В ролях: Мелизанда – Айгуль Хисматуллина, сопрано Пеллеас – Гамид Абдулов, баритон Голо – Андрей Серов, бас Аркель – Олег Сычев, бас Женевьева – Елена Соммер, меццо-сопрано. Мне и оркестр показался жирноват, и Мелизанда откровенно стервозна в противовес оригинальной эфемерности, и со столо верчением декораций перестарались в ущерб цельности впечатления. Но кроме таинственной атмосферы, здесь детально выстроена живая человеческая история любви Пеллеаса и Мелизанды и исступленной ревности Голо, переживающего крушение своего идеала.
Мариинский театр представит первую премьеру сезона - оперу "Пеллеас и Мелизанда" Дебюсси
«Концертное исполнение музыкальной драмы «Пеллеаса и Мелизанды» Клода Дебюсси в пяти действиях на французском языке будет представлено в Северной Осетии в рамках фестиваля «Мариинский — Владикавказ» 29 сентября», — сказал собеседник агентства. «Пеллеас и Мелизанда» К 150-летию со дня рождения А.Шёнберга. Первой премьерой нового сезона Мариинского театра, который откроется 8 сентября, станет опера Клода Дебюсси "Пеллеас и Мелизанда", сообщили РИА Новости в пресс-службе Мариинского театра. Пеллеас и Мелизанда (французский: Pelléas et Mélisande) это символист пьеса Мориса Метерлинка о запретной, обреченной любви главных героев. Mary Garden as Méĺisande in Debussy’s Pelleas & Melisande,1908 by Davis & Eickmeyer, N.Y.
Вы точно человек?
Мировая премьера оперы «Пеллеас и Мелизанда» на основе одноименной пьесы Мориса Метерлинка состоялась в Париже в Опера-Комик 30 апреля 1902 года. Опера «Пеллеас и Мелизанда» стала единственным завершенным сочинением композитора Клода Дебюсси. Пеллеас, не в силах покинуть замок даже после предупреждения Аркеля и угроз Голо, объясняется с Мелизандой в саду. В «Пеллеасе и Мелизанде» используется прозаический текст, и основа этой оперы — мелодический речитатив, доведённый композитором до совершенства. LA Opera: Pelléas in Pelléas et Mélisande (2022, debut), after an online On Now recital (2020).
Вы точно человек?
Опера «Пеллеас и Мелизанда» стала единственным завершенным сочинением композитора Клода Дебюсси. Она была написана на текст одноименной пьесы Мориса Метерлинка. Уже на этапе постановки Метерлинк обвинил Дебюсси в вольном обращении с его произведением, нарушении авторских прав и искажении содержания. В газете «Фигаро» он опубликовал открытое письмо об этом.
Мелизанда беспокоится, но Пеллеас сообщает, чтобы она не печалилась.
Мелизанда не знает, что сказать Голу, Пеллеас говорит, что нужно сообщить правду. Комната Голо. Он лежит раненный в постели Мелизанда сидит рядом. Голо видит, что у жены нет кольца и гневается на нее.
Мелизандра уходит в печали. Пеллеас и Мелизанд стоят ночью одни. У скалы они видят трех бедняков. Мелизандра напугана и хочет уйти отсюда.
Мелизанда находится у окна в башне замка. Приезжает Пеллеас. Он говорит, что должен завтра отправиться в пусть, но Мелизандра просит остаться. Ее волосы падают из окна и Пеллеас начинает их целовать признаваясь в любви.
В этот момент возникает Голо. Он уводит брата понимая, что он влюблен в его жену. Голо ведет Пеллеаса по замку. Он чувствует запах смерти и почти задохнувшись братья покидают замок.
Пеллеас снова чувствует себя хорошо. Голо предостерегает брата не приближаться в жене, так как ей скоро предстоит стать матерью. Сцена 4.
