„Лидия Ивановна Лисовская и Мария Макаровна Микота были одними из ближайших помощниц Кузнецова. Лидия Лисовская и Мария Микота были опытными и очень осторожными разведчицами. В селе Каменка 27 октября 1944 г. вблизи шоссейной дороги Острог — Шумск были обнаружены трупы двух женщин с пулевыми ранениями. При них найдены документы на имя Лисовской Лидии Ивановны, 1910 года рождения, и Микоты Марии Макарьевны, 1924 года рождения. В Ровно у Николая Кузнецова были две помощницы — Лидия Ивановна Лисовская («Лик») и ее двоюродная сестра Мария Макарьевна Микота. Вопреки официальной версии, впервые изложенной Дмитрием Медведевым в своей книге «Сильные духом»[178], первая начала. Мария Макарова с детьми и питоном снимает пятикомнатную квартиру в центре Москвы 16+. Видео программы «Секрет на миллион».
Последние статьи в блоге "В объективе - мир":
- Мария майя макаровна мякота и разведчик кузнецов. Но так ли это? Похищение генерала ильгена
- Мария Погребняк призналась, что ее с Аланой Мамаевой задержали в Китае
- Долгополов николай михайлович. Но так ли это? Мария майя макаровна мякота и разведчик кузнецов
- Микота Мария Макарьевна
Четверг 5-й седмицы Великого поста. Мариино стояние
в качестве подарка двоюродному брату в Кемерово, однако бесценные камни исчезли в – Самые лучшие и интересные новости по теме: Егорьевск, Мария Паротикова, бриллианты на развлекательном. В этом выпуске травму получила и Мария Погребняк. Том I Элина Лисовская, Мария Роше Читать книгу онлайн.
"Я не покину проект из-за этого!": Мария Погребняк сломала палец на шоу "Сокровища императора"
Помимо отсутствия новичков, теперь у участников шоу будут отсутствовать и деньги, по крайней мере те, которые обычно им давали ведущие. Теперь деньги на прохождение маршрута участники будут зарабатывать сами: проходя испытания, а также проявляя смекалку и умение убеждать. Жесткие условия ощутили на себе все участники гонки. Но больше всех в этот раз досталось паре Марии Погребняк и Аланы Мамаевой. Еще в прошлом выпуске Алана жаловалась на сильную боль в колене, которая мешала ей быстро ходить. В этом выпуске травму получила и Мария Погребняк.
Ну, а в том, что это был Кузнецов, я твердо уверена. Вспомним, что согласно официальным данным, последними, кто видел Кузнецова, Белова и Каминского, были бандеровцы. Они же их якобы и убили. Однако, как утверждает Александра Иосифовна, люди, сопровождавшие фурманку с покойниками, на бандеровцев совсем не были похожи. К тому же они были одеты в армейские шинели и вели себя как-то странно: все время молчали, не задавали вопросов, не мешали.
Знания украинского языка были у них, видимо, весьма ограничены. В статье Кима Закалюка "Кто убил Кузнецова? Встретиться с ними мне, к сожалению, не удалось. Многих уже нет в живых. Все они утверждали, что в тот весенний вечер сорок четвертого года на кладбище села Мильча был похоронен именно Кузнецов. Наводит на раздумья и тот факт, что летом 1988 года, после вскрытия - по инициативе Музея молодежи и комсомола Ровенского обкома ЛКСМУ с участием киевских судмедэкспертов - предполагаемой могилы Кузнецова и его товарищей КГБ наложил на дело гриф "секретно". Почему же поиски вызывают такое беспокойство, тем более, что останки Кузнецова официально захоронены во Львове? Попытаемся найти объяснение. Хотя сделать это невероятно сложно. И здесь нам помогут писатель Теодор Гладков и журналист Ким Закалюк, которые посвятили судьбам Кузнецова и его соратников долгие годы своей литературной деятельности.
Тщательное изучение архивных документов, рассказы очевидцев, свидетельства позволили им сделать вывод, что две ближайшие помощницы Николая Ивановича -Лидия Лисовская и Мария Микота также были убиты при странных, загадочных обстоятельствах. Хотя, как известно, их гибель, как и гибель Кузнецова, приписывается оуновцам. Обстоятельства трагической гибели патриоток поздней осенью 1944 года, уже после освобождения Украины от фашистов, до сих пор представляют сплошную цепь таинственных событий. В начале августа 1944 года Лисовская на несколько дней приехала, наконец, из Львова в Ровно, где встретилась с родными, ничего не знавшими о ее судьбе. Потом она снова выехала во Львов, где находилась и Мария Микота. Об этом известили и львовских товарищей. Вначале предполагалось, что поедут поездом, но в последний момент все было переиграно. Пришлось сдать билеты. Кому принадлежала эта машина, до сих пор выяснить не удалось. Мама тяжело больна.
Через несколько месяцев ее случайно обнаружила на львовской квартире Лисовской ее другая сестра Валя. Ни в Ровно, ни в Киеве, где их ждали награды, Лисовская и Микота не появились. Никто из родных больше о них ничего не слышал. И лишь в конце ноября первый секретарь Львовского обкома партии В. Бегма пригласил Лену к себе и сказал ей: Дорогая Леночка, мужайся. Мне сообщили, что месяц назад твоя сестра Лида вместе с нашими товарищами поехала на задание и погибла, а вместе с ней и Микота. Сестра Лидии Валентина, узнав об этом, отправилась во Львов, в квартиру на Дворницкой улице. Соседка Лиды полька Неля Бойкова и отдала ей ту телеграмму, которую из Ровно никто не посылал. Мне они сказали, что отправляются на подводе на КПП, где их ждет машина, на которой они поедут в Ровно. Подчеркиваем это не случайно.
Все знавшие Лисовскую при встрече с нами в один голос повторяли, что осторожная и предусмотрительная Лида никогда бы не села в машину с мало знакомыми людьми. Принесенным с собой ключом он открыл Лидин сундучок и унес все ее вещи. Кто был этот человек? Зачем понадобилось ему рыться в вещах Лисовской? Объяснений своим поступкам он Бойковой, разумеется, не дал. Она знала, что там работают бывшие ровенчане, знавшие Лиду и Майю. К ней вышел человек, назвавшийся Корешкиным. Валентина протянула ему телеграмму, сказав, что из Ровно ее никто не отправлял и что это ее беспокоит. Офицер взглянул на телеграмму, задумался о чем-то, потом велел: Ступайте домой. Польке ничего не говорите, телеграмму возьмите с собой и ждите меня.
Я приду. Он, действительно, пришел. Разговор состоялся очень странный. Офицер больше спрашивал, чем рассказывал. Его интересовало, известно ли ей, кто убил сестер, что из вещей в квартире принадлежит им. Открыть комнату, в которой жила Лидия, он отказался и ушел. А с полькой после этого визита чуть не случился припадок. Она была как будто не в себе: Понимаете, ведь это тот самый, что приходил в черной кожанке, собрал в мешок все Лидины вещи и укатил. Он и раньше несколько раз бывал у нас... С тем Валентина Ивановна и уехала.
Почему, похоронив партизанок, - а при них были документы, свидетельствующие, кто они и откуда, - никто не сообщил родным о случившейся трагедии и о том, где они похоронены? Почему ни к чему не привела ни одна попытка ровенских чекистов разобраться во всем этом и ни одно следствие так и не было доведено до конца? Прошли долгие годы, пока один из работников Ровенского обкома партии не наткнулся случайно на могилку Лиды и Майи в селе Кунев Хмельницкой области. Он сразу же сообщил об этом Елене Ивановне, и та кинулась собираться в путь. Потом почему-то от поездки отказалась, и Валентина Ивановна решила ехать сама. Вот тут-то и начинаются довольно странные и тревожные события. Подойдя к двери, Валентина Ивановна увидела, что прорезь, в которую опускают почту, прикрыта чьей-то рукой. Не делайте этого. Иначе с вами будет то же, что и с сестрой". После этого пришелец исчез.
Зайцеву, которому приходилось заниматься делом Лисовской, и рассказала ему о странном визитере. Узнав, что о поездке на место гибели Лиды знала Лена, а через нее могли узнать и другие, Леонид Арсеньевич посоветовал больше никому о дне отъезда не говорить и пообещал, что они поедут вдвоем. Из материалов розыскного дела. Они видели, как девушка слезала с машины через борт, а вторая подавала ей чемодан.
Каких искушений она ни испытала, но всё преодолела с помощью Божией.
Помощь Божия — это не то, что Бог за нас будет делать Помощь Божия — это не то, что Бог за нас будет делать, как утверждает народная молва. Бог помогает тем, кто сам делает. Когда Марию Египетскую одолевали искушения, она падала на землю и молилась. А что в таком случае мы делаем? Вспомним о своей молитве.
Мы не только молимся небрежно, но ещё и молимся не всегда, а у нас искушений не меньше, чем было у Марии Египетской. Пустыня нашей жизни такие таит в себе соблазны, которых, может быть, не видели и древние подвижники. А преодолевать надо. Подвижники, прошедшие до нас путь покаяния и получившие опыт, помогут нам. И вот первая, кто нам поможет, — преподобная Мария Египетская.
Когда она молилась, преподобный Зосима видел, как она приподнимается над землёй. Силу её молитве дало её покаяние, покаяние — крылья для того, чтоб парить над землёй. Только через покаяние мы можем избавиться от грехов. А грехов у нас бездна. Почему мы не ужасаемся этой бездне?
