В совокупности с угрозами иранского руководства уничтожить Израиль и других американских союзников в регионе риски появления новой ядерной державы никого не устроили, и страна снова оказалась в тотальной блокаде. Иран и Израиль обменялись ракетно-дроновыми ударами, что дополнительно обострило и без того непростую обстановку на Ближнем Востоке. У Ирана может появиться ядерная бомба уже через несколько недель, утверждает «Институт науки и международной безопасности» (ISIS). Документ существенно ограничивает, сокращает и перестраивает иранский ядерно-технический комплекс, программу его развития, запасы и качество ядерных материалов, а также запрещает деятельность потенциально военного характера. Иранская ядерная программа приведет к новому витку гонки вооружений, Израиль не позволит Тегерану стать ядерной державой, заявил министр иностранных дел Израиля Яир Лапид, передает РИА Новости.
Взорвут ли ракеты Израиля и Ирана мировой рынок и как этот конфликт скажется на России
Заявив, что Запад признал Иран ядерной страной, глава Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) сказал, что единственный вариант Запада в отношениях с Ираном — это дипломатия. 3. Политолог Вароли рассказал, есть ли риск ядерной войны. Новости Ирана: подборка материалов про самые актуальные события в стране на Президент Байден сделал заявление о том, что удары осуществляются по объектам в Ираке и Сирии, которые Иран использует для нападения на войска США. «Израильтяне постоянно говорят, что Иран может выйти на производство ядерного оружия. Пока о ядерной или ограниченно ядерной эскалации в треке Иран — Израиль и соседствующие страны не намечается, однако риск наземных столкновений в прокси-территориях сохраняется, также как и риск обмена ударами баллистическими ракетами.
«Началось то, чего боялся весь мир»: во что может вылиться конфликт Ирана и Израиля
Военно-политическая ситуация вокруг ядерной проблемы Ирана будет зависеть от ответов на следующие непростые вопросы: 1) осмелятся ли Израиль и/или США военным путём решить иранскую ядерную проблему или нет? Будет ли Иран мстить за убийство физика-ядерщика? По сообщениям англоязычного иранского телеканала Press TV, к аварии на иранском ядерном объекте привела проблема с электрической распределительной сетью. Одной из главных новостей минувшей недели стал отказ Вашингтона от соблюдения ядерной сделки с Ираном. Одной из главных новостей минувшей недели стал отказ Вашингтона от соблюдения ядерной сделки с Ираном. Ну а Иран подождал (не остынет ли Трамп) и стал поэтапно восстанавливать свою ядерную программу, заявив, что начинает процесс обогащения урана на уровне выше предусмотренных планом 3,67%.
Начнется ли ядерная дуэль между США и Ираном
Это не стоило того, чтобы другие страны сообщали нам о чем-то Все это чудовищное нагнетание, весь этот пинг-понг заявлений явно про то, что Нетаньяху понимал: он должен ответить, чтобы сохранить лицо. Политика Израиля про то, что ни один удар не остается без ответа. Но Нетаньяху также прекрасно понимает, что ему не настолько страшны угрозы соседей, то есть арабских государств после ответа, сколько разрыв отношений с американцами. Байден убеждал Нетаньяху быть сдержаннее, но бездействия не требовал.
Кэмерон объявляет — Израиль поддерживаем, но пора думать не сердцем, а головой. Евросоюз объясняет — лучше наложить на Иран санкции и изолировать, чем начинать войну. И то, что Нетаньяху продолжает держать паузу, у всех, как пишет Financial Times, вызывает вопрос — почему он слишком занят, чтобы ответить на звонок британского премьера, ведь мы помогли ему отбиться от иранских дронов?
Биньямин Нетаньяху, премьер-министр Израиля: «Я благодарю наших друзей за их поддержку в защите Израиля на словах и на деле. У них есть всевозможные предложения и советы. Я ценю это, но хочу прояснить: мы будем принимать свои собственные решения.
Израиль сделает все необходимое для самообороны». Ибрагим Раиси, президент Ирана: «Если сионистский режим совершит малейший акт агрессии против нашей родины или наших интересов, пусть будут уверены: они столкнутся с очень массовым и жестким ответом». Эрдоган — политик, его заявления всегда позволяли параллельную игру.
Но в то же время конкретно говоря, в 2006 г. Вообще в своем «неприятии» Ирана официальный Вашингтон доходит порой до абсурда. Чего стоит, например, прозвучавшее однажды из Белого дома заявление о том, что США не исключают возможности серии бомбовых ударов по территории этой страны с применением тактического ЯО, что, как уверяют американские эксперты, позволит уничтожить находящиеся под землей ядерные объекты! Какова бы ни была мотивировка такого рода суждений и намерений руководителей США, их политический цинизм очевиден [см.
Интересно, как отнеслись бы США к тому, что кто-то всерьез обсуждал вопрос о возможности и целесообразности нанесения бомбовых ударов по объектам ядерной инфраструктуры Израиля скажем, по исследовательскому центру и реактору в Димоне? Он просто еще больше засекретит свою ЯП, народ же еще теснее сплотится вокруг правящего режима во главе со своим харизматическим лидером. Ведь любому серьезному аналитику или человеку, более или менее разбирающемуся в хитросплетениях американо-иранских отношений, понятно, что так разговаривать со страной, имеющей древнюю историю и чувство национальной гордости, нельзя. И Вашингтону стоит прислушиваться к тем американским специалистам, кто знает толк в этих делах.
Вот, например, что пишет Зб. Бжезинский: «. Пойдет ли это на пользу США? Несмотря на все свои возможности и геополитические амбиции, с нашей точки зрения, Вашингтон едва ли может рассчитывать на быстрый успех на иранском направлении.
