Новости и грянул гром рэй брэдбери книга отзывы

Книга "И грянул гром", на мой взгляд, является одним из самых популярных у данного автора. Название произведения: "И грянул гром" Рэй Брэдбери. Автор: Различная литература и не только.

ОБСУЖДЕНИЕ. БРЕДБЕРИ, И ГРЯНУЛ ГРОМ...

И грянул гром Рэя Брэдбери Рэй Брэдбери – замечательный писатель и классик. ↑ Рэй Брэдбери «И грянул гром» на сайте «Лаборатория Фантастики». описание, сюжет, главные герои, рейтинг читателей, рецензии и отзывы. «И грянул гром» (англ. A Sound of Thunder) — научно-фантастический рассказ американского писателя Рэя Брэдбери. О чем книга: В отдаленном будущем все желающие за деньги могут отправиться на сафари в доисторическую эпоху и подстрелить динозавра. И грянул гром автор Рэй Брэдбери читает Владимир Коваленко.

Сочинение по рассказу и грянул гром рэй брэдбери

Рэй Дуглас Брэдбери на сайте доступна к бесплатному чтению онлайн. Обсуждение, отзывы о книге «И грянул гром: 100 рассказов» и просто собственные мнения читателей. Но в заглавии рассказа это выражение имеет переносное значение: грянул гром-предупреждение, грянул гром-расплата.

И грянул гром: 100 рассказов

Рэй Брэдбери - И грянул гром: 100 рассказов

» Мистика» И грянул гром. Отзывы о Рэй Брэдбери И грянул гром. Список 100 лучших книг всех времен. вся информация о книге на ReadRate. Под этой обложкой собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех.

“И грянул гром” Рэя Брэдбери

ISBN:9785699449941 Год:2010 «Я всегда считал, что умираешь каждый день и каждый день тебя ждет аккуратный деревянный ящик с твоим номером. Но никогда не надо возвращаться назад, поднимать крышку ящиков и глядеть на себя того, прошлого. Ты умираешь в своей жизни не одну тысячу раз, а это уже горы мертвяков, и каждый раз ты умираешь по-своему, с другой гримасой на лице, которая раз от раза становится все ужасней.

Ты умираешь в своей жизни не одну тысячу раз, а это уже горы мертвяков, и каждый раз ты умираешь по-своему, с другой гримасой на лице, которая раз от раза становится все ужасней. Ведь каждый день — ты другой, себе незнакомый, кого ты уже не понимаешь и не хочешь понимать. Романтические и философские, жизнерадостные и жуткие, все они написаны неповторимым почерком мастера.

Книга «И грянул гром. Под этой обложкой собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех, что лучше всего читать с фонариком под одеялом...

Из пепла и праха, из пыли и золы восстанут, будто золотистые саламандры, старые годы, зеленые годы, розы усладят воздух, седые волосы станут черными, исчезнут морщины и складки, все и вся повернет вспять и станет семенем, от смерти ринется к своему истоку, солнца будут всходить на западе и погружаться в зарево востока, луны будут убывать с другого конца, все и вся уподобится цыпленку, прячущемуся в яйцо, кроликам, ныряющим в шляпу фокусника, все и вся познает новую смерть, смерть семени, зеленую смерть, возвращение в пору, предшествующую зачатию. Fikr va sharhlar qoldiring, sevimlilarga ovoz bering.

И грянул гром...

Быков Автор статьи «Всенародная память» Василь Василий Владимирович Быков 1924-2003 — советский писатель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны. Очень ярко, эмоционально описывает женщину, которая в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Она заменила им мать, сестру, воспитательницу, выкормила, вырастила и выучила их, совершив подвиг, она, сама тогда еще совсем молодая девушка, оставшаяся без родителей — спасла несколько маленьких жизней. Люди на войне совершали подвиги постоянно, постоянно велась борьба за жизнь, свободу, Родину. Почему так важно сохранять историческую память об этом? Быков обращается в своей статье ко всем людям в мире, пытаясь донести до них, что необходимо сохранять память о подвигах людей в военное время. Он приводит в пример — бывшего командира батареи Ивана Григорьевича Ущаповского, который пройдя всю войну и много пережил и повидал на ней — написал мемуары о происходивших тогда событиях правдиво и искренне и сетует, что этот документ еще не издан. Он напоминает людям о том, что людская память не совершенна, что забываются многие события, даты, лица, люди, которых нельзя забывать ни в коем случае.

