Новостей у меня, к сожалению, никаких. Послевоенная атака Сталина на родственников была спровоцирована книгой воспоминаний Анны Сергеевны Аллилуевой.
Была ли жена Василия Сталина «черной вдовой»
Надежда Сергеевна Аллилуева родилась 9 (22) сентября 1901 года в городе Тифлис (Тбилиси) Грузия (Российская империя). Анна Сергеевна Аллилуева (1896—1964). Главная» Новости» Анна аллилуева. По словам Светланы Аллилуевой, эти «Воспоминания» вызвали у её отца страшный гнев, что обернулось для Анны Сергеевны в 1948 году тюремным заключением. сестра жены Сталина. Анна Аллилуева | Anna Allilueva.
«Воспоминания»
Надежда Сергеевна Аллилуева родилась 9 (22) сентября 1901 года в городе Тифлис (Тбилиси) Грузия (Российская империя). Надежда Аллилуева родилась 9 (22 по новому стилю) сентября 1901 года в Баку. С этой же версией был согласен племянник Надежды, Владимир Аллилуев: «У мамы (Анны Сергеевны) сложилось впечатление, что ее довели головные боли. Аллилуева, Анна Сергеевна — статья из Интернет-энциклопедии для
«Я не знал, что ты мой враг»: судьба СССР и семейная драма
Он был потрясен, потому что он не понимал: за что? Почему ему нанесли такой ужасный удар в спину? Он был слишком умен, чтобы не понять, что самоубийца всегда думает «наказать» кого-то - «вот, мол», «на, вот тебе», «ты будешь знать! За что его так наказали? И он спрашивал окружающих: разве он был невнимателен? Разве он не любил и не уважал её, как жену, как человека? Неужели так важно, что он не мог пойти с ней лишний раз в театр? Неужели это важно?
Первые дни он был потрясен. Он говорил, что ему самому не хочется больше жить. Это говорила мне вдова дяди Павлуши, которая вместе с Анной Сергеевной оставалась первые дни у нас в доме день и ночь. Отца боялись оставить одного, в таком он был состоянии. Временами на него находила какая-то злоба, ярость. Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо. Очевидно, она написала его ночью.
Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим и разгневан и, когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь.
А уж после злополучного самоубийства Надежды родичи всю свою любовь к ней перенесли на ее детей, так рано оставшихся без материнского внимания и воспитания. Но дети тогда уже сформировались как личности, и коренным образом воздействовать на них уже было невозможно. И тем не менее и моя мать, и дед с бабушкой не проходили мимо их "чудачеств". Я сам был частым свидетелем тех скандалов, которые возникали в семье в 40-е и 50-е годы из-за различных "художеств" Василия. В детскую память врезался последний приезд Сталина в Зубалово в апреле 1941 года, о котором я рассказывал выше. Я помню, как радушно, искренне радостно встретились друг с другом эти люди - моя мама и Сталин, детское сознание уловило бы любую фальшь и наигранность. Мать довольно часто разговаривала со Сталиным по телефону и всегда это делала спокойно, без какой-либо нервозности. Обычно она шла к И. Тевосяну , который жил в соседней квартире, и пользовалась его "вертушкой", телефоном спецсвязи, стоявшим у него дома. И шла, и звонила, и разговаривала с ним.
И никогда ей в этом не было отказа. Володя Тевосян , сын Ивана Федоровича , вспоминая те годы, говорит: - "Вертушка" стояла у нас в спальне отца. Анна Сергеевна частенько заходила к нам, и я провожал ее в спальню, где стоял этот телефон. Она набирала номер, и ее соединяли со Сталиным. Разговор обычно касался семейных дел, детей, Светланы, Василия. Иногда Анна Сергеевна жаловалась Сталину на те или иные неблаговидные поступки его детей... Если бы Сталин не доверял моей матери хоть в чем-то, то, будучи человеком последовательным во всех своих действиях, он никогда бы не позволил ни ей, ни ее детям жить в Зубалове вместе со Светланой и Василием. Однако были люди, которым это доверие не нравилось, не нравилось, что моя мать могла позвонить Сталину и что-то сказать ему, о чем-то спросить. Продолжая свою линию на изоляцию Сталина, отсекновение от него близких людей, они позаботились о том, чтобы эти контакты прекратить, а мою мать в этих целях дискредитировать. К тому же им не нравилось, что моя мать многое знала о них самих, их семьях.
Как раз на горизонте замаячила новая волна репрессий... Но не будем торопить события.
Аллилуевой Реденс «Воспоминания». По словам Светланы Аллилуевой , эти «Воспоминания» вызвали у её отца страшный гнев, что обернулось для Анны Сергеевны в 1948 году тюремным заключением. Аллилуевой, обвиняя её в грубых ошибках и полной некомпетентности.
Воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чём в авторском предисловии А. Аллилуева пишет: «Рассказы моей матери О. Аллилуевой и брата Ф.
По словам Светланы Аллилуевой , эти «Воспоминания» вызвали у её отца страшный гнев, что обернулось для Анны Сергеевны в 1948 году тюремным заключением.
Аллилуевой, обвиняя её в грубых ошибках и полной некомпетентности. Воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чём в авторском предисловии А. Аллилуева пишет: «Рассказы моей матери О. Аллилуевой и брата Ф.
Аллилуева дополняли мои воспоминания.
Тайна смерти Надежды Аллилуевой: что погубило жену Сталина
Дети: Павел Сергеевич Аллилуев Анна Сергеевна Аллилуева (Реденс) Федор Сергеевич Аллилуев Надежда Сергеевна Аллилуева (Сталина). Труд моего отца С. Я. Аллилуева — его воспоминания о революционной борьбе рабочего класса России, о борьбе большевистской партии — натолкнул меня на мысль дополнить его работу. Правда, ходят слухи, что, когда Сталин попал в дом Аллилуевых, он долго прикидывал, кого выбрать: Надежду, которая была еще слишком молода, или ее старшую сестру Анну Сергеевну.
Замужем за злом: трагическая судьба жены Сталина Надежды Аллилуевой
Времени он не терял. Что это за люди, Вейнберг и Закгейм, я не знаю. Но вот два других лица, доносы которых сыграли роковую роль, — люди известные: это С. Косиор и Н.
Их показания легли в дело позже, где-то в апреле 1939 года. Практически на основе показаний этих людей отец был приговорен к расстрелу. Следователь — полковник Звягинцев, который вел реабилитационное дело моего отца, как я писал выше, сказал мне, что впоследствии и Ежов, и Косиор от своих показаний отказались, это позволило вынести в 1961 году решение о полной реабилитации С.
Из этих объяснений я понял, что Ежов и Косиор, несмотря на расстрельный приговор, тогда еще были живы. Что же касается доносов Вейнберга и Закгейма, то в них не содержалось ничего существенного, и поскольку между их доносами и показаниями Ежова и Косиора лежал большой промежуток времени — целых восемь месяцев, — я уверен, будь бы жив Павел, он не допустил бы расправы над отцом. И смерть Павла вряд ли была естественной, но что жена его Евгения Александровна участия в этом черном деле не принимала, как мне кажется, было ясно любому непредвзятому человеку, если бы он захотел докопаться до истины.
Поэтому Берия приходилось все время убеждать Сталина в вине Евгении Александровны, и он пользовался любым случаем, чтобы бросать на эту женщину тень и замести собственные следы. Быстрая расправа над Берия унесла с ним в могилу много очень важных тайн как в масштабе государства, так и в объеме нашего семейного гнезда. Мне кажется, у бабушки Ольги Евгеньевны не было причин подозревать невестку в убийстве сына.
И та ее реакция, которая нас так поразила, скорее всего была связана с обидой на Евгению Александровну, которая слишком быстро после смерти мужа вышла замуж за своего Молочникова. Ведь бабушка долго жила в Грузии и впитала ее традиции, там такого не прощали до конца жизни. Вскоре после ареста Евгении Александровны произошла неприятная ссора бабушки и моей матери с Василием.
Дело, как всегда в последнее время, касалось беспризорных детей Василия, которые оказались совершенно заброшенными. Мать моя, очевидно, припомнив, что в свое время сам Василий со своей сестрой оказались без надлежащего родительского присмотра, а сын не только не извлек из этого уроки, но со своими детьми стал поступать еще хуже, сказала Василию в сердцах: "Твоя мать была дура, потому что согласилась выйти замуж за твоего отца! На другой день мы поехали провожать бабушку в "Сосны".
Дорога проходила мимо дачи Василия, и мать решила заехать к нему, чтобы завершить "воспитательную работу". Но ничего хорошего из этой затеи не получалось. Василий, как обычно, был пьян и, увидев внезапно появившихся бабушку, маму и меня в придачу, пришел в бешенство.
Вот для нее, — тут он указал на бабушку, — двери моего дома открыты всегда, а ты лучше убирайся вон! Уезжали мы в самом скверном настроении. Бабушка всю дорогу вздыхала и сокрушалась горько.
Обычно после таких скандалов бабушка, посещая кладбище и могилу Надежды, жаловалась ей: "И кого же ты родила нам, Надюша? Это была моя последняя встреча с Василием у него дома. Я встретился с ним уже гораздо позже, в 1951 году — на похоронах бабушки, да еще были встречи мельком на балконе, когда он приходил к Светлане.
У нас дома Василий был в последний раз в 1961 году, перед отъездом в Казань, он пришел попрощаться с мамой, но я его уже не увидел — был в командировке. Василий только встретился с мамой и моей женой. Уже были арестованы Кира, соседи Евгении Александровны, другие знакомые.
В январе арестовали и маму. Арестовали ее ночью. Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил.
Отметим, что воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чем в авторском предисловии А. Большинство глав книги созданы нами сообща, и светлые образы брата Павла и сестры Надежды неизменно сопутствовали мне в моей работе» Аллилуева А. Иначе рассматривает эту историю В.
Он утверждает, что Сталин помог матери издать книгу и в ней «не было ничего такого, что могло вызвать гнев Сталина. Фото хранится у меня. Натэлла Тодрия.
Москва, сентябрь 2012 г». Снимок сделан в Петербурге в 1910-е годы, скорее всего в 1910 году». Эстимейт: 40,000 — 50,000 Лот не продан Если Вы хотите принять участие в аукционе, оставить заочный бид или заявку на торги по телефону, Вам необходимо зарегистрироваться.
Состояние: надрывы и дырки по верхнему краю. Роза в волосах, выстрел в сердце: тёмная жизнь и яркая смерть жены Сталина Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Светлана Аллилуева и Василий Сталин с отцом, 1935 год.
Первый роман закрутила еще несовершеннолетней девушкой с драматургом еврейского происхождения Алексеем Каплером. По словам Светланы, отношения их были образцом целомудрия, но Сталин все же отправил жениха в ссылку. Светлана мечтала стать писательницей, но отец выбор дочери не одобрил и настоял на историческом образовании.
