3 декабря 1941, Ленинград) - русский, советский художник (художник−исследователь, как он официально именовал себя сам), поэт, один из лидеров русского авангарда; основатель, теоретик. Новости Фотогалереи Видео Совет молодых депутатов СМИ о нас.
Голодная смерть ради искусства: подвиг художника Филонова
Павел Николаевич Филонов – самая крупная, неоднозначная и трагичная фигура русского авангарда 20-х годов прошлого века. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. К тому же Филонов обладал могучим грудным басом очень красивого тембра и говорить умел – увлекал, убеждал слушателей». 1941 Автопортрет.
К 140 летию русского и советского художника Павла Филонова
Как выражался сам Филонов опять-таки на своём трудном языке : «Художник не может действовать в чистом разрешении заранее известной старой формой, это обязывает форму быть точной по отношению анализа в объекте, как звук, нота, буква, цифра, слово, речь»… Первичное слово, освобождённое от культурных коннотаций, — вот что ищут художники. Пролетарий, человек труда, желает говорить о себе и своих товарищах на честном рабочем языке. Но такого языка — нет. Мы все существуем внутри культуры и пользуемся её шаблонами, а кто-то может сказать «пользуемся клише» или даже «штампами» для выражения своих даже искренних эмоций. И ничего, живу, здоров» Павел Филонов Выражать себя через присвоение чужого словаря свойственно человеку вообще, а искусство этим пользуется постоянно — совсем не сегодняшний откровенный приём постмодерна впервые разрешил заимствование. Совсем не первым отметил Мандельштам, что «не одно сокровище, быть может, минуя внуков, к правнукам уйдёт». Вовсе не первым Эдгар Дега советовал молодому художнику до 20 лет копировать картины в Лувре, и лишь потом юношу можно будет допустить до рисования первых набросков самостоятельно.
Это даже не традиция, это просто условие диалога внутрикультуры: мы живём в образном мире и само понятие образов сформировано всей культурой до нас, наши эмоции лишь добавляют к уже существующему образному ряду своё, никак не отменяя прежнее. Платон считал, что наши знания есть лишь «припоминания» того, что уже знает наше сознание по причине причастности к общему эйдосу, то есть причастности к единому замыслу мира, где все явления и сущности сконцентрированы воедино. Увидеть вещь как бы впервые, освободить слово от словарных значений и опуститься вниз, к его корневой системе, заставить слово и вещь быть «самими собой» — вне культурного понимания — возможно ли это в принципе? Практически одновременно с Платоновым и Филоновым художник Клее провозглашает своей целью спуститься от «кроны дерева искусства» к «его корням». Оставим в стороне тот очевидный, увы, факт, что, спускаясь от кроны культуры к её корням, творцы неизбежно находили там язычество, а как развивались их отношения с языческими идолами — легко узнать из истории 30-х годов. Но сейчас речь об ином.
Очищая слово и линию от неизбежных культурных коннотаций «этот образ подобен тому образу» , пролетарские мастера вынуждены были — без преувеличения — пересмотреть словарь. Так возникает неудобная, трудно читаемая фраза Платонова, в которой писатель всякое слово ставит не потому, что принято называть этим словом явление, а взвешивая слово — подходит ли корневая система данного слова к тому, что видит глаз, ощущает язык, чувствует кожа. Возникает как бы первичный протоязык, на котором до Платонова никто и не говорил, да и после него говорить не будет: ведь, следуя завету писателя, его собственное понимание слова тоже надо забыть, чтобы затем опять искать первичное значение. Все мы пользуемся шекспировскими, бальзаковскими, мопассановскими и микеланджеловскими характеристиками не потому, что абсолютно верим им, но потому, что образы явлений — такие же объективные данности культуры, как сами явления. Яблоко Сезанна, яблоко сада Гесперид, яблоко Ньютона уже столь же природны, как яблоко, висящее на ветке, — и природа культуры в большей степени даже, нежели природа естественная, формирует наше сознание. Но что если отказаться от культуры, сквозь которую мы смотрим на природу, и что если охарактеризовать яблоко так, словно ни греческих мифов, ни картин Сезанна не существует?
Что если попробовать найти слова для эмоций, которые испытываешь к женщине, не прибегая к определению «любовь», которое использовали Данте, Петрарка и Маяковский, нагружая эту эмоцию моральными императивами и фантазиями? Что если, пользуясь первичным словарём, предельно честно и ответственно охарактеризовать происходящее в организме при виде особы противоположного пола? И будет ли такая скрупулёзно фактографическая характеристика отвечать представлениям окружающих о любви? Окружающие невольно, в силу принадлежности к культуре пользуются словами «мне невозможно без неё жить», «она свет моих очей», «она воплощение красоты», но этот набор заклинаний ничего не значит для героя Платонова; ответственный герой Платонова скажет нечто исходя из точной фактографии. Так появился знаменитый персонаж Платонова, освобождённый от привнесённых извне как считает сам писатель определений явлениям, от культурных клише и флёра чужих эмоций. Надо не стесняться того, что мы понимаем своим естественным разумом, —надо лишь следовать своей способности понимать.
Так возник платоновский «сокровенный человек» — существо, лишённое привычных представлений о добре и зле. Это не плохой человек, слово «плохой» вообще для Платонова не имеет смысла; но это и не хороший человек, поскольку и слово «хороший» тоже бессмысленно. Парадоксально то, что писатель с фамилией Платонов выступал именно против основного принципа философа Платона, против того, что всякая вещь содержит в себе идею, создавшую эту вещь. Писатель Платонов именно эту первоначальную идею вещи словно бы не замечает. Он видит всё впервые. Вот перед нами мир: существуют яблоко, любовь или стул — и человек, пользующийся этими данностями, хочет понять явления исходя из своего, ему одному известного опыта.
Человек не лукавит, он честен перед миром, он анализирует свои ощущения, подбирает точные слова, их описывая, — и не хочет знать чужих мнений на сей предмет. Такой подход к миру неизбежно приводит к тому, что понятия добра и зла теряют своё значение. Ведь добро и зло мы познаём не только опытным путём,но через априорные знания, данные нам культурой. Допустим, порезать палец — зло, и это мы узнали опытным путём; если быть осмотрительным, то палец не порежешь и зла избежишь. Но как квалифицировать явление смерти, которая объективна? Для христианина смерть — зло, которое надо преодолеть, но для наблюдателя естественного течения события допустим, биолога смерть злом не является.
