Пожар локализован во дворе здания «Известия холл» на площади 1,5 тысячи квадратных метров. В настоящее время оба здания газеты «Известия» на Пушкинской площади, дом 5, а также корпус газеты «Труд» и новый торговый центр объединены в единый комплекс. Григорий Бархин здание газеты Известия в Москве 1925 1927 гг. Григорий Бархин архитектура конструктивизм.
Известия на Пушкинской площади
Эрихсон , при участии В. Шухова , который также включили в комплекс зданий «Известий» [4]. В 2011 году редакция «Известий» переехала в новый офис, и спустя год началась реконструкция исторического здания, продлившаяся до 2018 года [5]. Архитектура[ править править код ] Здание состоит из 2 корпусов, соединённых лестничным блоком. Выделенный под строительство участок был невелик, но требовалось поместить в одном здании весь коллектив «Известий», поэтому первоначальный проект предполагал возведение над лестничным блоком башни высотой 12 этажей. Отказаться от неё пришлось в 1926 году, когда вступил в силу запрет на строительство зданий выше 7 этажей в пределах Садового кольца [2] [6]. Рисунок фасада здания сформирован каркасом, подчёркнутым архитектурными элементами: вертикальные и горизонтальные перекрытия создают чёткую сетку с квадратными проёмами окон типографии, занимающей нижние уровни.
Но особенно сложным оказался процесс восстановления первоначальных металлических переплетов витражей, выходящих на главный фасад. Сохранившиеся подлинные рамы были покрыты очень толстым слоем краски, для того, чтобы отчистить её, понадобился пескоструйный аппарат с керамической крошкой; на полу образовалось огромное количество грязи. Намного проще было заменить их стеклопакетами, тем более что к предметы охраны переплеты окон отношения не имеют — но Алексею Гинзбургу удалось настоять на грамотной, хотя и трудоемкой, очистке подлинных рам. Часть из них была в плохом состоянии, их заменили, но в основном на верхних этажа. Больше половины подлинных переплётов нижних этажей, тонких и сложных, с заклёпками, удалось сохранить — что очень важно для ощущения подлинности здания. Снаружи переплёты покрашены чёрной, внутри — белой краской. На фасадах они формируют тонкую структурирующую решётку, а внутри работают на расширение пространства и усиливают свет. Особенно лестница с её серо-белым метлахом, гигантскими для 1920-х витражами, светло-голубыми стенами, чей цвет восстановлен по найденным фрагментам — кажется очень светлой при взгляде как изнутри, так и снаружи. Потребовалось довольно долго подбирать гидрофобный раствор для её укрепления: первые составы не подходили, портили цвет, делая его то темнее, то добавляя синий или даже зелёный оттенок, — рассказывает Алексей Гинзбург. В конечном счёте удалось достичь ровного серого цвета, укрепив фасад. Но тёмно-серый, контрастно подчёркивающий белизну видимых через широкие окна светлых интерьеров, главный фасад был у здания Бархина единственным. По традиции конца XIX — начала XX веков брандмауэры и дворовые фасады оставляли кирпичными, экономя дорогую штукатурку, — поясняет Гинзбург. В квартале «Известий» архитектор восстанавливает «историческую справедливость» старых кирпичных фасадов. Так Алексей Гинзбург поступил и с домом Тюляевой, и с соседним особняком; такие же кирпичные стены открылись и в «Известиях», родня произведение авангарда с соседними, и, в сущности, близкими по времени домами начала XX века. Кирпич очищен, покрыт гидрофобным раствором, в высоту вытянулись новенькие алюминиевые трубы вентиляции, неожиданно подчёркивающие брутально-техническое назначение бывшего типографского здания. Только послевоенный западный фасад во дворе получил нейтральную бежевую покраску. Юго-западный двор. Большинство граждан не заметит. Намного значительнее колористическое значение этого приёма, безо всяких дополнительных усилий превращающего город в жизнерадостное «лоскутное одеяло», где цветные лицевые поверхности фасадов «нашиты», ну, или наложены на общую ярко-терракотовую, живую подоснову, способную объединить двухэтажную московскую усадьбу с чугунными балконами и гламурный дом серебряного века с суровой типографией Советов пролетарского государства. Объединить — и сделать это легко и непосредственно, как, может быть, легко тонкий классик Григорий Бархин освоил язык конструктивизма, каким-то непостижимым образом не изменяя при этом себе и оставаясь скорее «фасадным» архитектором, но талантливым и добросовестным во всем до мелочей. Словом, эта реставрация — крайне интересный опыт, прежде всего потому, что она досталась «наследственному» архитектору, увлеченному реставрацией и добросовестно, прямо как прадед строил, восстановившему здесь всё, что было возможно в современных обстоятельствах.
