Продюсер писателя Алексея Иванова Юлия Зайцева намерена судиться с пермскими компаниями из-за незаконного коммерческого использования названия романа «Сердце Пармы». Юлия Зайцева, продюсер пермского писателя Алексея Иванова, заявила о своем намерении подать в суд на компании, использующие название книги «Сердце Пармы» в коммерческих целях. Предлагаем вашему вниманию книгу «Сердце пармы». Автор Алексей Иванов.
У писателя Алексея Иванова чуть не увели «Сердце Пармы»
Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Сердце Пармы», Алексей Иванов. Писатель Алексей Иванов провел презентацию своей новой книги «Бронепароходы». Автор «Сердца пармы» Алексей Иванов выпустил новый роман «Бронепароходы» (фото 1). История вокруг романа Алексея Иванова «Сердце Пармы» развивалась стремительно. Продюсер писателя Алексея Иванова Юлия Зайцева намерена судиться с пермскими компаниями из-за незаконного коммерческого использования названия романа «Сердце Пармы».
Продюсер автора «Сердца Пармы» оспорит в суде использование названия книги
«Сердце пармы» – долгожданная экранизация одноименного романа Алексея Иванова, принесшего писателю славу и многократно переиздававшегося в России и за рубежом. Алексей Викторович Иванов Сердце Пармы романлегенда ЧАСТЬ 1 6963 ГОД глава 01 Мертвая парма Зеленое золото Вагирйомы тускло отблескивало сквозь прорези в кожаном шатре, расшитом понизу багровокрасными ленточками Шатер стоял на помосте. Алексей Иванов рассказал, увлекался писательской деятельностью с самого детства, с шести лет. Алексей Иванов от пользователя Владислав Сёмкин. это одна из причин, почему литературный первоисточник так популярен во всем мире. РОМАН-ЛЕГЕНДА Совсем скоро во всех кинотеатрах страны начнется показ фильма «Сердце пармы» по одноименному историческому роману Алексея Иванова.
«Нас грабят. Цинично и открыто, по-бандитски». У Алексея Иванова украли «Сердце Пармы»
РОМАН-ЛЕГЕНДА Совсем скоро во всех кинотеатрах страны начнется показ фильма «Сердце пармы» по одноименному историческому роману Алексея Иванова. О ТОЧНОСТИ ЭКРАНИЗАЦИИ ЕГО РОМАНА «СЕРДЦЕ ПАРМЫ» – Содержание книги "Сердце пармы" и фильма не совпадают на 100%. Встреча автора исторических романов Алексея Иванова с южноуральскими читателями прошла вместе с показом фильма, снятого по его книге.
Отдай своё сердце. Вокруг названия романа Иванова разгорелся скандал
это одна из причин, почему литературный первоисточник так популярен во всем мире. Читать онлайн книгу «Сердце Пармы» автора Алексея Иванова полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Со своей стороны продюсер писателя Алексея Иванова Юлия Зайцева также поделилась видео и итогами пресс-конференции «Сереброники», на которой ей удалось защитить авторские права Иванова. Культура - 3 октября 2023 - Новости Челябинска - 6 октября в прокат выходит экранизация романа Алексея Иванова «Сердце пармы».
Автор «Сердца пармы» Алексей Иванов выпустил новый роман «Бронепароходы»
И станут ли русские — здешними? Роман Алексея Иванова «Сердце пармы» о том, как люди и народы, обретая родину, обретают судьбу. Цитаты В человеке всё равно всегда остаётся что-то неискоренимо человеческое, и нельзя эту человечность продать или отвергнуть. Сидя за стенами, битвы не выиграешь. Давние враги — это почти друзья. Не испробовав мелких дел, не справиться с большими.
