нибудь у классиков. На сайте вы можете купить книгу «Белые ночи». Автор(ы): Достоевский Федор Михайлович; Издательство: Эксмо; ISBN: 978-5-04-169243-8; Год издания: 2022; [SKU1103849] по цене от 296 р. с доставкой.
Повесть «Белые ночи», Ф.М. Достоевский - отзывы
Неравнодушно смотрит он на вечернюю зарю, которая медленно гаснет на холодном петербургском небе. Когда я говорю — смотрит, так я лгу: он не смотрит, но созерцает как-то безотчетно, как будто усталый или занятый в то же время каким-нибудь другим, более интересным предметом, так что разве только мельком, почти невольно, может уделить время на все окружающее. Он доволен, потому что покончил до завтра с досадными для него делами, и рад, как школьник, которого выпустили с классной скамьи к любимым играм и шалостям. Посмотрите на него сбоку, Настенька: вы тотчас увидите, что радостное чувство уже счастливо подействовало на его слабые нервы и болезненно раздраженную фантазию. Вот он о чем-то задумался… Вы думаете, об обеде? На что он так смотрит?
На этого ли господина солидной наружности, который так картинно поклонился даме, прокатившейся мимо него на резвоногих конях в блестящей карете? Нет, Настенька, что ему теперь до всей этой мелочи! Он теперь уже богат своею особенною жизнью; он как-то вдруг стал богатым, и прощальный луч потухающего солнца не напрасно так весело сверкнул перед ним и вызвал из согретого сердца целый рой впечатлений. Теперь он едва замечает ту дорогу, на которой прежде самая мелкая мелочь могла поразить его. Теперь «богиня фантазия» если вы читали Жуковского, милая Настенька уже заткала прихотливою рукою свою золотую основу и пошла развивать перед ним узоры небывалой, причудливой жизни — и, кто знает, может, перенесла его прихотливой рукою на седьмое хрустальное небо с превосходного гранитного тротуара, по которому он идет восвояси.
Попробуйте остановить его теперь, спросите его вдруг: где он теперь стоит, по каким улицам шел? Вот почему он так вздрогнул, чуть не закричал и с испугом огляделся кругом, когда одна очень почтенная старушка учтиво остановила его посреди тротуара и стала расспрашивать его о дороге, которую она потеряла. Нахмурясь с досады, шагает он дальше, едва замечая, что не один прохожий улыбнулся, на него глядя, и обратился ему вслед и что какая-нибудь маленькая девочка, боязливо уступившая ему дорогу, громко засмеялась, посмотрев во все глаза на его широкую созерцательную улыбку и жесты руками. Но все та же фантазия подхватила на своем игривом полете и старушку, и любопытных прохожих, и смеющуюся девочку, и мужичков, которые тут же вечеряют на своих барках, запрудивших Фонтанку положим, в это время по ней проходил наш герой , заткала шаловливо всех и все в свою канву, как мух в паутину, и с новым приобретением чудак уже вошел к себе в отрадную норку, уже сел за обед, уже давно отобедал и очнулся только тогда, когда задумчивая и вечно печальная Матрена, которая ему прислуживает, уже все прибрала со стола и подала ему трубку, очнулся и с удивлением вспомнил, что он уже совсем пообедал, решительно проглядев, как это сделалось. В комнате потемнело; на душе его пусто и грустно; целое царство мечтаний рушилось вокруг него, рушилось без следа, без шума и треска, пронеслось, как сновидение, а он и сам не помнит, что ему грезилось.
Но какое-то темное ощущение, от которого слегка заныла и волнуется грудь его, какое-то новое желание соблазнительно щекочет и раздражает его фантазию и незаметно сзывает целый рой новых призраков. В маленькой комнате царствует тишина; уединение и лень нежат воображение; оно воспламеняется слегка, слегка закипает, как вода в кофейнике старой Матрены, которая безмятежно возится рядом, в кухне, стряпая свой кухарочный кофе. Вот оно уже слегка прорывается вспышками, вот уже и книга, взятая без цели и наудачу, выпадает из рук моего мечтателя, не дошедшего и до третьей страницы. Воображение его снова настроено, возбуждено, и вдруг опять новый мир, новая, очаровательная жизнь блеснула перед ним в блестящей своей перспективе. Новый сон — новое счастие!
Новый прием утонченного, сладострастного яда! О, что ему в нашей действительной жизни! На его подкупленный взгляд, мы с вами, Настенька, живем так лениво, медленно, вяло; на его взгляд, мы все так недовольны нашею судьбою, так томимся нашею жизнью! Да и вправду, смотрите, в самом деле, как на первый взгляд все между нами холодно, угрюмо, точно сердито… «Бедные! Да и не диво, что думает!