Впрочем, биолог, вероятно, отнесётся к смерти своих близких как ко злу, поскольку в данном пункте естественное течение событий перешло в область эмоциональную, духовную; в этот момент в нём заговорит усвоенный вместе с культурой набор эмоций — любовь, сострадание, память и т. Трудно будет сказать над гробом матери «нарушение дыхательных функций, объективно возникшее…» и т. Но если культурные эмоции убрать из сознания как вторичные? Что должен переживать человек, живущий вне культурных коннотаций? Как охарактеризовать голод в Африке? Эти смерти далеко, нами буквально не пережиты; голод никем специально не устроен, просто в Африке мало еды.
Это событие — зло или добро? Или просто течение событий? И вообще, что есть мораль вне опыта? Как определить, события на плоту «Медузы» картину Жерико — это призыв к чему и во имя чего? Святой Себастьян кисти Мантеньи, в которого вонзают стрелы, почему он не кричит, хорошо ли это? Эти вопросы, кажущиеся нелепыми в контексте христианской истории искусства, становятся безответными, если убрать определённую коннотацию морали.
Название более чем актуально для грядущей бойни народов, направляемой королями. Изображён кроваво-красный интерьер, тёмная комната, освещённая багряными отблесками, в которой молчаливые создания с лысыми черепами и дикими взглядами пьют вино. Сегодня, когда мы знаем о последовавшей бойне, можно фантазировать, что данная картина суть пророчество; мешает этому предположению, что во многих лицах зритель может узнать автопортрет художника — тот же широкий лоб, те же ввалившиеся щёки, из-под бровей сверлящие зрителя глаза. Перед нами какая-то богемная вечеринка в мастерской, какая-то сакральная трапеза, в которой столы цвета запекшейся крови и иссиня-чёрное вино в стаканах, лихорадочный румянец щёк и дикие взгляды — всё вместе наводит на мысль о шабаше, о чёрной мессе. И одновременно в картине нет ни намёка на обличение войны. Эти странные существа и среди них сам художник справляют тризну по миру — и они, кажется, веселятся.
Картина завораживает неотвратимой силой жизни, в течении которой нет ни добра, ни зла — всё идёт так, как идёт, повинуясь напору витальных сил. Вот так и война наступает — неотвратимо. Безразличие к дефинициям добро—зло и поражает, и притягивает. И это безразличие оставляет в зрителях ощущение неразгаданной загадки, в то время как отгадки в принципе не существует.
Я была у него там. Жил он в небольшой темной избе, с маленьким окошком, с соответствующей обстановкой.
Была осень — сыро, холодно… Как он мог там работать? В темноте, с керосиновой лампой? Зимой 1910 года Филонов закончил картину «Головы». Ее представили на второй выставке «Союза молодежи» как «Картину без названия». Среди лиц он изобразил и себя в левом нижнем углу. Через семь месяцев было готово еще одно полотно — снова «Картина без названия».
В 1912 году обе работы участвовали в московской выставке «Ослиный хвост», которую организовали авангардисты Михаил Ларионов и Наталья Гончарова. Творчество Филонова высоко оценили критики. Картину «Головы» за большую сумму приобрел коллекционер Левкий Жевержеев. В 1912 году вышла статья Павла Филонова «Канон и закон», в которой художник выступил с резкой критикой кубизма и изложил свое видение искусства. Он утверждал, что кроме формы и цвета есть целый мир невидимых явлений и взаимодействий. Живописцу недостаточно изобразить только внешнее восприятие объекта — ему нужно выявить законы его развития, эволюции.
Филонов писал: «Позволь вещи развиваться из частных, до последней степени развитых, тогда ты увидишь настоящее общее, какого не ожидал». По мнению художника, картина должна была развиваться из точки, как произрастающее зерно. В статье Филонов впервые ввел термин «аналитическое искусство». Он вспоминал: «Сам себе сделал «заграничную поездку», которую получали ученики-конкуренты, кончавшие академию, чтобы ознакомиться с западным искусством». Художник изучал фрески эпохи Возрождения, побывал в Лувре, где увлекся творчеством живописца Иеронима Босха. В 1913 году Филонов вернулся в Россию и написал сразу несколько картин: «Ночь на Лиговке», «Россия после 1905», «Мужчина и женщина».
В этом же году на «Выставке картин внепартийного Общества художников» вывесили большое полотно Филонова «Пир королей». Темные краски с красноватым свечением, костяные руки и пустые глазницы, люди-призраки на тронах и скрюченные фигура раба — современники восприняли работу как предзнаменование войны. Расположение фигур отсылало к «Тайной вечере» Леонардо да Винчи. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озаренные подобным лучу месяца бешенством скорби». Евдокия Глебова вспоминала: «Сестра Мария Николаевна и я помогали брату. Хорошо помню, как мы трудились над какой-то огромной слезой».
Однако сразу же после выпуска тираж изъяли: цензура усмотрела в рисунках порнографию. В 1914 году художник попробовал себя в роли оформителя еще раз и создал иллюстрации к сборнику Хлебникова «Изборник». В 1914 году Филонов выпустил манифест «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков «Сделанные картины» с лозунгом «Мировой расцвет». Художник писал от имени апостола, зовущего к новой вере: «Делайте картины и рисунки, равные нечеловеческим напряжениям воли, каменным храмам Юго-Востока, Запада и России, они решат вашу участь в день страшного суда искусства и знайте, день этот близок». Лето того же года художник провел у сестры на даче. Он закончил картину «Крестьянская семья» и даже начал писать стихи.
Весной 1915 года вышла книга живописца «Пропевень о проросли мировой» — с фольклорными историями на языке, который придумал он сам. До конца 1915 года Павел Филонов успел написать еще два полотна: «Германская война» и «Цветы мирового расцвета». Он работал маленькой кистью. Каждая точка, которую Филонов ставил на картине, символизировала атом. Живописец как будто создавал сложные организмы из частиц. Упорно и точно рисуй каждый атом.
Упорно и точно вводи прорабатываемый цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом. Павел Филонов Осенью 1916 года Павла Филонова призвали на войну и отправили на румынский фронт. После революции солдаты избрали его председателем Военно-революционного комитета Отдельной Балтийской морской дивизии. Филонов вспоминал: «Я был на войне 1,5 года, и, к счастью, меня выбрали в комитет и этим спасли меня». В 1918 году художника направили в Петроград, чтобы передать знамена полков в революционный штаб.
