Александр Фролович Анисимов (16 (28) июня 1897 или 16 (28) ноября 1897, Взъезды, Новгородская губерния — 11 октября 1933, Москва, СССР) — советский лётчик-испытатель, мастер высшего пилотажа, командир 9-й категории.

2 сентября 2022 года мы провели прямой эфир с Александром Анисимовым, руководителем Русского дома в Лусаке. Петр Фролович Анисимов.

Этот день в авиации. 28 ноября

Забыв, для чего на самом деле делал полет испытатель, главный конструктор кричал в отчаянии: Боже мой! Да зачем он так рискует! Наконец самолет сел. Навстречу подруливавшему на стоянку «И-16» люди бежали со всех сторон. Опасаясь кого-нибудь зацепить вращающимся воздушным винтом, Чкалов вынужден был преждевременно выключить мотор.

Поликарпов словно вдруг очнулся и тоже побежал к самолету. Не дав Валерию выпрыгнуть из кабины машины, главный конструктор долго обнимал и целовал смеющегося пилота. Так наука была «подправлена» экспериментом Валерия Павловича, в результате чего «И-16» вскоре приняли на вооружение и запустили в крупносерийное производство в нескольких модификациях. Именно Чкалов дал путевку в жизнь этому самолету.

Здесь уместно отметить, что в процессе почти десятилетней боевой эксплуатации самолета «И-16» в частях ВВС строевые летчики-истребители никогда не жаловались ни на сложность управления, ни на его штопорные свойства. В 1939 году был выпущен 24-й тип самолета «И-16». С мотором М-62 он развивал скорость 525 километров в час. Летчик-испытатель Чкалов, защитив «И-16» и выведя его на широкую дорогу боевой службы, безусловно, совершил самый настоящий подвиг, и жаль, что история нашей авиации до сих пор его так не квалифицировала, а художественная литература не воспользовалась им для создания яркого произведения.

Между тем истребитель «И-16» показал свои высокие боевые свойства уже в 1936 году. Такие прославленные советские истребители , как Борис Смирнов, Михаил Якушин, Анатолий Серов, на самолетах «И-16» били отборных асов Германии, которые дрались на только что присланных в Испанию истребителях новой конструкции «МЕ-109». В 1937 и 1938 годах наши летчики-добровольцы, помогая китайскому народу отстоять свою независимость от посягательств японских милитаристов, так же успешно сражались на самолетах «И-16». Силу модернизированных «И-16» японские летчики особенно хорошо почувствовали в 1939 году, когда их армия вторглась в пределы Монгольской Народной Республики.

Выполняя свой интернациональный долг, советские летчики-истребители на пушечных «И-16» и истребителях типа «Чайка» только в боях с 20 по 30 августа 1939 года сбили 204 японских самолета. В период борьбы с белофиннами, несмотря на весьма трудные зимние условия - туманы, снежные метели и морозы до 40 градусов, советские летчики-истребители на самолетах «И-16» вели успешные воздушные бои. И наконец, «И-16» прекрасно показал себя в первые годы Великой Отечественной войны. Звание 1-го гвардейского истребительного полка получила часть, отлично дравшаяся с немецкой авиацией именно на истребителях «И-16» конструкции Н.

Поликарпова, путевку в долгую жизнь которым дал Чкалов. А 728-й полк лишь в марте 1943 года одним из последних сдал самолеты «И-16» и получил истребители новой, более современной конструкции. В спорах с учеными, конструкторами и инженерами Валерий Павлович почувствовал, что знаний у него уже далеко не достаточно и что их нужно постоянно пополнять. Он стал чаще вести беседы в конструкторском бюро с Поликарповым и с его талантливыми учениками-конструкторами и ведущими инженерами.

Чкалова всегда интересовало, как конструкторы находят наивыгоднейшие соотношения между прочностью и скоростью, прочностью и маневренностью, маневренностью и устойчивостью, какими методами предупреждают появление на самолете вибрации. На эти темы Валерий говорил с Н. Бахрахом, A. Ротенбергом, Д.

Кургузовым, Л. Бодровой, с B. Шавровым, с А. Поляковым, 3.

Журбиной и другими специалистами. Теперь Чкалов должен был на практике проверять точность и правильность всех теоретических расчетов и выкладок. На заводе ему никто и никогда не говорил: «Это можно, этвго нельзя… Параграф такой-то гласит…» За него никто ничего не решал, да и не мог этого сделать при всем желании. Это отвечало характеру Валерия, но в этом заключалась и неимоверная трудность.

Конечно, постоянный советчик испытателя - конструктор. Однако научить новый самолет летать может только летчик-испытатель. Но какое это сложное и трудное дело! А страна крепла Авиационная промышленность наращивала темпы развития.

На Волге, в Сибири, на Украине, в Узбекистане вырастали гигантские самолетостроительные, моторостроительные, приборостроительные заводы. Укрепляли и расширяли свои базы конструкторские бюро широко известных конструкторов, поднимали творческий уровень молодые конструкторы. Гражданская авиация получает «АНТ-35». Появляются первые самолеты авиаконструктора С.

Молодой конструктор А. Яковлев наряду с большим количеством типов великолепных спортивных и учебных самолетов начинает создавать боевые машины. На самостоятельную дорогу конструирования выходят бывшие соратники - ученики А. Туполева А.

Архангельский и В. Четырехмоторные бомбардировщики оригинальной конструкции создает талантливый В. Организуются новые конструкторские коллективы A. Микояна и М.

Гуревича, С. Лавочкина, B. Завод, на котором работал Чкалов, кроме истребителей конструкции Поликарпова, выпускает пушечные истребители «ПИ-1» и «ПИ-2», созданные старейшим конструктором Д. Знаменитый инженер-конструктор «самолетных этажерок» В.

Вахмистров уже сажает в воздухе истребитель на многомоторный «ТБ-3» и разрабатывает проект использования «И-16», подвешенных под самолет-носитель в качестве пикирующих бомбардировщиков. Крупными сериями выпускаются авиадвигатели, разработанные конструкторскими организациями, которые возглавляют главные конструкторы В. Климов, А. Микулин, А.

Большой вклад в это дело внесли также А. Бессонов, В. Добрынин, А. Константин Эдуардович Циолковский после своих трудов - «Реактивный аэроплан», «Реактивный двигатель» и «Парогазовый турбинный двигатель» - в 1935 году публикует научную работу «Наибольшая скорость ракеты», в которой исследует проблемы развития ракетоплавания.

Циолковский, Б. Стечкин и В. Уваров упорно трудятся над созданием турбореактивных двигателей. А конструктор А.

Люлька разрабатывает конструкцию турбокомпрессорного воздушно-реактивного двигателя. Естественно, что практические достижения науки и техники нашли немедленно отражение в победах советских летчиков. Одной из блестящих побед советской авиации в 1934 году Чкалов считал эпопею по спасению пассажиров и команды парохода «Челюскин». Направляясь на остров Врангеля для смены зимовщиков и пройдя весь Северный морской путь , вблизи цели, в Беринговом проливе, пароход был затерт и после многомесячного дрейфа раздавлен льдами студеного Чукотского моря.

Многие советские летчики предложили свои услуги созданной во главе с В. Куйбышевым правительственной комиссии по спасению челюскинцев. Валерий Павлович был одним из них, но ему и директор завода, и начальник Главного управления авиационной промышленности вполне резонно говорили: «Хорошо, ты улетишь. А кто вместо тебя будет испытывать «И-15» и «И-16»?

Окончательно успокоился Валерий, когда прочитал в газете, что всех спасенных погрузили на пароходы. Семерых летчиков - Ляпидевского, Леваневского, Водопьянова, Каманина, Молокова, Слепнева и Доронина, - спасателей челюскинцев, правительство наградило впервые установленным почетным званием Героя советского Союза. Летом 1934 года Чкалов стал свидетелем полетов за границу военных летчиков, в составе которых был и я, его соратник по испытательной работе в НИИ ВВС. После нашего возвращения Валерий с пристрастием допрашивал меня о французской школе высшего пилотажа в Этампе.

Когда я рассказал о пятерке, летавшей вверх колесами в плотном строю и проводившей в этом положении стрельбу по наземным целям , Чкалов промолвил: Вот это молодцы французы! А у нас еще не все начальники понимают пользу таких полетов. Только и знают что наказывают. Ну а кто тебе запрещает?

Да разве, Ягор, я один представляю истребительную авиацию? Ведь о всех ВВС веду речь. Обо мне не беспокойся - я теперь вольный казак… Но еще большую радость Валерию принесла победа трех советских испытателей - летчиков М. Громова и А.

Филина и штурмана И. Спирина, - которые осенью 1934 года за 72 часа на самолете «АНТ-25» пролетели по замкнутому маршруту 12411 километров и установили новый мировой рекорд в этом классе дальности. Чкалов чрезвычайно гордился своим бывшим инструктором серпуховской школы М. Громовым, который за этот полет получил звание Героя Советского Союза , а его спутники ордена Ленина.

Редкий вечер теперь было тихо у Чкаловых. После потери одного из самых близких друзей, каким был для Валерия Александр Фролович Анисимов, Чкалов стал чаще домоседничать, принимая за широким столом появлявшихся в Москве василевских родных и знакомых, летчиков, инженеров и механиков - сослуживцев по НИИ ВВС и многих заводских товарищей. Принимать и угощать людей у себя дома Чкалов любил до самозабвения. Ольга Эразмовна постепенно привыкла к такому хлебосольству мужа и всячески помогала ему.

Приказом народного комиссара тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе за беззаветную летную испытательную работу Чкалова наградили легковой машиной производства Горьковского автомобильного завода. Валерий любил на ней покатать жену и сына, да и многочисленных друзей и знакомых. Продолжая испытания «И-15» и «И-16», Валерий Павлович после полетов подолгу засиживался в конструкторском бюро, участвуя в создании нового истребителя «И-17», который, как и «И-16», проектировался монопланом с низко расположенным крылом. Новый истребитель имел мотор водяного охлаждения типа «М-100».

Как и всегда, 1 Мая в Москве на Красной площади состоялся парад, в котором принимало участие большое количество тяжелых и средних бомбардировщиков, разведывательных и истребительных самолетов. Чкалов пронесся над Красной площадью на краснокрылом «И-16». А 2 мая вся воздушная армия из нескольких сот самолетов выстроилась ка летном поле Центрального аэродрома имени Фрунзе. Перед самолетами - четкие ряды летчиков, штурманов, воздушных стрелков, механиков и мотористов.