Посмотрите на эти волшебные призраки, которые так очаровательно, так прихотливо, так безбрежно и широко слагаются перед ним в такой волшебной, одушевленной картине, где на первом плане, первым лицом, уж конечно, он сам, наш мечтатель, своею дорогою особою. Посмотрите, какие разнообразные приключения, какой бесконечный рой восторженных грез. Вы спросите, может быть, о чем он мечтает? К чему это спрашивать! Но покамест еще не настало оно, это грозное время, — он ничего не желает, потому что он выше желаний, потому что с ним все, потому что он пресыщен, потому что он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу.
И ведь так легко, так натурально создается этот сказочный, фантастический мир! Как будто и впрямь все это не призрак! Право, верить готов в иную минуту, что вся эта жизнь не возбуждения чувства, не мираж, не обман воображения, а что это и впрямь действительное, настоящее, сущее! Отчего ж, скажите, Настенька, отчего же в такие минуты стесняется дух? Отчего же целые бессонные ночи проходят как один миг, в неистощимом веселии и счастии, и когда заря блеснет розовым лучом в окна и рассвет осветит угрюмую комнату своим сомнительным фантастическим светом, как у нас, в Петербурге, наш мечтатель, утомленный, измученный, бросается на постель и засыпает в замираниях от восторга своего болезненно-потрясенного духа и с такою томительно-сладкою болью в сердце?
Да, Настенька, обманешься и невольно вчуже поверишь, что страсть настоящая, истинная волнует душу его, невольно поверишь, что есть живое, осязаемое в его бесплотных грезах! И ведь какой обман — вот, например, любовь сошла в его грудь со всею неистощимою радостью, со всеми томительными мучениями… Только взгляните на него и убедитесь! Верите ли вы, на него глядя, милая Настенька, что действительно он никогда не знал той, которую он так любил в своем исступленном мечтании? Неужели он только и видел ее в одних обольстительных призраках и только лишь снилась ему эта страсть? Неужели и впрямь не прошли они рука в руку столько годов своей жизни — одни, вдвоем, отбросив весь мир и соединив каждый свой мир, свою жизнь с жизнью друга?
Неужели не она, в поздний час, когда настала разлука, не она лежала, рыдая и тоскуя, на груди его, не слыша бури, разыгравшейся под суровым небом, не слыша ветра, который срывал и уносил слезы с черных ресниц ее? Неужели все это была мечта — и этот сад, унылый, заброшенный и дикий, с дорожками, заросшими мхом, уединенный, угрюмый, где они так часто ходили вдвоем, надеялись, тосковали, любили, любили друг друга так долго, «так долго и нежно»! И этот странный, прадедовский дом, в котором жила она столько времени уединенно и грустно с старым, угрюмым мужем, вечно молчаливым и желчным, пугавшим их, робких, как детей, уныло и боязливо таивших друг от друга любовь свою? Как они мучились, как боялись они, как невинна, чиста была их любовь и как уж разумеется, Настенька злы были люди! И, боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо непременно в палаццо , потонувшем в море огней, на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась в его объятия, и вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним страстным поцелуем, она вырывалась из занемевших в отчаянной муке объятий его… О, согласитесь, Настенька, что вспорхнешься, смутишься и покраснеешь, как школьник, только что запихавший в карман украденное из соседнего сада яблоко, когда какой-нибудь длинный, здоровый парень, весельчак и балагур, ваш незваный приятель, отворит вашу дверь и крикнет, как будто ничего не бывало: «А я, брат, сию минуту из Павловска!
Я патетически замолчал, кончив мои патетические возгласы. Помню, что мне ужасно хотелось как-нибудь через силу захохотать, потому что я уже чувствовал, что во мне зашевелился какой-то враждебный бесенок, что мне уже начинало захватывать горло, подергивать подбородок и что все более и более влажнели глаза мои… Я ожидал, что Настенька, которая слушала меня, открыв свои умные глазки, захохочет всем своим детским, неудержимо веселым смехом, и уже раскаивался, что зашел далеко, что напрасно рассказал то, что уже давно накипело в моем сердце, о чем я мог говорить как по-писаному, потому что уже давно приготовил я над самим собой приговор, и теперь не удержался, чтоб не прочесть его, признаться, не ожидая, что меня поймут; но, к удивлению моему, она промолчала, погодя немного слегка пожала мне руку и с каким-то робким участием спросила: — Неужели и в самом деле вы так прожили всю свою жизнь? Послушайте, знаете ли, что это вовсе нехорошо так жить? Теперь это я знаю, и чувствую больнее от такого сознания, потому что Сам Бог послал мне вас, моего доброго ангела, чтоб сказать мне это и доказать. Теперь, когда я сижу подле вас и говорю с вами, мне уж и страшно подумать о будущем, потому что в будущем — опять одиночество, опять эта затхлая, ненужная жизнь; и о чем мечтать будет мне, когда я уже наяву подле вас был так счастлив!
