воспитания и испытания Человека.
Робинзон Крузо
- «Робинзон Крузо» краткое содержание по главам романа Даниэля Дефо
- Кто был прототипом Робинзона Крузо и каким ветром его занесло в Сибирь
- Такие разные «Робинзоны»: о двух версиях любимой приключенческой классики
- Анализ романа «Робинзон Крузо» (Даниэль Дефо)
Приключения Робинзона Крузо
Наверное, многие читали и помнят знаменитую книгу английского писателя, публициста и политического деятеля Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Итак, в «Робинзоне Крузо» читатель — современник Дефо мог найти всё то, что ему хотелось видеть в книгах — рассказ о путешествиях, о кораблекрушениях, описания невиданной природы и захватывающих дух стычек с дикарями. Автор дает описание Робинзона Крузо.
Очень краткое содержание
- Робинзон Крузо - слушать аудиокнигу онлайн бесплатно
- 28. Жизнь и творчество д. Дефо. Роман «Робинзон Крузо».
- Наши услуги, которые могут быть Вам интересны
- Даниэль Дефо. история написания романа «Робинзон Крузо»
- О произведении
- Поиск по этому блогу
История создания «Робинзона Крузо» Даниэлем Дефо
Также , Робинзон Крузо помогал другим людям , которые могли погибнуть. Безусловно , это произведение стоит прочесть каждому. Мы должны учиться на примере Робинзона Крузо - мы не должны проявлять в делах лень , мы всегда должны уметь взять себя в руки , как это сделал отважный и мужественный мореход Робинзон Крузо. По моему мнению , Робинзон Крузо не должен был перечить своим родителям , тогда бы ничего этого с ним не случилось.
Психологии Робинзона полностью соответствует простой и безыскусный стиль романа.
Его главное свойство — правдоподобие, полная убедительность. Иллюзия достоверности происходящего достигается у Дефо использованием такого множества мелких деталей, которые, кажется, никто не взялся бы выдумывать. Взяв исходно невероятную ситуацию, Дефо потом разрабатывает ее, строго соблюдая границы правдоподобия. Успех "Робинзона Крузо" у читателя был таков, что четыре месяца спустя Дефо написал "Дальнейшие приключения Робинзона Крузо", а в 1720 году выпустил третью часть романа — "Серьезные размышления в течение жизни и удивительные приключения Робинзона Крузо".
Ободренный громадным успехом «Робинзона», Даниэль Дефо написал еще множество других сочинений в том же духе: «Морской разбойник», «Полковник Джек», «Путешествие вокруг света», «Политическая история дьявола» и другие. Дефо написал более двухсот книг и брошюр, пользовавшихся успехом у современников. Но, несмотря на это, он, подобно другим талантам, жил и умер в нужде в Лондоне. Ранние биографы Дефо рассказывают, что надгробная плита, установленная на его могиле в 18 веке имела скромную, но многозначительную надпись: «Даниэль Дефо автор «Робинзона Крузо».
Умер 24 апреля 1731 года на 70-м году от рождения».
Коровина, В. Журавлёв, В. Полухина В.
Рекомендованное домашнее задание Найдите в тексте Д. Дефо «Робинзон Крузо» описание морального состояния главного героя, когда он узнал, что спасся после кораблекрушения. Что чувствует Робинзон? Выпишите цитаты из текста.
Подготовьте пересказ фрагмента о жизни Робинзона на острове. Подготовьте иллюстрацию «Робинзон и Пятница».
Константиновский Это была сложная задача. Робинзон родился и вырос в верующей семье, в христианском обществе. Он мыслил этими категориями, они определяли жизненные повороты, даже у молодого повесы, который хочет приключений. Вот как описывает Дефо разговор своего героя с отцом: «Отец мой, человек степенный и умный, догадываясь о моих намерениях, предостерег меня серьезно и основательно. Прикованный подагрой к постели, он позвал меня однажды в свою комнату и с жаром принялся увещевать. У Чуковского все гораздо проще. Чтобы избавить героя от мук совести и нравственного выбора, он пишет так: «С самого раннего детства я больше всего на свете любил море. Отец, старый, больной человек, хотел, чтобы я сделался важным чиновником, служил в королевском суде и получал большое жалованье. Но я мечтал о морских путешествиях. Однажды он позвал меня к себе и сердито сказал…». Отношения отца и сына упрощаются, чувства примитивизируются. Нет сложного выбора, нет раскаяния, да и жалости почти нет о ней далее упоминает Чуковский мельком, но разве можно всерьез жалеть жадного тщеславного старика, который из самодурства не хочет отпускать сына на вольную морскую жизнь? Все складывается так, что читатель уверен: молодец Робинзон, так и надо — быть хозяином своей судьбы. У Дефо же герой мечется, колеблется, но побеждает молодость, неосмотрительность и желание сделать по-своему. Робинзон подробно рефлексирует по этому поводу, честно и жестко называя проступки своими именами. Итак, герой Дефо вопреки воле отца отплывает из Англии, путешествует, занимается бизнесом, берется то за одно, то за другое. И вот, наконец, ключевой момент повествования: Робинзон оказывается на неизвестном берегу, а все его спутники погибают в бушующем море. Вот как описано это в полном тексте романа: «Очутившись на земле целым и невредимым, я поднял взор к небу, возблагодарив Бога за спасение моей жизни, на что всего лишь несколько минут тому назад у меня почти не было надежды. А вот тот же эпизод в переложении Чуковского: «Я стал бегать и прыгать, я размахивал руками, я даже пел и плясал». Все мысли героя просты, все чувства лежат на поверхности. Он не думает, Кто его спас, почему и зачем. Чуковский скрупулезно ампутирует самые косвенные намеки на жизнь души и высшие силы Таких примеров можно привести десятки. Чуковский скрупулезно ампутирует самые косвенные намеки на жизнь души и высшие силы. Только человек, который «звучит гордо», его сила, смекалка, упорство, непонятно откуда взявшиеся. Идеальный образ того, кто опирается сам на себя. Но есть один момент, который Чуковский никак не объясняет — потому что не может. Не получается у него противопоставить Богу что-то достаточно весомое, если речь идет об одиночестве Робинзона. А вопрос этот очень серьезный. Человек — существо социальное, и без общения он может одичать, а то и сойти с ума. Наши психические процессы плотно завязаны на тех, кто рядом.