Проходя мимо выстроившихся военных экипажей, Валерий глядел на них с некоторой завистью и ловил себя на том, что продолжает скучать по авиации Военно-Воздушных Сил, с которыми он не по своей вине распрощался два с половиной года тому назад. Солнце поднималось все выше и пригревало собравшихся на парад. Валерий Чкалов в летной куртке, шлеме и летных перчатках стоял перед маленьким истребителем, похожим на ласточку с красными крыльями. Послышалась команда.

Аэродром затих. Сталин, Ворошилов, Орджоникидзе обходили ряды участников наземного парада. Чкалов подтянулся, по-военному приложил руку к летному шлему. Сталин остановился около Чкалова.

Ворошилов представил его Иосифу Виссарионовичу, тот задал несколько вопросов летчику. Чкалов отвечал кратко и четко. Сталин вглядывался в лицо пилота. Затем подошел ближе к краснокрылому самолету, снова расспрашивая испытателя.

Очевидно, Ворошилов и Орджоникидзе уже достаточно рассказали о бесстрашном пилоте Сталину, и тот тепло и внимательно оглядывал Чкалова. А почему вы не пользуетесь парашютом? Чкалов, немного подумав, ответил: Я летаю на опытных машинах. Они весьма ценны, и губить их очень жалко.

Обычно стараешься спасти машину. Иосиф Виссарионович улыбнулся. Ваша жизнь дороже нам любой машины, - сказал Сталин, прощаясь. По самолетам!

В этом полете Чкалов выложил весь свой талант человека-птицы, многолетний опыт пилотажника. День 2 мая 1935 года ему запомнился навсегда как рубеж, выводящий к новой жизни, зовущей к счастью больших побед. Когда сияющий Валерий появился дома вместе с друзьями, прилетевшими на парад из разных авиационных гарнизонов страны, жена молча обняла и поцеловала его. Неужели видела?

Мы вместе смотрели с балкона, как ты там кувыркался, - радостно ответил за маму маленький Игорь. Чкалов осторожно отвел жену в гостиную и сказал: Тебе ведь сейчас нельзя волноваться. Через три дня летчика-испытателя В. Чкалова и главного конструктора Н.

В представлении было сказано: «Конструктор авиационного завода товарищ Поликарпов Н. Им сконструированы «И-15», «И-16». Оба самолета, как известно, приняты на вооружение. Летчик Чкалов В.

Я прошу наградить орденами Ленина конструктора завода Поликарпова Н. А через пять дней после этого в жизни Чкалова произошло еще одно событие: 10 мая у Ольги Эразмовны родилась дочь. Назвали ее Валерией, в честь отца. Радости Валерия Павловича не было предела.

Снова смертельный риск А работы у Чкалова, как у заводского испытателя, все прибавлялось и прибавлялось. Недавно на аэродром выкатили очередное творение Поликарпова - самолет-истребитель «И-17»; в то же время не прекращались полеты на «И-15» и «И-16», их непрерывно продолжали модернизировать. Но что такое испытатель в понятии самого испытателя? Однако такое представление неверно.

Летчик-испытатель - это прежде всего человек, отягощенный отеческой заботой: раньше чем полетать на какой-нибудь опытной машине, он участвует в ее рождении. Работа летчика-испытателя начинается задолго до полета. Он следит за всеми стадиями создания нового самолета. Он знакомится с его особенностями еще при конструировании.

Наконец машина сконструирована. Небольшой деревянный макет ее подвергается всестороннему обсуждению, и в оценке рождающегося самолета активно участвует летчик-испытатель. На заводе во время постройки машины летчик-испытатель вместе с инженерами проводит все дни в цехах. Он следит за изготовлением всех деталей, проверяет работу отдельных, уже готовых механизмов.

И летчик-испытатель уже в это время до мельчайших деталей знает машину, на которой ему предстоит совершить полет. Он чувствует ее всю, до последнего винтика, но верить ей он не имеет права. Сначала он рулит на ней по аэродрому и делает подлеты на метр-полтора от земли, прежде чем подняться в воздух. Во время первого полета пилот лишь совершает один-два круга над аэродромом.

Затем машину тщательно осматривают и устраняют выявившиеся в полете мелкие дефекты. И начинаются так называемые тренировочные полеты. За четыре-пять таких полетов летчик-испытатель должен окончательно привыкнуть к новой машине. Машина вступает в полосу заводских испытаний.

Анисимов демонстрировал фигуры высшего пилотажа, которые применяются в бою. Он производил полет на истребителе И-5. Все трюки нужно было сделать так, чтобы киноаппарат четко зафиксировал происходящее, поэтому высота должна была быть предельно низкой. Чкалов, который присутствовал при этих событиях, видел, как Анисимов четко вышел из пике и принялся за выполнение полупетли. В верхней точке необходимо было вернуть самолет из перевернутого состояния в нормальное положение, чтобы фигура иммельман была завершена.

Но на самой высшей точке самолет так и остался перевернутым, после чего начал падать. Чкалов бежал к другу, ничего не понимая и не осознавая происходящего. Он кричал, пытался помочь советами, но самолет так и рухнул колесами вверх. После проведенного расследования была выявлена причина: неисправность самолета. Педаль управления рулем поворота не выдержала и переломилась.

Другого способа перевернуть самолет на низкой высоте не было. Анисимов при жизни ни с кем не делился секретами своих трюков, по этой причине многие его описывали как человека злобного и себялюбивого. Но друзья восхищались его тягой к новым знаниям в технике и работоспособностью. К сожалению, сведения о семье этого великого человека не сохранились, так как работа для Александра Анисимова была всегда на первом месте. Это были люди со сходными биографиями и близкие по духу.

Сын крестьянина, пятнадцатилетний Саша Анисимов учился в Новгороде на курсах шоферов-механиков и после окончания учебы добровольно ушел в армию, поступив в школу военно-авиационных мотористов. Началась мировая война. Моторист Анисимов обслуживает самолеты 4-го летного отряда Западного фронта. С завистью смотрит, как уходят в небо подготовленные к полету и его руками крылатые аппараты. Но в начале войны пилотировали самолеты только выходцы из привилегированных классов — сыну крестьянина к ручке самолета хода нет.

Лишь в 1916 году, когда офицерский состав летных отрядов был почти полностью «выбит из сёдел» противником, царское правительство милостиво разрешило подготовку летчиков из наиболее одаренных солдат и унтер-офицеров. И тогда Александр Анисимов стал курсантом Петроградской летной школы… В это время юный матрос-доброволец Павел Гроховский бредил на госпитальной койке в тифозном ознобе. Сомнений, на какую сторону баррикад встать в дни Великого Октября, не было у Саши Анисимова. Молодой учлёт в составе рабочего отряда штурмовал гнездо контрреволюции — Владимирское военное училище , участвовал в боях на улицах. Уже несколько красногвардейцев, пытаясь миновать его, упали, отползли, раненные, под защиту стен.

В одном из дворов нашли исправную пролетку, бросили на сиденья несколько мешков с камнями, и Александр покатил ее через перекресток, хоронясь между вздрагивающих рессор. Камни в мешках перемалывались пулями. Пролетка катилась, набирая скорость. Юнкера попробовали ее остановить гранатой. Взрыв сорвал с оси переднее колесо.

Подъезд дома был почти рядом, в пяти метрах, — их-то и преодолел стремительным броском Александр. Выбив прикладом винтовки окно, юноша пробрался в здание. Через несколько минут на чердаке трижды взорвались гранаты, и пулемет захлебнулся… Советы взяли власть. В Петрограде создается школа красных военлётов. В ней бы и учиться Александру Анисимову, одному из лучших, талантливых учлётов старой лётной школы.

Но он не согласен сидеть в классах, когда большевики предупреждают: «Социалистическое Отечество в опасности! С пятым Социалистическим авиаотрядом проходит славный боевой путь. Оба, Александр Фролович Анисимов и Павел Игнатьевич Гроховский, учились в Качинской военно-авиационной школе истребителей в Крыму, правда в разное время и у разных инструкторов. В привольной степи , недалеко от реки Кача, берущей исток в Мамашайской долине Крымского полуострова, возвышались три здания, построенные в 1910 году. На отлете виднелись склады, мастерские, стройные шеренги самолетов на сером каменистом поле.

Так с птичьего полета просматривалась зона знаменитой школы, которая гордилась многими своими выпускниками, в том числе первым русским летчиком Михаилом Ефимовым и покорителем «мертвой петли» Петром Нестеровым. В советский период кроме юношей там учились и такие, как Анисимов с Гроховским — красные командиры, имевшие довольно высокие воинские звания, награды за гражданскую войну. Как показало время, школа выпустила много героев, так как самыми главными качествами учеников инструкторы считали волю, решительность, молниеносную сообразительность — это ценилось превыше всего. В то время бытовало мнение, будто летчиком может быть лишь высокоодаренный человек, обладающий врожденными способностями и умеющий без приборов легко и свободно ориентироваться в пространстве. Полет — это искусство, которое служит рыцарскому воздушному бою, а летчик является артистом высшего класса и не должен унижать свое искусство ничем, кроме работы в воздухе!

Такая «летная психология» впоследствии принесла Анисимову, да и Гроховскому, немало горьких минут. Жизнь выбивала тщеславие сурово. Такие летчики были «неудобными» для начальников, и карьера их изобиловала понижениями в служебных должностях, взысканиями, а подчас и серьезными авариями. Нелегкую дорогу к славе прошли и Анисимов с Гроховским после того, как оба не в одно время закончили еще и «Стрельбом» — высшую школу по стрельбе и бомбометанию в Серпухове. Анисимова стали называть истребителем «милостью божьей» — так любили тогда выражаться авиаторы, оценивая летный талант.

Проходя службу в частях ВВС, он зарекомендовал себя отличным воздушным бойцом. Стрельба в полете по мишени Р-1 — из 65 патрон 55 попаданий. Атаки с высоты 250 метров, огонь с высоты 180 метров и выход с высоты 80 метров» — одна из записей командира 3-й Киевской эскадрильи в летной книжке Анисимова. На такой высоте и с таких дистанций мог стрелять только бесстрашный летчик, а результат — достоин снайпера. За многолетнюю практику истребителя Александр Фролович Анисимов не проиграл ни одного учебного боя, не поломал по своей вине ни одного самолета.

То же можно сказать и о летчике-истребителе Павле Гроховском. Молва о необычных новаторских полетах Анисимова, а позже о лётных экспериментах, изобретениях Гроховского дошла до ушей высшего командования. Он доводил до ума все первые советские истребители. И-1, например, был капризной, очень строгой машиной, способной при любой оплошности летчика перейти в затяжной штопор.