По Санкт-Петербургу Срок обработки заказов в онлайн-магазине — до 3-х рабочих дней. Доставка осуществляется в рабочие дни службой СДЭК. Стоимость доставки зависит от веса заказа и адреса доставки. Как только заказ будет собран и готов к отправке, с вами свяжется сотрудник книжного магазина для уточнения времени доставки. Заказы доставляются в пределах 2-х рабочих дней с момента оформления. Товар отпускается лично в руки лицу, указанному при оформлении заказа в качестве получателя необходимо представить документ, удостоверяющий личность. При получении заказа необходимо проверить комплектацию и товарный вид. Возврат и обмен продукции осуществляются только в случае производственного брака. Перейдите в «Корзину» правый верхний угол или внизу страницы. На странице отобразится список выбранных вами товаров, количество и общая стоимость. Выберите способ получения заказа: самовывозом из музейно-выставочного центра бесплатно или доставкой курьерской службой СДЭК 300 руб. Стоимость доставки прибавится к общей сумме заказа. Нажмите кнопку «Оформить заказ». На этапе «Оформление заказа» введите ваши данные, проверьте детали заказа и поставьте галочку перед строкой «Я прочитал Правила и условия и согласен с ними». Нажмите кнопку «Подтвердить заказ». После ввода реквизитов банковской карты нажмите на кнопку «Оплатить». Для дополнительной идентификации держателя карты может использоваться технология 3D Secure. В случае использования 3D Secure произойдет перенаправление на страницу банка-эмитента для ввода дополнительного одноразового пароля. К оплате принимаются банковские карты, выпущенные банками стран СНГ. Передача информации происходит с применением технологии шифрования SSL. Доставка товара курьером по Санкт-Петербургу Отправка заказов по Санкт-Петербургу производится курьерской службой 2 раза в неделю по вторникам и четвергам. Доставка осуществляется в рабочие дни с 10:00 до 18:00. При заказе от 2500 рублей доставка в пределах КАД — бесплатная. Заказы доставляются в пределах 2 рабочих дней с момента оформления. Доставка товара Почтой России Заказы с доставкой в другие города принимаются на shop rosphoto. Соглашение об условиях предоставления услуги онлайн-продажи билетов Федеральным государственным бюджетным учреждением культуры «Государственный музейно-выставочный центр РОСФОТО» Настоящий документ — «Пользовательское соглашение» является офертой в соответствии со статьей 437 Гражданского кодекса РФ. Безусловным принятием акцептом условий настоящей Оферты, в соответствии со статьей 438 Гражданского кодекса РФ, считается пользование Клиентом услугой онлайн-продажи.
Зодчий — академик еще с дореволюционных времен, — не примкнувший к архитекторам-авангардистам, тем не менее очень точно воспринял новый стиль и создал настоящий шедевр, вызвав зависть коллег-конструктивистов. Последние, например, утверждали, что якобы круглые окна не отвечают светотехническим расчетам. Интересно, что Г. Бархин наблюдал за строительством, не выходя из дома. Он жил на другом конце той же площади в знаменитом доходном доме инженера Нирнзее тогда это было самое высокое здание в Москве. Постоянный надзор обеспечил очень высокое качество отделки. В 1975 г.
Здание газеты "Известия" - памятник советской прессе
В новое здание «Известий» переехал коллектив газеты вместе с революционером Николаем Бухариным — он был тогда ее главный редактором. Ранее сообщалось, что огонь охватил внутренние помещения здания "Известия Холл" на Пушкинской площади утром 15 февраля. Место для здания газеты «Известия» выбрали символичное — рядом было издательство Сытина на Тверской и редакция «Утро России» в Путинковском переулке. Четырнадцатого декабря 2023 г. независимому областному еженедельнику «Газета на Дом» исполнилось в общей сложности восемнадцать лет. В 2012 году «Известия» договорились с группой «Ташир» о реконструкции здания, этот процесс длится до сих пор. Газета «Известия» при новом руководстве вышла в новом дизайне, так сильно напомнившем знатокам дизайн солидной американской газеты The Wall Street Journal.
Известия - прямой эфир онлайн
Нынешний издательский комплекс «Известия» — Федеральное государственное унитарное предприятие, входящее в структуру Управления делами Президента России, авторитетный флагман полиграфической отрасли страны. Наряду с выпуском газет, журналов, книжной продукции по культурно-просветительской и общественно-политической тематике известинцы выполняют ответственные заказы Правительства Российской Федерации , Администрации Президента, Государственной Думы , Совета Федерации. Что бы там ни говорил профессор Преображенский, а «Известия» были первой официальной советской газетой в буквальном смысле — петроградский совет выпустил первый их номер на следующий день после февральской революции. Тогда планировали бороться за Учредительное собрание, но после его разгона и переноса столицы переехали в Москву и стали главным печатным органом исполнительной власти, ЦИК и ВЦИК, в отличие от партийной большевистской «Правды». Что было чуть менее престижно, но тоже почетно.
