священник Михаил Потокин, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне. Интервью с протоиереем Михаилом Потокиным, настоятелем храма святых мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председателем Отдела социального служения Московской городской епархии Ставите ли Вы перед своими прихожанами, Газета Кифа. На этой странице вы можете посмотреть видео «ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН. Почему инженер-физик ушел работать сторожем в храм? А нравственный семейный подход к жизни может человека обогатить ", – заключил Михаил Потокин.
ОТВЕТ СВЯЩЕННИКА. ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И ИЕРЕЙ ВЛАДИМИР ТОГОТИН
священник Михаил Потокин, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне. Сегодня на ваши вопросы отвечает протоиерей Михаил Потокин, председатель комиссии по церковно-социальной деятельности при Епархиальном совете Протоиерей Михаил Потокин, настоятель храма Святых Мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председатель Отдела по социальному служению Московской городской епархии, был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Протоиерей Михаил Потокин, настоятель бирюлевского храма в честь Входа Господня в Иерусалим, знал отца Георгия Бреева более 35 лет.
Состоялось собрание ответственных за социальное служение в Западном викариатстве
Протоиерей Михаил Александрович Потокин. Первый настоятель храма. "На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заявил священник Михаил Потокин. Настоятель московского храма Входа Господня в Иерусалим протоиерей Михаил Потокин призвал христиан не обращать внимания на суеверия и не бояться пятницы 13-го. Главная Топ видео Новости Спорт Музыка Игры Юмор Животные Авто. Отец Михаил Потокин на Первом канале о девятом дне.
В храме вмц. Анастасии прошла встреча-семинар о социальном служении
А отец Георгий еще и время изыскивал, чтобы со мной обстоятельно о жизни поговорить. Он тогда еще служил в храме Иоанна Предтечи на Пресне. Потом лет пять спустя, когда отцу Георгию в 1990 году дали восстанавливать храм иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, я стал там помогать. Поначалу приехал, посмотрел, мне показалось, что из того грязного завода, в который была превращена святыня, вряд ли уже получится церковь воссоздать. Внутри было бетонное перекрытие, выкраивающее второй этаж. Всюду станки стояли. Разве что стены сохранились да купола к московской Олимпиаде 1980 года позолотили, чтобы иностранцам показать, что в нашей стране с Православием порядок. Но внутри десятилетиями скапливался производственный мусор, битые стекла, опилки. Также и вся территория вокруг была утрамбована этим толстым «культурным» слоем. Помню, рядом с храмом располагалась черная, искрящаяся на солнце куча — огромная, метра три высотой. Тогда еще углем всё отапливали.
И вот мы, добровольцы, молодежь, этот уголь на носилочках носили, а отец Георгий лопатой его нам на эти носилочки грузил. Он тогда уже был при митре. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь. Но батюшка во всем и всегда простоту сохранял: «Ну, что же сделаешь? Такая задача». Служба не для кого-то, а с Богом наедине Где-то полгода мы только разгребали эти десятилетние завалы. Потом отец Георгий начал служить. А народу собирались сотни и сотни. Храмов недоставало. Только за раз по 60-40 человек крестил.
А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал. А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более. Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья. Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести. Но жил батюшка именно Литургией. Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл.
Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего. Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр. Чувствовалось, что за этой его литургической молитвой стоит, что за опыт, — и это ошеломляло. Когда кто-то лишь поверхностно к службе относится, то может на себя и важный вид напустить. А когда ты живешь этим, тебе уже ничего из себя изображать не надо. Иной, может быть, и с пафосом подчеркнуто старательно служит, медленно возгласы говорит, каждое слово артикулирует громко или потише… Но любая театральность сразу эту выверенную перед «зрителями»-прихожанами, пусть даже и без умысла, но все же игру выдает. А здесь все естественно, просто. Как будто эти слова не когда-то и кем-то сложены, а от сердца отца Георгия к Господу прямо сейчас обращены: так не для кого-то, а между собою говорят. Тогда и прихожане к молитве приобщиться могут.
Круг чтения и возможность поделиться пережитым Он всегда находил время читать, готовиться к проповеди. Усталость ничего не отменяла. Это было нужно. Для того, чтобы оживить изнутри то, что он мог потом передать другим. Каждый день старался чем-нибудь прочитанным душу свою согреть. Использовал для этого любую возможность: заминка какая возникнет, или в пути окажется. В электричке, вспоминают, авву Дорофея читал. Не что-то легкое, а постоянно погружался в серьезную святоотеческую литературу, перепахивал ее. Это был сердечный и интеллектуальный труд. Потом он пережитым делился со всеми.
В последние годы в Крылатском на встречах с духовенством да прихожанами Псалтирь толковал. В его беседах всегда чувствовалась любовь к Слову Божьему. Он и Новый, и Ветхий заветы хорошо знал, не противопоставлял их. Этим даром, — наставлял всех и каждого, — нельзя пренебрегать». Он из тех, кем язык жив Батюшка еще из того времени, когда язык очень много значил. Он не был филологом по образованию, но он из тех, кем язык жив. Слово его было благородное. Язык всегда был церковный, без новояза, без канцеляризмов. И не только во время проповеди в храме. Он вообще так говорил.
Сложные слова были не нужны. Написано же Священное Писание простым слогом — но не упрощенным, оно в то же время глубоко. Так и речь отца Георгия. Его слово неотрывно от его служения. Говорить его словами невозможно, потому что я живу по-другому. Он учил говорить нас так, как мы живем, а не копировать кого-то.
Москвы священник Михаил Потокин в ходе пресс-конференции, которая прошла 27 января в агентстве РИА «Новости» и была посвящена помощи пострадавшим от теракта в Домодедово. Отец Михаил вместе с другими священниками дежурил в гостинице, где были размещены родственники пострадавших. Со стороны Церкви очень важно внимание к людям, отметил священник.
С медицинской точки зрения сейчас ситуация меняется к лучшему. По его словам, помощь со стороны Русской Православной Церкви оказывалась не только православным, но и всем людям вне зависимости от их конфессиональной принадлежности.
Николая Мирликийского в Зеленограде. В сан протодиакона были возведены: диакон Виктор Маценко, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне; диакон Константин Чернов, клирик храма свт. Мартина Исповедника в Алексеевской Новой Слободе.