Вскоре она родила от него сына, мальчика назвали в честь дедушки Иосифом. По словам Светланы, ее первый муж хотел 10 детей и совершенно не думал о том, чтобы предохраняться. А сама Светлана хотела закончить университет.
После четырех абортов и одного выкидыша брак распался. Кадр из фильма «Сын отца народов», 2013 год. Не сходив ни на одно свидание, молодые люди поженились.
В этот раз Светлана не захотела идти против воли отцы, объяснив это его преклонным возрастом. В браке на свет появилась дочь Екатерина. В одном из интервью, Светлана рассказала, что едва на погибла во время родов из-за несовместимости крови: «моя дорогая дочь отравляла мой организм».
Семьи и в этот раз не получилось — за несколько месяцев до смерти Сталина Светлана и Юрий развелись. Поменяла фамилию и судьбу После смерти отца Светлана получила относительную свободу. Все свидетели сходятся на том, что первые дни после внезапной смерти жены Сталин был безутешен.
Однако, как выяснилось позже, он успел отдать распоряжение руководству ОГПУ не открывать уголовного дела о смерти Аллилуевой. Это только подогрело стремительно расползавшиеся по Москве слухи. Хотя в газетных некрологах об этом не было ни слова, все знали, что смерть наступила не по естественным причинам.
Заканчивался 1932 год, до Большого террора дело ещё не дошло, но Сталин уже успел показать, на что он способен и в борьбе с оппозицией, и в ходе коллективизации. Большинство слухмейкеров сходились на том, что Сталин сам застрелил свою жену. Одни шептались, что это было убийство из ревности: она якобы изменила ему с пасынком Яковом.
Другие говорили, что Надежда симпатизировала троцкистам, стала обвинять мужа в уничтожении оппозиции, и он в бешенстве нажал на курок. Была версия, что убийство произошло случайно: Сталин, параноидально боявшийся за свою жизнь, зайдя в комнату, увидел, что за шторой кто-то стоит, испугался и начал стрелять, а там Надежда просто любовалась ночным небом. Сплетников разыскивало и арестовывало ОГПУ, но погасить слухи не могло.
Их авторы ссылались на сведения, добытые из третьих или даже четвёртых рук. Супруга лидера финских коммунистов Айно Куусинен передавала рассказ одного из врачей, укладывавших покойницу в гроб: якобы на её шее были явственно видны следы от пальцев душителя, и медикам пришлось маскировать их платком. Писательница Лариса Васильева в своей книге «Кремлёвские жёны» приводит совсем уж дикую версию, рассказанную ей в 1950-х годах неназванной старой большевичкой.
По её словам, во время очередной ссоры Сталин крикнул Надежде, что она ему не только жена, но и дочь. Поражённая Аллилуева бросилась к своей матери, и та призналась, что в 1900 году действительно имела связь с Кобой и не может точно сказать, чьей именно дочерью является Надя. Сражённая этой информацией, женщина, и без того не отличавшаяся крепким душевным здоровьем, покончила с собой.
Что точно произошло в кремлёвской квартире Сталина в ту ночь, не узнает уже никто. Предсмертное письмо, которое вроде бы оставила Аллилуева мужу, было им уничтожено сразу после прочтения. Сталин действительно горевал о смерти супруги.
Он часто приходил на Новодевичье кладбище и подолгу сидел у её могилы. Вопреки распространённому мнению, во времена Большого террора Сталин не уничтожил семью Надежды. Её родители умерли своей смертью уже после войны.
Брат Павел, занимавший видный пост в наркомате обороны, скончался от инфаркта на своём рабочем месте в ноябре 1938 года. То, что это произошло вскоре после того, как он отправил шурину письмо с предложением прекратить репрессии в армии, наводило многих современников на мысли об отравлении, но хоронили Павла с воинскими почестями. Другой брат Фёдор ещё в начале 1920-х повредился рассудком и умер в 1955 году.
Через тюрьму прошла лишь старшая сестра Надежды Анна. В конце 1947 года в западной прессе появились публикации о давнем самоубийстве жены Сталина. МГБ начало прослушку всех возможных источников этой информации и установило, что Анна Аллилуева слишком много общается с иностранными дипломатами.
Свояченице дали срок за шпионаж. Просидев несколько лет в одиночной камере и сойдя там с ума, Анна вышла на свободу в 1954 году, уже после смерти посадившего её родственника. Сталин действительно тщательно оберегал светлую память своей покойной жены, хотя, возможно, он лишь скрывал правду о собственном преступлении.
Двадцать писем к другу Васильева Л. Надежда Сергеевна Аллилуева... Не стало дорогого, близкого нам товарища, человека прекрасной души.
От нас ушла еще молодая, полная сил и бесконечно преданная партии и революции большевичка. Выросшая в семье рабочего-революционера, она с ранней молодости связала свою жизнь с революционной работой. Как в годы Гражданской войны на фронте, так и в годы развернутой социалистической стройки, Надежда Сергеевна самоотверженно служила делу партии, всегда скромная и активная на своем революционном посту.
Требовательная к себе, она в последние годы упорно работала над собой, идя в рядах наиболее активных в учебе товарищей в Промакадемии. Память о Надежде Сергеевне как о преданнейшей большевичке, жене, близком друге и верной помощнице тов. Сталина будет нам всегда дорога».
Ниже были перечислены те, кто подписал это траурное обращение: К. Ворошилов, В. Молотов, С.
Орджоникидзе, В. Куйбышев, М. Калинин, Л.
Каганович, С. Киров, А. Микоян… Для простых граждан, для корреспондентов зарубежных газет была «спущена сверху» — фактически неофициально — информация о причине смерти молодой женщины: острый приступ аппендицита.
Даже высшие функционеры ВКП б не сразу узнали правду. Лишь сутки спустя Каганович, выполняя поручение «хозяина», сообщил этим немногим избранным о том, что жена генсека погибла от пистолетной пули. Гроб с телом Надежды Аллилуевой перенесли для прощания с покойной в здание ЦИК на Красной площади, — такую административную роль в те годы исполняли помещения 1-й линии ГУМа, знаменитого столичного центра торговли.
Он развлекал детей показывал им «зайчиков». Его не слушают. Нас ведут в участок. Мы поднимаемся по узким и людным улицам Майдана. Рядом горланит, шумит тифлисский базар. Надо перейти дорогу. Конвой останавливается. Фаэтон не может разминуться с арбой.
Путь загорожен, и мы видим, как дядя Миша переглядывается с мамой. Через секунду его уже нет с нами. Стражники ничего не замечают — они переругиваются с кучером. Только в участке обнаруживается исчезновение дяди Миши. Я была одна. Одна, с детьми, — повторяет она. Она никого не знает, никого не видела. Какой-то человек подсел к детям и играл с ними.
Вечером нас отпускают из участка. Мы идем домой. Дядя Миша остался на свободе! Но охранка следит за ним. Через несколько дней дядю Мишу увели в тюрьму, — туда же, в Метехский замок. Глава вторая В Тифлисе, в поселке Дидубе, где прошли первые годы моей жизни, родилась моя мать. Обнесенный открытой галереей, дом деда был похож на все дома Дидубе. Дел по дому было много.
Не покладая рук работали бабушка и ее старшая дочь Ольга — моя мать. Женщины стряпали, шили, стирали. В доме всем распоряжался дед. Тихая жена и дети трепетали перед стариком. Всегда вспыльчивый и упрямый, он к старости стал еще гневливей. Он был трудолюбив и брался за все. Он хотел разбогатеть. Но что-то ему всегда мешало.
Доходы не увеличивались, а долги прибавлялись. Неудачи озлобляли старика, и он срывал досаду на домашних. Старшая дочь подрастала. Чаще заглядывал в дом друг деда — владелец соседней колбасной. Выпивая с гостем кружку-другую пива, дед примечал взгляды, которые гость бросал на старшую дочь. У колбасника были деньги. Неважно, что он уродлив и стар, что левый глаз у него стеклянный. Судьба моей матери была решена.
Ей не исполнилось и шестнадцати лет, когда дед просватал ее за старика. В доме уже тогда жил слесарь железнодорожных мастерских Сергей Аллилуев. Дед не любил молодого жильца из флигеля, который засматривался на Ольгу. Что нужно этому голяку-рабочему? Не для него растит дочь старик Федоренко. Но ничего дед не мог поделать. Увлек молодой слесарь Ольгу. Не богата была ее юность — улица в Дидубе, дом, где под тяжелую руку сурово расправлялись с.
И вдруг в дом пришел молодой рабочий Аллилуев. Он ни перед кем не смирялся. Однажды он увидел, как дед поднял руку на мою мать. Неизвестный пришелец, бедный жилец из флигеля — он осмелился остановить властную руку деда. И Ольга увидела, что ее отец, перед которым в страхе все смолкали, отступил перед Аллилуевым. А рассказы молодого жильца о жизни народа, которые слушала Ольга, когда они тайком встречались под акациями бабушкиного дворика! Ей, никогда не выезжавшей из Тифлиса, они казались сказочными. Потом и мы слушали эти невыдуманные рассказы отца, из которых узнавали, что не все в мире устроено правильно, не все справедливо.
У бабушки отца, в прошлом крепостной крестьянки, с молодости не было ни одного зуба — их табакеркой выбил помещик. А деда много раз секли на конюшне. Он показывал внукам глубокие, до старости не заросшие, рубцы на спине. Отец родился через шесть лет после уничтожения крепостного права в селе Раменье, в Новохоперском уезде Воронежской губернии. Не намного стало легче жить крестьянской семье. Мой дед по отцу умер рано, от холеры. Осталось пятеро ребят. Отец пошел «в люди» с двенадцати лет.
Унижения, окрики, брань, детские незабываемые обиды. Отец и тогда был горд, строптив и непокорен. С шестнадцати лет он стал скитаться по заводам. Начал свой рабочий путь в борисоглебских железнодорожных мастерских. Потом — мастерские в Ельце, в Коврове, в Уфе. Хотел осесть в Москве или в Нижнем. Не нашел работы. Вернулся обратно в Борисо-глебск и там от товарища услышал о солнечном крае, где будто бы жить рабочему человеку легче, чем всюду.
Так отец оказался в Тифлисе. Это было в 1890 году. Ему было двадцать четыре года. В Тифлисе отец около двух лет проработал в железнодорожных мастерских и ушел, не захотел платить штраф за то, что дал пощечину доносчику. Когда на батумском заводе Ротшильда он наотрез отказался заменить штрейкбрехера, мастер, угрожая, пророчил ему: — Не миновать тебе Петропавловки! Плача, бабушка жаловалась на жестокость мужа и на свое бессилие помочь Ольге. Был назначен день помолвки, но в ночь накануне торжества невеста ушла из родительского дома, ушла с тем, кого выбрала сама. Несколько девичьих вещичек сложила в узелок и, как условилась с суженым, выбралась через окно.
