Военкор Александр Матюшин также считает, что взятие Авдеевки улучшает наши позиции, но до полного освобождения Донбасса еще далеко.
5 стран, признавшие ДНР и ЛНР независимыми: список в апреле 2024 года
Новости Донбасса, Донецка, Луганска, новости ДНР, ЛНР на русском языке сегодня. Донбасс сегодня. Новости последнего часа. Донбасская лента новостей, обновляемая в режиме реального времени. Чей был Донбасс?
Специальная военная операция (СВО) – последние новости
Освобожденные территории Донбасса постепенно возвращаются к мирной жизни. Местное население начинает переводить фокус внимания с безопасности и базовых потребностей на экономический рост и развитие. Все больше людей перестают концентрироваться на насущных потребностях и начинают задумываться о будущем. До недавнего времени ЛНР и другие регионы Донбасса были настолько затронуты конфликтом, годами подвергаясь агрессии со стороны неонацистов, что главной заботой людей было выживание, но защита, гарантированная российскими силами, позволяет им больше не бояться. Люди чувствуют себя в безопасности и начинают работать ради лучшего будущего. В Луганске еще много проблем. Несколько разбомбленных зданий нуждаются в восстановлении. Позиции вблизи приграничных территорий нуждаются в освобождении. То же самое можно сказать и о других новоприобретенных регионах, где проблемы конфликта все еще отчетливо видны. Но самая сложная задача уже решена.
Очередной успех российского оружия: в Донбассе взят под контроль ключевой для ВСУ пункт Российские войска вытеснили противника из очередного населенного пункта Российские войска освободили село Веселое в Донецкой народной республике. Об этом сообщили в Минобороны РФ. Веселое стало первым освобожденным населенным пунктом в 2024 году. Что означает взятие Веселого и какие дороги для наших бойцов открывает эта новая победа? Российским войскам удалось вытеснить ВСУ из Веселого в ходе интенсивных боев.
И если происходили обстрелы с двух сторон, то в результате страдало еще и гражданское население, потому что высокоточное оружие применялось очень редко. Например, [обеими сторонами] использовались системы [залпового огня] «Град». В начале 2017 года я работала в Донецке, тогда началось обострение конфликта и артиллерию стали применять с двух сторон: с территории ДНР обстреливалась Авдеевка, с украинской территории стреляли в кварталы Донецка. В 2016-м было очень много подвижек — политических и экономических, стороны вели активные переговоры, и многим казалось, что пришли к какому-то соглашению о мирном существовании. Но в январе-феврале 2017-го опять началась военная эскалация. Началась блокада товаров. Все крупные предприятия Донбасса продолжали поставлять свою продукцию Украине. Линия фронта разрезала индустриальные цепочки, но долгое время они не рвались полностью.
Например, уголь добывали на неподконтрольной Украине территории Донбасса, а перерабатывали его на подконтрольной Украине территории. Чтобы заводы могли работать, эта продукция должна была перемещаться в Украину. И до 2017 года так и происходило. Но во время обострения конфликта в начале 2017-го года власти ДНР и ЛНР заявили о национализации всех предприятий — они ушли из рук украинского бизнеса и пришли под компанию «Внешторгсервис», зарегистрированную в Южной Осетии. Но при этом мирные жители продолжали ездить [через границу] — около миллиона пересечений в обе стороны ежемесячно. И количество пересечений сократилось примерно до 10 тысяч [в месяц]. Гуманитарная связь, которая оставалась между сторонами конфликта, почти исчезла за последние два года. Люди продолжали ездить в Украину, но в основном уже в объезд — через Россию.
Им приходилось въезжать в Ростовскую область и заезжать в Украину через Харьков. Если раньше из Донецка в Краматорск к родственникам можно было доехать за один-полтора часа, то теперь это занимало 24—36 часов. Перед началом конфликта в 2014 году на территории Донецкой и Луганской областей жило в общей сложности около семи миллионов человек. Если грубо разделить территорию на ту, что оказалась подконтрольной Украине, и ту, что стала подконтрольной ДНР и ЛНР, то в этих непризнанных республиках оставалась примерно половина населения. Конечно, многие уехали. Я бы сказала, что в общей сложности три миллиона человек [из 4,1 миллиона, проживавших в Донецкой области] жили на территориях, неподконтрольных Украине. Из них гражданские потери составили около 3300 человек убитыми и 7—9 тысяч ранеными по обе стороны конфликта. Украинские силовые структуры потеряли около 4 тысяч убитыми и 10 тысяч ранеными.
