И в пресс-службе нью-йоркского оперного театра «Метрополитен-опера» косвенно подтвердили это, объявив о возобновлении постановки оперы Джакомо Пуччини «Турандот». Монооперу Микаэла Таривердиева «Ожидание» на стихи Роберта Рождественского «Монолог женщины» не похожа на оперу в привычном академическом смысле слова.
Принять участие в фотоконкурсе
- В Большом театре поставили оперу Франческо Чилеа "Адриана Лекуврёр" - Российская газета
- Концерт солистки Мариинского театра Ольги Масловой завершил VI фестиваль «Воронежская камерата»
- Мастер-классы Арсена Агамаляна и Ольги Понкратовой
- В Большом театре поставили оперу Франческо Чилеа "Адриана Лекуврёр"
- Читать онлайн «Опера в Мариинском театре. Из дневника 2023-2024 г.г.», Михаил Ермолов – Литрес
Наш ориентир то, что сближает людей
Драматические тексты в опере поются; пение и сценическое действие почти всегда сопровождаются инструментальным (обычно оркестровым) аккомпанементом. Открывает монооперу «Призыв», где монолог Фраги звучит на фоне клокочущей ритмически-моторной виолончели, как символ внутренних переживаний поэта. На Исторической сцене Большого театра вышла премьера оперы Франческо Чилеа «Адриенна Лекуврер», поставленной режиссером Евгением Писаревым в сотрудничестве с дирижером. Вторая Молодежная программа оперных артистов театра «Геликон-опера» и АНО «Арт-Гелиос» проводится при поддержке Президентский фонд культурных инициатив. – «Любовный напиток» – первая опера Доницетти в репертуаре нашего театра, – рассказал художественный руководитель и главный дирижёр АГТОиБ Валерий Воронин.
Пресс-конференция ТАСС "Оперный класс"
Опера эта — уже состоявшийся шедевр русской музыкальной культуры в оперном жанре, вне зависимости от изгибов сюжета. Это уже «вещь в себе». Некое выдающееся произведение в оперном жанре, которым по праву можно гордиться. И конечно, опера достойна такой масштабной постановки, какой представлена на Новой сцене Мариинского театра. Еще раз подчеркну: послепетровские Романовы всегда поддерживали легенду о «правильном» царе Петре I, чего на самом деле и близко не было. Петр I нанес России огромный урон. Не буду вдаваться в подробности этой темы. Более того, эту же идею «правильности» Петра I вынужден был поддержать и Сталин, заказав в годы первой пятилетки Алексею Толстому роман о «правильном» царе Петре I, якобы внедрявшим в Россию передовые западные технологии. Что там внедрял Петр I — это большой вопрос, а вот Сталин действительно построил в СССР тысячи современных заводов, и американцы поддерживали Сталина в этом вопросе, потому что он должен был уравновешивать запланированный рост как на дрожжах военной машины Гитлера, а Гитлер мог попытаться захватить лидерство в западном мире, что, конечно, не могло нравиться американцам. И Сталину понадобился Петр I как оправдание тесных связей Сталина с американцами. Вот для чего и появился роман А.
Толстого «Петр Первый». И куда же от этого фантазийного романа, ставшего классикой русской литературы, денешься? Но после Второй мировой войны, когда американцы с помощью Советского Союза разгромили Гитлера и японцев, подчинили себе ресурсы Британской империи — а это было главной целью американцев во Второй мировой войне, дальше терпеть Советский Союз с другим, более прогрессивным мироустройством Америка не могла, и уже в 1945 году был взят курс на войну с СССР, курс на уничтожение СССР. И куда девать «Хованщину» Мусоргского с весьма сомнительным сюжетом? А никуда не денешь. Это одна из величайших мировых опер и знак высочайшего уровня русской культуры. Какой бы сюжет не лежал в основе оперы. И «Хованщина» ставилась в послевоенном СССР с соответствующим размахом как крупнейшее произведение русской оперной классики, отказаться от исторической концепции, когда Петр I слыл «хорошим» императором, было никак нельзя. Антирусский посыл демонстрацией сцен самосожжения несопротивлявшихся староверов был, конечно, вреден, но ведь «Хованщина» — это мировая классика, независимо от того, хорош или плох сюжет этой оперы. Опера гениальная?
