Текст диктанта. (1) Деревня была где-то за лесом. (2) Если идти в нее по большой дороге, нужно отмахать не один десяток километров; если пойти лесными тропинками, путь урежется вдвое. Ошибки, допущенные учеником в диктанте и воспроизведённые при переписывании предложения, не учитываются при оценивании выполнения данного задания. На примере диктанта «Деревня была где-то за лесом» мы предлагаем вам познакомиться с некоторыми интересными грамматическими заданиями и правильными ответами на них. Кое-где на фоне черного леса клубился в сыром воздухе дымок, и искры вылетали и таяли во тьме. Деревня была где-то за лесом.
Итоговый диктант 9 класс по русскому языку
с грамматическими заданиями. бу, где были построены и сдавались небольшие дачи. Диктант «Деревня была где-то за лесом» содержит несколько сложных грамматических конструкций, которые требуют особого внимания и понимания. Диктант 6. Деревня была где-то за лесом. Если идти в нее по большой дороге, нужно отмахать не один десяток километров; если пойти лесными тропинками, путь урежется вдвое. то за лесом. Если идти в неё по большой дороге, нужно отмахать не один десяток километров ; если пойти лесными тропинками, путь урежется вдвое. Диктант «Деревня была где-то за лесом» содержит несколько сложных грамматических конструкций, которые требуют особого внимания и понимания.
Контрольный диктант в 9 классе № 1 (стр. 4 )
(11) На лес наваливаются сумерки, дороги совсем не видно. ДИКТАНТ Диктант «Поездка в деревню» Летом. ДИКТАНТ Диктант «Поездка в деревню» Летом. В этом разделе мы предлагаем вам пройти диктант на тему «Деревня была где-то за лесом». Где-то поблизости вполголоса звенит кузнечик.
Диктант «Ночь в лесу» (Русский язык 5 и 9 класс)
9 класс | Смотреть синтаксический разбор диктанта Деревня была где-то за лесом. бу, где были построены и сдавались небольшие дачи. Сейчас деревня колыхала рябинами, отблескивала чистыми окнами. Вопрос школьника по предмету Русский язык срочнооДеревня была где-то за лесом.
Диктант №1458
Тотальный диктант состоялся 9 апреля 2022 г. Автором Тотального диктанта — 2022 стала писательница Марина Степнова. В процессе написания диктанта «Деревня была где-то за лесом» учащиеся часто допускают следующие ошибки. На лес наваливаются сумерки, и дороги совсем не видно; (ПРЕДЛОЖЕНИЯ РАСПРОСТРАНЕНЫ И ВЫРАЖАЮТ МЫСЛИ О РАЗНЫХ ЯВЛЕНИЯХ) не знаешь, куда идти. то за лесом. Если идти в неё по большой дороге, нужно отмахать не один десяток километров ; если пойти лесными тропинками, путь урежется вдвое.
Информация
Придаточное: если пойти лесными тропинками. Вид придачного: условное. Тропинка, петляя среди среди деревьев деепричастный оборот , поднимается на пригорки, спускается на ложбинки, забираясь в чащобу осинника деепричастный оборот , выбегает на зарастающие одиночное страдательное причастие, запятую не ставим, потому что стоит перед определяемым словом ельником поляны, и кажется, что она так и не выведет тебя никуда. Главные члены первого предложения: тропинка поднимается, спускается, выбегает. Это предложение с однородными сказуемыми. Потом идет сложно подчиненое предложение. Главное предложение: И кажется. Придаточное: что она так и не выведет тебя никуда.
Вид придаиочного: изьявительное Их становится больше и больше, и в снежном хороводе не видно уже ничего: ни падающих листьев, ни тропы. Первая основа: идти рискованно.
Но вот пухлая туча медленно затянула горизонт.
Начал валить хлопьями снег. Мы подъехали к деревне. В окнах мелькали тусклые огни.
Быстро наступали длинные зимние сумерки. Дом стоял в прекрасном саду. На клумбе росли чудесные цветы.
Это были колокольчики. Они весело звенели от ветерка. Вдоль дорожки росли ромашки.
Мохнатый шмель подлетал к ним и громко жужжал. Сад тянулся далеко. За садом начинался лес.
Этот лес подходил к самой речке. В густых кустах жил соловей. Каждый вечер он пел свою чудесную песню.
Люди слушали соловья и улыбались. В этой песне было много тепла и радости. В декабре то ясное небо, то набегают тяжёлые тучи.
Вот и метель разгулялась. Пушистое белое покрывало легло на землю. Оно надёжно защищает растения.
У подорожника, земляники под снегом зелёные листочки сохранились. Под защитой снега проводят зиму мыши, полёвки. От осинки к осинке бегут следы зверьков.
Зайцы, лось, косуля, волк отдыхают на снегу. Хорошо, когда зима снежная. Декабрь хитрые узоры и на окнах рисует.
В декабре бывает и оттепель. Мама Пришла дождливая осень. Вся семья дома.
Илья смотрит на мать. Она шьёт, наклонив голову. Мама худенькая, молчаливая, с серыми лучистыми глазами.
Мама поздно приходит домой, готовит обед. Осенними вечерами много читает, помогает Илье делать уроки. В комнате почти темно.
Только маленький уголок освещён золотистым светом. Это у кроватки сестрёнки сидит мама и рассказывает сказку. Сколько забот и тревог ложится на худенькие плечи мамы!
С мамой всегда тепло и радостно. Однажды зимой Листья на деревьях потемнели и побурели. Ветер кружил их по воздуху.
Тяжёлые осенние тучи сыпали на землю снег и град. На крыше избушки сидел ворон и каркал от холода. На поверхности пруда появились льдинки.
Зима настала холодная. Лёд трещал от мороза. Бедный утёнок плавал по воде без отдыха.
Полынья становилась всё меньше. Бедняжка выбился из сил, лёг и примёрз ко льду. Ранним утром птицу заметил крестьянин.
Он взял её домой. Андерсену Слова для справок: полынья, примёрз. Мои знакомые Я остановился на покатом склоне к Волге.
Из-под ноги выпорхнул жаворонок. Я нагнулся и увидел гнездо. Там лежали серенькие яички.
Какой чудесный вид на Волгу выбрала птица! Я назвал ее Волжанкой. Другая птица устроила жилье на опушке березняка.
Гнездо было свито в густой траве. У самой дороги над молодой ольхой ещё одно гнездо. Сидят птицы в гнёздах, смотрят на меня и не улетают.
Они ко мне привыкли. Васильеву Слова для справок: увидел, устроила, на меня, ко мне. Дыхание зимы Вчера я прощался с осенним лесом.
Берёзки-подружки стояли молча. Кое-где листочки одиноко пылали на солнце. Они готовы были упасть с берёзки и лететь по тропинке в чащу.
Листочки осины, липы, ясеня лежали пышным ковром. Хорошо в осеннем лесу! Самый тихий звук разносился далеко по окрестности.
Послышался хруст. Это лось зацепился за дерево ветвистыми рогами. Со стороны болота потянуло прохладой.
Под свист ветра налетела туча. Пошёл дождь со снегом. Предупредить учащихся о постановке дефиса: берёзки-подружки, кое-где.
Прогулка к озеру Стоял чудесный солнечный день. Я сидел в беседке и читал. Отец позвал меня на прогулку к озеру.
Мы шли по узкой тропинке. Вот и озеро. Оно дремало под первым льдом.
Ступать на хрупкий лёд мы не решались. Я стал осматривать подлёдное царство. На дне я заметил лягушек.
Оказывается, осенью лягушки собираются в группы и вместе уходят в водоёмы на зимнюю спячку. Вот так я узнал о жизни лягушки зимой. Помогли аисту Около деревни аисты устроили на дереве гнездо.
