Я давно уже решил предложить мыслящему аспиранту научную тему для дипломной работы – «Юрий Бондарев – публицист». «Приношу глубокие соболезнования родным, близким Юрия Васильевича Бондарева. Юрий Васильевич — выдающийся писатель, фронтовик. Не принявший перестройку Бондарев стал лидером Союза Писателей России.
Юрий Бондарев - биография, новости, личная жизнь
| Ушел из жизни писатель Юрий Бондарев » ГТРК Волгоград-ТРВ | Юрий Васильевич Бондарев — советский писатель, публицист, сценарист, является членом Союза писателей, занимался общественной деятельность, участник Великой отечественной войны. |
| Юрий Бондарев: командир батареи | 29 марта 2020 года ушел из жизни наш земляк, писатель-фронтовик Юрий Васильевич Бондарев. |
| Юрий Бондарев: Ну заплачь хоть, а? По мне заплачь! | Ведь, кроме того, Юрий Васильевич Бондарев стал в определённом смысле символом непоколебимой гражданской позиции, что колоссально подняло его авторитет в глазах большей части российского общества. |
| Дочь писателя-фронтовика Юрия Бондарева сообщила ФАН подробности его смерти | В Москве на 97-м году жизни скончался писатель-фронтовик Юрий Бондарев, автор книг «Горячий снег», «Батальоны просят огня» и многих других. |
| Путин выразил соболезнования в связи со смертью писателя-фронтовика Юрия Бондарева | ОТР | Юрий Бондарев служил командиром минометного расчета 308-го полка 98-й стрелковой дивизии. |
Жизнь и непростая судьба русского писателя Юрия Бондарева
«Приношу глубокие соболезнования родным, близким Юрия Васильевича Бондарева. Юрий Васильевич — выдающийся писатель, фронтовик. Сегодня, 29 марта, на 97-м году жизни скончался известный советский писатель-фронтовик Юрий Бондарев. Сегодня исполняется 9 дней, как от нас ушёл выдающийся русский и советский писатель, Герой Социалистического Труда Юрий Васильевич Бондарев. Юрий Бондарев участвовал в боях под Сталинградом, форсировал Днепр и освобождал Киев, был несколько раз ранен. Юрий Бондарев относится к числу немногих писателей «счастливого соединения имени и таланта, таланта и славы, заслуженной книгами».
Жесткая грубая школа
- География полетов по России и миру с расписанием и примерными ценами
- «Самое страшное — первая бомбардировка»
- Умер писатель-фронтовик Юрий Бондарев
- Лента новостей
- Дочь писателя-фронтовика Юрия Бондарева сообщила ФАН подробности его смерти
- Юрий Бондарев: Ну заплачь хоть, а? По мне заплачь!
«Мне посчастливилось не лгать…»
Потому что все равно это должен быть «роман о человеке». Самые грандиозные исторические события вряд ли способны тронуть душу читателя, если не показать их глазами обычного человека. В соцсетях сейчас больше всего вспоминают его смелое и бескомпромиссное выступление на Всесоюзной партийной конференции 1988 года. Тогда он с высокой трибуны критиковал перестройку, сравнив ее с самолетом, который подняли в воздух, не позаботившись об аэродроме, где он мог бы приземлиться.
Статья по теме: «В Россию я возвращаюсь всегда». Памяти Кшиштофа Пендерецкого Он остался верен своим принципам, и это не может не вызывать уважения даже у тех, кто не согласен с позицией писателя, оставшегося советским со всех смыслах слова. Бондарев не принимал критику Советского Союза, считая социализм строем, наиболее близким к идеальному.
Но эти выступления всегда слушали, затаив дыхание, даже его коллеги-писатели, в том числе и те, кто его терпеть не мог. После чего объявляли перерыв, во время которого члены Политбюро отбывали по своим неотложным делам, но, в гораздо большей степени, потому, что им уж очень не хотелось слушать не самые лестные слова в адрес руководителей партии и страны — ведь по регламенту после перерыва слово предоставлялось Юрию Васильевичу Бондареву. На последнем съезде писателей СССР в июне 1986 рядом со мной сидел коллега по журналистскому цеху, один из лучших профессионалов, и, как только объявили выступление Бондарева, он тут же открыл блокнот и приготовился записывать. А после выступления Юрия Васильевича обескуражено развел руками и произнес: «Его невозможно записывать, поскольку каждая последующая фраза не просто интересна, но более значима, чем предыдущая». Казалось бы, ничего страшного — через несколько месяцев будет выпушен объемистый том со стенограммой съезда, и там можно будет все спокойно прочитать. Но его выступления и стенограмма этих выступлений в книге, мягко выражаясь, заметно отличались — в стенограмме не было самых значимых и острых слов в адрес родных руководителей страны.
Очень кстати оказалось сообщение о предстоящей большой партийной конференции. Он мне сказал, что постарается выступить на ней: «Лишь бы слово дали».
Отстранив всё остальное, готовился… На трибуну как на штурм И вот переполненное фойе Кремлёвского Дворца съездов. Я прибыл сюда как корреспондент «Правды» заранее, однако всё уже кипело вокруг. А в центре самой многолюдной группы увидел Юрия Васильевича. К нему тянулись и просто с приветствиями, и с деловыми вопросами, но я знал, на чём больше всего он сейчас сосредоточен. Через какое-то время появился в президиуме. Там заправляли Горбачёв и Яковлев, поэтому невольно мелькнула у меня мысль о неотвратимом столкновении, которое сейчас произойдёт. Сперва, естественно, с трибуны полилось славословие «перестройке», ради чего и собирали горбачёвцы-яковлевцы столь представительный форум. Уж исхитрились соответствующим образом обеспечить ход прений.
Но — «слово предоставляется Бондареву Юрию Васильевичу». Аплодисментами особыми так мне показалось встречает это огромный зал. И воин идёт к трибуне, как шёл, бывало, на решающий фронтовой штурм. Вот как! Говорит прирождённый писатель, и сразу — художественный образ. Достойный того, который стал названием одной из лучших его книг — «Горячий снег». Замер зал. Разговор о самом-самом, и совсем не парадно приглаженный, не сусально фальшивый, какие вовсю задаются «сверху».
Недаром я вижу тень встревоженности на лицах тех же Горбачёва с Яковлевым и многозначительное их переглядывание. Ведь то, что и как начал говорить Бондарев, однозначно подпадает под новозапущенный ими ярлык «антиперестройщика». Или ещё круче — «врага перестройки». Перечитывая теперь это историческое выступление, я понимаю, что Юрий Васильевич вынес в нём диагноз не одному лишь данному, текущему моменту, который переживала наша страна, а целому периоду, наступившему в её биографии. Периоду роковому, гибельному и затянувшемуся, увы, на несколько десятилетий. Мы же и сейчас можем вполне правомерно повторять главные тезисы этой речи не просто как ретроспективные воспоминания, а как сугубо злободневные наши современные установки. Послушайте, например: — Нам не нужно, чтобы мы, разрушая своё прошлое, тем самым добивали бы своё будущее. Мы против того, чтобы наш разум стал подвалом сознания, а сомнения — страстью… Мы против того, чтобы наше общество стало толпой одиноких людей, добровольным узником коммерческой потребительской ловушки, обещающей роскошную чужую жизнь.
