Слева направо: легендарные герои Сталинградской битвы Герой Советского Союза Я.Ф. Павлов, генерал-полковник А.И. Родимцев, маршал Советского Союза В.И. Чуйков и главный скульптор мемориала на Мамаевом кургане Е.В. Вучетич. Воспоминания ветерана обрывочны. Воспоминания участников сталинградской битвы.
ОНИ ЗАЩИЩАЛИ СТАЛИНГРАД
В преддверии 80-летия окончания Сталинградской битвы директор музея речного флота г. Саратова Александр Азовцев, советник директора по воспитательной работе Национальной (Татарской) гимназии Наиля Дебердеева и главный редактор сайта «Книга Памяти. В фондах музея-заповедника "Сталинградская битва" хранится много воспоминаний об истории великой битвы на Волге. В том числе и воспоминания юных горожан, которые стали очевидцами битвы за Сталинград. Возможно, рассказы ветеранов-участников Сталинградской битвы о своей войне прольют немного света. Часть I Часть II Часть III Часть IV На подступах к Сталинграду Мы все надеялись, что лето 1942-го будет для нас грандиозным. Бои под Сталинградом начал я будучи командиром роты курсантов курсантского полка 17 июля 1942 года на станции Суровикино, куда было переброшено 2-е Орджоникидзевское военно-пехотное училище, преобразованное в курсантский полк и подчиненное 62-й армии. Наших ветеранов сегодня поздравляли с памятной датой наследники победителей — участники специальной военной операции, защитники Донбасса.
Ярославский ветеран поделился воспоминаниями о Сталинградской битве
ветеран, ветеран вов, 9 мая: этот день мы приближали как могли, новости алматы. Портреты и воспоминания тех, кто пережил крупнейшее сражение ВОВ, — в материале ТАСС. Сталинград — это ад! Русские не похожи на людей, они сделаны из железа, они не знают усталости, не ведают страха. С момента завершения Сталинградской битвы прошло 80 лет.
Ветераны почтили память героев Сталинградской битвы в Музее Победы
У нас было очень мало самолетов. В какой-то мере наши «Катюши» восполняли этот пробел, но несильно. Основные потери и мирного населения, и в войсках были от бомбежек, а не от наземных атак. Глядя на вечный огонь, ветеран не сдержал скупую мужскую слезу Источник: Алексей Волхонский Несмотря на солидный возраст, мужчина сохраняет бодрость духа и ясный ум.
На протяжении всей экскурсии ветеран старался идти самостоятельно. Нести и катить его в кресле волонтерам приходилось только по сложным подъемам и ступенькам Мамаева кургана. Ветерана не остановила даже волгоградская жара Источник: Алексей Волхонский Еще одна мечта Михаила Николаевича — посетить родину и могилу матери, но сейчас это проблематично.
Из райцентра под названием Близнюки, — рассказал Михаил Пеймер. Наша великолепная армия, возрожденная после развала Советского Союза, ведет блестящие операции против нарождающегося фашизма. Это моя родина, там же похоронена моя мама.
Я летела как коза, как стрела, первая воронка попавшаяся, я падала туда», - Людмила Трофимова ветеран Великой Отечественной войны. Когда фашисты сдались - вспоминает она - видела колонну пленных немцев, которые шли по городу, и фельдмаршала Паулюса. Они в шинелях были, и мне показали, - вот Паулюс. Не с опущенной головой, как все другие немцы шли. И смотреть на них было противно. Волгоградские реконструкторы ежегодно воссоздают этот победный эпизод Сталинградской битвы, как генерал Паулюс сдается в плен. Капитуляцию фельдмаршала принял начальник штаба 64-й армии генерал Иван Ласкин. Этим событиям предшествовали кровопролитные бои.
Сначала пытался найти кого-то из своего танкового батальона. Нашел двоих, один уже был фактически при смерти - фронтовые раны его доконали. Приехал ко второму в Россию, позвал с собой в Волгоград. Он ответил: "Юзеф, пойми, сердце мое уже больное, боюсь, не выдержит оно, когда все эти жуткие воспоминания нахлынут". У нас в Киеве формировали фирменные "туристические" поезда для поездок организованных групп. Один из этих маршрутов был Киев-Волгоград. Осень уже стояла. Водят нас экскурсоводы по местам боев, а у меня каждое место связано с горькой потерей боевых друзей: там Коля сгорел, здесь Сашку подбили, а здесь Ивана осколком бомбы насмерть... Это сейчас из памяти многие фамилии стерло, а тогда помнил всех поименно... Наглотался я там слез и валидола... Привезли нас на Мамаев Курган. Рядом стоит группа студентов и преподавателей из ГДР, из Берлинского университета.