People for whom it seemed that there were no obstacles - the first Soviet pilots stormed new speed and height records.

Among them was the pilot Anisimov, a native of a small Russian village, who took his place among the best aces of the young Soviet aviation. And at the end of the last century it was a very small village, which can be found in the vastness of Russia. Here in 1897 the future Soviet test pilot Anisimov was born. Alexander Frolovich did not even know the month of his birth. Modern biographical sources can not be uniquely determined, he was born in July or in November.

Therefore, they write - was born on November 28 according to other data on July 28. It seems that from a young age the guy was interested in technology. By the age of 15 he graduated from a four-year school in Novgorod. The driver and the mechanic were the first working professions. In native arrests with this specialty could become an indispensable person.

And he stayed in Novgorod - until 1914 he worked as a chauffeur. An interesting fact: after becoming a well-known pilot, Anisimov led a series of five red fighters that flew during parades over Red Square several years in a row. The aviation units of the Russian army were the most numerous among the allies, but the qualified specialists in them were sorely lacking. Soldiers who had technical specialties were sent for training and became aviation mechanics. Courses of mechanics in an accelerated manner trained mechanics to service aircraft at the front.

After graduation, in February 1915, a new motorist - non-commissioned officer Anisimov arrived in the 4th fighter squadron. Test pilot - in tsarist Russia, a peasant guy even had no such dreams. But the first step on the road to heaven was made. Voenlet Revolution and the Civilthe war did not give an opportunity to return to peaceful work. Alexander Frolovich was in the ranks of revolutionary detachments, who overthrew the Provisional Government and fought with the Junkers of the Vladimir School, who organized counterrevolutionary speeches.

Having joined the ranks of the Red Army, he continues to serve in aviation. The senior mechanic serves aircraft that make combat flights over the positions of the Belochek and the White Poles, conduct reconnaissance in the rear of the Yudenich army. But there was already a goal to get up in the sky and Anisimov is seeking a direction for study at the Egorievskaya theoretical military air school.

Генпрокуратура отказалась от иска о взыскании акций Azimut Hotels Первая инстанция вынесла решение в пользу ведомства, но в апелляции надзорный орган отказался от требований. Замоскворецкий районный суд Москвы 10 мая удовлетворил требования ведомства о взыскании более чем 192 млрд руб. В процессе Генпрокуратура доказала, что организация уклонялась от уплаты налога на добычу полезных ископаемых и НДС структурами, входящими в нефтяную компанию. Кейс Забрать любой ценой: как власти продолжают изымать частную собственность Клячин обратился с жалобой в апелляцию.

Наши проекты

Общественно-политическая газета Сергачского района Нижегородской области
Главные новости
Анисимов, Александр Фролович — большая энциклопедия. Что такое Анисимов, Александр Фролович
Фанаты «Ак Барса» хотят Артема Анисимова в качестве главного тренера
«Здесь живет дух авиации»: научный сотрудник о Центральном музее ВВС в Монино
В зоне СВО погиб начальник Cакского филиала «Крымгазсети» Николай Анисимов

Временный управляющий НК "Дулисьма" заявил в Генпрокуратуру о незаконной отгрузке нефти

Фотограф Однако, помимо своей карьеры летчика, Александр Анисимов также является талантливым фотографом. Он умело сочетает свои навыки летчика с фотографическим искусством, создавая уникальные снимки из воздуха. Фотографии Александра Анисимова поражают своей красотой и эстетикой. Он умело передает в своих работах мощь и величие природы, захватывает уникальные ракурсы и перспективы. Его фотографии часто публикуются в различных изданиях и привлекают внимание любителей и профессионалов фотографии.

Он был рядом с девочками и в более тяжелых ситуациях — например, во время землетрясения на Камчатке. Наша семья — в нижних Тиличиках, Саша с родителями — в Верхних. Я в тот день не пошла в детский сад — разболелась, сестра и мама тоже были дома. Начало трясти, было очень страшно, через какое-то время прибегает Саша.

У них, в Верхних Тиличиках, не так сильно трясло, а у нас сильнее. Село находится почти у воды залива Корфа. Брат прибежал нас проверить и остался. Мы с Олей были напуганы, и он пытался нас успокоить, а когда ночью снова затрясло, помог выбраться на улицу, хотя мог, наверное, первым выбежать.

На месте катастрофы, недалеко от села Палана, работают поисковики.

Учиться летать ему еще предстояло. Освоив теоретическую часть обучения 1922 , курсант Анисимов проходит летную подготовку в Качинской и Московской авиашколах 1923. Спустя год авиашкола в Серпухове — здесь он овладевает навыками воздушной стрельбы и бомбометания. После обучения в строевые части ВВС Красной Армии приходит на службу уже хорошо подготовленный для выполнения любых задач военный летчик Анисимов. Трудная дорога в небо была пройдена. Анисимов считал, что летчик — это артист в небе. Поэтому у него должен присутствовать собственный воздушный почерк. Молодые пилоты иногда говорили, что он боится конкуренции и поэтому не открывает секретов своего мастерства.

Покорение неба По строевым авиационным частям пролетел слух — в Киеве появился истребитель, обладающий безукоризненной техникой высшего пилотажа. У Александра Фроловича действительно был большой летный талант. Его излюбленным приемом было пилотирование на малой высоте — точный расчет, выверенная техника, смелость и отличное чувство машины. За короткое время молодой летчик смог добиться больших успехов и был назначен командовать звеном в 3 Киевской эскадрилье. Приглашение стать летчиком-испытателем в НИИ Военно-воздушных сил 1928 было заслуженным признанием его мастерства. Хотя человеком он был непростым — любил поспорить, мог резко возразить. Многих ставило в тупик его излюбленное словечко «вантя». Что это означало не знал никто. При различных обстоятельствах — от удивления до презрения.

В этот период летчик Анисимов становится испытателем новых моделей истребителей. Павел Сухой, под руководством Сергея Туполева, создал И-4 — первый цельнометаллический легкий истребитель. И-5, который сконструировали Н. Поликарпов и Д. Григорович, стал позднее основной моделью самолета в истребительной авиации. Путевку в небо этим машинам дал Анисимов. Александр Фролович на И-4 участвовал в еще одном грандиозном проекте советских авиаконструкторов — «Звено», который предполагал расширение радиуса действия легких истребителей — доставку их на дальние расстояния, подвешенными под крыльями большого самолета. В строю лучших Многие выдающиеся советские летчики были коллегами Анисимова по испытательной работе в исследовательском институте ВВС.

Его пилотаж отличался «мягкостью», «плавностью» и даже «нежностью», что и вовсе неожиданно.

Удивляться этому не стоит. Таким был Анисимов в жизни, и чужой роли в небе он не играл. Говорят, что опытные авиационные психологи могут по пилотажу определить характер летчика даже в нюансах. Как видим, летчики тоже это подмечают. Чкалов стал достойным ведомым у Анисимова. Помните, говоря о его летной юности, мы читали в его характеристиках: «груб с товарищами», «высокомерен», «не признает замечаний»… О Чкалове зрелом этого уже никто не скажет. Да, мы поступили несправедливо, вырвав нелицеприятную характеристику Анисимова из контекста воспоминаний Михаила Каминского. А вот что он отмечает дальше: «…Но это было лишь способом выражения эмоций и не носило оскорбительного характера. Чтобы выразить недовольство в чей-то адрес, он пользовался единственным словом «вантя».

В зависимости от интонации оно могло означать огорчение, раздражение, осуждение, презрение…» И еще об одном. Действительно, Анисимов и Чкалов были отмечены десницей бога, но вот все ли им прощалось? Конечно, нет, и мы это уже хорошо знаем. Однажды, наблюдая воздушный бой «вечных» противников — Чкалова и Анисимова, Алкснис сказал: — Вместо того чтобы выгнать из ВВС этих воздушных хулиганов, я, начальник ВВС, завидую им и горюю, что так на И-5 я не летал никогда. Александр Фролович Анисимов не смог вынести лишь одного наказания, когда его сняли с ведущего пятерки истребителей на воздушных парадах. Он стал много пить, не являлся на службу… Как-то сослуживцы спросили его, что он будет делать, когда закончит летать. Ответ последовал мгновенно, будто летчик давно думал об этом: — Летать буду до пятидесяти лет, а там посмотрю: жить или застрелиться. Этого не потребовалось. Аврал на аэродроме.

Только что сообщили, что едет итальянская делегация и ей надо показать высший пилотаж на новом истребителе И-7, а также полеты бомбардировщиков. На истребителе летать некому. Чкалов на гауптвахте. Окончание следует. Через какое-то время по снежной целине в распахнутом комбинезоне бежит Чкалов, догоняя летчиков, идущих к своим самолетам. Но Батя сказал, что в другой раз он в случае чего прибавит пару-тройку суток! Шевелись, бомбовозы! Покажем иностранцам, на что русские способны. Сколько раз бывало так и у Чкалова, и у Анисимова: с гауптвахты — в небо.

Надо показать! И показывали. Стирали с лиц иностранных «смотрителей» надменные улыбки. Ну а на следующий день в обычной рабочей обстановке их за выполнение точно такого же пилотажа, который они показывали иностранцам, наказывали и даже подкидывали те самые обещанные пару-тройку лишних суток. Ему докладывали о малейших их прегрешениях. Он в свою очередь возмущался, как могут такие талантливые люди, профессия которых требует абсолютной трезвости и спартанского образа жизни, позволять себе азартные денежные игры в карты, быть завсегдатаями ипподрома и часто употреблять там солидные порции крепких напитков. Причем каждый раз, когда «начвоздух» спрашивал об этом Александра Фроловича Анисимова, тот честно во всем признавался, считал, что свободное время он может проводить так, как ему вздумается, а не согласно уставам. Так стала достоянием гласности история, которую рассказал Георгий Филиппович Байдуков на закате своей жизни. При встрече он спросил: «Верно ли рассказывают?

Я осатанел, приревновав его к своей жене… Очень получилось глупо… Откровенно говоря, Яков Иванович, мы в тот вечер крепко выпили, и, видимо, я потерял самообладание… — Хорошо, что вы промахнулись. Только посмотрел мне в глаза и побледнел. Это мне рассказали на следующий день товарищи… — Счастливец Чкалов! Теперь он, конечно, и не приходит в ваш дом? Анисимов удивился: — Нет, Яков Иванович! Мы с ним друзья до гроба. Анисимов коротко ответил: — Меня бы не нашли в живых. Пулю в висок!.. Играли они, как правило, в гостях у своего коллеги, тоже азартного картежника, летчика-испытателя Александра Чернавского.

