Александрович, Вицин Сергей Ефимович, Золотухин Борис Андреевич, Левинсон Лев Семенович, Локшина Татьяна Иосифовна, Орлов Олег Петрович, Полякова Мара Федоровна, Резник Генри Маркович, Захаров Герман Константинович. Олега Орлова взяли под стражу в зале суда. В 2023 году правозащитника дважды привлекали к административной ответственности по той же статье.
Европарламент призвал Россию немедленно освободить всех политзаключённых
Фигуранта взяли под стражу в зале суда. Таким образом, 70-летнему мужчине пересмотрели приговор после апелляции прокуратуры. Первоначально, в конце прошлого года, он был наказан штрафом в 150 тысяч рублей.
Первый раз Орлова оштрафовали 30 марта 2022 года за «дискредитацию» — за плакат с надписью: «Свихнувшийся Путин толкает мир к ядерной войне! Второй раз он вышел на одиночный пикет меньше чем через две недели, 10 апреля. Его задержали на Красной площади с плакатом: «Наше нежелание знать правду и наше молчание делают нас соучастниками преступления». Ему снова вменили «дискредитацию». Материалом для третьего штрафа послужил пост Орлова в фейсбуке, в итоге «административки» переросли в уголовную плоскость. В своем посте правозащитник разместил опубликованный французским изданием Mediapart текст под заголовком: «Им хотелось фашизма, они его получили». Орлов изложил свою личную авторскую позицию: «Кровавая война, развязанная режимом Путина в Украине, — это не только массовое убийство людей, уничтожение инфраструктуры, экономики, объектов культуры этой замечательной страны.
Не только разрушение основ международного права. Это еще и тяжелейший удар по будущему России». Орлова задержали в марте 2023 года и предъявили обвинение в повторной дискредитации российской армии ст. Донос на Орлова в Генпрокуратуру за пост в фейсбуке написали участники движения «Ветераны России». Их координатор Сергей Бохонько приходил в суд первой инстанции как свидетель обвинения и настаивал, что публичные высказывания против «спецоперации» должны быть наказуемы. В основу обвинения легла лингвистическая экспертиза, которую подготовил Центр социокультурных экспертиз. Исследование провели учительница математики Наталия Крюкова и переводчик Александр Тарасов. Они также выступали «экспертами» по иску о ликвидации правозащитного центра «Мемориал» в 2021 году. Несмотря на то, что в декабре того же года комиссия РАН по противодействию фальсификации научных исследований сообщила, что Крюкова и Тарасов некомпетентны, они продолжили свою «экспертную» деятельность и по-прежнему оказывают содействие следственным органам по политическим делам.
Более того, они указали, что статья Орлова «является пропагандистским материалом, поскольку в ней намеренно принимается необъективная точка зрения для достижения определенных политических целей». Они также указали, что Орлов занимает «правозащитную антироссийскую позицию, занимает ее он осознанно». С точки зрения авторов заключения, в текст он прибегал к «пропагандистским приемам»: использовал применительно к действиям российских войск выражения «война», «преступление», ставил современную Россию в один ряд с государствами, в которых была фашистская диктатура. Тем самым, утверждают Крюкова и Орлов, в тексте он отрицал, что цели вооруженных сил России — это поддержка мира и безопасности. Окончательное обвинение Орлову было предъявлено 13 апреля 2023 года. Напомним, ответственность по ч. Орлова в марте 2022 года суд штрафовал на 50 тысяч рублей по соответствующей административной статье ч.
Они его получили», которая являлась заголовком к статье, автором которой являлся Орлов О. Хочу пояснить, что указанная фраза, а также статья, заголовком к которой являлась указанная фраза, является ничем иным как попытка дискредитации использования Вооруженных сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности. Более по данному факту пояснить ничего не могу» Свидетели, очевидно, прочли заголовок, может быть, прочли и статью. И высказали о ней свое мнение. Имеют на то полное право. Но о чем они свидетельствуют? Только о своем личном мнении. Но появление таких свидетелей обвинения, наличие их допросов в материалах дела свидетельствует о политической ангажированности следствия, о политическом характере обвинения в мой адрес. Следователь не зря же выбрал именно их. Наличие в деле показаний ТАКИХ свидетелей, вполне очевидно показывает, что уголовное преследование меня связано с моей деятельностью в «Мемориале» и преследованием общества «Мемориал» по политическим мотивам.
Рисунок: Екатерина Галактионова Третье. Теперь о нарушении норм права в ходе моего преследования. И мой адвокат, и я много говорили, что такое преследование противоречит Конституции и международным пактам и соглашениям, подписанным Россией. Мне могут возразить, ведь Россия ведет войну, а при этом возможно введение военной цензуры. Но если это так, то, где военное положение? Оно до сих пор не введено. Если бы его ввели, то действия властей регламентировались бы соответствующим законом. Вместо этого ввели в действие новые нормы, открывающие широчайшие возможности для произвола. Сама формулировка ст. А понятие «дискредитации», ключевое для толкования и применения ст.
Законодатель не дает дефиниции «дискредитации» ни в ст. Это открывает возможность для широчайшего произвола, что и происходило со мной в ходе административных преследований и в ходе возбуждения и расследования моего уголовного дела. Поэтому само преследование меня по этой статье есть нарушение норм права. Мне могут возразить — какие бы они не были, но это законы, а значит они теперь нормы права и их надо исполнять. Но далеко не каждый закон имеет отношение к праву. Если, например, завтра будет введен закон о запрете людям с рыжим цветом волос ходить по правой стороне улицы, это будет антиправовой закон. То же самое надо сказать и о статье 20. Они сформулированы так, что невозможно понять, кто под них подпадает, что разрешено, что запрещено. Что такое «дискредитация», чем она отличается от критики, как определяется, что Вооруженные силы используются именно в указанных в статье целях? Это не разъяснено ни в Уголовном Кодексе, ни в других нормативных актах, ни в каких-либо официальных комментариях.