Даниэль Дефо. «Робинзон Крузо» (Перевод Марии Шишмаревой)
«Приключения Робинзона Крузо» Один из самых известных романов Даниеля Дефо «Приключение Робинзона Крузо». 1731) – английский писатель и публицист, создатель первого классического приключенческий романа «Робинзон Крузо». Книга написана в форме автобиографии морского путешественника и плантатора Робинзона Крузо, который стремился еще больше разбогатеть, причем быстро и нелегально, однако из-за кораблекрушения попал на необитаемый остров, где и провел в одиночестве и изоляции 28 лет.
Дефо Даниэль - Робинзон Крузо
Британский «average man», современный «человек с улицы», наделён чертами, которыми одарил своих героев автор «Робинзона Крузо» — одной из немногих подлинно бессмертных книг мировой литературы. Автор «Робинзона» Даниэль Дефо родился в семье мясоторговца, готовился принять сан священника, но стал приказчиком. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо с иллюстрациями В. Шевченко. Читать онлайн книгу «Робинзон Крузо» автора Даниэля Дефо полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» — это произведение английского автора Даниэля Дефо, представляющее собой выдуманную автобиографию. Книга «Робинзон Крузо» была написана в 1719 и издана в 2008 году.
Басинский: "Робинзон Крузо" - величайшая книга об одиночестве
Какая-то наивно-идеализированная сказка… На самом деле, есть вещи, подходящие для определенного возраста. Есть и обратный эффект: многие произведения, которые изучаются на уроках литературы, детям совсем не по возрасту. А есть вечные, что называется, «хиты». Ими можно зачитываться в детстве, перечитывать в юности и совершенно по-новому открывать для себя в зрелом возрасте. К ним относится, например, история Робинзона Крузо, созданная великим хитрецом и мистификатором Даниэлем Дефо. Иллюстрация: Жан Гранвиль Современники относились к Дефо по-разному: лавочник и талантливый журналист, он успевал плести политические интриги, писал памфлеты, участвовал в восстаниях и публичных дискуссиях, несколько раз стоял у позорного столба и был узником Ньюгентской тюрьмы. Но самое главное его произведение — «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устья великой реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами.
Написано им самим». Эту книгу с длиннейшим названием литературоведы считают одним из первых настоящих романов. А читатели вот уже более трех веков преданно любят ее — вечную историю человека, своими руками и умом создающего цивилизацию. Да, это именно история рождения и развития цивилизации: Робинзон проходит путь от собирателя, что называется, «подножного корма» до колонизатора, просветителя, удачливого бойца, который бесстрашно отражает нападения врагов. Он меняет пространство вокруг себя, подчиняет буйную природу. Чего стоит только описание его обеда, на котором присутствуют подданные его маленького царства — собака, кот, попугай, козы.
А он по-королевски угощает их со своего стола. Атака на дикарей. Иллюстрация: Жан Гранвиль Робинзон проходит путь от собирателя «подножного корма» до колонизатора, просветителя, удачливого бойца Робинзон был выброшен на берег, но не погиб от голода и болезней, не сошел с ума в одиночестве. Он стал настоящим добрым и мудрым правителем своего острова, приумножил его богатства. Не опустился и сохранил человеческое достоинство. Более того: смог многому научить Пятницу, отвратить его от каннибализма, показать совершенно иную жизнь, чем та, которую дикарь считал нормой.
За 28 лет на острове Робинзон Крузо освоил ремесло скотовода, земледельца, каменщика, плотника, гончара, портного, кораблестроителя, бойца, учителя, лекаря. Только есть здесь ключевой вопрос: благодаря чему все это случилось? Весной я купила старшей дочке «Робинзона Крузо». Именно так называлась книга — я удивилась, потому что помнила другое, более длинное название. Но решила все же приобрести эту: меня подкупили великолепные акварельные иллюстрации и имя Корнея Чуковского, который пересказал роман Дефо для детей. Одну из любимых книг моего детства лишили чего-то важного.
Она стала приглаженной, плоской, потеряла глубину Мы начали читать, и я сразу почувствовала: что-то не так. Было похоже, будто одну из любимых книг моего детства лишили чего-то важного. Она стала словно бы «беззубой» — приглаженной, плоской, потеряла свою глубину. Робинзон в ней стойко преодолевал все трудности, опираясь только на себя самого. Это было похоже на рассказы барона Мюнгхаузена о том, как тот сам вытащил себя за волосы из болота.
Служить и любить должны другие, но не он. Кстати, примечательно, что во второй части книги Робинзон верного ему Пятницу просто продал… Немецкий художник. Робинзон Крузо.
Около 1880 Ну и к чему тогда могло привести его путешествие? А, собственно, ни к чему оно и не привело. Робинзон приплыл к тому, от чего уплыл — к достатку, комфорту и безопасности. И ни к чему другому он приплыть не мог, ибо он духовно пуст и этим отличается от любого нормального молодого человека, для которого в самом раннем детстве существуют какие-то объекты любви, какие-то примеры для подражания, какие-то ориентиры и многое другое, из чего складывается внутренняя жизнь. Парадоксально, но гораздо большей человечностью обладает дикарь Пятница. Он преодолевает склонность к каннибализму, по-настоящему любит своего отца, искренне благодарен Робинзону и готов отдать за него жизнь, а жертвенность, между прочим, является одним из краеугольных камней христианства. Однако отношение Робинзона к Пятнице строго вписывается в рамку взаимоотношений господина и раба. Робинзон прямо так и говорит Пятнице, что его следует именовать «господином».
