Тот в это время строил особняк Зинаиды Морозовой на Спиридоновке, и многие интерьерные находки использовал в обоих морозовских домах. В Усадьбе Морозовых в Подсосенском переулке в Москве расположился дом национальностей. Усадьбу в Подсосенском переулке, который раньше назывался Введенским, еще в конце XVIII века построил фабрикант Плавильщиков. Особняк Морозова в Подсосенском Вместе с Ириной Левиной приглашаем вас посетить один из самых интересных московских особняков — особняк Алексея Викуловича Морозова в Подсосенском!
ОСОБНЯК МОРОЗОВЫХ В ПОДСОСЕНСКОМ
Затем недвижимость купил сын основателя знаменитой купеческой династии Елисей Морозов. А его сын Викула, владелец текстильной мануфактуры в Орехово-Зуево, решил возвести для семьи новый дом по красной линии переулка. Проект Викула Морозов заказал знаменитому мастеру псевдорусского стиля и эклектики, архитектору Михаилу Чичагову. Тот возвел великолепное здание с нарядным рустованным фасадом и декорировал его изящной лепниной. Въездные ворота в усадьбу, как и главный дом, были выполнены в стиле эклектики, а интерьеры здания Чичагов оформил в классическом, русском и ренессансном стилях. В 1895 году семейная фирма «Товарищество мануфактур В. Морозов с сыновьями» и роскошная усадьба перешли в наследство старшему сыну Викулы Елисеевича, Алексею. Тот был человеком образованным, с художественным вкусом, занимался коллекционированием фарфора, серебра, икон, портретов и к перестройке дома подошел ответственно. Он разбил в здании зимний сад, а переделку внутреннего убранства поручил одному из самых ярких представителей стиля модерн в русском и зарубежном зодчестве — Федору Шехтелю.
Гости осмотрели изысканные интерьеры, в оформлении которых принимали участие Михаил Врубель и архитектор Фёдор Шехтель. В советское время здесь располагались офисы общественных организаций. Алексей Меньшов сообщил, что планируется проводить не менее 30 таких экскурсий в год: «Мы опубликуем на нашем сайте перечень объектов, которые будут участвовать в этой программе, даты, когда их можно будет посещать, а также состав участников из профессионального и непрофессионального сообщества». Он рассказал, что в ближайшее время в качестве таких объектов планируется рассмотреть усадьбу Быково и ближайшие подмосковные усадьбы, а также те объекты Москвы, которые представляют особый интерес. Ольга Любимова, в свою очередь, выразила надежду, что последующие 30 экскурсий также пройдут при участии добровольцев.
Она сообщила, что в этом году волонтёрами культуры стали 59 тысяч человек, отметив искренний интерес со стороны молодых людей к участию в благоустройстве усадеб.
Кессонированный потолок над ней покрыт гротесками, причудливыми арабесками в помпейской манере, подчеркнут многоярусным карнизом и живописью гризайль по стенам. Обращает на себя внимание искусная каменная резьба. Сам вестибюль оформлен в египетском стиле. И это была уже работа великолепного Франца Шехтеля. Тогда еще молодого, но уже весьма востребованного архитектора потомственный гражданин Алексей Викулович Морозов пригласил заняться своим жилищем. Купец был весьма дружен со своим троюродным братом Михаилом Абрамовичем Морозовым, часто бывал у того в гостях. Нравившуюся египетскую прихожую дома на Смоленском бульваре эстет «из Викуловичей» решил воспроизвести в своих чертогах во Введенском переулке.
Историзм в купеческой среде был в ту пору в тренде. Величественная пара лотосовидных колонн, олицетворяющая врата бога Ра, встречала гостей на верхней площадке. Зеркало обрамляли цветные росписи с солнечным диском, фантастическими птицами и крылатыми змеями. Две столовые и гостиная Алексея Викуловича располагались внизу. Здесь же им был сохранен кабинет отца, где проводились деловые встречи, связанные с фабрикой. Эту комнату декорировал еще Михаил Чичагов, равно как и голубую танцевальную залу с мраморным камином на втором этаже и музыкальную гостиную в стиле рококо. Из гостиной с эркером можно было попасть на балкон. Стеновые панели пышно украшали лепные гирлянды с музыкальными инструментами и нотами.
