Волны Мартено (французское Ondes Martenot), или электрофон — монофонический (одноголосный) электронный музыкальный инструмент. В России практически ничего не известно о волнах Мартено, так что нас будут интересовать все детали.
В Москву из Екатеринбурга приехала симфония Мессиана «Турангалила» - «Новости музыки»
Сольные партии исполняют фортепиано и волны Мартено – электромузыкальный инструмент, изобретенный во Франции в 1928 году и благодаря своему необычному «космическому» тембру. На начальном этапе терменвокс и волны Мартено были очень схожи, поскольку основаны на одних и тех же принципах: бесконтактная игра, использование лампового электричества. Этот электронный музыкальный инструмент — своеобразный гибрид фортепиано и скрипки — настолько впечатлил Джонни, что он стал использовать его и в студии (волны Мартено звучат. Отчасти как терменвокс, однако возможности волн Мартено гораздо шире, чем у его советского предшественника. Партию волн Мартено в концертах Уральского филармонического оркестра исполнит профессор Парижской консерватории Натали Форже.
Разыскиваются: необычные солисты для оркестра
Партию волн Мартено на концертах Уральского филармонического оркестра исполнит профессор Парижской консерватории Натали Форже. Этот симфонический монстр со специфическим солирующим инструментом волны Мартено своей сложностью и масштабностью отталкивает от себя дирижеров и коллективы. И неразрезан счастья том Того гляди махнёт хвостом Спадёт как волны Мартено Где в подоплёке водяной.
Санкт-Петербург и Москва ждут симфонию «Турангалила»
Так что сомнений, что и с Мессианом справятся, — уже не было, а вот узнать, какой взгляд на эту музыку в России сейчас — это-то и стало целью моего визита. Кажется, последний раз в Москве ее играли в 2008 году на фестивале к 100-летию Мессиана, а в Санкт-Петербурге — в 2010-м, на XI Международном фестивале «Площадь искусств». Причина — и в огромном составе, включающем солирующий рояль и экзотические «волны Мартено», и в протяженности полная 10-частная версия произведения звучит почти полтора часа , и в прихотливости музыкального языка. Что касается «волн Мартено», то в России своего инструмента нет. В Мариинском театре его выписывали из Франции, и стоило это немалых затрат. Поэтому в Воронеже, где некогда изобрели первые ракетные двигатели, решили попробовать сконструировать свою модель. В течение двух недель с дирижером и техником искали нужные сочетания и программировали их. На нашей клавиатуре можно делать мелкое вибрато, разгонять его, чтобы возникал эффект тремолирующего вокализа. Владимир Вербицкий не в первый раз прикасается к этой партитуре. Дебют состоялся в 1979 году, причем воронежцы привезли «Турангалилу» в Москву.
Тогда же сложилась концепция исполнения в сокращенной пятичастной версии. Как известно, сам композитор предлагал различные варианты — конструкция симфонии подобна роману, в котором существует несколько сюжетных линий.
Они еще не дошли до уровня групп формата диксиленд форма джаза , но все идет к этому. Посмотрите на обложки журнала Melody Maker от 20-ых, 60-ых годов и NME сейчас — и что мы видим: банджо, гитарные группы... Может, на самом-то деле нет другого варианта написания крутой живой музыки для небольших групп, ведь все начинается с игры на гитаре да на ударных в комнате - и от этого реально ловишь кайф. Впрочем, рад признать, что чертовы Волны Мартено не намного более продвинутый инструмент. Так что...
Caribou невероятны, в особенности как группа, - можно делать новые и хорошие вещи с теми, кто к этому стремится. Адам Бакстон: Как думаешь, в музыке есть доля юмора? Его лирика является ярким подтверждением того, что доля юмора точно есть. Когда последний раз на ней играл? Мы практиковались в школе Ларкмид в Абингтоне. Помню, как был впечатлен чистым звучанием струнных, наполняющим всю комнату в отличие от школьных оркестров. Заметьте, я вскоре положил этому конец, сидя в последнем ряду.