Некоторое время газету издавали в Сытинской типографии у Страстного монастыря. Но для новой власти газеты были важны и достаточно скоро, в 1924—1925, был проведён конкурс на проект здания новой архитектуры. Выиграл Григорий Борисович Бархин, который и построил новый дом для «Известий» поблизости от старой типографии, где-то за полтора года вместе с сыном Михаилом. Григорий Бархин не был в полном смысле архитектором-революционером, он скорее примкнул к конструктивизму впрочем так делали многие, к примеру тот же Иван Фомин.
Впрочем победивший конкурсный проект, который поначалу намеревались построить западнее, на углу Тверской и Страстного бульвара , представлял собой довольно стремительную двенадцатиэтажную башню, похожую на известный проект «Ленинградской правды» Весниных. Башня должна была спорить с колокольней Страстного монастыря, который в 1925 году сносить вовсе не планировалось. Но по актуальному тогда генплану города «Новая Москва» в районе Страстного действовали, почти как сейчас, высотные ограничения — нельзя было строить выше шести этажей. От башни осталась лишь вынесенная к фасаду вертикаль лестницы с чередой балконов, и небольшая лоджия с часами на углу, обращенном к Тверской.
Надпись же — «Известия» — в итоге разместилась горизонтально. При этом предмет охраны, как это в наши времена нередко случается, достаточно узок: охраняются фасады, а внутри — только кабинет Бухарина на верхнем этаже он в течение трёх лет был редактором газеты , плюс та самая выходящая на Пушкинскую площадь лестница, и всё. Счастье, что работать с восстановлением «Известий» пришлось Алексею Гинзбургу, правнуку Григория Бархина и внуку Моисея Гинзбурга, наследнику двух архитектурных династий, одинаково увлеченному современной архитектурой и реставрацией, в том числе памятников авангарда. Алексей Гинзбург занимается кварталом «Известий» уже несколько лет, недавно была закончена реставрация доходного дома Тюляевой на Дмитровке напротив Ленкома, вторыми оказались «Известия», почти завершена работа со зданием Сытинской типографии и двухэтажной усадьбы Долгоруковых-Бобринских на углу бульвара и Дмитровки.
Здание сохранилось неплохо и было легко узнаваемо даже перед началом работ. Хотя авангардную надпись довольно скоро заменили на классическую, с засечками; бегущую строку, которая была новшеством для 1920-х, убрали тоже почти сразу. В 1990-е здание сдали в аренду под офисы; таким же образом его планируется использовать и в дальнейшем, также как и соседнее здание газеты, расширившейся в конце 1970-х. Одним из главных искажений авторского замысла стали пробитые входами на улицу витрины ресторанов первого этажа.
И хотя теперь здесь разместятся, скорее всего, тоже рестораны, Алексею Гинзбургу удалось вернуть нижним окнам-витринам первоначальный вид: теперь вход один, через главный подъезд. Широкие нижние окна предназначались для освещения нижнего полуподвального этажа столовой работников газеты: идущим вдоль главного фасада сейчас, пока рестораны ещё не заселились, хорошо видно его пространство. Подвал-полуподвал имеется под обоими корпусами, уличным и дворовым; только у главного южного фасада он освещен через широкие окна, выходящие на улицу под потолком, а в бывшем техническом дворовом корпусе, где рельеф повыше — через зенитные фонари. Кроме того, здание получило и несколько современных добавлений, прежде всего новые лифты в срединном переходе.
Однако следует помнить, что здание уже было серьёзно перестроено после войны: тогда переход между корпусами расширили к западу просторным вестибюлем, а во дворе, с севера, пристроили дополнительный объем с подвалом. Тогда же были заменены двери — на светло-жёлтые, брежневского вида; был заменён лифт при главной, выходящей на фасад, лестнице. Северную послевоенную пристройку разобрали, сохранив только ее подвальную часть. Пристройку к переходу между корпусами, напротив, сохранили, приведя в порядок поздний вестибюль с эффектными крупными кессонами на потолке.
Однако Алексею Гинзбургу удалось сохранить и восстановить многие важные детали. К примеру, найдя на полах фрагменты метлахской плитки — простой, белой с синеватыми вставками на углах, архитекторы заказали в Германии похожую и восстановили полы вестибюлей и коридоров. Особенного внимания заслуживает выходящая на главный фасад лестница — пространство очень светлое, прозрачное, с большими окнами в пол. Она кажется световым хребтом всего здания как снаружи, так и изнутри — неудивительно, что архитекторы уделили ей много внимания и работали ювелирно.