Постановка великолепная? Оркестровка Шостаковича усиливает воздействие музыки? А то, что в сюжете оперы заложены отвратительные идеи саморазрушения и самоуничтожения, а не сопротивления врагам… Ну, что делать? Вот каков смысл фразы «что написано пером, не вырубишь и топором». Даже если написаны вредоносные мысли. Страшная штука! Об исполнении оперы. Все певцы очень сильные. Великолепный голос у Юлии Маточкиной в роли главной героини оперы староверки Марфы. Оркестр звучит блестяще под управлением Валерия Гергиева.
Великолепны хоровые сцены. Классическая опера в классической постановке. Зал практически полон и горячо приветствовал аплодисментами постановку. Декорации очень технологичны, поворачиваются какие-то стеночки, и как бы меняется место действия — от комнаты Фауста до комнаты Маргариты. В собор тоже удачно превращаются эти стеночки, и Мефистофель вещает с кафедры церковной сначала для каких-то академиков в шапочках, а потом и для падшей Маргариты. Эти же стенки превращаются в декорации уличных сцен. Правда, отсутствует тюрьма в финале оперы. А ведь Бог и Дьявол — это же герои этой оперы. Быт бытом, а Бог и Дьявол — это ведь не совсем быт в образном плане. Так вот, эти образы Бога и Дьявола практически отсутствуют в понятном отображении, хотя присутствуют не привлекающие особого внимания фигуры сатанинско-мефистофелевского плана.
Так сказать, слуги Дьявола, посланцы, вьющиеся около Маргариты. Нечего голову забивать современным россиянам про Бога и Дьявола. Музыка хорошая? Вот и слушайте. Ну, и опера ярко прокатолическая, символом чего является мощное звучание органа. А мощная мелодия Маргариты в тюрьме? Это просто какой-то образцово-показательный католический гимн. Но вот мощного образа христианской католической церкви, под стать возгласам органа и Маргаритиного гимна, тоже в опере нет. Как знак — вроде присутствует. Но не как образ.
В общем, душа Маргариты в финале оперы на заднем плане устремляется в небеса, а Маргарита остается лежать на сцене. В спектакле присутствует аллюзия на «голубизну».
Только через три года театру удалось найти время, чтобы собрать тот самый состав.
Репетиций было много, маэстро Рэттл присутствовал почти на всех режиссерских репетициях, что редкость. Может быть, этим и объясняется такой высокий результат работы. Саймон — очень позитивный человек, он освещает своим светом всех вокруг, как солнышко.
Он милейший не только со своими артистами, но и со всеми остальными, с обслуживающим персоналом, с рабочими сцены. Всегда работает детально, но без давления, с большим уважением. Какой мир создал он в берлинском «Идоменее»?
Насколько отрицательной сделал вашу Электру? Моя Электра — персонаж, стоящий обособленно, поэтому даже в эстетическом плане она была человеком из другого мира, отнюдь не из Греции. На первых репетициях он мне говорил, что вдохновлялся главной героиней фильма Куросавы «Макбет», поэтому Электра в его спектакле получилась такой японской леди Макбет, злодейкой чистой воды.
В этом проявляется желание не загонять себя в гетто одного амплуа? Лукреция стала логичным продолжением моего белькантового репертуара, просто сейчас мне стали доступны серьезные партии, серьезное бельканто, я уже спела «Марию Стюарт» и «Анну Болейн» Доницетти, скоро меня ждет Норма. Мария в «Мазепе» была скорее исключением.
И сановная особа отомстила, но не графу, а сопернице, прислав той букет отравленных фиалок. Партия легендарной актрисы обязательна в репертуаре любой певицы-сопрано, что считает себя примадонной. Но отвечающий за премьеру в Большом театре Евгений Писарев, худрук Московского драматического театра имени Пушкина, придал постановке еще более богатый контекст, явно не упуская из поля зрения тот факт, что в легендарном спектакле Александра Таирова в Камерном театре ныне театр Пушкина 30 лет царила несравненная Алиса Коонен. На подмостках Большого "разлит" щедро "синий пурпур" - и фирменный цвет Камерного театра, и символ ярости и гнева.
На сцене "театр уж полон; ложи блещут…". Спектакль выглядит "вечной классикой", эта опера никогда не относилась к числу "режиссерских", а всегда считалась "актерской". При этом Евгений Писарев мудро избегает банального развертывания сюжета по предсказуемой формуле "театра в театре". А будто идет от противного, показывая, что в реальной жизни, этом театральном зазеркалье люди заигрываются куда чаще и жестче, чем на подмостках в лучах славы под сенью Мельпомены, с которой и отождествляет себя Адриана, находясь на смертном одре.