В чередующихся медальонах появлялся женский профиль, возможно, с портретным сходством с Евдокией Никифоровной Морозовой, хозяйкой дома, матерью нового хозяина Алексея Викуловича Морозова. Он был завидным женихом. Купец Василий Кокорев, влекомый коммерческим расчетом, прилагал недюжинные усилия, чтобы женить Алексея Морозова на своей младшей дочери Любови.
Ее отец проиграл все состояние в рулетку и застрелился в марсельской гостинице. Маргарита стала бесприданницей, но красивой бесприданницей.
Михаил Морозов, наследник миллионного состояния, влюбился в нее с первого взгляда и заявил семье, что женится. Мать Михаила Варвара Алексеевна стала на дыбы. Однако Морозова и в 20 лет остановить уже было невозможно. Родной дядя Морозова по материнской линии Михаил Хлудов тоже имел характер неистовый и буйный. Поговаривали, что он отравил свою первую жену, причем по ошибке, — яд предназначался его родному брату Василию.
Миша Морозов тогда посчитал, что дядя уже не в себе, и слова его превратил в анекдот. Маргарита же отнеслась к предупреждению покойного родственника серьезно. Выйдя замуж, она вообще каждый день жила в ожидании беды, — Морозов оказался совершенно непредсказуемым человеком. Очень жаловался об этом друзьям, в частности Виноградову говорил, что вот денег мало дают. Тем не менее, деньги в дальнейшем появились — сердобольная мама стала давать», — говорит Наталья Леонова Миша Морозов занимался писательством, пытался управлять городской мануфактурой, стал почетным мировым судьей, начал коллекционировать картины и скульптуры.
Однажды, путешествуя с женой по Волге на собственном пароходе, взялся за руль и тут же посадил корабль на мель. Корабль пошел ко дну Судно перевернулось. Беременная первым ребенком Маргарита оказалась на дне, придавленная обломками. Ее с большим трудом вытащил один из матросов. Морозов отметил это счастливое спасение грандиозной попойкой, а Маргарита погрузилась в горькие размышления о своей семейной жизни.
И когда вот я проходила мимо этого здания, вот оно хотя очень красивое, но почему-то какое-то ощущение тоски я испытывала», — вспоминает Галина Зубец. Это было в конце 50-х. Внутри здания ничто не напоминало о прежних хозяевах. Наталья Кильченко также жила неподалеку и не раз бывала в райкоме. Ничего здесь не было.
Здесь была советская атрибутика. Ну, я ходила в комитет комсомола», — утверждает начальник управления по связям с общественностью банка Наталья Кильченко. В 1992 году у дома появился новый владелец — банк. Особняк сразу же стали восстанавливать. Не хватает только одного: в нише, которая находится дальше за моей спиной, находилась мумия, которую Михаил Абрамович привез из Египта.
К сожалению, эту мумию мы утратили. Мы восстанавливать ее не стали. Ну, так как мы банк, мы поставили там огромный банковский сейф, как символ надежности», — рассказывает Наталья Кильченко. В советские времена для жителей Смоленского бульвара символом надежности стала высотка, построенная в начале 50-х. И затем всю свою юность я провела как бы в ощущении таком, что я нахожусь под его какой-то защитой вот этой огромной какой-то горы», — говорит Галина Зубец.
В 50-е годы чувство защищенности у советских детей удивительным образом сочеталось с ощущением постоянной опасности: везде мерещились шпионы. Он был, наверное, хорошо одет и очень странно себя вел. Он все время оглядывался, кого-то ждал. И мы постепенно все более и более убеждались, что он наверняка шпион. Американский шпион», — утверждает Галина Зубец.
Его отец в начале 80-х годов получил заказ на многофигурную аллегорическую композицию для секретного тогда мраморного зала Кремля, в котором проходили неофициальные встречи генерального секретаря КПСС. Двухметровые фигуры требовали большой мастерской. Орехов начал искать помещение и нашел его рядом со Смоленским бульваром в Земледельческом переулке. Мне было 6 лет. Отец привез нас, как сейчас помню, на 24-й Волге.