Этих легенд было бы великое множество, если бы не цензура.

Штурманы испытатели - 88 фото

Он театральный дирижер, но это не мешает филармонии». Карьера Анисимова в Беларуси началась с Большого театра. В 80-м году пригласили. И уже навсегда — наш, народный артист! Один из самых титулованных плеймейкеров — желанный гость на сценах Парижа, Ливерпуля, Сан-Франциско.

Он снова собрал аншлаг. Александр Матяс, корреспондент: «В этом году у маэстро тройная радость. Ему — 75! Его оркестру — 95!

И 20 лет Анисимов — на своем месте. Рук волшебный всплеск, и здесь точно замирает целый мир завороженно. Любимец великой оперной дивы Кабалье остается законодателем не только музыкальной моды». В этот вечер все цветы в филармоническом зале — для «короля дирижеров».

И громкие поздравления одному — Его Величеству — за пультом.

Voenlet The Revolution and the Civil War that followed made it impossible to return to peaceful work. Alexander Frolovich was in the ranks of the revolutionary detachments that overthrew the Provisional Government and fought against the cadets of the Vladimir School, who staged counter-revolutionary demonstrations. Having joined the ranks of the Red Army, he continues to serve in aviation. But there was already a goal to take to the skies himself, and Anisimov is seeking direction to study at the Yegorievsk Theoretical Military Aviation School. The old monastery, in which the cadets were accommodated, small cells for two people and intense classes - the school gave only theoretical knowledge. He still had to learn to fly.

Anisimov Alexander Frolovich Having mastered the theoretical part of training 1922 , cadet Anisimov is undergoing flight training at the Kachinskaya and Moscow Aviation Schools 1923. A year later, an aviation school in Serpukhov - here he masters the skills of aerial shooting and bombing. After training in the combat units of the Red Army Air Force, the military pilot Anisimov, already well prepared for performing any tasks, comes to the service. The difficult road to heaven has been passed. Anisimov believed that a pilot is an artist in the sky. Therefore, he must haveown airy handwriting. Young pilots sometimes said that he was afraid of competition and therefore did not reveal the secrets of his skill.

Conquest of the sky A rumor spread through the combat aviation units - a fighter with impeccable aerobatics has appeared in Kyiv. Alexander Frolovich really had a great flying talent. His favorite technique was piloting at low altitude - accurate calculation, verified technique, courage and excellent sense of the machine. In a short time, the young pilot was able to achieve great success and was appointed to command a link in the 3rd Kyiv squadron. An invitation to become a test pilot at the Research Institute of the Air Force 1928 was a well-deserved recognition of his skill. Although he was not an easy person - he liked to argue, he could sharply object. Many were perplexed by his favorite word "vantya".

What this meant no one knew. Under various circumstances - from surprise to contempt. Soviet test pilot Anisimov Alexander Frolovich During this period, pilot Anisimov becomes a tester of new fighter models. Pavel Sukhoi, under the leadership of Sergei Tupolev, created the I-4, the first all-metal light fighter.

Он ведь и сам сказал: "Надо закалить свой организм для борьбы за жизнь". А закалка - процесс не очень приятный, однако необходимый. Да, если бы Чкалов в тюрьме задержался, могло бы быть плохо. Он тогда мог бы и сломаться - с его горячей и искренней натурой. Но горя он хлебнул не досыта, а в меру.

Как раз настолько, чтобы закалиться и научиться работать над собой. Чкалов разработал и ряд фигур высшего пилотажа, в том числе входящий штопор, замедленная бочка. Но 23 апреля 1933 года Чкалова в третий раз уволили из армии - якобы за недисциплинированность. Он тогда еще срывался, это было, но еще более Чкалов был неудобен. Думаю, уже на этом прежний Чкалов кончился - он получил дело по душе и по масштабу. У Поликарпова Чкалов провел ряд выдающихся испытаний и именно поэтому был после авиационного парада 1 мая 1935 года представлен Ворошиловым и Орджоникидзе Сталину. Тогда Сталин и произнес свои знаменитые слова: "Ваша жизнь дороже нам любой машины". И вот тут, как я понимаю, в считанные дни произошло полное становление Чкалова как фигуры государственного масштаба. Он попал в поле зрения Сталина.

А для талантливого и преданного делу человека это значило все! Держава Сталина и создана была, и держалась как раз самобытными и смелыми талантами. Чкалов наконец окончательно вышел на большую дорогу. С 1935 года его включают в правительственные комиссии. Он выступал там блестяще и глубоко. Речь шла об авариях, и Чкалов заявил: "Аварийность в воздушном флоте, я считаю, происходит за счет только руководства". И подкрепил заявление точным обратным примером: в Воронежской бригаде Соколова за четыре года нет ни одной аварии, потому что комбриг Соколов за эти годы провел 1800 проверок, из них 800 - ночью и каждого своего подчиненного проверял 10 раз. Это в присутствии главы государства говорил уже не бывший бузотер, а зрелый государственный человек! Командованию ВВС такие речи нравиться, конечно, не могли, но...

Во-первых, Чкалов уже не был военным. А главное - он говорил это в присутствии Сталина, а Сталин правду только поощрял, если это была правда. С 20 по 22 июля 1936 года Чкалов совершает беспосадочный перелет Москва-остров Удд, со вторым пилотом Байдуковым и штурманом Беляковым. К Чкалову приходит не просто всемирная, а оглушительно всемирная известность, тем более что он вполне ей соответствует. Ему присваивают воинское звание комбриг. Что же это было за предложение? Сегодня известно, что Сталин предлагал Чкалову пост наркома внутренних дел. Однако на этом факте начинают выстраивать безответственную ложь: мол, Чкалова убрал Берия, опасавшийся конкурента. Верхом исторической глухоты стала, однако, версия о том, что Чкалова якобы "убрали" по личному распоряжению Сталина...

Мол, "тиран" понял, что Чкалов не будет делать то, что ему "приказано". Боясь оппозиции популярного летчика, Сталин-де приказал отправить его в полет на крайне "сыром" опытном самолете конструктора Поликарпова... И этим якобы запрограммировал гибель Чкалова... Впрочем, светлой памяти Валерия Павловича вся эта недостойная возня вокруг его имени не касается. Он был человеком, далеким от интриг, грязи, моральной некондиционности. Да, он, и высоко взлетев, не чурался чарки, но он был человеком химически чистого благородства... Такие не зазнаются, не портятся и не перерождаются. Слишком уж они цельны... Что же до якобы "попыток" Сталина и заодно Лаврентия Павловича Берии, то на деле все было так...

В первый полет на новом истребителе Поликарпова Чкалов должен был уйти 12 декабря 1938 года. Опытный самолет И-180-1 с новым мощным двигателем М-88 имел к тому дню уйму мелких и крупных дефектов как по планеру, так и по двигателю. Впрочем, на "фирме" Поликарпова этим особо обеспокоены не были. Николай Николаевич Поликарпов остался в истории советского самолетостроения фигурой заслуженно крупной и значимой. Однако по ряду свидетельств - весьма, правда, глухих - наличие заранее известных дефектов в новом самолете было для него нормой: он довольно спокойно относился к таким вещам, считая, что все можно устранять в процессе испытаний - по мере проявления конструкторских и технологических просчетов. Соответственно относился Поликарпов и к риску летчика-испытателя - на то, мол, он и испытатель, чтобы испытывать не только опытные самолеты, но и судьбу. Справедливости ради надо признать, что тогда так на дело смотрели многие, включая самих летчиков. Достаточно вспомнить самоэпитафию американского испытателя Джимми Коллинза, впоследствии погибшего в сложном испытательном полете. Впрочем, в истории со скоростным истребителем Поликарпова есть немало неясностей...

Однако на испытаниях произошла досадная катастрофа из-за недостаточной прочности крыла. После этого к прочности планера у Поликарпова стали относиться даже чересчур внимательно, изначально "перетяжеляя" его и постепенно облегчая уже по результатам статических наземных и летных испытаний. И теперь в том, что, грубо говоря, хвост у его создания в полете не отломится, Николай Николаевич был уверен. Тем не менее после того как КБ Поликарпова начало делать перспективный скоростной истребитель с мотором воздушного охлаждения, аварии опытных самолетов у Поликарпова стали частыми, а порой бывали и катастрофы. Разбился Томас Сузи на И-180-2 в 1939 году... Разбился Степанчонок на истребителе И-185 в 1942-м... Последняя трагедия, как пишут, была случайной... Но слишком уж много подобных "случайностей" происходило именно с машинами Поликарпова. Конечно, беспокоясь о планере, на недостатки двигателя в его КБ обращали внимания меньше, но вряд ли дело было только в этом...

У Поликарпова к концу тридцатых годов набралось немало прямых завистников, радеющих не столько об успехах советской авиации, сколько о том, как занять выгодное место в ней, а то и хуже - как ей навредить. Сталин Поликарпова ценил, а об интригах знал. Однако и он не всегда был тут всесилен - в авиационной промышленности хватало клановости. Не потому ли и разбились Сузи и Степанчонок, что их гибель привела также к гибели проекта скоростного истребителя в "поликарповском" исполнении, то есть с двигателем воздушного охлаждения? Немцы эту идею реализовали лишь к 1943 году - на новейшем истребителе Фокке-Вульф-190. И именно ФВ-190 стал тактической новинкой люфтваффе в Курской битве. Поликарпов же мог сделать скоростной истребитель с двигателем воздушного охлаждения значительно раньше - он ведь вел эту линию у себя в КБ вполне последовательно, создав в своем роде шедевр - И-16. В ходе войны такой самолет создали уже в КБ Лавочкина - знаменитый Ла-5. Однако он был готов лишь к Курской битве...

Что ж, лучше поздно, чем никогда. А первым разбился Чкалов - он очень хотел помочь Поликарпову побыстрее "застолбить" в правительстве новый перспективный истребитель и сознательно шел на большой риск. И Поликарпов, хотя тоже по-своему очень рисковал, на многое закрывал глаза... Берия же, наоборот, держал глаза как раз открытыми. Накануне первого вылета 12 декабря 1938 года он получил "сигнал" о том, что Чкалова хотят выпустить в полет, угрожающий ему гибелью. И Берия тут же - в реальном масштабе времени - добился решения правительства на запрет вылета. В той ситуации слово "правительство" было синонимом имени "Сталин"... Вот почему 12 декабря 1938 года Чкалов лишь рулил по взлетной полосе, отрывая от нее хвост. Потом лопнула тяга управления дросселем, и самолет отправили в цех на доработку.

