Приводится пример комплексной работы с текстом Сладкова "Январь. месяц больших молчаливых снегов. прилетают они всегда вдруг. вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. к утру станет видно: пришла настоящая зима.
Лесные тайнички
Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью | Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. К утру станет. |
Рассказ Январь - Сладков Н.И. онлайн читать без регистрации | Январь − месяц больших молчаливых снегов. |
Январь—Николай Сладков | Полный текст, читать онлайн. Январь − месяц больших молчаливых снегов. |
Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью | месяц больших молчаливых снегов. прилетают они всегда вдруг. вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. к утру станет видно: пришла настоящая зима! лес утонул в дремучих сугробах. под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы. |
Январь — рассказы Николая Сладкова о природе для детей | Январь − месяц больших молчаливых снегов. Ответ учителя по предмету Русский язык молчаливых снегов зашепчутся деревьяпришла зима Лес утонул дремучих сугробах холодным сводом неба тяжёлые головы. |
Выпишите № 352 ГДЗ Русский язык 6 класс Ладыженская Т.А. Часть 2
Январь − месяц больших молчаливых снегов. Получите быстрый ответ на свой вопрос, уже ответил 1 человек: Подскажите основную мысль текста. художественный. а) месяц, снегов, папахе, птиц, зверей. Найди верный ответ на вопрос«Январь - месяц больших молчаливых снегов. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Ответ учителя по предмету Русский язык молчаливых снегов зашепчутся деревьяпришла зима Лес утонул дремучих сугробах холодным сводом неба тяжёлые головы.
Январь—Николай Сладков
Январь — рассказы Николая Сладкова о природе для детей | месяц больших молчаливых снегов. |
Остались вопросы? | художественный. а) месяц, снегов, папахе, птиц, зверей. Найди верный ответ на вопрос«Январь - месяц больших молчаливых снегов. |
Январь — рассказы Николая Сладкова | месяц больших молчаливых снегов. прилетают они всегда вдруг. вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. к утру станет видно: пришла настоящая зима! лес утонул в дремучих сугробах. под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы. |
Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью
Прилетают они всегда вдруг. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа.
Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Весенние ручьи говорят, говорят… У каждого ручья свой голос. Один чуть шепчет, а другой звонко кричит.
Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие... Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку.
Бегут, торопятся в речку ручьи разные: лесные, полевые, болотные, дорожные, деревенские, огородные. И у каждого свои рассказы: что было, что случилось, что надолго запомнилось. Говорят, говорят, говорят... Наити тропы?
Январь—Николай Сладков
Белые фигурки Январь — месяц больших (больше) молчаливых (молча) снегов (снег). Предложения с прилагательными в форме множественного числа: Январь — месяц больших молчаливых снегов. Январь — месяц больших молчаливых снегов. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Январь — месяц, когда природа погружается в тишину и покой. Это время, когда большие молчаливые снега покрывают землю своим белым покрывалом. Январь — месяц рыхлого снега, морозных ночей, осыпных студёных инеев. Январь — месяц больших молчаливых (мо?лча) снегов. Январь — месяц снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся деревья: что-то творится в лесу.
Остались вопросы?
месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Январь Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу.
ГДЗ Русский язык 4 класс (часть 2) Рамзаева. Упражнения (стр.33-40). Номер №349*
Лес утонул в дремучих сугробах. Вместе со снегом налетели и набежали в лес невиданные существа. Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там на пеньке сидит не то белочка, не то зайчик.
