Первый социальный роман Действительно, роман Достоевского «Бедные люди» — роман, переполненный картинами страданий: страдают два главных героя, Варенька Доброселова и Макар Девушкин, страдают и люди вокруг, и эти страдания тоже вписываются в общую картину. Роман Ф.М. Достоевского "Бедные люди" написан в эпистолярном жанре. Та редакция «Бедных людей», которую изучают в школе, совсем не похожа на текст, опубликованный в «Петербургском сборнике» в 1846 году.
Аннотация к аудиокниге
- Please wait while your request is being verified...
- Издания и произведения
- Федор Достоевский Бедные люди Аудиокнига Онлайн Русская литература книга чтение школа
- Фёдор Достоевский. "Бедные люди"
- Смысл романа "Бедные люди" Достоевского | Какой Смысл
Бедные люди - Федор Достоевский
О «Бедных людях» давно уже пишут так, что редкий читателя захочет перечитать первый роман Достоевского. В этот сборник вошли два ранних произведения Достоевского — «Бедные люди» и «Двойник», которые ознаменовали рождение будущего великого романиста. Федор Достоевский бесплатные аудиокниги слушать онлайн. Нет чтобы написать что-нибудь полезное, приятное, усладительное, а то всю подноготную в земле вырывают. Повесть «Бедные люди» (см. на нашем сайте её полный текст и краткое содержание) была впервые опубликована в «Петербургском сборнике, изданном Н. Некрасовым», (СПб., 1846) с подписью: Ф. Достоевский. На нашем сайте вы можете книгу Бедные люди Федор Достоевский читать бесплатно полную версию (целиком)!
Бедные люди: краткое содержание, описание и аннотация
- Кратко «Бедные люди» Ф. М. Достоевский
- Бедные люди. Достоевский Ф. М. (1845) — читать онлайн
- 175 лет со времени написания романа «Бедные люди» Ф. М. Достоевского
- Письма Девушкина
- Бедные люди (слушать аудиокнигу бесплатно) - автор Федор Достоевский
- История создания
Фёдор Достоевский. "Бедные люди"
Девушкин недоумевает, почему честный труд так низко ценится, а кучка ленивых богачей имеет доступ ко всем благам и кичится толстым кошельком. Допустивший в работе грубую ошибку Макар оказался в кабинете начальника. Пораженный жалким видом своего подчиненного, генерал дает ему сторублевую купюру и жмет руку. Девушкин, до глубины души потрясенный таким благородным жестом со стороны начальника, корит себя за недавнее вольнодумство и избавляется от долгов. Зажиточный помещик Быков, когда-то надругавшийся над невинной Варенькой, позвал ее в жены, и девушка после мучительных раздумий приняла его предложение.
Девушкин навсегда потерял единственного близкого человека. Роман «Бедные люди» стал первым масштабным произведением Достоевского. Вместо привычных глав в нем письма — 54 послания, которые отправили друг другу Макар и Варя. Несмотря на сложности с публикацией, читатели и многие критики высоко оценили его за остросоциальный смысл, который проливает свет на негативное отношение писателя к окружающей действительности.
Автор искренне переживает, когда он видит нищету и бесправность загнанных в угол жителей большого города и вседозволенность сильных мира сего, и пытается донести до читателя мысль, что даже в жестоком и несправедливом мире можно оставаться человеком, способным искренне любить. Оцените материал.
Девушка уверена, что умрет этой осенью, поскольку самочувствие ее с каждым днем ухудшается. Она признается, что продала свои платья и шляпку, и от вырученных денег остался только «только рубль серебром».
Он вернулся домой «в грустном расположении духа», и отдал последние двадцать копеек нищему Горшкову, умолявшему его о помощи. Из-за совершенной им ошибки по работе он был вызван к начальству. Генерал обратил внимание на жалкий вид своего подчиненного, и дал ему 100 рублей, после чего пожал руку. Макар, потрясенный до глубины души этим событием, отправляет Вареньке 45 рублей. Она чувствует «ужасную усталость», и просит своего друга навестить ее.
В ее отсутствие квартиру посетил господин Быков — «причина всех несчастий» Вареньки, и обстоятельно расспрашивал о ее жизни. Он хотел передать ей через Федору 25 рублей, но женщина отказалась. Но, по иронии судьбы, именно в этот день мужчина скончался. Он извинился и попросил ее руки. По его признанию, ему надоел Петербург, и он желает вернуться «после свадьбы в свою степную деревню».
Впрочем, «главная причина его сватовства» иная — Быков хочет лишить наследства своего племянника, родив законных наследников. Заметив нищету, в которой живет Варенька, Быков насильно оставляет ей 500 рублей, и обещает, что она с ним будет «как сыр в масле кататься». Варя признается, что готова выйти замуж за Быкова. Он просит Вареньку не выходить замуж за Быкова — совершенно чужого ей человека. Она просит Макара помочь ей с портнихой и необходимыми покупками.
Варенька боится перечить жениху, крайне раздраженному большими тратами на свадьбу. Также он признается, что у него проблемы на службе, а он, как назло, сильно заболел. Он не может прийти в церковь из-за больной поясницы. Также Макар Алексеевич сообщает, что будет снимать у Федоры ее комнату. Она просит никогда не забывать ее.
Он понимает, что на чужбине Вареньке «будет грустно, тошно и холодно», а брак с Быковым погубит ее. На этом переписка обрывается. Заключение В центре произведения — тема маленького человека, столь любимая Достоевским.
Я напоминаю, Мармеладов в «Преступлении и наказании» говорит: «Понимаете ли вы, что значит, когда уже некуда больше идти? Это и потом будет один из сюжетов Достоевского, который не оставит его до конца жизни: история соблазненной и брошенной женщины. Варенька — еще 18-летняя девушка, а жизнь ее уже сломана. Макар Алексеевич Девушкин — человек, который живет, как бы сейчас сказали, на одну зарплату, при этом он ухитряется помогать Вареньке и доходит до бедности, которая граничит уже с нищетой. И вот у этих первых еще героев Достоевского возникает очень достоевский вопрос, который прозвучит и в последнем романе писателя. Чем же вы-то хуже их всех?