А 15-го Поликарпов настоял на вылете - поджимали сроки, он мог упустить базовый серийный завод и т. Берия же и Сталин были тут ни при чем... Могли ли они предполагать, что после первого формального запрета в конструкторском бюро и на опытном заводе посмеют рисковать летчиком, не устранив все уже известные недочеты? Сознательно сажая летчика в недоведенный до минимальной летной кондиции самолет, да еще и с двигателем, чувствительным к перегреву, Поликарпов ответственен за гибель Чкалова в первую голову. Однако не забудем и о тех скрытых интриганах, которые создавали вокруг работы КБ Поликарпова особо нервозный фон... Не забудем также о весьма возможном особо тонком прямом вредительстве... Пожалуй, понимая это, ни Берия, ни Сталин "крови" Поликарпова не возжелали, как этого кое-кому хотелось. Говорить о вине самого Чкалова не приходится - летчика и так строго судит воздух. Но зато можно, да и нужно говорить о готовности Чкалова чуть ли не к самопожертвованию.

Он очень хотел помочь КБ и его главному конструктору. Может быть, стоило хотеть этого менее сильно, но таким уж был характер у нашего героя, не любившего отступать даже перед угрозой, а не то что перед угрозой угрозы. В целом же в одно сложилось несколько случайностей: ведь Чкалову не хватило пяти секунд и десятка метров... Не только в авиации секунда иногда отделяет жизнь от смерти, хотя в авиации - даже поршневой - у секунды особая цена, нехватка нескольких секунд - это не только просчет, но и судьба... К другим коллегам Чкалова, летавшим в тот день, она была милостива. К Валерию Павловичу - нет. Что происходило в тот день? Кумачово красный самолет был немного похож на уже устаревший после испанских боев И-16, однако расчетная скорость была далеко не "ишачковой" - более 550 километров в час. Тогда это было много, а предназначался И-180 для той сотни с лишним тысяч новых летчиков, которых должен был в ближайшие годы дать стране комсомол.

Мороз 15 декабря был 24 градуса у земли, значит, на высоте - еще больше. И вылетавший до Чкалова младший из братьев Коккинаки, Константин, еле вытянул машину с глохнувшим двигателем на родной аэродром. Как воздух, Костя? Хреново, Валерий Палыч, - устало махнул рукой Коккинаки и сокрушенно покачал головой, украшенной буйной рыжей шевелюрой. Надо лететь, Костя, а то и до Нового года ничего не успеем, - отозвался Чкалов, направляясь к машине, возле которой уже стояли люди и среди них сам Поликарпов... После взлета самолет круто ушел вверх - хотя и первый полет, но Чкалов сразу решил проверить его пилотажные качества, и машина ему понравилась. Валерий отыскал в зоне тупорылый профиль, сблизился, покачал крыльями и, когда "Волька" Коккинаки посмотрел на него, показал оттопыренный вверх большой палец левой руки. Пора было садиться, тем более что мотор начал "сбоить", явно переохладившись. Заходя на посадку, Валерий волей-неволей сбросил обороты, и вот тут движок "обрезало" полностью.

Разговор Чкалова с младшим Коккинаки я передаю так, как он запомнился мне из рассказа самого Константина Константиновича, который приезжал к нам в Харьковский ордена Ленина авиационный институт им. Это обаятельнейший, широкой души человек, недополучивший, надо сказать, известности, возможно, чуть заслоненный своим более знаменитым братом. Коккинаки после гибели Степана Супруна, командира одного их двух полков, сформированных из испытателей в начале войны по его инициативе, командовал этим особым, исключительным полком вторым командовал Стефановский , позднее испытывал сверхзвуковые истребители уже в формально пенсионном возрасте. Так вот, удостоившись личных впечатлений лишь от двух испытателей - кроме Константина Константиновича, я имел удовольствие слушать еще и заслуженного летчика-испытателя СССР, Героя Советского Союза полковника Юрия Александровича Антипова - я понимаю, почему Сталин подумывал поручить НКВД одному из самых ярких своих "соколов"... Очень уж это было выдающееся и способное на многое племя - пилоты страны Советов, уверенно ставшей в конце тридцатых годов "на крыло"... А Чкалов был не просто одним из лучших. Он был лучшим, потому что жил по принципу: "Если быть, так первым! Сама же сталинская идея о наркоме внутренних дел Чкалове лишний раз убеждает в великом гуманизме Сталина. Лишь стремясь к чистоте рук в борьбе с классовым врагом, можно было желать для себя такого соратника, как Чкалов.

Чкалов погиб в 34 года - всего-то, но к моменту гибели он так прочно уже вошел в жизнь России, что по сей день присутствует в душе ее истинных сынов как свой, хорошо и душевно знакомый человек. Заводской летчик-испытатель На заводе имени Менжинского Кончилась первая и началась вторая пятилетка. Бурно развивалась социалистическая индустрия. За годы первой пятилетки в стране была создана авиационная промышленность. Во второй пятилетке она продолжала расти высокими темпами. Центральный авиационный гидродинамический институт ЦАГИ превратился в мощный научный центр. Газета «Берлинер Тагеблатт» еще в 1928 году в статье «Авиационно-исследовательская работа в Советской России » писала, что «в настоящее время ЦАГИ представляет собой, пожалуй, самое большое и лучшее организованное исследовательское учреждение в мире». Созданная в 1920 году Военно-воздушная академия имени Н. Жуковского стала ежегодно выпускать сотни высокообразованных командиров и инженере».

Десятки летных и технических школ обеспечивали новые формирования частей ВВС. Открылось немало гражданских авиационных институтов и техникумов. Были отмечены и первые достижения советской авиации. В 1927 году, накануне первого года первой пятилетки, на самолете «АНТ-3» под руководством летчика С. Шестакова был совершен перелет по маршруту Москва - Токио - Москва. За 153 летных часа экипаж преодолел 22 тысячи километров пути. В июле 1929 года под управлением летчика-испытателя М. За 53 летных часа трехмоторная пассажирская машина преодолела 9037 километров пути. Шестакова совершил дальний полет по маршруту Москва - Нью-Йорк, преодолев за месяц расстояние 21250 километров.

Советская авиация в первой пятилетке достигла значительных результатов, продемонстрировав высокие максимальные скорости и высоты полетов новых самолетов. Валерий Павлович Чкалов был хороша осведомлен о том, что сделано во всей стране в области авиации. Теперь его интересовали конкретные достижения завода имени Менжинского и задачи, стоявшие перед его коллективом во второй пятилетке. Ведь он сам стал членом этого коллектива. Прежде всего Чкалову хотелось ближе познакомиться с творцом тех истребителей, на которых он летал до этого, и тех, которые предстоит впервые поднять в воздух ему, бывшему военному летчику Чкалову. Главный конструктор Николай Николаевич Поликарпов был старше Чкалова на 12 лет, вышел он из семьи сельского священника с Орловщины. Это был очень талантливый инженер и конструктор, хороший педагог, поклонник литературы, музыки, большой любитель спорта и рыбной ловли. О Поликарпове Чкалову много рассказывал испытатель завода Александр Иванович Жуков, тот самый летчик-инструктор Московской школы высшего пилотажа, который в ноябре 1923 года поднялся с Чкаловым, чтобы научить его фигурам воздушной акробатики. Жуков познакомился с Поликарповым еще в 1923 году, будучи членом комиссии по приему учебных самолетов, возглавляемой Громовым.

После окончания Петербургского политехнического института имени Петра I в начале 1916 года Николай Николаевич добился направления на Русско-балтийский завод «Русбалт» к знаменитому авиаконструктору Сикорскому. Сикорский в те годы, годы первой империалистической войны, создавал четырехмоторные самолеты-бомбовозы «Илья Муромец» и проектировал истребитель «С-16». Двадцатичетырехлетний Поликарпов был назначен заведующим производственным отделом такого крупнейшего предприятия России, каким был завод «Русбалт». Сикорский сразу обратил на него внимание и вскоре предложил участвовать в работе конструкторской группы по проектированию всех типов бомбардировщиков и истребителей. Заметив необычные конструкторские способности молодого инженера, Сикорский настойчиво советовал Николаю Николаевичу полетать и научиться самостоятельно пилотировать самолет. Поликарпов остался верен России. Он в марте 1918 года поступил на работу в Управление Военно-Воздушного Флота и вскоре вместе с ним переехал из Петрограда в Москву. В Москве он получил весьма ответственный пост начальника производственного отдела велосипедного завода «Дуке», ставшего главным авиационным предприятием Советской России. Но у молодой республики явно не хватало средств для решения такой сложной и важной задачи, как создание своей авиационной промышленности.

Это чувствовал и Поликарпов, начавший с группой конструкторов проектировать самолет-истребитель под маркой «ИЛ-400». Все заводские работники приветствовали сообщение от 8 марта 1923 года о создании в стране Добровольного общества друзей воздушного флота ОДВФ. Задачи общества выражал лозунг: «Трудовой народ, строй Воздушный флот». ОДВФ оказывало правительству большую помощь в создании в стране мощной авиации. Начиналось развитие массового авиационного спорта. Во главе Центрального совета общества стояли И. Сталин, М. Фрунзе, Ф. Дзержинский, Н.

Активное участие в работе общества принимали К. Ворошилов и В. Чкалов нашел Поликарпова в конструкторском бюро. После официального знакомства Николай Николаевич показал летчику чертежи общего вида самолета-истребителя «И-15» «ЦКБ-3» , Вы хорошо знаете, Валерий Павлович, предшественника этой машины - самолет «И-5». Я несколько раз имел удовольствие видеть, как вы на нем «дрались» в воздухе со своим приятелем Анисимовым. Знаете, скажу прямо - страшно, но и радостно было смотреть на ваш кордебалет в воздухе. Да будет вам, Николай Николаевич! У вас на заводе такой великолепный артист высшей акробатики, какого и не сыщешь. Это вы насчет Александра Ивановича?

Ну, конечно, о нем. Вы не глядите, что он махонький, сухонький да скромненький. Любого распотрошит в воздушном бою. Вот вам вместе с товарищем Жуковым и придется испытывать наш «ЦКБ-3». От этого самолета мы ждем многого, как в скорости и высоте полета, так и в маневренности. Николай Николаевич, видимо, невольно волновался, показывая вновь задуманные самолеты именно Чкалову, о котором был много наслышан. Около чертежей и схем другого самолета - «ЦКБ-12» «И-16» - конструктор и летчик провели все остальное время. Это был истребитель-моноплан, необычно тупорылый, с низко расположенным крылом, очень малых геометрических размеров. В длину он доходил до 6 метров, а размах крыльев не превышал 9 метров.