Сейчас для нового поколения, не понимающего реалии тех лет, эти важные детали еще ярче и драматичнее осветят события". Мы встретились в рабочем кабинете Евгении Николаевны 21 мая 2014 года, и она поведала на диктофон много интересного. Выдержки из ее рассказа включены в книгу. Изгнанный из Русского музея Василий Алексеевич Пушкарёв четверть века жил и работал в Москве, где возглавлял Центральный дом художника в новом здании на Крымской набережной, превратив его из казенного учреждения в живой центр общения художников и публики. Академик Д. Лихачёв ввел Пушкарёва в президиум Советского фонда культуры, а сам Василий Алексеевич с юношеским задором снова начал собирать работы современных художников для создания при Фонде культуры художественного музея. Он собрал почти 700 интересных работ, но в "лихие девяностые" они никому не понадобились, так что собранная Пушкарёвым коллекция оказалась где-то в пыльном московском запаснике на Гоголевском бульваре. Пушкарёв был также ответственным секретарем МОСХа, и мы с ним не раз по-дружески сиживали в его маленьком кабинете на Беговой. Он навещал родной Русский музей, где старые сотрудницы радушно встречали его, а он, как истинный джентльмен, целовал им руку, я это видел. Скончался "отец Русского музея" в Москве 16 мая 2002 года на восемьдесят седьмом году жизни. Его отпевали в церкви Николы в Толмачах, на территории Третьяковской галереи, а гроб Пушкарёва стоял на том же месте, где более века назад люди прощались с Павлом Третьяковым. И это не случайно, ведь Пушкарёва еще при жизни называли Третьяковым двадцатого века. В память о легендарном музейщике учрежден и в 2009 году впервые вручен первый в России общественный орден для музейных работников "Василий Пушкарёв". Этот человек заслужил, чтобы одна из улиц города на Неве носила его имя. А на стене у входа в Русский музей должна висеть мемориальная доска в его честь[54]. Расследовавший дела Гуткиной и Поташинского Павел Константинович Кошелев в звании подполковника КГБ ушел в отставку, стал народным депутатом, председателем Петроградского районного совета Ленинграда, а в 1990-е годы возглавлял администрацию района. В дни августовского путча в 1991 году он вместе с группой сотрудников КГБ не позволил сторонникам ГКЧП захватить ленинградский телецентр, который стал одним из опорных пунктов сопротивления путчу. Сожалел ли он об этом потом — не знаю. Кошелев по-прежнему живет в Петербурге. Виктор Васильевич Черкесов благодаря близости к В. Путину сделал большую карьеру. Затем в чине генерал-полковника возглавлял Государственный комитет по контролю над оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Ныне он депутат Государственной думы РФ и, как сообщалось, вступил в ряды КПРФ, вернувшись в ту партию, идеалы которой всегда разделял. Генерал-лейтенант В. Судьбы персонажей гуткинского уголовного дела сложились по-разному. Двенадцать его "героев" — гуткинских компаньонов, — хорошо заработав на контрабанде, неплохо устроились за границей. Наверное, их уже нет в живых, а их дети и внуки вряд ли знают, чем занимались их папы, дяди и дедушки на бывшей родине, зарабатывая "копеечку" на эмигрантский хлеб. Тетя Нина кончила дни свои в местах не столь отдаленных, и где покоятся ее бренные останки, мне неведомо. Борис Белостоцкий, отсидев срок, обосновался в Швеции и в перестроечную эпоху неплохо нажился на поставках в СССР компьютеров и прочей оргтехники. Весной 1990 года он был вновь арестован в Ленинграде органами МВД "за злостную спекуляцию", но затем амнистирован и занялся коммерцией где-то в Европе. Моисей Поташинский разделил участь Гени Гуткиной — неисправимого мошенника сгубила алчность и "проклятые рудники". Профессора Джон Боулт и Николетта Мислер написали на Западе много статей и книг по истории русского авангарда, а в 1990 году издали роскошную монографию о Филонове. Но благодарственных строк в адрес Евгении Гуткиной, ее подельников и подруг в них уже нет. Сия крамола засветилась лишь однажды — в первой монографии, изданной в конце 1983 года в городе Остин, штат Техас. Ветеран партийной и музейной работы Л. Новожилова, уйдя из Русского музея на персональную пенсию, тихо умерла в 2005 году, оставив без ответа многие вопросы, на которые ей все-таки надлежало бы ответить. Ушли в мир иной и многие чекисты, занимавшиеся делами Гуткиной, Поташинского, Грешникова, Махина, Шура и прочих "звезд" советской контрабанды. Имена этих людей из-за их профессии мало кому известны, хотя они заслуживают общественного признания, поскольку пресекли контрабанду сотен прекрасных произведений искусства, древних икон, архивных документов и раритетных книг. Это настоящие бойцы культурного фронта. Вот как оценил их работу 20 декабря 2011 года руководитель пресс-службы УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Дмитрий Кочет-ков: "Благодаря работе контрразведки были сохранены многие культурные ценности, составляющие национальное достояние России. Эрмитаж вновь увидел украденную Египетскую чашу. А в Русский музей были возвращены рисунки художника Филонова. Эти два уникальных случая в свое время легли в основу сериала "Агент национальной безопасности"". Признаюсь: смотрел сей детективный сериал с Михаилом Пореченковым в главной роли с чувством досады уж больно блеклым и далеким от реальности оказался его сюжет, подлинная история филоновских двойников куда ярче, интереснее и драматичнее. И наконец, Татьяна К. Она сама сломала себе жизнь. С "волчьим билетом" ее уволили из ГРМ, и позже она, как мне говорили, торговала книгами на лотках. Было ли ей больно после всего случившегося? Было ли стыдно? Думаю, да. Вскоре после суда я попытался встретиться с ней, чтобы поговорить по душам, но она на контакт не пошла. То, что она совершила, повергло в шок коллег по работе, которые вплоть до ареста ни в чем ее не подозревали. Вот что рассказала мне Евгения Николаевна Петрова: "Как и Татьяна, я работала в отделе рисунка, мы много общались. Она всегда мне казалась очень добрым, симпатичным человеком, вполне нормальным работником. Никаких подозрений и претензий к ней не было.