Снегопад соединяет все пространства: неба и земли, души и тела, человека и космоса. Снегопад как обновление. Выходишь из дому, и ловишь снежинки, они как письма от тех, кто другое письмо не напишет. А пока остается открыть «зимнюю книгу»… О ней очень тепло сказала Надея Ясминска: «Есть зимние книги. Не те, что о зиме, а те, что делают уютной метель за окном». Фото неизвестного мне фотографа. Я назвал ее "Книга снегопада". Избранные описания этого явления представим, как микросцены, происходящие между двумя писателями. Чехов — Кутрманш Когда идет первый снег, в первый день езды на санях, приятно видеть белую землю, белые крыши, дышится мягко, славно, и в это время вспоминаются юные годы. У старых лип и берез, белых от инея, добродушное выражение, они ближе к сердцу, чем кипарисы и пальмы, и вблизи них уже не хочется думать о горах и море. Антон Чехов …Я ненавижу зиму. Но бывает один день в году, волшебное мгновение, которое даже в кино передать невозможно. Ты просыпаешься утром, а по дому разливается ослепительно яркий свет. На улице солнце блестит в два раза ярче, чем в погожий денек в самый разгар лета, и вся серо-коричневая грязь, что копилась месяцами — опавшая листва, земля вперемешку с увядшими цветами, все то, на чем осень оставила свой хмурый отпечаток, — все в это угро белее самой белой твоей рубашки. Более того, эта белизна сверкает мириадами звезд, и кажется, что кто-то бросил горсть алмазной пыли на белоснежный покров земли. Это длится несколько часов, иногда день… Жиль Куртманш 2. Апдайк — Эрленд Лу Между тем выпал снег. Всякий раз забываешь об этом ежегодном чуде, о снежном просторе и свежем морозном воздухе, о косо летящих снежинках, покрывающих все штрихами гравировки, о большом снежном берете, надетом утром набекрень на птичью кормушку, о сохранившихся на дубе и ставших ярче сухих коричневых листьях, темно-зеленых стеблях болиголова с опущенными веточками и ясной голубизне неба, похожего на опрокинутую чашу… Джон Апдайк Снегопад — единственная погода, которую я люблю. Он меня почти не раздражает, в отличие от всего остального. Я часами могу сидеть у окна и смотреть, как идет снег. Тишина снегопадения. Она хороша для разных дел. Самое лучшее — смотреть сквозь густой снег на свет, к примеру на уличный фонарь. Или выйти из дому, чтобы снег на тебя ложился.
Белые медведи и белые совы. Зайцы, куропатки, белочки. Сидят, лежат и висят. Полон лес диковинных птиц и зверей. Хочешь увидеть их - поторопись. А то дунет ветер - поминай как звали Не тот ответ на вопрос, который вам нужен?
Каким цветом «окрашена» вся пейзажная зарисовка? Прилетают они всегда вдруг. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие...
Январь - Сладков Н.И.
На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. А вот зверёк-оборотень. Сделай шаг в сторону, и обернётся зверёк простым сучком, запорошённым снегом. Белые медведи и белые совы.
Зайцы, куропатки, белочки. Сидят, лежат и висят. Полон лес диковинных птиц и зверей.
Хочешь увидеть их — поторопись.
Сорвался заяц с лежки — помчался в гущину. На тетеревиный выводок наскочил — переполошил всех до смерти. Сойку из-под кустов выпугнул. Сороке на глаза попался — та крик подняла на весь лес.
У лосей уши чуткие, слышат: сорока стрекочет! Не иначе — охотников видит. Пошли лоси по лесу кусты ломать! Журавлей на болоте вспугнули — те закурлыкали. Кроншнепы закружили, засвистели уныло.
Остановился медведь, насторожил уши. Недоброе творится в лесу: белка стрекочет, сорока и сойка трещат, лоси кусты ломают, болотные птицы кричат тревожно. И позади кто-то топочет! Не уйти ли подобру-поздорову? Рявкнул медведь, уши прижал да как даст стрекача!
Эх, знать бы ему, что позади-то заяц топотал, тот самый, которому белка шишкой в лоб угодила. Так сам себя медведь напугал, сам себя из тёмного леса выгнал. Одни следы на грязи остались. Лежачий камень Летела летом над поляной Иволга золотая, увидала Камень лежачий, свистнула: — Глупый ты, Камень! Всю жизнь на одном месте лежишь, ничего-то не видишь и не знаешь.
А я на далёком Юге была, много чудес видела! Промолчал Камень. Пролетал зимой над поляной Свиристель хохлатый, увидел Камень полузасыпанный и просвиристел: — Глупый ты, Камень! Всю жизнь на одном месте торчишь, ничего не видишь. А я на далёком Севере вырос, много чудес видел!
Опять промолчал Камень, но про себя подумал: «Больше вашего я видел, хвастунишки пернатые! Зимой ко мне Север сам в гости приходил, а летом — Юг. Знаю я и жару и мороз. Видел лес и зелёным и белым. Знаю я и тебя, Иволгу, птицу летнюю, и тебя, Свиристель, птицу зимнюю.
А вот вы-то на одной земле каждый год бываете, а друг друга не видели! Тоже мне путешественники знаменитые! Оно тихое и почти бесцветное — серое в сумерках. Вдоль прибойной полосы чёрным строем, как солдатики, сидят бакланы. Я выстрелил по строю картечью.
