Краткое описание документа: 20 текстов для заучивания наизусть к конкурсу "Живая классика". Язык издания: русский Периодичность: ежедневно Вид издания: сборник Версия издания: электронное сетевое Публикация: Тексты для конкурса "Живая классика" Автор: Лукьянчикова Марина Васильевна.
Подборка текстов для конкурса чтецов «Живая классика»
Лучшие тексты в прозе для заучивания наизусть (средний школьный возраст) Прозаические отрывки для чтения наизусть для девочек. Новости и СМИ. Обучение. Подборка текстов для конкурса чтецов «Живая классика».
Подборка текстов для конкурса чтецов «Живая классика»
«Живая классика» — это ежегодный конкурс по чтению вслух прозы на русском языке, который проходит среди школьников во всех регионах Российской Федерации и за рубежом. тэги: живая классика, конкурс, писатели, проза, произведения, чтение. Домой Сахарный диабет Тексты для конкурса "живая классика".
Каталог файлов
Победители и участники суперфинала международного конкурса юных чтецов «Живая классика» рассказали о своих впечатлениях от конкурса, любимых и нелюбимых книгах, а также об отношении к литературе в целом. Да еще одна новость, Бежана, – знаю, она обрадует тебя. Краткое описание документа: 20 текстов для заучивания наизусть к конкурсу "Живая классика". Тексты для заучивания наизусть на конкурс «Живая классика». Язык издания: русский Периодичность: ежедневно Вид издания: сборник Версия издания: электронное сетевое Публикация: Тексты для конкурса "Живая классика" Автор: Лукьянчикова Марина Васильевна. Домой Сахарный диабет Тексты для конкурса "живая классика".
Школьный этап конкурса «ЖИВАЯ КЛАССИКА»
Все заслонила от моих глаз белая, как саван, живая рыхлая стена бесшумно падающего огромными хлопьями снега. Подборка текстов для конкурса `Живая классика` (проза). Отраженье исчезнувших лет. по выбору художественного произведения для заучивания наизусть фрагмента произведения (конкурс «Живая классика»). Конкурс Живая классика тексты для заучивания и чтения Школа и ВУЗ by Main, released 05 July 2019 Ссылка.
Подборка текстов для конкурса чтецов «Живая классика»
Посреди этого озера на зеленом изумрудном острове, среди мирт и глициний, перевитая зеленым плющом и гибкими лианами, стояла высокая скала. На ней красовался мраморный дворец, позади которого был разбит чудесный сад, благоухающий ароматом. Это был совсем особенный сад, который можно встретить разве в одних только сказках. Владельцем острова и прилегавших к нему земель был могущественный царь Овар. А у царя росла во дворце дочь, красавица Мигуэль -- царевна"... Пестрою лентой плывет и развертывается сказка. Клубится перед моим духовным взором ряд красивых, фантастических картин. Обычно звонкий голосок тети Муси теперь понижен до шепота. Таинственно и уютно в зеленой плющевой беседке. Кружевная тень окружающих ее деревьев и кустов, бросают подвижные пятна на хорошенькое личико юной рассказчицы.
Эта сказка -- моя любимая. Со дня ухода от нас моей милой нянечки Фени, умевшей так хорошо рассказывать мне про девочку Дюймовочку, я слушаю с удовольствием единственную только сказку о царевне Мигуэль. Я люблю нежно мою царевну, несмотря на всю ее жестокость. Разве она виновата, эта зеленоглазая, нежно-розовая и златокудрая царевна, что при появлении ее на свет Божий, феи вместо сердца вложили кусочек алмаза в ее детскую маленькую грудь? И что прямым следствием этого было полное отсутствие жалости в душе царевны. Но зато, как она была прекрасна! Прекрасна даже в те минуты, когда движением белой крошечной ручки посылала людей на лютую смерть. Тех людей, которые нечаянно попадали в таинственный сад царевны. В том саду среди роз и лилий находились маленькие дети.
Неподвижные хорошенькие эльфы прикованные серебряными цепями к золотым колышкам, они караулили тот сад, и в то же время жалобно звенели своими голосами-колокольчиками. Отпусти нас на волю! Отпусти, прекрасная царевна Мигуэль! Отпусти нас! И эта музыка приятно действовала на царевну, и она частенько смеялась над мольбами своих маленьких пленников. Зато их жалобные голоса трогали сердца проходивших мимо сада людей. И те заглядывали в таинственный сад царевны. Ах, не на радость появлялись они здесь! При каждом таком появлении непрошенного гостя, стража выбегала, хватала посетителя и по приказанию царевны сбрасывали его в озеро со скалы А царевна Мигуэль смеялась только в ответ на отчаянные вопли и стоны тонувших...
Я никак не могу понять еще и теперь, каким образом пришла в голову моей хорошенькой жизнерадостной тетки такая страшная по существу, такая мрачная и тяжелая сказка! Героиня этой сказки -- царевна Мигуэль, конечно, была выдумкою милой, немного ветреной, но очень добренькой тети Муси. Ах, все равно, пусть все думают, что выдумка эта сказка, выдумка и самая царевна Мигуэль, но она, моя дивная царевна, прочно водворилась в моем впечатлительном сердце... Существовала она когда-нибудь или нет, какое мне до этого в сущности было дело, когда я любила ее, мою прекрасную жестокую Мигуэль! Я видела ее во сне и не однажды, видела ее золотистые волосы цвета спелого колоса, ее зеленые, как лесной омут, глубокие глаза. В тот год мне минуло шесть лет. Я уже разбирала склады и при помощи тети Муси писала вместо палочек корявые, вкось и вкривь идущие буквы. И я уже понимала красоту. Сказочную красоту природы: солнца, леса, цветов.
И мой взгляд загорался восторгом при виде красивой картинки или изящной иллюстрации на странице журнала. Тетя Муся, папа и бабушка старались с моего самого раннего возраста развить во мне эстетический вкус, обращая мое внимание на то, что для других детей проходило бесследным. Смотри, Люсенька, какой красивый закат! Ты видишь, как чудесно тонет в пруду багряное солнце! Гляди, гляди, теперь совсем алой стала вода. И окружающие деревья словно охвачены пожаром. Я смотрю и вся закипаю восторгом. Действительно, алая вода, алые деревья и алое солнце. Какая красота!
У меня под кроватью живет хомячок. Набьет полные щеки, про запас, сядет на задние лапы и смотрит черными пуговками... Вчера я отдубасила одного мальчишку. Отвесила ему хорошего леща. Мы, василеостровские девчонки, умеем постоять за себя, когда надо... У нас на Васильевском всегда ветрено. Сечет дождь. Сыплет мокрый снег. Случаются наводнения.