Я просто удачно вписался, это помогло, так как я тогда играл на ненавистной мне скрипке. Руководитель постоянно нас заставлял играть Сибелиуса, и я до сих пор часто слушаю его музыку. Думаю, концерты для скрипки идеально подходят, чтобы познакомить ребенка с классической музыкой. Я перестал играть в оркестрах, когда мы подписали контракт с EMI и отправились в тур. Антуан Шери, Лионс: Сколько у тебя педалей и какая самая любимая? Мне нравятся те, которые хорошо воспроизводят простой эффект, по типу изменения высоты тона или фриза звука. Меня не особо интересуют какие-то заморочки с игрой...
Во время записи альбома "Hail To The Thief" был период, когда я использовал только чистое звучание гитары, что было для меня жутким противоречием, до шевеления волос на голове, но я очень хотел попробовать не увлекаться педалями, и посмотреть, на что способен без них. Прослушивание его абстрактных произведений в оркестровой аранжировке - самое фантастическое времяпрепровождение с парой наушников.
Символистская тяга к сверхъестественному повлияла на мировоззрение музыканта. Ученик и последователь Вышнеградского композитор Брюс Матер вспоминает: «У него была другая концепция времени, — он считал, что наше краткое пребывание на земле есть лишь крохотный отрезок вечности» [7, с. Вышнеградский был не первым композитором, кто сделал метафизические ориентиры основой своего творчества. Он продолжал идеи главного космиста в музыкальном искусстве того времени — Александра Николаевича Скрябина, чьё творчество было основано на своеобразном сплаве философских и эзотерических учений, нити которых шли от эстетики символизма и частично сплетались с индийской философией. Скрябин считал музыку синтетическим искусством, а самого себя — Демиургом. Как в ритмическом, так и в гармоническом плане, а также — в плане духовном» [7, с.
Для воплощения своих философских идей он обратился к микротоновой звуковысотной организации, в которой, подобно расщеплению атома, тон разделяется не на привычные полутоны, а на ещё более мелкие звучности — ультрахроматизмы. Открытие нового пространства между звуками композитор назвал «континуумом» или «всезвучием» [6]. Первые опыты в микрохроматике Вышнеградский осуществлял в Петрограде на заре своего пути в 1918 году. Однако формат дуэта композитора не устраивал — для воплощения нового звукового «континуума» Вышнеградскому требовалось создание специального рояля. В поисках решения этого вопроса в 1920-х годах композитор покинул Петроград. Встречаясь с ведущими производителями фортепиано в Париже и Берлине, он нашёл своего единомышленника — чешского композитора Алоиса Хабу, в той же степени увлеченного идеями четвертитоновой музыки. Вместе они приступили к созданию нового трехмануального рояля, в котором традиционный строй совмещался с четвертитоновым. Иван Вышнеградский и его четвертитоновое фортепиано.
Париж, 1929. Фотопортрет с дарственной надписью поэту Рою Кэмпбеллу. Однако на этом сложности не закончились — теперь были инструменты, но не было исполнителей.
Концерт для маультроммеля и мандоры Целая серия концертов австрийского композитора и органиста Иоганна Георга Альбрехтсбергера 1736 — 1809 , учителя Бетховена, способна поставить в тупик весьма просвещенных в сфере музыки людей. Речь идет, конечно, о его 7 концертах для маультроммеля, мандоры и струнного оркестра. Обратимся к словарю.
Маультроммель — австрийская немецкая разновидность варгана, язычкового самозвучащего инструмента. Инструмент при игре прижимают к губам, а язычок внутри рамки приводят в движение пальцем. При этом музыкант дыханием и артикуляцией может изменять высоту звука. Маультроммель — разновидность варгана Мандора — струнный инструмент семейства лютневых с 4-6 наборами струн. Звук извлекали щипком пальца или с помощью плектра, например, из кончика пера. Мандора Концерты для маультроммеля и мандоры Альбрехтсбергера — уникальный пример соединения классических традиций и австрийской народной музыки.
