В январском номере журнала «Русский вестник» (1866) опубликовано начало романа «Преступление и наказание», а работа над ним продолжится уже в Петербурге в течение всего 1866 года (роман в журнале печатается частями). «Преступление и наказание» – роман русского писателя Фёдора Достоевского, впервые опубликованный в 1866 году. «Преступление и наказание», история создания которого длилась почти 7 лет, является одним из самых известных романов Ф.М Достоевского как в России, так и за рубежом.
Кратко об истории создания романа «Преступление и наказание»
/ Преступление и наказание. 4.9. Краткая история создания Ф.М. Достоевским романа «Преступление и наказание» — от родившегося на каторге замысла, до современной книжной редакции. Далее в романе «Преступление и наказание», краткое содержание по главам которого разобрано в наиболее доступной форме, Раскольников, преодолев все сомнения, убивает старушку-процентщицу топором. Работу над романом «Преступление и наказание» Достоевский начинает летом 1865 года в условиях постоянного давления со стороны кредиторов и издателя Ф.Т. Стелловского, который поставил писателя в жёсткие временные рамки. «Преступление и наказание» написан в жанре социально-психологического и философского романа.
Тварь или право имею? Как Достоевский писал Раскольникова с реальных убийц
Аннотация: Роман в шести частях с эпилогом. Несмотря на претензии критиков «Преступление и наказание» стало великим и признанным произведением уже при жизни Ф.М. Достоевского. Роман «Преступление и наказание» стал самой популярной книгой писателя Федора Достоевского у россиян. «Преступление и наказание» буквально пронизан подобными цепями соотношений, в результате чего художественная ткань романа необычайно уплотняется. «Преступление и наказание», история создания которого длилась почти 7 лет, является одним из самых известных романов Ф.М Достоевского как в России, так и за рубежом.
Кратко об истории создания романа «Преступление и наказание»
Все сердце мое с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяжелую минуту грусти и саморазложения... Писатель намеревался перенести на страницы романа весь духовный опыт каторги. Именно здесь Достоевский впервые столкнулся с сильными личностями, под влиянием которых началось изменение его прежних убеждений. Замысел своего нового романа Достоевский вынашивал шесть лет. За это время были написаны «Униженные и оскорбленные», «Записки из Мертвого дома» и «Записки из подполья», главной темой которых являлись истории бедных людей и их бунта против существующей действительности. Краевскому для «Отечественных записок» свой новый роман под названием «Пьяненькие». Но Краевский ответил писателю отказом, который объяснил тем, что у редакции нет денег. За те же деньги, которые Краевский отказался выплатить за роман, Достоевский продал Стелловскому право на издание полного собрания сочинений в трех томах и обязался написать для него новый роман объемом не менее десяти листов к 1 ноября 1866 года.
Получив деньги, Достоевский раздал долги и в конце июля 1865 года выехал за границу. Но денежная драма на этом не завершилась. За пять дней в Висбадене Достоевский проиграл в рулетку все, что у него было, включая карманные часы. Последствия не заставили себя долго ждать. В скором времени хозяева отеля, в котором он остановился, приказали не подавать ему обеды, а еще через пару дней лишили и света. В крошечной комнате, без еды и без света, «в самом тягостном положении», «сжигаемый какой-то внутренней лихорадкой», писатель приступил к работе над романом «Преступление и наказание», которому суждено было стать одним из самых значительных произведений мировой литературы. В сентябре 1865 года Достоевский решил предложить свою новую повесть журналу «Русский вестник». В письме к издателю этого журнала писатель сообщил, что идеей его нового произведения станет «психологический отчет одного преступления»: «Действие современное, в нынешнем году, молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным, «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решил разом выйти из скверного своего положения.
Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна, берет жидовские проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. Он решает убить ее, обобрать, с тем, чтобы сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства — притязаний, грозящих ей гибелью, — докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым и неуклонным в исполнении «гуманного долга к человечеству» — чем уже, конечно, «загладится преступление», если только можно назвать преступлением этот поступок над старухой глухой, глупой, злой и больной, которая сама не знает, для чего живет на свете, и которая через месяц, может быть, сама собой померла бы... Достоевский поставил цель наглядно выразить эту мысль на примере молодого человека — представителя нового поколения.
Безвыходное положение заставило писателя согласиться за ничтожно низкую цену продать права на издание полного собрания своих сочинений и по требованию редакции в сжатые сроки написать новый роман. Так неожиданно началась спешная работа над романом «Преступление и наказание». Начало работы над произведением Подписав договор и издательством, Ф. Достоевский за счёт гонорара сумел поправить свои дела, расслабился и поддался искушению. Увлечённый игрок, он не сумел и на этот раз справиться со своей болезнью. Результат был плачевен. Оставшиеся деньги проиграны. Проживая в гостинице Висбадена, он не мог оплачивать свет и стол, не оказался на улице лишь по милости хозяев отеля. Чтобы закончит роман вовремя, Достоевскому приходилось торопиться. Автор задумал кратко рассказать историю одного преступления. Главным герой — бедный студент, решившийся на убийство и ограбление. Писателя интересует психологическое состояние человека, «процесс преступления». Сюжет двигался к развязке, когда по непонятной причине рукопись была уничтожена. Творческий процесс Лихорадочная работа началась заново. И в 1866 году первая часть была напечатана в журнале «Русский вестник».