И плывет наш остров, как корабль: слева — Нева, справа — Невка, впереди — открытое море. У меня есть подружка — Таня Савичева. Мы с ней соседки. Она со Второй линии, дом 13. Четыре окна на первом этаже. Рядом булочная, в подвале керосиновая лавка... Сейчас лавки нет, но в Танино время, когда меня еще не было на свете, на первом этаже всегда пахло керосином. Мне рассказывали. Тане Савичевой было столько же лет, сколько мне теперь.
Она могла бы давно уже вырасти, стать учительницей, но навсегда осталась девчонкой... Когда бабушка посылала Таню за керосином, меня не было. И в Румянцевский сад она ходила с другой подружкой. Но я все про нее знаю. Она была певуньей. Всегда пела. Ей хотелось декламировать стихи, но она спотыкалась на словах: споткнется, а все думают, что она забыла нужное слово. Моя подружка пела потому, что когда поешь, не заикаешься. Ей нельзя было заикаться, она собиралась стать учительницей, как Линда Августовна.
Она всегда играла в учительницу. Наденет на плечи большой бабушкин платок, сложит руки замком и ходит из угла в угол. Говорят, есть врачи, которые лечат от заикания. Я нашла бы такого. Мы, василеостровские девчонки, кого хочешь найдем! Но теперь врач уже не нужен. Она осталась там... Ее везли из осажденного Ленинграда на Большую землю , и дорога, названная Дорогой жизни, не смогла подарить Тане жизнь. Девочка умерла от голода...
Не все ли равно отчего умирать — от голода или от пули. Может быть, от голода еще больнее... Я решила отыскать Дорогу жизни. Поехала на Ржевку, где начинается эта дорога. Прошла два с половиной километра — там ребята строили памятник детям, погибшим в блокаду. Я тоже захотела строить. Какие-то взрослые спросили меня: — Я Валя Зайцева с Васильевского острова. Я тоже хочу строить. Мне сказали: — Нельзя!
Приходи со своим районом. Я не ушла. Осмотрелась и увидела малыша, головастика. Я ухватилась за него: — Он тоже пришел со своим районом? С братом можно. С районом можно. А как же быть одной? Я сказала им: — Понимаете, я ведь не так просто хочу строить. Я хочу строить своей подруге...
Тане Савичевой. Они выкатили глаза. Не поверили. Переспросили: — Таня Савичева твоя подруга? Мы одногодки. Обе с Васильевского острова. До чего бестолковые люди, а еще взрослые! Что значит «нет», если мы дружим? Я сказала, чтобы они поняли: — У нас все общее.
И улица, и школа. У нас есть хомячок. Он набьет щеки... Я заметила, что они не верят мне. И чтобы они поверили, выпалила: — У нас даже почерк одинаковый! Неожиданно они повеселели, от почерка: — Это очень хорошо! Это прямо находка. Поедем с нами. Я хочу строить...
Ты будешь для памятника писать Таниным почерком. На бетоне не пишут карандашом. Я никогда не писала на бетоне. Я писала на стенках, на асфальте, но они привезли меня на бетонный завод и дали Танин дневник — записную книжку с алфавитом: а, б, в... У меня есть такая же книжка. За сорок копеек. Я взяла в руки Танин дневник и открыла страничку. Там было написано: Мне стало холодно. Я захотела отдать им книжку и уйти.
Но я василеостровская. И если у подруги умерла старшая сестра, я должна остаться с ней, а не удирать. Буду писать. Кран опустил к моим ногам огромную раму с густым серым тестом. Я взяла палочку, присела на корточки и стала писать. От бетона веяло холодом. Писать было трудно. И мне говорили: — Не торопись. Я делала ошибки, заглаживала бетон ладонью и писала снова.
У меня плохо получалось. Пока я писала про Женю, умерла бабушка. Если просто хочешь есть, это не голод — поешь часом позже. Я пробовала голодать с утра до вечера. Голод — когда изо дня в день голодает голова, руки, сердце — все, что у тебя есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает. У Леки был свой угол, отгороженный шкафами, он там чертил. Зарабатывал деньги черчением и учился. Он был тихий и близорукий, в очках, и все скрипел у себя своим рейсфедером.
Где он умер?
Некоторое время он сидел тихо, держась за сердце, в котором стоял гром, наконец, лег и начал тихо трястись всем телом, прижимая руку к лицу. Зимой следующего года во двор фермы Карроля вошел прилично одетый человек и не успел оглянуться, как, хлопнув внутри дома несколькими дверьми, к нему, распугав кур, стремительно выбежала молодая девушка с независимым видом, но с вытянутым и напряженным лицом. Кист кашлянул, посмотрел в сторону и рассказал все. Месть фокусника. Стивен Ликок - А теперь, леди и джентльмены, - сказал фокусник, - когда вы убедились, что в этом платке ничего нет, я выну из него банку с золотыми рыбками. Раз, два! Все в зале повторяли с изумлением: - Просто поразительно! Как он делает это?
Но Смышленый господин, сидевший в первом ряду, громким шёпотом сообщил своим соседям: - Она… была… у него… в рукаве. И тогда все обрадованно взглянули на Смышленого господина и сказали: - Ну, конечно. Как это мы сразу не догадались? И по всему залу пронёсся шепот: - Она была у него в рукаве. Прошу обратить внимание на то, что кольца, как вы можете убедиться сами, не соединены между собой. Смотрите - сейчас они соединятся. Раздался восторженный гул изумления, но Смышленый господин снова прошептал: - Очевидно, у него были другие кольца - в рукаве. И все опять зашептали: - Другие кольца были у него в рукаве. Брови фокусника сердито сдвинулись.
Я выну из шляпы любое количество яиц. Не желает ли кто-нибудь из джентльменов одолжить мне свою шляпу? Благодарю вас. Он извлек из шляпы семнадцать яиц, и в продолжение тридцати пяти секунд зрители не могли прийти в себя от восхищения, но Смышленый нагнулся к своим соседям по первому ряду и прошептал: - У него курица в рукаве. И все зашептали друг другу: - У него дюжина кур в рукаве. Фокус с яйцами потерпел фиаско. Так продолжалось целый вечер. Из шепота Смышлёного господина явствовало, что, помимо колец, курицы и рыбок, в рукаве фокусника были спрятаны несколько карточных колод, каравай хлеба, кроватка для куклы, живая морская свинка, пятидесятицентовая монета и кресло-качалка. Вскоре репутация фокусника упала ниже нуля.
К концу представления он сделал последнюю отчаянную попытку. Не угодно ли будет вам, сэр, - продолжал он, обращаясь к Смышленому господину, - не угодно ли вам передать мне ваши золотые часы? Часы были немедленно переданы ему. Смышленый утвердительно кивнул головой и улыбнулся. Фокусник бросил часы в огромную ступку и схватил со стола молоток. Раздался странный треск. Вы видите, леди и джентльмены, тут нет никакого обмана, дырки видны простым глазом. Лицо Смышлёного сияло от восторга. На этот раз все казалось ему действительно загадочным, и он был совершенно очарован.