Ну как? Разве всё это не актуально и сегодня? А он тогда продолжил заострять вопрос о нравственной цели начатых перемен, которые, по его убеждённости, должны бы осуществляться ради материального блага и духовного объединения всех. У нас в совхозе такая перестройка мышления: тот, кто был дураком, стал умным — лозунгами кричит; тот, кто был умным, вроде стал дураком — замолчал, газет боится. Знаете, какая сейчас разница между человеком и мухой? И муху, и человека газетой прихлопнуть можно. Сказал им, а они меня в антиперестройщики». Эх, наверное, оглашая с высокой трибуны огорчительный житейский эпизод, не думал оратор, что предсказывает собственную судьбу.
Целью было выразить свою озабоченность, которая буквально переполняла его: объявленные перестройка и гласность, говоря словами Бондарева, превратились в «дестабилизацию всего существующего, ревизию веры и нравственности». Голос его звучал напряжённо, где-то на грани срыва. Ведь речь шла воистину о самом для него заветном и дорогом, что теперь подвергли сомнению: «мораль, мужество, любовь, искусство, талант, семью, великие революционные идеи, гений Ленина, Октябрьскую революцию, Великую Отечественную войну». Но было в кремлёвском зале немало и таких, которые происходящее воспринимали совсем иначе. Какое тут вам единство! Разное, даже противоположное представление о желанном будущем страны. И всё ощутимее гнилостный, отравляющий дух предательства, которым тянуло с властного верха. Вот что стало едва ли не центральной темой размышлений и действий Юрия Васильевича на зыбкой волне «перестройки» — по мере всё более глубокого её понимания.
Это сначала казалось, что по недомыслию подняли самолёт, направляя его туда, где, возможно, нет посадочной площадки. А потом всё чётче прорезалось другое. Да, местом для посадки зачинщики действительно не занимались, но отнюдь не по причине простой неряшливости. Вполне сознательно и, насколько удавалось, продуманно шли на уничтожение страны! Вы помните, какие признания прорвались однажды у пресловутого А. Яковлева, когда Советский Союз уже был уничтожен? Как планировали бить Сталина — Лениным, затем Ленина — Плехановым, а потом и вообще отменить социализм. Горбачёвский «серый кардинал» в эйфории своего успеха просто проболтался тогда и, наверное, после жалел об этом.
Но всё-таки шила, в том числе исторического, ни в каком мешке не спрячешь. И Юрий Бондарев стал одним из самых страстных, самых убеждённых и убедительных разоблачителей предательства Советской страны в государственном масштабе. Мои беседы с ним за последние три десятка лет его жизни почти каждый раз так или иначе выходили на эту жгучую тему. В упомянутом романе «Горячий снег» он написал: «Всякое предательство — это духовная смерть». И я не единожды слышал от него то же самое. Давно понял, что особое неприятие этого гнусного явления вынес он, конечно, из поры военной. Поэтому яростно взрывался, когда во время «перестройки» всё чаще начали звучать оправдания генерала Власова. Дескать, перейдя к немцам, боролся он не против советского народа, а против Сталина.
Изумление возникало на его лице: — Но Сталин-то что же — против советского народа был? Думаю, излишне объяснять, почему именно этот вождь зачастую оказывался в эпицентре дискуссий тех лет впрочем, и нынешних тоже. Предательская хрущёвская ложь основательно замутила головы людям. Только не Юрию Бондареву!
Паустовский добивался, чтобы каждый из его учеников говорил «своим голосом». Юрий Бондарев вспоминал: «Во время войны мысль взяться за перо не приходила ни разу.
И только после фронта странное состояние смутной потребности выразить что-то вернулось. Тогда я написал первые свои рассказы». Бондарев дебютировал как прозаик в 1949 году, когда учился на третьем курсе. В журнале «Смена» был напечатан его рассказ «В пути». За ним последовали другие рассказы, опубликованные в журналах «Огонек», «Октябрь», «Советский воин», «Крестьянка», «Молодая гвардия». В 1953 году вышел первый сборник рассказов «На большой реке».
В рассказах этих немало поэзии, тонких лирических пейзажей, человеческих чувств. Первая повесть «Юность командиров» опубликована в 1956 году. Ее герои — курсанты артиллерийского училища, младшие офицеры, отозванные после ранения с фронта. В 1957 году появилась повесть «Батальоны просят огня», которая покорила читателей суровой и героической правдой о войне, следом за ней — «Последние залпы» 1959. В 1962 году вышел роман «Тишина». В этом произведении и его продолжении — романе «Двое» 1964 — Бондарев рисует жизнь молодых людей, прошедших сквозь испытания войны и ищущих свое место в мирной жизни.
В 1969 году в журнале «Октябрь» была напечатана повесть «Родственники». В этом же году увидела свет самая известная книга Юрия Бондарева о войне — «Горячий снег». В романе описаны события, происходившие под Сталинградом в декабре 1942 года. Затем появились романы «Берег» 1975 , «Выбор» 1980 , «Игра» 1985 , «Искушение» 1991 , «Непротивление». В 1999 году вышел роман «Бермудский треугольник» 1999 , рассказывающий о детях и внуках солдат Победы, в 2004-м — роман «Без милосердия». В 1972 году вышла киноэпопея «Освобождение» сценарий создавал Юрий Бондарев совместно с Оскаром Кургановым и Юрием Озеровым , запечатлевшая всю гигантскую панораму Великой Отечественной войны.
Высота справедливости и низость кощунства. Как хоронили Юрия Бондарева
Не ради слез, а ради наших улыбок стали они и положили они свои юные жизни на защиту Отечества как воины — гордые, смелые, храбрые, бессмертные». Почему нас не любят «Почему мы все время кому-то мешаем? Главное — зависть. Огромная страна. Несметные природные богатства. Православная вера. Великая культура. Русские выиграли не одну войну, первыми полетели в космос.
А какие у нас красивые женщины! Неслучайно нашими писателями создано столько чистых и возвышенных женских образов. Так же, как и в живописи, и в музыке. Но не стоит умалчивать и о темных сторонах русской жизни: рознях князей, предательствах бояр, дворцовых заговорах, крепостном праве, произволе помещиков, повальном пьянстве, Гражданской войне, расказачивании, раскулачивании, государственном перевороте 1991 года, расстреле Верховного Совета… Есть над чем задуматься! Где они, истинные интеллигенты? Кто проявил себя как патриот? Большинство предпочитают держаться в тени, помалкивать.
Приспособленцы были всегда, но чтобы так заискивать перед высокими чиновниками, как это делают некоторые знаменитости из числа ученых, артистов, художников, музыкантов, писателей, — тут надо обладать особым даром продажничества. От жизни, действительности ведь никуда не скроешься. Народ живет плохо: низкие пенсии, безработица, дороговизна. Нельзя молчать. Давненько не читал романов типа «Дни Турбиных» Михаила Булгакова. А хотелось бы. Увы, все — мелкотемье».
Теперь на них пудовые замки. Без денег никуда не суйся!
Во время учебы в школе он показал себя крайне любознательным, активным и творческим человеком. Юрий увлекался парусным спортом, гимнастикой, писал стихи и рассказы, занимался тяжелой атлетикой. Во время войны большая часть семьи Бондаревых — мать, брат и сестра — была эвакуирована в Актюбинскую область Казахской ССР, однако сам Юрий отправился добровольцем строить оборонительные рубежи в районе Смоленска и только после завершения работы эвакуировался вслед за родными.