При этом, капитаны-речники даже не считались военнослужащими. Героями их признали уже после Сталинградской битвы. После войны все суда, проходившие мимо Сталинграда, а потом Волгограда, отдавали дань погибшим капитанам. Экипажи пассажирских судов спускали на воду венки. Через десятилетия традиция оказалась почти забыта. Александр Шишкин, управляющий директор Волжского пароходства: "Мы хотим возродить эту традицию. Такое забывать нельзя". Именами капитанов-фронтовиков названа новейшая серия речных танкеров.
Сталинградская битва в воспоминаниях участников
От немцев были в 600-1000 метров. На такое же расстояние падали и снаряды, - вспоминает ветеран. Все мысли были только — как снарядить и подготовить машину, чтобы попасть в цель». Еще одна участница Сталинградской битвы - Нина Николаевна Чеснокова - в армию пришла в 17 лет. Служила разведчицей в составе 112-го стрелкового полка 39-й Гвардейской дивизии 62-й армии. При выполнении очередного задания в декабре 1942 года в районе Мамаева кургана отправилась в разведку. При переходе линии фронта меня ранили, и я потеряла руку», - вспоминает Нина Николаевна. Всего этой медалью отмечены почти 760 тысяч человек. Среди них — Геннадий Георгиевич Маслов из села Оранжереи Астраханской области, которому 2 февраля исполнилось 95 лет.
В январе 1943 года, 18-леним пареньком, он был призван на военную службу в 1083-й зенитно-артиллерийский полк Краснознаменного корпуса ПВО. Новобранцы из Астрахани добрались по железной дороге до Ленинска, который был уже прифронтовым. Оттуда пешком к Сталинграду — больше 50 километров. Необстрелянным солдатам приказали быстро окапываться, чтобы установить боевое орудие. Январь выдался суровым и холодным, земля сильно промерзла вглубь, но жизненная необходимость заставляла солдат действовать, и вскоре боевая позиция была готова. Зенитчики трудились круглые сутки: днем отгоняли юркие «юнкерсы», поливавшие свинцом окопы пехоты, ночью били по тяжелым транспортникам, сбрасывавшим окруженным гитлеровцам различный груз на парашютах.
Фото Девятиловой Т. Вы отстояли в сложнейших условиях советскую Родину. В прошлом году исполнилось 75 лет Великой Победе, в этом — 80-летие начала Великой Отечественной войны.
В тот момент вам было всего 16 лет, как вы встретили знаменитое сообщение Молотова о вероломном нападении в 4 часа утра фашистской Германии? Со страхом, с плохим предчувствием или, наоборот, с уверенностью в скором разгроме врага? Рохлина: В школе на Украине. Собрались в классе, сидим ждем, два класса по 41 человеку. Вдруг влетает к нам один парень и говорит: на площади собрался народ, по радио все время сообщают, что будет передано важное правительственное сообщение. Тогда был один репродуктор на весь поселок. Народу собралось уже много, все говорят, что война. Нас как ветром сдуло, мы все прибежали туда. И вдруг выступает Молотов, говорит, что фашистская Германия без объявления начала войну, бомбили уже такие-то города.
А я училась на Украине, где бомбили Киев и Одессу. Но я вам скажу, что мы вздохнули с облегчением: наконец-то. У нас три года три дня в неделю было военное дело, и преподавал нам отставник, который был ранен в 1939 году в Польше. Мы умели все, у меня было два парашютных прыжка. Мы умели стрелять из винтовки, из пулемета. Мы ходили на лыжах, ходили в походы, нас окуривали в комнатах в противогазах. С нами проводили политбеседы. Мы готовились. Поэтому, когда сказали, что война, мы вздохнули с облегчением.
На зимние каникулы нас директор школы троих — двух ребят и меня — направил в Харьков проходить мандатную комиссию для поступления в авиационный институт. Ее ребята прошли на летный факультет. А я не прошла — 36 килограмм во мне было и рост 150 сантиметров. Маленькая, худенькая, я ничего не могу сделать за штурвалом самолета. Я, конечно, устроила рев. Сначала меня успокаивали: мол, подождите, подрастите, а потом предложили инженерный факультет — я согласилась. Мы получили втроем студенческие билеты, но я еще полгода училась в школе. Вы известны как принципиальный сторонник возвращения названия Сталинград городу-герою на Волге. Ваше выступление накануне 70-летия триумфа Красной армии и всего советского народа многие в Колонном зале Дома Союзов встретили стоя, со слезами на глазах.