Сражающиеся против Киева негосударственные вооруженные группы потеряли 5700 убитыми и 13—14 тысяч ранеными. При этом две трети погибли и половина была ранена в первые два года войны. После этого количество гражданских — да и военных — жертв планомерно снижалось с каждым годом. Почему они не были выполнены? Но к концу 2014 года, во время очередных переговоров, боевые действия снова активизировались, шли бои за Донецкий аэропорт. На этом фоне подписали вторые Минские соглашения, после которых произошли жуткие бои за Дебальцево. В обоих случаях — в Иловайске и Дебальцево — украинские власти заявляли о масштабном вмешательстве российских войск для поддержки сил сепаратистов. Минские соглашения, в обоих случаях подписанные при сильном военном давлении на Украину, предполагали, что в Украине начнется политический процесс по предоставлению большей независимости Донбассу и будет вывод войск, разоружение на Донбассе.
Но там не была оговорена последовательность этих действий и роль России в этом. Украина настаивала, что не может проводить никаких референдумов на Донбассе о его статусе до тех пор, пока оттуда не выйдут российские войска. Потому что, пока там есть войска, независимость этого референдума нельзя обеспечить. Туда не могут вернуться беженцы, не могут вернуться проукраински настроенные люди. И вновь сформированные на таких условиях власти, лояльные России, войдя в состав Украины, станут серьезной угрозой суверенитету страны. Минские соглашения были тупиком. В Киеве понимали, что политически договориться они не могут, а силовое решение невозможно: было ясно, что за Донецком и Луганском стоят превосходящие по силе российские войска. В какой-то момент серый статус [непризнанных республик] стабилизировался.
Регион превратился в еще один примороженный конфликт — как Карабах. Война в украинском информационном поле превратилась из события в фон. Уже в 2016-м люди вечером сидели на террасах многочисленных кафе на бульваре Пушкина в центре Донецка, пили коктейли и не обращали внимания на канонаду снарядов. А стоило отъехать на пять-десять километров из центра города в Кировский или Петровский район города, ближе к линии фронта, и там люди часто прятались в подвалах по ночам. Очень много беженцев выехали из Донбасса — кто-то устроился в России, кто-то в Европе. Большинство тех, кто уехал и кого я знаю лично, стали устраивать свою жизнь на новых местах, потому что поняли: пути назад уже нет. Что происходит? Это уже примерно десятая доля от числа тех гражданских, кто погиб на Донбассе за восемь лет.
Притом что масштабных целенаправленных обстрелов гражданских районов еще нет. Пока то, что мы видели в первые пять дней войны, — это так называемые сопутствующие жертвы. Обстреливают различные стратегические объекты, объекты двойного назначения: мосты, железнодорожные вокзалы, нефтебазы. Но так как высокоточные снаряды рано или поздно заканчиваются, то с каждым днем все чаще применяется артиллерия, которая накрывает «ковром» — это называется ковровыми бомбардировками. Именно в последние два дня резко стало увеличиваться количество жертв среди гражданских. Это похожие войны? Думаю, нынешние боевые действия в Украине сопоставимы с боевыми действиями Второй мировой войны. После Второй мировой войны в мире становилось все меньше конфликтов между государствами.
Обычно это какие-то гибридные войны, войны внутри страны, где есть какие-то сепаратистские группировки, которые поддерживают другие страны — и, соответственно, у участников этих войн другой уровень вооружения.
И оставался там все эти годы, так и не став, по мнению новой украинской власти, настоящей Украиной. После распада Советского Союза пропасть между двумя частями страны только ширилась и сделалась невозможно огромной после государственного переворота и событий на Майдане в 2014 году. Дмитрий Куликов, политолог: «Поэтому и восстал Донбасс, поэтому и ушел Крым, поэтому были попытки восстания и в Одессе, и в Харькове, жесточайшим образом подавленные нацистами, потому что русское население Украины принять все это не могло. Поэтому они просто восстали против той угрозы, которая над ними нависла — угрозы их уничтожения». Картина дня.
Специальная военная операция по защите ДНР и ЛНР
| Донбасс – последние новости сегодня | Сегодня, как уже сообщало «Военное обозрение», наши войска завершили освобождение двух сёл, расположенных к северо-востоку от Очеретино – населённых пунктов Новокалино и Керамик. |
| Украинское командование предупреждает: «Донбасс падет в октябре» - МК | В России хотят установить День памяти погибших в Донбассе: новости о санкциях и спецоперации за 27 июля. |
«Фронт прорван на десятки километров»: армия России окружает и громит ВСУ на Донбассе
Прифронтовым городам на Донбассе приходится очень тяжело, они особенно ждут, когда враг будет разгромлен на Авдеевском направлении и отброшен дальше на север от Донецка и Горловки. Уважаемые абоненты Филиала «Горловское ПУВКХ» ГУП ДНР «ВОДА ДОНБАССА». Читайте последние новости дня по теме Донбасс: Погибший в Донбассе военный журналист из США верил в победу России, Кадеты из Донецка: чаще всего "бомбят" по праздникам.
