза — жёлто-зелёные, словно осенние, а пышные, неприбранные волосы — совсем светлые, как седые. В лесных глазах Бойтэ мелькнула давно отгоревшая боль, словно за праздничной листвой бабьего лета качнулась чёрная, уже облетевшая ветка. Грустно улыбнувшись бледными, нецелованными губами, Бойтэ котлом спихнула Осташу со ступеньки и прошла наверх. Лесенка даже не скрипнула под её лёгкими ногами, только подол рубахи с запахом сена и девичьего тела обмахнул Осташу по лицу. Всё вроде бы Осташе про себя было понятно. Колыван в душу плюнул, Неждана Колыванова по сердцу царапнула, а тут и девка подвернулась блудная. Сорвать бы злость — и домой. Но пока ждал, чтобы Бойтэ от болезни оправилась, слишком уж сильно засматривался на неё, и злость куда-то пропала. Осташа знал про себя, что злопамятный, а вот пропала злость, не вспоминалась. И как-то жалко было эту девку — даже стыдно за себя. Не поднималась на неё рука. А чтоб за плату, как со всеми, — она, видишь, не согласна. Тьфу, досада. Жлудовкой Бойтэ, понятно, не родилась. Жила, найденная и пригретая Шакулой, как все. Ей было тринадцать лет, когда по льдам Чусовой покатилось вниз кровавое половодье пугачёвщины. Воры только до Кашки дошли, где пировали и лютовали вместе с дядьями Осташиными, братьями Гусевыми. А кто уж придумал от Кашки за десять вёрст до Ёквы прокатиться, Осташа не знал. Может, и Гусевы, чтоб их в пекло за ребро волокли. Только эти гулёбщики полтора дня в избе насильничали девчонку-вогулку. Разворотили её, как быки — калитку. И детей у неё уже быть не могло, а потому грех сокрытым мог остаться. Вот потихоньку-помаленьку всякий пропащий люд, что на сплавах по Чусовой с караванами бежал, и приучил вогулку грехом деньги добывать. И прозвали её жлудовкой. Хоть и жалели, но брезговали за человека считать. Батя как-то говорил, что за общий людской грех под святым именем царским пришёл наказанием на Чусовую Пугач-антихрист, соблазнивший и обольстивший немало безвинного народу. И каждый из тех, кто выжил, за этот грех ответит, хоть и сам не грешил. По греху и Бойтэ Осташе близкой была: она честью расплатилась, и Осташа от поклёпа колывановского — тоже честью. Может, это Осташу и зацепило в Ёкве? Хотя, наверное, вряд ли. Плевал Осташа на все эти стариковские рассужденья. Грехи не оплакивать, а исправлять надо. В скитах — молитвой, а на сплаве — делом. Так батя учил. Пёс его знает, что Осташу при жлудовке держало. Он караулил девчонку, не решаясь завалить её в чуме или в дому. Не то чтобы Шакула его смущал, нет — он же заплатит, чего тогда смущаться? Прочие жители деревни его не беспокоили — всё равно жлудовка не станет орать и звать на помощь. Заминка была в том, что до сих пор Осташа баб ещё не пробовал. Дружки его уже отметились, тот же Никешка, к примеру. А вот Осташе случай не подвернулся. По рассказам парней постарше Осташа всё знал. Тот же Никешка, у которого женатые братья долго жили в отцовом дому ещё не отделённые, чего только не растрепал, подглядывая по ночам. Да и в Кашке на игрищах Осташа достаточно погонялся за девками, задирая для смеху подолы. Но вот главного пока не случалось. И дело такое по первости надо было сделать подальше от чужих глаз и ушей — мало ли какой позор выйдет. Она уже ушла, а Осташа всё решал, брать ему штуцер с собой или нет. На медведя можно напороться. Окрестные дивьи леса считались божелесьем — были отписаны от казны вогулам. Порубок здесь не велось, а потому и зверь уцелел невыбитый. Осташа побаивался, не засмеётся ли Бойтэ: мол, ружжо-то взял меня уговаривать, да? Одними руками не справишься с девкой? Но Осташа в конце концов плюнул на свои опасения, забросил за спину тяжёлый штуцер и побежал по тропке вдоль Ёквы вслед за вогулкой. Во всей этой кутерьме с простудой он, оказывается, проглядел весну, вскипевшую зелёной пеной, — словно молоко, убежавшее из горшка, прокараулил. Маленькая, узкая Ёква шустро струилась сквозь урёму, юлила на луговинах, подныривала под