В результате полицейские, следователи, сотрудники прокуратуры трактуют эти неопределенные нормы максимально широко, так, как им устно или в закрытых циркулярах указывает начальство. Поэтому применение статьи 20. Таким образом: меня преследуют исключительно за то, что я, осуществляя свои права, критиковал действия руководства России; у государственной власти были политические мотивы преследовать меня; преследование осуществляется с грубыми нарушениями норм права. Отсюда безусловно следует, что это политический процесс. Ваша честь, я обращаюсь к Вам — Вы можете сделать так, чтобы этот политический процесс завершился вынесением вердикта, основанного на праве, а не на политических установках. Для этого есть только одна возможность — при вынесении приговора учесть, что, выходя на пикеты, а потом публикуя статью, я осуществлял свои законные права; что сотрудники полиция, возбуждая в отношении меня административные дела, а следователь — уголовное дело, нарушали мои права; что статья 29 Конституции России действует прямо и непосредственно, а мои высказывания носили исключительно мирный характер, в них не было пропаганды ненависти или вражды; что даже в рамках диспозиции статьи 280. Ваша честь, вынесение вердикта, основанного на праве по такому делу важно не только для меня лично, и даже не столько для меня. Извините за пафос — это важно для России. Нашей стране надо возвратиться в правовое русло. Только это может спасти нашу с вами страну от весьма вероятных в будущем катастроф.
Право, это та основа, опираясь на которую, можно избежать кровавых конфликтов, массовых репрессий, революций. Исходя из всего вышесказанного, я прошу меня оправдать. Фото: Татьяна Брицкая адвокат: «Право без страха выражать свои мнения» Сторона защиты для нормативного обоснования предлагает судье полагаться на Основной закон РФ, на задачи и принципы Уголовного кодекса, на принцип законности, на принцип равенства граждан перед законом и судом, на принцип справедливости, на принцип гуманизма. На принципы уголовного судопроизводства, которые защищают личность от незаконного и необоснованного обвинения, и о том, что при осуществлении правосудия судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ. Прошу суд, при вынесении приговора руководствоваться и нормами международного права, необходимость применения которых, была обоснована в ходатайстве об их приобщении на прошлом судебном заседании. Сторона защиты, на протяжении всего процесса, в том числе в виде крайне обоснованного ходатайства, просила рассмотрение по настоящему делу приостановить, и обратиться в Конституционный суд РФ с тем, чтобы норма, которую вменяют О. Орлову была признана неконституционной. Нам было в этом отказано. Таким образом, до того, как мы пройдем самостоятельно все инстанции, мы не сможем сами обратиться в Конституционный суд, а Орлов О. Уголовное преследование Орлова О.
Мы видим, что статья 280. Таким образом, это наступление на свободное выражение мнения в соответствии со статьями 29 и 31 Конституции, на идеологическое и политическое многообразие, гарантированное статьей 13 Конституции, а также отступление от принципа равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от убеждений, вытекающего из статьи 19 Конституции. При этом важно подчеркнуть, что чрезвычайное положение в России в установленном порядке не введено, а потому возможные ограничения прав и свобод, вытекающие из статьи 56 Конституции, неприменимы. Рисунок: Екатерина Галактионова Кроме того, специальные докладчики по свободе слова ООН, ОБСЕ, Межамериканской комиссии по правам человека и Африканской комиссии по правам человека и народов в своем совместном заявлении характеризовали ограничения свободы антивоенных высказываний в России как «репрессивные» и нацеленные на создание государственной монополии на информацию, что нарушает международные обязательства России. Данный вывод подтверждается и правоприменительной практикой по данной статье. На настоящий момент не менее 9500 дел об административных правонарушениях возбуждено по статье 20. Дела возбуждаются за абстрактные антивоенные лозунги, например «Нет войне», «Миру — мир», критику «специальной военной операции» в Украине и конкретных действий Вооруженных Сил. Такие мнения, высказанные в любой форме, например, на митинге, одиночном пикете, в социальных сетях, посредством распространения листовок, ношения одежды, зачитывания стихов, выступления в суде, обращения в государственные органы и иными другими способами преследуются лишь на том основании, что они представляют собой критику использования Вооруженных Сил. Такого рода стремление подавить инакомыслие по общественно важному вопросу, не имеет ничего общего с допустимыми целями ограничения конституционных прав, перечисленными в статье 55 Конституции. Право без страха выражать свои мнения и идеи, даже если они противоречат тем, которые защищают официальные власти или значительная часть общества, или даже если они раздражают или шокируют, находит свое отражение в практике Комитета по правам человека ООН далее — КПЧ.
КПЧ отдельно подчеркивал, что не следует запрещать критику таких структур, как армия или административный аппарат. Аналогичным образом Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям неоднократно заявляла, что государственные учреждения, такие как вооруженные силы, не обладают иммунитетом от критики, поэтому задержания за критику или деморализацию вооруженных сил являются произвольными. В своем решении по делу Алексея Горинова Рабочая группа отдельно подчеркнула, что запрет антивоенных высказываний перевернул бы Международный пакт о гражданских и политических правах далее — Пакт с ног на голову, особенно статью 20 1 , согласно которой «любая пропаганда войны запрещается». Совет ООН по правам человека также отмечал, что ограничение определенных видов выражения мнения никогда не будут считаться необходимыми и законными, например, такие как обсуждение проводимой правительством политики и политические дискуссии, участие в мирных демонстрациях или политической деятельности, в том числе за мир и демократию, выражение мнений, несогласия, религиозных взглядов или убеждений. Понуждение отказаться от своих убеждений и высказываний посредством уголовного преследования является покушением на саму личность, ее достоинство и противоречит принципу признания прав и свобод человека как наивысшей ценности, закрепленному в статье 2 Конституции. Предъявление такого обвинения Олегу Петровичу Орлову, является дискриминационным. Преследование за критические высказывания о государстве свидетельствует об установлении обязательной и единственно «правильной» идеологии в стране, что противоречит статье 13 Конституции и статье 20 Пакта. Согласно статье 19 часть 2 Конституции государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Фото: Татьяна Брицкая Запрет дискриминации выступает частным проявлением принципа равенства, предполагающего наделение равными правами и обязанностями лиц, относящихся в контексте соответствующих правоотношений к одной и той же категории субъектов права. В то время как сторонники использования Вооруженных Сил, их участия в боевых действиях, беспрепятственно, а в некоторых случаях при участии государства выражают свое мнение, организуют митинги и другие публичные мероприятия в поддержку боевых действий.