Украинские полицаи, вспомогательные части и литовские националисты, участвовавшие в конвоировании колонны и расстреле, вообще не имели права проверять документы у немецкого офицера. Имя девочке - Анита - дал Николай Кузнецов. Имя спасенного человека, как пишет мне Моносов, установлено - Анна Адамовна Зинкевич. Ее отыскали после войны, и Зинкевич официально подтвердила факт спасения.
Об этом же дали свидетельские показания подпольщица В. Грибанова и партизанки-подпольщицы А. Лобачева и О. Судьба Лидии Лисовской сложилась трагически.
Подпольщице не раз грозила гибель. В ноябре 1942 года Лисовская была арестована гестапо, но всё обошлось и ее отпустили. В январе 1944-го последовали второй арест, жестокие пытки, имитация расстрела. Перед казнью она написала в камере на стене кровью прощальное письмо.
По счастливой случайности в день казни она находилась в камере без сознания Лисовской удалость спастись. Но в октябре 1944 года, уже после освобождения этой части Украины от оккупантов, Лидия Ивановна Лисовская и ее двоюродная сестра Мария Макаровна Микота были зверски убиты украинскими националистами. Лисовская посмертно награждена орденом Отечественной войны 1-й степени. Приблизительно в октябре - ноябре 1943 года Кузнецов спас от смерти четырехлетнего еврейского мальчика, родителей которого убили фашисты.
Разведчик вызволил ребенка из гетто и доставил в партизанский отряд. Мальчика четырех лет, который не знал ни своего имени, ни фамилии, назвали Пиней. Был он крайне слаб, но медсестры его выходили. Сшили для него одежду, старались кормить получше.
По просьбе Кузнецова мальчика отправили самолетом в Москву. По некоторым данным, по крайней мере, так утверждает Моносов, Кузнецов просил руководство советской разведки разрешить ему усыновить мальчика после войны, придумал ему имя. Этого спасенного Николаем Ивановичем малыша искали, однако найти не смогли. И это еще не всё.
При проведении разведывательных операций в Ровно и окрестностях Кузнецов прятал евреев, помогал отправлять их в партизанский отряд. Как погибла помощница легендарного Николая Кузнецова? При них найдены документы на имя Лисовской Лидии Ивановны, 1910 года рождения, и Микота Марии Макарьевны, 1924 года рождения. По опросам местных жителей следствие установило, что около 19 часов 26 октября 1944 года на шоссе остановилась 6- тонная военная машина, в кузове которой находились две женщины и трое или четверо мужчин в форме офицеров Советской Армии.
Первой с машины сошла Минота, а когда Лисовская хотела подать ей из кузова чемодан, раздались три выстрела. Мария Минота была убита сразу. Машина рванулась с места, и Лидия Лисовская, раненная первым выстрелом, была добита и выброшена из машины дальше по шоссе. Автомашина быстро ушла по направлению к городу Шумск.
Проезжая Шумское КПП, на требование бойцов контрольно-пропускного пункта не остановилась, а, разбив на ходу шлагбаум, умчалась на Кременец. Задержать ее не удалось. Среди документов убитых было выданное управлением НКГБ по Львовской области удостоверение со следующим текстом: "Выдано настоящее тов. Просьба ко всем воинским и гражданским властям оказывать всемерную помощь в продвижении т.
Лисовской к месту назначения". Народный комиссар государственной безопасности Меркулов приказал провести тщательное расследование по делу похищения и убийства Лисовской и Микоты. Кем же была 34-летняя Лидия Лисовская, если ее смерть так обеспокоила высшее руководство органов госбезопасности? До войны была замужем за польским офицером, который в чине капитана принял участие в боях против германской армии, 1939 году, был пленен и попал в фашистский концлагерь.
Нападение Германии на СССР застало Лидию в ее родном городе Ровно, после захвата, которого немцами она работала помощником повара в столовой, обслуживавшей офицеров и сотрудников лагеря военнопленных. С риском для жизни она помогла бежать нескольким советским солдатам, среди которых оказался Владимир Грязных, примкнувший к партизанскому отряду "Победители". Необходимо отметить, что Ровно во время войны являлся столицей оккупированной немцами Украины. Там располагались все основные военные и административные органы управления оккупантов, здесь же проживал фашистский гауляйтер Украины Эрих Кох.
Именно поэтому в начале 1942 года под Ровно была заброшена оперативная группа 4-го управления НКГБ "Победители" во главе с опытным разведчиком Дмитрием Николаевичем Медведевым. Чуть позднее к отряду присоединился под псевдонимом "Грачев" Николай Иванович Кузнецов, имевший специальное задание руководства. Среди главных задач партизан было создание сети конспиративных и явочных квартир в Ровно, привлечение в отряд надежных, патриотически настроенных жителей города, работавших в оккупационных учреждениях. Вот почему сообщение Грязных о Лисовской заинтересовало чекистов, и к ее проверке был подключен разведчик Николай Гнидюк, легализовавшийся в городе под видом мелкого торговца Яна Багинского.
К этому времени Лидии удалось устроиться официанткой в казино хозштаба оккупационных войск в Украине, во главе которого стоял генерал Кернер. Познакомившись с Лидией, Гнидюк убедился, что она искренна в своей ненависти к фашистам. Было решено открыть женщине, что Николай - партизан. На это Лисовская сообщила, что имеет возможность отравить Кернера, если партизаны дадут ей яд.
Но разведчики видели ее в совсем иной роли. Для дополнительного заработка она иногда сдавала немцам комнату в своей квартире. Зиберт устраивал на квартире встречи с другими немцами, с которыми знакомила его Лидия. Она, со своей стороны, говорила обер-лейтенанту о неминуемом поражении Германии и о необходимости обеспечить свое существование в будущем.
Это породило серьезные сомнения у партизан - не прощупывает ли Лисовская Пауля Зиберта по заданию гестапо? Сомнения рассеялись, когда Лидия вновь попросила у Гнидюка яд, на этот раз для того, чтобы убить своего постояльца, признавшегося ей в том, что лично участвовал в расстрелах военнопленных. Проверка закончилась. С этого времени Лидия стала его ближайшей помощницей.
Лидия помогала Кузнецову завязывать знакомства с немецкими офицерами и собирать информацию о высокопоставленных фашистских чиновниках в Ровно. Кроме этого, она привлекла к разведывательной работе свою двоюродную сестру Марию Микота, которая по заданию партизан стала агентом гестапо под псевдонимом "17". Теперь в отряде смогли заранее узнавать о карательных рейдах немцев, а Кузнецов познакомился с офицером СС фон Ортелем, входившим в команду известного немецкого диверсанта Отто Скорцени. Из разговора с Ортелем советский разведчик сделал вывод о том, что немцы готовят диверсионную акцию во время встречи глав СССР, США и Великобритании в иранской столице.
В Центре сообщение Кузнецова не оставили без внимания, и в Тегеране были предприняты дополнительные меры безопасности и операция, тщательно подготовленная Скорцени, провалилась. Он являлся ключевой фигурой в руководстве вооруженными формированиями националистического толка, состоявшими из бывших граждан СССР, которые перешли на сторону оккупантов. К ноябрю Лидия смогла сообщить партизанам подробные данные о распорядке жизни, наружной охране, времени отъездов и приездов генерала Ильгена, другие необходимые сведения. На 15 ноября 1943 года была запланирована операция, в которой приняли участие Николай Кузнецов, его ближайший соратник Николай Струтинский, а также два новых партизана - Стефаньский и Каминский, для которых то задание являлось своеобразной проверкой.
Кузнецов был одет в форму капитана немецкой армии, Струтинский - рядового, Стефаньский - лейтенанта, а Каминский был в форме сотрудника рейхскомиссариата. У дома дежурил часовой из перешедших на сторону немцев казаков Василий Луковский. Возле него остался для наблюдения Струтинский. Кузнецов с двумя помощниками вошел внутрь, где их ждали Лисовская и Микота.
В доме находился денщик Ильгена казак Михаил Мясников, которого сразу же обезоружили и посадили в 1 изолированную комнату, предложив подумать, не хочет ли он перейти в партизаны. Ровно в пять к дому подъехал легковой автомобиль. Из машины вышел генерал и направился к дому. Его шофер дождался, когда Ильген войдет вовнутрь, и только после этого уехал.
В доме Ильгена встретила Лидия, которая постаралась отвлечь его разговором. Кузнецов, Стефаньский и Каминский стояли у дверей в коридоре, готовые к нападению. Когда Ильген начал раздеваться, в дом вошел Струтинский в форме рядового немецкой армии. Генерал громко спросил: "Что тебе надо?
Кузнецов тотчас бросился на него, схватил за горло и заткнул кляпом рот. Каминский завязал Ильгену руки, но, как оказалось, сделал это плохо. Затем все вышли к автомобилю. Кузнецов вел генерала, остальные - казаков.
В пяти метрах от машины Ильген вырвался, руки у него оказались развязаны. Физически крепкий, в прошлом - отличный боксер, он ударил Кузнецова в лицо и стал громко звать на помощь. Партизаны подбежали к Кузнецову, утихомирили Ильгена и положили его в автомашину. С соседней улицы выбежали четыре немца с криками "Что происходит?
Кузнецов невозмутимо подошел к немцам и заявил, что поймали бандита, а всех четверых он вынужден арестовать и доставить в гестапо. Немцы начали оправдываться, что они - работники рейхскомиссариата и к делу не причастны, просили их отпустить. Кузнецов настойчиво предлагал им следовать за ним, потом арестовал одного из них - наиболее активного, оказавшегося личным шофером гауляйтера Эриха Коха. Шофера Коха посадили в автомобиль с партизанами, Ильгеном и казаками.