Да и весил он первоначально лишь 1354 килограмма. Поликарпов надеялся создать несколько модификаций этой машины для использования ее в качестве истребителя, штурмовика, пикирующего бомбардировщика и учебного самолета. На этом самолете впервые в стране была установлена бронеспинка, защищающая летчика от поражения огнем при атаке противника с хвоста. У нового детища Поликарпова было много и других новинок - убирающиеся шасси, закрылки и зависающие элероны, что в совокупности способствовало получению и высоких максимальных скоростей при атаках в бою, и минимальных при посадке самолета на аэродром. Предполагалось, что «И-16» сможет развивать скорость 450—500 километров в час. Чкалов, как человек весьма непосредственный, с открытым сердцем и душой, не мох скрыть восторга. Вот это, Николай Николаевич, будет то, что нужно… Великолепно задумано! Предупреждаю, что за эту машину я буду драться даже с вами, если вы ее начнете спускать под откос… Николай Николаевич сначала оторопел от такого прямого и для первого знакомства, может быть, и грубоватого предупреждения, но тут же увидел в глазах Чкалова тот пламенный огонек, за который главный конструктор ценил человека прежде всего. Он крепко пожал руку шеф-пилота, заключив: Теперь знайте, что не пройдет и года, как мы должны поднять этого красавца в воздух.

Вам, Валерий Павлович, придется его научить летать… по-чкаловски.

Хотите быть в курсе всех главных новостей Кургана и области? Подписывайтесь на telegram-канал " Курганистан "! Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку! Подписаться На почту выслано письмо с ссылкой.

Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.

Маэстро Александру Анисимову – 75! Отпраздновал юбилей на сцене

Дошло до того, что ряд экспертов выражает мнение, что Анисимов покрывает своих подчиненных за ошибки. Судейством в КХЛ недовольны не первый сезон. При Анисимове есть тенденция к увеличению числа ошибок. Особенно их много в нынешнем сезоне.

Так стала достоянием гласности история, которую рассказал Георгий Филиппович Байдуков на закате своей жизни.

При встрече он спросил: «Верно ли рассказывают? Я осатанел, приревновав его к своей жене… Очень получилось глупо… Откровенно говоря, Яков Иванович, мы в тот вечер крепко выпили, и, видимо, я потерял самообладание… — Хорошо, что вы промахнулись. Только посмотрел мне в глаза и побледнел. Это мне рассказали на следующий день товарищи… — Счастливец Чкалов!

Теперь он, конечно, и не приходит в ваш дом? Анисимов удивился: — Нет, Яков Иванович! Мы с ним друзья до гроба. Анисимов коротко ответил: — Меня бы не нашли в живых.

Пулю в висок!.. Играли они, как правило, в гостях у своего коллеги, тоже азартного картежника, летчика-испытателя Александра Чернавского. Этих легенд было бы великое множество, если бы не цензура. Она бдительно дозировала присутствие их в мемуарных книгах.

Летчику и писателю Игорю Шелесту дали возможность воспроизвести одну из них. Сперва Чернавскому везло. Анисимов проигрывал и попросил взаймы три рубля. Чернавский дал, и Анисимов стал выигрывать.

С этой минуты ему пошла карта, и через некоторое время у Чернавского не осталось «ни цента». Тогда он стал просить у Анисимова свои три рубля обратно. Но тот наотрез отказался возвращать долг, сказав, что сделает это позже. Вставая из-за стола, Чернавский бросил с обидой: — Жадный ты, Сашка!

Анисимов вскочил как ошпаренный: — Смотри, какой я жадный! И не успели они с Чкаловым понять, в чем дело, Анисимов хватил о батарею серебряные карманные часы — только винтики-колесики брызнули в стороны. Легендарными стали и воздушные бои, которые вели между собой Анисимов и Чкалов. Мы уже знаем, что впервые бой друзей в воздухе Сталин увидел летом 1931 года.

Тогда он, погруженный в свои мысли, холодно отнесся к летчикам и лишь бросил на ходу, что их следует поощрить. А вот 2 мая 1935 года Чкалов и Анисимов стали его любимцами. Но если любовь Александра Фроловича к вождю народа ограничилась лишь рукопожатием и благодарной улыбкой, то Чкалов принял Сталина за «отца родного» и всячески его боготворил. Казалось бы, мы можем только сожалеть, что у нас сегодня нет возможности увидеть воздушные схватки двух «гениев пилотажа» — так называли Анисимова и вслед за ним Чкалова.

Но это не так, есть такая возможность. По распоряжению «начвоздуха» на аэродром по первой же просьбе допускались кинооператоры, снимавшие эпизоды к документальным и художественным фильмам. Яков Иванович Алкснис считал, что это способствует популяризации ВВС страны, и сам присутствовал во время этих съемок. Снятый материал должен где-то храниться.

Установить авторов воздушных боев — ведь снимали не только Чкалова и Анисимова — будет трудно, но можно. Думалось, что эти кадры отыщут телевизионщики, готовясь отметить 100-летний юбилей Валерия Павловича Чкалова, но они ограничились «пережевыванием» общеизвестных фактов. Где-то в спецхранах лежит и съемка самого последнего полета Александра Фроловича Анисимова, закончившегося катастрофой… Представить воздушные бои двух друзей сегодня можно разве что по оставшимся воспоминаниям летчиков. Первый — истребитель И-4, второй — истребитель И-5.

У каждого из них была своя зона для выполнения задания. Вместе они завершили полет, и оба планировали к аэродрому на посадку. Внезапно самолет Чкалова резко изменил режим планирования, круто, с полным газом, дал «горку» и оттуда спикировал на Анисимова, но тот, очевидно, зорко наблюдавший за Чкаловым, быстрым маневром вышел из-под удара и решительно перешел в атаку. Начался воздушный «бой» на высоте двести метров.

Самолеты свечой поднимались в небо, оттуда низвергались, и казалось, что они вот-вот врежутся в аэродром, но буквально у земли они снова крутыми виражами «ввинчивались в небо» и там продолжали сумасшедшую карусель. Заходящие на посадку машины шарахались в сторону и уходили на второй круг… Комендант аэродрома Райвичер с испугом повторял: «Сейчас столкнутся, сейчас погибнут! Они с футбольным азартом наблюдали за воздушной схваткой, а потом долго спорили, кто же из летчиков одержал победу. Определить было действительно трудно.

Чкалов все меньше уступал в мастерстве Анисимову. В жизни каждого летчика случается последний полет.

Поликарпов и Чкалов все чаще вели беседы около опытного образца «И-15», постройка которого заканчивалась. Главный конструктор очень считался с мнением Валерия Павловича и был всегда доволен его активным вмешательством в конструирование самолета.

В один из октябрьских дней 1933 года из ангара завода выкатили новенький одноместный истребитель-полутороплан «И-15» с мотором М-22 воздушного охлаждения. Сегодня он будет поднят в первый полет. Валерий Павлович в предполетные минуты держался спокойно и уверенно - он знает все детали проектирования и строительства новой машины, знаком почти со всеми людьми завода, кто строил этот самолет. Но он отлично также понимает, что все расчеты и все наземные предполетные исследования и испытания пока еще не дают твердой гарантии в однозначности поведения новой машины в воздухе.

Поэтому так взволнованы главный конструктор и его помощники. Поэтому от испытателя требуется величайшее присутствие духа, хладнокровие, бесстрашие и, безусловно, великолепное мастерство. Тысячи людей ждут от летчика ответа: «Ну как самолет? Он, летчик-испытатель, - одно из звеньев в сложной цепи коллективного труда.

И он не имеет права по своему лишь усмотрению подвергнуть ненужному риску результат общих усилий. Наконец все оформлено. Поликарпов и Чкалов обмениваются пожеланиями. Летчик в кабине.

Самолет делает несколько пробежек по Центральному аэродрому, затем немного отрывается от земли. Все идет гладко. Можно теперь зарулить к самой дальней границе аэродрома и оттуда начать против ветра валет. Машина мягко отделяется от земли и, быстро набирая высоту, уже летит высоко над аэродромом.

Заводские инженеры, рабочие и служащие с затаенным дыханием следят за первым полетом Чкалова на «И-15». Растроганный, перенервничавший Поликарпов спешит к подрулившему после блестящей посадки самолету. Чкалов попадает в объятия творца машины. Николай Николаевич целует и мнет сурового на вид летчика, который громко, чтобы было слышно многим, кричит: Ну и красота!

С победой тебя, Николай Николаевич! Молодцы вы все! Главный конструктор и летчик долго обсуждают полет, продолжавшийся всего лишь несколько минут. А далее начинается кропотливая, с победами и поражениями работа по доводке и совершенствованию новой машины.

От полета к полету программа испытаний усложняется, и летчик должен все время быть начеку и быть готовым к худшему. Александр Фролович Анисимов на самолете «И-5» демонстрировал в непосредственной близости от земли фигуры высшего пилотажа, применяемые в воздушном бою. Эти полеты снимались на кинопленку - готовился учебный фильм для строевых летчиков-истребителей. Валерий Павлович знал, что Анисимов сегодня, 11 октября 1933 года, должен завершить работу с кинооператорами, и поспешил захватить друга около его самолета, чтобы договориться, как вместе провести вторую половину дня.

Октябрьское утро было тихим и солнечным. Валерий, подойдя к стоянкам военных самолетов, заметил уже готовый к полету «И-5». Александр Фролович стоял недалеко от самолета с кинооператором. На летном поле устанавливалась киноаппаратура.

Валерий приветствовал товарища: А! Народному летному артисту, кинозвезде Фролычу - привет! Дрессировщику новых истребителей - почтение! Кинооператор уехал на старт.

Летчики отошли еще дальше от «И-5»» в поле аэродрома. Чкалов достал шикарные папиросы «Герцеговина флор» и, угощая товарища, сказал: Ну, Шурка, сегодня едем на ипподром! Он уже переключился на мысли о предстоящем полете на «И-15», когда услышал ревущий мотор. Валерий обернулся и увидел, что самолет Анисимова после пробы двигателя начал рулить на старт.