Отчего вы такая несчастная? И Белинский по-своему, конечно, был прав, когда называл «Бедных людей» социальным романом. Герцен пошел еще дальше, назвав его социалистическим романом. Между тем вопрос о невинных страданиях и дальше не оставит Достоевского. Его великие философские романы всегда сохраняют социальную щемящую ноту. Это тема многострадального Иова, у которого Бог все отнял и который взывает: «А за что? Почему такая несправедливость на Божьем свете? Почему Бог позволяет несправедливость? Конечно, нужно сказать, что ранний Достоевский — социалист особого рода.
Это то, что в Европе называлось христианским социализмом, который предполагает переустройство общества мирным, реформаторским путем, через пересоздание человека прежде всего, а потом уже, как следствие, пересоздание социальной среды. Достоевский не был, даже в раннюю свою пору, — сторонником политического социализма. Политический социализм ведет к переустройству общества через насилие, через революцию. В первом же романе Достоевского звучит идея социальной справедливости как идея перевоспитания человечества. Забегая вперед, в последнем своем произведении январский «Дневник писателя» 1881 года Достоевский называет систему своих убеждений русским социализмом, ни больше ни меньше. Хотя, конечно, в слово «социализм» он вкладывает христианские смыслы, но не отходя далеко от идеи социальной справедливости, которая звучала у него в первом романе. Особенности жанра Теперь давайте посмотрим, что это за произведение по жанру, по форме — роман в письмах. Пишут друг другу два бедных человека. Жанр давний, давно известный в европейской литературе.
В начале XIX века был популярен в Европе и потом к нам в Россию пришел, как раз накануне «Бедных людей», сентиментальный роман французского писателя Леонара «Тереза и Фальдони, или Письма двух любовников, живущих в Лионе». Интересно, что эти два имени, Тереза и Фальдони, отзовутся в романе Достоевского. Так будут называть слуг квартирной хозяйки Макара Алексеевича Девушкина.
Белинским, — это произведение предопределило будущую литературную судьбу Достоевского как величайшего художника-психолога, проникающего в самые глубокие тайники человеческой души.
В формате PDF А4 сохранен издательский дизайн.
В помощь школьнику. Ф. М. Достоевский. «Бедные люди» (1846). 10 класс
* Пятьдесят четыре письма, которые написали друг другу средних лет титулярный советник Макар Девушкин и юная обнищавшая дворянка-сирота Варенька Доброселова. Прочесть полностью текст произведения Ф.М. Достоевского «Бедные люди» по главам онлайн Скачать книгу в формате FB2 PDF EPUB бесплатно Распечатать текст. Роман «Бедные люди» был написан в течение девяти месяцев с 1844 по 1845 год и является первым романом Фёдора Достоевского. «Бедные люди», эпистолярный роман, представляющий собой трогательную переписку между двумя "маленькими людьми": бедным чиновником и его рано осиротевшей родственницей. «Бедные люди» — первое оригинальное печатное произведение русского писателя XIX века Фёдора Михайловича Достоевского, написанное в.
Краткое содержание: «Бедные люди», Ф. М. Достоевский
Роман Ф.М. Достоевского "Бедные люди" написан в эпистолярном жанре. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Бедные люди. Бедные люди, Федор Достоевский. Смысл романа Федора Достоевского "Бедные люди",эпистолярный и социальный роман, жизнь и горести маленьких людей, страдания чувствительных и беззащитных. Студия АРДИС предлагает вашему вниманию роман «Бедные люди», написанный вским в 1845 году — в 24 года. дебютный роман вского, сделавший писателя известным в литературных кругах еще до публикации.
Бедные люди
Однако, убедившись в их беспомощности, помещица стала попрекать беспомощностью и своими благодеяниями. В это же время Варенька заводит дружбу со студентом Покровским, жившим у Анны Фёдоровны. Но тот внезапно умирает. На чём заканчиваются записки о прошлом Вареньки. После прогулки на острова Варенька сильно простудилась и не могла работать. Девушкин продаёт новый вицмундир и берёт жалованье вперёд, чтобы помогать Вареньке, но не признаётся в этом. В то же время рассказывает о себе, о своей тридцатилетней честной службе маленького человека, которого невзлюбили окружающие.
Наивный Макар в восторге от сочинений Ратазяева. Варенька же отмечает безвкусицу и выспренность «Итальянских страстей», «Ермака и Зюлейки» и др. Понимая всю непосильность для Девушкина материальных забот о себе он обносился настолько, что вызывает презрение даже у слуг и вахтёров , больная Варенька хочет устроиться в гувернантки. Макар против: её «полезность» — в «благотворном» влиянии на его жизнь. За Ратазяева он заступается, но после прочтения присланного Варей «Станционного смотрителя» Пушкина — потрясён: «я то же самое чувствую, вот совершенно так, как и в книжке». Судьбу Вырина примеряет на себя и просит свою «родную» не уезжать, не «губить» его. Если пушкинская повесть возвысила Девушкина в собственных глазах, то гоголевская — обижает. Отождествляя себя с Башмачкиным, он считает, что автор подсмотрел все мелочи его жизни и бесцеремонно обнародовал. Достоинство героя задето: «после такого надо жаловаться... Страшнее безденежья только насмешки жильцов над ним и Варенькой. Но самое ужасное, что к ней является «искатель»-офицер, из бывших соседей, с «недостойным предложением». В отчаянии бедняга запил, четыре дня пропадал, пропуская службу. Ходил пристыдить обидчика, но был сброшен с лестницы. Варя утешает своего защитника, просит, невзирая на сплетни, приходить к ней обедать. С начала августа Девушкин тщетно пытается занять под проценты денег, особенно необходимых ввиду новой беды: на днях к Вареньке приходил другой «искатель», направленный Анной Федоровной, которая сама вскоре навестит девушку. Надо срочно переезжать. Макар от бессилия снова запивает. Ободрённый бедняк объясняет своё «падение»: «как потерял к самому себе уважение, как предался отрицанию добрых качеств своих и своего достоинства, так уж тут и все пропадай! Здоровье Вареньки ухудшается, она уже не в силах шить. В тревоге Макар выходит сентябрьским вечером на набережную Фонтанки. Грязь, беспорядок, пьяные — «скучно»! А на соседней Гороховой — богатые магазины, роскошные кареты, нарядные дамы. Гуляющий впадает в «вольнодумство»: если труд — основа человеческого достоинства, то почему столько бездельников сыты? Счастье даётся не по заслугам — поэтому богачи не должны быть глухи к жалобам бедняков. Макар немного гордится своими рассуждениями и замечает, что у него «с недавнего времени слог формируется».