И мы зашли в Земледельческий переулок дом 9, как раз в мастерскую. Что я увидел? Это были только стены. Наверху была сгоревшая крыша и голубое небо. Это вот яркое впечатление было.
Я еще спросил: «А почему… как ты будешь здесь работать, пап? Тут же дождь будет заливать». Он сказал, что вот сейчас я получу как раз гонорар за эту работу и восстановлю это здание. Как раз отец после работы получил Ленинскую премию. Тогда она составляла 20 тысяч рублей.
Это были огромные деньги. И тоже мое впечатление было, когда отец показал эти деньги в чемодане, прямо как в кино. И все деньги он вложил вот в воссоздание этого старого московского особняка», — вспоминает скульптор Григорий Орехов. Это был не просто старый московский особняк. Здесь 3 года жил Илья Репин.
Искусствоведы считают эти годы расцветом творчества художника. Здесь он заканчивает «Царевну Софью» и «Крестный ход в Курской губернии», пишет знаменитую картину «Отказ от исповеди», начинает делать эскизы к «Запорожцам». Здесь вместе с Репиным работал и Валентин Серов. Совсем еще юношей он брал уроки у знаменитого художника. В это окно он смотрел и делал наброски всего, что видел.
То есть я думал, что здесь живут привидения. Вроде бы мистика, но почему-то я в это верил, потому что столько здесь было людей… дому больше 200 лет», — говорит Григорий Орехов. Прошел уже месяц, а художник все никак не мог решить, где он будет писать хозяина особняка. Морозов недоумевал: «В чем загвоздка? Серов говорил, что никак не уловит суть Морозова.
Маргарита Кирилловна заметно нервничала. Однажды посетившее ее предчувствие беды изо дня в день все нарастало. В один из вечеров Серов вдруг остановился в мало освещенной греческой зале и заявил: «Вот здесь буду писать. Именно так. И Вы, Михаил Абрамович, будете в черном».
Морозов возмутился: для своего парадного портрета он хотел чего-то более яркого. Но художник был неумолим: «Нет, только здесь и в черном». Серов тут же достал блокнот и сделал первые наброски. Морозов взглянул. Ему понравилось.
Маргарита же была уверена: темная комната, черная одежда — это все предвестники смерти, о которой предупреждал покойный дядя. Он чем-то пугал ее как художник: своим отношением, своими фразами, брошенными иногда, как будто просто так», — говорит Наталья Леонова. На все предостережения жены Морозов отвечал насмешками. Он не верил ни в какую мистику, и уж, тем более что картина может забрать жизнь. Написал же Серов чудесный портрет его младшего сына Мики — и ничего, живет мальчишка.
А вот этого Морозову, по мнению Маргариты, говорить не стоило. Она так и не простила мужу той грандиозной ссоры, обернувшейся трагедией. Это пьеса известного писателя Сумбатова Южина, которая так называлась «Джентльмен». И в ней практически был описан и этот дом, и то, как жили Морозов с Маргаритой. И по городу распространяются всевозможные слухи, тычут пальцем.
Узнала об этом мама Маргариты. До не дошли эти слухи, видимо, ей тоже стали говорить, и она скоропостижно скончалась. А Маргарита была беременна тогда и родила этого Мику, сына своего, преждевременно», — рассказывает Наталья Леонова. Гнев на милость Михаил Абрамович долго вымаливал у жены прощение. В конце концов Маргарита сменила гнев на милость.
Морозов повеселел и тут же отправил кухарку за парным мясом на Смоленский рынок. В 30-е годы он на какое-то время превратился в Торгсин, где можно было за царские золотые червонцы, драгоценности или валюту купить продукты. В 1936 году Торгсин на Смоленской площади снова стал обычным гастрономом. Однако заурядным он не был никогда, — всегда старался поразить москвичей чем-то особенным. Так, в начале 50-х здесь начали делать первые в Москве молочные коктейли.
И вот мы шли, и вот эти копеечки, которые нужны были для этого, собирали до этого, и шли, и днем вот пили этот коктейль. И вот вкус этого коктейля не перебьет никакой современный коктейль, я думаю, для меня», — рассказывает Галина Зубец. Но одноклассники Гали Зубец его не жаловали, — по привычке продолжали переходить площадь по верху. Так мы и бегали туда-сюда прям буквально в ту арку. Нарушали», — утверждает Галина Зубец.