Не случайно и то, что далее Робинзон примерит на себя роль «хозяина острова» и вершителя справедливости. Данным титулом его будут величать приплывшие испанцы. Но если это так, то не получается ли уже совсем специфическая картина: добро служит тому, кто вообще не может понять, что это такое, и движим только волей к власти, а для пущей приглядности такой картины Дефо просто специально марает добро дикостью и каннибализмом? Есть дикие люди — они нищие варвары и хотя они способны на добро, что, кстати, прямым текстом признает Робинзон, их удел быть рабами у тех, кто «цивилизован», и в этом заключается высшая справедливость. Тем более что, согласно Дефо, дикари сами выбраться из дикости не в состоянии, а могут сделать это только если цивилизованные господа пожелают даровать им свою культуру. Эжен Делакруа. Данте и Вергилий в Аду. Но, во-первых, как я уже сказал выше, Дефо писал отнюдь не детскую книгу.
Во-вторых, подобные концепции есть у авторов совсем иного калибра. На вратах очень специфического ада из «Божественной комедии» Данте написано следующее: «Был правдою мой зодчий вдохновлен:Я высшей силой, полнотой всезнаньяИ первою любовью сотворен. Древней меня лишь вечные созданья,И с вечностью прибуду наравне. Входящие, оставьте упованья». Те, кто помещен в ад, не могут рассчитывать на любовь и состраданье. Сострадать им строжайше запрещено, ибо считается, что это роптание на божий промысел. Поэтому одной из духовных задач Данте в аду становится борьба с состраданьем: «Приготовлялся выдержать войну и с тягостным путем, и с состраданьем». Разве это не та же картина, фундаментально отделяющая находящихся в аду, читай в дикости, которая обнаруживается и у Дефо?
Робинзон, поначалу возненавидевший дикарей-каннибалов, вознамерился их истреблять, но потом ему на ум пришло соображение о том, что их омерзительные обычаи, возможно, промысел творца: «Я стал спокойнее и хладнокровнее относиться к этой затее; я спросил себя, какое я имею право брать на себя роль судьи и палача этих людей. Пускай они преступны; но коль скоро сам бог в течение стольких веков предоставляет им творить зло безнаказанно, то, значит, на то его воля. Как знать?
Буря продолжала свирепствовать с такой силой, что, по признанию самих моряков, им никогда не случалось видеть подобной. Судно у нас было крепкое, но от тяжелого груза глубоко сидело в воде, и его так качало, что на палубе поминутно слышалось: «Кренит! Дело — табак! Однако буря бушевала все яростнее, и я увидел — а это не часто увидишь, — как капитан, боцман и еще несколько человек, более разумных, чем остальные, молились, ожидая, что корабль вот-вот пойдет ко дну. В довершение ко всему вдруг среди ночи один из матросов, спустившись в трюм поглядеть, все ли там в порядке, закричал, что судно дало течь; другой посланный донес, что вода поднялась уже на четыре фута. Тогда раздалась команда: «Все к насосам! Но матросы растолкали меня, заявив, что если до сих пор я был бесполезен, то теперь могу работать, как и всякий другой.
Тогда я встал, подошел к насосу и усердно принялся качать. В это время несколько мелких судов, груженных углем, будучи не в состоянии выстоять против ветра, снялись с якоря и вышли в море. Когда они проходили мимо, наш капитан приказал подать сигнал бедствия, то есть выстрелить из пушки. Не понимая, что это значит, я пришел в ужас, вообразив, что судно наше разбилось или случилось нечто другое, не менее страшное, и потрясение было так сильно, что я упал в обморок. Но в такую минуту каждому было впору заботиться лишь о спасении собственной жизни, и никто на меня не обратил внимания и не поинтересовался, что приключилось со мной. Другой матрос, оттолкнув меня ногой, стал к насосу на мое место в полной уверенности, что я уже мертв; прошло немало времени, пока я очнулся. Работа шла полным ходом, но вода в трюме поднималась все выше. Было очевидно, что корабль затонет, и хотя буря начинала понемногу стихать, однако нечего было и надеяться, что он сможет продержаться на воде, покуда мы войдем в гавань, и капитан продолжал палить из пушек, взывая о помощи. Наконец одно легкое суденышко, стоявшее впереди нас, отважилось спустить шлюпку, чтобы подать нам помощь. Подвергаясь немалой опасности, шлюпка приблизилась к нам, но ни мы не могли добраться до нее, ни шлюпка не могла причалить к нашему кораблю, хотя люди гребли изо всех сил, рискуя своей жизнью ради спасения нашей.
Наконец наши матросы бросили им с кормы канат с буйком, вытравив его на большую длину. После долгих и тщетных усилий гребцам удалось поймать конец каната; мы притянули их под корму и все до одного спустились в шлюпку. О том, чтобы добраться до их судна, нечего было и думать, поэтому мы единодушно решили грести по ветру, стараясь только держать по возможности к берегу. Наш капитан пообещал чужим матросам, что в случае, если лодка разобьется о берег, он заплатит за нее хозяину. И вот, частью на веслах, частью подгоняемые ветром, мы направились к северу в сторону Уинтертон-Несса, постепенно приближаясь к земле. Не прошло и четверти часа с той минуты, когда мы отчалили от корабля, как он стал погружаться на наших глазах. И тут-то впервые я понял, что значит «дело — табак». Должен, однако, сознаться, что, услышав крики матросов: «Корабль тонет! Покуда люди изо всех сил налегали на весла, чтобы направить лодку к берегу, мы могли видеть ибо всякий раз, как лодку вздымало волной, нам виден был берег , что там собралась большая толпа: все суетились и бегали, готовясь подать нам помощь, когда мы подойдем ближе. Здесь мы пристали и, с великим трудом, но все-таки благополучно выбравшись на сушу, пошли пешком в Ярмут, где нас как потерпевших крушение встретили с большим участием; городской магистр отвел нам хорошие помещения, а местные купцы и судохозяева снабдили нас деньгами в достаточном количестве, чтобы добраться по нашему выбору либо до Лондона, либо до Гулля.
