орал и обзывался на своего собеседника (?) а мы смущенно переминались с ноги на ногу на холодном ветру марта. Текст этой книги доступен онлайн: елся и стоял рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Маша стояла, переминаясь с ноги на ногу в надежде согреться.
Переминаясь какая часть речи
| Нимфетки и фантазия | Фигуристка Елизавета Шанаева переехала коньком ногу Аннабель Морозов, спортсменки столкнулись на льду во время разминки на этапе Гран-при России в Красноярске, сообщает "Спорт Экспресс". |
| Укажите предложение, в котором вводное слово выделяется запятой только с одной стороны. | Аня, переминаясь с ноги на ногу от холода и от нужды, ожидала подругу, под взгляды проходивших мимо людей. |
| Возвращение в реальность | Переминаясь с ноги на ногу (1) от холода (2) Дима (3) немного выждав (4) вновь постучал в (5) обитую толстой жестью (6) дверь (7) но (8) желанного отклика так и не последовало (9) и он направился домой. |
| Контрольная работа для подготовки к ОГЭ | Переминаться с ноги на ногу. Красивые ноги без варикоза. От холода свело стопу пальцы. Почему сводит ноги от холода. Флоренс Бруденель босиком. |
| Переминаясь с ноги на ногу | На противоположном конце комнаты, у массивных, обитых бронзой дверей уже стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу курьер. |
История №757454
Хозяин так и стоял переминаясь с ноги на ногу, не зная что делать дальше. Переминаясь с ноги на ногу (1) и дрожа от холода (2) Дима (3) немного выждав (4) вновь постучал в (5) обитую толстой жестью (6) дверь (7) однако (8) желанного отклика так и не последовало (9) и тогда он направился домой. орал и обзывался на своего собеседника (?) а мы смущенно переминались с ноги на ногу на холодном ветру марта. Они переминались с ноги на ногу очень тихо, чтобы Мерк не услышал скрипа сапог, но у заики был очень тонкий слух, и обмануть его не удавалось.
Переминаясь с ноги на ногу от холода дима немного выждав огэ ответы
Видеозапись инцидента изучает полиция. Об этом сообщает "Петербургский дневник". Инцидент произошел 5 декабря: в парке у дома 108 на проспекте Ленина погас Вечный огонь.
Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают...
Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт. Рассказанная мне история о посвящении в медики молоденькой медсестры. Недавняя выпускница медучилища, хорошенькая и славная девчушка, впервые принимала участие в операции - ей нужно было следить за врачами и подавать всякие необходимые предметы.
Они сидели на кухне, обсуждали журналы, звёзд шоу-бизнеса, мальчиков, пили чай. Потом Даша переоделась, и пошла краситься. Лена что-то старалась выяснить по поводу нового ухажёра, а про себя думала, что тоже хотела бы с кем-нибудь встретиться, но её никто не приглашал, а сама она первой тоже не хотела никому звонить. Надела туфельки, взяла сумочку и вышла на улицу. Дни стояли теплые, долгожданное лето в самом разгаре, город жил своей обычной жизнью. Она села в маршрутку, и ровно в восемь приехала в назначенное место. Артём её уже ждал там. Увидев, обрадовался, и, пытаясь скрыть небольшую нервозность, предложил прогуляться. В целом ничего особенного не происходило. Они гуляли какое-то время как и сотни молодых пар. Потом он предложил Даше посидеть на скамейке в парке и выпить чего-нибудь. С этим добром они присели на скамеечке в безлюдной части парка, и неспешно потягивали пенный, а Даша нежно-сладкий алкогольный напиток. Они говорили о чём обычно на свиданиях разговаривают молодые юноши с кипящими гормонами, с молодыми девушками, которые жаждут влюбиться и быть любимыми. Время летело незаметно. Тёма рассказывал смешной случай из жизни, Даша смеялась, затем поведала историю про смешную учительницу в школе. Слабый алкоголь создавал приятные ощущения в голове, и девушка с удовольствием пила уже вторую бутылочку. Маленькая доза алкоголя ударила в голову, от чего ей стало тепло и приятно. К тому же она всё больше ощущала симпатию к Артёму. Он всё сильнее и сильнее к ней прижимался, и она не отталкивала его, как это уже случалось на нескольких других свиданиях, когда менее опытные ухажёры не производили на неё впечатления. В какой то момент ему позвонили на сотовый телефон, он немного поговорил, и сказал Даше, что через минуту вернётся, а сам куда-то ушёл. Она осталась одна на некоторое время. Мысли в голове текли вяло, по глазам видно было, что она уже пьяненькая. Юная девица поняла, что очень хочет прижаться и поцеловаться с Артёмом. От этой мысли слегка возбудилась. Ещё подумала о том, что больше не нужно пить, а то мало ли что Артём подумает, и ещё надо бы… - Ну вот я вернулся, ты не замёрзла? Всё нормально, - теряя голову от алкоголя, возбуждения, и внезапно появившегося лёгкого стыда неуверенно ответила она. Наступал кульминационный, в таких случаях, момент вечера. Парень что-то сказал, а девушка уже думала только о нём, и он понимал, что надо действовать.
Как рассказала Варвара, полк не получает гуманитарную помощь. Тюмень не отправляет, потому что подразделение якобы относится к Челябинской области — мужчины заключали контракты в Чебаркуле. А Челябинск ничего не направляет, так как по факту в полку служат тюменцы. Там прямо на бутылках с энергетиками, например, было подписано, для такого-то бойца. Некоторые жены даже кредиты брали, чтобы деньги мужьям перечислить… Но сейчас и этого рынка нет, его закрыли из-за опасной ситуации», — отметила жена контрактника. По словам женщины, она обращалась в прокуратуру Тюмени, но ей сказали, что помочь не могут. Якобы муж заключал контракт в Чебаркуле, значит туда и звонить. В прокуратуре Чебаркуля же ей ответили, что не могут дать ответ по ситуации. Также женщина направила в Минобороны заявление на расторжение контракта, чтобы вернуть мужа домой и отвести к врачам. Однако, как говорит тюменка, рассматривать это заявление будут 30-60 дней.