Ну кааааак можно быть таким гениальным? Самое смешное, что раньше я думала: "Зачем нам нужны эти уроки литературы. Прочитала книгу и все. А нет же, мы дотошно каждый листик разбираем. Если он там сказал что-то - все, это знак!
Тут не было ни духоты, ни вони, ни распивочных. Но скоро и эти новые, приятные ощущения перешли в болезненные и раздражающие. Иногда он останавливался перед какою-нибудь изукрашенною в зелени дачей, смотрел в ограду, видел вдали, на балконах и на террасах, разряженных женщин и бегающих в саду детей. Особенно занимали его цветы; он на них всего дольше смотрел. Встречались ему тоже пышные коляски, наездники и наездницы; он провожал их с любопытством глазами и забывал о них прежде, чем они скрывались из глаз. Раз он остановился и пересчитал свои деньги: оказалось около тридцати копеек. Он вспомнил об этом, проходя мимо одного съестного заведения, вроде харчевни, и почувствовал, что ему хочется есть. Войдя в харчевню, он выпил рюмку водки и съел с какою-то начинкой пирог. Доел он его опять на дороге. Он очень давно не пил водки, и она мигом подействовала, хотя выпита была всего одна рюмка. Ноги его вдруг отяжелели, и он начал чувствовать сильный позыв ко сну. Он пошел домой; но дойдя уже до Петровского острова, остановился в полном изнеможении, сошел с дороги, вошел в кусты, пал на траву и в ту же минуту заснул. В болезненном состоянии сны отличаются часто необыкновенною выпуклостию, яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью. Слагается иногда картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкими, неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека. Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке 33. Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, с своим отцом за городом. Время серенькое, день удушливый, местность совершенно такая же, как уцелела в его памяти: даже в памяти его она гораздо более изгладилась, чем представлялась теперь во сне. Городок стоит открыто, как на ладони, кругом ни ветлы; где-то очень далеко, на самом краю неба, чернеется лесок. В нескольких шагах от последнего городского огорода стоит кабак, большой кабак, всегда производивший на него неприятнейшее впечатление и даже страх, когда он проходил мимо его, гуляя с отцом. Там всегда была такая толпа, так орали, хохотали, ругались, так безобразно и сипло пели и так часто дрались; кругом кабака шлялись всегда такие пьяные и страшные рожи… Встречаясь с ними, он тесно прижимался к отцу и весь дрожал. Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная. Идет она, извиваясь, далее и шагах в трехстах огибает вправо городское кладбище. Среди кладбища каменная церковь с зеленым куполом, в которую он раза два в год ходил с отцом и с матерью к обедне, когда служились панихиды по его бабушке, умершей уже давно, и которую он никогда не видал. При этом всегда они брали с собою кутью на белом блюде, в салфетке, а кутья была сахарная из рису и изюму, вдавленного в рис крестом. Он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частию без окладов, и старого священника с дрожащею головой. Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить; но ему сказали, что у него был маленький брат, и он каждый раз, как посещал кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей и целовал ее. И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак. Особенное обстоятельство привлекает его внимание: на этот раз тут как будто гулянье, толпа разодетых мещанок, баб, их мужей и всякого сброду. Все пьяны, все поют песни, а подле кабачного крыльца стоит телега, но странная телега. Это одна из тех больших телег, в которые впрягают больших ломовых лошадей и перевозят в них товары и винные бочки. Он всегда любил смотреть на этих огромных ломовых коней, долгогривых, с толстыми ногами, идущих спокойно, мерным шагом и везущих за собою какую-нибудь целую гору, нисколько не надсаждаясь, как будто им с возами даже легче, чем без возов. Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка. Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку. Говорю садись! Вскачь пущу! Вскачь пойдет! Секи ее! Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами. Налезло человек шесть, и еще можно посадить. Берут с собою одну бабу, толстую и румяную. Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты, щелкает орешки и посмеивается. Кругом в толпе тоже смеются, да и впрямь, как не смеяться: этака лядащая кобыленка да таку тягость вскачь везти будет! Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке. Раздается: «ну! Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет. Все садись! Папочка, бедную лошадку бьют! Но уж бедной лошадке плохо. Она задыхается, останавливается, опять дергает, чуть не падает. Мое добро! Что хочу, то и делаю. Садись еще! Хочу, чтобы беспременно вскачь пошла!.. Вдруг хохот раздается залпом и покрывает всё: кобыленка не вынесла учащенных ударов и в бессилии начала лягаться. Даже старик не выдержал и усмехнулся. И впрямь: этака лядащая кобыленка, а еще лягается! Два парня из толпы достают еще по кнуту и бегут к лошаденке сечь ее с боков. Каждый бежит с своей стороны. Раздается разгульная песня, брякает бубен, в припевах свист. Бабенка щелкает орешки и посмеивается. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает всё это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской. Раздается тяжелый удар. Что стали! А Миколка намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает в третий раз, потом в четвертый, мерно, с размаха. Миколка в бешенстве, что не может с одного удара убить. Покончить с ней разом, — кричит третий. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом. Несколько парней, тоже красных и пьяных, схватывают что попало — кнуты, палки, оглоблю, и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает. Он стоит будто жалея, что уж некого больше бить. Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы… Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы. За что они… бедную лошадку… убили! Он обхватывает отца руками, но грудь ему теснит, теснит. Он хочет перевести дыхание, вскрикнуть, и просыпается. Он проснулся весь в поту, с мокрыми от поту волосами, задыхаясь, и приподнялся в ужасе. Уж не горячка ли во мне начинается: такой безобразный сон! Он положил локти на колена и подпер обеими руками голову. Ведь еще вчера, вчера, когда я пошел делать эту… пробу, ведь я вчера же понял совершенно, что не вытерплю… Чего ж я теперь-то? Чего ж я еще до сих пор сомневался? Ведь вчера же, сходя с лестницы, я сам сказал, что это подло, гадко, низко, низко… ведь меня от одной мысли наяву стошнило и в ужас бросило… Нет, я не вытерплю, не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких сомнений во всех этих расчетах, будь это всё, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Ведь я всё же равно не решусь! Я ведь не вытерплю, не вытерплю!.. Чего же, чего же и до сих пор…» Он встал на ноги, в удивлении осмотрелся кругом, как бы дивясь и тому, что зашел сюда, и пошел на Т—в мост. Он был бледен, глаза его горели, изнеможение было во всех его членах, но ему вдруг стало дышать как бы легче. Он почувствовал, что уже сбросил с себя это страшное бремя, давившее его так долго, и на душе его стало вдруг легко и мирно. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения! Впоследствии, когда он припоминал это время и всё, что случилось с ним в эти дни, минуту за минутой, пункт за пунктом, черту за чертой, его до суеверия поражало всегда одно обстоятельство, хотя в сущности и не очень необычайное, но которое постоянно казалось ему потом как бы каким-то предопределением судьбы его. Именно: он никак не мог понять и объяснить себе, почему он, усталый, измученный, которому было бы всего выгоднее возвратиться домой самым кратчайшим и прямым путем, воротился домой через Сенную площадь, на которую ему было совсем лишнее идти. Крюк был небольшой, но очевидный и совершенно ненужный. Конечно, десятки раз случалось ему возвращаться домой, не помня улиц, по которым он шел. Но зачем же, спрашивал он всегда, зачем же такая важная, такая решительная для него и в то же время такая в высшей степени случайная встреча на Сенной по которой даже и идти ему незачем подошла как раз теперь к такому часу, к такой минуте в его жизни, именно к такому настроению его духа и к таким именно обстоятельствам, при которых только и могла она, эта встреча, произвести самое решительное и самое окончательное действие на всю судьбу его? Точно тут нарочно поджидала его! Было около девяти часов, когда он проходил по Сенной. Все торговцы на столах, на лотках, в лавках и в лавочках запирали свои заведения, или снимали и прибирали свой товар, и расходились по домам, равно как и их покупатели. Около харчевен в нижних этажах, на грязных и вонючих дворах домов Сенной площади, а наиболее у распивочных, толпилось много разного и всякого сорта промышленников и лохмотников. Раскольников преимущественно любил эти места, равно как и все близлежащие переулки, когда выходил без цели на улицу. Тут лохмотья его не обращали на себя ничьего высокомерного внимания, и можно было ходить в каком угодно виде, никого не скандализируя. У самого К—ного переулка 35 , на углу, мещанин и баба, жена его, торговали с двух столов товаром: нитками, тесемками, платками ситцевыми и т. Они тоже поднимались домой, но замешкались, разговаривая с подошедшею знакомой. Знакомая эта была Лизавета Ивановна, или просто, как все звали ее, Лизавета, младшая сестра той самой старухи Алены Ивановны, коллежской регистраторши и процентщицы, у которой вчера был Раскольников, приходивший закладывать ей часы и делать свою пробу… Он давно уже знал всё про эту Лизавету, и даже та его знала немного. Это была высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет, бывшая в полном рабстве у сестры своей, работавшая на нее день и ночь, трепетавшая перед ней и терпевшая от нее даже побои. Она стояла в раздумье с узлом перед мещанином и бабой и внимательно слушала их. Те что-то ей с особенным жаром толковали. Когда Раскольников вдруг увидел ее, какое-то странное ощущение, похожее на глубочайшее изумление, охватило его, хотя во встрече этой не было ничего изумительного. И те прибудут. И сестра она вам не родная, а сведенная, а вот какую волю взяла. Оно дело выгодное-с. Потом и сестрица сами могут сообразить. Раскольников тут уже прошел и не слыхал больше. Он проходил тихо, незаметно, стараясь не проронить ни единого слова. Первоначальное изумление его мало-помалу сменилось ужасом, как будто мороз прошел по спине его. Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал, что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в семь часов вечера, останется дома одна. До его квартиры оставалось только несколько шагов. Он вошел к себе, как приговоренный к смерти. Ни о чем он не рассуждал и совершенно не мог рассуждать; но всем существом своим вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли и что всё вдруг решено окончательно. Конечно, если бы даже целые годы приходилось ему ждать удобного случая, то и тогда, имея замысел, нельзя было рассчитывать наверное, на более очевидный шаг к успеху этого замысла, как тот, который представлялся вдруг сейчас. Во всяком случае, трудно было бы узнать накануне и наверно, с большею точностию и с наименьшим риском, без всяких опасных расспросов и разыскиваний, что завтра, в таком-то часу, такая-то старуха, на которую готовится покушение, будет дома одна-одинехонька. VI Впоследствии Раскольникову случилось как-то узнать, зачем именно мещанин и баба приглашали к себе Лизавету. Дело было самое обыкновенное и не заключало в себе ничего такого особенного. Приезжее и забедневшее семейство продавало вещи, платье и проч. Так как на рынке продавать невыгодно, то и искали торговку, а Лизавета этим занималась: брала комиссии, ходила по делам и имела большую практику, потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю цену: какую цену скажет, так тому и быть. Говорила же вообще мало, и как уже сказано, была такая смиренная и пугливая… Но Раскольников в последнее время стал суеверен. Следы суеверия оставались в нем еще долго спустя, почти неизгладимо. И во всём этом деле он всегда потом наклонен был видеть некоторую как бы странность, таинственность, как будто присутствие каких-то особых влияний и совпадений. Еще зимой один знакомый ему студент, Покорев, уезжая в Харьков, сообщил ему как-то в разговоре адрес старухи Алены Ивановны, если бы на случай пришлось ему что заложить. Долго он не ходил к ней, потому что уроки были и как-нибудь да пробивался. Месяца полтора назад он вспомнил про адрес; у него были две вещи, годные к закладу: старые отцовские серебряные часы и маленькое золотое колечко с тремя какими-то красными камешками, подаренное ему при прощании сестрой, на память. Он решил отнести колечко; разыскав старуху, с первого же взгляда, еще ничего не зная о ней особенного, почувствовал к ней непреодолимое отвращение, взял у нее два «билетика» и по дороге зашел в один плохонький трактиришко. Он спросил чаю, сел и крепко задумался. Странная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок, и очень, очень занимала его. Почти рядом с ним на другом столике сидел студент, которого он совсем не знал и не помнил, и молодой офицер. Они сыграли на биллиарде и стали пить чай. Вдруг он услышал, что студент говорит офицеру про процентщицу, Алену Ивановну, коллежскую секретаршу, и сообщает ему ее адрес. Это уже одно показалось Раскольникову как-то странным: он сейчас оттуда, а тут как раз про нее же. Конечно, случайность, но он вот не может отвязаться теперь от одного весьма необыкновенного впечатления, а тут как раз ему как будто кто-то подслуживается: студент вдруг начинает сообщать товарищу об этой Алене Ивановне разные подробности. Богата как жид, может сразу пять тысяч выдать, а и рублевым закладом не брезгает. Наших много у ней перебывало. Только стерва ужасная… И он стал рассказывать, какая она злая, капризная, что стоит только одним днем просрочить заклад, и пропала вещь. Дает вчетверо меньше, чем стоит вещь, а процентов по пяти и даже по семи берет в месяц и т. Студент разболтался и сообщил, кроме того, что у старухи есть сестра, Лизавета, которую она, такая маленькая и гаденькая, бьет поминутно и держит в совершенном порабощении, как маленького ребенка, тогда как Лизавета, по крайней мере, восьми вершков росту… 36 — Вот ведь тоже феномен! Они стали говорить о Лизавете. Студент рассказывал о ней с каким-то особенным удовольствием и всё смеялся, а офицер с большим интересом слушал и просил студента прислать ему эту Лизавету для починки белья. Раскольников не проронил ни одного слова и зараз всё узнал: Лизавета была младшая, сводная от разных матерей сестра старухи, и было ей уже тридцать пять лет. Она работала на сестру день и ночь, была в доме вместо кухарки и прачки и, кроме того, шила на продажу, даже полы мыть нанималась, и всё сестре отдавала. Никакого заказу и никакой работы не смела взять на себя без позволения старухи. Старуха же уже сделала свое завещание, что известно было самой Лизавете, которой по завещанию не доставалось ни гроша, кроме движимости, стульев и прочего; деньги же все назначались в один монастырь в H—й губернии, на вечный помин души. Была же Лизавета мещанка, а не чиновница, девица, и собой ужасно нескладная, росту замечательно высокого, с длинными, как будто вывернутыми ножищами, всегда в стоптанных козловых башмачках, и держала себя чистоплотно. Главное же, чему удивлялся и смеялся студент, было то, что Лизавета поминутно была беременна… — Да ведь ты говоришь, она урод? У нее такое доброе лицо и глаза. Очень даже. Доказательство — многим нравится. Тихая такая, кроткая, безответная, согласная, на всё согласная. А улыбка у ней даже очень хороша. Нет, вот что я тебе скажу. Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести, — с жаром прибавил студент. Офицер опять захохотал, а Раскольников вздрогнул. Как это было странно! С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, — и всё это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает: она намедни Лизавете палец со зла укусила; чуть-чуть не отрезали! Без этого ни одного бы великого человека не было. Говорят: «долг, совесть», — я ничего не хочу говорить против долга и совести, — но ведь как мы их понимаем? Стой, я тебе еще задам один вопрос. Я для справедливости… Не во мне тут и дело… — А по-моему, коль ты сам не решаешься, так нет тут никакой и справедливости! Пойдем еще партию! Раскольников был в чрезвычайном волнении. Конечно, всё это были самые обыкновенные и самые частые, не раз уже слышанные им, в других только формах и на другие темы, молодые разговоры и мысли. Но почему именно теперь пришлось ему выслушать именно такой разговор и такие мысли, когда в собственной голове его только что зародились… такие же точно мысли? И почему именно сейчас, как только он вынес зародыш своей мысли от старухи, как раз и попадает он на разговор о старухе?.. Странным всегда казалось ему это совпадение. Этот ничтожный, трактирный разговор имел чрезвычайное на него влияние при дальнейшем развитии дела: как будто действительно было тут какое-то предопределение, указание… ……….. Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения. Между тем стемнело; свечи у него не было, да и в голову не приходило ему зажигать. Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь в то время? Наконец он почувствовал давешнюю лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и лечь. Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него, как будто придавил. Он спал необыкновенно долго и без снов. Настасья, вошедшая к нему в десять часов, на другое утро, насилу дотолкалась его. Она принесла ему чаю и хлеба. Чай был опять спитой, и опять в ее собственном чайнике. Он приподнялся с усилием. Голова его болела; он встал было на ноги, повернулся в своей каморке и упал опять на диван. Он ничего не отвечал. Настасья постояла над ним. Она вошла опять в два часа, с супом. Он лежал как давеча. Чай стоял нетронутый. Настасья даже обиделась и с злостью стала толкать его. Он приподнялся и сел, но ничего не сказал ей и глядел в землю. Есть-то будешь, что ль? Она постояла еще немного, с состраданием посмотрела на него и вышла. Через несколько минут он поднял глаза и долго смотрел на чай и на суп. Потом взял хлеб, взял ложку и стал есть. Он съел немного, без аппетита, ложки три-четыре, как бы машинально. Голова болела меньше. Пообедав, протянулся он опять на диван, но заснуть уже не мог, а лежал без движения, ничком, уткнув лицо в подушку. Ему всё грезилось, и всё странные такие были грезы: всего чаще представлялось ему, что он где-то в Африке, в Египте, в каком-то оазисе. Караван отдыхает, смирно лежат верблюды; кругом пальмы растут целым кругом; все обедают. Он же всё пьет воду, прямо из ручья, который тут же, у бока, течет и журчит. И прохладно так, и чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками песку… Вдруг он ясно услышал, что бьют часы. Он вздрогнул, очнулся, приподнял голову, посмотрел в окно, сообразил время и вдруг вскочил, совершенно опомнившись, как будто кто его сорвал с дивана. На цыпочках подошел он к двери, приотворил ее тихонько и стал прислушиваться вниз на лестницу. Сердце его страшно билось. Но на лестнице было всё тихо, точно все спали… Дико и чудно показалось ему, что он мог проспать в таком забытьи со вчерашнего дня и ничего еще не сделал, ничего не приготовил… А меж тем, может, и шесть часов било… И необыкновенная лихорадочная и какая-то растерявшаяся суета охватила его вдруг, вместо сна и отупения. Приготовлений, впрочем, было немного. Он напрягал все усилия, чтобы всё сообразить и ничего не забыть; а сердце всё билось, стукало так, что ему дышать стало тяжело. Во-первых, надо было петлю сделать и к пальто пришить — дело минуты. Он полез под подушку и отыскал в напиханном под нее белье одну, совершенно развалившуюся, старую, немытую свою рубашку. Из лохмотьев ее он выдрал тесьму, в вершок шириной и вершков в восемь длиной. Эту тесьму сложил он вдвое, снял с себя свое широкое, крепкое, из какой-то толстой бумажной материи летнее пальто единственное его верхнее платье и стал пришивать оба конца тесьмы под левую мышку изнутри. Руки его тряслись пришивая, но он одолел и так, что снаружи ничего не было видно, когда он опять надел пальто. Иголка и нитки были у него уже давно приготовлены и лежали в столике, в бумажке. Что же касается петли, то это была очень ловкая его собственная выдумка: петля назначалась для топора. Нельзя же было по улице нести топор в руках. А если под пальто спрятать, то все-таки надо было рукой придерживать, что было бы приметно. Теперь же, с петлей, стоит только вложить в нее лезвие топора, и он будет висеть спокойно, под мышкой изнутри, всю дорогу. Запустив же руку в боковой карман пальто, он мог и конец топорной ручки придерживать, чтоб она не болталась; а так как пальто было очень широкое, настоящий мешок, то и не могло быть приметно снаружи, что он что-то рукой, через карман, придерживает. Эту петлю он тоже уже две недели назад придумал. Покончив с этим, он просунул пальцы в маленькую щель, между его «турецким» диваном и полом, пошарил около левого угла и вытащил давно уже приготовленный и спрятанный там заклад. Этот заклад был, впрочем, вовсе не заклад, а просто деревянная, гладко обструганная дощечка, величиной и толщиной не более, как могла бы быть серебряная папиросочница. Эту дощечку он случайно нашел, в одну из своих прогулок, на одном дворе, где, во флигеле, помещалась какая-то мастерская. Потом уже он прибавил к дощечке гладкую и тоненькую железную полоску, — вероятно, от чего-нибудь отломок, — которую тоже нашел на улице тогда же.
