расовая дискриминация — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте.
Глубинная Америка ищет свою формулу социальной экологии
| Как Гитлер создавал новую расу арийцев, трагедия украденных детей | ## $a расовый реализм. |
| В Европе и США продолжается борьба за расовое равенство. Новости. Первый канал | один из большой серии, где самые разные люди делятся своим личным опытом в расовом вопросе. |
| В Европе и США продолжается борьба за расовое равенство. Новости. Первый канал | Скажем, с какой целью — а мы знаем, что это происходит, — отбираются образцы крови и синовиальной жидкости у людей именно определенной белой расы. |
| Новая расовая антропология и революция | Центр Льва Гумилёва | По его словам, ещё 30 лет назад такая неприкрытая ненависть по расовому признаку была бы немыслима. |
| Критическая расовая теория в США: расизм шиворот-навыворот? - Мнения ТАСС | Рассматриваются сильные и слабые стороны «расового реализма», предлагаются пути решения проблемы расовой интеграции. |
Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
И вот только сейчас начинают проступать контуры тех тенденций и противоречий, которым суждено стать эпохальными, то есть характеризующими наступающую эпоху. В данный момент массовое сознание в попытке объяснить усиливающуюся турбулентность, сосредоточено на поисках виноватого. Ситуативно таковыми объявлялись то террористы, то русские, то Китай. Сейчас же, когда трясет уже оплот стабильности, оставшийся нам в наследство от прошлого века, усилиями заинтересованных сторон, виновник всех бед найден. Конечно же, это ужасный Трамп, избавление от которого все вернет на свои места и все заживут как прежде. О беспочвенности этих иллюзий, о выворачивании наизнанку причин и следствий вынуждена была написать даже The New York Times в материале под названием «Нам нужно национальное унижение»: «Из-за нашей зацикленности на том, что Дональд Трамп очень плохой, мы отвлеклись от более серьезных проблем и стали относиться к ним удивительным образом пассивно. В тот день, когда Трамп покинет свой пост, у нас по-прежнему останется молодое поколение, жизненные перспективы у которого будут хуже, чем у их родителей. У нас останется культурная элита, которая мало знает о людях и ежедневно дает понять, что они "неправильные". У нас и дальше будет чудовищное неравенство, сегрегация по месту жительства, сокращающийся общественный капитал, кризис в создании семьи». У всех вышеперечисленных проблем тоже есть свои причины. Вне зависимости от того, будет Трамп президентом или его сменит немощный Байден, проблемы нарастающего конфликта между реальным сектором американской экономики и глобальными корпорациями никуда не исчезнут, а лишь обострятся.
Все это начиналось не при Трампе, не при нем и закончится. Настоящей же новостью в ближайшем будущем станет то, что в своих отчаянных попытках устранить Трампа, как корень всех зол, Америка утратит остатки авторитета сверхдержавы. О том, какие угрозы нависли над американской демократией, потом у тех же республиканцев и демократов возникает ощущение, что все, что они сказали, все, в чем они обвинили собственную страну, что это никак не помешает им на следующий день приходить ко всему миру, в том числе и к европейским государствам и говорить: мы остаемся светочем человечества, учитесь у нас, — комментирует Дмитрий Саймс, политолог, президент Центра национальных интересов. Проблему неминуемого кризиса доверия американские же эксперты уже увязывают с будущими экономическими сложностями. Причем резкие движения или смена курса лишь усугубят последствия: «Еще важнее то, что давнее господство доллара в международной финансовой системе опиралось на сохранение экономической стабильности, пользующейся финансовым доверием, культурно открытой Америки.
Какие крупнейшие бизнесмены мира открыто поддерживали Гитлера? Почему В США даже после Нюрнбергского процесса старательно замалчивались некоторые преступления и проявления нацизма? Эти и другие темы - в программы Егора Яковлева "Исторический ликбез". Показать больше.
Стрельба, грабежи и угоны автомобилей были нормой — и почти всегда совершались молодыми темнокожими мужчинами. Жестокие драки были обычным явлением в моей средней школе, хотя она находилась через дорогу от полицейского участка. Нередко можно было увидеть полицейских, выводящих школьников из здания в наручниках в течение учебного дня. Мой отец ходил в ту же среднюю школу в 70-х годах. В то время еще существовали бeлыe школы, и эта была одной из лучших школ Детройта. Когда я посещал ее в начале 2000-х, она стала в основном чepнoй и одной из худших в городе. На фото — убийцы Шэннон Кристиан и Кристофера Ньюсома. Всем говорили, что чepныe мужчины не более опасны, чем кто-либо другой, и что вы невежественный расист, если думаете иначе. Тем не менее, люди называли мой город «столицей убийств Америки», и не было никаких сомнений в том, кто совершает эти убийства. Даже директора похоронных бюро Детройта время от времени собирались вместе, чтобы умолять чepныx прекратить бойню, поскольку изрешеченные пулями трупы были повседневной рутиной их бизнеса — и они все еще так делают. В конце концов я переехал в Милуоки. Там была аналогичная история. Так я обнаружил, что в городе, в котором я вырос, нет ничего уникального, это просто часть шаблона. В каждом опасном городе много нeгpoв. Но в Америке нет районов с преобладанием бeлыx или выходцев из Восточной Азии, где бытовала бы жестокая уличная преступность.
Эти детишки потом страдают, и страдали ещё со времён советской власти. Хорошо, если ещё одной расы, а если другой расы, то вовсе... Мы своих детей должны рожать. Я не националист, но тем не менее. Я знаю, что страдают и дети, и их потом бросают, и всё, и они остаются тут с мамой". Её отца звали Вильгельм Штрак , да и в интервью она открыто говорит о своей национальности. Однако Тамара Вильгельмовна Штрак предпочитает русскую фамилию и отчество.
Отставка NAACP
- Отрывок из книги Виктора Шнирельмана «Порог толерантности»: Идеология и практика нового расизма»
- Главы | Проблема расы в современной науке — все самое интересное на ПостНауке
- Conclusion
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Газета «Суть времени»
Сегодня у нас купили
Однако я заметил во время споров с нежелающими признавать расовые реалии: они знают, что черные глупее, но по-прежнему настаивают на том, что тех сдерживает «расистская система». Расизм сегодня — В ООН сообщили о сохранении расовой дискриминации в Великобритании. All BASIC features, plus. последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя "расового реализма". Описание: расовый реализм + биологический детерминизм + чувство юмора. БАЗА, давно как-то задумывался о том, чтобы ввели лимит на игру определённых ролей, национальностей, рас.