«Взгляд бегающий, трет лицо, переминается с ноги на ногу», – нарколог поставил диагноз Зеленскому
Поворачиваясь спиной к ветру и переминаясь с ноги на ногу, минут двадцать ждали автобус. A-21 Переминаясь с ноги на ногу от холода, Дмитрий еще раз постучал в обитую толстой жестью дверь. "Этa жeнщинa спaлa в пижaмe сo змeиным рисункoм, и ee oднa нoгa былa зa прeдeлaми oдeялa.
🕮 Читать книгу «Великая Империя. Элис» онлайн
Я в новостях смотрела, ты ничего про это не слышал?», — интересуется девушка у молодого человека. душой и телом там,только раньше сидела на приставном стульчике,а сегодня переминается с ноги на ногу в входа в этот перед хорошо можно проследить на примере ра обороны,который под жена гражданка. мой гештальт! громко хлопающий в ладоши топающий ногами. "Этa жeнщинa спaлa в пижaмe сo змeиным рисункoм, и ee oднa нoгa былa зa прeдeлaми oдeялa.
Читать онлайн Была холодная зима бесплатно
Как рассказывает Варвара, у ее мужа проблемы с ногами — острый варикоз. Из-за этого в 2017 году ему не позволили заключить контракт, отправили на операцию. Ilyavasilev320 русский язык источник алексей гостев мудрец 12541, закрыт 9 лет назад переминаясь с ноги на ногу 1от холода 2дмитрий. Ученики ёжились, переминались с ноги на ногу, посматривали на старца.
Укажите предложение, в котором вводное слово выделяется запятой только с одной стороны.
Оставьте дома любые украшения из металла, так как они на холоде очень быстро остывают, вызывая риск переохлаждения тех участков тела, к которым прилегают. Использование увлажняющей косметики для открытых участков тела лицо, руки на фоне низкой температуры окружающей среды увеличивает риск переохлаждения и обморожений. Крема рекомендуется использовать не позже, чем за три часа до выхода. Откажитесь от своих вредных привычек: старайтесь не курить на улице, поскольку никотин вызывает спазмы сосудов, нарушая кровообращение в сосудах головного мозга и сердца; не принимайте спиртное, так как алкоголь, вместо приписываемого ему согревающего эффекта, вызывает большую потерю тепла, тем самым, способствуя скорейшему переохлаждению. При длительном ожидании транспорта, чтобы не замерзли ноги, чаще двигайтесь, переминаясь с ноги на ногу. Чтобы терморегуляция вашего организма была на высоте для борьбы с холодом, придерживайтесь режима питания — не выходите на улицу на голодный желудок. В морозную погоду старайтесь не разговаривать по мобильному телефону и не слушать музыку в наушниках, так как холодные оливы наушников могут провоцировать простуживание с последующим развитием отита, а продолжительный разговор по телефону способен закончиться обморожением уха.
По возможности дышите через нос — это позволит избежать переохлаждения верхних дыхательных путей и, соответственно, всего организма.
Солдат Семен Тихонов стоял в карауле около маяка Эрасгрунд. Низенький каменный маяк был построен на островке против Мариегамна. На караул нужно было ходить через узкий замерзший пролив.
На маяке жил только сторож — старый глухой швед, бывший шкипер. Весь день он что-то сердито бормотал, жевал сухими желтыми губами и искоса поглядывал на заиндевелого солдата в башлыке, заходившего в сторожку греть красные большие руки. Царская служба, она, дед, не житье, а каторга. Дед молчал.
Тихонов садился на корточки около печки. Его замерзшая шинель стучала по полу, как деревянная. Швед кивал головой. Ты сторожишь, и я сторожу.
Только чего я сторожу — об том один Господь Бог ведает да его высокородие полковник Киселев. Один во всем полку стоящий человек — прапорщик Бестужев, мой полуротный командир, а твой постоялец. Бестужев снимал комнату в Мариегамне у маячного сторожа. Старик все дни проводил на маяке.
В Мариегамн он возвращался только по воскресным дням. Прислуживали прапорщику жена старика, седая старушка, и дочь Анна — темноволосая застенчивая девушка, бегавшая на лыжах как мальчик. Анна недавно кончила школу в Стокгольме, а теперь жила у родителей, помогала матери и все вечера напролет читала. Тихонов выкурил трубку крепкого табаку и, гремя ружьем и тесаком, вышел из сторожки.
Он захлопнул дубовую черную дверь, зажмурился от колючего снега, ударившего в глаза, и перекрестился. Тяжелая январская ночь стояла вплотную около тускло освещенных окон сторожки. Маяк не горел: зимой он был не нужен. Тихонов ходил по берегу с ружьем на плече, часто останавливался и стоя дремал.
Изредка в заливе лопался от мороза лед. Унылый гул долго катился к берегам. Тихонов встряхивал головой, чтобы прогнать сон, ругался и хрипло кричал: — Слуша-а-ай! Кричал он по привычке.
Вблизи часовых не было, и никто на его крик не отзывался. Только старый швед в сторожке каждый раз после этого крика медленно вставал, поправлял дрова в печке, возвращался к столу и продолжал читать толстую желтую Библию. Ветер стихал и точно прислушивался. Трескался лед, снег шуршал о каменную стену сторож-ки и скрипел под сапогами у солдата.
Солдат кашлял и сплевывал. Звуки эти давно наскучили ветру, и он, немного подождав, снова начинал сносить снег со льда к берегам и наваливать его длинными сугробами. Тихонову надоело кричать. Он замолк.
Ветер тоже стих. Вдруг в наступившей тишине, где-то очень далеко, на льду, солдат услышал глухой и медленный стук. Он поправил тесак и прислу-шался. Стук приближался.
Солдат осторожно прилег за камнями. Стук уже был слышен ясно, как будто по льду шел человек в тяжелых железных сапогах. Солдат торопливо перекрестился, положил ружье на камень и прицелился в темноту, где слышались шаги. На льду появилось темное пятно.