В гнезде вывелись птенцы. Однажды люди узнали о гибели одного аиста. Птенцы всё время просили есть.
Аисту было трудно прокормить их. Шли с речки ребята. Один мальчик снял со связки рыбу и протянул на шесте птенцам.
Аистята испугались, попрятались. Вдруг один птенец схватил рыбку и съел. Ребята стали помогать аисту кормить птенцов.
Каждый день они ловили в речке рыбу для аистят. Яшка сидел на постели и смотрел в окно. Наступал рассвет.
Мальчик взял на крыльце удочки и выбежал на улицу. Деревня была укрыта пуховым одеялом. Туман медленно плыл по земле.
Яшка побежал по тропинке к сеновалу. Там спал его друг. Он приехал из города.
Яшка свистнул. Выглянул Володя. Его глаза блестели.
Он быстро спустился по лестнице. Ребята молча шли по деревне. Туман отступал.
Брызнули яркие лучи солнца. Почтальоны Многие жители города держали голубей. На крыше нашего сарая была голубятня.
Отец с фронта не вернулся. Голубятня опустела. Однажды к нам приехал фронтовой товарищ отца.
Он подарил матери и мне почтовых голубей. Я назвал их Кай и Герда. Каждое утро я бежал к голубятне.
Я очень привязался к Каю и Герде. Летом я гостил у бабушки. Из деревни я посылал весточку маме.
Моими почтальонами были голуби. Диктанты за 3 четверть Жизнь птиц Наш маленький сад навещали пернатые обитатели лесов и полей. Дети часами следили за дятлом.
Он с силой долбил крепким клювом старую сосну. По стволу и сучьям бегали суетливые поползни. Дети закрепили в развилке веток дощечку и насыпали корм.
Они до тонкости узнали птичьи вкусы. Синицы не любили пшено, но очень любили подсолнухи. На мясные обрезки накидывались пугливые сойки.
Отважные маленькие воробьи отгоняли от кормушки надутого снегиря. Жизнь птиц была интересна детям. Поздним вечером они возвращались домой.
Москва Из богатого и славного города Суздаля приехал со своей дружиной князь Юрий Долгорукий. Полюбился князю удобный для обороны холм. Это место слияния узенькой лесной речки Неглинной с полноводной Москвой-рекой.
Место было тихое, водное, рыбное. Обнесли воины холм высоким валом, поставили крепкие ворота. Быстро строились дубовые княжеские терема.
Москва всем полюбилась. Она укрепилась и объединила окрестные земли под свою сильную и уверенную руку. Москва стала центром всей великой Руси.
Весна на севере В начале мая я уехал из Москвы на север. Как хорошо в эту пору в суровом лесном краю. Природа здесь ликует после долгого зимнего сна.
Весной на севере ночь тает, словно остатки льда на реках и озёрах. Ют сплошной темноты зимой идёт переход к летнему дню. Солнцу надо успеть растопить глубокие зимние снега, прогреть озябшую землю.
Недолго гостят на севере весна и лето. Вот солнце и спешит в этот короткий срок дать побольше тепла и света. Сходит снег.
Но лес не пробудился. Стоят холодные утренники. Только орешник да ольха ожили и выбросили бурые серёжки.
В урожайную осень орешник щедро одарит и человека, и лесного зверя орехами. А какая польза от серой ольхи? Сходи в лес солнечным мартовским днём.
Среди голого леса стоит чудесное дерево. Это ольха. Она вся унизана серёжками.
Красавица купается в лучах солнца. От ветерка на землю слетают желтые облачка пыльцы. Весь год будешь помнить праздник ольхи!
Горные леса Все леса хороши с их грибным воздухом и волшебным шелестом листьев. Особенно хороши горные леса около моря. В них был слышен шум далёкого прибоя.
С моря постоянно полз седой туман. От обилия влаги быстро рос мох. Он спадал с веток зелёными прядями до самой земли.
В горных лесах поселилось весёлое эхо. Оно подхватывало любой звук и несло через скалы. По ночам гулко стонали, скрипели сосны и ели.
По их вершинам бойко пробегал ветер и сбрасывал на землю шишки. Паустовскому Слова для справок: от обилия, подхватывало. Избушка Мы вышли к избушке.
Она стояла на берегу чудесной реки Вишеры. Вековые пихты и ели охраняли её. В тёмном окне блеснул луч солнца.
На крыше сидел коршун. Он плаксиво закричал и перелетел на верхушку ели. Мы вошли в избушку.
На столике у окна стояла банка сгущёнки. Геологов не было дома. Они целый месяц работали в тайге.
В избушке мы прожили три дня. Здесь мы оставили чай, сахар, сухари, крупу. Таков закон тайги — делиться с друзьями своими запасами.
Древние мастера На серых камнях видны рисунки. Я осмотрел их. Они удивительно хороши.
Мне показалось, что я ощутил тепло древних художников. Это было около города Беломорска, на реке Выг. Лоси и рыбы, медведи и киты, моржи и белухи были выточены на твёрдом камне.
Человек учился мирно жить с родной природой. Вода и огонь, солнце и звёзды, ветер и звери были объектами его поклонения. Начался дождь.
Вода смыла пыль. Древние рисунки чётко выделились на старой скале. Природа решила показать работу мастеров.
Весёлая птичка Наступила поздняя весна. Лес покрылся зелёной листвой. Над высоким обрывом висело засохшее дерево.
Сколько лет этому лесному старику? К нему подлетела весёлая птичка. Это чиж.
Он посидел, огляделся. Вот он вспорхнул, сел на сук ближнего дерева и радостно зачирикал. В хвойном лесу у него есть своё маленькое уютное гнёздышко.
Там пять крошечных чижат. В начале весны к звонкой весенней капели присоединилась весёлая песня чижа. Чиж похож на воробья.
Он защищает наш лес от вредителей. Тайга просыпается Как легко засыпать в тишине ночной тайги. В костре шипели сырые дрова да постреливали сучья.
Я открыл глаза. Высоко в небе холодно сверкал острый месяц. Над палаткой с шумом пролетела ночная птица.
Я не смог её разглядеть. Ветерок тронул ветви деревьев. Послышался плеск воды.
Это были первые звуки утра. Просыпалась тайга. Я спустился к реке.
Сквозь туман заметил большого зверя с ветвистыми рогами. Он пил холодную воду. Я подкрался к нему.
Это был лесной великан — лось. Под лучами майского солнца всё быстро растёт. Отцвели лёгкие белые подснежники.
Развернулся пёстрый ковёр из трав и листьев. Налились на черёмухе бутоны. Приятным ароматом повеяло от дерева.
Но вот грянули холода. Утренний туман не поднялся колечками с лесной полянки. Он замер и лёг пушистым инеем на землю.
Тишина в лесу. Певчие птицы молчат, они боятся застудить своё горлышко. Одна кукушка кричит с раннего утра до позднего вечера.
Все ждут тепла. Природа устала от зимних холодов. Тень Удивительная в лесу тишина.
Лес отдыхает. Солнечные зайчики сидят смирно. Летит ленивая паутинка от берёзки к берёзке.
Хорошо идти по такому лесу от одной полянки к другой.
Десяток — проверяемый корень, десять. Лесными — проверяемый корень, лес. Успокаивает — личное окончание глагола 1 спряжения.
Выбегает — личное окончание глагола 1 спряжения. Ответ: 23459 Нашли ошибку в задании? Мы ничего не публикуем от вашего имени или.
Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто. Холодно, и ноют обмороженные ноги. Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи. Деревня, оказывается, была совсем рядом.
