Личная жизнь Евгения Поддубного Евгений охотно делится с подписчиками рабочими моментами, но личную жизнь предпочитает не афишировать.
Военкор Евгений Поддубный: от Цхинвала до Бахмута
| Биография и личная жизнь Евгения Поддубного, его карьера и успех | тайна за семью печатями) старается не распространяться о своей семье и о себе. |
| Евгений Поддубный: жена, дети | Евгений Поддубный охотно делится историями о профессиональной деятельности и наблюдениями, сделанными во время своих опасных командировок в горячие точки, однако о своей личной жизни журналист старается не распространяться. |
| Евгений Поддубный: где сейчас находится и чем занимается | Евгений Поддубный — российский военный корреспондент, журналист канала «Россия 24». |
| Евгений поддубный личная жизнь жена дети | Евгений Поддубный с юных лет мечтал посвятить свою жизнь журналистике. |
Евгений поддубный биография личная жизнь жена. Кто такой Евгений Поддубный? Кто его жена
это ширма и простая манипуляция, на которую идут мятежники всегда. Личная жизнь Евгения Поддубного связана с постоянным риском – по первому звонку он и его съемочная группа готова вылететь в любую точку мира, о событиях в которой необходимо срочно сделать репортаж. Евгений Пoддубный — российский военный журналист, автор документальных фильмов и специальных репортажей. Евгений Поддубный (личная жизнь – тайна за семью печатями) старается не распространяться о своей семье и о себе. Лента новостей.
Евгений Поддубный: биография и личная жизнь. Кто такой Евгений Поддубный? Кто его жена
| Евгений поддубный биография личная жизнь жена дети | Евгений Поддубный. Военный репортёр, заведующий бюро ВГТРК на Ближнем Востоке и в Северной Африке. |
| Евгений Поддубный: биография и личная жизнь. Кто такой Евгений Поддубный? Кто его жена | Евгений Поддубный: личная жизнь и биография. |
| Военкор Поддубный: «На Украине — до победы» | Личная жизнь, жена Евгения Поддубного. Родился Женя в российском городе Белгород (1983 г. р.), в семье хирургов. |
Евгений Поддубный – биография, фото, личная жизнь, жена, сейчас
Имея академическое звание на телевидении РФ, он создал шестнадцать документальных фильмов, в которых зрители могут увидеть всю правду о происходящих военных событиях и конфликтах. Евгений Евгеньевич Поддубный, как журналист, стремится к тому, чтобы правдиво передать всё происходящее, так как уверен, что это является главной задачей военного репортера международника. За свой героический труд Евгений Поддубный трижды награжден премией ТЭФИ, в четырнадцатом, шестнадцатом и восемнадцатом годах, за репортажи о событиях в Украине, за «Освобождение Пальмиры», а также за цикл репортажей о Войне в Сирии. Евгений Поддубный родился 22 августа 1983 года в Белгороде.
Его родители — врачи, поэтому мальчик умел оказывать первую помощь, делать перевязки. Это умение не раз пригодилось во взрослой жизни. Какое-то время семья жила на Востоке, поэтому Евгению близка восточная культура, знает он и арабский язык.
Также он свободно разговаривает на английском. После школы Евгений пошёл учиться в институт г. Белгорода, где изучал историю.
Через год он перевёлся на факультет психологии. Будучи студентом, Поддубный работал ведущим на радио, корреспондентом на местном ТВ, писал статьи для газеты. На канале он трудился 9 лет.
С 2011 г. Евгения включили в штат военных журналистов, благодаря его крепким нервам, навыкам и умениям. Он стал вести репортажи из горячих точек.
Первый из них состоялся в августе 2008 г. В зоне конфликта началась эвакуация жителей, съёмочная группа отдала людям свой микроавтобус. Сами журналисты снимали репортаж во время боя.
Поддубный Евгений не раз побывал в Сирии, первая командировка в страну была в 2011 г. Спустя год журналист выпустил документальный фильм «Битва за Сирию», который показывали во многих странах. Командировки в горячих точках длились много месяцев.
В 2013 г. Журналисты чудом остались живы. Поддубный также делал репортажи о войне на Украине, не раз приходилось вести съёмки из окопов.
В журналистов много раз стреляли. Во время майдановских событий с корреспондентами отказывались разговаривать, а новые власти Украины объявили им войну. Было арестовано, убито несколько репортёров, российских и иностранных.
Несколько журналистов, включая Поддубного, объявили террористами, приговорив к смерти. На основе съёмок событий на Украине были созданы 3 документальных фильма: «Батя», «Цена поражения», «Прощание славян». В 2015 г.
Поддубного вновь отправили в Сирию, с 2016 г. В ноябре 2016 г. О событиях в Сирии рассказано в документальном фильме Поддубного — «Алеппо.
Освобождение», который вышел в 2017 г. Поддубный продолжает работать на телеканале «Россия-24», он ведёт репортажи, как из студии, так и из зон боевых действий. За свою деятельность Евгений имеет множество наград, включая 5 государственных.
Личная жизнь Информации о личной жизни журналиста в Сети очень мало. Известно, что он не женат, детей не имеет. Но у Евгения есть много друзей.
Сам Поддубный утверждает, что у него на первом месте работа. Они принимают участие в панельных дискуссиях, читают лекции и проводят мастер-классы по различным направлениям работы современных медиа. Специальный корреспондент ВГТРК Евгений Поддубный в эксклюзивном интервью ИА «Хабаровский край сегодня» рассказал о своем видении места журналистов в формировании гражданского общества.