В современном исполнении мандору часто заменяют арфой, так как звучания этих инструментов во многом похожи. Волны Мартено Электроакустический инструмент Волны Мартено был сконстрирован в 1928 году французским изобретателем Морисом Мартено. У исполнителя под рукой две клавиатуры.
Кровавое ликование звезд состоялось
Иконы британского да и мирового арт-рока получили свой статус не случайно. Во-вторых, они одними из первых связали рок и электронную музыку, попутно раздвинув границы того, что принято считать «попсой» в англоязычной традиции. Прямо и косвенно ссылаясь на гениев прошлого: Чарльза Мингуса, Джона Колтрейна, Майлза Дэвиса — они, вопреки критике фанатов «черной» музыки, свели в своем творчестве джаз, эмбиент, техно, панк, краутрок и многое другое. Сейчас на них равняются поп-звезды. Она не терпит пассивного ожидания. Поэтому группа так блекло звучит на авторадио.
Для инструмента музыку писали преимущественно французы. Волны Мартено использовались и в киномузыке, в том числе в ряде известных фильмов "Лоуренс Аравийский", «Моя левая нога» , «Охотники за привидениями» , «Амели» и десятках других , в творчестве ряда поп и рок-групп. Группа "Radiohead" включила этот инструмент в несколько своих песен. Вместе с тем, Волны Мартено ныне становятся всё более экзотическим инструментом. По словам известного музыкального журналиста Алекса Росса, научились профессионально играть на инструменте с момента его создания не более 100 человек, а всего в мире насчитывается около 80 оригинальных образцов инструмента. Последние записи:.
Волны Мартено одновременно способны издавать только один звук, но это качество с лихвой компенсируется его богатым и насыщенным тембром - от мягких басов до пароксизма супервысокого фортиссимо, от игривого присвистывания до душераздирающего воя и звуков "летающей тарелки", а также различных приёмов звукоизвлечения от глиссандо до вибрато и тп. Для инструмента музыку писали преимущественно французы. Волны Мартено использовались и в киномузыке, в том числе в ряде известных фильмов "Лоуренс Аравийский", «Моя левая нога» , «Охотники за привидениями» , «Амели» и десятках других , в творчестве ряда поп и рок-групп. Группа "Radiohead" включила этот инструмент в несколько своих песен.
Вместе с тем, Волны Мартено ныне становятся всё более экзотическим инструментом. По словам известного музыкального журналиста Алекса Росса, научились профессионально играть на инструменте с момента его создания не более 100 человек, а всего в мире насчитывается около 80 оригинальных образцов инструмента.
А вот сейчас и узнаем. Волны Мартено — монофонический электронный инструмент, изобретенный в 1928 году французским виолончелистом Морисом Мартено. Также известный как электрофон агрегат использовался такими композиторами, как Артюр Онеггер, Флоран Шмитт, Жак Ибер и, пожалуй, главный адепт волн Мартено, Оливье Мессиан. Могло быть лучше Не работает Инструмент состоит из двух блоков: основной представляет собой клавиатуру и натянутую под ней ленту, управляемую указательным пальцем. Такая конструкция позволяет выразительно смещать высоту нот.
Волны Мартено - Скорости
А когда это случалось раньше — старожилы плохо помнят. Между тем исполнительская сложность «Турангалилы» объясняется еще и грандиозными масштабами, витиеватой конструкцией, сложной идеологией и большой виртуозностью. Она требуется не только от солистов, но от всех оркестровых групп, включая перкуссионистов, коих с их безразмерным и удивительным инструментарием в «Турангалиле» необходимо от 8 до 15 человек. Десять музыкантов УАФО звучали ловко, выразительно и были на высоте, но не только они одни. Весь оркестр демонстрировал блестящий уровень мастерства — густые и гибкие струнные, точные деревянные, сокрушительно сияющая медь, призванная в «Турангалиле» играть роль одновременно опорных конструкций и тематических взрывов: без такой бы все массивное и при этом как будто парящее в воздухе здание симфонии рухнуло. У москвичей по большей части не принято улыбаться — так иногда ведут себя западные оркестры.