«Преступление и наказание»: истоки сюжета
Еще один вариант прочтения бессмертного романа Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание» не оставит равнодушным настоящих ценителей классического озвучания. Аудиокнига «Преступление и наказание» Федора Достоевского — несравненное произведение великого русского писателя, известная и любимая во всем мире. Замысел романа «Преступление и наказание» Федор Михайлович Достоевский вынашивал 6 лет.
Преступление и наказание
Достоевский в романе «Преступление и наказание», который уже много десятилетий покоряет сердца читателей. Главные вопросы произведения всегда были и будут актуальны, над ними размышляют из поколения в поколение. Язык повествования удобен для восприятия, наслаждаешься прекрасными образами, четкой передачей атмосферы и настроений. Главным героем романа является студент, который долгое время размышлял над тем, как совершить убийство старушки-процентщицы. У Родиона очень тяжело с деньгами, и он полагает, что всего лишь одно убийство способно решить все его проблемы. Он думает о том, что только сильная личность способна пойти на это, а именно таковым человеком он себя и считает.
Глубокая любовь и привязанность к Раскольникову объясняют его заботу о нем. Влюбляется в Дунечку, доказывает своей помощью и поддержкой свою любовь. Женится на Дуне. Семён Захарович Мармеладов, бывший титулярный советник , опустившийся пьяница, алкоголик. В нем отражены черты героев ненаписанного Достоевским романа «Пьяненькие», к которому генетически восходит написание романа. Отец Сони Мармеладовой, сам тяготится своей пристрастностью к спиртному, слабый, безвольный человек, любящий, однако, своих детей. Раздавлен лошадью. Больная женщина, вынужденная одна воспитывать троих детей, не совсем здоровая душевно. После тяжело прошедших похорон мужа, подточенная постоянной работой, заботами и болезнью, сходит с ума и умирает. Соня Семёновна Мармеладова , дочь Семёна Захаровича Мармеладова от первого брака, девушка отчаявшаяся на самопродажу.
Несмотря на такой род занятий, чувствительная, робкая и застенчивая девушка, вынужденная зарабатывать таким неприглядным образом. Понимает страдания Родиона, находит в нем опору в жизни, и силы сделать из него вновь человека. Уезжает за ним в Сибирь, становится его пожизненной подругой. Аркадий Иванович Свидригайлов, дворянин, бывший офицер, помещик. Развратник, подлец, шулер. Вводится в противовес Раскольникову как пример человека не останавливающегося ни перед чем для достижения своих целей и ни на секунду не задумывающихся об методах и «праве своем» о таких людях и рассуждает Родион в своей теории. Объектом страсти Свидригайлова стала Авдотья Романовна. Попытка добиться ее расположения путем помощи Родиона не увенчалась успехом. Скатываясь в безумие и пропасть разврата, несмотря на страшную его боязнь смерти, выстреливает себе в висок.