Постоянное же муссирование в официальном дискурсе темы ЯП Тегерана многим просто уже начинает набивать оскомину. Одновременно с этим у международного сообщества растет озабоченность относительно того, что и как со всем этим делать, какой механизм кризисной дипломатии здесь можно и нужно предложить. Формально за те годы, что длится СИК, на этом направлении мировой политики такого рода механизм постепенно сложился. Он существует и по сей день.
Мы имеем в виду «шестерку» великих держав, созданную весной 2003 г. Учитывая тот факт, что три последних государства представляют собой ведущие державы ЕС, 1 В мае 2010 г. Но их желание пока осталось без ответа. Однако, несмотря на присутствие в этом образовании, внешне существующем как механизм кризисного регулирования, практически всех грандов мировой политики, с нашей точки зрения, он не может рассматриваться как полноценная и эффективно действующая структура международного посредничества.
Почему это так и почему в данном случае мы имеем целый ряд аргументов в пользу «не может»? Подойдем к этому с разных точек зрения. Начнем с того, что «шестерка» отличается особым внутренним качеством. Это международно-политическое образование во многом виртуально, оно как бы вообще повисает в воздухе.
По сути, это никакой не посреднический механизм, который по идее реализуется конкретным политическим субъектом, даже если таковым является группа государств. Более того, это даже не механизм фасилитации1. Иначе говоря, степень ее институционализации весьма и весьма невысока. Судя по тем действиям, которые иногда совершают члены «шестерки», по тем заявлениям, которые они делают время от времени чаще порознь и очень редко - вместе и то, обращаясь только к Ирану , создается впечатление, что о ней не приходится говорить даже как о сколько-нибудь устоявшейся и четко работающей сети коммуникаций посредников.
Естественно, что в этой ситуации напрочь отсутствует, условно говоря, механизм принуждения к согласию в отношении основных фигурантов иранского кризиса - Вашингтона и Тегерана, который от лица международного сообщества применяла бы команда посредников. Есть другой механизм принуждения - со стороны ООН, но он од-нонаправлен, поскольку адресатом всякого рода ограничений, санкций оказывается только Иран и исключительно он один. Но насколько вообще эффективен данный механизм? Это вопрос.
Процесс фасилитации приводит к повышению эффективности групповой работы, вовлеченности и заинтересованности участников, раскрытию их потенциала. Арбатов отмечает, что «символические, "мягкие" санкции отказ в визах, замораживание зарубежных счетов неэффективны, по-разному затрагивают интересы ведущих держав и лишь провоцируют Иран на ужесточение позиции. Эффективные санкции прекращение закупок нефти и поставок нефтепродуктов, запрет на авиасообщение, морская и воздушная блокада, остановка Бушерского проекта и т. Гораздо более эффективным средством давления на Иран являются не символические санкции, а единство позиций ведущих держав по условиям возможной договоренности» [Арбатов А.
Чего, увы, пока нет. Более того, даже когда вовлеченные в процесс державы речь идет прежде всего, естественно, о членах «шестерки» выходят на согласованное решение, как это было, например, в ходе встречи «шестерки» 22 января 2008 г. Разночтения между членами «шестерки» оказываются порой столь значительными, что, к примеру, российская сторона в отличие от американской вообще старается избегать термина «санкции». Иные члены «шестерки» по-разному расставляют акценты в уже согласованных положениях: одни в санкциях против Ирана больше усматривают возможность наказания «строптивых персов»; другие - видят в них возможность поддержать усилия МАГАТЭ по прояснению белых пятен прошлой ядерной деятельности Ирана и т.
Ничего этого нет и в помине. Нет даже того, с чего обычно начинают свою работу международные посредники - с организации консультаций и встреч конфликтующих сторон, когда главным становится простой обмен мнениями и поддержание элементарных контактов в условиях кризиса с использованием обеими сторонами приемов кризисной дипломатии. И не только с организации такого рода консультаций и встреч, но и поддержания подобных взаимодействий в постоянном режиме. Хотя и это лишь первый шаг, за которым должен последовать другой - более серьезный.
Ведь посредник по идее должен вести дело к урегулированию конфликта через организацию переговоров, для чего он готовит заранее и затем предлагает сторонам свой план урегулирования. Здесь это условие также не выполняется. Если какие-либо переговоры формально имели место в прошлом и имеют место в настоящем, то, во-первых, все они не выходили и не выходят за рамки обычных консультаций, то есть взаимного информирования, и, во-вторых, выстраиваются в двустороннем формате, где одной из сторон всегда является Иран, который при этом шел и идет на известные уступки, но стороной переговоров никогда не были США. Нельзя не сказать еще об одном аргументе в пользу «не может».
Дело в том, что, будучи особой модификацией посредничества, которое по мандату международного сообщества применяет конкретный актор не важно какой: индивидуальный или групповой , кризисное регулирование есть не что иное, как система строго последовательных, процедурно обставленных и опирающихся на определенную правовую базу действий третьей стороны, преследующей своей основной целью урегулирование кризисной, конфликтной или спорной ситуации, а стало быть, и особое воздействие на тех, кто ее непосредственно вызвал. Имея соответствующие полномочия, третья сторона и приступает к работе по вовлечению участников конфликта или кризиса в переговорный процесс или оказанию им помощи в уже идущем переговорном процессе. При этом настоящая третья сторона должна сохранять в данной ситуации статус нейтрального и объективного игрока, а иногда даже строго бескомпромиссного арбитра. Выполняется ли данное условие в ситуации современного иранского кризиса?
