Для России налог будет фактически равнозначен дополнительной адвалорной пошлине в 16% от стоимости товаров — €1,1 млрд от €7 млрд. В 2023 году Евросоюз запустили CBAM или механизм трансграничного углеродного регулирования.
Россия хочет стать углеродно-нейтральной к 2060 году
- Россия и ЕС начали обсуждать углеродный налог
- «Зелёное» углеродное ограбление России, или О чём умолчал Чубайс / ИА REX
- Регистрация
- Для России «углеродный налог» ЕС не так страшен: о причинах
- Развитие «зеленой» экономики в России
Трансграничный углеродный налог в ЕС: вызов российской экономике
Объемы уплаты углеродного налога в ТУР и в России в случае его введения вряд ли будут сопоставимы. На фоне санкций экспорт в Евросоюз российской продукции сократился, значит, внутренняя цена на углерод может оказаться ощутимее платы в рамках ТУР. Есть и другие вопросы. Например, новый налог увеличит себестоимость продукции, будут ли ее покупать в Китае, Индии, Африке в прежних объемах? Он отметил, что один из выводов доклада Банка России о предварительных результатах стресс-тестирования воздействия переходных климатических рисков "состоит в том, что введение внутренней цены на углерод приводит к более негативным последствиям для российской экономики, чем ее отсутствие". Проще говоря, инфляция из-за роста цен на критически важную для экономики продукцию и услуги - цемент, сталь, тепло - и снижение конкурентоспособности российских производителей не компенсируется дополнительными поступлениями в бюджет от налога.
Сейчас цена на углерод высокая только в Евросоюзе, у остальных ее нет или она держится на околонулевом уровне. Какого-то реального развития системы углеродных платежей можно ожидать не раньше 2030 года. Может, не стоит спешить с принятием решения, а спокойно внедрить ту модель климатического регулирования, которая лучшего всего будет отвечать интересам нашей страны? А отсутствие углеродного налога в России использовать как конкурентное преимущество при продаже нашей продукции на мировых рынках?
Это значит, что у каждого товара будут отслеживать углеродный след. Если товар произведен за счет электричества, произведенного на угольной станции, то след этот большой, за него нужно платить углеродный налог. Этот налог пойдет не в бюджет конкретной страны, а в глобальный фонд, из которого надо будет черпать деньги на всякие климатические программы. В итоге себестоимость товаров, произведенных в странах с «грязной» энергетикой, существенно возрастет в сравнении с европейскими товарами. И будет передел глобальных рынков, причем любых — от одежды до ракет. У России и Китая углеродный след всегда будет значительно больше, чем у стран, где энергетики на угле и газе меньше. Причем если всегда считалось, что газ — это экологически чистый вид топлива, то по тем методикам, которые предлагаются в рамках Парижского соглашения, оказывается, что газ якобы даже вреднее, чем уголь — больше выпускает парниковых газов. Уголь коптит, от него умирают люди, но парниковый эффект меньше, значит не такой плохой. Плюс там предлагают считать эмиссию метана на газопроводах — например, если у вас 100 километров газопровода, там будет определенная эмиссия метана, не вполне понятно почему.
Развитие «зеленой» экономики в России На данный момент в России не существует законодательно закрепленного инструмента, регулирующего количество выбросов в атмосферу, однако действуют основные текущие методы контроля и регулирования эмиссии CO2 в атмосферу в России: Зеленые облигации. Национальный проект «Экология». В России существуют некоторые экологические налоги и сборы, уже взимаемые государством: энергетические налоги, транспортные налоги, налоги на загрязнение и ресурсные налоги. Российские компании становятся все более чувствительными к углеродному следу приобретаемой ими электроэнергии. Для снижения объема выбросов на экспортоориентированных предприятиях некоторые крупные российские компании планируют реструктуризировать свои портфели активов, исходя из интенсивности выбросов углекислого газа.
