Диоген Лаэртский афоризмы, цитаты, фразы и высказывания. Садясь в лужу, не надейся на приятный круиз. Диоген Лаэртский.
О мёртвых ничего ,кроме правды(с) Диоген Лаэртский ... Глинка Доктор Лиза
Диоген Лаэртский — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. Диоген Лаэртский — позднеантичный историк философии, живший предположительно в. Диоген Лаэртский, из книги «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Diogenes Laërtius, The Lives and Opinions of Eminent Philosophers, tr. Диоген Лаэртский афоризмы, цитаты, фразы и высказывания. Садясь в лужу, не надейся на приятный круиз.
Диоген Лаэртский Младший — О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов II
В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов от автора Диоген Лаэртский (ISBN: 978-5-38-917607-2). Диоген Лаэртский О Жизни, Учениях И Изречениях Знаменитых Философов (1979). О Диогене, жившем в бочке, впервые рассказал античный писатель Диоген Лаэртский. Это делает труд Диогена Лаэртского одним из важнейших источников по истории античной философии.
Диоген Лаэртский: биография, труды, цитаты
По Диогену, подлинное счастье заключается в свободе и независимости. Первоначально гимнасий представлял площадку для физических упражнений на открытом воздухе в обнаженном виде, что было принципиально для воспитания в молодежи «греческого духа», провозглашающего необходимость эмоционально-физического общения между мужчинами как одной из основных ценностей древнегреческого общества. Другие помещения и функции добавились со временем. В политическом отношении Аттика была в древности наиболее централизованной областью Греции. Главный город был не только местопребыванием администрации, но также суда и народных собраний.
Роль Аттики была чрезвычайной - здесь находились Афины. Напротив, философ всячески демонстрировал, что личность полководца ему не только не важна, но даже и не известна. Когда же Македонский предложил Диоген исполнить любое желание, философ ответил: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце».
Трактат написан для некоей неназванной по имени «истинной любительницы Платона». Отсутствие в посвящении имени женщины, которой посвящён трактат, может говорить об очень высоком положении этой женщины, а, учитывая датировку трактата 140—150-е года , можно предполагать, что речь идёт о Фаустине Старшей — жене императора Антонина Пия, которая отличалась как мудростью, так и легкомыслием, что вполне соответствует трактату Диогена, совмещающего в себе важнейшие сведения о греческой философии с легкомысленными историческими анекдотами о философах. Пифагор, Эмпедокл, Эпихарм, Архит, Алкмеон, Гиппас, Филолай, Евдокс Гераклит, Ксенофан, Левкипп, Демокрит, Парменид, Мелисс, Протагор, Пиррон и другие философы разных школ, в том числе элеаты, атомисты, софисты, скептики Эпикур и философы эпикурейской школы В самом начале сочинения Диоген приводит мнение, которое считает глубоко ошибочным, что занятия философией восходят к неэллинским жрецам древних для него религий. Первым философом Диоген называет Пифагора. Фалеса же, учителя Анаксимандра, он именует лишь мудрецом. Об одних философах о Платоне, стоиках, скептиках, эпикурейцах Диоген пишет достаточно подробно, о других — вскользь.
Стиль Диоген не стремится ни к хронологической связности материала, ни к его систематическому изложению, ни даже к фактической достоверности, хотя излагает материал, в большинстве случаев, фактически достоверно, систематически и на протяжении первых семи книг хронологически связно.
Книга II рассказывает об Анаксимандре Милетском, Анаксагоре и других сторонниках ионийской школы философии, а также о Сократе и его последователях. Упоминается математик Евклид , основатель гедонистической школы Аристипп и другие мыслители. Книга III полностью посвящена Платону. Приведены биографические сведения о философе, цитируются его сочинения, раскрывается суть платоновского учения. Книга V описывает жизнь и учение Аристотеля , его ближайшего ученика Феофаста, Деметрия Фалерского, Гераклида Понтийского и других последователей аристотелевской школы. Книга VI раскрывает суть кинической школы философии, рассказывает о жизни ее основателя Антисфена, а также его слушателей и последователей. Книга VII посвящена стоической школе. Здесь говорится об основоположнике стоицизма Зеноне Китийском, его ученике Аристоне Хиосском, Хрисиппе и других античных стоиках. Упомянут Эмпедокл, Филолай , Евдокс и другие философы пифагорейцы.