Уже в городе Актюбинске после выпуска из школы он прошел ускоренный курс военной подготовки и попал на фронт в звании сержанта. На долю Юрия Бондарева пришлось большое количество боевых испытаний: он сражался в Сталинграде, форсировал Днепр, освобождал Киев и Житомир, в ходе боев был дважды ранен.
Или, пожалуй, считаться с ними ввиду их численного превосходства Ю. Страшно не умереть. Страшно умирать. Можно оставить след, но можно и наследить, хуже всего — пустое место Ю.
Произведения Бондарева переведены более чем на 70 языков. Собрания сочинений писателя только в России издавались четыре раза, последний — в шести томах в 2013 году.
В октябре 1942 года был направлен под Сталинград ныне Волгоград и зачислен командиром минометного расчета 308-го полка 98-й стрелковой дивизии. Позже служил командиром орудия в составе 23-й Киевско-Житомирской дивизии.
Участвовал в форсировании Днепра и освобождении Киева. Дважды был ранен. С января 1944 года Бондарев воевал в рядах 121-й Краснознаменной Рыльско-Киевской стрелковой дивизии в Польше и на границе с Чехословакией. В октябре был направлен в Чкаловское училище зенитной артиллерии.
После окончания учебы в декабре 1945 года был признан ограниченно годным к службе и демобилизован по ранениям. Фронтовой путь будущего писателя был отмечен орденом Отечественной войны первой степени, медалями "За отвагу", "За оборону Сталинграда", "За победу над Германией" и рядом польских наград. С 1949 года первые рассказы писателя выходили в популярных журналах "Смена", "Огонек", "Октябрь". В 1951 году Юрий Бондарев окончил Литературный институт имени Горького и был принят в Союз писателей.
В 1953 году вышел первый авторский сборник рассказов Бондарева "На большой реке". Тематика его первых произведений — война глазами рядового участника, психология человека на войне, нравственные достоинства, раскрывающиеся в напряженных драматических ситуациях. Этой теме посвящены повести "Юность командиров" 1956 , "Батальоны просят огня" 1957 , "Последние залпы" 1959 и роман "Горячий снег" 1969. В последующие годы художественно-философское осмысление писателя было углублено связями человека и времени, истории страны и мира.
В этом ключе написаны роман "Тишина" 1962 , сборник рассказов "Поздним вечером" 1976.
Умер писатель Юрий Бондарев
В «Непротивлении» великолепно выстроена сюжетная интрига, блистательно выписаны характеры Александра Ушакова, Кирюшкина, Логачева, а также тыловых крыс, сумевших избежать призыва на фронт. Столь же впечатляет новый, остродраматический подход к изображению послевоенной жизни столицы, героического фронтового поколения, к которому принадлежите и Вы, Юрий Васильевич. В определённом смысле, полагаю, «Непротивление» это и «автобиографический» роман. Желаю Вам от всей души успеха в окончании этой глубокой художественно — философской работы, ибо, думаю, Вы ещё будете продолжать роман — вплоть до наших напряжённых и непредсказуемых дней.
Общественное непротивление, всеобщая социальная пассивность, замордованность простого народа от либеральных, псевдодемократических СМИ и всевозможных политических болтунов приведут, в конце концов, к развалу и гибели страны и всеобщей трагедии… Всего Вам самого доброго! С Новым годом! Сердечно — Владимир Юдин.
Тверь, 7. Глубокоуважаемый Владимир Александрович! Очень печально!
Роман я свой «Непротивление». Писать роман сугубо исторический — смысла нет в немыслимое наше время. Я знаю Вас, теоретика и внимательного читателя, поэтому Ваше мнение будет мне интересно.
Здоровья Вам и удач! Чистосердечно — Ю. Дорогой Юрий Васильевич!
Сердечно благодарю Вас за тёплое, благожелательное письмо и ценные советы и замечания, связанные с моим осмыслением нравственно — философской основы «Непротивления». Направляю Вам для ознакомления первый, ещё сырой вариант статьи о романе. Прошу, по возможности, ознакомиться и дать общую оценку.
Размышляю, куда её предложить. В журнале «Молодая гвардия», где роман напечатан, вряд ли возьмут. В «Советской России» читал рецензию Г.
Орехановой, в газете «Завтра» - тоже был отзыв. Остаётся газета «Правда» если они ещё не подготовили свой материал или «Литературная Россия». Всего Вам самого доброго!
Крепкого здоровья и благополучия. Дорогой Владимир Александрович! Вот какие замечания у меня по Вашей хорошей и умной статье речь идёт о моей статье о романе Ю.
Бондарева «Непротивление». Василенко в своей статье был совершенно не прав, когда утверждал, что я вместе со своим поколением медленно, но последовательно отторгал космополитическую, интернационалистскую оболочку и возвращался таким образом к «всеобъемлющей полноте жизни русского человека»… Что касается всего поколения — вопрос архисложный, что касается меня, то я никогда не мыслил идеями приспособления. Для этого достаточно быть знакомым с моими работами разных лет.
Мне посчастливилось не лгать. Прочитал Вашу статью и задумался: статья велика по объёму и не совсем газетная. Действительно — где её печатать?
Пожалуй, она не для «Правды», не говоря уже о демпрессе или о так называемых независимых. Чем дышат «толстые» журналы — Вам хорошо известно. Не уверен — решится ли «Молодая гвардия» напечатать вторую статью.
Остаётся «Наш современник». Крепко жму Вам руку! С искренним уважением, Ю.
Сердечно Вас благодарю за письмо! Рад, что в целом Вы одобрили мою статью о «Непротивлении», дали ценные советы. Хотя сам я, признаться, не очень доволен своей работой: пока нет должной аналитической глубины проникновения в философию романа и его чрезвычайно животрепещущую актуальность применительно к нашим суровым дням… Ведь в романе много остро звучащей символики, смысловая многозначность, легко ассоциируемая с нашим тревожным, трагическим для всей страны временем.
Считаю необходимым вывести ваше романное мышление из классических традиций русского романа. Вряд ли преувеличу, если скажу, что даже на фоне вашей очень яркой и впечатляющей фронтовой, так называемой «лейтенантской» прозы, умело выстроенной на базе Вашего колоссального боевого опыта, «Непротивление» особенно утончённо психологично, социально и нравственно многоаспектно. Иначе сказать, я рассматриваю этот роман не просто вашим неким очередным творческим успехом, но принципиально новым и высоким уровнем литературно -художественного постижения послевоенной эпохи.
А как изумительно Вами выписана Нинель!.. Казалось бы, эпизодический образ, но какой яркий, волнующий и прекрасный характер русской женщины!.. В нём органично совместились лучшие духовные и нравственно - психологические черты подлинно русских женщин - от Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тургенева, Бунина, Блока, Шолохова до наших дней.
От всей души желаю Вам крепкого здоровья и творческого вдохновения! О судьбе своей статьи я Вам сообщу. С глубоким уважением, Владимир Юдин.
Тверь, 18 марта 1996 г. Внимательно прочитал последний текст Вашей статьи и никаких замечаний у меня не возникло по существу её содержания: статья, как говорится, готова. В Вашей статье есть очень точные и тонкие наблюдения этим обладает не каждый теоретик литературы — вся часть о матери, об отношении Александра к матери — для меня это важнейшая часть романа.