Думается, ответ ясен: нет, не выполняется. Если что мы и можем четко зафиксировать, то лишь демонстрацию национального эгоизма членов «шестерки», когда они исходят не из логики распутывания донельзя запутанного «узла противоречий», то есть решения общими усилиями этой сложнейшей мировой головоломки, а из логики своих собственных интересов. Тот же А. Арбатов резонно замечает: «В этих условиях не удивительно, что ведущие державы не могут согласовать свои позиции, что раз-122 ногласия между ними подчас больше, чем между ними и Ираном.
Тегеран в традициях восточного торга ловко пользуется этим, постоянно меняя тактику, попеременно ужесточая или смягчая свою линию, сталкивая партнеров по переговорам и при этом последовательно продвигаясь в программе ЯТЦ» [Арбатов А. В итоге кризис вокруг иранского ядерного досье, протекающий заметим в условиях ухудшающейся мировой политической конъюнктуры, становится разменной картой в геополитических играх и геостратегических калькуляциях великих держав и иных акторов, вовлеченных в этот процесс. Особенно это касается сил, представляющих евроатлантический лагерь во главе с США. Надо ли удивляться в этой связи жесткой критике иранского руководства Организации Объединенных Наций прежде всего Совбеза , которая и должна была бы вплотную и по существу заниматься не Ираном или не одним лишь Ираном , а урегулированием кризиса, возникшего вокруг этой страны.
Выступая еще в сентябре 2007 г. Ахмадинежад, например, публично заявил: «Некоторые из постоянных членов Совета Безопасности, которые сами являются одной из сторон международных конфликтов, по сути, используя Совет Безопасности, угрожают безопасности других стран. Они заранее объявляют об осуждении Советом Безопасности своего противника. Отсюда вопрос: чем можно оправдать использование Совета Безопасности в качестве такого инструмента?
Разве такие действия не лишают Совет Безопасности дееспособности и не ущемляют его авторитет? Насколько способствуют такие действия эффективности Совета Безопасности в плане установления подлинной безопасности? Так что здесь мы склонны к такому выводу: члены «шестерки» используют свое присутствие в ней для того, чтобы лишний раз напоминать о себе, обращаясь прежде всего к Ирану, но желая подчеркнуть свой мировой статус. Одновременно с этим они используют свое членство в «неформальном клубе по Ирану», для того чтобы наблюдать друг за другом, внимательно отслеживать действия «партнеров».
Цель здесь одна: не упустить что-то важное в такой сложной ситуации, как иранская, из-под своего контроля, «быть постоянно со всеми» на этом игровом поле, хотя и действовать в своих интересах. И еще один, пожалуй, самый важный аргумент. В «шестерке» присутствуют США - один из основных участников СИК, более того, наиболее активная сторона в нем, поддерживающая высокий «градус напряжения» во взаимоотношениях с иранским режимом и постоянно выдвигающая разного рода «инициативы» в плане давления на Иран с вовлечением в этот процесс и международного сообщества, и ведущих евроатлантических держав особая ставка при этом делается на Францию и Германию. В итоге это приводит к тому, что само присутствие США в «шестерке» изначально парализует ее работу как механизма регулирования, то есть не позволяет ей быть равноудаленной от участников кризиса и равноприближен-ной к той проблеме, которая фигурирует в качестве основного «детонатора» международной стабильности.
Более того, желание Вашингтона перетянуть на свою сторону Париж и Берлин, которые, увы, в этом плане идут у него на поводу и в последнее время все более ужесточают свою позицию по иранской проблеме, фактически раскалывает «шестерку», создавая в ней три полюса два явных, четко фиксируемых и один - неявный, аморфный : а США плюс Великобритания Лондон, как всегда, в одном лагере с Вашингтоном ; б Франция и Германия она, кстати сказать, недавно занимала второе после Китая место по торговому обороту с Ираном все более склоняются к позиции первых двух держав прежде всего, естественно, США ; в Россия и Китай. Если в этой ситуации и можно говорить о «шестерке» как более или менее целостном образовании, то только в одном смысле: в том, что она представляет собой некую контактную группу великих держав по иранской ЯП, то есть выступает в качестве «площадки» для взаимных консультаций и время от времени - от имени международного со-124 общества с увещеваниями в адрес тегеранских властей на предмет недопустимости милитаризации их ЯП. Резюмируя эту позицию, можно сказать, что «шестерка» весьма далека даже до того малоэффективного, слабоинституцио-нализированного, но все-таки до недавнего времени работавшего механизма посредничества, который международное сообщество использовало в урегулировании арабо-израильского конфликта; механизма, который одно время позволял «ко-спонсорам» в лице США, России, ЕС и ООН вести дело к проведению масштабной конференции по Ближнему Востоку, в чем, естественно, наиболее активной была американская сторона не будем забывать, что именно Вашингтон разрабатывал базовые принципы урегулирования донельзя запутанных и глубоко конфликтных палестино-израильских отношений - «план Б. Клинтона» 2000 г.
И если режим взаимоотношений основных участников СИК будет оставаться прежним - конфронтационным с явной тенденцией к эскалации конфликтности, а деятельность основных заинтересованных сторон будет характеризоваться дальнейшим нарастанием противоречий между ними, то международное сообщество может в одночасье оказаться перед перспективой возникновения новой горячей точки. И не где-нибудь, а в таком сложнейшем регионе, как Ближний и Средний Восток. Ко всему прочему переговоры Ирана с «шестеркой» в 2009 г. И прерваны они были после того, как Совет управляющих МАГАТЭ осудил тегеранские власти за строительство второго завода по обогащению урана и призвал их не строить впредь другие ядерные объекты.