Диктанты ВПР по русскому языку для 4 класса
Впереди шагал улыбчивый веснушчатый мальчуган, державший флаг. На бледно-голубом полотнище был нарисован диковинный рогатый жук-олень. Флажки поменьше, тоже с изображением насекомых, несли другие дети. Но вот мимо нас прошли последние следопыты, и мы расспросили руководителя, наблюдавшего издали за ребятами, о цели их путешествия. Он объяснил нам, что эти дети — юннаты и что все члены общества охраны природы приводят сюда своих подшефных школьников, чтобы с детства привить им любовь к природе, к прошлому своей страны. По прибытии в город мы не захотели идти ни в театр, ни в кино, потому что ничто другое, кроме встречи с живым чудом, не влекло нас. Он бродил по дому и путался под ногами. Особенно досаждал бабушке.
Куда она ни посмотрит — везде перед ней то белый чубчик, то белая макушка. И рассмеялась. Знала ведь, что он боялся воды. Женька обиделся, но все же побрел на речку. Он спустился к воде и хотел по привычке намочить трусы и макушку — вроде купался, и уже зачерпнул было ладошкой воду, как вспомнил бабушкин смех. Бабушка на днях подсмотрела его хитрость. Поэтому он просто плюхнулся на траву.
Вот это он очень любил. Еще бы — трава прохладная, ласковая. Женька лежал и блаженствовал. Солнце сверху так жарило! Вдруг что-то легонько щелкнуло Женьку по лбу. Он замер. Р-раз, еще р-раз!
Кто-то стрелял. Не больно, но все-таки обидно. Женька огляделся. Кусты, трава у речки — ничто не качнулось, не шелохнулось. И тут опять — щелк! Ну уж это слишком! Мальчик хотел вскочить, как от последнего щелчка по лбу на широкий лист подорожника что-то упало.
Женька присмотрелся. Круглое, блестящее, точно лаковое. Хотел взять — скользнуло семечко между пальцами и юркнуло вниз, на землю. Женька растерялся — откуда оно? Привстал и увидел, как шагах в трех от него на стебельке какой-то травины покачивались маленькие плоды. Одни были похожи на журавлиные головки с длинными клювами, другие — на косматые шарики. К одной из космушек прилепилось семечко: точь-в-точь такое же, как то, что отскочило от Женькиного лба.
Он чуть дотронулся пальцем до плодика — журавлиного носа. Плодик мгновенно взъерошился, и в разные стороны полетели блестящими точками семена. Вот это открытие! Женька забыл про все на свете, даже про бабушкин смех. Он ползал на коленках по лугу и искал стреляльщиков. Находил, примеривался пальцем, кричал: «Р-раз! Если стреляло, вскакивал на ноги и орал: «Есть!
Они хлопали крыльями по воде, взбивая белую пену, во все стороны летели брызги, как те блестящие семечки. И Женька шагнул к ним. Вода оказалась прохладная и ласковая, как трава. По-над дном юркнула стайка крошечных мальков. Из крапивной стены — берега речки — выглянули голубенькие незабудки. Женька замахал руками, как гуси крыльями, тоже взбил белую пену и победно взглянул на стреляльщиков. Среди цветов стояла бабушка.
Бабушка про такое не знала. Честное слово! Они сидели на лугу. Женька был совершенно счастлив. И бабушка тоже. Было совсем поздно, когда мне подали повозку, запряженную парой лошадей. Кучер вскочил на козлы, и мы покатили.
Какое наслаждение мчаться на бойких лошадях по укатанной снежной дороге! Удивительное спокойствие овладевает тобой, и приятные воспоминания роем теснятся в голове. Недоверие, сомнение — все осталось позади. Равнина, расстилающаяся перед глазами, блестит алмазами, на горизонте догорает бледная заря. Скоро поднимется луна, озарит таинственным светом всю окрестность. Опираясь на спинку саней, плотно запахнувшись шубой, гляжу на бесконечную темную ленту дороги. Вот в отдалении показались две точки, они то исчезают в ухабах, то, обгоняя друг друга, двигаются нам навстречу.
Точки приближаются и превращаются в два воза, на которых сидят закутанные фигуры. Мой кучер здоровается, о чем-то расспрашивает их и, повернувшись ко мне, говорит: «Не опоздаем, поспеем к поезду». Снова впереди пусто и тихо, только слышится непрерывный скрип саней да храп лошадей. Утомленный разнообразием местности, я погружаюсь в какой-то сладкий сон. Мне кажется, что сон мой продолжался несколько мгновений, но, проснувшись, убеждаюсь, что мы уже добрались до цели нашего путешествия. В долине виднеется городок, освещенный рядами фонарей, а на западе догорают звезды. Потому что это дар данайцев.
В нас бунтует подавленная, не находящая реализации часть нашего живого существа. Даже в новогоднюю ночь, как невольники на галерах, мы прикованы к телеэкранам и видеомагнитофонам, неспособные сами ни петь, ни плясать, ни кричать, ни смеяться, ни играть, ни разыгрывать друг друга, — фактически не общаемся, а только смотрим, смотрим, в промежутках немного пьем и жуем, жуем, жуем… Телевидение — символ всей современной аудиовизуальной культуры. Гибельная суть этой новой «культуры» в том, что она лишает человека его собственного предметного мира, унося туда, где он существует только как фантом. И есть уже телевидеоманы, «электронные почтальоны», которые забыли о естественных потребностях живого активного существа, чувствуя себя вполне хорошо без них. Умерли — и довольны. Впереди — компьютерная наркомания, которую называют пока «пребыванием в виртуальной реальности». В подсознание — основную творческую лабораторию человека — попадает только то, что прошло через чувства.
Через чувства проходит прежде всего живое, непосредственное воздействие другого человека, природы, мира, а информационное воздействие затрагивает только мышление, «кору». От хоккея по телевизору остается легкий поверхностный след, который, как след самолета, быстро рассеивается с новыми впечатлениями, смешивается с ними. Хоккей на стадионе, даже наблюдение, а тем более собственную игру, помнит все тело, весь человек. И так любые события. По телевидению мы были везде, на всей планете, и слышали обо всем. Но что это дает? Общее впечатление без переживания.
На лес наваливаются сумерки, и дороги совсем не видно; не знаешь, куда идти. Жутко и страшно в темноте, а Марина совсем одна. Идти дальше рискованно: осенью северные леса страшны волками. Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто.
Вид придачного: условное. Тропинка, петляя среди среди деревьев деепричастный оборот , поднимается на пригорки, спускается на ложбинки, забираясь в чащобу осинника деепричастный оборот , выбегает на зарастающие одиночное страдательное причастие, запятую не ставим, потому что стоит перед определяемым словом ельником поляны, и кажется, что она так и не выведет тебя никуда. Главные члены первого предложения: тропинка поднимается, спускается, выбегает. Это предложение с однородными сказуемыми. Потом идет сложно подчиненое предложение. Главное предложение: И кажется. Придаточное: что она так и не выведет тебя никуда. Вид придаиочного: изьявительное Их становится больше и больше, и в снежном хороводе не видно уже ничего: ни падающих листьев, ни тропы. Первая основа: идти рискованно. А вторая : леса страшны волками.
Из предложения 3 выпишите слово с орфограммой «Буквы З и С на конце приставок». Из предложений 6—7, 13—14 выпишите слова с чередующимися гласными в корне. Из предложений 15—17 выпишите слово, в котором правописание суффикса определяется правилом: «В суффиксе полной формы страдательного причастия прошедшего времени пишется НН»? Замените словосочетание «по деревенским улицам», построенное на основе согласования, синонимичным словосочетанием со связью управление. Напишите полученное словосочетание.