По сути, вся ее красивая и талантливая жизнь - это портрет одиночества в богатых интерьерах и изумительных нарядах: шелк, атлас, гобелен, бархат, ткани на костюмы а их около двух сотен закупили в Индии и Турции. Виктория Севрюкова знает толк в роскоши театрального костюма и с виртуозностью эквилибриста не переступает черту меры и вкуса, создавая притягательные платья для героев.
На подмостках Большого "разлит" щедро "синий пурпур" - и фирменный цвет Камерного театра, и символ ярости и гнева. На сцене "театр уж полон; ложи блещут…". Спектакль выглядит "вечной классикой", эта опера никогда не относилась к числу "режиссерских", а всегда считалась "актерской".
При этом Евгений Писарев мудро избегает банального развертывания сюжета по предсказуемой формуле "театра в театре". А будто идет от противного, показывая, что в реальной жизни, этом театральном зазеркалье люди заигрываются куда чаще и жестче, чем на подмостках в лучах славы под сенью Мельпомены, с которой и отождествляет себя Адриана, находясь на смертном одре. По сути, вся ее красивая и талантливая жизнь - это портрет одиночества в богатых интерьерах и изумительных нарядах: шелк, атлас, гобелен, бархат, ткани на костюмы а их около двух сотен закупили в Индии и Турции. Виктория Севрюкова знает толк в роскоши театрального костюма и с виртуозностью эквилибриста не переступает черту меры и вкуса, создавая притягательные платья для героев. Только счастья это им не приносит.
Единственный, кто искренне, преданно и безответно любит Адриану, - режиссер Мишонне единственный вымышленный персонаж в данной истории. Обычно его фигура выходит в буффонных тонах.
«Держат фигу в кармане»: популярный оперный певец рассказал о предателях в Большом театре
Оперу Чилеа "Адриана Лекуврёр" поставил Евгений Писарев. И в пресс-службе нью-йоркского оперного театра «Метрополитен-опера» косвенно подтвердили это, объявив о возобновлении постановки оперы Джакомо Пуччини «Турандот». Оперная певица Анна Нетребко впервые выступила на европейской сцене, в Монте-Карло, после того, как зарубежные театры стали отказывать ей в сотрудничестве из-за нейтральной позиции. «Трогательным и даже каким-то щемяще-сокровенным» назвала московская критика исполнение этой оперы Эльвиной Муллиной и Александром Онькиным на фестивале музыкальных театров. Выступление оперного докладчика. • «Монолог» оперного певца. По сюжету эта опера — монолог женщины, ожидающей мужчину, с которым она познакомилась по объявлению в газете. Героиня переживает, размышляет, мечтает — и не перестает.
Оперный певец пожаловался на «осведомителей руководства» в Большом театре
Смешные, курьезные и странные новости со всего мира. Уличный оперный спектакль состоялся несмотря на непогоду и почти полное отсутствие зрителей. «Монолог» оперного певца. Афиши выступлений звезд оперы и балета и знаменитых музыкантов в текущем сезоне. Билеты и поездки на постановки и концерты с участием. Российская оперная певица Анна Нетребко снова будет выступать на сцене Берлинской государственной оперы — ее первое появление в этом сезоне запланировано на 15 сентября в. Церемония прощания с оперным певцом Евгением Кунгуровым пройдет на Троекуровском кладбище 11 апреля, сообщил концертный директор артиста Сергей Пудовкин.
В театре оперы и балета состоялась премьера монооперы "Человеческий голос"
Российская оперная певица Анна Нетребко подала в суд на "Метрополитен-оперу". Она пытается отсудить у американской площадки компенсацию за отмененные выступления. Опера «Ждана» — это мини-опера-хоррор с пластической постановкой сестёр Михайлец о семейной тайне и родовом проклятии, которые становятся главным препятствием к счастью. На сцене — опера «Евгений Онегин», которую представляет столичный музыкальный театр «Геликон». Образовательный проект «Институт оперы» представляет собой непрерывный учебный цикл, направленный на повышение профессиональной подготовки молодых оперных певцов.