Из современной прозы если её можно назвать литературой начисто выпали естественные человеческие отношения, и она, проза, стала изображать лишь скелет действия; не литература, не жизнь людская, а запах серы из сточных канав — вот её малоароматический запах, который с наслаждением вдыхают дебилы… Спасибо за умный разбор романа. Одно пожелание: статья длинновата в первой части, может быть, за счёт цитат. Посмотрите, что удобно сократить.
К сожалению, пока не смогу приехать в Тверь — много всяческих забот. Но всё-таки в жизни всегда бывает «вдруг»… Крепко жму руку! Ваш Юрий Бондарев 23.
Свою статью о «Непротивлении» я предложил «Нашему современнику», но ответа из редакции пока не получал. Роман, изданный «Библиотекой журнала «Молодая гвардия», появился на прилавках наших тверских киосков и пользуется большим спросом — я интересовался у киоскёров. Меня это очень радует!
Радует и то, что, несмотря на суровое время, интерес к подлинной литературе у массового читателя не пропал. Посылаю Вам газету «Литературная Тверь» с моей статьёй о «Непротивлении» в сокращённом варианте и статью о бедственном положении науки и образования в современной России. Журнал «Наш современник», куда послал статью о романе, по-прежнему не отвечает, видимо думает, как поступить — печатать или воздержаться.
Дозвониться до отдела критики, которым руководит Сергей Куняев, пока невозможно, никак не застать его на месте. Желаю Вам, Юрий Васильевич, всего самого доброго, крепкого здоровья и успехов! Прочитал Вашу статью «Бьют тревогу учёные России» - нужная, деловая и вместе чрезвычайно горькая статья честного учёного и писателя, болеющего за судьбу России.
Ведь безграмотная Россия — это страна рабов. И тут вспоминается и политика англичан в колониях, и Даллес, и Бжезинский, занимавшиеся «омертвлением» русской культуры… Вы пишете, что, возможно, надо бы мне напомнить Куняеву главному редактору журнала «Наш современник». Я вышел из редколлегии журнала 2 года назад.
С искренним уважением, Юрий Бондарев. Посмотрите мою статью «Куда идёшь, Россия» в «Советской России» за 14 июня. Она близка Вашим мыслям.
Сердечно благодарю Вас за письмо и высокую оценку моей статьи о судьбе нынешних учёных, науки, творческой интеллигенции в целом в России. Ранее предлагал её и в «Правду», и в «Советскую Россию» - нигде не стали печатать. Ваши искромётные статьи в «Советской России», в т.
Неизменно восхищаюсь вашим острым, высокогражданственным пером пламенного публициста — патриота. Далеко не каждый нынче решится на столь смелую, принципиальную, бескомпромиссную позицию по отношению к прозападно — космополитическим узурпаторам несчастной России!.. Тем сильнее Ваше доброе, вдохновляющее влияние на честных русских сограждан.
Не нахожу слов от возмущения поведением Виктора Астафьева: ведь фронтовик же, подлинно русский талант — и вот так легко поддакивает отъявленным либералам — русофобам… Неужто не понимает, откуда ветер дует?.. Понимает, конечно, но творит нечто несуразное, обвиняя всех и вся в трагедии Великой Отечественной войны, в «лишних» жертвах с советской стороны и «напрасно» пролитой крови, и пр. Из «Нашего современника» до сих пор нет ни слова относительно моей статьи о «Непротивлении».
Посылаю тверскую областную газету с небольшой моей рецензией на книгу воспоминаний о Валентине Пикуле, написанной его супругой Антониной Ильиничной. Знаю, что к исторической романистике Валентина Савича Вы относитесь доброжелательно, в отличие от замшелых русоненавистников, навешивающих ему тьму грязных, оскорбительных ярлыков. Мне довелось видеть фото, на котором Вы с Валентином Савичем за дружеской беседой.
Всего Вам наилучшего! Сердечно, Владимир Юдин. По Вашему отзыву на дипломную работу Орловой я понял, что Вы одинаково серьёзно относитесь к литературе и к своим ученикам.
В наше растрёпанное время это качество не так уж часто встречается в среде теоретиков, махнувших на нашу «прагматическую молодёжь» рукой. Если разрешите, позволю одно замечание. Всё-таки я написал тетралогию: «Берег», «Выбор», «Игра», «Искушение».
Роман этот наиболее резок в смысле социальном и философском. Интересно, почему он выпал из поля зрения Натальи Орловой? Не поймите, ради Бога, моё замечание за упрёк.
В Москве у нас идут дожди, я же сижу на даче под пасмурным небом и пишу «Мгновения», где присутствует нечто иррациональное, как в нашей сверхфантастической жизни. Прекрасно Вами сказано: «В. Пикуль — буян в литературе»!
В самом деле — ведь с Пикуля началось нечто новое, свежее, непривычное в исторической литературе. Он кое-что поломал и кое-что смело построил. Вы хорошо сделали, что написали статью о книге Антонины Ильиничны супруги писателя В.
Книга её стоит доброго слова. Несколько дней назад разговаривал по телефону с А. Ивановым — и он сказал, что Ваша статья пойдёт у них, в «Молодой гвардии».
О «Нашем современнике» забудьте. Здесь дело не только в отсутствии внимания к автору статьи. С этим журналом что-то случилось… У меня, к примеру, нет желания печататься у них.
Как-нибудь я всё-таки заеду к Вам в Тверь. Всяческого Вам добра, дорогой Владимир Александрович! Юрий Бондарев.
Сердечно благодарю Вас за письмо от 23 июля 1996 г.! Всецело разделяю Ваше мнение, что «Берег», «Выбор», «Игра» и «Искушение» - это т е т р а л о г и я, то есть единый цикл романных повествований, объединённых общим пафосом патриотизма, высокой гражданственности, глубинным выражением выстраданного чувства Родины, а также общими принципами художественно-философской реализации, благодаря чему эти прекрасные творения стали классическими. Полагаю, что и роман «Непротивление» объективно встроен в этот ряд произведений по тем же творческим принципам.
Ваши слова, что Вы «вытащили на свет Божий главные наши болезни…», станут для меня ориентиром в понимании социально-философской сущности романа. Тут и чеховская лапидарность, и толстовская психологическая утончённость, и некая расшифровка социально-нравственного поведения сограждан в годину смуты и разврата, что безжалостно свалились на нашу Родину, а главное — Ваше необычайное умение выразить короткими штрихами трудные судьбы людей, нации, нашего многострадального Отечества… Судьбинность — вот, очевидно, ключевая отличительная особенность «Мгновений», этих философских мозаик, будто «списанных» с живой действительности… Мне пришла в голову мысль, что надо активно приобщить своих студентов и начинающих учёных к написанию дипломных работ и диссертаций по «Мгновениям», ведь именно русская литература в большей степени, нежели что-либо другое из искусства, формирует у молодёжи неизбывное патриотическое чувство. Пока есть в нашем Отечестве такие могучие, несгибаемые, не подвластные социальной конъюнктуре творцы пера, как Вы, Юрий Васильевич, русская литература, русский патриотический дух не оскудеет и не иссякнет.