срочнооДеревня была где-то за лесом. Если идти в нее по большой
Представьте еще, что мы, чтобы еще менее зависеть от своего тела и менее трудиться, изобретаем машины, заменяющие труд, мы стараемся сократить число наших потребностей до минимума. Мы закаляем себя, наших детей, чтобы они не боялись голода, холода, и мы не дрожали бы постоянно за их здоровье, как дрожат Анна, Мавра и Пелагея. Представьте, что мы не лечимся, не держим аптек, табачных фабрик, винокуренных заводов, - сколько свободного времени у нас остается в конце концов! Все мы сообща отдаем этот досуг наукам и искусствам. Как иногда мужики миром починяют дорогу, так и все мы сообща, миром, искали бы правды и смысла жизни, и - я уверен в этом - правда была бы открыта очень скоро, человек избавился бы от этого постоянного мучительного, угнетающего страха смерти, и даже от самой смерти. Вы, однако, себе противоречите, - сказала Лида. Грамотность, когда человек имеет возможность читать только вывески на кабаках да изредка книжки, которых не понимает, - такая грамотность держится у нас со времен Рюрика, гоголевский Петрушка давно уже читает, между тем деревня, какая была при Рюрике, такая и осталась до сих пор. Не грамотность нужна, а свобода для широкого проявления духовных способностей. Нужны не школы, а университеты. Вы и медицину отрицаете. Она была бы нужна только для изучения болезней, как явлений природы, а не для лечения их.
Если уж лечить, то не болезни, а причины их. Устраните главную причину - физический труд, и тогда не будет болезней. Не признаю я науки, которая лечит, - продолжал я возбужденно. У нас много медиков, фармацевтов, юристов, стало много грамотных, но совсем нет биологов, математиков, философов, поэтов. Весь ум, вся душевная энергия ушли на удовлетворение временных, преходящих нужд... У ученых, писателей и художников кипит работа, по их милости удобства жизни растут с каждым днем, потребности тела множатся, между тем до правды еще далеко, и человек по-прежнему остается самым хищным и самым нечистоплотным животным, и все клонится к тому, чтобы человечество в своем большинстве выродилось и утеряло навсегда всякую жизнеспособность. При таких условиях жизнь художника не имеет смысла, и чем он талантливее, тем страннее и непонятнее его роль, так как на поверку выходит, что работает он для забавы хищного нечистоплотного животного, поддерживая существующий порядок. И я не хочу работать и не буду... Ничего не нужно, пусть земля провалится в тартарары! Мисюська, выйди, - сказала Лида сестре, очевидно, находя мои слова вредными для такой молодой девушки.
Женя грустно посмотрела на сестру и на мать и вышла. Подобные милые вещи говорят обыкновенно, когда хотят оправдать свое равнодушие, - сказала Лида. Правда, Лида, правда, - согласилась мать. Вы угрожаете, что не станете работать, - продолжала Лида. Перестанем же спорить, мы никогда не споемся, так как самую несовершенную из всех библиотечек и аптечек, о которых вы только что отзывались так презрительно, я ставлю выше всех пейзажей в свете. Его посылают в Виши. Она рассказывала матери про князя, чтобы не говорить со мной. Лицо у нее горело, и, чтобы скрыть свое волнение, она низко, точно близорукая, нагнулась к столу и делала вид, что читает газету. Мое присутствие было неприятно. Я простился и пошел домой.
IV На дворе было тихо; деревня по ту сторону пруда уже спала, не было видно ни одного огонька, и только на пруде едва светились бледные отражения звезд. У ворот со львами стояла Женя неподвижно, поджидая меня, чтобы проводить. В деревне все спят, - сказал я ей, стараясь разглядеть в темноте ее лицо, и увидел устремленные на меня темные печальные глаза. Была грустная августовская ночь, - грустная потому, что уже пахло осенью; покрытая багровым облаком, восходила луна и еле-еле освещала дорогу и по сторонам ее темные озимые поля. Часто падали звезды. Женя шла со мной рядом по дороге и старалась не глядеть на небо, чтобы не видеть падающих звезд, которые почему-то пугали ее. Мне кажется, вы правы, - сказала она, дрожа от ночной сырости. Мы высшие существа, и если бы в самом деле мы сознали всю силу человеческого гения и жили бы только для высших целей, то в конце концов мы стали бы как боги. Но этого никогда не будет, - человечество выродится, и от гения не останется и следа. Когда не стало видно ворот, Женя остановилась и торопливо пожала мне руку.
Спокойной ночи, - проговорила она, дрожа; плечи ее были покрыты только одною рубашечкой, и она сжалась от холода. Мне стало жутко от мысли, что я останусь один, раздраженный, недовольный собой и людьми; и я сам уже старался не глядеть на падающие звезды. Побудьте со мной еще минуту, - сказал я. Я любил Женю. Должно быть, я любил ее за то, что она встречала и провожала меня, зато, что смотрела на меня нежно и с восхищением. Как трогательно прекрасны были ее бледное лицо, тонкая шея, тонкие руки, ее слабость, праздность, ее книги! Я подозревал у нее недюжинный ум, меня восхищала широта ее воззрений, быть может, потому, что она мыслила иначе, чем строгая, красивая Лида, которая не любила меня. Я нравился Жене как художник, я победил ее сердце своим талантом, и мне страстно хотелось писать только для нее, и я мечтал о ней, как о своей маленькой королеве, которая вместе со мною будет владеть этими деревьями, полями, туманом, зарею, этою природой, чудесной, очаровательной, но среди которой я до сих пор чувствовал себя безнадежно одиноким и ненужным. Останьтесь еще минуту, - попросил я. Я снял с себя пальто и прикрыл ее озябшие плечи; она, боясь показаться в мужском пальто смешной и некрасивой, засмеялась и сбросила его, и в это время я обнял ее и стал осыпать поцелуями ее лицо, плечи, руки.
До завтра! Это так страшно! Мама ничего, мама любит вас, но Лида! Она побежала к воротам. И потом минуты две я слышал, как она бежала. Мне не хотелось домой, да и незачем было идти туда. Я постоял немного в раздумье и тихо поплелся назад, чтобы еще взглянуть на дом, в котором она жила, милый, наивный, старый дом, который, казалось, окнами своего мезонина глядел на меня, как глазами, и понимал все. Я прошел мимо террасы, сел на скамье около площадки для lown-tennis, в темноте под старым вязом, и отсюда смотрел на дом. В окнах мезонина, в котором жила Мисюсь, блеснул яркий свет, потом покойный зеленый - это лампу накрыли абажуром. Задвигались тени...
Я был полон нежности, тишины и довольства собою, довольства, что сумел увлечься и полюбить, и в то же время я чувствовал неудобство от мысли, что в это же самое время, в нескольких шагах от меня, в одной из комнат этого дома живет Лида, которая не любит, быть может, ненавидит меня. Я сидел и все ждал, не выйдет ли Женя, прислушивался, и мне казалось, будто в мезонине говорят. Прошло около часа. Зеленый огонь погас, и не стало видно теней. Луна уже стояла высоко над домом и освещала спящий сад, дорожки; георгины и розы в цветнике перед домом были отчетливо видны и казались все одного цвета. Становилось очень холодно. Я вышел из сада, подобрал на дороге свое пальто и не спеша побрел домой. Когда на другой день после обеда я пришел к Волчаниновым, стеклянная дверь в сад была открыта настежь. Я посидел на террасе, поджидая, что вот-вот за цветником на площадке или на одной из аллей покажется Женя или донесется ее голос из комнат; потом я прошел в гостиную, в столовую. Не было ни души.
Из столовой я прошел длинным коридором в переднюю, потом назад. Тут в коридоре было несколько дверей, и за одной из них раздавался голос Лиды. Вороне где-то... Кто там? Простите, я не могу сейчас выйти к вам, я занимаюсь с Дашей. Екатерина Павловна в саду? Нет, она с сестрой уехала сегодня утром к тете, в Пензенскую губернию. А зимой, вероятно, они поедут за границу... Я вышел в переднюю и, ни о чем не думая, стоял и смотрел оттуда на пруд и на деревню, а до меня доносилось: Кусочек сыру... Вороне где-то бог послал кусочек сыру...