О, будьте благословенны, вы, милая девушка, за то, что не отвергли меня с первого раза, за то, что уже я могу сказать, что я жил хоть два вечера в моей жизни! Что такое два вечера! Знаете ли, что уже я, может быть, не буду более тосковать о том, что сделал преступление и грех в моей жизни, потому что такая жизнь есть преступление и грех? И не думайте, чтоб я вам преувеличивал что-нибудь, ради Бога, не думайте этого, Настенька, потому что на меня иногда находят минуты такой тоски, такой тоски… Потому что мне уже начинает казаться в эти минуты, что я никогда не способен начать жить настоящею жизнию; потому что мне уже казалось, что я потерял всякий такт, всякое чутье в настоящем, действительном; потому что, наконец, я проклинал сам себя; потому что после моих фантастических ночей на меня уже находят минуты отрезвления, которые ужасны! Между тем слышишь, как кругом тебя гремит и кружится в жизненном вихре людская толпа, слышишь, видишь, как живут люди, — живут наяву, видишь, что жизнь для них не заказана, что их жизнь не разлетится, как сон, как видение, что их жизнь вечно обновляющаяся, вечно юная и ни один час ее непохож на другой, тогда как уныла и до пошлости однообразна пугливая фантазия, раба тени, идеи, раба первого облака, которое внезапно застелет солнце и сожмет тоскою настоящее петербургское сердце, которое так дорожит своим солнцем, — а уж в тоске какая фантазия!
Чувствуешь, что она наконец устает, истощается в вечном напряжении, эта неистощимая фантазия, потому что ведь мужаешь, выживаешь из прежних своих идеалов: они разбиваются в пыль, в обломки; если ж нет другой жизни, так приходится строить ее из этих же обломков. А между тем чего-то другого просит и хочет душа! И напрасно мечтатель роется, как в золе, в своих старых мечтаниях, ища в этой золе хоть какой-нибудь искорки, чтоб раздуть ее, возобновленным огнем пригреть похолодевшее сердце и воскресить в нем снова все, что было прежде так мило, что трогало душу, что кипятило кровь, что вырывало слезы из глаз и так роскошно обманывало! Знаете ли, Настенька, до чего я дошел? Знаете ли, что я люблю теперь припомнить и посетить в известный срок те места, где был счастлив когда-то по-своему, люблю построить свое настоящее под лад уже безвозвратно прошедшему и часто брожу как тень, без нужды и без цели, уныло и грустно по петербургским закоулкам и улицам.
Какие все воспоминания! Припоминается, например, что вот здесь ровно год тому назад, ровно в это же время, в этот же час, по этому же тротуару бродил так же одиноко, так же уныло, как и теперь! И припоминаешь, что и тогда мечты были грустны, и хоть и прежде было не лучше, но все как-то чувствуешь, что как будто и легче, и покойнее было жить, что не было этой черной думы, которая теперь привязалась ко мне; что не было этих угрызений совести, угрызений мрачных, угрюмых, которые ни днем, ни ночью теперь не дают покоя. И спрашиваешь себя: где же мечты твои? И опять спрашиваешь себя: что же ты сделал с своими годами?
Ты жил или нет? Смотри, говоришь себе, смотри, как на свете становится холодно. Еще пройдут годы, и за ними придет угрюмое одиночество, придет с клюкой трясучая старость, а за ними тоска и уныние. Побледнеет твой фантастический мир, замрут, утонут мечты твои и осыплются, как желтые листья с деревьев… О, Настенька! Теперь мы будем вдвоем; теперь, что ни случись со мной, уж мы никогда не расстанемся.
Я простая девушка, я мало училась, хотя мне бабушка и нанимала учителя; но, право, я вас понимаю, потому что все, что вы мне пересказали теперь, я уж сама прожила, когда бабушка меня пришпилила к платью. Конечно, я бы так не рассказала хорошо, как вы рассказали, я не училась, — робко прибавила она, потому что все еще чувствовала какое-то уважение к моей патетической речи и к моему высокому слогу, — но я очень рада, что вы совершенно открылись мне. Теперь я вас знаю, совсем, всего знаю. И знаете что? Вы очень умный человек; обещаетесь ли вы, что вы дадите мне этот совет?
Ну, хорошенькая моя Настенька, какой же вам совет? Говорите мне прямо; я теперь так весел, счастлив, смел и умен, что за словом не полезу в карман. Прежде всего уговор: не перебивать меня, а не то я, пожалуй, собьюсь. Ну, слушайте же смирно. Есть у меня старая бабушка.