Во многих вопросах их объединяла общность взглядов и одинаковые убеждения. Поэтому именно Перову Третьяков поручил это непростое задание — написать для его галереи портрет гениального писателя. Задача была очень сложной и не только из-за масштабности личности портретируемого. Дело в том, что Достоевский сам определил ценность изображения. Он считал, что главное — отобразить не внешнюю схожесть, а характер и духовный мир человека. Прежде, чем взяться за работу, Перов неделю вёл беседы с писателем и вызывал его на споры, чтобы запомнить выражение его лица в тот момент, когда тот был погружен в философские и нравственные рассуждения. Портрет написан на тёмном фоне и всё внимание зрителя направлено на лицо Достоевского. Кроме того, почти чёрный фон символизирует тёмные стороны нашей жизни, его пороки, недостатки, в которых вынужден жить думающий человек. Образ писателя является чем-то светлым в море несовершенства, лжи и преступлений. В 2010 году к 190-летию Фёдора Михайловича Достоевского в следующем году режиссёр Владимира Хотиненко по сценарию Эдуарда Володарского снял сериал «Достоевский». На страницах автобиографической книги «Зеркало для России» 2016 он вспоминает: «Готовясь к этой многосерийной картине, я перечитал заново всё, что написал Достоевский. Даже все его письма и дневниковые записи. И я нашёл в нём столько качеств, о которых я до той поры и не догадывался! Во-первых — замечательное чувство юмора! И в его частных высказываниях, и в его произведениях рассыпано столько смешного! Жемчуг искрящийся! В фильме великого русского писателя сыграл актёр Евгений Миронов. Достоевского «Достоевский во многом опережал своё время… и в истории русской словесности успел навести порядок. Так, во второй половине XIX веке как это для нас ни дико и странно!
Критика на роман «Преступление и наказание» появилась в журналах и газетах сразу после его публикации в «Русском вестнике» в 1866 году. Современники Достоевского приняли его новый роман с огромным интересом и любопытством. Одни критики осуждали Достоевского, другие — восхищались новым романом. Но никто не остался равнодушен. О новом романе говорили даже шепотом, как о чем-то таком, о чем вслух говорить не следует... По прочтении «Преступления и наказания» невольно является вопрос: что это такое? Роман это или просто психологическое исследование, изложенное в общедоступной форме?.. Фамилия главного героя — Раскольников. Она чрезвычайно многозначна. Во-первых, она указывает на раскольников, не подчинившихся решениям церковных соборов и уклонившихся от пути православной Церкви. Во-вторых, она указывает на раскол в самом существе героя, являющего воистину героем трагическим — ибо он, восстав против общества и Бога, все же не может отринуть, как негодные, ценности, связанные с Богом и обществом. В ценностной системе Раскольникова образуется именно раскол, трещина, — но система от этого не рассыпается. Поступки Раскольникова противоречивы, сейчас он один, через час он уже другой. Он искренне жалеет обманутую девочку на бульваре, отдает последние гроши Мармеладовым, спасает двух малюток из горящего дома. Даже сны его — как продолжение борьбы двух сторон его существа за и против преступления: в одном он пытается спасти от смерти лошадь, в другом вновь убивает.
История создания произведения
Он дает ей 10 рублей. Лебезятников в сомнении: он чувствует, что что-то неладно, но что именно, не понимает. Глава 2 Катерина Ивановна справляет поминки по мужу. В числе гостей — Соня, Раскольников, Лужин хотя он отказывался изначально и Лебезятников. Глава 3 Лужин клевещет на Соню, будто она у него украла 100 рублей. Соня обретает самообладание и отрицает свою вину: она возвращает ему 10 рублей, которые брала у него. Катерина Ивановна прилюдно обшаривает карманы Сони, чтобы доказать ее невиновность. Из кармана девушки выпадает сторублевая купюра. Лебезятников, сосед Лужина, которого тот призвал в свидетели кражи, понимает, что его втянули в нечистое дело. Он заявляет, что видел, как Лужин подложил Соне купюру, чем выводит его из себя, и Петр Петрович устраивает скандал.
Раскольников также защищает Соню. Взбешенный Лужин грозится присутствующим полицией, а хозяйка квартиры Амалия Ивановна выселяет Катерину Ивановну и ее детей. Глава 4 Раскольников идет к Соне: он хочет признаться ей, как и обещал, но колеблется. Они вновь говорят о религии и страдании, и признание само вырывается. Он говорит, что не хотел убивать невинную Лизавету. Соня сочувствует ему, понимая, как сильно грех должен тяготить душу преступника частично она ошибается. Она хочет последовать за ним в Сибирь. Раскольников также объясняет Соне, почему решился на поступок: ограбление с целью помочь ближнему было фактически предлогом. На самом деле Раскольников хотел увериться, что он как раз принадлежит к тому числу необыкновенных людей, которые способны ради блага других переступать закон.
Он желал примерить на себя облик Наполеона сильно трансформированный в культуре того времени : «Мне …надо было узнать… Смогу ли я переступить или не смогу! Тварь ли я дрожащая или право имею» Раскольников о своем «плане» Соня настаивает, чтобы Раскольников совершил явку с повинной. Тогда его не только люди, но и Бог простит. Глава 5 Соне наносит визит ее знакомый Лебезятников. Оказывается, Катерина Ивановна отправила детей просить милостыню. Она сама ходит рядом и стучит в сковороду, заставляя их танцевать под эту «музыку». Через некоторое время помешанную женщину приводят к Соне, она умирает. Раскольников в это время тоже у Сони. Свидригайлов предлагает ему оплатить похороны Катерины Ивановны, обещает устроить детей в дома для сирот и даже спасти Соню от панели.