Оно медленно двигалось к берегу. Кто идет? Но никто не ответил. Тихонов всмот-релся и увидел двух человек.
Они шли молча, не останавливаясь, как глухие. Спутник его пытался поднять упавшего за плечи и посадить, но человек снова тяжело, как мертвый, падал на лед. Тихонов взял ружье на руку и осторожно подошел к лежащему. Тихонов взял лежащего за плечо и отдернул руку: под плащом он почувствовал твердый офицерский эполет.
Откуда идете и по какой надобности? Успеешь еще допытаться. Тихонов смолчал. Вместе с матросом он поднял офицера и внес его в сторожку.
Старый швед встал, захлопнул Библию и молча смотрел, как офицера укладывали на пол около печки. Потом он не торопясь достал из стенного шкафчика штоф с водкой, налил ее в синий стакан и, как обычно что-то бормоча и сердясь, поднял офицеру голову и влил ему водку в рот. Водка разлилась по грязному мундиру. Офицер вздохнул, открыл глаза, увидел Тихонова и порывисто сел.
Офицер усмехнулся. В Швецию. А надобность у нас простая, братец: спасаемся от царской петли. Тихонов молчал.
Он вытер нос мокрым рукавом шинели и долго мигал воспаленными от ветра глазами. Все равно не пройдете. Прапорщик Бестужев нам объяснял. Тихонов помолчал, помялся и спросил: — Разрешите узнать, ваше благородие: был ли в деле лейб-гвардии Московский полк?
На стороне мятежников. Его расстреляли картечью. Тихонов сел на корточки около печки и задумался. Неужто убили?
Тихонов сидел все так же, уставившись на огонь. За вольность народную, за счастливую солдатскую долю. Царь Николай — тиран. Он слезами затопит Россию; засечет ее насмерть.
Наше дело проиграно, но семена брошены и взойдут. Не ты, так внуки твои увидят бесслезную жизнь и нас за нее поблагодарят. Офицер встал, запахнул плащ и надел простую крестьянскую меховую шапку. Несмотря на жару в сторожке, в лице офицера не было ни кровинки.
Он крепко взялся дрожащей левой рукой за стол и сказал матросу: — Ну, Пахомыч, пойдем. Ночь еще долгая, до света успеем отойти на пять выстрелов от островов. Места здесь опасные. Офицер махнул рукой и нетвердо пошел к двери.
Матрос пошел за ним следом. Тихонов вскочил. Тот быстро обернулся. Матрос схватил Тихонова за руки.
Трясущимися руками Тихонов начал развязывать свою солдатскую сумку, оборвал ремешки и вытащил краюху черного хлеба и кусок сала, завернутый в чистую тряпку. Не обижайся. Тихонов упал на колени и поклонился офицеру в ноги. Тихонов тяжело поднялся.
Офицер притянул его к себе, и они поцеловались. Матрос похлопал Тихонова по плечу: — Ну, прощай, служба! Они вышли. Тихонов стоял у дверей.
Ружье его валялось на полу около печки. Старый швед судорожно мял рукой небритую щеку. Тихонов обернулся к нему, прижал заскорузлый палец к губам и погрозил большим кулаком. Швед радостно закивал — очевидно, понял.
Гулкий и близкий выстрел ударил в темноте. За ним — второй, третий, и хриплый голос закричал совсем близко: — Часовой! Тихонов узнал голос полкового командира. Раз в неделю Киселев проверял по ночам караулы.
Тихонов не двинулся с места, только быстро оправил шинель. Дверь распахнулась. Нагнув голову, через высокий порог переступил Киселев. За ним следом шел Мерк.
Два солдата держали в сенях за руки офицера в крестьянской шапке и матроса. Солдаты неловко ввели арестованных. Офицер молчал. Киселев распахнул его плащ.
Офицер вспыхнул, выпрямился и столкнул Киселева левой рукой. Правая рука у него была забинтована. На бинтах запеклась черными пятнами кровь. Тогда Киселев медленно подошел к Тихонову и посмотрел ему в глаза.
Тихонов моргал глазами. Дать триста шпицрутенов! Засечь, как собаку! Когда увели арестованных и Тихонова, старый швед погасил свечу, вышел из сторожки и осторожно, сделав большую петлю, пошел по льду в Мариегамн.
Всю дорогу он кряхтел и ругался. Бестужева произвели в прапорщики летом. Он тотчас же подал прошение об отставке. Вначале он ждал приказа из Петербурга об отставке с нетерпением, но потом начал думать об этом приказе даже с некоторым страхом и дрожью в сердце.
Он привык к Мариегамну, к пустынным островам, где в ясном воздухе долго теплились вечерние зори, к хмурому и доброму народу, к своим книгам, к чистой комнате, устланной половиками из морской травы, к старухе хозяйке и к застенчивой тоненькой Анне. Сейчас, думая об отъезде в Россию, он все чаще повторял про себя навязчивые стихи: Я вспомню с тайным сладострастьем Пустынную страну, Где я в размолвке с тихим счастьем Провел мою весну… Анна часто бегала на лыжах на соседний остров к подруге. Просыпаясь по утрам, Бестужев слышал под замерзшим окошком свист лыж по снегу и грудной голос Анны, кричавшей матери прощальные ласковые слова. Бестужев вставал, отодвигал занавеску и видел знакомую и милую картину.
Снег лежал на крышах пухлыми пластами, как на елочных ветвях. Вся комната была озарена оранжевым блеском солнца и огня, шумно пылавшего в камине, и Анна — вся в снегу, слетавшем на нее с ветвей, — скользила на лыжах через поле к сосновому лесу. Однажды Бестужев высказал желание пробежать вместе с Анной на лыжах на соседний остров. Анна засмеялась и согласилась.
Вышли они утром. В лесу было сумрачно. Сухие сосновые иглы медленно падали к их ногам. В густых чащах Анна воткнула палки в снег и остановилась.