Фокусник поставил цилиндр на пол, проделал на нем какие-то па, и через несколько секунд цилиндр стал плоским, как блин. Благодарю вас, сэр. Не позволите ли вы также разбить молотком ваши очки? На этот раз лицо Смышлёного приняло выражение полной растерянности. В зале стоял гул. Наконец фокусник выпрямился во весь рост и, бросив уничтожающий взгляд на Смышленого господина, сказал: - Леди и джентльмены! Вы имели возможность наблюдать, как с разрешения вот этого джентльмена я разбил его часы, сжёг его воротничок, раздавил его очки и протанцевал фокстрот на его шляпе. Если он разрешит мне ещё разрисовать зелёной краской его пальто или завязать узлом его подтяжки, я буду счастлив и дальше развлекать вас… Если нет - представление окончено. Раздались победоносные звуки оркестра, занавес упал, и зрители разошлись, убеждённые, что все же существуют и такие фокусы, к которым рукав фокусника не имеет никакого отношения.
Зощенко «Находка» Однажды мы с Лелей взяли коробку от конфет и положили туда лягушку и паука. Потом мы завернули эту коробку в чистую бумагу, перевязали её шикарной голубой ленточкой и положили этот пакет на панель против нашего сада. Как будто бы кто-то шёл и потерял свою покупку. Положив этот пакет возле тумбы, мы с Лелей спрятались в кустах нашего сада и, давясь от смеха, стали ждать, что будет. И вот идёт прохожий. Увидев наш пакет, он, конечно, останавливается, радуется и даже от удовольствия потирает себе руки. Ещё бы: он нашёл коробку конфет - это не так-то часто бывает в этом мире. Затаив дыхание, мы с Лелей смотрим, что будет дальше. Прохожий нагнулся, взял пакет, быстро развязал его и, увидев красивую коробку, ещё того более обрадовался.
И вот крышка открыта. И наша лягушка, соскучившись сидеть в темноте, выскакивает из коробки прямо на руку прохожего. Тот ахает от удивления и швыряет коробку подальше от себя. Тут мы с Лелей стали так смеяться, что повалились на траву. И мы смеялись до того громко, что прохожий обернулся в нашу сторону и, увидев нас за забором, тотчас всё понял. В одно мгновенье он ринулся к забору, одним махом перепрыгнул его и бросился к нам, чтобы нас проучить. Мы с Лелей задали стрекача. Мы с визгом бросились через сад к дому. Но я запнулся о грядку и растянулся на траве.
И тут прохожий довольно сильно отодрал меня за ухо. Я громко закричал. Но прохожий, дав мне ещё два шлепка, спокойно удалился из сада. На крик и шум прибежали наши родители. Держась за покрасневшее ухо и всхлипывая, я подошёл к родителям и пожаловался им на то, что было. Моя мама хотела позвать дворника, чтобы с дворником догнать прохожего и арестовать его. И Леля уже было кинулась за дворником. Но папа остановил её. И сказал ей и маме: - Не зовите дворника.
И не надо арестовывать прохожего. Конечно, это не дело, что он отодрал Миньку за уши, но на месте прохожего я, пожалуй, сделал бы то же самое. Услышав эти слова, мама рассердилась на папу и сказала ему: - Ты ужасный эгоист! И мы с Лелей тоже рассердились на папу и ничего ему не сказали. Только я потёр своё ухо и заплакал. И Лелька тоже захныкала. И тогда моя мама, взяв меня на руки, сказала папе: - Вместо того, чтобы заступаться за прохожего и этим доводить детей до слёз, ты бы лучше объяснил им, что есть плохого в том, что они сделали. Лично я этого не вижу и всё расцениваю как невинную детскую забаву. И папа не нашёлся, что ответить.
Он только сказал: - Вот дети вырастут большими и когда-нибудь сами узнают, почему это плохо. И вот проходили годы. Прошло пять лет. Потом десять лет прошло. И наконец прошло двенадцать лет. Прошло двенадцать лет, и из маленького мальчика я превратился в молодого студентика лет так восемнадцати. Конечно, я забыл и думать об этом случае. Более интересные мысли посещали тогда мою голову. Но однажды вот что произошло.
Весной, по окончании экзаменов, я поехал на Кавказ. В то время многие студенты брали на лето какую-нибудь работу и уезжали кто куда. И я тоже взял себе должность - контролёра поездов. Я был бедный студентик и денег не имел. А тут давали бесплатный билет на Кавказ и вдобавок платили жалованье. И вот я взял эту работу. И поехал. Приезжаю сначала в город Ростов, для того чтобы зайти в управление и получить там деньги, документы и щипчики для пробивания билетов. А наш поезд опоздал.
И вместо утра пришёл в пять часов вечера. Я сдал мой чемодан на хранение. И на трамвае поехал в канцелярию. Прихожу туда. Швейцар мне говорит: - К великому сожалению, опоздали, молодой человек. Канцелярия уже закрыта. Мне же надо сегодня получить деньги и удостоверение. Швейцар говорит: - Все уже ушли. Приходите послезавтра.
Тогда лучше уж завтра зайду. Швейцар говорит: - Завтра праздник, канцелярия не работает. А послезавтра приходите и всё, что надо, получите. Я вышел на улицу. И стою. Не знаю, что мне делать. Впереди два дня. Денег в кармане нет - всего осталось три копейки. Город чужой - никто меня тут не знает.
И где мне остановиться - неизвестно. И что кушать - непонятно. Я побежал на вокзал, чтобы взять из моего чемодана какую-нибудь рубашку или полотенце, для того чтобы продать на рынке. Но на вокзале мне сказали: - Прежде чем брать чемодан, заплатите за хранение, а потом уж его берите и делайте с ним что хотите. Кроме трёх копеек, у меня ничего не было, и я не мог заплатить за хранение. И вышел на улицу ещё того более расстроенный. Нет, сейчас бы я так не растерялся. А тогда я ужасно растерялся. Иду, бреду по улице неизвестно куда и горюю.
И вот иду по улице и вдруг на панели вижу: что такое? Маленький красный плюшевый кошелёк. И, видать, не пустой, а туго набитый деньгами. На одно мгновенье я остановился. Мысли, одна другой радостнее, мелькнули у меня в голове. Я мысленно увидел себя в булочной за стаканом кофе. А потом в гостинице на кровати, с плиткой шоколада в руках. Я сделал шаг к кошельку. И протянул за ним руку.
Но в этот момент кошелёк или мне это показалось немного отодвинулся от моей руки. Я снова протянул руку и уже хотел схватить кошелёк. Но он снова отодвинулся от меня, и довольно далеко. Ничего не соображая, я снова бросился к кошельку. И вдруг в саду, за забором, раздался детский хохот. И кошелёк, привязанный за нитку, стремительно исчез с панели. Я подошёл к забору. Какие-то ребята от хохота буквально катались по земле. Я хотел броситься за ними.