Недавно пермская алкогольная компания подала заявку на регистрацию товарного знака «Сердце пармы» для выпуска алкогольной продукции. Бренд «Сердце пармы» начал использовать и пермский автомобильный дилер. Он запустил систему коммерческих туристических маршрутов «Сердце пармы» и «Чердынь — княгиня гор». Регистрационная палата проверяет эти случаи при регистрации и отказывает. Но в случае с ювелирной фирмой почему-то, как мне кажется, не проверила», — добавляет Юлия Зайцева. При этом в судебной практике учитывается уникальность и узнаваемость. Тогда у автора есть право давать согласие на использование интеллектуальной собственности, заключать договоры на различные способы использования.
Суть исторического жанра — неважно, в кино или в литературе — в том, что герои мотивированы историческим процессом. Например, в "Трёх мушкетёрах" главные герои мотивированы любовью, дружбой, местью — чем угодно, но не борьбой католиков с гугенотами. Поэтому это приключенческий роман. А в "Сердце пармы" герои мотивированы именно историческим процессом, и это является залогом того, что фильм принадлежит к историческому жанру. А то, что в этом фильме появляются мистика, колдуны, какие-то отступления от реальных фактов — в 21-м веке это неважно. Главное, дать представление, образ эпохи. И я обратил внимание, что в экономически успешных регионах жители начинают испытывать так называемую вину русского человека за то, что региональные культуры были уничтожены. Возьмём очень богатый регион — Ханты-Мансийский округ. Но самопрезентация региона сейчас идёт через культуру малых народностей. Там идёт возврат к коренному образу жизни, открывают музеи, галереи, посвящённые исчезнувшим традициям и укладу.
Лишенный семьи, под руководством таинственного наставника, он превращается в неукротимую машину смерти. Приступив к поискам врагов, удерживающих его сестру, он не может никому довериться. Заговор и предательство сопутствуют каждому его шагу. Незаметно, он оказывается в самом эпицентре вековой вражды между….
Алексей Иванов, вероятно, будет вынужден платить за использование названия "Сердце пармы"
А вдруг наоборот? Иванов не просто обращается с источниками вольно. В погоне за эффектностью он полностью игнорирует источники. Хороший пример — образ епископа Великопермского.
Православие чтит священномученика Питирима: милости сокровище, архиереев украшение. Русская история помнит образованного, интеллигентного политического диссидента, оказавшегося в Югре не по своей воле, но нашедшего там непочатый край труда. В романе Питирим — сексуально озабоченный пьянчужка по созвучию Питирим-пить?
Последний крик этого горе-пастыря — с модным сладострастием отчаяния «Проклинаю-у! Разницу ощущаете? Над сценой замерзания распятого епископа я безудержно хохотала.
День памяти св. Питирима в святцах — 19 августа, по новому стилю — 1 сентября. В тайге.
Первого сентября. Да за кого меня принимают в этой гостинице?
Она добавила, что еще ряд пермских компаний решили использовать название известного романа Иванова. Так, «Амбер ПермАлко» подала на регистрацию товарного знака «Сердце Пармы» для выпуска алкогольной продукции. Кроме того, автодилер Verra запустил систему коммерческих туристических маршрутов «Сердце Пармы» и «Чердынь — княгиня гор» первое название романа. Юлия Зайцева намерена добиваться крупных штрафов для этих организаций.
Мы считаем, что творцы должны действовать вместе, вступаясь за интересы друг друга.
И пока компания г-на Саламатина не урегулирует отношения с другими художниками, мы будем считать сотрудничество невозможным пунктуация автора изменена, прим. Напомним, что «Пермалко» отказалось регистрировать торговый знак «Сердце Пармы» , поскольку «высоко ценит творчество Алексея Иванова». А предприниматель Андрей Саламатин, отказавшийся от регистрации «Сердца Пармы», подал заявку в Роспатент на регистрацию товарного знака «Братство кольца».
Основные черты этой вселенной хорошо знакомы читателю Иванова, хотя и не всегда в достаточной мере отражены в экранизациях. Кстати, как утверждает сам писатель, у него проданы права на экранизации всех его романов, хотя покупателя для нового произведения он еще не выбрал. Вселенная Иванова перенасыщена героями, среди которых главных можно выделить не всегда, ведь их обычно десятки, если не сотни. Принцип его драматургии напоминает рябиновые бусы: как ягодки, нанизывает писатель одного героя за другим на общую нить повествования, но вскоре давит эти ягодки одну за другой и оставляет только несколько самых удачливых.