Перебегали дорогу ребята именно в этом месте, так как учились в Московском авиационном приборостроительном техникуме, располагавшемся по адресу Смоленская-Сенная площадь, 30, как раз напротив дома, где жила Галя. Никто из них не знал тогда, что каждый день посещают здание бывшего приюта для малолетних преступников имени Рукавишникова. Прославился он благодаря директору — 25—летнему Николаю Васильевичу Рукавишникову. Это было. А потом там совершенно прекратилось вот это вот убегание.
Мало того, ребята так переживали, если кто-то совершил какой-то нехороший поступок и расстроил…обидеть Николая Васильевича считалось просто преступлением», — говорит правнучка Николая Рукавишникова Екатерина Гиппиус. Николай Рукавишников был средним сыном крупного российского предпринимателя Василия Рукавишникова. Решение юноши стать директором приюта вызвало у отца как минимум недоумение. Секрет его успеха был прост и сложен одновременно. Николай Рукавишников любил своих воспитанников, любил искренне и мудро: водил по музеям, учил грамоте, находил занятие по способностям.
В 1873 году приют посетил известный английский проповедник Артур Стэнли. А в августе 1875 года Рукавишников отправился на прогулку со своими воспитанниками на Воробьевы горы и сильно простудился. Писал ей, что он поправляется, что он приедет. Но на самом деле все обернулось ужасно, и 8 августе 75 года он умер», — рассказывает Екатерина Гиппиус. Николаю Рукавишникову было всего 29 лет, но он сумел вдохновить на благое дело своих братьев.
Младший Константин и старший Иван взяли приют под попечительство. В 1878 году они купили у вдовы Несвицкой этот дом, построенный знаменитым архитектором Казаковым, и перевезли в него воспитанников. Если в течение 3 лет они успешно работали, дирекция приюта давала им деньги на открытие собственного дела. Все изменилось, когда в 1907 году директором стал бывший латышский пастор Неандер. Приют превратился в тюрьму, где надзиратели морили голодом и избивали детей.
Они отказались выполнять распорядок дня. В общем, просто настоящий бунт. В результате всех этих беспорядков один из детей был забит швейцаром и умер. И после этого только удалось от этого Неандера избавиться», — рассказывает Гиппиус. После революции приют просуществовал еще несколько лет и был закрыт в 1926.
Его воспитанники пополнили ряды беспризорников, обитающих в ночлежках и подвалах домов в районе Смоленского бульвара. Соседкой Рукавишниковского приюта в начале прошлого века стала известный скульптор Анна Голубкина. В октябре 1910 года ей, ученице великого Огюстера Гена, наконец удалось найти мастерскую для работы в Москве. Голубкиной Государственной Третьяковской галереи Татьяна Галина. В этой мастерской в Левшинском переулке появились на свет десятки известнейших работ Голубкиной.
Эти же стены стали свидетелями ее рокового решения лепить портреты Льва Толстого, которого скульптор откровенно недолюбливала после единственной личной встречи. Я не знаю, о чем рассказывал Лев Толстой, но Голубкиной показалось, что это мысли слишком просты, что они не объясняют всей сложности жизни, которые Голубкина ощущала. Вот эту драму жизни», — утверждает Татьяна Галина. Решительно встала и вышла. Толстой был в недоумении.
Наследие Морозовых: от усадьбы до Дома народов России
Basmanny District, Central AO, Moscow, Russia. Особняк Морозовых в Подсосенском переулке, 21, который вы видите на снимке, был выстроен в 1879 г. Известно, что с середины XVIII века городская усадьба на этом месте принадлежала фабрикантам Плавильщиковым. Здание в Подсосенском переулке, построенное в XIX веке по проекту Михаила Чичагова и перестроенное Федором Шехтелем, — одно из красивейших в столице.