Кузнецов остался с тремя вооруженными немцами, не спеша записал их фамилии, после чего "отпустил". Пока новый караул у дома Ильгена пытался разобраться, куда делся старый часовой, Кузнецов спокойно прошел к машине, и партизаны уехали на конспиративную квартиру. Чтобы создать алиби для Лидии, ее заблаговременно отправили на встречу с офицером гестапо в людное место, где было много знавших ее военных. Помимо этого, по заданию партизан денщик Ильгена Михаил Мясников оставил на столе в кабинете генерала записку: "Спасибо за кашу, ухожу к партизанам и забираю с собой генерала.
Смерть немецким оккупантам! Казак Мясников". На следующий день Лисовскую все-таки арестовали и допрашивали в гестапо в течение восьми дней.
Фарфоровая кукла. Расширенная заявка на документал
Кузнецов, Стефаньский и Каминский стояли у дверей в коридоре, готовые к нападению. Когда Ильген начал раздеваться, в дом вошёл Струтинский в форме рядового немецкой армии. Генерал громко спросил: «Что тебе надо? Каминский завязал Ильгену руки, но, как оказалось, сделал это плохо. Затем все вышли к автомобилю. Кузнецов вёл генерала, остальные — казаков. В пяти метрах от машины Ильген вырвался, руки у него оказались развязаны.
Физически крепкий, в прошлом — отличный боксёр, он ударил Кузнецова в лицо и стал громко звать на помощь. Партизаны подбежали к Кузнецову, утихомирили Ильгена и положили его в автомашину. С соседней улицы выбежали четыре немца с криками «Что происходит? Кузнецов невозмутимо подошёл к немцам и заявил, что поймали бандита, а всех четверых он вынужден арестовать и доставить в гестапо. Немцы начали оправдываться, что они — работники рейхскомиссариата и к делу не причастны, просили их отпустить. Кузнецов настойчиво предлагал им следовать за ним, потом арестовал одного из них — наиболее активного, оказавшегося личным шофёром гауляйтера Эриха Коха.
Шофёра Коха посадили в автомобиль с партизанами, Ильгеном и казаками. Кузнецов остался с тремя вооружёнными немцами, не спеша записал их фамилии, после чего «отпустил». Пока новый караул у дома Ильгена пытался разобраться, куда делся старый часовой, Кузнецов спокойно прошёл к машине, и партизаны уехали на конспиративную квартиру. Чтобы создать алиби для Лидии, её заблаговременно отправили на встречу с офицером гестапо в людное место, где было много знавших её военных. Помимо этого по заданию партизан денщик Ильгена Михаил Мясников оставил на столе в кабинете генерала записку: «Спасибо за кашу, ухожу к партизанам и забираю с собой генерала. Смерть немецким оккупантам!
Казак Мясников». На следующий день Лисовскую всё-таки арестовали и допрашивали в гестапо в течение восьми дней. Поскольку уличить её не удалось, да к тому же за неё вступились немецкие офицеры, видевшие Лидию в день похищения Ильгена, она была выпущена на свободу. Позднее по заданию партизан Лисовская вместе с отступавшими немецкими войсками переехала во Львов.
This list of missing articles shows females associated with war or with peace movements and pacifism; diplomats; those awarded Righteous Among the Nations; and Holocaust survivors and victims for whom there is data on Wikidata, but no article on the English Wikipedia.
Перед отъездом, будучи слегка навеселе, он спросил возлюбленную, что привезти ей из командировки: "Может, персидский ковер? На ковре-то мы с тобой ни разу не занимались любовью".
Далее информация пошла по налаженной цепочке: Майя пересказывает разговор о персидском ковре другому агенту - своей сестре Лидии Лисовской, та - Кузнецову. Ну, а в Москве сразу поняли, что может интересовать в Персии человека из группы диверсанта Отто Скорцени - немцы готовят покушение на глав держав "большой тройки". Аналогичные сведения затем поступили и из других источников, что лишь подтвердило информацию от группы Кузнецова. История восьмая. Он являлся ключевой фигурой в руководстве вооруженными формированиями националистического толка, состоявшими из бывших граждан СССР, которые перешли на сторону оккупантов. На 15 ноября 1943 года была запланирована операция, в которой приняли участие Николай Кузнецов, его ближайший соратник Николай Струтинский, а также два новых партизана - Стефаньский и Каминский, для которых задание являлось своеобразной проверкой. Кузнецов был одет в форму капитана немецкой армии, Струтинский - рядового, Стефаньский - лейтенанта, а Каминский был в форме сотрудника рейхскомиссариата. Кузнецов с двумя помощниками вошел внутрь, где их ждали Лисовская и Микота.
В доме находился денщик Ильгена казак Михаил Мясников, которого сразу же обезоружили и посадили в 1 изолированную комнату, предложив подумать, не хочет ли он перейти в партизаны. Его шофер дождался, когда Ильген войдет вовнутрь, и только после этого уехал. Когда Ильген начал раздеваться, в дом вошел Струтинский в форме рядового немецкой армии. Генерал громко спросил: "Что тебе надо? Кузнецов тотчас бросился на него, схватил за горло и заткнул кляпом рот. Кузнецов вел генерала, остальные - казаков. Физически крепкий, в прошлом - отличный боксер, он ударил Кузнецова в лицо и стал громко звать на помощь. С соседней улицы выбежали четыре немца с криками "Что происходит?
Кузнецов невозмутимо подошел к немцам и заявил, что поймали бандита, а всех четверых он вынужден арестовать и доставить в гестапо. Кузнецов настойчиво предлагал им следовать за ним, потом арестовал одного из них - наиболее активного, оказавшегося личным шофером гауляйтера Эриха Коха. Шофера Коха посадили в автомобиль с партизанами, Ильгеном и казаками. Кузнецов остался с тремя вооруженными немцами, не спеша записал их фамилии, после чего "отпустил". Пока новый караул у дома Ильгена пытался разобраться, куда делся старый часовой, Кузнецов спокойно прошел к машине, и партизаны уехали на конспиративную квартиру. Чтобы создать алиби для Лидии, ее заблаговременно отправили на встречу с офицером гестапо в людное место, где было много знавших ее военных. Помимо этого, по заданию партизан денщик Ильгена Михаил Мясников оставил на столе в кабинете генерала записку: "Спасибо за кашу, ухожу к партизанам и забираю с собой генерала. Казак Мясников".
На следующий день Лисовскую все-таки арестовали и допрашивали в гестапо в течение восьми дней. Поскольку уличить ее не удалось, да к тому же за нее вступились немецкие офицеры, видевшие Лидию в день похищения Ильгена, она была выпущена на свободу. История девятая. А вот мнимого обер-лейтенанта Зиберта Кузнецова разоблачили. Это удалось сделать одному из ухажеров Майи Микоты контрразведчику Мартину Геттелю. Впрочем, он за это заплатил жизнью: решил, что мнимый Зиберт - агент английской разведки и предложил свои услуги Британии. Устроили встречу на одной из конспиративных квартир. Там Кузнецов и убил Геттеля.
История десятая. Нераскрытая тайна. После освобождения Ровенской области советскими войсками партизанский отряд "Победители" расформировали. За смелость, проявленную в борьбе с оккупантами, Лидия Ивановна Лисовская была представлена к ордену Отечественной войны 1 степени. При них найдены документы на имя Лисовской Лидии Ивановны, 1910 года рождения, и Микота Марии Макарьевны, 1924 года рождения. По опросам местных жителей следствие установило, что около 19 часов 26 октября 1944 года на шоссе остановилась 6- тонная военная машина, в кузове которой находились две женщины и трое или четверо мужчин в форме офицеров Советской Армии. Первой с машины сошла Минота, а когда Лисовская хотела подать ей из кузова чемодан, раздались три выстрела. Мария Минота была убита сразу.
Машина рванулась с места, и Лидия Лисовская, раненная первым выстрелом, была добита и выброшена из машины дальше по шоссе. Среди документов убитых было выданное управлением НКГБ по Львовской области удостоверение со следующим текстом: "Выдано настоящее тов. Лисовской к месту назначения". Кем же была 34-летняя Лидия Лисовская, если ее смерть так обеспокоила высшее руководство органов госбезопасности? Тщательное расследование обстоятельств ее гибели, проведенное в 1944 - 1945 годах, к сожалению, не дало результата. Одна из версий говорила о причастности к убийству агента ровенского гестапо Ришарда Аренда, который до войны учился с Лидией в одной гимназии, а после отступления немцев не раз, по докладам Лисовской, попадался ей на глаза в Львове в форме советского офицера. Другие версии строились на сообщениях Лисовской об угрозах ей со стороны проживавших в Львове поляков и украинских националистов. Очевидно одно: они стали жертвой фашистских агентов, которые действовали на территории Украины и после освобождения от оккупантов Прежде, чем продолжить эту часть повествования о легендарном разведчике, хочу обратить внимание читателя на, мягко говоря, расхождение между истиной и вымыслом.