Но особенно сложным оказался процесс восстановления первоначальных металлических переплетов витражей, выходящих на главный фасад. Сохранившиеся подлинные рамы были покрыты очень толстым слоем краски, для того, чтобы отчистить её, понадобился пескоструйный аппарат с керамической крошкой; на полу образовалось огромное количество грязи. Намного проще было заменить их стеклопакетами, тем более что к предметы охраны переплеты окон отношения не имеют — но Алексею Гинзбургу удалось настоять на грамотной, хотя и трудоемкой, очистке подлинных рам. Часть из них была в плохом состоянии, их заменили, но в основном на верхних этажа.
Больше половины подлинных переплётов нижних этажей, тонких и сложных, с заклёпками, удалось сохранить — что очень важно для ощущения подлинности здания. Снаружи переплёты покрашены чёрной, внутри — белой краской. На фасадах они формируют тонкую структурирующую решётку, а внутри работают на расширение пространства и усиливают свет. Особенно лестница с её серо-белым метлахом, гигантскими для 1920-х витражами, светло-голубыми стенами, чей цвет восстановлен по найденным фрагментам — кажется очень светлой при взгляде как изнутри, так и снаружи.
Вторая важная составляющая подлинного фасада — сохранённая и бережно очищенная тёмно-серая терразитовая штукатурка Григория Бархина. Потребовалось довольно долго подбирать гидрофобный раствор для её укрепления: первые составы не подходили, портили цвет, делая его то темнее, то добавляя синий или даже зелёный оттенок, — рассказывает Алексей Гинзбург. В конечном счёте удалось достичь ровного серого цвета, укрепив фасад. Но тёмно-серый, контрастно подчёркивающий белизну видимых через широкие окна светлых интерьеров, главный фасад был у здания Бархина единственным.
По традиции конца XIX — начала XX веков брандмауэры и дворовые фасады оставляли кирпичными, экономя дорогую штукатурку, — поясняет Гинзбург. В квартале «Известий» архитектор восстанавливает «историческую справедливость» старых кирпичных фасадов. Так Алексей Гинзбург поступил и с домом Тюляевой, и с соседним особняком; такие же кирпичные стены открылись и в «Известиях», родня произведение авангарда с соседними, и, в сущности, близкими по времени домами начала XX века. Кирпич очищен, покрыт гидрофобным раствором, в высоту вытянулись новенькие алюминиевые трубы вентиляции, неожиданно подчёркивающие брутально-техническое назначение бывшего типографского здания.
Только послевоенный западный фасад во дворе получил нейтральную бежевую покраску. Надо сказать, что в экспериментах Алексея Гинзбурга с кирпичными брандмауэрами историческая реконструкция играет, наверное, наименьшую роль — она любопытна как сюжет, не более того. Большинство граждан не заметит. Намного значительнее колористическое значение этого приёма, безо всяких дополнительных усилий превращающего город в жизнерадостное «лоскутное одеяло», где цветные лицевые поверхности фасадов «нашиты», ну, или наложены на общую ярко-терракотовую, живую подоснову, способную объединить двухэтажную московскую усадьбу с чугунными балконами и гламурный дом серебряного века с суровой типографией Советов пролетарского государства.
Объединить — и сделать это легко и непосредственно, как, может быть, легко тонкий классик Григорий Бархин освоил язык конструктивизма, каким-то непостижимым образом не изменяя при этом себе и оставаясь скорее «фасадным» архитектором, но талантливым и добросовестным во всем до мелочей.
Позже телеграм-канал уточнил, что пожарные работают по номеру 1-бис когда сил двух направленных расчетов уже недостаточно. В столичном департаменте транспорта сообщили об ограничениях движения на время работы экстренных служб. Общая площадь концертного зала «Известия холл» — 2 тыс.
Почему армяне готовы отдать свою землю Азербайджану В Армении бушуют протесты против процесса делимитации границ и передачи Азербайджану нескольких сел в регионе Тавуш. Однако есть основания полагать, что вскоре они утихнут, а армянское общество смирится с пораженческой логикой Пашиняна. В чем именно состоит эта логика и почему армяне больше не хотят с оружием в руках бороться ни за свою историю, ни за свою родную землю? Однако ситуация такова, что долгожданного снижения ставки в этом году можно так и не дождаться.
Особенно лестница с её серо-белым метлахом, гигантскими для 1920-х витражами, светло-голубыми стенами, чей цвет восстановлен по найденным фрагментам — кажется очень светлой при взгляде как изнутри, так и снаружи. Потребовалось довольно долго подбирать гидрофобный раствор для её укрепления: первые составы не подходили, портили цвет, делая его то темнее, то добавляя синий или даже зелёный оттенок, — рассказывает Алексей Гинзбург.