Проповедь перед причастием произнес игумен Петр Пиголь , насельник Высоко-Петровского монастыря. Наместник Высоко-Петровской обители рассказал о подготовке к празднованию 500-летия со дня основания монастырского собора во имя святителя Петра, митрополита Киевского и Московского, и преподнес Его Святейшеству панно, выполненное в технике финифти с изображением собора.
А где здесь Бог в этой ситуации? Михаил Потокин : Нет-нет-нет, человек… Константин Титов : Вам же не приходит информация: одному отпустить грех, а другому - нет. Вы же эту информацию не считываете. Михаил Потокин : Нет-нет-нет.
Человек человеку… Грех отпускает Бог. Ведущий : А что делает священник? Константин Титов : Что делает священник в этот момент? Михаил Потокин : Нет, подождите, я вам хочу объяснить, подождите. Священник, когда он… человек ему исповедуется, он читает ему разрешительную молитву и все, вот. Дальше все зависит от степени искренности самого человека.
Если он искренне пришел к Богу, ему грех отпускается Богом. И причем признаком этого является то, что он больше не грешит. Константин Титов : А может быть так, что священник отпустил грех, а Бог не… не отпустил? Где информация к священнику? Михаил Потокин : Не… не… не… Нет, секундочку. Может быть так, что священник прочитал молитву, но грех не отпущен.
У нас много, часто… Вот в 90-е годы, я помню, слышал такое: вот, бандиты, придут они, там, нахулиганят, там, может, даже кого-то убьют, потом придут в церковь, покаются, им Бог все… им священник все отпустит. Как-то легко так: вот убил человека, потом пришел, два слова сказал - и все. Нет, не легко. Константин Титов : Михаил Александрович, но мы… но мы в XXI веке, мы же понимаем, что у Вас, как, так сказать, посредника, нет никакого средства связи с Богом. Михаил Потокин : Я не посредник. Ведущий : Вот давайте… дайте Михаилу, да, договорить.
Я вам хочу сказать, священник, скорее, больше похож на друга, должен быть другом вам, другом по несчастью, понимаете? Вот есть такое, как, знаете, болезни… Ведущий : То есть во время исповеди, Вы имеете в виду? Михаил Потокин : Да-да. Вот больные диабетом - они объединяются в одно сообщество, а больные, там, еще чем-то - в другое сообщество, и они друг с другом общаются. Вот мы с вами, как больные, вместе. Мы соединены.
Священнику дана вот определенная, ну, возможность, скажем, да, совершать таинство, но это таинство - оно совершается тогда, когда человек искренен настолько и настолько глубоко раскаивается в этом, а это может видеть не священник, а только Бог, потому что это внутри вас. Что делает священник? Священник поставлен Богом затем, чтобы вот формальную, вот эту вот внешнюю сторону, да, мы с вами, так сказать, пришли, человек мог сказать слово. Но сказать кому, да? Сказать, вот через священника обратиться к Богу. Почему важна публичность?
Я вам хочу сказать, в первые века вообще исповедовались публично, без священника. Как делали? Выходили перед всей общиной и говорили свои грехи. И вот тогда в большинстве случаев человек переставал грешить, потому что ему было стыдно. Ну, представьте себе, прийти и вот вывернуть все свое. И исповедовала тогда, собственно, община.
То есть человек раскаялся, и это покаяние его принимало все Тело Христово. Все… все его друзья, его близкие, с кем он знал, там, все его село, где он жил, - они все слышали его, да, и они, так сказать… И это было для человека целительным, вот. Сейчас таинство исповеди - оно сократилось, двое только в нем участвуют: священник и человек, да? На самом деле, вот правильно, Иоанн Кронштадтский когда исповедовал, он исповедовал - люди говорили грехи свои вслух, как в первые века, выкрикивали грехи. Они хотели от них избавиться, понимаете? Если вещи, например, там, ну вот вы знаете, пьянство, например, да, когда человек сам замучен им, он замучился уже, но он не может с собой справиться, да?
Ему, так сказать, вот своего покаяния недостаточно. Ему недостаточно прийти и себе сказать: «Все, я, там, с такого-то дня я бросаю пить, я больше не буду пить», - и так далее. Он сто раз уже себе это говорил, и сто раз у него не выходило. Что делать? А вот как раз, когда публичная исповедь или беседа, да, откровение - оно совершенно другую силу имеет. Ведущий : То есть, иными словами, ответ на вопрос Константина, откуда Вы получаете информацию, в том, что Вы вообще никакую информацию ниоткуда не получаете?
Михаил Потокин : Информация… информация от Бога идет человеку непосредственно. Константин Титов : Связи с Богом у Вас нету? Связи с Богом у Вас нет? Михаил Потокин : Связь с Богом у меня есть так же, как и у всех, вот, но она личная, связь, она не связь по поводу кого-то другого. Она… Есть действительно духовники, которые были когда-то вот, и сейчас, наверное, есть, может быть, где-то они, которые имели, ну, непосредственное знание по отношению к людям. То есть что человек… что человеку… будущее знали, прозорливость, такое свойство, да?
Но этим обладают единицы. Это единицы обладают таким, да? В основном, священник, конечно, не… не прозорливец, поэтому он не знает ни будущего, ни прошлого, и даже часто и не знает настоящего. Правду вы говорите или нет, я не знаю. Константин Титов : У меня еще есть один тезис, если позволите. Вот получается, что если человеку что-то накипело, он считает, что он сделал что-то плохое, то на Западе модно ходить к психоаналитику, психологу, да?
А у нас пошел к другу, взял бутылку водки, поговорил, стало легче, выговорился, может быть, даже покаялся там прямо и… и перед Богом. Ну, мы такое, в физическом смысле слова. Ведущий : У него нет… нет посреднической функции. Михаил Потокин : Прозорливости, да, скорее. Связь-то есть, потому что Богом назначен священник. Константин Титов : Да, да, мы… Да, но Вы поняли, о чем я.
