Владимир Мау проходит обвиняемым по уголовному делу о мошенничестве в особо крупном размере, ранее возбужденному в отношении экс-заместителя министра просвещения Марины Раковой, директора Института общественных наук РАНХиГС. Описание: Институт общественных наук (ИОН) РАНХиГС — это центр развития гуманитарных образовательных программ Президентской академии. Мероприятия Института общественных наук РАНХиГС в апреле. IX Конференция РСМД и РАНХиГС «Демографический кризис и внешние миграции: проблемы и решения»Подробнее.
В РАНХиГС появится новая программа по истории
В рейтинге лучших ВУЗов РАНХиГС, Институт общественных наук занимает 136 место. Институт общественных наук РАНХиГС приглашает абитуриентов и их родителей на онлайн День открытых дверей программы. Институт общественных наук (ИОН) — одно из самых инновационных и быстроразвивающихся подразделений Академии.
Ректора РАНХиГС обвинили в хищении денег у вуза
В этот день вместе соберутся студенты, которые проявили себя в науке, спорте или внеучебной деятельности, лучшие выпускники, а также сотрудники, которые каждый день делают Институт лучше. ИОН — отличный институт для тех, кто хочет развиваться и быть в топе рабочего рынка. Добро пожаловать на канал Институт общественных наук РАНХиГС (28464681) на RUTUBE. Канал о поступлении на программы бакалавриата в Институт общественных наук РАНХиГС. К третьему эпизоду, по версии следствия, как раз причастен и Владимир Мау — это хищение более 20 млн рублей путем фиктивного трудоустройства 12 сотрудников Минпросвещения на должности научных сотрудников в Институт общественных наук РАНХиГС в 2018–2020 годах. Институт общественных наук (ИОН) Президентской академии в этом году выступает партнером образовательного трека Московского урбанистического форума 2023.
Контактная информация
- О продукции
- Новости компании "РАНХиГС - Институт общественных наук (ИОН)"
- Институт общественных наук РАНХиГС | Образовательные учреждения
- Содержание
- Институт общественных наук (ИОН) в РАНХиГС
Об Институте общественных наук РАНХиГС
Смотреть все видео пользователя Институт общественных наук РАНХиГС. Интернет20 марта Институт общественных наук (ИОН) РАНХиГС приглашает на День открытых дверей магистратуры «Управление публичными. Институт общественных наук РАНХиГС обращает внимание абитуриентов на правила приёмной комиссии в текущем учебном году. Владимир Мау проходит обвиняемым по уголовному делу о мошенничестве в особо крупном размере, ранее возбужденному в отношении экс-заместителя министра просвещения Марины Раковой, директора Института общественных наук РАНХиГС.
Институт общественных наук (ИОН) в РАНХиГС в Москве
Посетители многочисленных лекций программы «Самое важное» смогут понять, как устроена культура, разобраться в ее механизмах, и в будущем реализовать себя в области культуры, искусства или науки.
Студенты не только принимают участие в конференциях, спортивных соревнованиях, творческих конкурсах и социальных проектах, но и имеют возможность самостоятельно реализовывать собственные социальные, образовательные, культурные проекты. В Институте общественных наук РАНХиГС создаются все необходимые условия, чтобы каждый студент смог спланировать и реализовать свою траекторию успеха!
После этого Мау и Зуев начнут знакомиться с материалами дела. По информации следствия, они фиктивно трудоустраивали своих родственников. В академии они фактически не проработали ни дня, но зарплату получали регулярно. Нехитрая схема позволила чиновникам перевести из вузовского бюджета в семейный свыше 21 млн рублей.
Среди сериалов они отметили «Черное зеркало», «Корона» и «Наши матери, наши отцы».
Также преподаватели призывают познакомиться с книгами Everybody Lies, «Паблик рилейшнз. Теория и практика», «Сверхдержавы искусственного интеллекта. Китай, Кремниевая долина и новый мировой порядок» и не только.
