Бывший банкир Матвей Урин вышел на свободу новости с комментариями. Последние новости: Общее у Матвея Урина, Алексея Алякина и Александра Ерхова – деньги вкладчиков и активы банков, которых уже никто никогда не найдет. Телеграм канал приключения Московского банкира. Приключения Московского банкира +18. Интерфакс: Арбитражный суд Московской области 11 октября, продлил процедуру банкротства бывшего банкира Матвея Урина на 6 месяцев, сообщает сайт суда.
У московского банкира отняли 250 тысяч рублей
Телеграмм приключения московского банкира фото 70. Как устроиться на работу в полиции? Теневых банкиров с оборотом в два миллиарда рублей задержали столичные полицейские в Москве. Видео от Приключения московского банкира 2.0 18+. 3 953 просмотра. Bentley банкир припарковал на Пресненском Валу в центре Москвы и ушел в магазин, а когда вернулся, обнаружил, что у автомобиля отключена сигнализация и из него исчез портфель. Двое злоумышленников избили банкира, отняли у него сумку с деньгами и документами, после чего скрылись с места преступления, сообщает РИА Новости со ссылкой на источник в правоохранительных органах.
Приключения московского банкира - 86 фото
Никита приключения Московского банкира слив. От московского знакомого услышал дивную историю внезапного падения банкира Матвея Урина (впервые узнал про существование сего экземпляра, чесслово). Так что девушки и женщины обходите этого чувака Никиту, Никиту дбт и Канал Приключения Московского банкира стороной.
Все новости
- Суд отказался арестовать имущество двух банкиров по делу о 10-миллиардной афере
- О ТОМ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
- ФСБ задержала банду черных финансистов, обналичивших миллиарды рублей // Новости НТВ
- У банкира из багажника машины украли 6 млн рублей
- Теневых банкиров с оборотом в два миллиарда рублей задержали столичные полицейские в Москве
Приключения московского банкира 18+
Концерт RY X. И еще заметил две особенности: 1. Последнее время больше получаю энергии, чем отдаю, что не может не радовать. Девушки, которые приезжали ко мне сразу домой - просто кайф.
Михалков Никита предал. Никита Михалков беса гонит будучи символомлакейской коррупции. Сливы Московского банкира. Банкрот фильм. Фильм про банкротство банка.
Фильм банкрот с Усатовой. Банкрот 2009. Кровь за кровь фильм 1991. Кровь за кровь 1991 Постер. Фильм отечественный кровь за кровь 1991 картинки. Иностранные дела фильм 1991 актёры. Банкиры фильм 2021. The Banker награда 2020.
Банкиры в исторических сериалах. Сериал про банкира Одинцова 2020. Банкир сериал. Банкир 2020. Банкир фильм актеры. Банкир фильм 2020 актёры. Константин Пашков в халате. Приключения Московского банкира exporoons.
Хозяин банка. МДМ владелец. Михаил банкир Челябинск. Михаил Кузнецов бизнесмен МДМ банк. Екатерина Пузикова и Дмитрий Пузиков. Дмитрий Пузиков банкир. Дмитрий Пузиков Самара. The Banker web-DL 720p.
Оскар Бэнкер. Банкир сериал 2020. Фильм банкир на реальных событиях. Екатерина Пузикова Малахов. Алексей Рясков и Екатерина Пузикова. Очная ставка Екатерина Пузикова. Екатерина Пузикова свадьба. Музыканты у метро Славянский бульвар Кутузовский проспект.
Список погибших в трагедии на Славянском бульваре 25. Пропустить девушку Славянский бульвар. Час истины Василий темный. Час истины Хмельницкий. Час истины фильм актеры. Час истины война роз. Наталья Алымова Сбербанк муж. Управление благосостоянием Сбербанк.
В ноябре 2011 года российское бюро Интерпола по результатам изучения материалов этого уголовного дела объявило Бородина и Акулина, которые до этого успели покинуть Россию, в международный розыск. По данным Forbes-2012, состояние Бородина оценивалось в 800 миллионов долларов. По этому показателю он занимал 117 место в списке богатейших людей России. Недавно Бородин приобрел в Лондоне особняк за 140 миллионов фунтов стерлингов - самый дорогой в столице Великобритании. Бородин почти 16 лет руководил пятым по величине банком в России. Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов.
Московского банкира арестовали по делу о выводе из России 500 миллиардов рублей Он будет находиться под стражей до 6 июля.