Никто из участников и организаторов таких публичных мероприятий не привлекался к ответственности. А некоторым из них предоставляются особые привилегии и в данном судебном процессе. Соответственно, проведение различия между теми, кто придерживается антивоенной позиции, и сторонниками использования Вооруженных Сил, не имеет законного основания. Использование Вооруженных Сил — это важный общественный вопрос, по которому все вправе высказываться и иметь собственное мнение. Вне зависимости от убеждений и высказанного мнения все граждане образуют российский народ, являющийся источником власти в государстве. Оценочные мнения и убеждения не могут быть ранжированы государством как правильные или неправильные, предпочтительные или нежелательные, а критика использования Вооруженных Сил не может являться основанием для стигматизации и остракизма. Но норма есть, она действует, обвинение поддерживает свою позицию, не отвечая на большинство вопросов защиты, поэтому нам всем надо в ней разобраться. Как уже отмечалось, в ходатайстве о возврате дела прокурору, в постановлении о предъявлении обвинения О. Орлову и в обвинительном заключении при описании события преступления не изложены фактические обстоятельства его совершения, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в связи с чем исключается возможность постановления законного и обоснованного приговора или постановления. Обвинение не указывает конкретные слова Олега Петровича Орлова, в которых действия ВС РФ, осуществляемые на территории Украины, характеризуются, именно так, как указано в обвинительном заключении, мы не услышали в ходе предъявления обвинения ни одной точной цитаты Олега Петровича Орлова.
Более того, мы не услышали и полного описания фактических обстоятельств дела, что само по себе уже является нарушением принципа непосредственности, устности и гласности судебных заседаний. Для стороны защиты так и осталось неясным, что доказала сторона обвинения. Ведь даже не раскрыто государственным обвинителем понятие дискредитации, а приглашенные обвинением эксперты мало того, что «полезли» в область права, в квалификацию деяния Орлова с точки зрения УК РФ, так еще и полагались в этом на определение «дискредитации», взятое из Википедии. Единственным доказательством стороны обвинения является заключение экспертов. Сторона защиты в ходе процесса доказала, что компетенций авторов заключения недостаточно для проведения заявленного исследования. Следователь назначил лингвистическую экспертизу. Один из двух авторов заключения, Крюкова Н. Иными словами, сама эксперт сказала, что в лингвистическом заключении участвовала не как лингвист, а анализировала «коммуникативную ситуацию» как культуролог. Показательно, что он даже не пытался убедить стороны в обратном. Заявленные авторами экспертизы методы и методики ими не использовались; как не указана ни одна из методик в экспертизе; наличие только этого нарушения, с точки зрения закона и практики, должно приводить к признанию данной экспертизы недопустимым доказательством мы обоснованно ссылались на кассационные определения высших судов.
Заключение подготовлено на основании ненаучных источников, начиная от политтехнологического пособия о выборах и заканчивая телевизионной сагой «Звездные войны». Значительную часть составляют некорректные заимствования. Авторы произвольно исправили исследуемый текст, «не заметив» последнее предложение: «В тексте изложена личная позиция автора». Авторы заключения выходят за рамки поставленных вопросов и своих специальных знаний. Например, они охотно делают выводы в области психологии, как «основная коммуникативная задача рассматриваемого текста заключается в том, чтобы создать психологический механизм предопределения картины мира адресата» или «материал постепенно вытесняет объективный образ и становится доминирующим в информационной модели ситуации, которая провоцирует… стрессовую ситуацию». Эксперты, называющие себя лингвистами, допустили столько грамматических и пунктуационных ошибок, что даже не могли в ходе допроса придумать хоть одну причину своей безграмотности. Все это уже подробно обсуждалось в ходе процесса и подробно описано в ходатайстве стороны защиты об исключении данного доказательства, на удовлетворении которого мы продолжаем настаивать. Поражает позиция стороны обвинения в данном процессе, ведь в соответствии с частью 3 статьи 37 УПК в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Обвинение не смутило даже то, что, согласно заключению экспертов, господа Крюкова и Тарасов подготовили экспертизу еще до того, как им поступило постановление следователя о назначении экспертизы. Защита была ознакомлена с постановлением 21 марта 2023 года в 18:20, а экспертиза уже была готова в 17:00 того же дня.
На этом фоне меркнет даже скорость подготовки текста — чтение поста Орлова, его анализ, набор 21 страницы текста и его прочтение хотя бы одним из авторов заняло у них ровно 6 часов. Ходатайство стороны защиты об исключении указанной экспертизы содержит в себе 7 обоснованных аргументов, которые доказывают, что имеющаяся в деле экспертиза незаконна, но государственный обвинитель, цитата: «не видит никаких нарушений при проведении экспертизы, ведь ее авторов предупредили об уголовной ответственности». Сторона обвинения предоставляет такое заключение экспертов. Что это? Открытая демонстрация явного пренебрежение к подсудимому? Но, на наш взгляд, это еще и неуважение к суду! Почему нельзя было провести лингвистическую экспертизу именно так, как прописано в законе? Почему нельзя было привлечь квалифицированных экспертов? Также не видит и государственный обвинитель нарушения закона в составлении следователем двух идентичных протоколов допроса свидетелей, совпадающих на 97 процентов и различающихся лишь только установочными данными. Как и непонятно зачем в принципе приглашалась свидетели обвинения Мироненко и Бохонько.
Лично Орлова О. Надеюсь, не для того, чтобы благодаря статусу свидетеля обвинения беспрепятственно и привилегированно входить в зал судебных заседаний первым? К свидетелям стороны защиты, которые приходили на заседания, такое право предоставлено не было, хотя оно им и не требовалось. Что действительно должно было обосновать и доказать обвинение, так это факт того, что использование Вооруженных Сил Российской Федерации происходит в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности. Можно ли ставить под сомнение тот факт, что Вооруженные Силы всегда используются именно в соответствии с теми целями, которые указаны в рассматриваемой статье? Откройте сайты военных судов, там будет много примеров конкретных нарушений закона конкретными военнослужащими. Следовательно их действия нельзя признать действиями в целях мира и безопасности. Тем более ни в одном законе не существует презумпции действий ВС РФ именно в этих целях, а следовательно, в каждом конкретном случае данный факт подлежит доказыванию стороной обвинения. В настоящем деле нет ни одного доказательства этому. Напротив, Орловым О.