И я ушел из усадьбы тою же дорогой, какой пришел сюда в первый раз, только в обратном порядке: сначала со двора в сад, мимо дома, потом по липовой аллее... Тут догнал меня мальчишка и подал записку. Бог даст вам счастья, простите меня. Если бы вы знали, как я и мама горько плачем! На том иоле, где тогда цвела рожь и кричали перепела, теперь бродили коровы и спутанные лошади. Кое-где на холмах ярко зеленела озимь. Трезвое, будничное настроение овладело мной, и мне стало стыдно всего, что я говорил у Волчаниновых, и по-прежнему стало скучно жить. Придя домой, я уложился и вечером уехал в Петербург. Больше я уже не видел Волчаниновых. Как-то недавно, едучи в Крым, я встретил в вагоне Белокурова.
Он по-прежнему был в поддевке и в вышитой сорочке и, когда я спросил его о здоровье, ответил: "Вашими молитвами". Мы разговорились. Имение свое он продал и купил другое, поменьше, на имя Любови Ивановны. Про Волчаниновых сообщил он немного. Лида, по его словам, жила по-прежнему в Шелковке и учила в школе детей; мало-помалу ей удалось собрать около себя кружок симпатичных ей людей, которые составили из себя сильную партию и на последних земских выборах "прокатили" Балагина, державшего до того времени в своих руках весь уезд. Про Женю же Белокуров сообщил только, что она не жила дома и была неизвестно где. Я уже начинаю забывать про дом с мезонином, и лишь изредка, когда пишу или читаю, вдруг ни с того ни с сего припомнится мне то зеленый огонь в окне, то звук моих шагов, раздававшихся в поле ночью, когда я, влюбленный, возвращался домой и потирал руки от холода. А еще реже, в минуты, когда меня томит одиночество и мне грустно, я вспоминаю смутно, и мало-помалу мне почему-то начинает казаться, что обо мне тоже вспоминают, меня ждут и что мы встретимся... Незнакомая усадьба входной диктант. Однажды, возвращаясь домой, я нечаянно забрёл в какую-то незнакомую усадьбу.
Два ряда старых, тесно посаженных елей стояли, образуя красивую аллею. Я перелез через изгородь и пошёл по ней, скользя по еловым иглам. Было тихо и темно, и только на вершинах кое-где дрожал яркий золотой свет и переливался радугой в сетях паука. Я повернул на длинную липовую аллею. Здесь тоже запустение и старость. Прошлогодняя листва шелестела под ногами. Направо, в фруктовом саду, нехотя, слабым голосом пела иволга, должно быть, тоже старая. Но вот липы кончились.
Идти дальше рискованно: осенью северные леса страшны волками. Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто. Холодно, и ноют обмороженные ноги. Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи. Деревня, оказывается, была совсем рядом. Фролову Человек и природа Человек обедняет свою духовную жизнь, если он высокомерно смотрит сверху вниз на все живое и неживое, не наделенное его, человеческим, разумом. Ведь жизнь людей, какой бы сложной она ни была, как бы далеко ни простиралась наша власть над окружающим миром, — всего лишь частица жизни природы. Ведь то, что мы о ней знаем сегодня, так мало по сравнению с тем таинственным, удивительным и прекрасным, что нам предстоит еще о ней узнать. Может быть, узнать именно сегодня, когда человеку важно связать в своем сознании новейшие данные об элементарных частицах, о «белых карликах» и «черных дырах» Вселенной с белоснежностью ромашек на лесных полянах, с роскошными, пульсирующими созвездиями над головой, где-нибудь посреди бескрайней степи. Нам по-прежнему интересны повадки зверей и птиц — диковинных заморских и наших, знакомых с детства. Нам интересно многое: почему такой дремучий зверь, как медведь, легко поддается дрессировке; не угрожает ли серому волку занесение в Красную книгу туда ученые заносят животных, которым грозит исчезновение с лица планеты ; как быстро растут кристаллы горного хрусталя и почему считается целебным лист обыкновенного подорожника. Акимушкину В июле...
В стылом воздухе кружатся жухлые листья. Тропинка, петляя среди деревьев, поднимается на пригорки, спускается в ложбинки, забираясь в чащобу осинника, выбегает на зарастающие ельником поляны, и кажется, что она так и не выведет тебя никуда. Но вот вместе с листьями начинают кружиться снежинки. Их становится больше и больше, и в снежном хороводе не видно уже ничего: ни падающих листьев, ни тропы. Осенний день как свеча: тлеет-тлеет тусклым огнем и угаснет.
Казалось, кто-то тихо вздыхал среди глубокой холодной ночи и клубы пара, вылетавшие из гигантской груди, бесшумно проносились по небу от края и затем тихо угасали в глубокой синеве. Это играло слабое северное сияние. Поддавшись какому-то грустному обаянию, я стал на крыше, задумчиво следя за слабыми переливами сполоха. Ночь развернулась во всей своей холодной и унылой красе. На небе мигали звезды, внизу снега уходили вдаль ровной пеленой, чернела гребнем тайга, синели дальние горы. И ото всей этой молчаливой, объятой холодом картины веяло в душу снисходительною грустью. Перед вечером небо как-то неожиданно стало быстро расчищаться. Тучи, которые доселе лежали неподвижно ровной пеленой, разорвались. Облака имели разлохмаченный вид, двигались вразброд, навстречу друг другу, и вслед за тем налетел такой шквал, столетние деревья закачались, как слабые тростинки. В воздухе закружилась сухая трава, листва, сорванная с деревьев, и мелкие сучья. Какая-то птица попыталась было бороться с разбушевавшейся стихией, но скоро выбилась из сил. Её понесло куда-то вниз, и она скорее упала, чем опустилась на землю. Внезапно один кедр наклонился и начал медленно падать. Со страшным грохотом рухнул он на землю, увлекая за собой соседний молодняк. В продолжение часа свирепствовал вихрь и затем пал также неожиданно, как начался. В лесу по-прежнему стало тихо. Синтаксический разбор предложения « Со страшным грохотом…». Выписать предложение с причастным оборотом. В наших лесах зимой неожиданно появилась редкая гостья — чёрная лисица. Ничей мех не ценится так дорого, как мех этого необыкновенного зверя. Охотники не стали стрелять ни белок, ни даже соболей и начали охотиться за одной этой лисицей. Но лисица была такая хитрая, что никого к себе не подпускала на выстрел и не шла ни в одну ловушку. Как ни старались все охотники поймать её, у них ничего не вышло. А чёрная лисица делала так: охотник идёт за ней, а она не подпускает его, даст круг, выйдет на его след и ходит за ним по лесу. Так они и не могли её поймать. Но один молодой зверолов понял эту её хитрость. Никому ничего не сказав, он расставил по круговой тропинке капканы, снегом их запорошил, чтобы ниоткуда не видно было. Спрятал в кустах самострелы, а веревочки, которые стрелу спускают, через тропу провёл. Он ходил, и чёрная лисица от него не отстаёт. Кружил зверолов, кружил да так закружился, что и не вспомнил про одну свою верёвочку, и нечаянно задел её ногой. Стрела попала ему под колено. Эту зиму он больше не охотился. А чёрная лисица так и исчезла. Разберите слова по составу: охотиться, лисица, перешагивает. Подчеркните грамматические основы в предложениях 8 класс. Рябина — красавица наших северных лесов. Пламенея гроздьями ягод в золотой палитре осеннего леса, она навевает тихую грусть расставания с погожей порой бабьего лета. В народе существует доброе поверье: рябина приносит счастье. Не потому ли перед окнами русских домов стоит рябина? В самых задушевных песнях воспета она. В нашей стране встречаются разные виды рябины, и обитает она во всех зонах. Особенно удивительная рябина домашняя, которая растёт в Крыму. Листья у неё похожи на листья обыкновенной рябины, плоды же по форме и величине вполне сравнимы с плодами дикой груши или яблони. Созревая в октябре, они обретают зеленую окраску, а потом буреют. По сахаристости они приближаются к плодам дикого винограда. Из плодов этой рябины можно сварить повидло, сделать квас и пастилу. Употребляются они и как лекарственное средство. Разберите слова по составу: гроздьями, навевает, удивительная. Произведите синтаксический разбор предложения: «Созревая в октябре…». Какое русское, какое милое дерево берёза! Ни одно из деревьев не вмещает столько национальных понятий, не рождает столько образов и сравнений. Наблюдая в лесу, я понял, что берёза — это воистину крестьянское дерево; в ней есть всё: и бабий ситцевый платок, и побеленная хата, и русская печь, и половик, и холщевая рубаха, и курочка ряба, и даже молоко, которое пьют на всей земле. Всматриваясь в берёзовый лес, в узловатые его стволы, вспоминаешь мозолистые, трудовые крестьянские руки, сноровисто делающие любую тяжелую работу. А молодые берёзки, тоненькие, пряменькие, как бы на цыпочках приподнявшиеся к голубому весеннему куполу неба, напоминая девичью красоту, стройную и статную, с русыми косами, светлоокую, радуют глаз и вспоминается много-много русских имён, таких же светлых и чистых… Смотришь на берёзу, и проносятся в памяти переливчатые деревенские песни, звуки гармошки, юность, детство — и в душе любовно обнимаешь это дерево как самое тебе близкое и дорогое.