копны зелёных кустов или вдруг замирала тихим омутом, боязливо скосившим глаза на небо. А солнце словно нарвали на клочья и весело расшвыряли по лесу, и в солнечных пятнах свиристели и тилиликали пичуги. Высокие и заросшие горы, от тепла сытые, как послеобеденный вздох, подымались и справа, и слева, будто ладонями подгребали урёму к речке. В небе качались вершины сосен, а над ними, как гуси, растянули белые, слепящие крылья редкие облака. Осташа шагал по узкой тропке в вогульском лесу, но ему совсем не было страшно. Заблудиться он не заблудится. Речка рядом — главная примета. Да и вообще, батя говорил, что у настоящего сплавщика глаз должен быть таким зорким и цепким, что в лесу заблудиться — стыд. А медведя, коли тот пожалует, он укокошит, если что. Осташа не верил в страшилки, что медведь подкрадывается незаметно, что коня обгоняет, что со склона кувырком скатывается. Медведь — он неуклюжий, глупый, малину жрёт, грибы сырые. Башка как помойное ведро. Искали сухие, ломкие дудки, рыли мокрую землю, набивали пазухи сладкими луковками, и непременно, рано или поздно, раздавался вопль: «Медведь!.. А Осташа, похолодев от страха, всё-таки оставался на месте, прижимаясь к какому-нибудь упавшему стволу, выжидал, потом осматривался, а потом собирал потерянные приятелями луковки и возвращался в деревню последним — гордым и с самым большим урожаем. Вот и весь «медведь!.. Так вогулы свои молебные горы называют. И здесь кругом в лесу от нечисти мленье, а на горе — кумирня, вокруг неё тын с черепами. За тыном стоят чёрные идолы, амбарчики на курьих ножках, в которых лежат деревянные мертвецы с красными, накрашенными ртами. Ну и пусть себе лежат. Осташа их не потревожит. Не боится же их некрещёная вогульская девчонка… Осташа споткнулся, будто ему оборотень под ноги кинулся. А где девчонка-то? Осташа завертелся на месте. Впереди за листвой зеленел лужок, и Бойтэ на нём не было. Идти так быстро, чтобы скрыться в дальнем лесу, Бойтэ не могла. Только что Осташа видел, как мелькнула за деревьями её светлая неподпоясанная рубашка. И вдруг он услышал позади себя лёгкий звук шагов. Он тотчас юркнул за куст, цепляясь дулом штуцера, и повалился на землю. В просветах между корней Осташа увидел босые ноги, прошлёпавшие по тропинке. За кустом раздался тихий смешок, будто девчонка потешалась над тем, как она запутала парня. Осташа проворно переполз чуть подальше, к опушке, и увидел Бойтэ, идущую по лугу. Бойтэ была совсем голая, как напоказ. Она волокла рубашку по яичной накипи мать-и-мачехи. В другой руке она несла узелок. Светлые волосы разметались по плечам, по спине с натянутой тетивой позвоночника, пушились вокруг головы. У Осташи перехватило в горле и затяжелело под ложечкой, когда он увидел тело Бойтэ — не безвольное в болезни, а живое, движущееся, упругое. Если Бойтэ догадалась, что Осташа за ней следит, то дразнила его, искушала, когда нагло вышла голой на луг. И для Осташи не только в этой вызывающей наготе, но и в походке, в осанке, в каждом движении вогулки вдруг оказалось столько призыва, обещания, запретной сладости, что взмокла рубаха под мышками. Хотя Бойтэ вовсе не была ядрёной девкой, каким вслед от восхищения цокали языком кашкинские парни. Наоборот, была она худенькой, как мальчишка, и круглый задок только чуть-чуть раздавался ниже узкого перехвата пояса. А шла Бойтэ, оказывается, не по лугу, а по старому рудничному двору с проплешинами от кострищ, на которых обжигали руду. Земля была взгорблена разъехавшимися земляными кучами, что уже сплошь затянулись травой. На стойках сверху лежала просевшая деревянная балка. Заросший можжевельником склон горы толстой складкой набряк над жерлом копани, будто гора нахмурила чело. Земляные стены штольни оплыли, проросли. Только ручеёк, вытекавший из рудника, проточил себе светлое песчаное русло через весь двор к тёмному зеркалу маленького пруда, что потихоньку прососал ветхую плотину и журчащими языками свесился в русло