Да и то ненадолго, настанет и их черед. А до поры они водят свой хоровод вокруг читателя, нанизанные на нить, у каждого — свой уникальный портрет, судьба, которая складывается иногда всего из нескольких метких фраз Иванова и дописывается воображением самого читателя. Кому-то автор даст прожить пару абзацев, кого-то продержит несколько глав, а некоторые будут возвращаться на протяжении всех 700 страниц романа. Но писатель вечно водит нас за нос, позволяя привязаться к яркому персонажу, чтобы потом расправиться с ним и добиться от аудитории чувства осиротелости, желания прибиться к другому герою, следовать за ним. Потому что вселенная Иванова находится под властью злой судьбы, Рока, нависшего над героями и настигающим их медленно, но неуклонно. Раз герой вошел в эту вселенную, он проклят, обречен. Не так важно, есть ли для этого формальный повод, вроде осквернения капища в «Сердце пармы» или кражи общака в «Ненастье».
Появившись на страницах Иванова, персонаж уже с черной меткой, небо над ним висит серо и недружелюбно, а древние демоны хохочут над его скорым и страшным концом. Оператор Роман Васьянов — о дебюте в режиссуре, сленге американских студентов и квотах Канн Некоторые герои — олицетворение этой метафоры, орудия Рока, как, например, милиционер Жужгов в прологе «Бронепароходов». Ему «не особенно-то нравилось расстреливать: это дело быстрое — как чурбак расколоть.
Пермская компания VERRA извинилась перед писателем Алексеем Ивановым
И, опять же насколько я могу судить, основные события и персонажи переданы весьма достоверно, и хронология вроде бы сходится правда, очень смутил момент, где Ивана Великого почему-то называют IV, но это наверняка опечатка. С другой стороны, исторические источники об этом периоде очень скудны, так что остается достаточно широкий простор для фантазии автора. И тут Иванов размахивается очень красиво и изящно. В его романе нет на самом деле ни грамма «историчности» того плана, которая обычно бывает в исторических романах — с «общей картиной эпохи», попытками обосновать те или иные действия, логически достроить какие-то события. Первое, что поражает, когда начинаешь читать — это язык.
Причем не скажу, что приятно поражает. Складывается такое впечатление, что читаешь транслитерированный текст на иностранном языке — столько в нем нерусских и при этом совершенно непонятных слов как раз из языков этих малых народов Севера. Не говоря уж о том, что и слово парма наводит на мысли в первую очередь о Стендале, а вовсе не о тайге Но потом отчасти лексика упрощается, отчасти привыкаешь и начинаешь местами даже ловить кайф и вспоминать, что вот это и это ты где-то уже слышал. Если о соответствии историческим источникам я еще могу как-то судить, то об аутентичности лексики — нет вообще, увы.
Но в любом случае — вне зависимости от того, восстановил это все Иванов или выдумал — работа огромная, и она того стоит. Потому что создает некое особенное впечатление от текста — выгодно отличающего роман от классического, простигосподи, «славянского фэнтези». Знаете, то же впечатление, что и когда читаешь народные эпосы, удивляешься непривычным именам, названиям и больше всего — непривычному взгляду на мир. У Иванова удивительно ловко вышло сочетать несочетаемое — с одной стороны, текст во многом про политику — про захват территорий, построение городов да какие там города, в общем, так, остроги , про «битвы» в которых участвует с каждой стороны человек по сто , про насаждение православия и «Москва — 3 Рим» которую — бугага — сам Иван в тексте и озвучивает.
Но с другой стороны, все это остается не то чтобы за скобками, но на заднем плане — как некая неизбежная данность любой жизни. А сама жизнь героев проходит в текущих событиях, от ерундовых до больших и страшных. Это удивительный маленький мирок, в котором нет особой разницы в положении князя и простого работника, и особых границ, в том числе социальных, еще не установилось, так что каждый может, по сути, жить той жизнью, которую сам себе выберет, и может круто ее изменить во всяком случае, попытаться. За этим люди и бежали из Москвы кто на север, а кто на юг.