Репина, РАМ им. Федорова и др. Проект осуществляется в тесном сотрудничестве с молодыми художниками, актерами, дизайнерами, режиссерами, звукорежиссерами, художниками по свету, журналистами и другими представителями разных сфер культуры.
Алёна Ужегова — Много ли в мире волнистов? Есть еще определённое движение в этом направлении в Японии, множество инструменталистов в Токио интересуются волнами, там этот инструмент и музыка для него стремительно развиваются. Существует определенный круг в Лондоне. На самом деле очень сложно сказать, сколько в мире существует волнистов, потому что есть множество направлений, в которых волнисты могут исполнять свою музыку: фильмы, поп-музыка, классический репертуар. Каждый из волнистов выбирает свою Вселенную и в ней существует, в ней развивается. Игра на этом инструменте требует большой технической подготовки, предварительной работы. Волнистом нельзя стать за несколько дней. Необходимо посвятить много времени саморазвитию и созданию своей собственной манеры игры. Конечно же, сначала училась играть на фортепиано, затем была скрипка — и барочная, и современная; потом курс музыковедения, во время его прохождения я получила возможность выбрать вводный курс владения ещё одним инструментом — и выбрала волны Мартено. Я полюбила этот инструмент, я влюбилась в звучание его усилителей и поняла, что этот инструмент был создан для меня, а я создана для него. Почему именно волны Мартено стали наиболее распространённым из них? Очень часто говорят, что волны были первым электроакустическим монофоническим инструментом, но на самом деле терменвокс был создан немного раньше. Однако тот способ игры, который придуман для волн Мартено, позволяет добиться более точной передачи мелодии, более тонкой выразительности. Хотя и у терменвокса есть преданные поклонники, которые видят в нём свои достоинства и стараются их развивать. На начальном этапе терменвокс и волны Мартено были очень схожи, поскольку основаны на одних и тех же принципах: бесконтактная игра, использование лампового электричества.
По признанию Джонни, в машине его родителей было ровно четыре кассеты: «Моя прекрасная леди» «Песня барабана цветов», Моцарт и песни Саймона и Гарфанкела причем почему-то в чужом исполнении. Во время особенно продолжительных семейных поездок этот репертуар надоедал и взрослым и детям, и в какой-то момент юный Джонни оставался наедине с шумом мотора — в котором он, хорошенько на нем сконцентрировавшись, мог расслышать малейшую деталь. Подобное препарирование акустического хаоса, прямо скажем, не самое популярное детское хобби, но композитор, гитарист, программист и авантюрист Джонни Гринвуд в нем угадывается с первой ноты. Джонни и Radiohead Бросивший университет на первом месяце учебы, когда будущие Radiohead подписали контракт с EMI, Гринвуд прославился на весь мир как очень сильный гитарист с очень слабыми суставами, вот уже 30 лет играющий в самой влиятельной рок-группе наших дней. Чуть меньше известно другое: добрую половину своего времени Джонни не раз признававшийся, что писать песни он не умеет посвящает сочинению студийного софта — на котором, в частности, был сделан альбом Radiohead «The King of Limbs». Джонни и «Песня тела» Строго говоря, дебют Гринвуда в кино состоялся еще в 1998 году, когда он, Йорк и примкнувшие сформировали кавер-бенд Roxy Music и отметились с ним в «Бархатной золотой жиле» Тодда Хейнса. Но то была скорее шутка — всерьез же все началось пять лет спустя с сочиненного Джонни выдающегося саундтрека к экспериментальному документальному фильму о ни много ни мало человеческой жизни. На «Bodysong» нашлось место и симфонической музыке, и гитарам, и намекам на джаз, и чему-то отдаленно напоминавшему альтернативный хип-хоп — иначе говоря, те поклонники Radiohead, что не отвернулись от них после «Kid A» с «Amnesiac», сольный дебют Гринвуда приняли на ура.