Вернись я тогда обратно в Гулль, в родительский дом, как был бы я счастлив! Не знаю, как это назвать, и не стану настаивать, но какое-то тайное веление всесильного рока побуждает нас быть орудием собственной своей гибели, даже когда мы видим ее перед собой, и бросаться ей навстречу с открытыми глазами, но несомненно, что только моя злая судьба, которой я был не в силах избежать, заставила меня пойти наперекор трезвым доводам и внушениям лучшей части моего существа и пренебречь двумя столь наглядными уроками, которые я получил при первой же попытке вступить на новый путь. Сын нашего судохозяина, мой приятель, помогший мне укрепиться в пагубном решении, присмирел теперь больше меня; в первый раз, как он заговорил со мной в Ярмуте что случилось только через два или три дня, так как в этом городе мы все жили порознь , я заметил, что тон его изменился. С унылым видом он покачал головой и спросил, как я себя чувствую. Объяснив своему отцу, кто я такой, он рассказал, что я предпринял эту поездку в виде опыта, в будущем же намереваюсь объездить весь свет. Тогда его отец, обратившись ко мне, произнес серьезно и озабоченно: — Молодой человек! Вам больше никогда не следует пускаться в море: случившееся с нами вы должны принять за явное и несомненное знамение, что вам не суждено быть мореплавателем. Но вы-то ведь отправились в плавание ради пробы. Так вот небеса и дали вам отведать то, что вы должны ожидать, если будете упорствовать в своем решении. Тогда я рассказал ему кое-что о себе.
Как только я кончил, он неожиданно разразился гневом. Никогда в жизни, даже за тысячу фунтов, не соглашусь я плавать на одном судне с тобой! Конечно, все это было сказано в сердцах человеком, и без того уже огорченным своей потерей, и в пылу гнева он зашел дальше, чем следовало. Однако потом он говорил со мной спокойно и весьма серьезно убеждал меня не искушать на свою погибель Провидение и воротиться к отцу, ибо во всем случившемся я должен видеть перст Божий. Вскоре после того мы расстались; мне нечего было возразить ему, и больше я его не видел. Куда он уехал из Ярмута — не знаю; у меня же было немного денег, и я отправился в Лондон по суше. И по пути туда мне не раз приходилось выдерживать борьбу с собой относительно того, какой род жизни мне избрать и воротиться ли домой или снова отправиться в плавание. Что касается возвращения в родительский дом, то стыд заглушал самые веские доводы моего разума: мне представлялось, как надо мной будут смеяться соседи и как мне будет стыдно взглянуть не только на отца и на мать, но и на всех наших знакомых. Довольно долго я пребывал в нерешительности, не зная, что предпринять и какой избрать жизненный путь. Я не мог побороть нежелание вернуться домой, а тем временем воспоминание о перенесенных бедствиях мало-помалу изглаживалось из моей памяти; вместе с ним ослабевал и без того слабый голос рассудка, побуждавший меня вернуться к отцу, и кончилось тем, что я отбросил мысли о возвращении и стал мечтать о новом путешествии.
Большим моим несчастьем было то, что, пускаясь в эти приключения, я не нанимался простым матросом: вероятно, мне пришлось бы больше работать, зато я научился бы морскому делу и со временем мог бы сделаться штурманом или если не капитаном, то его помощником. Но уж такова была моя судьба — из всех возможных путей я всегда выбирал самый худший. Так и тут: в кошельке у меня водились деньги, на мне было приличное платье, и я обычно являлся на судно в обличье джентльмена, поэтому ничего там не делал и ничему не научился. В Лондоне мне посчастливилось сразу же попасть в хорошую компанию, что не часто случается с такими распущенными, сбившимися с пути юнцами, каким я был тогда, ибо дьявол не дремлет и немедленно расставляет им какую-нибудь ловушку. Но не так было со мной. Я познакомился с одним капитаном, который незадолго перед тем ходил к берегам Гвинеи, и, так как этот рейс был для него очень удачен, он решил еще раз отправиться туда. Ему полюбилось мое общество — в то время я мог быть приятным собеседником — и, узнав, что я мечтаю повидать свет, он предложил мне ехать с ним, сказав, что мне это ничего не будет стоить, что я буду его сотрапезником и другом. Если же у меня есть возможность взять с собою в Гвинею товары, то мне, может быть, повезет, и я получу целиком всю вырученную от торговли прибыль. Я принял предложение; завязав самые дружеские отношения с этим капитаном, человеком честным и прямодушным, я отправился с ним в путь, захватив с собой небольшой груз, на котором благодаря полной бескорыстности моего друга капитана сделал весьма выгодный оборот; по его указанию я закупил на сорок фунтов стерлингов различных побрякушек и безделок. Эти сорок фунтов я собрал с помощью моих родственников, с которыми был в переписке и которые, как я полагаю, убедили моего отца или, вернее, мать помочь мне хоть небольшой суммой в этом первом моем предприятии.
Это путешествие было, можно сказать, единственным удачным из всех моих похождений, чем я обязан бескорыстию и честности моего друга капитана, под руководством которого я, кроме того, приобрел изрядные сведения в математике и навигации, научился вести корабельный журнал, делать наблюдения и вообще узнал много такого, что необходимо знать моряку. Ему доставляло удовольствие заниматься со мной, а мне — учиться. Одним словом, в этом путешествии я сделался моряком и купцом: я выручил за свой товар пять фунтов девять унций золотого песку, за который по возвращении в Лондон получил без малого триста фунтов стерлингов. Эта удача преисполнила меня честолюбивыми мечтами, впоследствии довершившими мою гибель. Итак, я сделался купцом и вел торговлю с Гвинеей. На мое несчастье, мой друг капитан вскоре по прибытии на родину умер, и я решил снова съездить в Гвинею самостоятельно. Я отплыл из Англии на том же самом корабле, командование которым перешло теперь к помощнику умершего капитана. Это было самое злополучное путешествие, когда-либо выпадавшее на долю человека. Правда, я взял с собою меньше ста фунтов из нажитого капитала, а остальные двести фунтов отдал на хранение вдове моего покойного друга, распорядившейся ими весьма добросовестно; но зато меня постигли во время пути страшные беды. Мы тоже подняли все паруса, какие могли выдержать наши реи и мачты, но, видя, что пират нас настигает и неминуемо догонит через несколько часов, мы приготовились к бою у нас было двенадцать пушек, а у него восемнадцать.