Вы читали в предыдущей главе о том, сколько стоило труда и сколько заняло времени у Николая Ивановича Кузнецова, чтобы добиться от руководства, чтобы дали ему, истинному патриоту страны, возможность сражаться с ненавистным врагом, чьи звериные повадки он изучил досконально. То, что говорится в Википедии о его работе в партизанском отряде у Дмитрия Николаевича Медведева взято скорее всего из художественного сериала "Отряд специального назначения". В сериале пять серий, кое что в нём соответствует действительности, но и вымысла не мало. Кузнецов действительно попал в отряд, но что не так просто, не по воле его начальников, а в результате того, что добивался этого многочисленными рапортами поданными по инстанции - это сущая правда! В Википедии правда чередуется с вымыслом, но если кто-то посмотрит сериал "Отряд особого назначения" Онлайн, бесплатно, не скачивая, то там увидит некоторых настоящих прототипов людей, служивших вместе с Кузнецовым в отряде. К примеру Альберта Цессарского - врача отряда "Победители", о котором я упоминал ранее и который очень хорошо знал Николая, дружил с ним, и когда стало возможным говорить о нём открыто, тепло, искренне и хорошо о нём отзывался. Сам Цессарский, в то время был молод и горяч, будучи направленным в отряд в качестве врача, рвался в бой и участвовал в бою в одном из первых рейдов, за что получил устное взыскание от полковника Медведева - командира отряда. Ты обязан лечить раненых и больных в нашем отряде, твоя задача содержать в надлежащем порядке бинты, лекарства, хирургический инструмент, а с винтовкой есть кому в отряде воевать.
Так его Медведев отчитал и это правда. Так же правда и то, что Медведев запросил личное дело Цессарского, его насторожило то, что Цессарский еврей, но парень за всё время пребывания в отряде ничем не скомпрометировал себя и наравне со всеми переносил все тяготы и лишения партизанской жизни, не скулил, не жаловался и пользовался уважением. Командир отряда и комиссар поняли почему именно Цессарский был направлен врачом в отряд. Он был медиком широкого профиля - хирург, травмотолог, терапевт в одном лице и это было очень ценное качество Альберта Цессарского. Для этого необходимо использовать ещё некоторые данные из мало известной, широкому кругу, биографии разведчика. Лидия Лисовская, полька по происхождению, Николай жил у неё на квартире. Между хозяйкой и постояльцем завязались романтические отношения, что сильно удивило и возмутило её родственников и друзей. Лидия Лисовская люто ненавидела фашистов, она считала себя вдовой польского офицера погибшего в немецком плену.
Роман с Паулем Зибертом для Лисовской был мукой, она ненавидела этого вышколенного немецкого аристократа и спала с ним только для того, чтобы выудить у него важные сведения для подпольщиков. От такого можно вполне сойти с ума. Однажды она сказала одному из партизанских курьеров, что готова отравить Зиберта и уже не раз собиралась это сделать. Тот немедленно сообщил об этом командиру отряда "Победители" Медведеву, который принял решение - пора открыть правду. Вскоре между Лисовской и Паулем Зибертом состоялся необычный разговор, он по-русски сказал ей - Тебе привет от Попова. Ей стало плохо, она была на грани обморока, но сообразив, что он свой, с облегчением вздохнула, что не отравила его, и успокоилась. Вскоре Лисовская познакомила Зиберта со своей сестрой Маей Микота, покровителем и любовником, которой был штурмбанфюрер Урлих фон Оргель. Он возглавлял диверсионную школу, которую курировал мастер тайных операций Отто Скорцени.
Оргель считал себя неотразимым мужчиной и часто делился со своей малышкой важными сведениями. Например он сообщал ей О намечавшихся облавах, что было ценнейшей информацией для подпольщиков, если бы не Мая Микота и Лидия Лисовская, то провалы во многих операциях, проводимых отрядом, были бы неизбежны. Шёл 1943 год. В Тегеране, в обстановке строжайшей секретности, готовится встреча Сталина, Рузвельта и Черчеля. Однажды Мая, через Лисовкую сообщила, что Оргель собирается уезжать и обещал привезти ей в подарок персидский ковёр. Кто бы мог предположить, что информация о персидском ковре может изменить ход войны? Кузнецов почувствовал, что в Персии готовится секретная операция, шифровка была отправлена в центр. В Москве поняли - немцы готовят покушение на глав держав большой тройки.
Еще одной из удачных разведывательных операций Кузнецова, о чём писал ранее, стало обнаружение месторасположения ставки Гитлера под Винницей, известной под названием Вервольф. В начале 1943 года, Кузнецов, под видом немецкого офицера возглавил засаду. Во время неё партизаны захватили двух офицеров связи - майора графа Гаана и фон Райса. У них была изъята топографическая карта на которой были нанесены защищённые сети сообщений между имперской канцелярией в Берлине и ничем не примечательным пригородом Винницы. Допрос пленных дал исчерпывающую информацию о сверхсекретном логове Гитлера. Шифровка немедленно ушла в Москву. Однако разведывательная работа для Кузнецова была не главной, за линию фронта он прилетел в качестве агента-боевика. Агент-боевик - агент выполняющий специальные задания на территории другой страны или временно оккупированной территории с применением оружия, взрывчатых средств, специальных препаратов и средств для похищения или устранения лиц определяемых руководством спецслужб или политическим руководством стран.
Главной целью в самом начале пребывания в отряде ему определили рейхскомисара Украины - Эриха Коха. Это был страшный человек, геноцид украинского народа устроенный на оккупированной территории - его личная инициатива. Кузнецов с товарищами, развернул на него настоящую охоту. Ему неслыханно повезло, Пауль Зиберт удостоился личной аудиенции Коха. Сдав основное оружие при входе, как это полагалось предписанием, он оставил у себя в кармане маленький пистолет... Но выстрела не прозвучало. Возвращаясь с товарищами в отряд, он пытался объяснить, что возможности убить Коха у него просто не было. Ему не верили, узнав о провале операции Командир отряда Медведев посадил Кузнецова под арест и отправил шифровку в Москву - "Колонист" струсил, задание не выполнил, Кох жив.
Помните кадры из фильма - в кабинете у Коха, напротив стола, сидят две овчарки натренированные так, что при малейшем движении руки в карман они готовы были броситься на посетителя Фильм называется "Это было под Ровно" Для Кузнецова это было смертным приговором. Следует отметить - неизвестное широкому кругу. В отряде все руководители были штрафниками, самого Медведева, ещё до отправки в отряд, изгнали из органов госбезопасности. Пытаясь "оправдать" свои прошлые промахи, на роботе в органах, они кричали, арестованному Кузнецову, что за это расстреливать нужно! В штабе к провалу покушения на Коха отнеслись более, чем сдержано. Даже усмотрели в этом положительный момент - если Пауль Зиберт был допущен к Коху - значит изготовленные ему документы были безупречны. Кроме того в отряде поползли слухи о прошлом Николая Ивановича. Мол в прошлом у него были тяжёлые проступки, его прислали в отряд исправлять их, искупать вину, а он и здесь продолжает их совершать, нет ему веры, нужно поступить с ним по закону военного времени, а я уже близко знал Кузнецова и не верил ни единому слову клеветы в его адрес.
Он свою жизнь, нам всем, доверил. А напуганный размахом партизанского движения, Кох практически не появлялся в Ровно. Потому главным объектом охоты стал его заместитель - Пауль Дарге. Операцию по его устранению Кузнецов решил выполнить любой ценой. Перед отправкой на задание он оставил в штабе отряда письмо-завещание.
Среди документов убитых было выданное управлением НКГБ по Львовской области удостоверение со следующим текстом: «Выдано настоящее тов. Народный комиссар государственной безопасности Меркулов приказал провести тщательное расследование по делу о похищении и убийстве Лисовской и Микоты. Кем же была 34-летняя Лидия Лисовская, если ее смерть так обеспокоила высшее руководство органов госбезопасности? Девичья фамилия Лидии Лисовской - Демчинская.
До войны была замужем за польским офицером, который в чине капитана принял участие в боях против германской армии в 1939 году, попал в плен и оказался в фашистском концлагере. Нападение Германии на СССР застало Лидию в ее родном городе Ровно, после захвата которого немцами она работала помощником повара в столовой, обслуживавшей офицеров и сотрудников лагеря военнопленных. С риском для жизни она помогла бежать нескольким советским солдатам, среди которых оказался Владимир Грязных, примкнувший к партизанскому отряду «Победители». Ровно во время войны являлся столицей оккупированной немцами Украины. Там располагались все основные военные и административные органы управления оккупантов, здесь же проживал фашистский гауляйтер Украины Эрих Кох. Именно поэтому в начале 1942 года под Ровно была заброшена оперативная группа 4-го управления НКГБ «Победители» во главе с опытным разведчиком Дмитрием Николаевичем Медведевым. Чуть позднее к отряду присоединился под псевдонимом «Грачев» Николай Иванович Кузнецов, имевший специальное задание руководства. Среди главных задач партизан было создание сети конспиративных и явочных квартир в Ровно, привлечение в отряд надежных, патриотически настроенных жителей города, работавших в оккупационных учреждениях. Вот почему сообщение Грязных о Лисовской заинтересовало чекистов, и к ее проверке был подключен разведчик Николай Гнидюк, легализовавшийся в городе под видом мелкого торговца Яна Багинского.
К этому времени Лидии удалось устроиться официанткой в казино хозштаба оккупационных войск на Украине, во главе которого стоял генерал Кернер. Познакомившись с Лидией, Гнидюк убедился, что она искренна в своей ненависти к фашистам. Было решено открыть женщине, что Николай - партизан. На это Лисовская сообщила, что имеет возможность отравить Кернера, если партизаны дадут ей яд. Но разведчики видели ее совсем в иной роли. В мае 1943 года немецкие офицеры - завсегдатаи казино предложили Лисовской принять на постой недавно прибывшего в город обер-лейтенанта Пауля Зиберта. Для дополнительного заработка она иногда сдавала немцам комнату в своей квартире. Зиберт устраивал на квартире встречи с другими немцами, с которыми знакомила его Лидия. Она, со своей стороны, говорила обер-лейтенанту о неминуемом поражении Германии и о необходимости обеспечить свое существование в будущем.