Потому что эта война унесла миллионы жизней и того, насколько хорошо мы помним прошлое, зависит наше будущее, а благодарность подвигу ветеранов — безмерна, они уходят от нас и самое меньшее, что мы еще можем для них сделать, это не забывать, а говорить и помнить об их подвиге. Это искренний и правдивейший документ, являющийся свидетельством о величайшей из войн, но пока ещё не нашедший своего издателя…» Он призывает всех, кто имеет возможность рассказать о тех моментах, которые происходили на войне — сделать это, как можно скорее и полнее. Также, он возлагает надежды на наш кинематограф, на журналистов и писателей, которые могут не только помочь людям, участвовавшим в боевых действиях, раскрыть и выразить свои мысли, но также и самим на основе их рассказов снять фильмы, написать романы, статьи. Отразив всю боль, которую пережил народ в борьбе с фашизмом, все бессмертные подвиги, все стороны и вехи войны, чтобы наши потомки в веках — никогда не забыли об этой войне и простых, обычных людях, которые приблизили и совершили Великую Победу во Второй Мировой Войне. Я совершенно согласен с авторской позицией. Кроме того, что нашу историю необходимо просто знать, историческую память о великом бессмертном подвиге нашей стране и ее вкладе в избавления мира от фашистских захватчиков, нужно хранить, оберегать и передавать из поколения в поколение. Дети 21 века проходят Великую Отечественную войну по учебникам истории и не знают всех ужасов того времени.

Когда дети и молодежь того времени ушли на фронт — я и миллионы современных детей, еще не родились. Но мы и через страницы учебника чувствуем, какое это было трудное и тяжелое время. Мы сопереживаем каждому их шагу по сожженной земле, среди врагов, каждому их бою, каждой их битве с неприятелем. Мы видели фильмы, читали рассказы и повести про войну. Одним из самых ярких, можно назвать, например: «Повесть о настоящем человеке» Бориса Николаевича Полевого. Прототипом героя его «Повести о настоящем человеке» стал советский лётчик Алексей Маресьев, который был сбит в 1942 году во время наступательной операции Красной армии. Боец получил тяжелое увечье, но нашёл в себе силы вернуться в ряды действующих лётчиков и уничтожил ещё немало фашистских самолётов.

Наполеон тоже его не понял. Мы лишь повторили ошибку Наполеона…» Еще одним примером может служить повесть В. Катаева «Сын полка» о маленьком мальчике, которого нашли солдаты и практически вырастили и о том, как этот маленький мальчик помогал во всем старшим товарищам, воевал практически наравне с ними и защищал свою Родину. Но только сознательная и страстная любовь к родине может сделать из храбреца героя…» «…На войне всё совершается быстро. Судьба солдата меняется неожиданно. Глазом не успеешь моргнуть…» Храбрость, мужество, честь, достоинство — гордость за свою страну и желание защищать ее любой ценой, вот то. Что всегда отличало поведение героев подобных произведений и полностью отражало поведение людей во время войны.

Война принесла столько горя, боли, страданий и разочарований, столько жертв, несправедливости, жестокости и цинизма и в то же время — столько героизма и подвигов, она перевернула сознание людей, заставила многих переосмыслить все в жизни, проверила многих на истинность дружбы, любови, милосердия, сострадания. Война была очень страшной, но наш народ выстоял в этой войне и стал сильнее, мудрее и добрее. И пока мы все помним об этом, пока храним эту историческую память — каждый, из рожденных в России знает, что нам не страшно больше ничего и если не дай Бог случится так, что нам снова будет нужно отстаивать свою Родину в борьбе — мы снова встанем, и будем бороться, а затем выстоим и победим. Текст В. Быкова: неполный 1 В неприметной лесной деревушке возле большой белорусской реки живёт нестарая ещё женщина. З Теперь здесь тишина, небольшое хозяйство, и досуг заполнен воспоминаниями о том давнем военном лете, когда эта женщина, тогда молоденькая девушка, потерявшая родителей, собрала под уцелевшей крышей полдюжины осиротевших на войне ребятишек, на долгие годы став для них матерью, старшей сестрой, воспитательницей… Еще сочинения по данному тексту Полный текст и еще сочинение здесь Проблема исторической памяти. Быкову Почему важно помнить прошлое?