В 2021 году стоимость эмиссии одной тонны CO2 достигла 52 евро за тонну, и до 2030 года прогнозируется её интенсивный рост. Авторы законопроекта об углеродном регулировании считают, что такие меры должны мотивировать компании переходить на «зеленые» технологии получения энергии, однако невооруженным глазом видно, что налог носит чисто протекционистский характер и не имеет никакого отношения к защите климата или борьбе с глобальным потеплением. В своём интервью Владимир Чижов высказал очень осторожную, но обеспокоенную позицию по этому вопросу. В первую очередь он отметил, что под новое налоговое регулирование попадают самые экспортно ориентированные отрасли России — сталь, алюминий, цемент, удобрения и электроэнергия. Очевидно, что при принятии законодательства, позволяющего вводить такого рода заградительные пошлины, российские экспортеры, а значит и российская экономика, пострадают в первую очередь. Владимир Чижов Минэкономразвития России оценило потери российского экспорта в 7,6 млрд долларов, посчитав убытки в результате уплаты углеродного налога при поставках в ЕС российского железа, стали, алюминия, труб, электроэнергии и цемента. При этом министр экономического развития Максим Решетников не видит прямой взаимосвязи между новым европейским налогом и борьбой с глобальным потеплением.
Примеры употребления на «Секрете»
- Налог на «углеродный след» — борьба за экологию или за передел рынка?
- Содержание
- Знаете ли Вы?
- Россия хочет стать углеродно-нейтральной к 2060 году
- Вам может быть интересно
- Неработающий инструмент
Please wait while your request is being verified...
Поэтому предлагаемый «углеродный налог» деструктивен и неприемлем для нас», – заявил глава СР. Поэтому предлагаемый «углеродный налог» деструктивен и неприемлем для нас», – заявил глава СР. Новости о введении трансграничного углеродного налога привлекли много внимания, поскольку последствия от введения налога затронут все звенья. Поэтому предлагаемый «углеродный налог» деструктивен и неприемлем для нас», – заявил глава СР.
Путин: России не так страшен углеродный налог Европы из-за снижения экспорта
RU В России необходимо как можно скорее ввести плату за углеродные выбросы. Об этом заявил спецпредставитель президента РФ Анатолий Чубайс на правительственном совещании под руководством первого вице-премьера Андрея Белоусова. По его словам, новый налог — единственный способ нейтрализовать негативные эффекты от планируемого в ЕС «углеродного налога». Звучит логика: давайте мы проведем сахалинский эксперимент, посмотрим его результаты там квоты, как известно и на выходе будем решать, что делать дальше. Это здравая логика.
Но понимаете, нам нужно соотносить эту логику с факторами, на которые мы не можем повлиять. Один из них — это трансграничный углеродный налог», — передает слова Чубайса РБК. Для тестирования системы торговли квотами на выбросы в качестве пилотного региона выбрана Сахалинская область.
Переходный период углеродного регулирования в ЕС будет действовать с 1 января 2023 года до конца 2025 года, с 2026 года механизм вступит в силу. До этого времени платежи не предусмотрены, но импортеры обязаны будут ежеквартально предоставлять соответствующие отчетности о выбросах. По оценкам Минэкономразвития, налог затронет поставки в ЕС металлов, труб, удобрений, электроэнергии и цемента из России на 7,6 млрд долларов в год.
В случае утверждения регламента данного сбора новый углеродный налог начнёт действовать только с 2026 г. EU CBAM будет пересматриваться, и действие данного сбора могут расширить на другие категории товаров. Почти полтора года, пока проект разрабатывался, коллеги из ЕС заверяли весь мир в том, что буква и дух соглашения ВТО будут полностью соблюдены. Сегодня уверенности в этом нет. Максим Решетников Глава Минэкономразвития Кто перед налогом ровнее? Дело в том, что на днях КНР запустил общенациональную площадку по торговле квотами на выбросы углекислого газа. Скорее всего, в ЕС её критиковать не будут. России и Турции все пеняют на отсутствие собственных налогов на выбросы и внутренней системы торговли ими. Хотя на Сахалине уже начался эксперимент по торговле квотами. Надежда на защиту от новых европейских налогов путём принятия отечественного EU CBAM или перерасчёта вклада лесов в сокращение углеродного следа невелика. Отечественный бизнес это хорошо понимает, поэтому уже призвал власти начать переговоры о защите интересов российских экспортеров от углеродного налога Евросоюза.