Концерт солистки Мариинского театра Ольги Масловой завершил VI фестиваль «Воронежская камерата»
Здоровья , счастья , долгой творческой жизни. Спасибо, что Вы есть у России. Василий чудесно! Позавидуешь тем, кто там был и слушал это вживую л.
Там дело, конечно, не только в одежде. Постановка оперной сказки завалена бытом.
Иногда даже кажется, что режиссер специально работал со сценографией и певцами над обытовлением ситуаций. Впечатление, что бал здесь правит некий визионер, создающий картинку, а затем обволакивающий ее своей режиссерской настырно бытовой «движухой» прошу прощения за жаргонное словечко. Причем все это осуществляется не без таланта, последовательно, где-то даже внутренне цельно по отношению к своему собственному замыслу. Увы, с той поры, как на сцене появился наш кореш Руслан, сцена эстетически к произведению композитора не имеет никакАго отношения. Музыка здесь не рождается драмой и не одухотворяет ее. Изрядно замусоренная бытом, она постоянно испытывает насилие драмы и доходит до зрителя уже изрядно испачканной сценическими образами.
Это уже не драма через музыку. Это «неопера». Что такое в сценах с Финном и Наиной «стулья на столах», как в современных ресторанах после закрытия. Это легкий бытовой подзатыльник музыке. А прелестницы из гарема Ратмира моющие Руслану ноги в тазу. Это уже увесистая затрещина.
Далее Руслана раздевают за простыней, и две девицы с торжеством несут по сцене только что снятые с него джинсы. Это что такое? Это оплеуха, отвешенная с плеча и от души. Музыка хватается за щеку, зрители веселятся смех в зале. Бородатый карлик Черномор который на сцене вообще не появляется в целях соблазнения и разжигания вожделения Людмилы, томящейся в его царстве царство это похоже на больницу для VIP персон с бесчисленными медсестрами и медбратьями подсылает к ней суперсексуального красавца-хахаля, подстриженного под братка 90-х с татуировками на голом по пояс теле. И что же происходит с музыкой?
Не будем ожидать от нее невозможного. Ей в это время трудно даже вздохнуть. Музыку Глинки, только что получившую прицельный удар в солнечное сплетение, душит восторженно-издевательский и не без скабрезности смех оперного зала. Я ничего не преувеличиваю. Восторгающаяся спектаклем госпожа Турова свидетельствует о тех же фактах. Потому что она в легкой комбинации вместо сарафана с кокошником?
Все эти люди это о публике — Ю. Или, наоборот, знали и знают его так много, что неизбежен, как простейший защитный механизм, вот этот животный гогот? Это, кстати, добавляет смыслов. В какой-то момент начинаешь путаться, где сцена, где зал, где герои оперы, а где те, кто должны эту оперу воспринимать, принимать, понимать? Ведь эти люди в зале ведут себя точь-в-точь так же жлобски и жестоко, как персонажи, против которых они протестуют! Найдите 10 отличий!
Вот гениальная режиссура! Не буду это комментировать. Отмоюсь от клички «жлоб» каким-нибудь другим способом. Отмечу только, что в этом обличительном абзаце во славу гениальной режиссуры ни о музыке, ни о «драме через музыку» нет ни одного слова. Продолжим нашу хронику черняковского «Руслана». С мечом в руках в «больнице Черномора» появляется бомжеподобный Руслан, за ним цивильные горожане Ратмир и Горислава.
Прикольно — зал хохочет. Помахав мечом перед толпой медсестер и медбратьев и попререкавшись с ними, Руслан заставляет их убраться вон. В ответ — гомерический хохот зала. Это уже нокаут. Судья еще считает — впереди полтора акта — но «Руслана» с колен музыке уже не поднять. Как оценивать изрядное количество раскиданных по спектаклю эпизодов неожиданно для режиссера вызывающих смех зала?
Это, кстати, изумляет и вне всякой связи с флорентийским «dramma per musica». Черняков же не комическую оперу ставит, и не пародийную а-ля «Вампука, невеста африканская». Как же, насыщая МузыкуНаЛибретто «Руслана» сценическим содержанием он смог так не угадать предполагаемую реакцию зала. Ведь это означает только одно, — каждый такой эпизод режиссерски провален. А если говорить о драме и музыке, то музыка этих эпизодов из нашего восприятия вообще выброшена. Ее и «под драмой» нет.