В деле О. Орлова нет доказательств как факта дискредитации и призывов к воспрепятствованию защите интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержанию международного мира и безопасности объективной стороны преступления , так и наличия у него умысла на дискредитацию и призывы к такому воспрепятствованию субъективной стороны преступления. Между тем следствие должно было выяснять и устанавливать эти обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. Чего, при рассмотрении настоящего дела не сделано. Ответа на вопрос, где заканчивается конструктивная критика и начинается «дискредитация», ни судебная практика, ни данный процесс нам не дал. Сторона защиты, в ходе судебного процесса, продемонстрировала суду личность Орлова О. Все свидетели защиты высказали свою безусловно положительную оценку не только личности О.
От диссидентства к правозащите: история борьбы и надежд
- Available in
- Правозащитник Олег Орлов отправится в колонию за дискредитацию ВС РФ
- Мострибуна
- Правозащитника Олега Орлова* приговорили к 2,5 года колонии - Москвич Mag
- Правозащитника Орлова* в Москве приговорили за дискредитацию и арестовали в зале суда
Суд Москвы приговорил Олега Орлова* к 2,5 годам колонии за дискредитацию ВС РФ
Мосгорсуд огласил лишь вводную и резолютивную часть своего постановления, поэтому непонятно, по какой причине дело правозащитника будет доработано органами следствия. Головинский суд Москвы 11 октября признал правозащитника виновным в публичных действиях, направленных на дискредитацию использования Вооруженных сил Российской Федерации ч. Поводом для уголовного дела стал пост на странице Орлова в Facebook принадлежит Meta, которая признана в РФ экстремистской и запрещена от 14 ноября 2022 года. В нем содержался перевод его же статьи «Они хотели фашизма, они его получили», опубликованной французским изданием Mediapart. В ходе процесса, который длился с 8 июня, свою вину он отрицал и утверждал, что его «судят за мнение».
Гособвинитель Светлана Кильдишева просила приговорить 70-летнего подсудимого к штрафу в размере 250 тысяч рублей.
Уголовное дело было возбуждено весной 2023 года из-за статьи правозащитника под названием «Им хотелось фашизма. Они его получили». Уголовное дело вернули на досудебную стадию.
В то же время её одобрение допускается и даже поощряется. Но это же дискриминация, которая запрещена Конституцией», — сказал правозащитник.
Орлов выступил против передачи дела на пересмотр, отметив, что вернуть дело предлагают, «чтобы доработать и, вероятно, ужесточить наказание». Ни в том, что протестовал против этой ужасной войны, ни в том, что решился публично дать определение нынешнему политическому режиму в моей стране. Я не сожалею, что не уехал из России», — сказал Орлов в последнем слове.
Накануне гособвинение в прениях сторон запросило для Орлова два года 11 месяцев в колонии общего режима.
В 2023 году правозащитник был приговорен к штрафу в 150 тыс. Позднее апелляционный суд по представлению гособвинения вернул дело в прокуратуру в связи с отсутствием в обвинительном заключении мотива преступления. Впоследствии дело было вновь направлено в суд с уточненным обвинением, согласно которому Орлов совершил преступление по мотивам вражды и ненависти к военнослужащим.
Суд приговорил правозащитника Орлова к 2,5 года колонии за дискредитацию армии
Муратов в прениях обратился к суду с требованием об оправдании Орлова. Сам Орлов категорически вину не признал. В последнем слове он отметил, что наказание ему неизбежно, поскольку надеяться в нынешних условиях на оправдательный приговор — это излишний оптимизм. Как ожидается, приговор будет обжалован. В декабре 2021 г. Суд удовлетворил иск. Представитель прокуратуры настаивал в суде, что решение о ликвидации законно, поскольку отсутствие маркировки создает реальную угрозу и причинение вреда обществу, так как таким образом «Мемориал» препятствует должному контролю за своей деятельностью.
Мариана Кацарова отмечает с тревогой, что правозащитнику грозит три года тюрьмы, если суд признает его виновным. Это наказание, по ее словам, может ждать Орлова только за то, что он осудил вооруженное нападение Российской Федерации на Украину. Она напомнила России о ее обязательствах в рамках международного права соблюдать нормы в сфере прав человека. Независимый эксперт ООН предложила властям России диалог, направленный на предотвращение принятия все более репрессивного административного и уголовного законодательства, известного как закон «о фейках об армии». Пакет законодательных актов, принятых начиная с февраля прошлого года, включает в себя и статью 280. В своем письме, направленном властям России 17 мая 2023 года, эксперты ООН выражают озабоченность уголовным преследованием Олега Орлова и призывают соответствующие органы «отменить все законодательные статьи, ограничивающие свободу выражения и право на мирные собрания, а также удушающие гражданское пространство в Российской Федерации». Ответа на это письмо эксперты ООН пока не получили.