Ёквы. Ёквинский рудник, как слышал Осташа, забросили лет тридцать назад. Говорят, вогулы его заколдовали: вместо руды посыпалась обманка, а четверо рудокопов так и не вернулись из горы — просто ушли в штольню и не вышли, и обвала никакого не было. Как поганый гриб на могучем пне срубленного кедра, на окраине рудничного двора, на дальней опушке торчал вогульский идолок высотой всего-то по пояс человеку. У него был раззявленный трухлявый рот и зелёная шапка мха на голове. Бойтэ подошла к идолку, присела на корточки, забормотала что-то, оглаживая идола по рассохшимся щекам, потом сунула ему в рот руку и вытащила нож и горсть монет. Зажав монеты в кулаке, она распрямилась, постояла и вдруг с яростью швырнула деньги в сторону штольни. Осташа увидел только, как мелькнула белая рука, по кругу мотнулись светлые волосы вокруг плеч, да зашаталась длинная трава над мелким ручьём. По движению локтей Осташа понял, что Бойтэ царапает себе лицо, горло, грудь, но ни всхлипа до Осташи не донеслось. А потом правый локоть Бойтэ опустился, дёрнулся назад, нож упал к ногам, и Бойтэ, застонав, склонилась над идолом, держась руками за его моховую макушку. Сзади он видел, как по ляжкам Бойтэ потекли красные струйки. Но девка снова присела, как-то стыдно и безобразно раздвинула колени и начала тереться животом о рожу идола. Потом она вдруг оттолкнулась от него и задом шлёпнулась в траву. Края трухлявого рта у идола были свеже-чёрные, мокрые от крови. А Бойтэ уже развязывала свой узелок и вытаскивала небольшую резную чурку, грубую куклу. Осташа видел такие чурки у Шакулы. Шакула говорил, что это «ургаланы» — малые идолки, хранители душ. Надо на охоту бога позвать — не переть же с собой большого идола: посадил бога в ургалана, и хорошо. Надо предка покормить — в ургалана его приглашаешь и кормишь. Этих ургаланов у Шакулы был целый короб. Он их и с собой брал, и бил, и советовался с ними. И теперь Бойтэ шептала что-то ургалану, тёрла его о живот, обмазывая кровью, а потом вдруг бросила на землю, прижала рукой и начала тыкать ножом — резать лицо, ковырять глаза. Единым махом вскочив на ноги — Осташа у девки, как у кошки, и рывка не заметил, — Бойтэ побежала к пруду и кинулась в воду. И пруд словно захлестало десятком веников — столько брызг, солнца и плеска вмиг на нём разбушевалось. Бойтэ металась в воде — не уследишь. А потом, успокоившись, медленно вышла на берег. Ургалана с ней уже не было. Потемневшие, мокрые волосы сплошь облепили голову и плечи, как платок. Капли, сияя, ползли по телу, словно Бойтэ обсыпали звёздами. Осташа удивился: у Бойтэ, узенькой и тонкой, как лодочка, были неожиданно бабьи, круглые, как пушечные ядра, груди. Поперёк живота протянулся свежий красный порез. Словно устав, ссутулившись, Бойтэ вернулась к идолу, не глядя провела ладошкой по его затылку, зашла идолу за спину, отодвинула густую ветку черёмухи на опушке и скрылась за ней. Осташа лежал, поражённый всем, что увидел. Бойтэ не появлялась. Осташа уж и не знал, хочет он теперь девку или нет. Не на то он рассчитывал, увязавшись ей вслед. Думал — у неё лесные дела всякие, травы собирать идёт, мало ли чего… Осташа бессмысленным взглядом смотрел на идола и вдруг вспомнил, как Бойтэ сидела перед ним на корточках, как сросшейся репкой раздвоился, округлившись, её задок. Осташа вскочил и бросился на луговину, перебежал рудничный двор, вломился в лес, стал продираться в тесных зарослях, хватавших его за штуцер. Он чуть не вывалился на другую полянку, поменьше, но успел остановиться, ухватившись за ствол осины. Посреди полянки в траве навзничь разметалась жлудовка, а на ней громоздился какой-то рыжий мужик, даже порты не спустивший. Он дёргался всем телом, взрывая землю коленями и пальцами босых ног. Осташе и одного взгляда было достаточно, потому что узнавание колоколом бухнуло в лоб: этот мужик был Яшкой Гусевым! Тем самым Яшкой Гусевым, Фармазоном, который должен был четвёртый год долёживать под землёй на