26 апреля 2024 года в Наримановском отделе МУК МЦБ Зимовниковского района в рамках Девятой Межрегиональной акции «Читаем Анатолия Митяева» был проведен литературный час «Писатель, историк, солдат», посвященный творчеству писателя, сценариста.

историк местного масштаба (7 букв). Пользовательское соглашение | Политика конфиденциальности.

Новости и события Российского исторического общества

Из истории художественной жизни 1920-х годов» независимый исследователь и историк Михаил Бирюков задумал как биографию «амазонки. Известный историк из Великобритании сравнил нашу страну с глобальным перекрёстком. Ответ на вопрос кроссворда или сканворда: Историк местного масштаба, 7 букв, первая буква К. Найдено альтернативных определений — 15 вариантов.

историк местного масштаба, 7 букв, 1 буква «К», сканворд

Историк рассказал о последствиях конфликта на юго-востоке Украины 2014 года. «Возвращение в Крым»: яркие страницы летописи всесоюзной здравницы в документах и живописных работах. ВчераВ трех районах Акмолинской области объявлена чрезвычайная ситуация местного масштаба. "" публикует самые последние новости политики России и мира. По словам Госсекретаря, в рамках презентации планируется проведение круглого стола с участием Генеральных прокуроров России и Беларуси, председателей Следственных комитетов, авторитетных историков и молодежи. Истопник при паровом котле. Историк регионального масштаба.

Информация о публикации

Один из членов команды победителей в своей речи поблагодарил организаторов школы и отметил сплочённую работу всех участников проекта: «Спасибо всем участникам и организаторам за эту неделю, она была очень насыщенная: были очень интересные лекции, экскурсии, проектная работа была очень насыщенная. У нас сложилась идеальная команда, мы дополняли друг друга, и все участники внесли свой огромный вклад в работу, и это не преувеличение». По завершении торжественной части церемонии к залу обратился исполняющий обязанности ректора Тверского государственного университета Сергей Смирнов, отметив большую работу организаторов и поздравив победителей школы. Текст: Анастасия Димитриева.

Forwarded from «Дороги славы-наша история» Яна Руслановна Это мероприятие собрало представителей различных национальностей, объединенных общим уважением к истории и памяти о Великой Отечественной войне. Участники конференции обсуждали важность сохранения и передачи памяти о подвигах советских людей во время войны, а также роль различных национальностей в этой эпохе. В рамках мероприятия были представлены доклады и презентации о вкладе различных народов в победу над фашизмом, их героических подвигах и жертвах.

Также, историк подчеркнул, что постоянно в литературе и в медиа происходит подмена исторических понятий. Как пример он привел термин «землепроходцы», который сегодня представляется как идеологизированный, хотя он изначально возник в русских документах, как представление со стороны Российского государства о продвижении за Урал. Отличная лекция!

Путиным на заседании Организационного комитета «Победа» 5 сентября 2023 года. Подводя итоги обсуждения, участники Съезда обратились к разработчикам концептуальных основ преподавания отечественной истории, создателям учебно-методических комплексов по истории России, учёным, учителям, преподавателям истории: Решение задач, поставленных Президентом РФ В. Съезд предложил поддержать выдвижение Владимира Владимировича Путина в качестве кандидата в Президенты Российской Федерации на выборах в 2024 году. Информация, которую сложно найти, собрана в одном источнике.

Историк местного

Историк местного масштаба. Ответ из архива сканвордов. Там каждый бизнесмен местный ищет кому, куда, где занести. В гостях у Мамыкин ТВ — Александр Решидеович Дюков, российский историк и директор фонда «Историческая память».

Обзор выступлений основных докладчиков на I Съезде историков России

Кроме широкой деятельности по развитию архивного дела в Хабаровском крае и Дальнем Востоке, они занимались и научными изысканиями. Так, Верой Ивановной были написаны статьи по истории Дальнего Востока и, в частности, города Хабаровска. Долма Салтыжетеповна активно участвовала в подготовке книг и сборников по истории Дальнего Востока в эпоху революционных преобразований и восстановительного периода после окончания Гражданской войны.