Получается, что здесь священник выступает в качестве психотерапевта, вот такого некоего успокоителя, функция такая больше психотерапевтическая. Михаил Потокин : Нет, нет, вот как раз… вот наоборот как раз. Ведущий : Давайте дадим ответить отцу Михаилу. Михаил Потокин : Наоборот, священник… Как раз наоборот: чем меньше священник действует, тем лучше. Вот чем больше Бог действует, понимаете… Здесь действие - оно не от… не от священника, оно внутри человека происходит. Что-то меняется внутри, понимаете, и эта внутренняя вот перемена не священника.
Она обя… обязаны, конечно, мы не священнику, а Богу, который Сам, так сказать, видит человека, который к Нему пришел. Он установил такой порядок: «Приходи ко Мне, подойди, так сказать, поисповедуйся, да? Во время таинства этого Я тебя хочу слышать, да? Он уходит утешенный, но утешает его Бог. Поэтому здесь есть разница. Ведущий : Но вот принципиально важный момент.
Сама необходимость выговориться, которую можно удовлетворить и у психотерапевта, и у друга. Константин Титов : Это очень важно. Ведущий : Чем это отличается, в правильном смысле, от правильной исповеди? Михаил Потокин : Вы знаете, все-таки правильная исповедь - это не просто выговаривание какое-то. Ну, это общение с Богом, которое, я понимаю, что вот… Понимаете, как? Друг передо мной - грешник, друг - ну, он такой же, как я, ну вот, да?
То есть вот я нагрешил, а за меня пострадал-то Он. Вот я приду, я… я уйду отсюда, и со мной ничего не будет. Ничего не будет почему? Я не упаду, там, не заболею, потому что Он пострадал, и Он на себя взял то, что я… то, что я… Ведущий : Христос. Михаил Потокин: …то, что я совершил, да. Поэтому, так сказать, понимаете, если человек выкупил тебя, если человек… Вот ты пришел в долгах весь, пришел, а Он тебе сказал: «На тебе вот, на, отдай все - и ты свободен».
Понимаете, есть разница? Или я пришел в долгах к другу, посидел с ним, он говорит: «Да я тоже в долгах, и ты в долгах, да все в долгах, да сейчас все в долгах», - и все, и я ушел. Разница есть. Константин Титов : Вы знаете… Знаете, Вы мне сейчас напоминаете хорошего врача, потому что еще… еще врач не успел назначить препараты, не успел сделать операцию, а физическая боль у пациента присутствует. Но, поговорив с ним правильно, найти верные слова - пациенту уже без препаратов и без хирургии становится легче. Михаил Потокин : Врач, после беседы с которым больному не стало легче, это Боткин или кто-то… Константин Титов : Конечно, да-да-да-да.
Ведущий : Я бы хотел уже в завершение нашего разговора последний вопрос задать и Константину, и отцу Михаилу. У Вас прозвучала такая мысль, что Вам трудно понять, осмыслить Христову жертву, что Бог Отец ради каких-то целей отдает Своего Сына в жертву. Почему для Вас это проблема? Почему Вы об этом думаете? Константин Титов : Потому что я человек. Я не могу представить, что я бы своего сына, которого очень люблю, отдал бы в жертву ради даже самых каких-то больших смыслов.
Михаил Потокин : Вы правильно сказали. Просто дело в том, что надо любить того, за кого ты жертвуешь, больше еще. То есть любить его так вот, как, понимаете… То есть, если вы любите вот, ну, кого-то, да, одного, да, а вы любите, так сказать… Понимае… Мы… В чем вопрос? В том, что мы, к сожалению, будучи земными людьми , как Вы сказали, мы любим своих, а Бог - Он любит каждого, то есть Он любит… и Сына Своего Он любит, да, но Он любит каждого человека. И каждый человек для Него сын, поэтому вот здесь как бы… Но трагедия заключается в том, что этот Сын, который вот, Его Сын-то, Он это… он, так сказать, с Ним всегда. А человек, этот сын Божий, он погибает.
Он погибает, и погибает навсегда. То есть вы навсегда… Он навсегда разлучается с Богом, он, который создан для общения с Ним, понимаете? То есть Сын всегда будет с Отцом, а человек не будет с отцом, он… он уйдет, вот. И тогда жертва действительно… это жертва любви, но любви еще большей. Вот удивительное слово в этом смысле, что Бог полюбил грешников, грешный мир, вот человека, который запутался, который вот… вот и часто эгоистом бывает, вот. И я такой же, да, и в каждом эгоизм иногда вот возникает, да, по отношению к близким, там, что вот я близких люблю больше, чем, там, других людей, да?
А есть Тот, Кто полюбил человека настолько, что готов вот Сам Себя за него отдать, понимаете? И здесь вот это вопрос любви, потому что она, действительно, она… Часто говорят, любовь слепа и так далее. Нет, она не слепая. Слепое как раз - это вот как раз, когда нет любви, человек слепой. А когда человек любит, он зрячий. Он видит все, что нужно.
Понимаете, мы любимому человеку… мы не спрашиваем, что тебе подарить, мы не спрашиваем, что тебе надо. Если я люблю человека, я знаю, что ему надо. Ведущий : И так нас любит Бог? Так что Он любит… Он знает, что для нас нужно, понимаете? Ведущий : Наилучших слов для завершения нашего сегодняшнего разговора не найти. Спасибо огромное, дорогие друзья.
Михаил Потокин : Вам спасибо. Константин Титов : Спасибо Вам. Ведущий : С вами была программа «Не верю! Мать ребенка-инвалида пожаловалась в соцсети, что ее с ее ребенком в инвалидном кресле выгнали из православного монастыря , большинство изданий процитировало запись мамы, не попытавшись получить комментарии от другой стороны. Комментарий из монастыря мы получили вечером, когда блогосфера активно обсуждала этот случай. Сегодня ситуацию комментирует священник Михаил Потокин, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы: Мы не привыкли ценить друг друга, бережно относиться.
Нас так воспитали, всех. Нам привычно, когда человек не нужен, на почте, в поликлинике, в магазине. Кому нужен человек, инвалид? Много ли мест, где ему рады? Бережное отношение у нас — редкость, пренебрежение — привычно. Нам нужна идея.
Мы и в церкви хотим видеть идею, а не людей. Нам нужны хорошие правильные организации, хорошие идеи. Во что-то верить нам надо. Но ни в коем случае не в человека. Верить в идею проще. В хорошую церковь , в добрых батюшек.