Контрольные диктанты в 9 классе Незнакомая усадьба (входной диктант)
Жутко и ужасно в мгле, а Марина совершенно одна. Идти далее опасно: осенью северные леса ужасны волками. Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто. Холодно, и ноют обмороженные ноги. Наконец в промозглом рассвете нежданно закричали петухи. Деревня, оказывается, была совершенно рядом.
Но вот вкупе с листьями начинают кружиться снежинки. Их становится больше и больше, и в снежном хороводе не видно теснее ничего: ни падающих листьев, ни тропы. Осенний день как свеча: тлеет-тлеет тусклым огнем и потухнет. На лес наваливаются сумерки, и дороги совсем не видно; не знаешь, куда идти. Жутко и ужасно в мгле, а Марина совершенно одна. Идти далее опасно: осенью северные леса ужасны волками. Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу.
Ночью мне снилась зеленая вода, покрытая листьями лип и берез. Внезапно листья оживали, превращаясь в золотых плоских рыб, и с плеском и брызгами разлетались по воде, испуганные отражением бледного солнца. Паустовскому IV Семья Раевских переживала счастливые моменты жизни: прославленный генерал Раевский, счастливый отец и обаятельный собеседник, был полон сил и энергии; сыновья, чьи имена прогремели на всю Россию, готовились к великому будущему; прелестные, хорошо образованные и умные дочери вносили атмосферу романтической женственности. То, что ждало семью в будущем: горечь от неудавшейся жизни баловня семьи — старшего сына Александра, героическая и трагическая судьба Марии, смерть самого генерала, не выпустившего до последней минуты из рук портрета дочери, уехавшей в Сибирь вслед за мужем-декабристом, — все это и отдаленно не приходило в голову участникам этого веселого путешествия. Здесь господствовала та обстановка взаимной любви, которой Пушкин, по его собственным словам, никогда не наслаждался и которой так жаждал. Пушкина приняли в этот круг как члена семьи, как своего. Девочки-дочери были моложе его и тоже рвались чувствовать себя взрослыми, да и в самом генерале было много той детской простоты, которая бывает в действительно умных людях. Мир Раевских привлекал Пушкина любовью и счастьем. Пребывание поэта в семье Раевских, несмотря на его краткость всего несколько недель , сыграло огромную роль в жизни и в поэзии Пушкина. Лотману V Густые тучи, скрывавшие небо, плыли так низко, что почти касались голов путешественников, которые двигались точно по невысокому, но широкому коридору с черными стенами и серым потолком. Везде, где уклон дна долины становился круче, поверхность дна превращалась в ледопад, разбитый многочисленными трещинами и представлявший нагромождение ледяных глыб, по которым приходилось перетаскивать нарты 3; люди и собаки выбивались из сил и в течение дня проходили какие-нибудь десять — двенадцать километров такого нелегкого пути. Погода становилась пасмурной. Южный ветер нес невысокие облака, скрывавшие гребни отрогов; их черные склоны окаймляли неровную поверхность ледника, по которой с трудом пробирались нарты. В трудных местах приходилось разгружать их и переносить багаж на руках. Наконец к вечеру третьего дня выбрались на перевал, который достигал почти полутора тысяч метров над уровнем моря и представлял собой снежную равнину. Гребень хребта был сплошь покрыт серыми тучами, мчавшимися на север, и экспедиция двигалась все время в легком тумане, расстилавшемся по окрестным местам. Все были раздосадованы этим обстоятельством, потому что при хорошей погоде вид с хребта был бы превосходный.
Тропинка, петляя среди деревьев, поднимается на пригорки, спускается в ложбинки, забираясь в чащобу осинника, выбегает на зарастающие ельником поляны, и кажется, что она так и не выведет тебя никуда. Но вот вместе с листьями начинают кружиться снежинки. Их становится больше и больше, и в снежном хороводе не видно уже ничего: ни падающих листьев, ни тропы. Осенний день как свеча: тлеет — тлеет тусклым огнём и угаснет. На лес наваливаются сумерки, и дороги совсем не видно; не знаешь, куда идти. Жутко и страшно в темноте, а Марина совсем одна. Идти дальше рискованно: осенью северные леса страшны волками. Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто. Холодно, и ноют обмороженные ноги. Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи.
Итоговый контрольный диктант, 8 класс. Диктант поздней осенью в городе на волге шли бои
Перед подчеркнутым фрагментом приведена краткая подсказка, указывающая на вид возможной ошибки например, орфографическая, пунктуационная или синтаксическая. Участнику необходимо внимательно прочитать предложение, обратить внимание на подсказку, а затем указать номер исправленного варианта в ответе. За каждый верно исправленный вариант начисляется одно балл, за неверный — 0 баллов. В конце каждого задания приведены правильные варианты исправления ошибок, чтобы участник мог проверить свои ответы. После завершения диктанта участник может посчитать свой балл и оценить свои знания правил русского языка. Описание диктанта В диктанте используются различные грамматические конструкции и части речи, такие как прилагательные, существительные, глаголы, наречия и др. Также в тексте присутствуют сложные предложения и союзы, которые позволяют описать деревню более точно и подробно. Цель диктанта — проверить уровень владения грамматикой и орфографией, а также способность правильно использовать различные части речи. Правильное выполнение диктанта требует внимательности и знания правил русского языка.
Марина забирается на дерево и решает переждать длинную ночь в лесу. Мокрый снег напоил влагой пальто. Холодно, и ноют обмороженные ноги. Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи. Деревня, оказывается, была совсем рядом.
