Изба читальня в деревне Амерово, 1928 год. В избу-читальню. Автор: Теодор Драйзер Цикл романов "Трилогия желания" Финансист Титан Стоик Один из шедевров, описывающий становление и развитие капитализма в США в 19 веке.
Произведения без рубрики
- НАША РУБРИКА: "Изба-читальня"
- Create an account or sign in to comment
- Изба читальня / Новое видео - 2024
- Изба-читальня. Хорошая сказка и этюдник беллетриста
Сергей Аксёнов остался недоволен качеством проведения работ по грейдированию дорог Евпатории
Russian journalist Sergey Karelin appears in court in the Murmansk region of Russia, Saturday April 27, 2024, after his arrest on “extremism” charges, which he denied. Изба читальня в деревне Амерово, 1928 год. автор портала, произведения которого вы можете прочитать в литературной социальной сети Изба-Читальня. Новости, видео, фото, музыка, история и все о жизни любимого города. Play Sergej Holland and discover followers on SoundCloud | Stream tracks, albums, playlists on desktop and mobile. Гистограмма просмотров видео «Изба-Читальня: "Ход Царем", От Автора, Часть Первая "Рассвет", Главы 1-3, 7.11.21» в сравнении с последними загруженными видео.
Изба-читальня
Функционирует в тесном сотрудничестве с региональными писательскими организациями России и различными творческими союзами. В 2020 году включен в перечень социально значимых интернет-ресурсов России.
Экран нормально видно? Часть окошка занимал экран с изображением интерфейса одной из нейросетей, которых сейчас расплодилось сверх меры. Щелкая мышкой, Леха угонял разные ползунки влево, прописывал многочисленные параметры, везде выставляя «-1» и «false», пытаясь добиться ему одному понятного результата. Лена все еще плескалась в душе.
Вернувшись к стриму, он написал: «Тут» — Найс. А я ж на тебя подписан, кста. Про «Эльзагейт» последний четкий был, мне прям зашло. Но это, с тебя тогда пиар, а то вон, активности нихера, — Леха ткнул подбородком вправо — на практически пустой чат. Типа если вбить в визуальную нейронку минусовой промпт… не знаю, коровки, — стример изобразил пальцами рога и дурашливо вывалил язык, — то коровку нейронка точно не нарисует.
А если, короче, вбить на ноль все, то будет… Лоаб. Аномалия такая, блин. Тим вспомнил аватарку в телеге Лехи — он уже где-то видел эту жуткую бабищу с перекошенной мордой, мелькало подобное в новостной ленте. Явление, открытое каким-то художником, экспериментировавшим с разными нейронками, и заметившим, что те раз за разом при отрицательном значении запроса-промпта выдают похожие результаты. Кажется, даже имя она себе «придумала» сама — написала «LoaB» в одной выдаче.
Леха-стример пробежался по клавиатуре, получилась нечитабельная белиберда, и кликнул на кнопку «сгенерировать». На мини-экране начал появляться результат. И был он… неуютным. Как это называется? Сперва на экране разлилось зеленое, потом проявились силуэты.
Можно было подумать, что это изображение матери с детьми посреди выкрашенной в зеленый детской. Только изображение обретало четкость, обрастало деталями, и дети стали расползшимися шматками мяса со свисающими до пола гниющими волокнами; они тянули свои как будто разваренные пальцы к бесформенным окровавленным комкам плюша. Но центр изображения занимала Она. Лоаб слепо пялилась перед собой, оскалившись в злобной ухмылке: глаз у нее почти не осталось, они утонули в кусках пузырчатой плоти, а из ее смеющейся, широко распахнутой пасти торчали вперед кривые желтые зубы. При некоторой доле фантазии в изображении можно было увидеть уродливую пародию на икону Богородицы.
Последними в кадре из визуального мусора сформировались две барочные колонны по бокам от грязной плиты, сформировав нечто вроде алтаря для кухонных жертвоприношений. Голая лампочка не светила, а наоборот, нагоняла мраку. Тим сглотнул. Ну и зрелище. Как из другого мира.
Со стола он взял пластиковую баночку с таблетками. Тим готов был поклясться, что это — не аскорбинки. Она что-то типа противоположности вообще всему! Я уже сто раз чекал, Лоаб не фейк, отвечаю. Чем конкретней промпт, тем лучше сгенерится, но все равно эта рожа везде вылазит.