Зрелище, открывшееся их глазам, было исполнено необыкновенной прелести. В чащах стояло безмолвие и не было ни малейшего ветерка. Вверху же, над вершинами леса, дул слабый ветер. Он сбрасывал с ветвей снег.
Сотни снежных хлопьев падали сверху, серебрясь в косых лучах солнечного света, придававшего зимним чащам таинственное освещение. Хлопья падали, задевали за ветки, рассыпались в длинные, медленно спускавшиеся к земле полосы белой пыли, шуршали вокруг, как сухой дождь. Бестужев взглянул на Анну. Она была покрыта снежной пылью.
Сквозь эту пыль блестели ее губы, мокрые ресницы и зеленоватые переставшие смеяться глаза. Анна быстро обернулась к нему, зацепила палками за ствол ели, и водопады мягкого снега обрушились на нее и Бестужева. Бестужев снял с ее руки зеленую вязаную варежку и поцеловал холодные пальцы. Она молча взяла Бестужева рукой за подбородок и долго, печально смотрела ему в лицо.
Потом оттолкнулась палками и побежала сквозь заросли, оставляя за собой вихри снега. Бестужев едва поспевал за ней. На соседнем острове они зашли в дом, показавшийся Бестужеву построенным из старого янтаря — так желты были его бревенчатые стены. Беловолосая девушка-дурнушка, подруга Анны, напоила их горячим молоком.
Анна много болтала, и смех ее был слишком звонок и неспокоен. Подруга смотрела на Бестужева и Анну с лукавой улыбкой — так улыбаются люди, наблюдая чужое счастье. Обратно шли медленно, молча. Первые звезды загорались над заливом.
Одна из них — самая яркая, сияющая нестерпимым синим огнем, — стояла очень далеко, в южной, зеленоватой части неба, прямо над верхней реей большого корабля. Всю ночь после этой прогулки Анна проплакала. А наутро пришел отец. Он что-то отрывисто и сердито говорил ей.
Потом в доме затихли. Днем Бестужев видел, как Анна вышла на крыльцо, долго стояла неподвижно и смотрела на залив, наморщив брови. Бестужев хотел окликнуть ее, но не осмелился. Он решил, что, выйдя в отставку, никуда не уедет, останется на острове и, пренебрегая насмешками полковых товарищей и запрещением ее отца, обязательно женится на Анне.
Офицерская пирушка затянулась далеко за полночь. Горел камин. В его багровых отблесках ночь за окнами казалась особенно синей. Изредка маленькая снежинка прилипала снаружи к стеклу, и если пристально вглядеться, то можно было увидеть ее тончайшее кристаллическое строение.
Пили вяло, хотя ни Киселева, ни Мерка не было. Оба они ушли проверять ночные караулы. Пили плохо уже давно — со времени первого известия о мятеже в Петербурге. От ломберных столов подымалась меловая пыль и першило горло.
Игроки понтировали молча, посасывая потухшие трубки. Жарко горели свечи. Поздней ночью вошел вестовой. Стараясь не стучать сапогами, он подошел к Бестужеву и доложил, что его дожидается в прихожей неизвестная девица.
Лицо вестового было каменное. Офицеры переглянулись, и лишь кое-кто чуть заметно улыбнулся в усы. В прежнее время этот случай вызвал бы взрыв шуток и игривых предположений, но сейчас шутки никому не приходили на ум. Бестужев быстро поднялся и вышел.
В прихожей его дожидалась Анна. Он взглянул на ее бледное лицо с прилипшими ко лбу прядями мокрых волос и спросил быстрым шепотом: — Анна, что случилось? Девушка задыхалась. Там схватили русского офицера.
Он шел через залив в Швецию. Он бунтовщик. Что делать, Павел? Такой же холод он ощущал в бою под Бородином и в Петербурге, когда вырвал шапку из рук великого князя.
Он взял ее за руку и ввел в зал. Офицеры, увидев заплаканную девушку, встали. Только игроки не заметили прихода Анны и продолжали скрипеть мелками и перекидывать карты. Молодой и пылкий поручик Лобов рванулся к Бестужеву: — Ну, говори скорее, без предисловий!
Топот сапог и звон шпор не дали Бестужеву возможности продолжать. Дверь открылась. Вошел засыпанный снегом Киселев. Он сбросил мокрый плащ на стул и обвел офицеров веселым и хитрым взглядом.
Взгляд этот как бы говорил: «Вот вы увидите сейчас, какой сюрприз я вам приготовил! Он замешкался в передней, счищая с ботфортов снег. Мель-ком взглянув на Анну, стоявшую рядом с Бестужевым, он сказал с презрительной учтивостью: — Прапорщик Бестужев, вам должно быть известно, что на офицерских собраниях полагается присутствовать лишь женам, близким семейным и невестам господ офицеров. Бестужев вспыхнул.
Анна стояла помертвевшая и спокойная. Мерк поклонился и прозвенел шпорами. Никто не обратил внимания на его выходку; все смотрели на возбужденного полкового командира. Наступила такая тишина, что было слышно, как поскрипывают под чьей-то ногой навощенные половицы.
С ним задержан второй мятежник — матрос взбунтовавшегося против императора гвардейского экипажа. Ему хотелось проверить впечатление, какое должны были произвести его слова. Офицеры хмуро молчали. Поскольку среди вас могут найтись люди, знающие его по прежней службе или по старому знакомству, то я полагаю необходимым предъявить вам бунтовщика для опознания.
Киселев постучал саблей о пол. Дверь отворилась, и солдаты ввели в комнату молодого офицера с обнаженной головой. На лбу его синел кровоподтек. Он провел рукой по слипшимся, спутанным волосам и внимательно посмотрел на офицеров.
Взгляд этот, печальный и спокойный взгляд человека, готового к смерти, запомнился многим на долгие годы. Офицер остановился около стола и положил на него худую маленькую руку. Кто вы такой и как ваше имя? Он покачнулся и судорожно впился в стол пальцами.