Это породило серьезные сомнения у партизан - не прощупывает ли Лисовская Пауля Зиберта по заданию гестапо? Сомнения рассеялись, когда Лидия вновь попросила у Гнидюка яд, на этот раз для того, чтобы убить своего постояльца, признавшегося ей в том, что лично он участвовал в расстрелах военнопленных. Проверка закончилась. С этого времени Лидия стала его ближайшей помощницей. Лидия помогала Кузнецову завязывать знакомства с немецкими офицерами и собирать информацию о высокопоставленных фашистских чиновниках в Ровно. Кроме этого, она привлекла к разведывательной работе свою двоюродную сестру Марию Микота, которая по заданию партизан стала агентом гестапо под псевдонимом «17». Теперь в отряде смогли заранее узнавать о карательных рейдах немцев, а Кузнецов познакомился с офицером СС фон Ортелем, входившим в команду известного немецкого диверсанта Отто Скорцени. Из разговора с Ортелем советский разведчик сделал вывод о том, что немцы готовят диверсионную акцию во время встречи глав СССР, США и Великобритании в иранской столице. В Центре сообщение Кузнецова не оставили без внимания, в Тегеране были предприняты дополнительные меры безопасности, и операция, тщательно подготовленная Скорцени, провалилась.
Осенью 1943 года Лидия Лисовская по заданию Николая Кузнецова устроилась экономкой к командующему восточными армиями особого назначения генерал-майору Ильгену. Он являлся ключевой фигурой в руководстве вооруженными формированиями националистического толка, состоявшими из бывших граждан СССР, которые перешли на сторону оккупантов. К ноябрю Лидия смогла сообщить партизанам подробные данные о распорядке жизни, наружной охране, времени отъездов и приездов генерала Ильгена, другие необходимые сведения. На 15 ноября 1943 года была запланирована операция, в которой приняли участие Николай Кузнецов, его ближайший соратник Николай Струтинский, а также два новых партизана - Стефаньский и Каминский, для которых это задание являлось своеобразной проверкой. Кузнецов был одет в форму капитана немецкой армии, Струтинский - рядового, Стефаньский - лейтенанта, аКаминский был в форме сотрудника рейхскомиссариата. У дома дежурил часовой из перешедших на сторону немцев казаков Василий Луковский. Возле него остался для наблюдения Струтинский. Кузнецов с двумя помощниками вошел внутрь, где их ждали Лисовская и Микота. В доме находился денщик Ильгена казак Михаил Мясников, которого сразу же обезоружили и посадили в изолированную комнату, предложив подумать, не хочет ли он перейти к партизанам.
Ровно в пять к дому подъехал легковой автомобиль. Из машины вышел генерал и направился к дому. Его шофер дождался, когда Ильген войдет вовнутрь, и только после этого уехал. В доме Ильгена встретила Лидия, которая постаралась отвлечь его разговором. Кузнецов, Стефаньский и Каминский стояли у дверей в коридоре, готовые к нападению. Когда Ильген начал раздеваться, в дом вошел Струтинский в форме рядового немецкой армии. Генерал громко спросил: «Что тебе надо? Каминский завязал Ильгену руки, но, как оказалось, сделал это плохо. Затем все вышли к автомобилю.
Кузнецов вел генерала, остальные - казаков. В пяти метрах от машины Ильген вырвался, руки у него оказались развязаны. Физически крепкий, в прошлом - отличный боксер, он ударил Кузнецова в лицо и стал громко звать на помощь. Партизаны подбежали к Кузнецову, утихомирили Ильгена и положили его в автомашину. С соседней улицы выбежали четыре немца и показалась смена караула. Кузнецов невозмутимо подошел к немцам и заявил, что поймали бандита, а всех четверых он вынужден арестовать и доставить в гестапо. Немцы начали оправдываться, что они - работники рейхскомиссариата и к делу не причастны, просили их отпустить. Кузнецов настойчиво предлагал им следовать за ним, потом арестовал одного из них - наиболее активного, оказавшегося личным шофером гауляйтера Эриха Коха. Шофера Коха посадили в автомобиль с партизанами, Ильгеном и казаками.
Кузнецов остался с тремя вооруженными немцами, не спеша записал их фамилии, после чего «отпустил». Пока новый караул у дома Ильгена пытался разобраться, куда делся часовой, Кузнецов спокойно прошел к машине, и партизаны уехали на конспиративную квартиру. Чтобы создать алиби для Лидии, ее заблаговременно отправили на встречу с офицером гестапо в людное место, где было много знавших ее военных. Помимо этого, по заданию партизан денщик Ильгена Михаил Мясников оставил на столе в кабинете генерала записку: «Спасибо за кашу, ухожу к партизанам и забираю с собой генерала. Смерть немецким оккупантам! Казак Мясников». На следующий день Лисовскую все-таки арестовали и допрашивали в гестапо в течение восьми дней. Поскольку уличить ее не удалось, да к тому же за нее вступились немецкие офицеры, видевшие Лидию в день похищения Ильгена, она была отпущена на свободу. Позднее по заданию партизан Лисовская вместе с отступавшими немецкими войсками переехала во Львов.
После освобождения Ровенской области советскими войсками партизанский отряд «Победители» расформировали. За смелость, проявленную в борьбе с оккупантами, Лидия Ивановна Лисовская была представлена к ордену Отечественной войны 1-й степени. Тщательное расследование обстоятельств ее гибели, проведенное в 1944—1945 годах, к сожалению, не дало результата. Одна из версий говорила о причастности к убийству агента ровенского гестапо Ришарда Аренда, который до войны учился с Лидией в одной гимназии, а после отступления немцев не раз, по докладам Лисовской, попадался ей на глаза во Львове в форме советского офицера. Другие версии строились на сообщениях Лисовской об угрозах ей со стороны проживавших во Львове поляков и украинских националистов. Почему Лисовская и Микота не поехали в Ровно поездом, хотя для них были куплены железнодорожные билеты, установить не удалось. Не смогли разыскать и подвозившую их машину. Очевидно одно: они стали жертвой фашистских агентов, которые действовали на территории Украины и после освобождения от оккупантов. Медведев давно запретил «Грачеву» писать перед уходом на задания прощальные письма.
Кроме одного: весной 1943-го Кузнецов отправлялся на встречу рейхскомиссара Эриха Коха с местными жителями. Там он и собирался уничтожить палача. Успешное выполнение задания означало верную смерть. И Николай Иванович на конверте написал: «Вскрыть после моей смерти. Это письмо Медведев всегда хранил при себе. Вскрывать его он не решался, по-прежнему надеялся на чудо, терпеливо ждал. Как только освободили Львов, Дмитрий Николаевич с группой чекистов начали охотиться за оставленными немцами на Западной Украине диверсантами и бандитами. Попутно пытался разузнать хоть что-нибудь о судьбе Кузнецова. Сумел в общих чертах установить, чем на свой страх и риск занимался разведчик во Львове в феврале 1944-го.
Часть немецких архивов, оставленных в спешке во Львове, оказалась в распоряжении Медведева. В них командир нашел немало любопытного. На многих направлениях украинские националисты действовали вместе с гестапо. Медведев сделал копию с документа, подписанного банде-ровцем, капитаном вермахта Иваном Гриньохом, служившим раньше в карательном батальоне «Нахтигаль». Он прямо писал: «ОУН готова сотрудничать с немцами на всех участках борьбы против большевизма». Отыскались и письменные просьбы оставить при отступлении секретные склады с оружием, чтобы большевики не забывали, что «украинские националисты в их тылу - это немецкие союзники и агенты». Разбирая папку за папкой, Медведев чувствовал, что подбирается все ближе к разгадке судьбы Кузнецова. И действительно, наткнулся на документ, который УПА обязывалась передавать СД и полиции все материалы о коммунистах. Предлагалось отдать фашистам около двух десятков советских парашютистов, пойманных в Галиции.
Сомнений у опытного чекиста Медведева почти не оставалось. Где-то здесь, в этом развале бумаг донесения бандеровцев о его друге. И отыскался документ, в котором шла речь о столкновении подразделения УПА с человеком, одетым в форму офицера вермахта, и двумя его спутниками. В донесении сообщалось, что при советском разведчике найдены немецкие документы на имя Пауля Зиберта. В тот вечер Медведев вскрыл прощальное письмо Кузнецова. Некоторые содержавшиеся в нем просьбы Николая Ивановича, в том числе деликатные, командир выполнил. Вести пришли, откуда не ждали Однажды меня разыскал по электронной почте исследователь Лев Моносов. Он читал мои материалы и нашел неточность в том, что касалось короткого пребывания Кузнецова в отряде еврейской самообороны. И имя бойца в этой моей книге уже приводится правильное.