В конечном счёте удалось достичь ровного серого цвета, укрепив фасад. По традиции конца XIX — начала XX веков брандмауэры и дворовые фасады оставляли кирпичными, экономя дорогую штукатурку, — поясняет Гинзбург. Так Алексей Гинзбург поступил и с домом Тюляевой, и с соседним особняком; такие же кирпичные стены открылись и в «Известиях», родня произведение авангарда с соседними, и, в сущности, близкими по времени домами начала XX века. Кирпич очищен, покрыт гидрофобным раствором, в высоту вытянулись новенькие алюминиевые трубы вентиляции, неожиданно подчёркивающие брутально-техническое назначение бывшего типографского здания. Только послевоенный западный фасад во дворе получил нейтральную бежевую покраску. Юго-западный двор. Большинство граждан не заметит. Намного значительнее колористическое значение этого приёма, безо всяких дополнительных усилий превращающего город в жизнерадостное «лоскутное одеяло», где цветные лицевые поверхности фасадов «нашиты», ну, или наложены на общую ярко-терракотовую, живую подоснову, способную объединить двухэтажную московскую усадьбу с чугунными балконами и гламурный дом серебряного века с суровой типографией Советов пролетарского государства. Объединить — и сделать это легко и непосредственно, как, может быть, легко тонкий классик Григорий Бархин освоил язык конструктивизма, каким-то непостижимым образом не изменяя при этом себе и оставаясь скорее «фасадным» архитектором, но талантливым и добросовестным во всем до мелочей. Словом, эта реставрация — крайне интересный опыт, прежде всего потому, что она досталась «наследственному» архитектору, увлеченному реставрацией и добросовестно, прямо как прадед строил, восстановившему здесь всё, что было возможно в современных обстоятельствах.
Ведь в наше время оно как обычно бывает — архитекторы воспринимают памятники скорее как обременение: либо осложнение рабочего процесса, если их требуется-таки сохранить, либо как груз на совести, если требуется возвести муляж. Многие архитекторы поклоняются авангарду, это правда. Но кто-то только перерисовывает, а кто-то норовит создать копию в том же «стиле». Нечасто встречается архитектор, погруженный в проблему так, чтобы, выполнив множество требований заказчика, перепрофилировав, как-никак, здание под иную функцию, сохранил максимум подлинного, а кое-что даже восстановил. Но результат легко прочитывается: в районе Пушкинской усилиями Алексея Гинзбурга потихоньку растёт новая версия Москвы. Город из тех, что мы потеряли. А когда будут благоустроены двор и откроются проходы из арки в арку, вот тогда мы сможем оценить не только восстановленный памятник, но и атмосферу, созданную не километрами штурмовщины, а несколькими годами вдумчивой работы. Чего, впрочем, придётся ещё подождать. О здании «Известий» Г. Бархина см.
Броновицкой в кн. Ситуационный план. План подвала. План 1 этажа.
МЧС ликвидировали возгорание в постройках во внутреннем дворе здания "Известия холл".
Страстной монастырь. Основан в 1654 г. Башня должна была спорить с колокольней Страстного монастыря, который в 1925 году сносить вовсе не планировалось. Но по актуальному тогда генплану города «Новая Москва» в районе Страстного действовали, почти как сейчас, высотные ограничения — нельзя было строить выше шести этажей. Здание газеты «Известия», 1925—1927 гг.
Бархин при участии М. Конкурсный проект Фасады, проект. Здание газеты «Известия», 1925-1927, Г. Бархин, М.
Предоставлено Гинзбург правнук Григория Бархина, архитектор и реставратор архитектурной мастерской Ginzburg architects Алексея Гинзбурга План 6-го этажа, проект Г. Бархина, 1926 От башни осталась лишь вынесенная к фасаду вертикаль лестницы с чередой балконов, и небольшая лоджия с часами на углу, обращенном к Тверской. Надпись же — «Известия» — в итоге разместилась горизонтально.
Часть его, соединённая с «лицевым» корпусом, находится в глубине квартала. Всё остальное — более поздние пристройки. История создания здания "Известий" Хотя здание «Известий» считается одним из самых главных памятников конструктивизма в Москве , его создатель Григорий Бархин 1880 — 1969 никогда к конструктивистам не принадлежал. Более того, Моисей Гинзбург и его единомышленники-конструктивисты по окончании строительства раскритиковали Бархина. По их мнению, сути конструктивизма тот не понял.
Строительство Здания газеты "Известия" в Москве. Фото с Livejournal. Здание задумывалось однокорпусным, но высоким — левая его часть, там, где расположены балконы и часы, должна была быть то ли 11, то ли 12-этажной. Однако уже после начала строительства Совнарком ограничил высотность построек в центре 7 этажами, и Бархин переделал проект, добавив второй корпус. Архитектура Фото с Livejournal. Всё внимание сосредотачивалось на фасаде. Шестиэтажное здание, по сути, не имело никаких украшений. К таковым можно было отнести разве что часы — большая редкость в середине 1920-х — да круглые окна-иллюминаторы на верхнем этаже.