It did so with a bang, setting off a storm in the arts world of its time. The censors were indignant that a subsidised theatre should show a child forced to spy on lovers. The same outburst of contradictory opinions did not fail to tear the critics apart. By emphasising the desire to escape that inhabits various members of this family, the production reminds us, among other things, of the frustrated aspirations and unfulfilled dreams that remain within each of us. With each new approach, the feeling arises that we have to look for more, that, as in the unconscious, something is blocking us from the essential, that prejudices, cultural habits, the desire for the familiar, the seduction of feelings and images are blocking our way. Since its formation in 2003, the orchestra has played each repertoire on period instruments, combining rigorous historical research with musical virtuosity.
When he wrote the work, Debussy invented a new way of creating opera, of expressing music. The notion of time becomes completely elastic, the text is told with music that does not seem melodious. The orchestra follows the contours of this text and plays a very Wagnerian role that is completely new in French music: it announces, comments on and even completes in music what the text cannot say.
Предыдущая была сделана в 2012 году, долго не прожила, но концертные исполнения периодически появлялись в афише последних сезонов. Новую версию создала Анна Матисон, ее соавтором в оформлении спектакля стал Марсель Калмагамбетов. Дирижировал премьерой Валерий Гергиев. Для него Дебюсси — один из любимых симфонических авторов, оркестровые вещи которого — важная часть репертуара, как с мариинским оркестром, так и с другими коллективами.
Это и понятно: между двумя гергиевскими «богами», Вагнером и Стравинским, Дебюсси, находившийся под сложным влиянием первого и столь же сложно воздействовавший на второго, необходимое звено в картине музыкальных стилей позднего романтизма — раннего модернизма. Однако одно дело — оркестровые вещи: блистательно яркие, картинные и лаконичные, а другое — единственная законченная опера Дебюсси: медленная, тихая, длинная и очень печальная. Выбрав в качестве либретто драму Мориса Метерлинка, Дебюсси решил сразу несколько задач. Сознательно стремясь написать антивагнеровскую вещь в эпоху вагнеромании, он взял сюжет вполне в тристановском духе: загадочная принцесса, двое братьев, беззаконная, но непреодолимая любовь, ревность, гибель.
Opera Pelleas and Melisande
Первой премьерой нового сезона Мариинского театра, который откроется 8 сентября, станет опера Клода Дебюсси "Пеллеас и Мелизанда", сообщили РИА Новости в пресс-службе Мариинского театра. Автор “Пеллеаса и Мелизанды” захотел выступить против влияния Вагнера, поскольку считает его губительным для музыкального творчества. Владикавказ" 29 сентября", - цитирует собеседника ТАСС. 17 мая 1893 года в парижском театре Буфф состоялся единственный показ недавно написанной пьесы Мориса Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда».
Фестиваль в Экс-ан-Провансе: «Триумф» и «Пеллеас и Мелизанда»
Он давно уже искал сюжет для возможной оперы», — рассказывает историк искусства Анна Петрова. Тут есть выразительный язык, восприимчивость которого могла найти своё продолжение в музыке и оркестровом наряде», — объяснял композитор. Он добился разрешения Метерлинка на использование его драмы для оперного либретто. Но в ходе репетиционного процесса между композитором и писателем произошла ссора. Драматург желал видеть в роли Мелизандры певицу Жоржетт Леблан, с которой поддерживал тесные отношения, и Дебюссии провёл с ней несколько репетиций, но потом по настоянию Альбера Карре, директора Опера-Комик, отдал партию Мелизанды молодой шотландской певице Мэри Гарден. В итоге 14 апреля 1902 года в газете Figaro было напечатано открытое письмо Метерлинка, в котором писатель заявил, что «Пеллеас» стал для него чужим и почти враждебным, что премьера оперы готовится вопреки его согласию и нарушает его авторские права, предложенная им исполнительница заменена другой, а в тексте сделаны произвольные и абсурдные купюры и искажения. В заключение письма Метерлинк пожелал опере Дебюсси «быстрого и громкого» провала.