На закрытый показ были приглашены представители рабочих, ожидалось, что им в первую очередь непонятная живопись Филонова окажется чуждой. Однако рабочие высказались за открытие выставки. Картина Павла Николаевича «Германская война» произвела особенное впечатление на участников войны. Аналитический метод как нельзя лучше передаёт разруху, бессмысленный и беспросветный ужас военных действий. Среди известных работ Павла Филонова — «Автопортрет» 1911 , «Мужчина и женщина», «Крестьянская семья» 1910 , «Пир королей» 1913 , «Святое семейство», «Цветы мирового расцвета», «Формула весны» и т. В противовес статике супрематизма, цвет и форма у Филонова разложены на отдельные составляющие, картины производят эффект мозаики. Все картины словно являются частью какой-то высшей композиции, предполагая бесконечность за пределами холста. Его работы можно назвать аналитическими, натурфилософскими, сочетающими органическое и неорганическое, живое и мертвое, анализ и индукцию. Оставаясь преданным своим художественным принципам и воззрениям, Филонов редко продавал свои работы. Он хотел передать их в подарок Русскому музею, чтобы они могли основать Музей аналитического реализма. Положение художника осложнялось строгими художественными ограничениями, накладываемыми на советских художников и их выставки. Павел Филонов умер от голода в блокадном Ленинграде в 1941 году.
Павел Филонов. Возвращение "блудных" рисунков
- Сын кучера и прачки
- Более 100 работ Павла Филонова и его учеников представили в Новосибирском художественном музее
- Павел Николаевича Филонов — ДЕТСКАЯ ШКОЛА ИСКУССТВ №48
- Живописец Филонов Павел Николаевич
Сообщить об опечатке
- Плачь, а рисуй! В Мраморном дворце Русского музея открылась выставка «Школа Филонова»
- Филонов Павел Николаевич - русский и советский художник-авангардист
- Прекрасный и страдальческий Павел Филонов
- Другие публикации
Арабский халифат и его распад
- СОЧИНСКИЙ КОЛЛЕДЖ ИСКУССТВ
- Павел Филонов
- 140 лет со дня рождения художника Павла Филонова
- "Русский вернисаж. Из частных коллекций" - Статьи - Музеи - РЕВИЗОР.РУ
Более 100 работ Павла Филонова и его учеников представили в Новосибирском художественном музее
Даже в молодом возрасте это был человек широкого кругозора и аналитического мышления. В те годы в творчестве художника видны мотивы тревоги, смирения и осмысления. Он пророчески чувствовал Апокалипсис и пребывал в покаянных раздумьях. В творчестве он использовал этнографические и евангельские сюжеты — в частности, несколько раз переписывал картину «Поклонение волхвов».
Что-то глобальное тревожило Филонова в те годы. Видя революционные перспективы проповеди искусства, его традиционная вера в Бога начала сдвигаться в сторону веры в Человека. Тогда это происходило со многими деятелями русского авангарда.
И только с третьей попытки он был принят на правах вольнослушателя. Но учеба не задалась — Филонов, уже тогда друживший с петербургскими авангардистами, не признавал «генеральную линию» академической живописи и пытался проявлять свободомыслие, что не приветствовалось среди преподавательского состава. Ректор даже говорил, что Филонов своими картинами развращал соратников.
В 1910 году, отучившись два года, Павел Николаевич покинул стены Академии и примкнул к группе художников «Союз молодежи». Союз молодежи «Союз молодежи» — первое в России объединение художников-авангардистов, созданное Михаилом Матюшиным и его женой Еленой Гуро в 1909 году. В годы сотрудничества с «Союзом молодежи», а длилось оно до 1914 года, Филонов написал свои известные работы: «Головы», «Пир королей», «Крестьянская семья», «Мужчина и женщина» и начал разработку концепции живописи будущего.
В 1912 году вышла его статья «Канон и закон», где он четко сформулировал фундаментальные принципы аналитического искусства — «от частного к общему» и антикубизм. В статье Филонов провозгласил уход от академических принципов и обозначил свое движение в направлении свободного искусства. Он поставил закон жизни, с ее постоянным движением, выше любых канонов, сдерживающих свободный поиск творческой личности.
Два таких разных гения имели в своей глубине нечто общее — духовно близкое понимание архиважности первооснов для любого творчества. Об их взаимовлиянии говорят графические работы Хлебникова и литературные опыты Филонова. В то время Павел Николаевич написал портрет Хлебникова ныне утерянный , иллюстрировал его книгу «Изборник» и создал поэму «Пропевень о проросли мировой».
Хлебников высоко оценил незаурядный литературный талант друга и очень тонко вывел Филонова в загадочном рассказе «Ка». В своей единственной поэме Филонов искал все те же первоначальные смыслы, изучал фактуру и пластику слов, создавал характерные неологизмы. Михаил Матюшин даже считал, что именно в стихах Филонов достал из бездн человеческого духа те огненные зерна, из которых и пророс его аналитический метод.
Филонов и Хлебников, несмотря на их колоссальный размах и безудержную глубину, так навсегда и остались чудаковатыми маргиналами. Они стали маяками не для широких масс, а для избранных, свободных духом искателей настоящего живого творчества. Хлебников стал поэтом для поэтов, Филонов — художником для художников.
В начале 1914 года Павел Николаевич со своими соратниками инициировал выход манифеста «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков «Сделанные картины»». В этой декларации Филонов развил идеи аналитического искусства и довел их до завершенного концепта. Суть его метода выражалась в пронзительном взгляде внутрь, в самую суть вещей.
По замыслу Филонова, художник должен был четко изображать каждый атом и органично вводить в него цвет, точно также как тепло входит в тело. Ведь именно так действует природа, выращивая мельчайшую частичку клетчатки и наделяя ее своим цветом. Удивительно, но Филонов, презрительно относившийся к академическому искусству, так и не влился в ряды авангардистов.
Его картинам было суждено долгое насильственное забвение, затем выход из небытия и признание, но все равно Филонов остается самым загадочным и самым непостижимым из мастеров русского авангарда, одинокой и трагической фигурой в искусстве ХХ века. Филонов не продавал своих картин. В 1931 году Филонов писал, что "все свои работы, уже сделанные и те, которые рассчитывает сделать, он решил отдать Государству". Все произведения Филонова были сохранены его сестрой Евдокией Николаевной Глебовой и впоследствии переданы в Русский музей. В основу фильма легли дневники Павла Филонова периода 1930-1940-х годов - одного из самых сложных десятилетий в жизни и страны и художника.