Открылись и новые факты деятельности Кузнецова-Зиберта в немецком тылу. Итак, в период с 1941 по 1943 год фашисты устроили на Украине 50 гетто. Одно находилось под Ровно. За период оккупации немцы уничтожили 1 миллион 800 тысяч евреев - три четверти от общей довоенной численности. В Западной Украине, где гитлеровцы и местные украинские националисты действовали особенно жестоко, выжить удалось нескольким сотням человек, которые в основном были спасены партизанами. А в гетто Ровно доставлялись для уничтожения евреи как из захваченных гитлеровцами стран, так и из оккупированных западных областей СССР. К концу 1943 года в Ровно были убиты практически все согнанные в гетто - по некоторым оценкам от 80 тысяч до 100 тысяч человек. Само гетто было ликвидировано при освобождении Ровно советскими войсками. Город взяли 2 февраля 1944 года.
Тотальную ликвидацию евреев в Ровно проводили зондер-команды СС и литовские карательные полицейские батальоны. Но даже на их жутком фоне выделялись садизмом украинские националисты. Была у них своя специальная служба УТА - украинская тайная полиция, она же украинское гестапо. И в пересланных мне Львом Моносовым документах есть сведения о том, как Кузнецов спасал обреченных на смерть. В его разведгруппу, действовавшую в Ровно, входила Лидия Ивановна Лисовская. Она родилась в этом городе в 1910 году. После окончания гимназии училась в Варшавской консерватории по классу фортепьяно. Свободно говорила на французском и немецком языках. Красавицу Лидию даже приглашали сниматься в Голливуд.
А она вышла замуж за польского офицера, который пропал без вести при защите Варшавы. Вот и вернулась в 1940-м вместе с матерью Анной Войцеховной Деми-чанской в Ровно и установила контакт с советской разведкой. Лисовская привлекла к разведывательной работе свою двоюродную сестру Марию Микоту, которая по заданию партизан стала агентом гестапо под псевдонимом «17». Лидия Ивановна принимала активное участие в операции разведгруппы Кузнецова по похищению из Ровно генерал-майора фон Иль-гена - командующего восточными армиями особого назначения.
Серьезная травма: Мария Погребняк на шоу «Сокровища императора» сломала палец
Сообщалось, что 12 мая Мария вышла из дома на улице Ладыжникова и назад не вернулась. About. Back. Микота, Мария Макарьевна. Date of birth: 01.01.1924. меланома, 2 стадия. В течении следующих двух лет. Последние новости: 12.03: Изменение тарифов Мега-инструмента | 18.01: Подведение итогов розыгрыша подписки | 12.01: Дополнительные параметры в "Супер Ядре" и "Расширении СЯ" + продолжение розыгрыша подписки. Мутаген» Мега-инструмент» Информация по домену.
Мария Каменская ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ПЕРЕД КАТАРСИСОМ. В НОЯБРЕ ВСЁ РЕШИТСЯ. ЯДЕРНЫЙ РАЗВРАТ. 24.10.2022Г
Мария Малашенко (Буренкова). Корреспондент, координатор экологического проекта. При них нашли документы на имя Лисовской Лидии Ивановны,1910 года рождения, и Микота Марии Макарьевны, 1924 года рождения. Мария Микота была убита сразу. Реалити-шоу «Сокровища императора» на ТНТ: Мария Погребняк и Алана Мамаева прошли сложные испытания, попали в неприятности на съемках. Оперной певице и бывшему депутату Госдумы Марии Максаковой (внесена Минюстом РФ в реестр физлиц-иноагентов) пообещали тюремный срок до 15 лет за «содействие терроризму». Об этом пишет Telegram -канал Shot. С Марией Кикоть, мы с тобой смотрели ее фотографии по интернету. Она пригласила меня на свою новую выставку.
Четверг 5-й седмицы Великого поста. Мариино стояние
Our objective is to turn red links into blue ones. This list of red links is intended to serve as a basis for creating new articles on the English Wikipedia.
Сегодня Мария рассказала, что в Китае они попали в полицию. С одним из местных жителей у блогерш возникло недопонимание, и он вызвал правоохранителей. Многодетная мать назвала седьмую серию шоу самой тяжелой. И конечно же, благо, что мы вернулись на родину.
Убийц так и не нашли. Вероятно, это была операция НКВД - женщины слишком много знали.
Медведев давно запретил «Грачеву» писать перед уходом на задания прощальные письма. Кроме одного: весной 1943-го Кузнецов отправлялся на встречу рейхскомиссара Эриха Коха с местными жителями. Там он и собирался уничтожить палача. Успешное выполнение задания означало верную смерть. И Николай Иванович на конверте написал: «Вскрыть после моей смерти. Это письмо Медведев всегда хранил при себе. Вскрывать его он не решался, по-прежнему надеялся на чудо, терпеливо ждал.
Как только освободили Львов, Дмитрий Николаевич с группой чекистов начали охотиться за оставленными немцами на Западной Украине диверсантами и бандитами. Попутно пытался разузнать хоть что-нибудь о судьбе Кузнецова. Сумел в общих чертах установить, чем на свой страх и риск занимался разведчик во Львове в феврале 1944-го. Часть немецких архивов, оставленных в спешке во Львове, оказалась в распоряжении Медведева. В них командир нашел немало любопытного. На многих направлениях украинские националисты действовали вместе с гестапо. Медведев сделал копию с документа, подписанного банде-ровцем, капитаном вермахта Иваном Гриньохом, служившим раньше в карательном батальоне «Нахтигаль».
Он прямо писал: «ОУН готова сотрудничать с немцами на всех участках борьбы против большевизма». Отыскались и письменные просьбы оставить при отступлении секретные склады с оружием, чтобы большевики не забывали, что «украинские националисты в их тылу - это немецкие союзники и агенты». Разбирая папку за папкой, Медведев чувствовал, что подбирается все ближе к разгадке судьбы Кузнецова. И действительно, наткнулся на документ, который УПА обязывалась передавать СД и полиции все материалы о коммунистах. Предлагалось отдать фашистам около двух десятков советских парашютистов, пойманных в Галиции. Сомнений у опытного чекиста Медведева почти не оставалось. Где-то здесь, в этом развале бумаг донесения бандеровцев о его друге.
И отыскался документ, в котором шла речь о столкновении подразделения УПА с человеком, одетым в форму офицера вермахта, и двумя его спутниками. В донесении сообщалось, что при советском разведчике найдены немецкие документы на имя Пауля Зиберта. В тот вечер Медведев вскрыл прощальное письмо Кузнецова. Некоторые содержавшиеся в нем просьбы Николая Ивановича, в том числе деликатные, командир выполнил. Вести пришли, откуда не ждали Однажды меня разыскал по электронной почте исследователь Лев Моносов. Он читал мои материалы и нашел неточность в том, что касалось короткого пребывания Кузнецова в отряде еврейской самообороны. И имя бойца в этой моей книге уже приводится правильное.
Открылись и новые факты деятельности Кузнецова-Зиберта в немецком тылу. Итак, в период с 1941 по 1943 год фашисты устроили на Украине 50 гетто. Одно находилось под Ровно. За период оккупации немцы уничтожили 1 миллион 800 тысяч евреев - три четверти от общей довоенной численности. В Западной Украине, где гитлеровцы и местные украинские националисты действовали особенно жестоко, выжить удалось нескольким сотням человек, которые в основном были спасены партизанами. А в гетто Ровно доставлялись для уничтожения евреи как из захваченных гитлеровцами стран, так и из оккупированных западных областей СССР. К концу 1943 года в Ровно были убиты практически все согнанные в гетто - по некоторым оценкам от 80 тысяч до 100 тысяч человек.
Само гетто было ликвидировано при освобождении Ровно советскими войсками. Город взяли 2 февраля 1944 года. Тотальную ликвидацию евреев в Ровно проводили зондер-команды СС и литовские карательные полицейские батальоны. Но даже на их жутком фоне выделялись садизмом украинские националисты. Была у них своя специальная служба УТА - украинская тайная полиция, она же украинское гестапо. И в пересланных мне Львом Моносовым документах есть сведения о том, как Кузнецов спасал обреченных на смерть. В его разведгруппу, действовавшую в Ровно, входила Лидия Ивановна Лисовская.
Она родилась в этом городе в 1910 году. После окончания гимназии училась в Варшавской консерватории по классу фортепьяно. Свободно говорила на французском и немецком языках. Красавицу Лидию даже приглашали сниматься в Голливуд. А она вышла замуж за польского офицера, который пропал без вести при защите Варшавы. Вот и вернулась в 1940-м вместе с матерью Анной Войцеховной Деми-чанской в Ровно и установила контакт с советской разведкой. Лисовская привлекла к разведывательной работе свою двоюродную сестру Марию Микоту, которая по заданию партизан стала агентом гестапо под псевдонимом «17».
Лидия Ивановна принимала активное участие в операции разведгруппы Кузнецова по похищению из Ровно генерал-майора фон Иль-гена - командующего восточными армиями особого назначения. Генерал Ильген был ключевой фигурой в руководстве вооруженными формированиями националистического толка, состоявшими из бывших граждан СССР, которые перешли на сторону оккупантов и принимали непосредственное участие в массовых казнях населения. Убежденная антифашистка Лисовская не только выполняла разведывательные задания Кузнецова, она оказывала помощь скрывавшимся военнопленным и евреям. Как пишет Лев Моносов, согласно документально подтвержденным показаниям, в октябре 1943 года, когда через Ровно немцы гнали на казнь евреев, Лидия Ивановна Лисовская вместе с Николаем Ивановичем Кузнецовым спасли и прятали еврейскую девочку. Пауль Зиберт узнал от своих знакомых из гестапо о намечавшемся немцами расстреле и заранее обдумал этот рискованный шаг. Конечно, роль Кузнецова в спасении девочки была решающей. Одной Лисовской средь бела дня сделать это было невозможно.