Стоит ли региону так беспокоиться по этому поводу? Не вижу в этом проблемы. Знаете, федеральный эфир загружен сегодня повесткой критической, повесткой столкновения различных групп общества.
Федеральным программам в общем не до того, что там происходит в регионах. Надо это признать и с этим жить. Есть важное «но».
Мы живем в то время, когда очень просто доставить контент до потребителя. У нас появился интернет. И он появился даже на берегу Северного Ледовитого океана.
Соответственно, как мне кажется, журналисту сейчас очень просто и работать, и привлекать аудиторию. Главное — делать это увлекательно. А технология доставки контента до аудитории — очень простая.
Telegram каналы, YouTube, много чего. Необязательно обладать каким-то серьезным ресурсом. Это лет 15 назад, чтобы сделать сюжет на телевидении, надо было туда дойти, нужна была дорогостоящая аппаратура.
Сейчас журналисту значительно проще работать с аудиторией. Поэтому, если местные журналисты считают, что их информация не доходит до федерального уровня, то это вопрос качества работы, а не взаимодействия регионов с центром страны.
Некоторое время Евгений вместе со своими родителями жил на Ближнем Востоке. Там он начал изучать арабский язык , кроме того, прекрасно говорит на английском. Это необходимо не только для общения с местными жителями, военными, но и для того, чтобы просто выжить, — поясняет Евгений, — ведь для военкора часто бывает жизненно важно знать иностранные языки ». Сейчас он изучает арабский язык, специально для того, чтобы работать на Ближнем Востоке. Жены и детей у него якобы нет, но кольцо обручальное носит. Журналистику Женя полюбил, будучи школьником.
Затем поступил на радио, выступал на TV. За тот период, который он с семьёй прожил на Востоке, ему пришлось познакомиться с уникальной культурой, что впоследствии очень пригодилось, как военкору. Так он начал освещать информацию о военных событиях. Такая работа требует истинного мужества и высокого профессионализма, так как съемочная группа, которая освещает военные действия, должна быть готова сделать все то, что помогает выжить в ходе боевых действий. Сегодня Поддубный Евгений является военным репортером, чьи очерки и фотографии известны во всем мире. Он работал в Южной Осетии; был со съемочной группой в Ираке; во время бомбежек в Ливане; подвергался опасности, сидя в окопах, на Украине; работал в Пакистане, где был контужен. Имея академическое звание на телевидении РФ, он создал шестнадцать документальных фильмов, в которых зрители могут увидеть всю правду о происходящих военных событиях и конфликтах. Евгений Евгеньевич Поддубный, как журналист, стремится к тому, чтобы правдиво передать всё происходящее, так как уверен, что это является главной задачей военного репортера международника.
За свой героический труд Евгений Поддубный трижды награжден премией ТЭФИ, в четырнадцатом, шестнадцатом и восемнадцатом годах, за репортажи о событиях в Украине, за «Освобождение Пальмиры», а также за цикл репортажей о Войне в Сирии. Я приехал на Майдан и почувствовал там себя партизаном что ли каким-то. Через площадь Независимости приходилось пробираться сквозь ряды боевиков, которые стояли во внешнем оцеплении. А жили мы, собственно, на Майдане, Крещатике, 13, там рядом был штаб пятой, по-моему, сотни Майдана, были вооруженные люди, были оборудованы огневые позиции реальные. Расстрел на Институтской улице начался на моих глазах. Я прекрасно видел, например, что на здании консерватории находятся вооруженные люди, и это были НЕ представители власти. Я прекрасно видел, что на Майдане много оружия огнестрельного. Когда я в центре площади Независимости встречал людей, которые меня узнавали они смотрели российские новости — они были люди интересные, были люди спокойные очень.
И вот, как я это называю, у них наступило какое-то помутнение что ли. Я, например, разговаривал с семьей, они даже привели маленького ребенка на площадь Независимости и они мне доказывали: "Что же вы говорите, где же тут радикалы, посмотрите, мы же хорошие добрые люди, мы же вышли за все хорошее". Я им ответил: "Вы ко мне обратились персонально, а вы слышали, чтобы я хоть раз сказал, что здесь нет хороших и добрых людей? Но вы посмотрите вокруг, посмотрите, кто окружает хороших и добрых людей! Если вы рядом с нацистом стоите, вроде он за все хорошее, и вы за все хорошее, только он — как-то по-другому, вы как себя чувствуете? Это для вас нормально, приемлемо? У меня было много друзей-журналистов в Киеве, мы с ними знакомились в Афганистане, Ираке, Сирии, Южной Осетии, мы с ними дружили, общались. Почти со всеми с ними случилось то же самое: они стали участниками этой истории, они шли на работу, оставаясь активистами Майдана, они уходили с работы и возвращались на Майдан.
Была сломана вся азбука журналистики. Я им пытался сказать: "Слушайте, вы круглосуточно смотрите "Россию-24", у вас ко мне как к репортеру есть претензии? А у меня к ним — профессионально — есть: вы смотрите на эту историю профессионально, или вы в ней принимаете участие? Это же разные вещи. Перед референдумом? Там случились столкновения крымских татар с пророссийскими активистами, именно поэтому я принял решение улететь из Киева в Симферополь. Вообще, это история, которая, наверное, у страны случается раз в поколение, а то и на несколько поколений. В Крыму самое яркое впечатление — это ночь после референдума, словно карнавал в Рио-де-Жанейро, ликование… здорово.