Опять с большим интересом прочитал Вашу статью «Русофобия на марше». Тяжелейшие времена мы переживаем — и не завтра они кончатся… Демократическим ничтожествам, в том числе и русского происхождения, дана полная свобода испохабить, испакостить, унизить, разрушить нашу литературу, растлить души молодёжи, что, кстати, кое - в чём им удалось — этот рассчитанный и просчитанный на Западе духовный и не только разврат распространяется по России с надеждой обрести дебилов, тупоголовых рабов и роботов. Напишите, пожалуйста, чем живут сейчас студенты, с которыми Вы имеете дело?
Вышло несколько книг «Мгновений», но в каждой они не полностью. Задумываюсь — что Вам прислать? Всяческих Вам удач и благ!
Сердечно тронут Вашим вниманием! С радостью воспринял сообщение о намерении «Молодой гвардии» напечатать мою статью о «Непротивлении». Статья не Бог весть как удалась, но всё-таки поможет в какой-то мере читателю разобраться в сложных нравственно-философских коллизиях романа, шире привлечь внимание к произведению.
После трёхнедельной поездки на Кубань — свою малую Родину и на Украину в г.
Роман «Тишина» состоит из трех частей, в название которых Ю. Бондарев выносит даты: 1945, 1949, 1953. Эти годы выбраны автором не случайно, поскольку ими обозначено не только реальное время действия в произведении, но и важные моменты в истории страны: 1945-й — год Победы в Великой Отечественной войне, 1949-й — время массовых арестов и новой волны репрессий, 1953-й — год смерти Сталина.
С этими событиями теснейшим образом оказываются связаны судьбы недавно вернувшихся с войны главных героев романа. Автор погружает героев в сложные ситуации, ставя перед выбором: заключить сделку с совестью, подстроиться под требования современной системы или остаться верным себе и своим убеждениям. Роман «Берег» Юрия Бондарева был написан в 1975 году. Это роман-послесловие к войне, роман-эпилог.
Вот один из отзывов: «Помню, как не любила в школе литературу о войне. Вся она сливалась в одни и те же сражения, наступления и контратаки. Пока однажды в качестве внеклассного чтения нам не задали прочитать «Берег». Из всего класса роман прочитала только я, и сама была от этого в шоке, так как я не то, что оторваться не могла от книги, но и запомнила ее на всю жизнь.
Что же так поразило меня, 16-летнюю девчонку, в этой книге? Конечно же, любовь! Среди всех ужасов той страшной войны, невзирая на постоянное присутствие смерти, между двумя врагами, немецкой девушкой и советским офицером, зарождается настоящая любовь. Чувство это они пронесут через всю войну.
Война же это чувство и искалечит. Эта книга не похожа ни на один роман Бондарева, да и вообще она выделяется среди всех работ на эту тему. О войне я прочитала если не все, то очень многое, но «Берег» по-прежнему считаю наилучшим». Проблему выбора, который встает перед человеком всю жизнь, писатель поднимает на страницах романа «Выбор».
По словам героя романа Ильи Рамзина: «Вся жизнь — бесконечный выбор. Каждый день - от выбора утром каши и галстука до выбора целого вечера. Все совершается после выбора: любовь, война, убийство». Однако именно военное время ставит человека перед необходимостью выбора в экстремальных ситуациях, когда с наибольшей силой и полнотой раскрываются его духовные возможности.
Так, однажды принятое на фронте решение кардинально изменит судьбу Рамзина и в конечном итоге приведет его к трагедии. Рассказывая о работе над романом, писатель заметил, что «эту книгу трудно назвать романом в привычном понимании этого жанра, ибо в нем не будет сквозного сюжета, сюжет — сама жизнь. Действие романа — как бы не ограниченная временем исповедь одного человека, нашего современника, мир его глазами, отношение к этому миру, войне, любви, смерти. Это книга о поисках смысла жизни через познание истины современного бытия».
О сложной жизни после войны бывших фронтовиков книга «Мгновения». Автор пишет, какими стали бывшие мальчики.
В журнале «Смена» был напечатан его рассказ «В пути». За ним последовали другие рассказы, опубликованные в журналах «Огонек», «Октябрь», «Советский воин», «Крестьянка», «Молодая гвардия». В 1953 году вышел первый сборник рассказов «На большой реке».
В рассказах этих немало поэзии, тонких лирических пейзажей, человеческих чувств. Первая повесть «Юность командиров» опубликована в 1956 году. Ее герои — курсанты артиллерийского училища, младшие офицеры, отозванные после ранения с фронта. В 1957 году появилась повесть «Батальоны просят огня», которая покорила читателей суровой и героической правдой о войне, следом за ней — «Последние залпы» 1959. В 1962 году вышел роман «Тишина».
В этом произведении и его продолжении — романе «Двое» 1964 — Бондарев рисует жизнь молодых людей, прошедших сквозь испытания войны и ищущих свое место в мирной жизни. В 1969 году в журнале «Октябрь» была напечатана повесть «Родственники». В этом же году увидела свет самая известная книга Юрия Бондарева о войне — «Горячий снег». В романе описаны события, происходившие под Сталинградом в декабре 1942 года. Затем появились романы «Берег» 1975 , «Выбор» 1980 , «Игра» 1985 , «Искушение» 1991 , «Непротивление».
В 1999 году вышел роман «Бермудский треугольник» 1999 , рассказывающий о детях и внуках солдат Победы, в 2004-м — роман «Без милосердия». В 1972 году вышла киноэпопея «Освобождение» сценарий создавал Юрий Бондарев совместно с Оскаром Кургановым и Юрием Озеровым , запечатлевшая всю гигантскую панораму Великой Отечественной войны. С документальной правдивостью раскрывается в эпопее именно правда о войне. И эта же правда о войне резко заявляет о себе в созданных им сценариях по собственным произведениям «Последние залпы», «Горячий снег», «Берег». Фронтовой путь Юрия Бондарева отмечен орденом Отечественной войны I степени 1985 , двумя медалями «За отвагу» 1943, 1944 , медалями «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
Труд писателя — многими государственными и общественными наградами. Юрий Васильевич Бондарев умер 29 марта 2020 года в Москве.
Какое там родство представителей двух тоталитарных систем?! Красноармейцы любуются благородными птицами, с которыми связаны высокие помыслы и стремления, о которых после войны будут сложены и стихи, и пронизывающая песня, а вояки вермахта пытаются этих птиц расстрелять ради какой-то своей извращенной прихоти… Бондарев признался в одной из бесед: «С нетерпением по весне жду и прилета журавлей. Обычно стая делает круг над Десной и снижается. Потом — вновь выстраивается в клин и берет курс на север. Так каждый год». Та же душевная чистота и в Александре из «Нетерпения»: «Он мог простить своим разведчикам многое, кроме самого ненавистного ему — обмана и предательства». Характерна сцена в финале «Горячего снега». Пленный немецкий майор, увешанный орденами, рафинированный западноевропейский интеллигент, раздавлен ужасом боя и сталинградской стужей.