Я к ней попала еще очень маленькой девочкой, потому что у меня умерли и мать и отец. Надо думать, что бабушка была прежде богаче, потому что и теперь вспоминает о лучших днях. Она же меня выучила по-французски и потом наняла мне учителя. Когда мне было пятнадцать лет а теперь мне семнадцать , учиться мы кончили. Вот в это время я и нашалила; уж что я сделала — я вам не скажу; довольно того, что проступок был небольшой.
Только бабушка подозвала меня к себе в одно утро и сказала, что так как она слепа, то за мной не усмотрит, взяла булавку и пришпилила мое платье к своему, да тут и сказала, что так мы будем всю жизнь сидеть, если, разумеется, я не сделаюсь лучше. Одним словом, в первое время отойти никак нельзя было: и работай, и читай, и учись — все подле бабушки. Я было попробовала схитрить один раз и уговорила сесть на мое место Феклу. Фекла — наша работница, она глуха. Фекла села вместо меня; бабушка в это время заснула в креслах, а я отправилась недалеко к подруге.
Ну, худо и кончилось. Бабушка без меня проснулась и о чем-то спросила, думая, что я все еще сижу смирно на месте. Фекла-то видит, что бабушка спрашивает, а сама не слышит про что, думала, думала, что ей делать, отстегнула булавку да и пустилась бежать… Тут Настенька остановилась и начала хохотать. Я засмеялся вместе с нею. Она тотчас же перестала.
Это я смеюсь, оттого что смешно… Что же делать, когда бабушка, право, такая, а только я ее все-таки немножко люблю. Ну, да тогда и досталось мне: тотчас меня опять посадили на место и уж ни-ни, шевельнуться было нельзя. Ну-с, я вам еще позабыла сказать, что у нас, то есть у бабушкин свой дом, то есть маленький домик, всего три окна, совсем деревянный и такой же старый, как бабушка; а наверху мезонин; вот и переехал к нам в мезонин новый жилец… — Стало быть, был и старый жилец? Правда, уж он едва языком ворочал. Это был старичок, сухой, немой, слепой, хромой, так что наконец ему стало нельзя жить на свете, он и умер; а затем и понадобился новый жилец, потому что нам без жильца жить нельзя: это с бабушкиным пенсионом почти весь наш доход.
Новый жилец как нарочно был молодой человек, нездешний, заезжий. Так как он не торговался, то бабушка и пустила его, а потом и спрашивает «Что, Настенька, наш жилец молодой или нет? Я это внучка, тебе для того говорю, чтоб ты на него не засматривалась. Экой век какой! И моложе-то она была в старину, и солнце-то было в старину теплее, и сливки в старину не так скоро кисли, — все в старину!
Вот я сижу и молчу, а про себя думаю: что же это бабушка сама меня надоумливает, спрашивает, хорош ли, молод ли жилец? Да только так, только подумала, и тут же стала опять петли считать, чулок вязать, а потом совсем позабыла. Вот раз поутру к нам и приходит жилец, спросить о том, что ему комнату обещали обоями оклеить. Слово за слово, бабушка же болтлива, и говорит: «Сходи, Настенька, ко мне в спальню, принеси счеты. Я тотчас же вскочила, вся, не знаю отчего, покраснела, да и позабыла, что сижу пришпиленная; нет, чтоб тихонько отшпилить, чтобы жилец не видал, — рванулась так, что бабушкино кресло поехало.
Как я увидела, что жилец все теперь узнал про меня, покраснела, стала на месте как вкопанная да вдруг и заплакала, — так стыдно и горько стало в эту минуту, что хоть на свет не глядеть! Бабушка кричит: «Что ж ты стоишь? С тех пор я, чуть шум в сенях, как мертвая. Вот, думаю, жилец идет, да потихоньку на всякий случай и отшпилю булавку. Только все был не он, не приходил.
Прошло две недели; жилец и присылает сказать с Феклой, что у него книг много французских и что все хорошие книги, так что можно читать; так не хочет ли бабушка, чтоб я их ей почитала, чтоб не было скучно? Бабушка согласилась с благодарностью, только все спрашивала, нравственные книги или нет, потому что если книги безнравственные, так тебе, говорит, Настенька, читать никак нельзя, ты дурному научишься. Что там написано? Я, — говорит бабушка, — много таких книжек читала, и все, говорит, так прекрасно описано, что ночь сидишь, тихонько читаешь. Так ты, говорит, Настенька, смотри, их не прочти.
Каких это, говорит, он книг прислал? А полно, нет ли тут каких-нибудь шашней? Посмотри-ка, не положил ли он в них какой-нибудь любовной записочки? Вот мы и начали читать Вальтер-Скотта и в какой-нибудь месяц почти половину прочли. Потом он еще и еще присылал, Пушкина присылал, так что наконец я без книг и быть не могла и перестала думать, как бы выйти за китайского принца.