И было здорово за этим наблюдать. Если бы такое хотели придумать, то не смогли бы. Всегда есть кто-то, кто недоволен. Были люди, которые считали и считают до сих пор, может быть , что Крым должен оставаться украинским. У них разные мотивации — патриотические чувства или некие антироссийские настроения. Когда в Крыму проходил референдум, на Украине в качестве власти не у кого было спрашивать. В ту пору был вакуум. В ту пору следователи, например, Министерства внутренних дел Украины боялись выйти на улицу — они не знали, что с ними сделают.
В ту пору сотрудники Госавтоиспекции боялись патрулировать улицы Киева. В ту пору сотрудники СБУ были абсолютно растеряны и не понимали, что им делать. В ту пору сотрудники внешней разведки Украины ходили по зданиям вокруг Майдана и занимались не свойственной для них деятельностью — они смотрели, сколько там оружия. И они даже не понимали, кому об этом докладывать, что с этим делать. В ту пору центр Киева был как военный городок, где собрались главари бандформирований, которые получили оружие, ресурсы, и люди ждали, что с ними будет. В ту пору не было официального Киева. Что там происходит на бытовом уровне? Как люди, к примеру, получают пенсии и пособия, как работают, как расплачиваются за товары, услуги?
В ходу и гривны, и рубли, а социальные пенсии и пособия они получают в рублях… — Откуда они их получают? Проверить слова его мне достаточно сложно, но я не думаю, что, делая такие заявления, глава ДНР станет лукавить. По крайней мере у тех, с кем вы беседовали, с кем общались? Соответственно, их отношение, если и меняется, то только усиливаются антиукраинские настроения. Никто из них себя в Украине-то и не видит.
О личной жизни Евгений Поддубный никогда не рассказывает, предпочитая темы, касающиеся не его частной жизни, а событий, о которых он делает репортажи. Евгений Евгеньевич, один из корреспондентов, находившихся в Цхинвале во время, так называемой, пятидневной войны. О его характере многое говорит случай, когда он вместе со съемочной группой отказался выезжать из зоны военного конфликта в Цхинвале, уступив свои места в машине мирным жителям.
Много раз в качестве военного корреспондента Евгений Поддубный бывал в Сирии, рассказывая о событиях гражданской войны, а в сентябре 2012 года на телеканале «Россия-24» показали его документальный фильм «Битва за Сирию», смонтированный в полевых условиях за очень короткий срок, чтобы, как можно точнее передать ощущения, вызванные тем, что происходило в этой стране. С начала этого года Поддубный освещал события, связанные с присоединением Крыма к России, а позже он рассказывал обо всем происходящем на Украине, бывая в самых горячих точках — Донбассе, Артемовске, Луганске, Славянске и т.
Это и человеческая благодарность. Ты же хорошо помнишь, как в Цхинвале люди подходили, обнимали тебя, меня за то, что мы не уехали, за то, что мы остались, за то, что мы рассказали про их горе. Я очень хорошо помню, как Крым переходил в состав Российской Федерации. Ты там вел ежедневные репортажи. До этого ты вел репортажи в Киеве, когда только-только начинался майдан. Помню, как весной ты уезжал из Крыма на Донбасс. А сейчас уже почти зима.
Ты только-только вернулся. Каково это — жить на войне? Постоянно находиться в стрессе — это опасно. Евгений Поддубный: До Украины была Сирия, я там тоже находился по 3-4 месяца безвыездно. И вполне комфортно себя чувствовал. Конечно, я скучаю по родным, по близким. Это, пожалуй, самое тяжелое, вот это и есть стресс, когда ты находишься далеко, не можешь помогать, не можешь поддерживать так, как должен. А там все понятно: снимай — беги. Я знаю, что у иностранных телерепортеров есть определенные правила: 2 недели журналист на войне, потом его надо сменить.
Потому что у него меняется точка зрения, он привыкает к стрельбе. Как ты к этому относишься? Евгений Поддубный: Я подхожу к этому с профессиональной точки зрения. Дабы не потерять чувство самосохранения, дабы не подставляться лишний раз, я каждый день себя одергиваю, каждый день себе напоминаю, что случайности случайностями, а про математику забывать нельзя. Я считаю, что пока у меня получается сохранять здравомыслие. Знаешь, там люди воюют непосредственно в окопах по 3-4 месяца без отъезда домой, без отпуска. Им гораздо тяжелее, чем нам. Читайте также: Елена николаева телеведущая личная жизнь муж дети фото Мы с тобой довольно долго находились по одну сторону фронта. Это не наша вина, потому что нас на другую сторону просто не пускали.
Да и если бы пустили, то это был бы билет в один конец. А как работать, если один из неписаных журналистских законов — это быть непредвзятым? Евгений Поддубный: Работать с двух сторон можно, когда не идут активные боевые действия, когда они начинаются — это становится утопией. Украинский кризис выделяется тем, что на другую сторону не пускают российских журналистов. На Украине до мая я контактировал с украинскими силовиками, записывал с ними интервью. Как они относились к тебе? Евгений Поддубный: Были и крайне приличные люди, были и крайне странные люди. Тут все по-человечески. Я помню, когда под Славянском мы приехали на блокпост национальной гвардии, там был замкомандира бригады, который тепло нас встретил, ответил на все вопросы, попросил, чтобы ответы его не были вырваны из контекста, я ему пообещал это и обещание свое сдержал.