И мой адвокат, и я много говорили, что такое преследование противоречит Конституции и международным пактам и соглашениям, подписанным Россией. Мне могут возразить, ведь Россия ведет войну, а при этом возможно введение военной цензуры. Но если это так, то, где военное положение? Оно до сих пор не введено. Если бы его ввели, то действия властей регламентировались бы соответствующим законом. Вместо этого ввели в действие новые нормы, открывающие широчайшие возможности для произвола. Сама формулировка ст. А понятие «дискредитации», ключевое для толкования и применения ст. Законодатель не дает дефиниции «дискредитации» ни в ст. Это открывает возможность для широчайшего произвола, что и происходило со мной в ходе административных преследований и в ходе возбуждения и расследования моего уголовного дела. Поэтому само преследование меня по этой статье есть нарушение норм права. Мне могут возразить — какие бы они не были, но это законы, а значит они теперь нормы права и их надо исполнять. Но далеко не каждый закон имеет отношение к праву. Если, например, завтра будет введен закон о запрете людям с рыжим цветом волос ходить по правой стороне улицы, это будет антиправовой закон. То же самое надо сказать и о статье 20. Они сформулированы так, что невозможно понять, кто под них подпадает, что разрешено, что запрещено. Что такое «дискредитация», чем она отличается от критики, как определяется, что Вооруженные силы используются именно в указанных в статье целях? Это не разъяснено ни в Уголовном Кодексе, ни в других нормативных актах, ни в каких-либо официальных комментариях. В результате полицейские, следователи, сотрудники прокуратуры трактуют эти неопределенные нормы максимально широко, так, как им устно или в закрытых циркулярах указывает начальство. Поэтому применение статьи 20. Таким образом: меня преследуют исключительно за то, что я, осуществляя свои права, критиковал действия руководства России; у государственной власти были политические мотивы преследовать меня; преследование осуществляется с грубыми нарушениями норм права. Отсюда безусловно следует, что это политический процесс. Ваша честь, я обращаюсь к Вам — Вы можете сделать так, чтобы этот политический процесс завершился вынесением вердикта, основанного на праве, а не на политических установках. Для этого есть только одна возможность — при вынесении приговора учесть, что, выходя на пикеты, а потом публикуя статью, я осуществлял свои законные права; что сотрудники полиция, возбуждая в отношении меня административные дела, а следователь — уголовное дело, нарушали мои права; что статья 29 Конституции России действует прямо и непосредственно, а мои высказывания носили исключительно мирный характер, в них не было пропаганды ненависти или вражды; что даже в рамках диспозиции статьи 280. Ваша честь, вынесение вердикта, основанного на праве по такому делу важно не только для меня лично, и даже не столько для меня. Извините за пафос — это важно для России. Нашей стране надо возвратиться в правовое русло. Только это может спасти нашу с вами страну от весьма вероятных в будущем катастроф. Право, это та основа, опираясь на которую, можно избежать кровавых конфликтов, массовых репрессий, революций. Исходя из всего вышесказанного, я прошу меня оправдать. Фото: Татьяна Брицкая адвокат: «Право без страха выражать свои мнения» Сторона защиты для нормативного обоснования предлагает судье полагаться на Основной закон РФ, на задачи и принципы Уголовного кодекса, на принцип законности, на принцип равенства граждан перед законом и судом, на принцип справедливости, на принцип гуманизма. На принципы уголовного судопроизводства, которые защищают личность от незаконного и необоснованного обвинения, и о том, что при осуществлении правосудия судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ. Прошу суд, при вынесении приговора руководствоваться и нормами международного права, необходимость применения которых, была обоснована в ходатайстве об их приобщении на прошлом судебном заседании. Сторона защиты, на протяжении всего процесса, в том числе в виде крайне обоснованного ходатайства, просила рассмотрение по настоящему делу приостановить, и обратиться в Конституционный суд РФ с тем, чтобы норма, которую вменяют О. Орлову была признана неконституционной. Нам было в этом отказано. Таким образом, до того, как мы пройдем самостоятельно все инстанции, мы не сможем сами обратиться в Конституционный суд, а Орлов О. Уголовное преследование Орлова О. Мы видим, что статья 280. Таким образом, это наступление на свободное выражение мнения в соответствии со статьями 29 и 31 Конституции, на идеологическое и политическое многообразие, гарантированное статьей 13 Конституции, а также отступление от принципа равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от убеждений, вытекающего из статьи 19 Конституции. При этом важно подчеркнуть, что чрезвычайное положение в России в установленном порядке не введено, а потому возможные ограничения прав и свобод, вытекающие из статьи 56 Конституции, неприменимы. Рисунок: Екатерина Галактионова Кроме того, специальные докладчики по свободе слова ООН, ОБСЕ, Межамериканской комиссии по правам человека и Африканской комиссии по правам человека и народов в своем совместном заявлении характеризовали ограничения свободы антивоенных высказываний в России как «репрессивные» и нацеленные на создание государственной монополии на информацию, что нарушает международные обязательства России. Данный вывод подтверждается и правоприменительной практикой по данной статье. На настоящий момент не менее 9500 дел об административных правонарушениях возбуждено по статье 20. Дела возбуждаются за абстрактные антивоенные лозунги, например «Нет войне», «Миру — мир», критику «специальной военной операции» в Украине и конкретных действий Вооруженных Сил. Такие мнения, высказанные в любой форме, например, на митинге, одиночном пикете, в социальных сетях, посредством распространения листовок, ношения одежды, зачитывания стихов, выступления в суде, обращения в государственные органы и иными другими способами преследуются лишь на том основании, что они представляют собой критику использования Вооруженных Сил. Такого рода стремление подавить инакомыслие по общественно важному вопросу, не имеет ничего общего с допустимыми целями ограничения конституционных прав, перечисленными в статье 55 Конституции. Право без страха выражать свои мнения и идеи, даже если они противоречат тем, которые защищают официальные власти или значительная часть общества, или даже если они раздражают или шокируют, находит свое отражение в практике Комитета по правам человека ООН далее — КПЧ. КПЧ отдельно подчеркивал, что не следует запрещать критику таких структур, как армия или административный аппарат. Аналогичным образом Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям неоднократно заявляла, что государственные учреждения, такие как вооруженные силы, не