Заключительная X книга полностью посвящена Эпикуру.
Все составилось из огня и в огонь разрешается. Все совершается по судьбе и слаживается взаимной противобежностью enantiodromia. Все исполнено душ и демонов. Высказался он обо всем, чему подвержен мир, например что солнце по величине таково, каким видится. Еще он говорит: «Пределов души не отыщешь, по какому пути не иди, — так глубок ее Разум».
Самомнение называет он падучей болезнью, а зрение — ложью. И подчас в сочинении своем выражается он светло и ясно, так что даже тупому нетрудно понять и вознестись душой. А краткость и вескость его слога несравненны. Частные же мнения его таковы. Начало есть огонь; все есть размен amoibe огня и возникает путем разрежения и сгущения. Ясного изложения он, однако же, не дает.
Все возникает по противоположности и всею цельностью течет, как река. Вселенная конечна, и мир один. Возникает он из огня и вновь исходит в огонь попеременно, оборот за оборотом, в течение всей вечности; совершается это по Судьбе. В противоположностях то, что ведет к рождению, зовется войной и раздором, а что к обогневению, — согласием и миром. Изменение есть путь вверх и вниз, и по нему возникает мир. Именно, сгущающийся огонь исходит во влагу, уплотняется в воду, а вода крепнет и оборачивается землей — это путь вниз.
И с другой стороны, земля рассыпается, из нее рождается вода, а из воды — все остальное при этом почти все он сводит к морским испарениям — это путь вверх. Испарения рождаются от земли и от моря, одни светлые и чистые, другие темные: от светлых умножается огонь, от иных — влага. Какое над этим окружение, он не разъясняет, но говорит, что в нем есть выдолбины scaphai , обращенные к нам, и в них светлые испарения, собираясь, образуют пламена, которые и есть светила. Самое светлое и горячее пламя солнца, ибо прочие светила дальше отстоят от земли и поэтому меньше светят и греют, а луна хоть и ближе к земле, но движется по нечистому месту. Солнце же движется в месте прозрачном и несмутном и в соразмерном отстоянии от нас, оттого оно больше и греет, и светит.
История одного фейка или “ничего кроме правды”
Метродора Хиосского, который говорил, что даже того не знает, что ничего не знает; а Метродор слушал Несса Хиосского (а по утверждению. Жизнеописания великих философов Гераклит — Диоген Лаэртский. «В труде Диогена Лаэртского даются биографемы о 84 философах приведено около 1000 цитат из работ почти 250 авторов.
Диоген Лаэртский о русской философии. Очень смешно.
Датировка трактатов Диогена Лаэртского и Секста Эмпирика в контексте греческой литературы эпохи «второй софистики». Учеником Антисфена стал Диоген, в честь которого мог именоваться автор «Истории философии». Диоген Лаэртский.
Диоген Лаэртский: О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов
Тогда их отсутствие больше не будет причинять человеку страданий, а аскеза сама по себе станет источником наслаждения. Диоген говорил, что ведет тот же образ жизни, что и Геракл самый почитаемый киниками персонаж мифов , ставя выше всего на свете свободу. Лаэрций писал, что, несмотря на все безумства, и афиняне, и жители Коринфа любили чудаковатого мыслителя. Первые подарили ему новый пифос, когда его предыдущую обитель разбил мальчишка, а вторые установили Диогену после смерти памятник в виде мраморной колонны с собакой, сидящей на вершине. По другим версиям которые самому философу пришлись бы куда больше по сердцу , его тело вышвырнули за стены города диким зверям на поживу, бросили в канаву, засыпав пылью, или в воды реки Илисос.
Горбатый миротворец Самый известный из учеников Диогена, Кратет, был горбат и хромоног, как писал о нем император Юлиан. Он не заботился о своем внешнем облике и приделал к плащу заплатку из овечьей шерсти, выставляя себя перед афинянами на посмешище. Это не помешало Кратету очаровать Гиппархию, девушку из родовитой семьи, которая захотела стать его женой, несмотря на то что к ней сватались многие богатые и красивые греки. Пришедшим в ужас от перспективы такого союза родителям она пригрозила самоубийством.