По слухам, писатель намеревался вызывать Дебюсси на дуэль и даже тренировался в стрельбе из пистолета. Проклятие Метерлинка своё действие возымело. На премьере «Пеллеас и Мелизанда», которая прошла 30 апреля 1902 года в парижской Опере-комик, публика была озадачена отсутствием песен и танцев, хоров и ансамблей в партитуре, теми самыми полутонами, химией микрофраз, тончайшей звукописью, которые заботили Дебюсси. Когда Мелизанда во втором акте на вопрос Голо, почему она плачет, ответила: «Я здесь несчастна», в зале мрачно сострили: «Мы тоже». Там, где Вагнер заставляет своих героев объясняться в течение получаса и говорить всё помногу раз, у Дебюсси — лишь стыдливые реплики, недосказанность, полунамёки, — объясняет Анна Петрова. Дебюсси избегает громогласности и пафоса — его музыка редко выходит за границы пиано.
Тем более что — банальный аргумент — ведь все уже сказано в музыке. Сказано-то все, но важно этому сказанному еще не помешать, не встать на пути у музыки. Анне, по-моему, это удалось. Затененная почти на всем протяжении оперы сцена не перегружена декорациями. Мы лишь видим полуразвалившийся старый парусник — образ, суммировавший в себе и замшелый лес с древним замком Голо, и находящееся где-то поблизости море — о нем все время речь героев, но его свежий ветер не для них. Только Пеллеас, младший брат Голо, прибывает морским путем навестить заболевшего отца, но обратно ему не вырваться: в этот печальный мир можно приплыть, но не уплыть. А еще, под сенью ветхой палубы — колодец, в который прибегающая из неведомых недр леса Мелизанда в первое же мгновение, еще до наступления музыки, кидает что-то — уж не кольцо ли, знак прежнего плена, символ безысходной цикличности женских страданий? А с другой стороны сцены — стол с готическими стульями, воплощение сумрачного духа Голо… Простые костюмы вне эпохи — так могли бы быть одеты и обитатели сурового средневековья, и жители какой-нибудь сегодняшней глухой провинции. Прозрачная символика белых одежд мудрого старика Аркеля и, под конец, самой Мелизанды, как и незамысловатый чемодан путешественника Пеллеаса, не нарушают этого стиля. Единственное, обо что запнулся глаз, — странный облик служанок, обязанность которых — ухаживать за все растущими на протяжении оперы волосами Мелизанды.
Участницы этого молчаливого «хора» одеты в серое, их обувь похожа на красные гусиные лапы, а лица подвязаны лентами тоже кроваво-красными , как у покойников.
По крайней мере, в России, где его слава начиналась, где были до сих пор созданы самые значительные спектакли. Режиссер здесь практически больше не работает лишь в некоторых театрах страны идут его прежние спектакли. Сегодня Д. Черняков полностью вне родины — премьеры его постановок проходят на ведущих европейских и американских сценах, и на Западе о его творчестве спорят мало. Скорее всего, потому, что его метод здесь не воспринимается каким-то уж особо радикальным, как то казалось нам, в России, еще несколько лет назад — здесь он вполне встраивается в мейнстрим. А еще потому, что в России Д. Черняков частенько «посягал» на национальные святыни «Сказание о невидимом граде Китеже», «Евгений Онегин», «Руслан и Людмила» , к которым у оперных пуристов отношение ревностное, а в Европе с ее всепоглощающей толерантностью даже самые смелые эксперименты, не говоря уже о черняковских спектаклях, мало кого по-настоящему задевают. Совсем свежая работа Д.
Он сделал ее вновь с французским маэстро Аленом Алтыноглу, с которым только что выпустил в Париже симбиоз из «Иоланты» и «Щелкунчика». И если там русские опусы ставил русский режиссер, то в Швейцарии французскую оперу творил французский маэстро пусть и с армянскими корнями , и именно музыкальная часть оказалась главной в этом культурном событии.
В новом сезоне впервые за всю историю фестиваля в нем примут участие артисты Большого театра — симфоническую программу представит сводный симфонический оркестр Мариинского и Большого.