Лыба-то узнаваемая. Крипотень, да? Леха, нисколько не стесняясь возможных зрителей, достал из-под стола бонг и поднес к нему зажигалку, втянул в себя дым под характерное бульканье. Кашлянул зычно и убрал бонг обратно. Тим ничуть не удивился — живя в Северной столице, привыкаешь к подобному контингенту.
Губа у Лехи совсем ушла в свободное плавание, глазки расползлись в стороны; он втыкал перед собой, качаясь в кресле и пытаясь вбить новый промпт в нейронку. Поправлял спадавшие на нос очки. Где обещанный эксклюзив? Хочешь заглянуть в кроличью нору? Тим кивнул, запоздало поняв, что стример его не видит, но согласие и не требовалось.
Это клуб один. Там всем чувак заправляет — Кислота его никнейм. Вот с ним побазаришь. Он, короче, додумался делать с отрицательным промптом не картинки, а треки! Голос Лоаб!
Хочь послушать, как она звучит? Камеру не забудь, влогер! Смотреть, как ребенок принимает наркотики, Тим не имел ни малейшего желания. Скопировав ссылку в блокнот, он вышел со стрима и снял наушники; в соседней комнате вновь ревела Катюша. Из душа орали: — Рубцов!
Вместо обычного замка торчал неуместно-навороченный считыватель куар-кодов. Тим поднес телефон. На экране висела вереница пропущенных от Ленки, ниже — еще с пяток сообщений в стиле «Не смей меня оставлять с ней одну» и «Рубцов, я с тобой разведусь! Тим вздохнул, отключил уведомления от жены — на час, этого должно хватить. Раздался писк — дверь отлипла, Тим потянул ручку на себя и оказался в душной тьме.
Гремел давящий какой-то ритмично-аритмичный бит. Стрелки указывали в еле различимый, очерченный светящейся краской тоннель. Внутри виднелись тут и там тусклые огоньки светодиодов. Света они не давали — лишь очерчивали границы тоннеля. Тим слыхал о таких клубах — их называли «откисными»: этакие афтерпати для тех, кто не успел протрезветь к утру.
Тоннель оказался куда мягче и теснее, чем ожидалось — будто ползешь меж диванных подушек, а бит из невидимых колонок, расставленных тут и там, напоминал биение гигантского сердца. Тим полз и полз, а тоннель не кончался; напротив — уходил вниз и вглубь, поворачивал и сужался. Временами тоннель скручивался спиралью, и казалось, что ползешь вверх тормашками. Приходилось то карабкаться, то, наоборот, притормаживать, когда труба особенно резко сворачивала вниз. Когда Тиму уже начало казаться, что он задыхается от приступа накатившей клаустрофобии, тоннель расширился — огоньки, подобно светлякам, разлетелись во все стороны, образуя нечто похожее на пещеру с кружками светодиодов, отмечающих местонахождение лакун для «откисания».
Потеряв вконец ориентиры, Тим было включил фонарик на телефоне, но его тут же кто-то несильно шлепнул ладонью по бедру. Тим смутился, выключил фонарик, но успел увидеть лежащие на полу штабеля тел. Свернувшиеся в позу эмбриона, они бессмысленно перебирали перед собой в воздухе руками, некоторые сосали палец, часть дрыгалась в ритм хаотичного бита. Где искать Кислоту, было совершенно неясно, как было неясно, где верх, а где низ, где право, а где лево, и где он сам, Тим. Вдруг экран телефона загорелся сообщением; тут же со всех сторон зашикали, но он успел прочесть: «Даркон?
От Лехи? Ползи к матке». Очень хотелось написать в ответ «к какой нахрен матке? Желание свалить из этого приконцептуального притона становилось непреодолимым, но из чего потом клепать новый ролик? По внезапному наитию задрав голову, Тим понял наконец, что Кислота имел в виду.
На стене мерцало нечто похожее на схематичное изображение женских детородных органов: эту «рогатую» широкую трубку Тим хорошо запомнил, таскаясь с Леной по женским консультациям. Тим хотел было встать на ноги, но тут под стопой кто-то охнул; он ощутил мягкое — кажется, наступил кому-то на живот.