Ещё были асимметричные балконы, придававшие фасаду индивидуальность. И, конечно, надпись «Известия», которая из-за строгости шрифта выглядит просто как информационная табличка.
Вытащили, довезли до Медведково. Огонь перекинулся на соседние заведения: бары Looking Rooms и «Резиденция». Пламя охватило более 1,5 тыс. Поступали тревожные сообщения о том, что внутри находится несколько десятков баллонов с газом, которые могут сдетонировать в любой момент. Один из самых узнаваемых символов Москвы тушили несколько часов. Возгорание в реконструируемой части здания «Известия холл» началось во внутреннем дворе, где располагаются ночной клуб и бар, и в геометрической прогрессии распространилось на площади трех неэксплуатируемых зданий.
Дым вместе с метелью застилали Пушкинскую площадь. Плотная концентрация в относительно небольшом столичном квадрате всевозможных экстренных служб: пожарные, спасатели, полиция, Росгвардия, ОМОН, реанимация, чиновники префектуры, даже служителей метрополитена послали сюда на дежурство. Вал работы выпал на долю городских коммунальных служб. Вместе с сугробами, наметенными в центре города, им пришлось разбираться еще с толстой наледью, остающейся тут на гигантских площадях после отбытия пожарных машин. Спешащие по делам люди с кейсами вступали в спор со стоящими по периметру полицейскими: «Почему вы нас туда не пускаете, мы там работаем! В клубе Looking Rooms обгорели металлические конструкции, многие рухнули на землю.
Хотя, может спит уже, — делятся молодые люди своими переживаниями.
Тем временем на месте продолжают работать пожарные. Огню не дали перейти на здание «Известий», к 9 утра пожар удалось локализовать на площади в 1500 метров, на месте работают 120 пожарных и 35 единиц спецтехники. Движение в этом районе ограничено, очевидцы сообщают, что закрыт вход на ст.
В центре Москвы сгорел ночной клуб
Построенное в 1927 году по проекту архитектора Григория Бархина при участии известного инженера-конструктора, одного из основателей советской научной школы теории железобетона Артура Лолейта здание газеты «Известия» на Пушкинской площади в Москве является одним. Атмосфера "Известия" находится в историческом здании одноименной редакции газеты. В 1925—1927 гг. сооружается здание газеты «Известия» в Москве (Г. Бархин при участии М. Бархина). Главная» Новости» Новости газеты известия. Алексей Гинзбург завершил реставрацию здания газеты «Известия» на Пушкинской площади, построенного прадедом Григорием Бархиным.
«Подрезали» башню. Как создали «Известия холл», где сегодня случился пожар
В 1925 году на углу Страстной (Пушкинской) площади и Тверской улицы было принято решение о постройке нового комплекса издательского дома газеты «Известия». На Пушкинской площади в Москве горит здание «Известия холл». Григорий Бархин здание газеты Известия в Москве 1925 1927 гг. Григорий Бархин архитектура конструктивизм. МЧС ликвидировали возгорание в постройках во внутреннем дворе здания "Известия холл". Пожарные не допустили распространения огня на само здание «Известия Hall» в Москве — горят несколько строений во дворе.
В центре Москвы сгорел ночной клуб
Фото с сайта jourdom. Сейчас редакция занимает около 4,5 тысячи квадратных метров из 15 тысяч «квадратов» в здании на Тверской, остальное же сдается в аренду разнообразным магазинам и кафе. После того как помещения отремонтируют предполагается, что на это уйдет около года , их снова сдадут, а может, и продадут новому хозяину. Впрочем, руководство «Известий» не исключает, что через год, если в историческом здании все-таки удастся сделать openspace, редакция может и вернуться. Но шансы на это призрачны. Скорее всего, потенциальные доходы «Известий» от здания, расположенного в центре Москвы, перевесят любые доводы в пользу сохранения исторических традиций. По оценкам экспертов рынка недвижимости, которые приводит BFM. При этом ФГУП «Известия», когда стало известно о грядущем переезде редакции, в очередной раз открестилось от газеты, напомнив, что не имеет к ней никакого отношения.
Издательство с Пушкинской площади пока никуда уезжать не собирается. Обновленные «Известия» планируется перевести в бизнес-центр на 5-й улице Ямского поля — в здание холдинга «Ньюс медиа — Рус», часть акций которого, по неофициальным источникам, принадлежит «Национальной Медиа Группе». Площадь редакции окажется меньше нынешней — где-то 1,2 тысячи квадратных метров, но зато с кафе, кухней и переговорными. Докладная тов. Суслову Обо всем этом, а также о заключении профессора кафедры истории искусства МГУ Ильина — «этот дом ничего общего ни с классикой, ни с искусством архитектуры не имеет, довольно заурядное здание неопределенного типа», — я написал докладную на имя главного редактора Льва Николаевича Толкунова. Через несколько дней по какому-то поводу зашел в приемную, где сидел помощник главного он был им еще и при Аджубее — Артур Оттович Поднек. Разговаривая с ним, я обратил внимание на необычную бумагу — белую, как первый снег, и, даже на глаз заметно, очень плотную.