Экскурсия «Особняк Морозовых в Москве»
Классика, ренессанс, барочные потолки и русский архитектурный стиль — все смешалось в доме Морозовых. Он унаследовал имение в 1895 году. При нем Шехтель, как обычно узнаваемый, неповторимый и неподражаемый, придумал для классической нарядной усадьбы нечто фантастическое. Гостей встречал парадный вестибюль с египетскими колоннами… 10 Готический двухсветный кабинет, с лестницей на второй этаж… 14 10 9 Французские шпалеры XVIII века выбрали для гостиной. Федор Шехтель придумал специальную люстру с рассеянным светом, не допускающую выгорания красок на бесценных полотнах.
Рабочий кабинет и библиотека дома в готическом стиле заняли два этажа. Надо сказать, что семейным бизнесом Алексей Морозов заниматься не хотел, поэтому передал дела младшему брату Ивану. А сам отдался тому, что его интересовало гораздо больше — коллекционированию предметов искусства. Свой дом он открывал не только для светских приемов, но и для научной работы: нередко исследователи пользовались книгами Морозова, могли изучать предметы его коллекции. Алексей Викулович любезно предоставлял им для работы свой кабинет. Это отделанное деревом помещение освещалось высокими витражными окнами. От него к библиотеке вела резная деревянная лестница, а под ней был установлен большой камин, который выполнял скорее декоративную функцию, поскольку Шехтель предусмотрел в доме систему парового отопления. Мебель для кабинета и библиотеки, а также для большинства комнат дома была изготовлена на фабрике Алексея Шмита, который был женат на сестре Алексея Викуловича, Вере. После революции Алексей Морозов не уехал за границу: не смог бросить дом и коллекцию.
По замыслу архитектора Чичагова из холла можно было выйти на балкон, который находился над парадным входом. Справа от балкона находится гостиная в стиле рококо, также украшенная очень изящной лепниной. Напротив балкона находится большая бальная зала. При Викуле Елисеевиче здесь устраивались приемы для гостей. Алексей Викулович в этой комнате также разместил часть своей коллекции. Мы спускаемся на первый этаж и проходим в столовую, оформленную Шехтелем в русском стиле. Дверь, стены и потолок украшены лепниной, которая имитирует резьбу по дереву. Даже потрясающая печь, которую мы видим в центре комнаты, оформлена не изразцами, а раскрашенной лепниной. На самом деле это был сейф, выполненный в виде русской печи. Так как при перепланировке дома Шехтелем в доме было проведено водяное отопление и электричество, печь для отопле-ния дома стала не нужна, ее использовали только в декоративных целях. Далее мы проходим в официальный кабинет хозяина дома, который сохранился со времен постройки дома. Из оформления особо примечателен кессонированный потолок. Здесь Алексей Викулович принимал людей по торговым делам. А далее за красиво украшенной дверью настоящая жемчужина этого особняка — готический кабинет хозяина, оформленный Ф. Он решил воссоздать в этом помещении обстановку средневекового немецкого замка. Чтобы потолки были высокими, пришлось разобрать перекрытия второго этажа. Деревянные панели на стены и мебель производили на мебельной фабрике П. Шмидта, который был мужем старшей сестры Алексея Викуловича. До наших дней сохранилось кресло, диван и часы. Как всегда в интерьерах Шехтеля центральное место отведено камину, который украшен готическими символами. Кроме того мы видим в его верхней части так называемые «маски грешников». Свод камина поддерживают страшные горгульи. Справа мы видим небольшую дверь в семейную моленную. Так как до 1905 г. На второй этаж ведет резная деревянная лестница, украшенная драконом и гномом. Стены этого кабинеты декорированы панно, выполненные художником М. Он создавал их довольно продолжительное время. Первые появились здесь в 1898 г. Темой картин стал «Фауст» Гете. В облике Фауста угадываются черты хозяина Алек-сея Викуловича. В образе Маргариты проглядываются сразу две реальные женщины. Первая это жена Михаила Врубеля Надежда Забела. А вторая супруга троюродного брата М.
Впихиваю пальто и с решительным видом направляюсь к лестнице. Сотрудница спрашивает, нужен ли мне аудиогид? В залах на двух этажах не протолкнуться: народ хочет смотреть практически недоступные в другое время интерьеры особняка. Смотрят, фотографируют и фотографируются на фоне великолепных интерьеров, не обходят стороной и произведения, представленные на выставке «Два желания». Художники-участники представили размышления о желаниях сегодняшнего дня - собственных и чужих - через живопись, современную скульптуру, аудио и видеоинсталляции. Желания часто связаны с детством, когда ждешь их исполнения самым чудесным образом; потом желания становятся или совсем прозаичными, или всё более замысловатыми и призрачными.