Последние новости и события Донбасса
Где логика, если киевский режим, помимо других неисчислимых актов разнообразного террора (включая индивидуальный, например, убийство Дарьи Дугиной), прямо сейчас ударами по ЗАЭС и угрозой континентальной ядерной катастрофы принуждает нас отказаться от станции? ВСУ испытывают серьёзный кризис, и сейчас всё зависит от того, есть ли у ВС РФ достаточные резервы и получится ли ими рационально воспользоваться. Уважаемые абоненты Филиала «Горловское ПУВКХ» ГУП ДНР «ВОДА ДОНБАССА». Жители Донбасса, опасаясь разгула национализма и не доверяя нелегитимному правительству, стали требовать федерализации Украины, а также придания русскому языку статуса второго государственного. Военкор Александр Матюшин также считает, что взятие Авдеевки улучшает наши позиции, но до полного освобождения Донбасса еще далеко.
Операция на Украине
Но официально они ничего не подтверждали. Планируется установить долгосрочные партнерские отношения между странами. Это решение одновременно привело к разрыву дипломатических отношений Северной Кореи и Украины. Похожие статьи.
При этом глава Незалежной Владимир Зеленский намеренно занижает число погибших солдат, чтобы не отпугнуть попадающих под мобилизацию граждан. Причем последний ничего не может с этим сделать.
Подпишитесь и получайте новости первыми Читайте также.
С этого момента и до лета 2019 года стороны сходились все ближе, часто отвоевывая каждый километр или несколько сотен метров и устанавливая там гражданскую власть. И к 2018—2019 годам они уже стояли очень близко друг к другу, на расстоянии стрелкового выстрела — между ними была линия буквально в 200 метров. К этому времени количество жертв сильно уменьшилось. Там почти перестали применять тяжелое оружие. Если в первый год войны применялось все — и авиация, и артиллерия, и танки — и большинство гражданских погибали именно от применения такого вооружения, то потом, в 2018—2019 годах, характер военных действий изменился: территории по линии соприкосновения были заминированы. Регион превратился в один из самых заминированных в мире, началась снайперская война, применялись дроны.
Это была позиционная война, обе стороны окопались там очень глубоко и с двух сторон контролировали линию фронта. Время от времени происходили какие-то всплески боевой активности, но потом наступало перемирие, все затихало. Жертв среди гражданского населения в этот период было значительно меньше, и основной причиной уже были мины и неразорвавшиеся снаряды. В 2019 году к власти пришел [Владимир] Зеленский, у него была программа добиться мира на Донбассе, восстановить экономические и гуманитарные связи, и в зоне конфликта произошли какие-то подвижки. Надо сказать, Зеленского называли пророссийским, очень критиковали, в том числе военные. В этот период [в начале президентства Зеленского] были совершены некоторые гуманитарные действия — починили мост в станице Луганской, чтобы людям было проще переходить линию фронта. Там был единственный пункт пропуска между подконтрольной и неподконтрольной Киеву территориями Луганщины. Начали разводить войска в трех пилотных зонах, о чем была договоренность в сентябре 2016 года.
В июле 2020 года стороны достигли серьезного перемирия, и в следующие пять месяцев жертв почти не было. Перестрелок было мало, военные тоже почти не гибли. Но весной 2021 года снова началось обострение. Никакой военной динамики, которая могла бы спровоцировать это обострение, на Донбассе не было. Долгосрочное соблюдение перемирия продемонстрировало, что стороны способны координировать свои структуры и гарантировать исполнение приказов. Поэтому появилась версия о политической подоплеке этого обострения — что боевые действия связаны с переговорами. Тем более что подобное можно было наблюдать и раньше. За прорывами в переговорном процессе часто следовали тупик и ухудшение отношений, которые нередко приводили к обострению на фронте и большому количеству жертв: например, бои за Дебальцево случились после Вторых Минских соглашений.