Взрослые часто говорят, что память о прошлом позволяет не совершать ошибки в настоящем, а, следовательно, и помогает сделать будущее несколько лучше. Опираясь на историю, человек действительно может выявить зависимость между поступками и негативными последствиями. Эти знания должны использоваться только во благо. Я считаю, что в выражении «память о прошлом позволяем избежать ошибок в настоящем» несколько ошибочно. К предкам может прислушаться разве что настоящая и искренняя личность, целью жизни которой является созидание. В масштабах мира или хотя бы одного народа, гражданского населения, это невозможно. Во-первых, все зависит от менталитета: например, русский человек знает о собственной лени, но не стремится это изменять.

Во-вторых, власть и правители государств никогда не прислушивались к прошлому. Так, огромное количество войн в двадцатом веке не снизило количество вооруженных столкновений в двадцать первом. Я могу сказать, что прошлое важно помнить, только потому, что это часть истории, жизни и судьбы людей. То есть наша память должна стать данью предкам, которые позволили существовать нам сегодня. Учитель проверяет на плагиат? Закажи уникальную работу у нас за 250 рублей! Напишем в течение дня!

Связаться с нами: Подтверждение своей точке зрения я постараюсь найти в произведении Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Роман-эпопея демонстрирует читателю в начале тщеславного и гордого Андрея Болконского. Смыслом своей жизни он видит воинскую славу и почет. Герой желает отправиться на войну только с той целью, чтобы получить звание, спасти армию. Однако его мечты разбиваются о реальность прямо на поле боя, где он оказывает морально не готов ко всем сопутствующим медали ужасам: кровь, смерть, раненные, отсутствие помощи. Он быстро растет на войне как личность, меняя отношение к происходящему. Только оказавшись в центре сражения, персонаж осознает, что организованность, описанная древними философами, и война — разные вещи.

Вернувшись домой на некоторое время, князь понимает, насколько ничтожны были его мечты. Теперь он обращает внимание на сына. Он помнит прошлое, молодого и тщеславного себя, старается не совершать данную ошибку. Как отдельно взятая личность, Андрей Болконский прекрасно понял урок жизни, но вряд ли бы пришлось говорить о понимании в рамках всего народа. Кто-то не особо изменился, например, Элен. Второй пример, который доказывает, что память о прошлом необходима именно личности, Сам автор романа-эпопеи. Лев Толстой лично принимал участие в Крымской войне, что достаточно подробно будет потом описано в «Севастопольских рассказах».

Писатель хорошо зарекомендовал себя в армии и мог бы стать командиром. Однако он сразу же отказался от этой идеи, так как не признавал войну и стремился разрушить через литературу романтизацию подобных событий. В «Севастопольских рассказах», штабс-капитан Михайлов оказывается с товарищем под обстрелом врага. Ужас охватывает обоих героев. Толстой демонстрирует, что два этих солдата буквально несколько часов назад были практически простыми людьми, которые также мечтали. Однако после страха, летящих пуль и гранат они меняются. Герои хранят в мыслях память прошлого, но это будет только память и не более, так как война полностью изменила их мышление.

Таким образом, память о прошлом может не только защищать отдельных людей от ошибок прошлого, однако она выполняет две функции. Во-первых, она помогает формировать жизненный опыт и убеждение, как в ситуации с повзрослевшим на войне Андреем Болконским. Во-вторых, память уничтожает стереотипы вроде романизации военных действий, как в случае с Л.

Во всей округе в такой поздний час открыта только одна лавка — лавка миссис Сингер, в квартале от вашего дома.

Жарко, мама гладит выстиранное в понедельник белье, ты вглядываешься в темноту и время от времени принимаешься клянчить мороженое. Вы с мамой совсем одни в доме, в теплой вечерней темноте. В конце концов, когда до закрытия лавки миссис Сингер остается всего несколько минут, мама, сжалившись, говорит:.

Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветет пышная жизнь. Наступите на мышь — и вы сокрушите пирамиды. Наступите на мышь — и вы оставите на Вечности вмятину величиной с Великий Каньон. Не будет королевы Елизаветы, Вашингтон не перейдет Делавер. Соединенные Штаты вообще не появятся. Так что будьте осторожны. Держитесь тропы. Никогда не сходите с нее! Нельзя предсказать, к чему приведет гибель того или иного растения.