США ввели санкции против беглого молдавского олигарха Плахотнюка и его семьи Финансисту предъявлено обвинение в создании преступного сообщества и совершении валютных операций по переводу денежных средств в иностранной валюте или валюте РФ на счета нерезидентов с использованием подложных документов.
Или приключения российского банкира Василия Хамазы в «стране огней»
Неужели вы не ориентируетесь на них? Владимир Прибыткин: Слияние и поглощение никто не отменял. И не секрет, что иногда в конкурентной борьбе используют банки для того, чтобы подорвать финансовую устойчивость. Мы, владельцы банка, не занимаемся никакими другими бизнесами, чтобы у наших клиентов не было сомнений, что нам может понравиться их бизнес. Второе — мы являемся защитной площадкой, то есть все предприниматели все равно держат резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Максим Морозов: Конкурентные преимущества локального банка перед государственным… Владимир Прибыткин: В моем понимании, частный банк должен оставаться чисто частным, не связанным с государством. Это имеет некоторые плюсы, потому что если говорить в области валютных операций, при не таких больших размерах нашего банка наши гарантии принимают почти везде в мире.
Максим Морозов: Вы даже рупии, по-моему, обмениваете? Владимир Прибыткин: Да, мы в 41 валюте работаем. Не секрет, что у нас многие банки не имеют валютных операций вообще, большие банки. Государственные банки находятся, так сложилось, под теми или иными международными санкциями. Максим Морозов: Если вспоминать еще один «черный вторник», 2014 года, в декабре, когда некоторые банкиры смеялись, что уже закупают трехзначные табло, курс зашкаливал, потом все-таки отыграли. Сейчас, в связи с пандемией, с разворачивающимся международным экономическим кризисом, с возможными санкциями и усилением санкционного давления, всей этой геополитической волатильностью — каковы риски дальнейшего роста курса, и будет ли 100?
Владимир Прибыткин: Рост курса у нас сдерживает сырьевая экономика, которая растет — нефть, газ, лес продаются за иностранную валюту. Экспортеры везут сюда доллары, евро, меняют на рубли, чтобы платить налоги, зарплаты и так далее. Это существенно сдерживает рост курса. С другой стороны, мы понимаем, что налоговые отчисления с МСП уменьшаются, потому что компании разваливаются из-за пандемии, из-за этого санкционного кризиса. Налоговая база, наверное, падает. Но в то же время надо платить зарплату госслужащим, которых я не знаю, сколько сейчас, мне кажется, если считать армию, полицию, госслужбу — это очень большое число людей.
Максим Морозов: Десятки миллионов человек. Плюс социальная нагрузка. Владимир Прибыткин: Да, пенсионеры. Всем надо платить зарплату, которая платится в рублях. И в принципе, конечно, у государства есть соблазн, продав один доллар по 100, заплатить по старому курсу пенсии, условно. И все вроде бы довольны, всем выплачивают.
Максим Морозов: Только одновременно инфляция и цены в магазинах… Владимир Прибыткин: Это не упоминается. Максим Морозов: Все-таки ваш прогноз на ближайшую перспективу? Владимир Прибыткин: Рубль, мне кажется, будет падать. Тут есть несколько причин, в том числе, накапливание проблем. Все грехи государства, ошибки должны быть списаны. И лучше, по мнению государства, их списать через какой-то период и начать все заново.
Ну, поднимем курс в два раза, опустим, по половине цены спишем долги. Максим Морозов: Будет 100 рублей за доллар? Владимир Прибыткин: В прогнозе трех лет, я думаю, будет. Максим Морозов: Как говорит Наталья Зубаревич, ужас-ужас случится, либо мы особо и не заметим этого? Что 80, что 100, что 120!.. Владимир Прибыткин: Да мы, кажется, уже привыкли.
Мне кажется, не заметим. Богатые люди, которые ездили за границу, покупают сейчас по 75, а будут по 100 покупать. Они все равно будут ездить. Владимир Прибыткин: Мы — банк альтернативного обслуживания и альтернативного кредитования. Максим Морозов: Корпоративный банк. Владимир Прибыткин: Корпоративный банк.
В первую очередь мы обслуживаем юридических лиц и связанных с ними физических лиц — сотрудников, руководителей предприятий. Максим Морозов: Выплачивали дивиденды? Максим Морозов: Вы зарабатываете на том, что кредитуете юридических лиц, своих клиентов? Мы примерно придерживаемся такой тактики. У нас вообще обслуживаются достаточно средние, крупные предприятия, с оборотом от 30 млн. Максим Морозов: Это средний плюс.