Летом 2021-го Владимир Путин встретился на саммите с Джо Байденом, и после этого ситуация на фронте снова успокоилась. Собственно, до середины февраля 2022 года на Донбассе было значительно тише, чем до [перемирия] июля 2020 года. От чего погибали люди в этот период? Он был самым урбанизированным регионом Украины с самой высокой численностью населения. И боевые действия происходили в основном именно в урбанизированной части Донецкой и Луганской областей, линия фронта прошла по границам городов. Луганск и Мариуполь были совсем близко к линии фронта. И если происходили обстрелы с двух сторон, то в результате страдало еще и гражданское население, потому что высокоточное оружие применялось очень редко. Например, [обеими сторонами] использовались системы [залпового огня] «Град».
В начале 2017 года я работала в Донецке, тогда началось обострение конфликта и артиллерию стали применять с двух сторон: с территории ДНР обстреливалась Авдеевка, с украинской территории стреляли в кварталы Донецка. В 2016-м было очень много подвижек — политических и экономических, стороны вели активные переговоры, и многим казалось, что пришли к какому-то соглашению о мирном существовании. Но в январе-феврале 2017-го опять началась военная эскалация. Началась блокада товаров. Все крупные предприятия Донбасса продолжали поставлять свою продукцию Украине. Линия фронта разрезала индустриальные цепочки, но долгое время они не рвались полностью. Например, уголь добывали на неподконтрольной Украине территории Донбасса, а перерабатывали его на подконтрольной Украине территории. Чтобы заводы могли работать, эта продукция должна была перемещаться в Украину.
И до 2017 года так и происходило. Но во время обострения конфликта в начале 2017-го года власти ДНР и ЛНР заявили о национализации всех предприятий — они ушли из рук украинского бизнеса и пришли под компанию «Внешторгсервис», зарегистрированную в Южной Осетии. Но при этом мирные жители продолжали ездить [через границу] — около миллиона пересечений в обе стороны ежемесячно. И количество пересечений сократилось примерно до 10 тысяч [в месяц]. Гуманитарная связь, которая оставалась между сторонами конфликта, почти исчезла за последние два года. Люди продолжали ездить в Украину, но в основном уже в объезд — через Россию. Им приходилось въезжать в Ростовскую область и заезжать в Украину через Харьков. Если раньше из Донецка в Краматорск к родственникам можно было доехать за один-полтора часа, то теперь это занимало 24—36 часов.
Перед началом конфликта в 2014 году на территории Донецкой и Луганской областей жило в общей сложности около семи миллионов человек. Если грубо разделить территорию на ту, что оказалась подконтрольной Украине, и ту, что стала подконтрольной ДНР и ЛНР, то в этих непризнанных республиках оставалась примерно половина населения. Конечно, многие уехали. Я бы сказала, что в общей сложности три миллиона человек [из 4,1 миллиона, проживавших в Донецкой области] жили на территориях, неподконтрольных Украине. Из них гражданские потери составили около 3300 человек убитыми и 7—9 тысяч ранеными по обе стороны конфликта. Украинские силовые структуры потеряли около 4 тысяч убитыми и 10 тысяч ранеными. Сражающиеся против Киева негосударственные вооруженные группы потеряли 5700 убитыми и 13—14 тысяч ранеными. При этом две трети погибли и половина была ранена в первые два года войны.
После этого количество гражданских — да и военных — жертв планомерно снижалось с каждым годом. Почему они не были выполнены? Но к концу 2014 года, во время очередных переговоров, боевые действия снова активизировались, шли бои за Донецкий аэропорт.
Там был единственный пункт пропуска между подконтрольной и неподконтрольной Киеву территориями Луганщины. Начали разводить войска в трех пилотных зонах, о чем была договоренность в сентябре 2016 года. В июле 2020 года стороны достигли серьезного перемирия, и в следующие пять месяцев жертв почти не было. Перестрелок было мало, военные тоже почти не гибли. Но весной 2021 года снова началось обострение. Никакой военной динамики, которая могла бы спровоцировать это обострение, на Донбассе не было. Долгосрочное соблюдение перемирия продемонстрировало, что стороны способны координировать свои структуры и гарантировать исполнение приказов.
Поэтому появилась версия о политической подоплеке этого обострения — что боевые действия связаны с переговорами. Тем более что подобное можно было наблюдать и раньше. За прорывами в переговорном процессе часто следовали тупик и ухудшение отношений, которые нередко приводили к обострению на фронте и большому количеству жертв: например, бои за Дебальцево случились после Вторых Минских соглашений. Летом 2021-го Владимир Путин встретился на саммите с Джо Байденом, и после этого ситуация на фронте снова успокоилась. Собственно, до середины февраля 2022 года на Донбассе было значительно тише, чем до [перемирия] июля 2020 года. От чего погибали люди в этот период? Он был самым урбанизированным регионом Украины с самой высокой численностью населения. И боевые действия происходили в основном именно в урбанизированной части Донецкой и Луганской областей, линия фронта прошла по границам городов. Луганск и Мариуполь были совсем близко к линии фронта. И если происходили обстрелы с двух сторон, то в результате страдало еще и гражданское население, потому что высокоточное оружие применялось очень редко.