Захарова — о расовой политике и двойных стандартах Запада
| На пути к расовому реализму. - Cherchill — КОНТ | Одним из немногих неизменных элементов мировоззрения Широпаева был и остаётся белый национализм / расовый реализм. |
| Призраки прошлого, несправедливость и расовые стереотипы | расовая дискриминация — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте. |
| Новая расовая антропология и революция | Он признан виновным в мелком хулиганстве и изготовлении, хранении или распространении материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду. |
| Деколонизация сознания: как Южная Африка борется с расизмом и наследием апартеида | ООН ЖЕНЕВА | — Поэтому процесс расовых противоречий американского общества — бесконечный, и будет дальше усугублять пропасть между двумя Америками". |
"Гуаньча": Украина и другие кризисы показали — Америка не равно "Бог"
Wanted: more race realism, less moralistic fallacy. Таким образом, расовый реализм предлагает более экономную причину, по которой чернокожие отвергают DR3, по сравнению с более запутанной теорией лести, подарков, угроз и. Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. Маргнила про нацистов и расовый реализм. Маргинал пояснил за национализм и римское приветсвиеПодробнее. его сторонники иногда называют расизмом, расовым реализмом или расовой наукой. Искусственный интеллект реализм расовые предубеждения гиперреализм интернет.
На пути к расовому реализму
Это позволяет управлять булевой логикой запроса. Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение. Допустимые значения - положительное вещественное число. Поиск в интервале Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO.
Джаред Тэйлор предостерегает политическую элиту, а также широкие слои общественности от бездумной пропаганды мультикультурализма. Содержание 1. Расовый реализм Джареда Тэйлора 2.
Всем говорили, что чepныe мужчины не более опасны, чем кто-либо другой, и что вы невежественный расист, если думаете иначе. Тем не менее, люди называли мой город «столицей убийств Америки», и не было никаких сомнений в том, кто совершает эти убийства. Даже директора похоронных бюро Детройта время от времени собирались вместе, чтобы умолять чepныx прекратить бойню, поскольку изрешеченные пулями трупы были повседневной рутиной их бизнеса — и они все еще так делают. В конце концов я переехал в Милуоки. Там была аналогичная история. Так я обнаружил, что в городе, в котором я вырос, нет ничего уникального, это просто часть шаблона. В каждом опасном городе много нeгpoв. Но в Америке нет районов с преобладанием бeлыx или выходцев из Восточной Азии, где бытовала бы жестокая уличная преступность. Я обнаружил, что это верно не только для США, но и для всего мира. Будь то чepный квартал в Лондоне, Гаити или вся Африка к югу от Сахары, вы видите одни и те же проблемы: преступность, коррупция, бедность. Увидев эту закономерность, я понял, что между расами существуют врождeнные биoлoгичecкиe различия, и что эти различия имеют последствия. Любой, у кого есть глаза, мог все это заметить, но учителя, ученые мужи и политики никогда не говорят об этом. Вместо этого я постоянно слышал о том, как полицейские арестовывают и преследуют чepнoкoжих без всякой причины, кроме своей фанатичной ненависти, и что бeлыe, бежавшие из Детройта десятилетиями ранее, руководствовались иррациональными страхами и невежественным расизмoм. Это «двойное мышление» применимо не только к настоящему, но и к прошлому. В школе учителя заставляли нас поверить в то, что paбcтвo было уникальным злом, которое совершали только бeлыe, и что, помимо eвpeeв в Библии, только чepныe когда-либо были жертвами paбcтвa.
После избрания Байдена президентом в 2021 году американо-филиппинское военное сотрудничество на море стало еще более тесным. Жесткая позиция Маркоса вытекает из того, что он заручился поддержкой Соединенных Штатов. За первый квартал 2024 года США выполнили уже три миссии по "обеспечению свободного судоходства" в Южно-Китайском море — это число приближается к итоговому количеству всех операций в 2023 году их было пять. В значительной степени современные Филиппины стали "миной", подброшенной американцами Китаю. В случае эскалации конфликта Соединенные Штаты могут, исходя из конкретной ситуации, избирательно осуществлять дипломатическое, экономической или военное вмешательство, делая из Южно-Китайского моря стратегический свой опорный пункт для переформирования всего индо-тихоокеанского порядка. Во-вторых, Филиппины продвигают так называемую "добровольную пропаганду прозрачности", пытаясь представить западному общественному мнению образ себя как жертвы "травли" со стороны Китая. Во времена предыдущего президента Дутерте страна отказалась от споров по Южно-Китайскому морю. Но нельзя не отметить, что компромиссная позиция Дутерте тоже обуславливалась американо-филиппинскими отношениями. Тогда под руководством Трампа США стремились выйти из различных многосторонних соглашений и даже пытались отказаться от своих обязательств по оборонной помощи союзникам. В связи с этим Манила и была вынуждена пойти на уступки Пекину в Южно-Китайском море. При этом, для видимости придерживаясь компромисса с Китаем, она отнюдь не отступилась от пропаганды легитимности арбитражного дела по спорным территориям. Каждый год в разных странах мира филиппинское правительство проводит собрание, посвященное этому вопросу, чтобы повлиять на общественное мнение посредством дискуссий между учеными, СМИ и дипломатами. Кроме того, правительство страны активно выставляет себя жертвой, а Китай — "мучителем", создавая этот негативный образ с помощью международных СМИ. Вот как выглядит послание, передаваемое Филиппинами глобальному сообществу: острова уже пробовали пойти на компромисс с Китаем, но усиливающийся "буллинг" со стороны Пекина не оставил Маниле выбора. Во многом в современном общественном мнении мира слово "задира, хулиган" уже стало ярлыком, определяющим статус и имидж Поднебесной. Что Япония, что Филиппины, что некоторые страны Юго-Восточной Азии — все они позиционируют свои отношения с Соединенными Штатами, отталкиваясь от угрозы, представляемой подъемом Китая. Это вполне объяснимо, ведь так все получают свое. В случае с Соединенными Штатами на это есть несколько причин. Когда люди говорят, что Соединенные Штаты — "экстерриториальное государство", они не имеют в виду, что у США нет интересов в западной части Тихого океана, а лишь подразумевают, что географически эта страна расположена не там. Вашингтон ошибочно опасается, что сильный Пекин вытеснит их с тихоокеанского Запада. В то же время ему трудно самостоятельно противостоять там Поднебесной на расстоянии, а значит, США необходимо вступать в союзы со странами региона, чтобы не позволить сопернику подорвать их обширные экономические интересы и интересы безопасности. Во-вторых, Соединенные Штаты