Институт общественных наук (ИОН) в РАНХиГС
Ему было предъявлено аналогичное обвинение, как и другим фигурантам в хищении средств. Но спустя месяц экс-ректору смягчили меру пресечения с домашнего ареста на подписку о невыезде, еще через несколько дней источники в окружении и пресс-служба РАНХиГС сообщили, что он вернулся на работу в качестве ректора. В середине октября 2022 г. Мау ушел в отставку в январе 2023 г. МВД полагает, что в продолжение преступного умысла руководители учебного заведения представили заведомо фиктивные результаты работ по договорам, тем самым похитив около 22 млн руб. Другой эпизод в деле, по которому проходит Зуев, связан с хищением денег у Фонда новых форм развития образования, выделенных в рамках реализации федерального проекта «Учитель года» нацпроекта «Образование».
Здесь, конечно, возникает большой вопрос об экспертизе научных результатов. Но это сложный вопрос. Так, на эти функции претендует Академия наук, которой теперь должно принадлежать последнее слово о том, что научно, а что нет.
Но вся история науки говорит о том, что самые выдающиеся открытия изначально считались ересью и подлежали осуждению официальной наукой. Свободное научное творчество вообще плохо совместимо с сильной формализацией. Ваша цель — первый в своей сфере университет в России или пятый в Европе? У бизнес-школ своя система сравнений, основанная на аккредитациях. Я считаю, что исследования как поэты: их должно быть много, хороших и разных. А вот где и что «выстрелит», будет ли это нечто лучшим в мире или лучшим в стране — узнаем позже. В какой степени вы довольны уровнем ваших экономистов и их статусом в экономической науке? Теперь же это лишь одна из специализаций, хотя и очень важная.
У нас есть очень сильная группа экономистов, которые заняты исследованиями. Но у экономиста всегда очень сложный trade-off между наукой и прикладным консалтингом. На моих глазах блестящие потенциальные академические экономисты становились сильными администраторами, консультантами, высокопоставленными госслужащими, хотя они многое могли бы сделать в науке. Этот выбор — не искушение деньгами, это искушение практикой. Как писал Ленин, лучше проделывать революцию, чем писать о ней. Если говорить об экономической школе в РАНХиГС, ведущей свое начало от Института экономической политики имени Егора Гайдара, то она предполагает очень сильную включенность наших исследователей в практические экономико-политические дискуссии. Экономист может быть востребован, если он участвует в дискуссиях во власти и понимает контекст экономической дискуссии. Иначе экономические рекомендации или очевидны и потому бессмысленны , или оригинальны, но не имеют отношения к реальным экономико-политическим процессам.
Наша школа всегда была практически ориентирована. Это связано с готовностью экономистов говорить на понятном власти языке и анализировать реальные процессы. Что вы думаете о будущем этого института? Но с 1993 года это самостоятельное научно-исследовательское учреждение. Институт Гайдара сейчас довольно активно интегрируется с Московской высшей школой социальных и экономических наук Шанинкой. Формируется мощный центр социально-экономической экспертизы и образования. Это, мне кажется, очень интересный опыт — и Шанинка, и Институт Гайдара являются негосударственными организациями, причем они существуют давно, уже более четверти века, и это полноценные институты, где трудятся более 100 человек. Сейчас это выглядит гораздо более технологично; о том, чтобы получить MBA, теперь уже не принято мечтать.
Что, по вашим наблюдениям, меняется в этой сфере? У нас MBA — дополнительное образование, а не магистерское. В остальном бизнес-образование в РАНХиГС, которое, разумеется, не сводится к МВА, подвержено тем же трендам, что и остальное образование: больше коротких программ, больше модулей, больше спроса на non-degree-программы. Хотя сделаю оговорку: у нас наборы на программы МВА как раз растут. Есть одна особенность бизнес-образования: его популярность нередко увеличивается на второй год после очередного кризиса. Сперва шок, потом люди начинают осмысливать себя и идти на разные программы. Так было в 1999—2000 годах, так же было после 2008 года. Сейчас у нас спрос на бизнес-образование устойчиво растет.