Ее немедленно уничтожили бы на месте за помощь евреям. Только Кузнецов в форме немецкого офицера мог беспрепятственно подойти к убитым зондеркомандой родителям девочки, взять окровавленного ребенка и вместе со своей дамой - Лисовской - перенести малышку в костел, а вечером отнести на квартиру Лисовской, у которой он якобы снимал комнату. Даже если к Кузнецову и подошел бы патруль с проверкой документов, то наличие формы немецкого офицера, документов и похищенного партизанами гестаповского жетона, дающего неограниченные полномочия его обладателю, снимало бы все вопросы. Украинские полицаи, вспомогательные части и литовские националисты, участвовавшие в конвоировании колонны и расстреле, вообще не имели права проверять документы у немецкого офицера. Имя девочке - Анита - дал Николай Кузнецов. Имя спасенного человека, как пишет мне Моносов, установлено - Анна Адамовна Зинкевич. Ее отыскали после войны, и Зинкевич официально подтвердила факт спасения.
Об этом же дали свидетельские показания подпольщица В. Грибанова и партизанки-подпольщицы А. Лобачева и О. Судьба Лидии Лисовской сложилась трагически. Подпольщице не раз грозила гибель. В ноябре 1942 года Лисовская была арестована гестапо, но всё обошлось и ее отпустили. В январе 1944-го последовали второй арест, жестокие пытки, имитация расстрела.
Перед казнью она написала в камере на стене кровью прощальное письмо. По счастливой случайности в день казни она находилась в камере без сознания Лисовской удалость спастись. Но в октябре 1944 года, уже после освобождения этой части Украины от оккупантов, Лидия Ивановна Лисовская и ее двоюродная сестра Мария Макаровна Микота были зверски убиты украинскими националистами. Лисовская посмертно награждена орденом Отечественной войны 1-й степени. Приблизительно в октябре - ноябре 1943 года Кузнецов спас от смерти четырехлетнего еврейского мальчика, родителей которого убили фашисты. Разведчик вызволил ребенка из гетто и доставил в партизанский отряд. Мальчика четырех лет, который не знал ни своего имени, ни фамилии, назвали Пиней.
Был он крайне слаб, но медсестры его выходили. Сшили для него одежду, старались кормить получше. По просьбе Кузнецова мальчика отправили самолетом в Москву. По некоторым данным, по крайней мере, так утверждает Моносов, Кузнецов просил руководство советской разведки разрешить ему усыновить мальчика после войны, придумал ему имя. Этого спасенного Николаем Ивановичем малыша искали, однако найти не смогли. И это еще не всё. При проведении разведывательных операций в Ровно и окрестностях Кузнецов прятал евреев, помогал отправлять их в партизанский отряд.
Как погибла помощница легендарного Николая Кузнецова? При них найдены документы на имя Лисовской Лидии Ивановны, 1910 года рождения, и Микота Марии Макарьевны, 1924 года рождения. По опросам местных жителей следствие установило, что около 19 часов 26 октября 1944 года на шоссе остановилась 6- тонная военная машина, в кузове которой находились две женщины и трое или четверо мужчин в форме офицеров Советской Армии. Первой с машины сошла Минота, а когда Лисовская хотела подать ей из кузова чемодан, раздались три выстрела. Мария Минота была убита сразу. Машина рванулась с места, и Лидия Лисовская, раненная первым выстрелом, была добита и выброшена из машины дальше по шоссе. Автомашина быстро ушла по направлению к городу Шумск.
Проезжая Шумское КПП, на требование бойцов контрольно-пропускного пункта не остановилась, а, разбив на ходу шлагбаум, умчалась на Кременец. Задержать ее не удалось. Среди документов убитых было выданное управлением НКГБ по Львовской области удостоверение со следующим текстом: "Выдано настоящее тов. Просьба ко всем воинским и гражданским властям оказывать всемерную помощь в продвижении т. Лисовской к месту назначения". Народный комиссар государственной безопасности Меркулов приказал провести тщательное расследование по делу похищения и убийства Лисовской и Микоты.
Убита при невыясненных обстоятельствах в 1944 году. На основании сообщений Кузнецова советским спецслужбам удалось сорвать операцию абвера в Тегеране. Информация от агентуры и Кузнецова не только помогала на фронте, но и самому отряду "Победителю", который не смотря на неоднократные попытки немцев заблокировать его и уничтожить заранее покидал место дислокации и переходил на запасные базы. Кузнецов продолжил свои акции возмездия и следующим стал командир соединения "восточных батальонов" из бывших советских военнослужащих Макс Ильген. Макс Ильген нем. Max IIgen; 13 апреля 1894, Кёнигсберг — 15 ноября 1943, близ Ровно, Рейхскомиссариат Украина — немецкий военачальник, генерал-майор 1943 год. Кузнецова вместе с личным водителем рейхскомиссара Украины Коха — гауптманом Паулем Гранау. Помощь в организации операции оказала подруга и помощница Кузнецова Л. Лисовская, устроившаяся работать экономкой к Ильгену и доложившая Кузнецову о распорядке дня Ильгена в самом захвате не участвовала. В операции участвовали сам Кузнецов в форме капитана вермахта , его помощник Н. Струтинский в форме рядового вермахта , партизаны Стефаньский в форме лейтенанта вермахта и Каминский в форме сотрудника рейхскомиссариата - Википедия Буквально на следующий день лично Кузнецовым в здании суда был застрелен председатель верховного немецкого суда на Украине Альфред Функ.
56-летняя жительница Йошкар-Олы Мотченко Ирина пропала в понедельник
Они были там раньше, но тогда Кузнецов не работал в Свердловске. Остаются немецкие рабочие-коммунисты. Такие были, но, во-первых, маловероятно, что это были квалифицированные технические специалисты именно из сельскохозяйственной Восточной Пруссии, во-вторых, в таком возрасте можно наращивать словарный запас и знание грамматики, но произношение исправить уже сложно, если вообще возможно. И, наконец, обучение у Ольги Веселкиной.
Несомненно, бывшая фрейлина знала немецкий как родной. Как настоящая немка, тем более что учила его у носителей языка с детства. Судя по написанным ею книгам, посвященным методам изучения иностранных языков, она была и хорошим педагогом.
Только не могла Веселкина учить Кузнецова по той простой причине, что он в этом институте никогда не учился. Об этом прямо пишет Гладков и другие исследователи. О том, как изучается иностранный язык, чтобы в вас не могли признать иностранца, говорит опыт переводчика Сталина — Валентина Бережкова.
В немецкой школе Фибиха на Лютеранской улице в Киеве за отклонение от правильного произношения давали подзатыльники. Возможно, не совсем педагогично, но весьма эффективно. Преподаватели были немцами и говорили на берлинском диалекте, а на классической немецкой литературе воспитывали чувство hoch Deutsch.
Когда он переводил Молотова во время визита в Берлин в ноябре 1940 г. И даже удивлялся, что он не немец. Но Бережков учил его с детства и в семье его отца — царского инженера все знали немецкий язык.
У Бережкова были несомненные лингвистические способности. Параллельно он выучил английский и польский языки, свободно говорил по-испански. Во всяком случае, знал английский так, что консультировал американских переводчиков на переговорах Сталина и Гарри Гопкинса в июле 1941 г.
Всегда можно отличить: язык для человека родной или выученный, хоть и хорошо. Послушайте наших в прошлом русскоязычных политиков. Многие из них очень неплохо выучили украинский язык.
И сравните, как говорят они и те, для кого украинский родной, даже с примесью диалектизмов и сниженной лексики. Разница ощущается на слух. Теперь об одном, также как-то не упоминаемом факте.
Мало говорить без акцента, нужно иметь привычки немца. И не вообще немца, а из Восточной Пруссии. Да еще, возможно, сына тамошнего помещика.
А это особая каста, со своими устоями, привычками и обычаями. И ее отличие от других немцев культивировалось и всячески подчеркивалось. Такие вещи изучить невозможно, даже если у вас будут самые лучшие учителя, а вы будете самым прилежным и внимательным учеником.
Такое воспитывается с детства, впитывается с молоком матери, от отца, дядей и других родственников и знакомых. Наконец, в детских играх. Иностранца всегда легко отличить.
Не только по акценту, но и по привычкам и поведению. Неслучайно многие знаменитые советские разведчики в странах пребывания легализировались как иностранцы. Анатолий Гуревич и Михаил Макаров, имели уругвайские документы.
В любом случае они представлялись иностранцами в стране своей командировки и поэтому не вызывали подозрения в несовершенном владении языком и реалиями окружающей жизни. Поэтому недостоверна легенда о Штирлице не только в том, что такого агента советская разведка не могла иметь в принципе, а в том, что сколько бы он ни жил в Германии, немцем не стал. Тем более что, по повестям Юлиана Семенова, в эмиграции с родителями он жил в Швейцарии, а там другой немецкий язык.
Кстати, товарищ Ленин, который литературный немецкий знал неплохо, когда приехал в Цюрих и Берн, на первых порах мало что понимал. У немецкоязычных швейцарцев, как и у австрийцев, от германского немецкого отличается произношение и лексика. В Москве перед войной Кузнецов некоторое время действовал как немец Шмидт.
Искандаровой пришлось объясниться, почему она носит маску. В шестом выпуске выбыла пара новичков. Еще больше интересных материалов в нашем телеграм-канале.