В 1904 году вышел перевод в прозе указанного выше стихотворения, сделанный В. Толстой дважды вносил в этот перевод исправления 1905 и 1908 , чтобы максимально приблизить его к подлиннику. Так получился рассказ "Бедные люди": Остальные ответы.
А Федоре скажите, что она баба вздорная, беспокойная, буйная и вдобавок глупая, невыразимо глупая! Что же касается до седины моей, то и в этом вы ошибаетесь, Родная моя, потому что я вовсе не такой старик, как вы думаете. Емеля вам кланяется. Пишете вы, что сокрушались и плакали; а я вам пишу, что я тоже сокрушался и плакал. В заключение желаю вам всякого здоровья и благополучия, а что до меня касается, то я тоже здоров и благополучен и пребываю вашим, ангельчик мой, другом Макаром Девушкиным. Августа 21. Милостивая государыня и любезный друг, Варвара Алексеевна! Чувствую, что я виноват, чувствую, что я провинился перед вами, да и, по-моему, выгоды-то из этого нет никакой, маточка, что я все это чувствую, уж что вы там ни говорите. Я и прежде проступка моего все это чувствовал, но вот упал же духом, с сознанием вины упал. Маточка моя, я не зол и не жестокосерден; а для того чтобы растерзать сердечко ваше, голубка моя, нужно быть не более, не менее как кровожадным тигром, ну, а у меня сердце овечье, и я, как и вам известно, не имею позыва к кровожадности; следственно, ангельчих мой, я и не совсем виноват в проступке моем, так же как и ни сердце, ни мысли мои не виноваты; а уж так, я и не знаю, что виновато. Уж такое дело темное, маточка! Тридцать копеек серебром мне прислали, а потом прислали двугривенничек; у меня сердце и заныло, глядя на ваши сиротские денежки. Сами ручку свою обожгли, голодать скоро будете, а пишете, чтоб я табаку купил. Ну, как же мне было поступить в таком случае? Или уж так, без зазрения совести, подобно разбойнику, вас, сироточку, начать грабить! Тут-то я и упал духом, маточка, то есть сначала, чувствуя поневоле, что никуда не гожусь и что я сам немногим разве получше подошвы своей, счел неприличным принимать себя за что-нибудь значащее, а напротив, самого себя стал считать чем-то неприличным и в некоторой степени неблагопристойным. Ну, а как потерял к себе самому уважение, как предался отрицанию добрых качеств своих и своего достоинства, так уж тут и все пропадай, тут уж и падение! Это так уже судьбою определено, и я в этом не виноват. Я сначала вышел немножко поосвежиться. Тут уж все пришлось одно к одному: и природа была такая слезливая, и погода холодная, и дождь, ну и Емеля тут же случился. Он, Варенька, уже все заложил что имел, все у него пошло в свое место, и как я его встретил, так он уже двое суток маковой росинки во рту не видал, так что уж хотел такое закладывать, чего никак и заложить нельзя, затем что и закладов таких не бывает. Ну, что же, Варенька, уступил я более из сострадания к человечеству, чем по собственному влечению. Так вот как грех этот произошел, маточка! Мы уж как вместе с ним плакали! Вас вспоминали. Он предобрый, он очень добрый человек, и весьма чувствительный человек. Я, маточка, сам все это чувствую; со мной потому и случается-то все такое, что я очень все это чувствую. Я знаю, чем я вам, голубчик вы мой, обязан! Узнав вас, я стал, во-первых, и самого себя лучше знать и вас стал любить; а до вас, ангельчик мой, я был одинок и как будто спал, а не жил на свете. Они, злодеи-то мои, говорили, что даже и фигура моя неприличная, и гнушались мною, ну, и я стал гнушаться собою; говорили, что я туп, я и в самом деле думал, что я туп, а как вы мне явились, то вы всю мою жизнь осветили темную, так что и сердце и душа моя осветились, и я обрел душевный покой и узнал, что и я не хуже других; что только так, не блещу ничем, лоску нет, тону нет, но все-таки я человек, что сердцем и мыслями я человек. Ну, а теперь, почувствовав, что я гоним судьбою, что, униженный ею, предался отрицанию собственного своего достоинства, я, удрученный моими бедствиями, и упал духом. И так как вы теперь все знаете, маточка, то я умоляю вас слезно не любопытствовать более об этой материи, ибо сердце мое разрывается, и горько, тягостно. Свидетельствую, маточка, вам почтение мое и пребываю вашим верным Макаром Девушкиным. Сентября 3. Я не докончила прошлого письма, Макар Алексеевич, потому что мне было тяжело писать. Иногда бывают со мной минуты, когда я рада быть одной, одной грустить, одной тосковать, без раздела, и такие минуты начинают находить на меня все чаще и чаще. В воспоминаниях моих есть что-то такое необъяснимое для меня, что увлекает меня так безотчетно, так сильно, что я по нескольку часов бываю бесчувственна ко всему меня окружающему и забываю все, все настоящее. И нет впечатления в теперешней жизни моей, приятного ль, тяжелого, грустного, которое бы не напоминало мне чего-нибудь подобного же в прошедшем моем, и чаще всего мое детство, мое золотое детство! Но мне становится всегда тяжело после подобных мгновений. Я как-то слабею, моя мечтательность изнуряет меня, а здоровье мое и без того все хуже и хуже становится. Но сегодня свежее, яркое, блестящее утро, каких мало здесь осенью, оживило меня, и я радостно его встретила. Итак, у нас уже осень! Как я любила осень в деревне! Я еще ребенком была, но и тогда уже много чувствовала. Осенний вечер я любила больше, чем утро. Я помню, в двух шагах от нашего дома, под горой, было озеро. Это озеро, — я как будто вижу его теперь, — это озеро было такое широкое, светлое, чистое, как хрусталь! Бывало, если вечер тих, — озеро покойно; на деревах, что по берегу росли, не шелохнет, вода неподвижна, словно зеркало. Падает роса на траву, в избах на берегу засветятся огоньки, стадо пригонят — тут-то я и ускользну тихонько из дому, чтобы посмотреть на мое озеро, и засмотрюсь, бывало. Какая-нибудь вязанка хворосту горит у рыбаков у самой воды, и свет далеко-далеко по воде льется. Небо