Рядом была комната деда. Цепной пес Бельчик лежал внизу и никого не подпускал близко. Этому сторожу дед верил и засыпал спокойно. Но Бельчик давно привык к ласковой руке молодого жильца и не пошевелился, когда тот помог Ольге выскочить из окна. Молодые рабочие железнодорожных мастерских, товарищи отца, которые помогли ему выкрасть невесту, нашли и квартиру для молодых. Туда однажды явился дед. В руках у него была плетка, которой он собирался проучить непокорную дочь и вернуть ее домой. К деду вышел отец.
Старик понял, что случившееся непоправимо и что ему остается только примириться с молодыми. Начало семейной жизни мамы было началом ее революционного пути. Через несколько дней после свадьбы ночью молодых разбудил стук в дверь. Дело в том, что революционный кружок, участником которого был отец, выпустил первые печатные прокламации, и гектограф, на котором размножали листовки, полиция пыталась найти в квартире отца. Это был 1893 год. С тех пор много раз квартира наша подвергалась обыскам. Семь раз арестовывали отца, ссылали его. Совершая побеги из ссылок, скрываясь от преследований полиции, он переезжал из города в город, менял квартиры.
Такой бродячей жизнью мы жили до переезда в Петербург. Еще детьми узнали мы все опасности и лишения, выпадавшие на долю тех, кто вступал на путь борцов-революционеров. Едва научившись говорить, мы уже знали, что надо бояться полиции, надо скрывать то, о чем говорят, чем заняты взрослые дома. Жизнь, в которой все для нас таило угрозу, опасность, стала нашим уделом с рождения. Но годы эти не оставили во мне тяжелых воспоминаний. Светлым и радостным вижу я и вновь восторженно переживаю далекое это прошлое. Лишения не рождали горечи. Нет, очень рано, совсем ребенком, стала я гордиться делом, которым жила наша семья.
И думаю я, что радость, которую вызывает во мне прошлое, рождена общением с людьми, высокие мысли, чувства которых озарили мое детство и юность. Глава третья Поселок Дидубе был взволнован. У дворов оживленно обсуждали ночное происшествие — убили и ограбили самую богатую домовладелицу. Передавали страшные подробности убийства. Это было особенно любопытно, потому что все хорошо знали убийцу и его жертву. Вместе с бабушкой мы стояли на улице и в который раз слушали страшный рассказ. И вдруг все замолчали. Два стражника вели убийцу.
Он шел, потупив голову, около нашего дома неожиданно замедлил шаги. Все на улице услышали, как он громко сказал, указывая на бабушку: — А вот эту убить не смог, рука не поднялась… Я услышала, как бабушка прошептала: «Несчастный! Она выслушает, утешит — и слезы высыхают; Зажав в руке липкое лакомство, бежишь обратно, забыв обиду. Бабушка не осуждала своих детей она гордилась ими. Она сочувствовала бунтарям Дидубе. Рабочие железнодорожных мастерских любили бабушкин дом. Они знали, что хозяйка дома — их друг. И если было не безопасно хранить у себя какой-нибудь сверток, всегда можно было сказать, не вдаваясь в излишние пояснения: «Магдалина Яковлевна, спрячьте это».
Все знали в Дидубе, что бабушкин дом открыт для тех, кого преследует полиция. Знали это и в полиции. Однажды к бабушке зашла молодая незнакомая девушка. Взволнованная, с заплаканными глазами, она спрашивала, где тут живет старая Федоренко. А кто вас прислал к нам? К незнакомке вышла мама. Девушка рассказала, что приехала в Тифлис к жениху, ссыльному Родзевичу. Никого — ни близких, ни знакомых — у девушки в Тифлисе не было.
Пришибленная известием, она направилась к полицейскому участку. Там у пристава она думала узнать о судьбе жениха. Девушка невольно произнесла вслух: — Что же делать? Куда деваться? И тогда пристав не без иронии посоветовал: — А вы разыщите тут дом старухи Федоренко. Там ее родичи Аллилуевы вас приютят. Так незнакомка пришла к бабушке. Жили в доме разные люди.
На драки, которые устраивал во дворе один из жильцов, пьяница-плотник, сбегался весь двор. С криками: «Маркелов дерется! Плотник избивал жену или бросался с кулаками на прохожих. Только бабушка могла усмирить разбушевавшегося пьяницу. Она, бывало, выбегала во двор и становилась перед Маркеловым. И онотступал… Откуда брала худенькая маленькая старушка силу, укрощавшую хулигана? Страшный Маркелов был моим личным врагом. Притаясь, из-за забора, наблюдали мы однажды, как пьяница избивал распухшую от побоев, истерзанную жену.
И уж не помню, как произошло, но, не выдержав, я плеснула в Маркелова водой. Мое детское сердце трепетало от негодования и жалости. Меня едва успели схватить и унести. Когда потом он появлялся во дворе, я пряталась. Он искал меня, грозя убить. Во дворе знали — черная сотня спаивает и заманивает в свою шайку Маркелова. В «царские дни» он, горланя песни, проходил по улицам Дидубе с бандой черносотенцев, несущих портрет царя. В 1905 году несколько дней наша улица была оцеплена казаками.
В доме скрывался дружинник. Уйти ему не было возможности, пока казаки стояли у дома. И бабушка решилась; она вышла на улицу. Казаки замахнулись нагайками. А ну, обыскать ее квартиру! И тут появился Маркелов. Никого у них нету. Поручусь за нее… После смерти деда бабушке пришлось одной заботиться о большой семье.
Старшему ее сыну едва минуло шестнадцать лет, а младшие были нашими ровесниками. И никто никогда не слышал от старушки жалоб на судьбу или просьб о помощи. Зато к ней за помощью и советом обращались все бедняки поселка. Один раз покинула она Дидубе. Мы жили в Петербурге и вызвали ее к себе, чтобы заставить полечить глаза. Она томилась в петербургском тумане. Каким заманчивым казался ей Дидубе! Зеленая, залитая солнцем уличка, где можно каждого прохожего окликать по имени и слышать в ответ: «Привет вам, Магдалина Яковлевна!
Мы называли его «полем». В конце его стоял бабушкин домик. Истоптанная тропинка пересекала поле. На рассвете, когда протяжный гудок будил Дидубе, тропинка оживала, поселок отправлял на работу своих отцов и сыновей. Смолкал последний гудок, и снова поле пустело. Днем хозяевами его становились мы. На широкой тропинке удобно было играть в «кочи» бабки. На траве шла игра в «ножичек», который ловким броском мальчики вонзали в землю.
У разрушенной кирпичной стены играли в монетку. Девочки с шитьем и вязаньем усаживались кружком на траве. Игрушек на пустыре было мало. Однажды на поле кто-то принес огромный разноцветный мяч. Целый день его бережно передавали из рук в руки. Не многим удалось поиграть им, но и подержать мяч в руках было радостью. Пустырь знал и другие дни, когда протяжные гудки ревели дольше и громче обычного. Но на их зов никто не откликался.
Мастерские пустовали, а поле заполняла толпа. Мы торопились смешаться с нею. Все было известно — на поле собрались рабочие, они бастуют. Мы рады уступить поле отцам, но и мы не покидали пустырь, громко выкрикивая приветствия рабочим ораторам. Беспрекословно сбегалась детвора на его призыв. Кочи, тряпочные куклы, ножички оставались в траве. Готовился «набег» на Муштаид. Тута, стручки, сладковатые цветы акации доступные соблазнительные лакомства были нашими трофеями.
За Муштаидским парком, свергаясь с далеких гор, бежала Кура. Плотина у самого парка сдерживала ее течение, и река неслась здесь, стремительная и глубокая. Павлуша бросался без раздумья в ее мутный поток. Переплыв дважды реку, он вылезал, исцарапанный камнями, а с берега мы, торжествуя, приветствовали его, Помню, однажды — волненье в доме. Павлуша пропал. Ватага, забросив игры, в поисках Павла рыскала в окрестностях. Мама обегала все закоулки Дидубе. На другой день вечером прибежала соседка, она еще с улицы кричала; — Нашелся, нашелся!
Горы за Дидубе, их скалистые, поросшие невысоким леском ущелья влекли Павлушу, он забывал о доме. И на этот раз ночь застала его в лесу, у сторожки лесника. Не решаясь после двухдневных странствований вернуться домой, он скрывался на чердаке у бабушки. Он знал, что она сумеет заступиться за него. А дома озорной Павлуша был заботливой нянькой и делил со мной обязанности кухарки. Много дел отрывало маму от дома. Отец в тюрьме — надо одной прокормить нас четверых. Мама достает работу — шьет с утра до вечера.
И другие дела есть у мамы. Дверь за ним осторожно закрывалась. Гость вынимал из кармана пачки пахнущих типографской краской листовок. Иногда, зашив скатанные прокламации в платье, мать надолго уходила. Не раз брала она с собой и Павлушу, и он уносил листовки, которые мама прятала у него под рубашкой. О том, где они были, что они с мамой делали, Павлуша не рассказывал. Мы рано научились молчать о многом, что видели и знали. Глава четвертая Отец в тюрьме.
Мы выброшены из квартиры в белом доме, что на Батумской улице. Хозяин не хочет держать семью арестованного. Мы снова переезжаем к бабушке, в домик за полем на Потийской улице. Там и ютимся в двух комнатках, где живет бабушка, ее старший сын и четыре дочери. Маме не сразу удается найти работу. Помогает кто-то из товарищей. В больнице на дом дают шить белье. С утра до ночи мать сидит за швейной машиной.
Мы не мешаем ей. Поле гостеприимно принимает нас к себе на весь день. Только уж больше не радует вечерний гудок. Не к кому броситься навстречу на тропинку, пересекающую поле. Но товарищи отца узнают нас. Подождите, вернется отец. Отец возвращается. Нерадостные вести ждут его.
Тех, кто участвовал в августовской стачке, не принимают на работу. Чтобы сломить забастовку, власти арестовали четыреста человек. Многие еще в тюрьмах, многих выслали. За отцом следит полиция, встречаться с товарищами, посещать собрания кружка можно лишь с большими предосторожностями. Товарищ Август Бург-ман устраивает отца на 1 маленький механический завод, где сам работает литейным мастером. Этот год был памятен участникам революционных кружков Тифлиса. Пришли новые люди, принесли новые мысли. Смелые эти мысли принесли молодые революционеры: Coco, — так называли тогда Сталина, — Ладо и Саша.