За каждой страницей этих дневников, из атомов букв и фактов предстает трагическая жизнь и творчество художника. В фильме рассказывается о том, что в секторе "рукописи" Русского музея хранятся дневники Павла Филонова, которые были изданы после того, как открылся «железный занавес» и возвратились многие закрытые имена, в том числе, и имя Павла Филонова. В 1988 году состоялась его первая персональная выставка в Русском музее. Затем его выставки прошли в Париже, Дюссельдорфе и других городах Европы. Так мир открыл для себя гениального русского художника-авангардиста Павла Филонова.
О его работах сказал В. Шкловский: «Это не провинциал Запада… В Филонове — сила русской не привозной живописи». В целом работы Павла Филонова были тяжелы для восприятия зарубежного зрителя. Его картины состоят из мельчайших атомов-прикосновений. В своих дневниках — дешевых ученических тетрадях - он пишет: «Живопись должна расти, как дерево… В то же время упорно и точно пиши каждый атом».
В 1897, оставшись сиротой, переехал в Санкт-Петербург к своей старшей сестре. В 1897—1901 посещал вечерние классы Рисовальной школы Общества поощрения художеств. Параллельно учился в живописно-малярных мастерских, окончил их в 1901, затем работал по малярному делу. С 1903 по 1908 занимался в частной мастерской академика Л. В 1905—1907 совершил поездку по Волге на Кавказ, а также в Иерусалим. В 1908 продолжил обучение в петербургской Академии художеств в качестве вольнослушателя. В 1910 отчислен. В том же году стал одним из организаторов «Союза молодежи», участник трех его выставок. В 1911—1912 в течение полугода путешествовал по Италии и Франции.
В 1913 принял участие в организации футуристического театра в петербургском «Луна-парке», где вместе с И. Школьником оформил один из первых футуристических спектаклей — трагедию В. Маяковского «Владимир Маяковский». В 1914 опубликовал совместно с другими художниками декларацию-манифест «Сделанные картины» с грифом «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков», в манифесте провозглашался лозунг «сделанности» в искусстве. В 1914—1915 иллюстрировал футуристические издания.
Также принять участие можно было и в онлайн-формате. Навигация по новостям.
Живописец Филонов Павел Николаевич
Председатель ревкома Павел Николаевич Филонов, второй справа, в свои 34 года, действительно, выглядел молодо. Новости Фотогалереи Видео Совет молодых депутатов СМИ о нас. Вот, собственно, все, что я могу рассказать о криминальных событиях, развернувшихся вокруг творчества Павла Николаевича Филонова. Человек в мире Павел Николаевич Филонов 1925 107 × 71.5 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. Павел Николаевич Филонов. Год. 1926-1928. Павел Филонов Павла Филонова называли «очевидцем незримого», «футуристом-консерватором».
Работы учеников авангардиста Павла Филонова представили в Русском музее
К более чем 100 произведений искусства широкая публика получит доступ впервые. Ряд живописных работ доставили в Петербург из частной столичной галереи. Особое внимание кураторы уделили первому иллюстрированному изданию «Калевалы» из серии эскизов костюмов к «Ревизору». Картина дня.
За два года до написания этой вещи и за год до начала мировой войны» Павел Филонов написал одну из самых важных картин — «Пир королей»; автору было тридцать лет — в этом возрасте Христос пришел в Капернаум; это возраст понимания. Было бы поистине странно, если бы религиозный мыслитель Филонов не примерял на себя даты. К тому же в то время все революционные мастера использовали евангельский дискурс. Картина торжественно-значительная, пафосом — церковная; но, подобно босховским сатанинским триптихам, для храма она не годится.
Хлебников называл эту картину «пиром трупов»; и такое впечатление от картины оправданно в контексте мировой бойни. Можно развить метафору Хлебникова и сказать, что изображен совет вампиров, готовящих войну, упивающихся кровью, делящих планету. Ясно, что происходит собрание по важнейшему поводу, название картины «пир королей» говорит само за себя. Вот так шла подготовка к войне, устроили передел мира вроде того, что имел место в Мюнхене 1938-го, Москве 1939-го или в Ялте 1945 года. Вампиры привыкли решать судьбы народов за обедом: уселись за стол, выпивают, закусывают, передвигают по столу армии, списывают в тираж миллионы. Эти короли-вампиры на картине — правители современных художнику империй: вот этот урод — Николай Второй, его сосед — Клемансо, за ним — Георг Пятый, и т. На символическом уровне такое толкование уместно; подтверждено мировой войной. Однако картина заслуживает более подробного изучения: Филонов был философом.
Это слово часто применяется по отношению к художникам, однако не все художники, даже очень хорошие, — философы. Скажем, Ренуар или Моне, Серов и даже размышляющий над формами Врубель — философами не были; они не хотели ничего сказать о мироустройстве. Это просто не входило в круг их интересов, искусство, как представлялось им, существует для другого. А Филонов считал, что искусство существует как инвариант философии. Сам он выражался так: «Надо быть идеологом мирового масштаба» — сказано с той самоуверенностью, что была присуща мастерам революционных лет. Впрочем, подобной самоуверенностью обладали Кампанелла, Микеланджело и Бруно. Филонов принадлежит к мыслителям этого уровня. Картина «Пир королей» выполнена в красно-лилово-коричневых тонах, карнация картины общий тон, тот эффект, что производят все цвета разом, сплавившись в единый цвет в нашем глазу напоминает запекшуюся кровь, сукровицу на гноящейся ране.
Реализм ощущения превосходит «правду» документального кадра и фиксацию реального факта. Художник пишет самое важное в происходящем — гноящуюся рану; вся картина — это гнойная сукровица. Сказать, что общий цвет картины — это цвет гноящейся раны, можно; но сказать, какого конкретно цвета тот или иной персонаж, предмет или воздух в картине — нельзя. Собственно, этого сказать нельзя ни о каком предмете в любой картине Филонова. Дело в том, что абсолютно всякий предмет в картинах мастера есть функция от космоса, каждый предмет воспроизводит весь набор цветовых хромосом среды. Из цветного хаоса ткутся объемы и каждый раз возникают сочетания всех цветов, взятых из хаоса для создания данного предмета. Спустя годы Станислав Лем описал этот феномен в фантастическом произведении «Солярис», где показано, как все в мире сделано из единой субстанции. Вообще говоря, это не есть мысль Лема и не есть мысль Филонова — это положение разделяют многие философии, одним из первых его сформулировал Анаксагор; в недавнем прошлом, в XVII веке то же самое, в терминах, приближенных к нашему словарю, говорил Гассенди.