такое холодное, синее и по краям разведено все красными, огненными полосами, и эти полосы все бледнее и бледнее становятся; выходит месяц; воздух такой звонкий, порхнет ли испуганная пташка, камыш ли зазвенит от легонького ветерка, или рыба всплеснется в воде, — все, бывало, слышно. По синей воде встает белый пар, тонкий, прозрачный. Даль темнеет; все как-то тонет в тумане, а вблизи так все резко обточено, словно резцом обрезано, — лодка, берег, острова; бочка какая-нибудь, брошенная, забытая у самого берега, чуть-чуть колышется на воде, ветка ракитовая с пожелтелыми листьями путается в камыше, — вспорхнет чайка запоздалая, то окунется в холодной воде, то опять вспорхнет и утонет в тумане. Я засматривалась, заслушивалась, — чудно хорошо было мне! А я еще была ребенок, дитя!.. Я так любила осень, — позднюю осень, когда уже уберут хлеба, окончат все работы, когда уже в избах начнутся посиделки, когда уже все ждут зимы. Тогда все становится мрачнее, небо хмурится облаками, желтые листья стелятся тропами по краям обнаженного леса, а лес синеет, чернеет, — особенно вечером, когда спустится сырой туман и деревья мелькают из тумана, как великаны, как безобразные, страшные привидения. Запоздаешь, бывало, на прогулке, отстанешь от других, идешь одна, спешишь, — жутко! Сама дрожишь как лист; вот, думаешь, того и гляди выглянет кто-нибудь страшный из-за этого дупла; между тем ветер пронесется по лесу, загудит, зашумит, завоет так жалобно, сорвет тучу листьев с чахлых веток, закрутит ими по воздуху, и за ними длинною, широкою, шумною стаей, с диким пронзительным криком, пронесутся птицы, так что небо чернеет и все застилается ими. Страшно станет, а тут, — точно как будто заслышишь кого-то, — чей-то голос, как будто кто-то шепчет: «Беги, беги, дитя, не опаздывай; страшно здесь будет тотчас, беги, дитя! Прибежишь, запыхавшись, домой; дома шумно, весело; раздадут нам, всем детям, работу: горох или мак Шелушить. Сырые дрова трещат в печи; матушка весело смотрит за нашей веселой работой; старая няня Ульяна рассказывает про старое время или страшные сказки про колдунов и мертвецов. Мы, дети, жмемся подружка к подружке, а улыбка у всех на губах. Вот вдруг замолчим разом... Ничего не бывало; это гудит самопрялка у старой Фроловны; сколько смеху бывало! А потом ночью не спим от страха; находят такие страшные сны. Проснешься, бывало, шевельнуться не смеешь и до рассвета дрогнешь под одеялом. Утром встанешь свежа, как цветочек. Посмотришь в окно: морозом прохватило все поле; тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; тонким, как лист, льдом подернулось озеро; встает белый пар по озеру; кричат веселые птицы. Солнце светит кругом яркими лучами, и лучи разбивают, как стекло, тонкий лед Светло, ярко, весело! В печке опять трещит огонь; подсядем все к самовару, а в окна посматривает продрогшая ночью черная наша собака Полкан и приветливо махает хвостом. Мужичок проедет мимо окон на бодрой лошадке в лес за дровами. Все так довольны, так веселы!.. Ах, какое золотое было детство мое!.. Вот я и расплакалась теперь, как дитя, увлекаясь моими воспоминаниями. Я так живо, так живо все припомнила, так ярко стало передо мною все прошедшее, а настоящее так тускло, так темно!.. Чем это кончится, чем это все кончится? Знаете ли, у меня есть какое-то убеждение, какая-то уверенность, что я умру нынче осенью. Я очень, очень больна. Я часто думаю о том, что умру, но все бы мне не хотелось так умереть, — в здешней земле лежать. Может быть, я опять слягу в постель, как и тогда, весной, а я еще оправиться не успела. Вот и теперь мне очень тяжело. Федора сегодня ушла куда-то на целый день, и я сижу одна. А с некоторого времени я боюсь оставаться одной; мне все кажется, что со мной в комнате кто-то бывает другой, что кто-то со мной говорит; особенно когда я об чем-нибудь задумаюсь и вдруг очнусь от задумчивости, так что мне страшно становится. Вот почему я вам такое большое письмо написала; когда я пишу, это проходит. Прощайте: кончаю письмо, потому что и бумаги и времени нет. Из вырученных денег за платья мои да за шляпку остался у меня только рубль серебром. Вы дали хозяйке два рубля серебром; это очень хорошо; она замолчит теперь на время. Поправьте себе как-нибудь платье. Прощайте; я так устала; не понимаю, отчего я становлюсь такая слабая; малейшее занятие меня утомляет. Случится работа — как работать? Вот это-то и убивает меня. Сентября 5. Я сегодня, ангельчик мой, много испытал впечатлений. Во-первых, у меня голова целый день болела. Чтобы как-нибудь освежиться, вышел я походить по Фонтанке. Вечер был такой темный, сырой. В шестом часу уж смеркается, вот как теперь! Дождя не было, зато был туман, не хуже доброго дождя. По небу ходили длинными, широкими полосами тучи. Народу ходила бездна по набережной, и народ-то как нарочно был с такими страшными, уныние наводящими лицами, пьяные мужики, курносые бабы-чухонки, в сапогах и простоволосые, артельщики, извозчики, наш брат по какой-нибудь надобности; мальчишки, какой-нибудь слесарский ученик в полосатом халате, испитой, чахлый, с лицом, выкупанным в копченом масле, с замком в руке; солдат отставной, в сажень ростом, — вот какова была публика. Час-то, видно, был такой, что другой публики и быть не могло. Судоходный канал Фонтанка! Барок такая бездна, что не понимаешь, где все это могло поместиться. На мостах сидят бабы с мокрыми пряниками да с гнилыми яблоками, и все такие грязные, мокрые бабы. Скучно по Фонтанке гулять! Мокрый гранит под ногами, по бокам дома высокие, черные, закоптелые; под ногами туман, над головой тоже туман. Такой грустный, такой темный был вечер сегодня. Когда я поворотил в Гороховую, так уж смерклось совсем и газ зажигать стали. Я давненько-таки не был в Гороховой, — не удавалось. Шумная улица! Какие лавки, магазины богатые; все так и блестит и