считают, что "два медведя в одной берлоге не живут", то есть попадают в "ловушку Фукидида". Чтобы сохранить собственную гегемонию и не дать Китаю заменить Америку, США должны сформировать максимально широкий альянс для сдерживания Поднебесной. Это соображение распространяется не только на Индо-Тихоокеанский регион, но и на любой другой. Понятно, что где бы ни были интересы Пекина, Вашингтоном последние рассматриваются как угроза для себя. Третья причина — американская идеология. Традиционно дипломатии этой страны свойственен чистой воды реализм, но сейчас она становится все более идеологизированной. Особенно это стало заметно после прихода Байдена ко власти: тогда Соединенные Штаты определили свои отношения с Поднебесной как противостояние "американской демократии" и "китайского авторитаризма". Что касается ряда восточноазиатских государств, таких как Япония или Филиппины, они тоже руководствуются своими размышлениями. Во-первых, они далеки от полной независимости и суверенитета. Их безопасность интегрирована в американскую систему, так что у этих государств нет собственной дипломатии и политики в области безопасности, это в лучшем случае "полусуверенные державы". Как только они начинают направляться к независимости, США сразу же оказывают на них давление, а значит, первым приходится опираться на последних. Далее, в силу исторических и геополитических причин у стран Восточной Азии есть те или иные разногласия с Китаем. Почувствовав себя "под угрозой", они вынуждены "звать к себе" американцев в надежде получить от них поддержку в деле урегулирования отношений с Китаем. В-третьих, лидеры восточноазиатских государств преимущественно получают американское образование, а значит, перенимают западные ценности. Четвертый фактор связан с экономическими рассуждениями глав указанных государств в отношении Китая. В прошедшие несколько десятилетий большая часть восточноазиатских стран придерживалась курса "проведения двух политик одновременно": развивая отношения в области безопасности с Соединенными Штатами, одновременно они поощряли активизацию экономических контактов с Китаем. В связи с этим, будучи между Вашингтоном и Пекином, они отказывались выбирать стороны. Однако со времен Трампа США стали склоняться к экономическому национализму и торговому протекционизму, то есть их экономика политизировалась. В подобной ситуации страны Восточной Азии стали вынуждены выбирать Соединенные Штаты и в экономическом плане. США равно "всезнание и всемогущество"? Но вот в чем суть проблемы: остаются ли Соединенные Штаты сегодня столь же "всезнающими и всемогущими", каковыми их представляет Восточная Азия? Способны ли они удовлетворить требования стран региона? Хотя США тоже уже осознали, что далеки от тех "всезнания и всемогущества", которыми обладали в период после Второй мировой войны, в Восточной Азии они по-прежнему строят из себя "Бога". После окончания холодной войны, когда Соединенные Штаты стали однополярной гегемонией, они долгое время находились "в свободном полете". Но как минимум начиная с Обамы американцы стали понимать, что в расширении "границ своей империи" они зашли слишком далеко и им следует сократить территории.
Сегодня у нас купили
Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей. При этом политическая оценка выводится за рамки анализа, как деформирующая и искажающая естественную картину. Американский ученый на базе огромного количества фактов наглядно показывает, что каждая расово-этническая группа в Америке имеет свои жизненные интересы и свою стратегию в борьбе за жизненные ресурсы к существованию, которые чаще всего противоречат системе ценностей создавшего ее белого большинства.
Причем резкие движения или смена курса лишь усугубят последствия: «Еще важнее то, что давнее господство доллара в международной финансовой системе опиралось на сохранение экономической стабильности, пользующейся финансовым доверием, культурно открытой Америки. А сегодня, когда стали совершенно очевидны провалы американской системы, остальной мир может поставить под вопрос ее базовую компетентность и государственную эффективность». Ничто не изменит и все ускоряющуюся тенденцию к смещению полюсов силы в мире. Возмущение Европы действиями Трампа из той же оперы, что и внутриамериканские страдания. С уходом Трампа Штаты, вероятно, поменяют хамский тон, но Европа неминуемо будет сползать в область их периферийного зрения. Сейчас трудно сказать, будет ли новая система биполярной, но то, что Европа больше не будет центром мироздания, это точно.
Следующий пояс напряжения и противостояния смещается в Тихий океан, постепенно оставляя Европу в непривычном для нее статусе отдаленной провинции. И вот уже немецкое издание Die Welt призывает европейцев к покорности: «Положение Запада неважное. США внутренне разобщены и не уверены в себе, им надоело быть ведущей державой. Борьба с Поднебесной продолжается, и притом не по американским правилам в отличие от того, что было одно или два десятилетия назад и ожидалось теперь. Эта борьба вытягивает все силы и подвергает проверке лояльность всех союзников, в том числе и в избалованной миром Европе». Избалованная миром Европа не заметила не только того, как упустила шанс стать самостоятельным игроком, но и того, как утратила статус основы западного мира. Замечено, что характерным, хотя и неожиданным, признаком этого стала война с памятниками, развернувшаяся в США. Таким варварским способом новые американцы избавляются среди прочего и от роли европейцев в создании американской идентичности со всем ее величием и проблемами.
Теперь для них не будет ничего невозможного. Они смогут решать, как вам воспитывать ваших детей, как вам голосовать, во что вам позволено верить.
Я знаю, что стервятники уже давно обгладывают эту дохлую лошадь, так что бить особо нечего. Ничто не может вызывает насмешки больше, чем повторяющиеся неудачи.
Он признает легитимность вражеского нарратива о том, что расизм — это плохо, особенно античерный расизм. Он игнорирует то, что демократы действительно являются настоящими расистами — против белых. Хотя этих трех причин достаточно, чтобы сделать DR3 полностью бессмысленной концепцией, я еще не видел систематического уничтожения этой идеи, к которому даже консерваторы должны были бы отнестись серьезно. Есть ли более экономическая причина, по которой DR3 не удается убедить чёрных не голосовать за демократов, чем эта сучья смесь лести, подарков, угроз и лжи?
Или, что ещё интереснее, может быть, у чернокожих есть серьёзные основания голосовать за демократов, несмотря на DR3? Вот тут-то и проявляются два главных личностных недостатка мидвитов. Во-первых, республиканцы, продвигающие DR3, увлечены его внутренней элегантностью, но никогда публично не признают, что если бы он вообще собирался работать, он, вероятно, уже сработал бы. Десятилетия DR3 не сдвинули иглу ни на йоту.