В коммунизм. А когда приходит конкретный человек, личность, то это сложно, неудобно. Вот в чем вся проблема. Мы с вами мыслим категориями идей. Этот случай разрушает идею. А идея такая: «В церкви хорошо, там хороший батюшка и все добрые, Церковь прекрасно относится к инвалидам и всех любит».
Но Церковь это живой организм, там живые люди, которые обижаются, обижают друг друга, иногда ругаются, ссорятся, мирятся. Это — живая жизнь. А мы хотим сделать из нее идею. Добрую, хорошую, прекрасную идею, где нет ни одного плохого человека. Где все с улыбочками как свидетели Иеговы: «Мы сейчас научим вас любить». Да не можем мы любить, не умеем!
Это не страшно. Вот и все. Классики это понимали, Достоевский понимал, Чехов. Где у Гоголя хорошие люди? Во втором томе «Мертвых душ»? Где нам найти добрых людей, идеальную церковь?
Все может случиться. Мы живем в таком мире, где все случается. Завтра вас может обидеть друг, жена, может плюнуть на вас сын, может оскорбить врач, да все, что угодно! И это зло не будет восприниматься как нечто сверхъестественное. Это — жизнь. Мы ссоримся, обижаемся, мы проклинаем друг друга слава Богу, что наши проклятия не сбываются.
Но вопрос в нас, в нашей стране, во всех нас. Нет отвлеченных идей, есть живые люди. Этот случай ничего не говорит ни о Церкви, ни об инвалидах, ни об инвалиде в церкви. Многие инвалиды приходят в церковь и спокойно молятся. А кому-то они не нравятся, кто-то из прихожан их обижает. А бывает, что одни прихожане обижают других.
Бывают и психически нездоровые. Бывает, что в храм приходят люди, которых из психиатрической больницы отпустили на выходные. Как нам относиться к таким людям?
«Почему мы ждем похвалы и хорошо ли это?». Иван Крошкин, Надежда Смирнова, о. Михаил Потокин
Сегодня ситуацию комментирует священник Михаил Потокин, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы. «На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заверил священник Михаил Потокин. Протоиерей Михаил Потокин, настоятель бирюлевского храма в честь Входа Господня в Иерусалим. Апр 3, 2022 | Видео, Новости. Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: священник Михаил Потокин. Главная» Духовенство благочиния» ПОТОКИН Михаил Александрович, протоиерей. Председатель Отдела по социальному служению Московской городской епархии РПЦ протоиерей Михаил Потокин после.
Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин 8 мая 2023 📺 14 видео
А отец Георгий еще и время изыскивал, чтобы со мной обстоятельно о жизни поговорить. Он тогда еще служил в храме Иоанна Предтечи на Пресне. Потом лет пять спустя, когда отцу Георгию в 1990 году дали восстанавливать храм иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, я стал там помогать. Поначалу приехал, посмотрел, мне показалось, что из того грязного завода, в который была превращена святыня, вряд ли уже получится церковь воссоздать. Внутри было бетонное перекрытие, выкраивающее второй этаж. Всюду станки стояли.
Разве что стены сохранились да купола к московской Олимпиаде 1980 года позолотили, чтобы иностранцам показать, что в нашей стране с Православием порядок. Но внутри десятилетиями скапливался производственный мусор, битые стекла, опилки. Также и вся территория вокруг была утрамбована этим толстым «культурным» слоем. Помню, рядом с храмом располагалась черная, искрящаяся на солнце куча — огромная, метра три высотой. Тогда еще углем всё отапливали.
И вот мы, добровольцы, молодежь, этот уголь на носилочках носили, а отец Георгий лопатой его нам на эти носилочки грузил. Он тогда уже был при митре. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь. Но батюшка во всем и всегда простоту сохранял: «Ну, что же сделаешь? Такая задача».
Служба не для кого-то, а с Богом наедине Где-то полгода мы только разгребали эти десятилетние завалы. Потом отец Георгий начал служить. А народу собирались сотни и сотни. Храмов недоставало. Только за раз по 60-40 человек крестил.
А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал. А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более. Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья.
Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести. Но жил батюшка именно Литургией. Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл.
Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего. Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр. Чувствовалось, что за этой его литургической молитвой стоит, что за опыт, — и это ошеломляло. Когда кто-то лишь поверхностно к службе относится, то может на себя и важный вид напустить.
А когда ты живешь этим, тебе уже ничего из себя изображать не надо. Иной, может быть, и с пафосом подчеркнуто старательно служит, медленно возгласы говорит, каждое слово артикулирует громко или потише… Но любая театральность сразу эту выверенную перед «зрителями»-прихожанами, пусть даже и без умысла, но все же игру выдает. А здесь все естественно, просто. Как будто эти слова не когда-то и кем-то сложены, а от сердца отца Георгия к Господу прямо сейчас обращены: так не для кого-то, а между собою говорят. Тогда и прихожане к молитве приобщиться могут.
Круг чтения и возможность поделиться пережитым Он всегда находил время читать, готовиться к проповеди. Усталость ничего не отменяла. Это было нужно. Для того, чтобы оживить изнутри то, что он мог потом передать другим. Каждый день старался чем-нибудь прочитанным душу свою согреть.
Использовал для этого любую возможность: заминка какая возникнет, или в пути окажется. В электричке, вспоминают, авву Дорофея читал. Не что-то легкое, а постоянно погружался в серьезную святоотеческую литературу, перепахивал ее. Это был сердечный и интеллектуальный труд. Потом он пережитым делился со всеми.
В последние годы в Крылатском на встречах с духовенством да прихожанами Псалтирь толковал. В его беседах всегда чувствовалась любовь к Слову Божьему. Он и Новый, и Ветхий заветы хорошо знал, не противопоставлял их. Этим даром, — наставлял всех и каждого, — нельзя пренебрегать». Он из тех, кем язык жив Протоиерей Георгий Бреев Батюшка еще из того времени, когда язык очень много значил.
Он не был филологом по образованию, но он из тех, кем язык жив. Слово его было благородное. Язык всегда был церковный, без новояза, без канцеляризмов. И не только во время проповеди в храме. Он вообще так говорил.