Малейшее отклонение сейчас неизмеримо возрастет за шестьдесят миллионов лет. Разумеется, не исключено, что наша теория ошибочна. Быть может, мы не в состоянии повлиять на Время. А если и в состоянии — то очень незначительно. Скажем, мертвая мышь ведет к небольшому отклонению в мире насекомых, дальше — к угнетению вида, еще дальше — к неурожаю, депрессии, голоду, наконец, к изменениям социальным. А может быть, итог будет совсем незаметным — легкое дуновение, шепот, волосок, пылинка в воздухе, такое, что сразу не увидишь. Кто знает? Кто возьмется предугадать? Мы не знаем — только гадаем.

И покуда нам не известно совершенно точно, что наши вылазки во Времени для истории — гром или легкий шорох, надо быть чертовски осторожным. Эта Машина, эта Тропа, ваша одежда, вы сами, как вам известно, — все обеззаражено. И назначение этих кислородных шлемов — помешать нам внести в древний воздух наши бактерии. Сегодня, перед нашей отправкой, мы послали сюда на Машине Лесперанса. Он побывал как раз в этом времени и проследил за некоторыми животными. Таких очень мало. Сколько раз они спариваются. Жизнь коротка. Найдя зверя, которого подстерегает смерть под упавшим деревом или в асфальтовом озере, я отмечаю час, минуту, секунду, когда он гибнет.

Затем стреляю красящей пулей. Она оставляет на коже красную метку. Когда экспедиция отбывает в Прошлое, я рассчитываю все так, чтобы мы явились минуты за две до того, как животное все равно погибнет. Так что мы убиваем только те особи, у которых нет будущего, которым и без того уже не спариться. Видите, насколько мы осторожны? Как она прошла? Все остались живы? Тревис и Лесперанс переглянулись. Если возникает такая опасность.

Время делает шаг в сторону. Вроде того, как самолет проваливается в воздушную яму. Вы заметили, как Машину тряхнуло перед самой нашей остановкой? Это мы миновали самих себя по пути обратно в Будущее. Но мы не видели ничего.

В меня ударила маленькая молния. Мистер Электрико воскликнул: «Живи вечно! На следующий день я снова пришел повидать мистера Электрико под тем предлогом, что волшебная никелированная игрушка, которую я приобрел у него накануне, плохо работает.

Он починил игрушку и повел меня на экскурсию по карнавалу. Прежде чем войти в шатер с лилипутами, толстыми женщинами и татуированными Людьми в Картинках, мистер Электрико кричал: «Эй вы там! Не выражайтесь! Не знаю, почему он это терпел. Но он слушал меня или делал вид, что слушает. Может, потому, что соскучился по дому, может, у него где-то был сын, а может, не было и он об этом жалел. Как бы там ни было, он сказал, что раньше был пресвитерианским священником, но его расстригли, что живет он в Каире, штат Иллинойс, и я могу написать ему туда, если захочу. Под конец мистер Электрико сообщил мне неслыханную новость.

Ты был моим лучшим другом, и в тот год ты умер у меня на руках в битве в Арденнском лесу. А теперь — вон он ты, родился снова. У тебя новое тело и новое имя. С возвращением! Первым подарком было то, что я, оказывается, уже жил на этом свете и мне об этом рассказали , а вторым — то, что мне предстоит попытаться каким-то образом жить вечно. Спустя несколько недель я начал писать свои первые короткие рассказы про Марс. С тех пор я никогда не останавливаюсь. Благослови Бог мистера Электрико, мой катализатор, где бы он ни был.

Размышляя обо всем вышеупомянутом, я прихожу к мысли, что мои ранние литературные опыты были обречены происходить на чердаке. С двенадцати до двадцати двух или, может быть, двадцати трех лет я садился писать далеко за полночь и сочинял весьма нетрадиционные истории о призраках и привидениях; о созданиях в колбах, которых я видел в захудалых балаганчиках; о друзьях, навеки скрывшихся в водах озера; о супругах третьего часа ночи, этих мятущихся душах, что вынуждены летать в темноте, чтобы их не застрелили при свете дня. Много лет ушло у меня на то, чтобы, не прекращая писать, спуститься с чердака, где мне приходилось уживаться с мыслью о возможности собственной смерти подростки всегда забегают вперед , и переселиться сначала в гостиную, а потом и на лужайку, на которой распускались одуванчики, созревшие для вина. Лужайка, где мы собирались с родственниками на Четвертое июля, подарила мне не только истории, произошедшие в Гринтау- не, штат Иллинойс. Благодаря ей я смог последовать совету Эдгара Райса Берроуза и Джона Картера и отправиться на Марс, но при этом прихватить с собой свои детские пожитки, а также дядюшек, тетушек, маму, папу и брата. Вернее, прибыв на Марс, я обнаружил, что все они уже там, ждут меня. А может быть, это были марсиане — они задумали погубить меня и потому притворялись моей родней. Гринтаунские истории, сложившиеся в роман «Вино из одуванчиков», появление которого я не предвидел, и истории Красной планеты, вылившиеся в «Марсианские хроники», которых я тоже не планировал, были написаны примерно в одни и те же годы.