Вы тогда рассказали, как лежали в 400 метрах от берега Волги со своими товарищами, прижавшись друг к другу, и мечтали о будущем, но не могли даже представить себе, что случится со страной и городом, который вы защищали. Ветераны и сейчас бьются за Сталинград? Рохлина: Есть у меня единомышленники. И среди ребят-школьников. В Сталинграде в бывшем мужском педагогическом лицее — сейчас это следственная школа, которую со дня рождения курирует наша дивизия 95-ая гвардейская. А директором этого лицея работает наш ветеран. В этом учебном заведении хранится 105 миллионов подписей за возвращение Сталинграда со всего мира. И знаете, откуда больше всего? Из Германии.
Пишут примерно так: хочу, чтобы мой внук или правнук знал, что его дедушка или прадедушка сражался не где-нибудь на задворках, а в Сталинграде. Знамя Победы над площадью павших борцов. Не в Волгоград же они рвались. И у нас по-прежнему мало говорят о роли союзников, а она была, мягко говоря, неоднозначной. Рохлина: Это был самый больной вопрос в Сталинграде. Мы каждый день ждали, что придет политрук и объявит: союзники начали войну. Я это и американцам сказала. Мы так ждали Второй фронт. Когда появлялся политработник, мы молча впивались в него взглядом, а он машет головой — нет.
Все понятно: Второй фронт не открыли. И когда 19 ноября 1942 года в Сталинграде началась артподготовка для наступления и окружения армии Паулюса, мы обнимались и целовались. Мы праздновали победу: все, теперь мы победили. Мы ждали этого, ждали два года, 1941-й и 1942-й. Отступали и ждали, что вот-вот — не только я, но и все ветераны, — что будет переломный момент. До Сталинграда мы ждали помощь от союзников, после — нет. После не ждали, и американцы об этом знают. Американские журналисты брали у меня интервью, я им об этом говорила. В Сталинграде, в частности, были румыны… М.
Рохлина: Да, были, но, когда мы вошли в Румынию, по нам не стреляли. И мы не сделали ни одного выстрела. А вот в Чехословакии воевали до 19 мая 1945 года, после победы еще десять дней. Но воевали мы не с немцами, а с власовцами. Есть Ольшанское кладбище в Праге, там похоронены все погибшие после войны от рук власовцев. В этой земле рядом лежат представители четырех армий России, от рядовых до генералов, — императорской, Белой, Красной и Освободительной. Также имеются могилы жертв наполеоновских сражений и Почетные могилы павших в боевых действиях во время мировых войн. Мы закончили войну в городе Рокицаны Чехословакия. Вторым секретарем горкома партии там был Йозеф Сикора.
Я с ним дружу по настоящее время. В этом городе и еще одном — Добжеве — я почетный гражданин. Когда в позапрошлом году приезжал в Москву президент Чехии, был прием в чешском посольстве и три человека были награждены, в том числе я, медалью «Серебряный Орел». Это у них довольно престижная награда. А в этом году, если бы была встреча, я бы получила какой-то чешский орден. А за что на самом деле сражались гитлеровцы? Рохлина: Когда мы вошли 12 января 1945 года в первый город в Германии я не помню его название , он горел, мы ликовали. На площади стоял и горел наш танк. Ребята катали меня на какой-то тележке вокруг него.
Я знал его по нашим встречам на местах боев участников Сталинградской битвы. Скромным и мудрым человеком был он. Хочу порекомендовать вам: прочтите номер этого года заметки хорошо его знавшего Ивана Курчавова "Яков Павлов и его дом". Позволю себе здесь пересказать один эпизод. Это было на одной из юбилейных встреч ветеранов 62-й армии. После выступления пошли к дому Павлова. Принято решение дом восстановить.
Сталинградскую битву вспоминает часто. До самого города поезда не доходили, солдат высадили за 250 километров до него. Пулеметы по 30 килограммов приходилось нести на себе. Через десять дней рота Леонида Алексеевича подошла к Сталинграду. Он участвовал и в обороне и в контрнаступлении. Изматывали немцев не только боями - перехватывали провизию, которую сбрасывала авиация. И мы даем такую же ракету. А днем уже снимали эти подарки», - поделился Леонид Сукорюкин - ветеран Великой Отечественной войны. Все ветераны Сталинградской битвы получили юбилейные медали в честь памятной даты.