Сложные слова были не нужны. Написано же Священное Писание простым слогом — но не упрощенным, оно в то же время глубоко. Так и речь отца Георгия. Его слово неотрывно от его служения. Говорить его словами невозможно, потому что я живу по-другому.
Он учил говорить нас так, как мы живем, а не копировать кого-то.
Образование: Московская Духовная Семинария заочно. Флора и Лавра на Зацепе г. Москвы Потокин Михаил Александрович, протоиерей О. Михаил Потокин Михаил Александрович Потокин родился 12 марта 1965 г.
Протоиерей подчеркнул, что церковь не отрицает необходимость медикаментов, а наоборот, советует верующим молиться, чтобы они помогли.
Инфекционисты заявили, что привитые от ковида пациенты лучше реагируют на терапию "Пусть человек идёт прививаться тогда, когда ему назначат, врачу виднее. А помолиться Пантелеймону можно в любой день, в том числе и в тот, когда пойдёт на вакцинацию. Это делается для того, чтобы Господь дал благодать, всё прошло хорошо, подействовало лекарство и так далее.
Михаил Потокин священник. Протоиерей отец Михаил Потокин. Протоиерей Потокин Михаил Александрович. Протоиерей Дмитрий Смирнов беседы. Протоиерей Димитрий Смирнов беседы с батюшкой. Дмитрий Смирнов протоиерей беседы со школьниками.
Димитрий Смирнов встреча с молодежью. Скверное слово убивает Андрей Лемешонок. Протоиерей Михаил Зазвонов. Священники на канале спас. Беседы с батюшкой Мем. Вопросы батюшке. Беседы с батюшкой Моск. Храм в студии телеканала Союз. Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым 2014.
Беседы с батюшкой ТК «Союз. Беседы с батюшкой за 20 октября.. Беседы с батюшкой пикча. Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым. Дмитрий Смирнов разговор с батюшкой. Союз священники. Беседы с батюшкой Вадим Буренин. Разговоры с батюшкой. Беседа с батюшкой Корепановым.
Воскресная беседа с протоиереем Сергием Барановым 2 января. Духовное уединение. Эфир от 15 августа 2016. Сергий Баранов слушать. Мультиблог Димитрия Смирнова. Протоиерей Димитрий Брысаев. Мультиблог протоиерея Димитрия Смирнова. Андрей ткачёв проповеди 2022. Царьград Андрей Ткачев.
Протоиерей Андрей ткачёв проповеди последние 2022. Андрей ткачёв проповеди последние 2022. Протоиерей Дмитрий Смирнов Мем. Протоиерей Дмитрий Смирнов мемы. Дмитрий Смирнов протоиерей проповеди. Дмитрий Смирнов протоиерей Союз. Алексей Комов Всемирный конгресс семей. Комов Алексей священник. Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым 2016.
Протоиерей Игорь Петров.
ОТВЕТ СВЯЩЕННИКА. ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН
Михаил Потокин, настоятель московского храма Входа Господня в Иерусалим: «С суевериями нужно бороться, и в том числе в самом себе. Если взять 13-е число, то в церковном календаре сегодня у нас 30 апреля. Все что касается нумерологии, связей цифр и дней недели, то, конечно, это все относительно». Он напомнил, что при императоре Петре l Новый год стали отмечать не 1 сентября, а 1 января, после революции в 1917 году юлианский календарь поменялся на григорианский, а в новой России ранее вводили зимнее и летнее время.
В ходе Епархиального собрания был переизбран Епархиальный совет г. Москвы — в связи с истечением трехлетнего срока полномочий состава, утвержденного в декабре 2010 года. Также был утвержден состав комиссий при Епархиальном совете сроком на 3 года.
Патриарх Кирилл сообщил о выделении участка для сирот на кладбище в день, когда президент Российской федерации подписал закон "Димы Яковлева", и в тот же день в Католической Церкви и живущих по новому стилю православных церквах отмечается память младенцев-мучеников, убитых царем Иродом в Вифлееме. Мы делаем свое дело и общаемся не с бумагами, а с каждой человеческой жизнью, и заботимся о личности. Для меня здесь нет никакого совпадения, потому что я давно участвую в заботе о брошеных детях и вижу, как развивается процесс.
Ранее представители Церкви по-разному высказывались о «законе Димы Яковлева». Например, протоиерей Всеволод Чаплин поддержал запрет на усыновление российских сирот в США, сказав, что это в большинстве случаев означает «невозможность получить истинно христианское воспитание, а значит, отпадение от Церкви и от дороги в вечную жизнь, в Божье Царство». Председатель Синодального отдела по благотворительности и социальному служению епископ Пантелеимон Шатов высказался сдержанно, подчеркнув, что запрет на усыновление сирот за рубеж налагает на всех россиян ответственность за их воспитание. Председатель Синодального информационного отдела РПЦ Владимир Легойда подчеркивал, что регламентировать усыновление нужно «не в рамках политического противостояния с американской администрацией, но исключительно в интересах российских детей».
То есть, на самом деле, Ваша личность бесконечно ценна, и бесконечно она ценна именно вот своим… своей причастностью к этой вечности, к этой всемогущей силе, которую Вы уважаете, о которой Вы говорите, что, да, вот есть эта бесконечная энергия. Но она не просто бесконечно холодна к Вам, она и Вы связаны, понимаете? И тогда Вы бесконечно дороги для вселенной, так же, как и всякая личность. Константин Титов : Но человек… человек - он разумен, он любопытен, он хочет развиваться. И когда человек познает какие-то науки, научные изыскания, он анализирует, он на многие вопросы, да, религиозные не находит просто ответа, потому что иногда просто их нет.
Ведущий : Например? Константин Титов : Ну, например, почему новорожденный ребенок, который еще не успел сотворить никакого греха, заболел раком и через, там, полгода умер? Или… или он… или он страдал три года, потом излечился, и все равно, так сказать, может быть по здоровью быть неполноценным потом. Вот это немножко в голове не укладывается. Ведущий : То есть вопрос о смысле зла, о природе зла? Константин Титов : Да, да, для чего… для чего какие-то высшие силы дают этому маленькому существу, которое, в общем-то, еще ничего не успело натворить… Причем он может быть рожден в очень хорошей, интеллигентной, доброй семье, даже христианской и православной. Ведущий : Ну, острейший вопрос, отец Михаил? Михаил Потокин : Нет, острейший вопрос, причем он не первый раз стоит уже в истории. Вспомните Достоевского, да, слезинку ребенка, да, за которую он не готов, так сказать, понимаете?