Около трех пополудни он нас нагнал, но по ошибке, вместо того чтобы подойти к нам с кормы, как он намеревался, подошел с борта. Мы навели на пиратское судно восемь пушек и дали по нему залп; тогда оно отошло немного подальше, предварительно ответив на наш огонь не только пушечным, но и ружейным залпом из двух сотен ружей, так как на этом судне было человек двести. Впрочем, у нас никто не пострадал: все наши люди держались дружно. Затем пират приготовился к новому нападению, а мы — к новой обороне. Подойдя на этот раз с другого борта, он взял нас на абордаж: человек шестьдесят ворвались к нам на палубу, и все первым делом бросились рубить снасти. Мы встретили их ружейной пальбой, забросали дротиками, подожженными ящиками с порохом и дважды изгоняли их с нашей палубы. Обращались со мной не так плохо, как я ожидал поначалу. Этот разительный поворот судьбы, превративший меня из купца в жалкого раба, был совершенно ошеломителен; тут-то мне вспомнились пророческие слова моего отца о том, что придет время, когда некому будет выручить меня из беды; слова, которые, думалось мне, сбылись сейчас, когда десница Божия покарала меня и я погиб безвозвратно. То была лишь бледная тень тяжелых испытаний, через которые мне предстояло пройти, как покажет продолжение моего рассказа. Так как мой новый хозяин, или, точнее, господин, взял меня к себе в дом, то я надеялся, что он захватит с собой меня и в следующее плавание.
Я был уверен, что рано или поздно его настигнет какой-нибудь испанский или португальский корабль, и тогда мне будет возвращена свобода. Но надежда моя скоро рассеялась, ибо, выйдя в море, он оставил меня присматривать за его садиком и исполнять всю черную работу, возлагаемую на рабов; по возвращении же из похода он приказал мне жить в каюте и присматривать за судном. С того дня я ни о чем не думал, кроме побега, но какие бы способы я ни измышлял, ни один из них не сулил даже малейшей надежды на успех. Да и трудно было предположить вероятность успеха в подобном предприятии, ибо мне некому было довериться, не у кого искать помощи — здесь не было ни одного невольника англичанина, ирландца или шотландца, я был совершенно одинок; так что целых два года хотя в течение этого времени я часто тешился мечтами о свободе у меня не было и тени надежды на осуществление моего плана. Но по прошествии двух лет представился один необыкновенный случай, ожививший в моей душе давнишнюю мысль о побеге, и я вновь решил сделать попытку вырваться на волю. Как-то мой хозяин дольше обыкновенного находился дома и не готовил свой корабль к отплытию у него, как я слышал, не хватало денег. Постоянно, раз или два в неделю, а в хорошую погоду и чаще, он выходил на корабельном полубаркасе на взморье ловить рыбу. В каждую такую поездку он брал гребцами меня и молоденького мавра, и мы увеселяли его по мере сил. А так как я к тому же оказался весьма искусным рыболовом, то иногда он посылал за рыбой меня с мальчиком — Мареско, как они называли его, — под присмотром одного взрослого мавра, своего родственника. Однажды мы вышли на ловлю в тихое, ясное утро, но, проплыв мили полторы, мы очутились в таком густом тумане, что потеряли из виду берег и стали грести наугад; проработав веслами весь день и всю ночь, мы с наступлением утра увидели кругом открытое море, ибо, вместо того чтобы держаться ближе к берегу, мы отошли от него по меньшей мере на шесть миль.
В конце концов мы с огромным трудом и не без риска добрались домой, так как с утра задул довольно крепкий ветер, и к тому же мы изнемогали от голода. Наученный этим приключением, мой хозяин решил впредь быть осмотрительнее и объявил, что больше никогда не выйдет на рыбную ловлю без компаса и без запаса провизии. Позади рубки хозяин велел оставить место для одного человека, который будет править рулем и управлять гротом, а впереди — для двоих, чтобы крепить и убирать остальные паруса, из коих кливер находился над крышей каютки. Каютка получилась низенькая, очень уютная и настолько просторная, что в ней можно было спать троим и поместить стол и шкафчики для хранения хлеба, риса, кофе и бутылок с теми напитками, какие он считал наиболее подходящими для морских путешествий. Мы часто ходили за рыбой на этом баркасе, и так как я стал искуснейшим рыболовом, то хозяин никогда не выезжал без меня.
Открытые электронные ресурсы: 2. Романчук Л. Особенности повествовательной структуры в «Робинзоне Крузо» Дефо. Словарь литературоведческих терминов. Урнов Д.
Теоретический материал для самостоятельного изучения Биография Д. Дефо Английский писатель Даниэль Дефо родился в 1660 г. Лондоне, в семье свечного фабриканта и торговца мясом Джеймса Фо. Впоследствии Даниэль восстановит «де» как приставку к фамильному имени в память о своих фламандских предках, переехавших в Англию во время правления королевы Елизаветы. Дефо окончил школу-пансион при духовной академии в лондонском пригороде Ньюингтоне, а затем и саму академию Мортона. Здесь будущий писатель изучал историю, географию, астрономию, несколько иностранных языков. Но стал он не священником, а предприимчивым коммерсантом. Постепенно Дефо отошел от торговли и погрузился в политические события эпохи. Он писал и издавал сатирические произведения, в которых едко высмеивал власть. За это был арестован и даже стоял у позорного столба.
Но люди несли на площадь цветы и рукоплескали писателю. Дефо считают основателем английской журналистики. С 1705 по 1713 год он издавал газету «Обозрение», в которой анализировал всю европейскую политику и внутренние события Англии.
Робинзон Крузо - слушать аудиокнигу онлайн бесплатно
Он начинает с охоты. Выяснив, что козы не могут смотреть наверх, охотиться на них с обрыва. Затем, понимая, что порох не вечен, приручает этих животных. От скотоводства Робинзон переходит к земледелию, обнаружив проросшие зерна в одном из мешков. С корабля удалось спасти бумагу, чернила и книги. Поэтому герой регулярно ведет дневник, записывая все, чему научился. Робинзон заводит календарь, поставив первой дату 30 сентября 1659 года. Краткое содержание «Робинзон Крузо» продолжают следующие события: После землетрясения герой понимает, что ему необходимо новое жилье: жить в пещере на холме небезопасно.