Мы ее даже как саундтрек не можем зафиксировать. Мы смеемся. Либретто этой оперы Глинки — ох, и трудный же орешек для постановщиков. Варвару Турову и других поклонников черняковского «Руслана», очевидно, приводят в восторг весьма подробно прочерченные намерения режиссера. Но, увы, это всего лишь намерения. Я тоже их заметил.
Нестандартность замыслов, тщательность проработки, изобретательность... Более того, у Чернякова в спектакле есть два-три эпизода рондо Фарлафа, например как будто бы в полной мере соблюдающие букву глинкинской музыки. Ах, если бы еще и ее дух… Нет. Со многими членами жюри я не знаком, ко многим из тех, кого знаю, отношусь с уважением. Не ведаю, кто, как голосовал. Вынужден адресовать свою реакцию всей команде.
Госпожа «Маска», это что за выходка? Зал Большого театра кричит режиссеру «Позор! Это лучший режиссер оперы. И заткнитесь». Как иначе можно объяснить ваше решение? Такое впечатление, что доблестной бригаде убивцев жанра придан еще и оперативный взвод могильщиков жанра.
И на этот раз жюри по музыкальному театру «Золотой маски» выполнило работу этого взвода. Посмотрите на свои ладони, господа из жюри. На них мозоли от лопаты, которой вы торжественно закапываете и мнение публики, и авторитет «Маски». И оперный жанр. Надгробный камень. Оркестр играет туш.
В моей душе нет оптимизма. Но все же, пофантазируем. Бунт критики. Доколе ворону кружить? Оставьте оперу в покое, господа вивисекторы! Судя по отношению значительного большинства критики к виновникам гибели двух недавно убиенных опер Черняков, Жолдак , какие-то шансы у этой неожиданно возникшей пассионарности как будто бы есть.
Но я слабо в них верю. Сообщество критиков уже давно не обладает сколько-нибудь значительным общественным весом. Им не верят. В течение всего периода победного шествия «режоперы» критика — не столько «разоблачитель преступности», сколько «соучастник преступления». Бунт певцов. Причины для бунта есть.
Мастера певческого искусства, как правило, тускнеют в хороводах «авторской режиссуры». Поющий кумир в ней обязан что есть силы «лепить образ» подчас эстетически нелепый и редко остается «наедине» со зрителем. Любое соло певца превращается в его дуэт с режиссером, как правило, утомительный и для певца, и для публики. И для музыки. Однако, проблема востребованности и нешуточные гонорары певца делают его положение в опере достаточно зависимым. И решиться ему на публичное недовольство режиссурой?..
В это не очень верится. Бунт дирижеров.
Но пигмейское желание стать своим ТАМ вытравить ничем невозможно. Выдержав гроссмейстерскую паузу в ПЯТЬ недель, слово взяла оперная дива Анна Нетребко — без преувеличения звезда мировой оперы, не раз награжденная президентом России и в 2014 году фотографировавшаяся с тогда еще лидером Новороссии Олегом Царевым.
Просто больше месяца взвешивала за и против — кому выгоднее продаться, где сейчас будет слаще и перспективнее. Выбрала, конечно, теплую Европу. Именно там — в Венской опере, Centre Stage Artist Management, La Scala и Metropolitan Opera — у певицы были лучшие партии, но после начала спецоперации на Украине ее выкинули из всех театров без объяснения причин. Даже ничего сказать не успела!
Директор Нетребко, пока от нее ждали хоть слова с обеих сторон, карикатурно юлил, отмечая, что артистка не отменяла концерты, а всего лишь взяла паузу. И вот, посчитав риски и выгоду, Анна разразилась пламенным постом: Я категорически осуждаю [военную операцию] в Украине и мои мысли с жертвами этой [военной операции] и их семьями. Моя позиция ясна. Я не член какой-либо политической партии и не союзник какого-либо лидера России.
Я признаю, что мои прошлые действия или заявления могли быть неверно истолкованы, и сожалею об этом.
Иногда глубокие спектакли ставит. Подчас, они покоряют музыкальностью. В работах на провинциальных сценах он, как правило, подвергать оперу резким экспериментам остерегается.
Однако, у себя, в «Санктъ—Петербургъ опере» принцип «драма через музыку» его, очевидно, не слишком занимает. Не пытаясь оценивать в целом его «Паяцев», поговорим об одной из сцен этого спектакля — о «Прологе». Надеюсь, что разговор этот окажется весьма поучительным. На сцене полумрак.