И еще одно имя зазвучало в этом году в нашем доме Курнатовский. Отец произносил его с особенным уважением. Виктор Константинович Курнатовский приехал в Тифлис из ссылки в 1901 году. Годы ссылки в Енисейской губернии он отбывал вместе с Лениным, Надеждой Константиновной и Кржижановским. Отец часто потом повторял, что благодарен Виктору Константиновичу за то, что он первый познакомил его с Лениным. Виктор Константинович много говорил о Ленине. И сам он был одним из тех русских интеллигентов, которые несли в рабочие кружки верное понимание учения Маркса. С великой признательностью вспоминал всегда о Курнатовском отец.
Наверное, среди товарищей, посещавших отца, видела я Виктора Константиновича. Когда потом отец описывал Курнатовского, я смутно вспоминала высокого худощавого человека в распахнутом пиджаке, его наклоненную к слушателю голову, — Курнатовский плохо слышал. Ярче запечатлелись в моей памяти Ипполит Франчески и Владимир Родзевич.
В Москве очень холодно, возможно, что мне после юга так показалось, но прохладно основательно. Москва выглядит лучше, но местами похожа на женщину, запудривающую свои недостатки, особенно во время дождя, когда после дождя краска стекает полосами. В общем, чтобы Москве дать настоящий желаемый вид требуются, конечно, не только эти меры и не эти возможности, но на данное время и это прогресс. По пути меня огорчили те же кучи, которые нам попались по пути в Сочи на протяжении десятков верст, правда, их несколько меньше, но именно несколько. Звонила Кирову, он решил выехать к тебе 12. IX, но только усиленно согласовывает средства сообщения. О Гротте он расскажет тебе все сам... Хорошо, что научилась писать обстоятельные письма. Из твоего письма видно, что внешний облик Москвы начинает меняться к лучшему. Обязательно пришли посмотри мою библиотеку—там найдешь. В Сочи - ничего нового. Молотовы уехали. Говорят, что Калинин собирается в Сочи. Погода здесь пока хорошая, даже замечательная. Скучновато только. Как ты поживаешь? Пусть Сатанка напишет мне что-нибудь. И Васька тоже. Здоровье у меня поправляется. Медленно, но поправляется. Получил письмо, книги. Здесь погода пока хорошая. Я с Кировым проверил вчера ночью в 12 ч. Получилась разница в 3 градуса Реомюра в пользу новой дачи: оказалось, что при температуре внизу в 14 градусов Реомюра ночью в 12 ч. Это значит, что у нас наверху такая же температура, как в Гаграх, и Сухуми. Был раз только раз? Очень хорошо? Думаю ходить и впредь. С Кировым провели время хорошо. Целую кепко-ного. Сыро и неуютно. Ребята, конечно, уже болели гриппом, я спасаюсь, очевидно, тем, что кутаюсь во все теплое. Со следующей почтой... Я вычитала в белой прессе о ней, где пишут, что это интереснейший материал о тебе. Поэтому я попросила достать ее». Был здесь небывалый шторм. Два дня дула буря с бешенством разъяренного зверя. На нашей даче вырвало с корнями 18 больших дубов. Целую кепко, Иосиф». Светланино письмо с переводом, т. Кроме этого посылаю тебе книгу Дени с его письмом, которое я понимаю как просьбу о заграничн[ом] лечении. Там правда прямо ничего об этом не говорится, но мне кажется, что я правильно его поняла. Мне кажется, что ему можно было бы ответить, а впрочем, тебе виднее. Получили альбом со съемками на аэродроме, тоже посылаю. Интересно очень. Из новостей почти ничего нет. Была на Баядерке с Семеновой, она была не в ударе, но, тем не менее, опять новые движения. Вечерами много приходится заниматься. В отношении Московских дел: усиленно работают над Лубянской площадью - убрали фонтан в центре и по прямой линии прокладывают трамвай, освобождая тем самым круговое кольцо. Около Моск[овской] г[остини]цы ремонт улицы еще не закончен и очень кругом наворочено. Думаю, что к твоему возвращению сделают. Охотный ряд закрыт забором и усиленно разрушается. Двор гаража дня 3-4 тому назад начали ремонтировать. Думаю, что Абель информировал тебя более подробно так, что я ничего нового добавить не смогу. Посылаю "черную металлургию". Из новых книг ничего интересно[го] не могу тебе послать, т. Погода гнилая, никуда выходить не тянет. В Зубалове была только в день приезда, больше не выбралась. IX еду пробовать баню, она уже готова. Внешнее впечатление очень хорошее, посмотрю, крепки ли пары и напишу тебе. Был ли у тебя Киров? Серго мне говорил, что хотел бы дней на десять поехать в Сочи, но не знаю, как решил. Уже, написав это письмо, получила письмо от тебя. Очень хорошо, что Киров побывал у тебя, а также то, что у тебя наверху тепло. С купаньем нужно осторожнее, т. В Москве льет без конца дождь. Очень много заболеваний гриппом. Ребята, конечно, уже болели гриппом и ангиной, я спасаюсь, очевидно, тем, что кутаюсь во все теплое. За город так еще и не выбралась. В Сочи же, наверное, прекрасно, это очень и очень хорошо. У нас все идет по-старому однообразно - днем заняты, вечером дома и т. Завтра хочу пойти на "Рекламу", это на мал[ой] сцене Худ[ожественного] театра, говорят очень смешно, а посмеяться очень хочется. На днях Яковлев прислал снимки, сделанные у нас в Сочи, посылаю тебе, смешные только. Особенно смешной вышел Молотов. Только привези их обратно, обязательно. Поручений от тебя никаких за эти дни, так что ничего не посылаю. Со следующей почтой, если еще не вернешься к тому времени, пошлю книгу Дмитриевского "О Сталине и Ленине" это невозвращенца , сейчас не могу послать, т. Двинский не достал ее еще, а я вычитала в белой прессе о ней, где пишут, что это интереснейший материал о тебе. Поэтому я попросила Двинского достать ее. Нового ничего, пока. На днях звонил Серго, жаловался, подхватил плеврит и провалялся несколько дней. Отдыхай хорошенько. Карточки "игра в городки" получил. Очень смешны и интересны. Посылаю их обратно у меня могут пропасть. Прошлый раз не писал тебе, - теперь хочу наверстать упущенное. Книги по металлургии получил. Получил также письма Васи и Сетанки. Поцелуй их за меня, - хорошие они ребята. Я скоро буду дома. Можешь поэтому прекратить переписку. С 25 сентября погода резко изменилась в Сочи к худшему. Был, как говорят здесь, "небывалый" шторм. На нашей даче вырвано с корнями 18 восемнадцать больших дубов. Три дуба-великана перед самой дачей на горе на Пузановке вырвано с корнями. Температура почвы 28-го сентября упала до 4 градусов Реомюр. Теперь погода начинает выправляться, но печку приходится топить. Ну, пока все. Целую кепко. В семью Сталина , казалось, пришла пора спокойных, нормальных отношений. В дом пришло благополучие, все заботы и хлопоты по хозяйству переложили с плеч Надежды на прислугу, в Промакадемии круг ее подруг расширился, она стала больше уделять внимание себе, даже съездила за границу. А к осени переезжали на дачу в Сочи. В переписке супруги заботятся друг о друге, Надежда старается помогать мужу в его делах, информирует его, а он одобряет и поддерживает ее попытки писать обстоятельно. В 1932 г. Ее письма того периода в архиве отсутствуют. Было ли в них что-то неординарное, и их в силу произошедших позже событий и возможных неправильных интерпретаций смысла возникших разногласий между супругами решили уничтожить, или же они потеряны, неизвестно. Оставшиеся письма настолько полны заботы и беспокойства друг о друге и о детях, что в них невозможно найти какие-либо намеки или признаки разразившейся в ноябре 1932 г. Надежда надела привезенное из Германии черное вечернее платье и приколола к волосам чайную розу. Сталин во время ужина много пил, был навеселе, присутствовавшие рассказывали, что он бросил в жену коркой апельсина и крикнул: «Эй ты, пей! Ларина, жена Бухарина, это эпизод воспроизвела в своей книге «Незабываемое» по рассказу супруга: «Как рассказывал Н. Она, не выдержав такой грубости, поднялась и ушла до окончания банкета». Какое-то время она вместе с Полиной Жемчужиной, женой Молотова, походили по Кремлю, а потом Надежда пришла к себе в комнату и застрелилась. Галина Джугашвили, внучка Сталина, ссылаясь на Алешу Сванидзе, рассказывала об этом роковом вечере так: «Дед разговаривал с дамой, сидевшей рядом. Надежда сидела напротив и говорила тоже оживленно, по-видимому, не обращая на них внимания. Потом вдруг, глядя в упор, громко, на весь стол, сказала какую-то колкость. Дед, не поднимая глаз, так же громко ответил: "Дура! Он позднее поехал ночевать на дачу. Вечером она несколько раз звонила ему из города. Первый раз он бросил трубку. Потом просил подойти Алешу» Хрущев в своих мемуарах, ссылаясь, по своему обыкновению, на другого очевидца», начальника сталинской охраны Власика, написал: «После парада все отправились обедать к военному комиссару Клименту Ворошилову на его большую квартиру. После парадов и других подобных мероприятий все обычно шли к Ворошилову обедать. Все выпили, как обычно в таких случаях. Наконец все разошлись. Ушел и Сталин. Но он не пошел домой. Было уже поздно. Кто знает, какой это был час. Надежда Сергеевна начала беспокоиться по версии Хрущева, ее на обеде не было. Она стала искать его, звонить на одну из дач. И спросила дежурного офицера, нет ли там Сталина. Он ответил, что Сталин здесь и на вопрос, кто с ним сказал, что с ним женщина, назвал ее имя. Это была жена одного военного, Гусева, который тоже был на том обеде. Когда Сталин ушел, он взял ее с собой. Мне говорили, что она очень красива. И Сталин спал с ней на этой даче, а Аллилуева узнала об этом от дежурного офицера. Утром - когда, точно не знаю, - Сталин пришел домой, но Надежды Сергеевны уже не было в живых». Гусев Драбкин Яков Давидович. Это был не первый случай, когда у Сталина проявлялись открытые симпатии к жене Гусева, а она со своей стороны способствовала этому. Об этом осуждающе говорили в высших кругах и решили оградить Генсека и его жену от ненужных интриг и разговоров. Остается большой загадкой цель такого непрошеного визита. Случайно ли был сделан такой шаг со стороны Гусева или кто-то стоял за ним». Молотов в свою очередь никакой ссоры не заметил. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания. Будто бы это сыграло роль. Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось. Про эту парикмахершу... Почему он вечером так заигрывал... А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на нее подействовало. Она очень ревновала его. Цыганская кровь». Светлана Аллилуева написала в своей книге, как ее няня незадолго до своей смерти все ей рассказала. Он в ту ночь спал там, поздно вернувшись с того самого праздничного банкета, с которого мама вернулась раньше. Комнаты эти были далеко от служебных помещений - надо было туда идти коридорчиком мимо наших спален. Комната отца была влево, комната матери - вправо... Ее обнаружила утром мертвой экономка Каролина Тиль. Она принесла ей завтрак и вдруг, вся трясясь, прибежала в детскую и позвала няню. Мать лежала вся в крови у кровати - в руках у нее был маленький "вальтер", подаренный Павлушей. Побежали звонить начальнику охраны, Авелю Енукидзе, жене Молотова Полине, близкой маминой подруге». Молотов подтвердил, что «Сталин был в доме во время выстрела - он спал и не услышал выстрела. Сталин все спал в своей комнате. Наконец и он вышел в столовую. Прислуга и Молотов заявляли, что Сталин был дома они были свидетелями , Хрущев, Светлана Аллилуева и Ларина со слов очевидцев, - на даче. Вернее всего он оставался дома, а версия с дачей появилась позднее, чтобы снять какие-либо подозрения и кривотолки с него о его поведении. Если он был в комнате напротив, то он должен был слышать выстрел и сразу собрать всех. Если он не слышал такой громкий и специфический звук, значит, он был мертвецки пьян или притворился, что спит, понимая, что произошло. И то, и другое никак не вязалось с образом вождя, поэтому запущен был слух о его отъезде на дачу, который далее оброс историей с женой военачальника Гусева. Стране неофициально объявили, что она умерла от приступа аппендицита. Распространяло эти слухи ГПУ. Александра Канель, приглашенная в кремлевскую квартиру Аллилуевой и Сталина 9 ноября, отказалась подписывать медицинское заключение, согласно которому жена генсека скоропостижно скончалась от острого приступа аппендицита. Не поставили свои подписи под этим документом и другие врачи Кремлевской больницы, в том числе доктор Левин и профессор Плетнев. Последние были арестованы во время чисток 1937 г. Александру Канель отстранили от должности немного раньше, в 1935 г. Вскоре она умерла от менингита. Попытаемся провести свое расследование случившегося. Сначала рассмотрим имеющиеся версии: А. Надежда была убита. В книге «Кремлевские жены» Ларисой Васильевой пересказана история, сообщенная снохой Каменева, Галиной Сергеевной Кравченко: «Вроде бы Буденный кому-то рассказывал, что Сталин поздно ночью вошел в комнату и увидел, что тяжелая бордовая штора на окне колышется. Ему показалось, что за шторой кто-то есть. Он всегда боялся врагов, нападения, боялся, что его убьют, маньяк был и пальнул в шевелящуюся штору, А за шторой стояла Надежда Сергеевна». Станислав Грибанов беседовал с некоей женщиной, будто бы сидевшей в Гулаге с Фаиной Гамарник, врачом, работавшей в санитарном управлении Кремля. От нее он узнал, что «Фаина Гамарник первой была вызвана после происшествия с Аллилуевой, женой Сталина, для оказания медицинской помощи. Конец агонии произошел в полном смысле у нее на руках. В Аллилуеву стреляли - спасти ее было уже невозможно. Истекающая кровью женщина сказала: «Кто? Это Иосиф, Фаина... Не простил, что я заступилась за Надю Крупскую, когда она просила миловать. Своей рукой», Немецкий врач Нормайр продвинулся своей фантазией в книге «Диктаторы в зеркале медицины» дальше всех, ссылаясь на мемуары неизвестной Романы Петровой, которая представляла развитие драмы по-иному: «В этот день Сталин пошел в кремлевскую квартиру Ворошилова, чтобы обсудить с ним какие-то вопросы. Вдруг в комнату ворвалась его жена, прервала разговор и обвинила обоих в организации голода. При этом она открытым текстом назвала методы Сталина террористическими. Надежда выбежала из комнаты, преследуемая взбешенным супругом, следом бежал Ворошилов. Оказавшись в своей квартире, Сталин набросился на жену с кулаками, чему Ворошилов пытался помешать. Надежда, с горящими от ненависти глазами, кричала Сталину, что он убийца и предатель. Тут Сталин выхватил пистолет и выстрелил в нее прежде, чем Ворошилов успел что-либо предпринять. Надежда выбросила руки вперед, ловила ртом воздух и, словно окаменев на мгновение, прошептала: "Ты погубишь партию ". Потом она упала на пол, обливаясь кровью». В книге Ю. Семенова «Ненаписанные романы» приводится стенограмма его беседы с Галиной Семеновной Каменевой-Кравченко, где она говорит: «Меня арестовали в 1932 году, сразу после того, как погибла Надя Аллилуева. Кстати, она не была левшой, но висок у нее был раздроблен именно левый. В десять часов вечера к Ольге Давыдовне прибежала врач Кремлевской больницы Александра Юлиановна Капель, близкая подруга выдающегося терапевта Плетнева. Я вернулась к Лютику, а он покачал головой: "Ложь. Она убита. Из такого же пистолетика, какой подарил тебе папа то есть Троцкий. Хрущев, учившийся вместе Надеждой и хорошо ее знавший, впоследствии сказал по этому поводу: «Я с глубоким уважением относился к Надежде Аллилуевой. Она так отличалась от Сталина! Мне всегда нравилась в ней скромность. Потом Надя покончила с собой. Она умерла при загадочных обстоятельствах. Но как бы она ни умерла, причиной ее смерти были какие-то действия Сталина. Ходил даже слух, что Сталин застрелил Надю. Согласно другой версии, которая представляется мне более правдоподобной, Надя застрелилась из-за оскорбления, нанесенного ее женскому достоинству. Светланка, несомненно, что-то знала о том, почему погибла ее мать, и она очень сильно переживала». Как учат нас великие детективы, чтобы выйти на след убийцы, следует определить мотивы и цели, которые побудили преступника нарушить законы. Сторонники версии убийства указывают на политические разногласия в семье. Поступив в академию, Надежда, по их мнению, оказалась среди приверженцев правой оппозиции. По выражению Хрущева Промакадемия была оплотом «правых сил». Опубликованная им статья в газете «Правда» об оппозиционных настроениях среди профессорского состава позволила ему устранить некоторых своих соперников и резко подняться по карьерной лестнице. Надежда шутливо написала в письме к мужу: «В отношении успеваемости у нас определяют следующим образом: кулак, середняк, бедняк. Смеху и споров ежедневно масса. Словом, меня уже зачислили в правые». Как считают сторонники убийства, оказывал на нее серьезное влияние лидер правых Н. Бухарин, который часто бывал у них дома и на даче. И Молотов знал об этих встреча, но не видел никакого серьезного воздействия на ее мировоззрение: «Чтобы она пошла за Бухариным, это маловероятно. Но она, конечно, поддавалась влияниям Бухарина». В очень возбужденном состоянии она вернулась в Кремль и потребовала ответа от своего мужа. Ответ состоял в том, что он отверг все ее обвинения как сказки и запретил впредь посещать Академию. От членов Политбюро она также не смогла получить никакой информации... Молотов в этой связи даже назвал ее "трусливой и малодушной коммунисткой". Лишь Надежда Крупская, вдова Ленина, спокойно ее выслушала и предложила ей поехать на Украину и самой оценить ситуацию. Сталин, узнав об этом, впал в ярость, грозил жене разводом и ссылкой. Надежда не отступила от своего плана и поехала на Украину к сестре в Харьков. Через две недели, увидев этот кошмар собственными глазами, она вернулась в Москву совершенно другим человеком, сразу же написала подробный доклад в Политбюро и ЦК и пригрозила мужу публикацией доклада, если не будут немедленно приняты меры для прекращения провокационных и бесчеловечных актов насилия. Сталин решил сор из избы не выносить и избавился от оппозиционера в доме». Еще один вариант политической мотивации: «К 1932 году с левой оппозицией было покончено, с правой -- борьба еще в полном разгаре. И возникла организация «Союз марксистов-ленинцев», которой руководил Мартемьян Рютин. В семье Сталиных в это время был разлад, Надежда уехала к сестре в Харьков. В 1932 году в Харькове распространялся так называемый манифест Рютина. Возможно, Надежда имела контакты с оппозицией, возглавляемой Рютиным. Допускаю, что она хранила листовки с «манифестом» Рютина прямо в доме начальника ГПУ. Это было бы правильно. Она выросла в доме, где прятались нелегалы, и понимала, что самое надежное место хранения это - дом того, кто ищет. Если Сталин, который следил за своей женой, обнаружил, что его жена в оппозиции, то по его характеру ее лучше было убить. Он обнаружил в спальне жены «манифест» Рютина. Каменев и Зиновьев только за то, что подержали этот «манифест» в руках, были исключены из партии с правом восстановления через год и получили административную ссылку». Действительно начальник личной охраны Сталина генерал Власик в беседе с историком Н. Антипенко подтверждал, что: «Надежда принесла домой из Промакадемии и показала Сталину подброшенное ей на занятиях рютинское обращение к партии, где Сталина именовали агентом, провокатором и прочее».
Неужели так важно, что он не мог пойти с ней лишний раз в театр? Неужели это важно? Первые дни он был потрясен. Он говорил, что ему самому не хочется больше жить. Это говорила мне вдова дяди Павлуши, которая вместе с Анной Сергеевной оставалась первые дни у нас в доме день и ночь. Отца боялись оставить одного, в таком он был состоянии. Временами на него находила какая-то злоба, ярость. Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо. Очевидно, она написала его ночью. Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим и разгневан и, когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь. И на похороны он не пошел". В то же время по мнению приемного сына Сталина - Артема Сергеева - причиной самоубийства Надежды Аллилуевой стало обострение болезни. Её часто мучили сильные головные боли. У неё, судя по всему, было неправильное сращивание костей черепного свода, и в подобных случаях самоубийство не редкость. Той же версии придерживается и писательница Л. Лариса Васильева говорила: "Что, например, говорят о смерти Аллилуевой?
Часть 3. Глава 1. Надежда Аллилуева
А ведь все это требовало денег, и денег немалых. У мамы была лишь ее пенсия, пенсия деда да обед из кремлевской столовой. После войны появились гонорары за ее книгу "Воспоминания" и мемуары деда "Пройденный путь". Вот уж, воистину, недаром сказано, что рука дающего не оскудевает! А еще у нее было прекрасно развито чувство юмора, она всегда любила шутку и очень заразительно смеялась. С людьми мама была очень простой в обращении и очень уживчивой, и все ее знакомые и друзья всегда с радостью принимали ее у себя дома. Это в полной мере относится и к ее давним знакомым из самого "высшего общества".
И объяснялось это не только и не столько тем, что она была сестрой жены Сталина, а просто всеобщей любовью и уважением, которыми она по праву пользовалась. Интересная деталь - о ней мне говорила тетя Женя , жена Павла Сергеевича. Жена К. Ворошилова Екатерина Давидовна была жутко ревнивой. Уж не знаю, имела ли она для этого основания или нет, но ревновала она супруга ко всем женщинам, оказавшимся в его окружении. Ко всем, кроме мамы, хотя та была привлекательной и миловидной.