Москвы и Санкт-Петербурга. Во исполнение указа Президента Владимира Владимировича Путина «О проведении в Российской Федерации года семьи» участникам мероприятия были презентованы работы победителей 12 конкурсов творческих работ «Судьба моей семьи в судьбе моей страны». Главная цель Чтений — объединить усилия историков, архивистов и краеведов, музейных и библиотечных работников Крыма, Москвы, Московской области и других регионов Российской Федерации в вопросах объективного и всестороннего изучения нашего культурного и документального наследия, популяризация Крымского полуострова как особого региона, где проходили важные и значимые исторические события минувших лет.

Дмитрий Мезенцев сообщил о том, что в этом году в полтора раза увеличены средства союзного бюджета на финансирование гуманитарных программ. Впервые финансируется патриотический проект "Поезд памяти", когда российские и белорусские ребята проедут по местам героических подвигов, от Бреста до Сталинграда. Госсекретарь напомнил об уникальном проекте "Библиотека Союзного государства", первая книга серии которого вышла в прошлом году и была посвящена подвигам Брестского, Витебского, Минского, Могилевского и Полоцкого пехотных полков в Отечественной войне 1812 года. Мы скажем о том, что блокада Ленинграда и варварское, зверское отношение немцев к жителям Ленинградской области - это тоже факт геноцида, исторически и юридически подтвержденный, - заявил Дмитрий Мезенцев. По словам Госсекретаря, в рамках презентации планируется проведение круглого стола с участием Генеральных прокуроров России и Беларуси, председателей Следственных комитетов, авторитетных историков и молодежи. Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин в своем выступлении особо подчеркнул, что современные отношения России и Беларуси носят подлинно союзнический и стратегический характер: - Духовные связи и духовное единство братских народов двух стран зиждятся на прочном фундаменте общей культуры, общечеловеческих ценностей, на неразрывности исторической судьбы. Истоки этой общности восходят к временам зарождения триединой древнерусской народности, становления "Русской земли", частью которой являлись и Полоцкое, и Туровское княжества.

СМИ в соцсетях

Историк местного масштаба - фото сборник	к, последняя - д).
Новости истории России - журнал "Родина"	На местном же уровне оппозиция трубит о популизме &laquo.
Из Латвии вытравили последнего русского историка	Российское военно-историческое общество проведет раскопки на месте массовых расстрелов в Карелии, которое обнаружил историк Юрий Дмитриев.

Историк местного масштаба

Краснова, но будет ли социально востребована даже изложенная популярным языком информация о том, что в истории станицы определенную роль сыграл генерал Н. Маслаковец, абсолютно неизвестный широкой публике [85]? И в итоге выходит, что А. Королев говорил о «спорности» книги А. Скорика совсем не зря: на фоне основной массы панегирических «историй поселений» эта книга выглядит весьма своеобразно уже потому, что вместо красивых мифов об истории локуса предлагает правду, порой очень подробную, порой неприятную, и почти всегда менее завлекательную, чем необоснованные домыслы краеведов-любителей о почтовой станции, где останавливался А. Пушкин, груше, которую посадил сын С. Разина, или хотя бы о том, что наконец выявлена точная дата основания описываемого поселения. Подведем итог. Скорика представляет собой редкую попытку переосмыслить жанр «истории поселения», сблизив его с исторической наукой, но сохранив социальную ориентированность и популярность. Сама по себе книга в итоге получилась безусловно удачной и востребованной в научном сообществе, но общественного резонанса, рецепции реформы жанра другими авторами не произошло.