Я писал их поочередно, то одну книгу, то другую, время от времени бегая на задний двор бабушки и дедушки к бочке для дождевой воды, чтобы выудить оттуда все воспоминания, легенды и словесные ассоциации тех лет. В те же годы я воссоздал своих многочисленных родственников и в облике вампиров, которые живут в городке, очень похожем на Гринтаун «Вина из одуванчиков». Город вампиров приходится темным двоюродным братом марсианскому городу, где высадилась Третья экспедиция. Таким образом, я вел тройную жизнь: я был отважным исследователем маленького городка, космопроходцем, осваивающим Красную планету, и скитальцем, странствующим по земле вместе с американскими кузенами графа Дракулы. Однако я до сих пор не сказал и половины того, что следовало бы, о других созданиях, рыскающих по страницам этого сборника: где-то они являются во всем великолепии ночных кошмаров, где- то низвергаются в бездну отчаяния и одиночества. В возрасте семнадцати — двадцати трех летя написал с полдюжины рассказов про динозавров. Однажды мы с женой прогуливались вечером по пляжу в Венеции, штат Калифорния, где жили в номере для молодоженов за тридцать долларов в месяц, и наткнулись на остов «Венецианской пристани». Рядом море облизывало сплетение распорок, направляющих и балок старых «русских горок», лежащих на песке.

Моя жена весьма благоразумно промолчала. Ответ пришел, когда я проснулся среди ночи, разбуженный неким зовом, и услышал одинокий рев туманного горна в заливе Санта-Моника — он раздавался снова и снова, снова и снова… Ну конечно, подумал я. Динозавр услышал ревун, решил, что это его сородич другого пола, вынырнул из глубин прошлого. Он поплыл на зов в любовном томлении, обнаружил, что это всего лишь маяк, и умер на берегу от горя. Я вскочил с постели, написал рассказ и отправил его в «Сэтэдей ивнинг пост», где он вышел под названием «Чудовище, жившее на глубине в 20 000 саженей». В сборнике, который вы держите в руках, рассказ называется «Ревун». Спустя два года после первой публикации по нему был снят фильм. В 1953 году этот рассказ прочитал Джон Хьюстон.

Он сразу же позвонил мне и предложил написать сценарий для его будущего фильма «Моби Дик». Я дал согласие и переключился с одного монстра на другого. Работая над «Моби Диком», я перечитал биографии Мелвилла и Жюля Верка и написал предисловие для нового перевода «Двадцати тысяч лье под водой», где сравнивал безумных капитанов, вышедших из-под пера того и другого автора. В 1964 году это эссе прочли организаторы Всемирной ярмарки в Нью-Йорке и поручили мне разработать концепцию верхнего этажа павильона Соединенных Штатов. После павильона компания Диснея наняла меня, чтобы я помог придумать фантастические интерьеры космического корабля «Земля» для парка «Эпкот». Там я умудрился втиснуть в одно здание всю историю человечества — она прокручивается вперед и назад во времени, а потом взмывает в безумную грядущую эпоху космических полетов. И динозавров я тоже не забыл. Всеми своими успехами и творческим ростом, каждой новой работой и новой любовью я обязан той первой детской любви к монстрам и чудищам, которую впервые ощутил, когда мне было пять, и нежно хранил, когда мне исполнилось двадцать, двадцать девять, тридцать лет.