Потом на этом же блокпосту появились другие нацгвардейцы, которые уже начали стрелять при виде нашего автомобиля. Вот и вся картина. Потом, когда началась украинская истерия, составлялись списки террористов, куда включали журналистов. Ты, по-моему, тоже в списке. Евгений Поддубный: 64-й номер. В этой ситуации никто не пытался контактировать с украинскими силовиками по причине, что все контакты заканчивались ямой, пленом. Я сознательно говорю слово «плен», потому что задерживать людей без суда и следствия, бросать их в ямы, пытать, обещать расстрелять — это и есть плен. А со стороны ополченцев — что это за люди, именно с твоей точки зрения? Евгений Поддубный: Это люди абсолютно разные, может быть, даже часто не объединенные едиными идеалами.
Люди, которые для себя четко решили, что после событий 21 февраля в Киеве они имеют полное право сами решать, как им жить дальше. Более того, я недавно объяснял коллегам с Би-би-си, почему они ополченцы, а не сепаратисты. Потому что не все там сепаратисты, там есть добровольцы из разных стран мира, там есть люди, которые убеждены, что не надо отделяться от Украины. В принципе надо Украину освободить. Какие же они — сепаратисты? Там есть и сепаратисты, безусловно, люди, которые считают, что им нужно отделиться от Украины. Это такой котел, куда вошли местные жители, которые сначала требовали федерализации, потом отделения, потом, когда гражданская война разгорелась, уже ничего не требовали, а просто воевали. Наконец, добровольцы из России. Это самое удивительное.
Ведь совсем недавно казалось, что Россия была полностью поглощена процессом глобализации, мы стали частью абсолютно универсального западного мира. И тут пришла беда в дом юго-востока Украины, и многие люди взяли и стряхнули с себя одномоментно эту похожесть, поехали туда, взяли автомат в руки и начали воевать за свои убеждения и за их убеждения. Вот для меня это было самое удивительное. Я там встречал потрясающие истории. Мальчику 20 лет, он едет на броне с автоматом, видно, что он даже в армии не служил. Но он уже в разведвзводе воюет отважно. Я его спрашиваю, ты откуда? Он говорит: из Москвы. А как ты здесь оказался?
Он говорит: я учился на программиста и вдруг понял, что я занимаюсь чем-то не тем. Подошел к маме и сказал: я поеду воевать за своих братьев на юго-восток. Она сказала: конечно, сынок. Если ты не поедешь, ты же себя уважать не будешь. Он звонит маме и говорит: со мной все хорошо. Она говорит: я тобой горжусь. Это такая московская семья, мальчику 20 лет, маме 43. Считалось, что одно, что другое вроде как потерянное поколение, а вот оно какое, это поколение, какие есть представители. И таких историй там тысячи.
Поддубный Евгений: биография, личная жизнь, фото
это ширма и простая манипуляция, на которую идут мятежники всегда. 9 августа съёмочная группа Евгения Поддубного отказалась от эвакуации из зоны грузино-осетинского конфликта[9], уступив свои места в автомобиле мирным жителям. 9 августа съёмочная группа Евгения Поддубного отказалась от эвакуации из зоны грузино-осетинского конфликта[9], уступив свои места в автомобиле мирным жителям.
Биография Евгения Поддубного
Евгений Поддубный: смотреть фильмы онлайн. Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте РИА Новости. В этой части говорим о людях с фронта, кто сейчас в зоне СВО – какие они эти люди, чем дышат, какой образ жизни ведут, о чем мечтают. российский военный корреспондент, пропагандист и специальный корреспондент телеканалов "Россия-24" и "Россия-1".[1]. Евгений Поддубный: биография, личная жизнь, жена и дети. Поддубный Евгений – военный журналист, получивший известность благодаря репортажам, которые ведутся с мест боевых действий.
Поддубный Евгений: биография, личная жизнь
Столько агрессии, ненависти и страха ему еще не приходилось видеть, хотя видел он немало. Корреспондент даже не предполагал, что придется вести репортажи и съемки из окопов, в которых приходилось отсиживаться, он много раз становился мишенью, но смог пережить майдановские события. Когда же началась массовая истерия в этом государстве, журналисты не могли получать информацию вообще. Им отказывались давать интервью, хотя пару дней назад с ними разговаривали даже силовики, предоставляя необходимую информацию. В скором времени всех потрясла новость: новые украинские власти начали настоящую охоту на журналистов! Объявлением войны с репортерами стало несколько арестов и даже смертей, как российских, так и иностранных вещателей новостей. Евгений Поддубный был в списке "заказанных" журналистов, которых объявили террористами, и значился под 64-м номером. За время работы на Украине Евгений и его группа создали три полнометражных документальных фильма: "Прощание славян", "Цена поражения" и "Батя".
На каждой кинопленке запечатлены события Майдана, смерть, боевые действия, насилие со стороны новой власти и многое другое. С 2016 года журналист является координатором негосударственной благотворительной организации "Русская гуманитарная миссия" в этом государстве. В начале сентября 2016 года впервые удалось доставить продовольствие и прочую гуманитарную помощь мирным жителям, которые по воле судьбы находятся на прифронтовой линии. Координировал доставку груза для жителей Алеппо Евгений. В конце ноября 2016 года при помощи сотрудников Русской гуманитарной миссии сирийскими военными началась успешная эвакуация мирного населения.
Впервые он полетел туда в 2011 году.