горит, материя, цветы под стеклами, разные шляпки с лентами. Подумаешь, что это все так, для красы разложено — так нет же: ведь есть люди, что все это покупают и своим женам дарят. Богатая улица! Немецких булочников очень много живет в Гороховой; тоже, должно быть, народ весьма достаточный. Сколько карет поминутно ездит; как это все мостовая выносит! Пышные экипажи такие, стекла, как зеркало, внутри бархат и шелк; лакеи дворянские, в эполетах, при шпаге. Я во все кареты заглядывал, все дамы сидят, такие разодетые, может быть, и княжны и графини. Верно, час был такой, что все на балы и в собрания спешили. Любопытно увидеть княгиню и вообще знатную даму вблизи; должно быть, очень хорошо; я никогда не видал; разве вот так, как теперь, в карету заглянешь. Про вас я тут вспомнил. Ах, голубчик мой, родная моя! Отчего вы, Варенька, такая несчастная? Ангельчик мой! Вы у меня добрая, прекрасная, ученая; отчего же вам такая злая судьба выпадает на долю? Отчего это так все случается, что вот хороший-то человек в запустенье находится, а к другому кому счастие само напрашивается? Знаю, знаю, маточка, что нехорошо это думать, что это вольнодумство; но по искренности, по правде-истине, зачем одному еще во чреве матери прокаркнула счастье ворона-судьба, а другой из воспитательного дома на свет Божий выходит? И ведь бывает же так, что счастье-то часто Иванушке-дурачку достается. Ты, дескать, Иванушка-дурачок, ройся в мешках дедовских, пей, ешь, веселись, а ты, такой-сякой, только облизывайся; ты, дескать, на то и годишься, ты, братец, вот какой! Грешно, маточка, оно грешно этак думать, да тут поневоле как-то грех в душу лезет. Ездили бы и вы в карете такой же, родная моя, ясочка. Взгляда благосклонного вашего генералы ловили бы, — не то что наш брат; ходили бы вы не в холстинковом ветхом платьице, а в шелку да в золоте. Были бы вы не худенькие, не чахленькие, как теперь, а как фигурка сахарная, свеженькая, румяная, полная. А уж я бы тогда и тем одним счастлив был, что хоть бы с улицы на вас в ярко освещенные окна взглянул, что хоть бы тень вашу увидал; от одной мысли, что вам там счастливо и весело, птичка вы моя хорошенькая, и я бы повеселел. А теперь что! Мало того, что злые люди вас погубили, какая-нибудь там дрянь, забулдыга вас обижает. Что фрак-то на нем сидит гоголем, что в лорнетку-то золотую он на вас смотрит, бесстыдник, так уж ему все с рук сходит, так уж и речь его непристойную снисходительно слушать надо! Полно, так ли, голубчики! А отчего же это все? А оттого, что вы сирота, оттого, что вы беззащитная, оттого, что нет у вас друга сильного, который бы вам опору пристойную дал. А ведь что это за человек, что это за люди, которым сироту оскорбить нипочем? Это какая-то дрянь, а не люди, просто дрянь, так себе, только числятся, а на деле их нет, и в этом я уверен. Вот они каковы, эти люди! А по-моему, родная моя, вот тот шарманщик, которого я сегодня в Гороховой встретил, скорее к себе почтение внушит, чем они. Он хоть целый день ходит да мается, ждет залежалого, негодного гроша на пропитание, да зато он сам себе господин, сам себя кормит. Он милостыни просить не хочет; зато он для удовольствия людского трудится, как заведенная машина, — вот, дескать, чем могу, принесу удовольствие. Нищий, нищий он, правда, все тот же нищий; но зато благородный нищий; он устал, он прозяб, но все трудится, хоть по-своему, а все-таки трудится. И много есть честных людей, маточка, которые хоть немного зарабатывают по мере и полезности труда своего, но никому не кланяются, ни у кого хлеба не просят. Вот и я точно так же, как и этот шарманщик, то есть я не то, вовсе не так, как он, но в своем смысле, в благородном-то, в дворянском-то отношении точно так же, как и он, по мере сил тружусь, чем могу, дескать. Большего нет от меня; ну, да на нет и суда нет. Я к тому про шарманщика этого заговорил, маточка, что случилось мне бедность свою вдвойне испытать сегодня. Остановился я посмотреть на шарманщика. Мысли такие лезли в голову, — так я, чтобы рассеяться, остановился. Стою я, стоят извозчики, девка какая-то, да еще маленькая девочка, вся такая запачканная. Шарманщик расположился перед чьими-то окнами. Замечаю малютку, мальчика, так себе лет десяти; был бы хорошенький, да на вид больной такой, чахленький, в одной рубашонке да еще в чем-то, чуть ли не босой стоит, разиня рот музыку слушает — детский возраст! Примечаю, что в руках у него бумажечка какая-то. Прошел один господин и бросил шарманщику какую-то маленькую монетку; монетка прямо упала в тот ящик с огородочкой, в котором представлен француз, танцующий с дамами. Только что звякнула монетка, встрепенулся мой мальчик, робко осмотрелся кругом да, видно, на меня подумал, что я деньги дал. Подбежал он ко мне, ручонки дрожат у него, голосенок дрожит, протянул он ко мне бумажку и говорит: записка! Развернул я записку — ну что, все известное: дескать, благодетели мои, мать у детей умирает, трое детей голодают, так вы нам теперь помогите, а вот, как я умру, так за то, что птенцов моих теперь не забыли, на том свете вас, благодетели мои, не забуду. Ну, что тут; дело ясное, дело житейское, а что мне им дать? Ну, и не дал ему ничего. А как было жаль! Мальчик бедненький, посинелый от холода, может быть и голодный, и не врет, ей-ей, не врет; я это дело знаю. Но только то дурно, что зачем эти гадкие матери детей не берегут и полуголых с записками на такой холод посылают. Она, быть, глупая баба, характера не имеет; да за нее и постараться, может быть, некому, так она и сидит, поджав ноги, может быть, и вправду больная. Ну, да все обратиться бы, куда следует; а впрочем, может быть, и просто мошенница, нарочно голодного и чахлого ребенка обманывать народ посылает, на болезнь наводит. И чему научится бедный мальчик с этими записками? Только сердце его ожесточается; ходит он, бегает, просит. Ходят