Так было дело, когда один раз мне случилось повстречаться с нашим жильцом на лестнице. Бабушка за чем-то послала меня. Он остановился, я покраснела, и он покраснел; однако засмеялся, поздоровался, о бабушкином здоровье спросил и говорит: «Что, вы книги прочли? На этот раз тем и кончилось. Через неделю я ему опять попалась на лестнице.
В этот раз бабушка не посылала, а мне самой надо было за чем-то. Был третий час, а жилец в это время домой приходил. Я ему: «Здравствуйте! Как он это у меня спросил, я, уж не знаю отчего, покраснела, застыдилась, и опять мне стало обидно, видно оттого, что уж другие про это дело расспрашивать стали. Я уж было хотела не отвечать и уйти, да сил не было.
Извините, что я с вами так говорю, но, уверяю вас, я вам лучше бабушки вашей желаю добра. У вас подруг нет никаких, к которым бы можно было в гости пойти? Я говорю, что никаких, что была одна, Машенька, да и та в Псков уехала. А я уж все поняла, покраснела, и у меня сердце от ожидания запрыгало! Я сама в старину на домашнем театре Розину играла!
А вот у меня Настенька в театре никогда не была Боже мой, какая радость! Тотчас же мы собрались, снарядились и поехали. Бабушка хоть и слепа, а все-таки ей хотелось музыку слушать, да, кроме того, она старушка добрая: больше меня потешить хотела, сами-то мы никогда бы не собрались. Уж какое было впечатление от «Севильского цирюльника», я вам не скажу, только во весь этот вечер жилец наш так хорошо смотрел на меня, так хорошо говорил, что я тотчас увидела, что он меня хотел испытать поутру, предложив, чтоб я одна с ним поехала. Ну, радость какая!
Спать я легла такая гордая, такая веселая, так сердце билось, что сделалась маленькая лихорадка и я всю ночь бредила о «Севильском цирюльнике» Я думала, что после этого он все будет заходить чаше и чаще, — не тут-то было. Он почти совсем перестал. Так, один раз в месяц, бывало, зайдет, и то только с тем, чтоб в театр пригласить. Раза два мы опять потом съездили. Только уж этим я была совсем недовольна.
Я видела, что ему просто жалко было меня за то, что я у бабушки в таком загоне, а больше-то и ничего. Дальше и дальше, и нашло на меня: и сидеть-то я не сижу, и читать-то я не читаю, и работать не работаю, иногда смеюсь и бабушке что-нибудь назло делаю, другой раз просто плачу. Наконец, я похудела и чуть было не стала больна. Оперный сезон прошел, и жилец к нам совсем перестал заходить; когда же мы встречались — все на той же лестнице, разумеется, — он так молча поклонится, так серьезно, как будто и говорить не хочет, и уж сойдет совсем на крыльцо, а я все еще стою на половине лестницы, красная как вишня, потому что у меня вся кровь начала бросаться в голову, когда я с ним повстречаюсь. Теперь сейчас и конец.
Ровно год тому, в мае месяце, жилец к нам приходит и говорит бабушке, что он выхлопотал здесь совсем свое дело и что должно ему опять уехать на год в Москву. Я, как услышала, побледнела и упала на стул как мертвая. Бабушка ничего не заметила, а он, объявив, что уезжает от нас, откланялся нам и ушел. Что мне делать? Я думала-думала, тосковала-тосковала, да наконец и решилась.
Завтра ему уезжать, а я порешила, что все кончу вечером, когда бабушка уйдет спать. Так и случилось. Я навязала в узелок все, что было платьев, сколько нужно белья, и с узелком в руках, ни жива ни мертва, пошла в мезонин к нашему жильцу. Думаю, я шла целый час по лестнице. Когда же отворила к нему дверь, он так и вскрикнул, на меня глядя.
Он думал, что я привидение, и бросился мне воды подать, потому что я едва стояла на ногах. Сердце так билось, что в голове больно было, и разум мой помутился. Когда же я очнулась, то начала прямо тем, что положила свой узелок к нему на постель, сама села подле, закрылась руками и заплакала в три ручья.
Томительная неподвижность, безграничная открытость, бессонные раздумья. Эти свойства могут успокоить, как обволакивающий туман.
Но любой туман быстро надоедает, из него хочеться выйти навстречу реальной жизни. Так и главный герой повести — неисправимый мечтатель — может сыграть роль временного друга, но никогда не вызовет у других людей острые чувства любви и страсти. Это не его вина, но его горе. Впрочем, это горе можно легко развеять с помощью малейшего, но искреннего внимания. И пусть каждый мечтатель получит его хотя бы раз в жизни.