Сталинградская битва 70 лет спустя: воспоминания участника
В результате без всяких средств к существованию они оказались в Полтаве, где столкнулись со всеми тяготами оккупации. Еще одна значимая тема, отразившаяся в публикуемых документах, — возрождение почти полностью разрушенного города и налаживание мирной жизни. Именно в Сталинграде в 1943 году по инициативе работницы одного из детских садов, Александры Черкасовой, возникло движение добровольческих бригад, занятых прежде всего на восстановительных работах. Их стали называть черкасовскими бригадами, а само движение — черкасовским оно получило отклик и поддержку по всей стране. К концу 1943 года в Сталинграде трудилось более 820 таких бригад, причем работали в них в основном женщины.
В книге также приводятся воспоминания участников восстановления Сталинграда, среди которых есть и энтузиасты из черкасовских бригад. Каракулина имени в архивных материалах не осталось, на конверте и в письме указаны только инициалы писала, что все делалось вручную, от земляных работ до строительных. Среди работников было много 17-летних подростков, которые, как и взрослые, работали при строжайшей дисциплине. Василий Веремеенко, житель села Мариновка Сталинградской области, в описании первой посевной после окончания битвы задавался вопросом, откуда бралась сила в исхудалых детских руках для работы в полях.
По мнению автора, свобода бытия, ощущение бескрайней шири, хотя и изуродованной войной, но родной степи, сознание того, что совершаешь важное и необходимое дело — прокладываешь дорогу к хлебу, — все это облегчало труд. Среди публикуемых материалов выделяются воспоминания Семена Лопатина, в годы Великой Отечественной войны — начальника тракторного цеха Сталинградского тракторного завода, одного из руководителей заводского народного ополчения. Уже 4 февраля 1943-го, вернувшись из кратковременной эвакуации в Свердловск, Семен Лопатин пришел на свой завод, где только что закончились ожесточенные бои, и трудился над его восстановлением.
Всё время стоит жара днём и прохлада ночью. Спим — если когда приходится — как всегда под открытым небом, на чистом и свежем воздухе, пахнущем серебристой полынью придонской степи. Но редко бывает такой хороший воздух. Чаще всего он бывает засорён фашистской нечистью — самолётами, снарядами, минами и трупами вонючими. И во время жестокого боя воздух бывает переполнен пылью, дымом, и, вместо аромата, в воздухе пахнет гарью, порохом… смертью. Жестокие идут бои.
Здесь гибнут тысячи человеческих жизней. Дон стал кладбищем для фашистских голов, но их ещё много живых. И пока мы не срубили последнюю голову, до тех пор мы не должны ждать отдыха. В доме я себя чувствую стеснённым… Я привык к большим лесам, открытому воздуху. Сейчас привыкаю к необозримым степным просторам Дона. Здесь намного труднее, чем на Западном фронте. Здесь всё видно, как на ладони. Даже от жаркого солнца негде спрятаться, приходится сидеть и потеть. Спасает здесь земля.
Как суслики сидим постоянно в норах. Всё время сижу над норой. Ибо с восхода и до заката солнца вражеские самолёты постоянно летают, свободно отыскивают себе цель и начинают бомбить и стрелять. И кто не успевает забраться в нору, тот рискует жизнью, что часто бывает. Вот пока я записываю эти строки, мне до 5 раз пришлось прятаться в щель. А у друга Кузнецова пригорела обеденная каша на огне, пока сидели в щели. И только ночью чувствую себя несколько спокойно. Хутор почти весь разрушен бомбами. По улицам валяются щепки и стёкла.
Всё изрыто воронками от бомб. Везде валяются осколки от бомб, и местами стоит сильное зловоние от разлагающихся убитых лошадей. Да тут в клочья изорвало одного бойца, и кусочки мяса валяются по всему огороду — где палец, где ступня и т. Это всё гитлеровские новые порядки в Европе… …жить трудновато. Но мы к этой жизни привыкли, как будто так и надо. Сейчас нет мамки при себе. Сам повар и прачка, радист и командир — везде успевай. Часто вспоминаю домашнюю жизнь, где всё было готово. И койка мягкая, что иногда не нравилось.