Он просит Раскольникова передать сестре, что это — те самые 10 тысяч, который он предлагал ей. Они пойдут на добрые дела. Озлобленный Раскольников интересуется, откуда в Аркадии Ивановиче такие перемены, на что тот открывает правду: он знает все, о чем они говорили с Соней. К нему приходит Разумихин: друг пытается узнать, действительно ли Раскольников сумасшедший, все за него тревожатся. От переживаний Пульхерия Александровна заболела. Также Разумихин спрашивает, в каких отношениях Раскольников состоит с Соней. Не получив ответов, друг уходит, зато на пороге появляется Порфирий Петрович. Глава 2 Порфирий честно открывается Раскольникову: он убежден, что именно Родион — убийца. Выдает его та давняя статья, да и Заметов каждое слово из их разговора в трактире передал следователю.
Сопоставив факты с учетом лихорадочного состояния Раскольникова , Порфирий делает вывод: «Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое; когда цитуется фраза, что кровь "освежает"; когда вся жизнь проповедуется в комфорте.
Он был задержан через сутки и вину свою категорически отрицал. Той же позиции он придерживался всё время следствия, а в суде все обвинения опровергал. Уникальным процесс сделало упорство Чистова. Первым делом прокурор попытался избавиться от алиби, которое предоставил Чистов. Подсудимый утверждал, что в день убийства посетил нескольких своих знакомых, до каждого из которых добирался пешком, выпил чаю в трактире, а потом отправился в театр. Покровская площадь — сейчас Покровские Ворота. Однако всё осталось лежать в сугробе. На первых порах он спрятал украденное в знакомом ему месте, но потом уже ничего не смог с ним сделать из-за того, что был схвачен. Ключевыми свидетелями стали знакомые Чистова, которые виделись с ним в ночь после убийства и под присягой подтвердили, что подсудимый «весь дрожал, не мог ничего говорить, раза три выходил во двор».
В итоге Чистов своей вины не признал. Последним его попытался уговорить священник: эта формальная процедура применялась с расчетом на то, что слова представителя духовенства будут убедительнее речей чиновников. Дело было направлено на дополнительное рассмотрение. Дело о фальшивом закладе: убийство коллежской советницы Дубарасовой Что произошло В августе 1865 года, когда в Москве как раз начался процесс над Чистовым, в Петербурге произошло еще одно убийство с ограблением, заинтересовавшее газеты. Обманом к ней проник мещанин Степанов: он сказал, что принес посылку от знакомых. Женщина пустила его в дом. Оказавшись в квартире, он стал медленно распаковывать ящик. Женщина скончалась почти мгновенно, а преступник начал обыскивать квартиру. Расследование Степанова поймали через несколько дней.
Произведение, где поднимаются «вечные» темы, затрагивающие сокровенные уголки человеческой души, помогающие найти выход в сложной жизненной ситуации. Дополнительная информация 29. С уважением, Синица А.
Это замечательные книги, которые читают и перечитывают люди разных поколений. Роман «Преступление и наказание» впервые был опубликован в журнале «Русский вестник» в 1866 году. Произведение вызвало потрясение у читающей публики и увеличило тираж журнала на несколько сот экземпляров. Первый роман из «великого пятикнижия» Достоевского окончательно утвердил его имя как глубочайшего писателя-психолога, поднял его авторитет в мыслящей России на должную высоту. Фотография Ф. Через год вышло в свет отдельное издание, структура которого была немного изменена по сравнению с журнальной редакцией, кроме того, автор внес в книжный вариант ряд сокращений и стилистических правок. В 1867 году в «Courrier russe» появился перевод на французский язык отрывка из романа. С 1882 по 1889 гг. Иллюстраторами романа в разные годы были отечественные художники П. Боклевский, Д. Шмаринов, И. Глазунов, М. Шемякин, Э. Серия рисунков художника Михаила Шемякина выдержана в особой технике, построенной на тончайших переходах текстур и светотени с некоторой театральностью. Иллюстрации художника М. Шемякина к роману «Преступление и наказание» В романе Федор Михайлович поднялся на новый уровень осмысления реальности - в свете евангельской истины и Откровения Иоанна Богослова. Замыслив «психологический отчет одного преступления», писатель создал религиозно-философский роман, основу которого составляет противоборство веры и безверия. В центре повествования находится образ «убийцы-теоретика» Родиона Раскольникова, совершающего кровопролитие, чтобы испытать собственную идею и понять, кто он - «тварь дрожащая» или «властелин судьбы», раб божий или богочеловек.
Преступление и наказание. Федор Достоевский 2020 слушать онлайн
Замысел романа «Преступление и наказание» Федор Михайлович Достоевский вынашивал 6 лет. Преступление и наказание: Роман в шести частях с эпилогом автор Фёдор Михайлович Достоевский. Например, в США роман "Преступление и наказание" считается лучше русской книгой. Американцев поражает, как автору удалось препарировать душевные переживания человека.