Она предполагала введение жестких санкций в отношении Тегерана, вызвавших серьезные экономические проблемы для страны и прекращение работы на иранском рынке целого ряда крупных компаний. Тогда о своем решении прекратить работы в Иране заявили французская «Total», англо-голландская «Royal Dutch Shell», BP, ENI, а турецкая компания «Tupas» разорвала контракт на поставку в Иран бензина, в результате чего резко выросли цены на продукты, транспортные перевозки, Иран был вынужден начать производство собственного топлива и т. Еще одна «жертва» этих санкций - падение не самого слабого министра иностранных дел ИРИ М. Моттаки и назначение на эту должность руководителя Национальной организации по атомной энергии Али Акбара Са-лехи, имеющего славу технократа, но в то же время опытного и искусного переговорщика.
Как видно, Тегеран по-своему «ответил» Западу, предложив для общения с «шестеркой» более серьезную и еще менее удобную для Запада фигуру, чем М. Моттаки [см. Свое «общение» с Ираном «шестерка» возобновила лишь 14 месяцев спустя - в начале декабря 2010 г. В конце января 2011 г.
Никакого прорыва на них достигнуто не было, если не сказать больше - они закончились провалом [см. Позиции сторон оказались непримиримыми: Иран потребовал от «шестерки» отмены санкций ООН и соглашения, в соответствии с которым он смог бы продолжить свои исследования и разработки в области ядерной энергетики; «шестерка» же под председательством комиссара ЕС по иностранным делам и политике безопасности К. Вообще говоря, складывается следующая ситуация. Во-первых, в поведении сторон не просматривается ориентация на достижение компромиссного решения.
Выражаясь словами В. Плеханова, в свое время досконально проанализировавшего тупиковую ситуацию вокруг Нагорного Карабаха, можно сказать так: «Стороны не ищут компромисса, они предъявляют требования друг к другу в расчете на их невыполнимость» [Плеханов В. Во-вторых, поведение «шестерки», которая, пусть формально, но все же выступает в роли посредничающей структуры, все больше напоминает поведение конфликтующей стороны - стороны, которая не помогает разрешить кризис, а сама все больше входит в него, предъявляя Ирану заведомо невыполнимые требования. В-третьих, присутствие в «шестерке» США, которые еще в январе 2002 г.
Наконец, невооруженным глазом видно, что нужны переговоры внутри самой команды посредников, прежде всего между США и Китаем, что по понятным причинам весьма затруднительно. Если Великобританию, Францию, в меньшей мере Германию США без особого труда могут склонить на свою сторону например, в вопросе санкций в отношении Ирана и вышеуказанные страны вряд ли рискнут проводить самостоятельную политику, противоречащую генеральной линии США; если к мнению Вашингтона стала прислушиваться Москва по крайней мере, так было до недавнего времени , то в отношении Китая, имеющего весомые экономические интересы в Иране, этого не скажешь. Угрозы США в его адрес исключены, попытки же давить на него - малоэффективны. Здесь будет не лишним вспомнить, что в феврале 2011 г.
США предприняли попытку надавить на несговорчивый Китай путем расшатывания тайваньской проблемы. Вашингтон обозначил в качестве своих планов осуществление поставки вооружений не признаваемому Пекином Тайваню на сумму 6,4 млрд. Однако данное действие не принесло желаемого результата, поскольку Китай вместо предполагаемого замешательства выступил с резкими заявлениями в адрес США, обвинив их во вмешательстве в свои внутренние дела и даже пригрозил ввести санкции против американских компаний, поставляющих Тайваню вооружения. Наблюдатели расценили данный политический маневр США как «политическую игру вокруг Ирана», которая, однако, не привела к уступкам со стороны Китая [см.
Так или иначе, но в переговорном процессе по ядерному досье Ирана наступил период неопределенности, открывающий перспективу для силового варианта развязки кризиса. В мае 2011 г. Иран, правда, послал сигнал о своей готовности к новому раунду переговоров с «шестеркой», что стало его ответной реакцией на письмо в свой адрес той же К. Правда, при этом он огово- рил один момент: «переговоры должны состояться без давления третьих сторон» [см.
То есть опять ничего определенного. И тут же в июне 2011 г. Иран объявляет о планах перевода работ по обогащению урана с мощностей в Натанзе на подземный объект в Фордо с одновременным троекратным! Плюс к этому на сайте Корпуса стражей исламской революции появляется некое сообщение утка?
Некоторый просвет в переговорном процессе наступил в середине августа 2011 г. И связан он был не с усилиями «шестерки», а с усилиями Москвы, которая де-факто попыталась взять на себя функцию единоличного посредника. Видя полный тупик в переговорном процессе с Тегераном, российская сторона предложила свой собственный план урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы. Речь идет о так называемом «плане Лаврова», озвученном российским министром еще в июле.
Это план пошагового подхода к решению проблемы, что можно интерпретировать таким образом: «Двигаться вперед, разбивая проблему на этапы, оговаривая при этом на каждом из них взаимные действия и возможные уступки». По большому счету, Россия не отвергает прежние предложения «шестерки», обращенные к Тегерану. Она лишь предлагает обозначить последовательность шагов, следуя принципу «от простого к сложному», и установить между ними временной промежуток, с тем чтобы можно было проверить исполняемость принятых решений. После этого можно переходить к следующему этапу.
При этом уступки сторон должны быть последовательными и взаимными. Уточним: «план Лаврова» содержит только те шаги, которые могут снять озабоченность междуна-128 родного сообщества в отношении характера ЯП Ирана. Не более того. Права Ирана обогащать уран он не касается.