Худая его рука сорвалась со стола. Бестужев бросился к арестованному и пододвинул ему стул. Офицер сел, оперся локтем и опустил на ладонь голову. Видно было, что он изнурен до беспамятства.
Плащ его распахнулся, и офицеры увидели правую руку в заскорузлых, засохших бинтах. Краюха черного хлеба упала из-под плаща и покатилась по полу. Лобов поспешно поднял ее и положил на стол около арестованного. Киселев снова взглянул на своих офицеров и насупился.
Он увидел побледневшие, сосредоточенные лица, увидел глаза, полные тревоги и сострадания, и решил скорее закончить неудавшийся спектакль. Офицеры не отвечали. Бестужев сделал шаг вперед и, глядя в побелевшие от ярости глаза Киселева, спокойно сказал: — Есть простые законы, отделяющие нас от скотов. Один из этих законов — человечность в отношении к пленным.
Этот офицер ранен и голоден. У него обморожены пальцы. Какое право вы имеете устраивать перед нами подлейший фарс и совершать надругательство над человеком? Напрасно вы ищете нашего сочувствия — его не будет.
Офицеры придвинулись ближе к Бестужеву и молчали. Спина у арестованного затряслась, он упал головою на стол. Анна бросилась к нему, обняла его за плечи и начала торопливо успокаивать, перемешивая русские и шведские слова — Это кто? Анна медленно поднялась и вышла.
Лицо ее горело тяжелым румянцем. Бестужев подошел к Киселеву и наотмашь ударил его по лицу. Киселев выхватил саблю. Офицеры бросились к нему и схватили за руки.
Киселев забыл, что ему, как полковому командиру, нельзя было драться со своим подчиненным. На крыльце Бестужева ждала плачущая Анна. Мерк вызвал караул и приказал увести арестованного. Офицеры тотчас разошлись, забыв погасить свечи.
Они горели до утра, наполняя комнату чадом. С грохотом сыпался на палубы кораблей слежавшийся на реях снег. Мигали, загасая, фонари. Подобно далекой пушечной канонаде, гудел в заливе лед — его ломало ветром.
Ветер был теплый и тяжелый. Он стеснял дыхание и приносил с собой воздух неожиданной оттепели. Бестужев ни слова не сказал Анне о том, что произошло после ее ухода. Она протянула ему руку.
Он сбросил мокрый плащ на стул и обвел офицеров веселым и хитрым взглядом. Взгляд этот как бы говорил: «Вот вы увидите сейчас, какой сюрприз я вам приготовил! Он замешкался в передней, счищая с ботфортов снег.
Мель-ком взглянув на Анну, стоявшую рядом с Бестужевым, он сказал с презрительной учтивостью: — Прапорщик Бестужев, вам должно быть известно, что на офицерских собраниях полагается присутствовать лишь женам, близким семейным и невестам господ офицеров. Бестужев вспыхнул. Анна стояла помертвевшая и спокойная.
Мерк поклонился и прозвенел шпорами. Никто не обратил внимания на его выходку; все смотрели на возбужденного полкового командира. Наступила такая тишина, что было слышно, как поскрипывают под чьей-то ногой навощенные половицы.
С ним задержан второй мятежник — матрос взбунтовавшегося против императора гвардейского экипажа. Ему хотелось проверить впечатление, какое должны были произвести его слова. Офицеры хмуро молчали.
Поскольку среди вас могут найтись люди, знающие его по прежней службе или по старому знакомству, то я полагаю необходимым предъявить вам бунтовщика для опознания. Киселев постучал саблей о пол. Дверь отворилась, и солдаты ввели в комнату молодого офицера с обнаженной головой.
На лбу его синел кровоподтек. Он провел рукой по слипшимся, спутанным волосам и внимательно посмотрел на офицеров. Взгляд этот, печальный и спокойный взгляд человека, готового к смерти, запомнился многим на долгие годы.
Офицер остановился около стола и положил на него худую маленькую руку. Кто вы такой и как ваше имя? Он покачнулся и судорожно впился в стол пальцами.
Худая его рука сорвалась со стола. Бестужев бросился к арестованному и пододвинул ему стул. Офицер сел, оперся локтем и опустил на ладонь голову.
Видно было, что он изнурен до беспамятства. Плащ его распахнулся, и офицеры увидели правую руку в заскорузлых, засохших бинтах. Краюха черного хлеба упала из-под плаща и покатилась по полу.
Лобов поспешно поднял ее и положил на стол около арестованного. Киселев снова взглянул на своих офицеров и насупился. Он увидел побледневшие, сосредоточенные лица, увидел глаза, полные тревоги и сострадания, и решил скорее закончить неудавшийся спектакль.
Офицеры не отвечали. Бестужев сделал шаг вперед и, глядя в побелевшие от ярости глаза Киселева, спокойно сказал: — Есть простые законы, отделяющие нас от скотов. Один из этих законов — человечность в отношении к пленным.
Этот офицер ранен и голоден. У него обморожены пальцы. Какое право вы имеете устраивать перед нами подлейший фарс и совершать надругательство над человеком?
Напрасно вы ищете нашего сочувствия — его не будет. Офицеры придвинулись ближе к Бестужеву и молчали. Спина у арестованного затряслась, он упал головою на стол.
Анна бросилась к нему, обняла его за плечи и начала торопливо успокаивать, перемешивая русские и шведские слова — Это кто? Анна медленно поднялась и вышла. Лицо ее горело тяжелым румянцем.
Бестужев подошел к Киселеву и наотмашь ударил его по лицу. Киселев выхватил саблю. Офицеры бросились к нему и схватили за руки.
Киселев забыл, что ему, как полковому командиру, нельзя было драться со своим подчиненным. На крыльце Бестужева ждала плачущая Анна. Мерк вызвал караул и приказал увести арестованного.
Офицеры тотчас разошлись, забыв погасить свечи. Они горели до утра, наполняя комнату чадом. С грохотом сыпался на палубы кораблей слежавшийся на реях снег.