Действительно, вот иногда зло мы встречаем в таком виде, которое нам, ну, просто неприемлемо. Оно, так сказать… И поэтому его сложно принять и объяснить. И я считаю, что… Я для себя, честно говоря, вот если честно сказать, это очень трудный вопрос, потому что я сам пять лет в хосписе служил. Ну, я и причащал тяжелобольных, и тяжелобольных детей мне доводилось причащать, и приходить к ним домой. И, вы знаете, здесь можно сказать о том, что вопрос этот… очень трудно на него ответить, честно ответить. Можно ответить теоретически, да, вот как я сказал про зло, про добро, но, когда ты лично встречаешься с этим человеком, у которого больной ребенок, понимаете, вот ему сказать что-то нужно такое, что вот из самого сердца. А это возможно только лично, когда вот я… я с ним стал каким-то вот близким человеком, понимаете? Вот общей теории здесь нету. Вот если приходишь ты лично к человеку, так же как, ну, есть какие-то вещи, да, там, связанные с болезнями, да, там общие принципы лечения, но каждый случай ваш - это индивидуальный случай.
И все-таки врач и так же, как и священник, когда соприкасается с чьим-то горем, тогда он вот вступает в некое общение с человеком. Константин Титов : Вы… Вы просто поймите очень многих людей, что, когда умирает близкий, там, ребенок или очень молодой, внезапно или, там, от болезни, то человеку… человеку невозможно с ним больше общаться. И будет эта встреча когда-то там или не будет - это вопрос такой абсолютно недоказуемый, риторический. Поэтому человеку сейчас, в этот момент, очень тяжело. Михаил Потокин : Тяжело, да. Константин Титов : Он задает - почему, он задает - за что? Причем… причем эти люди, я подчеркиваю, они могут вести очень праведный образ жизни, они могут быть… творить добро, однако же они лишаются молодой матери или, там, молодого ре… или юного, там, своего супруга, там, или ребенка и так далее. То есть вот… вот это очень тоже… Ведущий : Ваша дальнейшая мысль - она выливается в вопрос, как Бог это допустил, и что человеку в такой ситуации сказать. Вот Вы какой… какой вывод, если угодно, из вот этой Вашей рефлексии для Вас следует, из этого наблюдения?
Константин Титов : Моя рефлексия состоит в том, что я не вижу в этом… я не вижу в этом логики с точки… с точки зрения божественного промысла, для чего это делается. Объяснить с позиции нашей, человеческой логики, да, повседневной… Потому что я могу сказать, что я отец, Михаил Александрович, Вы тоже… Вы тоже отец. Михаил Потокин : Отец, да. Константин Титов : И мы искренне любим своих детей. Михаил Потокин : Да, да, безусловно. Константин Титов : И представить, что я, отец, отдал бы своего сына в жертву, даже ради, там, извините, каких-то многих-многих людей, как это сделал Бог, отдал Своего Сына, который, еще раз, был по образу и подобию, подобный, так сказать, как… как мы, то есть Его апостолы, ученики… Ведущий : Вы имеете в виду жертву… жертву Христа, то есть Христа - Сына Божия? Константин Титов : Да, да, да, вот… вот понять, понять, зачем Отец отдал Своего Сына, и для чего вообще это все было. Можно было как-то вразумить человечество по-другому. Вот Всемирный потоп - это тоже вразумление, землетрясение - это тоже.
Ведущий : У Вас уже очень… очень много очень важных вопросов в одной реплике. Первый вопрос важный, и, чтобы мы его не упустили, мы можем вообще, в принципе, вот Вы - религиозный человек, объяснить, там, такую ужасную вещь, как смерть… Константин Титов : Сына на кресте с мучениями. Ведущий : Нет, смерть ребенка? Просто вот это требует объяснения, с религиозной точки зрения, или Вы тоже воздерживаетесь от того, чтобы сказать, что Вы что-то понимаете про это? Михаил Потокин : Вы знаете, это не… это требует не объяснения, требует общения вот между мной и человеком, у которого это случилось. Понимаете, это не эфирное дело, не… не… это… Это дело личное. Здесь нету каких-то… какого-то класса людей. Здесь лично трагедия каждого человека, и здесь как раз я считаю, что именно только в личном общении как-то мы можем найти друг друга и как-то друг другу помочь. Я считаю, что здесь мы можем именно как люди, да, и особенно верующие люди, помочь друг другу, когда случается такое, объяснить это как-то, так сказать, какой-то… Ведущий : А тем более оправдать зло.
Михаил Потокин : Нет, объяснить и оправдать - это будет неискренне. Вот Вы правильно сказали, это будет неискренне. Но мы с вами, да, и те некоторые вещи мы с вами не можем… не можем принять. Константин Титов : Михаил Александрович, а зачем… а зачем для этого человеку нужен священник и поход в храм, если есть близкие люди, есть, там, родители, есть сестры, братья, да, какие-то близкие друзья, которые, мне кажется, с точки зрения психотерапевта тоже неплохо поработают, успокоят, пригреют, приласкают? Михаил Потокин : Вы знаете, ну, кому-то… кому-то поможет друг, кому-то поможет семья, ну, а кому-то поможет церковь. Человек, когда приходит в церковь, все-таки здесь нечто иное происходит, то есть он… Константин Титов : То есть церковь - она не для всех? Михаил Потокин : Нет, не… не для всех. Просто, ну, есть разные люди, по-разному они относятся к церкви, по-разному открываются, понимаете, ведь человек должен открыться. Открыться непросто.