Такая жизнь куда интереснее, чем тоскливое сидение на одном месте в одном качестве — шаг влево — шаг вправо. Но с другой стороны — куда беспокойнее. Потому что с одной стороны собственное миропонимание, а с другой стороны внешние факторы не дают людям спокойно пахать и сеять и не менять ничего годами. То Москва требует новой дани, то война с северными племенами, то самодержавие-православие-народность нужно насаждать насильственными методами, то древние языческие боги и ведьмы бунтуют.
По сути, из всей жизни всех описанных в романе персонажей спокойными бывают только очень короткие отрезки, больше похожие на передышки между двумя большими бедами. А еще удивительную сторону романа составляет языческая мистика — ведьмы, послушные волки и медведи, княжеская жена-ламия, герои, которые не могут умереть, пока не исполнят своего предназначения. Причем мистика очень органично вплетается в текст — примерно на том же уровне, на котором вплетается в него и христианство со всякими святыми и чудотворцами. Вроде бы все об этом говорят, а кое-кто даже и наблюдал, но на деле всегда остается ощущение, что герой на самом деле спит или бредит, и все это ему мерещится.
Ламия оборачивается обычной женщиной, пусть и привлекательной, страшный языческий хан — обычным противником, которого можно победить. И хотя события текста все равно развиваются так, будто магия в них действительно присутствовала, здравый смысл упорно твердит, что это морок. Издержки мифологической картины мира. А с другой стороны, такая именно картина делает роман красивее и ярче — более небезнадежным, что ли.
И хорошо, что еще боятся древних тварей и верят в силу проклятий и запретов — зато не закоснели окончательно в царепапизме и утилитарном православии. Текст романа в целом — очень плотный, и складывается, как много слоев кружев. Москва, северные народы, судьбы отдельных людей, языческая мистика, распространение православия, войны ради выгоды и войны ради свободы, картины тайги и много крови. В основном картины получаются очень мрачными и жестокими, но это интересно и необычно.
Оценка: 9 [ 23 ] Ev. Genia , 20 февраля 2014 г. С первых же строк Автор погружает читателя в далёкие события истории, пронизанные атмосферой суровой природы, верой в мощь и величие древних богов Пармы, древнейшей связью человека и природы. С первых же слов понятно, что путешествие будет непростым из—за наличия непонятных слов, выражений, наименований и имён.
Но Автор сделал это, чтобы подчеркнуть и передать часть эпохи. И погружение в другой мир, в другую эпоху, не должно и не может быть простым. И князь Асыка — хумляльт, последний властитель этого исчезающего мира. Человек, идущий навстречу.
Человек призванный, человек одержимый. И ещё Тиче — как призрак исчезающего языческого мира, разговаривающая и повелевающая животными, ведьма, ламия, но как—бы ни была сильна её вера, её жилания, огонь перемен всё погребает в своих объятиях. Но уже какое—то время с Руси переселяются в Парму русские люди, ища свободы и воли. Они несли в Пермь свои потери, свое горе, согнавшее с места, но несли и свои дарования, свои надежды.
И здесь более всего вызывает сочувствие князь Михаил. Он человек чуткий и мыслящий и явно опередивший своё время. В нём сочетаются гуманизм христианина и особое понимание и ощущение природы, свойственного язычникам. Недаром рядом с ним долгое время находился зодчий Калина, от которого Михаил перенял уважение к чужой вере.
Но, к сожалению, подобное мировоззрение и понимание становятся причиной многих бед. Покорение Пармы показано особо жестоко — огнём и мечом, кроваво, песпощадно, с корнем, чтобы не осталось даже намёка на былое. И здесь произвёл впечатление епископ Иона. Как много может сделать один человек наделённый властью, а особенно словом Божьим да ещё среди людей неграмотных, необученных, тёмных.