И уже схватился рукой за забор, чтоб его перепрыгнуть. Но тут в одно мгновенье мне припомнилась давно забытая сценка из моей детской жизни. И тогда я ужасно покраснел. Отошёл от забора. И медленно шагая, побрёл дальше. Всё проходит в жизни. Прошли и эти два дня. Вечером, когда стемнело, я пошёл за город и там, в поле, на траве, заснул. Утром встал, когда взошло солнышко.
Купил фунт хлеба за три копейки, съел и запил водичкой. И целый день, до вечера, без толку бродил по городу. А вечером снова пришёл в поле и снова там переночевал. Только на этот раз плохо, потому что пошёл дождь и я промок как собака. Рано утром на другой день я уже стоял у подъезда и ожидал, когда откроется канцелярия. И вот она открыта. Я, грязный, взлохмаченный и мокрый, вошёл в канцелярию. Чиновники недоверчиво на меня посмотрели. И сначала не захотели мне выдать деньги и документы.
Но потом выдали. И вскоре я, счастливый и сияющий, поехал на Кавказ. Зелёная лампа. Александр Грин I В Лондоне в 1920 году, зимой, на углу Пикадилли и одного переулка, остановились двое хорошо одетых людей среднего возраста. Они только что покинули дорогой ресторан. Там они ужинали, пили вино и шутили с артистками из Дрюриленского театра. Теперь внимание их было привлечено лежащим без движения, плохо одетым человеком лет двадцати пяти, около которого начала собираться толпа. Он пьян или умер. У меня явился интересный замысел.
Мне надоели обычные развлечения, а хорошо шутить можно только одним способом: делать из людей игрушки. Эти слова были сказаны тихо, так что лежавший, а теперь прислонившийся к ограде человек их не слышал. Реймер, которому было все равно, презрительно пожал плечами, простился со Стильтоном и уехал коротать ночь в свой клуб, а Стильтон, при одобрении толпы и при помощи полисмена, усадил беспризорного человека в кэб. Экипаж направился к одному из трактиров Гайстрита. Беднягу звали Джон Ив. Он приехал в Лондон из Ирландии искать службу или работу. Ив был сирота, воспитанный в семье лесничего. Кроме начальной школы , он не получил никакого образования. Когда Иву было 15 лет, его воспитатель умер, взрослые дети лесничего уехали - кто в Америку, кто в Южный Уэльс, кто в Европу, и Ив некоторое время работал у одного фермера.
Затем ему пришлось испытать труд углекопа, матроса, слуги в трактире, а 22 лет он заболел воспалением лёгких и, выйдя из больницы, решил попытать счастья в Лондоне. Но конкуренция и безработица скоро показали ему, что найти работу не так легко. Он ночевал в парках, на пристанях, изголодался, отощал и был, как мы видели, поднят Стильтоном, владельцем торговых складов в Сити. Стильтон в 40 лет изведал все, что может за деньги изведать холостой человек, не знающий забот о ночлеге и пище. Он владел состоянием в 20 миллионов фунтов. То, что он придумал проделать с Ивом, было совершенной чепухой, но Стильтон очень гордился своей выдумкой, так как имел слабость считать себя человеком большого воображения и хитрой фантазии. Когда Ив выпил вина, хорошо поел и рассказал Стильтону свою историю, Стильтон заявил: - Я хочу сделать вам предложение, от которого у вас сразу блеснут глаза. Слушайте: я выдаю вам десять фунтов с условием, что вы завтра же наймёте комнату на одной из центральных улиц, во втором этаже, с окном на улицу. Каждый вечер, точно от пяти до двенадцати ночи, на подоконнике одного окна, всегда одного и того же, должна стоять зажжённая лампа, прикрытая зелёным абажуром.
Пока лампа горит назначенный ей срок, вы от пяти до двенадцати не будете выходить из дому, не будете никого принимать и ни с кем не будете говорить. Одним словом, работа нетрудная, и, если вы согласны так поступить, - я буду ежемесячно присылать вам десять фунтов. Моего имени я вам не скажу. Но скажите, пожалуйста, - как долго будет длиться такое моё благоденствие? Может быть, год, может быть, - всю жизнь. Но - смею спросить - для чего понадобилась вам эта зелёная иллюминация? Лампа будет служить сигналом для людей и дел, о которых вы никогда не узнаете ничего. То есть ничего не понимаю. Хорошо; гоните монету и знайте, что завтра же по сообщенному мною адресу Джон Ив будет освещать окно лампой!
Так состоялась странная сделка, после которой бродяга и миллионер расстались, вполне довольные друг другом. Прощаясь, Стильтон сказал: - Напишите до востребования так: «3-33-6». Ещё имейте в виду, что неизвестно когда, может быть, через месяц, может быть, - через год, - словом, совершенно неожиданно, внезапно вас посетят люди, которые сделают вас состоятельным человеком. Почему это и как - я объяснить не имею права. Но это случится… - Черт возьми! Наобещать такую кучу благодати, только за то, что я сожгу в день пол-литра керосина. Лампа была придвинута к самой раме. Двое прохожих некоторое время смотрели на зеленое окно с противоположного дому тротуара; потом Стильтон сказал: - Так вот, милейший Реймер, когда вам будет скучно, приходите сюда и улыбнитесь. Там, за окном, сидит дурак.
Дурак, купленный дёшево, в рассрочку, надолго. Он сопьется от скуки или сойдёт с ума… Но будет ждать, сам не зная чего. Да вот и он! Действительно, тёмная фигура, прислонясь лбом к стеклу, глядела в полутьму улицы, как бы спрашивая: «Кто там? Чего мне ждать? Кто придёт? II В 1928 году больница для бедных, помещающаяся на одной из лондонских окраин, огласилась дикими воплями: кричал от страшной боли только что привезённый старик, грязный, скверно одетый человек с истощенным лицом. Он сломал ногу, оступившись на черной лестнице тёмного притона. Пострадавшего отнесли в хирургическое отделение.
Случай оказался серьёзный, так как сложный перелом кости вызвал разрыв сосудов. По начавшемуся уже воспалительному процессу тканей хирург, осматривавший беднягу, заключил, что необходима операция. Она была тут же произведена, после чего ослабевшего старика положили на койку, и он скоро уснул, а проснувшись, увидел, что перед ним сидит тот самый хирург, который лишил его правой ноги. Я узнал вас с первого взгляда. Возможно ли это? Расскажите, что так резко изменило ваш образ жизни? Однажды я раскрыл старую анатомию, лежавшую на этажерке той комнаты, где я жил, и был поражён. Передо мной открылась увлекательная страна тайн человеческого организма. Как пьяный, я просидел всю ночь над этой книгой, а утром отправился в библиотеку и спросил: «Что надо изучить, чтобы сделаться доктором?