Сейчас чёрные с такой же вероятностью проголосуют за демократов, как и раньше. Однако, что более важно, DR3 исходит из заблуждения, что основа человеческой природы не является расистской или, точнее, не племенной. Это происходит из-за того, что сторонники DR3 в Республиканской партии, как правило, являются белыми жителями Западной или Северной Европы, которые представляют собой наименее племенную и наиболее индивидуалистическую группу людей на планете. По сути, идиоты, продвигающие DR3, просто предполагают, что чернокожие такие же индивидуалисты, как и они сами, и поэтому будут тронуты аргументами, сосредоточенными на том, как DR3 улучшит их жизнь как индивидов.
И не заблуждайтесь, DR3 действительно поможет это осуществить. Существует слишком много данных, которые не позволяют нам утверждать об обратном. Так что здесь DR3 правы. Проблема в том, что чёрные являются жуткими трайбалистами.
Эта черта является результатом того, как они развивались — или не развивались — как изолированная группа к югу от Сахары на протяжении сотен тысяч лет.
Но для них всегда существует другая большая стратегия машин войны. В «Тысяче плато» и «Что такое философия» они ассоциируют демократию с определенным способом философствования, который презирают. Они говорят, что этот способ должен быть устранен, что он соответствует представлению о философии как о части коммерческого профессионального тренинга, философии, основанной на коммуникации и диалоге.
Это представление, как они считают, абсолютно испорченно и не имеет ничего общего с утопическим измерением философского исследования. Для меня аксиоматически коммунизм можно описать через несколько вещей: уничтожение частной собственности и государства, прекращение классовых отношений и еще пара вещей. Я не знаю, включать ли сюда упразднение денежной системы и, например, создание коммун, которые были популярны в поставтономистской мысли. Я не столь оптимистично отношусь к коммунами как к решению, но они поднимают важную проблему, которую нужно заново осмыслить.
Однако общая проблема в том, что коммуны пытаются создать имидж будущего, тогда как идея конспиративного коммунизма в том, что нужно найти точных врагов достижения коммунизма, не определяя, что такое коммунизм. Это значит, что нужно осмыслить капиталистические силы угнетения и бороться с ними как таковыми, а не пытаться создать условия для коммунизма в настоящем. Последний подход критикует Вирно, называя его коммунизмом капитализма, когда люди думают, что в настоящем уже есть условия и даже практики коммунизма. Можно подумать, что творческие сообщества или цифровые бит-торренты — это формы коммунизма.
Хардт в одном из своих самых оптимистических пассажей пишет о том, что в XXI веке люди уже кооперируются и коммуницируют так, что современный капитализм кажется коммунистическим. И если мы избавимся от оставшихся капиталистических элементов, то неожиданно окажемся с этими семенами коммунизма, которые смогут прорасти. Я занимаю гораздо более повстанческую позицию и считаю, что многие вещи в современном обществе нужно просто снести, чтобы двигаться к утопическим горизонтам. Для этого нужно событие, которое полностью открыто к будущему, а не попытки его предвидеть.
В этом смысле понимание Делёза и Гваттари как мыслителей 1968 года очень важно, потому что 68-й, как он описывается участниками событий, доказал идею, что всё можно поменять за одну ночь. Речь не просто о трансформации положения вещей, но и в сдвиге в больших трансцендентальных вопросах: что возможно или даже что есть. Самое важное — не просто сменить перспективу, скажем, от одного человека к человеку и животному. Важны события, при которых происходит более широкая трансформация, асубъективная и безличная.
На чем основана идея нерепрезентативной политики, которую вы в ней развиваете? Его обсессия вопросами земли и территориализации известны всем, но от читателей часто ускользает, что это специфическая философская антропология. Это очевидно в «Анти-Эдипе», где он и Гваттари пытались найти революционный путь против капитализма. Есть несколько важных путей территориализации, но все они про то, как цельный образ земли конституируется через соединение антропологии и философии и как его воспринимают населяющие землю люди.
Территориализация — принцип, появляющийся в «Капитализме и шизофрении», как и в более поздних работах. В его основе лежит расчерчивание определенной плоскости и распределение сущности на ней. Одомашнивание и освоение пространства, которое становится поверхностью, из которой исходит дальнейшее действие определенного существа или сущности. Мой текущий проект про видимость — возвращение этого сюжета.
Делёз и другие мыслители, которые думают в нерепрезентативных терминах, считают, что фундамент для политики в нынешнем понимании — это вырезание определенной территории и ее защита специфическим путем. Можно привести в пример либеральную демократию, которая делает это через специфические формы репрезентативной политики, где желание и интересы людей пропускаются через электоральную машину. Есть и другие институты, которые работают в связке с выборами. Раньше это была церковь, сейчас важную роль играют медиа.
Всё это — способы конституировать политику через парламентскую репрезентативную демократическую систему, которую изучают многие политические ученые. Меня же интересует вопрос о том, что существует в противовес этой версии политики. Речь идет о способах, с помощью которых люди разрушают эту политическую систему. Было много попыток этнографических и антропологических исследований на этот счет: работы Джеймса Скотта, например.
Это версия subaltern studies. Скотт смотрит, как крестьяне и другие угнетенные люди очень умно «зашифровывают» свои действия: для внешнего наблюдателя они кажутся формой глупости и незнания, но для них самих это форма стратегического сопротивления, которая позволяет избегать или даже подрывать требования политической власти на определенной территории. Как мы можем оперировать невидимостью как ресурсом для политического действия? Это интересный первый ход, но я хочу подойти к этому вопросу с более философской перспективы, которая выходит за рамки метафизики присутствия, если использовать дерридеанские формулировки.
Более делезианский подход — вопрос о том, какие формы политики скрыты под этой маской и не утверждают себя через традиционную политическую диалектику признания, сохраняя при этом свою силу. Одна отличная модель — это Батай и черное солнце. Это солнце не как сила освещения и всего того, что касается современной эпистемы знания, в которой свет позволяет что-либо познать. Это, скорее, нематериальные силы, что-то, что либо вообще не может быть видимым или видимость чего является иллюзией.
Для меня это связано как с вопросами культурных исследований, исследований бесправных групп, так и с более широким сдвигом в философии. Это создает ощущение практически движения-в-себе. Это отступление как форма политики, альтернативная либеральной контрактной теории про согласие. Либералы давно говорили про отзыв согласия от правительства, но для них это чисто символическая операция: сжигание воинских повесток как протест против войны во Вьетнаме, слоган «США не говорит за меня» или использование другого флага на публике.
Всё это не привязано к более глубоким материальным операциям. Здесь важно то, что в движениях нового типа люди начинают блокировать точки циркуляции, и это совпало со сдвигами в современном капитализме, который стал фокусироваться на циркуляции в той же мере, что и на производстве. Если раньше забастовка на рабочем месте служила для того, чтобы прервать производство и заставить босса пойти на уступки, то теперь это происходит в местах циркуляции, например на шоссе или автострадах. Воздействие на то, как люди перемещают блага и добираются до работы, сегодня оказывает гораздо более сильный эффект.