Более того, предыдущие нарративы по истории Милютинской станицы, созданные Н. Приходько и содержащие в себе все типичные недостатки традиционных краеведческих «историй поселения», остались востребованы местными жителями. Как нам представляется, это обусловлено спецификой созданного А. Скориком исследования: у него получилась все же действительно научная книга, к тому же очень масштабная, требующая внимания читателя, готовности читать, наряду с популярно изложенными местами, целые страницы сухого научного текста и разбирать, после эффектных сюжетов, сюжеты менее эффектные или даже откровенно малопривлекательные, но важные для истории локуса. Поэтому вполне логично, что историки читают и ссылаются на эту книгу, но большая часть обычной аудитории «историй поселений» не видит ее преимуществ перед «литературно-художественным» нарративом Н. И все же опыт А. Скорика показывает, что профессиональный историк способен хотя бы предложить альтернативу творениям местных краеведов, которая составит им конкуренцию на сайтах местных администраций и библиотек. Последний текст, который мы рассмотрим, вышел в Краснодаре в 2022 г. На обложке книги «Станица Троицкая: история и судьбы» стоят две фамилии: А.

Дюкарева и А. Шамара [86]. Однако, как ясно из самого текста, непосредственным автором книги был профессиональный историк, кандидат исторических наук А. Дюкарев, а А. Шамара, уроженец станицы и директор Кубанской нефтегазовой компании, был автором идеи и всячески содействовал в написании книги [87]. Мы акцентируем внимание на этом факте не для того, чтобы поставить под сомнение атрибуцию книги в качестве творения двух людей: А. Шамара не дожил до ее выхода и вынесение его фамилии на обложку выглядит, на наш взгляд, морально правильным жестом, а степень его вклада в предварительную исследовательскую работу могла быть такой, что, хотя текст написан другим человеком, можно говорить о соавторстве. Для нас важнее другое: данная книга выделяется из числа других «историй поселений» именно тем, что ее идея была предложена патриотом своего локуса, однако к реализации этой идеи он привлек историка-профессионала. Любопытно и то, что в предисловии А.

Дюкарева и обращении к читателям А. Шамары содержатся разные взгляды на создаваемую ими историю локуса. Шамара адресует книгу своим одностаничникам и обращается к ним с уже хорошо знакомых нам позиций местного патриотизма: «Эта книга — назидание будущим поколениям, святой долг которых — сберечь историю своей малой родины, подарить ей новое дыхание» [88]. Вполне традиционны для краеведа-любителя и сложные отношения А. Шамары с историческими фактами: «Многие исторические факты уже трудно подтвердить, многие события разными источниками и очевидцами трактуются по-разному» [89]. Дюкарев явно рассчитывает на более широкую аудиторию, подчеркивая, что пытался написать не просто «хронику одного поселения», но «разглядеть отражение глобальных исторических событий в судьбах конкретных людей, жителей кубанской станицы Троицкой» [90]. Весьма любопытна и его попытка возвести кубанскую региональную краеведческую традицию к дореволюционным временам, поставив у ее основания классиков местной историографии Я. Кухаренко, И. Попко, П.

Короленко, Ф. Щербину [91]. В результате в общих чертах А. Дюкарев выстраивает свой нарратив так же, как и А. Скорик: это хронологическое описание повседневности казачьей станицы. Однако есть и ряд важных отличий между их исследованиями. Как мы видели, А. Скорик в принципе отказался от исторического мифотворчества, и его книга начинает описывать события с 1876 г. Троицкая станица немногим старше: она была основана в 1865 г.

Но для А. Шамары, очевидно, была очень важна преемственность с первыми черноморскими казаками, пришедшими на Кубань в конце XVIII в. Как видно из разобранных выше работ, краеведы-любители в подобной ситуации часто пытаются искусственно «удревнить» историю локуса, либо откровенно фальсифицируя ее, либо пытаясь придумать основания для доказательства более ранней даты. Отметим, что в случае с Троицкой станицей последний вариант был очевиден: она основана на территории военного поста русской армии и, соответственно, интерпретация этого поста как предшественника станицы добавило бы к ее истории несколько десятилетий [95]. Дюкарев пошел другим, куда более элегантным путем, не пытаясь связать станицу с типологически совершенно иным русским поселением на ее месте, однако и не разрушая локальный исторический миф: он начал свое повествование с конца XVIII в. Схожим образом А. Дюкарев пытается встроиться и в другие локальные исторические мифы, ища в них зерно действительности и показывая их связь с реальной историей. Этому способствует еще одна особенность его текста. Выше мы видели, что А.