По его мнению, это могло бы позволить освободить российские товары от выплат по углеродному налогу в ЕС. Тогда эксперты негативно отнеслись к этой идее, пишет «РБК». Учитывая, что не вся производимая продукция идёт в Европу, то и налог взимался бы с реально экспортируемого объёма парниковых газов из России. В случае принятия углеродного налога внутри страны, под его действие попал бы уже весь объём производства отечественных компаний, а это дало бы увеличение в несколько раз. Неудивительно, что у ужесточения экологического законодательства в целом и введения углеродного налога в частности в России всегда было много противников. В первую очередь против выступали представители крупного бизнеса, зачастую их в этом поддерживали некоторые высокопоставленные чиновники. Однако последние несколько месяцев подход в этом вопросе российских властей изменился. По мнению первого вице-премьера Правительства РФ Андрея Белоусова, мотивацию российских компаний в процессе энергоперехода нужно «усилить». Только «пряниками» — путём предложения доступных технологий и комплексных экологических решений этого сделать не получится. Поэтому рассматриваются идеи внедрения торговли квотами на выбросы CO2, изменения налогового законодательства в топливно-энергетическом секторе с учётом применения «чистых» технологий. Однако Андрей Белоусов добавляет, что это «пока идеи», на отработку которых уйдёт время, возможно, несколько лет. Изменения в законы касательно выбросов будут вноситься постепенно, подчеркнул чиновник в интервью «Коммерсанту». Энергопереход потребует серьёзных инвестиций, отмечают разработчики стратегии. В том же интервью Андрей Белоусов называет цифры в 90 трлн рублей за 28 лет.
Приправят зеленью. Леса вернут потери российского экспорта от углеродного налога ЕС
Как налог не назови хоть углеродным следом, хоть углеродным кредитом по факту с каждой покупки вынужден отчислять %. Последствия введения углеродного налога на импорт товаров в ЕС: рост цен и торговые войны. Как российский бизнес отреагирует на углеродный налог. Углеродный налог является способом заставить потребителей углеродного топлива платить за климатический ущерб. Введение углеродного налога в ЕС в 2023 г. несет риски для экономики России. Возобновление в ЕC дискуссии о введении пограничного углеродного налога заставило российские власти задуматься об оценке влияния этой меры на экспорт — Минэкономики. Углеродный налог введут с 2023 года, а в 2026 году он заработает в полную силу.
РБК: Россия будет платить ЕС углеродный налог в размере €1,1 млрд в год
Эксперты рассчитали цену углеродного налога в ЕС для российской экономики Введение трансграничного углеродного налога в ЕС может привести к снижению российского ВВП на 0. Углеродный налог (англ. carbon tax) — налог, взимаемый с содержания углерода в топливе, как правило, в транспортном и энергетическом секторах. В Брюсселе решили перейти от слов к делу и заявили о введении в действие с 2023 года трансграничного углеродного налога. Через короткое время частные лица вне зависимости от того, в какой стране — члене Евросоюза живут, будут обязаны платить "углеродный налог".
Европарламент поддержал реформу углеродного рынка Евросоюза
Стимулирование развития «зеленой» энергетики на основе ВИЭ. Формирование фондов на борьбу с глобальным потеплением и его последствиями. Помимо углеродного налога, существуют и другие механизмы, преследующие те же цели, например, системы торговли квотами ETS - emissions trading system с установлением границы выбросов. Углеродный налог в России В России углеродный налог на данный момент отсутствует, но Министерство природных ресурсов и экологии в рамках Парижского климатического соглашения разрабатывает проект по его введению и ведутся дискуссии по его целесообразности. Дело в том, что введение налога существенно скажется на ценах на электроэнергию и тепло, что приведет к росту тарифов для конечных потребителей. Также увеличатся цены на товары металлургических компаний. В конечном итоге все приведет к увеличению инфляции. В 2020 году Минэкономразвития представило Стратегию долгосрочного развития России до 2050 года с учетом Парижского соглашения. Ведется обсуждение законопроекта об углеродном регулировании, субсидировании использования низкоуглеродных технологий, а также ведение углеродной отчетности компаниями. А в 2019 году была представлена стратегия EU Green Deal. К 2050 году ЕС планирует добиться нулевых чистых выбросов и стать углеродно-нейтральной в рамках своей климатической политики.
Для поддержки «зеленого курса», а также торговой защиты предприятий, ЕС разрабатывает проект введения углеродного налога на импортируемую продукцию Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM.