К берегу прибивает останки еще одного корабля, на котором Робинзон находит все необходимое для строительства нового жилья. Героя сваливает с ног лихорадка, и он впервые произносит молитву, в которой раскаивается за свои поступки и то, что оставил отчий дом. Вылечившись от болезни при помощи рома, который он настоял на табаке, герой понимает, что прошло девять месяцев, а он не исследовал остров. Робинзон увидел, что в глубине острова растут дыни и виноград, а также водятся зайцы и другая живность. Герой строит шалаш, называя его своей «дачей». Охотится и готовит дичь. Ухаживает за посевами и домашней живностью.
Занимается хозяйственными работами. С годами одежда приходит в негодность, и герой делает себе новую из шкур и меха животных. Мечта покинуть остров не оставляет Робинзона. Он валит в лесу дерево и делает пирогу, не подумав, как доставит ее к воде. За пять лет герою удалось построить парусную лодку. Далеко путешествовать она не позволяет, но Робинзон исследует побережье острова. После того как течение относит лодку в море и ему с трудом удается добраться до берега, герой теряет интерес к исследованию побережья.
Книга «Робинзон Крузо», краткое содержание которой передает основные события истории, продолжает неожиданное происшествие. Во время прогулки герой обнаруживает следы человеческих ног. Находка его ужасно пугает — Робинзон несколько дней не выходит из жилища. Он опасается, что на остров прибыли дикари, которые могут его съесть. Спустя какое-то время герой находит подтверждение своей догадки. Однако убеждает себя, что каннибалы не так уж страшны, и жизнь входит в прежнее русло. К этому времени он провел на острове 23 года.
Однажды во время грозы ночью Робинзон слышит выстрел из пушки. Он разводит огромный костер, но к утру видит, что корабль разбился о рифы. Робинзон мечтает, чтобы хоть кто-то спасся, но на берегу находит лишь труп юнги. Добыча, которую он нашел на судне, также небогата — порох и рубахи, полотно и деньги. Тоскуя по человеческому общению, Робинзон полтора года разрабатывает план, как спасти от каннибалов кого-то, кого они привезут на остров как добычу.
Роман Дефо стал литературной сенсацией и породил множество подражаний. Он демонстрировал неистощимые возможности человека в освоении природы и в борьбе с враждебным ему миром. Этот посыл был очень созвучен идеологии раннего капитализма и эпохи Просвещения. Только в Германии за сорок лет, последовавших за публикацией первой книги о Робинзоне, было издано не менее сорока «робинзонад». Остальные ответы.
В результате этих, казалось бы, простых действий мы имеем величайшее литературное произведение, нестареющее, не покрывающееся пылью уже сотни лет. Роман всё также сияет новыми гранями и в 21 веке, его с увлечением читают взрослые в переводах или оригинале и дети в пересказах К. Интерес к нему не иссякает как со стороны читателей, так и со стороны исследователей английского романа эпохи Просвещения, высоко оценивающих вклад писателя в развитие национальных традиций жанра и всей западноевропейской беллетристики. Даниэль Дефо был одним из тех авторов-просветителей, которые своим творчеством заложили основы многих типов, жанровых разновидностей и форм романа 19-20 вв. В настоящее время есть еще только три героя в английской литературе, которые занимают такое же место, как Робинзон, в умах и речи простых людей с улицы. Другие герои, такие, как Дон Кихот, Билл Сайкс, миссис Гранди, Микобер, Гамлет, Миссис Гемп и так далее, известны образованным и полуобразованным людям, но эту четверку знает более девяноста процентов населения, миллионы, никогда не читавшие ни строчки из произведений, в которых они появляются. Причина этого - в том, что каждый из них - символическая фигура, олицетворяющая вечную страсть человеческого характера. Ромео означает любовь, Шейлок - скупость, Крузо - любовь к приключениям, Холмс - спорт. Известно мнение Диккенса о Дефо. Романы Дефо, по мнению Диккенса, вызывали лишь любопытство: а что будет дальше? Грин, напротив, зачитывался романами Дефо. Отец хотел, чтобы сын получил образование и начал работать. Но Саша не был похож на других детей, его манили к себе неизвестные, экзотические страны, леса, море, о которых он узнавал из книг Ф. Купера, Э. По, Д. Дефо, Ж. В шестнадцать лет юный Саша Гриневский уходит из дома, чтобы приблизить свою мечту. Не правда ли, чем ни Робинзон? В результате мы получили великолепного писателя-морениста, сказочника, который реальную жизнь превращал в чудо. Безусловно, есть в этом заслуга и Д. На самом деле, море — не просто фон для действий романтического героя; Оно способствовало развитию воли и сильного характера человека. Образ моря встречается в произведениях В. Секрет небывалого успеха романа о приключениях Робинзона Крузо заключается, безусловно, в выборе темы: страсть героя к путешествиям - яркая примета времени, когда на карте еще были «белые пятна». Однако не только тематика, но и - прежде всего - способ ее раскрытия до сих пор влекут читателей к этой книге. Дефо - поэтизировал действительность, окружающую его героя на острове, отношение Робинзона Крузо ко всему, что доводится ему пережить. Поэтика является элементом литературно-эстетических взглядов автора, характерных для первых романистов эпохи Просвещения. Неразрывна связь творчества Дефо с литературными традициями и философско-этическими взглядами эпохи Просвещения. Даниэль Дефо расширил для потомков границы эстетического восприятия действительности, нашел свою сферу странного и удивительного, что во многом предопределило успех его произведения. Чем, собственно, занимался Робинзон на необитаемом острове? В первую очередь, вне сомнения, прилагал все силы к тому, чтобы выжить. Но его необходимые усилия автор преподносит как приключения, связанные с делами самыми обыденными: изготовлением мебели, обжигом горшков, устройством жилья, выращиванием хлеба, приручением коз. Так, проливные дожди, не прекращавшиеся в течение почти двух недель, вынуждают героя ежедневно по два-три часа посвящать земляным работам и расширять свою пещеру. Поиск укромного местечка для новой партии коз выливается в обнаружение мест каннибальских пиршеств. Но главное -- герой начинает переосмысливать и жизненные ценности, воспитывать свою душу, смирять житейские волнения и страсти. Исследователи творчества Д. Дефо полагают, например, что длительный процесс освоения Робинзоном гончарного мастерства символизирует процесс обуздания героем его греховных наклонностей и совершенствования собственной природы. И, если исходное духовное состояние героя - безнадежность, то преодоление многочисленных трудностей, чтение Библии и размышления превращают его в оптимиста. Отказываясь отчасти от традиций литературной игры, бывшей во времена писателя непреложным законом литературной прозы, Дефо, тем не менее, подсказывает: даже если перед читателем вымысел - игра, то не следует его отвергать, если он правдив и содержит "хорошую мораль". Дефо как воплотитель идей раннего Просвещения изображает, как Робинзон, бывший пуританин-мистик, приходит к цельной концепции мироздания. Исповедь героя показывала, что после