Его монолог завершается фразой: «В любой войне нет правых, есть лишь кровавый инстинкт садизма…». У убитых немцев находят карты с гомосексуальными сюжетами и прочее. А у наших солдат огонь выжигает скверное из душ, и тому в повестях и романах Бондарева много пронзительных подтверждений… Вот рядовой Сергуненков, которого посылают на смерть, «вытянувшись на бруствере, словно забыв у орудия что-то, оглянулся из-за плеча, отыскал своими нездешними глазами поднятое к нему замершее в угрюмой неподвижности лицо Рубина, с усмешкой сказал очень просто и даже спокойно: — А если ты, Рубин, коней мучить будешь, на том свете найду. Прощайте пока…» «Все будет хорошо», — успокаивает медсестра смертельно раненого солдата. По мне заплачь…». Кровавый дождь В последующих за «Берегом» романах об интеллигенции точно отражен настрой тех лет. При внешнем благополучии — сгустившаяся духота, томление духа, ложь… Особенно тоскливы последние фразы «Выбора» 1980 г. Главный герой романа, жизнь которого, казалось бы, вполне успешна, мучим болезненной тоской, причины которой неясны ему самому. Многие и сегодня страдают от этой беспричинной, кажется, тоски. Объяснить ее можно, только зная законы духовной жизни.
В письмах оптинского старца Амвросия Оптинского есть ответ одному из таких страдальцев, что происходит такая тоска от нераскаянных в церкви грехов, избавления от которых просит живая еще душа... Грехов таких к тому времени у русских вообще и у каждого накопилось немало. От многого мы отреклись и многое забыли, казалось, навсегда. Русский интеллигент 70-80-х годов от церкви был уже далеко. Хотя в каждом романе Бондарева герои пытаются хотя бы зайти в храм… Видимо, русский писатель, если он верен классической традиции, всегда остается писателем духовным... В разных интервью Бондарева есть такие слова: «— А в церковь ходите? Но крещеный и верю в Высший разум…». Друг писателя А. Какие просветленные лица монахинь! Хоть целуй всем руки.
Растрогался до слез. Летом 2015-го писатель сказал: «В последние годы хожу в храм, вижу живое любопытство прихожан, разговариваю со священниками, людьми, которые занимаются самым важным в нашей стране делом — возвращением веры. Насколько им это удается — еще узнаем. Но то, что есть церковь и в нее можно прийти — это уже большая радость». Кто в 1980 году в полной мере представлял будущее, как один из героев «Выбора»: «Семидесятые годы — критические, восьмидесятые будут роковыми…». Кто мог предположить фантастический масштаб того, о чем говорит Тарутин в «Искушении»: «Предупреждаю тебя, потому что мания предательства стала сейчас как эпидемия гриппа. Предают друг друга и оптом, и в розницу, и ради красного словца. Последнее — самое распространенное». Мания предательства — точнее не скажешь о той поре! Один из вопросов, который я задал Бондареву в 1999-м в письменном виде был такой: «Юрий Васильевич, в последние годы Советского Союза вы были заместителем председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР, знали политическую элиту страны.
Как видится вам сейчас: была ли тогда иная возможность, кроме падения в пропасть на упомянутом вами в те годы самолете? Ответил писатель так: «Сидел рядом — локоть о локоть, но видел не локти, а лица, чаще всего — непроницаемые. Там были разные люди. Два моих выступления против поворота северных рек вызвали горячую поддержку депутатов, и, может быть, это сыграло положительную роль — разрушительный проект был закрыт. Однако мое выступление на 19-й партконференции, где я говорил о перестройке, сравнив ее с самолетом, поднятым в воздух без посадочной площадки в конце полета, было встречено пятью тысячами делегатов с полнейшим одобрением — и все разрешилось ничем». Мало кто услышал и подписанное Юрием Васильевичем 23 июля 1991 г. Ельцин с иронией назвал тогда это обращение «плачем Ярославны». Да, это был и плач… «Случилось огромное, небывалое горе. Родина, страна наша, государство великое… гибнут… Лукавые… властители, умные и хитрые отступники, захватили власть… Нынешние фарисеи обещали изобилие и заработки, а теперь… обрекают на голод, бесправие… Мы зовем к себе рабочий люд… Мы зовем к себе трудолюбивых крестьян… Мы устремляем свой голос к армии…». Вскоре после 19 августа 1991-го Ю.
Бондарев в статье «Моя позиция» в «Литературной России» заявил: «Я подписал "Слово", чтобы не испытывать угрызения совести в своем немолодом возрасте». После этих признаний писателя, полных горечи, вспоминается его недооцененный, на мой взгляд, рассказ-шедевр 1986 года «Павел». Это краткое, как сжатая пружина, повествование из первых послевоенных лет. Главный герой — 26-летний красавец-атлет с пронзительно-синими глазами, бывший лейтенант полковой разведки, грудь которого украшает «золотой панцирь орденов». Он, оставшийся без руки после третьего ранения, ставший всего лишь учителем начальной военной подготовки в сибирской глубинке, делает предложение красавице-геологине с прекрасными, но холодными глазами и получает отказ. Описание этого объяснения в выстуженном зале курортного ресторана напоминает бунинские «Темные аллеи» … Искалеченный фронтовик еще полон кипучей силы, он может напоследок доказать, что и одной рукой может нести любимую женщину и опрокинуть ударом ее статного поклонника. Но ценности в обществе, особенно в его «элите», уже неуловимо, но вполне определенно меняются. Последние строки рассказа: «И только сейчас я понимаю, что он был одним из моего поколения, кто пытался и после войны сохранить свое положение хозяина в любых обстоятельствах, еще не сознавая, что его звездные часы безвозвратно остановились в поверженном Берлине и уже не повторятся». Юрий Васильевич говорил: «Живопись — это моя страсть! Из западных упоминал импрессионистов, Делакруа… Из современных прежде всего выделял Гелия Коржева.
Мне в его кабинете бросилась в глаза книга о Брейгеле. Что ж, вполне современны его написанные в XVI веке картины «Падение ангелов», «Безумная Грета», «Триумф смерти»… Классическое положение о том, что литература — это живопись словом, наверное, особенно применимо к творчеству Бондарева, сильнейшая сторона которого — зримая яркость описаний и образов. О Босхе и Брейгеле напоминает апокалиптический финал романа «Нетерпение»: «…Ему почему-то представлялся буйный беспрерывный дождь. Он был странного таинственного цвета, он шел сплошной стеной над домами, он отвесно бил в крышу больничной палаты, в звеневшие антенны, в желоба, в шумевшую листву деревьев на улицах поселка; всюду выплескивались на тротуары фонтаны из водосточных труб, растекались во все стороны красными лужами, скапливались в кюветах жирно лоснящимися озерами, волновались, пузырились под прямыми ударами бешеного ливня. Люди в ужасе бежали по городку, прикрывая головы руками, газетами, ставшими сразу черно-алыми, с ног до головы облитые чем-то красным, женщины тянули за руки кричащих детей, струи хлестали в их открытые рты, заливали брошенные на тротуарах коляски, текли кровавыми ручьями по лицам плачущих младенцев. Густо алая стена падала с неба нескончаемо, размывая весь поселок в разъятую бурлящую котловину». Эти строки написаны в 1995 году, году 50-летия Победы и апогея бойни в Чечне… «Уныние — великий грех. Нам не хватает оптимизма…» Рубеж тысячелетий стал для России роковым. Читая пронизанные ностальгической поэзией страницы романов Бондарева о счастливой юности в Замоскворечье 30-х годов, невольно думаешь — быть может, то предвоенное поколение было последним, кому была доступна казавшаяся неиссякаемой радость восприятия жизни, безудержная полнота сил и таланта… Наиболее откровенным и доверительным было общение Бондарева с известным писателем Александром Николаевичем Арцибашевым, автором замечательных книг, статей, очерков о деревне, о русском крестьянстве. В 2013 году меня познакомили с этим тонким, благородным человеком, он публиковался в интернет-газете «Столетие».