Королёв объяснил им 1 что они будут служить в батальоне аэродромного обслуживания 2 и 3 что 4 если бы не было их батальона 5 самолёты не могли бы летать и сражаться. Сотни лет там 1 где стояла великая сосна 2 всё было без перемен 3 но 4 когда она упала 5 многое изменилось. Я помнил 1 что требуется сменить часового в саду 2 и 3 как только Семёнов освободился 4 поставил его на пост. Мы выполоскали одежду 1 и 2 пока она сохла 3 на раскалённом песке 4 мы купались. Володька знал 1 что врать он не умеет 2 и 3 что по выражению его лица Юлька сразу догадается о том 4 что произошло на Домниковке. Надо было отдохнуть 1 но Иван чувствовал 2 что 3 если присядет 4 то наверняка больше уже не встанет. Немец стоял в тени 1 и 2 когда 3 Сашка, проходя вперед, коснулся его плеча 4 то почувствовал 5 как бьет немца дрожь. Экзамен был назначен на следующий день и студенты которые жили в общежитии стали собираться группами чтобы повторить наиболее трудные вопросы по предмету. Молча широко раскрытыми глазами смотрел он на бесконечную панораму берегов и ему казалось что он движется по широкой серебряной тропе в те чудесные царства где живут чародеи и богатыри сказок. День был солнечный жаркий и всем нам захотелось поскорее поехать за город чтобы искупаться в прохладной реке. Один из нас хотел было выйти из лодки но едва он ступил на берег как провалился и увяз по колено. Развитие естественных наук в наш век научно-технического прогресса идет столь быстрыми темпами что человек все больше проникает в тайны природы и ученые решают задачи которые еще недавно казались неразрешимыми. К вечеру пошел дождь снег почти растаял и хотя дорога стала еще грязнее но все же лошадям стало легче идти.
За ужином Лида опять говорила с Белокуровым о земстве, о Балагине, о школьных библиотеках. Это была живая, искренняя, убежденная девушка, и слушать ее было интересно, хотя говорила она много и громко, — быть может, оттого, что привыкла говорить в школе. Зато мой Петр Петрович, у которого еще со студенчества осталась манера всякий разговор сводить на спор, говорил скучно, вяло и длинно, с явным желанием казаться умным и передовым человеком. Жестикулируя, он опрокинул рукавом соусник, и на скатерти образовалась большая лужа, но, кроме меня, казалось, никто не заметил этого. Когда мы возвращались домой, было темно и тихо. Отстал я от хороших людей , ах как отстал! А все дела, дела! Он говорил о том, как много приходится работать, когда хочешь стать образцовым сельским хозяином. А я думал: какой это тяжелый и ленивый малый! Он, когда говорил о чем-нибудь серьезно, то с напряжением тянул «э-э-э-э» и работал так же, как говорил, — медленно, всегда опаздывая, пропуская сроки. В его деловитость я плохо верил уже потому, что письма, которые я поручал ему отправлять на почту, он по целым неделям таскал у себя в кармане. Никакого сочувствия! II Я стал бывать у Волчаниновых. Обыкновенно я сидел на нижней ступени террасы; меня томило недовольство собой, было жаль своей жизни, которая протекала так быстро и неинтересно, и я все думал о том, как хорошо было бы вырвать из своей груди сердце, которое стало у меня таким тяжелым. А в это время на террасе говорили, слышался шорох платьев, перелистывали книгу. Я скоро привык к тому, что днем Лида принимала больных, раздавала книжки и часто уходила в деревню с непокрытой головой, под зонтиком, а вечером громко говорила о земстве, о школах. Эта тонкая, красивая, неизменно строгая девушка с маленьким, изящно очерченным ртом всякий раз, когда начинался деловой разговор, говорила мне сухо: — Это для вас неинтересно. Я был ей несимпатичен. Она не любила меня за то, что я пейзажист и в своих картинах не изображаю народных нужд, и что я, как ей казалось, был равнодушен к тому, во что она так крепко верила. Помнится, когда я ехал по берегу Байкала, мне встретилась девушка-бурятка в рубахе и в штанах из синей дабы, верхом на лошади; я спросил у нее, не продаст ли она мне свою трубку, и, пока мы говорили, она с презрением смотрела на мое европейское лицо и на мою шляпу, и в одну минуту ей надоело говорить со мной, она гикнула и поскакала прочь. И Лида точно так же презирала во мне чужого. Внешним образом она никак не выражала своего нерасположения ко мне, но я чувствовал его и, сидя на нижней ступени террасы, испытывал раздражение и говорил, что лечить мужиков, не будучи врачом, значит обманывать их и что легко быть благодетелем, когда имеешь две тысячи десятин. А ее сестра, Мисюсь, не имела никаких забот и проводила свою жизнь в полной праздности, как я. Вставши утром, она тотчас же бралась за книгу и читала, сидя на террасе в глубоком кресле, так что ножки ее едва касались земли, или пряталась с книгой в липовой аллее, или шла за ворота в поле. Она читала целый день, с жадностью глядя в книгу, и только потому, что взгляд ее иногда становился усталым, ошеломленным и лицо сильно бледнело, можно было догадаться, как это чтение утомляло ее мозг. Когда я приходил, она, увидев меня, слегка краснела, оставляла книгу и с оживлением, глядя мне в лицо своими большими глазами, рассказывала о том, что случилось: например, о том, что в людской загорелась сажа или что работник поймал в пруде большую рыбу. В будни она ходила обыкновенно в светлой рубашечке и в темно-синей юбке. Мы гуляли вместе, рвали вишни для варенья, катались в лодке, и когда она прыгала, чтобы достать вишню, или работала веслами, сквозь широкие рукава просвечивали ее тонкие, слабые руки. Или я писал этюд, а она стояла возле и смотрела с восхищением. В одно из воскресений, в конце июля, я пришел к Волчаниновым утром, часов в девять. Я ходил по парку, держась подальше от дома, и отыскивал белые грибы, которых в то лето было очень много, и ставил около них метки, чтобы потом подобрать их вместе с Женей. Дул теплый ветер. Я видел, как Женя и ее мать, обе в светлых праздничных платьях, прошли из церкви домой и Женя придерживала от ветра шляпу. Потом я слышал, как на террасе пили чай. Для меня, человека беззаботного, ищущего оправдания для своей постоянной праздности, эти летние праздничные утра в наших усадьбах всегда были необыкновенно привлекательны. Когда зеленый сад, еще влажный от росы, весь сияет от солнца и кажется счастливым, когда около дома пахнет резедой и олеандром, молодежь только что вернулась из церкви и пьет чай в саду, и когда все так мило одеты и веселы, и когда знаешь, что все эти здоровые, сытые, красивые люди весь длинный день ничего не будут делать, то хочется, чтобы вся жизнь была такою. И теперь я думал то же самое и ходил по саду, готовый ходить так без дела и без цели весь день, все лето. Пришла Женя с корзиной; у нее было такое выражение, как будто она знала или предчувствовала, что найдет меня в саду. Мы подбирали грибы и говорили, и когда она спрашивала о чем-нибудь, то заходила вперед, чтобы видеть мое лицо. Разве здоровье не чудо? А сама жизнь? Что непонятно, то и есть чудо. К явлениям, которых я не понимаю, я подхожу бодро и не подчиняюсь им. Я выше их. Человек должен сознавать себя выше львов, тигров, звезд, выше всего в природе, даже выше того, что непонятно и кажется чудесным, иначе он не человек, а мышь, которая всего боится. Женя думала, что я, как художник, знаю очень многое и могу верно угадывать то, чего не знаю. Ей хотелось, чтобы я ввел ее в область вечного и прекрасного, в этот высший свет, в котором, по ее мнению, я был своим человеком, и она говорила со мной о Боге, о вечной жизни, о чудесном. И я, не допускавший, что я и мое воображение после смерти погибнем навеки, отвечал: «Да, люди бессмертны», «Да, нас ожидает вечная жизнь ». А она слушала, верила и не требовала доказательств. Когда мы шли к дому, она вдруг остановилась и сказала: — Наша Лида замечательный человек. Не правда ли? Я ее горячо люблю и могла бы каждую минуту пожертвовать для нее жизнью. Но скажите, — Женя дотронулась