Сам Кратет сбросил перед девушкой одежды и сказал: «Вот твой жених и всё его богатство, решай! Гиппархию это не остановило, она покинула дом, странствовала вместе с супругом, носила такое же тряпье и стала философом-киником. О Кратете и Гиппархии современники распускали скабрезные сплетни: говорили, что они занимались сексом у всех на глазах и отпраздновали свою «собачью свадьбу» прилюдным совокуплением. Впрочем, куда удивительнее этих слухов то, что Гиппархии удалось стать философом известно лишь о нескольких женщинах, сумевших добиться того же в Древней Греции.
Их союз с Кратетом был уникален еще и тем, что большинство киников никогда не имело жен: брак они считали кандалами, приковывающими человека к дому и делающими его зависимым от мнения семьи. Фактически киник мог быть женат только на другом кинике, и в этом смысле Кратету повезло больше, чем почти всем его единомышленникам. Он спас от самоубийства брата Гиппархии, Метрокла, когда тот, будучи слаб здоровьем, выпустил во время занятий ветры из живота и заперся после этого дома, считая свою жизнь конченой, а себя — бесповоротно опозоренным. Наевшись бобов, Кратет пришел к нему и стал убеждать, что он не совершил ничего предосудительного, потому что произведенное им действие вполне естественно, после чего и сам исполнил тот же трюк.
Спасенный и обрадованный Метрокл после этого стал учеником своего зятя и философом. По характеру Кратет был полной противоположностью Диогена. Вот что писал о нем император Юлиан в послании «К невежественным киникам»: «Он приходил в дома друзей, званый и незваный, примиряя близких друг с другом, когда замечал, что они в ссоре. Он упрекал, не причиняя боли, а тактично.
Он не хотел, чтобы казалось, что он льстит тем, кого исправляет, а хотел приносить пользу как им, так и тем, кто его слушал». Свои представления об идеальном обществе Кратет изложил в поэме «Сума», где рисует образ утопического города: Некий есть город Сума посреди виноцветного моря, Город прекрасный, прегрязный, цветущий, гроша не имущий, Нет в тот город дороги тому, кто глуп, или жаден, Или блудлив, похотлив и охоч до ляжек продажных. В нем обретаются тмин да чеснок, да фиги, да хлебы, Из-за которых народ на народ не станет войною. Чеснок, хлеб и фиги были типичной пищей странствующего киника, чаще всего встречавшейся у него в котомке, где он хранил свой скудный скарб и куда собирал подаяние.
Диоген Лаэртский писал, что одним из учеников Кратета был Зенон Китийский, будущий основатель философской школы стоицизма, но он оказался слишком стеснителен для кинических бесстыдств. Пытаясь исправить этот недостаток, наставник как-то дал ему горшок чечевичной похлебки и заставил идти с ним по оживленным афинским улицам. Увидев, что Зенон смущается и старается нести сосуд незаметно, Кратет разбил его посохом так, что всё содержимое потекло будущему стоику по ногам, а сам он, сгорая от стыда, бросился бежать. В конце концов Зенон не выдержал и ушел в ученики к последователю Евклида Стильпону и к диалектику Диодору.
Краткий курс счастливой жизни Киники, как и представители большинства античных философских школ, считали целью человеческих устремлений счастье — и объясняли, как его достичь. Для этого, с их точки зрения, нужно жить в гармонии с природой. Среди всех древнегреческих мыслителей киников отличала их непоколебимая уверенность в том, что убеждения не могут быть просто высказаны, а непременно должны доказываться соответствующими поступками. Собственную же биографию они рассматривали как учебник этики для следующих поколений «собачьей армии».
Ключевыми добродетелями объявлялись автаркия самодостаточность, полная независимость от семьи, государства, общества, чужого мнения , аскетизм отсутствие лишних потребностей, таких как желание власти, славы, богатства, и вообще всего, аналогов чего не найти в природе , апайдеусия свобода от норм и догмы культуры , апатия отрешенно-философский взгляд на мир , арете доблесть и парресия привычка всегда говорить истину, не обращая внимания на последствия. Большинство людей даже не представляет, как выглядит мир, потому что их сознание окутано «тифосом». По-гречески это слово значило «туман» или «пар», а киники использовали его в метафорическом смысле для описания помутнения разума, в котором проходила жизнь их современников. Оно заставляет людей желать ненужных «благ» и делает их тщеславными и высокомерными, а цель философа — развеивать этот морок.