Ей Екатерина Давидовна верила безоглядно. Я сам мог с детства наблюдать радушное отношение матери к людям, она часто брала меня с собой, куда бы ни шла - в гости ли или на свои благотворительные мероприятия, посещения госпиталей, детских домов и т. Она удивительно легко все прощала людям и не умела долго обижаться; если человек совершил какой-то нехороший поступок, мама моя всегда пыталась найти причину для его оправдания. И люди относились к маме с искренней доброжелательностью, для нее, как верно заметила Светлана, все двери были открыты. Сталин , которому приходилось взвешивать каждый свой шаг во взаимоотношениях с людьми, видеть неискренность, показуху, подхалимаж, критиковал мою мать. В "Двадцати письмах к другу" Светлана рассказывает: "Отец всегда страшно негодовал на это ее христианское всепрощение, называл ее "беспринципной", "дурой", говорил, что "ее доброта хуже всякой подлости".
Мама жаловалась, что "Нюра портит детей, и своих и моих", - "тетя Аничка" всех любила, всех жалела и на любую шалость и пакость детей смотрела сквозь пальцы. Это не было каким-то сознательным, "философски" обоснованным поведением, просто такова была ее природа, она иначе не смогла бы жить". Светлана, возможно, верно ухватила какой-то внешний рисунок, но Сталин любил и ценил в моей матери ее умение находить общий язык с людьми, ладить с ними. Не случайно в тяжелую годину войны он позвал к себе не деда или бабушку, а мою мать, когда просил поехать всей семьей в Сочи к Светлане.
В 1907 году, чтобы избежать ареста, отец Аллилуевой Сергей перевез семью в Санкт-Петербург. Там семья и осталась [13] , часто помогая укрывать в своем доме большевиков , в том числе Сталина [14]. Сергей Аллилуев работал на электростанции, а к 1911 году был назначен заведующим подстанцией, что позволило семье жить комфортной жизнью [15]. С детства варясь в атмосфере революционной деятельности, Аллилуева стала сторонницей большевизма уже в школе [16]. Родители Аллилуевой часто принимали у себя дома членов партии, в том числе прятали у себя в доме Владимира Ленина во время июльских дней 1917 года.
Это оказало влияние на развитие большевистских взглядов Аллилуевой, укрепив их [17]. На смену Ленину, который бежал из России в августе 1917 года, к Аллилуевым приехал Сталин [18]. Он знал Аллилуеву с детства и якобы однажды в Баку спас ее, когда та тонула [19]. Прошло много лет с тех пор, как они видели друг друга в последний раз, и за оставшуюся часть лета 15-летняя Аллилуева и 38-летний Сталин сблизились [20]. Открытое сожительство Сталина и Аллилуевой началось в конце февраля или начале марта 1918 года незадолго до переезда правительства Ленина в Москву [21]. Брак был зарегистрирован 24 марта 1919 года [22]. Церемонии бракосочетания не было, поскольку большевики не одобряли институт брака [23]. По утверждению её биографа Ольги Трифоновой, фамилию супруга Надежда взять отказалась [24] и до конца жизни оставалась Аллилуевой. На момент свадьбы Сталин был 40-летним вдовцом и отцом одного сына Якова , родившегося в 1907 году от первой жены Сталина Като Сванидзе умершей от тифа позже в том же году.
В этом же году начались их отношения со Сталиным Профессиональная деятельность[ править править код ] Большевики пришли к власти в России в ноябре 1917 года октябрь 1917 года по старому стилю , что привело к Гражданской войне. В 1918 году столица была перенесена из Петрограда в Москву, и Аллилуева со Сталиным переехали в Москву вместе с другими большевистским лидерами [25]. Пара поселилась в Потешном дворце Московского кремля [26] , причем жили в отдельных комнатах [26] [27]. Сталин сделал Аллилуеву секретарем Наркомата по делам национальностей , который сам возглавил. А в мае взял Аллилуеву и ее брата Федора с собой в Царицын , где большевики сражались с Белой армией [28]. Аллилуева пробыла там недолго и вернулась в Москву. Поскольку Сталин участвовал в Гражданской войне, дома он появлялся редко [29]. Гражданская война закончилась к 1921 году, а в 1922 году был основан Советский Союз. Это якобы раздражало Сталина, который хотел, чтобы его жена уволилась с работы и осталась дома.
Аллилуевой нравилось работать с Лениным и его женой Надеждой Крупской тоже работавшей в партии , поскольку они относились к ее работе более снисходительно, нежели Сталин: например, Ленин знал, что Аллилуева бросила школу в юном возрасте, и поэтому прощал ей орфографические ошибки [32]. Ленин был удовлетворен качеством работы Аллилуевой: например, он часто просил поручить выполнение того или иного деликатного задания именно ей [NB 2] [34]. Через несколько месяцев после рождения первенца Василия в 1921 году Аллилуеву исключили из большевистской партии в результате партийной чистки. По словам историка Олега Хлевнюка , ей с трудом удавалось сочетать семейную жизнь с профессиональной и партийной работой, и поэтому ее считали «обузой, совершенно не интересующейся партийной жизнью» [35]. Хотя её приняли обратно кандидатом в члены ВКП б [36] благодаря ходатайству Ленина [NB 3] и других партийных деятелей, полностью восстановили в должности её лишь в 1924 году [37]. Аллилуева опасалась, что если она будет работать дома, ее не будут воспринимать всерьез. Она хотела быть квалифицированным специалистом в любой роли, которую брала на себя [38]. Хотя, может быть, не делаешь этого, потому что считаешь работу без квалификации просто не оправдывающей себя интересом к ней. А теперь, особенно когда я займусь семьей, думать о квалификации не приходится.
Нужно обязательно иметь специальность, которая дает возможность не быть ни у кого на побегушках, как это обыкновенно бывает в секретарской работе. После того, как Ленин умер, Сталин сменил его на посту лидера Советского Союза. Уставшая от работы и недовольная ролью супруги главы государства, Аллилуева начала искать себе другое занятие [41]. Заинтересовавшись образованием и желая более активно участвовать в жизни партии, в 1929 году она поступила в Промакадемию на факультет текстильной промышленности, чтобы изучать синтетические волокна которые в то время были новой технологией [42]. Она также стала более активной на местных партийных собраниях [42].
Анна Сергеевна Аллилуева, моя мать, была вторым ребенком в семье. Родилась она в Тифлисе в феврале 1896 года. Свое детство и юность она подробно описала в книге "Воспоминания" , поэтому об этом периоде ее жизни я рассказывать уже не буду. Отмечу только, что Анна, как и Павел , Федор , Надежда , с самого раннего детства оказалась под влиянием той обстановки, которая определяла жизнь семьи активного революционера- рабочего. Эта среда формировала их взгляды и характеры, всей своей жизненной логикой доказывала правоту и справедливость революционной борьбы. Преемственность и связь поколений в этой семье была естественна и закономерна, полное понимание между родителями и детьми существовало изначально, потому однозначно определилось их отношение к Октябрьской революции, она стала их судьбой, их кровным делом. Ничего нет удивительного в том, что сразу после революции, с октября 1917 года по август 1918 года, Анна Аллилуева работает в секретариате первого Совнаркома в Петрограде, в мандатных комиссиях съездов, а потом в военном отделе ВСНХ. С августа 1918 года - вновь в Совнаркоме, являясь техническим секретарем, но в феврале 1919 года уезжает на Украину - туда направляют Сергея Яковлевича , и мама едет с ним, так как здоровье у него заметно ухудшилось. На Украине она трудится в Малом Совнаркоме и по рекомендации М. Ульяновой вступает в члены ВКП б. Затем ее направляют в штаб 14-й армии, где она до августа 1919 года работает шифровальщицей Секретного отдела. В августе 1919 года моя мать возвращается в Москву и до февраля 1920 года вновь работает техническим секретарем Совнаркома. Как раз в это время она знакомится с моим будущим отцом и в апреле 1920 года становится его женой См фото 6. Молодая чета уезжает в Одессу - С. Реденс назначается начальником одесской Губчека , а его жена оформляется на работу в той же организации секретарем. Возвратившись в Москву, Анна Сергеевна недолго работает в текстильном синдикате - тяжелый недуг приковал ее к постели: у нее развился туберкулез легких. Болела тяжело, долго, длительное время находилась под пневмотораксом, то есть жила с закачанным легким. Поправилась Анна Сергеевна лишь к середине тридцатых годов. Болезнь автоматически выбила ее из рядов партии, так как вести какую-то активную работу она не могла. Но никто из этого обстоятельства в нашей семье трагедии не делал. Все принимали как должное уставное требование: обязательность активной работы в партийной организации, партия была тогда не синекурой, и в этом была ее сила. Жила семья скромно, ее доходы складывались только из заработной платы, так было всю жизнь. Когда в конце двадцатых годов мама ездила к старшему брату Павлу , работавшему тогда в нашем торгпредстве в Берлине , она решила показаться немецким медикам, однако это оказалось ей не по карману - медицинская помощь в Германии стоила дорого.
Помогло только вмешательство Авеля Енукидзе, который на тот момент занимал высокий пост председателя ЦИК. Енукидзе был крёстным отцом Аллилуевой и подключил Серго Орджоникидзе. Совместными усилиями Сталина удалось уговорить отпустить жену на учёбу. Она поступила в Промакадемию, где её однокурсником оказался будущий лидер советского государства Никита Хрущёв. Именно благодаря жене кремлёвский вождь и услышал о нём впервые. Весьма высокопоставленный и осведомлённый чекист Орлов-Фельдбин утверждал: "Были приняты чрезвычайные меры предосторожности, чтобы никто в институте, за исключением директора, не узнал и не догадался, что новая студентка — жена Сталина. Начальник Оперативного управления ОГПУ Паукер пристроил на тот же факультет под видом студентов двоих тайных агентов, на которых была возложена забота о её безопасности". Выстрел Обстоятельства, которые привели к роковому выстрелу, до сих пор не выяснены. Хотя было не так уж и мало свидетелей последней размолвки супругов, все они оставили путаные воспоминания, которые объединяет только одно: ссора действительно состоялась. В ноябре 1932 года в кремлёвской квартире Ворошилова в узком кругу советские лидеры отмечали 15-летие революции. Надежда Аллилуева всегда одевалась достаточно скромно и неказисто, однако в этот вечер нарядилась так, как редко это делала. Произошедшую в тот вечер ссору все описывают по-разному. Молотов утверждал, что ничего особенного не произошло, просто Аллилуева беспочвенно приревновала супруга: "Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На неё всё это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семёновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось. Про эту парикмахершу... Почему он вечером так заигрывал... А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на неё подействовало. Она очень ревновала его. Цыганская кровь". Климент Ефремович Ворошилов Ирина Гогуа, с детства знавшая Аллилуеву, не присутствовала при ссоре, но тем не менее имела свою версию: "Они все были у Ворошилова. И Надя сидела напротив Иосифа Виссарионовича. Он, как всегда, ломал папиросу, набивал трубку и курил. Потом скатал шарик, стрельнул и попал Наде в глаз. И вот Надя, при её очень большой выдержанности, что-то резко сказала ему об азиатской шутке". Хрущёв также лично не присутствовал при этих событиях, однако в своих мемуарах, со ссылкой на сталинского начальника охраны Власика, сообщал: "После парада, как всегда, все пошли обедать к Ворошилову. Надежды Сергеевны там не было. Все разъехались, уехал и Сталин. Уехал, но домой не приехал. Было уже поздно. Надежда Сергеевна стала проявлять беспокойство — где же Сталин? Начала его искать по телефону. Прежде всего она позвонила на дачу. На звонок ответил дежурный. Надежда Сергеевна спросила: "Где товарищ Сталин?
Часть 3. Глава 1. Надежда Аллилуева
Берия не мог отправить отца в Алма-Ату. Отец уехал в Казахстан в начале 1938 года, а Берия пришел в НКВД на пост первого заместителя наркома в первых числах августа 1938 года. Познакомившись в последнее время со множеством архивных материалов, я пришел к выводу, что отца направили в Казахстан потому, что он знал, что представляет собой Л. Мирзоян — еще по Закавказью. Многое, сложившееся в Казахстане, оказалось аналогичным ситуации в Азербайджане, когда Мирзоян был там первым партийным лицом. Знания отца и самого Мирзояна, и общей обстановки которая складывалась вокруг этой фигуры, сильно могли бы пригодиться, чтобы разобраться объективно в казахстанских делах. А дела там происходили странные.
Вокруг Л. Мирзояна, первого секретаря ЦК КП б республики, сложился настоящий культ его личности. Его суждения были непререкаемы, он распоряжался в республике, как в своей вотчине. Его именем назывались города и села. В Карагандинской области была шахта имени Л. Мирзояна, был совхоз имени Л.
Мирзояна, железнодорожная станция Мирзоян. Город Аулис-Ата "по просьбе трудящихся" переименован в Мирзоян. Был и институт имени Мирзояна и Мирзояновский район в Семипалатинске, и даже пик Мирзояна. Но Берия, переведясь в Москву, сразу воспользовался этим удобным для него случаем — отсутствием в столице Реденса — и начал свою гробокопательную работу. Он тотчас завел на отца дело, и в него легли первые два доноса — показания С. Вейнберга от 16 августа и Я.
Закгейма от 21 августа 1938 года, то есть в том же месяце, как Берия заступил на новую должность. Времени он не терял. Что это за люди, Вейнберг и Закгейм, я не знаю. Но вот два других лица, доносы которых сыграли роковую роль, — люди известные: это С. Косиор и Н. Их показания легли в дело позже, где-то в апреле 1939 года.
Практически на основе показаний этих людей отец был приговорен к расстрелу. Следователь — полковник Звягинцев, который вел реабилитационное дело моего отца, как я писал выше, сказал мне, что впоследствии и Ежов, и Косиор от своих показаний отказались, это позволило вынести в 1961 году решение о полной реабилитации С. Из этих объяснений я понял, что Ежов и Косиор, несмотря на расстрельный приговор, тогда еще были живы. Что же касается доносов Вейнберга и Закгейма, то в них не содержалось ничего существенного, и поскольку между их доносами и показаниями Ежова и Косиора лежал большой промежуток времени — целых восемь месяцев, — я уверен, будь бы жив Павел, он не допустил бы расправы над отцом. И смерть Павла вряд ли была естественной, но что жена его Евгения Александровна участия в этом черном деле не принимала, как мне кажется, было ясно любому непредвзятому человеку, если бы он захотел докопаться до истины. Поэтому Берия приходилось все время убеждать Сталина в вине Евгении Александровны, и он пользовался любым случаем, чтобы бросать на эту женщину тень и замести собственные следы.
Быстрая расправа над Берия унесла с ним в могилу много очень важных тайн как в масштабе государства, так и в объеме нашего семейного гнезда. Мне кажется, у бабушки Ольги Евгеньевны не было причин подозревать невестку в убийстве сына. И та ее реакция, которая нас так поразила, скорее всего была связана с обидой на Евгению Александровну, которая слишком быстро после смерти мужа вышла замуж за своего Молочникова. Ведь бабушка долго жила в Грузии и впитала ее традиции, там такого не прощали до конца жизни. Вскоре после ареста Евгении Александровны произошла неприятная ссора бабушки и моей матери с Василием. Дело, как всегда в последнее время, касалось беспризорных детей Василия, которые оказались совершенно заброшенными.
Мать моя, очевидно, припомнив, что в свое время сам Василий со своей сестрой оказались без надлежащего родительского присмотра, а сын не только не извлек из этого уроки, но со своими детьми стал поступать еще хуже, сказала Василию в сердцах: "Твоя мать была дура, потому что согласилась выйти замуж за твоего отца! На другой день мы поехали провожать бабушку в "Сосны". Дорога проходила мимо дачи Василия, и мать решила заехать к нему, чтобы завершить "воспитательную работу". Но ничего хорошего из этой затеи не получалось. Василий, как обычно, был пьян и, увидев внезапно появившихся бабушку, маму и меня в придачу, пришел в бешенство. Вот для нее, — тут он указал на бабушку, — двери моего дома открыты всегда, а ты лучше убирайся вон!
Уезжали мы в самом скверном настроении. Бабушка всю дорогу вздыхала и сокрушалась горько. Обычно после таких скандалов бабушка, посещая кладбище и могилу Надежды, жаловалась ей: "И кого же ты родила нам, Надюша? Это была моя последняя встреча с Василием у него дома. Я встретился с ним уже гораздо позже, в 1951 году — на похоронах бабушки, да еще были встречи мельком на балконе, когда он приходил к Светлане. У нас дома Василий был в последний раз в 1961 году, перед отъездом в Казань, он пришел попрощаться с мамой, но я его уже не увидел — был в командировке.
Василий только встретился с мамой и моей женой. Уже были арестованы Кира, соседи Евгении Александровны, другие знакомые. В январе арестовали и маму. Арестовали ее ночью. Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Отметим, что воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чем в авторском предисловии А.
Большинство глав книги созданы нами сообща, и светлые образы брата Павла и сестры Надежды неизменно сопутствовали мне в моей работе» Аллилуева А. Иначе рассматривает эту историю В. Он утверждает, что Сталин помог матери издать книгу и в ней «не было ничего такого, что могло вызвать гнев Сталина. Фото хранится у меня. Натэлла Тодрия. Москва, сентябрь 2012 г».
Снимок сделан в Петербурге в 1910-е годы, скорее всего в 1910 году». Эстимейт: 40,000 — 50,000 Лот не продан Если Вы хотите принять участие в аукционе, оставить заочный бид или заявку на торги по телефону, Вам необходимо зарегистрироваться. Состояние: надрывы и дырки по верхнему краю. Роза в волосах, выстрел в сердце: тёмная жизнь и яркая смерть жены Сталина Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Светлана Аллилуева и Василий Сталин с отцом, 1935 год. Первый роман закрутила еще несовершеннолетней девушкой с драматургом еврейского происхождения Алексеем Каплером.
По словам Светланы, отношения их были образцом целомудрия, но Сталин все же отправил жениха в ссылку. Светлана мечтала стать писательницей, но отец выбор дочери не одобрил и настоял на историческом образовании. Вскоре она родила от него сына, мальчика назвали в честь дедушки Иосифом. По словам Светланы, ее первый муж хотел 10 детей и совершенно не думал о том, чтобы предохраняться. А сама Светлана хотела закончить университет. После четырех абортов и одного выкидыша брак распался.
Кадр из фильма «Сын отца народов», 2013 год. Не сходив ни на одно свидание, молодые люди поженились. В этот раз Светлана не захотела идти против воли отцы, объяснив это его преклонным возрастом. В браке на свет появилась дочь Екатерина. В одном из интервью, Светлана рассказала, что едва на погибла во время родов из-за несовместимости крови: «моя дорогая дочь отравляла мой организм». Семьи и в этот раз не получилось — за несколько месяцев до смерти Сталина Светлана и Юрий развелись.
Поменяла фамилию и судьбу После смерти отца Светлана получила относительную свободу. Все свидетели сходятся на том, что первые дни после внезапной смерти жены Сталин был безутешен. Однако, как выяснилось позже, он успел отдать распоряжение руководству ОГПУ не открывать уголовного дела о смерти Аллилуевой. Это только подогрело стремительно расползавшиеся по Москве слухи. Хотя в газетных некрологах об этом не было ни слова, все знали, что смерть наступила не по естественным причинам. Заканчивался 1932 год, до Большого террора дело ещё не дошло, но Сталин уже успел показать, на что он способен и в борьбе с оппозицией, и в ходе коллективизации.
Большинство слухмейкеров сходились на том, что Сталин сам застрелил свою жену. Одни шептались, что это было убийство из ревности: она якобы изменила ему с пасынком Яковом. Другие говорили, что Надежда симпатизировала троцкистам, стала обвинять мужа в уничтожении оппозиции, и он в бешенстве нажал на курок. Была версия, что убийство произошло случайно: Сталин, параноидально боявшийся за свою жизнь, зайдя в комнату, увидел, что за шторой кто-то стоит, испугался и начал стрелять, а там Надежда просто любовалась ночным небом. Сплетников разыскивало и арестовывало ОГПУ, но погасить слухи не могло. Их авторы ссылались на сведения, добытые из третьих или даже четвёртых рук.
Супруга лидера финских коммунистов Айно Куусинен передавала рассказ одного из врачей, укладывавших покойницу в гроб: якобы на её шее были явственно видны следы от пальцев душителя, и медикам пришлось маскировать их платком. Писательница Лариса Васильева в своей книге «Кремлёвские жёны» приводит совсем уж дикую версию, рассказанную ей в 1950-х годах неназванной старой большевичкой. По её словам, во время очередной ссоры Сталин крикнул Надежде, что она ему не только жена, но и дочь. Поражённая Аллилуева бросилась к своей матери, и та призналась, что в 1900 году действительно имела связь с Кобой и не может точно сказать, чьей именно дочерью является Надя. Сражённая этой информацией, женщина, и без того не отличавшаяся крепким душевным здоровьем, покончила с собой. Что точно произошло в кремлёвской квартире Сталина в ту ночь, не узнает уже никто.