Да, она пристрелила мерзавца, но зато спасла жизни своего напарника и его дочери! И сделала бы так вновь. После того, что удалось раскопать по делу этого маньяка-убийцы, любая казнь для него кажется слишком мягким наказанием. Энджи вышла на целую преступную сеть, замешанную в торговле людьми. Но теперь, во время следствия, она обязана посещать психоаналитика.
Теккерей - "Ярмарка тщеславия" до 15 июня. Напоминаю: 1. Каждый желающий может предложить не более 3 книг. Добавляйте краткую аннотацию и почему вы хотите прочитать именно эту книгу 2.
Two Russian journalists jailed on ‘extremism’ charges for alleged work for Navalny group
Изба-читальня 3. Лента блогов. Tom Holland recently shared an image of himself on his personal Instagram. Изба-читальня. Составитель сборника: Джуливаша. ИЗБА ЧИТАЛЬНЯ. Любимые стили: Bass House, Club House, House. После смерти Алексея Градова, владельца крупного строительного холдинга, его наследники вступают в борьбу за миллиардное состояние с бывшим чиновником и бизнес-партнером покойного. Со стороны семьи войну возглавляет Градов-старший — патриарх семьи. ИЗБА ЧИТАЛЬНЯ. Любимые стили: Bass House, Club House, House.
Изба-читальня. Жизнь/2
Изба-читальня. Про книги, истории и эмоции, которые они дарят. Originally posted by Сергей_П: И чем жестокое импортозамещение отличается от других его версий? Жизнь как чудо, Изба-читальня.
Изба-читальня, очередной выпуск
Официальная группа литературного портала "Изба-Читальня" | 2520 подписчиков. Comments on: Megan Thee Stallion – Good News [320 + iTunes]. литературный портал. Включен в перечень социально значимых интернет-ресурсов России.
Сергей Холланд
Кот, который смотрел на звезды. Получите доступ к этой аудиокниге целиком в формате МР3 всего за 35 рублей или абонемент на весь каталог всего за 149 руб.
При этом добровольцы не знали, какие глаза на фото принадлежат женщинам, а какие — мужчинам. Оказалось, что добровольцам легко удавалось описать эмоции, выраженные мужскими глазами на фото. Однако фото с изображением женских глаз часто ставили их в тупик.
Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Определены ответственные лица по всем направлениям», — заключил Глава Крыма. Александр Юрьев назначен на должность врио главы администрации города Евпатории 18 апреля 2024 года. С 2022 по 2024 годы являлся председателем Общественного совета Симферополя. С 2022 года — внештатный советник Главы Республики Крым.
Управление информации и пресс-службы Главы Республики Крым Популярные новости.
Дневники трат
Выкса ряд преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции. В период времени с 2020 года, не позднее 14. Выкса, достоверно знавшего о высокой доходности незаконного оборота немаркированной алкогольной продукции, спирта и спиртосодержащей продукции, возник преступный умысел, направленный на хранение, перевозку в целях сбыта и продажу немаркированной алкогольной продукции, а также закупки, хранения, перевозки спирта и спиртосодержащей продукции без соответствующей лицензии и на незаконное неоднократное использование сходных с чужими товарными знаками обозначений для однородных товаров. С целью извлечения постоянного дохода и реализации своих преступных намерений, обладая организаторскими способностями и пользуясь авторитетом, Д.
Главный герой, называющий себя в начале романа «Властителем Вселенной», опускается на самое дно бытия, и ощущает на себе все прелести оборотной стороны жизни.
Хочь послушать, как она звучит? Камеру не забудь, влогер! Смотреть, как ребенок принимает наркотики, Тим не имел ни малейшего желания. Скопировав ссылку в блокнот, он вышел со стрима и снял наушники; в соседней комнате вновь ревела Катюша. Из душа орали: — Рубцов! Вместо обычного замка торчал неуместно-навороченный считыватель куар-кодов. Тим поднес телефон. На экране висела вереница пропущенных от Ленки, ниже — еще с пяток сообщений в стиле «Не смей меня оставлять с ней одну» и «Рубцов, я с тобой разведусь!