Страх — вот что может любого заставить уважать и подчиняться, но лучше, когда тебя боится свой. И он устрашал словом. Было бы не удивительно, если в будущем его деяния могли бы быть представлены, как дела великие, а сам он мог бы выглядеть мучеником, а на сaмом деле, в отношении народа Пармы, он чудовище — злобное, уверенное и одержимое. И так постепенно и неотвратимо, словом и делом, огнём и мечом, как торфяной пожар, что душит дымом, шло завоевание Чердыни.
И пермяки, конечно, не сразу станут русскими. Им придется заплатить очень дорого. Они потеряют своих князей, своих богов, свои имена, сказки, свой язык… Но они сохранят нечто большее — свою землю в веках и свою кровь в поколениях. Книга невероятно интересна — она погружает в себя основательно, окружая неведомым, притягательным и одновременно таким земным и настоящим.
Она производит впечатление яркими и динамичными событиями, живописным повествованием и прекрасными и характерными персонажами. Я в восхищении от этой книги, в которой Автор подарил возможность посмотреть на мир другими глазами, мир, который мы знаем и в котором живём и увидеть то, что было, и то чего не было, но могло бы произойти. Оценка: 10 Стронций 88 , 5 августа 2019 г. Ох, трудно писать отзыв на этот роман.
Ведь сочиняя отзыв, я цепляюсь за то, что нравится и, особенно, за то, что не нравится, перехожу от одного к другому — и вот отзыв сам собою слепился. А как писать отзыв на то, что идеально? Ведь, да — чёрт возьми! Роман сделал не только моё лето и мой год, он вдруг вознёсся для меня на вершину всего того, что было прочитано!
Да, поначалу я стукнулся лбом о странные непонятные слова и названия, и даже хотелось посетовать, что нет тут сносок или пояснений, но ощущение это мгновенно исчезло — всё стало понятно по ходу дела, всё встало на свои места. И тут же хлынуло. Всё её дикое необузданное и древнее — и сила, и своеобразие и красота; её легкость и тяжесть. А дальше, когда всё стало сплетаться, вся эта вязь событий и судеб, сплетаться как длинные вогульские косы — так в груди и место не хватало, чтоб вмести всё.
Это безумное и стойкое ощущение, что и не книга вовсе, а сама жизнь. Жизнь, в которой место всему есть — и смеху и страху, и боли и радости, и бытовому и загробно непостижимому. И хотелось смеяться вместе с ней. И холодок по спине бежал, когда было страшно.
И горло перекрывало комом от несправедливости и горьких изгибов судьбы. И не было тут ни правых, ни виноватых — как в реальности, как в жизни. И каждый был сам собой — и даже в самых, казалось бы, злых и нечестных людях находилась своя правда; а каждый хороший и правый нет-нет да глупил, да злился, да заносила его нелёгкая, и пожинал он горькие дерущие глотку плоды своих ошибок. Всё в нём было — и было так, что подходя к концу, я вырывался из этой книги, дробил её в тревоге, что закончится она, скоро закончится, оттягивал это, как момент прощанья с близким человеком.
Но возвращаясь, будто тонул в ней, и не мог оторваться. И понимал, что никогда не читал такого — ни в теме своей ну, помнился мне «Ермак», но чтобы до него, чтобы так, чтобы с этой правдивой отчётливостью и неоднозначностью… , ни в красоте дикой пармы, чарующей и страшной, ни в этой проникновении в менталитет не похожий на наш; ни в этой неописуемой пронизывающей мистике судеб. Как он это сделал, этот Иванов?! Как он мог такое сделать?!
Ох, сложно писать отзыв на этот роман! Сложно потому что душу от него распирает. Потому-то эмоций, эмоций-то много, да так что и высказать их — исписать всю бумагу, да не вычерпать и десятую долю. И мыслей — масса.
Да только слов для них не хватает. Да и как, черт возьми, описать саму жизнь во всём её головокружительном многообразии вон даже проблема отцов и детей тут нашлась? Как описать даже нечто большее, чем жизнь — описать время, душу, судьбу? Но ведь всё это есть.