Второй пример, с которым я более тесно связан, — это анархизм. Например, активисты из группы Black bloc, которые носят маски во время своих акций. Иногда эта тактика слишком сильно подчеркивается. Некоторые люди связывают ее с вопросом идентификации, а не с более делезианской проблемой невидимого и сил различия.
Но мы можем взять образ Black bloc за исходную точку и подумать, как он действует на самом деле. Нужно думать о нем не как о чистой силе разрушения, когда люди в масках срывают какое-то событие, а как о более общей тактике, которая неожиданно становится популярной формой протеста. Я резюмировал бы это следующим образом. Протест — это попытка уговорить лицо, принимающее решение, чтобы оно поменяло свое мнение.
Сопротивление — попытка понять материальную конституцию системы и найти в ней места, которые могут быть использованы для противостояния доминирующим потокам. А бунт или восстание — это попытка прорваться ко внешнему, такая форма подрыва, которая не просто разрушает, но и конституирует что-то креативное и новое в процессе. Я думаю, что эта третья модель и есть наиболее интересный путь. И он находится в конфликте с другими силами.
Например, сейчас есть растущая популярность социализма в США. Этот социализм во многом про чувство оптимизма, про создание новых практических институтов: базовый доход, субсидирование студенческих займов и т. И есть другая тенденция, которой стоят уделять больше внимания: возвращение к воинственности, которая казалась раньше довольно устаревшей и регрессивной. Специфическая версия этой тенденции — это американская группа Red Guards.
Они считают себя марксистами, ленинистами и маоистами, маршируют в красных капюшонах возможно, это отсылка к ККК, но они украшены серпом и молотом. Эти люди часто вооружены огнестрельным оружием. Они делают радикальные заявления, например защищают товарища Сталина. В то же время они высказываются против белых супрематистов или против джентрификации в городах.
Для меня не вполне понятно, как это работает, потому что эти люди очень заряжены идеологически, и их дискурсы радикально расходятся с материальными обстоятельствами, в которых они находятся. Это политика юмора или иронии, которая в то же время серьезна, но отказывается быть принятой всерьез. Мы видим это в так называемом движении альтернативных правых: Ричард Спенсер, люди с 4chan c лягушонком Пепе и прочее. Они публично выступают за позиции, в которых очень мало оснований в позитивистском фактическом смысле, такие как расовый реализм, например.
При этом если люди пытаются отвергнуть эти позиции как несерьезные, то оказывается, что политические убеждения могут с таким же успехом исходить от несерьезных людей, как и от серьезных. Возможно, сейчас у нас происходит инверсия, при которой самые эффективные политические акторы не кажутся серьезными. Поэтому появляются такие люди, как Трамп, которого никто не принимал всерьез, хотя он бы очень эффективен. Это был еще и провал Хиллари: она думала, что поворот к серьезности и стабильности — это то, что нужно всей политической системе, и что истина эффективнее юмора.
Это одна из философских проблем, которая возникает сейчас: почему в вымысле иногда больше силы, чем в правде. Но если альтернативный политик хотел бы сегодня иметь успех, то у него, наверное, было бы две опции. Одна из них — попытаться вернуться к серьезности и достоинству. Возможно, есть большая доля населения в США, которая выберет цивилизованность, уважение к институтам и т.
Лично я несколько пессимистично настроен насчет такого результата, хотя демократы делают на это упор. Другая возможность — попытаться понять широкую роль вымысла, юмора и других менее ожидаемых культурных модусов, которые, похоже, по-настоящему пленили наш век. Это не значит, что надо обязательно быть шутами, самозванцами или аутсайдерами. Речь, скорее, о понимании того, что маленькие технократические реформы больше не убеждают население, если вообще когда-то убеждали.
Даже образованные люди демонстрируют низкую толерантность при разговорах о серьезных технических темах, таких как международная политика или экономика. Всё это крайне неубедительные темы, они не волнуют избирателей по культурным и социальным причинам. Недавно я видел опрос, в котором американцев попросили составить список своих приоритетов в американской политике. Если говорить о реальном электоральном поведении, то вся эта мыльная опера не имеет абсолютно никакого эффекта.
В США разница между двумя партиями — это разница между левым и правым флангом консерватизма или либерализма как такового. Здесь нет настоящей левой партии: социалистов, зеленых или коммунистов, которые традиционно существовали в большинстве парламентских государств. Вашингтонский консенсус в 1990-х или более широкий неолиберальный консенсус: обе партии в США прокорпоративные, но продвигают разные компромиссы. При этом любым альтернативам извне этого спектра сложно найти форму репрезентации.
Поскольку это двухпартийная система, непонятно, откуда эта альтернатива может прийти. В политической науке есть термин «упадок левых». Идея в том, что левые проиграли в репрезентативной политике. Не то что нет людей, которые могли бы их поддержать, но непонятно, какая у левых сегодня политическая база.
Республиканская партия радикально изменилась благодаря внутреннему расколу и появлению Чайной партии. Благодаря этому республиканцы смогли захватить огромное количество власти. Либертарианство, которое исторически было аутсайдерской идеологией, стало ядром республиканской партии. Левые целиком исчезли с политической сцены: непонятно, что могут предложить демократы, кроме технократизма или политики идентичности в узком смысле слова.
Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
Среди крупных работ Р. Линна необходимо назвать монографии «Дисгеника» Dysgenics; Westport, CT: Praeger, 1996 и «Евгеника» Eugenics; Westport, CT: Praeger, 2001 , в которых он приводит данные о наметившемся ухудшении физического и психического здоровья и интеллектуальных способностей современной человеческой популяции и оценивает возможные методы борьбы с этой угрозой. Линн рассматривает проблему зависимости благосостояния и экономического роста наций от «национального» IQ. По результатам анализа данных для 185 стран автор аргументированно показывает вклад коэффициента интеллекта каждой нации в показатели ее экономического благосостояния. С 1991 г. Линна является сравнительное изучение интеллекта народов разных рас. Настоящая книга «Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ», изданная в 2006 г. Предисловие к книге написал замечательный психолог британской школы, работающий в Канаде, Джон Филипп Раштон, считающийся крупнейшим специалистом в области изучения расовых особенностей психологии.