Гитарист-новатор из Radiohead и кинокомпозитор — 10 фактов о Джонни Гринвуде
Мещерина В плане репертуара: в основном играли романсы. С оркестром электронных инструментов Мещерина я играла тот репертуар, который был согласован с Комитетом Гостелерадио, и этот репертуар играли все, и Народный Оркестр Гостелерадио и Симфонический Оркестр Гостелерадио. Так что первой музыкой, специально написанной для терменвокса, которую я исполняла, стал «Вьетнамский альбом» Назаровой-Метнер, она написала пьесу специально для соло терменвокса. В те времена я довольно часто играла на её творческих вечерах.
Я тогда училась в музучилище, дружила со студентами-композиторами и стала их привлекать к сочинению для терменвокса. Моя мама организовала кружок терменвокса, договорилась с руководством училища, чтобы Лев Сергеевич мог преподавать студентам. Раз в неделю он проводил этот кружок, и туда приходили студенты, причем не только из нашего училища.
Одним из таких очень заинтересовавшихся терменвоксом был ученик ЦМШ Валерий Белунцов, он стал писать для терменвокса, причем написал довольно много Что происходило с Вами в момент поступления в Консерваторию и во время обучения? Горбачевское время — это годы заката оркестра Мещерина, когда уже были там проблемы между музыкантами и дирижером, в частности из-за того, что был законсервирован репертуар, и работа была для музыкантов неинтересна. Практически до конца существования оркестра я продолжала с ними выступать.
Мы ездили на всякие гастроли, играли концерты и на атомной электростанции и в шахтах, на Байконуре — типично советских площадках. Но, конечно, у меня уже были и другие, свои концерты, в частности с новой терменвоксной музыкой юных композиторов. Как публика воспринимала звук терменвокса на концертах?
На концертах всегда с большим энтузиазмом и интересом воспринималась игра на терменвоксе, я чувствовала, что показываю людям что-то новое, чего они ещё не знали. У меня была потребность показать новый инструмент и какую интересную новую музыку он может играть. Все концерты были разные и когда происходили выступления оркестра Мещерина, шло общее ощущение от концерта, некое восхищение от красивой музыки.
Когда я делала концерты, посвященные именно терменвоксу, то Лев Сергеевич или я рассказывали об истории создания инструмента, это был просветительство. Вы сотрудничали с Брайном Ино и Ваша работа с Михаилом Малиным выходила в его компиляции-сборнике, можно несколько слов об этом? На этапе горбачевского времени стали открываться возможности нового общения, появились новые идеи и желание делать что-то новое.
У меня появился круг друзей, которые изучали появляющиеся тогда новые электронные инструменты, первые цифровые синтезаторы. К тому времени я уже поработала в музее музыкальной культуры им. Глинки, и там тоже были разные контакты с новыми для меня, неклассическими музыкантами, например, индийскими.
В 88м году на меня вышел Миша Малин, который хотел сделать музыкальные работы для Ино именно с терменвоксом. С Львом Терменом и Михаилом Малиным. Имя Ино для меня тогда ничего не говорило, я не было знакома с этим миром, не знала его работ, и я сотрудничала с Мишей Малиным, потому что мне было интересно с ним записывать материал.
Всё было для меня ново, это были импровизации, которыми я особо не занималась, импровизированное сочинение при помощи наложения многих слоев и запись в студии. В те времена я слушала «Пинк Флойд», «Зодиак», «Спэйс», и работа с Мишей Малиным в большой степени была для меня образовательной. Она мне открыла новые сферы, что можно мыслить звуковыми пластами, что можно записывать музыку, импровизируя в реальном времени, как тебя поведут уши, и это было для меня действительно ново.