А я теперь сижу и томлюсь от того, что не хватает слов… Но всё-таки есть один минус у книги — она кончилась. Как бы я ни хотел, как бы я не оттягивал этот миг — кончилась. И остался я оглушённый, опустошённый, но, в то же время, наполненный этим всем. И кончилась она так же идеально, с такой же густотой и правдивой неоднозначностью чувств; неожиданно, но так будто сердце знало, что закончиться должно так и никак иначе.
И с горьким комом расставания в горле. Она закончилась, но, в то же время, и не закончилась, так как я чувствую — она ещё живёт во мне, в моей голове, в моём сердце, у меня в душе. И чувствую, что долго она ещё не погаснет, да возможно и не погаснет вовсе, как Полюдов огонь, что даже не горя всё светит.
По ее слова, к началу заседания Андрей Саламатин представил доводы законности регистрации на свое имя и использования товарного знака «Сердце пармы» для изготовления ювелирной продукции: «название не является уникальным», «название Иванову не принадлежит», «это название всегда широко использовалось в Прикамье до появления романа», «название «Сердце пармы» не ассоциируется с именем писателя Алексея Иванова», «роман «Сердце пармы» не является широко известным произведением литературы». В результате Коллегия палаты по патентным спорам приняла решение о признании регистрации товарного знака недействительной, потому что она нарушает авторские права Алексея Иванова. Роман «Сердце пармы» Алексей Иванов написал 20 лет назад.
У Алексея Иванова украли «Сердце Пармы» 07. Иллюстрация: страница Юлии Зайцевой в ВК Несколько уральских бизнесменов начали использовать название романа в коммерческих целях. Одна компания даже зарегистрировала соответствующий товарный знак. Продюсер писателя хочет обратиться в суд. Она отмечает, что компания «Сереброника» запустила коллекцию ювелирных изделий под названием «Сердце Пармы» и «присвоила каждому украшению имена ивановских героев». По-тихому, без обращения к автору. Более того, ее владельцам удалось зарегистрировать товарный знак «Сердце пармы». Алкогольная компания «Амбер Пермалко» тоже подала заявку на регистрацию товарного знака «Сердце пармы» для выпуска алкогольной продукции.
Удобнее, например, писать повести вроде «Победителя Хвостика» — о том, как на захолустной биостанции, изнывая от чепухи, младшие научные сотрудники варили приворотное зелье. На кой чёрт мир должен знать подробности этой драматической истории? А он и не должен. И никто не должен. Это всё просто так. Просто молодость, когда времени и сил хватает даже на несусветную ерунду.
Иванов А.: Сердце пармы
| Алексей Иванов, вероятно, будет вынужден платить за использование названия "Сердце пармы" | Продюсер Юлия Зайцева планирует инициировать судебные разбирательства из-за незаконного использования названия книги уральского писателя Алексея Иванова «Сердце пармы». |
| «Главный герой “Сердца пармы” отказывается идти на Казань – он живет с татарами в мире» | Роман «Сердце пармы» принёс широкую известность писателю Алексею Иванову, а его экранизация имела большой успех в прокате. |
| "Сердце Пармы " - Алексей Иванов - Listen online. Music | Алексей Викторович Иванов на librebook доступна к чтению онлайн. |
Алексей Иванов, вероятно, будет вынужден платить за использование названия "Сердце пармы"
Таким образом получается, что даже Иванов будет обязан платить «Серебронике», если будет использовать это название. Отметим, что это не первый случай: так, АО «Амбер Пермалко» пыталась зарегистрировать товарный знак «Сердце Пармы», но Федеральная служба по интеллектуальной собственности отклонила заявку.
Г-жа Зайцева заявила, что намерена «добиться максимальных штрафов» для компаний, которые использовали интеллектуальную собственность. Ранее пермская ювелирная компания выпустила серию украшений «Сердце пармы», а затем зарегистрировала одноименный торговый знак.