Мы считаем, что предприятие, которое имеет оборот 10 млн. Максим Морозов: Возвращаясь к тому, на чем зарабатывать. Владимир Прибыткин: Это подкредитовка, условно. Ты имеешь 1 млрд кредит в «Сбербанке», в «ПСКБ» ты можешь получить 100 млн для того, чтобы у тебя было альтернативное кредитование. Но мы не стремимся наращивать кредитный портфель. У госбанков есть план на выдачу кредитов, и они иногда выдают кредит кому попало.
Максим Морозов: А у вас на кредитном комитете все строго? Владимир Прибыткин: Да, достаточно строго. Но, в то же время, мы видим бизнес, мы понимаем, что это предприятие выживет. У нас очень большой объем валютных операций, именно международных расчетов. По многим оценкам, мы равны с Банком «Санкт-Петербург». У нас всегда действовал такой принцип, что комиссионные доходы всегда покрывают расходы, наши издержки, а кредит — это такой допбонус.
Поэтому у нас кредитный портфель примерно равен нашему капиталу плюс резервы. То есть в случае каких-то проблем мы, фактически, можем раздать все деньги нашим вкладчикам, условно. Максим Морозов: Почему не участвуете в ипотеке, в автокредитовании? Это огромный рынок, это большие деньги. Владимир Прибыткин: Во-первых, там есть госбанки, которым нужно наращивать кредитные портфели, чтобы прокормить тысячи сотрудников. Наверное, есть еще одна сторона медали: мы, наверное, не готовы выдавать не очень профессиональным людям.
Мы считаем, что в случае с предпринимателями — это их выбор, они более подготовлены. Если говорить вообще про нижнюю часть, потребкредиты — мы считаем, что люди берут их от какой-то нужды, и потом будут проблемы. Нам придется к ним юристов посылать, непрофильные активы. Это и накладно, и с моральной точки зрения мы не хотим отбирать квартиры, машины, пускай даже законными юридическими методами — все равно осадок остается. Мы здесь живем, наши семьи в Санкт-Петербурге живут, и мы не хотим славиться тем, что отобрали у кого-то квартиру. Мы стараемся договариваться с предпринимателями — чем создавать отдел непрофильных активов, нам лучше увеличить рассрочку, еще как-то помочь.
В связи с этим вы даже выпускаете для студентов экономического вуза учебные пособия, рассказываете об этом. В чем особенность российского due diligence перед покупкой банка? Владимир Прибыткин: Так сложилось, что банк «ПСКБ» был без валютных операций, он был фактически «коробкой с документами». Нам требовалось какое-то время, потому что расширение лицензии требует показать, что у тебя состоятельная команда, чтобы получить валютную лицензию. Максим Морозов: А у «Севдорбанка» эта лицензия была. Владимир Прибыткин: Да, а у нас не было.
И мы в тот период посчитали, что нам будет дешевле и выгоднее присоединить «Севдорбанк», чтобы получить валютную лицензию. Это не является законом, но является правилом делового оборота: при объединении банков выдается максимальная лицензия, потому что у «Севдорбанка» валютные клиенты. В объединенном банке они должны остаться. И мы присоединили «Севдорбанк» для получения валютной лицензии, с одной стороны, плюс некоторые акционеры «Севдорбанка» остались с нами. Максим Морозов: Интересно, как оценка проходила. Владимир Прибыткин: «Севдорбанк» настолько маленький, что это было несложно.
Все клиенты и акционеры там были наперечет, мы сильно этому не уделяли внимания. Максим Морозов: Сколько по времени заняла вся процедура? Владимир Прибыткин: Она прошла меньше, чем за год, мы не столкнулись ни с какими сложностями. Максим Морозов: Расскажите на практике, как проходили деловые встречи. Владимир Прибыткин: С нашей стороны было три человека, и с их три человека. Мы сказали: ребята, как будем объединяться?
Во избежание недоразумений все договоренности в письменном виде, но они не были юридическим документом, просто было написано: с этой стороны такие-то сказали то-то, с этой — сказали то-то. Подписали на месте, как говорят, «на салфетке», понятийную бумагу, и дальше начали ее реализовывать. Максим Морозов: Я никогда не покупал банк. Технически, на человеческом уровне как это происходит? Вы звоните, приходите, приезжаете, говорите «хотим вас купить», как на это реагируют — расскажите? Владимир Прибыткин: Мы «Севдорбанк» знали давно, и руководство, и хозяев.