Особняк Алексея Морозова в Подсосенском переулке с Ириной Левиной
В Москве до конца 2025 года пройдут работы по сохранению усадьбы Морозовых XIX века в Подсосенском переулке Басманного района, сообщает Хороший повод отправиться на экскурсию «Экскурсия в особняк Морозова в Подсосенском переулке», которую проводят профессиональные гиды Катя и Никита. Усадьба Морозовых находится по адресу: Центральный административный округ, Подсосенский переулок, дом 21, строение 1. Район Басманный[1].
Усадьба Морозовых
Особняке Морозова в Подсосенском переулке, д. 21 стр. 1., проводит выставку скульптуры и мозаики Теймураза Рашоева в Москве. В Усадьбе Морозовых в Подсосенском переулке в Москве расположился дом национальностей. Лента новостей Москвы. Официально. В столице началась реставрация усадьбы Морозова в Подсосенском переулке, построенной в XIX веке по проекту Михаила Чичагова. Интерфакс: В столице началась реставрация усадьбы Морозова, сообщил в воскресенье мэр Москвы Сергей Собянин. Чудо в Подсосенском переулке (посещение особняка Морозовых, пешеходная)*. Имя Алексея Викуловича Морозова в последние годы чаще вспоминают в связи с тем, что у него в особняке архитектор Франц Осипович Шехтель сделал очень красивый кабинет с библиотекой и гостиной.
ВНУТРИ УСАДЬБЫ МОРОЗОВА В ПОДСОСЕНСКОМ ПЕРЕУЛКЕ
Приглашаем посетить особняк Морозовых в Подсосенском переулке, оформлением которого занимались ь и ь. Усадьба Джаз в проекте Мирайф. 07:27. Особняк Морозовых в Подсосенском переулке, 21, который вы видите на снимке, был выстроен в 1879 г. Известно, что с середины XVIII века городская усадьба на этом месте принадлежала фабрикантам Плавильщиковым. Особняк Морозовых. мы помним, что этот участок был куплен морозовской веткой Викуловичей в 1839г. с уже существующим зданием в глубине участка, а новый дом выстроен позднее, в 1879г., в строительстве и отделке принимали участие многие известные фамилии. в особняке Морозова в Подсосенском переулке, 21 проходит выставка Grabar Gallery "Два желания". Усадьба Морозовых в Подсосенском переулке.
Усадьбу Морозовых в Подсосенском переулке Москвы отремонтируют за 293,6 млн
Упомянув его детей, Савинова продолжает рассказывать, «как их элегантный отец около восьми часов утра выходил из своей спальни, следовал через галерею зимнего сада, мимо бильярдной и спускался по двухмаршевой мраморной лестнице, покрытой красным ковром, на первый этаж дома. Пройдя через большую, украшенную старинными гобеленами парадную гостиную, он устраивался в маленькой семейной столовой, куда ему приносили, вместе с утренними газетами, всегда один и тот же завтрак. Ровно в половине десятого к дому подъезжал экипаж с кучером, одетым в зелёный кафтан с серебряными пуговицами, и Морозов отбывал в контору на Варварке. Если не приходилось ехать в Орехово-Зуево, то к часу дня он возвращался домой обедать». Эта характеристика во многом объясняет то, что И. Морозов был человеком весьма деятельным и точным. Он сумел проявить себя в разных сферах, в том числе общественной. После успешного окончания университета Иван Морозов получил степень кандидата правоведения, его способности были по достоинству оценены. В 1897-1900 гг.