К тому времени я уже два года жёг зелёную лампу, а однажды, возвращаясь вечером я не считал нужным, как сначала, безвыходно сидеть дома 7 часов , увидел человека в цилиндре, который смотрел на мое зелёное окно не то с досадой, не то с презрением. Вы прибавили: «Глупая шутка. Не стоило бросать денег». У меня было куплено достаточно книг, чтобы учиться, учиться и учиться, несмотря ни на что. Я едва не ударил вас тогда же на улице, но вспомнил, что благодаря вашей издевательской щедрости могу стать образованным человеком … - А дальше? Если желание сильно, то исполнение не замедлит. В одной со мной квартире жил студент, который принял во мне участие и помог мне, года через полтора, сдать экзамены для поступления в медицинский колледж. Как видите, я оказался способным человеком… Наступило молчание. Но мне теперь кажется, что там все ещё горит зелёная лампа… лампа, озаряющая темноту ночи.
Простите меня. Ив вынул часы. Вам пора спать, - сказал он. Тогда позвоните мне, - быть может, я дам вам работу в нашей амбулатории: записывать имена приходящих больных. А спускаясь по темной лестнице, зажигайте… хотя бы спичку. Тексты для конкурса «Живая классика» «А вдруг? Алёшка прыгал через лужи и быстро — быстро шагал. Нет, он вовсе не опаздывал в школу. Просто он ещё издали заметил синюю шапочку Тани Шибановой.
Бежать нельзя: запыхаешься. А она может подумать, что бежал за ней всю дорогу. Ничего, он и так её догонит. Догонит и скажет… Только вот что сказать? Больше недели, как поссорились. А может, взять да и сказать: «Таня, пойдём в кино сегодня? А вдруг Таня скажет: «Убери, Вертишеев, свой булыжник. На что он мне нужен?! Таня шла себе преспокойно и слушала, как машины шуршат колёсами по мокрой мостовой.
Юные чтецы выступили перед разными лагерями «Артека» на большой сцене в лагере «Морской». Попасть, пусть и виртуально, на праздник чтения смогли все желающие. Проникновенным чтением отрывков из произведений жюри поразили пять школьников Всероссийского финала, которые стали победителями конкурса: Данелян Карен, Краснодарский край С. Тургенев «Голуби» Приятный сюрприз ждал участников Всероссийского финала — четыре чтеца получили специальный приз — бесплатное обучение с проживанием в классическом пансионе МГУ им.
Конкурс для подростков, призванный оживить классику. Он так и называется — «Живая классика». За ним стоит филолог, литературовед из Санкт-Петербурга Марина Смирнова — человек невероятного энтузиазма. Конкурс «Живая классика» сумел взлететь благодаря тому, что в нём наиболее полно и последовательно воплотился принцип социального лифта. Страна с огромной территорией неизбежно сталкивается с проблемами географически-социального неравенства.
Здесь, однако, возможности для всех равны: главное — записать видеоролик, предварительно зарегистрировавшись на сайте, и отправить запись. Но начинается-то этот путь с прочтения книги! С выбора самого выразительного, по мнению чтеца, отрывка. С глубокого погружения в мир книги... Собственно, вот она — главная идея конкурса, об этом говорит и Марина Смирнова: не всегда дело доходит до какого-то заметного результата, но то, что дети зачитываются — главный результат. Потом, важно не просто прочитать, но и поделиться тем, что любишь, донести это до людей, с которыми делишься. Значит, вторая главная идея конкурса — это общение и самовыражение. Секрет успеха «Живой классики» и в том, что она появилась в нужный момент. В 2011 году ситуация с литературой для подростков была далеко не столь лучезарной, как сейчас.
Современные подростковые авторы уже потихоньку выходили к своей аудитории, но каждый из них был «одним в поле воином». Тогда как нынче литература для тинейджеров — это огромный, обжитой, разноцветный мир. И большое число премий, которые вручаются в области детлита, подтверждает это. А некоторые книжные магазины обустраивают для подростковых книг отдельные залы. И дети читают книги, дети активно обсуждают их, даже пишут на них отзывы и рецензии. Но ничего похожего не было в России десятилетней давности. И саму мысль о таком конкурсе подсказал европейский опыт.
Что читать на конкурсе чтецов "Живая классика"
| Подборка текстов для конкурса `Живая классика` (проза). | По положению конкурса «Живая классика» произведения должны быть не из школьной программы, регламент – 4 минуты. |
| Классный этап "Живая классика" | Язык издания: русский Периодичность: ежедневно Вид издания: сборник Версия издания: электронное сетевое Публикация: Тексты для конкурса "Живая классика" Автор: Лукьянчикова Марина Васильевна. |
| В «Артеке» назвали имена лучших юных чтецов | Тексты для конкурса «Живая классика» 1 класс. Рассказ Носова Живая шляпа. Шляпа лежала на комоде, котенок Васька сидел на полу возле комода, а Вовка и Вадик сидели за столом и раскрашивали картинки. |
| Подборка текстов для конкурса `Живая классика` (проза). | Подборка текстов для конкурса `Живая классика` (проза). Отраженье исчезнувших лет. |
| «Живая классика» | победитель школьного конкурса чтецов прозы "Живая классика". |
Рассказы для конкурса живая классика 5 класс
Глядь, из-под шляпы высунулся серый хвост, потом лапа, а потом и сам котенок выскочил. Вадик схватил Ваську и давай его обнимать! Но Васька ничего не ответил, Он только фыркал и жмурился от света. Толстой О муравьях Рассказ Один раз я пришла в кладовую достать варенья. Я взяла банку и увидала, что вся банка полна муравьями. Муравьи ползали и в средине, и сверху банки, и в самом варенье. Я вынула всех муравьёв ложечкой, смела кругом с банки и поставила банку на верхнюю полку. На другой день, когда я пришла в кладовую, я увидала, что муравьи с полу приползли на верхнюю полку и опять заползли в варенье. Я взяла банку, опять очистила, обвязала верёвкой и привесила на гвоздик к потолку. Когда я уходила из кладовой, я посмотрела ещё раз на банку и увидала, что на ней остался один муравей, он скоро бегал кругом по банке.
Я остановилась посмотреть, что он будет делать. Муравей побегал по стеклу, потом побежал по верёвке, которой была обвязана банка, потом вбежал на верёвочку, которой была привязана банка. Вбежал на потолок, с потолка побежал по стене вниз и на пол, где было много муравьёв. Верно, муравей этот рассказал другим, по какой дороге он пришёл из банки, потому что сейчас же много муравьёв пошли друг за другом по стене на потолок и по верёвочке в банку, по той же самой дороге, по которой пришёл муравей. Я сняла банку и поставила её в другое место.
Мне вообще нравятся произведения с хорошим концом, добрые и весёлые. Роман Коньшаков: Согласен, юмористические произведения — самые классные. Хотя недавно мне очень зашло фэнтези, а именно «Секрет для дракона» Патриции Рэде.