Оценка: 8 [ 4 ] kpr , 4 февраля 2024 г. В повести «Белые ночи» сквозь призму любовного сюжета Ф. Достоевский раскрывает, в ставшей для него позже характерной манере, психологию человека, находящегося в разладе с внешним миром. Последнее предопределяет его к жизни в собственных «мечтах» — мысленно сконструированной вселенной. Созданный мир и предстает для него первичным, не утоляя вполне, между тем, тоску по миру настоящему, и в первую очередь — по полноценному чувству любви.
В таком контексте встреча с Настенькой обращается для него в неиллюзорную надежду на утоление своей тоски, освобождение от бремени одиночества. Примечательно, что девушка Настенька, как и главный герой, оказывается загороженной от внешнего мира, но уже не в силу особенности психологического склада как в ситуации рассказчика , но в виду объективного обстоятельства — властной манеры воспитания бабушки. Спойлер раскрытие сюжета кликните по нему, чтобы увидеть Данное различие и оказывается первостепенным, поскольку решение о долгожданном воссоединении с возлюбленным-постояльцем принимается Настенькой легко. И есть основания полагать, что на этом тягостный этап ее жизни подходит к своему завершению. К концу подходит и напряженный период жизни рассказчика.
Встреча с Настенькой, ночные прогулки и участие в ее жизни, безусловно, вдохнули в него новую жизнь и предоставили обильную пищу для последующего пребывания в фантазиях. Он не слукавил, когда заявил, что минута блаженства и счастья для него — это немало. Что принципиально, сама девушка осталась в его воспоминаниях нравственно чистой. Насколько горестно такое окончание истории — вопрос открытый. Но так или иначе по итогам событий главному герою предстоит вернуться к своему привычному состоянию вялотекущего предвкушения жизни.
Отдельного упоминания заслуживает изображение писателем внутреннего мира героя, в частности формат его «знакомства» с городом зданиями и встречаемыми людьми , а также сочетания ощущаемых им чувств одиночества и невыносимости приятельских компаний. То, что отличало манеру повествования писателя на протяжении всего пути творчества, отчетливо выражено в настоящем произведении. Оценка: 9 [ 6 ] Tullma , 31 августа 2022 г. Никогда не любила Достоевского, за особую мрачность его произведений и одновременную сентиментальность и муссирование душевных мук, за невероятно сложный язык. В школе не могла прочитать почти ничего из его произведений и вот решила сделать новую попытку, уже со своим взрослым мировоззрением и выдержкой.
Меня всегда удивляло, почему иностранцы, говоря о причинах своего желания выучить русский язык, считают своим долгом почитать Достоевского в оригинале. Теперь, понимаю почему: читать Достоевского на русском языке, без адаптации, это действительно признак очень хорошего знания русского языка. Читать его тяжело, очень сложные обороты, непонятные слова хоть понять их и можно интуитивно, если русский твой родной язык , длиннющие предложения. И это не то, что заставляет меня не любить Достоевского сейчас, скорее наоборот, понятно почему это классика, владение языком на таком уровне вызывает только уважение и заставляет задуматься о своем образовании. Не любить же Достоевского меня заставляет другое: искусственное раздувание повествования.
И да, это прямо вытекает из моего предыдущего замечания. Все эти сложные обороты бессмысленно увеличивают количество текста на одну лишь мысль. Ведь по сути весь сюжет уложился бы в двое меньшее количество страниц, если бы не эта особенность Достоевского. Не знаю почему именно эту повесть я выбрала для прочтения, но вся эта нарочитая печальность и инфантильность персонажей, в данном случае, и есть посыл, который автор хочет до нас донести. Он пишет о них, жалея их, и одновременно осуждая за нерешительность и нежелание действовать.
Однако сюжет не замысловат и поступки, слова персонажей вызывают отторжение. Здесь вы не найдете героизма, жертвенности, преодоления трудностей, хоть казалось бы косвенно эта мораль присутствует, здесь вы найдете двух странных и похожих друг на друга людей, трусливых, романтичных, смелых только в своем воображении. Жертвенность исключительно исходит из нерешительности, они не преодолевают себя, они просто смиряются. В конце концов, ГГ не развивается, наоборот, деградирует. И если раньше он жил как сомнамбула и мечтал, то теперь он перестает даже мечтать.
К сожалению, хоть автор и раскрывает пороки людей, их неверные поступки и их искаженное мировоззрение, увы, он принимает их за данность и, как будто, вовсе не собирается «перевоспитывать» своих героев. Как итог, я не могу для себя решить нравится ли мне творчество Достоевского, так как никаких эмоций, кроме презрения к персонажам, я не получила, не было справедливого наказания для них в повести, чтобы получить хотя бы удовлетворение.