А еще через несколько минут «И-5» пронесся над Чкаловым, проделывая на взлете запрещенный двойной переворот сначала влево, затем вправо. Чкалов подошел к стоянке заводских самолетов, когда заметил, что Анисимов делает уже третий раз пикирование прямо на киноаппарат, а затем с высоты метров около пятидесяти вздымает самолет, заканчивая фигуру иммельманом. Чкалов хотел было войти в двери заводского ангара, но снова услышал ревущие на пикировании воздушный винт и мотор самолета, повернул голову назад, замер на секунду и вдруг неистово, с отчаянием, закричал: Что он делает?! Валерий Павлович отлично видел, как Анисимов совершенно безошибочно вывел самолет из пикирования и пошел на полупетлю, чтобы в верхней точке перевернуть самолет из положения вверх колесами в нормальное, тем самым завершив фигуру иммельман.

Но Анисимов, выйдя в верхнюю точку, застыл в положении вниз головой и, не меняя его, начал резко просаживаться вниз. Чкалов бежал, ничего не видя, кроме «И-5», падающего вверх колесами. Ногу резко! Но самолет даже не свалился на крыло.

Он так и грохнулся на посадочный знак в положении вверх колесами. Аварийная комиссия заключила: катастрофа произошла оттого, что переломилась педаль ножного управления рулем поворотов, без которого на малой высоте невозможно было перевернуть «И-5» в нормальное положение. После этого несчастья Чкалов стал более холодно относиться к Поликарпову, считая, что он и работавший с ним конструктор Григорович где-то допустили просчет в конструкции. Ему припомнился летчик Арцеулов, лежащий с поломанными рукой и ногой под обломками первого истребителя Поликарпова «И-400» «И-1» , Он видел, как выпрыгивал с парашютом из попавшего в штопор «И-1» длинный, огромный Громов.

Валерий был очевидцем разрушения на девятом полете поликарповского двухместного истребителя «2И-Н1» при испытании на скорость, когда погибли летчик-испытатель Филиппов со своим хронометражистом. А теперь эта педаль и Шурка Анисимов. Авария на «И-15» Подошла зима. Снежный покров скрыл летное поле.

На самолете «И-15» колеса шасси заменили лыжами. Однажды при полете на максимальной скорости неожиданно оборвался узел крепления переднего амортизатора левой лыжи, и ее носовая часть опустилась вниз. С такой неисправностью при посадке машина могла зацепить грунт вертикально вставшей лыжей, на большой скорости перевернуться через нос и грохнуться на спину, или, как говорят летчики, сделать «капот». Валерий Чкалов даже не подумал оставить самолет, выпрыгнув с парашютом.

Чтобы максимально уменьшить посадочную скорость, Чкалов подвел самолет к земле на большом угле атаки крыла, мотор при этом работал на полной мощности. Машина с задранным носом медленно, вибрируя и вздрагивая, парашютировала, просаживалась вниз. Когда оставалось до земли не больше метра, Чкалов выключил зажигание мотора, самолет плюхнулся на снежную полосу и тут же перевернулся. Но это был не скоростной «капот».

Чкалов висел вниз головой и ждал, когда ему помогут освободиться от привязных ремней. Вскоре летчик выбрался из-под машины и, не обращая внимания ни на Поликарпова, ни на директора завода и врача, обошел вокруг лежавшей вверх пузом машины и, заметив уже вертевшегося здесь механика, хлопнул его по плечу и, смеясь, проокал: Ну и хороша твоя машина - перевернулась, а ведь целехонькая… Затем он подошел к Поликарпову и, делая вид, что ничего серьезного не произошло, тихонько сказал главному конструктору: Не унывай, Николай Николаевич! Растить детей не так просто. Ты уж лучше подумай, как ее теперь-то, не сломав, обратно на ноги поставить.

Поликарпов не выдержал и, обняв Валерия, с дрожью в голосе сказал: Спасибо великое, Валерий Павлович! Чкалов добродушно буркнул, садясь в санитарную машину: Брось ты, дорогуша… Давай чини быстрее, а то ведь нам с тобой еще летать да летать… Сбежавшиеся со всех сторон люди аплодировали Чкалову и кидали вверх шапки. Решение Чкалова прежде всего спасти самолет имело огромное значение как для завода, так и для обороны страны. Поликарпов в короткий срок устранил обнаруженный дефект шасси, и Чкалов быстро закончил все испытания «И-15», после чего его внедрили в серию.

Вскоре Николай Николаевич этот тип машины выпустил с более мощным мотором, дав ему название «И-15-бис». Этот истребитель имел максимальную скорость 370 километров в час, потолок около 10 километров, дальность 800 километров. Он был вооружен 4 пулеметами калибра 7,6 миллиметра. А еще через четыре года этот самолет был досконально модернизирован и получил название «Чайка» «И-153».

Это был истребитель с убирающимися шасси, он обладал скоростью 443 километра в час. Он строился большой серией и пользовался популярностью у наших летчиков в боях с японской авиацией на Халхин-Голе и в войне с белофиннами. В то время это был самый лучший из когда-либо созданных истребителей-бипланов. Выпрыгни Чкалов из опытной машины с неисправной лыжей, вряд ли страна получила бы такое грозное оружие, каким оказался «И-15».

Чкалов ведет творческие споры Продолжая испытания «И-15», Чкалов зорко следил за проектированием, а затем сборкой нового истребителя «И-16». В декабре 1933 года новый самолет вывели на аэродром. Но все как-то не ладилось - «И-16» подготовили к полету только в канун Нового года. Дальнейшие испытания по программе также проходили без особых затруднений.

Правда, в одном из полетов Чкалов не смог убрать шасси из-за больших физических нагрузок на ручку подъемного механизма. Такое же затруднение испытывал летчик, управляя закрылками. По замечаниям Чкалова Поликарпов переделал все механизмы уборки и выпуска шасси и закрылков, заменив ручное управление механизированным, с применением пневматических приводов. После таких доработок испытательные полеты на «И-16» продолжались довольно успешно.

Но однажды, при заходе на посадку, Валерий Павлович никак не мог выпустить шасси. С земли видели, что в воздухе происходит что-то неладное, но помочь испытателю ничем не могли. А летчик все же доискался в полете до неисправности - трос лебедки механизма, управляющего шасси, вытянулся, ослаб и свернулся в петлю, что и застопорило выход левой ноги шасси на место. Набрав побольше высоту и бросив управление, испытатель пытался дотянуться руками до злополучной петли.

Самолет в это время перешел в такое затяжное пикирование, что летчик еле успел уклониться от удара о землю, заставя машину снова набрать высоту с опасной перегрузкой, от которой потемнело в глазах даже у такого богатырской силы человека, каким был Чкалов. Чтобы заставить выйти левую ногу шасси в положение для посадки, Валерий Павлович применил все свое мастерство, все, что он научился делать в полете, в том числе и вопреки инструкциям. Он совершал одну фигуру за другой, тем самым меняя значение перегрузок на самолет по силе и направлению. Тут были отвесные затяжные пикирования с использованием полной мощности мотора, после чего летчик заставлял «И-16» ввинчиваться в небо то левым, то правым штопором или резкой, многовитковой бочкой.

Он делал петли Нестерова, иммельманы, перевороты через крыло и другие фигуры высшего пилотажа. Испытатель был уже на грани изнеможения, так как производил пилотаж более 30 минут. Да и бензина в баках оставалось совсем мало. Чкалов еще раз набрал высоту и снова бросил свой неисправный самолет в пике, из которого вывел его с такой огромной перегрузкой, что на какое-то малое время потерял сознание.

А когда снова пришел в себя, то увидел по сигнальным огням, что все в порядке - шасси выпустились и стали на упоры и защелки. Так Валерий спас опытный «И-16» и дал этому типу истребителя путевку на необыкновенно долгую боевую жизнь. Самолет намного пережил самого испытателя. Победе Чкалова радовалось все конструкторское бюро и весь многотысячный коллектив авиационного завода.

Об этом полете слухи дошли до наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, который вскоре пригласил к себе конструктора и шеф-пилота. После беседы с наркомом Николай Николаевич коренным образом переделал все управление шасси на новом истребителе. В последующих испытательных полетах были получены высокие характеристики машины: максимальная скорость 454 километра в час, потолок 9,2 километра, дальность 820 километров, время подъема на высоту 5 километров 6,2 минуты. Это позволило Главному управлению авиапромышленности принять предложение Поликарпова спроектировать и построить ряд модификаций самолета «И-16».

Однако против этого возражало Управление Военно-Воздушных Сил Красной Армии, считавшее, что «И-16», во-первых, очень сложен в пилотировании и, во-вторых, вряд ли будет выходить из штопора. Существовавшая и те годы теория о штопоре говорила, что самолет с толстым профилем, как у «И-16», не должен входить в штопор, а если уж войдет в него, то ни за что не выйдет. Не выйдет!.. Он проявил при этом в полную меру свой бескомпромиссный и настойчивый характер и необыкновенный летный талант.

В доказательство высоких летных качеств испытываемого самолета Чкалов после выполнения каждого испытательного задания стал систематически завершать полеты фигурами высшего пилотажа. Все любовались и восхищались «И-16», но многие говорили: «Ну чего вы хотите! Это же Чкалов летает! А он и на палке сможет сделать то же самое…» Тогда по предложению Валерия Павловича в Наркомтяжпроме было принято решение подвергнуть «И-16» летной экспертизе.

Заключение экспертов, в общем, было положительное, но они советовали все же управление самолетом упростить. Против такого предложения промышленность не возражала, так как Поликарпов уже раньше обещал Чкалову кое-что сделать в этой части. Более остро шел разговор о штопоре. Комиссия, возглавляемая профессором Военно-Воздушной академии имени Жуковского Журавченко, произведя расчеты, сделала вывод, что «И-16» из штопора не выйдет, а поэтому он как самолет-истребитель будет бесперспективен и дальнейшие его испытания бессмысленны, пока не будут приняты соответствующие меры.

Споры привели к тому, что директор завода собрал совещание и, выслушав отрицательное заключение специалистов-аэродинамиков, обратился к шеф-пилоту завода Чкалову: А как ты, Валерий Павлович, относишься к этому? Летчик встал, оглядел всех и, обращаясь к профессору Журавченко, сказал: Что касается небольшого вертикального оперения и очень развитого горизонтального, то это, по-моему, не является дефектом. Ведь я уже давно делаю на «И-16» все фигуры высшего пилотажа и точно знаю, что и штопор, пусть даже плоский, ему не помеха. И я вам это докажу не на словах или бумаге, а на деле, в полете.