Фильм был смонтирован в полевых условиях, при непрекращающихся боевых действиях. Он переведен на несколько языков, так что его видели не только в России. В июне 2013 года Евгений Поддубный вместе со своими коллегами попал под обстрел. Бой длился около 15 минут. Журналистам чудом удалось уцелеть. Работа на Украине Самой неожиданной комaндировкой репортер считает именно эту.
По его признанию, война на Украине вызвала у него шок, хотя он многое уже повидал. Освещая события Майдана, корреспондент никак не мог подумать, что придется в скором времени снимать, сидя в окопах вместе с ополченцами. А отсиживаться приходилось, и Евгений Поддубный, рост которого не очень-то этому благоприятствовал, делал все от него зависящее, чтобы не попасть под прицел. На его счету множество репортажей прямо с передовой. Поддубный был и в Донецке, и в Артемовске, и в Горловке во время самых агрессивных военных действий. По сути, работа на Украине стала одной из самых опасных для журналистов.
Они приравниваются там по статусу к террористам. Изначально, когда не было всеобщей украинской истерии, по утверждению Поддубного, с силовиками можно было найти общий язык, взять интервью, расспросить о чем-либо. Позднее это стало попросту невозможно. Это подтвердили последующие cмepти нескольких российских и зарубежных репортеров. У силовиков даже был специальный список с якобы террористами. Поддубный Евгений Евгеньевич находился в нем под номером 64.
Несмотря на всю опасность, Поддубный собирается в очередную комaндировку. По его словам, пока идет война, надо работать. Интересные факты Удостоен нескольких государственных наград, в том числе ордена Мужества. Эксперт 8155 5 октября 2018 Поддубный Евгений — военный журналист, получивший известность благодаря репортажам, которые ведутся с мест боевых действий. Много раз он спасал людей, рискуя собственной жизнью. Евгений Поддубный родился 22 августа 1983 года в Белгороде.
Его родители — врачи, поэтому мальчик умел оказывать первую помощь, делать перевязки. Это умение не раз пригодилось во взрослой жизни. Какое-то время семья жила на Востоке, поэтому Евгению близка восточная культура, знает он и арабский язык. Также он свободно разговаривает на английском. После школы Евгений пошёл учиться в институт г. Белгорода, где изучал историю.
Через год он перевёлся на факультет психологии. Будучи студентом, Поддубный работал ведущим на радио, корреспондентом на местном ТВ, писал статьи для газеты. На канале он трудился 9 лет. С 2011 г. Евгения включили в штат военных журналистов, благодаря его крепким нервам, навыкам и умениям. Он стал вести репортажи из горячих точек.
Первый из них состоялся в августе 2008 г. В зоне конфликта началась эвакуация жителей, съёмочная группа отдала людям свой микроавтобус. Сами журналисты снимали репортаж во время боя. Поддубный Евгений не раз побывал в Сирии, первая комaндировка в страну была в 2011 г. Спустя год журналист выпустил документальный фильм «Битва за Сирию», который показывали во многих странах.
Он говорит: из Москвы. А как ты здесь оказался?
Он говорит: я учился на программиста и вдруг понял, что я занимаюсь чем-то не тем. Подошел к маме и сказал: я поеду воевать за своих братьев на юго-восток. Она сказала: конечно, сынок. Если ты не поедешь, ты же себя уважать не будешь. Он звонит маме и говорит: со мной все хорошо. Она говорит: я тобой горжусь. Это такая московская семья, мальчику 20 лет, маме 43.
Считалось, что одно, что другое вроде как потерянное поколение, а вот оно какое, это поколение, какие есть представители. И таких историй там тысячи. Украинские средства массовой информации возвели до абсурда истории про российских военных на юго-востоке. Там действительно много граждан России, но не стоит упрощать схему пребывания там их, это люди, которые вдруг решили повоевать за своих, и это не только русские. Там много чеченцев, там много осетин. Осетины — это удивительная история. Я спросил их: ребята, вы что тут делаете?
Они говорят: когда-то русские воевали за нас. Это было в 2008 году. Мы должны отблагодарить их тем же. Более того, там есть люди с Западной Украины, которые не говорят по-русски, а говорят только по-украински. Они говорят, мы не согласны, не надо историю нашу переписывать, не надо нам рассказывать про Бандеру. Понятно, что ополченцы пользуются поддержкой из России, в Киеве пользуются поддержкой из Европы. Но давайте на землю опустимся, это же гражданская война, как на нее ни посмотри.
Вот тебе другой вопрос: как в бытовом плане приходилось? Часто бывало, что нет воды горячей, невозможно побриться, нет места, где помыться. Евгений Поддубный: Я тоже ходил заросший. Но все это решается. Электричества если нет, есть генераторы, если нет воды, есть влажные салфетки. Четырьмя влажными салфетками можно отлично принять душ. Когда нет совсем воды — тяжело.
Есть специальные таблетки, для того чтобы очищать воду. Есть спутниковая связь, когда нет мобильной связи. Чтобы твое нахождение не было бессмысленным, всегда нужно иметь канал связи. Читайте также: Личная жизнь и дети текст Как одеваться на войну? Журналисты кто в бронежилете, кто без бронежилета. Евгений Поддубный: Однозначно: бронежилет спасает жизнь. На моих глазах несколько раз такое происходило, и бронежилет носить нужно, стесняться этого не нужно, не нужно слушать людей, которые говорят: чего ты его надеваешь, это судьба!