Но всё это не важно. Сейчас война. Нужно воевать и с гордостью всё это переносить. И, если не умрём, то всё это после войны загладится и останется в памяти как сказка — все прошлые боевые дни Великой Отечественной войны. Фоминка Челябинского уезда Оренбургской губернии ныне Мишкинский район. Жил как все деревенские мальчишки того времени. Навсегда отпечаталось в памяти детства проход в 1919 г. С детства был приучен к труду, помогал родителям. В семье было 8 детей.
Василий в 13 лет в октябре 1928 г. Курбатово Балахтинского района Красноярского края. После курса молодого бойца направлен в 236-й отдельный батальон связи 62-го стрелкового корпуса Уральского военного округа курсантом-радистом. После окончания школы младших командиров в феврале 1941 г. Челябинска, но окончить не успел, так как часть была поднята по тревоге и 17 июня 1941 г. Войну встретили недалеко от ст. Старая Русса, попав под бомбёжку. Первое везение: бомба врубилась в грунт в 2-х метрах от Василия и его друга и не взорвалась. Предполагая, что она замедленного действия, друзья ползком, перекрывая все нормативы, удалились от опасного места.
Но бомба так и не взорвалась. Василий испытал чувство благодарности к тем, подпольщикам, кто вредил врагу на его же территории. Пережил все прелести окружения, являясь вначале начальником радиостанции штаба 62-го стрелкового корпуса, затем старшим радистом подразделения войсковой разведки. Видел беспорядок отступления, зверства фашистских лётчиков над безоружными беженцами, героизм политруков и простых коммунистов и красноармейцев, ужасы нацистской оккупации, но особую ненависть до сих пор испытывает к предателям - столько они подлостей сотворили красноармейцам и всему советскому народу. Видел трупы повешенных коммунистов и комиссаров, обезображенные трупы красноармейцев и командиров с выколотыми глазами, отрезанными носами и половыми органами, вырезанными и выжженными звёздами на телах.
Спрашивает: "Где вы воевали в Сталинграде? Показал рукой свое направление, сказал, что воевал танкистом. Он говорит: "Стоял напротив ваших танков в сентябре сорок второго", - и даже улицу назвал, где наш штаб находился.
Бывший сапер, унтер-офицер, а ныне профессор университета. Он сдался в плен уже в самом финале битвы, вместе со штабом Паулюса. За пару лет до этой поездки, читал в "Комсомольской правде" о подобной встрече двух бывших противников на Сталинградской земле. Думал, заливает журналист, а тут со мной такая же история наяву, просто невероятно, какие сюрпризы жизнь подкидывает! Выходит, и немцев тянуло на места своих боев съездить. Стоим, разговариваем с ним, но вдруг я понял, что ни он, ни я ничего друг другу не простили. Он мне - поражения и плена, я ему - гибели друзей и родных. Война для нас так и не закончилась...
В этот день его вручили и Людмиле Зубковой. Когда в Сталинград пришла война, ей было 5 лет. Семья жила в Центральном районе. Дом горит, но это вот кусочек, а тут все пылает в огненном огне, в черных клубах дыма, самолеты летят. Вот единственное, что в памяти: эти черные самолеты летят с белыми крестами», — вспоминает дитя военного Сталинграда Людмила Зубкова. В Среднеахтубинском районе в рамках празднования годовщины победы в Сталинградской битве запланирован ряд мероприятий. Все подготовительные работы уже завершены.
Отделение Российского исторического общества в Ульяновской области
А то так: подойдут двое, трое. Один становился возле двери с наганом. Остальные начинают: давай, и все. Мужа нет, говоришь, — ищите. Ищут, ищут — ничего не находят, а если что-нибудь находят, то забирают. Каждый вечер такая история. Одно время не пускали, тогда стрелять начинали. Потом было объявление, чтобы мы хлеб несли в комендатуру и сдавали по два килограмма. Если хлеба нет, мясо, мяса нет — конины или соль, или мыло, или табак. Такого у меня ничего не было.
Я пошла в комендатуру и говорю, что у меня ничего нет. Нам какое дело, давай и все. Если не принесешь, отберем паспорт. Я говорю, что у меня и паспорта нет. Берите меня со всеми детьми, куда хотите, туда и девайте. У мамы этой девочки горелая рожь была, ее мыши поточили. Я ее перебрала, просеяла, насыпала в сумочку и говорю: «Вот все, что у меня есть». Когда мы жили на площади Девятого января, этот мальчик, Гера, ходил в школу. Ему там два красноармейца дали пшенички.