этого стало возможным покорение природы разумным Робинзоном, которое автор изображает не как физическое освоение острова, а как познание разумом законов природы и бытия. В итоге вместо погони за удачей, которой хотел заняться молодой, побуждаемый духом времени Робинзон, тот Робинзон, что оказывается на Острове Отчаяния, всего добивается силой духа и возвращается домой -- коммерсантом - предпринимателем. Эволюция сознания Робинзона Крузо, представленная Дефо, подтверждает верность основных просветительских концепций человека: во-первых, человек даже в естественных условиях остается "общественным животным"; во-вторых, одиночество противоестественно. Вся жизнь героя на острове есть процесс возвращения человека, волею судьбы поставленного в естественные условия, в общественное состояние. Тем самым Дефо противопоставляет более ранним концепциям общественного уклада просветительскую программу усовершенствования человека и общества. На протяжении всего романа Д. Дефо с иронией отмечает, что его герою свойственна гордыня, преувеличенное представление о своих возможностях. Наиболее явственно это проявилось в эпизоде о сооружении грандиозной лодки, когда Робинзон "тешился своей затеей, не давая себе труда рассчитать, хватит ли у него сил справиться с ней". Но та же мания величия обнаруживается и в первоначальном намерении соорудить загон для коз окружностью в две мили; чрезмерно большим и перегруженным оказывается плот, сооруженный Робинзоном в одну из поездок на корабль; чрезмерно расширенная им пещера становится доступной для хищников и менее безопасной; и т. Несмотря на присутствующую иронию, читателю, тем не менее, понятно, что автор с большой симпатией относится к человеку, который берет на себя труд делать много и даже сетует на постоянную нехватку времени. Таким образом, во всех приключениях Робинзона Крузо имеет место просветительский опыт автора, состоящий из двух этапов - воспитания и испытания Человека. В более узком понимании - это эксперимент по воспитанию и самовоспитанию человека испытания духовной зрелости, моральных сил личности. Дефо изобразил сложный процесс становления и развития личности. В основе романа лежит концепция мира и человека, свойственная раннему этапу эпохи Просвещения. Мировоззрение человека того времени невозможно рассматривать вне влияния на его сознание религиозно-этических начал, и роман "Приключения Робинзона Крузо" - безусловное тому доказательство. Многочисленные исследователи творчества Дефо не только находят в тексте романа прямые иллюзии с библейскими текстами, но и проводят аналогию между основной сюжетной линией "Приключений Робинзона Крузо" и некоторыми ветхозаветными историями. Решение вопроса об истоках проповеди труда в этом контексте более чем просто: "Тяжелым трудом будешь добывать хлеб свой, пока не вернешься в землю, из которой взят", - сказал Бог Адаму, изгоняя его из рая. Трудолюбие же является одной из заповедей блаженства христианского вероучения. Все это Робинзону приходится осознавать. Размышления и чтение Библии открывают глаза Робинзону Крузо на мироздание, позволяют прийти к религиозному восприятию жизни. С определенного момента пребывания на острове он начинает воспринимать все, что с ним происходит, как Промысел Божий. Можно предположить, что Робинзон Крузо благоустраивал свой быт, не только потому, что стремился к комфорту, но и потому - и для Дефо-проповедника это, по-видимому, наиболее важно, - что "познав истину", он перестал слепо стремиться к освобождению из заточения, начав со всей ответственностью воспринимать все то, что ниспосылал Господь. Человеку, постигшему истину, избавление от греха приносит больше счастья, чем избавление от страданий. Об избавлении... В этой связи пребывание героя на Острове Отчаяния сравнивают с пустыней, по которой ветхозаветный Моисей сорок лет водил свой народ и которая стала символом освобождения не столько физического, сколько духовного. Среди всех видов деятельности, совершаемой Робинзоном на острове, важнейшую роль Даниэль Дефо отводит именно работе духовной: "На первом плане стояли религиозные обязанности и чтение Священного Писания, - рассказывает Робинзон, - им я неизменно отводил известное время три раза в день. Вторым из ежедневных моих дел была охота, занимавшая у меня часа по три каждое утро, когда не было дождя. Третьим делом была сортировка, сушка и приготовление убитой или пойманной дичи... Дефо так изображает историю жизни на необитаемом острове, что становится очевидным: непрекращающийся ни на минуту процесс познания мира и неустанная работа - естественное состояние человека, позволяющее ему обрести истинную свободу и счастье, доставляющее "минуты невыразимой внутренней радости". Роман Даниэля Дефо "Робинзон Крузо" отразил наиболее прогрессивные, демократические идеи эпохи раннего Просвещения. Воспользовавшись темой острова, находящегося вне контактов с обществом Дефо на примере жизни Робинзона доказывает непреходящую ценность внутренней свободы в общественном развитии и создании материальной и духовной базы общества. Ро-ман стал острой, бескомпромиссной критикой как феодального прошлого, так и буржуазного настоящего Англии начала ХVIII века. Философия свободы. Понятие свободы в литературе. Роман Д. Дефо «Робинзон Крузо» по праву считается первым классическим английским романом. Образ человека, волею судьбы очутившемся на необитаемом острове, изображённый Дефо, у разных людей вызывает порой прямо противоположные ассоциации. Многих повергает в панический ужас вероятность оказаться на месте героя Дефо. Другие же, напротив, в своих мечтаниях желают оказаться на необитаемом острове. Особенно грешат этим влюблённые. Но что это? Стремление к свободе или бегство от неё? И каков подтекст самого писателя? По сей день исследователи его творчества не пришли к окончательному выводу. Да и при-дут ли.?. За разными текстами стоит разная психология. Читатель имеет право на собственную интерпретацию смысла художественного текста. Эта трактовка зависит не только от текста, но и от психологических особенностей самого читателя. Максимально адекватно читатель истолковывает тексты, созданные на базе близких ему как личности психологических структур. Проблема свободы — одна из важных и сложных проблем, она волновала многих мыслителей на протяжении многовековой истории человечества. Можно сказать, что это глобальная человеческая проблема, своего рода загадка, которую из века в век пытаются разгадать многие поколения людей. Само понятие свободы заключает в себе подчас самое неожиданное содержание, это понятие очень многогранно, емко, исторически изменчиво и противоречиво. Да и сама содержательная интерпретация слова содержит разнообразные оттенки: она может ассоциироваться и с полным своеволием, она может отождествляться и с сознательным решением, и с тончайшим мотивированием человеческих поступков, и с осознанной необходимостью. В каждую эпоху проблема свободы ставится и решается по-разному, нередко в противоположных смыслах, в зависимости от характера общественных отношений, от уровня развития производительных сил, от потребностей и исторических задач.