Четырёх Братьях, оберегая пугачёвский клад… А вместо этого Яшка, как и братец его Сашка, шлялся по земле, прячась от людей, и сейчас драл вогулку, которую Осташа присмотрел для себя. Душа Осташи перевернулась кубарем, словно попала в водоворот, опаливший грудь ледяным холодом. Руки его, раскрывшие затвор, не дрожали, но Осташа на них и не смотрел. Все знают, что Яшка мёртв. Убить мёртвого — не грех. Да и пусть грех убить Яшку, человека, плевать: смерть Фармазону и по делам его прошлым, и за то, что сейчас, именно сейчас он отнял у Осташи девку, а девка эта Осташе уже вроде нужнее становилась, чем удавленнику — глоток ветра. Ствол смотрел Яшке в висок. Осташа помнил, что у его штуцера разлёт большой: можно и вогулке башку прострелить… Чуть дрогнув зрачками, Осташа посмотрел на Бойтэ, которая, захрипев, отвернула от Яшки исцарапанное лицо, облепленное мокрыми волосами. Лицо было прозрачно-пунцовое, отупевшее, как у дурочки, с опустевшими распахнутыми глазами, с раскрытым ртом… Осташа надавил на собачку. Громыхнуло-бабахнуло, кислятиной шибануло в нос, ударило в плечо так, что лязгнули зубы. Яшку словно пинком сбило с девки. Он перекатился по траве и вскочил на четвереньки, ничего не сообразив. Правая рука его подогнулась, и Яшка ничком ткнулся в землю. По правому рукаву поползло красное пятно. Вогулка, как раздавленная, бессмысленно таращась, стала на заду отползать назад. Осташа, путаясь в ветвях, проламывался на поляну. Добить Яшку, прикладом дать ему по темени… Яшка вскочил, шатаясь, подхватил торбу, валявшуюся рядом, и кинулся в лес, в кусты. Торба зацепилась за ветки, вырвалась из рук. Осташа совсем было настиг Яшку, махнул штуцером, но не попал по голове. Зажав ладонью рану на плече, Яшка склонил голову и боком, как заяц, побежал сквозь заросли, скрылся в урёме и тотчас как в омут канул. Яшка Гусев снова сбежал от смерти. Вогулки уже не было, когда Осташа вернулся на поляну. Да ему и не до неё стало. Смыло все мысли, все желания. Осташа тяжело уселся в траву, за верёвку подтащил к себе Яшкину торбу и высыпал всё её содержимое. Этот складень принадлежал Макаровне. Когда пришла весть, что Чика-Зарубин положил всех Гусевых на клад, Макаровна надела чёрный платок по сыновьям, обещавшись не снимать его до смерти. С того дня прошло четыре года. А складень у неё исчез прошлым летом. ПСЫ Окна, что смотрели на улицу, были застеклёны, а прочие — просто затянуты пузырями. Батя купил обломки стёкол в разгромленной пугачёвцами Шайтанке, там битого стекла много было. Батя привёз стёкла домой в Кашку, сам вставил в свинцовую оплётку. Макариха тогда ещё ворчала: «Почто деньги тратить? Без бати вся изба как-то враз Макарихина сделалась. Батя, как хмельной домовой, был громыхалой — всегда у него дверцы хлопали, посуда брякала, дрова в печи трещали и стреляли, даже воробьи за окном дрались и галдели. А теперь — тихо везде. Осташа давился постной репной кашей, политой льняным маслом, и угрюмо зыркал по сторонам. При бате порядок был в доме, батя всякого хлама и рухляди не терпел. А теперь вдоль стен какие-то бочки рассохшиеся стоят, корчаги треснутые, лопнувшая конская дуга; все полати завалены узлами с тряпьём. На печи сушится мешок с хлебными корками. Корки Макариха весь год собирает, чтобы на сплаве нищим и голодным бурлакам втридорога продать. Батя однажды тихо сказал Макарихе: «Не с хлеба те сухари бы делали — в выгребную бы яму твой мешок кинул. Убери, чтоб никогда я не видел. А станешь продавать — выручку твою швырну в перебор, ищи, ныряй». Руки Макарихи словно сами собой сноровисто двигались внутри большой деревянной рамы, разбирали нити, встряхивали лоток. Кросны шуршали и стукали, пощёлкивали. Полоса ткани выползала толчками и складками стелилась Макарихе на колени. И кросны тоже батя из Ревды привёз: они были на болтах, с железными шпильками и рычагами. А Макариха по бате небось и слезинки не уронила. По сынам своим Гусевым, псам, до гроба обещала чёрное