люди, да некогда им. Сердца у них каменные; слова их жестокие. Зябнут у него руки и ноги; дух занимается. Посмотришь, вот он уж и кашляет; тут недалеко ждать, и болезнь, как гад нечистый, заползет ему в грудь, а там, глядишь, и смерть уж стоит над ним, где-нибудь в смрадном углу, без ухода, без помощи — вот и вся его жизнь! Вот какова она, жизнь-то бывает! Ох, Варенька, мучительно слышать Христа ради, и мимо пройти, и не дать ничего, сказать ему: «Бог подаст». Иное Христа ради еще ничего. И Христа ради-то разные бывают, маточка. Иное долгое, протяжное, привычное, заученное, прямо нищенское; этому еще не так мучительно не подать, это долгий нищий, давнишний, по ремеслу нищий, этот привык, думаешь, он переможет и знает, как перемочь. А иное Христа ради непривычное, грубое, страшное, — вот как сегодня, когда я было от мальчика записку взял, тут же у забора какой-то стоял, не у всех и просил, говорит мне: «Дай, барин, грош ради Христа! А еще люди богатые не любят, чтобы бедняки на худой жребий вслух жаловались, дескать, они беспокоят, они-де назойливы! Да и всегда бедность назойлива, — спать, что ли, мешают их стоны голодные! Признательно вам сказать, родная моя, начал я вам описывать это все частию, чтоб сердце отвести, а более для того, чтоб вам образец хорошего слогу моих сочинений показать. Потому что вы, верно, сами сознаетесь, маточка, что у меня с недавнего времени слог формируется. Но теперь на меня такая тоска нашла, что я сам моим мыслям до глубины души стал сочувствовать, и хотя я сам знаю, маточка, что этим сочувствием не возьмешь, но все-таки некоторым образом справедливость воздашь себе. И подлинно, родная моя, часто самого себя безо всякой причины уничтожаешь, в грош не ставишь и ниже щепки какой-нибудь сортируешь. А если сравнением выразиться, так это, может быть, оттого происходит, что я сам запуган и загнан, как хоть бы и этот бедненький мальчик, что милостыни у меня просил. Теперь я вам, примерно, иносказательно буду говорить, маточка; вот послушайте-ка меня: случается мне, моя родная, рано утром, на службу спеша, заглядеться на город, как он там пробуждается, встает, дымится, кипит, гремит, тут иногда так перед таким зрелищем умалишься, что как будто бы щелчок какой получил от кого-нибудь по любопытному носу, да и поплетешься тише воды, ниже травы своею дорогою и рукой махнешь! Теперь же разглядите-ка, что в этих черных, закоптелых, больших, капитальных домах делается, вникните в это, и тогда сами рассудите, справедливо ли было без толку сортировать себя и в недостойчое смущение входить. Заметьте, Варенька, что я иносказательно говорю, не в прямом смысле. Ну, посмотрим, что там такое в этих домах? Там в каком-нибудь дымном углу, в конуре сырой какой-нибудь, которая, по нужде, за квартиру считается, мастеровой какой-нибудь от сна пробудился; а во сне-то ему, примерно говоря, всю ночь сапоги снились, что вчера он подрезал нечаянно, как будто именно такая дрянь и должна человеку сниться! Ну да ведь он мастеровой, он сапожник: ему простительно все об одном предмете своем думать. У него там дети пищат и жена голодная; и не одни сапожники встают иногда так, родная моя. Это бы и ничего, и писать бы об этом не стоило, но вот какое выходит тут обстоятельство, маточка: тут же, в этом же доме, этажом выше или ниже, в позлащенных палатах, и богатейшему лицу все те же сапоги, может быть, ночью снились, то есть на другой манер сапоги, фасона другого, но все-таки сапоги; ибо в смысле-то, здесь мною подразумеваемом, маточка, все мы, родная моя, выходим немного сапожники. И это бы все ничего, но только то дурно, что нет никого подле этого богатейшего лица, нет человека, который бы шепнул ему на ухо, что «полно, дескать, о таком думать, о себе одном думать, для себя одного жить, ты, дескать, не сапожник, у тебя дети здоровы и жена есть не просит; оглянись кругом, не увидишь ли для забот своих предмета более благородчого, чем свои сапоги! Это, может быть, слишком вольная мысль, родная моя, но эта мысль иногда бывает, иногда приходит и тогда поневоле из сердца горячим словом выбивается. И потому не от чего было в грош себя оценять, испугавшись одного шума и грома! Заключу же тем, маточка, что вы, может быть, подумаете, что я вам клевету говорю, или что это так, хандра на меня нашла, или что я это из книжки какой выписал? Нет, маточка, вы разуверьтесь, — не то: клеветою гнушаюсь, хандра не находила и ни из какой книжки ничего не выписывал, вот что! Пришел я в грустном расположении духа домой, присел к столу, нагрел себе чайник, да и приготовился стаканчик-другой чайку хлебнуть.
Бедные люди. Федор Достоевский 2020 слушать онлайн
Она отвечает, судя по письмам тем же. Однако меня все время не покидала мысль о том, что она просто-напросто, ловко подыгрывая, дурит старику голову, ради легкой наживы, действует по принципу с паршивой овцы хоть пол фунтика конфет. Ближе к концу повести она оправдала мои опасения, выйдя за муж по расчету за противного ей, но обладающего денежным достатком господина Быкова, неловко мотивировав это божественным промыслом и оставив несчастного, практически обезумевшего от горя Макара Алексеевича, отняв у него последнюю радость в жизни. Достоевский своими «Бедными людьми» в очередной раз доказал, что есть вид женщин, для которых не столько важны чувства и любовь, сколько деньги и материальное благополучие. Конечно роман более многогранен и насыщен, но я почему-то в большей степени обратил внимание на данную его сторону. Оценка: 8 [ 6 ] RammRus , 23 сентября 2016 г. Тяжелое,очень тяжелое ощущение присутствовало при прочтении этого романа. Но это меня не останавливало,а наоборот — втягивало. Всё хотелось узнать чем кончится переписка Девушкина и Добросёловой. Благодарю автора,что,в такую печальную книгу,он добавил чуточку тёплых моментов — без них я бы совсем загрустил.