Где поющие персонажи и кто они — не ясно. На десятом-двенадцатом такте на сцене появляется некая девица. Возможно, это Недда, но никаких указаний на этот счет публикой не получено. Незнакомка проходит вдоль сцены, останавливается, прислушивается к звучащей музыке.
Затем делает движение к залу, — сейчас она что-то скажет. Нет, не решается, отступает на шаг… Музыка «Пролога» течет своим чередом. Наконец-то мы узнаем что-то очень важное. Она вновь безмолвно отступает и занимает прежнюю позицию.
Завершается этот скетч ничем. Переждав длящуюся минуту-полторы музыку, девица уходит туда, откуда пришла. А тут как раз — еще полминуты, не больше — и «Пролог» заканчивается. Что же произошло в этом Прологе с «драмой через музыку»?
Как только девица появилась на сцене музыка несколько «уменьшилась в размерах». Неизбежные для каждого из нас, сидящих в зале, мысли «кто такая? Далее — безмолвный разговор незнакомки с залом. Он уже не стесняясь, по-хозяйски отодвигает и пение, и оркестр на задворки внимания сидящих в зале..
Сопротивляться этому бесполезно. Таковы законы нашего восприятия. Такова его природа. Львиную долю в нем занимают не слуховые, а зрительные впечатления.
Мы смотрим скетч драму. Музыка здесь больше не главное средство художественной выразительности. Она «унасекомлена». В этой сцене опера перестала быть оперой.
И виновна в этом концепция режиссуры, не сумевшая вернее, не пожелавшая сохранить в этой сцене оперный жанр. Разве это не нарушение авторской воли? Разве это не очевидный порок сцены? Авторская Воля!
Вопрос ожидаемый. Ничего не поделаешь, объяснений, которые вряд ли понравятся многим музыкантам, не избежать. Но сначала отвечу на заданный вопрос, попытавшись оставаться в теме статьи. Не этот придуманный режиссером принцип исполнения лишает меня музыки «Пролога».
Ее «насекомит» скетч, крадущий музыку из центров моего восприятия. А теперь — об Авторской Воле. Увы — эта навязшая в зубах тема — вечная арена бесплодных пререканий. Тем более что каждый, кто требует ее безусловного выполнения, убежден, что сам автор намедни нашептал ему в ушко, что именно он хотел и чего бы ни в коем случае не допустил в своем произведении.
И наиболее яркие из них, — все они «драмы через музыку» — дав музыкальной сцене блистательные спектакли, наделили «Кармен» и жанрово, и концептуально такими красками, о которых ни Бизе, ни его либреттисты не могли и помыслить. Я имею в виду, прежде всего спектакли В. Ну, скажите, как втиснуть в эту ярчайшую историю постановок «Кармен» категоризм музыкантов, требующих строгого исполнения «Авторской Воли»? Даже не слишком оспаривая их точку зрения, мне представляется, что сегодня в наших совместных попытках «спасти оперу» соблюдение принципа «драма через музыку» приоритетнее скрупулезного поиска воли автора.
Этот принцип не имеет никакого отношения ни к возрастному консерватизму — ничего не менять, — ни к ретроградству. Он не отвергают любую, не учтенную автором, концепцию режиссера. Иная, чем у автора, но целиком вмещающаяся в авторскую партитуру концепция может обогатить и спектакль, и оперу, расширить ее территорию. Важно, чтобы это расширение не происходило за счет музыки.
Именно таков «квартет» названных здесь спектаклей «Кармен». Он обнимает, по сути дела, почти все успешно опробованные в нынешнем оперном театре способы сценической трансформации классического произведения. У Немировича-Данченко — это создание нового, продиктованного замыслом режиссёра, текста либретто оперы, уходящего от всякой конкретности сюжета. В ремейке «Кармен Джонс» — освоение иного жанра, потребовавшее стилевой переделки партитуры и переноса времени действия «в сегодня».