Также впервые к акции масштабно присоединится Приморская сцена Мариинского театра — она представит Дальневосточный Пасхальный фестиваль, который пройдет с 9 по 14 мая в Сахалинской области, Приморском и Хабаровском краях. Традиционными останутся обширная география и насыщенные программы — симфоническая, хоровая и звонильная.
Пеллеас и Мелизанда (Дебюсси)
Тогда отсутствие в партитуре песен и танцев, хоров и ансамблей, полутона и тончайшая звукопись, которые больше всего заботили композитора, оставили слушателей в недоумении. Однако с течением времени оценка сочинения возрастала, а для французов эта опера Дебюсси стала предметом национальной гордости. В России "Пеллеас и Мелизанда" была представлена в 1915 году на сцене петроградского Театра музыкальной драмы и затем почти сто лет она в Санкт-Петербурге не ставилась.
Тогда отсутствие в партитуре песен и танцев, хоров и ансамблей, полутона и тончайшая звукопись, которые больше всего заботили композитора, оставили слушателей в недоумении. Однако с течением времени оценка сочинения возрастала, а для французов эта опера Дебюсси стала предметом национальной гордости. В России "Пеллеас и Мелизанда" была представлена в 1915 году на сцене петроградского Театра музыкальной драмы и затем почти сто лет она в Санкт-Петербурге не ставилась.
Дирижёрская воля Гергиева властно цементировала все части музыкальной формы, нанизывая все её элементы на единый драматургический стержень. Ему удалось воплотить непрерывное развитие от начала оперы до самых последних тактов.
Именно мастерству дирижёра мы во многом обязаны удивительно целостным впечатлением от спектакля, которое возникает так редко и свидетельствует о подлинном вдохновении! О самой постановке, осуществлённой очередной иностранной командой, долго рассказывать не хочется... Даниэл Креймер режиссер , Джайлс Кейдл художник-постановщик , Майкл Красс художник по костюмам и Питер Мамфорд художник по свету представили очередной образчик так называемой «режиссёрской оперы», схожий с теми, что наводнили большие и малые европейские сцены. Все пять актов оперы происходили на какой-то заброшенной фабрике. Вместо одного из главных симоволов оперы — длинных волос Мелизанды — две верёвки, вместо пещеры и спящих в ней нищих — большой мусорный бачок с трёмя чучелами и т. Костюмы — то из девятнадцатого века, то современные. Чего только стоят буйные конвульсии, с которыми в конце оперы умирает Мелизанда во время истаивающей музыки...
В общем, всё как всегда — дёшево, нелепо и демонстративно далеко от композиторского замысла. Но в тот вечер совсем не хотелось обращать внимание на такие «мелочи».
Обозреватель «Фонтанки» попытался разобраться, для чего он это сделал.
Постановка единственной оперы Дебюсси в Петербурге режиссер-постановщик Даниэл Креймер, художник-постановщик Джайлс Кейдл — событие, несомненно, исключительной важности и акт творческого мужества художественного руководителя театра Валерия Гергиева. Этот спектакль вряд ли обогатит кассу театра, но он обогатит его афишу. В ее основе - одноименная пьеса бельгийского драматурга, эссеиста, философа-символиста Мориса Метерлинка, так что каждая из картин этой пятиактной оперы заключает в себе только одно событие: принц Голо встречает Мелизанду в лесу — матушка и дед Голо в своем замке принимают решение разрешить принцу привезти в дом молодую жену — младший брат Голо Пеллеас знакомится с Мелизандой - Мелизанда роняет в колодец кольцо, подарок мужа, - Голо становится свидетелем разговора брата и жены - Голо убивает брата — Мелизанда умирает, родив дочь.
Пьеса построена на недомолвках, повторяющихся репликах, ритмика ее речи сама по себе близка музыкальной, что, очевидно, и почувствовал Дебюсси. И, почувствовав, создал музыкальную ткань, которая в звуковом отношении редко перешагивает границу характеристики меццо форте не очень громко , а в темповом редко демонстрирует контраст очень медленного и очень быстрого движения. Но это иллюзия недвижения, иллюзия бесстрастности.