Заметим, предложения российской стороны были позитивно восприняты Тегераном. Однако, как подчеркивают специалисты например, директор Центра по изучению современного Ирана Р. Сафаров , с реализацией новой инициативы Москвы могут возникнуть проблемы. Помимо такого фактора, как искренность официального Тегерана и глубина его согласия с позицией Москвы, есть те игроки в той же «шестерке», но в данной ситуации - в остающейся «пятерке» , которые не очень-то хотели бы такого развития событий вокруг Ирана и не выражают желания отказаться от своих завышенных требований.
США, например, вступившие в предвыборный период, явно не готовы к компромиссу и рассчитывают на ослабление иранского режима, которое может его подтолкнуть к серьезным уступкам [см. Но и Тегеран верит в себя, рассчитывая на свою силу и настойчивость в отношении Запада. В общем, складывается впечатление, что и в случае с последней инициативой Москвы вокруг Ирана и его ядерной программы ничего не изменится, то есть рано или поздно все вернется на «круги своя». Каких именно?
Во всей ситуации вокруг Ирана суть дела, с нашей точки зрения, не в его ЯП как таковой. Полагаем, что это всего лишь повод предъявить Ирану претензии. Не было бы у Ирана ядерной, нашли бы химическую, бактериологическую, геотектоническую или еще какую-нибудь программу. В этом серьезнейшем вопросе мировой политики России следует быть крайне осторожной и просчитывать все шаги и их последствия.
Как справедливо замечает известный российский эксперт Д. Рюриков, происходящее ныне вокруг Ирана - «дежа вю» 2003 г. Обвиняя С. Хусейна во всех смертных грехах в «наличии неких тайных лабораторий, где производилось это ОМУ, и недопуске в свои дворцы, где оно-де складировалось», в «секретных урановых сделках с Нигером», в «связях с одиозной "Аль-Каидой"» и т.
Искали долго и кропотливо, прикрываясь инспекторами ООН. Не находили ядерного. Помимо опыта «урегулирования» Западом иракского кризиса во многом инспирированного им же самим , у всех на слуху сегодня афганский «узел противоречий» с неясными перспективами его урегулирования. На подходе еще одна «площадка» для кризисного регулирования - сирийская.
Как же ему в этой ситуации можно наладить переговорный процесс с Ираном? Или, скажем точнее, пойдет ли Иран на переговоры, осознавая, что его базовые интересы все равно Западом не будут учтены. Если что и подталкивает его на это, то скорее присутствие в «шестерке» России и Китая, которые хоть как-то, но учитывают иранские заинтересованности. В меньшей мере иранские власти заботит мировое общественное мнение и «правила хорошего тона» - предпочтительность ведения международных дел с помощью дипломатии, а не танков и ракет.
Давно уже пора понять: официальный Тегеран - это весьма искушенный игрок и политическое зрение его пока не подводит. Тегеран же видит, что четыре из шести участников «команды посредников» - это те же самые западные страны, которые на словах, призывая его к переговорам и даже обвиняя за постоянную обструкцию своих дипломатических усилий, за неуступчивость в вопросах транспарентности его ядерной программы и т. Так что диалога, а любой настоящий переговорный процесс -это именно диалоговая или даже полилоговая, если говорить о многосторонних переговорах форма общения равноправных сторон, и не получается. Как не получается и посредничества в исполнении «шестерки», ибо посредничество - это строго нейтральная, равноудаленная от участников противостояния и ориентирован-130 ная на решение проблемы, а не на что-либо другое, линия поведения третьей стороны.
И «вечный тупик» в переговорах по иранской ЯП - лишнее тому подтверждение. Иначе говоря, тупик в переговорах - не отсутствие адекватных природе и сложности обсуждаемой проблемы технологий и техник работы переговорщиков, а отсутствие доверия со стороны Тегерана к западным «партнерам». В конечном же счете это отсутствие смысла вести с ними диалог по существу. Амано в ноябре 2011 г.
Тегеран прекрасно понимает желание США и Великобритании плюс подыгрывающей им почти во всем Франции навязать ему свои правила игры, за чем скрываются более серьезные вещи, а именно: сделать «режим аятолл» покладистым, а еще лучше вообще заменить его на удобный для Запада. Естественно, не стоит идеализировать и Иран, договороспособность которого по крайней мере формально, то есть с точки зрения канонов официальной дипломатии оставляет желать лучшего. Но не все факторы, осложняющие эту способность иранской дипломатии, - внутриполитические. Договороспособность официального Тегерана осложняют и международные факторы, в том числе и необязательность отдельных игроков, работающих на иранской «площадке» например, той же России, которая после «перезагрузки» своих отношений с США и под влиянием протестов со стороны Израиля «заморозила» поставки в Иран комплексов С-300.
Потеря доверия к ним, увы, тоже налицо [см. И все же сегодня слишком много козырей у Запада. Он во многом задает тон. А главным для Запада было и остается - изменить политический режим в Иране или, как там предпочитают говорить, максимально «демократизировать» его.
Последнее слово, пожалуй, ключевое. Сошлемся в данном случае на мнение одного из крупнейших отечественных востоковедов - академика Е. Говоря о сложности налаживания диалога западной и исламской цивилизаций в современных условиях, в одной из своих статей он пишет: «... Силовое навязывание демократии стало не просто отличительной чертой американской экспансии на Ближнем Востоке, но и ее идеологическим оправданием.