Она отвечает ему взаимностью, и тут, сам того не замечая, мечтатель влюбляется всё сильнее и сильнее в Настеньку. Конечно же, она понимает, чувствует его любовь к себе. При помощи их взаимоотношений, автор раскрывает пред нами множество тем: тема любви, ненависти, обмана, предательства. И вот, когда мечтатель и Настенька уже признались друг другу в своих чувствах, как появляется третий герой, о котором мы многое уже знаем из рассказов Настеньки.
Ей приходится делать тяжёлый, не только для себя, но и для остальных героев выбор. Именно этот момент, с моей точки зрения, является самым кульминационным во всём произведении. До этого мечтатель был очень счастлив: он был счастлив в своих романах, которые он создавал в мечтах, а потом он встретил Настеньку. Но это счастье, реальное, оказалось недолгим. Настенька всё-таки уходит с прежним влюблённым, а мечтатель «долго стоял и смотрел им вслед…». Но почему же мечтатель не подумал о себе, о своём будущем, о своём одиночестве и даже не попытался ничего сделать, чтобы Настенька осталась с ним?
Может быть, всё дело в нём самом, в его характере? Мечтатель знаком со всем Петербургом, но как знаком? За все восемь лет, что он уже живёт в Петербурге, он ещё не свёл ни одного знакомства.
По крайней мере, поступки дамы были понятны. Радует из всех этой пессимистичной истории только оптимистичный финал, ибо безрассудному человеку для счастья нужно, как оказалось, немного. Перефразировать абзац Вернуть оригинал По моему мнению, «добра» и сентиментальщины должно быть как-то в меру, а у Достоевского все герои - прокрастинирующие люди, утопающие в милосердии. Все ранние произведения автора меня сильно разочаровывают — прекрасный язык, грамотность высказываний, но персонажи и истории довольно примитивны, это слишком архаично, верить в то, чего попросту нет.
Скачать книгу «Белые ночи - Федор Достоевский»
- Другие издания
- Повесть «Белые ночи», Ф.М. Достоевский - отзывы
- Белые ночи найти, Фёдор Достоевский отзывы читать на ReadRate
- Белые ночи скачать бесплатно в epub, fb2, pdf, txt, Федор Достоевский | Флибуста
Сочинение Достоевский «Белые ночи». Что нового открылось в образе читателя?
Здесь Достоевский представляется нам, читателям, как тонкий лирик, коим мы его не часто наблюдаем. описание: В книгу вошли два ранних произведения Ф.М. Достоевского — "Бедные люди" и "Белые ночи", объединенные общей темой одиночества и душевной боли двух людей во враждебном и суровом мире. Главная страница» Конкурсные работы участников» Филологические науки» Отзыв на самостоятельно прочитанную книгу (Ф.М. Достоевский «Белые ночи»). "Белые ночи" Именно этот сентиментальный роман я очень любила в школе, так как он не совсем похож на традиционную прозу Достоевского. Достоевский Федор Михайлович.
Достоевский Федор Михайлович: Белые ночи
Истёк срок, и он в городе, она знает об этом, она ждёт, а он всё не является к ней и не отвечает на её письмо. Решив, что возлюбленный её бросил, Настенька решает ответить чувствам мечтателя. Однако внезапно встретив возлюбленного, Настя убегает от мечтателя и извиняется за предательство в письме. Главный герой прощает её и всё равно продолжает любить. Настенька — самое яркое событие в его жизни! А он — всего лишь опора в трудные минуты. Его счастье не состоялось, он вновь одинок. Главные герои[ править править код ] Главный герой повести — мечтатель.
Тема мечтателя уже появлялась в творчестве Достоевского в его повестях «Хозяйка» и «Слабое сердце», а также в цикле фельетонов «Петербургская летопись», где газетная хроника «перерождалась в литературный жанр с характером исповеди» [3]. Достоевский считал появившийся тип мечтателя знамением его времени: «в характерах, жадных деятельности, жадных непосредственной жизни, жадных действительности, но слабых, женственных, нежных, мало-помалу зарождается то, что называют мечтательностию, и человек делается наконец не человеком, а каким-то странным существом среднего рода — мечтателем». Причиной появления подобного типа писатель считал отсутствие в России объединяющих общественных интересов и невозможность удовлетворить «жажду деятельности» [1]. Исследователи творчества Достоевского отмечали, что четвёртый фельетон «Петербургской летописи» стал черновой версией «Белых ночей». Уже в этом произведении, за полтора года до создания «Белых ночей», вырисовывается психологический портрет мечтателя. Там же писатель приводит схожее описание петербургской летней природы, впервые появившееся ранее в третьем фельетоне [1]. В дальнейшем мечтатель в творчестве Достоевского предстаёт результатом «разрыва с народом огромного большинства образованного нашего сословия».