Постоянная связь с Никольским и активное участие Морозова в успешном управлении Викуловской мануфактурой сопровождалось его широкой благотворительной деятельностью. В этом Иван Викулович преуспел, пожалуй, как никто другой из Викуловичей. Вспомним хотя бы его бескорыстную помощь в создании знаменитой футбольной команды «морозовцев» — КСО Клуб-спорт «Орехово , для которой были построены две спортивные арены: сначала в Парке для народного гулянья при фабриках гг. Морозовых позже Парк 1 Мая , а затем там, где ныне располагается стадион «Знамя труда». По другую сторону железной дороги на средства И. Вместе со своими братьями и сёстрами он принимал участие в сооружении и финансовой поддержке ряда других социально значимых объектов в Никольском, Зуеве, Орехове. Это и больница, названная затем второй городской, и Парк гг. Морозовых совместно с Тимофеевичами , и старообрядческий храм Рождества Богородицы на Кузнецкой улице, освящённый в обновлённом виде в декабре 1913 года.
То же самое происходило и в Москве, где Иван Викулович был почётным попечителем 2-го Тверского попечительства о бедных. Вместе с братом Алексеем он исполнил завещание отца, который оставил 400 тысяч рублей на строительство больницы архитектор И. Теперь это Морозовская детская городская клиническая больница, являющаяся одним из крупнейших в стране медицинских центров. Морозовская детская клиническая больница в Москве. Иван Морозов, его братья и сёстры взялись за возведение Воскресенско-Покровского храма поморского согласия — первого после того, как в 1905 году царь издал «Высочайший указ об укреплении начал веротерпимости». Строительство храма поручили Илье Евграфовичу Бондаренко, по проекту которого в Зуеве был расширен и реконструирован храм Рождества Богородицы. Как вспоминал сам архитектор в мемуарах, в правлении Викуловской мануфактуры по поводу строительства московского храма ему сказали: «Вот Вы, говорят, крепко знаете Русь, так вот церковку нам выстройте, чтобы она была наша, своя, родная!
Я увлеченно листала ленту московских Telegram-каналов, стараясь не пропустить за часы короткой стыковки в столице нечто особенное. Так и вышло — не пропустила! В нем пройдет выставка современного искусства «Два желания» от Grabar Gallery.
Разумеется, еще в поезде я вбивала в Яндекс. Карты адрес — пер. Подсосенский, 21.
Он был верен себе и своему дому до конца. Интерьеры легендарного особняка в Подсосенском переулке создавали в разное время два замечательных архитектора: Михаил Чичагов и Федор Шехтель, а для кабинета Морозова Михаил Врубель выполнил три панно по мотивам «Фауста» Гёте.
Мы увидим старинные готические часы и библиотеку в голландском стиле, маски грешников и стол с секретом, дверные ручки с грифоном и зеркальные порталы, дракона и гнома, которым более ста лет.
Алексей Викулович Морозов был страстным коллекционером предметов искусства: картин, икон, фарфора и пр. В этой гостиной он выставлял свою коллекцию фарфора. Мы выходим в холл, который объединяет комнаты второго этажа. Стены и потолок холла украшены фресками с изображением райских птичек и женских грифонов. В центре холла на потолке есть ниша, которая как предполагалась раньше прикрывалась стек-лом. Таким образом в холл попадал естественный свет.
Позже в советское время стекло было утрачено и заменено плафоном. По замыслу архитектора Чичагова из холла можно было выйти на балкон, который находился над парадным входом. Справа от балкона находится гостиная в стиле рококо, также украшенная очень изящной лепниной. Напротив балкона находится большая бальная зала. При Викуле Елисеевиче здесь устраивались приемы для гостей. Алексей Викулович в этой комнате также разместил часть своей коллекции. Мы спускаемся на первый этаж и проходим в столовую, оформленную Шехтелем в русском стиле.
Дверь, стены и потолок украшены лепниной, которая имитирует резьбу по дереву. Даже потрясающая печь, которую мы видим в центре комнаты, оформлена не изразцами, а раскрашенной лепниной. На самом деле это был сейф, выполненный в виде русской печи. Так как при перепланировке дома Шехтелем в доме было проведено водяное отопление и электричество, печь для отопле-ния дома стала не нужна, ее использовали только в декоративных целях. Далее мы проходим в официальный кабинет хозяина дома, который сохранился со времен постройки дома. Из оформления особо примечателен кессонированный потолок. Здесь Алексей Викулович принимал людей по торговым делам.