Нам ее некуда было девать, мы ее зарыли в ямочку. Когда нас выгнали с той квартиры, нам ее не пришлось взять. Потом они объявление повесили, что за линию железной дороги нельзя ходить. Кто пойдет, тот наказывается смертной казнью. Пришли к нам четверо немцев, вроде как на квартиру. Жили они у нас целых две недели. Она там у немцев работала. Пришла она со своим патрулем. Мы договорились с ним, чтобы он меня провел туда, где у меня пшеничка зарыта.
Дошла до того, что дети умирают с голода. Он согласился, пожалуйста. Он по-русски хорошо говорит. У них в это время стало трудно из-за хлеба. Он говорит: «Пополам, матка, разделим». Я говорю: хорошо. Приходит за мной на другой день. Пошли с ним. Дошли до мостика, где пожарная каланча.
Тут стоит полиция, его пропускают, а меня нет. Ему объясняют, что или возьми на нее пропуск [или уходи]. В этом районе стрельба была все время. Он говорит: «Пойдем, матка, с тобою, возьмем пропуск! У них там был какой-то штаб военный. Его туда не пропускают. Он говорит: «Пойдем в комендатуру». Пошли, и я с ним. Приходим в комендатуру, он объясняет.
Там сидят их генералы, офицеры. Они меня вызывают: У тебя там хлеб? Я говорю, что хлеба немножко было, а может быть, его теперь уже и нет. Дает нам еще одного немца, жандарма по-ихнему. С этим жандармом нас пропустили. Этого патруля отослали домой, со мной пошел жандарм. По мосту прошли, идем по Коммунистической улице и дальше идем. Там все больше стреляют. Он говорит мне: «Матка, там фронт!
Он идет по стеночкам, а я с салазками иду посередине дороги. Он опять говорит: дорогой идти нельзя, там фронт. Я говорю: иди ты, возвращайся, я не боюсь. Я иду, не обращая внимания. Оглянусь назад, он идет потихонечку. Доходим до Шиловской улицы. Там был раньше военкомат. Там веревка поперек дороги протянута и стоит патруль их. Значит, через эту дорогу проходить нельзя.
Он ему что-то объясняет по-немецки. Я смотрю, снежок выпал, там даже следов нет, совершенно никто не ходит. Я говорю, что почти дошла к своей цели, оставайтесь вы здесь, а я пойду. Тут все кругом открыто, все видно. Началась стрельба, я все-таки иду с санками. Потом они, наверное, увидели, что идет женщина, и стрельбу кончили, а стреляли наши.
Здесь мужчина живет и сейчас.
Вспоминает, как наблюдал за возрождающимся из руин Сталинградом. Поднималось, поднималось с разрухи все это. Возрождался город, конечно, красиво, что там. Набережная красиво ее отстроили, и площадь, и все это, конечно, красиво, что там говорить», — делится дитя Сталинграда Виктор Новоженин. Тысячи населённых пунктов были стерты с лица земли, миллионы человеческих жизней унесла война. Ни для кого она не прошла бесследно.
При появлении врага с воздуха шофёр быстро съезжал с дороги, останавливал машину и, мы разбегались в разные стороны, выбирая какие-либо ямки для укрытия от осколков бомб.
Если хищник пролетал невысоко над нами, то мы открывали «ураганный» огонь из четырёх винтовок. Вскоре мы подъехали к хутору и станции Качалино. Станция была почти разрушена ежедневными бомбёжками. Кое-где находились ещё жители. На станции стояло несколько эшелонов. Пакгаузы с хлебом тоже были разбиты, и вороха пшеницы лежали под открытым небом. Мы приехали за овсом.
Подогнали машину к вороху и начали грузить, торопя друг друга, так как ожидался скоро налёт. Враг ежедневно бомбит почти в одно и то же время. Спокойно посмотрели в сторону, откуда чуть доносились гул моторов и гром зенитной артиллерии. Зенитки били точно. Даже трудно было найти самолёты в облачках разрывов. Но по нарастающему гулу моторов и пути разрывов зенитных снарядов можно было определить, что самолёты идут сюда. Народ побежал весь из хутора в степь скрываться в щели.