обладают иммунитетом от критики, поэтому задержания за критику или деморализацию вооруженных сил являются произвольными. В своем решении по делу Алексея Горинова Рабочая группа отдельно подчеркнула, что запрет антивоенных высказываний перевернул бы Международный пакт о гражданских и политических правах далее — Пакт с ног на голову, особенно статью 20 1 , согласно которой «любая пропаганда войны запрещается». Совет ООН по правам человека также отмечал, что ограничение определенных видов выражения мнения никогда не будут считаться необходимыми и законными, например, такие как обсуждение проводимой правительством политики и политические дискуссии, участие в мирных демонстрациях или политической деятельности, в том числе за мир и демократию, выражение мнений, несогласия, религиозных взглядов или убеждений. Понуждение отказаться от своих убеждений и высказываний посредством уголовного преследования является покушением на саму личность, ее достоинство и противоречит принципу признания прав и свобод человека как наивысшей ценности, закрепленному в статье 2 Конституции. Предъявление такого обвинения Олегу Петровичу Орлову, является дискриминационным. Преследование за критические высказывания о государстве свидетельствует об установлении обязательной и единственно «правильной» идеологии в стране, что противоречит статье 13 Конституции и статье 20 Пакта. Согласно статье 19 часть 2 Конституции государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Фото: Татьяна Брицкая Запрет дискриминации выступает частным проявлением принципа равенства, предполагающего наделение равными правами и обязанностями лиц, относящихся в контексте соответствующих правоотношений к одной и той же категории субъектов права. В то время как сторонники использования Вооруженных Сил, их участия в боевых действиях, беспрепятственно, а в некоторых случаях при участии государства выражают свое мнение, организуют митинги и другие публичные мероприятия в поддержку боевых действий. Никто из участников и организаторов таких публичных мероприятий не привлекался к ответственности. А некоторым из них предоставляются особые привилегии и в данном судебном процессе. Соответственно, проведение различия между теми, кто придерживается антивоенной позиции, и сторонниками использования Вооруженных Сил, не имеет законного основания. Использование Вооруженных Сил — это важный общественный вопрос, по которому все вправе высказываться и иметь собственное мнение. Вне зависимости от убеждений и высказанного мнения все граждане образуют российский народ, являющийся источником власти в государстве. Оценочные мнения и убеждения не могут быть ранжированы государством как правильные или неправильные, предпочтительные или нежелательные, а критика использования Вооруженных Сил не может являться основанием для стигматизации и остракизма. Но норма есть, она действует, обвинение поддерживает свою позицию, не отвечая на большинство вопросов защиты, поэтому нам всем надо в ней разобраться. Как уже отмечалось, в ходатайстве о возврате дела прокурору, в постановлении о предъявлении обвинения О. Орлову и в обвинительном заключении при описании события преступления не изложены фактические обстоятельства его совершения, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в связи с чем исключается возможность постановления законного и обоснованного приговора или постановления. Обвинение не указывает конкретные слова Олега Петровича Орлова, в которых действия ВС РФ, осуществляемые на территории Украины, характеризуются, именно так, как указано в обвинительном заключении, мы не услышали в ходе предъявления обвинения ни одной точной цитаты Олега Петровича Орлова. Более того, мы не услышали и полного описания фактических обстоятельств дела, что само по себе уже является нарушением принципа непосредственности, устности и гласности судебных заседаний. Для стороны защиты так и осталось неясным, что доказала сторона обвинения. Ведь даже не раскрыто государственным обвинителем понятие дискредитации, а приглашенные обвинением эксперты мало того, что «полезли» в область права, в квалификацию деяния Орлова с точки зрения УК РФ, так еще и полагались в этом на определение «дискредитации», взятое из Википедии. Единственным доказательством стороны обвинения является заключение экспертов. Сторона защиты в ходе процесса доказала, что компетенций авторов заключения недостаточно для проведения заявленного исследования. Следователь назначил лингвистическую экспертизу. Один из двух авторов заключения, Крюкова Н. Иными словами, сама эксперт сказала, что в лингвистическом заключении участвовала не как лингвист, а анализировала «коммуникативную ситуацию» как культуролог. Показательно, что он даже не пытался убедить стороны в обратном. Заявленные авторами экспертизы методы и методики ими не использовались; как не указана ни одна из методик в экспертизе; наличие только этого нарушения, с точки зрения закона и практики, должно приводить к признанию данной экспертизы недопустимым доказательством мы обоснованно ссылались на кассационные определения высших судов. Заключение подготовлено на основании ненаучных источников, начиная от политтехнологического пособия о выборах и заканчивая телевизионной сагой «Звездные войны». Значительную часть составляют некорректные заимствования. Авторы произвольно исправили исследуемый текст, «не заметив» последнее предложение: «В тексте изложена личная позиция автора». Авторы заключения выходят за рамки поставленных вопросов и своих специальных знаний. Например, они охотно делают выводы в области психологии, как «основная коммуникативная задача рассматриваемого текста заключается в том, чтобы создать психологический механизм предопределения картины мира адресата» или «материал постепенно вытесняет объективный образ и становится доминирующим в информационной модели ситуации, которая провоцирует… стрессовую ситуацию». Эксперты, называющие себя лингвистами, допустили столько грамматических и пунктуационных ошибок, что даже не могли в ходе допроса придумать хоть одну причину своей безграмотности. Все это уже подробно обсуждалось в ходе процесса и подробно описано в ходатайстве стороны защиты об исключении данного доказательства, на удовлетворении которого мы продолжаем настаивать. Поражает позиция стороны обвинения в данном процессе, ведь в соответствии с частью 3 статьи 37 УПК в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Обвинение не смутило даже то, что, согласно заключению экспертов, господа Крюкова и Тарасов подготовили экспертизу еще до того, как им поступило постановление следователя о назначении экспертизы. Защита была ознакомлена с постановлением 21 марта 2023 года в 18:20, а экспертиза уже была готова в 17:00 того же дня. На этом фоне меркнет даже скорость подготовки текста — чтение поста Орлова, его анализ, набор 21 страницы текста и его прочтение хотя бы одним из авторов заняло у них ровно 6 часов. Ходатайство