Среди рассказов этого сборника найдется лишь один-два, написанных под непосредственным впечатлением от пережитого. Большую часть своей жизни я сопротивлялся, когда меня посылали куда-нибудь, чтобы я «впитал как губка» местный колорит, нравы аборигенов, пейзажи и настроения. Я давным-давно понял, что мыслю не прямолинейно, что большую часть работы «губки» выполняет мое подсознание и могут пройти годы, прежде чем какое-нибудь пригодное для дела впечатление всплывет на поверхность. В молодости я одно время жил в многоквартирном доме квартала Чикано в Лос-Анджелесе. Большинство моих «латиноамериканских» рассказов были написаны много лет спустя после того, как я съехал оттуда, но есть и одно жуткое исключение. Летом 1945 года, когда Вторая мировая только-только закончилась, мой друг собрался поехать в Мехико на старом потрепанном «Форде V-8» и попросил меня составить ему компанию. Я напомнил ему об обете бедности, который меня вынудила принять жизнь. В ответ он обозвал меня трусом и спросил, почему я до сих пор не набрался смелости опубликовать три-четыре рассказа, которые прячу в столе.

А прятал я их потому, что несколько журналов эти мои рассказы отвергли. Но мой друг продолжал понукать меня, и я отряхнул рассказы от пыли и под псевдонимом Уильям Эллиот отослал издателям. Почему под псевдонимом? Потому что опасался — вдруг манхэттенские редакторы видели имя Рэя Брэдбери на обложках альманаха «Страшные истории» и отнесутся к автору такого «низкопробного чтива» с предубеждением. Итак, на следующей неделе августа 1945 года я разослал три коротких рассказа в три журнала. Двадцатого августа один рассказ принял «Чарм», двадцать первого второй рассказ одобрили в «Мадемуазель», и наконец, двадцать второго августа, в мой двадцать пятый день рождения, третий рассказ взяли в «Колльерс». В сумме мне заплатили тысячу долларов — по нынешним временам это все равно что получить по почте десять тысяч. Я стал богачом.

Или, по крайней мере, разбогател настолько, что даже не верилось. Разумеется, это был переломный момент в моей карьере, и я поспешил написать редакторам всех трех журналов, раскрыв свое настоящее имя. Все три рассказа Марта Фоули выдвинула на соискание премии «Лучшие американские рассказы 1946 года», а один из них на следующий год получил премию имени О. Генри, учрежденную Хершеллом Брикеллом, и вышел в сборнике рассказов-победителей. Благодаря этим деньгам я оказался в Мексике, в городке Гуанохуато, и увидел мумии в катакомбах. Это зрелище настолько ужаснуло и потрясло меня, что я едва дождался, когда мы отправимся из Мексики домой. Мне снились кошмары: будто бы я умер и оказался в этих залах смерти, среди сложенных штабелями и примотанных друг к другу проволокой мумий. И чтобы избавиться от этого ужаса, выплеснуть его, я написал рассказ «Следующий».

Один из немногих случаев, когда переживания воплотились на бумаге почти сразу же. Довольно о Мексике. Как насчет Ирландии? В этой книге собраны всевозможные ирландские рассказы, потому что за шесть месяцев, проведенных в Дублине, я обнаружил, что почти у каждого ирландца есть множество способов уживаться с устрашающим чудовищем по имени Действительность. Можно атаковать его в лоб жуткое дело , а можно уклоняться от ударов, пинать зверя в бок, танцевать вокруг него, сочинять песни и сказки, заговаривать зубы, заливать за воротник… Каждый из этих способов высмеивают в анекдотах про ирландцев, но любой из них неплохо работает, когда погода и политика оставляют желать лучшего. Я изучал этих людей, но никогда не думал, что стану писать о них. А потом, однажды, меня подняла с постели жажда испустить злобное рычание, и из жутких подозрений и причитаний слоняющегося под дождем неупокоенного призрака родился рассказ «Отпрыск Макгиллахи». Я также побывал в древних сгоревших поместьях крупных землевладельцев Ирландии и написал «Ужасный большой пожар в усадьбе».

Но как я стал писателем? Со времени знакомства с мистером Электрико я писал по тысяче слов в день. Десять лет подряд я писал по меньшей мере один рассказ в неделю, в глубине души точно зная, что однажды наступит день, когда я наконец выскочу из накатанной колеи и поеду своей дорогой. Этот день настал в 1942 году, когда я написал «Озеро». Десять лет я все делал неправильно, и эти десять лет принесли плоды: в тот день у меня сошлись правильная идея, правильная сцена, правильные герои, правильный день и час для творчества. Я писал «Озеро», сидя с пишущей машинкой на лужайке перед домом. Спустя час работы рассказ был готов, волосы у меня на затылке стояли дыбом, а щеки были мокры от слез. Я знал, что впервые в жизни написал нечто стоящее.