Береженого бог бережет! Сейчас средства защиты очень хорошие, в частности российские. У нас прекрасные бронежилеты 5-го класса, каску носить необходимо. Статистика показывает, что люди, которые находятся в защитных средствах, живут дольше. Мне кажется, сейчас настолько большой ассортимент удобной тактической одежды, но при этом одежда, которая не является камуфлированной, которая не делает тебя комбатантом. Удобная обувь, удобные брюки, удобные флиски, в которых тепло. Сейчас нет абсолютно никаких проблем.
Я знаю, что с едой там не очень. Приходилось тебе делиться с кем-то из местных жителей? Евгений Поддубный: Безусловно. Мы приехали в один из районов Донецка, который постоянно находится под обстрелом. Люди на протяжении трех месяцев там живут в подвале без электричества, без газа. Это пожилые люди, которым некуда бежать, не к кому бежать. Мы приехали и сделали про них материал.
Несмотря на обстрелы, тут же поехали, взяли, что у нас было — тушенка, крупы, отвезли им два пакета, которые позволили, наверное, неделю им существовать. Что такое страх на войне? Евгений Поддубный: Это то чувство, которое тебя оберегает, которое идет за тобой, которое ни в коем случае нельзя гнать от себя, надо уметь с ним справляться. Но страх — это то, что позволяет тебе здраво смотреть на вещи. Не надо путать с паникой. Паника парализует. Страх тоже парализует, но если ты умеешь с ним обращаться как с лучшим другом, то он лишь в какой-то момент тебя останавливает, дает тебе возможность оглядеться, подумать, выбрать верную дорогу, принять правильное решение, со страхом нужно научиться жить.
Что-нибудь приятное ты можешь вспомнить о войне? Евгений Поддубный: Конечно, это люди. Какие-нибудь забавные истории происходили с тобой? Евгений Поддубный: Была смешная история в Цхинвале. Для всех, кроме меня. Когда я трое суток не ходил в туалет, потому что туалет находился достаточно далеко от нашего укрытия. И туда накидывали гораздо больше градов и снарядов, а очень не хотелось умереть без штанов.
Смешно было, когда мы с Семочкой Пеговым из «Лайф ньюс» попали под обстрел из «Ураганов» недалеко от аэропорта в Донецке. Стены в доме аж выгибались. Постарались выбрать, как нам показалось, наиболее безопасное место, куда-то плюхнулись. Когда обстрел закончился, мы очнулись в брошенной квартире в постели вдвоем, практически обнявшись лежали. Вам показалось, что одеяло может спасти?
К работе над лентой журналист привлек своего оператора и инженера: картина создавалась практически в полевых условиях. Фильм имел большой успех и был переведен на несколько европейских языков. Евгений Поддубный в Сирии в 2012 году В 2013 году съемочная группа Поддубного была обстреляна в Сирии: журналист с коллегами смогли уцелеть только благодаря счастливой случайности — они ехали в автомобиле в самом конце колонны. Руководитель САР заявил о намерении запретить использование химического оружия. Благодаря этим сведениям президент США Барак Обама отказался от планов по участию страны в вооруженном конфликте. Поддубный одним из первых записал интервью с будущим главой республики Сергеем Аксеновым. Затем журналист присоединился к репортажам с политического кризиса на юго-востоке страны: он работал в Луганске, Славянске, Горловке, Краматорске. Результатом стали документальные фильмы Поддубного «Цена поражения» о потерях населения в ходе боевых действий и «Батя» посвященный Александру Захарченко. Конфликт в Сирии В конце 2015 года Евгений вернулся в Сирию в связи с началом там военной операции. Он стал одним из координаторов работы АНО «Русская гуманитарная миссия». В сентябре 2016 года Поддубный лично следил за доставкой продуктов мирным жителям Алеппо. А спустя пару месяцев журналист помогал в процессе эвакуации населения из зоны боевых действий. Ночью добровольцам пришлось выводить семьи с территории, которая находилась под контролем террористов. Евгений Поддубный со съёмочной группой в Сирии в 2015 году В том же году Поддубный снял документальный фильм, посвященный освобождению сирийского города Пальмира. Через год журналист представил расследование о битве за Алеппо в ленте «Алеппо. Сообщалось, что ВС Сирии использовали запрещенное оружие, из-за чего погибло более 70 человек. Президент Америки Дональд Трамп собирался нанести ракетный удар по Сирии. Однако стороны снова, можно сказать, примирил Поддубный: он взял интервью у предполагаемых жертв химической атаки, которые признались, что за поддельные откровения получили продуктовые наборы.
Евгений Поддубный — биография журналиста
Политика, экономика, происшествия, общество. Экспертный взгляд на жизнь регионов РФ Информационное агентство «ФедералПресс» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор 21. При заимствовании сообщений и материалов информационного агентства ссылка на первоисточник обязательна.
В поездке семья узнает, почему Томск называют «Изумрудным», посетит самые красивые и знаковые места города, попробует местные угощения и сделает фото с известным 36-литровым угольным трактирным самоваром.
Также гостей ждет посещение первого за Уралом сельского парка, экскурсия в галерею «Аниматроник» и мастер класс по созданию деревянного Дровосека. Томичи удивят семью мастер-классом по лепке изумрудных пельменей, экскурсиями на эко-фабрику «Территория тайги» и в тайные подземелья. Томск воспитал немало выдающихся, талантливых людей, один из которых — выпускник Томского учительского института, автор сказки "Волшебник Изумрудного города" Александр Волков».