Это модульные программы, разумеется. У нас мало кто может позволить себе даже на год уйти на программу с полным отрывом от практической деятельности. Бизнес-образование довольно специфично. Главная задача университета при наборе очередного курса — сформировать аудиторию: да, там должны быть интересные преподаватели, но главное — чтобы тем, кто приходит, было интересно друг с другом. Наша ниша в бизнес-образовании — средний и крупный национальный бизнес, который ищет себя. И преподаватели, и аудитория ориентированы на это. И это, конечно, не университетские и даже не образовательные структуры, которые активно предлагают свои образовательные услуги. Сколько-нибудь массовое бизнес-образование — это очень сложное дело, оно не регулируется государственными стандартами.
Для обеспечения качества в этой сфере несколько лет назад мы приняли очень тяжелое решение: давать диплом MBA только на программах, имеющих международную аккредитацию одной из трех ведущих организаций: британской, европейской или американской. В академии не хватает математики — мы трансформировали экономический факультет в Институт экономики, математики и информационных технологий, и это направление сильно растет, но мне по-прежнему очень не хватает математики. Это важнейший элемент программы качественного экономического и управленческого образования. Мы должны больше заниматься историей, которая, как и математика, является методологической наукой. Психология, социология, педагогика. Мы создадим педагогическую магистратуру. В структуре академии теперь работает Федеральный институт развития образования, педагогическая магистратура нового типа. Традиционно это много обсуждалось, кто получит какой заказ на исследование, на разработку программ, на консалтинг государства.
Сейчас об этом говорят гораздо меньше. Какова ваша востребованность в этой сфере сейчас? Экономическая наука исключительно востребована на протяжении последних 30 лет. Снижается спрос на экспертов, и повышается спрос на консультантов. В чем разница? Эксперт — это тот, кто должен предложить альтернативные варианты, рассказать, чем они отличаются, указать плюсы и минусы, дать рекомендации. А консультант помогает обосновать точку зрения заказчика презентациями, расчетами, аргументами. У меня есть ощущение, что спрос на консалтинг увеличивается по сравнению со спросом на экспертизу.
Мы, впрочем, умеем делать и первое, и второе. Те, кто сегодня принимает решение, имеют более современное образование, чем те, кто реализовывал повестку ранее. Пришло поколение, которое имеет свой взгляд, и в этом смысле подкрепление существующих взглядов для государства важнее, чем дискуссия об альтернативах. В какой степени вы финансово автономны? И мы благодарны правительству России за финансирование, выделяемое нам, естественно, по нормативно-подушевому принципу. Не потому, что государство мало платит, а потому что мы зарабатываем, предлагая востребованные образовательные программы. Мой предшественник Абел Аганбегян заложил в Академию народного хозяйства довольно эффективный механизм этого. Сейчас его разбирают.
Мы не так много говорили про абитуриентов РАНХиГС, и вот, с вашей точки зрения, что сейчас нужно знать абитуриенту этого года об академии? Вот он приходит к вам, видит разобранный «карандаш» посреди кампуса, сейчас здесь что-то будут строить. Что построят? Куда я вообще иду? Про недвижимость — там будет современный научно-образовательный комплекс, аудитории, выставочные пространства, исследовательские лаборатории, медцентр, гостиница. По форме здание будет тем же, но в нем будет больше полезных площадей. Но это долгая история, лет на пять. РАНХиГС, признаете вы это или нет, всегда достаточно сильно влиял и на государственную, и на корпоративную управленческую культуру в стране.
Сейчас во всех этих сферах при всей стабильности есть и запрос на изменения, и опасения этих изменений, и понимание того, что нынешняя управленческая культура будет меняться, хотя бы под давлением технологий. Вы в том числе школа госуправления.