Дюкарева интересуют «судьбы конкретных людей». Возможно, именно это позволило ему плодотворно сотрудничать с А. Шамарой, при всем различии в подходах к истории: А. Шамара также считал, что «историю вершат люди», а «главное достояние станицы Троицкой — ее жители» [97]. В итоге книга А. Дюкарева, хотя и посвящена фактически истории повседневности, постоянно связывает историю станицы Троицкой со значимыми людьми. Только это не «внешние» по отношению к этой истории люди, знаменитость российского или хотя бы кубанского масштаба, а собственные локальные герои. Разумеется, о подобных локальных героях пишет и А. Скорик, однако у него им уделено не так много места, и повествование о них, как и весь нарратив, носит объективно-научный характер [98].

Дюкарев, напротив, описывает локальный миф о предках, куда более эмоциональный и образный. Так, один из дореволюционных атаманов, Н. Кравчук, описывается по устным рассказам его внука: он «был коренастым казаком, не имевшим косой сажени в плечах, зато имевшим мускулистые руки с широкими ладонями, в которых он одинаково крепко держал и эфес казачьей шашки, и чепиги крестьянского плуга» [99]. В итоге, хотя нарратив А. Дюкарева, как и нарратив А. Скорика, неоднороден, и включает в себя как сухие научные описания и отрывки из документов, так и живые истории и воспоминания станичников, соотношение научных и популярных элементов в нем совсем иное, и популярные выражены куда более сильно. Аналогичный подход А. Дюкарев применяет и при описании наиболее сложных исторических сюжетов. Они описаны очень эмоционально, а не научно-объективно, но эту эмоциональность задают приводимые рассказы самих станичников.

Вот какими словами, например, описывается красный террор в годы Гражданской войны: «Весной при установлении советской власти, как рассказывала мама, созвали сход около церкви. По спискам выкрикивали фамилии и вырывали из толпы. Яма уже была готова. Обреченных станичников тут же расстреливали. Тогда у нее забрали ребенка и кинули его в толпу, а ее расстреляли вместе с молодым мужем-казаком» [100]. Подобный подход в определенной мере снимает ответственность за «нелицеприятные» сюжеты нарратива с историка и перекладывает их на самих жителей локуса старшего поколения. Таким образом, если А. Скорик в своем нарративе о станице Милютинской смотрит на местный исторический миф извне, с позиции историка, то А. Дюкарев оказывается внутри местного мифа, фиксируя и транслируя его, но одновременно убирая откровенно фантастичные сюжеты и сопоставляя истории жителей с реальной историей России и Кубани.

Мы считаем уместным сравнить его с В. Граф: он тоже оказывается «кодификатором» локального мифа, однако, если В. Граф кодифицирует совершенно различные источники информации, включая заведомо недостоверные мифы, искусственно созданные другими краеведами, причем делает это без должной критики, то А. Дюкарев выполняет ту же самую работу куда более профессионально. С другой стороны, если А. Скорик пытался реформировать социально-ориентированный жанр «истории поселения», то А. Дюкарев жанрово остается в рамках традиционного для авторов-любителей «историй поселений» конструирования местного мифа, но сконструировал этот миф на гораздо более профессиональном уровне, чем это было сделано в большинстве аналогичных работ. Поэтому вполне логично, что текст А. Дюкарева, созданный в соответствии с идеей влиятельного жителя станицы Троицкой, А.