Невольно побежал взглядом по тексту: моя докладная! Суслову М. Поднек хитро улыбнулся и перевернул страницу: под докладной стояла подпись Толкунова. Не велел мне «высовываться» и Илешин — я хотел написать для «Журналиста» или «Науки и жизни» своего рода «открытое письмо» Андронникову и Солоухину. Почему же историю с «домом Фамусова» окутали тогда такой секретностью, ума не приложу. Думаю, всему виной, как сейчас говорят, менталитет людей, делавших официальную пропаганду. А Степаков был заведующим того же отдела, так что я, естественно, молчал, но молчали и все остальные, и взбаламученная общественность Москвы о моих разысканиях так ничего и не узнала.
Поэтому снос «дома Фамусова» был воспринят как очередное проявление окаянного волюнтаризма. Читайте также: Обзор способов добраться до АП «Шереметьево». В какой терминал приходит аэроэкспресс? После моей докладной «дом Фамусова» снесли, как и все остальные строения до самой улицы Горького. На их месте выросло современное 8-этажное здание. Конечно, тоже не шедевр архитектуры, но и не те «курятники», которые каким-то чудом уцелели со времен «Очакова и покоренья Крыма». Чтобы новое здание смотрелось, чтобы «открыть» его от заслонявшего здания «Труда», бывший дом Сытина в конце 70-х передвинули на целых 50 метров!
Образовался довольно симпатичный архитектурный мини-ансамбль.
Дворовый фасад. Гинзбург Архитектс. Реставрация здания газеты «Известия» 1925-1927. Хотя авангардную надпись довольно скоро заменили на классическую, с засечками; бегущую строку, которая была новшеством для 1920-х, убрали тоже почти сразу. В 1990-е здание сдали в аренду под офисы; таким же образом его планируется использовать и в дальнейшем, также как и соседнее здание газеты, расширившейся в конце 1970-х. Слева направо: 1927, 2012, 2014. Предоставлено Гинзбург Архитектс Одним из главных искажений авторского замысла стали пробитые входами на улицу витрины ресторанов первого этажа.
И хотя теперь здесь разместятся, скорее всего, тоже рестораны, Алексею Гинзбургу удалось вернуть нижним окнам-витринам первоначальный вид: теперь вход один, через главный подъезд. Широкие нижние окна предназначались для освещения нижнего полуподвального этажа столовой работников газеты: идущим вдоль главного фасада сейчас, пока рестораны ещё не заселились, хорошо видно его пространство. Подвал-полуподвал имеется под обоими корпусами, уличным и дворовым; только у главного южного фасада он освещен через широкие окна, выходящие на улицу под потолком, а в бывшем техническом дворовом корпусе, где рельеф повыше — через зенитные фонари. Кроме того, здание получило и несколько современных добавлений, прежде всего новые лифты в срединном переходе. Однако следует помнить, что здание уже было серьёзно перестроено после войны: тогда переход между корпусами расширили к западу просторным вестибюлем, а во дворе, с севера, пристроили дополнительный объем с подвалом. Тогда же были заменены двери — на светло-жёлтые, брежневского вида; был заменён лифт при главной, выходящей на фасад, лестнице. Северную послевоенную пристройку разобрали, сохранив только ее подвальную часть. Пристройку к переходу между корпусами, напротив, сохранили, приведя в порядок поздний вестибюль с эффектными крупными кессонами на потолке.
Однако Алексею Гинзбургу удалось сохранить и восстановить многие важные детали. К примеру, найдя на полах фрагменты метлахской плитки — простой, белой с синеватыми вставками на углах, архитекторы заказали в Германии похожую и восстановили полы вестибюлей и коридоров. Она кажется световым хребтом всего здания как снаружи, так и изнутри — неудивительно, что архитекторы уделили ей много внимания и работали ювелирно. Но особенно сложным оказался процесс восстановления первоначальных металлических переплетов витражей, выходящих на главный фасад. Сохранившиеся подлинные рамы были покрыты очень толстым слоем краски, для того, чтобы отчистить её, понадобился пескоструйный аппарат с керамической крошкой; на полу образовалось огромное количество грязи. Намного проще было заменить их стеклопакетами, тем более что к предметы охраны переплеты окон отношения не имеют — но Алексею Гинзбургу удалось настоять на грамотной, хотя и трудоемкой, очистке подлинных рам.
Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки.
Любое иное использование в том числе в некоммерческих целях и со ссылкой на фотобанк запрещено и преследуется по закону.