Но… бежать было поздно. Посмотрел на самолёты: они уже шли в пике прямо на нас. Прятаться мне было негде, вблизи нигде не было ни ямки, ни щели. Ложусь в колею от трактора и плотно прижимаюсь к земле. Один глаз и ухо в колее, другие над землёй. Готов провалиться сквозь землю… Среди гула моторов слышу нарастающее завывание бомб. А по спине то мороз, то жара пробегут: вот-вот разнесёт меня в клочья.
Загремели взрывы. Земля, как море, заколыхалась подо мной. Я ежесекундно ждал: «Вот эта моя…, вот эта моя…». Но они падали все мимо, неподалеку со всех сторон от меня. Вдруг взрывы кончились, и шум моторов стал слышен со стороны. Я поднял голову, взглянул на божий свет и ничего не увидел. Через мгновения ветерок рассеял пыль и дым, и я снова увидел свет.
Пошевелил ногами, руками — всё в порядке. Только болела спина от падавших камней земли. Встал, отряхнулся от пыли и пошёл к машине. Насчитал 18 самолётов. Я не думал остаться живым после этой бомбёжки без укрытия. В 10м от меня лежал один боец. Он был убит.
Его тело было почти всё изорвано. Немного дальше лежал в траве железнодорожник. Он умер на руках своих товарищей от раны в живот. Смертельно раненная в живот лошадь металась с телегой по степи, волоча за собой свои внутренности. Санитары собирали раненых. Какие-то люди куда-то уносили убитых и части тел. Хутор был окончательно разрушен.
Отдельные дома горели, но люди их быстро начали тушить. Машина наша была пробита в трёх местах, но мотор был цел. Догрузили машину, завели мотор, и хутор остался у нас позади. Когда мы приблизились к Дону, солнце уже спряталось далеко за горизонтом. Надвигались вечерние сумерки. Обратно через Дон переехать не представлялось возможности: мост был взорван, и Дон был охвачен огнём. Беспрерывно трещали пулемёты.
Огненные цепочки трассирующих пуль проносились над Доном и гасли где-то в мелком кустарнике. Узнав обстановку, мы решили ждать своих. И дня через 3-4 мы встретились. Картины войны запечатлелись в памяти. Не один раз я был на волоске от смерти. Враг ответит сполна!
Советские солдаты сражались за каждую улицу в городе, за каждый дом. Немецкие военачальники не могли поверить, что за несколько часов можно отвоевывать всего 70 метров. В итоге немцы были окружены и взяты в кольцо, их моральных дух был уничтожен, и 2 февраля окруженные капитулировали, в том числе и фельдмаршал Паулюс. За границей победу советских войск в этой переломной битве называли «военным чудом». Но благодаря воспоминаниям участников боев можно увидеть, какими силами это чудо всем далось. Основы разбитых домов видны сквозь дым и зарево пожарищ. У стены кирпичного дома лежит убитая женщина, а по ней ползает ребенок, весь измазанный кровью… Шофер Миша Шевченко подбирает ребенка, но нас обстреляли… Едем на машине с продуктами, малыш плачет. Миша тоже перепачкался кровью… Добрались до своих, до штаба дивизиона, Мишу в медсанбат… Стираю гимнастерку, у меня между пальцами кровь, не могу отстирать, человеческая кровь плохо отмывается…» Воспоминания Лилии Галимовой, ветерана Великой Отечественной войны «Кожа и ногти на его правой руке были полностью оторваны. Глаз был выжжен, а на левом виске была рана от раскаленного куска железа. Правая половина лица у него была покрыта горючей жидкостью и обожжена». Майор Петр Зайончковский о своем погибшем товарище «Сижу в окопе еще с одним солдатом. Это 20-летний парень из Австрии, у него дизентерия, и воняет от него невыносимо. Непрерывный обстрел. Мне больно ушам и очень холодно. В 50 метрах от меня Волга. Мы совсем рядом с противником. Я уже совершенно равнодушен ко всему. Я не вижу выхода из этого страшного ада.
«Я сам для себя событие»: в Волгоград из Ярославля приехал 99-летний участник Сталинградской битвы
99-летний ветеран Павел Алексеевич Андреев служил артиллеристом и прошёл всю Великую Отечественную войну. Одной из самых тяжёлых для него и для всей Красной армии стала Сталинградская битва. Так начинаются воспоминания участника одного из важнейших и крупнейших генеральных сражений Великой Отечественной войны – Сталинградской битвы. 98 лет, но битву под Сталинградом память хранит.