стороны защиты об исключении указанной экспертизы содержит в себе 7 обоснованных аргументов, которые доказывают, что имеющаяся в деле экспертиза незаконна, но государственный обвинитель, цитата: «не видит никаких нарушений при проведении экспертизы, ведь ее авторов предупредили об уголовной ответственности». Сторона обвинения предоставляет такое заключение экспертов. Что это? Открытая демонстрация явного пренебрежение к подсудимому? Но, на наш взгляд, это еще и неуважение к суду! Почему нельзя было провести лингвистическую экспертизу именно так, как прописано в законе? Почему нельзя было привлечь квалифицированных экспертов? Также не видит и государственный обвинитель нарушения закона в составлении следователем двух идентичных протоколов допроса свидетелей, совпадающих на 97 процентов и различающихся лишь только установочными данными. Как и непонятно зачем в принципе приглашалась свидетели обвинения Мироненко и Бохонько. Лично Орлова О. Надеюсь, не для того, чтобы благодаря статусу свидетеля обвинения беспрепятственно и привилегированно входить в зал судебных заседаний первым? К свидетелям стороны защиты, которые приходили на заседания, такое право предоставлено не было, хотя оно им и не требовалось. Что действительно должно было обосновать и доказать обвинение, так это факт того, что использование Вооруженных Сил Российской Федерации происходит в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности. Можно ли ставить под сомнение тот факт, что Вооруженные Силы всегда используются именно в соответствии с теми целями, которые указаны в рассматриваемой статье? Откройте сайты военных судов, там будет много примеров конкретных нарушений закона конкретными военнослужащими. Следовательно их действия нельзя признать действиями в целях мира и безопасности. Тем более ни в одном законе не существует презумпции действий ВС РФ именно в этих целях, а следовательно, в каждом конкретном случае данный факт подлежит доказыванию стороной обвинения. В настоящем деле нет ни одного доказательства этому. Напротив, Орловым О. В деле О. Орлова нет доказательств как факта дискредитации и призывов к воспрепятствованию защите интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержанию международного мира и безопасности объективной стороны преступления , так и наличия у него умысла на дискредитацию и призывы к такому воспрепятствованию субъективной стороны преступления. Между тем следствие должно было выяснять и устанавливать эти обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. Чего, при рассмотрении настоящего дела не сделано. Ответа на вопрос, где заканчивается конструктивная критика и начинается «дискредитация», ни судебная практика, ни данный процесс нам не дал. Сторона защиты, в ходе судебного процесса, продемонстрировала суду личность Орлова О. Все свидетели защиты высказали свою безусловно положительную оценку не только личности О. Орлова, но всей его деятельности в «Мемориале». Подтвердили факт того, что Орлов О. Сторона защиты показала, что Орлов О. Каждый свидетель защиты отметил антимилитаристскую позицию О. Орлова на протяжении всей жизни и подтвердил, что Орлов О. Он не мог не попытаться предотвратить надвигающуюся, по его мнению, катастрофу. Я прошу вас задуматься, о чем статья Орлова Олега Петровича? В защиту чего выходил Орлов с пикетами? Мы явно видим, что все его действия были направлены против вооруженных конфликтов, против нарушений прав человека, против репрессий. Антимилитаризм и осуждение нарушений прав человека нынешние российские законы не запрещают. До настоящего времени во всех законах РФ призывы разжигать войны или нарушать права человека трактуются как экстремизм. Орлов О.
Сопредседателя «Мемориала» сегодня осудили в Москве по статье о повторной «дискредитации армии». Сперва суд назначил штраф 150 тысяч рублей, но прокуратура обжаловала решение и новый приговор стал самым суровым за существование статьи 280. Орлова взяли под стражу в зале суда. В последнем слове правозащитник заявил, что не совершал преступления и не раскаивается.
Суд вынес приговор правозащитнику Орлову - 2,5 года лишения свободы
Олег Орлов, правозащитник, бывший председатель совета правозащитного центра «Мемориал» (признан иноагентом и ликвидирован). «У подсудимого обостренное чувство справедливости и полное отсутствие инстинкта самосохранения» — так мотивировала прокурор Светлана Кильдишева свое ходатайство о направлении правозащитника Олега Орлова в психиатрический стационар. Головинский суд Москвы признал виновным в дискредитации армии (ч. 1 ст. 280.3 УК) правозащитника и экс-члена правления общества «Мемориал» (признано в РФ иноагентом и ликвидировано) Олега Орлова. Головинский районный суд повторно признал правозащитника Олега Орлова (внесен Минюстом в реестр иностранных агентов) виновным в «повторной дискредитации» армии.
Европарламент осудил выборы Путина и призвал немедленно освободить всех политзаключенных в РФ
Премьера запланирована на сентябрь текущего года. Орлов подтвердил, что съемочный процесс начнется 21 мая. До этого момента съемочная группа ведет подготовительные работы. Министр культуры Наталия Щелканова оказывает ей содействие. Прибывшие в регион гости уже осмотрелись и выбрали подходящие локации.
Тогда почему он поперся на площадь с плакатиком? Что это — бумага против батальонов? Перо против свинца и стали?
Я искал ответ на этот вопрос и, кажется, нашел некоторое объяснение. Орлов знает, что нам всем предстоит, и не мог не предупредить нас об этом. Лауреат Нобелевской премии Муратов цитирует письмо лауреата Нобелевской премии академика Сахарова Брежневу, написанное после начала войны в Афганистане: «Как гражданин СССР, и в силу своего положения в мире я чувствую ответственность за происходящие трагические события. Погибли и искалечены тысячи советских людей и десятки тысяч афганцев. Внутри СССР усиливается разорительная сверхмилитаризация страны. По моему убеждению, необходимо политическое урегулирование». Сахаров ответа не получил и был отправлен в ссылку.
Но оказался-то прав. Тогда, кстати, боевые действия тоже называли не словом из пяти букв, а стыдливой аббревиатурой ВПОКСА временное присутствие ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Дмитрий Муратов: — Пером Орлова и Сахарова вела тревога. Их тексты — это предупреждения. Это не дискредитация армии. Это — забота о спасении своей родины, чужой родины и мира в придачу, пока не повернули ключи в ядерных устройствах. Я сам себе задаю тяжелый вопрос: а сумела бы газета, сумел бы я напечатать эту статью Орлова?
Вызвать дискуссию, выслушать оппонентов, поднять общественное мнение? Я бы не смог опубликовать Орлова! Десятки законов сделали свободу мнений, гарантированную 29-й статьей Конституции, преступлением. Афганскую войну остановил Горбачев — под давлением общества, журналистов. Сейчас это невозможно. Потому что больше было некому. Идти умирать можно, а читать по своему выбору нельзя.