Двоё людей с несложившейся жизнью борются вместе за свою крепкую дружбу и чем могут помогают — но жестокость судьбы приходит к ним в итоге. Оценка: 8 [ 4 ] SnickS , 18 апреля 2017 г. Роман действительно о Бедных людях. И не просто бедных денежно, но и страающих от своей бедноты — настолько бедные, что их или жалеют, или высмеивают. Передана бедность очень ярко. В тоже время показана глубина их человечности, несмотря на повсеместные трудности жизненного пути. Хотя не всё так «хорошо»: они настолько бедны, что сами не знают как к этому относится: то они «прибедняются», то наоборот — хвастаются достатком, которого нет. Согласен с другими комментариями по поводу зашкаливания сюсюканий — их нереально много! И по поводу трудности переваривания слова «маточка».
Оценка: 7 [ 14 ] kerigma , 8 октября 2012 г. Начну с главного. От слова «маточка» у меня каждый раз наступают корчи. Все остальное сюсюканье и разливание соплей, так, что на страницу текста нет ни одного слова в полной его форме, а сплошь уменьшительно-ласкательные и pejorative, я еще могу худо-бедно пережить. Хотя даже для ФМ их концентрация превышает все допустимые пределы. Но от одного взгляда на слово «маточка» мне решительно становится дурно и хочется пойти перечитать таблицы Брайдиса. C другой стороны, такая лексика в итоге достигает своего эффекта — в сочетании с абсолютно ничтожными темами и общим жутким мещанством героев она, действительно, создает совершенно нарицательный портрет этих бедных, лишних людей. У которых вся высота любовного чувства проявляется в том, что немолодой нищий чиновник покупает нищей же барышне «полметра шелчку» не сразу соображаешь, что речь идет о шелке. Герои не вызывают приязни, да и сострадания тоже, на них смотришь с каким-то странным выражением, как на представителей другого вида.
Хочется сказать, что, и это — все? Увы, да. Рубашоночка новенькая, посылаю вам тридцать копеек серебром, геранчики на окошечке, сюсюсю. Забавно, кстати, как реагирует пресловутый «маленький человек» на повесть о нем же — на гоголевскую «Шинель», из которой вышли все эти, простигосподи, нищебродики. Воспринимая ее как пасквиль и издевательство, унижение его «гордой бедности» или «бедной гордости». Хотя казалось бы, оглянись вокруг и трезво содрогнись. И перестань уже быть таким жалким ничтожеством — потому что пресловутая гордая бедность происходит одновременно от пьянства которым страдает Макар Девушкин за кадром и от тупоумия, от совершенно неадекватного восприятия окружающего мира. Не знаю, как можно над этим умиляться, меня раздражает. Забавна, с другой стороны, Варвара.
Она, конечно, тоже поддерживает это сюсюканье и блаженненькое отношение к миру, но стоит только на горизонте появиться человеку, который улучшит ее финансовое положение — и тут же она принимает решение, ни у кого не спрашивая советов. Из них двоих более твердо стоит на грешной земле именно Варвара, получается — еще родит своему Быкову шесть детей, несмотря на безостановочные причитания и жалобы на слабое здоровье. В общем, не могу четко сформулировать, чем же, но роман меня ужасно раздражает.
В 1844 году Достоевский оставляет работу чертёжника и пробует себя в роли писателя. Произведение Бальзака вдохновляет Достоевского и он с новой силой берётся за творчество. Это первое серьёзное произведение Достоевского, которое было встречено более чем благосклонно критикой и читателями. Стоит отметить тот факт, что в течение 3—4 лет автор правил свой роман, учитывая замечания критиков. У него действительно получилось изобразить реальность глазами самих героев. Существует версия, которая дополняет основную историю создания и делает её более поэтичной. Однажды Ф.
Достоевский возвращался домой вдоль набережной Невы, и вдруг на него снизошло озарение. Он увидел окружающую картину совершенно другими глазами, глазами тех, кто обездолен, кто не уверен в завтрашнем дне, чей мир холоден и неуютен.
Bellas Letras - краткие содержания книг 65 подписчиков Подписаться Яндекс Кошелёк для донатов? Он тридцать лет служит в одном месте, переписывает бумаги и мечтает о новых сапогах, она живёт одна с помощницей Федорой, берёт на дом шитьё и тоскует по беззаботным детским временам.
Теперь еще вспоминаю ее каждый раз с восторгом». Первое произведение Достоевского «Бедные люди», увидевшее свет 15 января 1846 г. Появлению шедевра предшествовала необычайно кропотливая и тщательная работа писателя. Работа над переводом «Евгении Гранде» помогает Достоевскому отказаться от драматических планов: под впечатлением от повести Бальзака о несчастной девушке он задумывает свое первое произведение «Бедные люди». Достоевский сообщает брату: «У меня есть надежда. Я кончаю роман в объеме "Eugenie Grandet". Роман довольно оригинальный. Я его уже переписываю, к 14-му я, наверно, уже и ответ получу за него. Я моей работой доволен. Получу, может быть, руб.
Григорович, свидетельствующий, что денег у них с Достоевским хватало только на первую половину месяца, а остальные две недели они питались булками и ячменным кофеем, вспоминает: «Когда я стал жить с Достоевским, он только что кончил перевод романа Бальзака "Евгения Гранде". Бальзак был нашим любимым писателем... Достоевский между тем просиживал целые дни и часть ночи за письменным столом. Он слова не говорил о том, что пишет: на мои сообщения он отвечал неохотно и лаконически; зная его замкнутость, я перестал спрашивать. Я мог только видеть множество листов, исписанных тем почерком, который отличал Достоевского; буквы сыпались у него из-под пера точно бисер, точно нарисованные... Как только Достоевский переставал писать, в его руках немедленно появлялась книга... Усиленная работа и упорное сидение дома крайне вредно действовали на его здоровье; они усиливали его болезнь, проявлявшуюся несколько раз еще в юности, в бытность его в училище. Несколько раз во время наших редких прогулок с ним случались припадки... После таких припадков наступало обыкновенно угнетенное состояние духа, продолжавшееся дня два или три». Рукопись «Бедных людей» Достоевский закончил в 1844 г.