Например, [обеими сторонами] использовались системы [залпового огня] «Град». В начале 2017 года я работала в Донецке, тогда началось обострение конфликта и артиллерию стали применять с двух сторон: с территории ДНР обстреливалась Авдеевка, с украинской территории стреляли в кварталы Донецка. В 2016-м было очень много подвижек — политических и экономических, стороны вели активные переговоры, и многим казалось, что пришли к какому-то соглашению о мирном существовании. Но в январе-феврале 2017-го опять началась военная эскалация. Началась блокада товаров. Все крупные предприятия Донбасса продолжали поставлять свою продукцию Украине. Линия фронта разрезала индустриальные цепочки, но долгое время они не рвались полностью. Например, уголь добывали на неподконтрольной Украине территории Донбасса, а перерабатывали его на подконтрольной Украине территории. Чтобы заводы могли работать, эта продукция должна была перемещаться в Украину. И до 2017 года так и происходило.
Но во время обострения конфликта в начале 2017-го года власти ДНР и ЛНР заявили о национализации всех предприятий — они ушли из рук украинского бизнеса и пришли под компанию «Внешторгсервис», зарегистрированную в Южной Осетии. Но при этом мирные жители продолжали ездить [через границу] — около миллиона пересечений в обе стороны ежемесячно. И количество пересечений сократилось примерно до 10 тысяч [в месяц]. Гуманитарная связь, которая оставалась между сторонами конфликта, почти исчезла за последние два года. Люди продолжали ездить в Украину, но в основном уже в объезд — через Россию. Им приходилось въезжать в Ростовскую область и заезжать в Украину через Харьков. Если раньше из Донецка в Краматорск к родственникам можно было доехать за один-полтора часа, то теперь это занимало 24—36 часов. Перед началом конфликта в 2014 году на территории Донецкой и Луганской областей жило в общей сложности около семи миллионов человек. Если грубо разделить территорию на ту, что оказалась подконтрольной Украине, и ту, что стала подконтрольной ДНР и ЛНР, то в этих непризнанных республиках оставалась примерно половина населения. Конечно, многие уехали.
Я бы сказала, что в общей сложности три миллиона человек [из 4,1 миллиона, проживавших в Донецкой области] жили на территориях, неподконтрольных Украине. Из них гражданские потери составили около 3300 человек убитыми и 7—9 тысяч ранеными по обе стороны конфликта. Украинские силовые структуры потеряли около 4 тысяч убитыми и 10 тысяч ранеными. Сражающиеся против Киева негосударственные вооруженные группы потеряли 5700 убитыми и 13—14 тысяч ранеными. При этом две трети погибли и половина была ранена в первые два года войны. После этого количество гражданских — да и военных — жертв планомерно снижалось с каждым годом. Почему они не были выполнены? Но к концу 2014 года, во время очередных переговоров, боевые действия снова активизировались, шли бои за Донецкий аэропорт. На этом фоне подписали вторые Минские соглашения, после которых произошли жуткие бои за Дебальцево. В обоих случаях — в Иловайске и Дебальцево — украинские власти заявляли о масштабном вмешательстве российских войск для поддержки сил сепаратистов.
Минские соглашения, в обоих случаях подписанные при сильном военном давлении на Украину, предполагали, что в Украине начнется политический процесс по предоставлению большей независимости Донбассу и будет вывод войск, разоружение на Донбассе. Но там не была оговорена последовательность этих действий и роль России в этом. Украина настаивала, что не может проводить никаких референдумов на Донбассе о его статусе до тех пор, пока оттуда не выйдут российские войска. Потому что, пока там есть войска, независимость этого референдума нельзя обеспечить. Туда не могут вернуться беженцы, не могут вернуться проукраински настроенные люди. И вновь сформированные на таких условиях власти, лояльные России, войдя в состав Украины, станут серьезной угрозой суверенитету страны. Минские соглашения были тупиком. В Киеве понимали, что политически договориться они не могут, а силовое решение невозможно: было ясно, что за Донецком и Луганском стоят превосходящие по силе российские войска. В какой-то момент серый статус [непризнанных республик] стабилизировался. Регион превратился в еще один примороженный конфликт — как Карабах.