до моего рукава пальцем, — скажите, почему вы с ней всё спорите? Почему вы раздражены? Женя отрицательно покачала головой, и слезы показались у нее на глазах. В это время Лида только что вернулась откуда-то и, стоя около крыльца с хлыстом в руках, стройная, красивая, освещенная солнцем, приказывала что-то работнику. Торопясь и громко разговаривая, она приняла двух-трех больных, потом с деловым, озабоченным видом ходила по комнатам, отворяя то один шкап, то другой, уходила в мезонин; ее долго искали и звали обедать, и пришла она, когда мы уже съели суп. Все эти мелкие подробности я почему-то помню и люблю, и весь этот день живо помню, хотя не произошло ничего особенного. После обеда Женя читала, лежа в глубоком кресле, а я сидел на нижней ступени террасы. Мы молчали. Все небо заволокло облаками, и стал накрапывать редкий, мелкий дождь. Было жарко, ветер давно уже стих, и казалось, что этот день никогда не кончится. К нам на террасу вышла Екатерина Павловна, заспанная, с веером. Они обожали друг друга. Когда одна уходила в сад, то другая уже стояла на террасе и, глядя на деревья, окликала: «Ау, Женя! И к людям они относились одинаково. Екатерина Павловна также скоро привыкла и привязалась ко мне и, когда я не появлялся два-три дня, присылала узнать, здоров ли я. На мои этюды она смотрела тоже с восхищением, и с такою же болтливостью и так же откровенно, как Мисюсь, рассказывала мне, что случилось, и часто поверяла мне свои домашние тайны. Она благоговела перед своей старшей дочерью. Лида никогда не ласкалась, говорила только о серьезном; она жила своею особенною жизнью, и для матери и для сестры была такою же священной, немного загадочной особой, как для матросов адмирал, который все сидит у себя в каюте. И теперь, пока накрапывал дождь, мы говорили о Лиде. Школа, аптечки, книжки — все это хорошо, но зачем крайности? Ведь ей уже двадцать четвертый год, пора о себе серьезно подумать. Этак за книжками и аптечками и не увидишь, как жизнь пройдет… Замуж нужно. Женя, бледная от чтения, с помятою прической, приподняла голову и сказала как бы про себя, глядя на мать: — Мамочка, все зависит от воли Божией! И опять погрузилась в чтение. Пришел Белокуров в поддевке и в вышитой сорочке. Мы играли в крокет и lown-tennis, потом, когда потемнело, долго ужинали, и Лида опять говорила о школах и о Балагине, который забрал в свои руки весь уезд. Уходя в этот вечер от Волчаниновых, я уносил впечатление длинного-длинного, праздного дня, с грустным сознанием, что все кончается на этом свете, как бы ни было длинно. Нас до ворот провожала Женя, и оттого, быть может, что она провела со мной весь день от утра до вечера, я почувствовал, что без нее мне как будто скучно и что вся эта милая семья близка мне; и в первый раз за все лето мне захотелось писать. Отчего, например, вы до сих пор не влюбились в Лиду или Женю? Это он говорил про свою подругу, Любовь Ивановну, жившую с ним вместе во флигеле. Я каждый день видел, как эта дама, очень полная, пухлая, важная, похожая на откормленную гусыню, гуляла по саду, в русском костюме с бусами, всегда под зонтиком, и прислуга то и дело звала ее то кушать, то чай пить. Года три назад она наняла один из флигелей под дачу, да так и осталась жить у Белокурова, по-видимому навсегда. Она была старше его лет на десять и управляла им строго, так что, отлучаясь из дому, он должен был спрашивать у нее позволения. Она часто рыдала мужским голосом, и тогда я посылал сказать ей, что если она не перестанет, то я съеду с квартиры; и она переставала. Когда мы пришли домой, Белокуров сел на диван и нахмурился в раздумье, а я стал ходить по зале, испытывая тихое волнение, точно влюбленный. Мне хотелось говорить про Волчаниновых. А Мисюсь? Какая прелесть эта Мисюсь! Белокуров длинно, растягивая «э-э-э-э…», заговорил о болезни века — пессимизме. Говорил он уверенно и таким тоном, как будто я спорил с ним. Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдет. Белокуров принял это на свой счет, обиделся и ушел. III — В Малозёмове гостит князь, тебе кланяется, — говорила Лида матери, вернувшись откуда-то и снимая перчатки. Я почувствовал раздражение. По моему мнению, медицинский пункт в Малозёмове вовсе не нужен. Мое раздражение передалось и ей; она посмотрела на меня, прищурив глаза, и спросила: — Что же нужно? Ничего там не нужно. Она кончила снимать перчатки и развернула газету, которую только что привезли с почты; через минуту она сказала тихо, очевидно сдерживая себя: — На прошлой неделе умерла от родов Анна, а если бы поблизости был медицинский пункт, то она осталась бы жива. И господа пейзажисты, мне кажется, должны бы иметь какие-нибудь убеждения на этот счет. Народ опутан цепью великой, и вы не рубите этой цепи, а лишь прибавляете новые звенья — вот вам мое убеждение. Она подняла на меня глаза и насмешливо улыбнулась, а я продолжал, стараясь уловить свою главную мысль : — Не то важно, что Анна умерла от родов, а то, что все эти Анны, Мавры, Пелагеи с раннего утра до потемок гнут спины, болеют от непосильного труда, всю жизнь дрожат за голодных и больных детей, всю жизнь боятся смерти и болезней, всю жизнь лечатся, рано блекнут, рано старятся и умирают в грязи и в вони; их дети, подрастая, начинают ту же музыку, и так проходят сот-ни лет, и миллиарды людей живут хуже животных — только ради куска хлеба, испытывая постоянный страх. Весь ужас их положения в том, что им некогда о душе подумать, некогда вспомнить о своем образе и подобии; голод, холод, животный страх, масса труда, точно снеговые обвалы, загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому, что отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит жить. Вы приходите к ним на помощь с больницами и школами, но этим не освобождаете их от пут, а, напротив, еще больше порабощаете, так как, внося в их жизнь новые предрассудки, вы увеличиваете число их потребностей, не говоря уже о том, что за мушки и за книжки они должны платить земству и, значит, сильнее гнуть спину. Скажу вам только одно: нельзя сидеть сложа руки. Правда, мы не спасаем человечества и, быть может, во многом ошибаемся, но мы делаем то, что можем, и мы — правы. Самая высокая и святая задача культурного человека — это служить ближним, и мы пытаемся служить как умеем. Вам не нравится, но ведь на всех не угодишь. В присутствии Лиды она всегда робела и, разговаривая, тревожно поглядывала на нее, боясь сказать что-нибудь лишнее или неуместное; и никогда она не противоречила ей, а всегда соглашалась: правда, Лида, правда. Призвание всякого человека в духовной деятельности — в постоянном искании правды и смысла жизни. Сделайте же для них ненужным грубый, животный труд, дайте им почувствовать себя на свободе, и тогда увидите, какая, в сущности, насмешка эти книжки и аптечки. Раз человек сознает свое истинное призвание, то удовлетворять его могут только религия, наука, искусства, а не эти пустяки. Возьмите на себя долю их труда. Если бы все мы, городские и деревенские жители, все без исключения, согласились поделить между собою труд, который затрачивается вообще человечеством на удовлетворение физических потребностей, то на каждого из нас, быть может, пришлось бы не более двух-трех часов в день. Представьте, что все мы, богатые и бедные, работаем только три часа в день, а остальное время у нас свободно. Представьте еще, что мы, чтобы еще менее зависеть от своего тела и менее трудиться, изобретаем машины, заменяющие труд, мы стараемся сократить число наших потребностей до минимума. Мы закаляем себя, наших детей, чтобы они не боялись голода, холода и мы не дрожали бы постоянно за их здоровье, как дрожат Анна, Мавра и Пелагея. Представьте, что мы не лечимся, не держим аптек, табачных фабрик, винокуренных заводов, — сколько свободного времени у нас остается в конце концов! Все мы сообща отдаем этот досуг наукам и искусствам.