Все — едино и происходит из единого; персонажи картины слеплены из одного материала. Они все — как запекшаяся кровь.
Они все — как запекшаяся кровь. Чтобы подчеркнуть их тождество, Филонов наделил всех одинаковыми лицами — перед нами одиннадцать одинаковых человек если не считать одной женщины, несомненно главной за пиршественным столом.
Трое одинаковых мужчин — главные, прочие участники пира в тени. Тождественность персонажей обыгрывали многие: от Ганса Мемлинга в «Страшном суде» до Поля Дельво в сюрреалистических композициях. Мемлинг показал неотличимость греха от добродетели, Поль Дельво рисовал вечный сон, в котором события удваиваются, а Филонов использовал прием тождественности — чтобы описать заведомую бессмыслицу принятия решений. Собирая совет, обычно рассчитывают на столкновение мнений, чтобы найти лучшее решение.
Но разногласий на пиру королей не будет — все члены совета абсолютно одинаковы. Двое сложили руки на груди в молитвенном жесте; женщина, сидящая между ними, аплодирует вампиру, поднявшему тост; карлик, скорчившийся под столом, аплодирует тоже; следующий вампир скрестил руки на груди, абсолютно довольный; тот, что сидит справа, руками развел — он со всем согласен. Лишь сидящий на полу несколько нарушает общую гармонию — схватился за голову. Собрание — сакральное.
В сюжете можно высмотреть «Тайную вечерю»»; правда, фигур одиннадцать, не двенадцать. Впрочем, Иуда был бы лишним: здесь все — Иуды. Каждый страшен и каждый заявил, что он невиновен. Неожиданно понимаем: изображен не жест молитвы — но жест уверения в святости.
Каждый из упырей клянется, что не пьет крови. В центре стола и в оптическом центре картины — блюдо с рыбой, символом Иисуса. Бога приготовили, сейчас съедят — изображена черная месса. Павел Николаевич Филонов в молодости был православным.
Существует апокриф документами не подтвержденный , будто он ходил в паломничество в Иерусалим, сохранилась икона его кисти. Христианская вера сменилась у Филонова на атеизм; затем трансформировалась в коммунистические убеждения. Эволюция сходная происходила с Кампанеллой или Джордано Бруно, да и сам Маркс посвятил свое юношеское сочинение Иисусу Христу. В картине «Пир королей» художник сводил счеты с христианством, в том изводе, в каком христианство явлено цивилизацией.
Картину «Пир королей» Филонов писал практически одновременно с картиной «Волхвы» 1914 , картиной «Трое» 1914, вариант «Троицы», с чашей в центре композиции и «Крестьянской семьей» «Святым семейством», 1914. Исходя из предложенной самим художником иконографии, приходится видеть в «Пире королей» — сцену поклонения волхвов. Властители мира посетили Святое семейство: маги, волхвы их и называют королями пируют на тризне христианства. Мельхиор, Балтазар и Каспар окружают Марию; короли Балтазар с Каспаром сложили руки молитвенным жестом, а король Мельхиор поднял тост за здравие.
Дева, выхваченная лучом света, сидит меж двумя волхвами. Руки Марии пусты — Ее Сын представлен на столе в виде рыбы. Иосиф сидит на полу, обхватив голову руками. Канонический сюжет поклонения волхвов художник Филонов вдруг переиначил: что, если волхвы — это посланники Ирода, пришедшие, чтобы убить младенца — и съесть.
В 1918-1919 годах занималась на подготовительном отделении Рисовальной школы при... Оригинальная и сложная поэтика текстов Сосноры наследует, в частности, романтизму и футуризму. В 1860 году поступил в ИАХ, в класс исторической живописи Т. Неффа, П. Шамшина, А. Маркова, П.
Филонов Павел Николаевич
В 1910 отчислен. В том же году стал одним из организаторов «Союза молодежи», участник трех его выставок. В 1911—1912 в течение полугода путешествовал по Италии и Франции. В 1913 принял участие в организации футуристического театра в петербургском «Луна-парке», где вместе с И.
Школьником оформил один из первых футуристических спектаклей — трагедию В. Маяковского «Владимир Маяковский». В 1914 опубликовал совместно с другими художниками декларацию-манифест «Сделанные картины» с грифом «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков», в манифесте провозглашался лозунг «сделанности» в искусстве.
В 1914—1915 иллюстрировал футуристические издания. Написал «Идеологию аналитического искусства и принцип сделанности». В 1915 выпустил свою единственную поэму «Пропевень о проросли мировой», которую сам и проиллюстрировал.
В 1916—1918 был на фронте в Бессарабии. В 1919 участвовал в Первой государственной свободной выставке произведений искусства в Петрограде. В 1923 экспонировал свои работы на Выставке картин петроградских художников всех направлений.
Недолгое время сотрудничал с Инхуком в Петрограде, где руководил отделом общей идеологии 1923.
Как считал сам художник, творчество нового мира должно принадлежать исключительно России, стране победившего пролетариата, а вовсе не каким-то буржуям. Головы, 1910. Так и писал в своем дневнике: "Все мои работы, являющиеся моей собственностью, я берёг годами, отклоняя многие предложения о продаже их, берёг с тем, чтобы подарить партии и правительству, с тем, чтобы сделать из них и из работ моих учеников отдельный музей или особый отдел в Русском музее, если партия и правительство сделают мне честь — примут их". Филонов вообще был странным человеком. Человеком, который мог появиться и вызреть только в эпицентре той мировой бури, тех экспериментов поистине космического масштаба, которые развернулись в начале XX века на одной шестой.
Крестьянская семья, 1914. Он родился в многодетной семье кучера, рано ушел из дому и единственным его дипломом было свидетельство об окончании малярно-живописной мастерской при школе Общества поощрения художеств. С присвоением специальности «маляр-уборщик». Однако этот маляр, несмотря на активное участие в дореволюционных художественных безумствах и дружбу с Маяковским и Хлебниковым, никогда не вел богемной жизни. Каждый день он впахивал как проклятый, работая по 18 часов. Портрет Евдокии Глебовой сестра художника , 1915.