Авторы законопроекта об углеродном регулировании считают, что такие меры должны мотивировать компании переходить на «зеленые» технологии получения энергии, однако невооруженным глазом видно, что налог носит чисто протекционистский характер и не имеет никакого отношения к защите климата или борьбе с глобальным потеплением. В своём интервью Владимир Чижов высказал очень осторожную, но обеспокоенную позицию по этому вопросу. В первую очередь он отметил, что под новое налоговое регулирование попадают самые экспортно ориентированные отрасли России — сталь, алюминий, цемент, удобрения и электроэнергия. Очевидно, что при принятии законодательства, позволяющего вводить такого рода заградительные пошлины, российские экспортеры, а значит и российская экономика, пострадают в первую очередь. Владимир Чижов Минэкономразвития России оценило потери российского экспорта в 7,6 млрд долларов, посчитав убытки в результате уплаты углеродного налога при поставках в ЕС российского железа, стали, алюминия, труб, электроэнергии и цемента. При этом министр экономического развития Максим Решетников не видит прямой взаимосвязи между новым европейским налогом и борьбой с глобальным потеплением. Но, как верно отметил посол России в ЕС, под ударом окажутся и сами европейские компании, и не только те, которые вывели свои производственные мощности в страны третьего мира и Китай.
Разница заключается в том, что классические правила командно-штрафных санкций предусматривают, посредством исполнения или предписывающих стандартов, что каждый загрязнитель должен делать, чтобы соответствовать закону.
Командно-контрольное регулирование не рассматривается как экономический инструмент, поскольку оно обычно осуществляется более узкими средствами, такими как приказ о прекращении или контроле, хотя оно может включать административное денежное наказание в конкретные правила объекта. Инструментальное различие между налогом и командно-контрольным регулированием определяется принятыми законодательными названиями, а также тем, содержат ли они «налог» в качестве определенного термина в законе. Налог на углерод также является косвенным налогом — налогом на сделку — в отличие от прямого налога , который облагает налогом доход. Налог на углерод называется ценовым инструментом, поскольку он устанавливает цену за выбросы углекислого газа [20]. В экономической теории загрязнение рассматривается как отрицательный внешний эффект, отрицательное воздействие на третью сторону, непосредственно не участвующую в сделке, и является одним из видов фиаско рынка. Чтобы поставить стороны перед этим вопросом, экономист Артур Пигу предложил обложить налогом товары в данном случае углеводородное топливо , которые были источником негативного внешнего воздействия углекислый газ , чтобы точно отразить стоимость производства товаров для общества, тем самым интернализируя издержки, связанные с производством товаров. Налог на отрицательные внешние эффекты называется налогом Пигу и должен равняться предельным издержкам ущерба. В рамках концепции Пигу соответствующие изменения носят предельный характер, и предполагается, что размер внешнего эффекта достаточно мал, чтобы не искажать остальную экономику [21]. Согласно научному консенсусу, воздействие изменения климата может привести к катастрофе и немаржинальным изменениям [22] [23].
Объем ресурсов, которые должны быть направлены на смягчение последствий изменения климата, является спорным. Политика, направленная на сокращение выбросов углекислого газа, также может иметь немаржинальное воздействие, но не катастрофическое [24]. В дополнение к созданию стимулов для энергосбережения, налог на углерод поставит возобновляемые источники энергии, такие как ветер, солнце и геотермальная энергия, на более конкурентоспособную основу, стимулируя их рост. Дэвид Гордон Уилсон впервые предложил ввести налог на углерод в 1973 году [25]. В январе 2019 года экономисты опубликовали заявление в The Wall Street Journal , призывающее к введению налога на выбросы углерода, описывая его как «самый экономичный рычаг для сокращения выбросов углерода в необходимых масштабах и с необходимой скоростью». К февралю 2019 года заявление подписали более 3000 американских экономистов, в том числе 27 экономистов-лауреатов Нобелевской премии. Эффекты утечки могут быть как отрицательными то есть повышающими эффективность сокращения общих выбросов , так и положительными снижающими эффективность сокращения общих выбросов [26]. Отрицательные утечки, которые являются желательными, обычно называют «разливом» [27]. Согласно Голдембергу, краткосрочные эффекты утечки должны оцениваться в сравнении с последствиями утечки в долгосрочной перспективе [28].