Валерий Русецкий: Я люблю классику. Например, Антон Павлович Чехов замечательно пишет. В 2020 году я, кстати, тоже участвовал в конкурсе и тоже дошёл до суперфинала как раз с рассказом Чехова. Антон Павлович иронично подходит к разным ситуациям, высмеивает своих персонажей. В этом есть, можно сказать, солёная правда. А не так давно я на психологию подсел… Не помню точно автора… Ричард, по-моему… о том, как влиять на людей. Нияра Маркосянц: Тоже иногда любопытно почитать психологию, но некоторые книжки, наоборот, бесят тем, что в них больше воды, чем сути. Например, популярные «Не тупи», «Не ной»… Мне кажется, их популярность не вполне заслуженная!
Артём Роганов: Кстати, что вам не нравится в литературе? Какие тексты раздражают или просто — «не ваше»? Роман Коньшаков: Таких, которые раздражают, у меня нет. Бывают скучноватые немного. Я их откладываю. Не люблю грустные вещи. Хотя было бы классно в следующий раз выступить с какой-нибудь драмой. Надо попробовать поменять образ смеётся.
Агния Опря: И мне не нравятся грустные истории. И страшные. Особенно ужастики. Например, «Гарри Поттер». Даниела Теова: Не соглашусь с Агнией! И в целом я люблю мистику. У нас в Македонии в основном везде переводная литература, а в школе мы порой читаем исторические романы. Вот они мне не очень нравятся.
Слишком всё медленно и скучно.
Его звали Александр Флемминг Перед самой войной в одну из богатых Лондонских клиник поступил с тяжелейшей формой воспаления легких сын того самого джентльмена. Как вы думаете, что спасло его жизнь в этот раз? Имя богатого джентльмена, давшего образование Флеммингу, было Рандольф Черчилль. А его сына звали Уинстон Черчилль, который впоследствии стал премьер—министром Англии.
Уинстон Черчилль как—то сказал: «Сделанное тобой к тебе же и вернется». Шолохов М. Отрывок из повести «Судьба человека» Из рейса, бывало, вернешься в город — понятно, первым делом в чайную: перехватить чего-нибудь, ну, конечно, и сто грамм выпить с устатка. К этому вредному делу, надо сказать, я уже пристрастился как следует… И вот один раз вижу возле чайной этого парнишку, на другой день — опять вижу. Этакий маленький оборвыш: личико все в арбузном соку, покрытом пылью, грязный, как прах, нечесаный, а глазенки — как звездочки ночью после дождя!
И до того он мне полюбился, что я уже, чудное дело, начал скучать по нем, спешу из рейса поскорее его увидать. Около чайной он и кормился — кто что даст. На четвертый день прямо из совхоза, груженный хлебом, подворачиваю к чайной. Парнишка мой там сидит на крыльце, ножонками болтает и, по всему видать, голодный. Высунулся я в окошко, кричу ему: «Эй, Ванюшка!
Садись скорее на машину, прокачу на элеватор, а оттуда вернемся сюда, пообедаем». Он от моего окрика вздрогнул, соскочил с крыльца, на подножку вскарабкался и тихо так говорит: «А вы откуда знаете, дядя, что меня Ваней зовут? Ну, я ему говорю, что я, мол, человек бывалый и все знаю. Зашел он с правой стороны, я дверцу открыл, посадил его рядом с собой, поехали. Шустрый такой парнишка, а вдруг чего-то притих, задумался и нет-нет да и взглянет на меня из-под длинных своих загнутых кверху ресниц, вздохнет.
Такая мелкая птаха, а уже научилась вздыхать. Его ли это дело? Опрашиваю: «Где же твой отец, Ваня? Закипела тут во мне горючая слеза, и сразу я решил: «Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети».
И сразу у меня на душе стало легко и как-то светло. Наклонился я к нему, тихонько спрашиваю: «Ванюшка, а ты знаешь, кто я такой? Боже мой, что тут произошло! Кинулся он ко мне на шею, целует в щеки, в губы, в лоб, а сам, как свиристель, так звонко и тоненько кричит, что даже в кабинке глушно: «Папка родненький! Я знал!
Я знал, что ты меня найдешь! Все равно найдешь! Я так долго ждал, когда ты меня найдешь! А у меня в глазах туман, и тоже всего дрожь бьет, и руки трясутся.. Как я тогда руля не упустил, диву можно даться!
Но в кювет все же нечаянно съехал, заглушил мотор. Пока туман в глазах не прошел, — побоялся ехать, как бы на кого не наскочить. Постоял так минут пять, а сынок мой все жмется ко мне изо всех силенок, молчит, вздрагивает. Обнял я его правой рукою, потихоньку прижал к себе, а левой развернул машину, поехал обратно, на свою квартиру. Какой уж там мне элеватор, тогда мне не до элеватора было.
Заслуженная оценка Константин Мелихан Класс замер. Изабелла Михайловна склонилась над журналом и, наконец, произнесла: — Рогов. Все облегченно вздохнули и захлопнули учебники. А Рогов вышел к доске, почесался и почему-то сказал: — Хорошо выглядите сегодня, Изабелла Михайловна! Изабелла Михайловна сняла очки: Рогов шмыгнул носом и начал: — Прическа у вас аккуратная!
Не то, что у меня. Изабелла Михайловна встала и подошла к карте мира: — Ты что, не выучил урок? Ничего от вас не скроешь! Опыт работы с детьми — колоссальный! Изабелла Михайловна улыбнулась и сказала: — Ой, Рогов, Рогов!
Покажи хоть, где Африка находится. Изабелла Михайловна остановилась и глянула на Рогова так, что Рогов понял: тетеря слышит дальше двух шагов. На следующий же день Изабелла Михайловна опять вызвала к доске Рогова. Рогов стал белым как полотно и прохрипел: — Вы ж меня вчера вызывали! Вам бы к морю сейчас, стихи писать, человека хорошего встретить… Склонив голову, Изабелла Михайловна задумчиво водила по бумаге карандашом.
Потом вздохнула и тихо сказала: — Ну, садись, Рогов. Отец на фронте, мать умерла, и в детдом не берут: дядя родной есть. Правда, дядя инвалид, но при хорошем деле портной , — что ему стоит сироту пригреть? Дядя, однако, сироту не пригрел, и сын фронтовика частенько кормился с помойки. Насобирает картофельных очисток, сварит в консервной банке па костерике у реки, в которой иной раз удастся изловить какого-нибудь пескарика, да тем и жил.
После войны Котя отслужился в армии, выстроил дом, завел семью, а потом и дядю к себе взял — тот к тому времени совсем одряхлел, на девятый десяток перевалило. Дяде Котя ни в чем не отказывал. Что сам с семьей ел, то и дяде в чашку. И даже рюмочкой не обносил, ежели когда сам причащался. Я родню не забываю,— приговаривал всякий раз Котя.