Сказал им: ребята, не хотите ли объединяться со мной? Они говорят: мы не знаем, мы как-то не думали, почему бы нет. Говорю: будем вместе работать. Они быстро согласились. Более того, в этой операции, когда уже было известно, что банк присоединяется, в какой-то степени продается, появились новые покупатели, говорят: мы заплатим больше, это будет вам выгоднее, чем «ПСКБ». Они хотели перебить сделку.
Но акционеры «Севдорбанка», большая им благодарность, сказали «нет». Максим Морозов: Много виски выпили на переговорах? Владимир Прибыткин: Нет, в тот период мы уже стали меньше пить.
Мошенники убедили женщину «обезопасить» свои деньги, переведя их на счета физлиц, реквизиты которых ей продиктовали по телефону. Для большей надёжности звонившие убедили Баканову, что пока не стоит общаться с другими людьми, а связь с «сотрудниками Центробанка» лучше вести по отдельному телефону.
Поэтому женщина купила новый телефон. Несколько дней подряд Нина Яковлевна ездила по разным отделениям банка и осуществляла переводы под руководством незнакомца в трубке. Только лишившись крупной суммы женщина поняла, что стала жертвой мошенников и отправилась в полицию.
RU - Арбитражный суд Московской области 11 октября, продлил процедуру банкротства бывшего банкира Матвея Урина на 6 месяцев, сообщает сайт суда. Следующий отчет финансового управляющего должника назначен на 10 апреля 2024 года. Урин был признан банкротом 13 октября 2021 года по заявлению московского Славянского банка в лице Агентства по страхованию вкладов АСВ, конкурсный управляющий. Суд тогда ввел в отношении него процедуру реализации имущества, а также включил в его реестр кредиторов требование Славянского банка в размере 1,4 млн рублей основного долга и 9,6 тыс.
Арбитражный суд Московской области в начале декабря 2022 года привлек прокуратуру Московской области в качестве заинтересованного лица к участию в деле о банкротстве Урина.
Все учились на своих ошибках. Единственный закон кооперации.
Потом вышел закон о банках и банковской деятельности, и в принципе все относились к банкам как к фирме, к финансовой компании с банковской лицензией, создавали их при предприятиях. Центральный банк пытался вести какую-то скорее консультационную работу для всех, кому разрешено заниматься банковской деятельностью, чтобы, во-первых, научить работать, и второе — написать законы, которые будут регулировать эту деятельность. Максим Морозов: Кем был тогда ЦБ?
Регулятором, старшим товарищем, учителем — как вы его воспринимали? Владимир Прибыткин: Скорее как старший товарищ в те годы. Максим Морозов: Не как полицейского.
Владимир Прибыткин: Да, нет, не как полицейского. Тогда его роль ЦБ была в создании свободной России с сильным финансовым сектором. Иностранные банки в Санкт-Петербурге.
Максим Морозов: Финансовая столица. Владимир Прибыткин: Да. Тогда считалось, что бизнес и, в том числе, банкиры — это двигатель прогресса.
Максим Морозов: Тогда вы понимали, что не совсем здоровая экономика, когда курс зашкаливает? Владимир Прибыткин: Рост курса и ослабление национальной валюты предполагают, что это стимулирует экономику. За счет изменения курса списывали старые грехи, долги и так далее.
Максим Морозов: Нам до сих пор говорят, что слабый рубль — на руку отечественному производителю. Владимир Прибыткин: В какой-то степени да, это своеобразное списание долгов. Чтобы все шевелились, деньги невозможно было накопить и ничего не делать.
То человек все время должен бежать. В принципе, для государства это выгодно. Максим Морозов: Спекулятивная история, когда начинаются рассуждения: сколько банков необходимо России.
Есть экспертная точка зрения, что 300-350 достаточно, потому что экономика не такая большая. Можно ли по числу банков формально оценивать состояние экономики в целом, и, на ваш взгляд, сколько должно быть банков в банковской системе сейчас? Владимир Прибыткин: Было много банков — было очень много предприятий.
Было кого обслуживать. Сейчас бизнес и банки укрупняются. Создание очень маленького предприятия — очень рискованная вещь.
Компания из пяти человек, по моему мнению, практически не может существовать. Предприятие может существовать, если оно имеет 50 человек. Не секрет, что у нас много людей, работающих в госкомпаниях, зарабатывают намного больше, чем предприниматели.
Даже если сравнивать меня, банкира успешного банка — я знаю людей, которые на наемных должностях зарабатывают больше, чем я. Максим Морозов: Все-таки сколько банков нужно России и сколько банков нужно Петербургу? Владимир Прибыткин: Скорее рынок это регулирует.