Пишут о магии этой музыки, возникавшей даже тогда, когда ее показывал друзьям сам композитор. В оркестровой яме попытались эту магию создать. Оркестр под управлением маэстро Гергиева звучал гибко, пластично, ровно, приглушенно настолько, чтобы было слышно певцов, пианиссимо трубы в конце оперы было таким, что в оркестр хотелось крикнуть «браво».
К сожалению, не всегда хотелось крикнуть «браво» певцам. Хотелось большей индивидуализированности и в то же время идеальности тембра Мелизанды Анастасия Калагина , тембра Пеллеаса Андрей Бондаренко , тембра Голо Андрей Серов. В последнем случае это желание становилось особенно отчетливым.
При этом у всех певцов партии сделаны, французский язык весьма приличный, роли проработаны.
Драгоценности (спектакль Большого театра)
Самая непростая работа — научить играть Дебюсси местный оркестр — досталась именитому маэстро Марку Минковски, который выполнил ее с блеском. Пеллеас и Мелизанда Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко Опера К. Дебюсси по пьесе М.
Дирижер М. Режиссер О.
В постановочную группу вошли "первые номера" современного европейского театрально-музыкального процесса - дирижер с мировым именем Марк Минковски, один из ярчайших европейских режиссеров нового поколения Оливье Пи, талантливый художник-сценограф Пьер-Анд ре Вейц. Московский академический Музыкальный театр возник в результате объединения двух оперных театров, основанных в 1918-1919 годах легендарными реформаторами сценического искусства Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко. В 1939 году в состав театра вошла балетная труппа Викторины Кригер "Московский Художественный балет".
Идейная близость этих трех коллективов, составивших Московский музыкальный театр определила его творческое лицо и позволила занять особое место среди музыкальных театров России.
В феврале 1887 г. Брамсом , дважды ездил в Байройт на представления опер Вагнера.
Разочаровавшись в его музыке известны крайне негативные высказывания Дебюсси о вагнеровской эстетике , обдумывал замысел собственной оперы о Тристане , образ которого, по его мнению, был сильно искажён Вагнером. В 1889 г. Дебюсси стал членом Национального музыкального общества , сблизился с Э.
Шоссоном и В. По-прежнему интересуясь русской классической музыкой, изучал партитуру оперы «Борис Годунов» Мусоргского, музыку которой позднее счёл «поверхностной» Дебюсси. В 1890 г.
Метерлинком у Дебюсси возник замысел оперы «Пеллеас и Мелизанда». В 1891 г. Сати , дружба с которым продолжалась до самой смерти Дебюсси.
Своеобразным манифестом импрессионизма в музыке явилась симфоническая «Прелюдия к "Послеполуденному отдыху фавна"» по эклоге Малларме, 1894 с её изысканной хроматической главной темой, создающей впечатление томности и лени, изобретательностью оркестровки запоминающийся тембр — флейта в низком регистре. Импрессионистской звукописью проникнут оркестровый триптих «Ноктюрны» «Облака», «Празднества», третья часть «Сирены» — с женским хором; 1899 ; цикл «Море» 3 симфонических эскиза, 1905 , сохраняющий тенденцию к живописной изобразительности, отличается мощным симфоническим размахом. В 1901 г.
Мессаже , имевшая ошеломляющий успех, была, однако, омрачена ссорой композитора и писателя. В 1908 г. Дебюсси впервые выступил как дирижёр в Концертах Э.
Колонна в Париже, дирижировал своими произведениями в ходе поездки в Лондон. С 1909 г. Дебюсси — член Высшего педагогического совета Парижской консерватории.
В 1910 г.
Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко , сб 12, вс 13 апреля, 19. Пи , «Лучшая работа художника» П. Вейц , «Лучшая работа дирижера» М. Минковски , «Лучшая женская роль» С. Марен-Дегор , «Лучшая мужская роль» Ж.