В случае выявления повышенной температуры у посетителя с помощью тепловизора сотрудники службы безопасности вправе не допустить его на территорию музейного комплекса «Дорога Памяти». Посетители музея обязаны соблюдать настоящие Правила, выполнять требования работников музейного комплекса в части обеспечения общественного порядка.
Этот финно-угорский язык для русских довольно трудный в усваивании. Уже в Украине он освоил польский и украинский язык и, что подтверждает его лингвистические способности. Однако здесь появляется первая нестыковка.
Ведь эти люди не могли его научить восточно-прусскому диалекту. В частности, Краузе мог научить его австро-баварскому диалекту немецкого языка, а он весьма отличается от берлинского, являющегося литературным и нормативным. Гладков приводит в своей книге воспоминания бывшего руководителя советской контрразведки Леонида Райхмана, согласно которым при приеме на работу в НКВД в его присутствии вернувшийся из Германии агент-нелегал после разговора по телефону с Кузнецовым отметил: «Говорит, как исконный берлинец». Но не как уроженец Кенигсберга.
А ведь по легенде, Пауль Зиберт был сыном управляющего имением именно в Восточной Пруссии , по другим данным, сыном помещика из окрестностей Кенигсберга и соседом гауляйтера Украины Эриха Коха. И никто погрешностей в его языке не находил. Странно и необъяснимо. Ведь вместе с австрийским или швейцарским вариантом он должен был усвоить и соответствующую артикуляцию - именно то, что отличает, наряду с лексикой, носителей диалектов друг от друга.
Практика показывает, что от диалектной артикуляции избавиться чрезвычайно трудно, даже носителям языка. Знаменитый диктор московского радио Юрий Левитан предпринимал прямо-таки героические усилия, чтобы избавиться от характерного для владимирского говора оканья. Освоить культуру речи ему помогали мхатовские звезды: Нина Литовцева, назначенная руководителем дикторской группы, ее муж - народный артист СССР Василий Качалов, другие известные мастера - Наталья Толстова, Михаил Лебедев. Насколько известно, никто специально произношение Кузнецова с ним не отрабатывал.
Немецкое ухо безошибочно определяет, из какого региона тот или иной человек. Для этого не нужно быть профессором фонетики Хиггинсом из известного произведения Бернарда Шоу. Так что австрийское начало в изучении немецкого языка могло стать трудно преодолимым препятствием для деятельности Пауля Зиберта. Второй вариант - общение с немецкими специалистами.
Тоже не сходится. В середине 1930 гг. Они были там раньше, но тогда Кузнецов не работал в Свердловске. Остаются немецкие рабочие-коммунисты.
Такие были, но, во-первых, маловероятно, что это были квалифицированные технические специалисты именно из сельскохозяйственной Восточной Пруссии, во-вторых, в таком возрасте можно наращивать словарный запас и знание грамматики, но произношение исправить уже сложно, если вообще возможно. И, наконец, обучение у Ольги Веселкиной. Несомненно, бывшая фрейлина знала немецкий как родной. Как настоящая немка, тем более что учила его у носителей языка с детства.
Судя по написанным ею книгам, посвященным методам изучения иностранных языков, она была и хорошим педагогом. Только не могла Веселкина учить Кузнецова по той простой причине, что он в этом институте никогда не учился. Об этом прямо пишет Гладков и другие исследователи. О том, как изучается иностранный язык , чтобы в вас не могли признать иностранца, говорит опыт переводчика Сталина - Валентина Бережкова.
В немецкой школе Фибиха на Лютеранской улице в Киеве за отклонение от правильного произношения давали подзатыльники. Возможно, не совсем педагогично, но весьма эффективно. Преподаватели были немцами и говорили на берлинском диалекте, а на классической немецкой литературе воспитывали чувство hoch Deutsch. Когда он переводил Молотова во время визита в Берлин в ноябре 1940 г.
И даже удивлялся, что он не немец. Но Бережков учил его с детства и в семье его отца - царского инженера все знали немецкий язык. У Бережкова были несомненные лингвистические способности. Параллельно он выучил английский и польский языки, свободно говорил по-испански.
Во всяком случае, знал английский так, что консультировал американских переводчиков на переговорах Сталина и Гарри Гопкинса в июле 1941 г. Всегда можно отличить: язык для человека родной или выученный, хоть и хорошо. Послушайте наших в прошлом русскоязычных политиков. Многие из них очень неплохо выучили украинский язык.
И сравните, как говорят они и те, для кого украинский родной, даже с примесью диалектизмов и сниженной лексики. Разница ощущается на слух. Теперь об одном, также как-то не упоминаемом факте. Мало говорить без акцента, нужно иметь привычки немца.
И не вообще немца, а из Восточной Пруссии. Да еще, возможно, сына тамошнего помещика. А это особая каста, со своими устоями, привычками и обычаями. И ее отличие от других немцев культивировалось и всячески подчеркивалось.
Такие вещи изучить невозможно, даже если у вас будут самые лучшие учителя , а вы будете самым прилежным и внимательным учеником. Такое воспитывается с детства, впитывается с молоком матери, от отца, дядей и других родственников и знакомых. Наконец, в детских играх. Иностранца всегда легко отличить.
Не только по акценту, но и по привычкам и поведению. Неслучайно многие знаменитые советские разведчики в странах пребывания легализировались как иностранцы. Анатолий Гуревич и Михаил Макаров, имели уругвайские документы. В любом случае они представлялись иностранцами в стране своей командировки и поэтому не вызывали подозрения в несовершенном владении языком и реалиями окружающей жизни.
Поэтому недостоверна легенда о Штирлице не только в том, что такого агента советская разведка не могла иметь в принципе, а в том, что сколько бы он ни жил в Германии, немцем не стал. Тем более что, по повестям Юлиана Семенова, в эмиграции с родителями он жил в Швейцарии, а там другой немецкий язык. Кстати, товарищ Ленин, который литературный немецкий знал неплохо, когда приехал в Цюрих и Берн, на первых порах мало что понимал. У немецкоязычных швейцарцев, как и у австрийцев, от германского немецкого отличается произношение и лексика.
В Москве перед войной Кузнецов некоторое время действовал как немец Шмидт. Но дело в том, что он выдавал себя за русского немца. Здесь необходимо пояснить, что потомки немецких переселенцев в Поволжье, Украине и Молдавии сохранили в значительной степени тот язык, на котором разговаривали их предки. Он вполне мог стать особым диалектом немецкого языка, сохранившего в значительной степени свое архаичное строение.
На нем уже была создана литература, при союзе писателей Украины в Харькове в 1920 - 1930-х гг. В Одесской, Днепропетровской, Запорожской и других областях были немецкие национальные районы, в школах велось преподавание на немецком языке , готовились кадры преподавателей. Потом это все ликвидировали, учителей сослали, писателей большей частью расстреляли, а остальных сгноили в лагерях по обвинению в украинском?! Наверное, потому что многие из них писали как на немецком, так и на украинском языках.
В Поволжье автономная республика немцев продержалась немного дольше, но судьба ее была такой же трагичной. Советские немцы мало чем могли помочь в подготовке Кузнецова. На их языке в Германии уже давно не говорили. Кстати, Кузнецов был не единственным таким агентом-террористом.
В 1943 г. Кубе был убит, а подпольщица Елена Мазаник за подготовку взрывного устройства получила звезду Героя Советского Союза. Долгое время о Николае Хохлове у нас не вспоминали, так как после войны он отказался убить одного из руководителей Народно-трудового союза и перешел к американцам. Но Хохлов выдавал себя за немецкого офицера только эпизодически.
Нас же хотят уверить, что Кузнецов в Ровно, а потом во Львове только тем и занимался в перерывах между терактами, что выведывал у болтливых немцев их военные и государственные тайны. И никто никогда ни в чем его не заподозрил, на его промахи, вполне естественные для иностранца, никто не обратил внимания. Кроме гауляйтера Коха, ему не встретился ни один житель Кенигсберга и его окрестностей, который просто мог знать помещика Зиберта и учиться в школе с его сыном. Кстати, чтобы получить звание обер-лейтенанта, нужно было либо учиться в военном училище, в нашем случае пехотном, либо окончить высшее учебное заведение и пройти соответствующую подготовку.
А Кузнецов не имел необходимой выправки. Причем не советской, а немецкой, а здесь есть большая разница, и она любому подготовленному человеку сразу бросится в глаза. Во время войны американская контрразведка разоблачила глубоко законспирированного агента абвера. Он ничем не отличался от других американских офицеров, только когда стрелял из пистолета, то становился в стойку немецкого офицера, что бросилось в глаза его бдительным сослуживцам.
Если Кузнецов учился в немецком вузе, то должен был знать особый студенческий сленг. Причем у разных университетов он свой. Есть много мелких деталей, незнание которых сразу бросается в глаза и вызывает подозрение. Один отлично подготовленный агент провалился на незнании привычек профессора, у которого он по легенде учился.
Он знал, что профессор курил, но не знал, что курил именно папиросы. В Германии это было редкостью, а профессор был большим оригиналом. Маловероятно, что Кузнецов в процессе широких знакомств не встретил бы «своих соучеников и однокурсников». В немецких вузах довольно много студентов, и встретить того, с кем «учился», в Ровно было довольно легко.
Все-таки столица оккупированной Украины. Или все немцы были слепыми и глухими, или здесь мы сталкиваемся с очередной легендой, призванной не разъяснить, а скрыть. И еще раз о мелочах, в которых скрыт черт. Англия, поздняя осень 1940 г.
На остров успешно выброшена хорошо подготовленная группа из трех агентов абвера. Учли, как казалось, все.