Поступление облегчат программы подготовки, летние курсы. Для успешного зачисления во многие учебные заведения необходимо собрать соответствующие документы и сдать экзамены. Можно потупить на бюджет, набрав достаточно баллов или учиться на платной основе.
И потому не являюсь ее безусловным сторонником.
Иногда восторги вокруг онлайн-образования напоминают мне известное место из фильма «Москва слезам не верит» о будущем телевидения. Помните персонажа, с уверенностью утверждавшего, что скоро не будет ничего, кроме телевидения: ни театра, ни кино, ни книг. Конечно, онлайн — это значимая часть будущей истории образования. Но, кажется, гораздо более важным фактором развития образования будет еще не реализованная, но явно маячащая перед нами перспектива появления машинного перевода приемлемого качества, на уровне человеческого. Если знание языка перестанет быть барьером на пути получения образования — вот это будет настоящая трансформация рынка образования. Для меня это одна из самых загадочных и самых важных историй.
Несомненно, это будет. Когда и в какой форме — не знаю. И как это повлияет на трансформацию образования — тоже не знаю. Но, на мой взгляд, это гораздо более серьезный вызов, чем просто возможность онлайн-образования как такового. Это близкая или далекая перспектива? Ведь пока такие структуры всерьез не претендуют на конкуренцию с университетами.
Собственно, у нас то же самое. Любой человек теперь может черпать информацию отовсюду и образовываться везде. Университеты же конкурируют способностью сформировать команду и образовательные продукты. Я говорю: во-первых, да, могу, но, во-вторых, какая разница, есть у меня такая программа или нет? Рынок открытый и прозрачный. Мы же конкурируем не наличием у нас профессоров, которые тем, что вам надо, занимаются, а соревнуемся, по сути, способностью нашей управленческой команды собрать этих профессоров по миру, пользуясь своей репутацией.
В современном «плоском» мире возможность сформировать продукт под заказ гораздо важнее наличия ингредиентов этого самого продукта. Мы соберем вам практически любой образовательный модуль требуемого качества. Этот рынок конкурентен не только между вузами, но и между исследователями, преподавателями, поэтому способность конкурировать управленческими моделями становится более важной. Мы никогда не стремились быть классическим университетом. Наша ниша — прикладное социально-экономическое и гуманитарное образование, то есть образование с управленческими компетенциями. Миссия, которую я вижу, которую должна выполнять наша академия,— помогать умным становиться богатыми и успешными.
Считается, что говорить так по нынешним временам неполиткорректно, но я ничего плохого в этой формулировке не вижу. Управленческие компетенции для этого важны — конкуренция идет вокруг моделей управления, вокруг способностей сформировать команду и показать, что ты лучший на этом рынке: политическом, административном, товарном, рынке услуг. Это школа госуправления, это бизнес-школы, это — что очень важно у нас! Последнее особенно важно: реальное госуправление на уровне бакалавриата — это прежде всего liberal arts, то есть то, что в Оксфорде называется РРE философия, политика, экономика. Я бы сюда добавил еще Н — историю. И важнейшая задача — понимать тренды развития образования.
Университеты первого поколения выращивали интеллектуальную элиту, университеты второго поколения — массу образованных людей для индустриального общества. Университеты цифрового мира, вышедшего из индустриальной модели, мира, в котором технологические изменения происходят не от поколения к поколению, а в рамках одного поколения несколько раз, не могут учить ремеслу или профессии. В третьем поколении университетов нужно учить способности находить лучшую траекторию для себя, фирмы, страны и мира в каждый конкретный момент времени. В этом смысле университет сейчас конкурирует с самим студентом. Каждый может двигаться в любом направлении. Пойти в университет за продолжением образования, купить образовательные услуги в других структурах неуниверситетского профиля и, наконец, заняться самоудовлетворением, извините за это выражение, образовательных потребностей.
Поэтому учебные заведения не могут успокаиваться, они все время должны доказывать, зачем они нужны. Даже самые великие учебные заведения с огромной историей. Впрочем, разве это проблема только университета? Это теперь основная задача любого субъекта экономической, социальной или политической деятельности. Да, я понимаю, какой объем профанации может скрываться за такой деятельностью. Однако настоящие исследования — это не выполнение жесткого задания.