Помимо опыта общения с электронной музыкой, Малин открыл мне глаза на то, что можно сотрудничать с другими странами, что нужно научиться английскому языку, уметь общаться с людьми. Уже в 90м году окончил свое существование оркестр Мещерина, произошли выступления Ельцина, в 92м я закончила Консерваторию. Не могли бы Вы рассказать с каким произведением Вы заканчивали Консерваторию?
Как дальше складывалась Ваша карьера? Диплом у меня был — симфониетта для симфонического оркестра, также камерный концерт — струнный квартет, поэма для голоса и фортепиано и сюита для терменвокса и фортепиано, эту мою композиторскую работу мне и до сих пор интересно исполнять на своих концертах. В те времена студенческие дипломные работы исполнялись оркестром, и моя симфониетта прозвучала так, как я её задумывала.
В период перестройки была трудная жизнь, не хватало денег на еду, приходилось одеваться в вещи, подобранные на помойке. В 1992м, учась на последнем курсе Консерватории, я снова стала работать в музее Глинки. Там я работала в лекционном отделе, читала лекции, экскурсии, принимала участие в организации концертной работы.
По окончании Консерватории я параллельно стала работать в издательстве «Музыка», где нас обучали набирать ноты на компьютере, и я быстро переключилась на преподавание нотного набора, то есть преподавала наборщикам эту компьютерную программу в «Нортон коммандере». Организовывала концерты, и когда состоялся первый фестиваль «Альтернативы» в музее Глинки, я там, конечно, тоже выступала с терменвоксом. Это было голодное время в бытовом плане, но при этом была такая восторженность, что открывается много новых путей для творчества, для нетрадиционной музыки.
Меня приводили в восторг всякие новые приемы, и то, что музыканты могут залезать внутрь рояля, извлекая звуки, что можно использовать новые электронные инструменты, это было очень интересное время. Для меня это время оказалось очень коротким, потому что уже в декабре 1992го года меня пригласили в Гамбург, и я туда переехала и несколько лет проработала в театре. Далее Ваша карьера не ограничивается рамками России и переходит на европейские, а потом на мировые рельсы, не могли бы Вы об этом рассказать?
Очень все это хорошо помню, мне было тогда двадцать пять лет, произошло все очень стремительно. Они решил, что обязательно в музыке должен использоваться терменвокс. Уэйтс вообще собрал в ансамбле много удивительных инструментов, притащил сделанный им самим ударный инструмент, который выглядел как большая доска с кучей разных предметов, проволоки, ярлычков по которым надо было ударять.
Была скрипка с раструбом трубы, такая скрипка-труба, небольшая страна чудес в оркестровой яме, куда им понадобился и терменвокс. В то время найти терменвокс было практически невозможно, была информация, что Роберт Муг начинает снова производить терменвоксы, и они сначала ожидали, что смогут получить инструмент от Муга, но там процесс затянулся, и они стали искать где можно найти такой инструмент и человека, который мог бы научить кого-нибудь из их музыкантов. У ассистента режиссера театра была жена русская, музыкант из Москвы, которая видела мои выступления в Москве в Консерватории.
С другой стороны, Том Уэйтс спрашивал в своем кругу в Америке, и Стив Мартин, создатель документального фильма о Льве Термене, к тому времени слышал кассету с моими записями, которую записали и привезли ему друзья по его просьбе. Мне позвонили в два часа ночи из Америки и сказали, что ищут музыкантов для мюзикла в Гамбург. На следующий день разыскали меня в музее Глинки уже звонком из театра, и через несколько дней я уже была в Гамбурге.
Для немецких музыкантов это было такое явление, если бы приехал кто-нибудь с Чукотки. Я приехала из заснеженной Москвы в меховых сапогах, в штанах от лыжного костюма и совершенно не умела говорить по-английски, потому как в школе учила немецкий, поэтому с Томом Уэйтсом мы общались исключительно языком жестов. Он махал руками, рычал, размахивал сигаретами над моей головой, пытаясь объяснить, как и что мне надо играть.