Он отмечает, что Р. Линн в своих исследованиях вступил на «минное поле», так как и первоначально, и сейчас сторонники гипертрофированной «политкорректности» не соглашаются принять результаты его исследований. Что неудивительно, так как, по словам другого выдающегося британского мыслителя Томаса Гоббса, «если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, их бы опровергали». Имя Р. Линна смело можно было бы поставить под словами, сказанными другим выдающимся ученым современности, нобелевским лауреатом, расшифровавшим структуру ДНК, Джеймсом Уотсоном: «Честность полезна этому миру, она заставляет мир работать эффективнее». В России книги по расовым различиям в интеллекте не публиковались, если не считать отдельных труднодоступных журнальных публикаций 20-х гг. XX столетия. В исследованиях, анализирующихся Р.
Линном, для измерения интеллекта используются разнообразные тесты IQ. Некоторые из этих тестов широко применяются в настоящее время в нашей стране для решения практических задач например, прогрессивные матрицы Равена , в то время как другие являются малоизвестными. Знакомство с книгой Р. Линна будет способствовать расширению инструментария отечественных психологов. Кроме того, практика работы с тестами IQ в нашей стране на сегодняшний день далека от совершенства. После длительного перерыва, вызванного разгромом тестологии в 1930-е гг. В настоящее время используется огромное количество некачественных, мягко выражаясь, психодиагностических тестов и психодиагностика не применяется для решения масштабных задач, например в сфере образования.
Во-вторых, расизм будет пониматься крайне расширительно — не в обычном понимании как теория превосходства одной биологической расы над другой, но как любая попытка обосновать доминирование или просто «прогрессивность» Запада. С этой точки зрения расизм — не только идеология Ку-клукс-клана или колониальная теория «бремени белого человека», но и теория демократии как высшей формы политической системы, рыночной экономики, прав человека и вообще всего, что изобретено на Западе. В-третьих, расовая теория наслоится на все прочие «прогрессивные» принципы, типа «гендерного неравноправия», исламофобии, угнетения сексуальных меньшинств, классового и социального неравенства, станет для них основной и потребует перестроиться в соответствии с ней. Как утверждает преподаватель Лейденского университета Винет Тхакир, «раса почти всегда работает вместе с другими категориями: кастой, классом, цивилизацией — и в сегодняшнем контексте, расистски воспринимаемом мусульманином». А феминистка из того же университета Карен Смит уже готова исправить и собственную теорию в соответствии с новыми веяниями. Она осуждает даже прогрессивную «феминистскую внешнюю политику» Швеции и не даёт Западу право гордиться своим феминизмом, потому что его отсутствие в незападных странах — вина самого Запада, в котором дела тоже не так уж хороши: «Доминирующее направление феминистской внешней политики серьёзно не рассматривает расовые последствия колониализма, приведшие к условиям, благоприятным для гендерной дискриминации в развитых экономиках… Страны с феминистской внешней политикой часто апеллируют к собственному опыту как позитивному примеру для других. Между тем гендерная дискриминация — универсальна, и часто меньшинства в развитых экономиках серьёзно ущемлены из-за повального расизма и ксенофобии» [10]. В-четвёртых, западоцентризм будет «исправляться» в общих рамках борьбы с расизмом. По мнению Винета Тхакира, «для анализа расовых конструкций мира исследователи должны обратить свой научный взор за пределы США и Британии. Как бы ни были важны американская и британская перспективы для понимания расы и её роли в создании области международных отношений, изучение только этих перспектив исключает народы остального мира». При этом вклад незападных государств и народов будет преувеличиваться, чтобы уравновесить или даже превзойти роль Запада, как предполагает идеология. Например, доцент Американского университета Рэндольф Персауд утверждает, что «именно низшие в глобальной системе и исторически маргинализированные народы заставили международную систему принять тот уровень демократического управления, который в ней существует» [11]. В-пятых, на смену доминирующим со времён Просвещения расистским западоцентричным теориям поступательного прогресса придут различные формы релятивизма. Все по-своему хороши и прогрессивны, и все, от людоедов до космонавтов, вносят свой вклад в многоцветную и гармоничную жизнь счастливого человечества. Как пишет Сейфудин Адем, «претензиям культуры Запада на универсальное значение бросают вызов культурный релятивизм то, что был значимо для одного западного общества, не было значимо для других , исторический релятивизм то, что значимо для Запада в начале ХХ века не значимо в начале ХХI века и эмпирический релятивизм Запад часто не соответствовал собственным стандартам, а иногда этим стандартам больше отвечали другие общества … Безусловно, происходит отказ от процесса, делающего нас всех выглядящими одинаково гомогенизация , и одновременно одного из нас боссом гегемонизация. Нынешняя эра — эра, когда Запад ушёл в оборону». Он мечтает о создании «истинно глобальной деревни, основанной не на культурной иерархии, но на… комбинации глобального фонда достижений и локальных фондов отличных друг от друга инноваций и традиций» [12]. В-шестых, в соответствии с новой теорией будут меняться принятые сегодня термины и произойдёт полный пересмотр терминологии, в которой закреплена расовая дискриминация и «белое доминирование». Например, по мнению старшего преподавателя университета Портсмута Оливии Рутазибвы, исследователям международных отношений необходимо отказаться от термина «помощь» и говорить вместо этого о расизме и «репарациях». В-седьмых, новая идеология ориентирует специалистов не изучать международные отношения, но исправлять их. Учёные должны не только давать идеологически верные моральные оценки, но и стать активистами, так как тот, кто активно не борется с расизмом — сам латентный расист. Кто не с нами — тот против нас, и отсидеться никому не удастся. Как гласит один из распространенных постулатов новой идеологии, «молчание — это насилие», то есть за попытку уйти в тень будут судить так же, как за контрреволюционную деятельность. Исследовательский императив заключается в изучении и критической оценке современной международной системы, построенной на расовом капитализме, а также создании образа альтернативы», — пишет Рутазибва [13]. В советской идеологии это называлось проявлять классовую сознательность и общественную активность. Карл Маркс, как известно, требовал от философии не объяснять, а изменять