Авторы этих спектаклей в авторы произведения не лезут. Этим они разительно отличаются от «авторской режиссуры» спектаклей нашего времени, основной «подвиг» которых — беспрерывный пиар режиссерских идей, вытеснение музыки и ее авторов из нашего восприятия, и бесстыдный варварский танец на обломках фундаментального принципа музыкального театра — «драма через музыку». Мне, быть может, яснее, чем многим, природа этой режиссерской страсти к перетрактовкам, переосмыслениям, переделкам. Некоторые мои работы «Колокольчик» — более 20-ти постановок, «Рита» — 16, «Паяцы» — 8, «Тайный брак» — 5, «Мнимая садовница» — 4 ставятся и играются по-русски и сейчас, в эпоху длящейся в России во многом противоречивой «оперной забавы» — исполнения оперы на языке оригинала.
Я, как сейчас выражаются, «по определению» не могу быть противником «обновления» классики, Но мои требования к себе в поиске сценических и смысловых резервов классического произведения прямо противоположны идеям творцов «авторской режиссуры». И сейчас, и в процессе освоения этого жанра, мое непременное условие — так спрятаться за музыкой автора, чтобы в восприятии слушающего зрительного зала меня не было вовсе. А если в каком-то эпизоде «художества» либреттиста все же торчат, тогда это не что иное, как профессиональный брак моей работы. Для тех же режиссеров, против которых я выступаю, все — наоборот.
Это для них критерий новаторства, уровень самооценки. Любой музыкальный спектакль плох — считается в их среде — если авторами произведения в восприятии оперного зала остаются… авторы произведения. И только они. А что же тогда режиссер?
Он что, всего лишь интерпретатор, автор спектакля, не более? И какой он с этого получит пиар? И как же тогда с попаданием в вечность?.. Да, я согласен, гибель оперы как жанра — опасность реальная.
Попробуйте убедить талантливого творческого человека «не возвышаться» над всем и вся в опере, быть неприметнее, уступить первенство в восприятии публики «чужому дяде», даже если этот чужой — классик, автор оперы, которую ты ставишь. Почему-то мне не кажется, что чьи бы то ни было доводы смогут повлиять на психологию творцов авторской режиссуры. Тем не менее, рискну напомнить режиссерам и оперы, и «режоперы» некую сентенцию, которую советую выучить наизусть. Вот она, эта сентенция: «Любые внемузыкальные художественные средства интерпретации в оперном искусстве плодотворны в той мере, в какой они усиливают и «обнажают» художественные смыслы основной оперной субстанции — музыки».
Вот краткий фрагмент одного из его интервью. Почему бы вам не сделать филармонический абонемент — «Опера в концертном исполнении»? Режиссер Дмитрий Черняков — генеральный, можно даже сказать государственный препаратор оперы на российской сцене. Черняков режиссер разносторонне талантливый, иногда способный сделать открытие.
Я, правда, далеко не во всем его поклонник. По мне он как-то уж слишком увлечен этой пресловутой «мировой тенденцией режиссуры», каковая для меня — крах жанра. Тем не менее, побывать на его последнем спектакле — «Руслан и Людмила» нам с вами, читатель, совсем не бесполезно. Талант нашего героя и там виден невооруженным глазом, и даже жаль, что тема этой статьи находится в стороне от разбора, скажем, сцены «У Ратмира», поставленной им, подчас, виртуозно, или «дуэта скрипки и голоса» в сцене «У Черномора» — трогательно-простого и изысканного.
Однако, тема наша — «драма через музыку» — диктует совсем другие акценты. Итак, апрель 2011, «Руслан» в постановке Чернякова, Большой театр. Резонанс мощный. Интернет бурлит.
Около двадцати рецензий. Три четверти из них, правда, отрицательны, что удивляет. Наши критики и журналисты, прикидывающиеся ими обычно спектаклям «режоперы» рукоплещут. Иногда даже складывается впечатление, что они чуть ли не подельники главных фигурантов «авторской режиссуры».
А тут вдруг, такая аномалия. Есть, разумеется, и позитивные отклики, и восторженные. Вот с одним из них — опусом страстно-апологетическим — мы и будем перекликаться, обсуждая «Руслана».
Оперная певица Анна Нетребко подала в суд на Метрополитен-опера из‑за ее увольнения
Об обстановке в коллективе Большого театра рассказал порталу “Страсти” оперный певец, пожелавший остаться анонимным. • выходная у Мистера Икса. • вокальный монолог. • оперное соло. • вокально-инструментальный ансамбль, созданный на базе ВИА «Поющие сердца». • выступление оперного докладчика. Новости фестиваля. СМИ о нас.