Я думала, что приехала на три дня, научить кого-нибудь играть на терменвоксе, но они очень скоро решили, что я должна остаться и сама играть, так и осталась на три года. Какие у Вас остались впечатления от Тома Уэйтса как от человека и музыканта? У меня было столкновение с Томом Уэйтсом и его музыкой, будучи из советской консервативной среды, я ничего о Томе Уэйтсе не знала, и эта встреча для меня была достаточно шокирующая.
С другой стороны, у меня не было никакого отторжения, и все это было очень интересно — и человек и его музыка, я была открыта для всего нового. Не совсем быстро и не совсем просто я входила в процесс и в понимание того, что от меня требуется. Обучение новой музыке, новым требованиям, импровизации, работе в театре, было для меня продолжением той перестройки в России, когда стало понятно, что можно много чего узнать и много с чем экспериментировать.
У Тома Уэйтса не было партитуры в чистом виде, и ноты состояли из мелодий и гармоний, все остальное творилось в процессе репетиции, — как мы это будем интерпретировать, кто и когда играет мелодию, какие линии ещё будут играться. Многие подголоски я сама придумывала, надо было создавать много изобразительного — щебет птиц, свист ветра, рычание басами терменвокса… С тех пор я обожаю театр и наслаждаюсь каждым мгновением нахождения в театре, благодаря этому замечательному опыту в мюзикле. Мы играли этот спектакль четыре сезона, гастролировали в Италии, в Португалии, в Америке, и это было очень успешное шоу с прекрасной музыкой и замечательной яркой красочной режиссурой Роберта Уилсона.
Я учила язык, ходила на курсы, очень мне помогла адаптироваться семья, у которой я снимала комнату. Очень интеллигентные люди, стали моими большими друзьями, он — журналист, а она — певица, прекрасная оперная певица американка. Я очень многому научилась, живя в этой семье, это было обучение европейскому образу жизни, их образу мышления, как поддерживать деловые контакты, каким образом вести деловую переписку… Я была диковатой советской девушкой и не понимала, как в одном доме может быть столько приборов: стиральная, посудомоечная машины, факсовая машина, а у нас в Москве даже стиральной машины не было.
Участие в спектакле сразу в таком мощном театре с такими известными композитором и режиссером, — это была замечательная визитная карточка для дальнейшего развития моей карьеры. Появился интерес прессы, и постепенно стали поступать приглашения на разные концерты в разные другие страны. В 1994м, когда терменвокс был ещё очень редок, Тим Бертон яростно захотел терменвокс для озвучки нового фильма.
Сама тематика «Эд Вуд» связана с использованием терменвокса в научно-фантастических фильмах, и меня они нашли в Гамбурге, видимо, через театр. Это был опять ночной звонок из Америки с предложением записать музыку, сама запись происходила в Лондоне, потому что Ховард Шор любит записывать свои саунд-треки именно в Лондоне. Была остросюжетная история с моим перемещением в Лондон, оформление визы и разрешения на работу для российской гражданки с постоянным риском, что все сорвется в последний момент.
Так как моё появление до последнего момента было под вопросом, они решили подстраховаться и записать всю партию на волнах Мартено.
Раритетный статус симфонии принято объяснять главным образом необходимостью иметь в распоряжении редкий инструмент. Волны Мартено изобретены в 1928 году радистом и виолончелистом Морисом Мартено и представляют собой не что иное, как усложненную клавиатуру наподобие фортепианной, соединенную с электрическим генератором звука и акустической системой. Теплое ламповое звучание волн Мартено отсылает одновременно к органу, струнным и терменвоксу изобретенному в то же самое время и нередко присутствует во французской музыке, в особенности 1930—1940 годов. А когда это случалось раньше — старожилы плохо помнят. Между тем исполнительская сложность «Турангалилы» объясняется еще и грандиозными масштабами, витиеватой конструкцией, сложной идеологией и большой виртуозностью.
Она требуется не только от солистов, но от всех оркестровых групп, включая перкуссионистов, коих с их безразмерным и удивительным инструментарием в «Турангалиле» необходимо от 8 до 15 человек.