Эти упражнения далеко не всегда связаны с религиозностью, в их основе может быть просто этическая философия, но обычно они включают в себя комплекс интеллектуальных и не только действий, которые необходимо регулярно повторять, чтобы жить в мире с самим собой и окружающей нас действительностью. В числе прочего Адо анализировал практики эпикурейцев и стоиков, а Фуко находил их следы даже в диалогах Платона. Потом духовные упражнения достались христианству в наследство от античности как и многое другое и были адаптированы для нужд новой культуры. Существует огромное количество средневековых руководств, объясняющих, как правильно медитировать, подражать Христу не только духовно, но и физически , вести правильный образ жизни и так далее. Судя по всему, эти практики так прочно вошли в европейскую культуру, что даже в начале XVIII века герой Даниеля Дефо, выбитый из привычной колеи, прибегает именно к ним, чтобы найти опору в своей одинокой, полной трудов и лишений жизни. Упорядочьте свое время Как справиться с душевными и материальными невзгодами человеку, если ему не на кого положиться, кроме самого себя? Конечно, он должен создать условия, которые не позволят ему пойти на дно. Именно это и делает Робинзон, составляя для себя расписание: «Я строго распределил свое время соответственно занятиям, которым я предавался в течение дня. На первом плане стояли религиозные обязанности и чтение священного писания, которым я неизменно отводил известное время три раза в день. Вторым из ежедневных моих дел была охота, занимавшая у меня часа по три каждое утро, когда не было дождя. Третьим делом была сортировка, сушка и приготовление убитой или пойманной дичи; на эту работу уходила большая часть дня. При этом следует принять в расчет, что, начиная с полудня, когда солнце подходило к зениту, наступал такой удручающий зной, что не было возможности даже двигаться, затем оставалось еще не более четырех вечерних часов, которые я мог уделить на работу. Случалось и так, что я менял часы охоты и домашних занятий: поутру работал, а перед вечером выходил на охоту». Переоцените материальные ценности Новая жизнь чаще всего означает утрату многих привычных вещей. Опыт Робинзона показывает — кое-что можно наверстать с помощью напряженного труда, а кое от чего можно со спокойной душой отказаться: «Одним словом, природа, опыт и размышление научили меня понимать, что мирские блага ценны для нас лишь в той степени, в какой они способны удовлетворять наши потребности, и что, сколько бы мы ни накопили богатств, мы получаем от них удовольствие лишь в той мере, в какой можем использовать их, но не больше. Самый неисправимый скряга вылечился бы от своего порока, если бы очутился на моем месте и не знал, как я, куда девать свое добро. Повторяю, мне было нечего желать, если не считать некоторых вещей, которых у меня не было, все разных мелочей, однако очень нужных для меня. Как я уже сказал, у меня было немного денег, серебра и золота, всего около тридцати шести фунтов стерлингов. Увы, они лежали, как жалкий, ни на что негодный хлам: мне было некуда их тратить. Смиритесь со своим непостоянством Иногда лишь смена декораций может указать человеку на то, что ненадежны не только окружающие его люди и внешний мир в целом, но и он сам. Эта переменчивость постоянна и проистекает из неких бессознательных источников — именно они иногда заставляют нас ни с того ни с сего менять белое на черное, а черное на белое. Робинзон понимает это, когда впервые обнаруживает на своем острове следы присутствия других людей: «Какое игралище судьбы человеческая жизнь! И как странно меняются с переменой обстоятельств тайные пружины, управляющие нашими влечениями! Сегодня мы любим то, что завтра будем ненавидеть; сегодня ищем то, чего завтра будем избегать. Завтра нас будет приводить в трепет одна мысль о том, чего мы жаждем сегодня. Я был тогда наглядным примером этого рода противоречий. Я — человек, единственным несчастьем которого было то, что он изгнан из общества людей, что он один среди безбрежного океана, обреченный на вечное безмолвие, отрезанный от мира, как преступник, признанный небом не заслуживающим общения с себе подобными, недостойным числиться среди живых, — я, которому увидеть лицо человеческое казалось, после спасения души, величайшим счастьем, какое только могло быть ниспослано ему провидением, воскресением из мертвых, — я дрожал от страха при одной мысля о том, что могу столкнуться с людьми, готов был лишиться чувств от одной только тени, от одного только следа человека, ступившего на мой остров!