Дима Билан
- Опера «Пеллеас и Мелизанда»
- Средние века
- Сумерки богов
- ТАКЖЕ ПО ТЕМЕ
- Играем с начала | Статьи | ВСТРЕЧИ ПЕЛЛЕАСА И МЕЛИЗАНДЫ
- Мариинский театр представит первую премьеру сезона - оперу "Пеллеас и Мелизанда" Дебюсси
Анна Матисон поставила новую версию оперы Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» о братоубийственной любви
В сценографии много символических перекличек: сети — охотничьи и корабельные, на которых Голо катает Мелизанду в любовных сценах и таскает в сценах гнева, длинное светлое полотно на голове Мелизанды — волосы или фата, красное — саван Пеллеаса, который кровавым канатом оборачивает вокруг своих плеч Голо. Из ниоткуда появляется юное прекрасное создание: ножом Мелизанда отрезает себе косу, бросает в колодец кольцо — и попадает в сети Голо. Наверное, это та красота, которая призвана спасти мир. В версии Матисон, мир губит ее. Но чтобы та совершила еще одну попытку: волосы, которые от сцены к сцене росли и росли, умирающей Мелизанде заплетают в огромную косу. Голо одним махом перерубает ее, и история повторяется: девушка встает, поднимает нож, находит кольцо… Матисон корректирует некоторые линии пьесы: бесхитростная, казалось бы, Мелизанда дважды обманывает мужа: потерянное колечко находит Пеллеас, но девушка сознательно роняет его в колодец, словно уже тогда понимает всю остроту своего чувства к брату мужа. Хотя о чистоте их отношений говорит, например, то, что Пеллеас дарит Мелизанде, до того полураздетой, платье.
Хрупкий, девичий образ Мелизанды у Айгуль Хисматуллиной, застенчиво радующейся рядом с Пеллеасом и покорно принимающей ярость Голо, звучит с какой-то светящейся красотой. А порывистый, темпераментный Пеллеас у Гамида Абдулова задает тон этому любовному дуэту. Партию сына Голо Иньольда замечательно поет дискант Саша Палехов, выдерживающий психологически сложную сцену, где Голо в припадке ярости требует от сына подсматривать за Пеллеасом и Мелизандой. Голо в исполнении Андрея Серова - образ, вокруг которого, по сути, формируется все действие спектакля: сначала его нежная любовь к Мелизанде, затем - маниакальное желание обнаружить и доказать ее измену, даже когда она лежит уже на смертном одре.
Этот Голо по-настоящему страшен в своей ярости, особенно в сцене, где, наблюдая со стороны свидание Пеллеаса и Мелизанды, молча ест за столом, с грохотом разрубая кинжалом яблоко, а потом бросается на Пеллеаса, разбивая ему голову о бордюр фонтана. Оркестр у Гергиева создает медитативную атмосферу этого спектакля, вторгаясь в действие лаконичным репликами и накапливая, словно клокочущий вулкан, огромное внутреннее напряжение. Тягучий и завораживающий оркестровый звук, отсвечивающий всплесками арф и таинственным звоном колокола, мрачные колориты струнных, вагнеровское "томление" - эта звуковая материя опасно пульсирует, предвещая страшную развязку. В финале кроваво-красное полотно затягивает в темное небытие убитого Пеллеаса, а умершая Мелизанда даже с того света завет: Au secours!
Напротив, я испытываю радость и глубокое внутреннее удовлетворение, которое не сможет уменьшить никакое действие или оскорбительное слово, высказанное в мой адрес», — писал он в газете «Фигаро» от 16 мая 1902 года. С самого начала творческой деятельности Дебюсси подвергался нападкам критики. Однако больше всего он расстраивался, если результаты его творчества оставались незамеченными прессой. Опера «Пеллеас и Мелизанда» вызвала бурную реакцию со стороны критиков.