Особенно четко это проявилось во время администрации Буша -младшего, предпринявшего военную операцию в Ираке. Отвергнутые неопровержимой действительностью "аргументы" о том, что Ирак якобы угрожает США, так как производит ядерное оружие или поддерживает тесные связи с "Аль-Каидой", организовавшей террористическое нападение на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года, были тут же заменены. Причиной вооруженной интервенции была объявлена необходимость привнести в саддамовский Ирак демократию. Что на самом деле было привнесено в Ирак, - продолжает Е.
Примаков, - показали 8 с лишним лет американской оккупации. Шиитско-сун-нитские отношения вылились в непрекращающиеся кровавые столкновения. В результате военных действий США и междоусобной, межконфессиональной борьбы за 8 лет погибло более 1 миллиона иракских граждан, около 5 миллионов покинули страну.
Вашингтон не смирился с таким положением дел. Американцы помогли шаху выехать за рубеж и спасти его богатства, нажитые преимущественно коррупционным путем. Ответ новых иранских властей последовал незамедлительно: 4 ноября 1979 года сторонники революции захватили американское посольство в Тегеране, взяв в заложники 66 человек. Именно это событие стало поводом для введения первых санкций, вслед за которыми последовала целая череда ограничений. В очередной раз санкционное давление усилилось в середине 1980-х, когда Иран был объявлен государством-спонсором терроризма Это произошло после того, как руководство страны начало спонсировать исламские политические движения по всему Ближнему Востоку.
Некоторые из них оказались причастны к терактам. Наиболее ощутимый удар США нанесли по сырьевому сектору — основному источнику иранских доходов. Тотальное эмбарго не позволяет Ирану продавать нефть за границу, а значит, лишает страну валютной выручки, которая необходима для импорта технологий и критически важных ресурсов. В 2004 году появился новый повод для санкций. Инспекторы Международного агентства по атомной энергии МАГАТЭ посетили исследовательский завод по обогащению ядерного топлива в городе Натанзе и после проверки обнаружили следы оружейного урана. Иран сразу же обвинили в тайной разработке ядерного оружия. Важно напомнить, что ядерную программу начала еще прежняя власть Ирана. В 1974 году был принят план развития атомной энергетики и поставлена задача в течение 20 лет построить 23 атомных реактора, а также создать замкнутый ядерный топливный цикл.
После революции все западные специалисты покинули Иран, но уже через несколько лет работы продолжились при содействии Китая, а в 1992 году Иран и Россия подписали соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии. Эти договоренности реализовались в строительстве АЭС в Бушере. В последующие десять лет в Иране появилось несколько исследовательских центров и заводов по обогащению урана. А в 2002 году Вашингтон заподозрили Тегеран в том, что он тайно ведет работы по созданию ядерного оружия. США тогда потребовали полной международной изоляции Ирана, но веских доказательств представлено не было, поэтому Франция, Германия и Великобритания не поддержали радикальные меры. Но Иран тогда согласился на подписание дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия, который позволяет инспекторам МАГАТЭ проверять любой иранский объект. Но по-настоящему удушающими санкции стали в 2012 году, после публикации очередного доклада МАГАТЭ, из которого стало ясно, что Тегеран вплотную приступил к созданию ядерного оружия. Выяснилось, что иранские специалисты получили информацию о способах производства ключевых компонентов ядерного заряда, неоднократно проводили компьютерные симуляции и моделирование ядерных взрывов и уже разработали способ крепления ядерного заряда к имеющимся в стране ракетам.
США и ЕС ввели финансовые санкции против Ирана, предусматривающие полный отказ от взаимодействия с банковскими учреждениями Исламской Республики. Также ограничивалась любая торговля, не связанная с лекарствами и товарами первой необходимости. Все без исключения банки были отключены от системы SWIFT, иностранным компаниям запретили страховать местный транспорт и перевозки, продавать в страну любую электронику. Европейские страны ввели полное эмбарго на импорт иранской нефти. В период с 2015 по 2018 год эти меры были несколько ослаблены после обещания иранских властей отказаться от ядерных разработок в военной сфере и вывезти из страны часть накопленных запасов обогащенного урана. Однако после прихода к власти Дональда Трампа под давлением США санкции были полностью восстановлены. Что такое иранская ядерная сделка? Сделка предполагала вывоз из страны большей части обогащенного урана за границу, международное наблюдение за достижениями Ирана в сфере ядерного вооружения и предоставление доступа МАГАТЭ ко всем ядерным объектам в стране сроком на 20 лет, чтобы следить за мирным характером развития ядерных программ.
Вашингтон не поверил, что Тегеран в полном объеме отказался от ядерных разработок в военной области. В совокупности с угрозами иранского руководства уничтожить Израиль и других американских союзников в регионе риски появления новой ядерной державы никого не устроили, и страна снова оказалась в тотальной блокаде. Однако власти Исламской Республики все эти годы не сидели сложа руки. В ходе почти полувекового противостояния они непрерывно искали возможности не только сдержать давление извне, но и пережить тяжелые времена с минимальным ущербом. Иран выстроил собственную экономическую модель, непохожую ни на одну другую. Жизнь под санкциями заставила республику искать нетривиальные пути развития, импортозамещать целые отрасли, оборачивать усилия недругов к своей выгоде Экономика сопротивления Санкции против Ирана в последние 40 лет носили волнообразный характер. В одни периоды истории они усиливались, в другие — ослабевали. Но руководство страны полностью осознавало шаткость такой ситуации и постоянно стремилось использовать экономическую конъюнктуру в свою пользу.
За последние десятилетия Иран создал целую систему противодействия блокаде.