Источник: Wikimedia Commons Первый предмет нашего рассказа — вероятно, один из древнейших музыкальных инструментов. Некоторые исследователи предполагают, что исполнитель на этом инструменте изображен на пещерных рисунках, выполненных за 13 000 лет до н. Сделать такой и правда просто: нужно лишь взять крепкую гибкую палку длиной от 50 сантиметров до трех метров и натянуть между ее концами струну наподобие тетивы лука. По крайней мере, именно так делали и продолжают делать до сих пор жители разных регионов Африки, Южной Америки, Азии и Океании. Стрелять из такого лука не получится, но извлекать звуки — вполне. Нетрудно предположить, что музыкальный лук был предком всех струнных инструментов. В традиционных культурах он используется и по сей день. Звуки из инструмента можно извлекать, дергая или ударяя по струне или водя по ней палочкой или тростиной. Чтобы звук был громче, в качестве резонатора можно использовать, например, высушенную тыкву, полый глиняный сосуд или, на худой конец, собственную голову: для этого один из концов лука нужно взять в рот, как показано на фото вверху.
Примечательно, что простейшие однострунные инструменты такого рода, хотя и не в форме лука, появлялись в разное время в самых разных частях света. Так, в Японии аналогом можно считать итигенкин. Музыкант Луйоло Ленга рассказывает, как устроен современный музыкальный лук с резонатором из бутылочной тыквы калабаса , а затем на отметке 3:00 демонстрирует, как он звучит. У представителей народа шона такие инструменты пользуются большой популярностью: играя на них в ходе религиозных церемоний, те организуют связь с потусторонним миром «дзавадзиму» можно перевести как «голос предков». В таких инструментах источником звука является сам предмет или его часть а не струна или мембрана, как у барабана, скажем. В данном случае играющий нажимает или дергает за язычки из-за них такой инструмент и все прочие имеющие язычки, называются ламеллафонами , закрепленные на резонаторе из панциря черепахи, дерева или тыквы. Язычки, которых может быть до трех десятков, изначально делались из дерева или бамбука, а примерно 1300 лет назад стали изготавливаться из тонкого металла. Появилась мбира не менее 3000 лет назад в Африке, в районе реки Замбези нынешние Зимбабве и Мозамбик , и с тех пор распространилась по всему континенту южнее Сахары, а вместе с рабами попала, например, и на Кубу, и в другие страны Центральной и Южной Америки. Играют на ней и сегодня: мбира также известная как калимба используется и как музыкальный инструмент, в основном для аккомпанемента при пении и танцах, и как атрибут духовных практик. При этом мбира имеет весьма широкий диапазон — он низких дребезжащих звуков до высоких, напоминающих музыкальную шкатулку.
На Дягилевском фестивале французская исполнительница Сесиль Лартиго давала сольный концерт на волнах Мартено. С Уральским оркестром выступила профессор Парижской консерватории Натали Форже, ее партнером за роялем был Роже Мюраро, специалист по мессиановской музыке. Это был мощный, яркий поток мессиановской музыки, плотная звуковая материя, переливающаяся красками, изумительными "птичьими" соло и "свистами" деревянных, прихотливыми изгибами струнных, заставляющих вспомнить о скрябиновских экстатических мирах, со сверкающей монолитной медью, с целым миром перкуссионных эффектов и марафонской дистанцией партии рояля, звучавшего непрерывно на фортиссимо в удвоении с фортепиано в оркестре. И всю эту монументальную фактуру пронизывала фантастическая монодия волн Мартено, придававшая звуковой ткани ирреальный формат - тот, о котором грезили Скрябин и Вагнер.
Что такое волны Мартено?
«Электронный музыкальный инструмент Волны Мартено». Волны Мартено – одноголосый электронный музыкальный инструмент. Аннотация: Статья посвящена истории исполнительства на редком инструменте Волны Мартено. Электроакустический инструмент Волны Мартено был сконстрирован в 1928 году французским изобретателем Морисом Мартено.