Мнения разделились на враждебные и восторженно хвалебные. Во всех случаях выражалось вполне определенное мнение, без полутонов. В ежедневных изданиях публика могла читать диаметрально противоположные отзывы о «Пеллеасе и Мелизанде». Так, в «Le Gaulois» от 1 мая 1902 года была напечатала статья Луи де Фурко: «Это музыкальное сочинение настолько специфичное, что оказалось непонятным для публики. В силу изощренного ума, болезненного стремления к новизне композитор отрицает мелодику и ее развитие. Он выступает против созвучия и его дедуктивных ресурсов. В вокальном плане он ограничивается озвучиванием разговорной речи… Это нигилистическое искусство, где всё сокращается и комкается, свободно от ритма и отвергает тональную связь. Оно может ублажить слух пресыщенного меломана, но не дает ничего ни уму, ни сердцу истинного ценителя музыки».
Леон Керст в газете «Le Petit Journal» выступил с не менее суровой критикой: «Все, что я услышал — ибо сколько ни говори, что ничего не понимаешь, в театре всегда что-то услышишь, — это гармонизированные звуки — я не говорю гармоничные. Они непрерывным потоком следовали друг за другом без единой музыкальной фразы, мотива, ударения, формы, контура. Кроме того, бесполезные и ненужные певцы бубнили слова, и ничего, кроме слов в виде длинного, монотонного, наводящего смертельную тоску речитатива…» Самым непримиримым из всех критиков был, безусловно, Камиль Белег из «Revue des Deux Mondes»: «Невыносимое во всех отношениях произведение на протяжении четырех первых актов»; «Еле слышный и писклявый оркестр… Не спорю, от него было немного шума, но он издавал хотя и негромкие, но неприятные звуки»; Музыка — «грохот или, вернее, мешанина всевозможных неясных звуков: скрип двери, доносящийся издалека плач новорожденного младенца, скрип передвигаемой мебели»; «Все теряется и ничего не создается в музыке господина Дебюсси… Это нездоровое и вредное искусство… Подобная музыка развращает нас, поскольку она и есть самое настоящее распутство… Она утверждает не жизнь и прогресс, а упадничество и смерть». Большая часть периодических изданий была настроена не менее критически: «Господин Клод Дебюсси углубился в поиски гармонии и диссонанса, необычного, нового, но это не привело его к созданию собственного музыкального стиля. В результате он не нашел средств для выражения исключительности реального мира. И неудивительно, почему вечер в эту среду оказался столь неудачным для молодой французской школы, почему публика осталась равнодушной и была даже недовольна композитором, на которого возлагала большие надежды… Господину Дебюсси уже исполнилось сорок лет. Его предыдущие работы дали нам право ожидать от него не такого бутафорского искусства, а мощного, оригинального, жизнеутверждающего, яркого и светлого». Корреспондент газеты «Менестрель» оказался не готовым к восприятию новой французской музыки: «Кое-кто из моих собратьев по перу сделал вид, что считает Дебюсси в некотором роде главой новой музыкальной школы.
Нам хорошо известна эта школа. Она имеет целью перечеркнуть все, что существовало в искусстве до сего дня и передавалось из поколения в поколение, и направить его на путь мистики и символизма. Ритм, пение, тональность — вот три вещи, которые неизвестны господину Дебюсси. И он умышленно ими пренебрегает. Его музыка расплывчата, лишена формы. В ней нет ни движения, ни жизни. Боюсь, что публика разделяет мое мнение. Холодный прием, который она оказала композитору, показывает, какую тоску навевает его музыка.
Конечно, никто не отрицает, что музыкант не лишен таланта. Однако остается сожалеть, что он распорядился им не лучшим образом». У Уго Имбера из журнала «Guide Musical» был свой взгляд на это «волнующее, ни на что не похожее, продуманное до мелочей, вполне сложившееся произведение»: «Его форма лишена четких контуров. Оно загадочно, как поэма. Возникает вопрос: куда мы идем? То, что не понравилось одним, привело в восторг других. В отличие от критических баталий вокруг постановки драмы «Эрнани», по поводу которой скрестили шпаги приверженцы старой классической школы и молодые поклонники романтического искусства, опера «Пеллеас и Мелизанда» не спровоцировала столкновения поколений, несмотря на то, что на защиту композитора выступили представители молодого поколения. Наряду с молодежью оперой, например, восхищался 57-летний Адольф Жюльен, а также Анри Бауэр[105], которому шел пятьдесят второй год.