Когда мне было двадцать — двадцать пять лет, я жил по следующему расписанию. В понедельник я делал первый набросок нового рассказа. Во вторник — второй набросок. В среду третий. В четверг четвертый. В пятницу пятый. И в субботний полдень я отправлял по почте шестой и окончательный вариант в Нью-Йорк. А в воскресенье… в воскресенье я обдумывал безумные идеи, которые наперебой требовали моего внимания, — после «Озера» они уже не сомневались, что когда-нибудь я их выпущу на свободу.

Если вы сочли этот подход механистичным, то напрасно. Работать в таком темпе меня вынуждали идеи. Чем больше я писал, тем больше мне хотелось написать. Творчество делает человека жадным. И ты работаешь как в лихорадке, познав истинное наслаждение, и не можешь спать по ночам, потому что чудовищные порождения твоей фантазии рвутся наружу и заставляют ворочаться с боку на бок. Была и другая причина, по которой я работал так много: дешевые журналы, где я публиковался, платили мне двадцать — сорок долларов за рассказ. Сказать, что я в те годы был при деньгах, было бы преувеличением. Мне приходилось продавать по меньшей мере один, а лучше два рассказа в месяц, чтобы хватало на хот-доги, гамбургеры и трамвай.

В 1944 году я продал около сорока рассказов, но заработал не больше восьмисот долларов. Но постойте, я ведь до сих пор ничего не сказал по поводу некоторых рассказов из этого сборника. Когда мне было три года, а ей — хорошо за семьдесят, она сама чинила прохудившуюся крышу, потом забиралась в постель, говорила всем «до свидания» и засыпала. Рассказ «Окно» появился на свет после того, как однажды летом 1946-го я приехал в гости к моему другу. Когда я вошел в комнату, он вручил мне телефонную трубку и сказал: «Слушай! Придя домой, я написал об этом случае в письме своему парижскому другу. Письмо переросло в рассказ, который я отослал издателю тем же вечером. Я ощупал все мышцы и сухожилия собственной шеи.

Доктор проделал то же самое и сказал: — Знаете, какой недуг вас поразил? Вот в чем ваша проблема. Выпейте аспирина и ступайте домой. И я пошел домой, ощущая свои локти, лодыжки, ребра, глотку и продолговатый мозг. Я подобрал с земли палочку и стал рисовать на песке. Ваш собственный Пикассо рисует мифических чудовищ на песке прямо у вас под носом…» Историю о Пикассо на пляже я дописал к двум часам пополудни. Однажды ночью мы с друзьями проехали на машине через весь Лос-Анджелес и ворвались в типографию, где печатался номер журнала «Лайф» с рассказом «Старик и море». Заполучив еще теплые, только что из-под пресса, журналы, мы засели в ближайшем баре и стали рассуждать о Папе, [4] Финка-Вихия, Кубе и, почему-то, — о попугае из того бара, который каждый вечер разговаривал с Хемингуэем.

Я пришел домой, набросал для себя записку о попугае и забыл о ней на шестнадцать лет. В 1968 году, роясь в старых папках, я наткнулся на эту записку. Я бы и внимания на нее не обратил, если бы не заголовок: «Попугай, который знал Папу». Господи, подумал я, Папа уже восемь лет как мертв. Если этот попугай, который помнит Хемингуэя, разговаривает его голосом, еще жив, он стоит миллионы. А если бы кто-нибудь похитил попугая и потребовал за него выкуп? Он написал мне из Ирландии о том, как побывал в доме, который некогда сгорел, но был восстановлен с точностью до кирпичика. Спустя полдня после того, как я прочел открытку Килбракена, у меня был готов набросок рассказа.

Но довольно. Вот книга. Здесь сто рассказов, написанных мною за без малого сорок лет. Наполовину они состоят из зловещих истин, о которых я догадывался темной ночью, наполовину — из спасительных истин, которые я заново открывал на следующий день.

Сочинение по рассказу и грянул гром рэй брэдбери

Предисловие Рэя Брэдбери. В 1953 году в журнале «Нэйшн» была опубликована моя статья, где я пытался оправдать свои опыты в научной фантастике — хотя этот ярлык можно приклеить к каждому третьему из моих произведений, не более. вся информация о книге на ReadRate. Название произведения: "И грянул гром" Рэй Брэдбери. Автор: Различная литература и не только. И грянул днях все же дошла я до рассказа Рэя Брэдбери " И грянул гром".

Похожие новости: