То была первая тихая ночь в разбитом Сталинграде. (проблема объединения враждующих людей по тексту кова) (ЕГЭ по русскому). Сочинение на ЕГЭ по русскому языку (задание 27) по тексту И.А. Бунина "В час ночи" на тему: Проблема смысла жизни (по всем обновленным критериям ЕГЭ). Особенно труден комментарий, который даёт 5 баллов. (1)Ночь была особенно тяжёлой. (2)Больной страдал. (З)Сердце так болело, что казалось, будто сквозь него протягивают тугие верёвки. Сочинения» ЕГЭ» Сочинение-рассуждение Вариант 1 Цыбулько (Накануне вечером комиссар вызвал Корнева).
Сочинение по тексту В. Тендрякова
| Сочинение Егэ По Тексту Перевал Бунин – Telegraph | Текст ЕГЭ Тендрякова про пожар в немецком госпитале. |
| О какая странная была эта ночь сочинение егэ | Новости ЕГЭ и ОГЭ. |
Сочинение ЕГЭ по тексту А.П. Чехова
- Ночь была особенно тяжелой сочинение
- Ночь шла в редкой артиллерийской перестрелке — сочинение по Платонову 24 балла ЕГЭ 2019
- Текст ЕГЭ №2 (про человечность) EgeFox
- Сочинение ЕГЭ по тексту Паустовского «Сверкающий дуговыми фонарями...»
- Сочинение Егэ По Тексту Перевал Бунин
Ночь выдалась парной теплой. Сочинение егэ
Эта проблема актуальна в наши дни, потому что дети зачастую боятся ночных кошмаров. Рассуждая об этой проблеме, автор обращает внимание на случай, произошедший с главным героем. Холодной, зимней ночью Хрущев слышит детский плач. Его сын Коля не спал, а только горько, беспомощно плакал. Главный герой пытается понять, что же будит ребёнка третью ночь? Взглянув в окно, Хрущев видит большого, страшного снеговика, которого слепили дети. На мой взгляд, любой бы ребёнок испугался, увидя ночью снежное чудовище.
Глава VIII. Текст 2 Сочинение 1 Солдаты, расположившиеся вокруг своей пушки, были заняты каждый своим делом. Ю Мальчик обернулся и увидел наводчика1 Ковалёва. ЗО Бывают наводчики талантливые. Валентин Петрович Катаев. Текст 3 Желтые кувшинки плавали в стоячей воде. Пахло тиной и речной сыростью. Раздевшись, Николай выстирал гимнастерку и портянки, сел на песок, обнял руками колени. Лопахин прилег рядом. Не вижу оснований. Ну и радуйся. Смотри, денек-то какой выдался! Солнце, речка, кувшинки вон плавают… Красота, да и только! Удивляюсь я тебе: старый ты солдат, почти год воюешь, а всяких переживаний у тебя, как у допризывника. Ты что думаешь: если дали нам духу — так это уже все? Конец света? Войне конец? Николай досадливо поморщился, сказал: — При чем тут конец войне? А ты именно так и относишься и делаешь вид, будто ничего особенного не случилось. Для меня ясно, что произошла катастрофа. Размеров этой катастрофы мы с тобой не знаем, но кое о чем можно догадываться. Идем мы пятый день, скоро уже Дон, а потом Сталинград… Разбили наш полк вдребезги. А что с остальными? С армией? Ясное дело, что фронт наш прорван на широком участке. Немцы висят на хвосте, только вчера оторвались от них и все топаем, и, когда упремся, неизвестно. Ведь это же тоска — вот так идти и не знать ничего! А какими глазами провожают нас жители? С ума сойти можно! Николай скрипнул зубами и отвернулся. С минуту он молчал, справляясь с охватившим его волнением, потом заговорил уже спокойнее и тише: — Ото всего этого душа с телом расстается, а ты проповедуешь — живой, мол, ну и радуйся, солнце, кувшинки плавают… Иди ты к черту со своими кувшинками, мне на них смотреть-то тошно! Ты вроде такого дешевого бодрячка из плохой пьески, ты даже ухитрился вон в медсанбат сходить… Лопахин с хрустом потянулся, сказал: — Жалко, что ты со мной не пошел. Там, Коля, есть одна такая докторша третьего ранга, что посмотришь на нее — и хоть сразу в бой, чтобы немедленно тебя ранили. Не докторша, а восклицательный знак, ей-богу! При таких достоинствах женщина, при такой красоте, что просто ужас! Не докторша, а шестиствольный миномет, даже опаснее для нашего брата солдата, не говоря уже про командиров. Николай молча, угрюмо смотрел на отражение белого облачка в воде, и тогда Лопахин сдержанно и зло заговорил: — А я не вижу оснований, чтобы мне по собачьему обычаю хвост между ног зажимать, понятно тебе? Бьют нас? Значит, поделом бьют. Воюйте лучше, сукины сыны! Цепляйтесь за каждую кочку на своей земле, учитесь врага бить так, чтобы заикал он смертной икотой. А если не умеете, — не обижайтесь, что вам морду в кровь бьют и что жители на вас неласково смотрят. Чего ради они будут нас с хлебом-солью встречать? Говори спасибо, что хоть в глаза не плюют, и то хорошо. Вот ты, не бодрячок, объясни мне: почему немец сядет в какой-нибудь деревушке, и деревушка-то с чирей величиной, а выковыриваешь его оттуда с великим трудом, а мы иной раз города почти без боя сдаем, мелкой рысью уходим? Брать-то их нам же придется или дядя за нас возьмет? А происходит это потому, что воевать мы с тобой, мистер, как следует еще не научились и злости настоящей в нас маловато. А вот когда научимся да когда в бой будем идти так, чтобы от ярости пена на губах кипела, — тогда и повернется немец задом на восток, понятно? Я, например, уже дошел до такого градуса злости, что плюнь на меня — шипеть слюна будет, потому и бодрый я, потому и хвост держу трубой, что злой ужасно! А ты и хвост поджал, и слезой облился: «Ах, полк наш разбили! Ах, армию разбили! Ах, прорвались немцы! Прорваться он прорвался, но кто его отсюда выводить будет, когда мы соберемся с силами и ударим? Если уж сейчас отступаем и бьем — то при наступлении вдесятеро больнее бить будем! Худо ли, хорошо ли, но мы отступаем, а им и отступать не придется: не на чем будет! Как только повернутся задом на восток — ноги сучьим детям повыдергиваем из того места, откуда они растут, чтобы больше по нашей земле не ходили. Я так думаю, а тебе вот что скажу: при мне ты, пожалуйста, не плачь, все равно слез твоих утирать не буду, у меня руки за войну стали жесткие — не ровен час, еще поцарапаю тебя… — Я в утешениях не нуждаюсь, дурень, ты красноречия не трать понапрасну, а лучше скажи, когда же, по-твоему, мы научимся воевать? Когда в Сибири будем? Вот тут научимся, вот в этих самых степях, понятно? А Сибирь давай временно вычеркнем из географии. Вчера мне Сашка — мой второй номер — говорит: «Дойдем до Урала, а там в горах мы с немцем скоро управимся». А я ему говорю: «Если ты, земляная жаба, еще раз мне про Урал скажешь — бронебойного патрона не пожалею, сыму сейчас свой мушкет и прямой наводкой глупую твою башню так и собью с плеч! Отвечаю ему, что и я, мол, пошутил, разве по таким дуракам бронебойными патронами стреляют, да еще из хорошего противотанкового ружья? Ну, на том приятный разговор и покончили. Михаил Александрович Шолохов. Текст 4 Сочинение «Зачем я от времени зависеть буду? Пускай же лучше оно зависит от меня»[2]. Мне часто вспоминаются эти гордые слова Базарова. Вот были люди! Как они верили в себя! А я, кажется, настоящим образом в одно только и верю — это именно в неодолимую силу времени. Оно не отвечает; оно незаметно захватывает тебя и ведет, куда хочет; хорошо, если твой путь лежит туда же, а если нет? Сознавай тогда, что ты идешь не по своей воле, протестуй всем своим существом, — оно все-таки делает по-своему. Я в таком положении и находился. Время тяжелое, глухое и сумрачное со всех сторон охватывало меня, и я со страхом видел, что оно посягает на самое для меня дорогое, посягает на мое миросозерцание, на всю мою душевную жизнь… Гартман[3] говорит, что убеждения наши — плод «бессознательного», а умом мы к ним лишь подыскиваем более или менее подходящие основания; я чувствовал, что там где-то, в этом неуловимом «бессознательном», шла тайная, предательская, неведомая мне работа и что в один прекрасный день я вдруг окажусь во власти этого «бессознательного». Мысль эта наполняла меня ужасом: я слишком ясно видел, что правда, жизнь — все в моем миросозерцании, что если я его потеряю, я потеряю все. То, что происходило кругом, лишь укрепляло меня в убеждении, что страх мой не напрасен, что сила времени — сила страшная и не по плечу человеку. Каким чудом могло случиться, что в такой короткий срок все так изменилось? Самые светлые имена вдруг потускнели, слова самые великие стали пошлыми и смешными; на смену вчерашнему поколению явилось новое, и не верилось: неужели эти — всего только младшие братья, вчерашних. В литературе медленно, но непрерывно шло общее заворачивание фронта, и шло вовсе не во имя каких-либо новых начал, — о нет! Дело было очень ясно: это было лишь ренегатство — ренегатство общее, массовое и, что всего ужаснее, бессознательное. Литература тщательно оплевывала в прошлом все светлое и сильное, но оплевывала наивно, сама того не замечая, воображая, что поддерживает какие-то «заветы»; прежнее чистое знамя в ее руках давно уже обратилось в грязную тряпку, а она с гордостью несла эту опозоренную ею святыню и звала к ней читателя; с мертвым сердцем, без огня и без веры, говорила она что-то, чему никто не верил… Я с пристальным вниманием следил за всеми этими переменами; обидно становилось за человека, так покорно и бессознательно идущего туда, куда его гонит время. Но при этом я не мог не видеть и всей чудовищной уродливости моего собственного положения: отчаянно стараясь стать выше времени как будто это возможно! Путаясь все больше в этом безвыходном противоречии, заглушая в душе горькое презрение к себе, я пришел, наконец, к результату, о котором говорил: уничтожиться, уничтожиться совершенно — единственное для меня спасение. Я не бичую себя, потому что тогда непременно начнешь лгать и преувеличивать; но в этом-то нужно сознаться, — что такое настроение мало способствует уважению к себе. Заглянешь в душу, — так там холодно и темно, так гадко-жалок этот бессильный страх перед окружающим! И кажется тебе, что никто никогда не переживал ничего подобного, что ты — какой-то странный урод, выброшенный на свет теперешним странным, неопределенным временем… Тяжело жить так. Меня спасала только работа; а работы мне, как земскому врачу, было много, особенно в последний год, — работы тяжелой и ответственной. Этого мне и нужно было; всем существом отдаться делу, наркотизироваться им, совершенно забыть себя — вот была моя цель. Викентий Викентьевич Вересаев. Текст 5 И вот опять родные места встретили меня сдержанным шепотом ольшаника. Забелела чешуей драночных крыш старая моя деревня, вот и дом с потрескавшимися углами. По этим углам залезал я когда-то под крышу, неутомимый в своем стремлении к высоте, и смотрел на синие зубчатые леса, прятал в щелях витых кряжей нехитрые мальчишечьи богатства. Из этой сосновой крепости, из этих удивительных ворот уходил я когда-то в большой и грозный мир, наивно поклявшись никогда не возвращаться, но чем дальше и быстрей уходил, тем яростней тянуло меня обратно… Старый наш дом заколочен. Я ставлю поклажу на крыльцо соседки и ступаю в солнечное поле, размышляя о прошлом. Смешное детство! Оно вписалось в мою жизнь далеким неверным маревом, раскрасило будущее яркими мечтательными мазками. В тот день, когда я уходил из дому, так же, как и сегодня, вызванивали полевые кузнечики, так же лениво парил надо мной ястреб, и только сердце было молодым и не верящим в обратную дорогу. И вот опять уводит меня к лесным угорам гибельная долгая гать, и снова слушаю я шум летнего леса. Снова торжественно и мудро шумит надо мной старинный хвойный бор, и нет ему до меня никакого дела. И над бором висит в синеве солнце. Не солнце — Ярило. Оно щедро, стремительно и бесшумно сыплет в лохматую прохладу мхов свои червонцы, а над мхами, словно сморенные за пряжей старухи, дремлют смолистые ели; они глухо шепчут порой, как будто возмущаясь щедростью солнца, а может быть, собственным долголетием. Под елями — древний запах папоротника. Я иду черной лошадиной тропой, на лицо липнут невидимые нити паутины, с детским беззащитным писком вьются передо мной комары, хотя кусают они совсем не по-детски. Мой взгляд останавливается на красных, в белых накрапах, шапках мухоморов, потом вижу, как дятел, опершись на растопыренный хвост, колотит своим неутомимым носом сухую древесину; в лицо мне хлещут ветки крушины, и вот уже я на сухом месте, и нога едет на скользких иглах. Загудел в сосенной бронзе сухоросный ветер, и сосны отозвались беззащитным ропотом, и мне кажется, что в их кронах вздыхает огромный богатырь-тугодум, который с наивностью младенца копит свою мощь не себе, а другим. Под это добродушное дыхание, словно из древних веков, нечеткой белопарусной армадой выплывают облачные фрегаты. Мне кажется, что я слышу, как растет на полях трава, я ощущаю каждую травинку, с маху сдергиваю пропотелые сапоги и босиком выбегаю на рыжий песчаный берег, снова стою над рекой и бросаю лесные шишки в синюю тугую воду, в эту прохладную русалочью постель, и смотрю, как расходятся и умирают водяные круги. Тихая моя родина, ты все так же не даешь мне стареть и врачуешь душу своей зеленой тишиной! Но будет ли предел тишине! Как хитрая лисичка, вильнула хвостом моя тропа и затерялась в траве, а я выхожу не к молодым березам, а к белым сказкам моей земли. Омытые июльскими дождями, они стыдливо полощут ветками, приглушая двухнотный, непонятно откуда слышимый голос кукушки: «Ук-ку, ук-ку! И вновь трепетно нарастает березовый шелест. Я сажусь у теплого стога, курю и думаю, что вот отмашет время еще какие-то полстолетия, и березы понадобятся одним лишь песням, а песни тоже ведь умирают, как и люди. И мне чудится в шелесте берез укор вечных свидетельниц человеческого горя и радости. Веками роднились с нами эти деревья, дарили нашим предкам скрипучие лапти и жаркую, бездымную лучину, растили пахучие веники, розги, полозья, копили певучесть для пастушьих рожков и мстительную тяжесть дубинам… Я выхожу на зеленый откос и гляжу туда, где еще совсем недавно было так много деревень, а теперь белеют одни березы. Нет, в здешних местах пожары не часты, и лет пятьсот уже не было нашествий. Может быть, так оно и надо? Исчезают деревни, а взамен рождаются веселые, шумные города… Я обнимаю родную землю, слышу теплоту родимой травы, и надо мной качаются купальницы с лютиками. Шумят невдалеке сосны, шелестят березы. И вдруг в этот шум вплетается непонятный нарастающий свист, он разрастается, заполняет весь этот тихий зеленый мир. Я смотрю в небо, но серебряное туловище реактивного самолета уже исчезает за горизонтом. Как мне понять, что это? Или мои слезы, а может быть, выпала в полдень скупая соленая роса? Текст 6 До чего же красива река Лобань! Просто как девочка-подросток играет и поёт на перекатах. А то шлёпает босиком по зелени травы, по желтизне песка, то по серебру лопухов мать-и-мачехи, а то прячется среди тёмных елей. Или притворится испуганной и жмётся к высокому обрыву. Но вот перестаёт играть и заботливо поит корни могучего соснового бора. Давно сел и сижу на берегу, на брёвнышке. Тихо сижу, греюсь предвечерним теплом. Наверное, и птицы, и рыбы думают обо мне, что это какая-то коряга, а коряги они не боятся. Старые деревья, упавшие в реку, мешают ей течь плавно, зато в их ветвях такое музыкальное журчание, такой тихий плавный звон, что прямо чуть не засыпаю. Слышу — к звону воды добавляется звоночек, звяканье колокольчика. А это, оказывается, подошла сзади корова и щиплет траву. Корова входит в воду и долго пьёт. Потом поднимает голову и стоит неподвижно и смотрит на тот берег. Колокольчик её умолкает. Конечно, он надоел ей за день, ей лучше послушать говор реки. Из леса с того берега выходит к воде лосиха. Я замираю от счастья. Лосиха смотрит по сторонам, смотрит на наш беpeг, оглядывается. И к ней выбегает лосёнок. Я перестаю дышать. Лосёнок лезет к маминому молочку, но лосиха отталкивает его. Лосёнок забегает с другого бока. Лосиха бедром и мордой подталкивает его к воде. Она после маминого молочка не очень ему нравится, он фыркает. Всё-таки он немного пьёт и замечает корову. А корову, видно, кусает слепень, она встряхивает головой, колокольчик на шее брякает, лосёнок пугается. А лосиха спокойно вытаскивает завязшие в иле ноги и уходит в кусты. Начинается закат. Такая облитая светом чистая зелень, такое режущее глаза сверкание воды, такой тихий, холодеющий ветерок. Ну и где же такая река Лобань? А вот возьму и не скажу. Она не выдумана, она есть. Я в ней купался. Я жил на её берегах. Ладно, для тех, кто не сделает ей ничего плохого, скажу. Только путь к Лобани очень длинный, и надо много сапогов сносить, пока дойдёшь. Хотя можно и босиком. Надо идти вверх и вверх по Волге — матери русских рек, потом будут её дочки: сильная суровая Кама и ласковая Вятка, а в Вятку впадает похожая на Иордан река Кильмезь, а уже в Кильмезь — Лобань. Вы поднимаетесь по ней, идёте по золотым пескам, по серебристым лопухам мать-и-мачехи, через сосновые боры, через хвойные леса, вы слышите ветер в листьях берёз и осин и вот выходите к тому брёвнышку, на котором я сидел, и садитесь на него. Вот и всё. Идти больше никуда не надо и незачем. Надо сидеть и ждать. И с той, близкой, стороны выйдет к воде лосиха с лосятами. А на этом берегу будет пастись корова с колокольчиком на шее. И редкие птицы будут лететь по середине Лобани и будут забывать о своих делах, засмотревшись в её зеркало. Ревнивые рыбы будут тревожить водную гладь, подпрыгивать, завидовать птицам и шлепаться обратно в чистую воду. Все боли, все обиды и скорби, все мысли о плохом исчезнут навсегда в такие минуты. Только воздух и небо, только облака и солнышко, только вода в берегах, только Родина во все стороны света, только счастье, что она такая красивая, спокойная, добрая. И вот такая течёт по ней река Лобань. Владимир Крупин. Текст 7 Сочинение 1 Порой мне с удивительной ясностью вспоминаются вечера моего раннего детства. Текст 8 Одно мгновение живет этот блаженный шарик… Всего один краткий миг — и конец… Радостный миг! Светлое мгновение! Но его надо создать и уловить, чтобы насладиться как следует; иначе все исчезнет безвозвратно… О легкий символ земной жизни и человеческого счастья!.. Легкими стопами, тихими движениями, сдерживая дыхание надо приступать к этому делу: заботливо выбрать соломинку, непомятую, девственную, без внутренней трещины; осторожно, чтобы не раздавить ее, надо надрезать один конец и отвернуть ее стенки… И потом бережно окунуть ее в мыльную муть, чтобы она вволю напилась и насытилась… Лучше не торопиться. Главное — не волноваться и не раздражаться. Все забыть, погасить все мысли и заботы. Отпустить все напряженные мускулы. И предаться легкому, душевному равновесию; ведь это игра… И захотеть играющей красоты, заранее примирившись с тем, что она будет мгновенная и быстро исчезнет… Теперь можно бережно извлечь соломинку, отнюдь не стряхивая ее и доверяя ей, как верному помощнику, затем набрать побольше воздуха, полную грудь… и тихо-тихо, чуть заметным скупым дуновением дать легчайший толчок рождению красоты… Вот он появился, желанный шарик, стал наполняться и расти… Не прерывать дыхания! Бережно длить игру. Ласково беречь рожденное создание. Чутким выдохом растить его объем. Пусть покачивается чуть заметным ритмом на конце соломинки, пусть наполняется и растет… Вот так! Разве не красиво? Законченная форма. Веселые цвета. Все богаче и разнообразнее оттенки красок. И внутри играющее круговое движение. Шар все растет, все быстрее внутреннее кружение, все сильнее размах качания. Целый мир красоты, законченный и прозрачный… А теперь создание завершилось. Оно желает отделиться, стать самостоятельным и начать радостный и дерзновенный полет через пространства… Надо остановить дыхание и отвести соломинку от губ. Окрестный воздух должен замереть! Ни резких жестов, ни вздоха, ни слова! Бережным движением надо скользнуть соломинкой в сторону и отпустить воздушный шар на волю… О дерзновенно-легкий полет навстречу судьбе… О миг беззаботного веселья… И вдруг — все погибло! И веселое создание разлетелось брызгами во все стороны… Ничего! Мы начнем сначала… «Что за ребячество?.. Какой смысл в этой детской забаве?.. Признаюсь: я с удовольствием предаюсь этой игре и многому научился при этом… «Помилуйте, да чему же можно научиться у мыльного пузыря? Они смывают душевные огорчения, они несут нам легкое дыхание жизни даже и тогда, когда учат нас бережно выпускать воздух и дают нам немножко счастья… И мы можем быть уверены: ни один легкий, счастливый миг не пропал даром в человеческой жизни, а следовательно, и в мировой истории… Совсем не надо ждать, чтобы легкая красота или этот счастливый миг сами явились и доложили нам о себе… Надо звать их, создавать, спешить им навстречу… И для этого годится всякая невинно-наивная игра, состоящая хотя бы из соломинки и мыла… Так много легкого и красивого таится в игре и родится из игры. И недаром дыхание игры живет в искусстве, во всяком искусстве, даже в самом серьезном и трудном…Не отнимайте у взрослого человека игру: пусть играет и наслаждается. В игре он отдыхает, делается радостнее, ласковее, добрее, становится как дитя. А свободная, невинная целесообразность — бескорыстная и самозабвенная — может исцелить его душу. Но мгновение красоты посещает нас редко и гостит коротко. Оно исчезает так же легко, как мыльный шарик. Надо ловить его и предаваться ему, чтобы насладиться. Обычно оно не повинуется человеческому произволению, и насильственно вызвать его нельзя. Легкой поступью приходит к нам красота, часто неожиданно, ненароком, по собственному почину. Придет, осчастливит и исчезнет, повинуясь своим таинственным законам. И к законам этим надо прислушиваться, к ним можно приспособиться, в их живой поток надо войти, повинуясь им, но не требуя от них повиновения… Вот почему нам надо научиться внимать: с затаенным дыханием внимать природе вещей, чтобы вступить в ее жизненный поток и приобщиться к счастью природы и красоте мира. И потому всякий, кто хочет живой природы, легкого искусства, радостной игры, должен освободить себя внутренне, погасить в себе всякое напряжение, отдаться им с детской непосредственностью и блюсти легкое душевное равновесие, наслаждаясь красотой и радостью живого предмета. Наши преднамеренные, произвольные хотения имеют строгий предел. Они должны смолкнуть и отступить. И творческая воля человека должна научиться повиновению: послушание природеесть путь к радости и красоте. Мы не выше ее; она мудрее нас. Она сильнее нас, ибо мы сами — природа, и она владеет нами. Ее нельзя предписывать; ее живой поток не следует прерывать; и тот, кто дует против ветра или вперебой его полету, не будет иметь успеха. Порыв не терпит перерыва; а прерванный порыв — уже не порыв, а бессилие. Но прежде, чем предаться этому играющему порыву и приступить к созданию новой красоты, надо возыметь довериек себе самому; надо погасить всякие отговорки и побочные соображения, надо отдаться непосредственно, не наблюдать за собой, не прерывать себя, не умничать, не обессиливать себя разными «намерениями» и «претензиями»… Надо забыть свои личные цели и свои субъективные задания, ибо всякая игра имеет свою предметную цель и свое собственное задание. Этой цели мы и должны отдаться, чем наивнее, чем непосредственнее, чем цельнее, тем лучше. А когда он настанет, этот радостный миг жизни, надо его беречь, ограждать, любить — все забыть и жить им одним, как замкнутым, кратковременным, но прелестным мирозданьицем… Тогда нам остается только благодарно наслаждаться и в наслаждении красотой находить исцеление. А если однажды настанет нежеланный миг и наша радость разлетится «легкими брызгами», тогда не надо роптать, сокрушаться или, Боже избави, отчаиваться. Тогда скажем угасшему мигу ласковое и благодарное «прости» и весело и спокойно начнем сначала… Вот чему я научился у мыльного пузыря. И если кто-нибудь подумает, что самый мой рассказ не больше, чем мыльный пузырь, то пусть он попробует научиться у моего рассказа той мудрости, которую мне принесло это легкое, краткожизненное, но прелестное создание… Может быть, ему это удастся… Иван Александрович Ильин. Мыльный пузырь. Текст 9 1 Что такое творчество? Евгений Михайлович Богат. Текст 10 Я хочу рассказать о бестужевках. Во второй половине XIX века в Петербурге были созданы постоянные Высшие женские курсы, по существу, женский университет, первым директором их стал известный в то время историк — академик К. Бестужев-Рюмин, племянник казненного декабриста. Он совершенно бескорыстно в течение ряда лет организовывал курсы, а потом руководил ими, поэтому и стали их называть в его честь Бестужевскими. А русских девушек, желавших получить высшее образование, слушательниц этих курсов, называли бестужевками. Лучшие люди России — талантливые ученые, писатели, артисты — старались помочь женскому университету при его рождении и в последующие десятилетия деньгами или непосредственным участием в его деятельности. В пользу курсов устраивались книжные базары, лотереи, концерты. Выступали на концертах Стрепетова, Савина, Комиссаржевская, Шаляпин, Собинов, Варламов… Семьдесят тысяч томов библиотеки Бестужевского университета составили книги по истории, философии, естественным наукам, подаренные учеными и общественными деятелями. Передовая, мыслящая Россия второй половины XIX — начала XX столетия вкладывала в женский университет лучшее, что у нее было. Менделеев, Бекетов, Сеченов читали, часто бесплатно, лекции; вдовы ученых — химиков и физиков — отдавали бестужевкам не только библиотеки мужей, но и ценнейшее оборудование их лабораторий… Чем объясняется эта беспримерная забота? В мире ни один университет не рождался при столь многообразном и самоотверженном участии общественности и при полном безразличии, более того, неприязненном отношении государства. В сущности, на этот вопрос я ответил, не успев его поставить. Рождение Бестужевских курсов было весьма нежелательно для самодержавия: во-первых, потому, что учились на них женщины, в которых царизм не хотел и боялся видеть мыслящую силу; во-вторых, потому, что поступали туда юные женщины из весьма непривилегированных — купеческих, мещанских и даже рабочих — семей. И выходили они оттуда людьми, жаждавшими разумной, красивой жизни. Про ЕГЭ: Егэ тест по теме молодежь как социальная группа и люди, представляющие разные территориальные образования Бестужевки участвовали в народовольческих организациях и первых марксистских кружках, в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса», в студенческих волнениях, в революции 1905 года; бестужевками были Надежда Константиновна Крупская и Анна Ильинична Ульянова; бестужевок кидали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, казнили, но ничто не могло устрашить первый русский женский университет. В бестужевках раскрывалось лучшее, что жило веками, не находя достойного выхода в душе русской женщины: постоянство чувства, самоотверженность, сила духа и, конечно, сострадание, бесконечная нежность к тому, кто испытывает боль, — к ребенку, к родине. Бестужевские курсы существовали до 1918 года, когда женщины получили возможность учиться в обычных университетах наравне с мужчинами. Облик бестужевки известен был всей России: скромно, даже аскетически одетая девушка с открытым, смелым лицом — такой изобразил ее художник Н. Ярошенко на известном портрете «Курсистка». Само имя это — «бестужевка» — вызывало в моем сознании что-то юное и женственное, бесконечно женственное и бесконечно юное; что-то вольное, непокорное, как ветер, как девичьи темные почему темные, не понимаю сам волосы, развеваемые сильным ветром; что-то красивое, легко, изящно и уверенно идущее по земле и что-то сопряженное с музыкой, живописью.
Заказать сочинение Меню Вы здесь: Критика24. По тексту С. Пророковой «Ночь была особенно тяжёлой. Больной страдал. Сердце так болело, что казалось будто сквозь него протягивают такие верёвки…» Дощинский 4 вариант ЕГЭ по русскому Какие мысли посещают человека перед смертью? О чём может попросить умирающий? Именно на эти вопросы пытается дать ответы известный искусствовед Софья Александровна Пророкова. Автор описывает последние дни жизни великого художника, И. Врач и близкий друг, Трояновский, еле вырвал творца из лап смерти и сделал это не впервые. Но предчувствуя свою кончину, художник решил оставить после себя только собственные картины.
Они волнуют людей разных поколений, над ними размышляем мы, когда читаем художественные произведения, статьи в газетах и журналах о наших современниках. Можно стать героем на войне, защищая родину и своих товарищей, можно и в мирной жизни. Известны многие люди, которые проявляли мужество, отвагу ради идеи, ради своих убеждений, ради человечества. Текст К. Паустовского - это рассказ именно о таких людях. Мы узнаём о неудавшейся экспедиции капитана Скотта, которая погибла в Антарктике. Путешественники сознательно рисковали своей жизнью, стремясь открыть новые земли. Автор, безусловно, восхищён смелостью и благородством членов экспедиции капитана Скотта, относится к ним с глубоким уважением. Фрагменты из дневника руководителя экспедиции, яркие эпитеты «окровавленных ног», «молчаливый шотландец» позволяют писателю воссоздать атмосферу труднейшего пути к Южному полюсу, рассказать о «высоком мужестве и простом величии» людей. Невозможно не согласиться с мнением К. Паустовского о том, что риск — это благородное дело. Только сильные духом, мужественные люди способны на самоотверженные поступки. Вспомним, например, героя рассказа И. Бунина «Лапти», Нефёда. Он ради спасения ребёнка, не задумываясь, идёт «добывать» лапти и погибает. Так ценой своей жизни герой исполняет волю умирающего ребёнка, совершает подвиг. Настоящий героизм не связан с корыстными интересами, с тщеславием. Риск должен быть оправданным. Князь Андрей Болконский, герой романа Л. Толстого «Война и мир», во время Аустерлицкого сражения соскакивает с лошади, хватает древко знамени, бежит вперед, думая, что весь батальон бросится за ним. Ради чего рискует здесь князь, если сражение уже обречено? Вряд ли этот подвиг характеризует героя как самоотверженного, мужественного человека. Человечество прогрессирует благодаря людям, способным ради идеи пожертвовать всем. Такова судьба многих учёных, первооткрывателей. Галилео Галилей, знаменитый итальянский физик, механик, астроном, из-за конфликта с католической церковью, преследовавшей его, к концу жизни был больным, слепым человеком. Но он не отказался от своих идей, его по праву можно назвать мужественным, стойким человеком. В заключение хотелось бы сказать, что прочитанный текст КГ. Паустовского об экспедиции Р. Скотта ещё раз заставил меня задуматься о том, что героем может стать не каждый и не всегда. Мужество, самоотверженность — это удел благородных, отважных людей. Сочинение—рассуждение по тексту Ф. Шаляпина Исходный текст: 1 В былые годы, когда я был моложе, я имел некоторое пристрастие к рыбной ловле. II Очень пожалел я об этом, и захотелось мне хотя бы взглянуть на него еще один раз. Шаляпину Сочинение — рассуждение: «Умом Россию не понять…», - писал Тютчев в своём стихотворении. И это действительно так. На Руси всегда были люди, которые несли на себе «особенную стать», люди, чьи поступки порой казались окружающим необъяснимыми, странными. Каждый человек — загадка. Проблема загадочной русской души интересует и автора данного текста, Ф. Шаляпина На первый взгляд, эта важная философская проблема довольно избитая, традиционная. Многие русские писатели пытались разгадать тайну «беспричинной русской тоски». Об этом мы читаем в произведениях Н. Гоголя, А. Пушкина, Н. Лескова, М. Лермонтова и многих других. Но звучание проблемы в тексте Ф. Шаляпина удивляет нас сокровенностью высказанных мыслей. Автор раскрывает проблему на примере странников, представителях бродяжной России. Куда идут странники- праведники? Ради чего? Что их гонит? Что нужно сделать, чтобы эти люди изменились? Автор не даёт ответов на вопросы, но в одном он убеждён: «эти люди — одна из замечательнейших, хотя, может быть, и печальных, красок русской жизни». Невозможно не согласиться с мнением автора. Странники на Руси — это праведники, мудрецы, подвижники, люди, стремящиеся обрести счастье. Гонимый «русской хандрой», желанием найти смысл жизни, Онегин, герой романа А. Пушкина, отправляется в путешествие. В постоянных поисках настоящей любви, счастья и лермонтовский Печорин. Странник Лука из пьесы М. Горького «На дне» стремится понять «дела человеческие», открывает светлые стороны в каждом из ночлежников и вселяет веру в лучшее, способен просто пожалеть человека. Иван Флягин, герой повести Н. Лескова «Очарованный странник», не имеет конкретной цели путешествия. Его бесконечное странствие — целая жизнь. Это человек широкой души, преданный, верный, мудрый, честный, одарённый, ему «за народ очень помереть хочется». Текст Ф. Шаляпина заставляет нас, читателей, в очередной раз задуматься о смысле жизни, об истинном предназначении искренних, честных, талантливых, хотя и странных людей из народа. Сочинение-рассуждение по тексту С. Соловейчика Исходный текст: 1 Даже самые развитые люди, я заметил, глубоко убеждены в том, что жить духовной жизнью - значит ходить в театры, читать книги, спорить о смысле жизни. Соловейчик Сочинение-рассуждение Духовность. Духовная жизнь. Духовное стремление. Что же на самом деле кроется за этими понятиями? В данном тексте автор поднимает проблему человеческой духовности. Несомненно, эта проблема высоконравственная. В 21 век, век информационных технологий, она актуальна, как никогда. Цитируя А. Пушкина, С. Соловейчик пытается настроить читателя на серьёзный разговор, чтобы доходчиво и последовательно объяснить истинное значение понятия «духовная жизнь». Автор считает, что синонимом духовности является в некоторой степени интеллигентность — не уровень образованности, а богатство внутреннего мира человека. Соловейчик доказывает нам: посещение театров и выставок, чтение книг не есть духовная жизнь. Духовность — это стремление к чему-то высокому, выходящему за рамки обыденной жизни. Я согласна с автором в его определении «духовности». По-моему, сила духа - это и есть основа духовной жизни. Люди же, лишённые этого нравственного стержня силы духа , видят в книгах, театре, кино только способ весело провести время, к чему-то большему они не стремятся.
В чём заключается смысл жизни? По А. П. Чехову
| В чём заключается смысл жизни? По А. П. Чехову - Сочинения ЕГЭ - Подготовка к ЕГЭ и ОГЭ | (10)Особенно тяжело было ночью. |
| Сочинение 15 — 4ЕГЭ - ЕГЭ Live | Третий вебинар серии "Проверяем вместе сочинение формата ЕГЭ 2022". Перед вебинаром нужно прочитать предложенный текст, попробовать найти в нём проблемы и по. |
| Сочинение 15 — 4ЕГЭ - ЕГЭ Live | Обучение написанию сочинения –рассуждения по прочитанному тексту публицистического стиля в формате ЕГЭ. |
| Текст ЕГЭ №2 (про человечность) | 5 готовых индивидуальных сочинений по тексту Ф. М. Достоевскому (в эту ночь снились мне безобразнейшие сны.), для варианта №8 нового сборника ЕГЭ 2023 Цыбулько И.П по русскому языку 36 тренировочных вариантов. |
Задание 27. Сочинение. ЕГЭ 2024 по русскому языку
Смотри, денек — то какой выдался! Солнце, речка, кувшинки вон плавают… Красота, да и только! Удивляюсь я тебе: старый ты солдат, почти год воюешь, а всяких переживаний у тебя, как у допризывника. Ты что думаешь: если дали нам духу — так это уже все? Конец света? Войне конец?
Николай досадливо поморщился, сказал: — При чем тут конец войне? А ты именно так и относишься и делаешь вид, будто ничего особенного не случилось. Для меня ясно, что произошла катастрофа. Размеров этой катастрофы мы с тобой не знаем, но кое о чем можно догадываться. Идем мы пятый день, скоро уже Дон, а потом Сталинград… Разбили наш полк вдребезги.
А что с остальными? С армией? Ясное дело, что фронт наш прорван на широком участке. Немцы висят на хвосте, только вчера оторвались от них и все топаем, и, когда упремся, неизвестно. Ведь это же тоска — вот так идти и не знать ничего!
А какими глазами провожают нас жители? С ума сойти можно! Николай скрипнул зубами и отвернулся. С минуту он молчал, справляясь с охватившим его волнением, потом заговорил уже спокойнее и тише: — Ото всего этого душа с телом расстается, а ты проповедуешь — живой, мол, ну и радуйся, солнце, кувшинки плавают… Иди ты к черту со своими кувшинками, мне на них смотреть — то тошно! Ты вроде такого дешевого бодрячка из плохой пьески, ты даже ухитрился вон в медсанбат сходить… Лопахин с хрустом потянулся, сказал: — Жалко, что ты со мной не пошел.
Там, Коля, есть одна такая докторша третьего ранга, что посмотришь на нее — и хоть сразу в бой, чтобы немедленно тебя ранили. Не докторша, а восклицательный знак, ей — богу! При таких достоинствах женщина, при такой красоте, что просто ужас! Не докторша, а шестиствольный миномет, даже опаснее для нашего брата солдата, не говоря уже про командиров. Николай молча, угрюмо смотрел на отражение белого облачка в воде, и тогда Лопахин сдержанно и зло заговорил: — А я не вижу оснований, чтобы мне по собачьему обычаю хвост между ног зажимать, понятно тебе?
Бьют нас?
Писатель ставит проблему бессмысленности войны и предлагает нам поразмышлять об этом вместе со своим героем. Трудно понять, почему случаются войны, и разговор Третьякова с санитаром заканчивается горьким выводом: « Что ему объяснишь? Не приставишь оторванную ногу и не объяснишь. А самое главное, что и себе не всё объяснишь». Действительно, трудно понять, зачем люди обрекают других людей на страдания, мучения, гибель.
Ясно только одно: не злая воля одного человека подняла и отправила полмира на войну, и в этом нет никакого высокого смысла, поэтому и объяснить ничего невозможно. Но всё же Третьяков мучительно задаётся вопросом: «Какая надобность не для кого-то, а для самой жизни в том, чтобы люди, батальонами, полками, ротами погруженные в эшелоны, спешили, мчались, терпя в дороге голод и многие лишения, шли скорым пешим маршем, а потом эти же люди валялись по всему полю, порезанные пулемётами, размётанные взрывами, и даже ни убрать их нельзя, ни похоронить? Авторская позиция выражена в финале текста, когда Третьяков размышляет: «Двигать историю по её пути — тут нужны усилия всех, и многое должно сойтись. Но, чтобы скатить колесо истории с его колеи, может быть, не так много и надо, может быть, достаточно камешек подложить? С мнением автора невозможно не согласиться. И я могу привести в пример один исторический факт.
Весь мир был в шаге от самой разрушительной войны — атомной. Но добрая воля двух людей, Никиты Хрущёва и Роберта Кеннеди, предотвратила катастрофу. Тайные переговоры между генеральным секретарём СССР и братом президента Америки и есть тот самый «камешек», заставивший «скатить колесо истории с его колеи». Чем руководствовались эти два человека? Наверное, они были умными людьми и понимали бессмысленность хаоса войны. Что ж, теперь можно ответить на вопрос, заданный в самом начале рассуждения: чтобы не было войны, нужно всего лишь понимать её бессмысленность.
Есть ли смысл вести боевые действия?
Сразу же вспоминается эпизод из романа Л. Толстого «Война и мир». Обычные крестьяне оделись в белое, вооружились своими инструментами и вместе с солдатами отправились на Бородинское поле.
Они были готовы пожертвовать собой, потому что верили, что нужно защищать своих близких, родную землю и страну. Хочется верить, что таких страшных событий больше не произойдет, а люди будут помнить и чтить историю своей страны. Наутро снова будет бой.
Если бы не люди, которым не давали покоя необъяснимые явления и процессы, человечество до сих пор обитало бы пещерах. Жаль, что не все это понимают и считают исследования пустой тратой времени и сил. В данном тексте В. Харченко раскрывает проблему роли науки в жизни людей, её влияние на материальный и духовный миры. Обсуждаемая автором проблема, без сомнения, актуальна сейчас, когда практически каждый день открытия, когда человечество стоит на пороге нового мира, полностью автоматизированного. Вопрос о роли науки обсуждается на телевидении, по радио, в средствах печати, это доказывает его важность. Автор приводит множество доводов положительного влияния науки.
Харченко утверждает: наукой заниматься трудно, но необходимо, и приятно. Исследовательская деятельность развивает логику и мышление, память и наблюдательность. Преодоление трудностей при проведении исследований вызывает удовлетворение от работы и желание повторить успех. Я полностью согласна с мнением автора о роли научной деятельности. Наука — это не только отличный способ улучшить, упростить наш быт, но и возможность попытаться объяснить устройство мира, придать смысл повседневности. Человек всегда стремится к познанию за некоторым исключением. Вспомните Евгения Базарова из «Отцов и детей» Тургенева. Герой романа нашёл своё призвание в науке. Он проводил опыты на лягушках, читал научные книги и журналы. Желание узнать новое, познать окружающий мир — вот что двигало им.
Герой рассказа В. Шукшина «Микроскоп» увлёкся изучением микробов. Хотя он не много смыслил в научной деятельности, но его тяга к познанию была сильнее всего. Кто знает, может, не продай жена микроскоп, герой всерьёз увлёкся бы наукой и стал учёным. Исследование всегда увлекательно само по себе. Стоит только начать, и вы уже не сможете представить своей жизни без научной деятельности. Наука приводит ум в порядок, некоторым хотя бы для этого стоит ей заняться. Сочинение—рассуждение по тексту К. Паустовского «Гибель экспедиции Скотта» Исходный текст: 1 Экспедиция капитана Скотта к Южному полюсу погибла в страшных буранах, разразившихся в Антарктике весной 1911 года. Должно быть, вернусь не скоро».
Паустовскому Сочинение — рассуждение: Вспоминается известное высказывание русского писателя А. Бестужева-Марлинского: «Истинное мужество немногоречиво: ему так мало стоит показать себя, что само геройство оно считает за долг, не за подвиг». Передо мной текст К. Паустовского, который также посвящён проблеме мужества и героизма. Кого считать героем? В чём сила самоотверженного, благородного человека? Эти вопросы являются одними из актуальных в современной жизни. Они волнуют людей разных поколений, над ними размышляем мы, когда читаем художественные произведения, статьи в газетах и журналах о наших современниках. Можно стать героем на войне, защищая родину и своих товарищей, можно и в мирной жизни. Известны многие люди, которые проявляли мужество, отвагу ради идеи, ради своих убеждений, ради человечества.
Текст К. Паустовского - это рассказ именно о таких людях. Мы узнаём о неудавшейся экспедиции капитана Скотта, которая погибла в Антарктике. Путешественники сознательно рисковали своей жизнью, стремясь открыть новые земли. Автор, безусловно, восхищён смелостью и благородством членов экспедиции капитана Скотта, относится к ним с глубоким уважением. Фрагменты из дневника руководителя экспедиции, яркие эпитеты «окровавленных ног», «молчаливый шотландец» позволяют писателю воссоздать атмосферу труднейшего пути к Южному полюсу, рассказать о «высоком мужестве и простом величии» людей. Невозможно не согласиться с мнением К. Паустовского о том, что риск — это благородное дело. Только сильные духом, мужественные люди способны на самоотверженные поступки. Вспомним, например, героя рассказа И.
Бунина «Лапти», Нефёда. Он ради спасения ребёнка, не задумываясь, идёт «добывать» лапти и погибает. Так ценой своей жизни герой исполняет волю умирающего ребёнка, совершает подвиг. Настоящий героизм не связан с корыстными интересами, с тщеславием. Риск должен быть оправданным. Князь Андрей Болконский, герой романа Л. Толстого «Война и мир», во время Аустерлицкого сражения соскакивает с лошади, хватает древко знамени, бежит вперед, думая, что весь батальон бросится за ним. Ради чего рискует здесь князь, если сражение уже обречено? Вряд ли этот подвиг характеризует героя как самоотверженного, мужественного человека. Человечество прогрессирует благодаря людям, способным ради идеи пожертвовать всем.
Такова судьба многих учёных, первооткрывателей. Галилео Галилей, знаменитый итальянский физик, механик, астроном, из-за конфликта с католической церковью, преследовавшей его, к концу жизни был больным, слепым человеком. Но он не отказался от своих идей, его по праву можно назвать мужественным, стойким человеком. В заключение хотелось бы сказать, что прочитанный текст КГ. Паустовского об экспедиции Р. Скотта ещё раз заставил меня задуматься о том, что героем может стать не каждый и не всегда. Мужество, самоотверженность — это удел благородных, отважных людей. Сочинение—рассуждение по тексту Ф. Шаляпина Исходный текст: 1 В былые годы, когда я был моложе, я имел некоторое пристрастие к рыбной ловле. II Очень пожалел я об этом, и захотелось мне хотя бы взглянуть на него еще один раз.
Шаляпину Сочинение — рассуждение: «Умом Россию не понять…», - писал Тютчев в своём стихотворении. И это действительно так. На Руси всегда были люди, которые несли на себе «особенную стать», люди, чьи поступки порой казались окружающим необъяснимыми, странными. Каждый человек — загадка. Проблема загадочной русской души интересует и автора данного текста, Ф. Шаляпина На первый взгляд, эта важная философская проблема довольно избитая, традиционная. Многие русские писатели пытались разгадать тайну «беспричинной русской тоски». Об этом мы читаем в произведениях Н. Гоголя, А. Пушкина, Н.
Лескова, М. Лермонтова и многих других. Но звучание проблемы в тексте Ф. Шаляпина удивляет нас сокровенностью высказанных мыслей. Автор раскрывает проблему на примере странников, представителях бродяжной России. Куда идут странники- праведники? Ради чего?
«Перевал», анализ рассказа Бунина
- Информация
- Егэ сочинение по тексту тендрякова то была первая тихая ночь
- Проверяем вместе сочинения по тексту с ЕГЭ (текст Ильина с досрока) - YouTube
- Поиск по сайту
- Примеры сочинений ЕГЭ 2024 по русскому языку
- Сочинение Егэ По Тексту Перевал Бунин
Сочинение на ЕГЭ "Глава 7. Поработайте писателями"
Сочинение если прийти в библиотеку ночью или. по картинам Лучшие сочинения Примеры сочинений Сочинения ЕГЭ — Итоговое сочинение ЕГЭ — Аргументы к сочинению ЕГЭ — Историческое сочинение Анализ произведения ЕГЭ по обществознанию Топики по английскому — Эссе по английскому. Сочинение на ЕГЭ по русскому языку (задание 27) по тексту И.А. Бунина "В час ночи" на тему: Проблема смысла жизни (по всем обновленным критериям ЕГЭ). Мы публикуем реальные сочинения реальных, живых и чувствительных к критике выпускников, которые любезно согласились поделиться своими сочинениями. Сочинение к варианту №10 сборника «36 типовых вариантов» под редакцией И.П. Цыбулько, Р.А. Дощинского по тексту а " Это происходило в большой оранжерее, принадлежавшей очень странному человеку ". Сочинения по зарубежной литературе.
Егэ сочинение по тексту тендрякова то была первая тихая ночь
Любовь это для сочинения ЕГЭ. Третий вебинар серии "Проверяем вместе сочинение формата ЕГЭ 2022". Перед вебинаром нужно прочитать предложенный текст, попробовать найти в нём проблемы и по. Рассказ "Слепой" СОЧИНЕНИЕ ЕГЭ ПЕРЕВАЛ(1) Ночь давно, а я всё ещё бреду по горам. Сочинения по зарубежной литературе. Особенно труден комментарий, который даёт 5 баллов.
Реальные тексты егэ 2022
- Сочинение Егэ По Тексту Перевал Бунин
- Сочинение на ЕГЭ "Глава 7. Поработайте писателями" скачать
- Сочинение 15 — 4ЕГЭ - ЕГЭ Live
- Остались вопросы?
- Пример сочинения ЕГЭ 2021 | Русский язык с Яной Робертовной
- Пишем сочинение ЕГЭ - презентация онлайн
Ночь была особенно тяжелой сочинение егэ
(7)Наступила ночь, и я долго шёл под тёмными, гудящими в тумане сводами горного бора, склонив голову от ветра. Смотрите видео онлайн «Сочинение ЕГЭ. По тексту Вертеля Л.В. ДОСРОЧНЫЙ ЕГЭ» на канале «РУССКИЙ ЯЗЫК НА МАКСИМУМ» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 23 апреля 2022 года в 22:34, длительностью 00:46:40, на видеохостинге RUTUBE. Больше всего на свете я любил музыку больше всех в ней скрябина сочинение егэ 11 класс. Текст ЕГЭ Тендрякова про пожар в немецком госпитале. (1)Ночью было видно, как горел Ленинград. Вашему вниманию предлагаются лучшие сочинения части С из ЕГЭ по русскому языку, написанные моими учениками с учётом изменений критериев в 2015/2016 учебном году.