К 90-летию Бондарева я просил его написать статью, поскольку узнал, что он постоянно бывает в Ватутинках, более того, записывает беседы с классиком, которых уже набирается целый том. Жаль, что он пока не издан, в мае 2014-го Арцибашев умер после операции на сердце...
БиблиоПрофи
Юрий Бондарев относится к числу немногих писателей «счастливого соединения имени и таланта, таланта и славы, заслуженной книгами». Писатель-фронтовик Юрий Бондарев, отказавшийся принимать награду из рук Ельцина, умер в Москве в возрасте 96 лет. Для перечисленных писателей и для новых, которые непременно будут создавать художественную летопись СВО, примером является фронтовая проза Юрия Васильевича Бондарева. Смотрите видео онлайн «Вечер памяти к 100-летию писателя Юрия Бондарева.» на канале «Ваши Новости» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 24 марта 2024 года в 22:28, длительностью 02:03:45, на видеохостинге RUTUBE. Юрий Васильевич Бондарев, один из лучших советских писателей, скончался 29 марта 2020года. Советский писатель-фронтовик Юрий Бондарев умер в воскресенье в Москве на 97-м году жизни.
Семь вершин писателя-фронтовика Юрия Бондарева
Командир минометного расчета под Сталинградом, Бондарев был представителем той самой «лейтенантской прозы», автором, который писал правду о войне. Ведь, кроме того, Юрий Васильевич Бондарев стал в определённом смысле символом непоколебимой гражданской позиции, что колоссально подняло его авторитет в глазах большей части российского общества. Лучшие и новые книги 2024 автора: Бондарев Юрий Васильевич в интернет-магазине Лабиринт.
Памяти писателя-фронтовика Юрия Васильевича Бондарева
Юрий Бондарев умер в возрасте 96 лет в Москве. Писатель-фронтовик, последний советский классик скончался в Москве в возрасте 96 лет. Также Юрием Бондаревым совместно с Оскаром Кургановым был написан сценарий легендарной киноэпопеи режиссёра Юрия Озерова «Освобождение». На 97-м году жизни в Москве скончался русский советский писатель-фронтовик Юрий Бондарев. Юрию Васильевичу Бондареву. Российский и советский писатель Юрий Бондарев скончался в Москве на 97-м году жизни.
Ушел из жизни большой русский писатель Юрий Бондарев
Наиболее известные произведения автора — « Батальоны просят огня », « Горячий снег », «Родственники», «Последние залпы» по сей день не дают нам забыть о подвиге, совершенном нашими предками. Более ста художественных произведений Юрия Бондарева переведены на десятки языков мира, книги переиздаются и в настоящее время. Книги по теме.
После первой рюмки Трифонов сказал Юрию Васильевичу: — Ты написал такую вещь… Теперь нам всем будет легче писать, потому что ты сказал то, что очень трудно говорить. В этом был весь Трифонов. В нем не было ревности к чужому труду, чужому успеху. Он никогда не говорил плохого слова ни о ком из писателей. И был искренне влюблен в литературу. Хорошо вспоминает Бондарев о Михаиле Абрамовиче Червинском. Близкими друзьями они не были, но Юрий Васильевич подолгу любил с ним беседовать.
Червинский был великолепным рассказчиком. Вдруг, без всякого повода, он говорил: — Знаете, Юра, заходим мы как-то в ЦДЛ… Далее следовала невероятно смешная история. В этом была какая-то открытость души, доброта, которые Бондарев в нем чрезвычайно ценил. С Владимиром Михайловичем Крепсом разговоры касались в основном кино. В начале 1960-х Юрий Васильевич был главным редактором Объединения писателей и киноработников на студии «Мосфильм». Крепс работал в этом объединении, был редактором кинофильма «Тишина» по роману Бондарева. На «Мосфильме» раз в неделю показывали западные фильмы, которые не шли в широком прокате, и киноработники смогли познакомиться со всем итальянским неореализмом, авангардизмом, с фильмами Антониони, Феллини и лучшими лентами, снятыми в Голливуде. Для обсуждения фильмов лучшего собеседника, чем Владимир Михайлович, трудно было себе представить. Его юмор, блестящее знание мирового кинематографа делали такие разговоры не только полезными, но и необычайно занимательными.
Еще одним соседом Бондарева был Михаил Ильич Ромм. Блестящий кинорежиссер и сценарист, автор таких шедевров мирового кинематографа, как «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918», «Обыкновенный фашизм» и «Девять дней одного года», к тому же учитель Г. Чухрая, Т. Абуладзе, В. Шукшина, А. Митты, А. Тарковского, Н. Михалкова, С. Соловьева, Михаил Ромм был ярким выдающимся человеком, к которому все понимающие кино люди относились с громадным уважением.
Близко познакомились они на студии «Мосфильм», где был принят к постановке фильм «49 дней» по совместному сценарию Бондарева, Тендрякова и Бакланова. Фильм рассказывал о том, как баржу с четырьмя молодыми солдатами унесло в открытое море. Семь недель практически без еды и питья они дрейфовали на ней, пока их не заметили американские летчики. Ромму понравился сценарий, ему захотелось принять участие в этой работе, и ом стал редактором фильма. Сценаристы много и подолгу встречались с Михаилом Ильичем, человеком серьезным, глубоким и умным. С другим своим соседом Геннадием Фишем, литератором и переводчиком, Юрий Васильевич общался много и запросто. Его участок был вблизи, поэтому тот неизменно подходил к забору во время строительства дачи и одобрял ход реконструкции. Фиш был известен прекрасными очерками о скандинавских странах. Когда Юрий Васильевич собирался ехать по приглашению в Скандинавию, он проштудировал книги Фиша и был полностью подготовлен к командировке.
С Александром Котовым Бондарев пытался разобраться в общности и различиях таких творческих областей как литература и шахматы. Ему было сверхинтересно столкнуться с представителем совсем другого умственного труда, ибо он считал, что в шахматах больше прагматизма, точности, они ближе к математике, технике, чем литература, хотя допускал наличие вдохновения и в шахматной игре. Произведения Юрия Бондарева много и часто печатались и печатаются за границей. В 1950-е годы он только один раз был за рубежом, но в последующие тридцать лет такие поездки стали регулярными. Приглашали издательские дома, коллеги-писатели, на международные конференции, симпозиумы, даже на собрания отдельных писательских организаций. Приглашали университеты и колледжи на встречи со студентами и преподавателями, в пятидесятые и шестидесятые годы сверхпопулярны были международные дискуссии писателей. Нужно было не только приезжать, но и обязательно выступать перед своими коллегами. В те времена советская литература была в большом почете за рубежом. Произведения Юрия Бондарева переведены на 85 языков народов мира.
Эти поездки не только пропагандировали советскую литературу, они дали возможность Бондареву встречаться и разговаривать с самыми крупными американскими и европейскими писателями того времени, многими лауреатами Нобелевской и Пулитцеровской премий. Юрий Васильевич с большой теплотой вспоминает эти встречи. У Джона Стейнбека он был дома. Его очерки, объединенные в книгу «Русский дневник», с юмором описывали его встречи с простыми людьми, были лишены идеологического привкуса, столь горького во времена холодной войны. Жена запрещала Стейнбеку выпивать даже при гостях, а тот был большим любителем этого занятия. Когда Стейнбек пригласил Бондарева к себе, то усадил его рядом с собой и произнес со смешным акцентом: — Юрий! Далее застолье превратилось в своеобразную игру. Стейнбек внимательно следил за передвижениями жены по дому, и как только она отвлекалась, жестом показывал Бондареву на свой бокал и бутылку. Тот, старый солдат, не мог ему отказать и подливал.