Шамары, уже сейчас, непосредственно после выхода, оказался востребован обычными читателями «историй поселений», местными жителями, чиновниками, библиотекарями. Сама презентация книги стала центральным элементом празднования 157-летия станицы [101]. При этом в описании данного события в прессе мы сталкиваемся со многими уже знакомыми нам элементами презентации «историй поселений» местными жителями. Например, подчеркивалось использование в книге такого априори субъективного источника информации, как воспоминания старожилов: «Спикеры рассказали, что при написании книги обращались к федеральным и краевым архивам, ну и конечно, к воспоминаниям, личным документам и фотографиям жителей» [102]. В то же время нельзя не заметить, что в новости об этом событии на сайте местной газеты подчеркивается как «семейность», так и «объективность» данной книги: «Получилась достоверная, объективная, но при этом буквально семейная книга, которая станет настольной во многих домах станицы, будет храниться бережно и передаваться из поколения в поколение» [103]. Однако насколько в действительности достоверна книга А. Как нам представляется, ответить на этот вопрос не так просто, как может показаться на первый взгляд. Хорошо известно, что личные воспоминания людей часто субъективны. Дюкарев же нередко приводит информацию, полученную из вторых-третьих рук.

Так, мы видели, что дореволюционный атаман станицы Троицкой Н. Кравчук описывался по словам его внука, а для характеристики красного террора приводился рассказ некой женщины, которая даже сама его не видела, но слышала о нем от матери. Более того, сам А. Дюкарев с информантами в данном случае не разговаривал, а использовал наработки местных краеведов Ф. Терехова и В. Голышева [104]. Однако даже там, где он лично опрашивал старожилов, вопрос о степени достоверности их информации остается фактически не поставленным. И это порождает серьезнейшую проблему. Хотя А.

Дюкарев не идеализирует действительность и описывает сложные и кровавые периоды истории станицы, угрозы и опасности для ее жителей почти всегда исходят от внешних лиц или природных факторов. Ярким примером этого может служить описание им сталинских репрессий. Как видно из публикуемых А. Дюкаревым документов, в организации репрессий участвовали станичные власти [105]. Но вопрос участия местных жителей в организации репрессий исследователем вообще не ставится. Вот как, например, он описывает ситуацию с доносами: «Планомерно и неуклонно выстраивалась тоталитарная система советского государства, контролировавшая все стороны жизни человека и породившая отвратительное явление — донос» [106]. Далее приводится конкретный донос, написанный неким Пикаловым, однако ничего об авторе доноса не сообщается, и ответственность за него таким образом фактически оказывается возложена на «тоталитарную систему советского государства», а не кого-то из местных жителей [107]. Напротив, репрессируемые станичники описываются подробно, по воспоминаниям знакомых, и, разумеется, положительно: «Своей порядочностью, добротой, трудолюбием, а также высокой культурой земледелия Драгановы снискали уважение станичников, и одним из знаков этого уважения было снятие шапки при встрече» [108]. В итоге возникает без преувеличения парадоксальная ситуация: А.

Дюкарев не жалеет обвинений в адрес советской власти вообще, утверждая, что она «ломала чувство собственного достоинства, выкорчевывала имевшиеся убеждения и веру в справедливость» у местных жителей — а буквально в следующем абзаце комплементарно называет поддерживающих ее станичников «активом станицы, строившим в ней новую жизнь» [109]. И так постоянно: люди, связанные с локусом, местные жители и местные власти почти никогда ни в чем не виноваты и почти всегда героизированы. Как нам представляется, подобная картина мира сама может быть частью местного мифа, оправдывающей темные стороны истории локуса: одним из вариантов преодоления исторической травмы может быть ее объяснение непреодолимыми объективными факторами, которым нельзя было противостоять, но только вытерпеть, что снимает едва ли не всю ответственность с участников событий. Исследование данной темы могло бы быть очень интересным, но А. Дюкарев не анализирует, а просто транслирует и описания событий, и философию своих героев: «Там в семье — А. Но именно в трудностях решались проблемы разного характера. Я всегда старался особенно не бежать вперед, но и не отставать» [111] и т. Преодоление, претерпевание, борьба с трудностями, сохранение человеческого достоинства в сложных условиях: в нарративе А. Шамары жители станицы Троицкой занимаются этим с 1860 гг.