Они конкурируют между собой и в принципе делают похожие услуги. И есть банки как мы, альтернативного обслуживания и финансирования. Их немного.
И мы считаем, что «Петербургский социальный коммерческий банк» с универсальной, по старому — генеральной лицензией — это самый маленький размер, который может быть у банка. Максим Морозов: Если оставить в стороне госбанки, в Петербурге со сколькими аналогичными частными банками вы конкурируете, сколько у вас прямых конкурентов? Он и мы — местные банки, достаточно известные на рынке.
И мы тоже четко позиционируем себя как местный банк и можем делать все, что может делать он, в немножко меньших размерах. Все равно есть у нас круги, в том числе в Санкт-Петербурге, которые нацелены на бизнес и ни при каких обстоятельствах не будут обслуживаться в государственных банках, есть такая группа лиц, и пока она является основой нашего банка. Второе — те, кто считает, и правильно считает, что нужно иметь счет в госбанке и иметь в частном банке, где ты знаешь владельца.
Потому что ты получаешь, с одной стороны, альтернативу обслуживания, лучшие тарифы, конкуренцию. Некоторые вопросы лучше решать там. Плюс, как всегда говорят, надо держать в разных системах деньги, даже не в корзинах.
Например, держать один счет в «Сбербанке», другой в ВТБ просто глупо. Максим Морозов: В чем глупость? Владимир Прибыткин: Потому что мы знаем, были прецеденты, если закрывает государственный банк кредитную линию, автоматически закрывает ее и второй государственный банк.
То есть это не является альтернативой. Ты можешь, наоборот, подстраховаться только в частном банке. Или в иностранном.
Максим Морозов: Если государственные банки закрывают, значит, видят риски. Неужели вы не ориентируетесь на них? Владимир Прибыткин: Слияние и поглощение никто не отменял.
И не секрет, что иногда в конкурентной борьбе используют банки для того, чтобы подорвать финансовую устойчивость. Мы, владельцы банка, не занимаемся никакими другими бизнесами, чтобы у наших клиентов не было сомнений, что нам может понравиться их бизнес. Второе — мы являемся защитной площадкой, то есть все предприниматели все равно держат резерв на случай непредвиденных обстоятельств.
Максим Морозов: Конкурентные преимущества локального банка перед государственным… Владимир Прибыткин: В моем понимании, частный банк должен оставаться чисто частным, не связанным с государством. Это имеет некоторые плюсы, потому что если говорить в области валютных операций, при не таких больших размерах нашего банка наши гарантии принимают почти везде в мире. Максим Морозов: Вы даже рупии, по-моему, обмениваете?
Владимир Прибыткин: Да, мы в 41 валюте работаем. Не секрет, что у нас многие банки не имеют валютных операций вообще, большие банки. Государственные банки находятся, так сложилось, под теми или иными международными санкциями.
Максим Морозов: Если вспоминать еще один «черный вторник», 2014 года, в декабре, когда некоторые банкиры смеялись, что уже закупают трехзначные табло, курс зашкаливал, потом все-таки отыграли. Сейчас, в связи с пандемией, с разворачивающимся международным экономическим кризисом, с возможными санкциями и усилением санкционного давления, всей этой геополитической волатильностью — каковы риски дальнейшего роста курса, и будет ли 100? Владимир Прибыткин: Рост курса у нас сдерживает сырьевая экономика, которая растет — нефть, газ, лес продаются за иностранную валюту.
Экспортеры везут сюда доллары, евро, меняют на рубли, чтобы платить налоги, зарплаты и так далее. Это существенно сдерживает рост курса. С другой стороны, мы понимаем, что налоговые отчисления с МСП уменьшаются, потому что компании разваливаются из-за пандемии, из-за этого санкционного кризиса.
Налоговая база, наверное, падает. Но в то же время надо платить зарплату госслужащим, которых я не знаю, сколько сейчас, мне кажется, если считать армию, полицию, госслужбу — это очень большое число людей. Максим Морозов: Десятки миллионов человек.
Плюс социальная нагрузка. Владимир Прибыткин: Да, пенсионеры. Всем надо платить зарплату, которая платится в рублях.
И в принципе, конечно, у государства есть соблазн, продав один доллар по 100, заплатить по старому курсу пенсии, условно. И все вроде бы довольны, всем выплачивают. Максим Морозов: Только одновременно инфляция и цены в магазинах… Владимир Прибыткин: Это не упоминается.
Максим Морозов: Все-таки ваш прогноз на ближайшую перспективу? Владимир Прибыткин: Рубль, мне кажется, будет падать. Тут есть несколько причин, в том числе, накапливание проблем.
Все грехи государства, ошибки должны быть списаны. И лучше, по мнению государства, их списать через какой-то период и начать все заново. Ну, поднимем курс в два раза, опустим, по половине цены спишем долги.
Максим Морозов: Будет 100 рублей за доллар? Владимир Прибыткин: В прогнозе трех лет, я думаю, будет. Максим Морозов: Как говорит Наталья Зубаревич, ужас-ужас случится, либо мы особо и не заметим этого?
Что 80, что 100, что 120!.. Владимир Прибыткин: Да мы, кажется, уже привыкли. Мне кажется, не заметим.
Богатые люди, которые ездили за границу, покупают сейчас по 75, а будут по 100 покупать. Они все равно будут ездить. Владимир Прибыткин: Мы — банк альтернативного обслуживания и альтернативного кредитования.
Максим Морозов: Корпоративный банк. Владимир Прибыткин: Корпоративный банк. В первую очередь мы обслуживаем юридических лиц и связанных с ними физических лиц — сотрудников, руководителей предприятий.
Максим Морозов: Выплачивали дивиденды? Максим Морозов: Вы зарабатываете на том, что кредитуете юридических лиц, своих клиентов? Мы примерно придерживаемся такой тактики.
У нас вообще обслуживаются достаточно средние, крупные предприятия, с оборотом от 30 млн. Максим Морозов: Это средний плюс. Мы считаем, что предприятие, которое имеет оборот 10 млн.
Максим Морозов: Возвращаясь к тому, на чем зарабатывать. Владимир Прибыткин: Это подкредитовка, условно.
Из багажника машины московского банкира украли шесть миллионов рублей
Мера пресечения избрана до 1 марта. Известно, что Плющенко остался недоволен жилплощадью, в которой ему придется проживать в ближайшее время под домашним арестом. По его словам, место фактического проживания не соответствует его регистрации.
Московский банкир телеграмм. Банкиры москвичи. Задержаны обнальщики в Москве 2021. Банкир Владимир Ковригин.
Эйсмонт Иван Брониславович нотариус. Алексей Куликов банкир. Диденко банкир Александр банкир. Капкан для ректора. С днем банковского работника. С днем банковского работника открытки.
С днем банковского работника поздравление. День банкира 2 декабря открытка. Дмитрий Николаевич Ананьев. Ананьев Дмитрий Евгеньевич. Ананьев ПСБ. Людмила Ананьева Дмитрий Ананьев.
Алексей Трегубов. Трегубов Алексей Вячеславович. Трегубов Алексей Тула. Алексей Трегубов Москва. Замира Гаджиева жена банкира. Замира Хаджиева.
Азербайджанские банкиры. Азербайджанский банкир Гаджиев. Убить банкира Дикие деньги. Дикие деньги ТВЦ. Убийство банкира 90 годы. Михаил Яхонтов с семьей.
Яхонтов банкир. Михаил Яхонтов и Антонина. Жена банкира Яхонтова. Иван Станкевич и Анна Семенович. Иван Станкевич бизнесмен. Муж Анны Семенович Иван Станкевич.
Иван Станкевич банкир. Сергей Маковецкий брат 2. Брат 2 фильм 2000. Сергей Маковецкий брат. Брат 2 фильм 2000 Маковецкий. Все о девочке с земли.
Приключения продолжаются. Андрей Андреевич Козлов. Андрей Козлов ЦБ. Козлов зампред ЦБ РФ. Андрей Козлов банкир.
Предназначено для лиц старше 16 лет. Адрес: 123298, Москва, ул. Территория распространения — Российская Федерация и зарубежные страны. Языки: русский и английский.
Максим Морозов: Все-таки сколько банков нужно России и сколько банков нужно Петербургу? Владимир Прибыткин: Скорее рынок это регулирует. Они конкурируют между собой и в принципе делают похожие услуги. И есть банки как мы, альтернативного обслуживания и финансирования. Их немного. И мы считаем, что «Петербургский социальный коммерческий банк» с универсальной, по старому — генеральной лицензией — это самый маленький размер, который может быть у банка. Максим Морозов: Если оставить в стороне госбанки, в Петербурге со сколькими аналогичными частными банками вы конкурируете, сколько у вас прямых конкурентов? Он и мы — местные банки, достаточно известные на рынке. И мы тоже четко позиционируем себя как местный банк и можем делать все, что может делать он, в немножко меньших размерах. Все равно есть у нас круги, в том числе в Санкт-Петербурге, которые нацелены на бизнес и ни при каких обстоятельствах не будут обслуживаться в государственных банках, есть такая группа лиц, и пока она является основой нашего банка. Второе — те, кто считает, и правильно считает, что нужно иметь счет в госбанке и иметь в частном банке, где ты знаешь владельца. Потому что ты получаешь, с одной стороны, альтернативу обслуживания, лучшие тарифы, конкуренцию. Некоторые вопросы лучше решать там. Плюс, как всегда говорят, надо держать в разных системах деньги, даже не в корзинах. Например, держать один счет в «Сбербанке», другой в ВТБ просто глупо. Максим Морозов: В чем глупость? Владимир Прибыткин: Потому что мы знаем, были прецеденты, если закрывает государственный банк кредитную линию, автоматически закрывает ее и второй государственный банк. То есть это не является альтернативой. Ты можешь, наоборот, подстраховаться только в частном банке. Или в иностранном. Максим Морозов: Если государственные банки закрывают, значит, видят риски. Неужели вы не ориентируетесь на них? Владимир Прибыткин: Слияние и поглощение никто не отменял. И не секрет, что иногда в конкурентной борьбе используют банки для того, чтобы подорвать финансовую устойчивость. Мы, владельцы банка, не занимаемся никакими другими бизнесами, чтобы у наших клиентов не было сомнений, что нам может понравиться их бизнес. Второе — мы являемся защитной площадкой, то есть все предприниматели все равно держат резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Максим Морозов: Конкурентные преимущества локального банка перед государственным… Владимир Прибыткин: В моем понимании, частный банк должен оставаться чисто частным, не связанным с государством. Это имеет некоторые плюсы, потому что если говорить в области валютных операций, при не таких больших размерах нашего банка наши гарантии принимают почти везде в мире. Максим Морозов: Вы даже рупии, по-моему, обмениваете? Владимир Прибыткин: Да, мы в 41 валюте работаем. Не секрет, что у нас многие банки не имеют валютных операций вообще, большие банки. Государственные банки находятся, так сложилось, под теми или иными международными санкциями. Максим Морозов: Если вспоминать еще один «черный вторник», 2014 года, в декабре, когда некоторые банкиры смеялись, что уже закупают трехзначные табло, курс зашкаливал, потом все-таки отыграли. Сейчас, в связи с пандемией, с разворачивающимся международным экономическим кризисом, с возможными санкциями и усилением санкционного давления, всей этой геополитической волатильностью — каковы риски дальнейшего роста курса, и будет ли 100? Владимир Прибыткин: Рост курса у нас сдерживает сырьевая экономика, которая растет — нефть, газ, лес продаются за иностранную валюту. Экспортеры везут сюда доллары, евро, меняют на рубли, чтобы платить налоги, зарплаты и так далее. Это существенно сдерживает рост курса. С другой стороны, мы понимаем, что налоговые отчисления с МСП уменьшаются, потому что компании разваливаются из-за пандемии, из-за этого санкционного кризиса. Налоговая база, наверное, падает. Но в то же время надо платить зарплату госслужащим, которых я не знаю, сколько сейчас, мне кажется, если считать армию, полицию, госслужбу — это очень большое число людей. Максим Морозов: Десятки миллионов человек. Плюс социальная нагрузка. Владимир Прибыткин: Да, пенсионеры. Всем надо платить зарплату, которая платится в рублях. И в принципе, конечно, у государства есть соблазн, продав один доллар по 100, заплатить по старому курсу пенсии, условно. И все вроде бы довольны, всем выплачивают. Максим Морозов: Только одновременно инфляция и цены в магазинах… Владимир Прибыткин: Это не упоминается. Максим Морозов: Все-таки ваш прогноз на ближайшую перспективу? Владимир Прибыткин: Рубль, мне кажется, будет падать. Тут есть несколько причин, в том числе, накапливание проблем. Все грехи государства, ошибки должны быть списаны. И лучше, по мнению государства, их списать через какой-то период и начать все заново. Ну, поднимем курс в два раза, опустим, по половине цены спишем долги. Максим Морозов: Будет 100 рублей за доллар? Владимир Прибыткин: В прогнозе трех лет, я думаю, будет. Максим Морозов: Как говорит Наталья Зубаревич, ужас-ужас случится, либо мы особо и не заметим этого? Что 80, что 100, что 120!.. Владимир Прибыткин: Да мы, кажется, уже привыкли. Мне кажется, не заметим. Богатые люди, которые ездили за границу, покупают сейчас по 75, а будут по 100 покупать. Они все равно будут ездить. Владимир Прибыткин: Мы — банк альтернативного обслуживания и альтернативного кредитования. Максим Морозов: Корпоративный банк. Владимир Прибыткин: Корпоративный банк. В первую очередь мы обслуживаем юридических лиц и связанных с ними физических лиц — сотрудников, руководителей предприятий. Максим Морозов: Выплачивали дивиденды? Максим Морозов: Вы зарабатываете на том, что кредитуете юридических лиц, своих клиентов? Мы примерно придерживаемся такой тактики. У нас вообще обслуживаются достаточно средние, крупные предприятия, с оборотом от 30 млн. Максим Морозов: Это средний плюс. Мы считаем, что предприятие, которое имеет оборот 10 млн. Максим Морозов: Возвращаясь к тому, на чем зарабатывать. Владимир Прибыткин: Это подкредитовка, условно. Ты имеешь 1 млрд кредит в «Сбербанке», в «ПСКБ» ты можешь получить 100 млн для того, чтобы у тебя было альтернативное кредитование. Но мы не стремимся наращивать кредитный портфель. У госбанков есть план на выдачу кредитов, и они иногда выдают кредит кому попало. Максим Морозов: А у вас на кредитном комитете все строго? Владимир Прибыткин: Да, достаточно строго. Но, в то же время, мы видим бизнес, мы понимаем, что это предприятие выживет. У нас очень большой объем валютных операций, именно международных расчетов. По многим оценкам, мы равны с Банком «Санкт-Петербург». У нас всегда действовал такой принцип, что комиссионные доходы всегда покрывают расходы, наши издержки, а кредит — это такой допбонус. Поэтому у нас кредитный портфель примерно равен нашему капиталу плюс резервы. То есть в случае каких-то проблем мы, фактически, можем раздать все деньги нашим вкладчикам, условно. Максим Морозов: Почему не участвуете в ипотеке, в автокредитовании? Это огромный рынок, это большие деньги. Владимир Прибыткин: Во-первых, там есть госбанки, которым нужно наращивать кредитные портфели, чтобы прокормить тысячи сотрудников. Наверное, есть еще одна сторона медали: мы, наверное, не готовы выдавать не очень профессиональным людям. Мы считаем, что в случае с предпринимателями — это их выбор, они более подготовлены. Если говорить вообще про нижнюю часть, потребкредиты — мы считаем, что люди берут их от какой-то нужды, и потом будут проблемы. Нам придется к ним юристов посылать, непрофильные активы. Это и накладно, и с моральной точки зрения мы не хотим отбирать квартиры, машины, пускай даже законными юридическими методами — все равно осадок остается. Мы здесь живем, наши семьи в Санкт-Петербурге живут, и мы не хотим славиться тем, что отобрали у кого-то квартиру. Мы стараемся договариваться с предпринимателями — чем создавать отдел непрофильных активов, нам лучше увеличить рассрочку, еще как-то помочь. В связи с этим вы даже выпускаете для студентов экономического вуза учебные пособия, рассказываете об этом. В чем особенность российского due diligence перед покупкой банка? Владимир Прибыткин: Так сложилось, что банк «ПСКБ» был без валютных операций, он был фактически «коробкой с документами». Нам требовалось какое-то время, потому что расширение лицензии требует показать, что у тебя состоятельная команда, чтобы получить валютную лицензию. Максим Морозов: А у «Севдорбанка» эта лицензия была. Владимир Прибыткин: Да, а у нас не было. И мы в тот период посчитали, что нам будет дешевле и выгоднее присоединить «Севдорбанк», чтобы получить валютную лицензию. Это не является законом, но является правилом делового оборота: при объединении банков выдается максимальная лицензия, потому что у «Севдорбанка» валютные клиенты. В объединенном банке они должны остаться. И мы присоединили «Севдорбанк» для получения валютной лицензии, с одной стороны, плюс некоторые акционеры «Севдорбанка» остались с нами. Максим Морозов: Интересно, как оценка проходила. Владимир Прибыткин: «Севдорбанк» настолько маленький, что это было несложно.
Иссаева раздевают в пользу банкира-мошенника Клигмана
Эта история о том, как достаточно известный российский банкир, один из создателей Россельхозбанка, в середине нулевых годов уехал в Азербайджан, и там развивал небольшой местный банк. Bentley банкир припарковал на Пресненском Валу в центре Москвы и ушел в магазин, а когда вернулся, обнаружил, что у автомобиля отключена сигнализация и из него исчез портфель. Приключения московского банкира 18+. По всем вопросам @bankir777.