Мигали, загасая, фонари. Подобно далекой пушечной канонаде, гудел в заливе лед — его ломало ветром. Ветер был теплый и тяжелый.
Он стеснял дыхание и приносил с собой воздух неожиданной оттепели. Бестужев ни слова не сказал Анне о том, что произошло после ее ухода. Она протянула ему руку.
Он сжал ее выше кисти и даже сквозь свист ветра и яростный шум бури услышал, как отдавалось в ее теплой руке частое биение сердца. Сила моей любви к вам так велика, что я не имею достаточных слов, чтобы ее выразить. Анна низко наклонила голову и ничего не ответила.
Ветер бушевал над городком с такой силой, будто хотел сорвать и унести на север эту тяжелую, непереносимую ночь с ее кромешным мраком, слезами, чадом свечей, людской жестокостью и любовью. Ветер срывал с ресниц Анны редкие слезы. Временами порывы ветра были так неистовы, что казалось, вот-вот ветер начисто сдует ночь и ей на смену откроется блистающее рассветное небо, покрытое легкими облаками.
В доме у Анны горел свет, на крыльце было натоптано. В прихожей крепко пахло табаком. Бестужев прошел в свою комнату, но едва он успел сбросить плащ и отстегнуть саблю, как Анна окликнула его из-за двери.
Бестужев вышел. Бестужев, волнуясь, пошел за Анной. Старик ждал его в кухне.
Он тяжело поднялся навстречу, и вместе с ним из-за стола поднялось несколько седобородых неуклюжих шведов. Бестужев узнал их — то были шкипера кораблей, зимовавших в Мариегамне. Только один среди шкиперов значительно отличался от остальных.
Он был черен, низок ростом, и глаза его хитро смеялись. Это был шкипер французского брига, Жак Пинер, застигнутый зимой со своим кораблем в Ботническом заливе и нетерпеливо дожидавшийся весны. Не можем ли мы быть вам полезны, сударь?
Бестужев смутно начал догадываться, зачем его позвали шкипера. Ветер ломает лед. Старик замолчал и пошевелил сухими губами.
Шкипера говорили по-шведски. Бестужев понимал их с трудом. Он вопросительно взглянул на Анну, и она начала вполголоса переводить их неторопливый разговор.
Но его, к счастью, нету. Кто первый готов выйти в море? За мной меньше следят: я несу на корме флаг французского королевства.
Каждый из нас хотел бы спасти от виселицы вашего соотечественника. Каждый из нас понимает, что где бы человек ни сражался за свободу, он сражался за нее и для нас. Мы — шведы, финны, французы; он — русский.
Мы уважаем его. Каждый из нас умеет молчать. А что касается страха… — старик усмехнулся, — что касается страха, то об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз за кружкой пива.
Сколько раз за каждое плавание смерть цепляется за наши борта и строит нам рожи — никто даже не станет считать. Если ветер не стихнет, то не позже чем послезавтра ночью я снимусь с якоря. Старики встали и засопели трубками.
Бестужев крепко пожал им руки, и они, натягивая кожаные плащи и стараясь не стучать тяжелыми сапогами, вышли из дому через дверь, ведущую в сад. Бестужев несколько минут говорил с Пинером. Надо было предусмотреть все препятствия к побегу, чтобы по возможности их избежать.
Уходя, Пинер подмигнул и похлопал Бестужева по рукаву: — Корабль велик, на нем хватит места для всех. Я с радостью приму на борт еще одного офицера, и если мне не изменяет мой старый шкиперский глаз, то и прелестную девушку, его невесту. Не так ли?
Я доверяю любящим: они великодушны. Не принимайте это за шутку. Я прожил жизнь, полную неожиданностей и предательств.
Поэтому я решаюсь дать вам совет: бегите отсюда. Мне надо подумать. Француз попрощался и вышел.
Бестужев вернулся в свою комнату, зажег свечу и сел к столу. Он сжал голову ладонями и задумался: как быть с дуэлью? Ежели он будет завтра убит на дуэли, то побег не состоится, арестованного офицера и матроса отправят с первой оказией в Петербург и там повесят.
Этого нельзя было допускать. Ежели он откажется от дуэли, то его сочтут трусом. Киселев предаст его военному суду за тяжкое оскорбление полкового командира, побег тоже будет сорван, позор ляжет на голову Бестужева и отравит последние дни.
Оставалось одно: оттянуть дуэль до совершения побега, остаться в Мариегамне и стреляться. Это означало крушение всех его тайных мыслей о бегстве с Анной и жизни, полной радости и скитаний. После разговора с Пинером он уже видел себя вместе с Анной на палубе брига, плывущего в виду плодоносных южных берегов.
В прибрежных долинах и на высотах, одетых померанцевыми рощами, разбросаны селения и замки. Вода журчит за кормой корабля. Матросы улыбаются, поглядывая на молодую женщину, и уступают ей дорогу.
Она осторожно ведет под руку по палубе офицера с перевязанной правой рукой, возвращенного их общими усилиями к жизни. Старинные города подымаются из морских вод и волнуют сердце. Кровли их блестят под солнцем.
Песни рыбаков долетают из утреннего тумана. Бестужев решил затянуть дуэль до того времени, пока не будут спасены офицер и матрос. Мысль о двух людях, спасенных им, будет жить в сердце у него и Анны и сделает их счастливыми.
Бестужев задумался. Он не слышал голосов старика и Анны за стеной и шагов Анны, подошедшей к двери. Анна вошла без стука.
Бестужев обернулся. Анна стояла в дверях, прислонившись к косяку. Он говорит, что ты будешь достойным мужем.
Бестужев встал. Правда, Павел? Зеленоватый таинственный свет зари проникал в комнату, и Анна казалась в этом свете очень бледной.
Она улыбнулась. Бестужев сделал шаг к ней, но внезапный грохот барабанов раздался за окнами. Барабаны гремели торопливо, часто, но не могли заглушить отдаленный человеческий крик.
Бестужев остановился. Она со страхом смотрела в окно. За ним ветер нес черный дым из труб, и в синеватом воздухе все громче, все настойчивее били барабаны.
Анна медленно опустилась на пол: она потеряла сознание. Семена Тихонова разбудили на рассвете. Унтер-офицер оставил дверь караульной комнаты открытой.
Сырой ветер дул по полу и шуршал соломой. Невыспавшиеся солдаты теснились на крыльце, погромыхивали прикладами и громко зевали. Тихонов вскочил и начал торопливо натягивать сапоги.
Он быстро оделся и стал во фронт. Унтер-офицер повернул его, как чучело, осмотрел со всех сторон и сказал: — Эх ты, Иван-мученик, ружье-то возьми! Тихонов не понял, зачем брать ружье, когда его ведут пороть шпицрутенами, но ружье взял.
Его вывели. Снег шуршал и оседал на крышах. Каркали, как перед дождем, вороны.
Дым из труб прижимало к земле. В домах было еще темно. Где ж это видано, чтобы давали триста шпицрутенов!
Тогда уж лучше камень на шею — и в прорубь». Вышли на плац. В две узкие шеренги лицом друг к другу были выстроены солдаты с шомполами в руках.
На фланге стояли барабанщики. Около них ходил, покуривая трубку, Мерк. Изредка носком сапога он легонько ударял то одного, то другого барабанщика по ногам — выравнивал строй.
Тихонова подвели к Мерку. Он внимательно смотрел, как Тихонов застывшими пальцами расстегивал медные пуговицы и стаскивал мундир. Ну, гляди, держись молодцом.
Солдаты неестественно вытянулись и застыли. Барабанщики подняли палочки над серой кожей барабанов. Только посредине на каждом барабане темнело пятно от ударов.
Унтер-офицер и рыжеусый солдат привязали руки Тихонова к прикладу его ружья, взялись за дуло и повели Тихонова к началу шеренги. Тихонов шел медленно, будто недоумевая. Прогнать рядового Тихонова сквозь строй.
Дать триста ударов. Загремели, сбиваясь, барабаны. Унтер-офицер и рыжеусый солдат рванули Тихонова за дуло ружья.
Тихонов упал, прополз несколько шагов по снегу, поднялся и, шатаясь, вошел в тесный проход между солдатами. Просвистел первый шомпол. Тогда Тихонов повернул к Мерку страшное, налитое кровью лицо и крикнул, срывая голос: — Правду в кандалы не забьешь!
Не забьешь, братцы! Придет им конец, извергам, кровососам! Он бессвязно кричал и упирался.
Со спины сочились струйки крови. Ныли и гудели барабаны. У солдат тряслись губы.
На пятидесятом ударе Тихонов упал. Его подняли. К спине прилипли комья кровавого снега.
Через несколько ударов он упал снова. Его волокли по снегу, он хрипел. Солдаты без приказа опустили шомпола.
Барабаны затихли. Унтер-офицер и рыжеусый солдат перевернули Тихонова лицом вверх. Мерк нагнулся.
Тихонов открыл глаза и посмотрел на небо мутным, безжизненным взглядом. Потом он перевел глаза на Мерка, с натугой сел, и челюсти у него задвигались, будто он пережевывал черствый хлеб. Мерк быстро выпрямился.
Тихонов хотел плюнуть ему в лицо, но кровавая слюна стекла у него по подбородку и застряла в небритой щетине. Солдаты быстро подхватили Тихонова, положили на шинель лицом вниз и понесли в полковой лазарет. Утром к Бестужеву приехали секунданты Киселева.
Они застали Бестужева с правой рукой на перевязи. Вчера, возвращаясь ночью домой, я упал и повредил правую руку. Поверьте, что эта задержка мне крайне неприятна, но причина достаточно уважительная.
Стрелять я не могу. Я приму все меры к тому, чтобы рука у меня была излечена в кратчайшее время. Разрешите узнать их имена.
Бестужев назвал Лобова и полкового лекаря Траубе. С утра он успел известить их об этом запиской. Бестужев покраснел.
Секунданты откланялись и вышли. Через час приехал на маленьких санках, запряженных водовозной клячей, полковой лекарь Траубе — подслеповатый, с покрытыми розовым пухом щеками, в громадных очках. Он ласково мял левую руку Бестужева в пухлых ладонях и сказал, что Киселев, как известный забияка и дуэлянт, требует, чтобы дуэль состоялась не позже завтрашнего утра, с тем чтобы оба противника стреляли левой рукой.
Сердце у Бестужева упало. Он согласился. Траубе хотел осмотреть у Бестужева правую руку, но тот отмахнулся.
Траубе снял очки, долго протирал их красным платком и моргал светлыми ресницами, едва прикрывавшими его выпуклые глаза. Лицо лекаря морщилось, и углы рта дрожали. Вот уж действительно, как говорят старики, настали черные дни.
Ночью доставили ко мне в лазарет двух задержанных мятежников. Он нуждается в лечении, он истощен. А у матроса отморожены ноги.
Чтобы можно было потом повесить? Лекарь уронил на пол красный платок. Для чего сохранять здоровье людям, если их ожидает неизбежная казнь?
Лекарь снова снял очки и начал судорожно их протирать. Тогда Бестужев наклонился к лекарю и сказал тихо: — Если у вас есть хоть капля мягкосердечия и чести, если совесть не позволяет вам быть участником казни, каковым вы сейчас являетесь, то слушайте… Лекарь опасливо взглянул на окна и придвинулся к Бестужеву. Они говорили долго.
Вставая, Бестужев сказал: — Я буду у вас в лазарете сегодня вечером. Мне надобно ознакомиться с его расположением и заодно навестить солдата моей роты Тихонова. Его сегодня секли.
Он потерял много крови. Лекарь попрощался и вышел. Водовозная кляча медленно потащила его сани к лазарету.
Бестужев подошел к окошку и прижался лбом к холодному стеклу. В сумерки Анна с Бестужевым вышли из дому. Анна весь день тревожилась.