Дабы не потерять чувство самосохранения, дабы не подставляться лишний раз, я каждый день себя одергиваю, каждый день себе напоминаю, что случайности случайностями, а про математику забывать нельзя. Я считаю, что пока у меня получается сохранять здравомыслие. Знаешь, там люди воюют непосредственно в окопах по 3-4 месяца без отъезда домой, без отпуска. Им гораздо тяжелее, чем нам. Мы с тобой довольно долго находились по одну сторону фронта.
Это не наша вина, потому что нас на другую сторону просто не пускали. Да и если бы пустили, то это был бы билет в один конец. А как работать, если один из неписаных журналистских законов — это быть непредвзятым? Евгений Поддубный: Работать с двух сторон можно, когда не идут активные боевые действия, когда они начинаются — это становится утопией. Украинский кризис выделяется тем, что на другую сторону не пускают российских журналистов.
На Украине до мая я контактировал с украинскими силовиками, записывал с ними интервью. Как они относились к тебе? Евгений Поддубный: Были и крайне приличные люди, были и крайне странные люди. Тут все по-человечески. Я помню, когда под Славянском мы приехали на блокпост национальной гвардии, там был замкомандира бригады, который тепло нас встретил, ответил на все вопросы, попросил, чтобы ответы его не были вырваны из контекста, я ему пообещал это и обещание свое сдержал.
Потом на этом же блокпосту появились другие нацгвардейцы, которые уже начали стрелять при виде нашего автомобиля. Вот и вся картина. Потом, когда началась украинская истерия, составлялись списки террористов, куда включали журналистов. Ты, по-моему, тоже в списке. Евгений Поддубный: 64-й номер.
В этой ситуации никто не пытался контактировать с украинскими силовиками по причине, что все контакты заканчивались ямой, пленом. Я сознательно говорю слово «плен», потому что задерживать людей без суда и следствия, бросать их в ямы, пытать, обещать расстрелять — это и есть плен. А со стороны ополченцев — что это за люди, именно с твоей точки зрения? Евгений Поддубный: Это люди абсолютно разные, может быть, даже часто не объединенные едиными идеалами. Люди, которые для себя четко решили, что после событий 21 февраля в Киеве они имеют полное право сами решать, как им жить дальше.
Более того, я недавно объяснял коллегам с Би-би-си, почему они ополченцы, а не сепаратисты. Потому что не все там сепаратисты, там есть добровольцы из разных стран мира, там есть люди, которые убеждены, что не надо отделяться от Украины. В принципе надо Украину освободить. Какие же они — сепаратисты? Там есть и сепаратисты, безусловно, люди, которые считают, что им нужно отделиться от Украины.
Это такой котел, куда вошли местные жители, которые сначала требовали федерализации, потом отделения, потом, когда гражданская война разгорелась, уже ничего не требовали, а просто воевали. Наконец, добровольцы из России. Это самое удивительное. Ведь совсем недавно казалось, что Россия была полностью поглощена процессом глобализации, мы стали частью абсолютно универсального западного мира. И тут пришла беда в дом юго-востока Украины, и многие люди взяли и стряхнули с себя одномоментно эту похожесть, поехали туда, взяли автомат в руки и начали воевать за свои убеждения и за их убеждения.
Вот для меня это было самое удивительное. Я там встречал потрясающие истории. Мальчику 20 лет, он едет на броне с автоматом, видно, что он даже в армии не служил. Но он уже в разведвзводе воюет отважно. Я его спрашиваю, ты откуда?
Он говорит: из Москвы. А как ты здесь оказался? Он говорит: я учился на программиста и вдруг понял, что я занимаюсь чем-то не тем. Подошел к маме и сказал: я поеду воевать за своих братьев на юго-восток. Она сказала: конечно, сынок.
Если ты не поедешь, ты же себя уважать не будешь. Он звонит маме и говорит: со мной все хорошо. Она говорит: я тобой горжусь. Это такая московская семья, мальчику 20 лет, маме 43. Считалось, что одно, что другое вроде как потерянное поколение, а вот оно какое, это поколение, какие есть представители.
И таких историй там тысячи. Украинские средства массовой информации возвели до абсурда истории про российских военных на юго-востоке. Там действительно много граждан России, но не стоит упрощать схему пребывания там их, это люди, которые вдруг решили повоевать за своих, и это не только русские. Там много чеченцев, там много осетин. Осетины — это удивительная история.
Я спросил их: ребята, вы что тут делаете? Они говорят: когда-то русские воевали за нас. Это было в 2008 году. Мы должны отблагодарить их тем же. Более того, там есть люди с Западной Украины, которые не говорят по-русски, а говорят только по-украински.
Они говорят, мы не согласны, не надо историю нашу переписывать, не надо нам рассказывать про Бандеру. Понятно, что ополченцы пользуются поддержкой из России, в Киеве пользуются поддержкой из Европы. Но давайте на землю опустимся, это же гражданская война, как на нее ни посмотри. Вот тебе другой вопрос: как в бытовом плане приходилось? Часто бывало, что нет воды горячей, невозможно побриться, нет места, где помыться.
Но все это решается. Электричества если нет, есть генераторы, если нет воды, есть влажные салфетки. Четырьмя влажными салфетками можно отлично принять душ. Когда нет совсем воды — тяжело. Есть специальные таблетки, для того чтобы очищать воду.