В героях его произведений 1860—1870-х годов можно разглядеть черты мечтателя, стремящегося найти действительную, живую жизнь [4]. Прототипом главного героя частично послужил сам Достоевский.
Второй ночью Настя рассказывает о своей жизни с бабушкой - она влюбилась в их жильца и призналась ему в этом, но он был слишком беден, чтобы жениться, и уехал, обещая вернуться за ней через год. Вот год прошел, он вернулся, но не пришел.
Мечтатель вызывается доставить письмо. Проходит 2 дня, Настя рыдает и говорит, что больше не любит того человека. Мечтатель признается ей в любви.
Одоление демонов" 1996 , "Ф. Антология русской критики" 1996 , "Достоевский в созвучиях и притяжениях" 2006 , "Испытание будущим. Достоевский как участник современной культуры" 2010 , "Достоевский" "ЖЗЛ": 2011, 2013.
Интересно читать о том, как Настенька рассказывает историю своей жизни, как Мечтатель сочувствует и поддерживает девушку. На протяжении романа ожидаешь, что девушка останется с Мечтателем, но этого не происходит. Настенька встречает своего любимого и уходит с ним. Мечтатель, «человек простой, бедный, такой незначительный», остается один.
Повесть «Белые ночи», Ф.М. Достоевский - отзывы
Увидевшие свет в 1848 году "Белые ночи" уже довольно зрелое и ровное произведение Федора Михайловича Достоевского. Именно таким показал нам главного героя Достоевский в произведении “Белые ночи”. Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды, любезный читатель. Я прочитал повесть Ф. М. Достоевского «Белые ночи». Она мне очень понравилась, хотя, если честно сказать, я ожидал совершенно другой развязки событий, я даже очень хотел, чтобы все закончилось по-другому. (Достоевский Ф. М.) Мы прочитали произведения Ф. М. Достоевского «Белые ночи». Отзывы реальных людей на Книга Белые ночи Ф.М. Достоевский Классика, плюсы и недостатки от покупателей.
Краткое содержание «Белые ночи» для читательского дневника
- Достоевский Ф.М. "Бедные люди. Белые ночи"
- Отзыв на самостоятельно прочитанную книгу (Ф.М. Достоевский «Белые ночи»)
- Отзывы на Книга "Белые ночи", Фёдор Достоевск. Страница 1
- Аудиокниги слушать онлайн
Фёдор Достоевский «Белые ночи»
Поэтому, мой отзыв о книге Достоевского Белые ночи — самый положительный, это именно то, что должны читать современные люди. Я прочитал повесть Ф. М. Достоевского «Белые ночи». Она мне очень понравилась, хотя, если честно сказать, я ожидал совершенно другой развязки событий, я даже очень хотел, чтобы все закончилось по-другому. Рецензии на книгу «Белые ночи» Федор Достоевский. (Достоевский Ф. М.) Мы прочитали произведения Ф. М. Достоевского «Белые ночи». Главная ›Русская классика ›Федор Достоевский ›Белые ночи. Оценки и отзывы покупателей, которые заказали Белые ночи | Достоевский Федор Михайлович в интернет-магазине OZON, помогут сделать вам правильный выбор.
Достоевский Ф.М. “Белые ночи” Читательский дневник, краткое содержание
Дополнительно: При заказе Подарочное издание книги Фёдор Достоевский Белые ночи вы можете изменить дизайн книги, цвет кожи (на выбор более 16 оттенков), вид обреза и тиснение. описание: В книгу вошли два ранних произведения Ф.М. Достоевского — "Бедные люди" и "Белые ночи", объединенные общей темой одиночества и душевной боли двух людей во враждебном и суровом мире. Итак, позвольте чарующей атмосфере книги "Белые ночи" захватить вас, тогда снова берег Фонтанки станет местом встречи для Настеньки и Мечтателя. В повести «Белые ночи» сквозь призму любовного сюжета Ф.М. Достоевский раскрывает, в ставшей для него позже характерной манере, психологию человека, находящегося в разладе с внешним миром. Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Белые ночи», Федор Достоевский. «Белые ночи» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский.
Мое самое любимое произведение Достоевского
- Впечатления о книгах Достоевский Федор
- Отзыв на самостоятельно прочитанную книгу (Ф.М. Достоевский «Белые ночи»)
- Отзыв на самостоятельно прочитанную книгу (Ф.М. Достоевский «Белые ночи») - RA SOVA
- Стоит ли читать "Белые ночи" Фёдора Достоевского?
Белые ночи - Федор Достоевский
Вы можете оставить отзыв о книгах или работе интеренет магазина. Федор Михайлович Достоевский — один из самых масштабных классиков русской литературы с мировым признанием. Отзывы реальных людей на Книга Белые ночи Ф.М. Достоевский Классика, плюсы и недостатки от покупателей.