А далее за красиво украшенной дверью настоящая жемчужина этого особняка — готический кабинет хозяина, оформленный Ф. Он решил воссоздать в этом помещении обстановку средневекового немецкого замка. Чтобы потолки были высокими, пришлось разобрать перекрытия второго этажа. Деревянные панели на стены и мебель производили на мебельной фабрике П. Шмидта, который был мужем старшей сестры Алексея Викуловича. До наших дней сохранилось кресло, диван и часы. Как всегда в интерьерах Шехтеля центральное место отведено камину, который украшен готическими символами.
Кроме того мы видим в его верхней части так называемые «маски грешников». Свод камина поддерживают страшные горгульи. Справа мы видим небольшую дверь в семейную моленную. Так как до 1905 г. На второй этаж ведет резная деревянная лестница, украшенная драконом и гномом. Стены этого кабинеты декорированы панно, выполненные художником М.
Сергей Собянин сообщил о начале реставрации городской усадьбы Морозова
Интерьеры легендарного особняка в Подсосенском переулке создавали в разное время два замечательных архитектора: Михаил Чичагов и Федор Шехтель, а для кабинета Морозова Михаил Врубель выполнил три панно по мотивам «Фауста» Гёте. Мы увидим старинные готические часы и библиотеку в голландском стиле, маски грешников и стол с секретом, дверные ручки с грифоном и зеркальные порталы, дракона и гнома, которым более ста лет. В особняке можно почувствовать настоящий карнавал исторических эпох: мистический Египет и русские печи с изразцами, полумрак воздушной готики и ампирные анфилады, рокайльная гостиная и помпейский стиль.
В своём доме он держал вместительную беспоповскую моленную. Из конторщиков фабрики сформировал хор певчих. Не мирщился со сторонними, то есть без особого дела не бывал в гостях у никониан, никогда не ел и не пил из их посуды. А на случай, если к нему кто зайдёт, держал у себя дома особую посуду, отмеченную на дне красным сургучом, чтобы не смешивать со своей. Многие считали, что Елисей Саввич не столько придерживается веры отцов, сколько изобрёл свою, елисееву веру. После Елисея Саввича владельцем усадьбы стал его сын, Викула Елисеевич. Дом с атлантами построил именно он, обратившись к архитектору Михаилу Чичагову.
Новый усадебный дом был выполнен в формах эклектики, с нарядным рустованным фасадом, декорированным изящной лепниной. Главный аттик дома украшен картушем с буквой «М» Морозовы. В том же архитектурном стиле оформлены и въездные ворота в усадьбу. Оформление интерьеров было выполнено в разных стилях — классическом, русском, ренессансном.
Федор Шехтель сразу же предложил хозяевам три проекта, разработанные в разных стилях — ренессанса, рококо и английской неоготики. Морозов, конечно же, выбрал столь близкую ему неоготику, и Шехтель создал невероятно красивый дом-замок, привнеся в него также легкий романтизм и одухотворенность модерна. Дом напоминает средневековый замок. Все работы контролировала сама Зинаида, и часто те или иные архитектурные решения создавались при ее непосредственном участии. Для Федора Шехтеля этот проект стал судьбоносным. Дом Саввы Морозова получился одновременно и романтическим, и величественным, и по тем временам современным. Башнеобразные корпуса, арки шикарного крыльца, зубцы, резные своды и фантастические персонажи на фасаде — все это отсылает нас ко временам средневековых рыцарей. Здесь нет строгой симметрии, что делает здание еще более необычным и загадочным. Шикарный и одновременно лаконичный. От этого изысканного особняка невозможно отвести взгляд. Они невероятно шикарны и оригинальны. Особняк внутри. Интересно, что почти вся она, а также деревянная отделка были изготовлены на мебельной фабрике родственника Зинаиды Григорьевны, П. Особняк Морозова. Внутренние интерьеры. Талантливый художник стал, например, автором эскиза витража торцевой стены «Встреча рыцаря-победителя», расположенной в начале лестницы скульптурной композиции, навеянной сюжетом оперы Мейербера «Роберт-Дьявол», и трех панно, украсивших одну из гостиных ее использовали как курительную комнату.
Усадебный экспресс. Усадьба Морозовых, Подсосенский переулок д.