Сдерживающие санкции: за и против. Франция и США настаивают на ужесточении санкций против Ирана. В таком случае Ирану станет сложнее получить иностранные кредиты, высокопоставленным иранским политикам будет запрещен въезд в некоторые страны, а их счета в иностранных банках будут заморожены. Однако Россия и Китай считают, что санкции стоит применять лишь в крайнем случае, когда все дипломатические методы уже исчерпаны. Такая позиция обусловлена их экономическими интересами. Для Китая Иран является третьим по значимости поставщиком сырой нефти. Только в 2009 году китайские энергетические концерты инвестировали в Иран 20 миллиардов долларов. Запланировано также строительство трубопровода из Ирана в Китай. Китай поставляет в Иран станки, кухонные приборы, а также необработанную сталь.
Фирма Cherry занимается с 2004 года сборкой автомобилей в Иране, а китайская компания China Metallurgical Group хочет построить в этой стране сталелитейное предприятие. Для России же Иран является одним из важнейших партнеров в оборонно-промышленной сфере. Этот сектор в сфере российского экспорта занимает второе место после торговли газом и нефтью. Компания "Атомстройэкспорт" — дочернее предприятия российского государственного холдинга "Росатом" — также поставляет комплектующие для атомного реактора в Бушере. Эти торговые отношения, хотя и являются отчасти сомнительными в политическом смысле, в экономическом отношении исключительно привлекательны". Поэтому Москва вряд ли согласится с санкциями, которые будут предусматривать ограничение военно-технического сотрудничества, а также совместной работы в области мирного использования ядерной энергии, считает член Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов. Тем не менее, позиция Китая и России постепенно сближается с западной, так что решение о санкциях все же может быть принято в конце марта — начале апреля, прогнозируют представители США. Впрочем, вряд ли санкции способны теперь остановить вооружающийся Иран, считают многие эксперты.
Please wait while your request is being verified...
Давно слышал, что то ли у Ирака, то ли у Ирана, есть ядерное оружие, но они скрывают этот факт. Документ существенно ограничивает, сокращает и перестраивает иранский ядерно-технический комплекс, программу его развития, запасы и качество ядерных материалов, а также запрещает деятельность потенциально военного характера. И повторение Нетаньяху, что Израиль ударит по иранским ядерным объектам — то обещание, исполнения которого сейчас боятся все. Есть ли у Ирана что-то, способное нанести по врагу серьезный удар?
Bild: У Ирана в ближайшие недели может появиться ядерное оружие
Западные страны пытаются создать помехи для Ирана по пути развития атомной программы республики, заявил верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, передает IRNA. Иран приблизился к возможности создавать ядерное оружие. Иран в ближайшие недели может завершить разработку ядерного оружия. Говоря о перспективах, политолог отметил, что если Иран продолжит эти атаки и они будут успешными, то есть опасность, что Израиль может ответить ядерным оружием. Поэтому он планирует возобновить отношения с иранскими политиками, участвовавшими в операции Иран-Контрас, то есть с командой Хашеми Рафсанджани.
В МАГАТЭ опровергли заявления о разработке в Иране ядерного оружия
Ru Ирак проведет первую за 27 лет общенациональную перепись населения 2024-04-26 Kurdistan. Ru Источник: Турция готова помочь Ираку в охране совместной границы 2024-04-26 tass. Ru В Курдистане поминают жертв бомбардировки Каладзе 2024-04-24 Kurdistan. Ru С начала года Курдистан посетили более 1,7 миллиона туристов 2024-04-24 Kurdistan.
Требующаяся информация о конструкции была обновлена.
Произошедший «скачок», скорее всего, является технологической аномалией, которые время от времени случаются в практике других стран, занимающихся обогащением урана». Подтверждаем твердый настрой продолжить взаимодействие в венском формате для оперативного завершения работы над восстановлением СВПД в его оригинальном виде. Подчеркиваем, шанс на реанимирование ядерной сделки сохраняется. Мы не можем себе позволить его упустить, тем самым похоронив многомесячные усилия и своими руками пустив процесс по пути вполне вероятной неконтролируемой эскалации с непредсказуемыми последствиями».
Опасность такая существует. Новый-старый премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в своём интервью 8 марта заявил, что «проблема ядерной программы иранского режима является «квинтэссенцией моей внешней политики». И добавил: «Я вернулся в правительство именно для того, чтобы помешать Ирану стать ядерным государством», пообещав сделать «все возможное, чтобы предотвратить это». На вопрос, близки ли мы к военному конфликту [между Израилем и Ираном], г-н Нетаньяху сказал: «Это зависит от Ирана».
При этом израильский премьер не согласился с недавним замечанием генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси, который во время своей недавней поездки в Тегеран заявил, что любая атака на любой ядерный объект нарушает международное право. На фоне поднявшейся волны о ядерной угрозе со стороны ИРИ в последние дни отмечается высокая активность американских и израильских дипломатов и военных, направленная на укрепление военно-политического сотрудничества двух стран в противостоянии Ирану. Генерал Милли не делал публичных заявлений в Израиле. Его пресс-секретарь сообщил, что генерал в ходе переговоров с начальником израильского Генерального штаба генерал-лейтенантом Герци Халеви обсудил вопросы региональной безопасности и «координацию действий по защите от угроз, исходящих от Ирана».
Участники встречи обязались усилить координацию мер по предотвращению приобретения Ираном ядерного оружия и дальнейшему сдерживанию деятельности Ирана на Ближнем Востоке. На встрече были также рассмотрены итоги недавних совместных военных учений между вооруженными силами США и Армией обороны Израиля. Г-н Ханегби отметил, что успех совместных военных учений отражает уникальный вклад прочного союза двух стран в региональную безопасность на Ближнем Востоке. Он встретился с премьером Нетаньяху и с министром обороны Йоавом Галлантом.