мир, а директриса средней школы, где я учился, развивала эту мысль, говоря, что математика — наука партийная. В-восьмых, как будут поступать с несогласными, ясно из высказывания Адема, которое заставляет вспомнить о принудительном лечении диссидентов в советских психбольницах: «Многие в мире считают, что с моральной болезнью расизма необходимо бороться так же настойчиво, как с физической болезнью, которая широко распространилась сегодня по земному шару» [14]. Подобно всякой идеологии, новая теория всеобщего расизма состоит их трёх частей: элементов верных и обоснованных, элементов бессмысленных и элементов откровенно абсурдных, крайне вредных и опасных. Как и применение всякой идеологии на практике, осуществление этой вместо решения реальных проблем приведёт к возникновению ещё больших. В других частях света расизм как идея превосходства по признаку цвета кожи большую часть истории вообще отсутствовал. Не было её ни в великих древних империях, ни в средневековье, ни в большинстве стран и регионов мира в более поздние времена. Нет нигде белого расизма и сегодня, в том числе и в Соединённых Штатах и Европе, по крайней мере, в виде сколько-либо влиятельного политического течения или тем более государственной политики. Есть лишь довольно маргинальные расистские группы, гораздо более распространён набирающий силу чёрный расизм. Конечно, различные формы дискриминации были, есть они и сейчас. Народы и их части дискриминировались по этническому, социальному, сословному, религиозному и другим признакам. Всегда существовала ксенофобия, идеи культурного и цивилизационного превосходства как, например, в Древней Греции или традиционном Китае , превосходства религии например, в христианской Европе или мусульманской Азии или политического устройства «западной демократии» или советского «социализма». Всё это могло приводить к международным конфликтам, однако называть их причиной расизм совершенно необоснованно и в научном плане это приведёт к неверным объяснениям и непониманию реальности, в том числе и политиками. Так всегда случалось с идеологами, например, советскими руководителями, которые не могли понять, почему мир не тянется к самому прогрессивному социалистическому государству, или с американскими идеологами демократизации, неспособными объяснить нынешний кризис доверия к их якобы идеальной политической системе. Зачем же надо сегодня поднимать на щит несуществующий белый расизм, если и живой ещё в отдельных медвежьих уголках США, то уж точно не оказывающий влияния на внешнюю политику? В этом на Западе заинтересованы два движения, слившихся в один мощный поток. Первое — это левые силы, всегда существовавшие там в довольно маргинальном виде, но значительно укрепившиеся в последние десятилетия за счёт новых сторонников. Это люди, недовольные глобализацией, не находящие себя в олигархических многонациональных компаниях, которые обеспечили себе и своим сотрудникам огромные сверхдоходы, но в то же время сохраняющие приличный уровень жизни и завоевавшие систему образования, прежде всего, университеты. Это дети либералов поколения хиппи: некоторые из них стали профессорами, другие пошли в либеральные партии. Фёдор Достоевский отлично описал эти два поколения в России: старые либералы и молодые революционеры. И те, и другие выступают за леволиберальные ценности, хотят перестроить общество «по справедливости», но молодёжь не может больше ждать, считает, что хуже быть не может, поэтому нынешнее дьявольское общество надо решительно уничтожать. Отсюда и нежелание осуждать погромы и погромщиков, которые, как говорил Михаил Бакунин, разрушая общество, становятся естественными союзниками революционеров. Второе — это эмигранты из бывших колоний и их потомки, которые принесли с собой в западные университеты и политическую жизнь «постколониальный синдром» — миф о том, что Запад всё время всех только завоёвывал и угнетал, незападный мир жил до колониализма в достатке, мире и гармонии, а потом западные завоеватели принесли с собой страшный застой и унижения, вывезли ресурсы, поэтому бывшим колониям теперь все кругом должны. В действительности колониализм был весьма малоприятным явлением, но рассматривать его необходимо в историческом контексте, как и доколониальный период в жизни незападного мира надо изучать объективно.
Но мы жили в ирландском районе, а ирландцы и итальянцы не ладят. Носить итальянскую фамилию в ирландском районе было, скажем так, проблематично. Поэтому родители и приняли решение сменить мне фамилию на Миинк. Я помню, как был счастлив, что моя фамилия стала короче, потому что ленился писать даже лишнюю букву», — делится Фрэнк. И отмечает, что подсознательное ощущение принадлежности к еврейству было у него и до теста ДНК. К примеру, решив однажды рассказать детям о разнообразии культур, он отпраздновал в доме Хануку вместо Рождества. Обложка автобиографии Фрэнка Миинка Впрочем, путь ко всей этой благости был довольно тернист — долгие годы Фрэнк Миинк активно боролся за идеи расового превосходства. Он родился в 1975 году и рос в бедном районе Южной Филадельфии. Радостных воспоминаний о детстве у него почти не осталось: отец пил и избивал мать, когда он ушел, появился отчим — такой же садист, пристрастивший вдобавок мать к наркотикам. Фрэнк был предоставлен сам себе, и его окружал мир, в котором банды делили улицы и кварталы. По мере взросления он все чаще задумывался, чтобы примкнуть к одной из них — в этом он видел единственный способ выжить. Определила все очередная поездка к дяде по отцовской линии в Ланкастер, штат Пенсильвания. Фрэнк проводил там почти каждое лето — это была своего рода гуманитарная помощь от родственников за нерадивого отца. Антисемитские клише в том доме были обыденным делом. Я никогда этого не понимал. Когда я слышал шутки о евреях и деньгах, все окружающие могли смеяться, но я — нет, потому что ничего не знал об этом. Кадр из фильма «Американская история Х» Взрослым он почувствовал себя в 13 лет. Приехав в очередной раз в гости к родственникам, Фрэнк обнаружил, что его двоюродный брат, который ранее увлекался панк-роком, сбрил патлы и сменил постеры музыкантов в комнате на нацистскую символику. Фрэнк, конечно, знал о существовании скинхедов, но не вдавался до этого в суть движения. Кузен с дружками принялись его просвещать. Все они были старше — и их внимание Фрэнк ценил. Когда кто-то спросил, как у него обстоят дела в школе, Фрэнк чуть не расплакался: так новые знакомые стали в понимании Фрэнка настоящей семьей. Кадр из фильма «Американская история Х» «Первый раз в жизни кто-то поинтересовался, как мои дела. Родители никогда об этом не спрашивали. В моей жизни и судьбе их ничего не интересовало», — вспоминал Фрэнк.