Тим вздохнул, отключил уведомления от жены — на час, этого должно хватить. Раздался писк — дверь отлипла, Тим потянул ручку на себя и оказался в душной тьме. Гремел давящий какой-то ритмично-аритмичный бит. Стрелки указывали в еле различимый, очерченный светящейся краской тоннель. Внутри виднелись тут и там тусклые огоньки светодиодов. Света они не давали — лишь очерчивали границы тоннеля. Тим слыхал о таких клубах — их называли «откисными»: этакие афтерпати для тех, кто не успел протрезветь к утру. Тоннель оказался куда мягче и теснее, чем ожидалось — будто ползешь меж диванных подушек, а бит из невидимых колонок, расставленных тут и там, напоминал биение гигантского сердца.
Тим полз и полз, а тоннель не кончался; напротив — уходил вниз и вглубь, поворачивал и сужался. Временами тоннель скручивался спиралью, и казалось, что ползешь вверх тормашками. Приходилось то карабкаться, то, наоборот, притормаживать, когда труба особенно резко сворачивала вниз. Когда Тиму уже начало казаться, что он задыхается от приступа накатившей клаустрофобии, тоннель расширился — огоньки, подобно светлякам, разлетелись во все стороны, образуя нечто похожее на пещеру с кружками светодиодов, отмечающих местонахождение лакун для «откисания». Потеряв вконец ориентиры, Тим было включил фонарик на телефоне, но его тут же кто-то несильно шлепнул ладонью по бедру. Тим смутился, выключил фонарик, но успел увидеть лежащие на полу штабеля тел. Свернувшиеся в позу эмбриона, они бессмысленно перебирали перед собой в воздухе руками, некоторые сосали палец, часть дрыгалась в ритм хаотичного бита. Где искать Кислоту, было совершенно неясно, как было неясно, где верх, а где низ, где право, а где лево, и где он сам, Тим.
Вдруг экран телефона загорелся сообщением; тут же со всех сторон зашикали, но он успел прочесть: «Даркон? От Лехи? Ползи к матке». Очень хотелось написать в ответ «к какой нахрен матке? Желание свалить из этого приконцептуального притона становилось непреодолимым, но из чего потом клепать новый ролик? По внезапному наитию задрав голову, Тим понял наконец, что Кислота имел в виду. На стене мерцало нечто похожее на схематичное изображение женских детородных органов: эту «рогатую» широкую трубку Тим хорошо запомнил, таскаясь с Леной по женским консультациям. Тим хотел было встать на ноги, но тут под стопой кто-то охнул; он ощутил мягкое — кажется, наступил кому-то на живот.
Тим не удержался, посветил еще раз перед собой: какой-то бородач в женском платье потирал живот и недовольно щурил глаза на фонарик телефона. Тела были везде — покрывали пол сплошным вяло шевелящимся ковром, так, что было не видно пола. Вот почему передвигаться следовало ползком. И Тим пополз, то и дело натыкаясь то на чью-то грудь, то на лицо. Кто-то даже мимоходом облизал его палец — не сладострастно, но как телок, ищущий мамкино вымя; Тима передернуло от брезгливости. Мерцающая в такт ненормальной музыке матка ничуть не приближалась, хотя и увеличивалась в размерах. Тьма искажала пространство, а гать из трипующих наркоманов будто разрасталась, превращаясь в безбрежный океан из отравленных веществами тел. Казалось, он ползет так уже целую вечность, не меньше.
Наверняка он уже покинул границы подвала сталинки, и теперь продвигался через какую-то куда более глубокую и древнюю пещеру. Была она здесь до СССР? До города? До Петра? До человечества? В какой-то момент меж телами образовалась дыра, и Тим ухнул в нее, а та тут же закрылась — двое наркоманов, непонятно даже, парни или девушки — сплелись над ним не то в яростном петтинге, не то в вялой драке. Вдруг чья-то рука с такой силой рванула его за шиворот, что затрещала ткань куртки. Тим вцепился в эту руку, как в спасительную соломинку, и кое-как вытянул себя наружу.
На ухо проорали, перекрикивая музыку: — Пойдем! Здесь потише будет! Уцепившись за локоть неведомого спасителя, Тим кое-как доволочился за ним следом до едва заметной двери; тот без лишних сантиментов шагал по людскому морю, наступая на головы и спины. Щелкнул замок, они вошли внутрь, в темноту. Захлопнулась дверь, отсекая прочь кошмарную пульсацию и даря благословенную тишину. Вдруг в глаза ударил свет; Тим заморгал, подслеповато сощурился. Замотал головой, избавляясь от рези в глазах. Разомкнув же наконец веки, он опознал в помещении комнату звукозаписи — с огромным диджейским пультом и стенами, обшитыми акустическим поролоном.