Политика, которая, например, предусматривает введение налога на выбросы углерода только в развитых странах, может привести к утечке выбросов в развивающиеся страны. Однако желательная отрицательная утечка может произойти из-за снижения спроса на уголь, нефть и газ со стороны развитых стран и, следовательно, мировых цен. Это приведет к тому, что развивающиеся страны смогут позволить себе больше любого вида углеводородного топлива, тем самым заменяя уголь большим количеством нефти или газа, что фактически снизит их национальные выбросы. Однако в долгосрочной перспективе, если передача менее загрязняющих технологий будет отложена, это замещение эффектом дохода может не принести долгосрочной выгоды. Утечка углерода занимает центральное место в обсуждении климатической политики, учитывая совокупность вопросов, которые в настоящее время обсуждаются, включая энергетическую и климатическую рамочную программу на период до 2030 года и обзор третьего списка ЕС по утечке углерода [29]. Корректировка границ, тарифы и запреты[ править править код ] Был предложен ряд стратегий для решения проблем, связанных с конкурентными потерями из-за того, что одна страна вводит налог на выбросы углерода, а другая-нет [3] [30].
Энергетика РСПП заявил, что выступает против введения углеродного налога в РФ «Налог - самая неэффективная форма углеродного регулирования», - заявили Mashnews в Российском союзе промышленников и предпринимателей РСПП , объединяющем крупнейшие отечественные компании. Углеродный налог в России предлагает ввести Министерство экономического развития РФ - в качестве ответа на трансграничное углеродное регулирование.
Министерство полагает , что России нужен собственный углеродный налог —в результате деньги, которые могли бы осесть в бюджетах стран, закупающих российские товары, останутся в бюджете РФ. ТУР предполагает введение отдельного налога на импорт товаров с высоким углеродным следом. С 2026 года ТУР в Европе заработает в полную силу - при закупке электроэнергии, стали, алюминия, цемента, удобрений и водорода с 2029 года список хотят дополнен химикатами, полимерами и нефтепродуктами импортерам придется приобретать специальные сертификаты на каждую тонну углерода, попавшую в атмосферу при производстве. Если российские предприятия будут платить за выбросы углерода в России, это, согласно документам ЕС, должно учитываться. Возможно, Минэкономразвития России, вписывая введение цены на углерод в раздел фискальных мер, тем не менее, на самом деле имело в виду более широкие механизмы ценовых стимулов».
РБК: российским экспортерам придется платить ЕС 1,1 млрд евро углеродного налога в год
В вопросе углеродного налога отечественное экспертное сообщество разделилось на два лагеря: одна часть стоит на позиции президента РСПП Александра Шохина, другая поддерживает Анатолия Чубайса, экс-гендиректора «Российской корпорации нанотехнологий», ныне спецпредставителя президента, рассказывает профессор НИУ ВШЭ Алексей Портанский. Шохин — убежденный противник этого налога, Чубайс же настаивает на его неизбежности, напоминая о проблеме глобального потепления и парниковых выбросах, о необходимости сокращать добычу и использование сжигаемого сырья, наконец, об обязательствах Москвы в рамках Парижского соглашения по климату. Сейчас процесс идет, но не за счет доброй воли нашей стороны, а за счет падения экономических показателей в результате коронакризиса. Все упирается в устаревшее оборудование, в технологическую и техническую отсталость отечественных предприятий, в острую необходимость их модернизации, рассказывает Портанский. По его словам, беспокойство Евросоюза вызывает именно то, что никто эту ситуацию менять не собирается. Что касается Всемирной торговой организации, на которую сегодня многие уповают как на третейского судью, она активно участвует в дискуссии с участием представителей ЕС и России. В ВТО исходят из того, что избыточных нетарифных ограничений быть не должно, а углеродный налог именно таковым и является.
Разумеется, ни на какие открытые нарушения норм ВТО европейцы не пойдут.
Об этом корреспондент "РГ" беседует с заместителем руководителя Центра ответственного природопользования Института географии РАН, кандидатом географических наук Андреем Птичниковым. Как ЕС намерен собирать этот налог? Каков механизм?
Выдержит такой чувствительный удар наша сырьевая экономика? Андрей Птичников: Налог касается ввозимой в ЕС продукции с высоким "углеродным следом", например нефти, газа, металлов, цемента, удобрений и т. Для них будут установлены лимиты на выбросы парниковых газов, соответствующие нормам ЕС. Если они превышены, экспортеру придется оплатить налог.