Бакланы разом, как по команде, взмахнули крыльями и полетели в море, трогая концами крыльев тихую воду. Но один остался на берегу. Я подошёл, поднял его за чёрные, холодные и мокрые перепончатые лапки. Голова баклана беспомощно моталась на длинной шее. Он был убит наповал.
Я сел на песок и стал рассматривать новую для меня птицу. Вертел баклана в руках, дул ему под перо. Потом вынул циркуль-измеритель и измерил бакланий клюв, лапу, крыло и хвост, чтобы позже точнее определить его по определителю. Цвет баклана был чёрный, то с зелёным, то с бронзовым отливом. Особенно хороши были глаза: косые, изумительного зелёного, малахитового цвета.
Долго я возился с мёртвым бакланом. Вставало солнце. Лучи его будили всё живое. Проник луч в траву, и закопошились в траве разные жучки: усатые, горбатые, мохнатые. Пригрел луч цветочный бутон — бутон шевельнулся, тихонько раскрылся, как синий глазок.
В бутоне букашки ночевали, расправили на солнце крылья и улетели. Просыпалось и море. Я отложил птицу: море на восходе всего прекрасней. Горизонт посинел. Ближе протянулись по морю полосы лазури, ещё ниже — лиловые, потом зелёные, как бакланьи глаза, и даже бронзовые, как отблеск бакланьего пера, — там, где было мелко и проглядывал песок дна.
А с синего горизонта побежали по морю белые весёлые барашки. Не оторвал бы я глаз от моря, если бы не сильный шум позади. Оборачиваюсь и вижу: мёртвый баклан ожил! Хлеща крыльями, он бежал по жёлтому песку к морю, на ходу выплёвывая рыбу. Птицы-рыбоеды всегда так делают, когда хотят облегчить свой полёт.
Этот воскресший обжора выплюнул тридцать бычков — чуть не килограмм рыбы! И полетел в море, сшибая чёрными крыльями белые гребешки волн. Вот он сел на воду и закачался на волнах. Уж не оживил ли и его солнечный луч? Конечно, нет.
Просто картечина чиркнула по голове и оглушила, и баклан «потерял сознание». Ну а отлежался на ветерке, солнышком его пригрело, он и «ожил». Я не жалел. Мясо баклана не ахти какое — рыбой пахнет. Шут с ним!
Розовое болото Само слово «болото» уже не радует. Что-то чавкающее, мокрое, грязное. Ни присесть, ни прилечь. Хлюпь и зыбь под ногами. Жара и одуряющий запах.
Рои назойливой и липкой мошкары над головой. Но бывают болота другие — неправдоподобной, удивительной красоты. Вот такие, о каком я сейчас расскажу. Ночью я с трудом продирался по раскисшей чмокающей тропе сквозь кусты и тростник. Хлябь становилась всё жиже и глубже.
Чёрной нефтью заблестела открытая вода. Дальше ночью идти было нельзя. Я прислонился спиной к коряжистой иве, шатром окунувшей плакучие ветви в чёрную воду, и задремал. Можно и стоя спать, если только чуть-чуть приспособиться. Проснулся я от теплоты на лице и какого-то сияния под закрытыми веками.
Значит, поднялось солнце. Я открыл глаза и тихонечко охнул! Ясные солнечные лучи высветили каждый листик, всё стало ярким, резким, гранёным. А над синей водой на стройных ножках-стеблях стояли зелёные чаши из малахита, и в чашах лежали розовые бутоны. Розовые бутоны, каждый в два кулака!
Может быть, я всё ещё сплю? Солнце коснулось чаш-лопухов и немыслимо нежных бутонов. Бутоны проснулись и зашевелились. Наружные белые лепестки — каждый в ладонь! Словно белые нежные ладони осторожно и ласково грели на солнце прозябшие за ночь цветы, словно каждый лотос, воздев в небо тонкие руки, протягивал к солнцу свою красоту.
Медленно двигалось в небе солнце, и, словно зачарованные, словно во сне, поворачивались за ним и цветы лотосов. Зелёные чаши огромных листьев, как антенны локаторов, тоже поворачивались за солнцем, ловя его ласкающие лучи. И тяжёлые капли росы внутри них, словно лужицы ртути, тяжело колыхались и матово посверкивали своими закруглёнными краями. Чуть видный розовый пар курился над лотосовым болотом. Медленно, словно во сне, махая белоснежными крыльями, пролетела немыслимая белая цапля.