Я вернулся в Москву, и прежде чем отправить билеты на родину ребят Витебск, Черновцы, Могилев, Львов, Гатчина, Томск , вглядывался в их лица. Обратил внимание: в графе «членские взносы» у солдата стояли штампы «уплачено 2 копейки». За 87-й и 88-й годы. А потом он погиб. По 2 копейки платили только учащиеся и солдаты. В одном билете за обложкой — начало письма. Он не достроил.
У него ничего не было, даже первой зарплаты. И у него забрало государство только то единственное, что было, — жизнь. Конфисковало будущее. У него и десятков тысяч убитых и раненых. И теплицу у бабушки… Почему государство берет налог жизнями, не спрашивая согласия своих граждан? Вытрясает их жизни, как зерно из крестьян после революции? Во время Великой Отечественной войны такой вопрос не возникал.
Но тогда, в Афганистане, и сейчас, у Орлова, именно этот вопрос. Но как получилось, что права государства оказались сильнее прав человека? Напомню, в отличие от мятежа известной ЧВК, от действий Орлова никто не пострадал. Он предупреждал об опасности, а не создавал ее. Предупреждать об опасностях, рисковать только собой, а не другими, — традиции советской интеллигенции. Сахарова, Солженицына, Ковалева, Орлова. Они хотят, чтоб мы услышали их, когда говорят об опасности реванша темных сил.
Вот говорит Орлов: «Самые темные силы в моей стране — те, кто мечтал о полном реванше за распад Советской империи. Те, кто постепенно становился хозяином страны, кому мало было последовательного удушения свободы слова, подавления гражданского общества, фактической ликвидации независимой судебной системы». Далее Муратов цитирует не запрещенную, не изъятую из продаж, не названную экстремистской книгу обласканного властями Александра Дугина «Тамплиеры пролетариата»: «Пришло время создать партию еще более нового типа. Религиозную, националистическую, большевистскую, оккультную, субверсивную. За пределом всех разделительных линий… Французский фашистский писатель Робер Бразийак перед смертью произнес странное пророчество: «Я вижу, как на Востоке, в России, восходит фашизм, фашизм безграничный и красный». Заметьте: не блеклый, коричневато-розоватый национал-капитализм, а ослепительная заря новой Русской Революции, фашизм безграничный, как наши земли, и красный, как наша кровь…» Так Дугин писал 10 лет назад. Сейчас он же на госканалах призывает к репрессиям и цензуре.
Но ведь репрессии — это и есть прямая практика фашизма. Далее защитник подвергает подробной критике обвинительное заключение. В нем лишь три доказательства. Экспертиза Тарасова и Крюковой и протоколы допроса свидетелей Бохонько и Мироненко. Мироненко был допрошен следователем Савченко 5 апреля, Бохонько — спустя пять дней. Однако их показания абсолютно идентичны — как выступления пловцов-синхронистов. Какова математическая вероятность такого совпадения?
Правозащитники выражают солидарность с Олегом Орловым и считают приговор показательной расправой. Читайте также:.
Все трое были осуждены по 58-й статье: той самой, про измену Родине и контрреволюционную деятельность, по которой в советское время посадили миллионы людей. Позже — после смерти Сталина и в перестройку — многие были реабилитированы. Но, как утверждает следствие, именно эти трое были военными преступниками и их включение в базу репрессированных — преступление.
Правозащитника Олега Орлова* приговорили почти к трем годам колонии
Мосгорсуд отменил приговор сопредседателю «Мемориала» (признан иноагентом, ликвидирован) Олегу Орлову и вернул дело в прокуратуру. Правозащитник Олег Орлов внесен в реестр иноагентов. В Орловской области волонтёры отряда «ЛизаАлерт» ведут усиленный поиск пожилой женщины. Сопредседателя правозащитного центра "Мемориал"* Олега Орлова** приговорили к 2,5 года лишения свободы за повторную дискредитацию ВС РФ. Государственное обвинение попросило назначить штраф в размере 250 тыс. руб. правозащитнику, бывшему члену правления ликвидированного общества "Международный "Мемориал" (признано в РФ иноагентом) Олегу Орлову.
Правозащитник Орлов приговорен к 2,5 годам колонии за дискредитацию армии
Правозащитник Олег Орлов внесен в реестр иноагентов. В Орловской области волонтёры отряда «ЛизаАлерт» ведут усиленный поиск пожилой женщины. Следственный комитет возбудил уголовное дело о повторной дискредитации российской армии (ч. 1 ст. 280.3 УК) против правозащитника, сопредседателя Центра защиты прав человека «Мемориал» Олега Орлова. Олег Петрович Орлов — известный российский правозащитник, сопредседатель совета Центра защиты прав человека «Мемориал».
Форма поиска
- Суд приговорил правозащитника Орлова к 2,5 года за дискредитацию армии - МК
- Сопротивление начинается со слова «нет»
- Минюст включил правозащитника Олега Орлова в реестр иноагентов — РТ на русском
- Регистрация
- Регистрация
Правозащитника Олега Орлова* приговорили к 2,5 года лишения свободы за дискредитацию ВС РФ
Политика - 11 октября 2023 - Новости Москвы - Фотографии из репортажа РИА Новости 27.02.2024: Оглашение приговора правозащитнику О. Орлову (признан в РФ иноагентом) | Больше фото в банке визуального контента медиагруппы «Россия сегодня». В резолюции упоминаются оппозиционеры Владимир Кара-Мурза и Илья Яшин, правозащитник Олег Орлов, соратница Алексея Навального Ксения Фадеева, осужденный по делу о госизмене бывший журналист "Коммерсанта" и "Ведомостей" Иван Сафронов. Независимый эксперт ООН призвала власти России снять обвинения с Олега Орлова, известного правозащитника и одного из руководителей организации «Мемориал», удостоенной Нобелевской премии мира. В Москве вынесен приговор правозащитнику Олегу Орлову*. Он приговорен к 2,5 годам колонии за дискредитацию российской армии. Об этом сообщают «РИА Новости». Олег Орлов — российский правозащитник с тридцатилетним стажем.