Неужели и это имя, святое имя освободителя вашей столицы вам ничего не скажет, не прочистит мозги? Это исторический факт: оренбургский парень вошёл в Киев освободителем от фашистской чумы, а не ваш Бандера - захватчиком в Москву. Одумайтесь, вернитесь к понятиям чести и благородства. Сегодня, в день кончины правофлангового фронтовика и писательского бойца, мы имеем право и обязаны говорить и об этом. Он долгие годы был рядом с нами. Многие из нас дружили с ним, и потому утрата воспринимается в Союзе писателей очень остро. Мои последние с ним рабочие точки соприкосновения оказались крайне знаковыми. В марте 2014 года, в самый канун референдума в Крыму я попросил В. Ганичева отправить меня в Севастополь для моральной поддержки тамошних русских писателей. Тогда Юрий Васильевич и другие писатели-фронтовики написали обращение к писателям Крыма — Россия вас не оставит, мы рядом и вместе.
Будем откровенны, полной уверенности у крымчан не было, что Россия пойдёт до конца, что Путин не сломится под сильнейшим давлением Запада. Но мы зачитали с Александром Бобровым это письмо, поднялись с писателями Крыма на Сапун-гору и подняли копию Знамени Победы. А потом было письменное приветствие Юрия Васильевича 15 съезду писателей России в 2018 году — пожелание следовать в литературе принципам высокой нравственности и патриотизма. И тогда же, на съезде, приняв решение начать обмен членских билетов, мы успели вручить новый билет за номером 0001 ему, нашему председателю Союза писателей России, возглавлявшему творческий Союз в самые тяжёлые годы — с 1990 по1994-й. Мы успели учредить с белорусскими коллегами к 75-летию Победы литературную награду-медаль за лучшие книги о Великой Отечественной с символичным названием «Горячий снег». Награду, как и боевая медаль «За отвагу», не требующая дополнительных пояснений её статута… Юрий Бондарев — это пример нравственного подвига. Он остался со своей батареей на своём боевом рубеже. И в литературе он не признавал оборонительную тактику: литература должна только наступать! Все, кто у кого сердце болело за Отечество, помнят его выступление на Всесоюзной партконференции в июле 1988 года.
Проза Юрия Бондарева очень далека от понятия "батальный жанр", сводящего бои к приключениям и охотно тиражируемого для юношества. Юрий Васильевич писал пронзительные, правдивые и страшные вещи. Фильм по роману "Горячий снег". Фото: ok. Это была беседа молодого коллеги с классиком в честь 95-летия Юрия Васильевича. Сейчас она превратилась в некролог. В этом материале Шаргунов рассмотрел главные свойства литературного наследия выдающегося писателя: "Проза Бондарева обстоятельна, выразительна, мелодична, полна красок, внимания к тонким движениям тела и души. С самых первых его вещей — это классическая литература. Пожалуй, главное для фронтовой бондаревской прозы — взятое из пережитого повторение древнего сюжета сражения при Фермопилах: не постояв за ценой, выстоять. Или проиграть, но жизнью пожертвовать". Шаргунов напоминает сюжеты самых известных военных романов и повестей Бондарева. Они все построены не только на противостоянии советских войск захватчикам. Но и на более глубинных проблемах, на том, что в литературе и называется "конфликтом". В относительно ранней, созданной в 1957 году повести "Батальоны просят огня", подразделение, предназначенное "отвлечь противника", остается без огневой поддержки своих, отчего к финалу из нескольких сот человек выживают пятеро. Капитан Ермаков прямо обвиняет в гибели товарищей командира дивизии Иверзева, хотя и боится наказания за эту дерзкую правду. Командир тоже оказывается фигурой не одномерной и не лубочной — он лично ведёт солдат в лобовую атаку и после ранения находит в себе силы освободить капитана-правдоруба из-под ареста. Окруженные, обреченные на смерть боевые части у Бондарева появляются во многих культовых вещах: в повести "Последние залпы", романах "Тишина", "Горячий снег" и "Выбор", где герою приходится даже застрелить своего командира. А в "Тишине" военный конфликт продолжается спустя много лет с такой же безнадежной диспозицией: в мирное время главный герой оклеветан, его отец арестован, а мерзавец, чья преступная натура проявилась еще на фронте, вполне благополучен. Все это — не "плакатная" война, а "окопная правда", на которую, по большому счету, имеют право лишь те, кто сам прошел окопы. При этом Шаргунов особо отмечает деликатность писателя, избегающего смакования кровавых подробностей: "Он сумел показать ужас войны точно и выпукло, но уклоняясь от натурализма, быть может, так щадя память павших". Книги Юрия Бондарева. Никогда ни в одном его романе не проскальзывают ноты обвинения в адрес государства, советской власти, что, не секрет, позволяли себе многие писатели-фронтовики, взять хотя бы Виктора Некрасова, тоже воевавшего под Сталинградом. Но, несмотря на эту разницу во взглядах, Бондарев называл Некрасова наиболее близким себе по духу из писателей-фронтовиков. В интерпретации Бондарева за личную непорядочность несет ответственность только сам человек, а не государство и не "линия партии".
Памяти писателя-фронтовика Юрия Васильевича Бондарева
| Умер писатель-фронтовик Юрий Бондарев - Лента новостей Крыма | Выдающийся писатель-фронтовик Юрий Васильевич Бондарев ушел на 97-м году жизни. |
| Юрий Бондарев: командир батареи | Писатель-фронтовик Юрий Бондарев умер 29 марта, в 14 часов дня, ему было 96 лет. Об этом Федеральному агентству новостей сообщила его дочь Елена Бондарева. |
| Просветительский онлайн-проект «Они прошли по той войне. Писатели-фронтовики»: Юрий Бондарев | Лучшие и новые книги 2024 автора: Бондарев Юрий Васильевич в интернет-магазине Лабиринт. |
В Москве похоронили знаменитого советского классика, чьи книги берегли, как самое большое богатство
- К 100-летию со дня рождения писателя Юрия Бондарева - «Мне посчастливилось не лгать…»
- Волгоград или Сталинград?
- Юрий Бондарев (1924) . Взлет и падение «Советского писателя»
- Что еще почитать
Дочь писателя-фронтовика Юрия Бондарева сообщила ФАН подробности его смерти
Писатель-фронтовик Юрий Бондарев скончался в воскресенье в Москве на 97-м году жизни. Для перечисленных писателей и для новых, которые непременно будут создавать художественную летопись СВО, примером является фронтовая проза Юрия Васильевича Бондарева. Ведь, кроме того, Юрий Васильевич Бондарев стал в определённом смысле символом непоколебимой гражданской позиции, что колоссально подняло его авторитет в глазах большей части российского общества. Один из тех, кто его подписал, был Юрий Бондарев, наряду с Петром Проскуриным, Василием Беловым, Валентином Распутиным, Александром Прохановым, Владимиром Бондаренко и другими писателями. Выдающийся писатель-фронтовик Юрий Васильевич Бондарев ушел на 97-м году жизни.