В газетах пишут, чужих детей брали на воспитание, потому как война. Помнишь, как в песне-то пели? Тогда надо было охать-то, когда я в яме помойной рылся… Завершал Котя застольный разговор обычно слезой: — Ну, дядюшка, дядюшка, спасибо! Отец-покойник в ноги бы тебе поклонился, ежели бы с войны вернулся. Ведь он-то думал, сын евонный, сирота горемычная, под крылом у дяди, а меня ворона своим крылом больше грела, чем дядя.
Понимаешь ты это своей старой-то башкой? Ведь лоси и те от волков малых лосят всема защищают, а ты-то ведь не лось. Ты дядя родной… Эх!.. И тут уж начинал в голос голосить и старик. Ровно два месяца так изо дня в день воспитывал Котя дядю, а на третий месяц дядя повесился.
Потом повернулся, смотрю — вот он, папаша! Я его всегда боялся — уж очень здорово он меня драл. Отцу было лет около пятидесяти, и на вид не меньше того. Волосы у него длинные, нечесаные и грязные, висят космами, и только глаза светятся сквозь них, словно сквозь кусты. В лице нет ни кровинки — оно совсем бледное; но не такое бледное, как у других людей, а такое, что смотреть страшно и противно, — как рыбье брюхо или как лягва.
А одежда — сплошная рвань, глядеть не на что. Я стоял и глядел на него, а он глядел на меня, слегка покачиваясь на стуле. Он осмотрел меня с головы до пяток, потом говорит: — Ишь ты как вырядился — фу-ты ну-ты! Небось думаешь, что ты теперь важная птица, — так, что ли? Я с тобой живо разделаюсь, собью с тебя спесь!
Тоже, образованный стал, — говорят, читать и писать умеешь. Думаешь, отец тебе и в подметки теперь не годится, раз он неграмотный? Это всё я из тебя выколочу. Кто тебе велел набираться дурацкого благородства? Скажи, кто это тебе велел?
Вот оно как! А кто это вдове позволил совать нос не в свое дело? А ты, смотри, школу свою брось. Я им покажу! Выучили мальчишку задирать нос перед родным отцом, важность на себя напустил какую!
Ну, если только я увижу, что ты околачиваешься возле этой самой школы, держись у меня! Твоя мать ни читать, ни писать не умела, так неграмотная и померла. И все твои родные так и померли неграмотные. Я ни читать, ни писать не умею, а он, смотри ты, каким франтом вырядился! Не таковский я человек, чтобы это стерпеть, слышишь?
А ну-ка, почитай, я послушаю. Я взял книжку и начал читать что-то такое про генерала Вашингтона и про войну. Не прошло и полминуты, как он хватил по книжке кулаком, и она полетела через всю комнату. Читать ты умеешь. А я было тебе не поверил.
Ты смотри у меня, брось задаваться, я этого не потерплю! Следить за тобой буду, франт этакий, и ежели только поймаю около этой самой школы, всю шкуру спущу! Всыплю тебе — опомниться не успеешь! Хорош сынок, нечего сказать! Он взял в руки синюю с желтым картинку, где был нарисован мальчик с коровами, и спросил: — Это еще что такое?
Он разодрал картинку и сказал: — Я тебе тоже дам кое-что: ремня хорошего! Он долго бормотал и ворчал что-то себе под нос, потом сказал: — Подумаешь, какой неженка! И кровать у него, и простыни, и зеркало, и ковер на полу, — а родной отец должен валяться на кожевенном заводе вместе со свиньями! Ну да я с тобой живо разделаюсь, всю дурь повыбью! Ишь напустил на себя важность … Раньше мне не больно-то нравилось учиться, а теперь я решил, что непременно буду ходить в школу, отцу назло.
В футбол играть — жарко, на речку идти — далеко. И так уже два раза сегодня ходили. Подошел Димка с кульком конфет. Дал каждому по конфете и сказал: — Вот вы тут дурака валяете, а я на работу устроился. Вот работу на дом взял.
Их ведь как делают? Высыпают в большой чан мешок сахарного песка, мешок сухого молока, потом ведро какао, ведро орехов… А если кто-то лишний килограмм орехов засыплет? Или наоборот… — Скорее наоборот, — вставил кто-то. А они уже сами не могут это есть. Не то что есть — смотреть уже не могут на эти конфеты!
Поэтому у них там всюду автоматические линии. А результат несут нам, дегустаторам. Ну, мы попробуем и говорим: все нормально, можно везти в магазин. Или: а вот сюда неплохо бы добавить изюм и сделать новый сорт под названием «Зю-зю». Димка, а ты спроси, не нужны им еще дегустаторы?
Я в них хорошо разбираюсь. Димка, а зарплату там платят? Подошел Петров, постоял немного рядом и сказал: — Кого вы слушаете? Мало он вас обманывал? Димка, признайся: лапшу на уши вешаешь!
Придешь и все испортишь. Помечтать не дашь. Иван Якимов «Странная процессия» Осенью на Настасею-овчарницу, когда кормили по дворам пастухов — благодарили за то, что они скот сберегли, — пропал у Митрохи Ванюгина баран. Поискал, поискал Митроха, нет нигде барана, хоть убей. Стал ходить по домам и дворам.
У пяти хозяев побывал, а потом направил стопы к Макриде и Епифану. Заходит, а они всей семьёй суп жирный из баранины хлебают, только ложки мелькают. Садись суп с нами хлебать, — приглашают хозяева. Никак, барана зарезали? Я своего барана кряду узнаю.
Хозяин несёт шкуру. У самых дверей стоял он окоянный, кто ж его знал, что он твой, — пожимают хозяева плечами. Забирай нашего барана и делу конец. Вертайте моего барана! Через час от дома Макриды и Епифана к дому Митрохи на глазах у всей деревни двигалась странная процессия..
Впереди шёл, припадая на правую ногу, Епифан с бараньей шкурой под мышкой, за ним важно вышагивал Митроха с мешком баранины на плече, а замыкала шествие Макрида. Она семенила с чугуном на вытянутых руках — несла недоеденный суп из Митрохиного барана. Баран, хоть и в разобранном виде, но снова вернулся к хозяину. Бобик в гостях у Барбоса Н. Носов 1028137Бобик увидел на столе гребешок и спросил: — А что это у вас за пила?
Это гребешок. Не знаешь, для чего гребешок? Барбос взял гребешок и стал причесывать у себя на голове шерсть: — Вот смотри, как надо причесываться. Подойди к зеркалу и причешись. Бобик взял гребешок, подошел к зеркалу и увидел в нем свое отражение.
Я ведь здесь, а там другая собака. Барбос тоже подошел к зеркалу. Бобик увидел его отражение и закричал: — Ну вот, теперь их уже двое! Они там, в зеркале, неживые. Видишь, там одна собака на меня похожа!