Джейкобсон отметил, что во внешности Миинка очень много еврейских черт, да и удвоенная «и» в его фамилии — это особенность древнееврейского правописания. Показатель принадлежности к генотипу был, конечно, не сильно впечатляющим — чуть более двух процентов. Но это побудило Миинка перелопатить семейные архивы и докопаться до истины. Оказалось, что еврейкой была его прапрабабушка по материнской линии — Элизабет Зеллман Рементер. А значит, согласно традиции матрилинейного происхождения, он тоже еврей. В семейных архивах, признается он, были найдены даже рецепты кошерного сыра, изготовлением которого в Филадельфии занимался его прадед. Фрэнк Миинк за молитвой «Это был особый момент, прекрасный дар от Б-га», — рассказывает Миинк, который с тех пор уже давно принял иудаизм и погрузился в изучение Торы. Он регулярно ходит в синагогу и трижды в день молится в талесе и тфилине. Материнскую фамилию Фрэнк в свое время взял перед поступлением в школу. Но мы жили в ирландском районе, а ирландцы и итальянцы не ладят. Носить итальянскую фамилию в ирландском районе было, скажем так, проблематично. Поэтому родители и приняли решение сменить мне фамилию на Миинк. Я помню, как был счастлив, что моя фамилия стала короче, потому что ленился писать даже лишнюю букву», — делится Фрэнк. И отмечает, что подсознательное ощущение принадлежности к еврейству было у него и до теста ДНК. К примеру, решив однажды рассказать детям о разнообразии культур, он отпраздновал в доме Хануку вместо Рождества. Обложка автобиографии Фрэнка Миинка Впрочем, путь ко всей этой благости был довольно тернист — долгие годы Фрэнк Миинк активно боролся за идеи расового превосходства. Он родился в 1975 году и рос в бедном районе Южной Филадельфии. Радостных воспоминаний о детстве у него почти не осталось: отец пил и избивал мать, когда он ушел, появился отчим — такой же садист, пристрастивший вдобавок мать к наркотикам. Фрэнк был предоставлен сам себе, и его окружал мир, в котором банды делили улицы и кварталы. По мере взросления он все чаще задумывался, чтобы примкнуть к одной из них — в этом он видел единственный способ выжить. Определила все очередная поездка к дяде по отцовской линии в Ланкастер, штат Пенсильвания. Фрэнк проводил там почти каждое лето — это была своего рода гуманитарная помощь от родственников за нерадивого отца. Антисемитские клише в том доме были обыденным делом. Я никогда этого не понимал. Когда я слышал шутки о евреях и деньгах, все окружающие могли смеяться, но я — нет, потому что ничего не знал об этом.
Белое самосознание. Расовая идентичность в XXI веке
| Новая расовая антропология и революция | Он предполагает расчленение России, а также создание вируса, который будет различать расы. |
| На пути к расовому реализму. | Появление в университетах США «мультикультурных пространств» и общежитий только для темнокожих является возрождением расовой сегрегации, заявил американский учёный Джеймс. |
| Публичная Расология! | Описание: расовый реализм + биологический детерминизм + чувство юмора. |
| Еврейская история Х | «Наследие колониализма и апартеида, коренящееся в расовой и пространственной сегрегации, продолжает усиливать неравенство», – подчеркнули авторы доклада. |
| Вы точно человек? | Одним из немногих неизменных элементов мировоззрения Широпаева был и остаётся белый национализм / расовый реализм. |
"Расиализм"? Да проще было бы сказать "научный национализм"
По его словам, ещё 30 лет назад такая неприкрытая ненависть по расовому признаку была бы немыслима. Скажем, с какой целью — а мы знаем, что это происходит, — отбираются образцы крови и синовиальной жидкости у людей именно определенной белой расы. Запрет на въезд пассажиров одной страны в другую не имеет отношения к расовым проблемам, а имеет отношение к внешней политике. Простота хуже воровства (русская народная пословица) Фактор интеллекта в жизни тех или иных народов и рас многократно освещался в преданиях и пословицах на протяжении всей истории.
Race Realism
Кроме того, шел отбор детей на оккупированных территориях, их переправляли в Германию, где, сменив имя, отдавали в детский дом или в немецкую семью. Еще выпуски Политика расовой дискриминации в Третьем рейхе.
Скриншоты Описание "Белое самосознание" - последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя "расового реализма", направления в философии, базирующегося на совокупности биологических данных о природе человека и их интерпретации в социально-культурном ракурсе. Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей. При этом политическая оценка выводится за рамки анализа, как деформирующая и искажающая естественную картину.
По его словам, ещё 30 лет назад такая неприкрытая ненависть по расовому признаку была бы немыслима. Журналист выражает опасения, что нынешняя расистская риторика — путь к геноциду. Если бы каким-то образом вы могли перенестись, телепортироваться из 1994 года прямиком в 2024-й, вы бы заметили множество перемен. Главная из них — интернет.
Но пожалуй, самая большая перемена, которую вы бы заметили в наших публичных дискуссиях, — это столь открытые нападки и клевета на белых. Да, по расовому признаку. Итак, к 1994 году прошло примерно 30 лет со времён Движения за гражданские права темнокожих в США. И в 1994 году практически все в США исходили из того, что главный урок Движения за гражданские права: письма Мартина Лютера Кинга — младшего. Вы были бы озадачены, если бы, перенесшись на 30 лет вперёд, увидели, как та же самая страна охвачена безумием публичной ненависти к людям на основании их расы. Как же так вышло?
К середине XXI в. Феномен «групп ненависти» оказался связан с распространенными в обществе проявлениями расизма, американской индивидуалистической культурой и культом насилия в медиапространстве. Важную роль играло существенное изменение расово-этнического состава населения США. Радикальные движения поддерживали люди излишне подозрительные, верящие в теории заговоров, одержимые иррациональными страхами, склонные к социальным иллюзиям, крайне эго-истичные и конфликтные. Идеология экстремистских групп претерпела эволюцию от постулатов, основанных на крайних проявлениях ненависти, иррациональности, фанатизма, неприязни к инакомыслию, либеральным ценностям, от откровенной пропаганды насилия и призывов к террору в XIX — первой половине XX в. Но базовыми принципами «групп ненависти» всегда оставались ксенофобия, радикализм, нетерпимость, неприятие представителей определенной расы, этноса или религии. Нужна ли Америка миру и американцам? Nuzhna li Amerika miru i amerikancam? Смерть Запада. Белое самосознание: Расовая идентичность в ХХI веке. Moscow: Iks-Histori; Kuchkovo pole, 2014. Подъем и падение Запада. Pod"em i padenie Zapada. Moscow: AST, 2008. Столкновение цивилизаций. Moscow: AST, 2016. Active hate groups 2016. Durham, N. Press, 2007. Elijah Muhammad. Message to the Blackman in America. The Chicano Generation: Testimonios of the Movement. Oakland, California: Univ. Gilje P. Rioting in America. Bloomington: Indiana Univ. Press, 1999. Hidalgo J. Jackson K. The Ku Klux Klan in the City, 1915-1930. Chicago: I. Dee 1-st edition — 1967. Ku Klux Klan. Lester, D. Wilson, W. MacLean N. Press, 1905. Malcolm X. McVeigh R. Minneapolis: Univ. The Chicano Movement. Mexican American History and the Struggle for Equality. Lanham: Lexington Books.