Это формирование собственной повестки и ее реализация без обязательств перед кем бы то ни было. Очень важно для руководства вуза создавать условия для такой работы. Таких людей немного, их еще надо поискать. Но для университета это критически важно. Когда к нам в РАНХиГС приходит какой-то интересный исследователь, мы предлагаем ему самому формировать свою исследовательскую программу. Вообще, интересный исследователь гораздо важнее формально заявленной темы.
Разумеется, если у исследователя имеется репутация, которой ему приходится рисковать. Здесь, конечно, возникает большой вопрос об экспертизе научных результатов. Но это сложный вопрос. Так, на эти функции претендует Академия наук, которой теперь должно принадлежать последнее слово о том, что научно, а что нет. Но вся история науки говорит о том, что самые выдающиеся открытия изначально считались ересью и подлежали осуждению официальной наукой. Свободное научное творчество вообще плохо совместимо с сильной формализацией.
Ваша цель — первый в своей сфере университет в России или пятый в Европе? У бизнес-школ своя система сравнений, основанная на аккредитациях. Я считаю, что исследования как поэты: их должно быть много, хороших и разных. А вот где и что «выстрелит», будет ли это нечто лучшим в мире или лучшим в стране — узнаем позже. В какой степени вы довольны уровнем ваших экономистов и их статусом в экономической науке? Теперь же это лишь одна из специализаций, хотя и очень важная.
У нас есть очень сильная группа экономистов, которые заняты исследованиями. Но у экономиста всегда очень сложный trade-off между наукой и прикладным консалтингом. На моих глазах блестящие потенциальные академические экономисты становились сильными администраторами, консультантами, высокопоставленными госслужащими, хотя они многое могли бы сделать в науке. Этот выбор — не искушение деньгами, это искушение практикой. Как писал Ленин, лучше проделывать революцию, чем писать о ней. Если говорить об экономической школе в РАНХиГС, ведущей свое начало от Института экономической политики имени Егора Гайдара, то она предполагает очень сильную включенность наших исследователей в практические экономико-политические дискуссии.
Экономист может быть востребован, если он участвует в дискуссиях во власти и понимает контекст экономической дискуссии. Иначе экономические рекомендации или очевидны и потому бессмысленны , или оригинальны, но не имеют отношения к реальным экономико-политическим процессам. Наша школа всегда была практически ориентирована. Это связано с готовностью экономистов говорить на понятном власти языке и анализировать реальные процессы. Что вы думаете о будущем этого института? Но с 1993 года это самостоятельное научно-исследовательское учреждение.
Институт Гайдара сейчас довольно активно интегрируется с Московской высшей школой социальных и экономических наук Шанинкой. Формируется мощный центр социально-экономической экспертизы и образования. Это, мне кажется, очень интересный опыт — и Шанинка, и Институт Гайдара являются негосударственными организациями, причем они существуют давно, уже более четверти века, и это полноценные институты, где трудятся более 100 человек. Сейчас это выглядит гораздо более технологично; о том, чтобы получить MBA, теперь уже не принято мечтать.
В РАНХиГС появится новая программа по истории
Последние новости. Панельная дискуссия «Код неформальности: краткосрочные тренды в подростковой среде». Контакты и информация о компании Институт общественных наук РАНХиГС в Москвe: каталог товаров, часы работы, адрес, телефон, обратная связь, официальный сайт, отзывы, новости, вакансии. свежие новости дня в Москве, России и мире. Институт общественных наук РАНХиГС приглашает абитуриентов и их родителей на онлайн День открытых дверей программы. В ходе вебинара вы сможете: познакомиться с 24 программами Института общественных наук РАНХиГС; узнать о ключевых принципах и ценностях, на которых строится образовательный процесс в ИОН; углубиться в тему поступления и правил приема.