Но объективна ли эта картина, или местная память убрала из нее все неблаговидные сюжеты, например, об участии самих станичников в сталинских репрессиях? Для чего, собственно говоря, были все эти трудности и жертвы, и кто в них виноват? Ответа на эти вопросы мы не получим. Окончательные выводы Мы разобрали пять попыток создания «истории поселения», из которых три предпринимались местными краеведами, и две — профессиональными учеными-историками. Как мы видим, полным успехом не увенчалась ни одна из них, однако как раз из опыта этих попыток хорошо видна основная проблема. Румянцева правы, принципиально разводя «социально ориентированное историописание» и научно ориентированную «новую локальную историю». Большая часть «историй поселений» не просто социально ориентирована, но еще и направлена на закрепление патриотического мифа об истории локуса. При этом методика закрепления подобного мифа может быть разнообразной: одни авторы ориентированы на «создание» мифа путем фактической фальсификации событий локальной истории, другие «создают» миф путем реинтерпретации и преувеличения реальных событий, а третьи вообще ориентированы только на «кодификацию» мифа, на сбор непроверенных или в принципе не проверяемых комплиментарных сведений о локальной истории. Но, в любом случае, создаваемый в итоге нарратив, с точки зрения значительной части целевой аудитории, должен прежде всего пробуждать любовь к родному краю.

Подобные читатели вообще не оценивают научный уровень исследования, зато для них принципиальны социальные последствия создания подобного мифа. В двух случаях в Аксае и в Стефанидодаре мы могли видеть, как вопрос исторической достоверности местного мифа вообще отбрасывался его потребителями как неважный: возможная сфальсифицированность музейных объектов игнорировалась из-за их востребованности, а дату основания поселения определяли его жители, без учета замечаний профессиональных историков, зато выслушав выступление своего земляка-краеведа. В подобной ситуации возможен, конечно, простой отказ от конкуренции между исторической наукой и любительским краеведением. Проблема, однако, заключается в том, что подобный отказ ведет к значительным негативным последствиям: ниша «историй поселений», востребованная местными жителями, региональными чиновниками, музеями и библиотеками, оказывается захвачена заведомо недостаточно компетентными людьми.

По словам художников, их увлекает не только красота, они тоже интересуются историей, и это находит отражение в живописи. Яркий пример — картина Дмитрия Мантрова «Весна в Херсонесе», которую художник написал, вдохновившись историей крещения князя Владимира.

Но там есть наследие украинской бытовой коррупционной культуры, и ее искоренение — это серьезная задача, даже серьезнее денацификации. Всё, абсолютно всё делалось за взятку, не подмажешь — не поедешь. И мы же один народ, мы в принципе понимаем, про что это.

Но такого уровня в Российской Федерации, я как эксперт говорю, нигде никогда не было.

Как пример он привел термин «землепроходцы», который сегодня представляется как идеологизированный, хотя он изначально возник в русских документах, как представление со стороны Российского государства о продвижении за Урал. Отличная лекция! Мои посты об истории РС Я :.

27 апреля 2024

Подписывайтесь, чтобы первыми узнавать о важном:
Историк местного масштаба - фото сборник
Тамбовская область
Историк местного масштаба - сканворд 7 букв
В селе Курмыш состоялась презентация книги нижегородского историка «Русский бунт, год 1918-ый»

Геополитика

Из Латвии вытравили последнего русского историка - 23.12.2023, Sputnik Латвия	сканворд, кроссворд. Количество символов: 7 букв.
Из города в город: кочевая выставка татарского художника стартовала в Петропавловске	Глава Островского района Дмитрий Быстров встретился с участниками Всероссийского конкурса «История местного самоуправления моего края», пишет газета «Островские вести».
Обзор выступлений основных докладчиков на I Съезде историков России	к, последняя - д).
Геополитика статьи, обзоры и аналитика — КОНТ	Историк местного масштаба. Александр Николаевич Афанасьев, 1826-1871.

Новости историк местного масштаба