Если я открылся кому-то, значит, я беззащитный перед ним. Вот я пришел к другу, открылся ему, а друг меня не понял - это страшное дело. Константин Титов : Михаил Александрович, но… но мир… но мир уязвим. Мир тоже не без добрых людей , и открыться совершенно чужому человеку… Вот я прихожу в храм, вижу перед собой мужчину, да, который, ну, так вот одет соответствующе, вот, и вдруг я буду ему изливать свою душу, понимаете? Почему человек должен изливать душу чужому… чужому, в общем-то, мужчине? Ведущий : Ну, Вы не должны, наверное, это все-таки делать. Почему в храме должно стать легче? Мне кажется, легче становится только… только в кругу семьи. Михаил Потокин : Я думаю, что мы… мы… мы не к мужчине приходим в храм, мы приходим к Богу, да?
И это есть акт нашей веры, то есть мы… мы верим в то, что вот за храмом, за мужчи… за всеми богослужениями стоит лично Бог, Он. Я, может быть, Его плохо знаю, плохо понимаю, но я пришел вот, так сказать, с желанием с Ним говорить, с Ним беседовать, да, с Ним, не со священником. Я вам даже больше скажу: я всегда думаю о том, что ни один человек не ходит в храм ко мне. Они все пришли к Богу, Он их позвал, Он их привел сюда. Священник, вот мужчина с бородой, да, это только проводник, это человек, который вот… который поможет там где-то, там, если, там, на ступенечку подняться. Вот тяжело человеку самому - дай руку, тебя поддержу, но не более того. Константин Титов : Мне кажется, общение с Богом - это очень интимный, личный акт. Михаил Потокин : Да, интимный личный акт, да. Константин Титов : То есть… то есть человек может выйти в поле, в чисто поле, поднять руки к небесам и поговорить с Богом, попросить Его о чем-то, попросить какого-то, не знаю, там, смирения, успокоения какого-то.
Зачем для этого нужно идти в храм и к священнику? Этот вот вопрос, который тоже меня очень волнует. Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, этот вопрос… вопрос уже - он такой… Понимаете, храм все-таки - это место молитвы, и в этом смысле молитва - она, ну, некое… некое состояние человека, да? Она его меняет, вот, и меняет определенным образом, потому что человек, когда молится, он… И, вообще-то говоря, храм - это дом молитвы, то есть место, где молятся, понимаете? Если в поле трактор пашет, там, люди ходят, там, еще куда-то по своим делам, то сюда люди пришли молиться, пришли молиться, и здесь, как бы вот это действительно важно, что здесь ничем другим ты не занят. Вот ты пришел, и ты встал, так сказать, и хочешь Бога услышать. Ведущий : Это программа «Не верю! Это программа «Не верю! Константин Титов : В качестве обывателя могу сказать, что, когда приходишь в храм, слушаешь Литургию, она все-таки вещается на старославянском, непонятном для современного человека , языке.
Особенно, если это придет, там, молодой человек, он ничего не поймет, что вы, священники, там хотите донести до него. Это первое, да? И все-таки в православных храмах нужно стоять. Кто-то после работы, устал, кто-то болен, кто-то по возрасту, понимаете, но неприлично вроде бы как в храме сидеть, хотя в некоторых храмах есть лавочки. Вот я, допустим, когда бываю в Европе, я захожу в католические храмы , иногда просто как в музей, иногда, может быть, и… и пообщаться с… с высшими смыслами. Но мне приятно то, что там можно сесть посидеть, что там играет приятная музыка, что там все-таки говорят на английском языке для англоязычных, так скажем, граждан, и там все ясно и понятно. У нас, мне кажется, вот Русская Православная Церковь - как-то вот она застыла в той древности. И… и нужно вот воспринимать сигналы времени, и нужно как-то пытаться донести своим братьям, вашему сообществу, о том, что надо быть более современными, более понятными, более доступными, чтобы вас услышали. Ведущий : Ну, отец Михаил?
Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, как, я начну по порядку. Ну, во-первых, церковнославянский язык , который у нас за богослужением используется, он все-таки близок к русскому. Нельзя сказать, что он всем понятен, нельзя сказать, что легко его как бы воспринять, но нельзя сказать, что он так далек, скажем, как латынь для германцев, потому что, ну, другие корни языка совсем. Почему протестантизм возник, так сказать, на немецкоязычной почве? Он имел то… и в северных странах, там, в Норвегии, там, и так далее? Потому что латынь, на которой, собственно, шло богослужение в Католической Церкви, она далека совсем от… Константин Титов : Понимаете, болгарский язык тоже похож на русский, но… но очень некомфортно… Ведущий : Давайте дадим отцу Михаилу закончить. Михаил Потокин : Я просто по поводу языка. Ну, во-первых, он не… не слишком сильно далек, хотя, конечно, ну, скажем, он процентов на 60 понятен, на 40 непонятен. Вопрос этот не первый раз возникал.
Даже вот в Собор 1917-1918 года было включено обсуждение, вопрос на… переход на современный русский язык. То есть это не то, что Церковь отвергает это целиком, но это должен быть, как бы это сказать… Это нужно сделать действительно так, чтобы не повредить богослужение, потому что богослужение все-таки, молитва - это есть не просто вот некий текст. Это есть поэзия, это есть внутреннее. То есть, понимаете, слово - оно как математика, слово очень точное. Я вам приведу пример. Очи могут быть только у человека, глаза могут быть у человека, у рыбы, и у мухи глаз может быть, да, а очи - только у человека. Поэтому здесь вот, скажем, молитва - она связана с определенной поэзией, с определенной… с определенным настроением внутренним, да? Как вот перевод Шекспира, да? Вы можете взять пастернаковский перевод, да, его прекрасно читать.
Вы читаете, прямо наслаждаетесь. Другой перевод возьмешь - ну, и не лежит, то есть и бы не читал бы Шекспира, да, даже вообще. Что, в чем дело? Вопрос перевода очень непростой. Если мы с вами посмотрим перевод Библии на русский язык, так называемый Синодальный перевод, много лет делался в XIX веке, сравнивались источники, сравнивались тексты, то есть это процесс не одного года. Безусловно, я думаю, что такой процесс можно начать когда-то, и если Церковь будет обладать потенциалом, достаточным, чтобы провести этот перевод, не потеряв при этом ни качества службы, ни поэзии, ни глубины молитвы, да, то есть, точность слова не потеряв, тогда да. Если мы берем… так сказать, беремся упрощать, вы же понимаете, упрощать нельзя, ни в науке, ни в религии, ни в искусстве. То, что есть, мы должны, так сказать, да, постараться перевести так, чтобы это не было упрощением. Это было бы, ну, новым… Так же, как и перевод: если вы знаете, перевод же - это не точное воспроизведение того, что там.