В основе кинической эстетики лежал следующий постулат: всё природное прекрасно, а искусственное, вычурное и вымученное — безобразно. Представители этого философского направления скептически относились к наукам, полагая, что людям должно заниматься не геометрией, музыкой или физикой, а этикой. Как пишет Диоген Лаэртский, Антисфен говорил даже, что здравомыслящему человеку не нужно изучать литературу, чтобы не подвергаться чужому влиянию.
Мусей, сын Евмолпа, первый, по преданию, учил о происхождении богов и первый построил шар; он учил, что все на свете рождается из Единого и разрешается в Едином.
Умер он в Фалере, и над его могилой начертана такая надпись: Здесь, в фалерской земле, покоится в этой гробнице Бренным телом своим отпрыск Евмолпа Мусей. От Евмолпа, отца этого Мусея, получил свое имя афинский род Евмолпидов. Лин, по преданию, был сыном Гермеса и музы Урании; он учил о происхождении мира, о путях солнца и луны, о рождении животных и растений.
Поэтому остановимся лишь на скудных фактах биографии Диогена Лаэртского. Историки считают, что этот позднеантичный писатель жил примерно в конце второго — первой половине третьего веков нашей эры. Место проживания - это, скорее всего, киликийский город Лаэрта. Вот, пожалуй и все, что известно. Отношение исследователей к его трудам Название труда этого древнегреческого историка также не сохранилось. За основу берётся рукопись 1759 года, найденная в Париже. В ней сей труд значится как «Жизнеописание и мысли Диогена Лаэртского».
Компиляция различных разрозненных фактов, иногда анекдотичных не позволяет неискушённому читателю сразу понять: где правда, а где художественный вымысел. Труды Диогена изобилуют различными ссылками на компетентные источники, видимо, тем самым автор пытается показать свою просвещённость. Структура повествования получается смазанной и бессистемной. Этот древнегреческий историк настолько перегружал цитатами свои труды, что они нередко объединялись у описываемого им философа, и в результате взгляды противоборствующих школ могли органично вылиться в одно учение. Скорее всего, ему просто не хватало самодисциплины, но, судя по всему, писатель не сильно переживал по этому поводу. Хотя в защиту Диогена Лаэртского необходимо заметить, что биографии таких мыслителей, как Эмпедокл, Пифагор, и сведения о школе стоиков вполне достоверны. В нем на суд читателя предстает информация о древнегреческих философах от Фалеса до Эпикура. Произведение начинается с довольно сумбурных размышлений о том, откуда пошла философия.
Десятая книга полностью посвящена Эпикуру и включает три письма, адресованные Геродоту, Пифоклу и Менцею, которые ясно объясняют некоторые положения учения Эпикура. Оригинальная рукопись Жизни выдающихся философов был утерян, но остались многочисленные копии. Самый старый и один из лучших - Кодекс Борбоникусиз Национальной библиотеки в Неаполе, датируемой примерно 1200 годом н. Книга была впервые сделана доступной для западных ученых на латыни после публикации адаптации Вальтера де Берли 1275—1337. De vita et moribusphilusphorum. Перевод Амброзиуса Траверсария Камалду-линзиса был завершен в 1431 году. Полная версия на греческом языке была опубликована в 1533 году. В различных рукописях есть ряд расхождений, а также предположения и интерпретации в более поздних переводах, которые иногда делают Диогеном Лаэртским. Диоген не делал попыток систематического изложения философской доктрины. Некоторые из отчетов содержат анекдоты и цитаты, которые являются явным преувеличением, иллюстрирующим убеждения и личность философа, а не точными историческими записями. Тем не менее они дают захватывающее представление о частной жизни ранних греческих философов и передают понимание исторического контекста, в котором они развивали свои идеи. Во многих биографиях упоминаются учителя и известные ученики каждого философа, а также люди, с которыми у них были личные встречи.