По разным оценкам, его сумма для поставщиков из России может составить от 2 до 6,5 млрд евро ежегодно. Но есть сценарий, по которому сбор может быть куда больше, около 50 млрд евро. Андрей Птичников: Такой вариант скорее всего маловероятен, он может войти в противоречие с правилами ВТО. Надо ориентироваться на базовый сценарий, по которому налог обойдется экспортерам примерно в 33 млрд евро до 2030 года.
Но за что платить? Многие специалисты утверждают, что все эти цифры совершенно несправедливы. Говорят, что в этих расчетах неверно учитывается вклад нашего леса в поглощение парниковых газов. А ряд экспертов вообще заявляют, что российские леса убирают из атмосферы больше углекислоты, чем выбрасывает вся наша промышленность.
Однако, по международным оценкам, поглощение нашими лесами составляет всего 25 процентов от всех выбросов в стране. У каждого свой калькулятор? Андрей Птичников: С лесом все не так просто. Давайте разберемся.
Если предположить, что в 2026 году средняя цена на тонну выбросов углерода будет 75 евро, сбор только за сталь и алюминий составит примерно 245 евро за метрическую тонну. Если бы вся цепочка поставок была включена, налог на выбросы углерода превышал бы 500 евро с авто. Особенно сильное влияние новый налог окажет на сталелитейную промышленность. Европейским производителям стали все это может обойтись в дополнительные 11 млрд евро в год, начиная с 2026 по 2030 год если цена выбросов на рынке к этому времени приблизится к 100 евро.
Импортная сталь в Европе также очевидно станет дороже, в зависимости от углеродоемкости конкретных производств. Цены на импортную сталь в Европе с учетом трансграничного налога. Оптимисты из Евросоюза, вероятно, предполагают, что компании будут модернизировать производства с учетом климатической повестки, тщательно выбирать поставщиков сырья и товаров с минимальным углеродным следом. В реальности почти наверняка увеличение цен просто переложат на конечного потребителя.
Европейский налог на выбросы и экспортеры РФ Россия замыкает пятерку главных торговых партнеров Евросоюза. Российские компании планы по введению трансграничного налога восприняли на свой счет на ЕС приходится почти половина нашего экспорта, в основном сырье. Эксперты подсчитали , что данная инициатива обойдется бизнесу РФ в 3-5 млрд долларов в год. Это при расчетной цене 30 долларов за тонну выбросов.
То есть итоговую сумму уже смело можно умножать в 2-2,5 раза. Структура импорта и экспорта стран ЕС.
Для нашей страны все это вдвойне дурные новости. С одной стороны, Европа, крупнейший рынок для сбыта российских углеводородов, в ближайшие 20-30 лет будет планомерно снижать их потребление. С другой стороны, искусственно вводятся дополнительные издержки для экспортеров прочей продукции. И это мы говорим только про европейский рынок, хотя в США и КНР тоже подумывают об аналогичных защитных мерах для защиты своего внутреннего рынка и местных производителей.
С чем же останется тогда Россия? Дело в том, что «углеродный след» у нас действительно очень большой, на что влияет сочетание сразу нескольких факторов. Во-первых, основной российский экспортный товар — это не электромобили или смартфоны, а газ, нефть и металлы. Во-вторых, при их добыче и производстве затрачивается много электрической и тепловой энергии, получаемых отнюдь не из «зеленых» источников. В-третьих, энергия затрачивается и при прокачке нефти и газа по трубопроводам, откуда, по мнению европейских экспертов, могут происходить утечки. Пока точных методик расчета «углеродного налога» еще нет, но по предварительным оценкам, потери российских экспортеров уже к 2030 году могут составить от 5 до 50 миллиардов евро.
Усредненная цифра составляет 33 миллиарда.
ЕС вводит углеродный налог
О проблеме углеродного налога размышляют «Известия». По словам представителя индийского правительства, «любые односторонние меры, принимаемые для борьбы с изменением климата, не должны представлять собой средство произвольной или неоправданной дискриминации или скрытого ограничения мировой торговли». Как видится безуглеродное будущее в период кризиса Схожие взгляды озвучиваются сейчас и в Москве. Так, на прошлой неделе возобновилось обсуждение механизмов регулирования углеродных выбросов, о котором первый замглавы Минэкономразвития Илья Торосов говорил в интервью «Известиям» полгода назад. Особое внимание участники Недели российского бизнеса уделили перспективе введения платы за углерод. Представители министерств, ведомств и отечественного делового сообщества в целом сходятся во мнении, что спешка в вопросах углеродного налогообложения крайне нецелесообразна.
