Про городскую усадьбу Морозовых в Подсосенском переулке я писал 2,5 года назад, но внутрь тогда я не попал. Например, из съемки в особняке Алексея Викуловича Морозова в Подсосенском переулке, построенном по проекту арх. М.Н. Чичагова, я выкладывала только одну фотографию. В 1879 году Викула Елисеевич Морозов, глава «морозовской ветви «Викуловичей», получив в наследство дом, построил по красной линии владения новый шикарный особняк по проекту одного из известных тогда архитекторов – Михаила Чичагова. Усадьба в Подсосенском переулке известна еще с XVIII века, а в основе бывшего главного дома до сих пор сохраняются старинные палаты.
Особняк Морозова в Трехсвятительском переулке - как неотъемлемая часть Морозовского сада
Городская усадьба расположена по адресу Подсосенский переулок, дом 21, строение 1. Ее строили по проекту архитектора Михаила Чичагова для купеческой династии Морозовых. Стены двухэтажного здания украшены лепниной, а балкон держат на плечах атланты. Над интерьерами работали художник Михаил Врубель и архитектор Федор Шехтель.
Архитектор Михаил Чичагов, известный по проектам зданий для театра Корша в Богословском переулке и для Бахрушинской больницы на Стромынке совместно с Б. В 1895 году главный дом перестроен. Алексей Викулович Морозов в основном занимался коллекционированием фарфора, серебра, икон, портретов.
Его коллекцию после 1917 года национализировали. Здесь заработал музей фарфора. В конце 1920-х годов коллекцию отдали в музеи. Сукачева, издательство «Наука».
Здесь заработал музей фарфора. Бондаренко писал по этому поводу [2] : Морозов не бросился за рубеж, остался около своего собрания и с удивительным покорным спокойствием занимался описанием и охранением своего музея. Скромно живя в двух нижних комнатах своего особняка, он всегда был на месте и радушно встречал посетителя... В конце 1920-х годов коллекцию отдали в музеи.
Здание в Подсосенском переулке — одно из красивейших в столице, яркий образец эклектики в московской архитектуре. Усадьба, сохранившаяся практически в неизменном виде, имеет статус объекта культурного наследия федерального значения. С наступлением тепла начнут работы по фасадам здания, балкону, карнизам и кровле.
Усадьбу Морозовых в Подсосенском переулке Москвы отремонтируют за 293,6 млн
В 1879 году Викула Елисеевич Морозов, глава «морозовской ветви «Викуловичей», получив в наследство дом, построил по красной линии владения новый шикарный особняк по проекту одного из известных тогда архитекторов – Михаила Чичагова. Введенском) переулке он купил усадьбу, известную еще с конца XVIII века. Внутри усадьбы Морозова в Подсосенском пер. Изгиб Подсосенского переулка украшает очень красивая усадьба.
Незаконный ремонт усадьбы Морозова XIX века в центре Москве остановлен
Алексей Викулович также был обладателем уникальной коллекции русского фарфора, собирал гравюры, а также иконы, среди которых было много старинных, писанных еще в «дониконовские» времена. Свое уникальное собрание Морозов хотел завещать и дар Москве, но сделать этого не успел, а после 1917 года его коллекция как и усадьба, и все, что ему принадлежало была национализирована и разошлась по разным музеям. Экскурсовод: Егор Сартаков — доцент факультета журналистики МГУ, кандидат филологических наук, литературовед, научный сотрудник Дома Гоголя. Возвратный билет — 3640 руб.
Но усадьба Морозовых - исключение. Ее интерьеры уцелели. Цел и фасад. Переносит в Москву старообрядцев, меценатов и коллекционеров. На Подсосенском История династии Морозовы - знаменитая купеческая фамилия. Основатель династии — Савва Васильевич родился в 1770 г. Он был крепостным в селе Зуево Московской губернии. Работал с раннего детства и с детства был предприимчив. Женился на дочери мастера-красителя. От тестя узнал хитрости крашения тканей, а на приданое завел домашнее ткацкое предприятие с кустарным ткацким станком. Станок - еще одно приданое за жену. И тут ему выпадает жребий идти в солдаты. Забирали тогда не всех, по жребию, но на 25 лет. Морозов идти не хотел, взял у фабриканта, на которого работал, громадный займ, чтоб откупиться от службы.
Прикоснетесь к старинным ручкам и замкам, которые трогала могучая рука Морозова. Полюбуетесь лепниной, барельефами, витражными окнами и, конечно, панно Врубеля. Экскурсия не адаптирована специально для детей, но им тоже будет интересно: мы говорим взрослым языком, но с захватывающими историями и в диалоге. Если вы собираетесь прийти с младенцем, проверьте, пожалуйста, что он не будет мешать другим экскурсантам. Мы очень любим ваших детей в любом возрасте, но опыт показывает, что этот пункт важен.
То же самое происходило и в Москве, где Иван Викулович был почётным попечителем 2-го Тверского попечительства о бедных. Вместе с братом Алексеем он исполнил завещание отца, который оставил 400 тысяч рублей на строительство больницы архитектор И. Теперь это Морозовская детская городская клиническая больница, являющаяся одним из крупнейших в стране медицинских центров. Морозовская детская клиническая больница в Москве. Иван Морозов, его братья и сёстры взялись за возведение Воскресенско-Покровского храма поморского согласия — первого после того, как в 1905 году царь издал «Высочайший указ об укреплении начал веротерпимости». Строительство храма поручили Илье Евграфовичу Бондаренко, по проекту которого в Зуеве был расширен и реконструирован храм Рождества Богородицы. Как вспоминал сам архитектор в мемуарах, в правлении Викуловской мануфактуры по поводу строительства московского храма ему сказали: «Вот Вы, говорят, крепко знаете Русь, так вот церковку нам выстройте, чтобы она была наша, своя, родная! Освящение храма в Москве состоялось 8 июня 1908 года. В торжественной церемонии по этому случаю принял участие и ореховский хор беспоповцев этот храм, в котором продолжаются реставрационные работы, находится по адресу Токмаков переулок, 17, недалеко от станции метро «Бауманская». Однако всё изменилось в жизни Морозовых и многих других предпринимателей после революции 1917 года. Вся их собственность была национализирована, в том числе и особняк Ивана Викуловича в Леонтьевском переулке, а его семье оставили лишь одну комнату во флигеле. Морозовский особняк был отдан посольству Германии, после того как оно лишилось прежнего здания в Денежном переулке, где в июле 1918 года был убит германский посол граф Вильгельм фон Мирбах. Немцы обосновались в новом здании в Леонтьевском переулке, Постоянно рос штат посольства, поскольку хорошо развивались торгово-экономические отношения между СССР и Германией. В апреле 1922 года на Генуэзской конференции был подписан Рапалльский договор между РСФСР и Веймарской республикой о восстановлении между ними дипломатических отношений и урегулировании всех спорных вопросов. Здание Посольства Германии. После прихода к власти Гитлера германское посольство и его сотрудники были основными поставщиками информации в Берлин, поскольку немецкие дипломаты уже знали, что вскоре начнётся война Германии против СССР. О косвенных признаках приближения роковых событий поведал недавно журнал «Международная жизнь». Оказывается, что сам германский посол в Москве Вернер граф фон дер Шуленбург часто ездил в Берлин и будто бы уговаривал Гитлера не начинать войну на Восточном фронте. Другие дипломаты германского посольства начали отправлять членов своих семей и даже мебель на родину, а их жёны скупали в комиссионках всё то, что могло им пригодиться дома. Жители же домов, стоявших вблизи посольства Германии в Леонтьевском переулке, замечали, как в его дворе беспрерывно жгли какие-то бумаги. Не могло быть сомнений в том, что дипломаты избавлялись таким образом от ненужных документов. В ночь на 22 июня посол Шуленбург получил из Берлина телеграмму с текстом ноты об объявлении войны Советскому Союзу. В половине шестого утра, через два часа после начала военных действий, он был принят в Кремле и вручил ноту наркому иностранных дел СССР Вячеславу Молотову. Переводчик советской стороны Павлов записал, что Шуленбург от себя лично добавил, что считает решение Гитлера безумием.
Москва. Особняк А.В. Морозова в Подсосенском переулке
Интерьеры легендарного особняка в Подсосенском переулке создавали в разное время два замечательных архитектора: Михаил Чичагов и Федор Шехтель, а для кабинета Морозова Михаил Врубель выполнил три панно по мотивам «Фауста» Гёте. Мы увидим старинные готические часы и библиотеку в голландском стиле, маски грешников и стол с секретом, дверные ручки с грифоном и зеркальные порталы, дракона и гнома, которым более ста лет. В особняке можно почувствовать настоящий карнавал исторических эпох: мистический Египет и русские печи с изразцами, полумрак воздушной готики и ампирные анфилады, рокайльная гостиная и помпейский стиль.
Архитекторы отдельных построек и интерьеров — Фёдор Шехтель и Илья Бондаренко. Интерьеры расписаны в 1895 году художником Михаилом Врубелем. В 1920-х годах в здании размещался Институт методов внешкольной работы, в 1930-х годах — Всесоюзное объединение "Союзтранспроект". Г-образное в плане, двухэтажное здание с сильно рустованными стенами представляет собой роскошный купеческий особняк в духе эклектики. Фасады отделаны с применением большого количества пышных лепных деталей.
Композиция фасада симметричная, вход акцентирован атлантами, поддерживающими балкон, который служит козырьком второго этажа.
Разумеется в полный рост. Маргарита отступила, о чем в последствии горько пожалела. Маргарита Морозова по рождению принадлежала к известной купеческой семье Мамонтовых. Ее отец проиграл все состояние в рулетку и застрелился в марсельской гостинице. Маргарита стала бесприданницей, но красивой бесприданницей. Михаил Морозов, наследник миллионного состояния, влюбился в нее с первого взгляда и заявил семье, что женится. Мать Михаила Варвара Алексеевна стала на дыбы. Однако Морозова и в 20 лет остановить уже было невозможно. Родной дядя Морозова по материнской линии Михаил Хлудов тоже имел характер неистовый и буйный.
Поговаривали, что он отравил свою первую жену, причем по ошибке, — яд предназначался его родному брату Василию. Миша Морозов тогда посчитал, что дядя уже не в себе, и слова его превратил в анекдот. Маргарита же отнеслась к предупреждению покойного родственника серьезно. Выйдя замуж, она вообще каждый день жила в ожидании беды, — Морозов оказался совершенно непредсказуемым человеком. Очень жаловался об этом друзьям, в частности Виноградову говорил, что вот денег мало дают. Тем не менее, деньги в дальнейшем появились — сердобольная мама стала давать», — говорит Наталья Леонова Миша Морозов занимался писательством, пытался управлять городской мануфактурой, стал почетным мировым судьей, начал коллекционировать картины и скульптуры. Однажды, путешествуя с женой по Волге на собственном пароходе, взялся за руль и тут же посадил корабль на мель. Корабль пошел ко дну Судно перевернулось. Беременная первым ребенком Маргарита оказалась на дне, придавленная обломками. Ее с большим трудом вытащил один из матросов.
Морозов отметил это счастливое спасение грандиозной попойкой, а Маргарита погрузилась в горькие размышления о своей семейной жизни. И когда вот я проходила мимо этого здания, вот оно хотя очень красивое, но почему-то какое-то ощущение тоски я испытывала», — вспоминает Галина Зубец. Это было в конце 50-х. Внутри здания ничто не напоминало о прежних хозяевах. Наталья Кильченко также жила неподалеку и не раз бывала в райкоме. Ничего здесь не было. Здесь была советская атрибутика. Ну, я ходила в комитет комсомола», — утверждает начальник управления по связям с общественностью банка Наталья Кильченко. В 1992 году у дома появился новый владелец — банк. Особняк сразу же стали восстанавливать.
Не хватает только одного: в нише, которая находится дальше за моей спиной, находилась мумия, которую Михаил Абрамович привез из Египта. К сожалению, эту мумию мы утратили. Мы восстанавливать ее не стали. Ну, так как мы банк, мы поставили там огромный банковский сейф, как символ надежности», — рассказывает Наталья Кильченко. В советские времена для жителей Смоленского бульвара символом надежности стала высотка, построенная в начале 50-х. И затем всю свою юность я провела как бы в ощущении таком, что я нахожусь под его какой-то защитой вот этой огромной какой-то горы», — говорит Галина Зубец. В 50-е годы чувство защищенности у советских детей удивительным образом сочеталось с ощущением постоянной опасности: везде мерещились шпионы. Он был, наверное, хорошо одет и очень странно себя вел. Он все время оглядывался, кого-то ждал. И мы постепенно все более и более убеждались, что он наверняка шпион.
Американский шпион», — утверждает Галина Зубец. Его отец в начале 80-х годов получил заказ на многофигурную аллегорическую композицию для секретного тогда мраморного зала Кремля, в котором проходили неофициальные встречи генерального секретаря КПСС. Двухметровые фигуры требовали большой мастерской. Орехов начал искать помещение и нашел его рядом со Смоленским бульваром в Земледельческом переулке. Мне было 6 лет. Отец привез нас, как сейчас помню, на 24-й Волге. И мы зашли в Земледельческий переулок дом 9, как раз в мастерскую. Что я увидел? Это были только стены. Наверху была сгоревшая крыша и голубое небо.
Это вот яркое впечатление было. Я еще спросил: «А почему… как ты будешь здесь работать, пап? Тут же дождь будет заливать». Он сказал, что вот сейчас я получу как раз гонорар за эту работу и восстановлю это здание. Как раз отец после работы получил Ленинскую премию. Тогда она составляла 20 тысяч рублей. Это были огромные деньги. И тоже мое впечатление было, когда отец показал эти деньги в чемодане, прямо как в кино. И все деньги он вложил вот в воссоздание этого старого московского особняка», — вспоминает скульптор Григорий Орехов. Это был не просто старый московский особняк.
Здесь 3 года жил Илья Репин. Искусствоведы считают эти годы расцветом творчества художника. Здесь он заканчивает «Царевну Софью» и «Крестный ход в Курской губернии», пишет знаменитую картину «Отказ от исповеди», начинает делать эскизы к «Запорожцам». Здесь вместе с Репиным работал и Валентин Серов. Совсем еще юношей он брал уроки у знаменитого художника. В это окно он смотрел и делал наброски всего, что видел. То есть я думал, что здесь живут привидения. Вроде бы мистика, но почему-то я в это верил, потому что столько здесь было людей… дому больше 200 лет», — говорит Григорий Орехов. Прошел уже месяц, а художник все никак не мог решить, где он будет писать хозяина особняка. Морозов недоумевал: «В чем загвоздка?
Серов говорил, что никак не уловит суть Морозова. Маргарита Кирилловна заметно нервничала. Однажды посетившее ее предчувствие беды изо дня в день все нарастало. В один из вечеров Серов вдруг остановился в мало освещенной греческой зале и заявил: «Вот здесь буду писать. Именно так. И Вы, Михаил Абрамович, будете в черном». Морозов возмутился: для своего парадного портрета он хотел чего-то более яркого. Но художник был неумолим: «Нет, только здесь и в черном». Серов тут же достал блокнот и сделал первые наброски. Морозов взглянул.
Ему понравилось. Маргарита же была уверена: темная комната, черная одежда — это все предвестники смерти, о которой предупреждал покойный дядя. Он чем-то пугал ее как художник: своим отношением, своими фразами, брошенными иногда, как будто просто так», — говорит Наталья Леонова. На все предостережения жены Морозов отвечал насмешками. Он не верил ни в какую мистику, и уж, тем более что картина может забрать жизнь. Написал же Серов чудесный портрет его младшего сына Мики — и ничего, живет мальчишка. А вот этого Морозову, по мнению Маргариты, говорить не стоило. Она так и не простила мужу той грандиозной ссоры, обернувшейся трагедией. Это пьеса известного писателя Сумбатова Южина, которая так называлась «Джентльмен». И в ней практически был описан и этот дом, и то, как жили Морозов с Маргаритой.
И по городу распространяются всевозможные слухи, тычут пальцем. Узнала об этом мама Маргариты. До не дошли эти слухи, видимо, ей тоже стали говорить, и она скоропостижно скончалась. А Маргарита была беременна тогда и родила этого Мику, сына своего, преждевременно», — рассказывает Наталья Леонова. Гнев на милость Михаил Абрамович долго вымаливал у жены прощение. В конце концов Маргарита сменила гнев на милость. Морозов повеселел и тут же отправил кухарку за парным мясом на Смоленский рынок. В 30-е годы он на какое-то время превратился в Торгсин, где можно было за царские золотые червонцы, драгоценности или валюту купить продукты. В 1936 году Торгсин на Смоленской площади снова стал обычным гастрономом. Однако заурядным он не был никогда, — всегда старался поразить москвичей чем-то особенным.
Так, в начале 50-х здесь начали делать первые в Москве молочные коктейли. И вот мы шли, и вот эти копеечки, которые нужны были для этого, собирали до этого, и шли, и днем вот пили этот коктейль. И вот вкус этого коктейля не перебьет никакой современный коктейль, я думаю, для меня», — рассказывает Галина Зубец. Но одноклассники Гали Зубец его не жаловали, — по привычке продолжали переходить площадь по верху. Так мы и бегали туда-сюда прям буквально в ту арку. Нарушали», — утверждает Галина Зубец. Перебегали дорогу ребята именно в этом месте, так как учились в Московском авиационном приборостроительном техникуме, располагавшемся по адресу Смоленская-Сенная площадь, 30, как раз напротив дома, где жила Галя. Никто из них не знал тогда, что каждый день посещают здание бывшего приюта для малолетних преступников имени Рукавишникова. Прославился он благодаря директору — 25—летнему Николаю Васильевичу Рукавишникову. Это было.
А потом там совершенно прекратилось вот это вот убегание. Мало того, ребята так переживали, если кто-то совершил какой-то нехороший поступок и расстроил…обидеть Николая Васильевича считалось просто преступлением», — говорит правнучка Николая Рукавишникова Екатерина Гиппиус. Николай Рукавишников был средним сыном крупного российского предпринимателя Василия Рукавишникова. Решение юноши стать директором приюта вызвало у отца как минимум недоумение. Секрет его успеха был прост и сложен одновременно. Николай Рукавишников любил своих воспитанников, любил искренне и мудро: водил по музеям, учил грамоте, находил занятие по способностям. В 1873 году приют посетил известный английский проповедник Артур Стэнли. А в августе 1875 года Рукавишников отправился на прогулку со своими воспитанниками на Воробьевы горы и сильно простудился. Писал ей, что он поправляется, что он приедет. Но на самом деле все обернулось ужасно, и 8 августе 75 года он умер», — рассказывает Екатерина Гиппиус.
Николаю Рукавишникову было всего 29 лет, но он сумел вдохновить на благое дело своих братьев. Младший Константин и старший Иван взяли приют под попечительство. В 1878 году они купили у вдовы Несвицкой этот дом, построенный знаменитым архитектором Казаковым, и перевезли в него воспитанников. Если в течение 3 лет они успешно работали, дирекция приюта давала им деньги на открытие собственного дела. Все изменилось, когда в 1907 году директором стал бывший латышский пастор Неандер. Приют превратился в тюрьму, где надзиратели морили голодом и избивали детей. Они отказались выполнять распорядок дня. В общем, просто настоящий бунт. В результате всех этих беспорядков один из детей был забит швейцаром и умер. И после этого только удалось от этого Неандера избавиться», — рассказывает Гиппиус.
После революции приют просуществовал еще несколько лет и был закрыт в 1926. Его воспитанники пополнили ряды беспризорников, обитающих в ночлежках и подвалах домов в районе Смоленского бульвара. Соседкой Рукавишниковского приюта в начале прошлого века стала известный скульптор Анна Голубкина. В октябре 1910 года ей, ученице великого Огюстера Гена, наконец удалось найти мастерскую для работы в Москве. Голубкиной Государственной Третьяковской галереи Татьяна Галина. В этой мастерской в Левшинском переулке появились на свет десятки известнейших работ Голубкиной. Эти же стены стали свидетелями ее рокового решения лепить портреты Льва Толстого, которого скульптор откровенно недолюбливала после единственной личной встречи. Я не знаю, о чем рассказывал Лев Толстой, но Голубкиной показалось, что это мысли слишком просты, что они не объясняют всей сложности жизни, которые Голубкина ощущала.
Куратор - Кристина Романова. Художники-участники представят размышления о желаниях сегодняшнего дня - собственных и чужих - через живопись, современную скульптуру, аудио и видеоинсталляции. Желания часто связаны с детством, когда ждешь их исполнения самым чудесным образом; об этом - сказочные работы Родиона Китаева. Потом желания становятся или совсем прозаичными объекты из серии "Потребление" от команды "ТОЙ" , или все более замысловатыми и призрачными. Мечты об уединении мы встречаем в таинственном лесу Анны Быстровой, горячее желание жить - в произведениях Милы Гущиной. Ростан Тавасиев. Абрамцево, Короткий день 01.
Экскурсия в усадьбу Викулы Морозова, г. Москва, Подсосенский переулок 21
В Москве до конца 2025 года пройдут работы по сохранению усадьбы Морозовых XIX века в Подсосенском переулке Басманного района, сообщает Особняк был построен в конце 1890-х годов, и этот проект стал для Шехтеля знаковым – он принес ему славу и позволил на вырученные (естественно, немалые) деньги выстроить себе небольшой дом в Ермолаевском переулке. 1879 г.г. Но для нашего сообщества интересен он тем, что его некоторые интерьеры оформлены в неоготическом стиле, причем никем иным, как знаменитым. Особняк Морозовых. мы помним, что этот участок был куплен морозовской веткой Викуловичей в 1839г. с уже существующим зданием в глубине участка, а новый дом выстроен позднее, в 1879г., в строительстве и отделке принимали участие многие известные фамилии. Подсосенский переулок, 21 ст1.
Морозовых особняк в Подсосенском переулке
Здание в Подсосенском переулке, построенное в XIX веке по проекту Михаила Чичагова и перестроенное Федором Шехтелем, — одно из красивейших в столице. Усадьба Джаз в проекте Мирайф. 07:27. Усадьба Морозовых в Подсосенском переулке. После чего поторопилась в Подсосенский переулок.
Два желания в преддверии Нового года, или pop-up выставка в исторических интерьерах
Выставка в особняке Морозовых в центре Москвы посвящена теме желания. Название отсылает к стихотворению поэта Серебряного века Саши Чёрного «Два желания», которое созвучно нашему времени. Одних это время побуждает на новые свершения, других — на глубокую рефлексию и бездействие. За перформанс на открытии отвечает «Хор исполнения желаний». Куратор — Кристина Романова. Художники-участники представят размышления о желаниях сегодняшнего дня — собственных и чужих — через живопись, современную скульптуру, аудио и видеоинсталляции.
Атланты выполнены молодым ещё скульптором С. На доме запечатлена дата его постройки. Замковые камни окон украшают бородатые маскароны.
Боковой фасад левой стороны тоже с балконом. Въездные ворота в городскую усадьбу выполнены в том же стиле, что и дом. Боковой фасад правой стороны выходит во двор.
Во время одной такой попойки, с целью доказать собственную силу воли, Арсений без единого крика боли прострелил себе ногу. Через несколько дней произошло заражение крови, от которого 35-летний богатый наследник а по сути авантюрист и бездельник скоропостижно скончался. Его чудо-замок до сих пор притягивает взоры — то ли смелостью, то ли несуразностью. Кстати, соседний особняк, с грифонами, принадлежавший матери Арсения Морозова, остается без внимания. И незаслуженно — это один из первых проектов архитектора Клейна, впоследствии признанного выдающимся зодчим. Настоящее время Как попасть в это странное здание на Воздвиженке? Затруднительно, поскольку сегодня оно используется, как Дом приемов правительства России.
Это связано с проведением встреч Большой Восьмерки в Москве несколько лет назад. Но включить это место в прогулку по Москве все равно стоит — отличный фоторепортаж и оригинальный маршрут вам гарантированы. Точный адрес самого неоднозначного особняка Морозовых: Москва, ул. Воздвиженка, 16. Достопримечательности Москвы от А до Я. Что посмотреть в Крыму 2021, отдых в Симеизе и окрестностях, лучшие отели в районе Массандровского пляжа. Лучшие отели Лиссабона, чем знаменит парк Регалейра в Португалии, как добраться на мыс Рока. Новости «Усадьба А. Морозова», адрес: г. Москва, Подсосенский переулок, д.
Объект находится в оперативном управлении ФГБУК Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры. Усадьба в Подсосенском ранее — Введенском переулке известна еще с конца XVIII века, здесь до сих пор сохраняются старинные палаты, бывшие некогда главным усадебным домом это здание, расположенное чуть в глубине владения, в советское время было надстроено тремя этажами. Первоначально усадьба принадлежала фабрикантам Плавильщиковым. В 1839 году ее выкупил Елисей Морозов — представитель известной купеческой династии. В 1878-1879 годах его сын Викула Елисеевич, унаследовавший владение, выстроил для своей семьи новый дом, по красной линии переулка. Автором проекта выступил архитектор Михаил Чичагов. В 1895 году усадьбу унаследовал Алексей Викулович, старший сын Викулы Елисеевича. Он вновь перестроил дом, для чего пригласил молодого, но уже успевшего заявить о себе архитектора Федора Франца Шехтеля. В списке работ Шехтеля уже были постройки, выполненные им для разных представителей морозовской династии загородная усадьба Викулы Елисеевича Одинцово-Архангельское, особняк Саввы Тимофеевича на Спиридоновке, подмосковная дача Ивана Викуловича. Гостиная в стиле рококо иногда ее еще называют угловым кабинетом декорирована французскими гобеленами, ее украшенный золоченой резьбой потолок частично сделан стеклянным, с подсветкой электрическими лампами.
Историческая справка подготовлена на основе информации, опубликованной на портале Узнай Москву, статья Марии Подъяпольской. Фото: il-ducess. Меню для него было обычным: сырое мясо, зелень, картошка, соленые грибочки и графин водки. Внезапно Морозов страшно захрипел и замер в неестественной позе. В эту секунду в столовую вошла Маргарита Кирилловна. Она поняла: мужу ничем уже не помочь. Его остекленевшие глаза, не отрываясь, смотрели на парадный портрет, висящий на стене. Маргарита стремительно повернулась к единственному гостю за столом: «Вы все знали! Ваша картина убила моего мужа! Сколько трагедий и сколько удивительных открытий случилось на этом небольшом участке Садового кольца — Смоленском бульваре?
Об этом читайте в документальном расследовании телеканала «Москва Доверие». Фото: pastvu. Смоленский бульвар принимал всех, но никого не жалел. Неужели он действительно так беспощаден к своим обитателям и слабым здесь не место? Но в то время, видимо, или не было еще колясок, или трудно было их достать, и по приданию семейному я первоначально здесь вот спала в чемодане», — говорит местная жительница Галина Зубец. Всего лишь за 10 лет до рождения Галины Зубец более 100 лет назад на этом месте был тихий зеленый бульвар, а еще раньше возвышался земляной вал с караульными службами — таможенная граница Москвы. Его пересекала старая Смоленская дорога, по которой в любое время года шло оживленное движение. Бульвар получился чудесным: деревья, лавочки, фонари, экипажи и конки. А в 1899 году здесь же пролег маршрут электрического трамвая — первого в Москве. Смоленский постоянно менялся, причем всякий раз без особого сожаления расставаясь с прошлым.
В конце 30-х его вообще решили упразднить, превратив бульвар в широкую трассу единого Садового кольца. Снесли десятки домов, в том числе особняк создателя Шаболовской башни инженера Шухова. На его месте построили дом, в котором родилась Галина Зубец. А вот городскую усадьбу князей Львовых по каким-то причинам пощадили. Дух Москвы действительно проявляется на Смоленском бульваре необычайно мощно: дух торговой Москвы. Кажется, здесь и по сей день идет постоянная конкуренция — борьба за место под солнцем. В этом переулке, например, последние 200 лет шла постоянная ротация не только владельцев домов, но и самих зданий. Переулок тоже менял название. До 1922 года он назывался Большим Трубным, а затем Земледельческим. Это здание роскошное, надстроенное, правда, верхними этажами.
По низу его очень хорошо видно большие арочные стекла и окна — это бывшая конюшня земледельческой школы», — утверждает Наталья Леонова. Ансамбль песни и пляски После революции манеж использовался по назначению: в нем проходили конные штудии военной академии имени Фрунзе. Потом здесь же учредили клуб и дом офицеров академии. А в 1987 в бывшей конюшне обосновался академический ансамбль песни и пляски имени Александрова. Репетиционная база досталась ансамблю в весьма плачевном состоянии. Бывшее помещение земледельческой школы пришлось практически отстраивать заново. От прежних владельцев осталась только память, что лишний раз подтверждает общее правило: на Смоленском бульваре слабым не место. Зато он был и остается своеобразной стартовой площадкой для тех, кто стремится вверх. Особенно это стало заметно после пожара 1812 года: в район Смоленского бульвара хлынули те, кто хотел поднять свой социальный статус или подтвердить его. Власти такие устремления поддерживали, но хаотические проявления буйных амбиций решили регламентировать: была создана специальная комиссия, которая предлагала застройщику несколько вариантов размещения и украшения объекта.
И он был буквально шокирован, поражен тем, в какие грубые цвета были раскрашены фасады домов московских, крыши, заборы. Это была некая такая пестрота. Крыши, в основном, были черного цвета. А фасады раскрашивались в темно-вишневый, зеленый, красный цвет, голубой», — говорит искусствовед Нина Зайцева. Город напоминал пестрое лоскутное одеяло. Тут же издается указ: все перекрасить. Выбор утвержденных цветов был скудный: бланжевый он же телесный , палевый с прозеленью и дикой, то есть серо-голубой. Москвичи заскучали, но подчинились. Однако относительно внутреннего декора никаких царских указов не было. Под слоем побелки, дранки, верблюжьей шерсти обнаружились обои первой четверти XIX века ручной раскраски.
Они расписывались по трафарету специальными клеевыми красками. Для такой работы приглашался художник, а это требовало немалых затрат. Находка в кругах искусствоведов и исследователей городского быта стала настоящей сенсацией. Кто же такой был этот Палибин Гавриил Алексеевич, коллежский советник — человек, который не стал строить дорогой дом, зато выложил круглую сумму на внутреннюю отделку. Ответ обескураживающе прост: да никто, в общем, обычный чиновник, имеющий вполне типичный для Москвы характер, размах и скупость, хитрость и дерзость, внешнее послушание и внутреннее бунтарство. Особенно часто такие типажи встречались на Смоленском бульваре, ведь здесь в основном селились купцы и фабриканты — выходцы из не самых высоких слоев общества, которые не упускали случая поразить окружающих вполне экзотическими и непомерно дорогими домами и интерьерами. Этот Попов образовал первые наши чайные плантации в Батуми», — утверждает Наталья Леонова. Особняк М. Зато внутри все было так, как нравилось чайному королю: роскошно и разнообразно. Именно этот дом в 1892 году купил 20-летний Михаил Абрамович Морозов.
В общем, все настолько было разное, каждая комната не напоминала другую: одна была в стиле ампир, а другая, как я уже говорила, в восточном стиле. И не очень это понравилось Маргарите Морозовой, но, тем не менее, стали они жить в этом доме», — говорит Леонова. Маргарита Кирилловна старалась не перечить мужу ни в чем, — слишком уж буйным нравом он славился. К затее заказать Валентину Серову парадный портрет она отнеслась поначалу вполне ровно, как к очередному чудачеству супруга. Но когда в их гостиной появился живописец, сердце Маргариты Морозовой от чего-то тревожно сжалось. Сразу вспомнились рассказы о том, что говорил родной дядя ее мужа Михаил Хлудов. Маргарита не сдержалась и напомнила супругу эти слова. Но кто и когда мог остановить Михаила Морозова? Бросив на жену веселый взгляд, он с утроенным азартом стал договариваться с Серовым о скорейшем создании портрета. Разумеется в полный рост.
Маргарита отступила, о чем в последствии горько пожалела. Маргарита Морозова по рождению принадлежала к известной купеческой семье Мамонтовых. Ее отец проиграл все состояние в рулетку и застрелился в марсельской гостинице. Маргарита стала бесприданницей, но красивой бесприданницей. Михаил Морозов, наследник миллионного состояния, влюбился в нее с первого взгляда и заявил семье, что женится. Мать Михаила Варвара Алексеевна стала на дыбы. Однако Морозова и в 20 лет остановить уже было невозможно. Родной дядя Морозова по материнской линии Михаил Хлудов тоже имел характер неистовый и буйный. Поговаривали, что он отравил свою первую жену, причем по ошибке, — яд предназначался его родному брату Василию. Миша Морозов тогда посчитал, что дядя уже не в себе, и слова его превратил в анекдот.
Маргарита же отнеслась к предупреждению покойного родственника серьезно. Выйдя замуж, она вообще каждый день жила в ожидании беды, — Морозов оказался совершенно непредсказуемым человеком. Очень жаловался об этом друзьям, в частности Виноградову говорил, что вот денег мало дают. Тем не менее, деньги в дальнейшем появились — сердобольная мама стала давать», — говорит Наталья Леонова Миша Морозов занимался писательством, пытался управлять городской мануфактурой, стал почетным мировым судьей, начал коллекционировать картины и скульптуры. Однажды, путешествуя с женой по Волге на собственном пароходе, взялся за руль и тут же посадил корабль на мель. Корабль пошел ко дну Судно перевернулось. Беременная первым ребенком Маргарита оказалась на дне, придавленная обломками. Ее с большим трудом вытащил один из матросов. Морозов отметил это счастливое спасение грандиозной попойкой, а Маргарита погрузилась в горькие размышления о своей семейной жизни. И когда вот я проходила мимо этого здания, вот оно хотя очень красивое, но почему-то какое-то ощущение тоски я испытывала», — вспоминает Галина Зубец.
Это было в конце 50-х. Внутри здания ничто не напоминало о прежних хозяевах. Наталья Кильченко также жила неподалеку и не раз бывала в райкоме. Ничего здесь не было. Здесь была советская атрибутика. Ну, я ходила в комитет комсомола», — утверждает начальник управления по связям с общественностью банка Наталья Кильченко. В 1992 году у дома появился новый владелец — банк. Особняк сразу же стали восстанавливать. Не хватает только одного: в нише, которая находится дальше за моей спиной, находилась мумия, которую Михаил Абрамович привез из Египта. К сожалению, эту мумию мы утратили.
Мы восстанавливать ее не стали. Ну, так как мы банк, мы поставили там огромный банковский сейф, как символ надежности», — рассказывает Наталья Кильченко. В советские времена для жителей Смоленского бульвара символом надежности стала высотка, построенная в начале 50-х. И затем всю свою юность я провела как бы в ощущении таком, что я нахожусь под его какой-то защитой вот этой огромной какой-то горы», — говорит Галина Зубец. В 50-е годы чувство защищенности у советских детей удивительным образом сочеталось с ощущением постоянной опасности: везде мерещились шпионы. Он был, наверное, хорошо одет и очень странно себя вел. Он все время оглядывался, кого-то ждал. И мы постепенно все более и более убеждались, что он наверняка шпион. Американский шпион», — утверждает Галина Зубец. Его отец в начале 80-х годов получил заказ на многофигурную аллегорическую композицию для секретного тогда мраморного зала Кремля, в котором проходили неофициальные встречи генерального секретаря КПСС.
Фото: mos. Об этом написал в своем Telegram-канале Сергей Собянин. Здание в Подсосенском переулке — одно из красивейших в столице, яркий образец эклектики в московской архитектуре.
Наследие Морозовых: от усадьбы до Дома народов России
Сайт имеет право вносить изменения в настоящее Соглашение. При внесении изменений в актуальной редакции указывается дата последнего обновления. Новая редакция Соглашения вступает в силу с момента её размещения, если иное не предусмотрено новой редакцией Соглашения.
Столовая — в русском стиле. Главным ее украшением была огромная русская печь, которая никогда не использовалась по назначению. В печь был встроен сейф! Это самые известные образчики творчества Шехтеля, которые до недавнего времени можно было увидеть только на картинках в интернете, поскольку свободного доступа в особняк не было. Кабинет и библиотека оформлены в готическом стиле и отделаны деревом.
Кабинет освещается высокими витражными окнами. На второй этаж ведет украшенная изысканной резьбой лестница. Вход на нее охраняет деревянный гном, а своды поддерживает дракон. Под лестницей устроен большой камин, который, кстати, никогда не работал. Шехтель сделал в доме систему парового отопления. Сегодня они хранятся в Третьяковской галерее, а в особняке — копии. Алексей Шмит был женат на сестре Алексея Викуловича — Вере.
Поскольку Морозов любил работать с книгами и гравюрами, то стол у него был специальной конструкции. В нем пряталось основание огромной люстры, чтобы было удобнее менять лампы.
Скромно живя в двух нижних комнатах своего особняка, он всегда был на месте и радушно встречал посетителя... В конце 1920-х годов коллекцию отдали в музеи. Сукачева, издательство «Наука» [2].
For twenty years now, followers of the movement suggest to strangers to hug. The artists reflect on the intimacy between people and the relationship with the world around them. The heroes of their works strive to satisfy their tactile hunger — to gain either safety or their own self. Anna Bystrova works with the theme of self-knowledge through close contact with nature, paying special attention to interconnections in nature. Alena Rogatko creates monochrome textile canvases, weaving threads to visualize touch — of hands and sensual hugs. The large-scale canvas by Julia Virko is the dominant one on the stand. The absurd plot takes place somewhere in the forest and, as it often happens in her works, lands somewhere between the real and the fictional. By extending his hand, a man offers a girl immersion either in a dream or in reality. Most of the works were created by artists specifically for the fair and will be shown for the first time. The color scheme of the walls was made with the support of Manders. The key color of the stand is beige-peach Argile, Nout C47 , rhymes to which can be found in the paintings and graphic works of the artists. Depending on the lighting, it can appear cooler or warmer. За перформанс на открытии отвечал «Хор исполнения желаний». Куратор выставки — Кристина Романова. Художники-участники представили размышления о желаниях сегодняшнего дня — собственных и чужих — через живопись, современную скульптуру, аудио и видеоинсталляции. Желания часто связаны с детством, когда ждешь их исполнения самым чудесным образом; об этом — сказочные работы Родиона Китаева. Потом желания становятся или совсем прозаичными объекты из серии «Потребление» от команды «ТОЙ» , или все более замысловатыми и призрачными. Мечты о покое отражены в изображениях таинственного леса Анны Быстровой, горячее желание жить — в произведениях Милы Гущиной. Многие из работ, созданные специально для выставки «Два желания», вступали в диалог с пространством особняка. Саша Нестёркина показала собственную версию утраченной люстры в одном из залов, Николай Онищенко устроил в старинной библиотеке вечеринку, на которую невозможно попасть, а художницы Дарья Киселёва и Ульяна Подкорытова представили фантазию на тему недосягаемого праздника.