Есть спутниковая связь, когда нет мобильной связи. Чтобы твое нахождение не было бессмысленным, всегда нужно иметь канал связи. Как одеваться на войну? Журналисты кто в бронежилете, кто без бронежилета. Евгений Поддубный: Однозначно: бронежилет спасает жизнь.
На моих глазах несколько раз такое происходило, и бронежилет носить нужно, стесняться этого не нужно, не нужно слушать людей, которые говорят: чего ты его надеваешь, это судьба!
Я сознательно говорю слово «плен», потому что задерживать людей без суда и следствия, бросать их в ямы, пытать, обещать расстрелять — это и есть плен. А со стороны ополченцев — что это за люди, именно с твоей точки зрения? Евгений Поддубный: Это люди абсолютно разные, может быть, даже часто не объединенные едиными идеалами. Люди, которые для себя четко решили, что после событий 21 февраля в Киеве они имеют полное право сами решать, как им жить дальше.
Более того, я недавно объяснял коллегам с Би-би-си, почему они ополченцы, а не сепаратисты. Потому что не все там сепаратисты, там есть добровольцы из разных стран мира, там есть люди, которые убеждены, что не надо отделяться от Украины. В принципе надо Украину освободить. Какие же они — сепаратисты? Там есть и сепаратисты, безусловно, люди, которые считают, что им нужно отделиться от Украины.
Это такой котел, куда вошли местные жители, которые сначала требовали федерализации, потом отделения, потом, когда гражданская война разгорелась, уже ничего не требовали, а просто воевали. Наконец, добровольцы из России. Это самое удивительное. Ведь совсем недавно казалось, что Россия была полностью поглощена процессом глобализации, мы стали частью абсолютно универсального западного мира. И тут пришла беда в дом юго-востока Украины, и многие люди взяли и стряхнули с себя одномоментно эту похожесть, поехали туда, взяли автомат в руки и начали воевать за свои убеждения и за их убеждения.
Вот для меня это было самое удивительное. Я там встречал потрясающие истории. Мальчику 20 лет, он едет на броне с автоматом, видно, что он даже в армии не служил. Но он уже в разведвзводе воюет отважно. Я его спрашиваю, ты откуда?
Он говорит: из Москвы. А как ты здесь оказался? Он говорит: я учился на программиста и вдруг понял, что я занимаюсь чем-то не тем. Подошел к маме и сказал: я поеду воевать за своих братьев на юго-восток. Она сказала: конечно, сынок.
Если ты не поедешь, ты же себя уважать не будешь. Он звонит маме и говорит: со мной все хорошо. Она говорит: я тобой горжусь. Это такая московская семья, мальчику 20 лет, маме 43. Считалось, что одно, что другое вроде как потерянное поколение, а вот оно какое, это поколение, какие есть представители.
И таких историй там тысячи. Украинские средства массовой информации возвели до абсурда истории про российских военных на юго-востоке. Там действительно много граждан России, но не стоит упрощать схему пребывания там их, это люди, которые вдруг решили повоевать за своих, и это не только русские. Там много чеченцев, там много осетин. Осетины — это удивительная история.
Я спросил их: ребята, вы что тут делаете? Они говорят: когда-то русские воевали за нас. Это было в 2008 году. Мы должны отблагодарить их тем же. Более того, там есть люди с Западной Украины, которые не говорят по-русски, а говорят только по-украински.
Они говорят, мы не согласны, не надо историю нашу переписывать, не надо нам рассказывать про Бандеру. Понятно, что ополченцы пользуются поддержкой из России, в Киеве пользуются поддержкой из Европы. Но давайте на землю опустимся, это же гражданская война, как на нее ни посмотри. Вот тебе другой вопрос: как в бытовом плане приходилось? Часто бывало, что нет воды горячей, невозможно побриться, нет места, где помыться.
Евгений Поддубный: Я тоже ходил заросший. Но все это решается. Электричества если нет, есть генераторы, если нет воды, есть влажные салфетки. Четырьмя влажными салфетками можно отлично принять душ. Когда нет совсем воды — тяжело.
Есть специальные таблетки, для того чтобы очищать воду. Есть спутниковая связь, когда нет мобильной связи. Чтобы твое нахождение не было бессмысленным, всегда нужно иметь канал связи. Читайте также: Личная жизнь и дети текст Как одеваться на войну? Журналисты кто в бронежилете, кто без бронежилета.
Евгений Поддубный: Однозначно: бронежилет спасает жизнь. На моих глазах несколько раз такое происходило, и бронежилет носить нужно, стесняться этого не нужно, не нужно слушать людей, которые говорят: чего ты его надеваешь, это судьба! Береженого бог бережет! Сейчас средства защиты очень хорошие, в частности российские. У нас прекрасные бронежилеты 5-го класса, каску носить необходимо.
Статистика показывает, что люди, которые находятся в защитных средствах, живут дольше. Мне кажется, сейчас настолько большой ассортимент удобной тактической одежды, но при этом одежда, которая не является камуфлированной, которая не делает тебя комбатантом. Удобная обувь, удобные брюки, удобные флиски, в которых тепло. Сейчас нет абсолютно никаких проблем. Я знаю, что с едой там не очень.
Приходилось тебе делиться с кем-то из местных жителей? Евгений Поддубный: Безусловно. Мы приехали в один из районов Донецка, который постоянно находится под обстрелом. Люди на протяжении трех месяцев там живут в подвале без электричества, без газа. Это пожилые люди, которым некуда бежать, не к кому бежать.
Мы приехали и сделали про них материал.