Если мы возьмем кальку слов, и там есть английские выражения, такие, которые… Да, это будет смешно. Ведущий : Перевод - это донесение смыслов адекватными средствами. Давайте теперь про стояние на ногах. Михаил Потокин : Стояние на ногах, да. Стояние на ногах - ну, это традиция Русской Церкви, что у нас богослужение происходит стоя. В каком-то смысле вот есть люди пожилые… Но сейчас, кстати, лавочки в церкви стоят, и даже, я знаю, некоторые храмы православные в Москве, где тоже стульчики установили уже рядами. Ну, не в центре самом, а сбоку там, но стоят. Понимаете, для пожилого человека иногда хорошо посидеть, и, в общем-то, я думаю, что здесь нет никакой преграды, если человек плохо себя чувствует, там, или инвалид, или ему трудно. Речь идет … Я всегда сам себе задавал этот вопрос, думал, как мне ответить на него.
Вы знаете, когда это я ходил еще, там, давно в храм Иоанна Предтечи на Красной… на Красной Пресне, это было еще советское время, и вот это были люди такие, там, среди прихожан, которые вот любили молиться. И это было видно, вот, ну, знаете, не по лицу, не по… как… как они крестятся. Знаете, вот та же молитва - мы можем почувствовать ее, то есть человек, который так молится, с ним рядом не сядешь. Вот я вам хочу сказать, вот вы придите, скажем… Ну представьте себе, ну, плохая ситуация, ну, неважно, вот там отпевание, да, человек умер, все стоят, родственники все. Почему они стоят? Не потому, что они не хотят сидеть, а потому, что в их в позе вот этой выражение скорби, скорби, вот уважение к близким умершего, да? То есть, если вдруг один придет, и все остальные стоят, а он придет и сядет, да, а все остальные родственники стоят, сможет он спокойно так сделать? Я думаю, нет. Он должен… То есть поза иногда выражает наше отношение.
Вот поза скорби, стоя, вот рядом со скорбящим человеком ты вдруг сел, да, а он стоит, у него вот вся душа его напряжена, он весь вот в этом вот переживании своего горя. Как ты рядом с ним сядешь? Нет, ты пойдешь и встанешь рядом, скажешь: «Друг, мне тяжело, но я буду рядом с тобой стоять». Ведущий : А если у вас в храме, там, не бабушка, а Константин захочет присесть на скамейку, его кто-нибудь прогонит со скамейки, запретит ему сидеть? Михаил Потокин : Нет, почему? Не прогонит, я надеюсь. Ведущий : То есть можно сидеть, если очень… если… если уж очень хочется? Михаил Потокин : Можно сидеть, да, можно сидеть. Мало того, да, люди приходят иногда, там, кто-то посидит, кто-то выйдет даже из храма.
Я, честно говоря, сам, когда начинал в храм ходить, мне трудно было стоять на службе. Я был молодой еще, и я удивлялся: бабушки стоят, как свечи, она стоит всю службу. Константин Титов : Натренированные. Ведущий : Опыт. Константин Титов : Опыт. Михаил Потокин : Да. А я… а я… Через полчаса у меня начала болеть голова, там, спина и… и все это было, понимаете… И у меня это прошло, что называется, как если по-врачебному, когда я сам стал участвовать в службе, когда я стал, ну, немножко, так сказать, стал понимать молитвы, там, это, понимаете? То есть здесь тоже вопрос какого-то вот, ну, внутреннего состояния. Что-то внутри меняется, я уже как бы, ну, в другом… по-другому это воспринимаю.
Поэтому здесь тоже это важно. Но я считаю, что запрещать сидеть все равно нельзя, особенно людям больным, там, пожилым и так далее. Но делать из этого как бы тоже общее тоже не следует. И я думаю, что должен быть выбор: кто-то хочет присесть - он может присесть, и мы его не осуждаем, и он так же участвует в службе, как все остальные. Ведущий : Вы упомянули католиков. Я знал одного католика, бразильца, который стал православным, и, рефлексируя на тему, почему он раньше, ну, какую-то часть службы сидел… Они же тоже, католики, не все время сидят, они очень часто на колени встают на эти приступочки. Михаил Потокин : Ну, там, да, есть определенные моменты. Ведущий : И встают на молитвы на особенные. Константин Титов : В определенное время, да.
Михаил Потокин : В определенное время. Ведущий : Да. Ну, этот католик сказал очень интересную вещь. Он сказал: «Христос за меня распялся на кресте. Что же, я не постою два часа на ногах за Него на службе? Константин Титов : Да. Ведущий : Когда один человек приходит исповедоваться к другому, такому же грешному. Я так прямо, я правильно Вашу мысль понимаю? Константин Титов : Да, но, во-первых, я все-таки считаю, что человек - он пришел на этот мир для любви, для созидания и для наслаждения этой жизнью, этой красотой, о которой говорил Михаил Александрович, да, о вот этих всех вот наивысших смыслах.
А все-таки Церковь - она нас постоянно призывает к какому-то… прививает нам некое чувство вины, покаяния: «Покайся, ты вот грешный, нужно каяться, нужно постоянно чувствовать себя виноватым». Это тоже не совсем, мне кажется, правильно. Это претит. И потом, даже если человек совершил какой-то грех, но его же исповедует ведь тоже… тоже грешный священник, да, который тоже мог и нарушить пост, и сквернословить, и что-то, там, не так подумать, и позавидовать, потому что человек пришел к человеку. Просто один человек, ну, так скажем, он прихожанин, а другой имеет некое право, данное, опять же, людьми, да, одев определенные одежды.
Встреча-семинар на тему «Социальное служение на приходе» для социальных работников храмов
В сан протоиерея были возведены: священник Григорий Белоус, клирик храма свв. мчч. Действительно, отца Михаила не хотели выпускать на улицу в облачении и требовали снять его, пытаясь задержать бунтующего и кричащего «убивают!» священника. новое видео: Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. В сан протоиерея были возведены: священник Григорий Белоус, клирик храма свв. мчч.