И те, и другие апеллируют к международному опыту. Последний однозначно демонстрирует, что углеродный налог не только не способствует достижению заявленных целей, то есть снижению углеродоемкости производств, но и непосредственно оказывает угнетающее действие на экономику. Неработающий инструмент Основных причин сказать «нет» углеродному налогу как минимум три.
По его словам, эксперты утверждают, что к 2035 году этот налог вырастет в два раза, до миллиарда евро. Переходный период углеродного регулирования в ЕС будет действовать с 1 января 2023 года до конца 2025 года, с 2026 года механизм вступит в силу. До этого времени платежи не предусмотрены, но импортеры обязаны будут ежеквартально предоставлять соответствующие отчетности о выбросах.
Хотя дополнительные издержки для производителей и авиакомпаний также могут сработать. Главное, чтобы не было псевдоэкозаботы, как, например, с электроавтомобилями. Да, они не загрязняют воздух, но для зарядки всё равно используют электричество, которое получается при сжигании невосстановимых природных ресурсов», — подчеркнул эксперт. Трансграничный углеродный налог — новый инструмент климатической политики Европейского союза, который призван обеспечить выполнение норм Парижского климатического соглашения. Согласно документу, страны должны не допустить превышения глобальной среднегодовой температуры на планете к 2100 году более чем на два градуса от доиндустриального уровня. При этом в соглашении нет конкретных количественных обязательств по снижению или ограничению выбросов углеродного газа, каждая из стран самостоятельно определяет политику в этой сфере.
Александр Собко отмечает, что у российских производителей и государства в этой ситуации появляется два пути: «Первый: просто заплатить налог. Второй: создавать у себя торговлю выбросами и внедрять технологии, снижающие эмиссию СО2. Таким образом можно получить вычет по платежам, а эта часть расходов останется в России и будет работать на нашу экономику». Так как главный вопрос будет не в зелёности используемой электроэнергии при производстве стали, а в замене угля и газа на водород или улавливании СО2. Насколько это реально — тема для отдельного разговора, но вопросов к такому сценарию много», — считает Александр Собко. Директор по развитию бизнеса и корпоративным венчурным проектам АО «Северсталь Менеджмент» Андрей Лаптев говорил, что в Европе развиваются технологии водородной металлургии, но ничего суперпрорывного в них нет: «Эти технологии давным-давно известны. А на этот вопрос сегодня ни у кого нет ответа». Поэтому выплата углеродного налога может стать «наименьшей потерей» для производителей.
Как углеродный налог повлияет на компании ТЭК?
Когда ЕС начнет в полной мере взимать трансграничный углеродный налог, для России он будет равнозначен дополнительной адвалорной пошлине в 16% от стоимости товаров. Для тех государств, которые уже занялись декарбонизацией, европейцы придумали лазейку — импортёры могут уменьшить платежи по СВАМ на сумму углеродного налога. Отсутствие углеродного налога в России можно использовать как наше конкурентное преимущество при торговле на мировых рынках. Введение углеродного налога может существенно ударить по ключевым отраслям отечественной экономики. Он предлагает уже в этом году принять решение по углеродному налогу в России и ввести его в 2023 году.
Трансграничный углеродный налог в ЕС: вызов российской экономике
| Введение с 2025 года углеродного налога в ЕС будет иметь серьёзные последствия для России, заявил зампред Совбеза РФ Дмитрий Медведев. Евродепутаты намерены ужесточить углеродный налог на товары в ЕС. 2 февраля в Еврокомиссии представили предложения по изменению трансграничного углеродного налога. Введение углеродного налога может существенно ударить по ключевым отраслям отечественной экономики. В министерстве торговли и интеграции сообщили LS, какие казахстанские экспортеры будут платить углеродный налог (СВАМ*) в Евросоюзе в 2023 году. Эксперты рассчитали цену углеродного налога в ЕС для российской экономики Введение трансграничного углеродного налога в ЕС может привести к снижению российского ВВП на 0.