Около половины марта я был готов и доволен». Достоевский никак не может удовлетвориться формой, он хочет совершенства. Это стремление к совершенству осталось на всю жизнь. Бесконечная нужда, заставлявшая работать с чудовищной быстротой, чтобы получить скорее гонорар, была действительно трагедией его творческой работы: лишь два раза в жизни, когда Достоевский писал первое произведение «Бедные люди» и когда он через тридцать пять лет создавал последнее произведение «Братья Карамазовы» , он имел возможность спокойно поработать, не наспех, тщательно обдумав план и строго следя за языком и стилем. Это наглядно подтверждает творческая работа над «Бедными людьми». Казалось, вторая переделка Достоевского удовлетворяет, когда он пишет брату: «Моим романом я серьезно доволен. Это вещь строгая и стройная», но тут же писатель добавляет: «Есть, впрочем, ужасные недостатки». Взыскательная переработка первого романа — не только поиски его совершенной формы, но и начало творческой биографии будущего великого писателя, который уже предчувствует крестный путь в русской литературе и трагическую судьбу. На каждое свое произведение, в том числе и на «Бедных людей», Достоевский смотрел как на произведение, от которого зависит вся его жизнь, вся судьба, все творчество. Если же говорить о «Бедных людях», то к этому добавлялись еще запутанные денежные дела, грозящие полным разорением, подорванное здоровье и полная неясность литературных планов.
Вот почему с первым произведением Достоевский связывает вопрос о жизни и смерти: «Дело в том, что я все это хочу выкупить романом. Если мое дело не удастся, я, может быть, повешусь» из письма брату от 24 марта 1845 г. Жизнь или смерть, все или ничего, быть или не быть — вот последние, предельные вопросы, сопровождавшие рождение великого писателя. И когда Достоевский сообщает брату, что он в «Инвалиде», в фельетоне только что прочел о немецких поэтах, умерших от голода, холода и в сумасшедших домах, и ему «до сих пор как-то страшно», то он связывает судьбу этих немецких поэтов с собственной литературной и жизненной судьбой в случае неудачи первого произведения «Бедные люди». Поэтому Достоевский упорно ищет подходящую художественную форму. Через полтора месяца после второй переделки, в апреле 1845 г. Достоевский пишет брату: «Я до сей самой поры был чертовски занят. Этот мой роман, от которого я никак не могу отвязаться, задал мне такой работы, что если бы знал, так не начинал бы его совсем. Я вздумал его еще раз переправлять, и ей-Богу к лучшему; он чуть ли не вдвое выиграл. Но уже теперь он кончен, и эта переправка была последняя.
Я слово дал до него не дотрагиваться... Однако три переделки «Бедных людей» — это не только поиски адекватной художественной формы, но и свидетельство напряженной духовной работы автора, серьезного изменения в его мироощущении, о чем Достоевский доверительно дает понять брату: «Я страшно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, прочитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать. Тогда было ребячество, вздор. Два года изучения много принесли и много унесли... Итак, сам Достоевский сообщает, что в течение 1843—1845 гг. Но был ли этот духовный перелом связан непосредственно с историей создания «Бедных людей», с творческой работой над первым произведением или в его основе лежал какой-то факт из биографии самого писателя? Через шестнадцать лет Достоевский в фельетоне «Петербургские сновидения в стихах и прозе» соединил работу над «Бедными людьми» с недостающим фактом из своей биографии: «Помню, раз, в зимний январский вечер, я спешил с Выборгской стороны к себе домой. Был я тогда еще очень молод. Подойдя к Неве, я остановился на минутку и бросил пронзительный взгляд вдоль реки в дымную, морозно-мутную даль, вдруг заалевшую последним пурпуром зари, догоравшей в мглистом небосклоне.
Какая-то странная мысль вдруг зашевелилась во мне. Я вздрогнул, и сердце мое как будто облилось в это мгновение горячим ключом крови, вдруг вскипевшей от прилива могущественного, но доселе незнакомого мне ощущения. Я как будто что-то понял в эту минуту, до сих пор только шевелившееся во мне, но еще не осмысленное; как будто прозрел во что-то новое, совершенно в новый мир, мир мне незнакомый и известный только по каким-то темным слухам, по каким-то таинственным знакам. Я полагаю, что с той именно минуты началось мое существование». Это «видение на Неве» кладет конец романтической юности Достоевского, рыцарским замкам в романах Вальтера Скотта, слезам восторга над стихами Ф. Шиллера, таинственным и фантастическим сказкам Э. Гофмана, мечтательной дружбе с поэтом И. Достоевский жил в мечтах, «в воспаленных грезах», чуждый действительности. И вдруг озарение: «Стал я разглядывать и вдруг увидел какие-то странные лица. Все это были странные, чудные, вполне прозаические, вовсе не дон Карлосы и Позы, а вполне титулярные советники и в то же время как будто какие-то фантастические титулярные советники.
Романтическая пелена спала: Достоевский понял, что ничего нет фантастичнее русской действительности. Это «видение на Неве» он считает своим писательским рождением. И не случайно рождение произошло в самом фантастическом городе на свете — Петербурге, как и не случайно, что у истоков этого рождения стоял Н. Гоголь с его «Шинелью». Поиски своего «видения на Неве» и были, по всей вероятности, связаны с трехкратной переделкой «Бедных людей». В «Бедных людях» он развивает излюбленную тему русской литературы 40-х гг. XIX в. Пушкиным в его «Станционном смотрителе» и достигшую своей вершины в знаменитой «Шинели» Н. В повести «Шинель» Н. Гоголь изображает бедного чиновника Акакия Акакиевича, тупого, забитого и бессловесного.
Ценой нечеловеческих лишений он собирает деньги на покупку новой шинели.