Дирекция долго боялась пустить Валерия в полет для испытания «И-16» на штопор, хотя главный конструктор не сомневался в успехе летчика. Чкалов переругался с администрацией завода, ездил несколько раз в Наркомтяжпром и все же вырвал разрешение испытать «И-16» на штопор. По собственной инициативе шеф-пилот пошел на риск, чтобы реабилитировать весь коллектив завода, членом которого Чкалов считал себя не только по закону, но и по совести. Он защищал не тесть мундира, он отстаивал хорошую машину, необходимую армии.

День был воскресный, солнечный, но с густой дымкой, которая, особенно над Москвой, часто создает пелену, резко снижающую видимость. Чкалов внимательно осмотрел заново переложенный парашют и тщательно его подогнал. Он редко делал это сам, обычно доверяясь технику-укладчику. Перед этим полетом испытатель был весьма сосредоточен.

Ни с кем не разговаривая, медленно подошел к самолету, не торопясь забрался в кабину, долго регулировал привязные ремни и, приладив на шлеме летные очки, наконец дал механику сигнал на запуск мотора. Самолет взлетел и тут же скрылся за пеленой дымки. Шли минуты. Поликарпов так разволновался, что его начало трясти.

Да и были причины для такого чрезмерного волнения. Лишь через 20 минут появился самолет над Центральным аэродромом, снижаясь к земле в положении вверх колесами. Однако над ангарами истребитель перевернулся и, заняв нормальное положение, круто пошел вверх. Все следили за каждым движением Чкалова, который с высоты 2 тысячи метров вдруг ввел «И-16» в левый штопор и через несколько витков приостановил вращение машины и вновь набрал высоту.

Затем истребитель завертелся в штопоре правого вращения и после третьего витка перешел в нормальный режим пикирования, чтобы затем на боевом развороте выйти на высоту вдвое меньшую, чем было вначале. С 1000 метров «И-16» заштопорил сначала влево, а потом вправо. Закончив задуманную программу демонстрации штопорных свойств испытываемого истребителя, Валерий Павлович решил показать новую машину во всем блеске у земли. Это было невыразимо красиво и в то же время страшно.

Николай Николаевич никогда не думал, что человек может так изумительно летать у самой земли, не боясь смерти. Забыв, для чего на самом деле делал полет испытатель, главный конструктор кричал в отчаянии: Боже мой! Да зачем он так рискует! Наконец самолет сел.

Навстречу подруливавшему на стоянку «И-16» люди бежали со всех сторон. Опасаясь кого-нибудь зацепить вращающимся воздушным винтом, Чкалов вынужден был преждевременно выключить мотор. Поликарпов словно вдруг очнулся и тоже побежал к самолету. Не дав Валерию выпрыгнуть из кабины машины, главный конструктор долго обнимал и целовал смеющегося пилота.

Так наука была «подправлена» экспериментом Валерия Павловича, в результате чего «И-16» вскоре приняли на вооружение и запустили в крупносерийное производство в нескольких модификациях. Именно Чкалов дал путевку в жизнь этому самолету. Здесь уместно отметить, что в процессе почти десятилетней боевой эксплуатации самолета «И-16» в частях ВВС строевые летчики-истребители никогда не жаловались ни на сложность управления, ни на его штопорные свойства. В 1939 году был выпущен 24-й тип самолета «И-16».

С мотором М-62 он развивал скорость 525 километров в час. Летчик-испытатель Чкалов, защитив «И-16» и выведя его на широкую дорогу боевой службы, безусловно, совершил самый настоящий подвиг, и жаль, что история нашей авиации до сих пор его так не квалифицировала, а художественная литература не воспользовалась им для создания яркого произведения. Между тем истребитель «И-16» показал свои высокие боевые свойства уже в 1936 году. Такие прославленные советские истребители, как Борис Смирнов, Михаил Якушин, Анатолий Серов, на самолетах «И-16» били отборных асов Германии, которые дрались на только что присланных в Испанию истребителях новой конструкции «МЕ-109».

В 1937 и 1938 годах наши летчики-добровольцы, помогая китайскому народу отстоять свою независимость от посягательств японских милитаристов, так же успешно сражались на самолетах «И-16». Силу модернизированных «И-16» японские летчики особенно хорошо почувствовали в 1939 году, когда их армия вторглась в пределы Монгольской Народной Республики. Выполняя свой интернациональный долг, советские летчики-истребители на пушечных «И-16» и истребителях типа «Чайка» только в боях с 20 по 30 августа 1939 года сбили 204 японских самолета. В период борьбы с белофиннами, несмотря на весьма трудные зимние условия - туманы, снежные метели и морозы до 40 градусов, советские летчики-истребители на самолетах «И-16» вели успешные воздушные бои.

Также рассматривался сценарий использования истребителей в качестве пикирующих бомбардировщиков, способных точно сбросить авиабомбу на точечный объект. Однако вопрос увеличения дальности полёта такого самолёта оставался открытым. Вахмистров предложил создать "летающий авианосец" — его проект "Звено" позволил отчасти решить эти и другие задачи. Было создано несколько вариантов "Звена". Затем был испытан вариант с истребителями И-5.

«В небе переживал не за себя, а за пассажиров». Памяти летчика Александра Анисимова

В 1935 году был реализован рекордный вариант, когда два И-16 были под крылом, два И-5 — на крыле, и И-Z присоединялся в полёте. Дошло дело и до реального боевого применения — "Звено-СПБ" состояло из носителя и двух И-16, каждый с двумя бомбами. В 1941 году был выполнен ряд налётов, в том числе на мост на Дунае, на трубопровод Плоешти-Констанца. Ещё около 30 вылетов осуществлено в 1942 году. Создание пикирующих бомбардировщиков и истребителей сопровождения лишило проект смысла.

Добровольный уход на Гражданскую войну После того как в 1917 году начинается революция, Анисимов решает бросить свое обучение. Он принимает решение идти добровольцем на поразившую Россию Гражданскую войну.

Анисимов имел крестьянское происхождение и искренне верил в светлое будущее, обещанное властью Советов. Закономерно, что на войну он отправился воевать за красных. В 1918 году он становится членом РККА. Служба в рядах Красной Армии В течение следующего года после прихода на Гражданскую войну Александр Анисимов летчик в скором будущем служил на Восточном фронте и принимал участие в боях с чехословацким корпусом. Он занимал пост старшего авиамоториста и был приписан к V Социалистическому авиаотряду. В этой же должности авиамоториста, начиная с 1919 года, он был переведен в I Петроградский авиаотряд, который вел бои на Западном фронте с поляками.

Продолжение учебы Поскольку после завершения Гражданской войны высшего образования в авиационной сфере у Анисимова не было, он отправился на обучение в военно-теоретическую авиашколу, которая располагалась в Егорьевске. Достаточно успешно окончив ее в 1922 году, он продолжил обучение в Качинской и Московской высших авиашколах, а в 1924 году он прошел обучение бомбометанию и воздушной стрельбе в авиационной школе Серпухова. Летная карьера Этот молодой мужчина после завершения своего обучения в краткие сроки сумел стать профессиональным летчиком. В 1931 году он пошел на повышение и был назначен командиром своего отряда. Этот талантливый летчик-испытатель принимал непосредственное участие в испытании таких самолетов, как И-4 и И-5. Пилотируя первый истребитель, он участвовал в испытании легендарного «Звена-1».

Воспоминания о летчике Лучшим другом Анисимова в течение всей его жизни был В. Чкалов, который являлся его коллегой. К сожалению, по огромной несправедливости Александра Фроловича, чаще всего и вспоминают в качестве друга Чкалова. Но те, кто помнили самого Анисимова, подтверждали, что он был поистине гениальным летчиком. Техникой пилотирования он владел непревзойденно, все самые сложные фигуры высшего пилотажа, требующие особого мастерства, он всегда выполнял чисто, делал это очень непринужденно и легко. Говорят, что в свое время, Чкалову в Анисимове больше всего нравилось его стремление узнавать что-то новое в технике и именно испытывать самолеты.

Некоторые из тех, кто был лично знаком с Александром Фроловичем, говорили, что он мог произвести впечатление злобного и агрессивного человека, который страдал излишним самолюбием.

Истребители, разработанные в 1920-е годы, имели радиус действия, недостаточный для сопровождения бомбардировщиков. Также рассматривался сценарий использования истребителей в качестве пикирующих бомбардировщиков, способных точно сбросить авиабомбу на точечный объект. Однако вопрос увеличения дальности полёта такого самолёта оставался открытым. Вахмистров предложил создать "летающий авианосец" — его проект "Звено" позволил отчасти решить эти и другие задачи.

Было создано несколько вариантов "Звена".

Ближайший друг Чкалова В. Велась съёмка на кинопленку для учебного фильма для лётчиков-истребителей ВВС. Анисимов сделал два пикирования с выводом иммельманом самолёта из пике.

Морская авиация есть и будет! - IX

Александр Клячин (Фото: Григорий Сысоев / РИА Новости). Генпрокуратура отозвала иск против компании «Русь-Ойл», а также бизнесменов Александра Клячина и Алексея Хотина, следует из карточки дела. Начальник Cакского филиала «Крымгазсети» Николай Анисимов отправился по самым жёстким направлениям СВО воевать с фашистами, защитить нас и свою страну». Так Александр Анисимов стал курсантом Петроградской лётной школы. Артём Анисимов / фото. Анисимов Александр Фролович Анисимов.

Главный арбитр КХЛ Алексей Анисимов остался доволен судейством в Кубке Гагарина – 2024

Анисимов Александр Фролович - невероятно талантливый летчик, непревзойденный испытатель, мастер высшего пилотажа. До недавнего времени Анисимов вместе с Анатолием Быковым и Львом Черным контролировал деятельность Красноярского алюминиевого завода (каждому из них принадлежало по 28% акций). Ни даже понять такую странную новость. Дорожа честью мундира, Петр Фролович Анисимов и в быту был примером труженика и замечательного семьянина, воспитавшего с супругой Евдокией Ивановной восьмерых детей.

Главные новости

Главный арбитр КХЛ Алексей Анисимов остался доволен судейством в Кубке Гагарина – 2024
Новости проекта
George Soros, Maoist fund Columbia's anti-Israel tent city
Из Википедии — свободной энциклопедии

Анисимов, Александр Фролович

Алекса́ндр Фро́лович Ани́симов — советский лётчик-испытатель, мастер высшего пилотажа, командир 9-й категории. На этом аэродроме проводились испытания авиационной техники, здесь летали летчики-испытатели Александр Фролович Анисимов и Валерий Павлович Чкалов. На этом аэродроме проводились испытания авиационной техники, здесь летали летчики-испытатели Александр Фролович Анисимов и Валерий Павлович Чкалов.

Новости александр фролович анисимов