Если в 1903 году его не принимают в Академию Художеств из-за плохого знания анатомии, то в 1908 он взят вольнослушателем «исключительно за знание анатомии». Но академию он так и не закончил — некогда, надо было делать новую живопись. Но потом началась мировая война, мобилизованный Филонов воевал на румынском фронте, а после Февральской революции, став лидером солдатско-матросского движения полка, был выбран председателем Исполнительного военно-революционного комитета Придунайского края.
Бумага, акварель. Вторая половина 1920-х. Бумага, масло.
Крестьянская семья Святое семейство. Портрет А. Азибера с сыном. Портрет Е. Глебовой Филоновой. Сестра художника.
Симфония Шостаковича.
Это значит, что Филонов невольно реализовал мечту старых русских гениев о том, что только подлинно национальная русская культура становится общечеловеческой и вселенской. Филонов воевал рядовым в Первую мировую войну, делал революцию и был революционным вождём-командиром. Он прямо делал Советскую власть в изобразительном искусстве и, конечно же, был бескомпромиссным коммунистом. Именно поэтому, когда имя и школа Филонова достигли зрелости, он сам отказался от компромиссов и все 1930-е годы столпнически голодал, нестяжательски отказывался от денег. И — разделив жизнь и смерть со своим народом — умер от голода в блокадном Ленинграде 3 декабря 1941 года.
Человек в мире. Я помню впечатление от первого альбома-каталога «возвращённого» Филонова в конце 1980-х, когда официальный советский коммунизм уже задыхался и предавал сам себя, не имея ни пафоса, ни аргументов: Филонов был очень труден и, прямо сказать, неуместен в той «перестройке». Он, одна из жертв сталинизма, должен был бы находить себе дополнительные стимулы в разоблачениях. А он — презирал их вместе с их разоблачениями. Он ведь великий. Он не договаривается и не идёт на сделки.
Павел Филонов — последние новости
Этот же круг идей интересовал и Чекрыгина, и Циолковского, и Хлебникова, и Заболоцкого, и Платонова… Это были идеи, в которых мысли о космосе рифмовались с образами Апокалипсиса. В этом смысле нынешняя выставка Павла Филонова в "Зарядье" удивительно перекликается с проектом, который сейчас показывает Центр Вознесенского. Но от близких ему единомышленников Филонова отличало, по-видимому, то, что для него искусство и его личный духовный и душевный опыт были неразрывны. Аскет, бессребреник, человек феноменальной воли, он воспроизводил в своей жизни тип средневекового мастера. Любые сравнения хромают. Но Филонов выглядит святым Франциском русского искусства ХХ века. О том, как почитали его в художественных кругах довоенного Ленинграда, говорит тот факт, что по ходатайству учеников и Горкома художников он был похоронен в отдельной могиле на Серафимовском кладбище, около храма. В ситуации блокадной зимы 1941 года это было последним возможным выражением любви к учителю. Кстати Выставка в "Зарядье" в павильоне "Медиацентра" открывается 16 декабря и продлится до 17 марта 2024 года.
Но они якобы переборщили с пытками, и организм Басмаджана не выдержал. Так вот, в материалах по контрабандным филоновским и другим делам тех лет фигурируют не только имена Гуткиной, Поташинского и прочих персон с криминальной галерки, но и имена зарубежных тузов теневого антикварного мира, в том числе имя Гарика Басмаджана, который интересовался работами Павла Филонова, а в начале 1980 года приватно встречался с директором ГРМ. О чем они говорили — неизвестно, но интерес Басмаджана к Филонову и музею, где хранилось его наследство, не удивляет. После того, как филоновские работы вследствие деятельности гуткинской шайки попали на Запад, они вызвали пристальный интерес теневого антикварного рынка. Ее контрабандное происхождение сомнений не вызывало. Для людей масштаба Басмаджана не составляло труда выяснить судьбу наследия художника, которое годом ранее было передано на постоянное хранение в Русский музей, где лежало незадокументированным. Это открывало к нему дорогу влиятельным криминально-антикварным кругам. Нужно было только, чтобы работы Филонова как можно дольше находились в запасниках в таком вот неопределенном положении. А до 1985 года так оно и было! Уже наладили производство филоновских двойников и вывоз подлинников за границу, оставалось только поставить это дело на поток. Учитывая обстановку в Русском музее после ухода оттуда В. Пушкарёва, общий развал в стране в годы "горбастройки" и накануне, это было вполне возможно. В период с 1980 по 1985 год была изготовлена целая серия копий с работ мастеров русского авангарда, хранившихся в Русском музее. Среди них была и копия картины Бориса Григорьева "Парижское кафе" 1913 , которую в 2009 году за 250 тысяч долларов купил известный питерский коллекционер Андрей Васильев, отправивший ее через два года на выставку в Москву. Устроители выставки усомнились в подлинности картины, а две независимые экспертизы, проведенные в московском Экспертном центре имени И. Грабаря и в Русском музее, установили, что это фальшивка, а оригинал с 1984 года хранится в запасниках ГРМ. Разразился громкий скандал, в который оказалась вовлечена известный искусствовед, бывший куратор отдела живописи XX века Русского музея Елена Баснер, составлявшая каталог живописи того периода, где описывала эту картину. Тогда в Русском музее и вокруг него работала целая кухня по выпечке фальшаков, где выпекли и филоновские двойники. В ходе предварительного расследования выяснилось, что рисунки Филонова из ГРМ были куплены в 1983 году Центром Помпиду за 62 500 французских франков 11 тысяч долларов США в частной парижской галерее бывшего ленинградца Лаврова, куда их принес, как записано в книге поступлений галереи, комиссар выставки "Москва — Париж" Станислав Задора. Комиссаром выставки поляк Задора не был, им был известный французский ученый и деятель культуры Понтюс Фельтен. Но рисунки Филонова в галерею Лаврова принес Задора, участвовавший в организации выставки. И эти рисунки были куплены с ценовым дисконтом, так как возникло подозрение в их музейном происхождении; недорого их купил и Центр Помпиду. Через Задору компетентные органы вышли на его подельника в ГРМ, который во время выставки "Москва — Париж" подменил оригиналы рисунков Филонова на фальшаки. База для возбуждения уголовного дела была. Ленинградского партнера Задоры ждал арест, но тут выяснилось, что он погиб. А Задору сразил инсульт, у него отнялись ноги, он оказался недееспособен и, будучи пожилым человеком, в скором времени скончался. В итоге уголовное дело по филоновским двойникам развалилось, формально не начавшись. Имя сотрудника ГРМ, который заменил рисунки Филонова