Этот сдержанный, монументальный и одновременно лаконичный памятник конструктивизма был построен еще в 1927 году на Страстной площади, рядом со Страстным монастырем, который в то время сносить ещё не собирались. Руководил проектом архитектор Григорий Бархин, который жил недалеко от строящегося здания «Известий», в знаменитом доходном доме инженера Нирнзее, и мог наблюдать за ходом строительства из окна.
Строение в самом центре Москвы возвели специально для одной из главных газет страны. Использовали самую передовую для того времени технику.
10 интересных фактов об «Известиях»
При использовании требуется указывать источник произведения. Это разделение проявляется только в выставляемых счетах и в конечных документах договорах, актах, реестрах , в остальном интерфейсе фотобанка всегда присутствуют полные суммы к оплате. Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки.
Дальнейшая информация уточняется, добавил собеседник агентства.
Анонимные звонки с сообщениями о минировании общественных мест произошли в ряде городов России. Все это время никаких взрывоопасных предметов обнаружено не было.
Со стороны площади был единый фасад. В первоначальном варианте проекта над лестничным блоком была башня высотой в 12 этажей, но с 1926 года было запрещено строить здания выше семи этажей внутри Садового кольца. Фасад здания представляет собой четкую решетку вертикальных столбов и горизонтальных перемычек, образующих квадраты оконных проемов. Эта геометрическая схема выглядит незаурядно благодаря целому ряду художественных приемов.
В квадратную клетку каркаса были включены вертикальный витраж лестницы и система балконов, смещенных к углу здания, что немного нарушало монотонную симметрию и придавало динамику. Зодчий — академик еще с дореволюционных времен, — не примкнувший к архитекторам-авангардистам, тем не менее очень точно воспринял новый стиль и создал настоящий шедевр, вызвав зависть коллег-конструктивистов. Последние, например, утверждали, что якобы круглые окна не отвечают светотехническим расчетам.
Дворовый фасад. Гинзбург Архитектс. Реставрация здания газеты «Известия» 1925-1927. Хотя авангардную надпись довольно скоро заменили на классическую, с засечками; бегущую строку, которая была новшеством для 1920-х, убрали тоже почти сразу. В 1990-е здание сдали в аренду под офисы; таким же образом его планируется использовать и в дальнейшем, также как и соседнее здание газеты, расширившейся в конце 1970-х. Слева направо: 1927, 2012, 2014. Предоставлено Гинзбург Архитектс Одним из главных искажений авторского замысла стали пробитые входами на улицу витрины ресторанов первого этажа. И хотя теперь здесь разместятся, скорее всего, тоже рестораны, Алексею Гинзбургу удалось вернуть нижним окнам-витринам первоначальный вид: теперь вход один, через главный подъезд. Широкие нижние окна предназначались для освещения нижнего полуподвального этажа столовой работников газеты: идущим вдоль главного фасада сейчас, пока рестораны ещё не заселились, хорошо видно его пространство. Подвал-полуподвал имеется под обоими корпусами, уличным и дворовым; только у главного южного фасада он освещен через широкие окна, выходящие на улицу под потолком, а в бывшем техническом дворовом корпусе, где рельеф повыше — через зенитные фонари. Кроме того, здание получило и несколько современных добавлений, прежде всего новые лифты в срединном переходе. Однако следует помнить, что здание уже было серьёзно перестроено после войны: тогда переход между корпусами расширили к западу просторным вестибюлем, а во дворе, с севера, пристроили дополнительный объем с подвалом. Тогда же были заменены двери — на светло-жёлтые, брежневского вида; был заменён лифт при главной, выходящей на фасад, лестнице. Северную послевоенную пристройку разобрали, сохранив только ее подвальную часть. Пристройку к переходу между корпусами, напротив, сохранили, приведя в порядок поздний вестибюль с эффектными крупными кессонами на потолке. Однако Алексею Гинзбургу удалось сохранить и восстановить многие важные детали. К примеру, найдя на полах фрагменты метлахской плитки — простой, белой с синеватыми вставками на углах, архитекторы заказали в Германии похожую и восстановили полы вестибюлей и коридоров. Она кажется световым хребтом всего здания как снаружи, так и изнутри — неудивительно, что архитекторы уделили ей много внимания и работали ювелирно. Но особенно сложным оказался процесс восстановления первоначальных металлических переплетов витражей, выходящих на главный фасад. Сохранившиеся подлинные рамы были покрыты очень толстым слоем краски, для того, чтобы отчистить её, понадобился пескоструйный аппарат с керамической крошкой; на полу образовалось огромное количество грязи. Намного проще было заменить их стеклопакетами, тем более что к предметы охраны переплеты окон отношения не имеют — но Алексею Гинзбургу удалось настоять на грамотной, хотя и трудоемкой, очистке подлинных рам.