носить, а бате на упокой и свечки не нашла. Говорил, что согласен взять тебя себе помощником. Или на плотбище пристроить… — Я сплавщиком буду, — резко ответил Осташа. Макариха пожевала губами. А Кузьма Егорыч уже грозился оброк с тебя как со сплавщика содрать — весь рубль… — А тебе какое горе? Ты мне не мать, не бабка. Живи в батином дому да помалкивай. Он встал, пихнул коленом лавку и пошёл из горницы; попил в сенях из ведра и на крыльце сел на ступеньку. Уж лето давно на дворе, а всё удивительно: как это — выйти из избы в одной рубахе и не мёрзнуть? За зиму, наверное, так душа промерзала, что только к осени и успевала оттаять, а там и опять холода. Осташа сидел на ступеньках, глядел за ворота. День клонился к сумеркам. Сизый дым плыл по пенным разводьям Кашкинского перебора, что разноголосо шумел на Чусовой у подножия Дождевого бойца. А Дождевой упрямо выпятил грудь и широко развернул плечи над острозубым лесом. Раньше с Осташиного крыльца был виден только нахмуренный лоб Дождевого, торчавший над крышей избы Прохора Зырянкина. После того как Гусевы извели Зырянкиных и спалили подворье, Дождевой стал виден весь. Но сделался он каким-то укоряющим и грозным, будто библейская скрижаль, на которой был написан закон, что попрали Гусевы. Может, потому на пепелище никто и не захотел строиться, словно присесть на скамью при чьей-то казни. Высокая крапива торчала на пустыре нагло и погано. Осташа поднялся со ступеньки, вышел на улицу, пошёл к пруду на речке Кашке. На чурбачках у ворот грелись старики, кланялись Осташе первыми. Сестры Зворыгины уставились на него, и та, что побойчее, Верка, пропищала: «Остафий Петрович, потолковал бы с нами, дурами! Осташа не ответил. Пруд на закате тлел малиновым светом. В крошеве щепок неподвижно плавали бревенчатые клетки для сплава дров. В воде мутно отражались сваи причалов гавани, стены амбаров. На скатище по рёбрам склизней, вытертым до блеска днищами барок, прыгали и кричали чайки. Под большими чугунными чанами, где вываривался вар, ещё курились угли. Возле рам лесопилки, мерно качающихся взад-вперёд, ещё суетились мужики, стучали топорами, стаскивали в кучу свежие доски. Они повизгивали и пузырили разогретым дёгтем. Оси вели от водобойных колёс к большим деревянным шестерням, которые кривыми шатунами двигали лесопильные рамы. Улица превращалась в Алапаевский тракт. И где-то за полсотни вёрст от Кашки, за горбатыми увалами, за утёсами, за чёрным лесом столбами под самое небо стояли дымы Алапаевска. А потом всю зиму обозы, скрипя, везли по тракту железо в Кашку, и в колеях под полозьями тяжёлых саней лёд раздавливало в воду. В гаванях хрипящие от надсады бурлаки таскали прутья и полосы, чушки и листы в разъятые чрева огромных барок. И вслед за ледоходом выходил караван, падал в вешнюю Чусовую и катился по вздутой реке сквозь теснины скал, чтобы в пене и плеске, замедляясь, выкатиться на простор Камы. А уж там, на Лёвшиной пристани, в Оханске или в Нытве, его переймут, перегрузят железо на баржи и тихим ходом повезут дальше — в Россию. На склоне горы под тяжёлыми лапами елей лежало кладбище Кашки. Кособочилась старая часовня с позеленевшей от мха луковкой. Осташа окинул кладбище взглядом. Зачем он сюда пришёл? Мать похоронена в Кыну, куда её, больную, повёз к лекарю батя, да так и не успел довезти живой. Лушу, батину приёмицу и дочку Макарихи, не нашли, не похоронили нигде.