Напротив него стоял огромный — он едва умещался в тесном помещении — мужик в странной кожаной маске, плотно обтянувшей лицо и плечи, как у какого-нибудь супергероя или рестлера. Маска, надо сказать, выглядела весьма уродливо — будто из плавленого пластика телесного цвета с неровными краями. На лбу у незнакомца висел портативный прибор ночного видения. И лишь когда незнакомец заговорил, до Тима дошло, что никакой маски нет, а эта пузырчатая и складчатая поверхность — и есть его лицо. Прозвище «Кислота» заиграло новыми красками. Тим сглотнул и пробормотал: — А я — Даркон. Повисло неловкое молчание. Тим не нашел ничего умнее, чем ляпнуть: — Я тебя по-другому представлял.
Теперь вот так, в темноте мне поспокойней. Леха говорил, ты хотел спросить за Лоаб. Видишь, как их упарывает? И кислота без предупреждения накинул большие диджейские наушники Тиму на голову, прижал широкими ладонями так, что не вырвешься. Крикнул прямо в лицо: — Вслушайся! Сечешь, с чего их так таращит? Нужно настроиться! Стереокартинки помнишь?
Скашиваешь глаза до боли — и видишь. Впусти ее в себя! И Тим впустил. Закрыл глаза, отдался во власть какофонии, напоминающей биение огромного, как пульсар, сердца. Больше не искажаемая пространством, не разбавленная лишними звуками, странная музыка из клуба заливалась напрямую в мозг, а бит входил в резонанс с биением его, Тима, пульса. Или это его пульс резонировал с хаотичным «бум-м-бум-м-бум-м»? Тим почувствовал, что ему не хватает воздуха, словно он нырнул на глубину и зацепился ногой за корягу, не в силах подняться наверх; в груди закололо, глаза выпучились, и блогер задергался в руках Кислоты, но тот держал крепко. Его страшное расплавленное лицо текло и оплывало как воск, искаженное пеленой слез.
Он орал в каком-то миллиметре от Тима, но приглушенный наушниками, его голос доносился будто из другой галактики.
Мне показалось, что отец как-то очень странно раскидался, раскрылся. Он всегда меня просил: "Жануля! Я пришла: "Папа, пап, папа, пап! Я закричала, маму позвала. Мама говорит: "Успокойся, успокойся! Он спит". И увела меня. А он почему-то в другой комнате лежал, он еще раньше попросился, может быть, он чувствовал свой конец, и его перенесли туда. До меня это не доходило, я не понимала, я даже никогда не спрашивала, почему он в другой комнате лежал.
И так решила, что женщины в одной комнате, а мужчины должны быть в другой. Короче говоря, наступила его кончина. Умер еще у нас сосед. Мы общими усилиями снесли их на кухню, завернули в одеяла. Месяц они лежали на кухне, потому что сил не было их унести. И меня до сих пор удивляет полное отсутствие страха перед мертвым телом. Никакого ужаса мы не испытывали. И если только раздавался какой-то шорох в квартире, мы ползли на кухню посмотреть: не проснулись ли они? Потому что большинство ленинградцев были уверены, что многие заснули летаргическим сном, как бывает от голода. Не заснули ли они?
А вдруг они проснулись? Вот никак не хотелось примириться со смертью. Но, по-видимому, чудес не бывает! Я заходила часто. Мама меня стала пускать, потому что я никак не реагировала на то, что отец мертвый, не понимала, что мертвый, и думала, что он заснул, думала, что он проснется. Это объяснила мне мама. Она знала, что это конец". А из ума не идет та новогодняя елка, заморенные дети и такой же заморенный фокусник-мужчина. Он показывает фокусы, сидят безразличные ребятишки. И все мечтают об обеде.
И сам фокусник и его зрители. И невозможно было ничем развлечь, вернее, отвлечь от желания есть. О новогодних елках 1942 года помнят многие школьники. Обычная для тех дней школьная елка была, например, у Леонида Петровича Попова. Ныне он инженер и, кстати говоря, много помогал нам в сборе материала. Окна были затемнены, в коридорах тоже. Нас развели по классам.