Точь-в-точь как ты! Посадил туда каких-то двух собак и думаешь, я тебе поверю, — сказал Бобик. Он принялся причесываться перед зеркалом, потом вдруг как засмеется: — Глянь-ка, а этот чудак в зеркале тоже причесывается! Вот умора! Барбос только фыркнул и отошел в сторону.
Виктор Драгунский «Шиворот- навыворот» Один раз я сидел, сидел и ни с того ни с сего вдруг такое надумал, что даже сам удивился. Я надумал, что вот как хорошо было бы, если бы все вокруг на свете было устроено наоборот. Ну вот, например, чтобы дети были во всех делах главные и взрослые должны были бы их во всем, во всем слушаться. В общем, чтобы взрослые были как дети, а дети как взрослые. Вот это было бы замечательно, очень было бы интересно.
Во-первых, я представляю себе, как бы маме «понравилась» такая история, что я хожу и командую ею как хочу, да и папе небось тоже бы «понравилось», а о бабушке и говорить нечего. Что и говорить, я все бы им припомнил! Например, вот мама сидела бы за обедом, а я бы ей сказал: «Ты почему это завела моду без хлеба есть? Вот еще новости! Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа?
Вылитый Кощей! Ешь сейчас же, тебе говорят! Не держи за щекой! Опять задумалась? Все решаешь мировые проблемы?
Жуй как следует! И не раскачивайся на стуле! Вечно тебя надо ждать! Мой руки сейчас же! Как следует, как следует мой, нечего грязь размазывать.
После тебя на полотенце страшно смотреть. Щеткой три и не жалей мыла. Ну-ка, покажи ногти! Это ужас, а не ногти. Это просто когти!
Где ножницы? Не дергайся! Ни с каким мясом я не режу, а стригу очень осторожно. Не хлюпай носом, ты не девчонка… Вот так. Теперь садись к столу».
Он бы сел и потихоньку сказал маме: «Ну как поживаешь? Когда я ем, то глух и нем! Запомните это на всю жизнь. Золотое правило! Положи сейчас же газету, наказание ты мое!
Полюбуйтесь-ка на нашу бабуленьку! Каков вид! Пальто распахнуто, шапка на затылке! Щеки красные, вся шея мокрая! Хороша, нечего сказать.
Признавайся, опять в хоккей гоняла! А это что за грязная палка? Ты зачем ее в дом приволокла? Это клюшка! Убери ее сейчас же с моих глаз — на черный ход!
И мы тоже хотим в кино! Вчера ходили на день рождения, в воскресенье я вас в цирк водил! Понравилось развлекаться каждый день. Дома сидите! Нате вам вот тридцать копеек на мороженое, и все!
Ведь каждый ребенок может провести с собой одного взрослого бесплатно! Сиди дома, гулена! Ешь сейчас же, посмотри, на кого ты похож? Джанни Родари Вопросы наизнанку Жил-был один мальчик, который целые дни только и делал, что приставал ко всем с вопросами. В этом, конечно, нет ничего плохого, напротив, любознательность — дело похвальное.
Но беда в том, что на вопросы этого мальчика никому не удавалось ответить. Например, приходит он однажды и спрашивает: — Почему у ящиков есть стол? Конечно, люди только удивленно открывали глаза или на всякий случай отвечали: — Ящики служат для того, чтобы в них что-нибудь класть. Ну, скажем, обеденные приборы. А вот почему у ящиков есть столы?
Люди качали головами и спешили уйти. В другой раз он спрашивал: — Почему у хвоста есть рыба? Или еще: — Почему у усов есть кошка? Люди пожимали плечами и спешили уйти, потому что у всех были свои дела. Мальчик подрастал, но по-прежнему оставался почемучкой, и не простым, а почемучкой наизнанку.
Даже став взрослым, он ходил и приставал ко всем с вопросами. Само собой понятно, что никто, ни один человек, не мог на них ответить. Совсем отчаявшись, почемучка наизнанку удалился на вершину горы, построил себе хижину и придумывал там на свободе все новые и новые вопросы. Придумывал, записывал их в тетрадку, а потом ломал голову, стараясь найти ответ Однако ни разу в жизни он не ответил ни на один из своих вопросов. Да и как было ответить, если в тетрадке у него было написано: «Почему у тени есть сосна?
Мало-помалу у него отросла длинная борода, но он даже не думал ее подстригать. Вместо этого он придумал новый вопрос: «Почему у бороды есть лицо? Когда он умер, один ученый стал исследовать его жизнь и сделал удивительное научное открытие. Оказалось, что этот почемучка с детства привык надевать чулки наизнанку и надевал их так всю жизнь. Ни разу ему не удавалось надеть их как полагается.
Поэтому-то он до самой смерти не мог научиться задавать правильные вопросы. А посмотри-ка на свои чулки, верно ли ты их надел? Генри Солнце ярко светит и птицы весело поют на ветвях. Во всей природе разлиты мир и гармония. У входа в небольшую пригородную гостиницу сидит приезжий и, тихо покуривая трубочку, ждет поезда.
Но вот высокий мужчина в сапогах и в шляпе с широкими, опущенными вниз полями выходит из гостиницы с шестизарядным револьвером в руке и стреляет. Человек на скамье скатывается с громким воплем.
Финал конкурса «Живая классика» проходил на большой сцене в лагере «Морской» «Артека». Жюри, в которое вошли известные писатели, актеры и продюсеры, назвало шесть победителей. Еще одного победителя выбрали зрители. Они проголосовали за 12-летнего Романа Коньшакова из города Кумертау, Башкирия, который прочитал рассказ Виктора Драгунского «Шиворот-навыворот».
Помимо звания победителя, лучшие юные чтецы получили грамоты и медали от фонда «Живая классика». Подарком для всех финалистов стали три недели смены в «Артеке».
Подборка текстов для конкурса `Живая классика` (проза).
| «Живая классика» живее всех живых | На этот раз Серый Бобр пустил в ход тяжелое весло, и, когда Белый Клык очутился на дне пироги, на всем его маленьком теле не было ни одного живого места. |
| Всероссийский конкурс юных чтецов «Живая классика» назвал победителей / Минпросвещения России | Тексты для заучивания наизусть на конкурс «Живая классика». |
| «Живая классика» живее всех живых - Ольга Коробкова | Произведения на конкурс "Живая классика" и интересные тексты в прозе и стихах для заучивания и чтения 9 класс Житейская мелочь. |
В «Артеке» назвали имена лучших юных чтецов
| Тексты для конкурса чтецов " Живая классика" 1класс | Конкурс «Живая классика» сумел взлететь благодаря тому, что в нём наиболее полно и последовательно воплотился принцип социального лифта. |
| Заявка на участие | все тексты для заучивания наизусть. |
| «Живая классика» живее всех живых - Ольга Коробкова | Победители и участники суперфинала международного конкурса юных чтецов «Живая классика» рассказали о своих впечатлениях от конкурса, любимых и нелюбимых книгах, а также об отношении к литературе в целом. |