Маузеры здесь стреляют на каждой странице, но пулями движет не физика, а Рок, и куда они попадут, никто не знает. Рассказываем, что нужно знать перед чтением «Бронепароходов». Методом нанизывания Писатель Алексей Иванов — о живительной силе саспенса, экскурсиях по своим романам и творцах без миссии «Божья колесница с дороги не сворачивает, и весна не замечает истории», — этими словами Алексей Иванов начинает свой новый роман «Бронепароходы» и сразу погружает читателя в собственную версию существования мира. Свою вселенную, в которой разворачиваются действия как исторических романов, так и современных сюжетов. Основные черты этой вселенной хорошо знакомы читателю Иванова, хотя и не всегда в достаточной мере отражены в экранизациях.
Кстати, как утверждает сам писатель, у него проданы права на экранизации всех его романов, хотя покупателя для нового произведения он еще не выбрал. Вселенная Иванова перенасыщена героями, среди которых главных можно выделить не всегда, ведь их обычно десятки, если не сотни. Принцип его драматургии напоминает рябиновые бусы: как ягодки, нанизывает писатель одного героя за другим на общую нить повествования, но вскоре давит эти ягодки одну за другой и оставляет только несколько самых удачливых. Да и то ненадолго, настанет и их черед. А до поры они водят свой хоровод вокруг читателя, нанизанные на нить, у каждого — свой уникальный портрет, судьба, которая складывается иногда всего из нескольких метких фраз Иванова и дописывается воображением самого читателя. Кому-то автор даст прожить пару абзацев, кого-то продержит несколько глав, а некоторые будут возвращаться на протяжении всех 700 страниц романа. Но писатель вечно водит нас за нос, позволяя привязаться к яркому персонажу, чтобы потом расправиться с ним и добиться от аудитории чувства осиротелости, желания прибиться к другому герою, следовать за ним. Потому что вселенная Иванова находится под властью злой судьбы, Рока, нависшего над героями и настигающим их медленно, но неуклонно.
Раз герой вошел в эту вселенную, он проклят, обречен.
На старте проекта я познакомился с продюсерами, потом пообщался с Сергеем Владимировичем Бодровым — просто так, для души, а не для дела. И один раз по приглашению съездил на съемочную площадку в Подмосковье, вот и всё. Я писатель, а не режиссер, и мне не очень интересна работа режиссера — все эти кастинги, локации, декорации, съемки, монтажи и так далее. Я же говорю: я зритель, а не участник процесса.
Какое в фильме получилось соотношение фактов и вымысла? Абсолютно неважно, каково соотношение фактов и вымысла. Хотите фактов, читайте учебники, монографии, научные статьи. Художественный рассказ об истории не научный, не реконструкторский. Художник рассказывает о сути исторических процессов, а не о форме.
Если реальная форма выразительна и соответствует сути, то можно ее использовать, а если нет, то и не следует. Приведу пример. Решающая битва чердынцев с московитами проходила не в деревянной крепости городка Чердынь, а в городище Искор на верхушке скалистой горы. Но как снять эту битву? Городище — памятник археологии, к тому же заросло дремучим лесом да и вообще находится у черта на рогах.
Найти похожую гору проблематично. И в фильме битва бушует у стен крепости. Ну и что? Главное не место, а страсть и ярость сражающихся воинов. Художник всегда рассказывает о главном.
Ради выявления главного он отодвигает второстепенное или сам придумывает нечто фантастическое. Поэтому в XXI веке в историческом повествовании могут быть и чудеса, и нарушения реального хода событий, лишь бы читатель или зритель получил яркий образ ушедшей эпохи. Задача художника — правильное представление былых времен, и не нужно путать понятия «правильное» и «точное». За «точным» добро пожаловать к историку, а за «правильным» — к художнику. О власти, о любви, о родине?
Когда эта взаимосвязь крепкая и полнокровная, жизнь расцветает и мир становится прекрасной сказкой. Если человек отчуждается от своей земли, то есть сеет на ней рознь и смуту, или если человека отрывают от его судьбы, лишая свободы, то мир теряет свое первозданное волшебство. Как вы считаете, писатель на площадке, скорее, помогает или мешает? Одна роль — автор первоисточника.