Крылья её, пронзённые солнцем, вдруг вспыхнули и запылали. Потянул ветерок, сморщил воду, озорно растолкал цветы. Всё огромное розовое болото зашевелилось, засуетилось, залопотало — проснулось. Очнулся и я. Настырный комар гнусил прямо в ухо.
Из-под ног, покачиваясь и переливаясь, всплывали болотные пузыри и высовывались из воды, как глаза лягушки. Да это же сон — вокруг и под ногами болото. Но какое болото! Соловей и лягушка Журчал в кустах ручеёк. Жила в ручье лягушка.
А в кустах — соловей. Только солнце садилось на лес — лягушка и соловей начинали петь. Лягушка урчала и квакала, а соловей щёлкал и свистел. Конечно, соловей не лягушка. Ему, наверное, было противно слушать её, поэтому он свистел и щёлкал всё громче и громче.
Но и лягушка не соловей: она, наверное, боялась, что её из-за свиста не слышно, и тоже всё громче квакала и урчала. До того раззадорятся — гул и стон! Соловей раскат за раскатом — только листики вздрагивают. Лягушка надрывается — даже рябь по воде. А ты стоишь и слушаешь, хоть и грызут тебя комары.
Все на лягушку сердились: не даёт соловья толком послушать! И в ладоши хлопали, и камни в ручей бросали. А ей хоть бы что. Но вдруг она замолчала. Наверное, её уж сожрал.
Толстенный пятнистый уж жил в этом ручье. Все очень обрадовались: вот теперь-то мы послушаем голосистого соловья! Вечер за вечером опускается на тугай, и тишь, и покой, а соловей всё никак не распоётся. Посвистит, пощёлкает — и умолкнет. И всё как-то вполсилы, лениво и нехотя.
И как-то небрежно, с помарками, кое-как. Ни листик от свиста не дрогнет, ни сердце. Наверное, спорить ему стало не с кем — он и размяк. Худо стал петь: дрябло, сонно и вяло. Хоть снова лягушку в ручей подбрасывай!
Кукушкины годы Для песни кукушке нужен звонкий лесок: чтобы голос стал упруг и звучист. Есть в лесу такие уголки: всё там звенит — и птицы и ветер. Любят кукушки чужие годы считать. Уж и дроздам надоест свистеть, утонут кусты в ночном тумане, а они всё кричат да кричат. Стоим мы в звонком борке, и над нами кричит кукушка.
Сидит она на чёрной сосне, над которой дрожит звезда. Сидит и кланяется зелёной заре: чуть приподнятый хвост, чуть обвислые крылья и набухшее толстое горло. Это умелый крикун. Сосновый борок подхватывает крик, делает его громче и мчит к заре за зубчатую полоску леса. А оттуда — из далека-далека!
Наш строит «ку-ку-ку! Наш крикнет вдруг «хо! И не собьётся, не перепутает, не опередит. Такое у них согласие, такой ритм, — слушал бы до утра. Уж много звёзд над чёрной сосной.
Потухла заря. Не видно стало, зато слышно-то как! Все другие кукушки умолкли, а наша кричит: уж больно соперник упрям, не одолеть никак! Давно мы со счёта сбились, давно разгадали тайну ответного крика. Вторит нашей кукушке не соперник, а лесное далёкое эхо, перекликается она сама с собой, сама себя хочет перекричать.
И годы падают в лес, как весомые чистые капли. Кукушкины годы — звонкие, как борок, чистые, как заря, и долгие, как лесное тягучее эхо. Жить бы да слушать, слушать да жить! Вороний глаз Боятся птицы человечьего глаза. Я сам проверял.
Стоит посмотреть на птичье гнездо — и кончено: птица яйца и птенцов унесёт, а гнездо бросит. Я фотографировал птичьи гнёзда. Сегодня сниму — завтра гнездо пустое. До чего доходило: снимал птенцов в отсутствие стариков. И всё равно старики узнавали, что я на их птенцов глядел!
К утру в гнезде ни птенцов, ни яиц. Наметились три загадки. Как птицы узнают, что я их гнездо видел? Куда переносят своих птенцов? И, главное, почему боятся человеческого глаза?
Что это за глаз такой роковой? Но разгадка на три загадки получилась одна. Человеческий глаз совсем ни при чём. Виноватым оказался вороний глаз.
Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья.
Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья: что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес ут.. Под холодным сводом неба, покорно скл.. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные, невиданные существа. Они ра с, сс елись по пням и суч?