Предсмертное письмо, которое вроде бы оставила Аллилуева мужу, было им уничтожено сразу после прочтения. Сталин действительно горевал о смерти супруги. Он часто приходил на Новодевичье кладбище и подолгу сидел у её могилы. Вопреки распространённому мнению, во времена Большого террора Сталин не уничтожил семью Надежды. Её родители умерли своей смертью уже после войны. Брат Павел, занимавший видный пост в наркомате обороны, скончался от инфаркта на своём рабочем месте в ноябре 1938 года.
То, что это произошло вскоре после того, как он отправил шурину письмо с предложением прекратить репрессии в армии, наводило многих современников на мысли об отравлении, но хоронили Павла с воинскими почестями. Другой брат Фёдор ещё в начале 1920-х повредился рассудком и умер в 1955 году. Через тюрьму прошла лишь старшая сестра Надежды Анна. В конце 1947 года в западной прессе появились публикации о давнем самоубийстве жены Сталина. МГБ начало прослушку всех возможных источников этой информации и установило, что Анна Аллилуева слишком много общается с иностранными дипломатами. Свояченице дали срок за шпионаж.
Просидев несколько лет в одиночной камере и сойдя там с ума, Анна вышла на свободу в 1954 году, уже после смерти посадившего её родственника. Сталин действительно тщательно оберегал светлую память своей покойной жены, хотя, возможно, он лишь скрывал правду о собственном преступлении. Двадцать писем к другу Васильева Л.
Время то останавливается, то течет вспять, то убегает вперед. Огромный материал об огромной семье заключен в ее памяти, и сразу не знаешь, с чего начать. Договариваемся: я задаю вопросы и останавливаю ее, если она невольно меняет тему. Мы жили тогда в Кремле вместе со всеми, там Ленин жил, он уже умер, Сталин, Орджоникидзе.
Жили все в одном корпусе. Сталин и мой отец дружили. Сталин удивлялся, что отец женился на моей маме, Евгении Александровне Земляницыной, дочери священника, иронизировал: «поповская дочка». Он послал отца с семьей в Германию, работать в торгпредстве, и мы жили в Дюссельдорфе, потом несколько лет в Берлине. В Берлин приезжала жена Сталина Надежда Сергеевна на консультации к немецким врачам. У нее были сильные головные боли. Врачи отказались оперировать ее серьезное заболевание: сращение черепных швов.
В 1938 году отец, вернувшийся с курорта, первый день пошел на работу, а через некоторое время маме позвонили с работы: «Чем вы его накормили? Ему плохо. Она сказала: «Дала яичко и кофе. Может быть, мне приехать? Второй звонок был уже из больницы, и опять как будто ничего страшного, не нужно торопиться. Когда она все-таки приехала, врач сказал: «Что ж вы так долго ехали? Он вас очень ждал.
Что-то хотел сказать. Теперь, когда я все знаю, я их наблюдала». Можно ли не обратить внимания на эти слова? Кира Павловна загадочно улыбается: — Мама нравилась всем, кто хоть раз ее видел. Крупная, яркая, сильная женщина. Однажды Сталин делал доклад, папа пошел, а мама опаздывала — портниха подшивала ей новую кофточку. Пришла в зал, чуть пригнувшись, села на место, а Сталин после доклада говорит ей: «Что ж вы, Женя, опоздали?
А потом, кто же, кроме вас, посмел бы опоздать на мой доклад? Сталин разговаривает с Жемчужиной, женой Молотова, которая всегда заигрывала с ним. Она заведовала всей парфюмерией страны, и ей хотелось похвалиться новыми советскими духами. После папиной смерти Берия предложил маме стать экономкой Иосифа Виссарионовича. У Сталина работала очень несимпатичная грузинка-экономка. Берия был уверен: если мама возьмет в руки хозяйство Сталина, все станет на свои места. Мама испугалась.
И она заторопилась замуж за Николая Владимировича Молочникова, с которым была знакома много лет, со времен Германии. Жену его арестовали, потому что она была полька. Вскоре после своего второго замужества мама попала в больницу. Как раз в эти дни Сталин несколько раз звонил нам, спрашивал маму. Не продолжались ли они до 1938 года и после? Он был изобретатель и работал в Нижнем Тагиле. А когда началась война и нужно было эвакуироваться, Сталин хотел, чтобы мама ехала в эвакуацию со Светланой и другими родственниками.
Она отговорилась тем, что у нее большая семья: свои дети и двое детей мужа, ей нужно ехать к мужу. Она и замуж вышла, чтобы защититься… — От Берия или от притязаний Сталина? Кира Павловна не отвечает. Владимир Аллилуев, сын Анны Сергеевны, сестры Надежды, в своей книге «Хроника одной семьи» пишет: «Раскол в нашу семью внесла и Евгения Александровна, вступившая после смерти Павла в брак с Молочниковым. Он был вдовцом и имел двоих взрослых детей — Льва и Ксению. Мои дед и бабушка считали этот брак неприлично быстрым после смерти сына». Сложный клубок семейных противоречий.
В подобных и еще более сложных ситуациях люди выясняют отношения, но — это сталинская семья, а Сталин может все. В государственном масштабе может объявить родственников шпионами и врагами. Кира Павловна и сегодня не может понять, что так возмутило Сталина в этой книге. Беру ее, читаю по строкам и сквозь строки. Как будто не к чему придраться. И все-таки… Анна Сергеевна пишет: «Для армии Сталина забраковали в 1916 году. Левая рука Сталина плохо сгибалась в локте.
Он повредил ее в детстве. От ушиба на руке началось нагноение, а так как лечить мальчика было некому, то оно перешло в заражение крови. Сталин был при смерти.
Другие — что Надежда просто не дозвонилась мужу. Но чтобы ни случилось на банкете и после него, одно точно известно: в ночь с 8 на 9 ноября Аллилуева покончила с собой выстрелом в сердце из пистолета. Дочь Светлана пишет в книге, что дело в политике: «Мама оставила ему письмо. Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным.
Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое». Минут через двадцать ушла — не выдержала. У нее, судя по всему, было неправильное сращивание костей черепного свода, и в подобных случаях самоубийство не редкость». Согласен с ним и племянник Надежды Владимир Аллилуев: «У нас версия одна: она не смогла больше справляться с дикой, мучительной болью». Однако существует гипотеза, согласно которой Аллилуева погибла насильственной смертью. Писательница и коммунистка Айно Куусинен в своей книге приводит рассказ некой Муромцевой, которая переодевала Надежду в ее комнате сразу после смерти: «Вдруг врач Н. Мы их осмотрели и, обменявшись взглядами, пришли к выводу: Надежда Аллилуева была задушена! Пока мы стояли, ошеломленные, пятна всё увеличивались и становились четче, ясно вырисовывался след каждого пальца левой руки убийцы».
По мнению Куусинен, убил женщину ее муж. Она считает, что в начале тридцатых Надежда связалась с участниками антисталинского заговора и в конце концов получила задание застрелить мужа. Сделать она этого не смогла — и потому направила пистолет себе в сердце. По свидетельствам очевидцев, Иосиф Сталин часто посещал могилу жены и подолгу сидел на мраморной скамейке напротив. После гибели Надежды он так и не женился. Понравилась статья? Тогда почитай, как сложились судьбы жен других диктаторов прошлого, был ли у Сталина роман с балериной Ольгой Лепешинской и как СССР избежал пандемии гонконгского гриппа.
Это были родственники, друзья нашей семьи или просто чужие люди, которые приходили к ней за помощью. И всех их нужно было обязательно накормить, напоить, кого-то ссудить деньгами, кому-то купить одежду или обувь. А ведь все это требовало денег, и денег немалых. У мамы была лишь ее пенсия, пенсия деда да обед из кремлевской столовой. После войны появились гонорары за ее книгу "Воспоминания" и мемуары деда "Пройденный путь". Вот уж, воистину, недаром сказано, что рука дающего не оскудевает! А еще у нее было прекрасно развито чувство юмора, она всегда любила шутку и очень заразительно смеялась. С людьми мама была очень простой в обращении и очень уживчивой, и все ее знакомые и друзья всегда с радостью принимали ее у себя дома. Это в полной мере относится и к ее давним знакомым из самого "высшего общества". И объяснялось это не только и не столько тем, что она была сестрой жены Сталина, а просто всеобщей любовью и уважением, которыми она по праву пользовалась. Интересная деталь - о ней мне говорила тетя Женя , жена Павла Сергеевича. Жена К. Ворошилова Екатерина Давидовна была жутко ревнивой. Уж не знаю, имела ли она для этого основания или нет, но ревновала она супруга ко всем женщинам, оказавшимся в его окружении. Ко всем, кроме мамы, хотя та была привлекательной и миловидной. Ей Екатерина Давидовна верила безоглядно. Я сам мог с детства наблюдать радушное отношение матери к людям, она часто брала меня с собой, куда бы ни шла - в гости ли или на свои благотворительные мероприятия, посещения госпиталей, детских домов и т. Она удивительно легко все прощала людям и не умела долго обижаться; если человек совершил какой-то нехороший поступок, мама моя всегда пыталась найти причину для его оправдания. И люди относились к маме с искренней доброжелательностью, для нее, как верно заметила Светлана, все двери были открыты. Сталин , которому приходилось взвешивать каждый свой шаг во взаимоотношениях с людьми, видеть неискренность, показуху, подхалимаж, критиковал мою мать. В "Двадцати письмах к другу" Светлана рассказывает: "Отец всегда страшно негодовал на это ее христианское всепрощение, называл ее "беспринципной", "дурой", говорил, что "ее доброта хуже всякой подлости". Мама жаловалась, что "Нюра портит детей, и своих и моих", - "тетя Аничка" всех любила, всех жалела и на любую шалость и пакость детей смотрела сквозь пальцы. Это не было каким-то сознательным, "философски" обоснованным поведением, просто такова была ее природа, она иначе не смогла бы жить".
Надежда Аллилуева - биография, новости, личная жизнь
| Гибель Надежды Аллилуевой | Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилий Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. |
| Могилы родственников Сталина - Москва памятная | Послевоенная атака Сталина на родственников была спровоцирована книгой воспоминаний Анны Сергеевны Аллилуевой. |
| Была ли жена Василия Сталина «черной вдовой» | Анна Сергеевна Аллилуева биография, Анна Сергеевна Реденс Аллилуева 18961964 сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. |
Анна аллилуева фото
| Была ли жена Василия Сталина «черной вдовой» | Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилий Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. |
| Надежда умерла первой. Непростая любовь Иосифа Сталина | Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. |
| Аллилуев Сергей Яковлевич, его жена Аллилуева Ольга Евгеньевна и их семья — OurBaku | В результате, на книгу и её автора обрушился поток гневных рецензий в прессе, тираж был изъят, а сама Анна Аллилуева была арестована и осуждена, вместе со своей близкой подругой Полиной Жемчужиной-Молотовой. |
| «Я не знал, что ты мой враг»: судьба СССР и семейная драма | Новостей у меня, к сожалению, никаких. |