Она видела, как к Бестужеву приезжали офицеры, видела лекаря, но ни о чем не спрашивала. Она думала, что все это связано с приготовлениями к побегу. С утра до ранних сумерек она просидела у горящего камина, закутавшись в платок, и отказалась от обеда, даже от чашки кофе.
При каждом шуме она вздрагивала: ей все время мерещился грохот барабанов. За день она осунулась, морщинка легла около ее нервных, взлетающих бровей, и в глазах, когда она смотрела на Бестужева, появился печальный, материнский свет. Бестужев не выдерживал ее взгляда и отводил глаза.
Он чувствовал глубокое смущение оттого, что вынужден был молчать о дуэли. Он непрестанно думал об Анне. Он испытывал жестокую горечь оттого, что их любовь началась так поздно и незадачливо, в эти черные, неспокойные дни.
А ведь еще недавно она могла бы так пленительно расцвесть среди свежей и мягкой зимы, заставлявшей гулко биться горячее сердце, под веселый треск печей, под детский смех простодушных стариков, под звон прадедовских курантов. Анна с Бестужевым вышли на окраину городка, к морскому берегу. Ноги проваливались в снег.
На берегу Анна тронула Бестужева за руку и показала на море. За неширокой полосой толстого треснувшего льда оно уже шумело пенистыми темными валами, и ветер нес в лицо водяную пыль. Невдалеке виднелись корабли.
Они качались, принимая удары волн. Якорные цепи то опускались в черную воду, то подымались с тяжелым звоном, и с них лились пенистые потоки. Дул южный ветер.
Временами начинал падать крупный мокрый снег. Он таял на лице и затягивал морские дали зловещей мутью.
Б Поздним вечером 1 когда рабочие поужинали 2 Мальва 3 усталая и задумчивая 4 сидела на лодке 5 опрокинутой вверх дном 6 и смотрела на море 7 одетое сумраком. Образец выполнения.
Инспекционные рейды мэра Смоленска Александра Новикова по районам. Почему это работает
Один из наших читателей снял ее на фото в Советском районе областного центра на площади Партизан. Родители, обратите внимание на свою дочь! Купите ей уже теплые носки!
Просмотров: 3 Хм, а кто кроме Марины из знакомых знает, что я здесь? И это очень плохо.
Надо кому-нибудь хоть позвонить и предупредить, что я здесь. В случае чего, хоть будут знать, где искать мой хладный труп. Только не знаю, кому звонить-то? Ну предупрежу я, и что?
Мне бы отсюда еще живой и невредимой выйти. Так, я паникую, надо взять себя в руки. Все нормально. Взгляд упал на красный фаллос.
Недавняя выпускница медучилища, хорошенькая и славная девчушка, впервые принимала участие в операции - ей нужно было следить за врачами и подавать всякие необходимые предметы. А надо сказать, операцию проводил маститый хирург, красавец-мужчина средних лет, которого обожала вся больница. Девчушка, естественно, страшно волновалась. А была у врача особенность — проводя операцию, он, уставая, начинал переминаться с ноги на ногу.
Напуганная девчушка шепотом спрашивает у соседа-ассистента, мол, чего это он?
Разве не достоин уважения, достойной оплаты и достойной пенсии человек, проработавший 30 лет водителем? Или 40 лет врачом? Или человек, сначала отучившийся в ПТУ, потом много лет работавший на одном и том же месте у станка, чтобы стать высокопрофессиональным токарем?
Без этих людей не взлетит ни один самолет, не заработает ни один компьютер, не выйдет в эфир ни одна телепрограмма. Именно эти люди — основа всего. Да, возможно, они не так быстры, предприимчивы и мобильны, потому почти любая рабочая специальность или уж тем более инженерная, требует сначала образования, а потом долгой практики, чтобы приобрести необходимый опыт, зато они в самом прямом смысле держат на своих плечах мир. Увы, часто в нашем сегодняшнем мире, в свете совсем еще недавно доминирующих ценностей этим людям было нечем особо похвастаться — они много работали, но в большинстве своем получали за свой труд совершенно небольшие, явно неадекватные деньги.
Даже термин есть «работающие бедные», когда тяжко работающий и профессиональный человек еле-еле сводит концы с концами, чтобы прокормить семью. Помните в школе мы проходили поэму «Железная дорога» Некрасова? Там между героями поэмы основной спор в том, кто построил железную дорогу — граф, давший на нее деньги, или рабочие укладывавшие рельсы по колено в ледяной грязи. Наш современный мир, увы, пока не отличается уважительным отношением к человеку труда.
Но, похоже, ситуация меняется. И я очень надеюсь, что в обозримой перспективе большинство новостей у нас, как в свое время в СССР, будут вести с полей, репортажи с заводов, рассказы про то, как открываются новые производства, а рабочие люди получают достойную и все более возрастающую зарплату, как они нужны стране, а потому счастливы. Такие новости даже с точки зрения психического здоровья общества гораздо полезнее, чем бесконечные сообщения об обвалах и провалах, не говоря уже об, извините, «светской хронике» или криминальных новостях. Фразу эту произносит американский рабочий лидер Микаэль Тингмастер: «Подумайте-ка, никому еще не пришло в голову, что мы сильнее всех, богаче всех, веселее всех: дома городов, мебель домов, одежду людей, хлеб, печатную книгу, машины, инструменты, утварь, оружие, корабли, пушки, сосиски, пиво, кандалы, паровозы, вагоны, железнодорожные рельсы — делаем мы, и никто другой.
Стоит нам опустить руки — и вещи исчезнут, станут антикварной редкостью». Я хотел бы, чтобы наша страна быстрее вернулась в реальный мир после долгих лет «либерального» наркоза. Я хотел бы, чтобы вся пропаганда, все новости прославляли человека-творца. Я хотел бы видеть в новостях человека труда, я хотел бы сам им быть, я хотел бы вместе со всеми чувствовать нужность своей стране и сопричастность к общему делу.
Я бы хотел услышать современную версию песни про монтажников-высотников.