Он мог навсегда оставить это волшебное самоцветье одному себе, как молитвенник одному себе оставляет горний свет открывшихся вершин. Но Семёну Ульяновичу было мало уединённого созерцания. Он хотел показывать свои сокровища, да что там показывать — хотел изумлять ими, раздавать их, дарить. Они же были неразменными и неиссякаемыми, и чем больше отдаёшь, тем больше имеешь». Сюжет: Виктор Служкин приходит в одну из пермских школ учителем географии. Ему достаются девятые классы, и он пытается найти к ним подход. Отношения у Виктора не ладятся ни в школе, ни дома. У Нади начинается роман со школьным другом географа Будкиным. Книга Алексея Иванова «Географ глобус пропил». Издательство: Альпина. Проза Чтобы завоевать уважение учеников, Служкин обещает пойти с ними в поход. В группе оказывается девочка Маша, которая тайно влюблена в учителя, и хулиган Градусов, который неожиданно начинает помогать географу. Путешественники задумали сплав по реке, но едва не погибли, преодолевая пороги. Служкин остается наедине с Машей, но ему удается преодолеть искушение. Тем не менее об их чувствах становится известно завучу, и географу приходится уволиться. Интересный факт: Маршрут, который проложили в книге Служкин и его ученики, стал в Пермском крае экскурсионным. По нему теперь отправляются настоящие туристы. Цитата: «Я сижу на берегу Поныша, пью водку, курю, смотрю на затопленный лес, на туманную от луны реку, на скалу Семичеловечью, которая призрачными парусами белеет вдали. До меня долетает шум порога, разломившего наш катамаран. Все небо над Понышем заполнено серебряными серпами, треугольниками, бумерангами. Хмельная тоска сосет душу. В голове звучит только одно: Маша… Маша…Маша… Я готов утопиться от того, что настолько неравен с ней». Сюжет: В пионерском лагере «Буревестник» во время Олимпиады 1980 года происходят странные события. Валерка Лагунов ночью видит, как его сосед Лева пьет кровь у спящего мальчика и понимает, что столкнулся с вампиром. Укусы обнаруживаются и других ребят, а сами укушенные вдруг становятся «правильными» пионерами. Валерка вместе с вожатым Игорем пытаются разобраться, что происходит, и победить вампиров. Повариха баба Нюра рассказывает, что сама чудом выжила после укуса, а у тех, кто пьет кровь, есть главный — стратилат. Им оказывается тот самый ветеран Серп Иванович, который живет в лагере, превратив его в свой пищеблок. Книга Алексея Иванова «Пищеблок». Издательство: АСТ Игорь придумывают план борьбы с кровопийцами, но все срывается. Чтобы спасти Анастасийку от укуса, Валерке приходится самому стать стратилатом, напившись крови повелителя вампиров. Интересный факт: По сюжету книги был снят сериал «Пищеблок». Съемки проходили в заброшенном лагере «Искра» в Тверской области. В кастинге на роль пионеров приняли участие 200 мальчишек и девчонок. Алексей Иванов одобрил актеров, сыгравших главные роли, посчитав, что они передали характеры его героев. Цитата: «В лагере все не так, как кажется! Это не Серп Иваныч! Это вообще не человек! А он пришёл сюда убивать! Валерка осторожно отнял ладонь. Анастасийка молчала. Сюжет: В городе Батуеве в разгар финансового кризиса ограбили инкассаторскую машину, перевозившую крупную сумму денег. На преступление пошел ее водитель Герман Неволин, ветеран войны в Афганистане. Книга Алексея Иванова «Ненастье, 2015 год». Издательство: АСТ Герман прячется в дачном кооперативе «Ненастье» и вспоминает события, которые предшествовали преступлению. Переживает он только о жене Татьяне, не желая, чтобы эта чистая душа оказалась втянутой в грязную историю. Германа ищут следователи и бывший товарищ Сергей Лихолетов — ныне криминальный авторитет, взявший сослуживца на работу. Но Неволин не получил стабильной спокойной жизни, а оказался втянут в нечистые дела. Сумеет ли он выжить, когда раздадутся выстрелы? Интересный факт: Роман был удостоен премии «Книга года» в номинации «Проза года». В 2018 году режиссер Сергей Урсуляк снял по книге сериал с таким же названием. Цитата: «В гомоне и суете рынок не сразу осознал, что начинается заваруха: на дороге завыли сирены-ревуны, как при воздушной тревоге.
Золото бунта
Книга Золото бунта для скачивания и бесплатного чтения в форматах epub, fb2, txt. Здесь ждет в земле казна Пугачева, золото бунта, клад, который уже четыре года не дастся ни шаманам, ни разбойникам, ни бродягам-пытарям. «Золото бунта» Алексей Иванов. "Золото бунта" обязательно станет классикой и верю, что войдет в школьную программу, т.к. именно такие книги там должны быть.