не слишком добротными копиями, прямо я назвать не могу, поскольку расследование не было доведено до суда, а есть презумпция невиновности. Скажу лишь, что это был один из руководителей музея, но не директор. Хотя вот что насчет посвященности в это дело "товарища Новожиловой" поведала мне Евгения Николаевна Петрова, которая в 1985 году, будучи секретарем парторганизации музея, создала партийную комиссию с целью сличить рисунки Филонова из незаинвентаризованного фонда ГРМ с рисунками, опубликованными в журнале Cahiers. По ее словам, во время процесса выявления двойников директор музея вела себя очень странно. При обнаружении первого филоновского двойника на ее лице не дрогнул ни один мускул. А когда всплыл второй двойник, Новожилова отошла от стола и стала отстраненно смотреть в окно. Из этого можно заключить, что появление филоновских двойников не явилось для нее сюрпризом. Примечателен такой факт. Увольнение и внезапная смерть замдиректора по науке ГРМ совпали по времени с появлением в 1983 году в журнале Cahiers восьми рисунков Филонова, "чудесным" образом перекочевавших с берегов Невы на берега Сены. Вряд ли это совпадение случайно. Похоже, что Новожилова уже тогда узнала об этом ЧП, потому и уволила своего зама, коему дотоле всячески потворствовала. А через два года, снова увидев на партийной комиссии эти рисунки во французском журнале, она уже ничему не удивилась. Впрочем, что знала и чего не знала эта женщина и какова была ее роль в этой криминальной истории, для нас останется тайной. Это могло бы установить следствие, но его не было. Зато очевидно, что во время директорства Ларисы Ивановны с хранившимся в Русском музее творческим наследием Филонова и не только могло случиться все что угодно. И если бы весной 1985 года Евгений Фёдорович Ковтун не прочел присланную ему Жаном Клодом Маркаде статью о новых поступлениях в Музей современного искусства Центра Помпиду, Русский музей мог лишиться многих графических и живописных работ не только Филонова. Слава богу, этого не произошло, и почти все наследие Павла Филонова хранится там, куда его передала на вечное хранение Евдокия Николаевна Глебова. При жизни Филонова не признавали ни официозные советские художники — апологеты социалистического реализма, ни собратья по авангардным течениям в изобразительном искусстве, которые до начала 1930-х годов существовали в СССР. Филонова считали троцкистом в искусстве. Поэтому намеченная в 1929 году персональная выставка художника в Русском музее так и не открылась, несмотря на поддержку Филонова питерскими пролетариями и Исааком Бродским — придворным портретистом сталинской эпохи, создавшим парадные портреты Сталина, Ворошилова и других советских вождей. В 1932—1933 годах Филонов участвует несколькими работами в выставках "Художники РСФСР за 15 лет", но его художническая карьера тогда фактически завершилась. До самой смерти в блокадном Ленинграде в декабре 1941 года он больше не выставлялся, хотя о выставке своих работ мечтал. Потом была четверть века молчания, которое пробила вышедшая в 1966 году в Праге монография чешского искусствоведа Яна Кржиша, через Евдокию Николаевну Глебову изучившего работы Филонова. Она открыла миру большого художника. А состоявшаяся через год выставка Филонова в новосибирском Академгородке стала фактом его признания советской научной и культурной элитой. Широкой публике масштаб творчества Филонова открыла состоявшаяся в 1988 году в Русском музее первая полнокровная персональная выставка художника, которую организовал Евгений Фёдорович Ковтун, составивший ее каталог[56]. А последовавшие затем выставки "Москва — Париж" 1981 год и персональная выставка в Музее современного искусства Центра Помпиду весной 1990-го принесли художнику мировое признание[57]. После них Филонов вошел в плеяду классиков изобразительного искусства XX века.
Чуть позже ему удалось даже посетить Иерусалим. Вернувшись из путешествия, он три раза пытался стать учеником Академии Художеств, и все неудачно. В 1908 году все же был принят вольнослушателем в школу при Академии. Спустя два года покинул школу. В 1910 году Павел Филонов участвует в художественной выставке, организованной «Союзом молодежи». Принимает участие в различных мероприятиях этой организации вплоть до 1914 года. За это время им было написано много замечательных картин. В 1913 году занимается созданием декораций для трагедии «Владимир Маяковский» в одном из Петербуржских театров.
Отец его разорился и рано умер, мать, собрав последние деньги, отправила сына в художественную школу, в Общество поощрения художеств, а затем, в 1908 году, в возрасте 25 лет Павел поступил в Академию художеств. Во время учёбы в Академии, как один из талантливых выдающихся учеников, Павел совершил поездку в Иерусалим. Там он написал единственную в своём творчестве икону, ставшую предвестником его знаменитой аналитической живописи. На этой иконе в облике святой юноша изобразил свою сестру. Картины посмертно признанного, знаменитого на весь мир Павла Филонова начинаются с этой иконы, уже в ней проявляется узнаваемый почерк художника. Икона стала отправной вехой в его творчестве. После отчисления из Академии в 1910 году, Павел присоединился к объединению русских художников «Союз молодёжи» и начал работать в журнале союза. В 1912 году опубликовал эссе «Каноны и законы», в котором Филонов выражает свою идею аналитического реализма, отошедшего от поверхностной геометрии кубизма. Философия искусства Филонова основана на желании показать истинную сущность предметов через живопись. С началом Первой мировой войны Филонов поступил на военную службу. Его участие в войне изменило его мировоззрение. Позднее Филонов становится активным участником Октябрьской революции 1917 года, он был председателем революционного военного комитета Дунайского района.
Сайт Владимира Кудрявцева
Павел Николаевич Филонов умер в тяжелые времена блокады Ленинграда в 1941 году. Председатель ревкома Павел Николаевич Филонов, второй справа, в свои 34 года, действительно, выглядел молодо. Павел Филонов родился в 1883 году в крестьянской семье, которая перебралась в Москву тремя годами ранее. В годы моей юности Павел Николаевич Филонов был очень популярен, особенно среди молодёжи, настроенной воинственно по отношению к академизму. Павел Николаевич Филонов (1883–1941) – великий русский художник, один из лидеров русского авангарда, основатель и теоретик аналитического искусства. Его картинам было суждено долгое насильственное забвение, затем выход из небытия и признание, но все равно Филонов остается непостижимой, одинокой и трагической фигурой в искусстве ХХ века.