В то же время музыка Дебюсси не нравилась композитору Эжену Гаркуру, который был на три года младше Дебюсси, а также Камилю Беллэгу[106], который был на четыре года старше. Один из журналистов, писавший под псевдонимом «Господин-оркестр», поместил в газете «Фигаро» заметку о двух противостоящих лагерях среди музыкальных критиков: «В обсуждении произведения Дебюсси не преминули принять участие все парижские музыковеды, к мнению которых прислушиваются постоянные посетители салонов, все завсегдатаи больших и камерных концертов. Среди них были пассионарные личности, представители умеренных взглядов, фанатики, а также полные пофигисты. Были даже глухие в прямом смысле слова. Все поднимали руки… или пожимали плечами. Одни говорили, что это — самое значительное музыкальное событие. Другие же без всякого уважения к автору утверждали, что это розыгрыш…» Андре Корно в газете «Le Matin» писал: «Вот произведение, которое ни с чем не сравнимо в искусстве. Новые впечатления, новые выразительные средства, в которых критики с радостью отметили отсутствие малейшей имитации, подражания Вагнеру, Гуно или Массне.
Мы отстаиваем свою свободу выбора и просим не мешать нам наслаждаться столь оригинальной, восхитительной и поэтичной музыкой господина Дебюсси… Эти чарующие звуки пьянят и завораживают нас». Журналист хвалил декорации и восхищался мужеством Альбера Карре. Его единственная оговорка касалась Мэри Гарден. Он назвал ее певицей «сухой и резкой, которой не хватает поэзии». Он нашел самые восхитительные краски, чтобы описать чувства, картины, впечатления. Он отвергает всякую рутину и условность. Он создает искусство, которому с полным правом можно присвоить его имя. Композитор в совершенстве владеет техникой исполнения.
Стало быть, все действие разворачивается в его клинике, находящейся где-то в уединенном месте, в окружении природных красот, каковые можно видеть сквозь огромное стекло одной-единственной комнаты, все пять актов демонстрируемой зрителю. Случайная встреча Голо и Мелизанды в лесу — это всего лишь психотерапевтический сеанс, проводимый доктором над пациенткой — через гипнотическое состояние он взывает к каким-то глубинам ее психики, в которых есть воспоминания о лесе, ручье, птицах, детстве, есть тревоги и страхи, с которыми надо как-то совладать. Идея поначалу кажется интересной, но продолжается это недолго. После первого сеанса, когда о чем-то не вполне ясном говорили лишь доктор и пациентка, странные речи об охоте, битвах и прочих реалиях либретто Мориса Метерлинка начинают вести уже все прочие герои оперы — создается полное ощущение, что это не у Мелизанды проблемы с психикой, а все вокруг, включая доктора, не вполне здоровы, и публике показывают «один день из жизни сумасшедшего дома». Но и это еще не все — довести до конца даже эту линию режиссеру не удается: начиная со второго акта психоаналитический контекст, по сути, покидает продукцию, и постановка оказывается банальной инсценировкой либретто, искусственно помещенного в современный антураж. Декорации — современного дизайна интерьер как всегда Д. Черняков — сам себе сценограф , не лишенный изящества, но в то же время являющийся настолько общим местом сегодняшнего оформительского ремесла, что уже через пять минут становится нестерпимо скучно, а ведь впереди еще целых пять актов созерцания этого «шедевра»!
Остается только закрыть глаза и слушать выразительный оркестр Алена Алтыноглу! Начиная с первых работ Д. Чернякова «Китеж» в Мариинке, «Похождения повесы» в Большом и пр.