Во время беседы г-н Нетаньяху сказал, что у двух стран общая повестка дня: «предотвращение получения Ираном ядерного оружия». Но сказал: «мы по-прежнему считаем, что дипломатия — лучший способ предотвратить получение Ираном ядерного оружия». Как бы в доказательство этого заместитель помощника министра обороны США по Ближнему Востоку Дана Строул рассказала журналистам, что у Соединенных Штатов уже имеется план военной операции против Ирана. По словам чиновницы Пентагона, для активации плана нужен лишь президентский указ.
Однако сегодня появились, правда, пока едва заметные, позитивные моменты в целом негативной ситуации вокруг ядерной проблемы ИРИ. Более объективной стала позиция руководства МАГАТЭ и его гендиректора, несколько изменилась риторика членов Совета управляющих Агентства, активизировалась работа представителей России и Китая по разъяснению складывающейся обстановки.
Также Тегеран начал крупные военные учения, в которых задействованы различные типы вооруженных сил из семи провинций страны. Кроме того, планируется одновременная переброска и передислокация двух мобильных наступательных и танковых дивизий" отмечает военный эксперт Юрий Баранчик. Политолог-американист Малек Дудаков считает, что сейчас США ведут переговоры с Тегераном по закрытым каналам, а аудитории ретранслируется агрессивная риторика, чтобы публично повысить градус темы.
Пентагон обозначил количество сил, направляемых на Ближний Восток. Речь идет не об Израиле, а о базах на БВ, куда прибудут 900 американских военнослужащих. Дополнительно там разместят зенитные ракетные системы THAAD, Patriot и Avenger, а также соответствующие элементы штаба противовоздушной обороны.
Против Израиля у Тегерана есть целая ливанская Хезболла - государство в государстве. Война 2006 года, помните?
Когда Израиль в итоге сделать ничего толком не смог. При этом политика Тегерана крайне гибкая. На территории Северного Альянса в 2001 мы встречали иранских военных инструкторов. Без договорённостей по Герату и транспортному коридору через эти западные ворота, афганцам пришлось бы сейчас кисло. Отдельная тема — это отношения Тегерана с Пекином и транспортные проекты.
Так что считать, что Иран совсем ничего не сможет сделать в ответ, — это ошибка. Ошибка, впрочем, ожидать, что иранцы немедленно нанесут удар по Израилю баллистическими ракетами а такое пишут впадающие в возрастной маразм «аналитики». Точно не нанесут. Иранцы вообще весьма осторожны. Резкие и эмоциональные реакции это не про них.
Но в той или иной форме ответ готовить будут. Непрямой, скорее всего. Ударить по военным производствам Израиля они не смогут, не тот уровень технологий и разведки. Усиление Хезболлы, закрепление в южной Сирии — скорее так. То есть формирования центров угроз.
Во всяком случае пока. А там, глядишь, со временем, будет, чем оттуда бахнуть. И когда такая возможность появится, когда Тегеран будет уверен в успехе, бахнут обязательно, без малейших рефлексий". Обозреватель "Царьграда" Андрей Перла: "Израильтянам очень нравится мысль, что почти никто в мире не хочет сказать вслух на официальном уровне, что Израиль постоянно атакует объекты в Сирии и иногда в Иране, будучи уверенным в своей полной безнаказанности. Безнаказанность, по-видимому, главное слово для описания сегодняшней израильской внешней политики.
Поведение еврейского национального государства больше всего похоже на старинную забаву уличной шпаны. Все знают, как это бывает: идёт себе по улице большой дядя, никого не трогает, а к нему вдруг цепляется злобный, противный мелкий пацан с оскорблениями. Дядя терпит-терпит, пацан всё не унимается, делать нечего, даст тому в ухо. Тут-то из подворотни выходят добры молодцы — они просто так почесать кулаки стесняются, им непременно надо маленького защитить. Вот такая, прямо скажем, непочётная роль у Израиля на нынешнем Ближнем Востоке.
Провоцировать мусульманские страны, особенно те, которые считают своим долгом поддерживать палестинскую автономию. Провоцировать в твёрдой уверенности, что в ухо никто не даст, в крайнем случае ограничатся громкими речами. А если нет — тогда на стороне Израиля сразу же нарисуется большой парень. Самый большой на земле — США называется. Сплотить нацию проще всего, показав ей внешнего врага.
В Израиле внешнего врага долго искать не надо — мусульманские страны со всех сторон. Но безопаснее всего атаковать Сирию и Иран: потому что с Ираном нет общей границы, потому что он считается государством-изгоем, а ещё потому, что в Сирии стоят русские войска — и обеспечивают стабильность. Военные столкновения Сирии и Израиля России не нужны. Безнаказанность во внешней политике в сочетании с трудностями во внутренней делает Израиль очень опасным. И оставляет его в большой опасности.
Как того мелкого пацана рядом с подворотней. Кто знает, может, этот добродушный с виду большой дядя так даст в ухо, что и не встанешь больше. А при встрече с пацанами из подворотни вдруг окажется, что у дяди большой опыт уличных драк, да к тому же он КМС по самбо. Да ещё и друг его рядом проходил, совершенно случайно. А друг ещё больше и ещё лучше умеет драться.
Или без метафор.
Какую сторону примет Россия в ирано-израильском конфликте: отвечают политологи
Есть ли погибшие в результате этих двух атак и другие их последствия пока неизвестны. «Израильтяне постоянно говорят, что Иран может выйти на производство ядерного оружия. Взамен ведущие ядерные державы предоставили Беларуси гарантии безопасности, зафиксированные в Будапештском меморандуме 1994 года.